ли, милочка, не слишком ли ты быстро ешь? - воскликнула она. - Твой аппетит поправился, но ты не должна так перегружать желудок. - Но я все еще голодна, - жалобно вздохнула Салли. - Лучше сбегай в сад и нарви себе фруктов, - посоветовала мать. Салли только этого и ждала. Она встала со стула, поблагодарила и вместе с Динго оставила веранду. Не желая ничего упустить из забавной сцены на веранде, Томек даже высунул голову из листвы, но когда девочка сбежала с собакой в сад, он быстро юркнул обратно в кусты, невольно зашуршав ветками. Динго услышал этот шорох. Тут же учуяв своего хозяина, он в несколько прыжков подскочил к нему, весело махая хвостом. Томек чуть не упал, когда огромный пес попытался лизнуть его в лицо. Придержав своего любимца за ошейник, он жестом приказал ему сидеть спокойно. Верный, послушный Динго хорошо понимал любое движение Томека, поэтому сразу же успокоился. Только влажный нос собаки дрожал, ловя чужой запах от юноши. "Почувствовал запах индейца" - подумал Томек. Шаг за шагом он отступал в чащу кустов. Динго шел вслед за ним. Отогнать собаку, не обратив при этом внимания девушки думать нечего. Поэтому Томек торопливо углублялся в кусты, чтобы быть как можно дальше от веранды, когда Салли направится вслед за Динго. И он не ошибся. Салли увидела исчезающую в кустах собаку, позвала ее, но видя, что та долго не возвращается, стала ее искать. - Динго, Динго! Куда ты девался, негодяй? Сейчас же ко мне! Но Динго не возвращался, хотя стриг ушами, слыша этот зов. Рассерженная Салли побежала в глубину сада, и через несколько шагов остановилась, как вкопанная. Она увидела Томека. Вид его ужаснул девочку. Голая грудь, руки и лицо в засохшей крови, волосы всклокочены, сомбреро висящее на ремешке, потрепано, порванные кожаные штаны, явно говорили о том, что с Томеком опять стряслось что-то необычное. При других обстоятельствах Томек был бы страшно доволен впечатлением, произведенном на Салли, но на этот раз он только улыбнулся, жестами приказывая ей молчать. Салли была дочерью австралийского поселенца и уже всякое повидала, поэтому она быстро подавила изумление, молча направившись за своим другом. Когда они очутились на приличном расстоянии от веранды, Томек остановился и сказал: - Ты ведь, Салли, все вмиг понимаешь. Хорошо знаешь когда и как себя вести. Могу я на тебя рассчитывать? - И ты еще спрашиваешь об этом! - возмутилась девочка. - Ты же знаешь, что для ТЕБЯ я сделаю ВСЕ. Томми, ты выглядишь так, будто кого-то убил! Можешь без опаски рассказать мне все. Я буду молчать, как могила. А если пойдет дознание, я скажу что мы все время играли в саду. Томек даже усмехнулся от этих слов. - С чего ты взяла, что я кого-то убил? - Но ты же весь покрыт кровью, потерял рубашку, порвал брюки и шляпу. В таких вещах я разбираюсь, - ответила Салли. - Глупости говоришь, как только что делал боцман Новицкий, - сказал Томек. - Значит ты нас подслушивал? Некрасиво! - возмутилась девочка. - Так ведь нечаянно же, - успокоил ее Томек. - Не мог я в таком виде показаться твоей матери, да и не хотел, чтобы шериф Аллан видел. - Ах! Об этом можешь не беспокоиться. Дядя рано утром уехал верхом и до сих пор не вернулся. Мы одни дома. - Это... прекрасно. Ты обещала, что будешь молчать. Хочешь кое-что сделать для меня сейчас? - Я тебе отвечу, Томми, но ты раньше мне скажи: боцман Новицкий только нарочно сказал, будто ты не мог меня забыть и постоянно писал мне письма? Томек покраснел, но деться было некуда. И он спросил: - А ты часто получала мои письма? - Часто, даже очень часто, - призналась Салли. - Значит, боцман сказал правду. - Да, но я не знаю, постоянно ли ты думал обо мне? - Разве я мог не думать, когда писал тебе? - И верно! Какая же я глупая! - Я бы не сказал, что глупая, - живо возразил Томек. Салли недоверчиво посмотрела на него. - А теперь - что я должна сделать? - Постарайся незаметно вызвать сюда боцмана Новицкого. - Только и всего? - Увы, в данном случае женщина для меня ничего больше не может сделать. Услышав, что Томек назвал ее "женщиной", Салли покраснела от удовольствия. - Хорошо, Томми, я постараюсь вызвать сюда боцмана, но я, ей-богу, не знаю, что ему сказать. Он так оживленно беседует с мамой. - А ты попроси, чтобы он помог найти Динго. А я придержу собаку, пока вы не придете, - посоветовал Томек. - Неплохая мысль, боцман, конечно, мне не откажет. Подожди минутку, - ответила Салли и побежала к дому. Вскоре Томек услышал приближающиеся голоса друзей. - Вот наказание мне с тобой, девица! - сокрушался боцман. - Не даешь человеку отдохнуть после еды. То тебе дерево высоко, подсаживай тебя - ей, видите ли, интересно, что там в середине кактуса, а уж когда ничего другого не можешь придумать, то кричишь, будто Динго пропал в кактусах. А все для того, чтобы только потаскать меня по этой чащобе. - Ага, теперь жалуетесь, а минуту назад собирались для здоровья ездить с Томми верхом! - парировала Салли. - Да уж он порастряс бы мое брюхо на кляче. А интересно, куда опять запропастился этот парень... - Потерпите немножко и скоро удовлетворите свое любопытство, - хихикнула Салли. - Да уж, подобралась парочка! - Вы и в самом деле так думаете? - обрадовалась Салли. Но ответа не дождалась, потому что боцман вдруг остановился и воскликнул: - Что ты там опять выкинул, браток? Что с тобой стряслось? - Ничего особенного, боцман, - весело ответил Томек, незаметно подмигивая приятелю. - По ошибке попал в бочку с кошками, они меня немножко поцарапали. - Так это кошки съели твою рубашку, порвали брюки и сомбреро?! - пошутила Салли. - Вы, боцман, тосковали по Томми, вот я и привела вас к нему. - Ну довольно, малыши! И верно я только что сказал: подобралась парочка! - пробурчал боцман, внимательно разглядывая Томека. - Раз уж сделала свое, то бери Динго и беги за фруктами, а мы скоро придем. - Я буду вас ждать, - ответила Салли. - Динго, за мной! Девушка исчезла в кустах. Боцман долго и сурово рассматривал Томека. Потом подошел к нему, не говоря ни слова вынул у него из кобуры револьвер, убедился, что в барабане одни пустые гильзы, молча вытряхнул их, спрятал в карман, прочистил ствол шомполом, вынул из пояса Томека новые патроны, зарядил револьвер и сунул назад в кобуру. - Сколько тебя учить, парень, что после выстрела надо сразу перезаряжать, - сурово спросил он. Томек смутился. По неписанным законам звероловов подобный промах считался недопустимым. Поди знай, что может случиться со звероловом, если он забудет о том, что оружие надо держать в полной готовности? Поэтому Томек с раскаянием ответил: - Забыл. Но тут такое творилось... дело в том... - У нас еще будет время поговорить, - перебил его боцман. - А может, за тобой гонятся? Подстрелил кого-нибудь? Томек уже знал некоторые слабости боцмана. Великан любил лесть, и, чтобы задобрить его, Томек торопливо ответил: - Благодаря вашим безотказным приемам, я справился и без револьвера. Это уж я потом стрелял, вверх, чтобы привлечь чье-то внимание. - Ну, если так, то прекрасно, - повеселел боцман. - Потом все расскажешь. А теперь надо как-то пробраться в дом. Выглядишь ты так, будто играл в прятки с тиграми. - Да уж, нелегко пришлось, - признался юноша. - Принесите чистую рубашку. - Подожди меня здесь, я мигом, - буркнул боцман. Не прошло и получаса, как Томек, благодаря помощи своего друга, никем не замеченный, очутился в комнате, где он жил с боцманом. Хотя моряк сгорал от любопытства, он ни о чем не спросил, пока Томек, умытый, облепленный пластырем и в чистой одежде, не сел за обильный завтрак. Только тогда боцман произнес: - А теперь самое время, голубчик, рассказать что случилось. Томек со всеми подробностями рассказал боцману о сегодняшних событиях. Когда он закончил, моряк подумал и сказал: - Нет сомнения, что твой индеец поджидал всадника, о котором ты говорил. По-видимому, это была важная встреча, если он собирался дух из тебя выпустить только за то, что ты появился без приглашения. А раз он не хотел, чтобы об этом знал шериф, то ясно, что дело тут темное. - Вот и я так думаю, боцман, - согласился Томек. - Гм... интересно, куда на рассвете поехал шериф Аллан. - В последнее время он часто отлучается, - сказал Томек, потянувшись к кофейнику. - Это верно, но сегодня к нему приехали десять индейских полицейских. - Я ничего об этом не знал. По-вашему, одно с другим как-то связано? - Может быть да, а может и нет! Во всяком случае, когда шериф вернется, мы наверняка узнаем нечто интересное! IV ТАЙНА МОЛОДОГО НАВАХА День уже клонился к вечеру, а шериф Аллан все еще не вернулся домой. Удивленные его длительным отсутствием, Томек и боцман сидели на веранде в удобных креслах, внимательно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из широкой прерии, ожидая, что с минуты на минуту услышат топот лошадиных копыт. Но, кроме неумолкаемого стрекотания цикад и квакания лягушек в пруду, ничего не было слышно. Вскоре на веранду пришли Салли с матерью. Их появление заставило наших приятелей бросить догадки о том, что могло случиться с шерифом. Переменив тему, они принялись сообща восхищаться закатом солнца. Все небо было буйным сочетанием золота, багрянца, серебра и лазури. Прерия, покрытая шалфеем, окаймленная с юго-запада отдельными рваными горными цепями, переливалась пурпуром. Миссис Аллан восхищалась теплыми тонами аризонского неба, расхваливая заодно здоровый, бодрящий воздух. По ее мнению, Нью-Мексико и Аризона представляли собой прекрасные места для поселения. Боцман усердно поддакивал, но чаще, чем на закат, поглядывал на стоявший перед ним стакан любимого рома. Салли, наклонясь к Томеку, что-то шептала ему на ухо, как вдруг послышался глухой рокот копыт. Не было сомнения, что к ранчо галопом приближалась большая группа всадников. Томек быстро взглянул на боцмана, но тот, как ни в чем не бывало, спокойно потягивал свой ром. Топот усилился. Спустя несколько минут, в облаке пыли показались всадники. Они осадили вспененных скакунов возле веранды. Высокий, худой шериф Аллан легко соскочил с вороного коня, небрежно бросил поводья выбежавшему к нему негру и повернулся к остальным всадникам. Это были индейцы, одетые в кожаные штаны и такие же куртки. На коротко подстриженных головах у них были надеты фетровые серые широкополые шляпы, совсем такие же, как у кавалеристов Соединенных Штатов. Все они были при карабинах. По команде шерифа, отданной по-английски, индейцы спешились. Только один из них не сделал ни малейшего движения, сидя в седле, словно каменное изваяние, хотя, конечно, как и большинство американских индейцев, он хорошо знал язык белых. Теперь можно было различить, что неподвижный всадник одет иначе, чем остальные индейцы. Поверх длинных, кожаных штанов с бахромой по швам, виднелась повязка, пропущенная между ногами. Широкий цветной пояс свисал на бедра. Из-под распахнутого короткого кафтана с длинными рукавами виднелось голое, медно-коричневое тело. В противоположность остальным всадникам, у этого на голове было черное сомбреро. Длинные волосы падали на плечи. Томек еле сдержал изумленный возглас. Индеец явно напоминал таинственного всадника, которого он видел издалека этим утром. Он внимательно присмотрелся, и сразу же понял, почему всадник остался в седле. Запястья индейца были схвачены стальными наручниками, а ноги связаны толстым ремнем, пропущенным под брюхом лошади. Томек подошел к боцману. - Мне кажется, что это тот самый таинственный всадник, которого я видел сегодня рано утром в прерии, - шепнул он. - Держи язык за зубами, пока мы не узнаем, что это за птица, - ответил боцман. Шериф не терял времени даром. По его приказанию индейцы развязали пленнику ноги, стащили его с лошади, повалили на землю и защелкнули на ногах стальные браслеты. После этого трое индейцев отвели лошадей в загон, в то время как остальные стали устраиваться под открытым небом у веранды дома. Два индейца с винтовками уселись возле пленника. Шериф Аллан вошел на веранду. Едва он успел приказать негритянке Бетти накормить индейцев, как к нему подбежала Салли. - Что все это значит, дядя? Кто этот индеец? - воскликнула она. - Потом поговорим, теперь я голоден, как волк, - ответил шериф. - Вы уже ужинали? - Нет, мы ждали тебя, Джонни, - ответила миссис Аллан. - Но сейчас мне и есть не хочется! В чем провинился этот несчастный человек, что вы так жестоко обошлись с ним? - Несчастный человек! - удивился шериф. - Нашла, кого жалеть! Как только ты узнаешь, кто это такой, ты перестанешь его жалеть. Австралийские туземцы не докучали вам так, как нам воинственные американские индейцы. Отсюда и твое возмущение. Пойдем ужинать, я вижу что Бетти уже накрыла на стол. Шериф сделал приглашающий жест. Все пошли в столовую. Аллан ужинал с большим аппетитом. Томек, Салли и ее мать ели немного, а вот боцман Новицкий не уступал хозяину. Оба пододвигали друг другу блюда и с готовностью подливали холодного пива. - Да они никогда не наедятся! - шепнула Салли, с нетерпением ожидавшая обещанного рассказа. - Погоди, их животы долго не выдержат. Твой дядя явно замедляет ход... - таким же шепотом ответил Томек. Салли многозначительно подмигнула Томеку, когда наконец Шериф вытер губы салфеткой и отодвинул от себя тарелку. Из стоявшего на столе ящика достал ароматную сигару, медленно обрезал перочинным ножиком конец и раскурил. - Я вижу, что наши прекрасные дамы совсем потеряли аппетит, увидев индейца в стальных браслетах, - начал боцман, снисходительно улыбаясь. - Милосердие - большая добродетель. Когда поскитаешься по свету, всего насмотришься, но должен признаться, что и меня трогает несчастье ближнего. Шериф серьезно взглянул на моряка и медленно выпустил клуб голубоватого дыма. - Приходилось ли кому-нибудь из вас слышать о Танце Духа(*12)? - спокойно спросил шериф. Боцман отрицательно покачал головой. Салли и ее мать тоже никогда не слышали о таком танце. А вот Томек уверенно ответил: - Танец Духа - это революционный танец племени сиу. - Браво, молодой человек! Я вижу, что еще не успел должным образом оценить твои познания! - одобрительно произнес шериф Аллан. - Откуда ты знаешь об этом? - Перед каждой экспедицией я стараюсь всегда как можно больше разузнать о стране, куда намерен ехать, - ответил юноша. - Вы должны знать, что наш Томек унаследовал от своего почтенного родителя тягу к науке. Это ходячая энциклопедия, - гордо сказал моряк, довольный, что может похвалиться ученостью своего воспитанника. - А я не подозревал его в особой любви к книжкам, видя что он целыми днями носится по прерии, - признался шериф. - Может быть, ты еще что-нибудь знаешь о сиу и Танце Духа? - К сожалению, только это. - А вы, дядя, знаете? - хитро спросила Салли. Шериф улыбнулся и начал рассказ: - Это довольно старая и странная история. В 1888 году между индейскими племенами северо-западной Америки распространилось известие, что в одном из уголков штата Вайоминг появился Great Medicine Man(*13) - великий колдун, который призвал всех краснокожих к восстанию против белых колонизаторов. Это был индеец Вовока из племени пюте. От своих соплеменников он потребовал прекращения междоусобной борьбы и объединения. Он считал, что всем индейцам надо покончить с распрями и отказаться от обычаев, перенятых от белых людей. Если это будет сделано, тогда появится индейский Мессия, который прогонит белых за Великую Воду, воскресит перебитых бизонов и вернет индейцам прежнюю жизнь. Это возрождение, приход которого провозглашал старый Вовока, получило название "Танец Духа" - так звался танец, который совершали сторонники Вовоки во время обрядов. Для этого танца краснокожие надевали белые рубашки, украшенные амулетами для защиты от злого духа и, танцуя, часто впадали в экстаз; они свято верили, что во время этой пляски души их уносятся в Страну великого духа, где обитают их предки. Призывы Вовоки были услышаны. Индейцы стали выкапывать топоры войны, вооружались и раскрашивали лица. Танец Духа возбуждал умы. Индейцы брались за оружие, отказывались подчиняться правительственным чиновникам, ведающим резервациями. Начались волнения, особенно усилившиеся, когда во главе всего движения очутился Татанка Иотанка - Сидящий Бык(*14), вождь и очень влиятельный жрец племени тетон-дакота, принадлежащего к языковой группе сиу. Сидящий Бык был очень опасным противником. Еще в 1875 году он начал войну, длившуюся два года. После битвы под Литлл-Биг-Хорн бежал в Канаду, откуда вернулся и поселился в резервации сиу. Будучи непримиримым врагом белых, он поддержал призыв Вовоки. Снова начал борьбу, которая сначала была успешной, но вскоре у индейцев не стало оружия и припасов... - Дядя, а что случилось с этим храбрым вождем? - спросила Салли. Шериф гневно насупил брови, но ответил спокойно: - Кончил плохо, по заслугам. Он и его сын были убиты индейскими полицейскими: Красным Томагавком и Бычьей Головой. Со смертью предводителя прекратилось и бессмысленное сопротивление индейцев. - Когда погиб Сидящий Бык? - спросил Томек. - В декабре 1890 года, - ответил шериф и занялся своей погасшей сигарой. - Я тоже так считал, но спросил только потому, что никак не могу найти связь между Танцем Духа и индейским пленником, который лежит связанный, как теленок, у нашего дома, - сказал Томек. - Ты высказал вслух мои мысли! - воскликнула миссис Аллан. - Причем тут этот несчастный человек? - Вот, теперь-то мы подошли к сути дела, - ответил шериф. - С некоторых пор ко мне стали поступать сообщения, что какой-то таинственный краснокожий сеет смуту среди окрестных индейцев. В резервациях будто бы опять стали совершать запрещенный обряд Танца Духа. После загадочного исчезновения двух правительственных агентов мне пришлось заняться следствием. Я установил, что время от времени в наших резервациях появляется какой-то посланец из-за мексиканской границы и подстрекает индейцев к восстанию против белых. Я несколько раз устраивал на него засады, но он, предупрежденный своими шпионами, уходил от меня. Наконец я нашел человека, который помог мне поймать подстрекателя. Богатый ранчеро, индеец по имени Многогривый, сообщил мне вчера, что индейцы ожидают этого посланца. Я с отрядом индейской полиции устроил засаду в доме Многогривого, и преступник угодил в ловушку. - Ага, так это и есть тот подстрекатель?! - воскликнул боцман, хлопнув себя по бедру. - Поздравляю, шериф, поздравляю! И как зовут этого фрукта? Томек с укором посмотрел на друга, но боцман сделал вид, что не замечает его. Шериф обстоятельно ответил: - Это апач, зовут его Черная Молния. Черный цвет у индейцев символизирует смерть. Говорят, что у этой Черной Молнии много всего на совести. - Ну, это удача, шериф! - продолжал боцман. - Но почему вы его сразу не повесили? - Надо кое-что у него выпытать. Он явно верховодит большой группой краснокожих, скрывающейся в горах вблизи нашей границы. Да мы и не намерены лишать его жизни. Если он будет вести себя разумно и выдаст нам убежище бунтовщиков, то мы будем считать его военнопленным. - Дядя, значит, после допроса вы его освободите? - спросила Салли. - Нет, милая, мы его пошлем в Форт-Мэрион во Флориде, где несколько сот непокорных индейцев находятся в лагере как военнопленные. - Значит ничего плохого ему не сделают! - обрадовалась Салли. - Пожалуй, это не очень разумно - так мягко относиться к бунтовщикам, - заявил боцман Новицкий, притворяясь возмущенным. - Весьма дурной пример для остальных смутьянов... - Не беспокойтесь, - успокоил его шериф. - Мы настолько сильны, что уже можем не прибегать к слишком... суровым мерам. Но боцман не унимался. - Если в одном месте скопится много подобных молодцов, то ведь им нетрудно будет устроить побег, а там и восстание готово. - Мы справлялись и не с такими, как Черная Молния, - ответил шериф Аллан. - Надо вам знать, что апачи, целые века жившие разбоем, долго противились переселению в резервации. Такие воины, как Кочизе, Жеронимо, Начес, Хучи и Йольджи крепко нам досадили. Когда мягкие меры не помогли, их объявили вне закона и преследовали до тех пор, пока не схватили. Большинство из них находится в лагерях во Флориде, но на родину после освобождения вернулись немногие. - А почему, если можно спросить? - поинтересовался боцман. - Местные индейцы привыкли к сухому климату прерий. Почти вся территория Флориды покрыта болотистыми джунглями. Суровая дисциплина, нездоровый и непривычный климат, тоска по родным краям делают свое. - Хо-хо! Недурной способ избавляться от бунтовщиков, - пророкотал боцман Новицкий. - Как говорится, прошу прощения, все делается в белых перчатках. Миссис Аллан нахмурилась. - Хорошо же вы поступаете с законными владельцами этой земли. Короче говоря, индейцы должны либо дать запереть себя в резервации, либо погибнуть в Форт-Мэрион, - сухо сказала она. - Я не знал, что бедным индейцам приходится терпеть такую несправедливость, - грустно сказал Томек. - Подобную же судьбу уготовили полякам российские цари. Настоящих патриотов они вешают или ссылают в Сибирь. Вы же знаете, что даже мой отец и вот он, боцман, вынуждены были бежать из родной страны, спасаясь от ссылки. - Ну вот, извольте, я с опасностью для жизни целыми днями гоняюсь за бунтовщиками, а мои близкие обвиняют меня в несправедливости, - воскликнул шериф, криво улыбаясь. - Ну, если уж на то пошло, то признаюсь, что и мне иногда жаль этих краснокожих храбрецов. Но пока я шериф, я должен исполнять свой нелегкий долг. - Понимаю, понимаю. И на корабле такой же закон. Каждый должен выполнять свою обязанность, даже если это будет стоить ему жизни, - поддакнул боцман. - Шериф - тот же капитан корабля. Но я не понимаю, почему краснокожие полицейские с таким рвением стерегут пленного? Неужели они не могут с ним стакнуться? - Этого можно не бояться. Индейскую полицию ненавидит большинство краснокожих. Конечно, несправедливо, потому что в полиции служат индейцы, лояльные к нашему правительству. Разве разумное поведение можно считать предательством? - Мне кажется, можно, если оно противоречит интересам народа. Но что говорить о дружественных отношениях между краснокожими и белыми, если сами индейцы ненавидят друг друга, - вмешалась миссис Аллан, которую не убедили аргументы шурина. Прежде, чем шериф сумел что-то ответить, отозвался Томек: - Честные и благородные люди всегда найдут правильный путь. Я слышал о белых, пользовавшихся большим доверием среди американских индейцев. К примеру, мой соотечественник, первооткрыватель и путешественник, Павел Стшелецкий долго жил среди индейцев и был другом Осцеолы, героического вождя семинолов. - Томми, это тот самый путешественник, который открыл Австралийские Альпы и назвал там самую высокую вершину горой Косцюшко? - спросила Салли. - Да, тот самый, - подтвердил Томек, улыбаясь своей приятельнице. - А я и не знала, что Стшелецкий путешествовал по Америке, - удивилась Салли. - Стшелецкий объехал почти весь мир, - сказал юноша. - Перед посещением Австралии он путешествовал по Северной(*15) и Южной Америке, потом поехал на Тихоокеанские острова и в Новую Зеландию. - А в Штатах он тоже открыл что-нибудь интересное? - спросила Салли. - Нет, в Америке Стшелецкий занимался в основном этнографическими исследованиями, а собранный материал включил в свою книгу. В Соединенных Штатах он путешествовал по следам Косцюшко, то есть посетил Бостон, Нью-Йорк, Филадельфию, Балтимор, Вашингтон, Ричмонд и Чарлстон. Вел интересные исследования в мексиканской местности Сонора и в Калифорнии. Стшелецкий был очень добрым человеком. Он всегда помогал обиженным и преследуемым. Он даже посетил президента Соединенных Штатов Эндрью Джексона, чтобы помочь польским эмигрантам и бывшим заключенным, сосланным когда то из Англии в Америку. Тогда же он пытался облегчить судьбу индейцев и негритянских рабов. По этому вопросу он даже обращался в Конгресс Соединенных Штатов. - Ого! Этот Стшелецкий был смелый человек, - воскликнул боцман. - Неужели он ничуть не боялся индейцев? - продолжала спрашивать Салли. - Как я уже говорил, Стшелецкий занимался этнографическими исследованиями среди коренных жителей Америки. Некоторое время жил у гуронов, обитающих в Стране Больших Озер. Не одну ночь провел в их вигвамах. И хотя индейцы вели тогда междоусобную войну, Стшелецкий в одиночку бродил по лесам и прериям. Ему часто приходилось идти по военным тропам индейцев, пылавших законной ненавистью к белым колонистам, и удавалось не только избежать опасности, но еще и подружиться с различными племенами и их вождями. Лучшее доказательство этого - то, что, когда осевшие во Флориде семинолы, желая предотвратить безжалостное истребление своего племени, начали неравную, но героическую борьбу с Соединенными Штатами, Стшелецкий жил в согласии с индейцами и завязал дружбу с их вождем Осцеолой. Позднее, в своих воспоминаниях, Стшелецкий много писал об этом великом индейском вожде. - А скажи, Томми, что стало потом с Осцеолой? - Американцы взяли его в плен. В 1838 году он умер от ангины в Форт-Моултри(*16), где находился в качестве военнопленного. - Ты, Томек, интересные вещи нам рассказываешь! - отозвалась миссис Аллан. - Значит, твои соотечественники умели дружить с американскими туземцами. Ничего не скажешь, печальная судьба покоренных народов! Шериф Аллан беспомощно пожал плечами и сказал: - Индейская проблема в Америке никогда не была легкой. Если бы мы даже не заключили краснокожих в резервации, то наши поселенцы все равно вырезали бы их всех до одного. Достаточно вспомнить резню в Кемп-Грант. - Расскажите нам, пожалуйста, об этом. Мы охотно послушаем, - попросил боцман. - Это печальный рассказ, - ответил шериф. - Когда не удалось силой посадить апачей в резервации, потому что не хватало войск, а обширные территории и климат благоприятствовали краснокожим, президент Грант был вынужден повести мирную политику. Узнав об этом, банда голодавших аризонских апачей появилась в гарнизоне Кемп-Грант. Лейтенант Уитмен, командир гарнизона, накормил их и убедил привезти в Кемп-Грант семьи и друзей. В результате этого многие индейцы с семьями приехали в Кемп-Грант. Уитмен создал для них неофициальную резервацию. Однако ненависть белых и мексиканских поселенцев к апачам была столь велика, что, узнав о создании резервации, они решили уничтожить ее, не считаясь с тем, что там находятся замиренные индейцы. Тридцатого апреля 1871 года, на рассвете, белые поселенцы и мексиканцы напали на резервацию. Не щадя женщин и детей, они перебили всех индейцев сонных. Тела краснокожих изуродовали самым ужасным образом. Только нескольким индейцам удалось бежать в горы, а белые отступили в Тексон(*17), взяв с собой в качестве пленных индейских детей. Белые во всеуслышание хвастались, что во время налета ни один из них не был ранен. Многие белые граждане Аризоны считали это массовое убийство обоснованным, потому что апачи постоянно нападали на белые поселения, а следы разбойников вели якобы прямо в резервацию индейцев близ Кемп-Грант, находившуюся под официальным покровительством гарнизона. Осуждали только убийство женщин и детей. Президент Грант приказал арестовать всех участников нападения, пригрозив, что объявит военное положение во всей Аризоне, Главари действительно были арестованы, но суд их оправдал. Индейцы добились только того, что с тех пор белые не смеют вмешиваться в их жизнь в резервациях, а правительство стало оказывать им материальную и моральную помощь. - Наш шериф во многом прав, - примирительно сказал боцман. - Вам, женщинам, смотреть на это не стоит, но я и Томек с интересом поглядим на этого субъекта. Конечно, если шериф не будет иметь ничего против, - Пожалуйста! Может быть, это вас несколько развлечет в нашем уединении, - согласился шериф. - Времени у вас достаточно, потому что мне надо задержать пленника до прибытия капитана Мортона с отрядом кавалерии. А уж он со своими людьми доставит его в Форт-Апач. Но он прибудет не раньше завтрашнего вечера. - Я с удовольствием посмотрю на Черную Молнию, - сразу же ответил Томек таким небрежным тоном, что миссис Аллан и Салли посмотрели на него с упреком. - Если полицейские будут его хорошо стеречь, то беспокоиться не о чем. Но можно ли им во всем доверять? У кого ключ от кандалов? - Браво, браво, молодой человек! Ценю ум и предусмотрительность, - похвалил шериф Томека, уверенный, что убедил юного поляка в правильности своего поведения. - Можете ничего не бояться. Ключ спокойно висит рядом с брелком на цепочке моих часов. И шериф показал маленький, плоский ключик, прикрепленный к часовой цепочке. Салли, увидев его, почему-то побледнела. - Ах, как хорошо получается!.. - воскликнула Салли, и тут же торопливо добавила: - Как хорошо, что вы, дядя, так осторожны. А можно и мне пойти с Томми и боцманом посмотреть на этого ужасного человека? - Ступай, непоседа, но смотри, чтобы он тебе не приснился ночью, - улыбнулся шериф. - Салли, я тебя прошу, не сиди слишком долго вечером на дворе, - заметила миссис Аллан. - У меня разболелась голова; я пойду спать. - Хорошо мамочка! Идем, Томми! Миссис Аллан вышла из столовой. Шериф задержал боцмана, чтобы пропустить еще одну рюмочку "на сон грядущий", так что Томек и Салли вышли на веранду вдвоем. Салли схватила Томека под руку. - Томми, я чуть-чуть не проговорилась! К счастью, успела вовремя прикусить язык. Знаешь ли ты, что ТАКОЙ ЖЕ САМЫЙ КЛЮЧИК лежит в ящике письменного стола в кабинете?! - шепнула она. - Ну и что? О чем ты? - Не притворяйся, будто не понимаешь! - возмутилась Салли. - Сегодня утром я от скуки заглянула в ящик письменного стола в кабинете. А там лежат стальные наручники с таким же ключиком, как у дяди на цепочке. - Ты в этом уверена? - Вполне! Я хорошо разглядела его, потому что играла этими "браслетами", как их назвал боцман Новицкий. Я сразу же увидела, что ключик точно такой. Томек переждал минуту, чтобы скрыть волнение и равнодушно сказал: - Ну и пусть лежит. Мне-то что до того? И вообще не пойму, зачем ты мне об этом сказала. - Ценю ум и предусмотрительность! - сказала Салли, подражая голосу дяди. - Ух, притвора! Сам весь ужин сидел и думал, как бы освободить несчастного вождя индейцев, а теперь невинного младенца из себя строит! - Тише, Салли, молчи! Что ты плетешь? Еще услышит кто-нибудь. - Ага, наконец-то выдал себя! - торжествующе воскликнула девочка. - Меня ты НИКОГДА не обманешь! - Откуда ты можешь знать, о чем я думал за ужином? - Ах, Томми! Ведь я уже тебе говорила, что когда смотрю на тебя, всегда знаю, о чем ты думаешь. Твое счастье, что я не шериф! А то бы мне пришлось сразу арестовать тебя и запереть в подвал. - Салли!.. - Ну, хорошо, хорошо. Теперь ты видишь, что даже такая глупая девчонка может пригодиться. - Я никогда не говорил, что ты глупая, - горячо возразил Томек. Томек умолк, потому что в этот момент ему пришла в голову дерзкая мысль. Салли не ошибалась, он действительно думал как помочь Черной Молнии. Правда, до этого момента такая помощь казалась совершенно невозможной. Но теперь все дело стало выглядеть реальнее. Если бы снять с индейца "браслеты", то он, конечно, сумеет бежать от преследователей. Томек колебался, не зная, довериться ли полностью своей подруге. И он решил осторожно прощупать почву. - Ну да, должен признать, что ты хитрая и догадливая. Но что из того, что такой самый ключик лежит в столе твоего дяди? Ключик сам к нам не придет, а достать его из ящика - рискованное дело. Ты только подумай! Чтобы освободить индейца, надо взять ключ из ящика стола, высвободить руки и ноги Черной Молнии, а потом положить ключ на прежнее место. - Томми, если только ты согласишься принять меня в число ЗАГОВОРЩИКОВ, то я берусь раздобыть ключик и спрятать его обратно. Можешь быть уверен, что я его суну в замок "браслета" так же, как он торчит там сейчас. - Гм, надо подумать. Может быть, мы и правда поможем чем-нибудь этому несчастному. - Томми, ты ДОЛЖЕН ЭТО СДЕЛАТЬ! Ведь я же впервые буду участвовать в настоящем заговоре! - Хорошо Салли, хорошо! А теперь успокойся, в любой момент сюда может прийти боцман. - Томми, не обманывай меня! Я читала, что заговорщики всегда дают клятву, что сохранят тайну. Без клятвы и заговора никакого быть не может. Томек уже был готов взорваться, но в этот момент в столовой послышался шум отодвигаемых стульев. Поэтому он быстро пробормотал слова импровизированной клятвы верности Черной Молнии, и счастливая Салли вполголоса торжественно повторила их за ним. Боцман вышел на веранду как раз тогда, когда девочка обнимала Томека после "клятвы". Взглянув на них он подбоченился и сказал: - Ну, хватит нежничать, сорвиголовы! Пойдем, посмотрим на индейца. - Чудесно! Только я еще должна что-то спросить у Томека - воскликнула девочка. Пришлось ей стать на цыпочки, чтобы шепнуть Томеку на ухо; - Боцман тоже в заговоре? Томек слегка тронул ее за локоть и ответил шепотом: - Думаю, да. - Значит и он должен принести клятву! - Молчи! Боцман это сделает позже. - Что у вас там за секреты? - спросил боцман, забавляясь сконфуженным видом юноши. - Никаких секретов. Право же, никаких! - заверила его Салли. V ПОБЕГ Томек, Салли и боцман вышли на двор. Огромная, светло-желтая луна только-только поднялась над линией горизонта. Серебристый свет озарил деревья и кусты, рассеивая вечерний сумрак. Во дворе ранчо, вокруг большого костра сидели индейские полицейские. В молчании тянулись они к мискам с едой, которые Бетти поставила на земле к их ногам. Блики от костра трепетали на их медно-коричневых лицах. Они ели сдержанно, неторопливо, но кувшины с пивом переходили из рук в руки непрерывно. Пили они жадно. Можно было подумать, что этой заменой "огненной воды" они стараются заглушить воспоминание о своем предательстве. Даже не очень внимательный наблюдатель мог заметить, что краснокожие блюстители закона нарочно отворачиваются, чтобы не смотреть в сторону большого, раскидистого хлопчатого дерева, под которым лежал скованный пленник. Боцман и его юные друзья сначала подошли к костру. Моряк громко похвалил храбрость полицейских, угостил их табаком и заявил, что, если только шериф Аллан не будет возражать, то он готов отметить их победу бутылкой доброго рома. В ответ старший из индейских караульных, своим гортанным голосом заявил, что он сам отвечает за своих людей, потому что подчиняется только приказам правительственного агента, ведающего резервацией. Случайное сотрудничество с шерифом никаких дополнительных обязательств на него не возлагает. Чрезвычайно довольный таким оборотом дела, боцман тут же принес большую бутылку ямайского рома и вручил ее старшему, наказав поделиться со всеми. Индейцы решили как можно дольше наслаждаться щедрым подношением, поэтому их старший просто подливал ром в каждую кружку пива. - Не забудьте и тех двоих, что сторожат пленника, - напомнил боцман, махнув в сторону дерева. Старший согласно кивнул головой и тут же направился с бутылкой к часовым. Боцман, Томек и Салли пошли вслед за ним. В то время, как часовые осушали кружки, наши друзья внимательно рассмотрели пленника. Черная Молния сидел прямо на земле. Руки, скрещенные на животе, судорожно сжаты. На запястьях блестят стальные "браслеты", соединенные короткой, толстой цепью. Так же скованы и ноги. Порванная одежда ясно говорила о яростном сопротивлении, которое он оказал превосходящему противнику. Но кроме нескольких царапин, ран не было видно, так как старший отряда, желая захватить пленника живым, отобрал у своих людей ножи и томагавки. На спекшихся губах Черной Молнии виднелась засохшая кровь. Заметив это, Томек воскликнул: - А пленного наверняка мучит жажда! Вы только взгляните на его губы! - Раз не хочет принят от нас воду, пусть подыхает от жажды, - резко сказал старший. - Этому паршивому псу еще повезло, что Великий Отец из Белого Дома хочет с ним поговорить. А то бы я сам угостил его ножом за то, что назвал нас предателями. И он яростно пнул пленника в бок. Черная Молния только взглянул на него из-под опущенных век. И столько ненависти и презрения было в его взгляде, что полицейский машинально отступил на несколько шагов, словно опасаясь, что пленник, несмотря на цепи, может что-нибудь ему сделать. Возмущенный поступком полицейского, Томек шагнул в его сторону, но бдительный боцман положил на его плечо жилистую, тяжелую руку и спокойно сказал: - Мы не американцы и не желаем вмешиваться в ваши дела. Но охотно познакомимся с обычаями индейских воинов. Если пинать безоружного пленника считается у вас доказательством храбрости, то пни его еще раз, только дай ему по моей просьбе глоток рома. Я не люблю смотреть на человека, изнывающего от жажды. А за это я тебе пришлю еще одну бутылку. Ну, согласен? Старший над индейцами почувствовал в словах боцмана насмешку. Он смутился, но после некоторого колебания подошел к пленнику с кружкой, наполненной ромом. Едва он наклонился над пленником, как тот неожиданно поджал ноги и рывком выбросил их так, что ударил полицейского в грудь, от чего тот покатился, а весь ром хлестнул ему в лицо. Караульные вскочили. Один из них ударил пленника прикладом карабина. Черная Молния без стона распростерся на земле. - Ого! Экий несговорчивый малый! - воскликнул боцман. - Ну и черт с ним, если ему лучше мучиться от жажды, чем принять наше угощение. Сейчас я еще принесу вам рому. Томек что-то шепнул на ухо Салли. Девочка кивнула и побежала в дом. Боцман и Томек направились за обещанным ромом. В комнате у моряка было дюжины полторы бутылок его излюбленного напитка с Ямайки. В каждое путешествие боцман брал этот запас, считая ром лучшим средством от всех болезней. Когда они очутились одни, боцман задумчиво взглянул на Томека и произнес: - Интересно, что сделал бы твой почтенный родитель на нашем месте. - То же, что сделаем и мы, боцман, - быстро ответил Томек. - А что мы сделаем? - Освободим Черную Молнию! - Нелегкое это дело, браток. Караульные стерегут его пуще глаза, на руках и ногах браслеты, да ко всему еще мы здесь гости. - Не будь у Черной Молнии наручников, он бы и сам справился, - ответил Томек. - Лошади в нескольких шагах отсюда. Наверняка смог бы бежать. - Если бы да кабы... - фыркнул боцман. - Развел философию! Тут еще поломаешь голову, пока что-нибудь придумаешь. Это-то и я соображаю, что лишь бы браслеты снять, а там - ищи ветра!.. Но ведь не можем же убить шерифа, чтобы... Боцман осекся на полуслове, так как дверь тихо приоткрылась и на цыпочках вошла Салли. - Наказание господне с этой девчонкой! Что тебе здесь надо? - резко спросил боцман. - Тебе уже давно пора лежать в своей кроватке! Салли весело хихикнула и кивнула Томеку. - Покажи боцману, что ты принесла, - сказал тот. Девочка подбежала к моряку и сунула ему под нос ладонь, на которой лежал маленький ключик. Проблеск догадки и восхищения мелькнул на лице боцмана. - Я сразу сообразил, что вы что-то затеяли, - проворчал он. - Каким это образом ты вытащила ключ у дядюшки? - Томми, скажи, боцман тоже в заговоре? - спросила девочка. - Да, Салли, да! Можешь ему все сказать, - успокоил ее Томек. - Дядин ключик так и висит у него на цепочке, как висел, - объяснила Салли.