с пояса вокруг талии и прикрывающую серединную часть туловища... Они медленно, словно крадучись, приближались, непонятно жестикулируя и издавая ещ╦ менее понятные восклицания... Андрей застыл, как вкопанный; рука потянулась к кобуре сама. Выхватив пистолет и поставив на боевой взвод, попятился, опасаясь повернуться спиной и быть пронзенным копьем или стрелой. Правда, в руках у дикарей никакого оружия не было, но в зарослях, возможно, притаились и вооруж╦нные... Может, подумалось ему, эти страхолюдины хитрят: заметили нож и пистолет, поняли, что просто так не взять, и прикинулись смирными? Не выйдет, не на такого нарвались! А "страхолюдины", видя что жертва отходит к воде, перестали подкрадываться, сошлись и стали о чем-то совещаться. О ч╦м?.. Удалившись на приличное расстояние (добросить копье сможет разве что чемпион острова) остановился и он, прикидывая, что же предпринять. "Ну и влип в историю, ╦к-карный бабай!.. Чего боялся, на то и напоролся: а ну как людоеды?.. Расскажи на хуторе - не поверят, а они, самые настоящие дикари, - вот, перед глазами, - рассуждал он, готовый постоять за себя до конца. - Интересно, случалось ли им иметь дело с белыми? Почему безоружные? Давно ли выслеживают? Почему тянули до захода солнца?" Эти и подобные им вопросы роились в голове; на них не было ответа и поэтому - что делать, как поступить, как вести себя с этими подозрительными типами он совершенно не представлял. И ладно бы случилось это раньше, посветлу, но ведь уже скоро ночь; и не скоро, а уже темнеет. Ночь тут, видно, наступает быстрее, чем на Кубани - без вечерних сумерек. Только ведь скрылось солнце - и уже хоть глаз выколи... Островитян - как вроде и не было, лишь шорох песка под ногами да тихие голоса говорят за то, что они близко и не стоят на месте. Держа пистолет наготове, достал из кармана фонарь. Нащупал кнопку, нажал - и тьму прочертил тонкий и плотный, как у прожекторов, луч, сразу высветивший и впрямь приблизившихся хозяев острова. Однако эти хозяева тут же рухнули наземь. Подождав с минуту, Андрей выключил свет, присел, вслушиваясь, не убегут ли к себе в заросли. Когда снова нажал кнопку, те находились в прежних позах, напоминающих молящихся мусульман. Только мусульмане - в кино видел - опираются на ладони, а эти на локти, спрятав в ладони лица. "Да они, похоже, боятся меня больше, чем я их! - сообразилон и решил подойти ближе. - Света, что ли, испугались? Пожалуй, так оно и есть: для дикарей это - чудо невиданное. А меня, небось, приняли за самого господа бога. Они верняк видели, как мы падали с неба. Если так, то мне бояться не след". Придя к такому выводу, Андрей приблизился вплотную и, светя фонариком, стал разглядывать каждого из поверженных, страхом или почтением - пока неизвестно; пистолет, на всякий случай, держал наготове. У всех ушные раковины и мочки в нескольких местах продырявлены. Для ношения украшений, догадался он: об этом читал как-то у Майн Рида. Волосы короткие, как у каракульских ягнят, ч╦рные и курчавые. Спины и ноги то ли в шрамах, то ли это следы от царапин. Подошвы ног светлые, шершавы и мозолисты, как коленки у верблюдов, которых пришлось увидеть перед оккупацией, когда их прогоняли мимо хутора. - И долго вы собираетесь вот так задницами светить? - заговорил он к ним; никакой реакции в ответ. Похлопал по плечу самого рослого и здорового: - И тебе не стыдно - такой амбал и испугался света от фонарика! Вставай, не чуди. Я умираю от жажды, покажете, где тут у вас можно напиться. Да подними ж ты голову, ╦карный бабай! - совсем расхрабрился Андрей и принялся вовсю тормошить туземца, пытаясь таким образом поднять его с локтей. Наконец это ему удалось: сперва один, а за ним и остальные пятеро, разогнувшись, встали на колени, а освободившиеся руки скрестили на груди. Стараясь не слепить им глаза, рассмотрел лица: безусые и безбородые, толстогубые, с приплюснутыми носами, ноздри тоже продырявлены. Судя по отсутствию морщин, молодые, не старше двадцати лет. - Руки можете опустить, - разрешил он, но поскольку слов его не понимали, разрешение подкрепил действием: взял за запястья и разв╦л "по швам". - А теперь поднимайтесь с колен, - сделал знак рукой вверх. - Вот так. Надо возвращаться домой, уже поздно. Где-то ж есть у вас эта, как е╦... яранга, юрта, вигвам или как это у вас называется. Ну и турки ж вы, чес- слово! - посетовал, что туземцы не могут взять в толк, чего он от них добивается. - Ну и стойте тут, а я пош╦л один!.. И он зашагал к зарослям, отбросив всякие страхи. Не доходя, оглянулся: "турки", видимо, пришли в себя от потрясения, осмелели и решили следовать за ним, словно за новоявленным вожд╦м. - Вот так бы и сразу! - похвалил, когда приблизились; подош╦л и каждому пожал руку в знак одобрения. - А теперь идите впереди, а я постараюсь не отставать. - И он взмахом руки указал на заросли. Из-за океана выползала огромная бледная луна. Сразу же заметно посветлело, но в зарослях ещ╦ царил густой сумрак. Туземцы разбрелись, словно что-то ища. Он посветил фонариком, это вызвало возглас одобрения и все шестеро уверенно направились в одно место. Тут были сложены их доспехи: три пики и столько же дубин, напоминающих его хуторской ки╦к, но поувесистей. Такое снаряжение, подумал он, годится разве что для охоты на мелких животных. Ещ╦ его внимание привлекла сплет╦нная из коры или волокна небольшая торба. "Никак жратва?" - предположил Андрей, и его организм - уж неизвестно, каким образом - наш╦л возможность выделить немного слюны во рту. То, чем он подкрепился в самол╦те, осталось на берегу, желудок был пуст, и покушать, даже если в торбе поджаренная змея, он бы не отказался... Хотя жажда мучила гораздо сильнее голода. Пока хозяева разбирали каждый сво╦ оружие, он сунул руку внутрь торбы. Нащупал что-то тв╦рдое и круглое, величиной с дыню. Вытаскивать не стал: вс╦-таки чужое да и неизвестно, съедобно ли. Один из аборигенов - Андрей с самого начала принял его за старшого и не ошибся - словно угадав его мысли, извлек плод - т╦мный и не похожий на дыню. Предложив садиться, выудил некое подобие ножа, изготовленного из расколотого вдоль маслака и нан╦с несколько колющих ударов по кожуре, пытаясь продырявить. Тв╦рдая корка не поддавалась, и Андрей вынул из ножен кортик; взял плод из рук старшого и легко продолбил небольшое отверстие. Туземцы удивл╦нно и вместе с тем одобрительно загалдели. Его действия и сам предмет вызвали острый интерес. Дал им посмотреть кортик, вызвавший ещ╦ большее изумление: они вертели его, разглядывали в свете фонарика, пробовали пальцем остри╦, цокали языками, что-то восклицали, переговариваясь. Содержимое плода - после он узнал, что это был молодой кокос - оказалось приятной на вкус и даже прохладной жидкостью: е╦ хватило, чтобы немного утолить мучившую его жажду. Другой плод, извлеч╦нный из благословенной торбы, напоминал дыню: ж╦лтого цвета кожура, мякоть поплотней, по вкусу от кубанской "рэпанки" почти не отличалась. Осилив чуть больше половины, Андрей почувствовал себя сытым и отдал остальное чернокожим благодетелям. Те достали ещ╦ одну, тоже около двух килограммов весом, и, орудуя его ножом, принялись ужинать. К этому времени луна поднялась выше, стало так светло, что отпала нужда в фонаре. Выключив его, он лег и не заметил, как заснул. Когда проснулся и глянул на часы, был первый час ночи. Спутников рядом не оказалось. Хватился ножа и фонарика - лежат поблизости. Посветил - и те объявились: вооруж╦нные копьями и дубинами, они всего лишь оберегали его сон... Когда подошли и присели рядом, Андрей внимательней присмотрелся к копьям: обычные двухметровые шесты, с одного конца "заточенные" обжиганием на огне. Значит, огонь добывать умеют - не совсем дикари. Вот только заточка давняя - поленились, что ли, подновить? - подумал он. - Кого ж можно проткнуть такой палкой? Ну и ну! Попросил копье у старшого, показывая на наконечник, упрекающе покачал головой. - Что ж ты такой нерадивый? У тебя копье тупее сибирского валенка! У нас в колхозе тычки виноградные острее. А почему не догадались сделать наконечники хотя бы костяные? Орудуя кортиком, зачинил ему острие: - Возьми, - вернул хозяину. - Теперь нападай хоть на кабана, хоть тигра - не страшно. Давай и тебе забацаю, - предложил услугу еще одному копьеносцу; но тот пожелал сделать это самостоятельно. - Пожалста, только не поранься, лезвие как бритва, - передал нож ему. Третий тоже очинил наконечник лично. Пока он довольно ловко управлялся с новым для себя колюще-режущим предметом, названным ими "Кука Баку" - что, как оказалось, означает "длинный клык" - решил попытаться узнать их имена. Он уже заметил, что старшого окликали словом "танба"; верняк - имя. Ткнув его пальцем в грудь, Андрей сказал: - Танба? А я - Андра (видоизменил сво╦ имя, посчитав, что так им будет удобнее его произносить, как немцам проще было выговорить "андрэ'')Ты - Танба, я - Андра. Тот понял, что от него хотят, закивал головой и повторил, указывая то на себя, то на него: Танба - Андра, Танба - Андра. Таким же образом перезнакомился и с остальными. Их имена нам не понадобятся, а с Танбой и 3амбой, что в переводе с туземного означало "неустрашимый" и "смелый", мы будем общаться ещ╦ не раз. После знакомства стал жестами объяснять, что пора возвращаться восвояси. Это понято было правильно, и, выстроившись в цепочку - при этом его поставили в середину - все отправились в путь. Шли почему-то окраиной леса, обходя большие кусты и густые, труднопроходимые заросли по кем-то протор╦нным тропинкам, а то и продираясь сквозь буйные папоротники. Туземцы ступали бесшумно, вели себя тихо, чутко вслушиваясь в ночные звуки. "Боятся, что ли? Тогда почему бы не идти по песчаной косе, вс╦ равно ведь движемся вдоль берега", - недоумевал Андрей. Причина осмотрительности выяснилась немного позже, когда неожиданно набрели на каких-то шустрых зверьков, с шорохом и визгом пустившихся наут╦к в сторону леса. Два передних копьеносца и столько же замыкавших цепочку ки╦шников тут же кинулись вдогонку. Однако через минуту их охотничьи выкрики сменились вдруг воплем тревоги, если не ужаса. Двое оставшихся при Андрее охотников, встревоженные, заслонили его собой, взяв наизготовку копье и ки╦к. Растолкав их, он выхватил пистолет из-за пояса и, включив фонарь, кинулся на выручку явно попавшим в беду беззащитным охотникам. И успел вовремя: некое животное из породы хищников, величиной с гигантского тигра, уже изготовилось к прыжку, и только яркий свет, ослепив, помешал ему наброситься на жертву. Выстрелив почти в упор, Андрей всадил две пули в оскаленную пасть какого-то зверя, названного им впоследствии "тигровой пантерой" (что это был за вид, он так и не узнал, поскольку не встретил подобного ни в спецлитературе, ни в художественной). Следует сказать, что хотя он и был вооружен по-цивилизованному, внушительный вид хищника нагнал страху и ему, когда тот, хрипя, вздыбился было на задние лапы; но это был предсмертный хрип, и убедившись, что зверюга корчится в судорогах, поставил пистолет на предохранитель. Оглянулся на охотников и удивился, не увидев ни одного. Удрали? Подош╦л ближе - ╦карный бабай! - опять лежат ничком, обхватив головы руками... Если в первый раз из-за невиданного, то теперь, похоже, из-за неслыханного чуда - ни с того, ни с сего вдруг грянул гром и сверкнула молния, словно духи дождя сошли с неба на землю!.. Опять несколько минут ушло на то, чтобы вывести их из шокового состояния, поднять на ноги. А придя в себя и осмелев, они некоторое время настороженно и с недоумением ходили около поверженного страшилища, тыкали пикой издали, опасаясь, не ожив╦т ли оно снова. И только после того, как Андрей посидел на звере верхом, заходились возбужденно прыгать вокруг, что-то выкрикивая и стуча копьем о копье, кийком о ки╦к. Словно именно этим примитивным дубь╦м ухайдакали такого мат╦рого хищника - хозяина джунглей. Теперь стало понятно, почему решено было возвращаться не берегом. Не хотелось появляться дома без добычи, ради которой, видимо, и оказались в этих местах. Тем более, что пики стали острыми, как Кука Баку. Хотя и вряд ли ждали встречи со столь опасной добычей. Закончив с изъявлением благодарности духам - покровителям охотников, туземцы ухватили зверя за лапы и за хвост и поволокли вон из зарослей. Затем оставили двух ки╦шников сторожить добычу и отправились, надо полагать, за подмогой - туша весила не менее центнера. Метров с двадцати четв╦рка охотников вернулась и Танба заходился что-то объяснять Андрею, как бы приглашая с собой и его; при этом несколько раз показал на луну, затем на электрический фонарик. - Вам нужен мой свет? - догадался он, - Это можно. Смотри, как он работает: нажимаешь на кнопку - светит, отпускаешь - погас. Ус╦к? На-ка, попробуй сам. Нажимать и отпускать Танба научился, и они ушли, очень довольные. Оставшись с ки╦шниками, хотел с ними пообщаться, но с помощью одних жестов ничего из этого не вышло. Подумал: надо завтра же начать заучивать туземные слова! В этом сильно помогли бы карандаш и бумага. Облегчили бы и ускорили усвоение этой дикарской тарабарщины, без понимания которой далеко не уедешь... Прош╦л к воде. Волнение улеглось, океан сонно полизывал песчаный берег, мирно серебрился, облитый лунным молоком. Скажи, горькосол╦ная громадина, не проглотил ли ты и остальных моих товарищей? Не да╦т ответа... Вернулся обратно, насобирал охапку сухих листьев, намостил под голову и лег навзничь на вс╦ ещ╦ теплый песок. Туземцы негромко переговаривались, а он смотрел в небо, усыпанное крупными зв╦здами, размышляя о превратностях судьбы, о новом е╦ сюрпризе, пока не уснул. Разбудил его оживившийся говорок тихо бдевших до этого ночных компаньонов. Сел, осмотрелся - океан сверкал в лучах восходящего солнца. По мокрому после отлива песку к ним приближалась толпа туземцев, человек около десяти. Первыми подошли Танба с фонариком, Замба и с ним девчонка лет тринадцати. О принадлежности е╦ к прекрасной половине островитян свидетельствовали по-своему симпатичная мордашка, немного более светлая, чем у мужчин; своеобразно заплет╦нные в некое подобие косичек ч╦рные, тоже короткие, волосы; небольшие груди-луковицы и более искусно сработанная набедренная повязка. Следовавшие несколько сзади сородичи, тоже из молодых, с нескрываемым интересом разглядывали бледнокожего "Посланца Неба". Именно так окрестили его пришедшие за подмогой сын вождя Танба и его спутники. Как оказалось потом, они видели, что какие-то люди, отделившись от "Рычащей Птицы", опустились на Большую Воду. Пришедшие за добытым зверем знали также, что он лиш╦н жизни "Громом и Молнией" и что кроме них у Посланца Неба имеется диковинный "длинный клык" Кука Баку. Вс╦ это Андрею стало известно значительно позже, а сейчас он с интересом вглядывался в лица дикарей: зрелище при солнечном освещении более чем впечатляющее! Само собой напрашивалось убеждение: эти люди в силу каких-то непонятных обстоятельств до сих пор пребывают в первобытном состоянии. Для них ещ╦ не кончился каменный век, они почему-то никем из мореплавателей не открыты, и он - первый бледнокожий, - которого случай забросил в их среду столь необычным образом. Эти дикари, похоже, не встречались с работорговцами и прочими любителями наживаться за сч╦т рабского труда. В отличие от американских индейцев, африканских негров, о которых он читал в книжках, эти - не воинственны, миролюбивы и на удивление доверчивы. Чтобы показать и сво╦ миролюбие, Андрей подходил к каждому из прибывших с приветливой улыбкой, пожимал руку, прикладывал ладонь к груди и представлялся: "Андра". Когда кто-то мешкал, не уразумев, что к чему, сопровождавший его Танба что-то объяснял, и тот называл сво╦ имя. Дошла очередь и до знакомства с девчонкой. В ответ на протянутую им руку, та шустро спряталась за Замбу, который что-то ласково стал говорить ей на ушко; выслушав его, она уже смелей подала ладошку и назвала себя: "Ама Сю" Тем временем прибывшие окружили редкую добычу. Осматривая, пару раз перевернули с одного боку на другой - искали, видимо, отчего же умер такой сильный зверь. Между тем солнце поднялось над океаном на добрую сажень, начало припекать и надо было возвращаться домой. Как и ночью, четверо парней ухватились за лапы и поволкли тушу вдоль зарослей. Видя, что такой способ доставки крайне непрактичен, Андрей остановил их, сделал надрезы в области сухожилий и отрезком шнура, прихваченного для связывания сушняка, привязал лапы к копьям. Получилось подобие носилок, и тушу подняли на плечи. По его прикидке, в звере было не более ста килограммов, то есть на каждого носильщика приходилось менее тридцати - вес, вполне посильный для мужчин. Тем не менее, менялись они едва ли не через каждые сто метров. "То ли эти островитяне очень уж уважительны друг к другу, то ли для них в новинку предложенный мною способ переноски тяжестей и каждому охота попробовать его на себе? - недоумевал Андрей. - Неужели за столько тысячелетий не могли сами додуматься до такого пустяка? Наверно, и лука ещ╦ не научились делать. Конешно, костяным ножом не смастеришь, но хотя бы простенький, как мы в детстве. Птиц и мелкого зверья тут верняк навалом - чем не мясо для детворы?" Нести вдоль берега пришлось недолго: скоро свернули в заросли, а затем и углубились в лес. В настоящий, дикий и нетронутый, самый что ни на есть тропический, о каком знал он лишь из учебников да книг. Никакого сравнения с тем, что видел в горах Кавказа! В несколько обхватов деревья вознеслись верхушками высоко в поднебесье, сплелись там так густо, что солнечный свет почти не проникает вниз, и тут царит сумрак, влажный и душный. Замшелые стволы обвиты лианами, словно толстыми канатами. Некоторые из них, достигнув верха, развернулись макушками вниз и свисают, украшенные крупными цветками. На них иногда раскачиваются, спускаясь почти донизу, любопытные обезьянки с кошку, а то и с собаку величиной - длиннохвостые, длиннорукие, с человекообразными мордами. У иных под брюхом или на спине дит╦ныши, держатся за шерсть так цепко, что мамаши смело сигают с лианы на ветку или наоборот. Щ╦лканье, стрекот, пересвистывание яркоокрашенных птиц, тоже мелких и покрупнее, слились в невообразимую какофонию звуков, помощнее той, что доводилось слышать в весенних кубанских плавнях. "Вот она, первозданная, первобытная красотища дикой природы", - с восхищением думал Андрей. Он ш╦л, окруженный своими первооткрывателями, впереди процессии, растянувшейся вдоль торной, но узкой и извилистой тропы, и во все глаза, с ненасытным детским любопытством разглядывал эту диковинную, как в сказке, природу. Но вот лес стал редеть, тропа пошла прямее и в гору, пока не вывела на солнцеп╦к. Тут в полную мощь показал себя тропический зной - без малейшего ветерка, неподвижный и плотный, какой на Кубани бывает только перед летней грозой, и это - несмотря на утренний час. Андрей почувствовал, как по спине побежали ручейки пота. "По такой жарище, - сетовал он про себя, - даже если б у дикарей и было во что одеваться, они предпочли бы ходить нагишом"... На возвышенной местности, куда они вышли, кроме высокой и густой травы, буйно заполонившей вс╦ вокруг, в обилии росли усыпанные цветом, ягодами, фруктами разных размеров и вида многочисленные кусты и деревья. Выше других поднимались пальмы, увенчанные шатрами из широченных листьев, ниже которых можно было видеть крупные плоды-орехи. С других свисали батареи огурцеподобных бананов; попадались деревья с плодами, похожими на те дыни, что насытили его в начале прошедшей ночи. На подходе к селению с шалашеподобными строениями их поджидала немногочисленная толпа из туземцев помоложе. Худощавые, неказистые, нагишом, они казались Андрею все на одно лицо. Одни разглядывали его издали и боязливо, другие находились поближе. Таким он, улыбаясь, подмигивал и даже показывал язык, на что некоторые отвечали тем же. Встречать добычу и диковинного гостя вышли не все взрослые: в тени одной из пальм, росших на околице, их поджидал туземец весьма пожилого возраста в соседстве с несколькими крепкими парнями - слугами или телохранителями. О возрасте свидетельствовала проседь в висках и бородке, особенно заметная на темнокожем лице. Нанес╦нные белой краской линии на лбу и щеках, диадема из разноцветных перьев, украшавшая голову, говорили о его знатности либо старшинстве. Воткнутые в ушные раковины и ноздри занозы подтверждали догадку, что перед Андреем вождь племени. Поровнявшись с ним, шествие остановилось. Вождь подош╦л, скрестил на груди руки и произн╦с какую-то фразу, надо полагать - приветствие. Ответив таким же жестом и кивком головы, Андрей сказал: - Я, конешно, ни бельмеса не понял, но вижу ваше дружелюбие. Как говорят немцы, данке щ╦н. Тем временем подошла ещ╦ одна знатная особа - толстяк неопредел╦нного возраста. И тоже в сопровождении двух дюжих молодцов. У этого украшения иного рода: десятка два, если не больше, побрякушек из черепов птиц, челюстей каких-то мелких животных, ожерелья из зубов и раковин - вс╦ это навешено на шею, нанизано на предплечья и запястья рук, на щиколотки ног. В н╦м Андрей предположил шамана, прародителя попов, о которых ему успели внушить в школе, что все они дармоеды, паразитирующие на т╦мном, малограмотном народе, и обслуживающие эксплуататоров. Впрочем, дружбы между ним и вожд╦м племени что-то не заметно. Иначе встречали бы вместе. Кроме этого наблюдения, Андрею показалось также, что шаман и к нему относится без всякого почтения, если не сказать больше. Уж не заподозрил ли в н╦м соперника? Посверлив колючими, заплывшими жиром глазками, возможного конкурента, шаман удалился, и шествие продолжилось. Первое, что удивило в селении, - это его невзрачность, низкое качество жилых шалашей, сооруженных из бамбуковых жердей, с крышами из пальмовых листьев, а также их количество. По прикидке, семейных мужчин здесь было не менее двадцати человек, а значит, столько же должно бы быть и хижин (строения больше похожи на азиатские юрты, виденные Андреем в кино, но он склонен был называть их хижинами или вигвамами, как в книжках про американских индейцев); но насчитал всего двенадцать. При этом из дверных про╦мов, занавешенных циновками, выглянуло всего несколько женщин, прич╦м, ни одна из них не была молода - все похожи, скорее, на старух. Куда и почему попрятались матери мелкой детворы? Что-то тут не так, подумал он, женщин явно не хватает. Может, именно потому, что мало женских рук, вс╦ здесь выглядит неустроенно и примитивно. Такое впечатление, что селение возникло совсем недавно, и люди не успели как следует обжиться и благоустроиться. При каждом жилом вигваме, обязательной принадлежностью которого была высокая пальма, торчащая из конической крыши, имеются шалаши поменьше размером, надо полагать - подсобки: в них видны хворост, сухие листья и трава, какие-то плоды и орехи. Небольшие лысые площадки со следами пепла давали повод предположить, что хворост и листья - топливо для костра, но огнем здесь, похоже, пользуются не часто. Более благоустроенно выглядят лишь вигвамы вождя и шамана, сооруженные на приличном расстоянии один от другого и отдельно от расположенного полукругом основного селения. Они добротней сработаны, побольше размерами, с перегородками внутри. Рядом - аккуратные вигвамчики поменьше, жилые и подсобные. В один из таких вигвамчиков, предназначенннх для жилья, и прив╦л Андрея Танба, оказавшийся, как уже упоминалось, сыном вождя. Жестами дал понять: располагайся, мол, и чувствуй себя здесь, как у себя дома. Сам тут же уш╦л, а квартирант принялся осматривать это первобытное жилище эпохи каменного века. Круглое, наподобие юрты. Стены из сухих бамбучин толщиной в руку, врыты в землю и переплетены лианами. Поверх потолочных жердин - плотный слой аккуратно уложенных и скрепл╦нных перевязью листьев каких-то пальм. Имеется и "мебель": двое низких, но достаточно широких топчанов, застеленных травяными матами и циновками потоньше, сплетенными из растительного материала и украшенных неким подобием узора. Пол притрушен издающей приятный запах травой. На одной из "кроватей" лежит венок из ярких, но привядших цветов. На стенке висит набедренная повязка из волокон или коры какого-то дерева. Точно такую видел он на Ама Сю - Светлой Луне, как узнал он позже. Она, судя по всему, сестр╦нка Танбы и в то же время - невеста его телохранителя Замбы: они все время держатся вместе. "Так это ж е╦ светлица! - догадался гость. - Уж не хочут ли они подселить меня к ней? Только этого мне не хватало... " Но пока что он рад был холодку и возможности сбросить взмокшую от пота, и без того насквозь просоленную, одежду. Сняв, повесил на перекладину у потолка. Вынутое из карманов мелкое имущество - скаладник, часы, зажигалку, фонарик, пистолет и кортик - сунул под циновку и прил╦г отдохнуть. Снова стала сказываться усталость, проголодался, захотелось спать. "Имеется ли тут поблизости пресная вода? - стал размышлять, заложив руки за голову и глядя в веероподобный потолок. - Прополоснуть бы одежду от морской соли, скупнуться самому... Наверно, вс╦-таки есть, не ходят же они вс╦ время неумывакой. Речушка, которую видел из самол╦та, вытекала из озера и петляла в южном направлении, - значит, должна быть поблизости. С╦дни потерплю, а завтра надо будет поспрошать. Хотя как у них спросишь? Нужно сперва заучить хоть сотню-другую ихних слов. Ничего, ежли по-немецки, без особого желания, за две недели научился понимать и кое-как объясняться, то справлюсь и с их тарабарщиной!" Размышления прервались появлением хозяев. Увидев квартиранта раздетым до трусов, те в очередной раз пришли в изумление. Теперь из-за белизны его кожи, хотя и был он изрядно загоревшим. Но в этот раз остолбенение было кратковременным: стали уже привыкать к бесконечным сюрпризам. Первым приш╦л в себя Танба и положил на его топчан пару молодых кокосов, затем Ама Сю - гроздь бананов, а Замба - два спелых плода папайи, знакомой уже ему древесной дыни. Заметив рукоятку кортика, попросил Кука Баку и заходился нарезать дыню на скибы. Тем временем Андрей с помощью швайки проткнул два отверстия в кокосе, сверху и снизу, и первым делом утолил жажду. Пока он смаковал ароматное содержимое, его складник пош╦л по рукам, вызвав очередное оживление, любопытство и восхищение. Пришлось ознакомить их и с этой разновидностью "клыков", объяснить назначение и дополнительных пред- петов. Миниатюрными ножничками состриг ногти на руке Светлой Луны, до этого разве что обкусываемые изредка зубами. Поняв, что к чему, она пожелала сделать то же самое и на левой руке, но - сама. А управившись, решила заодно навести маникюр и на ногах. Тут ногти не укорачивались вообще. При этом уселась на топчане напротив, что совершенно не понравилось Андрею. "Надо завтра же забрать парашют с запасными трусами и потребовать, чтобы надевала хоть она" - подумал он. Чтобы отвлечь парней от деликатного, на его взгляд, зрелища, предложил их вниманию ещ╦ одну невидаль - часы немецкого пилота: дал послушать работу маятника, обратил внимание на шустро бегающую по циферблату секундную стрелку. Новая диковина произвела ошеломляющее впечатление! Как же: нет ни рта, ни хвоста, непонятно, чем и как питается, а поди ж ты - живое... Ама Сю, оставив педикюр, тоже изумл╦нно вертела, разглядывала со всех сторон, прикладывала к уху, нюхала и даже пробовала на зуб удивительную штуковину. Но особенно е╦ восхитил сделанный в виде ажурной цепочки, блестящий позолотой, браслет. Андрею он был велик, укорочению не подлежал, и он, отсоединив от часов, связав его через проушины ниткой, приладил туземной моднице на предплечье руки. В порыве благодарности чернокожая красавица пот╦рлась щекой о его щеку - вместо поцелуя, до которых эти дикари ещ╦, видимо, не додумались. После чего продолжила, отказавшись от завтрака, заниматься ногтями, загнутыми книзу и больше похожими на когти. Вегетарианская пища островитян, вкусная и сытная, и на этот раз быстро утолила голод, восстановила силы. После завтрака Танба знаками и жестами стал приглашать Андрея пройти с ним на территорию, где уже собрались люди. Как можно было догадаться, чтобы отведать мяса принес╦нной добычи. При этом показывал на кортик и складник - их, дескать, надо прихватить тоже. - Кука Баку? Пожалста, - сказал он. - Но лично я бы охотнее пару часиков соснул. Не понимаешь? Ну, ладно, сходим... Только я эту собачатину исть не стану, говорю заранее! И Андрей стал натягивать штаны и рубашку, чтобы не шокировать чернокожее общество. Да и опасно находиться раздетому на таком солнцеп╦ке. В надежде на угощение и просто поглазеть собралось вс╦ население, кроме женщин с малышами. Детвора постарше устроились с родителями, точнее - папами, в холодке банановых деревьев, столь же широколиственных, как и пальмы кокосовые, но пониже и росших купами по нескольку штук и потому более тенистых. Все ждали, когда освежуют тушу и приступят к дележу деликатесной еды, перепадавшей, видимо, нечасто. Шкуру отделяли, орудуя костяным и бамбуковым ножами, двое сноровистых малых, третий отгонял крупных изумрудных мух-падальщиц. С позволения Андрея Танба предложил им Кука Баку. О чудо-клыке те уже были наслышаны и воспользовались им охотно; дело пошло намного быстрей. Складник дать не захотел: понабь╦тся дряни, а чем отмоешь? Зверь оказался упитанным, мускулистым. Вспоров ему брюхо, мясники вывалили требуху и положили поблизости. Е╦ тотчас облепили мухи, почти перестав мешать разделывать остальное. Клыкастую голову, огромную, как у кабана, отпугиватель мух отн╦с и положил на приготовленную для костра кучу сухой травы. Видимо, в качестве пожертвования духам (Андрей позже узнал, что в представлении этих дикарей вс╦, что их окружало, имело своего бога, или духа). Сердце, л╦гкие и прочие внутренние органы вождь, видимо, по традиции, передал представителю шамана, который сразу же отн╦с вс╦ это в его вигвам. После чего жрец появился снаружи при всех своих регалиях - побрякушках-причиндалах - и заходился скакать на полусогнутых ногах вокруг своего жилища, стуча колотушкой по пустотелой колоде, обтянутой с одной стороны кожей. Заинтересовавшись этим чудачеством, Андрей захотел подойти поближе и узнать, зачем он это делает, - уж не концерт ли закатил в знак благодарности за щедрое подношение? Предложил Танбе составить компанию, но тот завертел головой, замахал руками и отказался наотрез. - Не хочешь - не надо. А мне интересно. - И он отправился один. При его приближении шаман перестал дурачиться и, не скрывая недовольства, нырнул внутрь жилища. У входа возникли двое молодцов, уже попадавшихся на глаза ранее. По всей вероятности, им дано было указание задержать непрошенного гостя, однако сделать этого они не посмели стояли, как заворож╦нные. Дружески кивнув им, прош╦л внутрь вигвама. Душное помещение разделено на три отсека. Из левого, высунувшись наполовину из- за циновки-гардины, на него с любопытством взирала полногрудая молодуха не старше восемнадцати лет, скрывшаяся после его приветственного кивка. Средний оказался задраенным массивным матом, а в правом встретился со взглядами хозяина и мужика с жидкой бороденкой, но без усов. Последний стоял на коленях перед неким сооружением напоминающим букву "П". - Ба, да тут ид╦т добывание огня! - догадался Андрей. В пол вделаны два чурака, к которым сверху прилажен горизонтально третий, с канавкой посередине. Канавка заполнена волокном вроде конопляной пакли. Сидящий на пятках туземец ╦рзал по ней взад-впер╦д куском дерева, пытаясь за сч╦т трения заставить паклю возгореться. С появлением нежелательного посетителя шаман, сняв с себя причиндалы, покинул помещение, а оставшийся, перестав трудиться, со страхом и любопытством разглядывал вошедшего. Андрей пощупал канавку - она была горячей, от не╦ исходил запах гари и в одном месте чернела обугленная выемка. "Похоже, недавно тлела, - подумал он. - Но либо потухла, либо была потушена умышленно. Не для того ли, чтобы свалить вину на меня? Мол, ходют тут усякие, гневают духов, а те не посылают огня... Чем не случай если не вызвать возмущение, то хотя бы урвать ещ╦ мяса под видом задобрить духа огня? Он ведь тот же поп, а эти на выдумки горазды: то у них вдруг икона слезу пускает, то обновится всего за одну ночь... Вышел из вигвама - точно: шаман что-то объясняет публике, а тем временем один из его подручных с изрядным куском мякоти отош╦л от туши, почти полностью уже разделанной на мелкие порции. - Вот, пожалста: ещ╦ оттяпал! Но я эту твою хитрую лавочку поломаю! - вслух проворчал Андрей, возвращаясь. У него сложилось подозрение, что этот толстомясый тип заимел неограниченную власть благодаря огню. Он или держит в секрете этот примитивный способ, или внушил своей необразованной пастве, что духи сделали его своим наместником на острове, и поэтому, мол, никто, кроме него, не имеет права владеть и распоряжаться этим даром небесным... Может, потому и копья у ребят были тупыми, что этот ч╦рт редко балует людей огнем, с помощью которого охотники до сих пор затачивали наконечники? Рассуждая таким образом, обратил внимание, что почти у каждого вигвама хозяйки приготовили копешки из травы и хвороста. Осталось поджечь - и кост╦р для обжаривания лакомства готов. В это время вождь племени уже вручал по одной-две порции мяса подходившим к нему с ребятн╦й отцам семейств. Те передавали кто дочери, кто сыну, которые тут же мчались к матерям-бабушкам. А сами оставались дожидаться, когда зажгут главный кост╦р, чтобы взять огоньку для собственного. Не дожидаясь, пока местный огнедобытчик соизволит поджечь, Андрей подв╦л Танбу к главному костру, чтобы спросить, не пора ли разводить огонь. Не совсем поняв, что от него хотят, сын вождя показал в сторону вигвама, вокруг которого шаман возобновил свой неуклюжий-танец. - Ха, опять он дурью мается! - усмехнулся презрительно. - Специально, чтоб думали, будто у духов выпрашивает... Присев, чиркнул зажигалкой, и сухая, как порох, трава тут же взялась пламенем. По толпе прокатился возглас удивления, перешедшего затем в крики радости, особенно среди детворы. Шаман, заметив пылающий кост╦р, перестал прыгать, постоял в недоумении и скрылся в вигваме. А мужики, уже получившие свои порции, стали подходить с пучками пакли из волокон спелых кокосовых орехов, поджигали и спешили каждый к своему очагу. Андрей хотел было пройти и зажечь всем костры с помощью зажигалки, но передумал: надо бензин экономить, неизвестно, сколько его там осталось. Вождь предложил кусок мяса и ему. Чтобы не обижать, Андрей принял "лакомство", нанизал на бамбуковую тросточку - эти "шампура" заготовлены были ранее, некоторыми уже пользовались - повертел в пламени костра, понюхал, но пробовать не стал. Отдал следившей за его действиями девочке лет десяти, дочери отгоняльщика мух. Глотавшая до этого слюнки, она с жадностью набросилась на угощениение. Ближе к полудню жара стала невыносимой, особой надобности в его присутствии не было, и Андрей не стал больше подвергать себя набравшей силу солнечной радиации. Показав Танбе на мокрую от струящегося пота рубашку, уш╦л к себе. Допил сок из початого кокоса, разделся и лег на топчан, где его тут же и сморил сон. Проснувшись, глянул на часы: начало второго. На соседнем топчане почивали Замба с Ама Сю. Не желая их тревожить - может, только что уснули - занялся размышлениями. Сколько неприятностей выпало на их с Мартой долю за эти неполные четыре месяца! Сколько раз уже попадали они в положения, казавшиеся безвыходными! Книгу можно написать... Но судьба пока что была к ним милостива. Обойд╦тся ли и на этот раз? Свед╦т ли она их вместе? Это ж надо, куда занесла - к ч╦рту на кулички! Так далеко, что дальше уже некуда... Как там дома, как мама с е╦ больным сердцем? Удастся ли вернуться из этого проклятого далека, придется ли увидеться с нею, с друзьями на хуторе или... Впрочем, никаких "или"! Островитяне хоть и не людоеды и даже добрые по натуре, но вс╦-таки дикари из каменного века. Как ни плохо в том, нашем, тоже ещ╦ неустроенном мире, а менять его на островную жизнь нет ни малейшего желания. Тем более, если остался один. Но думать не хочется, что в живых остался только он: Кимбор мужик бывалый, с ним не могло случиться непоправимое! Они живы, н мы - рано или поздно - встретимся. Потом дождемся проходящего поблизости корабля без свастики на флаге, добер╦мся, пусть и не скоро, к своим, на Родину, на родную Кубань, к родителям и друзьям. А пока придется потерпеть, сжиться с местными порядками... Привыкну и не стану ничему удивляться. Помогу этим отставшим в сво╦м развитаии перешагнуть хотя бы на пару столетий. Перво-наперво надо приучить взрослых ходить в трусах. Материи - целый парашют, хватит прикрыть срамоту всем. Потом научить плести из каких-нибудь волокон, а то эта бахрома прикрывает только когда человек стоит на ногах. Потом научить их делать луки и стрелы, посуду, разводить домашнюю живность, хотя бы уток и гусей, их приручить нетрудно. Но это - туда дальше. А за парашютом отправлюсь завтра с утра. Заодно пройдусь ещ╦ раз вдоль берега: может, хоть что-то прояснится. Правда, и сегодня ещ╦ не поздно, только два часа дня, - подумал Андрей, глянув на циферблат. Но надо бы сходить на разведку - ознакомиться с округой, поискать речку, смыть морскую соль. Собирался уже разбудить беззаботно посапывающих соседей, как сюда заш╦л Танба, сел на их топчан, и они проснулись. Андрей оделся, нацепил на ремень кобуру с пистолетом, сунул в карман складник и зажигалку. Присутствующие догадались, что предстоит куда- то отправиться. В знак готовности его сопровождать они вооружились копьями. Чтобы узнать, как называется у них копье, испробовал такой способ: указывая пальцем на себя, а затем на каждого из них, произн╦с: - Андра, Танба, Замба, Ама Сю. - Затем дотронулся до кортика и сказал: - Кука Баку. - После чего взял в руки копье. - Тобука, тобука! - почти в один голос воскликнули те. После этого дело пошло, как по маслу: стоило ему показать на какой-нибудь предмет, как тут же сообщалось его туземное название. Повторив его несколько раз вслух, Андрей запоминал прочно и надолго. После обеда задул свежий северозападный ветерок, по небу заклубились крупные, но явно не дождевые облака, то и дело заслонявшие солнце. Стало не так жарко, как было в обед. Такой случай упускать не следовало. Растолковал Танбе, что можно прихватить пару человек ещ╦, и Замба прив╦л двух ки╦шников. Ама Сю тоже изъявила желание присоединиться к компании, но брат, похоже, не соглашался, что видно было по е╦ обиженному лицу. Пришлось за не╦ заступиться, а увидев, как благодарно она ему улыбнулась, Андрей решил сделать и того больше: отлучившись в подсобку, снял с себя трусы и предложил ей. Светлая Луна охотно согласилась дополнить ими свой традиционный наряд, и в ознакомительную прогулку они отправились вшестером. Идя рядом с нею и Танбой, интересовался всем, что попадалось вдоль нахоженной, не успевающей зарасти, тропы: названиями деревьев и кустарников, цветов, ягод, птиц, травяных козявок. Самые труднопроизносимые слова повт