мми стал внимательно разглядывать и конверт и бумажки. Потом вдруг вспомнил, что записал себе номера тех четырех тысяч фунтов, которые были взяты Рексом в английской валюте. Найдя у себя в записной книжке номера, он сличил их и увидел, что это были деньги, полученные Рексом в банке. - Я рада, что Рекс прислал деньги. Значит, он думает обо мне, а не забыл, чего я боялась. Скажите, правда, что Коллет убит? Я только мельком увидела эту новость в газете. Что это значит и имеет ли Рекс какое-нибудь отношение к этому убийству? - Отчасти да. И Рекс, и его миллион. Но Рекс не убивал Коллета. Нет. Лофорд Коллет убит кем-то, кто думал, что Коллет обманул и выдал его. - Скажите, почему дом сторожит сыщик? - Он, собственно, не сторожит, - ответил Джимми, - но находится тут неподалеку, если сюда явится кто-нибудь... Видите, это так трудно объяснить! - Вы думаете, что мне грозит какая-нибудь опасность? - спокойно спросила Джоанна. - Мы все более или менее в опасности, пока Кьюпи не будет водворен куда следует. - Значит, по-вашему, Кьюпи виноват в этих ужасных преступлениях? - Я вполне в этом уверен. Те двое людей, что следили за вашим домом, да тот, который подслушивал ваши телефонные разговоры, ничуть не шутили, а выполняли заданную им задачу. - Какую? - Они сторожили Рекса. Джоанна вскрикнула от изумления: - Рекса?! На что им понадобился Рекс? - Они хотели помешать ему вернуться домой или снестись с вами каким бы то ни было путем. Этим объясняется, почему они перерезали у вас телефонные провода и почему так неусыпно следили за вашим домом. Я ничуть не сомневаюсь в том, что если бы Рекс вернулся через несколько дней после своего исчезновения, то его убили бы на пороге вашего дома. Джимми беспокоился за Джоанну, так как где-то в глубине его мозга жила тревожная мысль об угрожавшей ей опасности. Когда, откуда она придет и в какую форму выльется - этого он не мог сказать, но он чувствовал злобу и отчаяние, руководившие последними действиями Кьюпи и его сообщников. Люди, не колеблющиеся убивать своих прежних помощников по одному лишь подозрению, убившие Паркера, бывшего одним из их начальников, не остановятся ни на минуту, если им покажется, что Джоанна стала поперек их пути. Кьюпи приобрел теперь новый облик: из сравнительно безвредного шантажиста он стал мрачным убийцей, наводящим смертельный страх своей безжалостностью. - Не думаю, что Кьюпи когда-либо напишет хоть одно шантажирующее письмо, - и в этом известная доля утешения. - Почему? - спросила с изумлением Джоанна. - Во-первых, писавший письма от имени Кьюпи умер. Во-вторых, Кьюпи достиг своей цели. Он добивался всеми силами миллиона вашего брата, и он отнял его у Рекса. - Неужели вы серьезно думаете, что это он ограбил Рекса? - Да. Другого объяснения нельзя подобрать продолжительному таинственному отсутствию Рекса. Джимми очень хотелось спросить девушку, есть ли в доме какое-нибудь оружие, но он не хотел пугать ее. Поэтому, придумав какой-то предлог, чтоб увидеть наедине старика-слугу, прослужившего в семье Уолтонов чуть не с юного возраста, он рассказал ему об угрожавшей опасности и велел держать наготове хоть какое-нибудь оружие. - Спасибо, сэр, что предупредили меня, старика, - сказал, слуга. - У меня есть старый револьвер. В какое время, по-вашему, нужно ждать их? - Да так, между полуночью и тремя часами утра, - прикинул Джимми. - После этого уже становится слишком светло, а до этого дом еще не спит. - Хорошо, сэр, - сказал старый слуга решительно, - я не буду ложиться раньше трех часов. Но мне придется дать какое-то объяснение мисс Джоанне. - Я сам скажу ей, что просил вас не ложиться раньше, так как из Скотленд-Ярда могут по телефону сообщить что-нибудь важное. После того как были приняты меры предосторожности, у Джимми отлегло от сердца. Если Кьюпи решится нанести новый удар, то это, несомненно, будет очень скоро. Если же он для своих целей решил завладеть Джоанной или произвести покушение на ее жизнь, то, очевидно, и эта попытка будет сделана в скором времени. Поздно вечером Джимми позвонил в Скотленд-Ярд и отдал приказание усилить охрану Кадоган-сквера, послав туда еще одного сыщика. Но, как потом выяснилось, предосторожность эта оказалась излишней: помощь пришла слишком поздно! 29 Филипп, старый слуга, задремал над книгой. Когда он очнулся, встал и потянулся, на часах было около половины второго. Бесшумно ступая, он снова обошел весь дом, осматривая окна и двери, выходившие наружу. Все было в порядке, но вдруг ему показалось, что на витражном окне, освещавшем первую площадку лестницы, отразилась на мгновение какая-то вспышка света. Он быстро обернулся, но свет исчез. Решив, что это был обман зрения, он продолжал свой обход. Ни один звук не нарушал тишины дома, кроме величественного тиканья старинных часов, стоявших в вестибюле. В течение своего бодрствования он два раза выглядывал в окно темной столовой и каждый раз успокаивался, видя ходившего взад и вперед по улице сыщика. И теперь, когда им овладело нервное состояние, он снова прошел в столовую и, встав у окна, стал ждать, когда появится сыщик. Минуты проходили, а сыщик все не показывался. Филипп хотел было открыть дверь и выглянуть на улицу, но не решился. Было без четверти два, и он стал медленно возвращаться к оставленному им камину, держа руку в том кармане, где у него был револьвер. Он наполовину спустился с лестницы, когда увидел, что свет потух в той комнате, где он раньше чуть не заснул над книгой; в лицо ему пахнула струя свежего воздуха, как будто кухонная дверь была открыта. Филипп вынул револьвер и взвел курок, потом осторожно спустился по лестнице до конца, прошел к двери и, протянув руку к выключателю, хотел зажечь свет. Он услышал свист чего-то в воздухе и хотел отступить назад, но было поздно. Налитая свинцом палка молниеносно опустилась на его незащищенную голову, и он упал лицом вперед, потеряв сознание. Темная фигура, ударившая его палкой, подняла его и унесла на кухню. - Заткните ему рот салфеткой и свяжите руки, - скомандовал незнакомец, и человек, бывший с ним, подчинился ему беспрекословно. Джоанне плохо спалось в ту ночь. Может быть, предостережение Джимми взволновало ее. Она постаралась нагнать на себя сон чтением, но безрезультатно: сон не шел и когда она потушила свет. Наконец около половины второго она задремала, как вдруг за дверью ее комнаты скрипнула половица. Сонливость моментально исчезла, и Джоанна бесшумно встала с постели и подошла к двери. Сердце ее бешено колотилось в груди, она, положила руку на ручку двери. Тишина была абсолютная, но кровь застыла в ее жилах, когда она почувствовала, что ручка двери медленно поворачивается! К счастью, Джоанна закрывала теперь дверь на ключ и на задвижку. За дверью послышался разговор шепотом. - Кто там? - спокойно спросила она, овладев своим голосом. - Это Филипп, мисс! - прошептал кто-то, и она готова уже была открыть дверь, когда вспомнила, что Филипп не стал бы пробовать открыть дверь, предварительно не постучав. - Подождите минутку, я оденусь, - сказала она, пытаясь скрыть овладевший ею ужас. Она зажгла свет и стала одеваться. Руки дрожали и плохо слушались ее. Очевидно, за дверью стали терять терпение, потому что тот же голос снова спросил: - Вы еще долго будете одеваться, мисс? Нечто очень важное. - Нет, Филипп, я недолго, я сейчас. Кровать ее была на бесшумных колесиках, и, собрав все свои силы, она пододвинула тяжелую кровать медным изголовьем плотно к двери. Раздался треск дверной панели, очевидно, на нее приналегли плечом. Она быстро окинула-взглядом комнату, ища какого-нибудь оружия для защиты. На туалетном столе лежало ручное зеркало в тяжелой серебряной оправе. Она быстро схватила его, и когда в расщепленную панель просунулась мужская рука, которая старалась повернуть ключ в двери, Джоанна изо всей силы ударила зеркалом по руке. Раздался крик боли, и рука втянулась обратно. Джоанна не ожидала помощи от Филиппа: она знала, что он, очевидно, не в силах помочь ей, а то незнакомцы не решились бы на такое открытое нападение. Замок сломался, но медная кровать своею тяжестью удерживала дверь в прежнем положении. В это время снизу раздался стук дверного молотка. Джоанна услышала сдавленный возглас нетерпения второго незнакомца: - Спуститесь и уберите его. На несколько минут Джоанна получила передышку. Кто стучался внизу? У нее молнией мелькнула мысль, что кто бы это ни был, он находился в опасности! Она высунулась в окно и крикнула: - Берегитесь! Какой-то мужчина спускается, чтоб... чтоб убрать вас. Она не могла придумать другого слова и употребила услышанное выражение. - Это вы, мисс Уолтон? В чем дело? - крикнул стоявший внизу человек. - Кто-то старается забраться в мою комнату... Раздался резкий полицейский свисток, звук которого достиг ушей стоявшего за дверью комнаты. Он выругался и бросился бежать вниз по лестнице. Джоанна все еще не осмеливалась выйти из своей комнаты. Вспомнив, что в ее сумочке на туалетном столе лежал ключ от наружных дверей, она вынула его и, подойдя к открытому окну, высунулась и крикнула: - Я брошу вам ключ. Темная фигура вышла из тени портика и отошла на середину тротуара. Раздался звон металла, когда ключ упал на камни. - Я нашел его, - раздался голос. Через пять минут, дрожа с ног до головы, она отодвигала постель от двери, чтобы впустить сыщика. - На улице дежурил сыщик, вы видели его? - Нет, я никого не видела, - ответила Джоанна. Она была страшно бледна, и сыщик, думая, что она готова лишиться чувств, налил ей стакан воды. Но она сказала: - Мы должны узнать, что с Филиппом. Это наш слуга. Я знаю, что он остался ждать, не будет ли звонка из Скотленд-Ярда. - Я спущусь вниз и отыщу его. - Могу я пойти с вами? - взмолилась девушка. - Я знаю, опасности нет больше, но я все же хотела бы быть с вами. Сыщик быстро осмотрел внизу гостиную и столовую, потом прошел на кухню. Не успел он войти, как оттуда донеслись стоны Филиппа. - Его тяпнули, - коротко бросил он. - Кьюпи всегда тяпает. Это его особенность. Никогда не слышав раньше этого слова, Джоанна все же сразу поняла его значение. Усадив слугу в кресло, сыщик стал смачивать его лицо водой. Находившийся в полуобморочном состоянии слуга открыл глаза и бессмысленно посмотрел на присутствующих. - Слава Богу, вы в безопасности, мисс, - пробормотал он и лишился чувств. Вдвоем они отнесли его и положили на кровать. Потом сыщик подошел к телефону, но скоро вернулся, сказав: - Ваши провода перерезаны. Я пошлю полицейского за врачом и дам знать мистеру Сэппингу. Узнав в кратких словах, в чем дело, Джимми оделся и примчался в Кадоган-сквер. - А что с другим нашим агентом? - спросил он. - Мы нашли его лежащим на земле без чувств. Очевидно, кто-то подобрался сзади и ударил его по голове. Осмотрев кухонную дверь, Джимми нашел в ней дна правильных круглых отверстия вверху и внизу. Просунув в них руку, легко можно было отодвинуть засовы. - Я ничего не слышал, сэр, - заявил Филипп, придя в себя. - Я удивляюсь, как они ухитрились сделать это! Джимми не удивлялся. Он знал, что в наборе инструментов современного взломщика обязательно должна быть бесшумная пила особого рода. Но для чего было произведено нападение на Джоанну? - размышлял он. - Если бы они просто хотели убрать вас, они могли бы застрелить вас через проломленную панель. А они, очевидно, хотели увезти вас куда-то, чтобы держать заложницей. Ну, конечно! Как я не догадался раньше! Они хотели этим заставить Рекса покинуть свое убежище! Теперь было ясно, что Кьюпи стал нервничать с тех пор, как исчез Рекс! 30 Ближайшие дни были наполнены серьезной работой для Джимми, так что он не видел никого из главных действующих лиц этой драмы. Но он ежедневно узнавал о здоровье Доры и услышал, что она собирается в Марлоу - место, где было маленькое поместье Кольмана, их деревенский дом. Несколько дней спустя произошли три события, совершенно необъяснимых, благодаря своей кажущейся беспричинности. В доме Кольманов производилась уборка, и экономка, сняв занавеси, собрала их в один сундук и сдала приехавшему на автомобиле служащему из фабрики химической чистки. По дороге сундук с занавесями пропал. Кто-то случайно видел, как какие-то люди на ходу перетащили сундук с ярлыком Кольмана в свой автомобиль и скрылись с ним. На следующий день Беннет отправлял в Марлоу сундук с вещами и книгами Доры. На полном ходу поезда в багажный вагон проник неизвестный и, взломав ящик, перерыл все до основания. Третий случай был серьезнее. Мистер Кольман собирался в Марлоу и потому отправил Беннета с ручным саквояжиком на вокзал. Автомобиль уже был перевезен в Марлоу, и Беннет поэтому шел пешком. В том месте, где дорога проходила мимо садиков, растущих у вилл, на Беннета кто-то бросился и, ткнув ему в нос губку с нашатырем, вырвал у него из рук саквояж. Когда Беннет очнулся, нападавший уже исчез. Саквояж валялся на траве и был раскрыт, содержимое его было перерыто. Об этом случае было заявлено в полицию, и Джимми, узнав о двух предыдущих пропажах, снова ломал себе голову. А тут еще приехала Джоанна и показала ему письмо от Доры. "Дорогая! Не приедете ли вы в "Риверсайд" в Марлоу погостить у меня денька два. Место очень красивое, спокойное и скучное. Окна моей комнаты выходят на реку, и у нас есть превосходная моторная лодка, это не прельщает вас? Отец нанял двух дюжих садовников для защиты от Кьюпи. Я стараюсь забыть смерть бедного Лофорда и ужасный конец Паркера. Но это очень трудно. Отец будет приезжать изредка, но я постараюсь тактично помешать ему надоесть вам своими нескончаемыми разговорами. Пожалуйста, приезжайте!" Джимми встревожился, прочитав письмо. - Ваше путешествие туда мне совсем не нравится. Нам будет очень трудно следить за вами. Я могу охранять вашу безопасность, пока вы в округе столицы, но мне будет гораздо труднее организовать для вас отряд телохранителей в месте, подвластном бекингемширской полиции. Но Джоанна была упряма, и в то же время она думала о Доре. - Лондонский дом мне действует на нервы, и я должна хотя бы на время уехать. Кроме того, Дора так просит меня приехать и обещает охрану дюжих садовников. Пожалуйста, позвольте мне поехать! Джимми невольно в отсутствие Рекса стал как бы опекуном и советником девушки, и эта роль пришлась ему в высшей степени по душе. - Хорошо, поезжайте, хотя этим вы прибавляете мне забот. Нет, нет, - добавил он быстро, увидя выражение ее лица. - Поезжайте. Я думаю, Дора будет рада видеть вас. "Риверсайд" находился на расстоянии одной мили от городка Марлоу. Дом стоял почти на самом берегу реки и был скрыт со стороны дороги полосой сосен; он был просторен и прекрасно обставлен. Джоанна уселась в глубокое плетеное кресло, стоявшее в ее огромной спальне, наполненной ароматом цветов, растущих перед домом; впервые за много недель она почувствовала себя спокойной. Венецианское окно выходило на маленький балкончик, нависший над входом. Она посмотрела вниз на поддерживающие балкончик столбы и невольно подумала, насколько тут легче выбраться из спальни и спуститься на землю, чем из ее комнаты в Кадоган-сквере. Она тихо рассмеялась. "Нервы, дорогая моя", - сказала она сама себе. Переодевшись, она вышла из дому и встретила Дору на лужайке, спускавшейся к реке, на которой неподалеку был устроен шлюз. Узкий и длинный остров шел параллельно берегу реки. - А вот здесь под навесом хранятся наши лодки. Вот и моторная лодочка, я научу вас управлять ею. На целый час гостья погрузилась в технические особенности электрических двигателей. Дора, как бы сбросив с себя мрачность последних дней, стала опять жизнерадостной. Ни Джоанна, ни Дора ни одним словом не намекнули на разыгравшуюся трагедию до самого вечера. А когда после обеда расположились в огромной гостиной, где потрескивал в камине огонь, так как вечер был холодный и сырой, Дора вдруг неожиданно спросила: - Говорила я вам, что Лофорд хотел жениться на мне? Невидящими глазами она следила за огнем в камине; между ее белыми пальцами дымилась забытая сигарета. - Сколько человек хотели жениться на вас? - спросила Джоанна и сама удивилась своей бестактности. - Очень много, - неопределенно сказала Дора. - Некоторые мужчины просят вас выйти за них замуж с той же готовностью, как я приглашаю вас пообедать со мной. - До сих пор никто не делал мне предложения, - произнесла Джоанна. - Я думаю, что Джимми скоро вам его сделает, - спокойно сказала Дора, и Джоанна поспешила переменить разговор. - Почему вы заговорили о Лофорде? - Я думала о нем. Мне он нравился, но я никогда не вышла бы за него, хотя в нем было много хорошего. Джоанна, знаете ли вы, что является самым ужасным испытанием, могущим выпасть на долю человека? Джоанна покачала головой. - Самое ужасное - быть навеки связанной данным словом, самое ужасное, когда вас насильно заставляют продолжать игру! Сперва она кажется вам чудесной и занимательной; потом наступает время, когда вам хочется бросить ее. И тогда вы вдруг находите, что прикованы к своей игре. Она-становится вам в тягость и, Боже, как утомляет! Джоанна посмотрела на Дору с изумлением. - О чем вы думали? - Это просто так, - отозвалась Дора, поднимаясь с кресла. Но Джоанну не так-то легко было удовлетворить таким ответом. - С кем вы вели такую игру? Надеюсь, не с Рексом? По отношению к нему вы были искренни, Дора? Девушка медленно кивнула головой в ответ. - Да. Это чувство было искренним. Я даже не знала, до какой степени, пока не... Джоанна неожиданно предложила вопрос, который давно не давал ей покоя. - Где вы учились, Дора? - Я никогда не ходила в школу, - поразила она Джоанну своим ответом. - Я достигла знаний самостоятельно. Это покажется вам странным, но я во многом большая невежда. По-моему, образование женщины закончено, если она четким почерком может ясно изложить свои мысли. Нужно, конечно, обладать и некоторыми другими качествами и совершенствами, но все это приобретается с течением времени. - Но ваш отец... - начала Джоанна. Дора перебила ее: - Отец не всегда был богат и не всегда интересовался мною так, как теперь, - сказала она с печальной усмешкой. - А теперь, Джоанна, вы можете лечь спать вполне спокойно, ибо здесь никто не будет стараться влезть в вашу комнату. Ужасно, что вам пришлось испытать такую неприятность. Джоанна великолепно выспалась и, встав, увидела в столовой служанку Доры. - Мисс Кольман отправилась на реку. Она велела мне не будить вас раньше десяти, - доложила горничная. - Разве уже десять часов? - изумленно воскликнула Джоанна. Когда она вышла на лужайку, то увидела, что Дора на лодке подъезжает к берегу. Она легко выскочила на пристань и подошла к Джоанне. - Если бы вы проснулись раньше, мы бы выкупались вместе, - сказала она, но Джоанна молча пристально глядела на нее. - Что с вашим лицом? - спросила она наконец. Дора ярко вспыхнула. - О, это пустяк! - воскликнула она, и при этом знак на ее лице выступил еще ярче. - Я высадилась на один из островков на реке, зацепилась за корень и расцарапала лицо. Джоанна не стала ее больше расспрашивать, так как видела, что знак на лице Доры Кольман не был царапиной. Когда Дора вспыхнула, на щеке ее резко выступил след пяти пальцев, будто кто-то изо всей силы ударил ее по лицу. 31 Джоанна старалась не глядеть на лицо Доры. Весь день обе девушки катались на лодке и вернулись только к обеду. Когда сели за стол, Джоанна заметила, что ка лице Доры был толстый слой пудры. При приближении вечера Дора сбросила свою напускную веселость. Она нервничала и вздрагивала при малейшем шорохе. Раз Джоанна заметила, что она напряженно к чему-то прислушивается, склонив голову набок. - Это все река виновата. Я каждый раз снова должна привыкнуть к ее плеску и шумам. Боюсь, что я потеряла свою способность занимать вас интересным разговором, - прибавила Дора с горьким смехом. Джоанна взяла книгу, стараясь читать. Но ни она, ни Дора, которая тоже держала книгу, не могли уловить смысла прочитанного. Джоанна украдкой взглянула на Дору и поразилась, как блуждал ее взгляд. Казалось, что Дору обуял ужас. Она нервно сжимала книгу руками, рот был полуоткрыт, дыхание было неровным. - Что с вами? - спросила Джоанна, и Дора вздрогнула, как будто очнулась от тяжелого кошмара. - Не знаю! Просто мрачные мысли овладели мною. Пойдемте ко мне в мою спальню, Джоанна. Она встала и мягко взяла Джоанну под руку. - Нервы, - шутливо сказала она, когда они были на лестнице. - Эти треволнения вредно отражаются на таких восприимчивых натурах, как мы с вами. Спальня Доры была обставлена скромнее, чем комната, предоставленная Джоанне. У стены стоял огромный письменный стол. Подойдя к окнам, Дора закрыла ставни и спустила занавески. Потом открыла ящик стола и вынула браунинг. - Вы умеете обращаться с оружием? - спросила она с напускным хладнокровием. - Да, Рекс научил меня стрелять, когда я была еще совсем маленькой. Дора проверила количество зарядов, потом сказала: - Я взвела курок... - Но к чему эти предосторожности? - О, это нервы. Я чувствую, что вы сегодня много спокойнее меня, и поэтому отдаю вам своего защитника, Пойдемте! Она обняла Джоанну за плечи и повела в ее спальню. И тут Дора тоже наглухо закрыла ставнями окна и спустила занавески. - Здесь прекрасно действует вентиляция, и вам незачем оставлять окна открытыми на ночь. Я на вашем месте не открывала бы их, - сказала снова Дора. - Но в чем дело? - Не знаю. По-моему, сегодня все не так, как надо. Я просто нервничаю. Она положила заряженный револьвер с взведенным курком на туалетный столик и поцеловала Джоанну. - Спокойной ночи, дорогая. Закройте двери своей комнаты на ключ - знаете, слуги имеют привычку входить в комнату, когда это менее всего приятно вам. С этим странным объяснением она ушла. Проводив ее до двери, Джоанна минуту постояла, потом решительно повернула ключ в замке. Неужели Дора действительно боялась возможности повторения ночного нападения на нее? Джоанна улыбнулась мелодраматическим приготовлениям и положила револьвер на ночной столик. Через пять минут она спокойно спала, как вдруг чья-то нога стукнулась об ножку кровати. Сразу проснувшись, Джоанна приподнялась и села. Комната была погружена в полную темноту, и слышалось чье-то ровное дыхание. Мороз пробежал по спине Джоанны, но она, вспомнив про браунинг, протянула руку и вооружилась им. - Не зажигайте огня, пожалеете об этом, - произнес чей-то низкий голос. - Кто вы? - спросила она. - Вставайте, вы мне нужны, - отозвался тот же голос. Отчаяние и страх заставили Джоанну спустить курок автоматического револьвера. Прогремели два выстрела. Посыпались осколки стекла, и раздался крик мужчины, испуганного неожиданным выстрелом. В одно мгновение Джоанна была у окна, отдернула занавески и распахнула венецианское окно, выходившее на балкон. Она была объята ужасом и не соображала, что делает. - Если вы приблизитесь ко мне, я убью вас, - прошептала она. Потом, быстро перескочив через перила балкона, она стала спускаться по деревянному столбу. Руки ее были в занозах и окровавлены, но она крепко сжимала револьвер. Куда ей направиться? До Марлоу была одна миля. Было еще темно, хотя восток уже стал светлеть. Тут она вспомнила о моторной лодке и побежала к навесу. Сердце ее упало, когда ока подумала, что лодка на ночь прикреплялась цепью с замком. Но она все же вскочила в лодку и потянула за цепь. Лодка чуть-чуть отъехала от пристани, и Джоанна вспомнила, что не закрепила ее днем как следует, забыв спросить ключ от замка. Повернув рычаг, Джоанна привела лодку в движение, и мотор заработал. Выехав на середину реки, она стала внимательно разглядывать берег и увидела на лужайке две фигуры, подползавшие к навесу, где хранились лодки. Один из преследователей крикнул: - Вернитесь, мы вам не причиним зла! Джоанна еще раз повернула рычаг и провела лодку в тень, падавшую от островка. Дно лодки вдруг заскрипело по песку, и Джоанна подумала, что лодка села на мель. Преследователи сели в одну из лодок, бывших под навесом, и отчалили, работая веслами. Моторная лодка медленно подвигалась вперед, очевидно, батареи иссякали. Джоанна выбралась из камышей на середину реки, и лодка пошла по течению; мотор устало работал. Успеть бы добраться до речной полиции - но, может, быть, тут не было полиции? Неподалеку был шлюз, но она поняла, что не добраться, там ее настигнут преследователи. Но там, где шлюз, должен находиться и сторож, - эта мысль успокоила ее. Вдруг раздался треск. Джоанна упала лицом вперед. Следя за приближением преследователей, она не заметила какого-то препятствия, и лодка наткнулась на что-то и дала течь. Очнувшись от сотрясения, Джоанна увидела, что преследователи ее совсем близко. Она стала шарить рукой, ища револьвер, но, вероятно, при столкновении он выпал за борт. Впереди возвышался темный силуэт какой-то баржи, и пробитую лодку течением гнало прямо на нее. Джоанна ухватилась за низкий шкафут. - Не спешите, мисс Джоанна Уолтон! - раздался торжествующий голос одного из преследователей. Чья-то рука схватила ее за плечо. 32 В тот же вечер, когда в "Риверсайде" было произведено покушение на Джоанну, Диккер быстро вошел в кабинет Джимми и сказал: - Ноульса видели в городе. Один из наших агентов узнал его, но снова потерял в густой толпе. Может быть, мы придаем слишком много значения Ноульсу и его исчезновению. Возможно, что нечистая совесть заставляет его избегать нас. Да, как относительно агентов, которых вы просили послать в Марлоу? Мы говорили но этому поводу с бекингемширской полицией. Нам в Лондоне сейчас дорог каждый агент, а тамошняя полиция согласна послать в "Риверсайд" одного агента в штатском. Джимми колебался. Весь Марлоу будет встревожен, узнав, что за "Риверсайдом" идет слежка. - Я завтра устрою это частным образом, - сказал он наконец. Поздно вечером из Скотленд-Ярда дали знать Джимми, что не найдено никаких дальнейших следов пребывания Ноульса в Лондоне. Альберт очень интересовался судьбою Ноульса. - Он всегда казался мне необычайно искренним, и когда он говорил мне, что бросает профессию взломщика... - Все они говорят так... Это одна из уловок их ремесла - изображать раскаявшегося преступника! Разбудите меня завтра в пять утра, у меня много работы. Раздался звонок телефона. Узнав голос дежурного инспектора, Джимми сказал: - Не говорите мне, что еще кто-то убит! - Нет, сэр. Только кража со взломом. Ночью воры взломали дом мистера Кольмана. Повесив трубку, Джимми беспомощно пожал плечами. Билл Диккер был уже на месте происшествия и расспрашивал мистера Кольмана. Кольман был необыкновенно бледен, а в его одежде был заметен необычный беспорядок: вместо безукоризненного воротничка и галстука на шее его болтался какой-то яркий шелковый платок. - Много у вас пропало, мистер Кольман? - спросил Джимми, но Диккер ответил: - В том-то и дело, что не взято ничего. Все на своем месте. Дом взломан специалистами этого дела. Сигнальные звонки испорчены, вы знаете, какой ловкости это требует. Три замка взломано, один просто вырезан. В спальни взломщик не заглядывал. - Что же он обыскал? - спросил Джимми. - Кухню. Показания Беннета еще более затемняли эту историю. В доме ночевал только Беннет. Мистер Кольман после убийства Паркера уходил ночевать в ближайший отель, слуги ночевали тоже вне дома. Беннет ничего не слышал, проснулся только от громкого голоса полисмена, нашедшего дверь открытой и вошедшего в дом, чтоб посмотреть, все ли в порядке. Беннет, по его словам, ночевал в ту ночь внизу в маленькой комнатке около вестибюля. Вор взломал входную дверь и без труда проник в дом, пройдя через гостиную в маленькую приемную, предназначавшуюся для слуг, взламывая замки в запертых на ключ дверях. В холле следы его терялись, и неизвестно, куда он направился дальше и что искал. После первого поверхностного обыска Диккер вышел с Джимми на улицу и спросил его: - Что, по-вашему, самое замечательное в этом воровстве? - Первое, что поразило меня, это то, что Беннет не слышал, будучи в комнате около вестибюля, как рядом полицейский во все горло кричал: "Эй, есть тут кто-нибудь?" - Беннет говорит, что проснулся лишь, когда полицейский обошел дом, стал спускаться по лестнице и еще раз крикнул. Или Беннет струсил, или он лжет. - Нет, он не трус. Наоборот, - сказал Джимми. - Значит, его усыпили. Он и говорит, что ему стоило больших усилий проснуться, хотя он давно сквозь сон слышал полисмена. Но он не мог ни пошевельнуться, ни подать голоса. - Пил он что-нибудь вечером? - Я спросил его. Он говорит, что перед сном выпил чашку кофе и удивился его необычайно горькому вкусу. Он был единственным лицом, ночевавшим в доме, и все же вор не прошел к нему, чтобы взять ключи, а предпочел взламывать одну дверь за другой! - Да, странно, - заметил Джимми. - Джимми, этот взлом - дело рук специалиста. Старик Кольман уверяет, что это тот же вор, который в первый раз проник в дом, но я с ним не согласен. Первый был беспомощным новичком-любителем; этот - специалист самой высокой марки. Заметьте, как чисто вырезаны замки. На это потребовалось много времени. Когда рассвело, в доме произвели второй, на этот раз очень тщательный обыск. Наконец поиски привели сыщиков к заброшенной кладовой с потайным винным погребом. - Здесь нечего красть, кроме тех ящиков с вином, которые остались от прежнего владельца, - пошутил Диккер. Нагнувшись, он осветил электрическим фонарем внутренность погреба. - Их нет! - воскликнул он внезапно. - Как нет? Исчезли, вы говорите? - с ужасом повторил мистер Кольман. Диккер спустился в погреб и скоро вернулся. - Вы лишились вашего старого портвейна, если только сами не, отослали его законному владельцу, как намеревались, - повторил Билл Диккер. Кольман покачал головой. Его лицо было мертвенно бледно, пальцы и губы дрожали. Он несколько раз пытался сказать что-то, но голоса не было слышно. Наконец он все-таки произнес дрожащим голосом: - Исчезли! Ящики с вином исчезли. Боже, только не это! Джимми внимательно посмотрел на него. - Почему эта пропажа так волнует вас? - мягко спросил он. - Вино не принадлежало мне, - выдавил из себя со стоном мистер Кольман. Джимми подумал, что бедняга, верно, помешался от всех посыпавшихся на него несчастий. 33 Кольман оглянулся. Они были одни. Диккер послал Беннета за каким-то понадобившимся ему ключом. Большим усилием воли Кольман заставил себя успокоиться. - Это очень неприятно - терять чужую вещь. Вы вполне уверены, что ящики пропали? Вместо ответа Диккер осветил внутренность винного погреба. Кольман опустился на колени у подземной двери и стал смотреть вниз. В таком положении он оставался довольно долго. Когда он поднялся с колен, в глазах его было выражение, поставившее Джимми в тупик. - Да. Пропало, - спокойно сказал мистер Кольман и беспомощно оглянулся. Обыскав дом с чердака до погребов, сыщики убедились, что всюду все было на своих местах. Будучи в комнате Доры, Джимми снова взглянул на бурую полоску запекшейся крови. Не верилось, что за это короткое время произошло столько событий. Бедный Паркер был убит или самим Кьюпи или одним из его сообщников. Тут Джимми вспомнил слова Ниппи Ноульса. Тод Хейдн, обладавший железной волей и державший в железном кулаке своих подчиненных, скрывался за спиной этой шайки отчаявшихся и отчаянных людей. Изловить Тода - уничтожить навсегда силу этой шайки, преследовавшей свои цели с такой безжалостной настойчивостью! Джимми готовился покинуть дом, когда мистер Кольман присоединился к нему. - Вы ничего не имеете против, если я выйду с вами? - почти умоляюще спросил он. - Этот дом действует мне на нервы, и если я тут останусь, то сойду с ума. Сухой человек нервно ломал свои руки. - Куда вы идете? Джимми посмотрел на часы. - Еще рано, но я все же пойду в Скотленд-Ярд. - Вы ничего не будете иметь против... капитан Сэппинг, если я отправлюсь с вами? - В Скотленд-Ярд? - спросил удивленный Джимми. - Пожалуйста, если хотите. - Да, сэр, я хочу. Я хочу рассказать вам кое-что. - Он нервно оглянулся. - Да, я хочу рассказать вам кое-что, - еще раз повторил он. - Хорошо, - добродушно сказал Джимми. - Пойдемте. Улицы еще были пусты, лишь кое-где люди отдельными кучками или врассыпную шли, спеша на работу. - Вам покажется странным, что я так мало владел собой, - надломленным голосом произнес Кольман и замолчал. Они проходили Хеймаркет, когда за ними раздался необычный громкий стук мотоциклета, - похожий на быстро следовавшие друг за другом взрывы или выстрелы. Этот шум заставил обернуться мистера Кольмана. Джимми тоже оглянулся, так как до сих пор никогда не слышал в Лондоне мотора, работавшего с таким шумом. Он увидел на мотоциклете человека в желтой кожаной куртке, кожаном шлеме, с огромными автомобильными очками, закрывавшими чуть не половину его лица. - Шумливый парень, - начал Джимми и еле успел подхватить покачнувшегося Кольмана. - Попался! - неясно пробормотал тот. Джимми постарался поставить его на ноги. - Держитесь. Что с вами? Но Кольман не отвечал. Думая, что он лишился чувств, Джимми донес его до ближайшего открытого подъезда. Полисмен, увидевший, что Кольман покачнулся, перешел через улицу и грозно спросил: - Кто он? Что с ним? - Это мистер Кольман. По-моему, он лишился чувств. Я инспектор тайной полиции Сэппинг. Тон полисмена моментально изменился. - Тут рядом аптекарский магазин. Мы можем перенести его туда. Осмотрев лишившегося чувств Кольмана, Джимми вдруг увидел расползавшееся кровавое пятно. Он быстро распахнул одежду раненого. Пуля вышла немного выше сердца, и мистер Кольман потерял очень много крови. Через четверть часа он, не приходя в сознание, скончался в карете скорой помощи. Джимми вернулся на место происшествия. Несмотря на ранний утренний час, собралась толпа, которую полисмен силился сдержать. - Было сделано несколько выстрелов, сэр. Пули ударились вот в эту дверь. Очевидно, у него был автоматический револьвер. Странно, я не слышал выстрелов! - сказал полисмен. - А вы слышали мотор? - спросил Джимми. - Этот мотоциклет производил так много шума, что я уже хотел остановить владельца, так как он выехал без глушителя. - У него был глушитель, - ответил Джимми, - но он был у него на револьвере. 34 Когда мысли его пришли немного в порядок, Джимми подумал о Доре. Как сообщить ей эту самую ужасную из всех новость? Все посты на улицах были сразу же предупреждены и отдан приказ выследить мотоциклиста в желтой кожаной куртке. Его видели, когда он проехал под аркой Адмиралтейства в Грин-парк, видели въезжавшим в Гайд-парк. Там следы его затерялись. Лишь на следующий день в кустах нашли брошенный мотоциклет и куртку со шлемом. Самого же мотоциклиста и след простыл. Диккер отправился в государственное казначейство и был очень удивлен, узнав, какой незначительный пост занимал убитый Кольман. - Он получал минимальное жалованье, но мы все считали, что он богат и продолжает работать у нас и после войны просто из прихоти. Диккер отправился в опустевший дом Кольмана, чтоб захватить с собой бумаги убитого. Весть о смерти хозяина уже достигла ушей Беннета, и он жалобно восклицал все время: - Это ужасно! Сперва мистер Паркер, потом бедный мистер Коллет и, наконец, мой бедный хозяин... После завтрака в Скотленд-Ярд пришел Беннет и передал Джимми запечатанный конверт. - Это документы бедного мистера Кольмана. Мистер Диккер велел передать их вам и сказать, что ему кажется, что он нашел Кьюпи. - О?! - удивился Джимми. - Куда же он отправился? - Он торопился, чтоб попасть на поезд в восемь тридцать, идущий в Норсемптон. По крайней мере он мне сказал так, - прибавил Беннет. - Вы же, вероятно, знаете, куда в действительности он отправился. Что мне делать теперь, сэр? Бедная мисс Кольман! - Знает она о происшедшем? Беннет покачал головой в ответ. - Лучше всего, если вы пока останетесь в доме до приезда мисс Кольман. Когда Беннет выходил из кабинета, туда вошел агент с телеграммой для Джимми. Думая, что это один из дневных рапортов, Джимми спокойно продолжал свою работу и лишь по окончании ее распечатал телеграмму. "Приезжайте в Марлоу немедленно. Джоанна исчезла. Дора. Пожалуйста, пришлите кого-нибудь выломать дверь". На мгновение Джимми ничего не понял и перечитал телеграмму еще раз. Джоанна исчезла! Он побледнел при этом известии. Почему Дора телеграфировала в Лондон, чтобы прислали выломать двери? Бросившись вниз, Джимми увидел одного из своих начальников, подъехавшего только что на автомобиле. Джимми наскоро объяснил, в чем дело, и начальник охотно дал ему свою машину. Презрев все законы о скорости автомобильного движения, Джимми мчался по направлению к Марлоу. Снаружи дома все было в порядке. Двери были закрыты изнутри; очевидно, служанки, ночевавшие у себя дома, так как жили неподалеку от "Риверсайда", не достучались, а потому снова ушли к себе домой. Обойдя дом, Джимми увидел, что выходящее на балкон венецианское окно открыто. Он быстро влез на балкон по поддерживающему его столбу. Войдя в комнату, он заметил, что второе окно и одно из зеркал разбиты пулями. Тут он увидел несколько знакомых вещей и понял, что это была спальня Джоанны. Дверь спальни была открыта, и он прошел в соседнюю комнату. Она была пуста. Комната рядом была закрыта на ключ. Он потряс дверь и услышал слабый голос. Одним ударом ноги он высадил дверь. В комнате был полный беспорядок, но он заметил только лежавшую на полу у окна женщину. Руки ее были связаны спереди, и локти, насколько возможно, стянуты ремнем. Неужели эта женщина, вся в царапинах, кровоподтеках и синяках, была Дора? Джимми бережно поднял ее и положил на постель. Он разрезал ножом стягивавшие ее путы, и она со стоном лишилась чувств; Джимми подумал, что она умирает, и бросился за водой. Он подозревал, что телефонные провода перерезаны, и действительно оказалось, что Кьюпи, как всегда, принял все меры предосторожности. В столовой Джимми нашел немного виски и натер им затекшие руки и лоб Доры. Она довольно скоро пришла в себя, но была очень слаба. - Где Джоанна? - спросил он. - Не знаю. Я сделала все, что могла, Джимми, - устало прошептала она. - Она стреляла в них. Я думаю, что она спаслась, потому что он вернулся и жестоко избил меня. - Кто избил вас? Дора не отвечала. - Тод Хейдн? На мгновение в ее глазах вспыхнула искорка, но сразу же потухла. - Вы не знаете Тода Хейдна, - сказала она. - Дора, кто для вас этот человек? - Никто, - горько ответила дна, покачав головой. - Никто - только он мой хозяин, как и хозяин Кольмана. Бедный Кольман! Они убьют его. Джимми ушам своим не верил. - Кольман был вашим отцом? - спросил он. - Нет. Он даже не родственник мне. Они убили его? - спросила она хрипло, смотря в глаза Джимми, сразу поняв его выражение "был". - Да. Они убили его, - сказал он. - Я та Джулия, о которой говорил Ноульс. Я думала, вы давно догадались об этом. - Кто Тод Хейдн? - спросил он после небольшой паузы. - Я не могу сказать вам. Вы должны найти его без моей помощи. Она была непоколебима. Ей с детства внушили главную заповедь преступного мира: не выдавай товарищей. Тод бесчеловечно избил ее до полусмерти, но она все же не выдала его. Н