Оцените этот текст:


     ---------------------------------------------------------------------
     Книга: Б.Житков. "Джарылгач". Рассказы и повести
     Издательство "Детская литература", Ленинград, 1980
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 9 июня 2002 года
     ---------------------------------------------------------------------


     Было тихо,  жарко.  Над горячим песком и  над морем волновалось марево.
Купальщики на пляже сняли с себя даже трусики. Щурясь и прикрывая головы кто
носовым платком,  кто просто рубахой,  они смотрели вдаль,  в  море.  В море
что-то глухо бухало, а что, не было видно.
     Голые купальщики изнывали от зноя, а старик - в черном пальто, в старой
адмиральской фуражке большим белым  блином  с  огромным козырьком -  как  бы
вовсе  не  замечал и  не  чувствовал июльской духоты и  зноя.  Он  взошел на
песчаный пригорок,  расставил, словно укрепил, ноги в песке, подперся палкой
с резиновым набалдашником, надставил козырек стариковской рукой и маленькими
едкими глазками впился в  море.  Он знал,  что это бухает,  знал,  куда надо
смотреть:  недаром на  голове  у  него  была  старая  адмиральская фуражка с
ремешком на двух золотых пуговках.
     На старика в  черном пальто было жарко смотреть.  Купальщики посмеялись
над ним и отвернулись от него.  А ему и не надо было никого.  Он сам с собой
разговаривал сиплым басом. Говорил он вот что:
     - Тэк-с,  это,  конечно,  двенадцатидюймовочкой ахнули.  Тэк-с... А это
разрыв...  -  сказал он,  увидев с  пригорка то,  что за  маревом не  видели
купальщики.  Столб воды далеко у горизонта взлетел вверх, сверкнул на солнце
и  рухнул.  Через минуту долетел грохот разрыва.  -  Тьфу ты!  Да  неужто со
второго?
     Старик заволновался, захлопал себя по карману пальто, а хлопать-то было
нечего:  большой медный бинокль лежал на  своем месте.  Все  продал старик в
голодные годы,  не продал только вот этот бинокль.  Этот бинокль подарил ему
когда-то отец,  когда он окончил морской кадетский корпус, подарил и сказал:
"Ну, теперь гляди в оба!"
     До адмиральского чина дослужился бинокль вместе с  хозяином,  и  старик
тайком называл его "ваше превосходительство".
     - А ну-ка, "ваше превосходительство", глянем!
     Старик так и  впился в  море,  спокойное,  с легкой ласковой зыбью.  Он
вертел ролик бинокля и  с наслаждением пробегал глазами по сверкающей водной
равнине.
     Вот уже 17 лет, с того самого дня, как сняли его с корабля матросы, он,
старый моряк, ни разу не взглянул на море.
     На приморской даче, на которой он жил и зимой и летом, окно, выходившее
на  море,  он  приказал завесить плотной занавеской еще раньше того,  как он
въехал в  эту  самую дачу,  и  строжайше запретил ее  трогать.  Каждый день,
выходя на прогулку, он брал курс из дверей прямо от моря в берег, в сосновый
лес,  а  с  прогулки возвращался всегда той дорогой,  которую сплошной цепью
пересекали дачи и закрывали море. А сегодня вдруг лопнула старая тесемка, на
которой  17  лет  болталась зеленая занавеска,  занавеска упала,  и  море  -
голубое,  ясное  -  приветливо  глянуло  на  старика  в  окно.  Старик  было
выругался,  приладил занавеску,  хотел задернуть, но встал у окна, посмотрел
на море да так и стоял с полчаса: оцепенело глядел не отрываясь.
     Вдруг повернулся и  стал поспешно одеваться,  надел все,  что висело на
вешалке,  словно собирался уйти в  море и  никогда не возвращаться.  Он туго
набил   кисет   табаком,   сунул   в   карман   щербатую  "миледи"  и   "его
превосходительство" и торопливо зашагал к морю.
     И вот он стоял и смотрел в бинокль и чувствовал,  как море переливает в
него всю свою свежесть.
     - Так и есть! Со второго прохлопали.
     Старик ясно видел пробитый щит -  плавучую брезентовую мишень,  которую
тащил на буксире небольшой катерок.
     - Это Васька!  Васька Осипов!  - забормотал он волнуясь. - Узнаю письмо
по почерку.  Меня не надуете,  дорогие товарищи!  Комсомольцы-то у вас вроде
для фирмы,  а мишени-то старые комендоры дырявят. Думали, без нас, стариков,
обойдетесь...  А вот и не вышло-с.  Ххе!  Мелко плавали, дорогие товарищи! А
ну, "ваше превосходительство", разрешите покурить!
     Отставной адмирал  бережно  положил  бинокль в  карман,  а  из  другого
кармана вынул резиновый кисет и стал заправлять старую, выщербленную трубку.
Он купил ее когда-то в Ливерпуле.  До адмиральского чина она не дослужилась:
годами не вышла,  и старик называл этот деревянный огрызок "миледи". Адмирал
любил хорошее общество.
     Закурил   он   быстро   и   сейчас   же   приставил  к   глазам   "ваше
превосходительство".  По  горизонту  маленьким  черным  прямоугольником плыл
второй щит,  пока еще  целый.  Старик впился в  него как астроном в  звезду,
которую он только что открыл.
     - Пошел, пошел! - хрипло шептал старик.
     - Дедушка, прикурить можно?
     Это  спрашивал какой-то  парень  в  синих  трусиках,  разминая пальцами
папироску.
     - Весь пляж обошел, ни у кого спичек нет. Честное слово!
     - Пошел, пошел! - бормотал старик, не отрываясь от черного квадратика в
море.
     - Да чего же пошел-то? Что вам, жалко, что ли?
     В  это  время  раздался гул  выстрела.  Глухим  вздохом  доплыл  он  от
горизонта  к  пляжу.   Старик  подскочил,   вытянулся,  словно  вырос,  и  в
самозабвении шепнул:
     - А ну, вва-вва-вва... Тьфу! Чтоб ты пропал! - и старик плюнул в песок.
     - Сумасшедший! - вскрикнул парень и невольно отшатнулся от старика.
     Старик оглянулся.
     - Да,  да,  сумасшедший!  -  закричал старик,  размахивая биноклем. - С
первого, с первого, черт побери! Сумасшедший выстрел!
     Ахнул разрыв.  Он громче и  ярче прокатился по морю.  А  старик совал в
глаза парню в трусиках свой заветный бинокль.
     - Гляньте-ка,  гляньте-ка, черт вас возьми! Там, у горизонта... Ну что?
Рамка?.. Рамка!.. Знаю, что рамка! А в рамке-то что?
     - Да дыра никак.
     - Дыра!  Дыра! Так это все Васька Осипов! Он, негодяй! Меня не надуешь,
молодой человек.  Пусть вам,  сосунам, эти комсомольские басни рассказывают.
Двенадцатидюймовым калибром, да на такую дистанцию, да с первого удара - это
Васька Осипов.  Можете мне голову оторвать,  если это не он. И это не иначе,
как его коньяком обещали накачать наповал. Нет-с, старого ворона не надуешь,
не надуешь, молодой человек!
     Старик вырвал из рук парня бинокль и так замахал им у него перед носом,
что парень в страхе попятился.
     - Закурить все же можно?  -  робко спросил парень. Он с опаской смотрел
на старика и,  держа в  зубах папиросу,  издалека,  осторожно,  словно боясь
обжечься,  тянулся к  адмиральской трубке.  Старик порывисто ткнул в  воздух
коробкой спичек. Парень закурил.
     - Да-с,  молодой человек,  это  бьет  Васька  Осипов,  -  сказал старик
раздумчиво.
     - А очень просто,  что Васька, - сказал парень между двумя затяжками. -
Если это с "Марата" бьют, так это факт - он.
     - Ага!  А я что говорил? И вам он тоже известен? - старик зацепил сухим
пальцем как железным крюком за резинку трусиков.  - Вы, молодой человек, еще
вот  в  коротких штанишках щеголяете и  не  знаете,  что этот Васька Осипов,
когда мы  с  немцами воевали,  плавал на минном крейсере "Новик" и  ведь что
каналья разделывал...
     Парень раскрыл рот,  хотел что-то  сказать,  но старик нахмурил брови и
закричал:
     - Не  перебивать,  и  извольте  слушать,  когда  вам  говорят,  молодой
человек!
     - Представьте себе:  вечер,  немцы напирают.  У нас два корабля,  а нам
надо изобразить,  что  у  нас целая эскадра,  и  затянуть всех этих Михелей,
Бранденбургов да  Кювенштюкеров -  всех их,  голубчиков,  затянуть на минные
поля;  а  сверху мгла,  туман как потолок навалился,  им аэроплан бы послать
поглядеть,  да не видать:  мы под туманом,  что мыши в подполье.  Броненосец
"Слава" -  не знаю,  теперь он у вас, может, и "Позором" называется, а тогда
"Славой" назывался,  -  и вот "Слава" бьет двенадцатидюймовкой, бьет нарочно
так,  чтоб у  колбасников в  ушах трещало,  чтоб казалось им,  что у нас тут
невесть сколько этих самых пушек.  А  они по  "Славе" долбят,  чугуном,  что
водой, поливают. Ввязались в бой. "Слава" отступает, и ни одной трубы на ней
- все сбито,  дым валит прямо на палубу.  "Слава" сдает,  запинается, а надо
бой показать, затянуть на минные поля. Слышите, молодой человек? Видели мины
- такие  железные пузырьки под  водой?  Килем зацепишь -  и...  трах...  все
разворотит,  и сразу в подводное плаванье - раков ловить. Так вот-с, "Слава"
сдает,  запинается,  немцы могут расчухать всю ее хитрость и  не идти за ней
всем табуном.  Чего за  ней идти,  если она уж  чуть-чуть ухает:  артиллерии
недостает.  От флагмана приказ "Новику": выйти вперед на расстоянии выстрела
и накачать немцам.  "Есть!  Пошли!" Осипов у орудия снаряды подает, он тогда
еще боцманом был.  И вдруг - трах! - убивает комендора при орудии. Осипов на
его место. Как начал садить, тут и безрукий руками разведет. Понимаете!..
     Старик совсем присунулся к  парню и,  ударяя его  в  голую грудь медным
биноклем, закричал:
     - Понимаете,  как пальцем тычет!  Ни одного промаха!  И  это под огнем,
заметьте, в спешке!
     Старик тряс биноклем над головой парня. Бинокль сверкал на солнце медью
и стеклами.
     - Задним ходом отступаем, лавируем меж своими минами, и наконец ахнуло:
сел немец на нашу капусту.  Справа опять рявкнуло - другой нарвался! Так, не
лазь в чужой огород!  А Осипов гвоздит и гвоздит. Из боя мы вышли как ворона
с пожара: ни труб, ни мачт. Пришли домой - Осипова к командиру требуют.
     - Никак нет, - говорят, - не может.
     - В лазарете?
     - Никак нет!
     - Контужен?
     - Никак нет!
     - Да что же с ним, черт возьми! Конвоем его привести!
     - Никак нет,  -  говорят, - невозможно! Можно только на руках принести:
пьян.
     - Кто напоил?
     - Самочинно,  -  говорят. - Разбил два шлюпочных компаса и спирт из них
выпил. "Только для этого счастья, - говорит, - я и жив остался".
     Горчайший был пьяница!  Ну что с ним поделаешь,  произвели в комендоры.
Этого Осипова все у нас знали,  да и немцам он дал себя знать.  Вы перед ним
мозгляк,  молодой человек! Громадина, в плечах полсажени, рыжий как таракан,
весь в веснушках,  как клопами усажен; веснушки - во! Брови рыжие, и душа-то
у  него была какая-то  рыжая.  Но стрелять,  действительно,  мог из пушки по
воробью, да еще и влет. Это он, Васька Осипов, садит сейчас по этим мишеням.
Он! Узнаю письмо по почерку. Нет, меня не надуешь!
     - Да когда же Васька-то был рыжим-то? - сказал парень.
     - Всегда, всегда! - нетерпеливо закричал старик. - И, я вижу, не знаете
вы этого Осипова. Понаслышке знаете.
     Старик презрительно посмотрел на парня и отвернулся от него.
     - А вон, никак, со стрельбы идут, - сказал парень.
     Прищурясь, он смотрел вдаль: на горизонте показался дым. Он колыхался и
волновался в жарком мареве моря.
     - Если это "Марат",  то факт: это Васька стрелял. Он на корабле по этой
части спец, ударник. Дайте-ка глянуть.
     Парень взял бинокль.
     - "Марат" и есть. Так это Васька грохал. Честное слово, дедушка!
     - То-то и есть,  что Васька Осипов,  -  сказал старик, вырвал бинокль у
парня и навел его на корабль.  - "Дедушка, дедушка", - ворчливо бормотал он.
- Все нами, стариками, держится. Нет-с, дорогие товарищи, без нас, стариков,
не обойдетесь! Пришлось Ваське Осипову поклониться, и мне еще поклонитесь!
     - Да какой же Васька -  старик? - сказал парень. - Он старше меня всего
на два года.
     - Васька? Осипов?
     - Осипов.
     - Рыжий?
     - Да нет, мы оба чернявые.
     - Так не видал ты Осипова - и не ври.
     - Да как не видал! Чай, он брат мой родной!
     - Васька? Осипов Васька?
     - Ну да.
     - Это он бил по щиту?
     - Факт - он.
     - Тьфу!
     Старик плюнул и с минуту молчал потерявшись.
     - Пьет? - закричал он вдруг, в упор уставясь на парня.
     - Что вы,  дедушка! Там у них, на "Марате", все комсомольцы. И Васька -
комсомолец.
     Старик плюнул в песок, словно камнем бросил.
     - Тьфу!
     И  зашлепал от  моря.  В  расстройстве он забыл спрятать в  карман "его
превосходительство" и так и размахивал им до самого дома.  А дома он швырнул
"его превосходительство" на  дырявый диван,  подошел к  окну,  смотревшему в
море, и рывком наглухо задернул занавеску.

Last-modified: Sun, 09 Jun 2002 19:01:08 GMT
Оцените этот текст: