ршенного или не совершенного, документы расходятся. К сожалению, уточнить действительную вину Н.С. Гумилева без Вашей помощи не представляется возможным, ибо и К.М. Симонов, и Г.А. Терехов, давшие противоположные оценки, умерли. Прошу Вас дать распоряжение ознакомить ответственного сотрудника Советского фонда культуры Лукницкого Сергея Павловича с делом "Таганцевского заговора" в той его части, которая касается Н.С. Гумилева, и, возможно, ходатайствовать перед Прокуратурой СССР о его реабилитации. С Прокуратурой СССР (т. Абрамов И.П.) вопрос согласован. С уважением Д.С. Лихачев Как профессиональный чиновник, когда я писал это письмо, то понимал, каким способом подвигнуть руководителя силового ведомства принять решение, которое было необходимо. С И.П.Абрамовым я знаком не был, лишь был в курсе, что он не так давно переведен в Прокуратуру СССР на должность заместителя Генерального прокурора СССР из КГБ СССР, курировать работу от контрразведки. Это значит, что в случае положительного ответа на письмо Крючкова, вести работу по реабилитации Гумилева поручат ему. После упоминания имени Абрамова в письме к Крючкову, необходимо было известить об этом Абрамова, мало того, убедить его, что вопрос с ним согласован. Я позвонил В.И.Илюхину, он тогда возглавлял в прокуратуре соответствующее управление. Моей задачей было получить согласие на ознакомление с делом, и тогда попросить его самого переговорить с Абрамовым, либо, что предпочтительней в данной ситуации, - получить от него отказ, и тогда уже самому позвонить с чистой совестью Абрамову, как вышестоящему начальнику. Илюхин - великолепный юрист, я с ним десять лет спустя встречался в судебных процессах, и могу это свидетельствовать. И вот когда, после жонглирования правовыми терминами, Илюхин мне отказал в решении вопроса, сославшись на руководство, от которого он не получил никаких команд, я позвонил его начальнику - Абрамову, и, начав разговор с комплиментов великолепному юристу - Илюхину, сказал, что мы с ним вопрос по Гумилеву почти решили, и что, понимая занятость товарищей из прокуратуры, я готов оказать содействие в подготовке любого процессуального документа по делу о реабилитации Гумилева. При этом, конечно, не забыл добавить, что и сам я юрист, и бывший работник Прокуратуры Союза ССР и МВД СССР, и секретарь Союза юристов СССР, и даже кандидат наук. И, уже заканчивая разговор, словно вспомнил, что академик Лихачев подписал письмо Крючкову, и, конечно же, никто не сомневается, что именно он, Абрамов, поможет советским людям вернуть имя незаслуженно забытого поэта. Реакция Абрамова была мною ожидаемо - положительной. 12 октября 1989 г. Из КГБ СССР позвонил офицер В.С. Василенко и предложил мне приехать в любое удобное время, чтобы познакомиться с делом Гумилева. Впервые звонок из этой организации нес радость. Это был день рождения моего отца. ОТВЕТ Председателю правления Советского фонда культуры народному депутату СССР т. Лихачеву Д.С. Уважаемый Дмитрий Сергеевич! Сообщаем, что просьба Советского фонда культуры об ознакомлении с материалами архивного уголовного дела на Гумилева Н.С., рассмотрена нами совместно с Прокуратурой СССР (тов. Абрамов И.П.) и по ней принято положительное решение. Для работы с указанными документами сотруднику Вашего Фонда т. Лукницкому С.П. следует обратиться в Прокуратуру СССР, где в настоящее время находится дело на Гумилева Н.С. С уважением Председатель Комитета государственной безопасности В. Крючков И вот я в Прокуратуре СССР, в соответствующем управлении. Пошел представляться начальству. Илюхина, с которым говорил по телефону, на месте не было. Поприветствовал его заместителя Л.Космарскую, надписал ей свою книгу. После этих необходимых политесов... читаю "дело" и делаю записи. Меня не подгоняют, и даже подсказывают детали, нюансы - прокурорские тонкости, которые я могу не заметить или не знаю, впрочем, касающиеся невиновности Гумилева, а не вины поэта. После чтения дела пошел навестить своих бывших коллег на другой этаж. Надо отметить, что "третий этаж" - это управление особое. Это - Управление по надзору за исполнением законов в органах госбезопасности. И просто так там никто даже из штатных сотрудников прокуратуры не бывает. Я же, как пресс-атташе Прокуратуры СССР, бывал, мало того - подружился с некоторыми сотрудниками. Там много интересного. Попадались, не только фамилии осведомителей по линии, литературы и искусства, но и способы использования их и их показаний для сюжетов разного рода дел. Меня же интересовали сюжеты для моих собственных будущих романов. Их тоже можно было найти там. Результатом моего первого чтения дела Гумилева стала небольшая статья в "Московских новостях", опубликованная 29 октября 1989 года: "Прокуратура СССР по ходатайству Председателя правления Советского фонда культуры академика Д.С. Лихачева возвратилась к делу по обвинению русского поэта Н.С. Гумилева в участии в "Таганцевском заговоре". Я знакомился с материалами, читая дело Н-1381. В нем более 100 страниц, значительную часть которых занимают письма, конфискованные при аресте Гумилева 3.08. 1921 года. Письма, как мне объяснили, не содержат криминальной информации и, вероятно, скоро дождутся своих литературных исследователей, ибо принадлежат перу друзей поэта, деятелей культуры и искусства. Страницы пронумерованы пером и карандашом, иногда наблюдается двойная нумерация. Судя по этому и другим признакам, к делу возвращались не раз, и, может быть, сегодняшнее его появление в Прокуратуре СССР будет последним. В деле имеются показания В. Таганцева, который заявил, что однажды через посредников Ю.П.Германа и В.Г.Шведова (Вячеславского) предложил Гумилеву сотрудничество и для этой цели передал ему деньги и ленту для пишущей машинки для печатания прокламаций. Однако Гумилев никаких действий не предпринял, прокламаций не писал, хотя и не донес властям о готовящемся заговоре. Но, зная Гумилева, можно смело утверждать, что ни в какой заговор он не верил, а деньги взял на хранение. Эти предположения подтверждаются также показаниями Гумилева, который сообщил допрашивающему его следователю Якобсону, что его посещал еще поэт Б. Верин, пытавшийся склонить его к разговорам о политике. Но Гумилев его не принял. В дальнейшем В. Таганцев сообщил в своих показаниях: "Гумилев был близок к советской ориентации, стороной я услыхал, что Гумилев весьма отходит далеко от контрреволюционных взглядов. Я к нему больше не обращался". Но не только признания убежденного врага Советской власти позволяют сделать вывод, что Гумилев стал просто жертвой обстоятельств. Личность Гумилева, его литературные и научные труды, его вклад в культуру (в 33 года - профессор) никак не позволяют его считать врагом народа, ибо человек, сделавший столько полезного для страны, отечественной литературы, культуры, географии, дипломатии, этнографии, может быть народу только другом. В деле имеется документ, датированный 24.08.1921 года: "Приговорить к высшей мере наказания - расстрелу". И также ходатайство ряда деятелей культуры об освобождении Гумилева под их поручительство. Ходатайство подписали шесть человек, в том числе М. Горький, М. Лозинский, А. Волынский. Три подписи неразборчивы. Но это, скорее всего Б. Харитон, И. Мазуркевич, А. Маширов. К сожалению, оно передано было в ЧК 04.09. 1921 года, когда уже было поздно. По номеру регистрации можно, вероятно, установить, почему оно опоздало. Мы столько раз без суда и следствия репрессировали, что давайте один раз без суда и следствия реабилитируем. У нас, у нашей эпохи есть шанс: великодушно простить великого гуманиста, учителя, поэта, наконец, наивного человека, в анкете, в графе "политические убеждения" написавшего своим детским почерком: "аполитичен". Не хочется верить, что мы упустим этот шанс". После этой публикации мне снова позвонили, теперь уже из Управления по связям с общественностью КГБ СССР, поблагодарили за публикацию, поскольку теперь уже при работе с делом можно ссылаться на мнение прессы и, также, в соответствии с УПК РСФСР иметь информационный повод для подготовки ходатайства о пересмотре дела. И предложили еще раз просмотреть "дело". ПРЕДЛОЖЕНИЕ Да, действительно, сколько всего нужного, важного, я пропустил в первый раз. Нашел массу нюансов для реабилитации в плоскости действовавшего УПК. После работы с "делом" меня пригласил заместитель генерального прокурора СССР И.П.Абрамов. - Молодец, профессионально закрутили историю, - сказал он, - теперь надо положительно и грамотно ее закончить. Ведь вы и сами видите, что, исходя даже из "сценария" дела, Гумилев должен быть реабилитирован на основании хотя бы или отсутствия в его действиях состава преступления, или не доказанности обвинения. Последнее менее желательно. Так ведь? Я внимательно слушал из его уст мои собственные слова, которые буквально полчаса назад говорил следователю. Но одну фразу я тогда следователю не сказал: -А может быть - "за отсутствием события преступления", - предложил я вовсе н е в е р о я т н о е. Абрамов поморщился, и я понял, что мы еще не готовы были прекратить игру в то, что заговор все-таки был. -Народ нас не поймет, - сказал он много раз слышанную мной и принятую у функционеров фразу. -Конечно, прямых доказательств - причастности Гумилева к преступлению нет, - продолжил Абрамов, - но есть проблема. Жив единственный свидетель, который может воспротивиться реабилитации, - Ирина Одоевцева8. Она в своей книге "На берегах Невы" продолжает настаивать на причастности Гумилева к заговору. Я постарался объяснить Абрамову, что книга "На берегах Невы", выпущенная в 1967 году - это произведение художественное, где все действующие лица, пусть и с подлинными именами, но - ее литературный вымысел. А ее выступления по телевидению и в печати - цитирование собственных книг. Никакого отношения к показаниям по "делу" это не имеет. К тому же Одоевцева не хочет знать, что книга с названием "На берегах Невы" уже выходила в 1961 году. Она была написана моим отцом, который действительно любил Ленинград, защищал его, и не мыслил покинуть, сменив имя, хотя ему, дворянину, непартийному, нелегко приходилось. Он чтил память поэта Гумилева, и, собирая и храня документы о его творчестве и жизни с риском для своей, не мыслил досочинять, подсочинять или присочинять его биографию... И тогда я осмелился задать вопрос: действительно ли Одоевцева с 1918 года была осведомителем Петроградской ЧК, и что, якобы, именно за это, на основании определенных обязательств перед ней спецслужбы отпустили ее в эмиграцию? Может быть, Абрамов был не в курсе этого, он просто перевел разговор, заверив меня, что я могу быть полезен как консультант в процессе реабилитации Гумилева. -Но процесс этот будет долгим, - добавил Абрамов, ибо на изучение десятков томов дела "Таганцевского заговора" уйдет много времени. Воспользовавшись заминкой Абрамова в деликатном вопросе, я попросил о весьма для меня главном: -Прошу Вас, Иван Павлович, в следующий раз допустить к чтению дела мою маму. -А он будет этот, следующий раз? -Должен быть. Только мама знает почерк Гумилева. У нее подлинники стихов и работ поэта. Она уже больше 40 лет работает с архивом. И еще... ведь и Вам, и Сухареву надо остаться в истории страны не в качестве... - я запнулся. -Пусть будет мама, - тоже запнувшись, разрешил Абрамов. 12 ноября 1989 г. газета "Московские новости" вышла с такой репликой: "Двадцать лет назад в юношеском зале Ленинки некий девятиклассник спросил у библиотекарши стихи Николая Гумилева, за что был препровожден в кабинет заведующей залом. Подростку разъяснили, что поэт был врагом народа, расстрелян как антисоветчик и вести пропаганду его творчества Библиотека имени В.И.Ленина не намерена. И вот теперь открываю "МН" No 44 и в заметке заведующего отделом Советского фонда культуры Сергея Лукницкого читаю: "Прокуратура СССР... возвратилась к делу по обвинению русского поэта Н.С.Гумилева" и дальше... "Но не только признания убежденного врага Советской власти позволяют сделать вывод, что Гумилев стал просто жертвой обстоятельств..." Странная логика. И мало чем отличается от логики той библиотечной надзирательницы образца 69-го. Само словосочетание "враг народа" нам предлагается без всяких кавычек, употребляется, словно никакая перестройка его не коснулась, сути и подлости этих слов не обнажила. Может быть, автор просто оговорился? Нет, это позиция. И два последних абзаца убеждают нас в этом. "Мы столько раз без суда и следствия репрессировали, что давайте один раз без суда и следствия реабилитируем. У нас, у нашей эпохи есть шанс: великодушно простить великого гуманиста, учителя, поэта, наконец, наивного человека, в анкете, в графе "политические убеждения" написавшего своим детским почерком: "аполитичен". Не хочется верить, что мы упустим этот шанс". Возвратиться к делу по обвинению - пересмотреть все дело. Но автор призывает следствие свернуть, а расстрелянного поэта посмертно амнистировать. Простить - и вся недолга. Не слишком ли часто лица, допущенные к делу Гумилева, нас убеждают в его формальной виновности: дескать, в заговоре поэт не был, но знал и не донес. Как в прежнее время нас убеждали, что Гумилев был активным заговорщиком. И мы верили, что ж, поверим и сейчас? Заметку С.Лукницкого не могу воспринять иначе, чем давление на органы Прокуратуры в момент пересмотра дела. Если следственное дело вновь канет в чекистских архивах, мы не узнаем, как обстоит дело и "виной" не донесшего на товарищей поэта? Нет, я не сомневаюсь, что он не донес. Я сомневаюсь - и пока дело не опубликовано, буду иметь на это право - что вообще он существовал, этот самый Заговор Таганцева. Я думаю, пока мне и моим соотечественникам не докажут обратного, что дело Гумилева - липа, а если Гумилев расстрелян "за дело", а не как в том же Петрограде в те же годы расстреливали у стены Петропавловской крепости заложников из "бывших", извольте это доказать гласно. Прощение, которое, по сути, вымаливает автор для Гумилева, мне представляется глубоко безнравственным. Андрей Чернов член СП СССР". Много лет прошло после этой истории, жизнь показала, что безнравственным оказался Чернов. Не знаю, по чьему наущению, или от собственного недомыслия, но своей заметкой, подшитой в дело Гумилева, где слова "давление на органы Прокуратуры" подчеркнуты, он надолго "заморозил" реабилитацию, и, кроме того, показал, что, к сожалению, у всякого поступка, в том числе и недобропорядочного, находятся свои защитники даже в кругах интеллигенции. И, увы, не только Чернов "запрягал телегу впереди лошади" в те годы. В литературном энциклопедическом словаре под общей редакцией В.М.Кожевникова и П.А.Николаева, изданном в 1987 году издательством "Советская энциклопедия" на странице 588 есть крошечная в полторы строки, заметка: "Гумилев Николай Степанович (1886 - 1921); расстрелян как участник контрреволюц. заговора), рус. поэт". Далее перечисляются книги стихов. Редколлегия словаря, в которую вошли видные ученые и писатели Л.Андреев, А.Бочаров, З.Кедрина, Д.Марков, М.Пархоменко сочли именно такую информацию о Гумилеве исчерпывающей и необходимой. Даже в 1980-м, в предыдущем издании этого словаря информация была обширнее, с оценкой творчества, характеристикой трудов и т.п. 9 ноября 1989 Генеральному прокурору СССР т.Сухареву А.Я. Уважаемый Александр Яковлевич! В настоящее время в Прокуратуру СССР по ходатайству Советского фонда культуры поступило на рассмотрение дело по обвинению русского поэта Н.С.Гумилева в участии в Таганцевском заговоре 1921 года. Заведующему отделом СФК т. Лукницкому С.П. было поручено изучить это дело и выступить с публикацией, что и было разрешено Председателем КГБ СССР т. Крючковым В.А. и заместителем Генерального прокурора СССР т. Абрамовым И.П. Публикация увидела свет 29.10.89 г. в газете "Московские новости", но опубликованных сведений оказалось недостаточно для изучения личности Гумилева, круга его литературных знакомств и привязанностей. Эти сведения, однако, можно почерпнуть из переписки, содержащейся в деле. Переписка, как было сообщено, не содержит сведений, имеющих правовую подоплеку. В связи с этим прошу Вас разрешить еще одну, более обширную публикацию в журнале Советского фонда культуры "Наше наследие", предоставив т. Лукницкому С.П. возможность еще раз поработать с делом. С уважением Д.С.Лихачев 27 ноября 1989 г. Звонил из "Огонька" Л.Прудовский, сказал, что Чернов просит извинить его за выступление в "Московских новостях", что он, не глянув в святцы, что-то там натворил с колоколом. Я заочно извинения не принял. В тот же день по телефону угрожали, что добьются лишения меня диплома юриста и выгонят из партии. Кто звонил? Ну не КГБ же? Наступало такое время, когда слушать это было не то что не страшно, а просто противно. Тем более, обладая интуицией, я догадывался откуда звонили, даже почти уверен - из редакции одного недавно созданного культурологического журнала... Шли дни, а Чернов так и не позвонил сам. Я вспомнил строки Гумилева: "Отчего же бывает так трудно трусу панцирь надеть боевой?" 3 января 1990 г. После моего знакомства с "делом" и двух публикаций материала в газете "Московские новости" мы смотрели "дело" уже вместе с мамой. Хотя и для меня "дело Гумилева" не просто очередной рабочий момент в моей многогранной деятельности, мне казалось вполне естественным, что то, что я видел, происходило сейчас в том учреждении: обычная, как и все другие, папка...8 из сотен тысяч, из миллионов... Не раз в период моей службы здесь, я видел подобное. Но мама... Она тоже была здесь, в Прокуратуре СССР не в первый раз. Она пришла во второй. А за 35 лет до этого, второго, раза она приходила сюда за справкой о реабилитации ее матери. Тогда ей стало плохо, потому что в справке было напечатано, что ее мать - невиновная - провела 15 лет в ГУЛАГах и ссылке. И вот мы здесь. В прокуратуре. И оказалось, что папки нет. Ее долго-долго искали, я все понимал, был почти уверен, что здесь нет "злых сил", просто "Дело Гумилева" - одно из многих, - в потертой, слежавшейся, матово-коричневой, зашнурованной папке с длинным-длинным архивным номером за 1921 год, где-то заложено среди таких же... Я ждал почти спокойно, только шепотом ворчал на маму, потому что она волновалась... Я вытащил нитроглицерин. Не знаю еще зачем. И тут, слава Богу, папка нашлась! СВИДАНИЕ Работа с "делом" спрессовалась во времени. Желание скопировать документы в с е, в точности с подлинников - безмерно, а перед столом - пожилой человек, прокурор, ни разу не присев, ждет, когда мы закончим и вернем "дело" из наших рук в его руки. Он - мой знакомый, бывший коллега - П.Горбунов. В процессе работы возникали вопросы, неясности. Мы по мере сил разбирались в них. Попытались воспроизвести смытые временем порядковые номера листов, документов, мы могли ошибиться в нумерации, ибо листы повторялись (рукописные и перепечатанные). Бумага пожелтела, чернила выцвели, поблекли карандашные записи, устарели почерки. И, главное, документы располагались не всегда хронологически. Часть "дела" было вообще невозможно прочесть. Время стерло текст. Может быть, условия хранения, или может быть перманентная эвакуация архивов НКВД? Как бы то ни было, некоторые листы дела, во всяком случае, - незначительные - такие как квитанции, могли выпасть из поля зрения. На некоторых справках из адресных столов, от домуправа, ордере на арест, на обыск, а также на письмах, квитанциях, записках, изъятых у Гумилева при аресте, отсутствуют либо даты, либо подписи, либо фамилии, либо имена. Орфография и синтаксис даны так, как они есть в подлиннике. Нам с мамой кажется, что мы только что начали, и терпеливый прокурор, нагнувшись над нами с проступившими каплями пота на лбу, пытается даже помогать нам. А двое других сидят за соседними столами, занимаются своими ответственными делами, и они тоже приветливы и благожелательны, но им нельзя мешать: нельзя громко начитывать на диктофон... И все же мама начитывает. Иначе, как быть, как представить дело. Она знает почерк Гумилева, я проверяю за ней все, сколько точно бумажек, клочков, обрывков; что-то в них... А время бежит, обгоняет нас, уже объявлено партсобрание, и мы знаем, что остались мгновения этого последнего свидания с "делом". Дальше оно уйдет, спрячется, может быть, теперь, Бог даст, не навсегда, может быть, теперь недолго ждать его рассмотрения... а пока перед нами впервые в истории: "Дело Н.С.Гумилева". Точнее - листы уголовного дела по обвинению Николая Степановича Гумилева в участии в Боевой Петроградской контрреволюционной организации - в заговоре, во главе которого стоял профессор В.Н. Таганцев. 22 апреля 1990 г. еще одно письмо. Д.С.Лихачеву Глубокоуважаемый Дмитрий Сергеевич! Как мы с Вами договаривались, я подготовил текст проекта протеста в Президиум Верховного суда СССР по делу Н.С.Гумилева для передачи его А.Я.Сухареву. Сопроводительное письмо к протесту подписал Председатель Союза юристов СССР А.А.Требков. Я полагаю, что при встрече Вашей с Генеральным прокурором СССР было бы целесообразно передать ему кроме этих документов еще и Ваше письмо, в котором нужно потребовать реабилитации Н.С.Гумилева, а не разрешения на его издания, Гумилев нужен России и гражданином, и поэтом. Что касается Вашего письма Сухареву, я готов приехать к Вам в любое удобное для Вас время и перепечатать его на пишущей машинке, которую захвачу с собой. Надеюсь на встречу С уважением, Сергей Лукницкий В ответ получил приглашение приехать к Лихачеву и "поработать на правду истории". "Правда" вылилась в очередное послание небожителям, которое я подстраховывал письмом из Союза юристов СССР, где в то время работал. 24 апреля 1990 г. Москва, д-о "Узкое" Генеральному прокурору СССР т.Сухареву А.Я. Глубокоуважаемый Александр Яковлевич! Обращаемся к Вам с просьбой ускорить рассмотрение вопроса о реабилитации русского поэта Н.С.Гумилева, репрессированного и расстрелянного в 1921 году в Петрограде. Более 20 изданий Н.С.Гумилева только за последние 2 года, множество публикаций его биографий, в том числе материалов "Дела" свидетельствуют, как мне кажется, не только о его невиновности, но и о его гражданственности, патриотизме, любви к России и ее будущему. Однако я счел возможным обратиться в Союз юристов СССР с просьбой высказать свое мнение о Н.С.Гумилеве и его деле с правовой точки зрения. Ответ я прилагаю. Д.С.Лихачев Генеральному прокурору Союза ССР Действительному государственному советнику юстиции т. Сухареву А.Я. Уважаемый Александр Яковлевич! По просьбе Председателя Президиума Советского фонда культуры академика Д.С.Лихачева, Союз юристов СССР принял участие в изучении дела известного русского поэта Н.С.Гумилева, репрессированного и погибшего в 1921 году. Ответственные сотрудники Союза юристов СССР тт. Лукницкий С.П. и Морозов С.Б., в прошлом работавшие в Прокуратуре Союза ССР, ознакомились с делом Н.С.Гумилева и, изучив его и множество сопутствующих документов, еще раз пришли к выводу, что Н.С.Гумилев не был виновен в инкриминированном ему деянии, и поэтому его доброе имя должно быть возвращено Отечеству. В связи с изложенным, прошу Вас рассмотреть подготовленный нами проект Протеста по делу Н.С.Гумилева, и, если сочтете возможным, принести его в порядке надзора в Президиум Верховного Суда СССР для принятия окончательного решения. С уважением, Председатель Союза юристов СССР А.А.Требков Если бы я сочинял пьесу, непременно включил бы в нее наверное сомнительный с точки зрения государственного здравого смысла эпизод, но интересный и не только в сценическом отношении, но и в постижении высоких тайн, которые станут когда-то знаниями. Дело в том, что документов, свидетельствовавших о расстреле Гумилева нет. Их в деле нет. Их нет вообще. Их не сущестует! Но зато ходит по людям легенда, будто бы Гумилев и другие такие же, как он, которых везли из Петрограда на расстрел, при странных обстоятельствах исчезли. Будто бы в небе появился огненный столп, в виде громадной горящей крутящейся колонны. Столп надвинулся к земле, вобрал в себя приговоренными и исчез. Вместе с ним исчезли смертники. Как кого, но меня устраивает такая легенда... Языком легенд не одно тысячелетие говорила мудрость... К тому же сам Гумилев говорил, что пришествие Бога на землю может случиться в образе поэта. Во всяком случае "О малом, незначительном и жалком человечество не слагает легенд... во всяком случае, каждая легенда содержит нечто необычное". Матери Гумилева до самой смерти виделось именно такое разрешение судьбы ее сына. Но, в конце концов, такая фантастика может только способствовать Ленинградскому (Санкт-Петербургскому) областному суду принять решение об установлении места гибели, а Мэру Санкт-Петербурга - об установлении памятника поэту России? Со Станиславом Борисовичем Морозовым (трибунальцем, коперангом, моим коллегой) мы действительно подготовили проект протеста, который лег на стол Генеральному прокурору СССР А.Я.Сухареву. Чтобы он про него не забыл, а заодно не забыли бы и следующие генеральные прокуроры, мы опубликовали его в "Юридической газете". Это была газета М.С.Горбачева и все юристы страны обязаны были читать ее. Прошел еще год. Умерла Одоевцева. По странному стечению судеб в тот день, Сухарев был освобожден от должности Генерального прокурора страны. Он не только не подписал документ за это время, но не знал, что у него лежит на собственном рабочем столе. Наконец, - 30 сентября, в день Ангела моей Мамы-Веры нашему протесту был дан ход. Новый Генеральный прокурор СССР Н.С.Трубин обнаружил на столе предшественника бумаги, газету, подготовленный нами проект правового документа. Может быть, он еще до этого даже и телевизор смотрел, ведь, по крайней мере восемь маминых и моих передач прошли за это время по разным телеканалам на данную тему. Так что общественное мнение в рамках УПК РСФСР ожидало подвигов прокуратуры. Теперь можно было не сомневаться поступить по закону. И Трубин поступил: принес протест в Президиум Верховного суда России. Не сомневались потом многие. Наделали телепередач, писали статьи. Использовали абсолютно все материалы, которые мы с мамой добыли, естественно, ни ее, ни меня не упоминая. Пару раз, я специально не исправлял ошибки в своем тексте, так сними и проходила "их" информация... Но не это главное. Теперь, когда есть результат меня волнует вопрос кем же все-таки реабилитирован Гумилев? Новой властью? А имеет ли она на это право? Не слишком ли это ответственно реабилитировать поэта? Может быть еще ответственней, чем казнить. Если эта новая власть, преемница той, которая началась в феврале и закончилась в октябре семнадцатого, то тогда значит, Гумилева и реабилитировать было не нужно, значит он не виновен ни в чем? Давайте пофантазируем на немодную сегодня тему о том, что между октябрем семнадцатого и августом девяносто первого, была какая-то история. И она уместилась на двадцати-тридцати страницах нового учебника для школьников. В этом случае можно считать только одно: Советская власть была и ушла, Гумилева не реабилитировав. И что мне делать в этом случае? Написать еще одно, последнее в отношении Н.С. Гумилева письмо очередному Генеральному прокурору, в котором потребовать возбуждения в отношении Н.С. Гумилева уголовного преследования по признакам статьи "измена Родине", выразившемся в неучастии поэта (что доказано ныне судом) в заговоре, способном, быть может, остановить зачатье преступной политики государства? ЧАСТЬ II ДЕЛО Коричневая картонная обложка, глянцевая, штамп: "Дело взято на тематический учет". Министерство государственной безопасности СССР Центральный архив Общий следственный фонд Дело по обвинению Гумилева Николая Степановича Н-1381 Арх. No (неразборчиво - авт.) Кол. томов 382 том 177 (Обложка дела, голубой картон - авт.)9 Н-1381 В.Ч.К. Дело No 214224 "ПБО" Соучастники (Гумелев Н.С. - 104 стр.) (Так! - авт.) том 177 Арх. No в 382 томах ЛИСТ No 1 (Отсутствует - авт.) ЛИСТ No 2 Справка. "В этом томе первый лист - фотокарточка, которая из дела изъята и находится в альбоме" 25.II. 1935 г. (Без подписи - авт.) (Первый раз 25.11. 1935 г. возвращался к нему Я.С Агранов (видимо, помятуя свою дружбу с поэтами), изъял из дела предсмертное фото Гумилева анфас и в профиль. Вскоре Агранов был расстрелян. Да поймет меня правильно читатель, я не питаю иллюзий насчет заместителя Верховного палача, но привожу документ. А что касается профиля Гумилева, можем представить его себе по силуэтам Кругликовой, а степень его истощения и униженности в тюрьме каждый пусть откроет для себя сам. Здесь же хочу разъяснить читателю понятие "альбом". Дело в том, что когда ленивые чекисты боялись, ленились или не хотели проводить очные ставки или опознания, они брали фотографию нужного им лица и после этого вымогали признание другого лица: "что это он, это - враг, это тот самый". Так, вероятно, было и с Гумилевым. (Разъяснение бывшего прокурора Отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры СССР В.Никонова). А может быть с альбомом это очередное вранье, ведь для чего забирать фото в альбом через четырнадцать лет после смерти поэта. Только на память. Может быть, кто знает, когда Яков Саулович понял, что тучи сгущаются и над ним, вспомнил как много лет назад кто-то обращался к приятельнице Маяковского Лиле Бриг, в любовной связи с которой почти официально состоял Агранов с просьбой помочь, - и взял фото на память. А может действительно хотел сделать напоследок доброе дело? Маловероятно. И нельзя ли предположить еще одну версию? Виртуальную! Гумилева вообще не расстреляли, ибо ни материалов к тому в деле, ни каких либо намеков на их существование нет! А через четырнадцать лет, т.е. в 1935-м фото понадобилось для опознания...возможно мссыльного - авт.) ЛИСТ No 3 (Рука Н. Гумилева - авт.) фамилия: Гумилев имя и отчество: Николай Степанович звание: дворянин время рождения: 1886 ближ. родственники: жена, дочь национальность: русский подданство: русское документы о личности: трудовая книжка жительство: Петроград был ли за границей: да место службы: Всемирная литература род занятий: член коллегии принадлежность к партии: нет привлекался ли ранее: нет арестован: 3.8 по ордеру: 1071 по инициативе Ка... (неразборчиво - авт.) ЛИСТ No 4 (На маленьком бланке - авт.) Засада (рукою, чернилами - авт.) Произвести обыск и арест Гумилев Николай Степанович, проживающ. по Преображенской ул., д 5/7, кв. 2 по делу No 2534 3 авг. 192110 ЛИСТ No 5 Петроградская Чрезвычайная комиссия секретно-оперативный отдел талон ордера 1071 (Незаполненный бланк с подписью и печатью! - авт.)11 ЛИСТ No 6 к делу 25342 Петроградская Чрезвычайная комиссия секретно-оперативный отдел на двое суток Ордер 1071 3 авг. 1921 Выдан сотруднику Мотивилову (? - авт.) Производство обыска и ареста Гумилева Николая Степановича и по усмотрению в пред...(неразборчиво - авт.) Петрограда по адресу Преображенская 5/7 кв.2 Все должностные лица и граждане обязаны оказывать указанным сотрудникам полное содействие Председатель комиссии (подписи нет - авт.) (печать) Зав.секр.опер.отделом (подписи нет - авт.) 2 экз. протокола ЛИСТ No 6 (продолжение) Протокол На основании ордера Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Союзе Комун. Северной области за No 1071 от 3.8.1921 произведен обыск д No 14 кв. 34, по ул. Морской. Согласно данным указаниям, задержаны (! - авт.) гражданин Гумилев Николай Сергеевич (! - авт.). Взято для доставления в Чрезвычайную Комиссию следующее (подробная опись). Переписка, другого ничего не обнаружено. Оставлена засада до выяснения. Заявления на неправильности, допущенные при производстве обыска нет. Расписался Н. Гумилев (рука Н. Гумилева - авт.) Добавления Все заявления и претензии должны быть занесены в протокол. После подписания протокола никакие замечания не принимаются. Комиссия отвечает только за то, о чем упомянуто в протоколе. Обыск производил сотрудник для поручений Мои... (подпись неразборчива, но ни на Мотовилова, ни на Мот..., ни на Матовилова, - см. Лист No 5, - не похоже - авт.) Все указанное в протоколе удостоверяем Представители домового комитета И. Гусев дворник (подписи нет - авт.) Кроме того, подписали (подписей нет - авт.) Примечание. Один экземпляр протокола должен быть оставлен под расписку представителей Домового комитета ЛИСТ No 7 Петроградская Чрезвычайная комиссия секретно-оперативный отдел талон ордера 1096 (Незаполненный бланк с подписью и печатью! - авт.) ЛИСТ No 8 Ордер на обыск от 5.8.21 (Чистый бланк - авт.) ЛИСТ No 9 Цена 3 коп. 1917 Справка адресного стола Гумелев Александр Васильевич (так! - авт.) урожд. Арханг. губернии, Шелкур. уезда Усть... (неразборчиво - авт.) волости 23 лет, православный. По сведениям адресного стола на жительстве в в Петрограде значится в доме под No 39/24, кварт. No 134, Рождественской улице 4.8.21 ЛИСТ No 10 Цена 3 коп. 1917 Справка адресного стола Гумилев Дмитрий Степанович гражданин РСФСР 34 года православный д. 20/65 кв. 15 Ивановская ул. Московской части участка 4.8.21 (Брат Н.С. Гумилева; возраст указан неверно - авт.) ЛИСТ No 11 (На маленьком бланке - авт.) Петроградская чрезвычайная комиссия секретно-оперативный отдел ордер 1096 5 авг. 21 сотр. Богранову и Сомедову (фамилии написаны иным почерком, чем все остальное - авт.) Произведен обыск у гр-на ... по адресу Преобра. д. 5/7 кв. 2 (Печать, подпись - авт.) ЛИСТ No 12 (Серая бумага, без названия учреждения - авт.) Произвести обыск у гр. Гумилева Н.С. Преображенская 5/7 (чернила - авт.) по делу 2531 5.8.21 (красный карандаш - авт.) Зав. отделом (подпись, похоже, Серов - авт.) Следователь (подпись, похоже, Гольденко - авт.) Богданов (чернила - авт.) ЛИСТ No 13 6413 Талон квитанции к делу Денег советских 16 000 р. старинных монет, гривенник (фраза прочитывается не полностью - авт.) 1 зол. 48 у. (или д. - авт.) ЛИСТЫ No 14-19 (Копии протоколов допросов, задержаний, упомянутых на листах 3 - 13 - авт.) ЛИСТ No 20 Доклад В Петроградскую губернскую Ч.К. Ввиду того, что д. No 11 по Пантелеймоновской ул. содержит 142 квартиры, из коих несколько не занятых и домовые книги ведутся крайне безпорядочно (так! - авт.), точно установки в такой краткий срок, сделать не ни какой физической возможности, тем более, что заведывающий (так! - авт.) дом. и домовой книгой за свое кратко-временное (так! - авт.) пребывание в этой должности еще не успел ораентироваться (так! - авт.). 2.8.21 Коркий или Корский (авт.) ЛИСТЫ No 21-24 (Квитанции, записки управдомов, почти все - неразборчиво, слиплось, выцвело, превратилось в целлюлозный ком - авт.) ЛИСТ No 25 В Петроградскую Чрезвычайную Комиссию (отпечатано на машинке фиолетовым шрифтом - авт.) Доклад По установке про гр-на Гумилева Дмитрия Степановича выяснено только по домовой книге, по Ивановской ул. д. 26/65 следующее: С 3-го мая 1918 был прописан прибывший из Лондона через Мурман (так! - авт.) Гумилев Николай Степанович, русский, писатель и так же была прописана г-жа Анна Степановна Гумилева 23 лет, русская, прибыла в этот дом в кв. 15 с родины 13 авг. 1918 г. 16 авг. 1918 г. выбыла в гор. Бежецк 21 авг. 1918 в указанную квартиру опять прибыли вышеназванные гр-не из Бежецка и 4 апр. 1919 выбыли не дав сведений. 30 сент. 1918 с Фонтанки 18 в кв. 15 д. No 20/65 по Ивановской ул. прибыл Гумилев Дмитрий И. (так - авт.) 34 лет, русский, при родных, с ним жила гр-ка Анна Андреевна Гумилева, сестра милосердия, временно состоявшая при учете в Троицкой общине. 4 апреля 1919 г. выбыли, не дав сведения. Потом значится, что из Царского Села 20 октября 1918 А.И. Гумилева 42 лет, вдова отставного статского советника при сыне, а 25-го янв. 1919 возобновила новые документы, от 1-го гор. Совета, что является гр-кой Тверской губ. Бежецкого уезда, Невской области, дер. Венново, выбыла 4 апр. 1919 г. В этой квартире теперь проживают другие лица. 2/VIII-21. Зам. нач. аген. Матвеев (? - подпись неразборчива - авт.) ЛИСТЫ No 26-27 (Копия доклада в Петрогубчека - авт.) ЛИСТ No 28 Доклад В Петроградскую Ч.К. По мимо Д.К.Т. (так - авт.) установили, что г-н Гумилев Ник.Степанович действительно проживает по Преображенской ул. д. 5/7, кв. 2. Основная профессия: профессор, служит преподавателем в Губполитпросвете. 2/8-21 подпись Матовилов (единственный раз более или менее разборчивая подпись - авт.) ЛИСТ No 29 (Маленькая смятая, пожелтевшая записка - авт.) Екатеринодар Рашпилевская улица д. 78, кв. Чхеидзе 2 ЛИСТ No 30 Издательство Всемирная литература Гос. изд. Петербург. Моховая, 36 тел. 4-79-32 73-32 51-19 тел. редактора 1-13-65 (рука Гумилева - авт.) 1) Поэтика. ... (неразборчиво - авт.), арабо-персидская, инду... (неразборчиво - авт.), классическая, романтическая, сентиментальническая (так! - авт.), реалистическая, символическая, акмеистическая, футуристическая 2) Энгельгардт 10 3) Мои рассказы и статьи 4) Георгий Иванов 5) Ремизов 6) Амфитеатров 7) Замятин ЛИСТ No 31 Милый Николай! Пожалуйста непременно будь сегодня в Союзе - чтобы уговориться с Кельсоном насчет всех дел... (неразборчиво - авт.) молодых и пр. Он будет там в 11 часов вечера. подпись (неразборчива - авт.) ЛИСТ No 32 (Записка на клочке бумаги, чернила - авт.) Николай Степанович Ждем Вас до 41/2 часов Звоните 1.00.90. Есть новости (Без подписи - авт.) ЛИСТ No 33 (На клочке бумаги - авт.) Кузьм. Караваев Фурштадская 11, кв. 2 5.70.09