Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Государственное дитя". М., "Вагриус", 1997.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 31 July 2002
   -----------------------------------------------------------------------



   Есть  в  германской   земле   Нижняя   Саксония   расчудесный   городок
Бад-Ротенфельд, санитарно опрятный, как гостиничный номер, и  миниатюрный,
как спичечный  коробок.  Из  достопримечательностей  этого  городка  нужно
отметить  следующие:   с   северо-западной   стороны   к   нему   примкнул
Тевтобургский  лес,  тот  самый,  где  в  начале  Христовой  эры  германцы
разгромили  легионы  Квинтилия  Вара,  лесок,  впрочем,  так  себе,  вроде
какой-нибудь нашей "зеленой зоны"; посреди городка стоит высоченная стена,
сложенная из хвороста, по которому стекает  вниз  пахучая  влага,  попутно
дробясь до состояния мокрой пыли,  -  ею-то  и  ходят  дышать  бедняги  из
пульманологического санатория "Вишневый сад";  имеется  пульманологический
санаторий "Вишневый сад".
   Из экзотики  в  Бад-Ротенфельде  есть  только  магазинчик  "Караганда".
Держит его Родион Вагнер, русский немец, бывший сержант милиции,  уроженец
Караганды. Как войдешь в его магазинчик, так сразу тебя и охватит чувство,
будто  ты  фантастическим  образом  перенесся   из   Нижней   Саксонии   в
какой-нибудь унылый районный центр,  торчащий  среди  казахской  степи,  в
какой-нибудь Вагоноремонтный тупик, непроезжий даже в ведренную погоду,  в
какой-нибудь сельмаг с покосившимися дверями,  выкрашенными  кладбищенской
голубой краской, на которых болтается амбарный замок, похожий на  пудовик.
И немудрено, что тебя охватит такое чувство: товар у Вагнера располагается
на неструганых досках, впрочем, тронутых олифой и местами убранных резными
бумажными салфетками под вологодские кружева, прилавок  обит  железом,  на
окнах  решетки   из   толстых   металлических   прутьев,   стены   покрыты
темно-зеленой гадостью, какая у нас идет на заборы и  нужники.  Торгуют  в
"Караганде" воблой, солеными  огурцами  в  трехлитровых  банках,  жареными
подсолнухами, халвой, рыбными консервами в томатном соусе, приключенческой
литературой издания "Молодой гвардии", табачными изделиями  фабрики  имени
Урицкого и спиртными напитками московского  ликеро-водочного  завода.  Сам
Вагнер  расхаживает  в  чапане,  но  из  принципа  говорит   исключительно
по-немецки.
   Так вот в магазине "Караганда" однажды встретились старинные приятели и
соседи по городу Темиртау. Одного из  них  звали  Клюев,  у  другого  была
фамилия Оперманн. Первый в прошлом работал  инспектором  районного  отдела
народного образования, второй - учителем русского языка. Оперманн уехал  в
Германию по зову своего нордического сердца, Клюев эмигрировал  в  поисках
лучшей доли, но на том, однако  же,  основании,  что  у  него  бабушка  по
отцовской  линии  была  немка.  В   настоящее   время   Клюев   сидел   на
государственном пособии, а Оперманн работал грузчиком в  аэропорту  города
Дюссельдорф.
   Стало  быть,  случайно  столкнулись  они  лицом  к  лицу   в   магазине
"Караганда", сначала остолбенели от приятной неожиданности, потом обнялись
и некоторое время смотрели друг на друга, не зная, чего сказать.
   - Ну как ты, Борис?!  -  молвил  наконец  Клюев  и  попытался  потушить
глуповато-радостную улыбку, которая точно прилипла к его лицу.
   - Да ничего... - ответил уклончиво Оперманн.
   - А какого хрена ты здесь у нас очутился?
   - Да вот подлечиться приехал в "Вишневый сад". Легкие чего-то не  того,
прямо я тут время от времени задыхаюсь. Один раз разгружали аэрофлотовский
"Ту-154", прошел я в салон, чую - псиной пахнет, и  так  мне,  ты  знаешь,
легко задышалось, как в лучшие наши годы! А  в  нормальной  обстановке  я,
можно сказать, не дышу, а выполняю тяжелую физическую  работу.  Ну  ладно;
ты-то за каким хреном сюда попал?
   - Я, собственно, здесь живу.  То  есть  иммиграционные  власти  меня  в
Бад-Ротенфельд направили на житье.  Для  тебя  как  для  филолога  я  хочу
подчеркнуть существительное "житье". Не жизнь, а именно  что  житье,  так,
перебиваюсь с петельки на пуговку, как какой-нибудь сукин сын... Жена ушла
к одному шоферу из Хилтера - наши этот городок называют, конечно,  Гитлер,
- дочка в Оснабрюке блядует по мелочам... В общем, туши лампаду!
   - Ну, положим, мне сначала тоже пришлось несладко...
   - Погоди, Борис; давай-ка мы первым делом выпьем со свиданьицем по  сто
пятьдесят с прицепом.
   - Ну пошли в какую-нибудь  забегаловку,  их,  слава  Богу,  здесь  пруд
пруди, это все же не Темиртау.
   - В забегаловках, - задумчиво сказал Клюев, - у них порции  какие-то...
ну не советские, я не знаю... Поэтому я всегда керосиню в "Караганде".
   В магазине  "Караганда"  действительно  была  устроена  едва  приметная
стойка на  две  персоны  и  подавались  в  розлив  горячительные  напитки.
Лицензии на этот предмет  у  Вагнера  не  было,  но  поскольку  магистрат,
экзотики ради, смотрел  на  его  самодеятельность  сквозь  пальцы,  Вагнер
ненавязчиво гнул свое. Приятели прошли к стойке, сели на высокие  табуреты
и внимательно рассмотрели аквариум с  золотыми  рыбками,  поставленный  на
окне. После того как с рыбками было покончено, Клюев  щелкнул  пальцами  и
сказал:
   - Эй, на камбузе! Два раза по сто пятьдесят с прицепом!
   Вагнер сказал:
   - Jawohl!
   Выпив по стаканчику водки и по кружке светлого пива, приятели  закусили
солеными сушками, которые оказались в карманах у Оперманна. Собрались было
повторить, как в магазин вошел человек в плаще. Вагнер  скорчил  улыбку  и
рванулся ему навстречу.
   - Обрати внимание на этого типа, - прошипел Клюев и указал на  человека
в плаще мизинцем. - Это Жорка  Штамп,  одесский  еврей,  бывший  рубщик  с
Привоза, а ныне единственный в городе рэкетир.
   - Интересно, на кого он тут наезжает? - оживленно  справился  Оперманн,
будто Клюев напал на родную тему.
   - Да, собственно, наезжает он только на  "Караганду".  И  то  не  очень
часто, я думаю, раз в сезон. И до чего хитер, змей, - просто туши лампаду!
Не режет, не стреляет,  детей  не  крадет,  и  тем  не  менее  Вагнер  как
миленький отстегивает ему тысячу марок в месяц.  Года  два  примерно  тому
назад приходит в "Караганду" этот Жорка и говорит: "Гони тысячу  марок,  а
то я каждый день буду бить морду кому-нибудь из твоих покупателей, - это у
меня просто. Пускай я отсижу на всем готовом какой-то  разумный  срок,  но
твоя фирма прогорит после третьего мордобоя". Скажи, не гений?!
   - Чего уж тут говорить: еврей, он и на луне еврей. Ну так вот:  мне  на
первых порах тоже пришлось несладко...
   - Погоди, Борис, - перебил приятеля Клюев, - надо бы повторить. Эй,  на
камбузе! Два раза по сто пятьдесят с прицепом!
   Вагнер сказал:
   - Jawohl!
   - Ну так вот, - через минуту продолжал  Оперманн,  похрустывая  лежалой
соленой сушкой,  -  на  первых  порах  мы  с  одним  мужиком  из  Алма-Аты
перебивались тем, что угоняли друг у друга автомобили. Сначала он у  меня,
потом я у него, потом обратно он у меня, потом опять я у него, и так далее
в этом роде. Бывало, получишь страховку и целый квартал беды не знаешь. Но
примерно  через  год  дело  пришлось  свернуть,  потому  что  вышел  новый
земельный закон: у русских машины не страховать. Скажи, не  гады?!  А  еще
называется демократическая страна!..
   - Не то чтобы гады, а я бы так сказал: скучно они живут.  Без  перчика,
без выдумки, без этого огонька... Просто бьют  законом  по  животрепещущей
фантазии, а того не подозревают, что против нашей смекалки закон -  ничто.
Вот послушай, как  я  добываю  средства,  если  мне,  положим,  захотелось
послать жене бургомистра букет магнолий... Иду в город и выслеживаю собак.
Скажем, вижу - старушка прогуливает свою шавку, подхожу поближе и  норовлю
наступить собаке на лапу или незаметно схватить за хвост. Поскольку собаки
здесь... ну сентиментальные какие-то, я не знаю...  С  пятой  попытки  она
обязательно меня цапнет, и я  устраиваю  скандал.  В  результате  старушка
выплачивает мне компенсацию за ущерб. Правда,  весь  искусанный  хожу,  но
нашему брату не привыкать.
   - А ведь у нас в Совдепии, - мечтательно  заговорил  Оперманн,  -  тоже
сейчас строится демократическое общество, налаживается законность,  и  все
такое... Ух, какие наши мужики поди раскручивают дела!
   - А в Бад-Ротенфельде из наших один  сука  Вагнер  беды  не  знает!  Ну
ничего, я сейчас ему устрою рыбу под винным соусом!.. Эй, на камбузе! Литр
"Московской"!
   Вагнер сказал:
   - Jawohl!
   Когда  водка  была  принесена,  Клюев  откупорил   бутылку,   подмигнул
Оперманну и вылил граммов триста спиртного в аквариум с золотыми  рыбками,
из-за чего рыбки почти сразу всплыли брюшками  вверх.  Оставшиеся  семьсот
граммов водки  пили  под  соленые  сушки  минут  пятнадцать,  потом  опять
заказали по "сто пятьдесят  с  прицепом"  и  в  конечном  итоге  обогатили
Бад-Ротенфельд новой достопримечательностью, поскольку - неслыханное  дело
в Нижней Саксонии, - выйдя на улицу, угодили  под  грузовик.  Впоследствии
немцы так и говорили о Бад-Ротенфельде: "Ага, это тот самый  городок,  где
двое русских угодили под грузовик".

Last-modified: Sun, 04 Aug 2002 13:04:10 GMT
Оцените этот текст: