произошло так неожиданно, что Вера закричала. Все разом обернулись к ней. Ей еще повезло, что у винтовки Хадсона не было магазина: на этот раз отбить дуло было некому. - Что такое? - Что случилось?! Никаких чудовищ не было видно, и это озадачило всех еще сильней. - Тут живой, живой! - нервно закричала Вера. Крик быстро привел ее в себя. Мгновенный испуг улетучился, снова уступая место тупой обреченности. - Один из них живой... - Тише! - Эйпон оттолкнул ее в сторону и, прищурившись, заглянул в открывшиеся глаза мальчика. - Не беспокойся. Мы пришли за вами. Мальчик негромко застонал сквозь зубы. Его лицо исказила гримаса боли. - Все будет хорошо, - произнес Эйпон традиционную для таких случаев фразу. Мальчик посмотрел на него глазами, полными ужаса. "Неужели эти люди не знают... - его мысли текли настолько же вяло, насколько сильно билось сердце - единственный орган, у которого еще хватало сил работать. - Их нужно предупредить..." Он попробовал что-то произнести, но одеревеневший язык не подчинялся, скованный бессилием прочнее, чем до этого - застывшей слизью. - Не волнуйся, все будет хорошо, - повторил Эйпон. "Нет! Нет!!!" - На лице мальчика отразился протест. Где бы найти эти необходимые капли силы для того, чтобы сказать самые нужные слова? Только Рипли заметила замершую в его глазах просьбу уйти - и по ее позвоночнику тотчас пробежали мурашки. Она догадалась, что это могло означать. "Нужно, это нужно сделать", - собрав в кулак остатки воли, приказал себе полумертвый подросток. - Пожалуйста, - каждое слово уходило из него с крупинкой жизни, - убейте меня! Убейте!.. Его отчаянный крик был не громче шепота. "Истерика. Такое часто бывает с много выстрадавшими людьми", - сделал заключение Эйпон. Мальчик снова приоткрыл рот, но больше не смог выдавить ничего. Изнутри поднималась боль, которой он так страшился и которая означала скорый конец. Слова, забравшие последние силы, оказались не теми! Его не поняли. Это был конец. - Успокойся, мальчик, - продолжал утешать его Эйпон, не замечая ужаса в глазах подростка. - Все будет хорошо. "Отойди, что ты делаешь?!" - молил его беспомощный взгляд. Забыв обо всем, Эйпон шептал мальчишке слова утешения. Люди были живы - ничто другое его больше не волновало. Все в порядке: сейчас они их вытащат из слизевых обмоток, отвезут к челноку, переправят на корабль... Чего еще желать от этой операции? Были бы спасены люди, а с остальным пусть разбираются ученые, разумеется, уже без их помощи. "Уйди! Заклинаю, молю, отойди!" - продолжал мысленно умолять мальчик, но крика без слов не слышали. - Давай сюда руку, - расчувствовавшийся Эйпон, оказывается, был способен говорить и нежно, - сейчас мы тебя снимем... "Нет! Не..." - Страшная боль пронзила изможденное тело. Мальчик закричал, захлебываясь от собственного крика, и, согнувшись пополам, почти вывалился на руки десантников - лишь одна из слизевых полос удержала его. Его тело изгибалось, как изгибается, высовываясь из куколки, стрекоза. Мальчика гнуло, ломало во все стороны так, что трудно было поверить, что человеческое тело способно на такое, - можно было подумать, что мальчику в спину воткнулось что-то и теперь пронзает его насквозь, стараясь найти в живой преграде более короткий путь. - Что с ним?! - замерла на месте Вера. - Конвульсии, - пожал плечами Эйпон. Это несколько обескуражило его, но не убавило оптимизма. Раз нашелся один живой, значит, удастся вытащить и остальных, - а об их здоровье пусть уже позаботятся врачи. - Что? - Какие-то судороги... - Эйпон призадумался: что же нужно делать в такой ситуации? Тем временем конвульсии стали резче, крик, окончательно задохнувшись, смолк. Это была агония, но агония странная: уже обвисла на ослабевшей шее голова, глаза потухли, черты лица заострились и замерли, но тело, особенно его нижняя часть, продолжало дергаться во все ускоряющемся темпе. Дергался живот, совершенно невероятным образом выпирая вперед огромным скачущим пузырем: вспух, втянулся, опять раздулся, на этот раз сильнее; вытянулся кишкой, опять втянулся. На серо-зеленых губах вспенилась кровь и потекла струйкой - лопались под давлением невидимой силы внутренности. Рипли первая стряхнула с себя оцепенение. - Отойдите! - закричала она в микрофон. - Скорее отходите назад! Ее крик уже был бесполезен: все стоявшие возле подростка и так отскочили, не выдержав чудовищного зрелища. - О Боже! - пролепетал Дитрих. Хадсон медленно пятился назад, уперев невидящий взгляд в табло. "Я не должен смотреть туда... Не должен, - уговаривал он себя. - У меня другое задание..." Благодаря "другому заданию" он единственный из десантников был избавлен от созерцания последовавшей за этим чудовищной сцены. Какой бы тягучей ни была мускулатура человеческого живота, у любого материала есть предел сопротивляемости. Разбрызгивая вокруг кровь и жидкое содержимое кишок и желудка, живот прорвался. Вывалившаяся оттуда бронированная голова, охристо-желтая и блестевшая словно под слоем лака, лязгнула в воздухе кривыми зубами, расположенными во рту несколькими рядами. Монстр еще не полностью вырвался на свободу, но уже был готов убивать. Он брыкался, стараясь стряхнуть ставшую ненужной человеческую оболочку, и маленькие подслеповатые глазки хищно впились в будущую пищу. На людей. - О Господи! - снова простонал Дитрих. - Черт! - вырвалось у Дрейка. - Дерьмо... - почти завороженно покачала головой Вески. - Всем отойти назад! - резко скомандовал Эйпон. - Убейте эту тварь! - завопила Вера не своим голосом. Тупая обреченность при виде реального противника оставила ее, словно вытолкнула из таких же помертвевших слоев слизи, заставив потерять равновесие. Эйпон поднял огнемет: - Получай, сволочь! - Из ствола огнемета с гулом вырвался столб пламени. Чудовище завопило. Назвать по-другому дребезжащий, режущий нервы звук было трудно. Остатки человеческого тела обуглились, членистые когтистые лапы судорожно задергались в воздухе. Пламя с шипением било по прямоугольной лакированной морде, и она чернела под его напором, теряла блеск, и обжигаемые десны плавились на глазах - не сгорали, а именно плавились, позволяя зубам обнажаться и высыпаться, вспыхивая на лету. Монстр подыхал. Его тело корчилось в огне почти так же, как за минуту до этого тело подростка, разрываемое им изнутри. "Меня это не касается... Меня это не ка..." - Хадсон похолодел: на индикаторе, у самого края табло появилась светящаяся кромка. Он зажмурился, снова открыл глаза - размытое пятнышко не исчезло, мало того, тоненький писк индикатора долетел до его ушей (несколько секунд назад неслышный из-за общего шума, он заглушал собой все и отзывался в гудящей голове Хадсона, как звон колоколов). - Движение, - не своим голосом выдавил Хадсон. С индикатором происходило что-то невероятное: по мере того как писк усиливался, в движение пришла сама сетка. Задрожали полукружья, поплыли во все стороны радиусы, но расплывчатые язычки все глубже вгрызались в синее поле, сливаясь от вращения в один полупрозрачный круг-каемку. "Или я схожу с ума, или..." - Хадсон сглотнул. Его позвоночник слабел, ноги начинали дрожать. - Откуда? - издалека донесся голос Эйпона. Хадсон не понял, как сумел выговорить в ответ более или менее членораздельное предложение. - Я не могу твердо зафиксировать... множественные сигналы. Наконец карусель на табло остановилась. Огромное расплывчатое пятно занимало уже почти весь внешний сектор и продолжало распространяться, как разливающаяся по полу вода. Высунувшийся вперед потек-"язычок", потом его утолщение - и вот уже скрыт полностью еще один участок. - Уходите... - едва слышно проговорила Рипли. - Бегите оттуда... В микрофонах ее голос превратился в неясный, похожий на помехи шум. Затаив дыхание, все теперь слушали Хадсона, глядящего на индикатор движения живых организмов вытаращенными от страха глазами. В зале было тихо. Стволы лишенных своего жала винтовок поникли и виновато смотрели вниз. Пятно на табло продолжало расти. Вместе с ним росли напряжение и страх. Если бы Хадсон описывал это движение, может быть, всем стало легче, но он молчал, не в силах выдавить из себя ни звука. Ничто так не угнетает, как неизвестность, идущая рука об руку со смертью. Такое молчание было способно убить; разве что предыдущее явление монстра спасало некоторых от неминуемого сумасшествия: теперь, по крайней мере, можно было представить себе, кто именно собирается идти на них в атаку. - Хадсон, говори, говори! - закричал Эйпон. Хотя на самом деле молчание длилось всего несколько секунд, большинству показалось, что прошли часы. - Хадсон, все слушают! Хадсон часто задышал, стараясь понять, что именно происходит с индикатором. Вращение могло означать только одно: заданного направления для того, чтобы зафиксировать все движущиеся объекты, не хватало. "Что у них там, черт побери, происходит?" - напрягся в кресле Горман. От волнения лейтенант начал быстро потеть. Мониторы ответа не давали - по ним было видно только то, что десантники почему-то замерли на одном месте. - Хадсон! - Множественные сигналы... - Хадсону показалось, что за него говорит кто-то другой: душе добраться из пяток до голосовых связок нелегко. - Похоже, нас окружают... - Что-о-о-о? - взвыл Дитрих. Если бы нервное напряжение можно было трансформировать в электричество, зал давно превратился бы в огромный электрический стул. - Нас окружают! - комментировал Хадсон. - Приближаются к нам... - Горман, сделайте же хоть что-нибудь! - прошептала с места Рипли. - Внимание, тревога! - собрал свои силы Эйпон. Его лицо приняло решительный вид, ствол огнемета угрожающе нацелился в сторону коридора. Сантименты не для боя. Ими можно мучиться в более подходящее для этого время. - Что там такое, Эйпон? - сжимавшая подлокотник рука лейтенанта задрожала. "Ничего, ребята тоже сейчас придут в себя, - уверенно сказал себе Эйпон, - не в первый раз!" Страх с каждым новым вздохом уходил из него, сменяясь хладнокровной готовностью убивать. - Эйпон, что там происходит? - гудел в наушниках голос лейтенанта. - Зафиксировано движение. Хадсон говорит - со всех сторон. - Эйпон, на мониторах ничего не видно! Горман никак не хотел поверить в происходящее. Ну почему этим гадам пришло в голову начать атаку именно здесь? - Сигналы на всех датчиках: и спереди, и сзади, - отрапортовал Эйпон, заглядывая и в свой индикатор, подтверждающий слова Хадсона. - Откуда? - Взгляд Гормана бешено прыгал с монитора на монитор. Он не знал, как ПРАВИЛЬНО вести себя в этой ситуации, и от этого терял способность хоть как-то соображать. - Я ничего не вижу! "М-да, - прищурился Берт, - фильм бы из этого вышел великолепный, но что поделаешь..." - Горман, выводите оттуда людей, - подсказал лейтенанту Бишоп. - Эйпон, выводите людей! - послушно повторил Горман. Ему было жарко, и происходящее словно отстранялось от него, окончательно вырываясь из-под контроля. Самым обидным было то, что на мониторах не было ничего угрожающего. Оба коридора хорошо просматривались, и, вопреки индикаторам, никакого движения там не было заметно. Приблизительно об этом подумал и Фрост, вглядываясь в даль коридора, из которого они только что пришли. "Неужели эти чудовища к тому же и невидимки?" - вздрогнул он. - Где они? - Сигналы и спереди, и сзади. На всех датчиках. - Откуда? - взывал Горман. - Я ни черта не вижу! - сообщил спереди Дитрих. - Сзади ничего нет, - отозвался Фрост, - я вам говорю, ребята! Эйпон оказался прав - оцепенение быстро спадало, опыт и тренировки брали свое. Снова на корабле была не группа психопатов, а десантники, начавшие выполнять свои прямые обязанности. - У нас, по датчикам, что-то движется... - заглядывая Хадсону через плечо, продолжил Эйпон, - так... двигается вокруг нас, со всех сторон... "Таки невидимки! Вот сволочи!" "Интересно, а что бы я делал на их месте, если бы хотел подкрасться поближе? - задумался Хиггс. - А черт его знает, что бы я делал! Все же я - не они..." - Движется... движется... На Эйпона накатывала новая волна растерянности. В самом деле, по логике вещей, эти твари давно должны были появиться. Просто мистика какая-то! "Ну, пусть только сунутся! Чихать мне на начальство", - агрессивно оскалилась Вески. Хиггс потрогал припрятанный магазин. Что ж, похоже, пора... - Ребята, вы нас не пугайте! Улучив момент, Хиггс вставил магазин в гнездо и оглянулся: никто ничего не заметил. - Да я говорю, - отчаянно пролепетал Хадсон, - они со всех сторон! По сторонам все было тихо. Беззвучно испускали запахи лопнувшие бугристые яйца Чужих, безмолвно таращились со своей "вечной стоянки" оцепеневшие мертвецы. Выжженное в колонне углубление теряло черный цвет, затекая выдавившейся из соседних тел кровью и сукровицей. Мертвецы не шевелились. В бронетранспортере Рипли наморщила лоб. Снова в ее голове вертелась какая-то смутная мысль, на этот раз похожая на воспоминание. "Тот монстр всегда появлялся неожиданно, хотя многие коридоры просматривались так же хорошо, как этот зал. Откуда же он мог нападать?" Рипли напрягла свою память. Вдруг, если она найдет ответ, этим людям удастся помочь? "Коридор, аппаратура, взмах щупалец, зубы... он свалился как снег на голову... Как снег на голову?!.. Они именно валились на голову. Падали сверху. То есть, не они, а он..." - А может, они вообще не появятся? - с надеждой вздохнула Вески. - Может, это какая-то неисправность? - Лейтенант, - негромко позвала Рипли, - скажите им... Огромное лоснящееся тело с членистыми щупальцами, забившимися в воздухе как лассо, оттолкнулось от потолка и свалилось прямо на Веру. Клацнули в воздухе ужасные челюсти - почти акульи - на прямоугольной змеиной голове. Щупальца сомкнулись, обхватывая молодую женщину сзади. Вера закричала. Отчаянно, во весь голос: теперь ей снова хотелось жить. Щупальца сдавили ее еще сильней, тело судорожно дернулось, и пальцы сами нажали на спуск огнемета. Вылетевший со свистом язык пламени врезался в Сандро, поджигая на нем одежду и сбивая с ног. - А-а-аа-ааа! - ударил по барабанным перепонкам новый истошный вопль. Загоревшийся человек попятился и неожиданно сорвался в открытую шахту. Он летел, изгибаясь в воздухе и разбрызгивая во все стороны сверкающие искры. Крик быстро удалялся, только эхо гуляло по нижним уровням, угрожающее и жуткое. "О Господи! Это конец!" - схватился за голову Горман. Новое движение монстра переломило молодой женщине хребет. Она неестественно изогнулась в его щупальцах и лапах и обмякла. На чудовищной морде появилось некое подобие хищной улыбки. Но тут же по морде чудовища хлестнул факел пламени: сжав зубы, Эйпон бросился в бой. Перед ним был враг, и его надо было уничтожить! Где-то слева свалился с потолка еще один монстр и получил в нос вспышкой из огнемета Дрейка. Хитиновая броня мелькала в пламени, сразу наполнившем, казалось, все помещение. Воплощенная в зубах, когтях и острых копьеобразных щупальцах мощь Чужих билась в струях ненависти землян, отстаивающих свою жизнь. Из огнеметов било не пламя - ярость. Но ничто, казалось, было не в силах остановить монстров: их кожа лопалась, разбрызгивая кислоту, конечности отлетали, хрустя и трескаясь в воздухе, морды чернели и оплавлялись, но они продолжали наступать. - Эйпон! Эйпон! - орал в микрофон лейтенант и не получал ответа. Еще одно тело - тонна мышц и брони - по-кошачьи ловко спланировало на пол прямо перед Фростом. Огонь вспорол монстру брюхо - оттуда потекла желто-зеленая кашица, но из последних сил чудовище прыгнуло, вцепилось в крошечного темного человека и вновь подцепилось к потолку, волоча добычу в последний путь. Выплеснувшаяся из разорванных жил чудовищ кислота с шипением проедала пол. "Так их! Так их, гадов!" - ликовала Вески, когда ей удавалось попасть в маленькие злобные глазки или сжечь очередное щупальце. - Сволочи! Гады! - орал где-то рядом Дрейк. - Эйпон, Эйпон, что у вас происходит? Что происходит? - взывал из транспортера Горман. Мелькание на мониторах не позволяло толком ничего рассмотреть. К мониторам незаметно подобралась Ньют. Детские глазенки сосредоточенно уставились на огненно-кровавую картину. На некоторых мониторах изображение пропадало, заволакиваясь серыми мелькающими волнами. - Эйпон, да отзовитесь же вы! - Дерьмо! - Эйпон поджег еще одного монстра. "Неужели этот кретин Горман не понимает, что сейчас не до него?!" - Эйпон! Попавшая под струи огня кислота превратилась в дым, который вместе с чадом горелого мяса пробирался в легкие и мешал дышать. Хадсон, окончательно очумев, палил во все стороны, приподнимая ствол, лишь когда под прицелом оказывались человеческие фигуры. - А-а-а-а! - Гады! - Суки! - Дерьмо! - Эйпон, да отзовитесь же вы! Еще один Чужой скорчился на полу, разрывая в агонии бока ближайших яиц. - Заткнитесь, сэр! - Эйпон! - Горман не заметил хамства. - Эйпон, что там происходит? - Люди выбывают... - с трудом сдерживая себя, прохрипел Эйпон. - Кроу, Сандро, Фрост... Рипли поджала губы. Именно их имена погасли на мониторах первыми. Изображение с фамилией, высвеченной внизу, мелькание, и - серые волны, уволакивающие на дно небытия очередную жизнь. Эйпон не договорил. Монитор с его именем захлебнулся все теми же серыми волнами. "Стрелять, стрелять, стрелять..." - О, черт! Они стреляли, не помня себя. Их крики не несли никакой смысловой нагрузки - в древности они, вероятно, выкрикивали бы какой-нибудь девиз или установленный клич, но за отсутствием таковой практики в современной армии из их глоток вырывались не обращенные ни к кому ругательства. - Сволочи! Суки! Еще один отчаянный вопль... Треск огня. Прыгающие в прицеле фигуры - то человеческие, то ящероподобные. В зале был ад. Самый настоящий: скакали звероподобные черти, изнемогали в пламени люди, вываливались из чудовищной пирамиды освобожденные огнем от слизи скелеты, воняло серой... Пламя обжигало лица стреляющих, палило им волосы, капли кислоты оставляли на коже язвы, мгновенно проходившие почти до костей, - но боли никто не чувствовал. Даже Хадсон забыл свой страх и палил из огнемета в непередаваемом словами исступлении. Таяла случайно попадающая под огненные струи слизевая пирамида. Чужие продолжали ползти: уже не только по потолку - по полу, по стенам, как угодно и где угодно, сливаясь в общую волну тупой ненависти, силы и брони. Сегменты щупалец щелкали, когти скрипели; трещали, задевая друг друга, хитиновые тела. - Сволочи! - Ва-ва-ва-ва! - А-ааааааааа! Еще один монитор подернулся серыми волнами. "Веспаски", - заметил Горман. Ньют подкралась к Рипли и ухватила ее за руку. Рипли стиснула ее руку в ответ. Отогнать девочку сейчас у нее не было сил. Бойня на корабле продолжалась. "Стрелять, стрелять, стрелять..." Била из стволов ярость. Молча пялились на адскую картину мертвецы, ожидая, пока очередной случайный хвост огня выжжет им глаза. Вопли, стоны, гул рвущегося наружу огня сливались в общую жуткую какофонию. - Веспаски! Веспаски! - кричал Хиггс, стараясь сжечь чудовище, у него на глазах рвущее в клочья очередное человеческое тело. "Да сколько же можно с ними в игры играть!" - зло сказала себе Вески и, забросив за спину огнемет, поудобнее перехватила свою автоматическую пушку. Бронебойные снаряды мгновенно сделали свое дело: монстр буквально взорвался в воздухе, разлетевшись на мелкие брызги слизи, кислоты и разорванной плоти. У всех сидящих в транспортере при виде этого застыла кровь в жилах. Вот это был настоящий конец! - Охладители, лейтенант! - прошипела Рипли. Ньют негромко вскрикнула: женщина слишком сильно сдавила ее ручонку. - Приехали... - негромко произнес побледневший Берт. - Кто там стреляет, черт возьми? - подскочил Горман. Неужели это действительно был конец? Может, выстрелы Вески еще не успели достичь системы охлаждения? Если она прекратит... - Эйпон! - заорал лейтенант. - Эйпон! Эйпон не отозвался. Происходящее в зале не давало времени Горману приглядеться к надписи на экране монитора. Он звал сержанта, обращаясь к капралу Хиггсу. - Кто там стреляет? Я же приказал не стрелять!!! "Стрелять! стрелять! стрелять!!!" - Что у вас творится, вы можете мне ответить?! - Они спускаются по стенам! - заорал Хиггс в ответ. Говорить нормально в таком аду он был не в состоянии. - Эти твари на стенах! - А-а-а-ааааааа! Так вам! - вопила Вески, продолжая стрелять. Чудовища одно за другим разлетались на куски, что вызывало у нее почти восторг. Вот один упал, вот у второго отвалилась отсеченная очередью голова, вот у третьего брызнули во все стороны зубы, а потом и что-то полужидкое, похожее на мозги... Она стреляла упоенно, испытывая почти вдохновение, и уж во всяком случае - азарт. - Эйпон, я требую прекратить подавляющий огонь! - Горман сжал кулаки, словно был готов впрыгнуть прямо на место событий и навести там порядок. - Интересно, - голос Берта слегка дрожал, но тем не менее представитель Компании не полностью потерял свой самоуверенный вид хозяина положения, - сколько времени у нас остается до взрыва? "Успеем ли мы захватить с собой хотя бы один экземпляр?" - подтекстом звучало в его словах. - Все зависит от того, что именно и как повреждено, - почти невозмутимо ответил Бишоп. - Эйпон! - Вески, кому сказано - не стрелять?! - В общей мешанине разобрать, кто именно сказал последние слова, было невозможно. - Эйпон, вы меня слышите, Эйпон? - надрывался Горман. Он уже слабо понимал, что именно кричит, но не мог остановиться. Нужно было выкручиваться, а для этого необходимо в первую очередь не выпустить из рук инициативу: пока он командовал и его командам хоть как-то подчинялись, лейтенант мог еще считать себя командиром. Только бы удалось прекратить эту убийственную для всех стрельбу! - Сейчас же перестраивайтесь взводом! - Что-что? - Хиггс даже не расслышал команду: в общем кавардаке она промелькнула как что-то странное и нелепое и тут же выскочила из памяти. - Я же сказал: прекратить подавляющий огонь и двигаться к выходу! Последняя команда была излишней - десантники и так отступали в ту сторону, но по одной-единственной причине: монстров оказалось в той стороне несколько меньше, и выстрелы Вески почти полностью расчистили путь. Очертания зала потонули в чадящем смрадном дыму, чудовища выскакивали из него как призраки. Что-то грохотало, зубастые морды клацали зубами прямо перед камерами мониторов. Где-то в глубине наклонилась и рухнула подпаленная и растаявшая у основания колона "человеческого пудинга". Бой продолжался. - Эйпон! Эйпон! Скажите хоть что-нибудь! - Да нет его! - огрызнулся Хиггс, переводя винтовку в режим стрельбы бронебойными пулями. - Он погиб уже! - Что? - лицо Гормана исказилось. На мониторах тряслась каша из дыма, огня и мелькающих вперемежку то конечностей монстров, то человеческих рук и оружия. Разобраться в происходящем со стороны было невозможно. Даже более опытный командир, чем Горман, вряд ли смог бы указать сейчас, на чьей стороне был перевес, где сколько было потерь и чем все это могло закончиться. - Минус тридцать два, минус тридцать три, - вела свой условный отсчет численности врагов Рипли. Она не заметила, что начала шептать цифры вслух. Впрочем, кроме Ньют, казалось, навсегда утратившей способность удивляться, этого никто не замечал. - Эйпон! - ...тридцать четыре... - Рипли вдруг замолкла. Очередной крик Гормана словно отрезвил ее. - О черт! - Так их, так! - орали микрофоны десантников. "Что же мы сидим? Они там гибнут, а мы..." - кровь ударила Рипли в лицо, заливая краской стыда. На бронетранспортере можно проехать по коридору до самого лифта - коридор достаточно широк для этого. Буквально один поворот, пара стенок, которые можно просто смести по пути, - и им останется совсем немного до нас. Главное, чтобы они сейчас вышли оттуда. "Так что же я сижу?!" - снова спросила Рипли себя и не нашла ответа. На один из мониторов навалилась масса щупалец и когтей - точь-в-точь как она наблюдала на своем корабле. - Сейчас же выводите всех оттуда! - перекрикивая всех, приподнялась Рипли. - Что?! - вытаращился на нее Горман. Крик - плохое доказательство твердости, но тем не менее он звучал достаточно убедительно, чтобы Горман тотчас подумал о бунте и угрозе собственной власти. - Я вам приказываю! - громыхнула Рипли. - Замолчите! - подскочил Горман. Значит, он не ослышался? Им командуют - и кто?! Задерганная консультантишка? Даже не военный - гражданское лицо, человек почти посторонний?! - Внимание. Резким движением Рипли выхватила у него микрофон: Всем внимание! Выходите немедленно! Мы ждем вас на третьем уровне! "А из нее получился бы неплохой военный, - отметил про себя Берт. - Во всяком случае, я бы предпочел, чтобы командиром была она, а не этот, с позволения сказать, лейтенант..." - Замолчите! - выговорил Горман с тихим отчаянием в голосе. Впервые за всю службу в армии он подвергался такому неслыханному оскорблению - и когда? В тот момент, когда решалась его судьба как командира, когда он одинаково мог попасть как в герои, так и в последние подлецы. Выходка этой посторонней здесь бабы делала первую возможность весьма маловероятной. Хорош "герой", если первый попавшийся штатский, тем более - слабого пола, может во время сражения перехватить инициативу и начать диктовать свои требования! - Вы мне мешаете, - отрезала Рипли. Тем временем, несмотря на неразбериху, по мониторам стало можно определить, что бой переместился в уже знакомый проход. Его высота не позволяла Чужим беспрепятственно бегать по потолку и валиться на людей сверху - здесь им приходилось двигаться скрючившись и по одному. - Вот дерьмо! - Суки! - продолжали отругиваться и отстреливаться десантники. Так как враг теперь был виден хорошо и стал почти знаком, ярость ослабевала, переходя в менее импульсивную, но стойкую форму. Сзади было свободное пространство, было спасение - если пустая станция не приготовила им новых сюрпризов. Оставалось только пройти... неважно, сколько: с одной стороны, любая дорога в такой обстановке покажется вечностью, но с другой - у нее тоже будет конец. Вновь возникшая надежда на спасение дала им возможность перевести дух: стрелять в поочередно высовывающихся из прохода чудовищ мог теперь и один человек, остальные нужны были скорее для подстраховки. Теперь можно было устроить небольшую перекличку. - Где Эйпон? Куда делся Эйпон? - все еще кричал Дрейк, хотя грохот уже почти утих. - Погиб, - снимая очередью еще одного монстра, бросил ему Хиггс. - Где Веспаски? Дрейк не мог успокоиться. Ему все еще не верилось, что он уцелел в этой заварухе. Или до конца ее было еще далеко, а передышка оказалась временной? - Они погибли, погибли! - завопил полупришедший в себя, - во всяком случае, обретший способность снова паниковать и нервировать окружающих, - Хадсон. - Скорее, ребята, линяем отсюда! В бронетранспортере мониторы продолжали гаснуть. То ли по основной причине, то ли просто от подогрева изображения исчезали одно за другим. - Быстрее! Быстрее! - кричала в микрофон Рипли. Глядя на нее, Берт тихо ухмылялся: "Цирк... сущий цирк! Вот только определить бы время до взрыва!" На оставшихся мониторах изображение потеряло четкость: среди массы помех и волн, время от времени накрывающих экран, двигались уже только расплывчатые пятна, идентифицировать которые казалось невозможным. "Неужели они все погибли? - ужаснулся Горман. - И приказ нарушен, и система охлаждения наверняка повреждена, и сами они не спаслись... Неужели все беды сразу решили обрушиться на меня? Чем я провинился?" Улучив момент, он снова выхватил у Рипли микрофон. - Хадсон! Хадсон! - принялся выкрикивать он первое пришедшее на ум имя. "Его звали по имени. Кто? Монстры-оборотни?!" Хадсону снова пришло в голову, что начальство может быть монстрами, превратившимися в людей. Трезво думать он был не в состоянии. И бедняга Хадсон замер от страха. "Неужели и Хадсон погиб?" - глотнул воздух Горман. - Вески! Вески?!. - почти безнадежно позвал он. Из динамиков еще доносились звуки, отдаленно напоминавшие выстрелы, но перегревшиеся контакты не позволяли их слышать достаточно отчетливо, чтобы не спутать с чем-либо другим. "Да будь он проклят, этот идиотский лейтенант!" - Вески прицелилась в очередную клыкастую морду и с наслаждением всадила между зубами несколько пуль. - Ип! Ип?! - Горман кричал, не будучи даже уверен в том, что во взводе кто-то носил это имя. Вроде кто-то кого-то из них так называл. А может, не так, а может, не в этом вылете... Так или иначе, его призывы не получали никакого отклика. Рипли, скрипя зубами, пялилась на Гормана, готовая в любой момент снова отпихнуть его, но пока в этом не было необходимости. Сейчас нужно было другое - подвести бронетранспортер поближе к выходу. Неужели Горман этого не понимает?! К сожалению, мысли о загубленной карьере и собственное фиаско окончательно лишили лейтенанта возможности думать о чем-либо другом. Он провалил операцию, люди погибли, система... как там ее? вот-вот взорвется - тут было от чего потерять голову! - Как так? - бессмысленно вопрошал он. - Вы меня слышите? Я не понимаю! Из динамиков что-то звякало, вякало, трещало, скрипело, стучало, грохотало, но ничто не подсказывало Горману, что там творится, и есть ли у него хоть один шанс выкарабкаться из сложившейся ситуации. От жалости к себе лейтенант готов был зарыдать. Уж лучше бы он находился там! Лучше погибнуть, чем пережить такой позор... - Они не отвечают! - сквозь зубы простонал он. - Да их же отрезало! - взвилась с места Рипли. - Вы что, забыли, что связь здесь прерывается? Эй, вы! Сделайте же что-нибудь! Она говорила взволнованно, но твердо. Совсем недавно переполненные страданием, глаза теперь смотрели вызывающе и решительно, меча молнии в сторону трясущегося лейтенанта. - А?.. Что?.. - взгляд Гормана прошел сквозь нее. Он больше ничего не видел и ничего не соображал. Рипли почувствовала, что ее изнутри наполняет твердая решимость. Она не имела права сидеть сложа руки, когда рядом гибли люди! Хватит, один раз она уже имела наглость выжить. Пора возвращать долг. "Ну, лейтенант, это твой последний шанс!" - Горман, не стойте как болван! Слова пролетели мимо его ушей. Рипли сжала губы. Теперь она имела право действовать: молчанием и тупым блуждающим взглядом Горман признал свою неспособность принимать решения. Одним прыжком Рипли оказалась в водительском кресле. Берт и Бишоп молча уставились на нее. "Ну, ничего! Еще ничего не кончено!" - снова скрипнула зубами Рипли. - Ньют, держись, - коротко и сухо приказала она. Металлические дуги страховки опустились, накрывая собой девочку. Горман растерянно заморгал. Похоже, до него начало доходить, что хочет натворить эта женщина. - Рипли! - завопил он не своим голосом. Двигатель взвыл, быстро набирая обороты. Скрипнули и высекли пригоршню искр о стальной пол колеса. Транспортер рванулся с места, чуть не опрокинув Гормана на спину. - Ньют, держись! - повторила Рипли. Управлять транспортером было несложно. Даже погрузчик имел гораздо более сложную систему управления. Горман вскочил на ноги и бросился к ней. Его нисколько не заботило то, что транспортер, оставшись без водителя, на полном ходу может потерпеть аварию, - его охватила дикая ненависть, вызванная, похоже, инстинктом самосохранения, принявшем у бедняги столь извращенный вид, как сохранение карьеры. Он видел в Рипли только препятствие на своем пути, нарушившее все планы, - теперь Горману стало казаться, что он их имел. Препятствие нужно было убрать как угодно, любой ценой... Пусть дело уже сделано, но на этой женщине можно хотя бы душу отвести!.. Горман вцепился в Рипли и почти выдернул ее из водительского кресла. От резкого рывка у нее помутнело в глазах. В стукнувшихся о край страховочного пояса коленях вспыхнула боль. Транспортер вильнул. - Да что вы делаете! - подскочил с места Берт. Только аварии ему и не хватало! Этот идиот Горман сумел вывести из себя даже его. Окрик чуть не осадил Гормана. На миг его руки разжались, и Рипли каким-то чудом, успела перехватить руль и отвести машину от угла, столкновение с которым могло закончиться для всех плачевно. Но налитые кровью глаза Гормана снова уставились на нее, и сильные натренированные руки опять вцепились ее хрупкие плечи. Рипли напряглась, ожидая новой боли, но ее не было: подошедший Берт отшвырнул Гормана в сторону. - Вы не имеете права! - завопил лейтенант. Новое оскорбление застало его врасплох и окончательно уничтожало морально. Вмешательство Берта он воспринял как предательство, коварное и подлое: ведь разве не от Компании исходила инициатива проведения этой операции? И если представитель Компании, пославшей его на это дело, мешает ему же... все, на карьере можно ставить крест. Это была последняя капля... - Горман, вы сами ничего не можете делать, так не мешайте ей! - назидательно проговорил Берт. Он был сейчас очень доволен собой за то, что сохранил самообладание в такой ситуации. Десантник-профессионал сплоховал, а он, по сути управленец, вел себя мужественнее и сдержаннее всех. Что ж, этим можно было по праву гордиться. Сама опасность казалась ему едва ли не забавной: вера в собственную неуязвимость позволяла ему смотреть на все как бы со стороны. Трезвый ум всегда может многое и многого стоит, даже если его трезвость проистекает из другого опьянения. При несколько иных обстоятельствах Рипли наверняка подарила бы Берту благодарный взгляд. Но сейчас глаза ее всматривались в дорогу. Умение умением, а на такой скорости внимание не должно ослабевать ни на секунду. Что, если очередную преграду не удастся пробить? Рипли была сейчас в таком состоянии, что будто ощущала издалека истинную толщину перегородок, врезаясь в одни и огибая другие. Она не знала и не задумывалась над тем, как это у нее выходило, - она должна была приехать к лифту прежде, чем у людей кончатся патроны и их накроет адская погоня. Наверное, один только Бишоп остался в этой схватке безучастным. Конечно, он понимал, что здесь, несмотря на отсутствие крови, тоже решаются судьбы, но пока не видел оснований для вмешательства: мгновенно проведенный расчет подсказывал ему, что настоящие люди в состоянии сами разобраться между собой. Острая бронированная морда транспортера, которой мог бы позавидовать любой монстр, с потрясающей легкостью крушила стены и перегородки. Транспортер мчался на помощь. 18 В ущелье пахло Чужими. Из-за слишком ровных стен этому месту и не следовало особо доверять, но весь город двуногих состоял только из них. Запах Кривому не понравился: почему-то он не наталкивал на мысли о еде, а тревожил. Коротколапый тоже был от запаха не в восторге, его ноздри нервно шевелились. Кривой взглянул на собрата меньшим глазом. Оба видели одинаково плохо, так что ущербность Кривого была скорее внешней, и звался он Кривым, чтобы хоть как-то выделяться из общего Роя. То же самое можно было сказать о Коротколапом: одно из его щупалец было на сегмент короче, чем у остальных. Зато оба обладали слухом, в то время как большинство особей в Рое были глухими. Это, уже более серьезное отклонение от нормы, сделало их разведчиками. Пока основной Рой прохлаждался у кокона с едой, они и еще несколько им подобных должны были обшаривать город. На этот раз в городе что-то происходило. К запаху, неприятному и резкому, добавился еще и звук, тоже не похожий на те, что обычно издавали двуногие. На этот раз пришельцы рычали. Совсем рядом, за углом. Неизвестное существо выскочило из-за угла очень быстро. У него был четыре... нет, шесть нелепых крутящихся конечностей и ни одной нормальной. На спине торчали неодинаковые уши, зато глаза на морде с острыми скулами или носом - точно описать части тела этой твари было сложно - выглядели на удивление красивыми. Кривой был готов залюбоваться ими, но Коротколапый вдруг с отвращением хмыкнул. "Что такое?" - посмотрел на него Кривой. "Фальшивка. Двуногие", - ответил жестами его приятель. Последовавшие за этим эмоции Кривого словами передать трудно, но они являлись крайне отрицательными. В самом отдаленном приближении их можно было бы определить как возмущение, вызванное кощунством чужаков, спрятавшихся в существо с очаровательными глазами. Или Коротколапый ошибся? Может, они были просто паразитами, забравшимися внутрь другого существа, хоть и более чуждого, но сразу вызвавшего симпатию? Существо, а может, скорлупа двуногих, улетело за угол. Кривой поспешил в ту сторону, но щупальце Коротколапого остановило его. "Ты что, забыл, что мы собирались пойти за город, посмотреть на Летающего?" - сказал он. Кривой возразил. То, что кто-то усмотрел вещь, которой и быть в природе не может, совсем не означает, что он, Кривой, должен все бросать и идти туда. Может быть, летало как раз вот это, оседланное двуногими, существо. И вообще, за этими двуногими нужно понаблюдать: может, удастся понять, почему они такие неправильные. Последнее Кривой, как и его друг, знал от рождения. Словно из снов или забытья у них всплывали совсем другие образы двуногих, которые были нужны и почти симпатичны. О них нужно было заботиться, укладывая в коконы. Этих тоже надо было укладывать в такие же коконы, но им это нравилось еще меньше, чем когда приходилось их есть. И еще, что было уже совсем неправильным, они убивали на расстоянии. Инстинкты говорили, что этого двуногие уж совсем не должны были делать. Так что Кривому очень сильно хотелось понять, что здесь не так. К тому же эти двуногие были новыми, не теми, которых он знал. А вдруг именно они и окажутся "правильными"? Коротколапый замахал щупальцами: "делай, что хочешь". Летающий казался ему намного интересней. Подумаешь, скорлупа-носитель двуногих - кому не ясно, что такое должно было существовать? Раз у них есть носители, значит, они должны быть у всех - это выглядело само собой разумеющимся. Уж если изучать двуногих, то только для того, чтобы разгадать секрет убивающих на расстоянии палок... Другое дело, когда речь идет о совершенно небывалом явлении вроде полета: такое разве что в самых странных снах увидишь. Собственно, понятия "сна" как такового у них не было, но в минуты отдыха перед глазами порой проносились расплывчатые картины из тех, что при всем желании не спутаешь с реальностью. Сны были не у всех - у них да еще у некоторых, тоже держащихся в Рое особняком. "Ну, я пошел?" - спросил жестами Коротколапый. "Иди", - махнул ему Кривой и прыжками помчался вслед за носителем двуногих. "Вот бы вытащить их и посмотреть на эмбрионы: убивающие палки находятся при них, или они выискивают их потом, в пещерах города?" - думал он, стараясь догадаться, где у существа откидывающаяся крышка. "Лишь бы он не отл