, -- позволил я себе вставить слово. Леди Энид погрозила мне пальчиком. -- Не будем сейчас говорить об этом, Гален. Если это и так, это касается только их двоих... -- А вы ее знали, свою бабушку? -- Немного. она умерла, когда я была еще маленькой. Умерла она в юго-восточной башне, в самой высокой. Там только одно окно, и то оно выходит на стену. В последние месяцы перед смертью она просто не переносила людского общества. Она уединилась в башне. Вместе со своими кошками. Можете представить, какой воздух был в ее комнате?! Ее муж, мой дедушка, только плечами пожал, когда она захотела уединиться в башне. Он был из рода ди Каэла, а в нашем роду мужчины считают ниже своего достоинства хоть в чем-то перечить женщине! Последнюю фразу леди Энид сказала явно с гордостью. Она помолчала задумчиво, а потом продолжила: -- Бабушка перед смертью, наверное, повредилась в рассудке. В замке поговаривали, что она ловила крыс для своих любимых кошек. Крыс?! Я вздрогнул. -- Дедушка и знать не хотел, что там делает его жена. Он, правда, и не думал, что это -- последние дни ее жизни... Но вот однажды часовые доложили ему, что в комнате бабушки стало подозрительно тихо. Он, конечно, тотчас приказал взломать дверь... Мне рассказывал об этом отец. Он и мой дядюшка сэр Родерик... но впрочем, о них отдельная история... Да, воздух даже возле комнаты был такой, что стражникам, открывавшим дверь, приходилось зажимать носы. Ну, а когда они взломали дверь, то увидели... Вы, Гален, сами можете представить себе, что они увидели! Я только хлопал глазами: -- Нет, не могу, леди Энид! -- Гален, но ведь вы, без сомнения, знаете историю нашего рода. Ну, подумайте немного, Гален! "Подумайте!" Легко сказать. Я просто не в состоянии был думать -- ведь рядом со мной, совсем близко, была прекрасная леди Энид. Я растерянно молчал. Потом наконец промямлил: -- Это была комната Бенедикта?!! -- Умница! -- похвалила меня леди Энид. А я снова покраснел. -- Да, моя бабушка стала жертвой Бенедикта. По счастью, кажется, последней жертвой. С тех пор в замке ничего странного и страшного не происходило. Конечно, Гален, вам известно: есть пророчество: для того, чтобы с нашего рода было снято заклятие, я должна выйти замуж за победителя турнира. Замок будет называться по имени нового хозяина, и таким образом... Леди Энид подвела меня к окну и показала рукой: -- Взгляните, вон там она, эта самая башня! Башня выглядела мрачной, тяжелой. И на сердце у меня было тоже тяжело -- леди Энид выходит замуж!.. Она словно бы читала мои мысли: -- Да, скоро хозяином замка будет рыцарь Габриэль Андроктус. Так распорядилась судьба. Ведь он стал победителем турнира, -- она вздохнула. Потом оглянулась и показала на открытую галерею, идущую вдоль одной из стен замка. -- Пойдемте туда. Там бюсты первых ди Каэла. -- Бюст Бенедикта тоже? -- быстро спросил я. -- Нет, Бенедикт -- злой рок всего нашего рода. Ни его бюстов, ни его портретов в замке нет. Но почему вы хотели бы знать, как он выглядел? Ответить я не успел -- из галереи навстречу нам шла какая-то девушка, ровесница леди Энид. -- Знакомьтесь, -- тотчас представила нас леди Энид. -- Моя кузина Дени. Гален Пасварден, оруженосец сэра Баярда Брайтблэда. Девушка мельком взглянула на меня и фыркнула: -- Для оруженосца он слишком молод. Мальчишка! -- она повернулась ко мне спиной. -- Однако же, он действительно оруженосец. И он достоин этого звания! -- неожиданно вступилась за меня леди Энид. -- А ты, Дени, не спеши судить о людях с первого взгляда! Я с искренней благодарностью посмотрел на леди Энид. О, я все больше и больше влюблялся в нее -- если, конечно, это вообще возможно: влюбиться больше! Потом я взглянул на Дени. Она обернулась ко мне и в досаде прикусила нижнюю губку. Каждый, увидев Дени, сразу понимал: она -- тоже из рода ди Каэла. Она была похожа на леди Энид. Только черты лица были погрубее, глаза -- зеленые, а волосы -- огненно- рыжие... Совсем, как у меня. Да, пожалуй, она более всего была похожа на меня... Ну да! даже очень похожа. Просто невероятно! Ну вот, как если бы я родился девочкой!.. -- Там, на бюсте Габриэля ди Каэлы появилась трещина, Энид, -- сказала Дени. Потом она пристально посмотрела на меня. -- Да, этот молодой человек действительно из рода Пасварденов. -- Да разве это так важно, Дени? -- сказала леди Энид. Она ненароком положила мне руку на плечо. Правда, почти тотчас сняла. -- Гораздо важнее, что он представляет сам по себе. Ее кузина смущенно улыбнулась, а леди Энид рассмеялась. -- Не правда ли: Дени так похожа на вашего старшего брата, Гален?! Хотя, конечно, она не мужчина... Дени смутилась еще больше и, повернувшись, быстро пошла по галерее. Леди Энид окликнула свою кузину, но та не остановилась. Нам пришлось ее догонять. -- Давайте прогуляемся вокруг замка, -- предложила леди Энид. Я охотно согласился. * * * Во время прогулки девушки рассказали мне уйму разных историй, связанных с их родом. Сама Дени, например, лет десять тому назад объявила беспощадную войну крысам в замке. Ей удалось даже изловить крысиного короля. Она посадила его в клетку, еще не решив для себя, что же с ним делать. И тут к ней пожаловала целая крысиная делегация и попросила выпустить их короля на свободу... А еще у них в роду был сэр Симон. Так вот, он часами сидел на крыше и собирал в корзину солнечные лучи. Для того, чтобы вечером в замке было светло. Но вообще-то он был храбрым рыцарем!.. -- А вот у моста стоит древняя башенка, -- сказал я. -- С ней ведь, кажется, тоже связана какая-то история... -- Пророчество, -- ответила мне леди Энид. -- С ней связано пророчество, записанное в "Книге Винаса Соламна". -- Пророчество?! -- я чуть на месте не подпрыгнул. -- А какое? -- Сейчас расскажу, -- улыбнулась леди Энид. Она посмотрела на меня так, словно знала, о чем я думаю. Неужели, действительно, знает?! -- В нашем роду давно говорили о том, что в библиотеке Палантаса есть рукопись "Книги Винаса Соламна", на полях которой записано одно очень важное для нас пророчество. И вот мой дядюшка сэр Родерик несколько лет тому назад отправился в Палантас и действительно отыскал это пророчество. Можно было бы сказать, что это набор бессвязных фраз, но в пророчестве речь действительно шла о нашем роде. И о Брайтблэде. Да, именно о Брайтблэде, иначе слова об "огненном клинке" вообще теряют всякий смысл. Вы согласны со мной, Гален? Ведь вы же знаете об этом пророчестве?! Ее глаза сейчас были глазами заговорщицы. Она помолчала, а потом добавила совсем тихо: -- Отец и до сих пор уверен, что я должна выйти замуж именно за сэра Баярда Брайтблэда. -- Да, -- вмешалась в рассказ своей кузины Дени. -- Дядюшка Робер постоянно твердит: Энид должна выйти замуж за сэра Баярда. И все время, пока шел турнир, дядюшка Робер нетерпеливо ожидал: когда же приедет сэр Баярд. Но тот так и не приехал... Кстати, -- повернулась она к кузине, -- он-то сам и до сих пор не приехал? -- Нет, он уже здесь, -- вздохнув, отвечала леди Энид. Я видела его из окна. О, да, конечно, это благороднейший рыцарь... Но скоро мне предстоит стать женой другого... -- Этого противного, бездушного Андроктуса! -- воскликнул я. -- Тут уже ничего не поделаешь, -- снова вздохнула леди Энид. -- Это судьба. Так было решено: я должна выйти замуж за победителя турнира. А победил Габриэль Андроктус... Я заговорил с жаром: -- У гномов есть такая поговорка: "Если хочешь узнать кого-либо получше, пригласи его в гости". Ведь Андроктус у вас в гостях уже несколько дней, и вы, конечно же, уже хорошо поняли, что это за человек! Девушки улыбнулись. А я возгордился: еще бы, мои слова понравились леди Энид! -- О, да, -- сказала леди Энид серьезно, -- мы узнали, что он за человек! И я не хочу выходить за него замуж. Нет, нет! Я не выйду замуж за убийцу сэра Просперо и сэра Орбана!.. "Значит... О, неужели в пророчестве об "огненном клинке" была заключена истинная правда?!" * * * Дени повела нас на второй этаж замка, в трапезную. Она -- я имею в виду Дени, а не трапезную -- была очаровательна. И леди Энид, и ее кузина относились ко мне сейчас... ну словно мои сестры. Правда, в трапезную мне идти не хотелось. Ведь там я наверняка увижу сэра Робера и мне придется сказать ему, что я -- оруженосец сэра Баярда Брайтблэда, и таковым и намерен остаться. Я стал отнекиваться: мол, может быть, сэру Роберу будет не очень приятно увидеть меня в рыцарской трапезной... Леди Энид посмотрела на Дени и сказала с улыбкой: -- Как ты думаешь, дорогая кузина, а не пригласить ли нам молодого человека на вечернее пиршество? -- Ты думаешь стоит? -- в тон ей ответила Дени. -- А потом, что он подумает о нас? Он, наверное, решит, что мы от него без ума и просто жить без него не можем... Это мы-то с тобой, благородные дамы из благородного рода ди Каэла?! Я покраснел, как помидор. И все-таки сумел выдавить из себя: -- О, да! Вы -- самые благородные дамы на свете! Но, милые леди, не сочтите меня невеждой. Я, к глубочайшему своему сожалению, не могу принять вашего приглашения... Но если вы захотите уделить вашему покорному слуге час после пира,я вам буду чрезвычайно признателен и благодарен... Сказав все это, я повернулся и быстро пошел прочь. Да что там, пошел, -- просто задал стрекача. Что бы там ни было, я не отказался от своего намерения остаться оруженосцем сэра Баярда. * * * Я сидел у себя в комнате один и бросал кости. Я хотел получить число Морского Конька. Но этот знак все не выпадал и не выпадал. Я вздохнул: значит, не судьба. В замке вновь прокричала механическая птица. Я вздрогнул. Тихонько приоткрыл дверь, выскользнул в коридор и пошел в юго-восточную башню. Что я хотел там увидеть? Что найти? Тяжелый спертый воздух ударил мне в нос у самого входа. Дышать было просто невозможно. Я повернулся и пошел назад. * * * Я шел по галерее. И вдруг мне почудилось: меня окликнули. Голос был явно знакомый, но очень тихий. Я огляделся. Вдалеке шли какие-то рыцари. Среди них, как мне показалось, и сэр Баярд. Значит, он здесь? Значит, и мне не надо уходить сейчас из замка?! На галерее вокруг меня были мраморные бюсты. Вот -- сэр Габриэль ди Каэла. Действительно, с трещиной. Вот -- мраморная Дени. А вот -- мраморная леди Энид... Я прошел галерею и по темному коридору пошел в трапезную. Оттуда доносились веселые голоса, музыка. В коридоре было так темно, что идти мне пришлось едва ли не на ощупь. И когда я неожиданно для себя ткнулся в бархатный полог, то чуть не свалился на пол. Мне с трудом удалось раздвинуть тяжелый бархат и вот -- я вышел на балкон трапезной. О, она была огромной! Такой огромной, что в ней запросто поместился бы отцовский замок! Стены замка украшали светильника, словно ночное небо -- звезды. Они были разноцветными: и белыми, и янтарными, и алыми... На противоположном балконе -- о, как далеко от меня! -- сидели музыканты с лютнями и арфами. Внизу, в самой трапезной, тоже были музыканты. С полсотни лакеев суетились у огромного стола посередине зала. Кто-то стелил на кресла мягкие шкуры. Кто-то расставлял кубки. Кто-то блюда. Я, выходит, успел к самому началу... Наконец, в трапезной появились хозяева и гости. Первыми вышли леди. Впереди всех шествовала леди Энид. Ее волосы были причудливо украшены цветами. Лазурное платье... А я вспомнил, как я впервые увидел ее: в простом белом платье. И тогда она была несравненно прекраснее, чем сейчас!.. Лицо ее было печально. Следом за леди Энид шла Дени. Она шла, глядя вверх, спокойно, величественно. Но вдруг -- словно споткнулась. Затем наклонилась к кузине и что-то шепнула ей на ухо. Обе девушки беззвучно рассмеялись. Ну, а дальше шествовали придворные дамы. Я на них глянул только мельком. По мне они все не стоили и мизинца леди Энид.! Потом в зал вошли рыцари. Взгляд мой задержался на двоих. Один был высок и строен, словно кипарис. Его шлем был похож на морскую раковину. Второй был тучен. Вместе с доспехами он весил четыре сотни пудов, не менее! Я уже наслушался рассказов о рыцарях, прибывших на турнир, и догадался: первый -- это сэр Леонгард, второй -- сэр Рамиро. Через зал неторопливо прошел сэр Робер и сел во главе стола. По правую руку от хозяина замка было кресло с высокой спинкой. Пока еще пустое кресло. "Наверное, для жениха леди Энид", -- подумал я грустно. Рыцари встали за отведенными для них креслами, но никто не садился. Многие из рыцарей были молоды и впервые принимали участие в турнире. "Щенки", -- сказал бы о них мой отец. Они стояли с гордым видом... просто раздувались от гордости -- казалось, вот-вот лопнут! Среди гостей я увидел Алфрика и Бригельма. Выглядели они, к сожалению, жалко. Алфрик вырядился, как клоун. А Бригельм был одет во все красное. Но как бы там ни было, я очень обрадовался, когда увидел Бригельма. Наконец, сэр Робер дал знак садиться. Когда гости расселись, хозяин приказал слугам принести свечи и поставить их на стол. Трапезная ярко осветилась, и я мог видеть все, что происходило в зале, до мельчайших подробностей. Кресло по правую руку от сэра Робера все еще пустовало. Рыцарь, который должен был занять его, задумчиво, скрестив на груди руки, стоял позади кресла хозяина замка. Да, это был он, черный рыцарь -- Габриэль Андроктус. Он стоял молча и спокойно, но мне казалось: с таким видом, словно не сэр Робер -- хозяин замка, а он. И в то же время -- он глубоко презирает всех, кто собрался в этом зале. Одна из свечей осветила его лицо. Несомненно, он был молод. Очень молод. Но отчего-то одновременно казался столетним старцем... Кто-то из рыцарей поднял хрустальный кубок, в котором рубиновым цветом играло вино. -- За здоровье и долгую жизнь сэра Габриэля Андроктуса, рыцаря меча! -- прозвучал первый тост. -- Да, за того, кто своим искусством превзошел всех рыцарей, пожелавших принять участие в турнире! -- поднял свой кубок сэр Робер. Склонившись в учтивом поклоне, Габриэль Андроктус ответил: -- За доброе здоровье и долгую жизнь сэра Робера ди Каэла, благородного рыцаря Соламнии! О, я чувствовал -- не знаю, чувствовал ли это сэр Робер, -- но я, я очень хорошо чувствовал: Габриэль Андроктус в действительности желает совсем иное, чем говорит! И этот его голос!.. Этот голос мне был очень хорошо знаком -- я слышал его уже неоднократно. Да, я не мог ошибиться, нет, не мог! Это был голос Скорпиона. Глава 14 Мне стало страшно -- так, что руки и ноги похолодели. Мне стало страшно -- и за себя, но еще больше -- за сэра Робера. С огромным трудом я смог успокоиться. Однако, я ведь был приглашен на пир самой леди Энид и ее кузиной. Значит, я имею право... И надо спешить, конечно же. надо поспешить!.. Трапезная была подо мною, как на ладони Но как мне попасть в трапезную? С балкона не спрыгнешь -- слишком высоко. Замок я изучить как следует еще не успел -- запросто могу заблудиться в коридорах и переходах. А еще и пустят ли меня в трапезную? У дверей-то ведь, наверное, стража. Но я должен, должен рассказать сэру Роберу все, что я знаю, что я понял. А я понял: Габриэль Андроктус -- это Скорпион, а Скорпион -- это Бенедикт... Да, да, и теперь Бенедикт явился сюда, чтобы завладеть замком, стать его полновластным хозяином!.. * * * Возле балкона было окошко. В окно был виден двор, стена замка, башни. Над ними развевались ало-белые знамена рыцарского рода ди Каэла. Наступал вечер. Скоро на небе высыпят звезды, взойдет луна... Какая из лун? Что мне делать? Кто посоветует? Я бросил кости. Выпал знак Дракона? Что говорится об этом знаке в "Калантине"? Кажется, что-то о "разоблаченной невинности". Ну что же, я готов во всем признаться, во всем покаяться. Ласка залезла в нору зверя и назад пути уже нет... Внезапно за окном послышался звук -- словно разбили хрустальный кубок. Я замер, охваченный недлбрым предчувствием. Ждать долго мне не пришлось. Огромный черный ворон опустился на подоконник. Мне снова стало страшно. Скорпион всесилен и всемогущ. От него действительно никуда не скрыться. Ворон смотрел на меня, так, словно душу из меня вынимал. Взор его был столь же острым и цепким, как клюв и лапы. -- Опять, Ласка, ты хочешь уйти из-под моей власти? Ну, ну, посмотрим, что у тебя из этого получится! Голос ворона был тихим, но до ужаса злым. -- Вот ты и добрался до замка. И твои разнесчастные братцы тоже здесь. -- Ворон злобно хихикнул. -- Надо сказать, они преизрядно позабавили сэра Робера. Но они ему сейчас не интересны. Он хотел бы поговорить с тобой... Я постарался выразить удивление: -- Со мной? О чем же может говорить столь благородный рыцарь с оруженосцем опоздавшего на турнир рыцаря?! -- А ты, я смотрю, все дурачком прикидываешься?! Ну-ну! Все печали сэра Робера как раз в связи с "опоздавшим на турнир рыцарем". Разве ты не согласен, что судьба обошлась с сэром Баярдом весьма дурно? -- Ворон ухмыльнулся -- Но к тебе... к тебе, Ласка, суддьба благосклонна. И об этом знаем только мы с тобой. И о том, что хочет тебе сказать сэр Робер, будем знать тоже только мы с тобой. Ворон замолчал. Потом заговорил снова: -- И вот что еще... Но я прервал черную птицу. Я уже смог подавить в себе страх и сказал твердо: -- Я виноват перед сэром Баярдом. Я не рассказал ему всей правды. Это из-за меня он не станет мужем леди Энид. О, если бы я мог, я бы поменялся с ним своей счастливой судьбой! Ворон снова усмехнулся: -- Поменялся? О-хо-хо! Да я сам уже четыреста лет ничего не могу изменить в своей судьбе! И с этими словами ворон взлетел с подоконника. Черная тень легла на камни двора -- так предчувствие чьей-то близкой смерти ложится на сердце. Сумерки сгущались, но я смог увидеть: ворон, пролетев над двором, сел на самую высокую башню замка. Во дворе оруженосцы седлали коней. Пир уже заканчивался. Многие из рыцарей выходили из замка, заметно качаясь. Вина у сэра Робера было вдоволь. Правда, старые закаленные в боях вояки еще сидели за столом. И в трапезной звучали лихие песни соламнийских рыцарей. Неожиданно на звездное небо с востока наползла огромная туча. Вскоре она закрыла почти все небо. Что-то страшное ощущалось в ней -- словно несла она беду и небесам, и земле. -- Знай, мой маленький друг, -- прозвучал внезапно с подоконника голос ворона, хотя самой птицы рядом давно уже не было, -- пророчество это начертано Бенедиктом ди Каэлой. Страх снова охватил меня, холодный пот заструился по спине. Скорпион и невидимый был рядом со мной, он следил за мной всегда и всюду, и я был совершенно беззащитен перед ним. А голос продолжал говорить: -- Ему было видение свыше. А что такое видение, мальчик? Вспышка, молния во тьме, внезапное озарение, тайна. Каждый ищет свою разгадку тайны и каждый по-своему понимает пророчество. Любое пророчество нельзя только однозначно. Баярд Брайтблэд, прочитавший пророчество в "Книге Винаса Соламна", даже и не ведает о втором его смысле. Хочешь, я расскажу тебе о нем?.. За окном неожиданно повалил густой снег. Снег -- ранней осенью, в этих краях? -- Слышал ли ты что-нибудь об Эрике Повелителе Бури? Я кивнул головой. -- Так вот, он был, как и Баярд Брайтблэд, рыцарем меча. Прославленный, искусный воин. Он свершил немало подвигов и снискал себе громкую славу. Его даже называли украшением рыцарства! Казалось, он не знал ни страха, ни усталости. И вот однажды он повел рыцарей Соламнии в поход против воинов Нераки. Тебе это, наверное, хорошо известно, мой мальчик, ведь в том походе участвовал и твой отец. Да, говорю я тебе, Эрик Повелитель Бури был храбрым рыцарем и умелым командиром... Ты, кажется, хочешь возразить мне, Ласка?! Не советую! Я ведь говорю истинную правду и воздаю должное славному рыцарю Эрику. Да, ворон говорил правду, но мне было неприятно слышать от него слова похвалы рыцарям. -- Ты ведь уже слышал об Эрике от жрецов Гилеана, верно? Да и от людей, пришедших из Восточных Дебрей,тоже. О, люди из Восточных Дебрей почитают книгу "Калантины", верят в нее так же, как и ты! Верят в магические значения цифр, какие выпадают им, когда они бросают кости. И называют это высоким словом "пророчество"! Ворон зло рассмеялся. -- Но однако, вернемся к Эрику Повелителю Бури. Он был храбр и умен. Но он тоже верил в пророчества "Калантины". И, собираясь в поход, хотя он и был уверен в победе, он решил узнать волю богов. Он бросил кости и ему выпало... -- 2:10, -- прошептал я. -- Да, 2:10, -- подтвердил голос ворона. -- Знак Ворона! Это значит: в ближайшем будущем тебя подстерегают опасности. Не так ли, Гален? -- Но это лишь одно из толкований, -- попытался возразить я. -- Да, конечно. Но оракул бога Гилеана, к которому обратился Эрик, подтвердил именно это толкование. "Этот поход,сказал он, -- будет твоим последним походом. А затем в Соламнии воцарится мир". Эрик был соламнийским рыцарем и мир для Соламнии был ему дороже всего. И он без колебания выступил в поход. Но оракул сказал не все, что он знал, он утаил, что мир в Соламнии не будет миром победителей, он будет миром мертвых... В отряде Эрика была сотня рыцарей. И эта сотня на перевале Чактамир вступила в бой с несметным воинством Нераки. Весь день, от рассвета до заката, длился бой. Половина отряда Эрика погибла. А потом настал час и Эрика Повелителя Бури... Рыцари отстояли Чактамир, они водрузили знамя Соламнии над перевалом. Бой затихал, уже темнело, в тот день быстро стемнело... Но стрела, вонзившаяся в грудь Эрика, была еще быстрее... Так наступил мир для храброго рыцаря Эрика Повелителя Бури. -- Стрела была черной? -- спросил я. -- Да. И с вороньим пером, Гален. С пером ворона. Как ты видишь, предсказание "Калантины" сбылось. -- Ну что же, -- сказал я, осторожно подбирая слова, -- история, которую вы рассказали, очень интересная. Но какое отношение она имеет к замку ди Каэла? -- Я уже говорил тебе, -- назидательно прокаркал ворон, -- что пророчества можно истолковать по-разному. Но впрочем, тебе-то какое дело до Эрика и его рыцарей? -- Мой отец сражался под Чактамиром! -- пылко воскликнул я. -- А, ну да, ну да! -- словно бы удивился ворон. -- Ну что же, теперь я расскажу тебе историю Бенедикта ди Каэлы... Я с ужасом почувствовал: чьи-то невидимые руки легли мне на плечи. Я вздрогнул. Но несмотря на весь свой страх, сумел взять себя в руки и сказал как можно более спокойно: -- И это будет история о вас! Ведь вы -- и Скорпион, и Габриэль Андроктус, и Бенедикт ди Каэла! Ворон рассмеялся: -- А ты, оказывается, не слишком наблюдателен, мой мальчик! Будь ты повнимательнее, ты бы понял: мы все -- только посланники Бенедикта. Да, я появляюсь чаще других -- и только. За те столетия, что я появляюсь, мне пришлось пережить уже две смерти. Одну -- тогда, на Чактамире. Там где погиб Эрик... -- И несмотря на свою смерть, -- попытался я съязвить, -- вы появились еще и в ущелье Тротала, что возле Восточных Дебрей?! -- Ну что же, верно, -- равнодушно ответил голос. -- Это соответствует рассказам о Бенедикте ди Каэле. Будем для удобства считать, что я и есть Бенедикт... Я собрал тогда небольшой отряд... о, надо признать, это были отчаянные головорезы! И с этим отрядом добрался до Нераки. Ну а там мой родной братец Габриэль убил меня. Человек, борющийся за то, чтобы в мире восторжествовали добро и справедливость, не может не прибегнуть к жестокости и злу, не так ли? В голосе ворона звучала явная издевка. Я промолчал. -- Итак, все посчитали меня погибшим. Ну что ж, я был мертв. Но -- только для них... Отец передал все мои земли и титулы своему младшему сыну Габриелю. Моему убийце! О, да, батюшка наш всегда благоволил к нему более, чем к нам... -- Вы говорите о себе и о Дункане?! -- изумленно воскликнул я. -- Но ведь это вы убили Дункана! -- К сожалению, Гален, нет! -- ответил ворон. -- Конечно, Габриэль верил, что я хочу отравить всю семью... Да, я делал яды. Но я их предназначал для крыс. Только для крыс! Я просто терпеть не мог этих тварей! А их в замке было -- просто уйма! А я ощутил: что-то невидимое вонзилось мне в плечо. Я вскрикнул. -- Как бы там ни было, яды я предназначал для крыс... А смерть моего братца Дункана -- нет, это не моих рук дело. Кто же его знает, от чего он умер? Но только я его не убивал. -- Ну а пожар? Ведь это вы сожгли тело Дункана? -- Конечно, я. Вон, посмотри, во-он, видишь окно? Это его комната. Сжигать покойного -- это давняя традиция. обычай, который введен не мной и не тобой. Тебе, конечно, никто не рассказывал, что служитель Мишакаль вытворял с телом покойного Дункана, пока я не украл своего братца у него из-под носа... Но ведь, -- пролепетал я, -- он только хотел узнать: был ли отравлен Дункан? И если отравлен, то кем? -- И узнал? -- вновь усмехнулся ворон. -- Наш папаша поначалу не хотел звать служителя Мишакаль. Но потом все-таки согласился. А ведь это же -- кощунство. Кощунство! Ты понимаешь это, Гален? Я промолчал. -- Должен сказать: я никогда не причинял вреда своим братьям. Я не желал им зла. Я был послушным отцу сыном. До тех пор, пока отец во всеуслышанье не объявил, что я -- мертв. И вот уже четыре сотни лет я пытаюсь доказать роду ди Каэла, что я -- жив. Да, жив. И я хочу вернуть себе свои земли. Свой замок. Свои титулы. Но мое имя проклято, оно словно бы предано забвению. Комната, в которой я жил, закрыта, туда боятся заходить... А что может быть страшнее, чем быть пороченным в веках? Ты знаешь и о крсах, и о пожаре, и о людоедах. Все это списывают на меня. Но хочу заметить, такого рода забавы вовсе не по мне, я не опускаюсь до такого. Все это рождено духом самого рода ди Каэла, и все эти порождения не подчиняются воле своих создателей, начинают действовать против них... -- Но все-таки вы -- мертвец?! -- воскликнул я. -- Как же вы возвращаетесь в мир живых? Ответом мне было молчание -- ворон, видимо, задумался над ответом. Затем вокруг меня разлилось благоухание роз, послышался шелест птичьих крыльев. -- Да, я возвращаюсь... Я возвращался -- или вернее, думал, что возвращался -- тогда, когда был пожар... Но это не было подлинное возвращение. Настоящее возвращение состоялось лет двадцать-тридцать спустя... И что я помню о тех годах? Вокруг меня -- тьма. Жаркая, кроваво-красная тьма! Порою сквозь тьму пробивается свет. Этот свет был похож на зарево пожара... Слышались какие-то голоса. Слов я не мог разобрать... Затем во тьме возникла комната. Ее пол был из полированного оникса. На полу сидели и лежали рыцари. Они как будто спали и вместе с тем смотрели в черное зеркало пола. Я тоже посмотрел в это зеркало. Не знаю, что видели рыцари, но я не увидел ничего, кроме звезд... А потом меня снова окружила тьма. И снова она рассеялась. И теперь я увидел горы. Над ними восходила луна -- черная, словно пол в той комнате с рыцарями. Но теперь вокруг не было никого... Черная луна, безмолвные горы и призрачные тени от них. Может быть, где-то в горах жизнь и таилась, но я не знал. Возможно, этот пейзаж возник для меня слишком рано. Или он был предназначен не мне?.. Голос снова умолк. В окно настойчиво стучали первые лучи рассвета. Но нет, нет, я ошибся. Это был свет восходящей Солинари. Я, словно очнувшись от сна, огляделся. Оказывается я был в своей комнате. Одетый, я сидел на кровати. А голос ворона снова заговорил: -- Неожиданно горы осветил солнечный луч, яркий, сильный. И я увидел... Впрочем, я не стану рассказывать тебе о том, что увидел... Теперь прошло уже четыреста лет. У рыцарей ди Каэла впервые родился не сын, а дочь. Впервые появился не наследник, а наследница! Тоько теперь должно состояться мое настоящее возвращение в мир живых! Теперь мне не нужны ни крысы, ни пожары, ни скорпионы. Мне не нужна ничья посторонняя помощь!.. -- А разве возможно настоящее возвращение из мира мертвых в мир живых? -- попытался возразить я. -- Мне кажется... Но голос меня тотчас перебил: -- Ты не должен знать больше того, что долен знать. Я просто рассказал тебе, почему вы -- и твой хозяин Баярд и ты сам -- межаете мне. Я -- законный наследник рода ди Каэла! И я стану наследником, не пролив ничьей крови! -- А рыцари, которых вы убили на турнире? -- спросил я. -- Поединки проходили по всем правилам. И никто этого не станет отрицать. Я хотел победить, но я не хотел убивать ни рыцаря Орбана, ни рыцаря Просперо... -- Ну, а тот крестьянин -- Джафа? -- А что мог я поделать, если он сам пожелал своей смерти? -- То есть, как это так? -- А вот так! -- насмешливо ответил мне ворон. -- Ну, а Эджин? -- Какой Эджин? -- недоуменно спросил голос. -- Кентавр, которого убил людоед. И кроме того, я до сих пор не могу понять, зачем сэр Баярд вступил в сражение с людоедом?.. Ворон словно бы улыбнулся: -- О,это было хорошо задумано! И на сэра Баярда было просто приятно смотреть. Сражение человека со стихией! Твой Эджин... мне очень жаль, что он погиб... но он не должен был вмешиваться в поединок рыцаря и людоеда. кентавр погиб по собственной глупости... Слова прозвучали безжалостно. Я промолчал, но сказал сам себе и -- Эджину: "Эджин, клянусь, я отомщу ему за твою смерть!" А потом сказал вслух: -- Значит, вы хотите завладеть всеми богатствами рода ди Каэла, так?! Черная птица рассмеялась: -- Хорошо же ты меня понял, Гален! Ну сам, подумай: разве я могу быть алчным? ведь я сейчас -- дух, я бесплотен. Что мне до всех их родовых земель, до их золота, всех их сокровищ?! Да и до замка, в конце концов? Нет, мне ничего не нужно. Но я хочу, чтобы у меня был сын. Наследник рода. Поэтому я и женюсь на леди Энид. А еще, Ласка, признаюсь тебе: я не видел женщины прекраснее, чем она... Возможно, она, как и ее мать, умрет молодою... Я стоял, не в силах даже пошевелиться -- словно в столбняке. Только в голове гвоздем точила мысль: "Но что же ему от меня-то нужно?" А ворон прокаркал: -- Никому ни слова о том, что я тебе говорил! Слышишь, Ласка, никому ни слова! -- Он помолчал. -- Впрочем, Баярд уже не верит тебе. Не доверяет он уже и сэру Роберу. Не забывай, что я тебе сказал при первой нашей встрече: "Я БУДУ ПЛЯСАТЬ В ТВОЕЙ ШКУРЕ"! Ты ведь помнишь эти слова?! Так что ты знаешь, что тебя ждет. А если ты оценишь мое доверие к тебе, то ничего страшного с тобой не случится. И обдумав все как следует, охотно согласишься мне помогать. Мне сейчас будет весьма кстати твоя помощь... Я ожидал подобных слов. Но какой конкретно помощи ждал от меня Скорпион? В любом случае получается, что он хочет не только жениться на леди Энид и стать наследником рода ди Каэла, но... Что "но"? Голос молчал. Неожиданно в коридоре послышались чьи-то шаги. Я открыл дверь и увидел... Бригельма. Брат шел с подносом на голове -- словно какой-нибудь африканец. Я ужасно обрадовался брату. А Бригельм, дурачась, воскликнул: -- ваш ужин, сэр! -- Потом сказал уже серьезнее: -- Стражники сказали, что ты почти целый день не выходил из комнаты. Я подумал: не заболел ли ты... Ноги мои были словно приклеены к полу. Руки сведены судорогой. В горле пересохло -- я не мог и слова вымолвить. -- Да что ты стоишь, как вкопанный?! -- воскликнул брат. -- У тебя от голода, наверное, живот уже свело! Или рассудок помрачился... Я тебе ужин принес, слышишь, Гален?! Брат вошел в комнату, поставил поднос на стол. -- Вот -- суп, вот -- жаркое. Ешь, братец! Ешь и запивай вот этим прекрасным вином. Оно, кстати, старше тебя... Ешь, говорю тебе! -- Бригельм! Голос мой прозвучал, наверное, как-то странно -- брат посмотрел на меня с удивлением. -- Бригельм, я действительно нездоров. Но брат словно бы и не услышал меня. Он деловито налил большую тарелку супа, в кубок -- вина. Затем налил вина и себе. -- А ну, Гален, давай ешь! Пригубив из кубка, Бригельм стал рассказывать... * * * -- Ты, Гален, наверное, уже знаешь, что Алфрик, как и мы, столкнулся на болоте с сатирами. Мне он, во всяком случае, рассказал об этом. Он, разумеется, и не подумал о том, что это -- просто видение. Морок. Он даже убил кого-то из них. И не одного -- нескольких! Он был так горд -- словно одолел целую армию! Сражался он с ними отчаянно. Он сказал мне -- я повторю тебе слово в слово: "Я пришел в благородную ярость!" Я удивился: -- В благородную ярость? Неужели наш брат Алфрик так и сказал? Бригельм кивнул. -- О, да! В общем, он даже обратил сатиров в бегство. Так вот, слушай: одержимый благородной яростью, Алфрик погнался за ними. И вдруг наткнулся на колуна, с которым мы сражались на поляне, посреди болота. Представляешь себе? от подобных шуточек... -- Да он, -- прервал я брата, -- еще и не такое может выделывать! Бригельм, соглашаясь со мной, задумчиво кивнул. -- Да, и знаешь, что еще сказал Алфрик. Я запомнил слово в слово: "Я сразился с сатирами для того, чтобы благородный рыцарь сэр Баярд Брайтблэд мог беспрепятственно проехать по болоту". Вот видишь, он за сэра Баярда живот готов был положить. -- Это на него так похоже!.. -- насмешливо ответил я. Но вскоре я почувствовал: усталость свинцовой тяжестью навалилась на меня. Встреча с вороном, разговор с ним вымотали меня совершенно. А от еды и от вина меня совсем разморило, неудержимо потянуло в сон. Бригельм продолжал рассказывать, я слушал вполуха, тлько иногда вскилывая голову и тараща глаза. Поэтому весь его рассказ я не запомнил и просто расскажу кратко, что осталось в памяти. ...На следующее утро, когда мы с сэром Баярдом и Эджином уехали из болота, Бригельм отыскал Алфрика. Обдумав все хорошенько, Бригельм вернулся в отцовский замок, взял лошадей и поспешил назад к брату. Затем они вдвоем помчались через Вингаардские горы в замок ди Каэла. Никаких особых приключений у них не было. Единственное, что их смущало -- они никак не могли отыскать след сэра Баярда. Какое-то время они ехали по дороге, ведущей через горы в Палантас. Алфрик не раз мечтательно говорил: вот он приезжает в замок, побеждает всех на турнире и становится мужем леди Энид... А Бригельм внимательно осматривал дорогу и горы, надеясь увидеть сэра Баярда или заметить какой-нибудь знак, который позволил бы отыскать сэра Баярда. И вот однажды он увидел огромного черного ворона... Услышав это, я тотчас вскинул голову. Потом налил себе вина и, выпив, успокоился. ...Ворон был такой огромный, что Алфрик даже вскрикнул от удивления. Птица летела на восток, в Соламнию. Бригельм понял, что это несомненно -- знак. И они с братом поехали вслед за птицей. Таким образом они выехали на нашу дорогу. А ночью выехали к горному перевалу... Я вспомнил голоса, услышанные в ночи. Вновь вспомнил сражение сэра Баярда с людоедом, гибель Эджина. ... С той ночи лошади несли их к замку ди Каэла быстро и легко. У Бригельма было такое ощущение, что им помогает кто-то невидимый. и все-таки к замку ди Каэла приехали они уже только тогда, когда турнир заканчивался. Для Алфрика это было просто ударом! Конечно, сэр Робер, как гостеприимный хозяин, оставил их у себя в замке... -- Знаешь, он до самой последней минуты надеялся: вот-вот появится сэр Баярд, -- вздохнул Бригельм. -- Но... Брат смотрел на меня, а мне казалось: он меня и не видит даже. Затем Бригельм встал и подошел к окно. -- Ты знаешь, -- сказал он вдруг, -- не почему-то кажется, что тебя отнюдь не случайно поселили именно в этой комнате. Мне рассказывали, Гален, что недавно здесь кто-то умер. Умер очень странно -- от того, что в окно влетела птица... "Недавно здесь кто-то умер... от того, что в окно влетела птица..." -- зазвучало у меня в мозгу. Усталость и хмель разом слетели с меня. -- Бригельм! -- воскликнул я. Брат пристально посмотрел мне в глаза. Его взгляд пронзил меня насквозь. Он словно молча что-то приказывал мне. И я понял, что он мне приказывает. Я понял, что брат уже уверен: ворон прилетал ко мне. Прилетал именно ко мне. И Бригельм приказал рассказать мне все начистоту. Пожалуй, даже против своей воли я рассказал ему обо всем... * * * -- Так ты полагаешь: это действительно был Бенедикт ди Каэла? -- спросил Бригельм, когда я кончил свой рассказ. -- Ну, с таким же успехом ворона можно назвать и Скорпионом, и Габриэлем Андроктусом, -- ответил я. -- Он может принять любое обличье. И он вездесущ. Бригельм собрал объедки на поднос и снова водрузил поднос себе на голову. Затем пошел к двери. А у самой двери сказал: -- Ты... да и я тоже... мы поступим разумнее всего, если пойдем сейчас к сэру Роберу и расскажем ему обо всем... Расскажем ему о Габриэле Андроктусе, его будущем зяте... -- Но, Бригельм, -- возразил я, -- сэр Робер и слушать нас не станет. В их роду о Бенедикте и вспоминать не хотят. -- Тогда пойдем и расскажем все сэру Баярду, -- сказал брат. -- Тем более, нет! Бригельм, я знаю, что сейчас сэр Баярд мне уже не верит. И если мы начнем рассказывать ему о странном вороне и о прочей чертовщине, он просто-напросто прогонит нас. И никогда больше не захочет меня видеть! -- Успокойся, Гален! -- Брат подмигнул мне: -- Может быть, принести тебе еще поесть? -- Спасибо, брат, но я сыт. Честное слово. А вино было действительно прекрасное! Давай лучше выпьем с тобой еще по глотку! Брат отошел от двери и сел к столу. Как бы там ни было, он не понимал, почему я не хочу сейчас ничего рассказывать ни сэру Роберу, ни сэру Баярду. -- ну, хорошо, -- сказал Бригельм, -- мы никуда не пойдем и никому ничего не скажем. Но подумай же сам: мы не можем сидеть здесь, как кролики в норе, дрожать за свою жизнь и ничего не сделать для того, чтобы спасти жизнь сэра Робера. А я уверен, что Бенедикт хочет его убить. А кроме того, как я понял, опасность угрожает и жизни леди Энид... Я отпил от кубка и сказал: -- Бригельм! Я скоро уйду из замка и отыщу сэра Баярда. Завтра днем он уезжает отсюда. -- Да, он не хочет присутствовать на свадьбе... -- Свадьба?! Ну да, конечно, свадьба! Как же я позабыл об этом! Да, я должен сейчас же отыскать сэра Баярда! -- мы пойдем вместе, -- ответил Бригельм, -- но только после того, как я допью это прекрасное вино! Он стал пить прямо из кувшина. А потом посмотрел на меня ясными трезвыми глазами: -- Главное, не быть пустобрехами, как Алфрик... Я посмотрел на брата с удивлением. Бригельм рассмеялся и снова приложился к кувшину. -- Ну, Гален, неуели ты думаешь, что я поверил рассказам Алфрика о его подвигах на болоте? -- Но... -- начал было я. -- Эх, Ласка! Ты еще, наверное, плохо разбираешься в людях. Отец ведь с ним всегда был не очень-то ласков и нежен. Алфрик только и слышал: сделай то, не делай этого! всегда зависел от чужой воли... Поэтому он постоянно мечтал: вот совершу я подвиг и докажу вам всем, какой я на самом деле! Вот и на болоте он вообразил себя неустрашимым, непобедимым героем... Но впрочем, нам действительно пора отправляться на поиски твоего сэра Баярда.