рые позволялось лишь единоверцам. Хотя многие семейства му'аманов и давидов уже долгие годы состояли при дворе, они отличались замкнутостью, и их юноши весьма редко женились на девушках-христианках. Все же Лучар и король Даниэль верили им безоговорочно. "Хотел бы я доверять своим собратьям во Христе так же, как я доверяю им", - частенько говаривал король. Когда Иеро поближе познакомился с делами государства, его совсем не удивило, что в королевской гвардии и среди стражников вдруг оказалось необычайно много представителей этих сект. Улица впереди сужалась, и в просвете между домами показался один из столь часто встречавшихся в городе мостов, защищенный с обеих сторон толстыми каменными стенками. Такие мосты перекидывали через воды многочисленных каналов, струившиеся вдоль городских улиц, чтобы слиться в дюжину сонных речушек, текущих к Лантическому океану. Подъехав поближе, Иеро в очередной раз убедился, что внушительные каменные стены, прикрывавшие мост и прилегающий к нему участок канала, отнюдь не бесполезное украшение. На один из толстых металлических штырей, вмурованных в каменное ограждение моста, была наколота уродливая, забрызганная кровью голова какой-то рептилии, оскалившей в агонии два ряда огромных, заостренных, словно лезвия, зубов. Увидев ее, Клуц всхрапнул и неуверенно переступил копытами по окровавленным булыжникам мостовой. - Это грантер, ваша светлость. - Заметив его замешательство, один из охранников мгновенно оказался рядом. - И здоровый, надо сказать. Я пару раз слышал, как они ревут на болотах, - от их воплей можно просто оглохнуть! Вообще-то, лет десять-пятнадцать назад их было совсем немного; но если дело пойдет так дальше, боюсь, нам скоро придется строить новые стены. - Они годятся на что-нибудь? - поинтересовался Иеро. - Вид-то у него, прямо скажем, не слишком аппетитный. - Ну, мясо неплохое на вкус, хотя его приходится долго отмачивать, а из шкуры получаются отличные щиты. Не знаю, правда, что с ними делают крестьяне - наверное, просто уничтожают, ведь даже небольшой грантер, в три раза меньше этого страшилища, может запросто утащить ребенка. А уж как они расправляются со скотом - костей не соберешь! Так что если в деревне нет колодца, вода становится серьезной проблемой. - Охранник поморщился. - Я сам когда-то потерял маленького племянника. Мы плыли на барже; парнишка утром открыл люк и высунулся наружу, тут грантер его и схватил. А теперь эти твари уже и в городе кишат, и с каждым годом становится все хуже и хуже. Задержав взгляд на выпучившей остекленелые глаза голове рептилии, Иеро глубоко задумался. Очевидно, рассказанное охранником только следствие. А где кроются _п_р_и_ч_и_н_ы_? Ведь из-за участившихся нападений грантеров и прочих не менее смертоносных водяных хищников посты охраны на мостах и вдоль каналов совсем недавно пришлось удвоить. Нет сомнений, что колдуны Нечистого насылают на столицу Д'Алва целые орды голодных тварей вроде грантеров или еще похуже. Это как раз в их стиле - незаметная, но приносящая ощутимый вред акция, прекрасный способ потихоньку ослабить государство. А зачем? Затем, что тогда легче будет развязать в нем настоящую войну... Да, над этим стоит поразмыслить. Вместе со своей маленькой свитой Иеро пересек мост и отправился дальше, кружа и петляя по городским улочкам. После обеда нужно будет проверить посты охранников; оставались еще эти бродячие торговцы с юга. Королю Даниэлю пришелся весьма по вкусу искренний интерес зятя ко всем государственным делам, и теперь он старался любое решение обсудить с Иеро. Священник покачал головой - как он мог забыть! - ведь сегодня вечером состоится большой королевский бал, на котором Даниэль наверняка представит нового принца всему высшему сословию страны. Тонкие губы Иеро изогнулись в ухмылке, - подумать только, Лучар заставила его брать уроки танцев! К счастью, врожденное чувство ритма и зачатки музыкального образования, полученного еще дома, облегчили знакомство с местными плясками, тем более что огорчать свою милую женушку ему не хотелось. Он выехал на площадь, постоянно кивая и прикладывая руку к шапочке в ответ на звучащие отовсюду приветствия. Иеро повернул голову направо, и широкая улыбка заиграла на его лице - с другой стороны площади бешено мчался хоппер, на спине которого с небрежной грацией восседала гибкая, тонкая фигурка в ярком развевающемся одеянии. Прыгун в последний раз взлетел над головами перепуганных крестьян и, тяжело дыша, приземлился в футе от флегматичной морды Клуца. - Мой привет достойнейшему принцу из далекой страны ледяных драконов! - Под алым тюрбаном сияло веселое лицо молодого наездника. Герцог Амибал Аэо, доводившийся Лучар троюродным братом и всего неделю назад прибывший в столицу королевства Д'Алва, успел уже стать любимцем Иеро, - впрочем, как и всего города. Сын покойного кузена короля в свои неполные восемнадцать лет предпочитал вести веселую жизнь, беззаботно принимая знаки внимания, подобающие его высокому титулу. И хотя мягкую, нежную поросль на верхней губе Амибала еще никак нельзя было назвать настоящими усами, мальчишка отнюдь не считался молокососом. Когда ему надоедало со страшной скоростью гонять на хоппере по лабиринту дворцового парка, он отправлялся на реку - поохотиться на тамошних обитателей в маленьком одноместном каноэ. Несмотря на столь юный возраст, за герцогом тянулась длинная цепочка разбитых девичьих сердец, а по части употребления крепких напитков он легко мог заткнуть за пояс даже поседевших в боях армейских ветеранов. Иеро быстро понял, что за кажущимся легкомыслием Амибала скрывается нечто большее: в его весело поблескивающих глазах светился недюжинный ум, а черты лица, еще по-детски округлого, уже приобретали резкость и силу. Без умолку болтая, Амибал пустил своего скакуна рядом с Клуцем, и они вместе двинулись через площадь. Наряд молодого герцога был прост - широкий алый кильт и короткие сапожки, а тонкий изогнутый меч и кинжал, прицепленные к поясу, ничуть не умаляли впечатления радостной беззаботности. - Ну что, все уже готово к большому балу, а, Иеро? - Амибала просто распирало от удовольствия. - Погоди, погоди, ты еще увидишь, какой костюм я себе приготовил! Я покажу этим стареющим придворным бездельникам, как должен выглядеть настоящий принц крови! Надеюсь, что и вы с Лучар наденете что-нибудь этакое... чтобы у них глаза на лоб вылезли! Хотя за нее-то я не беспокоюсь - я пекусь о тебе, неряха-северянин. Говорят, гвардейцам пришлось немало потрудиться, чтобы вытащить тебя из тех отвратительных кожаных доспехов, в которых ты здесь появился. - Мы оденемся, как это принято в моей стране, - вымолвил Иеро, глядя прямо перед собой. - Белые льняные туники без всяких украшений - по приметам, это отпугивает злых духов. Надувшись, Амибал слегка повернул прыгуна, чтобы поймать букет цветов, который бросила ему с балкона симпатичная смеющаяся девушка. Один цветок он пристроил за ухом, а все остальные зарыл в пушистый мех своего скакуна. Широкая ухмылка священника мигом согнала озабоченность с юного лица. Герцог разразился потоком беззлобных проклятий, но потом, не удержавшись, расхохотался. - Черт бы тебя побрал! С этим каменным выражением лица ты можешь одурачить кого угодно. Но все-таки скажи, что вы наденете? Ты ведь знаешь, это будет бал-маскарад в традициях тех времен, когда вельможи надевали на бал маски, опасаясь наемных убийц. Ну, давай же, - Амибал нетерпеливо заерзал в седле, - я никому не проболтаюсь, честное слово! - Еще не знаю. Лучар сказала, что я обязан поразить всех своим нарядом, но к тебе, видимо, это не относится. Пожалуй, я буду в костюме Синего - шелковом с золотой полоской... Будь я проклят, если соглашусь надеть что-нибудь более хитрое! А Лучар ни за что не покажет мне свое карнавальное платье. У вас, болотных жителей, просто какая-то мания наряжаться. Создается впечатление, что любой скорее согласится голодать и жить под дырявой крышей, чем выйти на улицу без кружевных штанов, расшитого золотом плаща или чего-то в том же духе. Молодой герцог и не пытался возражать: - В нас просто говорит горячая южная кровь. Боюсь, что вы, холодные северяне, никогда не сумеете этого понять... - Впереди показались главные ворота дворца, рядом с которыми маячили крохотные фигурки охранников. - Значит, Синий. Странный народец из пустынь Смерти... Ну что ж, прекрасный выбор. Говорят, они обязаны синим цветом кожи зловещему сиянию мертвых песков. А еще ходят слухи, что Синие могут чувствовать присутствие невидимой Смерти и заблаговременно обходят те места, где она еще царит. Иеро отсалютовал стражникам и перевел Клуца с легкой рыси на шаг. Что-то подсказало ему, что пока не стоит хвастаться перед юным Амибалом своей способностью избегать опасных мест. Он снова осторожно прощупал мозг юноши и убедился, что его ментальный щит все так же непроницаем. Да, мысленный экран у парнишки ничуть не хуже, чем у него самого. Не стоит забывать, конечно, что в монастырских школах еще преподавали молодым дворянам искусство ментальной защиты, однако с годами практика обучения все ухудшалась и ухудшалась, потому что большинство церковников считало подобные занятия совершенно бесполезными. Иеро тепло попрощался с Амибалом и тут же забыл о нем. Пока метс шагал к своим покоям, в голове билась мысль, которую он только что отчетливо осознал. Значит, ментальные тренировки считаются теперь пустой тратой времени... Да, процесс гниения в этой стране зашел уже достаточно далеко! И сколько еще усилий понадобится приложить, чтобы наверстать упущенное, вновь преодолеть людскую подозрительность... особенно если учесть, что мастера Нечистого тоже не будут сидеть сложа руки. Погруженный в тяжкие раздумья, священник молча прошел в свою опочивальню, и стражник в коридоре, заметив выражение его лица, даже не осмелился отдать салют. - Наконец-то, - Лучар приветствовала его с порога. - Я почувствовала твое приближение: облако мрачных мыслей летело впереди, пока ты поднимался по лестнице. Так что же на этот раз расстроило непобедимого воителя из великой северной державы? - Ужасная трясина темных вражьих помыслов засосала меня. - Иеро непроизвольно улыбнулся, когда она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его. - Но на этом мои огорчения не кончаются, потому что дурость и тупоголовость твоих... - Тут маленькая ладошка закрыла его рот. - Знаю, знаю, не нужно даже напоминать. Жрецы непроходимо глупы и не способны смотреть в лицо фактам, духовное и физическое разложение высшего сословия достигло небывалых размеров, все заняты только собой, и, конечно, никто не замечает, как вольготно чувствует себя в стране Нечистый. Все, или я что-то забыла? - Нет, моя радость, ты ничего не забыла, но я как-то не собирался докучать тебе подобными разговорами в карнавальную ночь. Кстати, это твое праздничное платье? - На его лице появилось выражение безмерного восхищения полупрозрачным, тонким одеянием, под которым, похоже, ничего не было. - Болван! Это ночная рубашка! И как меня только угораздило связаться с этаким неотесанным дикарем, который не в состоянии отличить жалкую тряпку от бального платья! - Ну что ж, когда мы впервые повстречались, на тебе не было даже тряпки, - примирительно заметил Иеро. - Однако я сказал Клуцу: "Клуц, дружище, неужели ты думаешь, что ей нужна одежда?" Можешь сама у него спросить, если не веришь. Он упал в огромное мягкое кресло, и Лучар тут же уселась к нему на колени и ласково обняла за шею. - Что-то беспокоит тебя, милый? - спросила она после минутной паузы. - Ничего конкретного. - Иеро выбрался из кресла и, подойдя к узкому оконцу, устремил взгляд на город внизу. Оглушительный многоголосый шум улиц просачивался в башню далеким невнятным бормотанием. - Просто я увидел сегодня голову одного из ваших речных чудовищ. Охранник сказал мне, что за последние годы мерзкие твари расплодились. Вполне возможно, за всем этим тоже стоит Нечистый - колдуны и не такое могут... Но больше всего меня беспокоит предчувствие, что прямо здесь, под нашим носом, зреет какой-то ужасный заговор. Даже невинные шутки юного Амибала порой кажутся мне подозрительными. И наконец, самое худшее, - несмотря на все свое умение, я никак не могу разобраться в том, что же должно произойти. - А по-моему, все эти страхи - реакция на незнакомое окружение. Тебя изматывают королевские приемы, необходимость носить какие-то, как ты считаешь, глупые наряды, все время быть на виду. Нервы, нервы и еще раз нервы. Хотя знаешь, - она покачала головой, - твои подозрения насчет Амибала могут оказаться вполне обоснованными. Он, конечно, порядочное дерьмо, и многие об этом знают, но не стоит забывать, что его титул лишь чуть пониже моего, и отец возлагает особые надежды на молодого герцога. Спасибо хоть, он не уродился совсем в свою мамочку; его папаша - кузен Каримбал - был просто немного глуповат, но Фуала - ох! - А что же было не в порядке с Фуалой? - вяло поинтересовался Иеро, не отводя глаз от запруженных народом городских улиц. - Насколько я понимаю, она мертва... так же, как и ее муж. - Совершенно верно, - сухо ответила принцесса. - Один из многочисленных любовников зарезал ее прямо в постели. Его потом привязали между двумя взбесившимися хопперами, и те разорвали беднягу пополам. Надо сказать, ее смерть принесла отцу только облегчение. Она вообще-то редко появлялась при дворе, но я хорошо ее помню, и это совсем не удивительно, - видит Бог, никогда не встречала столь ослепительно красивой женщины. Только вот было в ней что-то дьявольское... Фуала постоянно пропадала где-то в южных лесах. Она отправлялась туда в одиночестве, и нередко брала с собою Амибала - на неделю и больше. Возможно, я сгущаю краски, и это была просто грязная шлюха, но ни я, ни отец никогда не доверяли ей. Отец всегда считал, что у этой женщины какие-то неумеренные политические амбиции - она вертела своим мужем как хотела, а он - дурак! - шел на все, что угодно, истязал рабов... сплошное изуверство! Нет, я не могу сказать о ней ничего хорошего. И Амибалу, конечно, тоже повезло, что она умерла... если она действительно умерла. - Но ведь ты только что сказала, что ее зарезали. Как же понять твое последнее замечание? Лучар ненадолго умолкла, и Иеро вдруг осознал, что она смущена. - Ты знаешь, - она повернулась в кресле, чтобы увидеть его глаза, - многие люди считали ее ведьмой, а с ведьмой так не покончишь. Хотя... хотя, конечно, она мертва... просто она всегда пугала меня. От нее проистекала настолько сильная эманация зла, что даже сейчас от одних только мыслей о ней мне становится не но себе. Каримбал умер через месяц после ее смерти. Говорят, от какой-то редкой болезни... - Ну что же, - примирительно произнес Иеро, - всегда существуют люди, которые нам не нравятся. Кстати, этим торговцам-южанам тоже очень не понравится, если я не смогу хорошенько поприветствовать их из-за того, что опоздаю на королевскую аудиенцию. - Он отошел от окна и быстрым шагом направился к двери. - Надеюсь в следующий раз увидеть тебя в более подобающем высокому титулу платье. Лучар швырнула ему вслед подушку, но промахнулась. Большой королевский бал оправдывал свое громкое название. Иеро и представить не мог столь великолепного зрелища: в освещенном разноцветными фонариками огромном зале беззаботно кружились тысячи законопослушных королевских подданных, разодетых в необычайные костюмы. Его собственный наряд из лилового и золотого шелка выглядел гораздо скромнее, чем облачения большинства присутствующих на празднике. Король, восседая на троне в пышном пурпурном одеянии, с широкой, расшитой драгоценными камнями лентой через плечо, весело приветствовал гостей. Рядом с ним стояла Лучар в изумрудно-зеленом платье фантастического покроя. Из украшений на принцессе был только массивный браслет - подарок Вайлэ-ри, - ослепительно сверкавший на темной руке, а милое личико скрывала тонкая шелковая полумаска. По залу важно вышагивали священники в длинных, богато изукрашенных мантиях. Они оказались здесь не случайно: событие подобной значимости требовало обязательного публичного благословения. А цвет дворянства Д'Алва в нарядах, отягощенных грузом драгоценностей, весело приплясывал под рожки и барабаны, выводящие какой-то экзотический, варварский мотив, причем мужчины пышностью костюмов не уступали прекрасному полу. У метсианского священника от буйства красок мгновенно разбежались глаза, и ему пришлось удовольствоваться лишь общим впечатлением гигантского праздника. Он, словно в полусне, пробирался между рядами танцоров, похожих на какие-то невиданные цветы, когда слуга легонько коснулся его руки. - Срочное послание, ваше высочество. Его принес человек из вашей личной охраны. Пойдемте, он ждет в малом зале. Удивленный Иеро поспешил за слугой, чье лицо показалось ему странно знакомым. Уже покидая зал, он послал Лучар мысленную весточку: - Какое-то срочное послание, милая. Постараюсь не задерживаться. Принцесса в этот момент не спеша прогуливалась по крытой галерее дворца, усердно развлекая расфуфыренного аристократа, чья семья контролировала что-то очень важное. Ее шутливый ответ был наполнен теплом и нежностью: - Поторопись, любовь моя, ведь тебя дожидаются еще как минимум пять толстых дам, с которыми ты должен потанцевать, прежде чем сможешь сбежать отсюда. Иеро ухмыльнулся и вслед за слугой нырнул в маленькую боковую комнатку, примыкающую к бальному залу. Мыслями он еще был с Лучар, когда почувствовал стремительное движение за спиной, но так и не успел обернуться. Страшный удар обрушился на него, и все вокруг погрузилось во тьму. 2. ОДИН Довольно долго он пролежал без сознания, но в этом кошмарном полусне-полубреду перед ним проплывали образы, которые, как он понимал, были не просто плодом агонизирующего воображения. Сначала метс увидел склонившееся над ним лицо Джозато, только теперь на него смотрен не уставший от канцелярских забот чиновник-жрец, а обдающий ледяным молодом, зловещий старец, чьи проницательные, острые глаза сверкали насмешкой и триумфом. Где-то в дальнем уголке сознания Иеро автоматически отметил, что никогда до сих пор не глядел Джозато прямо в глаза. Как жаль, что он не додумался до этого раньше, - у незаметного, вечно прячущего свое лицо за кипой свитков жреца оказался взгляд Нечистого! Иеро попытался пошевелиться, но его руки и ноги были крепко привязаны к деревянной скамье. Он внезапно осознал, что находится, по всей видимости, где-то в подземельях, уходящих, подобно лабиринту кроличьих нор, в глубь холма, на котором располагайся королевский дворец. Он дернулся еще раз, и перед ним появилось еще одно лицо. Челюсти священника свело от ужаса: на него смотрел Амибал Аэо, его пухлые губы исказила усмешка злобного торжества, а в глазах светилась абсолютная, всепоглощающая ненависть и, как почудилось метсу, что-то еще, похожее на темное, животное безумие. "Многие считали ее ведьмой", - промелькнуло в раскалывающейся от боли, звенящей голове Иеро. "Она часто брала мальчика с собой, когда отправлялась в южные леса", - невзирая на боль, продолжала подсказывать память. Что-то сильно укололо его у правого локтя, и через несколько секунд в руках Джозато оказалась опорожненная стеклянная ампула с длинной, покрытой свежей кровью иглой. - Мы сможем убить его позже, - послышался тихий шепот. - Только не сейчас. Говорят, что проклятый северянин научил принцессу передавать мысли, и она может почувствовать его смерть. Пусть молчит - мы выиграем драгоценное время. Нельзя дать ей повод действовать... мы пока не готовы к такому повороту событий. Мне сказали, что наркотик подавляет ментальные силы, но нам все равно придется поторопиться: этот человек очень, очень опасен. Конечно, мы убьем его, но не здесь, а где-нибудь подальше. Большое расстояние мешает обмену мыслями, и даже он не сможет пробиться к ее разуму за многие мили. Итак, он должен постоянно оставаться под действием снадобья. Тогда прикончить его не составит никакого труда. Ты хорошо понял? - О да, прекрасно, - Молодой герцог состроил гримасу. - Возвращайся в зал, нам обоим нельзя долго отсутствовать. А я позабочусь о нем и догоню тебя. Один из моих караванов на рассвете уходит на запад и... Боль стала невыносимой, и Иеро, не сумев перебороть ее, вновь провалился в беспамятство. Потом он еще несколько раз приходил в сознание, ощущая то невыносимый жар во всем теле, то, наоборот, какой-то ненатуральный холод. Крепко связанный грязными веревками, он лежал в вонючем и противно поскрипывающем кожаном мешке, который к тому же все время мотало из стороны в сторону. Иеро подумал, что, должно быть, находится на корабле, но это предположение почему-то оставило его равнодушным. Он попробовал мысленно просканировать окружающее пространство, но тщетно - он утратил главное оружие. Волей-неволей священнику пришлось смириться с тем, что слугам Нечистого удалось легко победить его - и ментально, и физически. Чувства направления и времени тоже исчезли. Он не представлял, где находится и какой сейчас день. Скорчившись в мешке, метс смутно припоминал, что время от времени его кормили какой-то гадостью, напичканной наркотиками, и он, не в силах сопротивляться, глотал студенистые комья. Странные, уродливые лица, иногда проскальзывавшие перед помутневшим взором, значили для него не более, чем любые другие фантомы непрекращающегося кошмара. Иногда в темное и вонючее убежище Иеро проникал солнечный луч, но это тоже уже казалось совершенно неважным. Внезапно унылое полубодрствование -полусон было прервано - воздух вокруг наполнился бессмысленными воплями, яростным ревом и стонами. Мешок опрокинулся, и какая-то тяжелая туша рухнула на него сверху. Туша конвульсивно дернулась, и часть связывавших Иеро веревок лопнула от резкого движения. Ноги священника защемило чем-то невероятно тяжелым, но, подчиняясь инстинкту, он яростно дернулся всем телом вперед и вверх и почувствовал, что на ступни уже ничего не давит. Руки все еще были связаны, но теперь Иеро мог легко освободиться от ослабевших пут... "Нет! Ни в коем случае не делай этого! - подсказал инстинкт. - Лежи тихо. Двигаться сейчас смертельно опасно". Рядом послышались быстрые крадущиеся шаги, потом донеслось легкое царапанье металла о металл и скрип кожаных ремней. Перекличка хриплых голосов, тяжелый топот вьючных животных - все дальше и дальше, - и, наконец, тишина. Иеро продолжал лежать неподвижно. Его ослабевший разум изнемог лишь от того, что заставлял непослушное тело уподобиться камню. Постепенно, сам того не замечая, он провалился в глубокий, тяжелый сон. Он пробудился, ощущая чудовищный голод и жажду. Ноги его действительно оказались свободными, чего нельзя было сказать о руках и глазах, которые еще закрывала какая-то грязная тряпка. Связанными руками Иеро стянул с лица надоевшую повязку и принялся осматриваться, болезненно щурясь и моргая от яркого солнца. Вскоре выяснилось, что он лежит в небольшой, заросшей колючим кустарником ложбинке, а в бок ему упирается что-то огромное, перекрывающее и так не слишком удачный обзор. Смрад разлагающейся плоти явственно указывал, что это труп животного. Метс все еще не выбрался из грязных шкур, запах которых нисколько не стал лучше. Иеро прислушался. В колючках над его головой шелестел легкий ветерок; только этот шелест да резкие крики дерущихся стервятников нарушали безмолвие. Мозг постепенно освобождался от дурмана. Иеро бросил взгляд на запястья и, к своему удовлетворению, убедился, что связаны они не крепкими кожаными ремнями, а все теми же грязными тряпками. Очевидно, его тюремщики не помышляли о том, что он попытается убежать. Освободившись, Иеро осторожно приподнялся. Пять мертвых серых кау, вьючных животных, широко используемых как в самом Д'Алва, так и в других южных государствах, лежали на лесной полянке. Он же выглядывал из-за трупа шестого. Обломок стрелы, торчащий из толстой шеи быка, не оставлял сомнений в том, что послужило причиной его смерти. Вперемежку с кау валялись скрючившиеся в неестественных позах тела людей, причем и те, и другие были обобраны дочиста. Исключение составляла лишь жалкая упряжь животного, на котором везли Иеро, - она не прельстила бандитов. Стайка зверьков с голыми лоснящимися мордами увлеченно копалась во внутренностях одного из покойников. Завидев голову Иеро, они благоразумно предпочли скрыться в ближайших кустах. Когда последнее существо ловко нырнуло в спутанную, густую поросль, на поляне не осталось уже ничего движущегося. По-видимому, за тушами мертвых кау пировали крылатые любители падали, потому что их режущие ухо вопли не смолкали ни на секунду. Подстегивая едва проснувшийся мозг, Иеро попытался представить, что же здесь произошло. Итак, четверо незнакомцев везли его через лес на спине вьючного животного. И на этой поляне, возможно, когда уже стемнело, они наткнулись на засаду. Зверь, на котором ехал метс, был убит почти мгновенно и, к счастью, не придавил пленника при падении. Бандиты не заметили его при торопливом обыске, потому что кожаный мешок оказался заваленным рваной упряжью, да и тело упавшего быка почти полностью загораживало его. Сняв с мертвых все приглянувшееся добро и забрав с собой оставшихся животных, бандиты быстро отступили в лес, - по-видимому, опасались погони. На подгибавшихся от слабости ногах Иеро потихоньку заковылял к центру поляны. Крики стервятников стали громче, но, даже заметив священника, птицы не пожелали прервать трапезу. Священник внимательно осмотрел трупы пленивших его людей и нахмурился. Никогда раньше он не встречал представителей этой расы, и сам их вид - маленькие скрюченные тела, изжелта-белый, нездоровый цвет кожи и такие же белые ломкие волосы - произвел на него тягостное впечатление. Узкоглазые, с массивными выступающими челюстями лица вопреки ожиданию оказались чисто выбритыми. Да, весьма интересно будет узнать, откуда у юного Амибала такие знакомые. Бессмысленно уставившись на заросли колючих кустов, Иеро пытался, несмотря на слабость и головокружение, пробудить в мозгу все навыки и знания, необходимые для выживания в этом странном месте. Потом медленно и осторожно он принялся обшаривать поляну в поисках чего-нибудь, что могло бы пригодиться, однако бандиты даже в спешке потрудились на совесть и уволокли абсолютно все полезные вещи. Из оружия, например, на поляне остался только тот обломок стрелы, что торчал из шеи тащившего Иеро быка. К сожалению, запоздалый осмотр ничего не подсказал ему ни о караванщиках, ни о тех, кто расправился с ними. Оставалось признать, что, кроме кожаных штанов и сандалий, он не располагает ни одним по-настоящему полезным предметом. Тогда Иеро занялся изучением следов, испещрявших поляну, и быстро отыскал ведущие в лес отпечатки грубых башмаков и, рядом с ними, широких копыт кау. Он как раз остановился у края поляны, чтобы немного подумать, когда стервятники внезапно замолкли и, оторвавшись от еды, вытянули шеи - где-то далеко на востоке чуть слышно трубил рог. Одна за другой тяжелые птицы поднимались в воздух. Священник недовольно поморщился: тот, кто производил эти звуки, наверняка заметил взмывшую в небо стаю, а здесь, скорее всего, он может встретить только недругов. Рог протрубил снова, и на этот раз одинокий призыв не остался безответным: южнее и севернее его подхватили другие рога. Всего Иеро насчитал четыре сигнала. Значит, далеко на востоке какой-то отряд, развернувшись длинной цепью, прочесывал лес. Интересно, что же тут можно искать, кроме его благородной персоны? Еще даже не осознав, что делает, священник отломал ветку колючего кустарника и начал методично уничтожать следы своего пребывания на поляне. Покончив с этим делом, он повернулся и побежал на запад, стараясь ступать по твердой земле, а там, где это не удавалось, пускал в ход колючую ветку. Иеро бежал уже с полчаса, медленно и осторожно, часто поглядывая под ноги. За спиной по-прежнему перекликались рога, и по их звукам он мог примерно определить, что расстояние между ним и преследователями не уменьшается. Зашло солнце. В его умирающем свете Иеро показалось, что колючие заросли сильно поредели. Да и под ногами все чаще попадался песок или мелкие камушки, трава, всякие ползучие растеньица совсем пропали. Даже цвет почвы из желто-коричневого стал голубовато-серым. Внезапно звук рогов изменился; сразу два из них выдули короткую требовательную последовательность нот. Единственно разумным было предположить, что, обнаружив место побоища, они трубят общий сбор. Иеро хмуро устремился вперед. Было мучительно больно представлять, что это, возможно, отряд, посланный Лучар на поиски, и он сейчас убегает все дальше и дальше от друзей, однако шансов на такой исход оставалось мало. Конечно, метс не знал, куда направлялся странный караван и, стало быть, где он теперь очутился, но понимал одно: везли его очень быстро и успели забраться весьма далеко. Вряд ли люди принцессы смогли немедленно взять нужный след и примчаться сюда. К тому же все более усиливающийся голубоватый оттенок почвы и исчезновение растительности однозначно говорили о том, что ему вскоре предстоит встретиться с новыми опасностями и неожиданностями. Иеро уже вдоволь насмотрелся на такие места у себя на севере. Подобная смена пейзажа означала, что он приближается к пустыне, а на широте Д'Алва на картах был отмечен только один вид пустынь - Пустыни Смерти. Совсем скоро метсу пришлось убедиться в обоснованности своих подозрений. Последние кусты расступились, и перед ним до самого горизонта засверкали голубоватые пески. Позади по-прежнему уверенно перекликались рога, - значит, погоня продолжается. И вот, оставшись без воды, без еды и без оружия, Иеро, после коротких раздумий, углубился в сияющие пески лишь бы не попасть в руки врагов. Да и мог ли он колебаться? Хуже, чем в плену, ему уже не будет. С приходом ночи рога замолкли, но священник продолжал упорно двигаться вперед, придерживаясь западного направления. Спотыкаясь от усталости, он медленно переставлял ноги, чтобы не упасть. Один раз, не удержав равновесия, метс опустился на колени, а потом едва встал. Кое-как он дотащился до пересохшего русла маленькой речушки. Брести по ее каменистому дну было гораздо удобнее, чем по осыпающемуся под ногами голубому песку. Здесь Иеро устроил себе кратковременный привал, чтобы перевести дух и заодно пососать небольшой округлый камешек. Без еды тренированное тело могло протянуть достаточно долго, а вот жажда, по всей видимости, вскоре примется за него. Он поднял голову, обозревая безрадостный пустынный ландшафт, освещенный призрачным лунным светом. На юг, насколько хватал взгляд, тянулись обширные полосы поблескивающего песка, перемежаемые нагромождениями источенных ветром валунов. На севере и востоке пейзаж казался примерно таким же, а вот на западе какие-то темные вершины закрывали низко повисшие над линией горизонта звезды. Возможно, то была цепь невысоких утесов или что-то в этом роде. Невероятным усилием воли священник заставил себя подняться. Если где-то здесь и существовало относительно безопасное место, то, скорее всего, его следовало искать у западных скал. Там наверняка должны отыскаться какие-нибудь пещеры или, на худой конец, расселины, где он сможет укрыться от полуденного зноя. Если повезет, ему удастся обнаружить там воду и пищу, что, вообще-то, было бы очень кстати. Он уже сделал несколько неуверенных шагов в выбранном направлении, когда до ушей долетел неясный звук. Застыв, Иеро напряженно вслушивался в тишину, в тысячный раз пытаясь собрать ментальные силы и разорвать завесу мысленной слепоты. И в тысячный раз пришлось сдаться, хотя было так тяжело поверить, что все его способности, огромный талант утрачены навсегда, выхолощены наркотиками, и теперь он, лишенный последнего оружия и защиты, вынужден прозябать в этом безжизненном месте. Подавив невольный вздох, метс осенил себя крестом и пробормотал короткую благодарственную молитву. К сожалению, в последнее время он часто пренебрегал своим долгом. Ведь, в конце концов, он не только принц, но и священник. И - хвала Господу! - пока еще живой священник. Прихрамывая, Иеро поспешил к постепенно проступающим на горизонте холмам. Он старался не обращать внимания на жажду и непрерывное голодное урчание в живете, внимательно вслушивался в голубоватое безмолвие, но, казалось, единственным звуком здесь оставалось мерное поскрипывание песка под подошвами сандалий. Однако обманчивая тишина уже не могла сбить его с толку - пусть он потерял ментальные способности, но где-то в глубине мозга все еще трепетал клубок оборванных и почти бесполезных теперь нервных связей, выжженный центр телепатических способностей, которые раньше всегда предупреждали его об опасности. Полуинтуитивно он ощущал, что в темноте ночи спряталось зло - в этом не могло быть никаких сомнений, и внезапное затишье подтверждало его подозрения красноречивее всяких слов. Кто-то или что-то охотится на него, и, пока нет сил оказать преследователю достойное сопротивление, придется бежать. Бежать и скрываться. Метс снова сосредоточился на ходьбе, заставляя двигаться усталые ноги. Он не питал иллюзий; пустыня Смерти - это совсем не то место, где можно радоваться жизни. Тысячи лет назад огромные пространства суши были полностью выжжены ядерными бомбами. Некоторые из них до сих пор сияют по ночам мертвенным голубоватым светом и по-прежнему смертельно опасны для всего живого. Та пустыня, в которой оказался Иеро, была еще не самым худшим местом, да и к тому же, как и все северяне, он мог внутренним чутьем распознать источники сильной радиации и обладал определенной нечувствительностью к ней. Он ощущал, что сверкающие голубые пески уже давным-давно истощили свой смертоносный заряд, однако это совсем не означало, что ему не грозит медленная гибель от лучевой болезни. Возможно, она только лишь откладывается. Несмотря на отсутствие голубоватых огней на гребнях песчаных дюн, местность продолжала оставаться совершенно безжизненной, и, главное, не было никаких признаков того, что здесь вообще есть вода. До сих пор ему не встретилось ни одного растения, даже лишайники не росли в пересохшем речном русле, на которое Иеро наткнулся в ночной темноте. И все же радиация оставила здесь след жизни, чудовищно искореженный мутацией. Хотя пейзаж и казался пустынным, Иеро чувствовал, что где-то совсем рядом с ним затаились живые существа; он ощущал это, несмотря на потерю ментальной силы. Чувство немой угрозы постоянно давило на мозг. Но он упорно продолжал брести к встававшим на западном горизонте холмам, надеясь на то, что Господь не оставит его в беде. Снова пришлось остановиться, чтобы перевести дух, но теперь Иеро опустился только на одно колено, опасаясь, что, усевшись, он уже не сможет встать. И тут откуда-то с юга послышался странный звук - непонятный вибрирующий вопль, как будто где-то далеко в ночи на немыслимо высокой ноте проблеяла гигантская овца. Несмотря на всю мыслимую и немыслимую тренировку, лоб Иеро покрылся холодным потом. Что бы там ни вопило в темноте, ему хотелось бы избежать знакомства с обладателем этого голоса. Он вновь перекрестился и, кое-как поднявшись на ноги, устремился на запад. Тело молило об отдыхе, но метс все равно продолжал путь. Потому что эта визгливая тварь окотилась, и охотилась она, несомненно, за его персоной. Он не забивал себе голову вопросами, почему она вышла на след и откуда вообще взялась в мертвых голубых песках; он просто знал, что это так и, стало быть, следует пошевеливаться. Подняв голову, Иеро вдруг заметил, что темные гребни холмов, за последние часы ставшие значительно выше, поднимаются уже по обеим сторонам от него. Слева из разлома в почве торчала какая-то странная остроконечная штуковина, которая при внимательном изучении оказалась чем-то похожим на кактус, только отвратительной, искривленной формы. Да, возможно, он обнаружит здесь воду, если очень постарается. Путник ковылял дальше, выжимая из своего тела последние силы и жадно хватая ртом колючий ночной воздух. Позади него пространство заполнилось отвратительным, злобным воплем, оглушающим и каким-то совсем чужим, даже в этой неприветливой и пустынной местности. Взлетая на неимоверно высокой ноте, он вызывающим тошноту звоном отдавался в голове священника, которая раскалывалась от боли. На этот раз Иеро даже не стая останавливаться, сконцентрировав последние силы на том, чтобы перевалить через небольшую песчаную дюну, вставшую на пути. Если бы ночь не оказалась такой светлой, он, принужденный двигаться чуть ли не ползком, был бы совершенно беспомощным перед лицом грозной опасности. Но, по счастью, молодая луна высоко плыла в ночном небе, ярко освещая узкий каменный каньон, мрачный и неприветливый, - единственное надежное убежище в этой пустынной местности. Только бы у него хватило сил добраться туда! Он пересек горловину ущелья и, напрягая каждый мускул, потащил непослушное тело дальше, под спасительную крышу каменистых сводов. Лунный свет уже почти не попадал сюда, но Иеро видел достаточно для того, чтобы уверенно идти вперед. Ноги заскользили на отполированных временем камнях, но тут в самой глубине открывавшейся перед ним лощины он заметил неясное темное пятно. Удвоив усилия, священник устремился в ту сторону. За спиной не раздавалось ни звука, однако внезапное наступление тишины уже не могло сбить с толку: преследователь совсем близко и, если в течение нескольких минут не удастся отыскать надежное укрытие, он наверняка погибнет. На какое-то мгновение нежное лицо Лучар всплыло перед глазами. Неужели именно здесь ему суждено умереть? Неужели он больше никогда не увидит ласковую улыбку любимой? Стиснув зубы, Иеро продолжал карабкаться вверх по сужавшемуся проходу, глаза его без устали обшаривали каменные стены в поисках любого укрытия, из которого он сможет сражаться за свою жизнь. Но ни одной подходящей трещины не оказалось на гладких стенах ущелья, смыкавшихся все ближе и ближе, так что вскоре, вытянув руки в стороны, он нащупал с обеих сторон только холодный камень. В отчаянии священник запрокинул голову, и вдруг взгляду открылось то, что он столь безуспешно разыскивал. Впереди узкий проход резко изгибался налево и вверх, обходя небольшую скальную подпорку, примыкающую к южной стороне ущелья и похожую на покосившуюся крепостную башенку. Но самое главное, пик этой естественной колонны был обломан почти параллельно поверхности почвы, из-за чего на вершине башенки образовалась небольшая, неправильной формы площадка. Опытному верхолазу не потребовалось бы особых усилий, чтобы вскарабкаться на самый верх этого странного образования. Почувствовав прилив надежды и жизненной энергии, Иеро немедленно приступил к штурму каменной цитадели. По высоте каменный столб оказался едва ли не впятеро больше его роста, так что вскоре с невольным вздохом облегчения Иеро перекинул тело через его верхний край и бессильно распластался на макушке. Однако отдыхать ему придется не скоро: кто знает, на что способна тварь, идущая за ним по пятам? Если она умеет лазать по скалам, то он загнал себя в смертельную ловушку! Обеспокоенный