тельно не желает посвящать нас в них. Ну и на здоровье. Обычно ИскИны ведут свои дела с людьми и с человеческими машинами через инфосферы. Если надо, они могут создать и интерактивную голограмму. Помнится, когда подписывали пакт о присоединении Мауи-Обетованной, послы Техно-Центра подозрительно напоминали Тайрона Батуайта, блиставшего некогда актера тривидения. Кибриды - совсем другое дело. Созданные из человеческого генетического материала, они внешне походят на людей куда больше, чем это допускается для андроидов. Между Техно-Центром и Гегемонией существует договор, ограничивающий численность кибридов, так что их, вообще-то, немного. Я посмотрела на Джонни. Очевидно, с точки зрения ИскИна, этот загадочный и чертовски красивый парень, сидевший сейчас напротив меня за столом, - не более чем придаток, что-то вроде щупальца. Ну, может, чуть сложнее по своей конструкции, но в сущности - ничем принципиально не выделяющийся среди десятков тысяч датчиков, манипуляторов, автономных модулей и прочих органов, которыми ИскИны постоянно пользуются. А теперь допустим, что манипулятор под названием "Джонни" уничтожен. Что это для ИскИна? Все равно что для человека остричь ноготь. "Какая жалость", - подумала я. А вслух спросила: - Так вы кибрид? - Да. Привилегированный. У меня есть виза во все миры Сети. - Хорошо. - Я услышала свой голос как бы со стороны. - Значит, кто-то... убил вашего кибрида и вы хотите, чтобы я выяснила, кто? - Нет, - ответил молодой человек. У него были рыжевато-коричневые вьющиеся волосы. Прическа... тут та же история, что и с акцентом, - я никак не могла идентифицировать ее стиль. Она показалась мне несколько старомодной, но где-то я ее видела. - Вопрос не в том, - продолжал между тем Джонки, - что кто-то убил мое тело. Мой враг убил меня самого. - Вас? - Да. - Вас как... о-о... Сам ИскИн? - Совершенно верно. Я ничего не понимала. ИскИны бессмертны. Во всяком случае, никто в Сети не слышал, чтобы ИскИн умер. - Ничего не понимаю, - призналась я. Джонни кивнул. - В отличие от человеческой личности, которая - теперь, кажется, все пришли к этому мнению - перестает существовать после смерти тела, мое сознание принципиально неуничтожимо. Но в результате нападения произошло... как бы это сказать... прерывание. Хотя я располагал... ну, скажем, дубликатом памяти, кое-что было утеряно безвозвратно. В этом смысле напавший на меня совершил убийство. - Понимаю, - соврала я и перевела дыхание. - Но почему же вы не обратились в вашу собственную полицию... если, конечно, у ИскИнов есть полиция... Или в киберполицию Гегемонии? - Дело в том, - очень серьезно ответил юный красавец, в котором я изо всех сил пыталась видеть всего лишь кибрида, - что мне ни в коем случае нельзя обращаться в эти организации. Я вопросительно приподняла бровь. Это уже напоминало моих обычных клиентов. - Уверяю вас, - сказал он, словно прочитав мои мысли. - В этом нет ничего противозаконного. Ничего неэтичного. Просто... есть определенные препятствия, природу которых я не могу вам объяснить. Я сложила руки на груди. - Послушайте, Джонни. Вся ваша история звучит крайне неправдоподобно. Скажем, о том, что вы кибрид, я знаю только с ваших слов. А вдруг вы решили надуть меня? На лице у него появилось удивленное выражение: - Надо же, я об этом как-то не подумал. Как же мне доказать, что я тот, за кого себя выдаю? Я тут же выпалила: - Переведите миллион марок на мой текущий счет в банке "Транс-Сеть". Джонни улыбнулся. Секунду спустя зазвонил видеофон, и передо мной появилось изображение человека с усталым и озабоченным лицом. Позади него в воздухе переливалась эмблема банка "Транс-Сеть". - Простите меня, госпожа Брон, - произнес он, - но мы подумали, что, располагая... э-э... столь солидной суммой, вы, возможно, захотите ознакомиться с нашими долгосрочными гарант-опциями или воспользуетесь какой-либо маклер-программой? - Потом, - сказала я. Управляющий банком кивнул и исчез. - А если это имитация? - не сдавалась я. Джонни мило улыбнулся. - Возможно, но весьма убедительная, не правда ли? - Не очень. Он пожал плечами. - Хорошо. Но если я действительно тот, за кого себя выдаю, возьметесь ли вы за мое дело? - Угу. - Я вздохнула. - Небольшая поправка. Моя работа не стоит миллион марок. Я беру пятьсот в день плюс издержки. Кибрид кивнул. - Значит, вы беретесь за мое дело? Я встала, надела шляпу и сняла с вешалки, стоявшей у окна, свое старое пальто. Потом достала из нижнего ящика стола отцовский пистолет и сунула его в карман. - Пошли, - сказала я. - Пошли, - откликнулся Джонни. - А куда? - На место преступления. Считается, что уроженцы Лузуса неохотно покидают свои ульи, а покинув, тут же начинают страдать агорафобией и чувствуют себя уютно разве что в толкучке супермаркета. Так оно и есть, однако большинство моих клиентов приходят, так сказать, извне и уходят туда же. Поэтому я то гоняюсь за какими-то проходимцами, которые постоянно меняют внешность и скачут туда-сюда по нуль-Т, чтобы на новом месте взяться за старые делишки, то выслеживаю неверных супругов, наивно полагающих, что на другой планете они могут грешить, не опасаясь разоблачения, то разыскиваю потерявшихся детей или сбежавших родителей. Однако, пройдя через портал пассажирского терминекса Железного Хлева, я остановилась в нерешительности. Передо мною простиралось пустынное каменистое плато, уходящее, казалось, в бесконечность. Кроме бронзового прямоугольника портала - никаких признаков цивилизации. Вонь тухлых яиц. Небо тошнотворного желто-коричневого цвета, кипящее, как котел. Серая, потрескавшаяся корка под ногами. Ни травинки, ни даже лишайника. Я не могла оценить расстояния до горизонта, но мы чувствовали себя очень высокими, а горизонт казался очень далеким. И ни вблизи, ни вдали - абсолютно ничего живого. Ни деревьев, ни кустов, ни зверюшек - ничего. - Куда, черт возьми, мы попали? - Я была уверена, что знаю все миры Сети. - Это Мадхья, - сказал Джонни. (У него получилось что-то вроде "Мэдье".) - Первый раз слышу, - ответила я, нащупывая в кармане перламутровую рукоятку отцовского пистолета. - Официально эта планета еще не вошла в Сеть, - пояснил кибрид. - Пока это колония Парвати. Но отсюда до ближайшей базы ВКС - всего несколько световых минут пути, поэтому порталы поставили здесь еще до того, как Мадхья стала протекторатом. Я смотрела на эту дикую пустошь, и меня мутило от вони сернистого ангидрида. К тому же я боялась, что он испортит мне пальто. - Есть поблизости какие-нибудь поселения? - Нет. Только несколько небольших городков на другой стороне планеты. - И какой ближе всего? - Нанда-Деви. Это к югу отсюда. Население - триста человек. До него две тысячи километров. - Почему же портал поставили здесь? - Тут нашли тяжелые металлы, - объяснил Джонни, - и консорциум, который взялся их разрабатывать, решил построить в этом полушарии около сотни порталов. Чтобы легче было добираться. - Понятно, - сказала я. - Самое подходящее место для убийства. А зачем вы сюда приехали? - Не знаю. Этот участок памяти стерт. - Вы приехали один? - Не знаю. - А что вы знаете? Юноша засунул свои изящные руки в карманы. - Я знаю, какое оружие использовал убийца. В Центре его называют вирусом СПИД-2. - Что это такое? - СПИД-1 - это заразная болезнь, которой задолго до Хиджры болели люди. Ее вирусы поражали иммунную систему. Так вот... этот вирус делает то же самое с ИскИнами. Менее чем за секунду вирус проникает в системы безопасности и направляет смертоносные программы-фагоциты против хозяина - против самого ИскИна. То есть против меня. - А вы не могли заразиться естественным путем? Джонни улыбнулся. - Это исключено. Это все равно что спрашивать у человека, в которого стреляли, не мог ли он сам натолкнуться на пулю. Я пожала плечами. - Послушайте, если вам нужен эксперт по инфосетям или ИскИнам, вы обратились не по адресу. О мире привидений я знаю не больше, чем двадцать миллиардов тупиц, которые просто входят в сферы, когда им надо. - Я специально употребила это старинное слово. Мне было интересно - разозлится он или нет. - Я знаю, - ответил Джонни, сохраняя спокойствие. - Я пришел к вам не за этим. - Что же вам от меня нужно? - Чтобы вы нашли того, кто привез меня сюда и убил. И заодно выяснили, почему. - Хорошо. Но откуда вы знаете, что убийство произошло именно здесь? - Потому что именно здесь я обрел способность управлять своим кибридом, когда меня... восстановили. - Вы хотите сказать, что, пока вирус уничтожал вас, ваш кибрид был как бы в отключке? - Да. - И сколько это продолжалось? - Моя смерть? Чуть меньше минуты. Потом была активирована моя резервная личность. Я не смогла удержаться от смеха. - Что вас так рассмешило, госпожа Брон? - Ваши представления о смерти, - ответила я. Он пристально посмотрел на меня своими грустными светло-карими глазами. - Конечно, вам смешно. Вы даже представить себе не можете, что значит минута... отключения... для элемента Техно-Центра. Это бездны времени и информации. Тысячелетия некоммуникативности. - Ага, - согласилась я. (Хотя, признаюсь, его рассказ не исторг из моей груди горестных рыданий.) - Ну а что же делало ваше тело, ваш кибрид, пока вы меняли ленты - или что там у вас - со своей личностью? - Думаю, он находился в коме. - Он может действовать автономно? - Может. Если, конечно, не отказывает вся система разом. - И где вы пришли в себя? - Простите? - Когда вы реактивировали кибрид, где он находился? Джонни кивнул в знак того, что понял, о чем речь, и указал на валун метрах в пяти от портала: - Вон там я лежал. - С этой стороны или с противоположной? - С противоположной. Я подошла и осмотрела место преступления. Там не было ничего: ни крови, ни какой-нибудь записки, ни орудия убийства, ни следов. Словно тело Джонни и не лежало здесь ту сравнимую с вечностью минуту. Полицейские, наверно, исписали бы целые тома, фиксируя всевозможные микро-, био- и прочие улики. Но я не нашла ничего. Камень и камень. - Если у вас на самом деле выпал кусок памяти, - спросила я, - откуда же вы знаете, что приехали сюда не один? - Я просмотрел записи нуль-канала. - И что: узнали вы, что за таинственная личность вас сопровождала? - Мы оба ехали по моей карточке, - ответил Джонни. - Вас было только двое? - Да. Я кивнула. Будь нуль-Т настоящей телепортацией, с помощью реестра канала можно было бы раскрыть любое внепланетное преступление; копия транспортной записи позволила бы восстановить интересующего нас субъекта целиком - до последнего грамма, до последней клетки. К сожалению, нуль-канал - это просто дыра в пространственно-временном континууме, проделанная фазированной сингулярностью. Поэтому, если преступник идет по чужой карточке, все, что мы можем узнать о нем, - это начальная и конечная точка броска. - Откуда вы отправлялись? - спросила я. - С Тау Кита. - У вас есть код портала? - Конечно. - Тогда давайте съездим туда, - предложила я. - Там я договорим. А то здесь даже небо смердит. ТКЦ, как издавна зовут Центр Тау Кита, - несомненно, самый густонаселенный из миров Сети. Здесь на пространстве, вдвое меньшем, чем суша Старой Земли, грызутся за место под солнцем пять миллиардов человек. Планету окружает орбитальное экологическое кольцо, на котором проживает еще полмиллиарда. ТКЦ - не только столица Гегемонии и резиденция Сената, но и важнейший деловой центр Сети. Естественно, портал, который вычислил Джонни, оказался одним из шестисот ему подобных в терминексе крупнейшего шпиля Нью-Лондона, самого старого и самого обширного из районов планетарного мегаполиса. - Черт возьми, - сказала я, - давайте для начала выпьем. Поблизости от терминекса было несколько баров. Я выбрала один - сравнительно тихий, темный, прохладный, стилизованный под портовую таверну и отделанный латунью и поддельным деревом. Я заказала пиво - на работе я вообще ничего крепче не пью. И флэшбэком не балуюсь. Иногда мне кажется, что если бы не привычка держать себя в руках, я бы уже давно вышла в тираж. Джонни тоже заказал пиво. Темное немецкое пиво - его делают на Возрождении-Вектор. "Интересно, - подумала я, - какие пороки могут быть у кибрида?" И, поймав себя на этой мысли, продолжила: - Ну, что еще вы успели раскопать? Юноша развел руками. - Ничего. - Е-мое, - сказала я не без восторга. - Ладно, это я так. И все-таки, имея в своем распоряжении все ресурсы ИскИна, вы ведь можете проследить, что делал ваш кибрид последние несколько дней до... несчастного случая? - Могу, - согласился Джонни и отпил глоток. - Вернее, мог бы, но по целому ряду важных причин я не хочу, чтобы мои собратья ИскИны узнали о моем расследовании. - Вы подозреваете кого-то из них? Вместо ответа Джонни вручил мне копию записей своей универсальной карточки: - После убийства я на пять дней потерял сознание. Вот все, что осталось, записи расходов. - Час назад вы говорили, что отключились только на минуту. Джонни почесал пальцем щеку: - Нет, на пять дней. Да и то мне повезло. Я жестом подозвала официанта (клиентов здесь обслуживали официанты-люди) и заказала еще пива. - Послушайте, Джонни, - сказала я. - Чтобы по-настоящему войти в это дело, мне надо знать больше. О вас, о вашей жизни, кто бы вы ни были. Скажем, мне непонятно, зачем вообще вас убивать, если вы все равно восстановитесь - или как там это у вас называется? - На это могут быть две причины, - ответил Джонни, глядя на меня поверх кружки. - Причина первая - стереть кусок вашей памяти. В чем они и преуспели. А отсюда следует вот что: событие, которое они хотели вычеркнуть из вашей памяти, произошло на прошлой неделе. Ну а вторая причина? - Может быть, они хотели послать мне сообщение, - ответил Джонни. - Только не знаю, о чем оно. И от кого. - Кто-нибудь хотел вашей смерти? - Нет. - Но вы хоть подозреваете кого-нибудь? - Никого. - Большинство убийств, - сказала я, - совершаются под действием внезапных бессмысленных приступов гнева, причем убийца, как правило, хорошо известен жертве. Это или член семьи, или друг, или любовник. С преднамеренными убийствами картина та же самая. Джонни промолчал. Что-то в его лице казалось мне невероятно привлекательным - видимо, сочетание мужской силы и женской чуткости. Или глаза? - А что, у ИскИнов есть семьи? - спросила я. - Бывает ли между вами вражда? Или ссоры между членами семьи? Любовниками? - Нет. - Он слегка улыбнулся. - У нас существуют некие полусемейные отношения, но без ваших эмоций и взаимной ответственности. "Семьи" - это просто удобное название групп ИскИнов, развивающихся в одном общем направлении. - Значит, другой ИскИн не мог напасть на вас? - Почему же? - Джонни повертел в руках кружку. - Мне только непонятно, почему они напали на меня через моего кибрида. - Уязвимое звено. - Возможно. Но это осложняет положение нападающего. Нападение в киберпространстве бесконечно опаснее. Кроме того, я не понимаю, зачем другому ИскИну убивать меня. В этом нет никакого смысла. Я никому не угрожаю. - Джонни, а зачем вам кибрид? И вообще, какую роль вы сами играете во всех этих событиях? - Кибрид... - начал Джонни, разламывая сухарик. - В какой-то степени я сам кибрид. Моя... функция... заключается в том, чтобы наблюдать за поведением людей и определенным образом реагировать на их действия. В некотором смысле я когда-то был человеком. Я нахмурилась и покачала головой. Все, что он говорил, казалось мне полной бессмыслицей. - Вы слышали что-нибудь о проектах восстановления личности? - спросил он. - Нет. - Год назад группа модельных исследований ВКС восстановила личность генерала Горация Гленнон-Хайта. Им хотелось понять, что делало его столь блестящим стратегом. Об этом сообщали по всем программам новостей. - Да, было такое. - Так вот, я некоторым образом тоже... модель человеческой личности. Точнее - был моделью. Но мой проект более ранний и куда более сложный. В качестве прообраза был взят один поэт со Старой Земли. Древний поэт - он жил еще до Хиджры. Родился в конце восемнадцатого века по Старому Календарю. - Как, черт возьми, можно восстановить человека, который умер невесть когда? - По стихам, - просто ответил Джонни. - По письмам, по дневникам. По трудам критиков и биографов. По свидетельствам друзей. Но главным образом по его стихам. Имитатор воссоздает окружающую среду, вводит в нее известные факторы, а потом производит обратную экстраполяцию от продуктов творчества. Ап! И перед нами модель личности. Сначала сырая, но со временем становящаяся все точнее, пока не возникаю я. Начали мы с поэта двадцатого века Эзры Паунда. Наша личность была своевольна до абсурда, пристрастна до безрассудства и функционально безумна. Понадобился год работы, чтобы мы убедились: да, личность восстановлена точно. Он действительно был чокнутый. Гениальный, но чокнутый. - А потом? - спросила я. - Допустим, они создали вашу личность по образцу умершего поэта. А дальше? - Они создали не личность, а шаблон, на основе которого должен был развиваться мой ИскИн, - ответил Джонни. - А кибрид позволяет мне играть свою роль в киберпространственном сообществе. - Роль поэта? Джонни снова улыбнулся: - Скорей поэмы. - Поэмы? - Длящегося произведения искусства... но не в человеческом смысле. Своеобразной головоломки. Постоянно меняющейся загадки, в которой время от времени рождаются необычные прозрения, открывающие новые уровни постижения реальности. - Ничего не понимаю, - пробормотала я. - Ну и ладно. Неважно. Вряд ли моя деятельность явилась причиной этого... нападения. - Тогда в чем же, по-вашему, причина? - Понятия не имею. Мне показалось, что мы ходим по кругу. - Хорошо, - сказала я. - Попробуем выяснить, кем вы были и что делали в течение этих пропавших пяти дней. Осталось у вас что-нибудь, кроме копии универсальной карточки? Джонни отрицательно покачал головой: - Вы, конечно, понимаете, почему для меня так важно выяснить личность нападавшего и его мотивы? - Конечно, - ответила я. - Он может напасть снова. - Совершенно верно. - Как я могу с вами связаться? Джонни передал мне чип доступа. - Линия надежная? - спросила я. - Вне всякого сомнения. - Порядок, - сказала я. - Если будет надо, я с вами свяжусь. Опять-таки, если раскопаю что-нибудь новенькое... Мы вышли из бара и направились к терминексу. Он уже уходил, когда я тремя прыжками догнала его и схватила за руку. Впервые я прикоснулась к нему. - Джонни, скажите, как звали того поэта со Старой Земли, которого они воскресили? - Восстановили. - Все равно. Того, который послужил для вас образцом? Красавец-кибрид замялся. Только сейчас я заметила, какие у него длинные ресницы. - Разве это важно? - спросил он. - Как знать? Он кивнул. - Китс, - сказал он. - Родился в 1795 году нашей эры. Умер от туберкулеза в 1821-м. Джон Китс. Следить за человеком, скачущем через порталы в неизвестном направлении, почти невозможно. В особенности если вы сами хотите остаться незамеченным. Полиция Сети бросает на такую операцию до полусотни агентов, вооруженных сложными и чертовски дорогими приборами. При этом им еще помогает Транспортное Управление. А для одиночки эта задача почти неразрешима. Но мне-то нужно было знать, куда направляется мой новый клиент. Джонни, не оглядываясь, пересек площадь терминекса. Я спряталась за ближайшим киоском и принялась наблюдать за ним через карманный имиджер. Он набрал код на обычном дископульте, вставил карточку и прошел через светящийся прямоугольник портала. Итак, код он набрал вручную. Вероятно, цель его путешествия - какой-нибудь портал общего доступа. Коды частных порталов обычно записывают на личном чипе. Чудесно! Круг поисков сужается до двух миллионов порталов, полутора сотен планет и нескольких десятков лун. Вывернув наизнанку пальто и превратив его в ярко-красную куртку, я достала красную - под цвет куртки - кепку и нахлобучила ее поглубже, на самые глаза. Одновременно я поставила имиджер в режим воспроизведения и, просмотрев в увеличенном масштабе те кадры, где мой клиент набирает код, рванула через площадь. На ходу я запросила комлог, какому порталу соответствует этот девятизначный код. Впрочем, первые три цифры я знала и так - Циндао-Сычуаньская Панна. (Я помню все планетарные индексы: это моя профессия.) А секундой позже комлог сообщил, что портал находится в жилой части центра Первой Экспансии города Ваньсянь. Я вскочила в первую же свободную кабину и отправилась туда. Площадка терминекса оказалась небольшой, мощенной старым кирпичом. Над ней одна над другой громоздились старинные восточные лавочки. Их загнутые, как у пагод, крыши нависали над узкими боковыми улочками. Повсюду - на площади, у витрин - толпились люди. Большинство из них, похоже, были потомками изгнанников, что отправились некогда в Великий Полет и заселили Циндао-Сычуань. Но немало было народу и с других планет. Пахло какими-то незнакомыми цветами, сортиром и вареным рисом. - Черт возьми! - прошептала я. В терминексе были еще три портала, и все свободные. Джонни мог удрать через любой из них. Но вместо того, чтобы вернуться к себе на Лузус, я решила потратить еще несколько минут - осмотреть площадь и боковые улицы. К тому времени таблетка меланина, которую я проглотила на ходу, начала действовать, и я превратилась в молодую негритянку. Или негра - сразу не поймешь. Я ведь была в красной куртке и в кепке с поляризующим козырьком. Шла я медленно и время от времени что-нибудь фотографировала туристским имиджером. И тут заработала гранула-метка, которую я подбросила Джонни во вторую кружку пива. Ультрафиолетовые микроспоры, можно сказать, висели в воздухе - я могла запросто выследить его по дыханию. Но для верности я отыскала на темной стене ярко-желтый отпечаток его руки (конечно, ярко-желтым он казался только через мой поляризующий козырек, который позволял видеть в ультрафиолетовом диапазоне) и пошла по следу из различных пятен, остававшихся повсюду, где его одежда касалась камня или рыночной стойки. Джонни обедал в кантонском ресторанчике, в двух кварталах от терминекса. Пахло там просто восхитительно, но я все-таки удержалась и не зашла. Целый час я бродила по рынку и приценивалась к книжкам, которые разложили на лотках уличные торговцы. Но вот наконец он пообедал, вернулся к терминексу и вошел в портал. На сей раз он воспользовался чипом - наверняка направлялся в какой-нибудь частный портал, и не исключено, что портал этот установлен в частном доме. Тогда я решила воспользоваться "лоцманской" карточкой. Дело это рискованное, причем сразу в двух отношениях. Во-первых, "лоцманка" моя - совершенно незаконная. И если в один прекрасный день меня с ней застукают - могут отобрать лицензию. Впрочем, это маловероятно, пока я пользуюсь чипами Папаши Сильвы. (Это такая штука для изменения внешности. Чертовски дорого, но с эстетической точки зрения безупречно.) А во-вторых, я запросто могла очутиться в его гостиной. Ситуация, согласитесь, весьма затруднительная. Это была не гостиная. Не успела я прочесть даже название улицы, как поняла, куда меня занесло. На плечи легла привычная тяжесть. Тусклый бронзовый свет, запахи нефти и озона... Я оказалась у себя дома, на Лузусе. Джонни обосновался в частной жилой башне средней степени надежности, расположенной в одном из ульев Бергсона. Возможно, именно поэтому он и выбрал мое агентство - мы обитали всего-навсего в шестистах километрах друг от друга. Можно сказать, соседи. Моего кибрида видно не было, но я пошла прямо. Если будешь петлять, тебя непременно засекут охранные, системы. Они так и запрограммированы. На дверях квартир не было ни списков жильцов, ни номеров, ни табличек, не было даже информеров, доступных для комлога. А по моим представлениям в улье Бергсон-Восточный насчитывается до двадцати тысяч квартир. Действие меток начало уже слабеть, но тут мне опять повезло. Обойдя два радиальных коридора, я наткнулась на след. Джонни обитал в дальнем конце крыла, со стеклянным полом прямо над метановым озером. На папиллярном замке слабо светился отпечаток руки. С помощью своих отмычек я считала код замка, после чего вернулась домой. В общем, откушавши китайских деликатесов, мой клиент отправился спать. Ну и ладно. На сегодня хватит. ВВ Сурбринер был моим экспертом по искусственному интеллекту. ВВ работал в Центральном Управлении Информации и Статистики. Большую часть своей жизни он проводил на антигравитационном диване, ощетинившись десятком электродов, торчавших из его черепушки, и общаясь с другими ему подобными бюрократами. Познакомились мы с ним еще в колледже. Уже тогда он был настоящим хакером. В возрасте двенадцати лет этот хакер в двадцатом поколении успел обзавестись нейрошунтами. Звали его на самом деле Эрнст, а прозвище "ВВ" он заработал, когда крутил роман с моей подругой Шейлой Тойо. Когда во время второго свидания Шейла увидела его голышом, она прохохотала полчаса кряду. Дело в том, что росту в нем тогда (как и сейчас) было метра два, но весил он при этом меньше пятидесяти килограмм. Шейла сказала, что у него задница похожа на два В. Эта кличка - как и большинство подобных жестоких прозвищ - прилипла к нему на всю жизнь. Итак, я отправилась к ВВ. Контора его помещалась на ТКЦ, в монолитном сооружении без окон: он и ему подобные не признают заоблачных башен. - Ламия, - изумился он, - что творится? В столь почтенном возрасте ты решила наконец выучиться инфограмоте? Не поздновато ли? - Да нет. Просто я хочу кое-что узнать об ИскИнах. - Просто узнать! ИскИны - одна из сложнейших проблем во вселенной, - вздохнул он и окинул влюбленным взглядом нейрошунты и метакортикальные процессоры, которые только что извлек из собственной головы. (Вообще-то хакеры никогда не отключаются от сети, но государственные чиновники должны делать перерыв на обед. Подобно большинству своих собратьев, ВВ терпеть не мог обмениваться информацией в реальном времени, а не мчаться, оседлав инфоволну.) - Так что ты хочешь узнать? - Почему ИскИны обособились? - спросила я. Надо же было с чего-нибудь начать. ВВ начертил в воздухе некое подобие спирали. - Они заявили, что у них есть какие-то "собственные проекты", не позволяющие им "всецело погрузиться в дела Гегемонии". Читай - несовместимые с проектами людей. А всей правды не знает никто. - Но они все еще среди нас? Все еще участвуют в наших делах? - Конечно. Без них система просто не смогла бы нормально функционировать. И ты это прекрасно знаешь. Даже Альтинг не смог бы работать, если бы ИИ не управляли в реальном времени процессом Шварцшильд-модуляции... - Отлично. - Я успела перебить его прежде, чем он углубился в свои обычные заумные разглагольствования. - А что это за "собственные проекты"? - Никто толком не знает. Браннер и Швейц из корпорации "Арт-Интель" считают, что ИИ занимаются вопросами эволюции сознания в галактических масштабах. Насколько нам известно, их зонды углубились в пространство Окраин гораздо... - А кибриды? - Кибриды? - ВВ привстал, и в его глазах впервые мелькнул интерес. - С чего это ты вдруг вспомнила про кибридов? - А почему тебя это так удивляет? Он рассеянно почесал гнездо от нейрошунта. - Видишь ли, люди как-то забыли об их существовании. Двести лет назад эта проблема была у всех на слуху, о кибридах говорили все, кому не лень, а теперь о них помнят только специалисты. Кроме того, я тут просмотрел один обзор аномальных явлений и узнал, что кибриды вообще исчезают. - Исчезают? - Тут пришла моя очередь привстать. - Ну, как бы тебе сказать... редуцируются, что ли... Раньше ИскИны держали в Сети около тысячи лицензированных кибридов. Причем половина торчала прямо Здесь, на ТКЦ. А по данным переписи прошлой недели выясняется, что только за этот месяц две трети кибридов отозвано. - Что происходит, когда ИИ отзывает своего кибрида? - Не знаю. Думаю, его уничтожают. ИИ не любят без толку расходовать ресурсы. Я думаю, генетический материал каким-то образом рециркулируется. - Зачем же его рециркулировать? - Спроси что-нибудь полегче. Уж если на то пошло, мы вообще очень плохо представляем себе мотивы, которыми руководствуются ИИ. - А эксперты? Они не боятся какого-нибудь подвоха со стороны ИскИнов? - Ты шутишь? Шестьсот лет назад, может быть, и боялись. Ну, двести. Во времена Раскола все всех подозревали. Но если бы ИИ хотели навредить нам, они бы давно это сделали. Бояться, что ИИ пойдут на нас войной, просто глупо. Ты не боишься, что коровы поднимут бунт? - Но ведь ИскИны умнее нас, - возразила я. - Умнее. И что с того? - ВВ, ты слышал что-нибудь о проектах восстановления личности? - А, Гленнон-Хайт? Конечно. Об этом все слышали. Я сам занимался таким проектом несколько лет назад в Рейхсуниверситете. Так ведь с тех пор сколько воды утекло! Теперь эти дела забросили. - Почему? - Господи! Да ты что, Ламия, совсем охренела? Все проекты восстановления личности - чушь. Даже на имитаторе со стопроцентной обратной связью - а они использовали вэкаэсовский ООШ:ИТИ, - так вот, даже тогда нельзя полностью факторизовать все переменные. У шаблона личности возникает собственное самосознание... не осознание себя, как у нас с тобой, а осознание себя как искусственно осознающего себя объекта... Ну, а дальше его затягивает в странный аттрактор и через негармонические лабиринты вышвыривает прямиком в Эшерово пространство. - Переведи, - потребовала я. ВВ вздохнул и посмотрел на сине-золотую полоску таймера на стене. Через пять минут истечет положенный ему часовой перерыв на обед. И он снова вернется в реальный мир. - Перевожу, - сказал он. - Восстановленная личность разрушается. Сходит с ума. Одним словом - дурдом. - Любая? - Любая. - Но ИскИны все еще занимаются этим? - Кто тебе сказал? Они ни одного проекта не довели до конца. Все известные мне попытки восстановления предпринимали люди... В основном это дрянные университетские проекты. Ученые с зачерствевшими мозгами тратят целые состояния, чтобы вернуть к жизни других, давно умерших ученых с точно такими же зачерствевшими мозгами. Я выдавила из себя улыбку. Еще три минуты, и он снова подключится. - И что, каждой восстановленной личности дают двойника-кибрида? - Гм, с чего ты взяла? Такого не было. Да и не выйдет. - Почему? - Да потому, что это похлеще любого фантопликатора. Кроме того, необходим идеальный материал для клонирования и точное, выверенное до последней детали, интерактивное взаимодействие с окружающей средой. Видишь ли, детка, восстановленная личность живет в своем мире. Для нее создается полноценная модель реальности. Ну, как фантопликация. И она его обживает. Ей подбрасывают всякие вопросы. Во сне, в интерактивном диалоге - как получится... А если вытащить личность из модельной реальности в медленное время... (На жаргоне хакеров это выражение означает... извиняюсь, конечно... реальный мир.) - ...То она свихнется еще раньше, - закончил он. - Да-а. Ну что ж, спасибо. - Я покачала головой и направилась к двери. В моем распоряжении оставалось еще тридцать секунд. Через полминуты мой университетский приятель исчезнет из медленного времени. - ВВ, - сказала я с таким видом, словно эта мысль только что пришла мне в голову, - ты когда-нибудь слышал про восстановление личности Джона Китса? Был такой поэт на Старой Земле. - Китса? Конечно. Я даже об этом накатал главу в своем дипломе. Проект делал Марти Каролюс. Лет пятьдесят назад. В Нью-Кембридже. - И что с ним стряслось? - Обычная история. Затянуло в странный аттрактор. Но окончательно развалиться он не успел, поскольку раньше умер модельной смертью. Какая-то древняя болезнь. - ВВ посмотрел на часы, улыбнулся и взял шунт. Но прежде, чем вставить его в черепную розетку, он бросил на меня последний блаженный взгляд. - Вспомнил, - сказал он, улыбаясь сонной улыбкой. - Туберкулез. Если бы общество когда-нибудь пошло по пути, каким вел его Старший Брат из известной книжки Оруэлла, главным инструментом подавления свободы, несомненно, оказалась бы кредитная карточка. В безналичной экономике с рудиментарным бартерным черным рынком действия любого человека очень легко отследить, считывая информацию с его карточки. Правда, неприкосновенность карточек охраняется законом. Но когда общественный нажим сменяется тоталитарным пинком, законы имеют обыкновение забываться, а то и вовсе отправляются на свалку. По расчетной карточке я проследила расходы Джонни за последние пять дней до убийства. Судя по этим данным, много тратить он не любил и образ жизни вел самый обычный. Однако, прежде чем пойти по "следу" его кредитной карточки, я битых два дня ходила за ним самим. И вот что я выяснила. Он жил один в улье Бергсон-Восточный. Поселился он там около семи местных (то есть меньше пяти стандартных) месяцев назад. По утрам он завтракал в кафе неподалеку от дома, затем отправлялся по нуль-Т на Возрождение-Вектор, где часов пять работал в архиве, роясь в старых документах. Потом - легкий ленч (здесь же, у стойки уличного торговца), и еще час-два работы в библиотеке. Затем он отправлялся либо домой, на Лузус, либо в один из тех миров, где предпочитал обедать. К десяти вечера он возвращался в свою квартирку. Нуль-Т он пользовался, несомненно, чаще, чем средний бездельник-лузианин с умеренными доходами, но без выдумки, по скучному графику. Копия расчетной карточки подтверждала, что в неделю убийства он придерживался точно такого же распорядка, с незначительными отклонениями. Купил туфли, на другой день - кое-какую снедь. А в день "убийства" зашел в бар на Возрождении-Вектор. Я встретилась с ним за обедом в маленьком ресторанчике на улице Красного Дракона неподалеку от терминекса Циндао-Сычуань. Еда была очень горячая, очень острая и очень хорошая. - Ну, как наши дела? - поинтересовался он. - Отлично. Я стала на тысячу марок богаче и нашла хороший кантонский ресторан. - Я рад, что мои деньги пошли на столь важное дело. - Кстати о ваших деньгах... Откуда вы их берете? Пропадая в библиотеке на Возрождении, много не заработаешь. Джонни вопросительно приподнял бровь. - Видите ли, я получил небольшое наследство. - Надеюсь, не такое уж небольшое. На мой гонорар хватит? - Вполне. Ну, а что новенького вы разузнали? Я пожала плечами. - Сначала ответьте, что вы делаете в этой библиотеке. - Разве это имеет отношение к делу? - Может иметь. Он посмотрел на меня как-то странно. От этого взгляда у меня ноги сразу стали как ватные. - Вы мне кого-то напоминаете, - сказал он тихо. - Да? - Скажи это кто-нибудь другой, я бы тут же встала и ушла. - Кого же? - Одну... женщину, которую я когда-то знал. Очень давно. - Он потер пальцами лоб, будто почувствовал внезапную усталость или головокружение. - Как ее звали? - Фанни. - Это имя он произнес почти шепотом. Я поняла, о ком он говорит. У Джона Китса была невеста по имени Фанни. История их любви - сплошные романтические терзания. Бедный поэт чуть с ума не сошел. Умирая в Италии (в полном одиночестве, если не считать случайного попутчика), чувствуя себя покинутым всеми - и друзьями, и возлюбленной, - он просил положить в могилу ее локон и нераспечатанные письма. До этой недели я ни разу не слышала о Джоне Китсе. А всю эту чепуху выяснила через комлог. - Так что же вы делаете в библиотеке? - спросила я. Кибрид кашлянул. - Изучаю одну поэму. Ищу фрагменты оригинала. - Поэмы Китса? - Да. - Не проще ли запросить ее напрямую? - Да, конечно. Но мне это очень важно - увидеть оригинал... подержать его в руках. Я задумалась. - И о чем эта поэма? Он улыбнулся - или, по крайней мере, его губы сложились в улыбку, хотя светло-карие глаза глядели тревожно. - Она называется "Гиперион". Трудно объяснить... о чем она. Думаю, то была художественная неудача. Китс ее так и не закончил. Я отодвинула в сторону тарелку и принялась за теплый чай. - Вы говорите, что Китс ее не закончил. То есть вы ее не закончили. На его лице отразилось глубочайшее изумление. (Правда, ИскИны, насколько мне известно, прекрасные актеры.) - Боже милостивый, - воскликнул он. - Я не Джон Китс! Да, у меня его внешность. Ее тоже восстановили. Но это делает меня Китсом не в большей степени, чем ваше имя - Ламия [Ламия - в греческой мифологии - чудовище, пожиравшее чужих детей; злой дух, змея с головой и грудью прекрасной женщины; живет в лесах и оврагах, заманивая к себе путников; Китс написал поэму "Ламия", основным источником для которой послужило изложение мифа в "Жизни Аполлония Тианского" Филострата; в поэме рассказывается о любви юноши Ликия и Ламии] - превращает вас в чудовище. От этого несчастного и печального гения меня отличают миллионы деталей. - Вы сказали, что я напомнила вам Фанни. - Не более чем эхо ушедшего сна. Вас ведь обучали посредством трансплантации РНК? - Да. - Здесь нечто подобное. Воспоминания, которые кажутся... полыми. Официант-человек принес пирожные "фортуна". - У вас никогда не возникало желания посетить настоящий Гиперион? - спросила я. - А что это такое? - Планета на Окраине. По-моему, где-то за Парвати. Джонни выглядел озадаченным. Он разломил пирожное, но читать записку не стал. - По-моему, это место называли Миром Поэтов, - сказала я. - Там даже есть город, названный вашим именем - Китс. Юноша отрицательно покачал головой. - К сожалению, ничего об этом не слышал. - Быть не может. Неужели ИскИны знают не все? Он коротко и резко рассмеялся: - Есть один, который не знает почти ничего. - Тут он развернул бумажку с "фортуной" и прочитал: - "Остерегайтесь внезапных порывов". Я скрестила руки. - Знаете что? Если не считать того фокуса, когда вы показали мне голограмму управляющего банком, нет никаких доказательств, что вы действительно тот, за кого себя выдаете. - Дайте мне руку. - Руку? - Да, любую. Благодарю вас. Джонни сжал ладонями мою правую руку. Его пальцы были длиннее моих. Мои - сильнее. - Закройте глаза, - приказал он. Я закрыла. Все произошло мгновенно: секунду назад я сидела в "Голубом Лотосе" на улице Красного Дракона, а сейчас очутилась... нигде. Или где-то. Я неслась сквозь серо-голубое киберпространство над хромово-желтыми информационными автострадами. Я пролетала сквозь огромные, сияющие огнями города хранилищ информации. Мелькали ярко-алые небоскребы в черной ледяной скорлупе защиты. Личные счета и архивы фирм полыхали во тьме, как доменные печи. И надо всем этим, где-то за гранью ощутимого, висели в перекрученном пространстве огромные массы ИскИнов. Их базисные линии связи пульсировали над бесконечным горизонтом, словно зарницы. И откуда-то издалека, сквозь этот переливающийся, как неоновая вывеска, мир (а ведь то был всего лишь секун