х лежал высоко в горы, где темнота наступает рано и внезапно, становилось совершенно очевидно, что, несмотря на летнюю жару днем, ночь все же будет неприветливая и холодная. На ясном небе уже появились и засверкали, как льдинки первые звезды. В этот первый с начала их бегства вечер изгнанникам повстречалась небольшая уютная долина с маленькой речкой и немногими деревцами, где можно было укрыться им самим и спрятать лошадей, так что беглецы даже осмелились разжечь небольшой костер. Однако ни один из них не смог заснуть, несмотря на усталость. Холод постепенно проникал во все части их тела, их мучили видения, связанные с воспоминаниями о происшедших событиях. Изгнанники поднялись рано утром, продрогшие, разбитые, утомленные неудобствами ночлега и полные решимости немедленно отправиться в дальнейший путь, чтобы согреться в скачке и поскорее удалиться от того ужаса, который пережили в столице Стархилл. Завтрак показался совершенно невкусным и явно недостаточным. Попытки Пушка увеличить свой рацион ловлей мышей или лягушек не были ни вознаграждены, ни оценены должным образом. Наконец появилось солнце и оно было встречено всеми с явным удовольствием и даже ликованием. Они продолжили свой путь, все выше забираясь в горы в южном направлении, туда, где сверкали белизной недоступные вершины. Затем они поскакали по узкой дороге, почти тропинке, которая, часто извиваясь, ела вверх по склону, состоявшему главным образом из сланцев, щебня и валунов. Вскоре стало ясно, что им придется спешиться, взять лошадей под уздцы и повести их за собой, так как те все чаще стали оступаться, нервничать и упрямиться. Так как им теперь стоило большого труда подниматься вверх, то солнечные лучи, начинавшие довольно сильно припекать, перестали радовать путешественников. Прошло немного времени, и они все покрылись обильным потом и вынуждены были часто останавливаться для отдыха. До сих пор их продвижение вперед проходило почти в полной тишине, каждый думал о своем, не замечая присутствия других, однако когда у Фонтейны порвался шнурок на одной из туфель, которые были мало годны для прогулок высоко в горах, ее норов сразу же дал о себе знать. - Почему мы идем именно этим путем? - взвизгнула она, обращаясь к Эрику. - Этот старый и выживший из ума шарлатан ведет нас в чертово пекло, а ты только и знаешь, что покорно подчиняться ему. Нам надо было не лезть в горы, а остаться там, в долине, где можно ездить верхом! Она уселась на землю, и Эрик вернулся к ней в замешательстве, не зная, как успокоить ее. Он уже был знаком с капризным, неустойчивым и злым характером Фонтейны, проявлявшимся особенно тогда, когда делают вопреки тому, чего именно ей хочется, тем более, что он теперь сам не доверял советам и настояниям Феррагамо. Однако не успел Эрик даже подумать, что ответить ей, как Фонтейна продолжила: - Я не пойду дальше! Я, наверно, растянула ногу. Что ты стоишь, как болван! Действуй, сделай хоть что-нибудь! - И она заплакала, закрыв лицо руками. Эрик оглянулся вокруг себя, ища поддержки. Брандел лег на землю, тяжело дыша, при этом пот мокрыми пятнами выступил у него на одежде. Марк стоял неподвижно, глядя широко раскрытыми и испуганными глазами, готовый сам разрыдаться. Феррагамо, замыкавший всю группу путешественников, подошел к ним, передал Эрику в руки поводья своей лошади, опустился на колени перед Фонтейной и сказал ей учтиво: - Позвольте взглянуть на вашу лодыжку. - Нет! - вскричала она и закрыла руками ступню. - Не распускайте свои руки! Она покраснела, и затем побледнела. - Фонтейна, - начал было чародей, но дальше ему не довелось ничего сказать, так как в этот момент со склона горы скатился к ним камень величиною с кулак и, отскочив, ударил его прямо в висок. Феррагамо упал без чувств на землю, в то время, как остальные вдруг услышали впереди голоса и стук копыт, которые приближались и становились все громче. Все осознали, что в их нынешнем положении пытаться скрыться было бесполезно и опрометчиво, и могло бы привести к катастрофе. У них оставался только один путь к спасению, и его указал сам Эрик, несмотря на его медленно соображавший ум. Это было единственное, что им оставалось делать и на что он и все остальные были готовы и с удовольствием последовали, - остановиться тут же и ждать, а если потребуется, защищаться! Эрик вынул свою шпагу, вдруг преисполнившись храбрости и уверенности в самом себе, и скомандовал: - Бренди, а ну вставай, свинья! Бери в руки шпагу! Фонтейна, приглядывай за Феррагамо, постарайся привести его в чувство. Он нам нужен. Марк, привяжи лошадей вон там, чуть ниже по тропинке. Да не будь остолопом. Живо! Как по волшебству, все они тут же подчинились ему. Голоса, доносившиеся сверху, окончательно убедили всех в том, что они не одни на этой тропе в горах. Наконец, из-за крутого изгиба тропы показались и предводители чужаков, при виде которых Марк и Брандел прижались к Эрику, а тот с воинственным и решительным видом открыто и твердо встал прямо на середине тропы. Оба его брата, как заметил с неудовольствием Эрик, затряслись от страха. Пришельцы уверенно приближались. Их было шестеро, и все они вели за поводья лошадей, однако ни в их облике, ни в движениях не было никакого признака враждебности. Когда они подошли совсем близко, Марк воскликнул: - Так это же Шилл! И Орме! Он пошел им навстречу, чтобы поприветствовать как знакомых и близких, но чья-то рука дернула его за плечо и остановила. Это был Брандел. - Подожди. Мы пока еще не знаем, на чьей они стороне, - тихо проговорил он. - Шилл? Глупости! Мы знаем его столько лет! - не успокаивался Марк. - Да, - заметил Эрик, - но с ними я вижу некоторых из тех, кто, как мне кажется, участвовал в захвате замка. Марк замолчал, улыбка постепенно исчезла с его лица. Они продолжали ждать, а Эрик выставил вперед свою шпагу. Шилл остановился в нескольких шагах от них, и его грубое лицо застыло в недоумении. - Почему такой нелюбезный прием, милорд? - произнес он наконец. - Что плохого я вам сделал? - Меня предали многие люди, которым я верил. Вы уж простите мою осторожность, Шилл, но ведь столько изменений и событий произошло с тех пор, как я вас видел в последний раз, - ответил ему Эрик. - Да, это так, милорд. Но почему вы здесь без охраны? Мне теперь кажется, что вы не на охоту собрались. - Да, - сухо бросил Эрик. - Ой, Шилл, - не сдержался Марк, - наш отец погиб. Что нам делать? Эрик рассказал о последних роковых событиях в столице, а Шилл и сопровождавшие его слушали этот рассказ с большим вниманием и явным смятением. Пока звучал голос брата, Марк мысленно вновь перенесся туда, в замок Стархилла, и в своем воображении снова увидел себя среди страшного кровопролития, беспорядка и шума осады. Он никак не мог понять, что же все-таки происходит и каким образом он и еще несколько человек очутились в башне Старбрайт. Вдруг он услышал, как его отец громко крикнул: - Феррагамо! Спасайтесь, бегите вместе с сыновьями и Фонтейной через тайный подземный ход! Ради всего святого, поторопитесь! Мы остаемся здесь и будем защищать дверь в подземелье! Марк хотел громко закричать, но смог лишь тихо пробормотать что-то, но никто в этом гаме не слушал его, и никакой его протест никем не был бы принят во внимание. Принцы, понимая безнадежность положения, сделали так, как им было приказано, бросились в подземный ход, о котором никому, кроме их отца и Феррагамо, не было известно ничего, и который привел их внутрь башни, где размещались покои чародея, а оттуда они смогли выбраться, также через подземный ход, на северную окраину города. Фонтейна, руку которой стискивала рука ее жениха, была вынуждена идти вместе со всеми быстрым шагом. Феррагамо хорошо понимал, что король, как бы искусно он ни владел мечом, не смог долго защищать вход в подземелье, поэтому он использовал блокирующее заклинание, при котором словно невидимая стена возникла между ними и их преследователями. Когда же волшебник увидел, что беглецы уже были достаточно далеко, и тогда он крикнул королю: - Теперь мы должны подумать о своем спасении. Я не могу дольше удерживать мой магический заговор. Он был потрясен, когда увидел суровую решимость на лице короля Асера, ответившего чародею такими словами: - Нет, Феррагамо, я не уйду. Это вам надо срочно уходить. Теперь осталось слишком мало времени, чтобы нам обоим спасаться и спасти Эрика и других детей. Кто знает, может быть, именно вы будете в ближайшем будущем полезнее и нужнее им, чем я сам. Эрик уже почти готов к царствованию, разумеется, с вашей помощью и при вашем руководстве. - Он вручил Феррагамо свою шпагу и поднял себе с пола шпагу погибшего своего солдата, затем сказал чародею: - Отдайте мою шпагу Эрику. Я уже старый, сердце у меня большое и мне давно уже одиноко без моей милой жены. За эти долгие годы я очень скучал по ней и вскоре присоединюсь к ней. Вы моим детям нужнее. А я - нет. Поэтому я не пойду с вами! Феррагамо сначала решительно запротестовал, услышав такие признания от своего монарха, так как ему очень хотелось сделать все, чтобы спастись вместе. Затем, стараясь поддержать в силе свой магический заговор еще на какое-то время, так как видел, что идет слишком неравная битва, он исполнил последнее желание короля, вошел во входную дверь, ведущую в подземный ход и помог Асеру закрыть ее, после чего король вернулся к сражающимся и смело вступил в битву, которая, как он хорошо знал, будет теперь совсем недолгой, поскольку сила колдовского заговора уже почти иссякла. Вскоре после этого Асер, король острова Арк, обливаясь кровью, погиб в неравном бою. На другом конце подземного хода, из открывшейся двери ничем не примечательного дома на одной из окраинных улиц города, куда именно и был прорыт этот потайной ход, высунулась голова Феррагамо. Улица была тихая, но не безлюдная. Поскольку чародей не без оснований опасался быть узнанным прохожими на улице, он понимал, что отсюда надо уходить немедленно, ведь солдаты Паруккана появятся здесь с минуты на минуту. Улицы в этой части города, - ему это было хорошо известно, - очень извилистые и запутаны так, что это значительно облегчало бегство, и возможным преследователям трудно будет быстро обнаружить их следы и направление, в котором скрылись беглецы. Феррагамо прекрасно знал, в каком именно месте забрать все необходимое для дальнейшего путешествия, так как хранил его там тайно вот уже несколько лет. Много-много лет тому назад он предвидел возможность подобных событий и распорядился отрыть "на всякий случай" потайной подземный ход через весь город, который начинался внутри хорошо укрепленного замка столицы. Чародей вел беглецов по извивающимся улочкам между рядами высоких домов туда, откуда, казалось, не могло быть выхода. Устав, он прислонился к стене одного дома в конце улочки и осмотрел всех, кто был с ним. - Живее, живее, - торопил он беглецов, - но только поосторожнее, ведь этим ходом уже много лет никто не пользуется; и сказать, что он несколько тайный, будет слишком мягко. Феррагамо был прав, так как в этот момент раздался приглушенный вскрик Фонтейны, которая, вместе с другими, вошла в пыльный туннель, но он был, к счастью, очень короткий. Через некоторое время чародей снова предупредил беглецов: - Должен признаться, я заплатил много денег одному из жителей. Он содержит хорошую конюшню и всегда имеет наготове для меня несколько лошадей на случай крайней необходимости, как сейчас. Вы подождите меня здесь, пока я поищу его внука и узнаю, все ли в порядке. Ведите себя тихо. Сказав это, Феррагамо исчез. Вскоре он вернулся и сообщил: - Кажется, все в порядке. Есть несколько хороших лошадей, но зато никого из хозяев я не обнаружил. Очень это странно, но, учитывая все обстоятельства, мне кажется, можно забрать лошадей, не дожидаясь хозяев. - Мне бы следовало быть там, - рявкнул Шилл, когда дослушал рассказ об ужасных событиях, происшедших в столице. - Вы бы нам обязательно помогли, правда? - с наивной гордостью и надеждой спросил Марк. - Только так, по-другому и быть не могло, мой юный лорд, - ответил ему Шилл. Шилл и Марк вместе сделали несколько шагов, но тут же их остановил окрик Эрика: - А ну, стоять на месте! Как вы докажете, что вас не было среди заговорщиков, а также что и сейчас вы не на их стороне. Ваше отсутствие нам было им слишком на руку. - Ваше Величество, мы же ведь были на охоте! - ответил Шилл и показал рукой на тяжело нагруженных охотничьими трофеями лошадей. - Вон сколько у нас шкур и шкурок с ценным мехом. Все это мы везем домой. - Я верю ему, Эрик! - снова вступился Марк. - Мы бы легко победили, если бы Шилл и его люди были там с нами. Эрик заколебался. В этот момент чей-то голос позади него произнес: - Марк прав, Шилл не способен на вероломство, и все же я бы желал, чтобы он был поосторожнее и не слишком часто ездил надолго в горы, затаптывая тропинки и сдвигая с места целые скалы. - Феррагамо! Как хорошо, что я вижу вас здесь! - воскликнул образованный Шилл. Да, это говорил чародей, который очнулся и стал на ноги, поддерживаемый Фонтейной, но почти сразу же был вынужден снова сесть, пока еще не совсем оправившись от полученного удара. Шпаги и мечи были вновь вложены в ножны. Люди приблизились друг к другу, перемешались. Начались расспросы и ответы. Тревога и смятение охотников возросли еще больше, когда они услышали подробности о неожиданном нападении узурпаторов и о том, как многие из их знакомых и друзей храбро сражались в замке, защищая своего короля. Через некоторое время добавил свой голос в общий хор и Феррагамо. Вскоре присутствие духа и находчивость окончательно вернулись к нему. От охотников стало известно, что эта крутая тропа ведет к горному плато, до которого было совсем недалеко, где местность позволяет передвигаться верхом, а разбить лагерь для отдыха намного легче, чем здесь. Когда объединившаяся группа путешественников достигла той самой горной равнины, все решили остановиться на отдых сразу же, как только найдут подходящий уголок. Группа беглецов из Стархилла была особенно уставшей, день уже клонился к сумеркам, а вопросов, не получивших своего ответа, оставалось еще очень много. Наконец, подходящая лужайка была найдена, Шилл, несмотря на то, что вокруг все было тихо и не было никакого признака погони, все же оставил часового на самом высоком месте крутого склона горного плато, между тем как другие разожгли огонь, разбили лагерь для отдыха, а лошадям дали корма. Предстоящая ночь в горах, очевидно, будет намного легче первой, благодаря новым источникам провизии и всего другого, необходимого для ночлега под открытым небом. Даже Фонтейна, обутая в импровизированные сапожки из кожи и шкур, заметно повеселела и приободрилась. Тем не менее охотники еще не оправились от известий о перевороте в столице королевства. Поскольку наступила темнота, а опасность нападения с востока, по всей вероятности, совсем отпала, часовой по имени Ричард присоединился ко всем остальным, чтобы поесть. Именно он первым заговорил о том, о чем давно уже многие хотели услышать. Обращаясь к Феррагамо, он сказал: - Я не знаю, куда вы направляетесь, мистер Чародей, и, возможно, лучше будет, если я ничего не буду знать об этом. В настоящее время, - и это теперь всем ясно, - вы не можете вернуться в Стархилл. Однако, если мой командир мне позволит, - он повернулся в сторону Шилла, как бы испрашивая у него разрешения, - я готов вернуться ненадолго в столицу. Судя по рассказам, которые мы здесь услыхали, мой брат Гордон находился среди изменников. Мне трудно в это поверить, пока я сам своими глазами не увижу. Вслед за Ричардом заговорил другой из друзей Шилла, по имени Бонет: - Что касается меня, мой командир, то в столице у меня осталась жена, которую я люблю. Мне тоже хотелось бы навестить ее. У Орма тоже в городе остались жена и двое детей. Позвольте и нам отлучиться, разве мы можем покинуть наши семьи в такое время? Орм ничего на это не сказал, но его глаза пристально смотрели в лицо своего господина, пока говорил Бонет. Шилл бросил на них быстрый взгляд и заметил искреннее беспокойство на лицах своих друзей, которых знал с детства. Установившееся долгое молчание прервал Феррагамо: - Дорогие мои, несмотря на то, что нам всем приятно быть с вами, мы, конечно, не можем никого удерживать здесь против их воли. Но прежде, чем вы отправитесь в путь, выслушайте, что я вам скажу. Чародей сделал паузу, бросил быстрый взгляд на того, кто первым заговорил о своем желании на короткое время вернуться домой, и продолжил: - Ричард, ваш брат Гордон примкнул к заговорщикам. Это правда. То же самое говорит и Марк. На быстрый взгляд Ричарда Марк ответил кивком головы и опустил глаза. Но Феррагамо продолжал: - Я не знаю, какое безумие на него нашло, но что-то странное есть во всем этом деле. Конечно, в армии всегда есть карьеристы, недовольные тем, что, как им кажется, они незаслуженно обойдены по службе, и все же мне представляется совершенно нелогичным происшедший раскол в военном гарнизоне замка. Восстание, в сущности, всегда означает, что недавние друзья начинают ожесточенно сражаться между собой, сын поднимает руку на отца. Многие остаются верными своему монарху, но немало также и тех, кто как бы становится изменником; однако если восстание - это стихийный взрыв, то, значит, среди воинов гарнизона не было какого-либо явного противоборства враждующих группировок, иначе о нем всем нам было бы известно давно. У меня сложилось впечатление, что здесь был какой-то обман, и многие приняли участие в восстании случайно. Мне кажется, многими двигало не столько желание сделать удачную карьеру, тщеславие, жадность или зависть, а что-то иное. Я чародей, а не воин, и все же я скажу вам: во всех этих событиях есть что-то странное. - Вы думаете, они все были околдованы? - спросил изумленный Ричард. - Какое злодейство! - прошептал Шилл. - Пока я не знаю точно. Во всем этом есть нечто, чего я пока еще не могу постичь. Вот то единственное, что я могу сказать вам на это. Как бы там ни было, - продолжил Феррагамо, поворачиваясь к Бонету, - я могу вам дать несколько полезных советов. Ваша жена, надеюсь, живет за пределами замка. Никаких ожесточенных сражений в городе не было; мы сами видели, что на улицах царят какие-то странные тишина и спокойствие. Поэтому, мне кажется, идти туда не опасно. Имейте в виду, в город не вступали никакие войска, не было никаких грабежей и разрушений. Узурпаторы пришли не извне, а возникли внутри города, вернее, даже, внутри обнесенного высокими глухими крепостными стенами замка короля Асера, поэтому, если самозванцы хотят облегчить себе свое правление в столице и стране, они обязательно будут как можно больше заискивать перед народом. Орм не мог больше сдерживать себя и спросил с нетерпением: - Моя семья живет прямо внутри замка. Что с ними, Феррагамо? - Внутри замка битва была ожесточенной, однако я не видел, чтобы в ней участвовали кто-нибудь из женщин или детей. Многие из восставших, очевидно, посчитали благоразумным, чтобы их семьи держались подальше. Более того, я подозреваю, что они все были спрятаны в надежном месте. Вы не вступайте в схватку с ними там, Орм. Они, мне кажется ничего не имеют против ваших семей. - Дети у него находчивые, смекалистые, - сказал Шилл, - да и жена Анна тоже. Они наверняка сделали все возможное для своей безопасности. - Вам легко это говорить, у вас нет там родни, - возразил ему вежливо Орм. Неожиданно в разговор вступила Фонтейна: - Орм, Шилл не менее вашего любит Анну и беспокоится о ее безопасности. Как и всем другим, ему незачем там погибать, даже если у него нет родных в Стархилле. Оба старых воина повернулись к ней с удивлением, а затем с таким же удивлением посмотрели друг на друга. - Мы, женщины, иногда тоже кое-что замечаем, - промолвила невозмутимо Фонтейна, после чего установилось долгое молчание. Раздался треск головни в костре, затем шипение и вдруг яркое пламя на короткое время осветило все вокруг. Помолчав еще немного, снова заговорил Феррагамо: - Асер для меня был не только король, но также и друг. Убить его - это злодейство. Мое чутье мне подсказывает, что здесь не все ясно и за этим кроется нечто большее. Верьте мне, придет время и мы наведем порядок в стране, однако пока мы не узнаем, что же именно произошло в действительности, ничего решительного предпринимать нельзя, потому что все будет впустую. Принцы и я мы отправимся в какое-нибудь безопасное место, с тем чтобы каким-то образом разузнать подробнее о случившемся и наметить план наших действий на будущее. Вашу помощь мы примем с благодарностью, но только в том случае, если вы сами этого захотите. Отложите ваше решение до утра и объявите его завтра. Эссан, один из вассалов Шилла, до сих пор хранивший молчание, неожиданно для всех вдруг заговорил и сказал: - Для того, чтобы принять такое решение, нам незачем спать, мистер Чародей. Тем более, мне нетрудно это сделать, так как у меня нет родных в Стархилле. Я надеюсь, что когда-нибудь смогу восстановить старую дружбу и знакомства там, а пока мой долг совершенно очевиден для меня: я остаюсь с вами. - И я так же думаю, - вступил в разговор самый старый из охотников, Бенфэлл. - Очень сомневаюсь, чтобы нас в Стархилле встретили и приветили как дорогих гостей. Идите вместе с нами, Ричард и Бонет. Это будет для вас самой лучшее. - Надо подумать, - ответил на это Ричард. - Конечно, подумайте, у вас есть время, - закончил разговор Шилл. Утром Орм встал с воспаленными от бессонницы глазами, но зато с готовым решением. Шилл хорошо знал характер своего старого друга и прекрасно понимал, к какому решению пришел Орм, и уже заранее радовался ему. - Я иду с вами и остаюсь в распоряжении принцев, - объявил о своем решении Орм. - Вы недолго будете разлучены с семьей. Я постараюсь сделать что-нибудь для вас, - успокоил Орма Шилл, при этом они настолько хорошо понимали и доверяли друг другу, что не было никакой необходимости что-либо еще добавлять к сказанному. Бонет также решил остаться вместе со всеми, а Ричард с грустью признал, что его долгое отсутствие ничего хорошего не принесет ни ему, ни его семье, однако больше всего его страшило узнать правду и убедиться в вероломстве своего брата. Итак, вся объединенная группа изгнанников продолжила путь на запад с намерением переправиться через горный перевал. Приблизительно в полдень они пересекли, наконец, самую высшую точку на своем пути, и во второй половине дня разбили лагерь на пологом склоне горной гряды, точнее на первой попавшейся высокогорной равнине со стороны западного склона. В течение первых пяти дней на этом новом этапе своего путешествия беглецы двигались по направлении к югу по возможности максимально скрыто, и, наконец, добрались до местечка Силип. Путешественники разбили лагерь на опушке небольшого леса, а Орм и Бонет отправились в селение на берегу моря, с тем чтобы достать, если возможно, какое-нибудь небольшое судно и на нем по морю обогнуть южную оконечность острова и остановиться в местечке Хоум, где, по словам Феррагамо, их примут как дорогих гостей и они все там будут в безопасности. Таков был, в общих чертах, план их путешествия. При этом беглецы решили избегать, по возможности, движения через обширные и, в сущности, опасные лесные массивы в центральной части острова. Однако им пришлось столкнуться с первой неудачей, так как посланные не смогли найти ни судна, ни бота, ни даже малого суденышка. Более того, моряки отказывались от такого далекого плавания, так как летнее время уже кончалось, и благоразумное большинство владельцев уже готовило свои суда к зимовке. Однако через три дня к берегу подошло одно торговое судно, владелец которого согласился, за довольно умеренную цену, доставить путешественников до местечка Хоум. Его судно было прочное, но очень грязное, а прибрежные воды в этом районе были чрезвычайно неприветливы для плаваний, так что путешественников ожидала довольно неприятная поездка по морю, в особенности большие неприятности должны были претерпеть их желудки от сильной качки, которая вызывает морскую болезнь. Марк, среди остальных путешественников, чувствовал себя наиболее уставшим, разбитым до такой степени, что готов был предпочесть умереть, чем заставлять себя терпеть и дальше подобные страдания. Даже ночи не приносили путешественникам какого-либо отдыха, так как неприветливый и голый берег юго-западной части острова не предлагал никакого мало-мальски подходящего укрытия и надежной постановки на якорь. Можно представить, какое облегчение испытывали все, когда они, наконец, достигли цели своего путешествия - тихого берега в районе местечка Хоум. Два дня спустя Эрик забыл обо всех пережитых неприятностях путешествия и плавания, и его охватило страстное желание сделать все возможное, чтобы немедленно отомстить за своего отца, которое, однако, ни у кого не нашло поддержки. - Марк совершенно прав, - сказал Феррагамо, глядя на самого младшего из сыновей короля Асера. - Мы должны снова собрать свои силы и тщательно обсудить все, что мы можем сделать, прежде чем вступать в борьбу. - Мне бы больше всего хотелось за это время научиться магии, чародейству, - воскликнул оживленно Марк. - Это вовсе не то, что я имел в виду, - промолвил Феррагамо, - но я уже знаю, что мне надо делать. В этот момент Пушок очнулся от продолжительного созерцания чем-то заинтересовавшего его паука, потом взглянул на людей и замурлыкал на своем кошачьем языке, как бы говоря: "Не пора ли вам перейти от долгих рассуждений хоть к каким-то конкретным практическим действиям? Мне кажется, было бы полезнее нам в этом деле воспользоваться магическими силами. Ведь мы же способны, с их помощью, устанавливать связь на расстоянии. Не кажется ли вам, что эта моя мысль может принести нам практическую пользу, а?" Никто не обратил внимания на мурлыканье кота, лишь только Марк улыбнулся, так как понял своего четвероного друга, и тот продолжал: "Однако, это занятно! Вы так много говорите слов с тех пор, как покинули замок Мне это так надоело, что я больше не могу слушать ваши разговоры. Вам прекрасно известно, как я не люблю путешествовать по воде. А запах на судне был настолько отвратителен, что любой уважающий себя кот отвернулся бы от всех и надолго замолчал. Вам, дорогой мой хозяин, это тоже не понравилось, не так ли? Я требую вернуться назад! И не напоминайте мне больше о плавании по морю! Я рад, что вы чувствуете нечто подобное тому, о чем я только что говорил. Мне нравится, что я умею передавать мысли от одного человека другому. Феррагамо знает, что мы умеем общаться с вами. Возможно, об этом догадывается также Кория, его жена, а вот что касается Эрика и Брандела, то уж точно, им это и в голову не приходит, так же как и Фонтейне..." Фонтейна была помолвлена с Эриком. Оба соседних острова, Арк и Хильд, решили, что брак между детьми их монархов, это хорошая идея. Когда Эрик впервые увидал Фонтейну, то он вовсе не был очарован этой маленькой рыжей принцессой с неуравновешенным характером, однако он умел подчиняться необходимости и готов был выполнить свой долг. Тем не менее, поскольку Эрик и Фонтейна не проявляли какого-либо интереса друг к другу, то разговоры об их свадьбе постепенно затихали, а со смертью короля Асера положение в этом деле вовсе осложнилось до крайности. Фонтейна не знала то ли ей возвращаться домой, в свою семью, то ли подождать, вместе с Эриком и его немногочисленной группой сторонников, как будут развиваться события в дальнейшем. В данный момент она оставалась с ними, поминутно всем жалуясь на неудобства и лишения, к которым она, такая знатная леди не привыкла, и еще на многое другое. Единственный, кто вызывал у Фонтейны симпатию, была Кория, жена чародея Феррагамо, которая сочувствовала во всем принцессе, может быть, потому, что помнила, какой капризной, всем недовольной и непослушной была сама она в подобном возрасте. Ну что же, тебе, дорогой читатель, возможно, уже надоело, что я так много говорю о Фонтейне, ведь это личное дело ее и Эрика и больше никого. Хорошо! Как будет угодно! На следующее утро Марк встал очень рано, чувствуя какую-то тревогу, вышел из своей тесной и неуютной спальни, единственной комнаты в доме, которая была расположена не в подвале, а выше уровня земли, где, помимо него, спокойно храпел его брат Брандел, спустился по лестнице и услыхал какой-то шум и возню в других комнатах. Марк тут же заглянул в гостиную, потом в кухню, и убедился, что там никого нет. Так же тихо и спокойно было в спальных комнатах Феррагамо, Кории и Эрика, а комната, которую Феррагамо обычно занимал под свой кабинет, была отдана Фонтейне. Марк, выйдя из дома, досадливо себя ругнул и направился к группе домов, составлявших деревушку Хоум, в которой размещался особняком коттедж Феррагамо, приютивший беглецов. Несколько рыбаков и их жены уже проснулись и занимались своими домашними делами, и Марк спросил у них несколько раз довольно сдержанным, хотя и дружелюбным тоном, как ему пройти к морю. Постоялый двор с трактиром под названием "Русалка" был закрыт и безлюден. Кругом все пахло застарелым пивом, и этот запах вызывал у Марка приступы тошноты, но зато производил впечатление человеческого жилья. По вечерам, очевидно, это место в деревне казалось довольно привлекательным и уютным, однако в данный момент сама "Русалка" и ее хозяин крепко спали. Продолжив свой путь дальше по главной улице деревушки, если только можно назвать так залитую помоями и всю в колдобинах улочку, Марк остановился и стал раздумывать, пойти ли ему по тропинке, пролегавшей по южной стороне крутого обрыва, или направиться на северо-восток и пойти между высокими скалами в сторону песчаного берега моря. Он уже почти решил пойти искупаться, полагая, что купанье поможет прогнать мучившее его смутное и тревожное беспокойство, как вдруг заметил несколько человек, стоявших на каменном причале, который находился как раз посередине бухты, где разместилась деревушка Хоум, с узкой полоской мели из гальки, на другой стороне. Несколько ярко раскрашенных судов и суденышек мерно покачивались на тихо катившихся морских волнах, как бы еще продолжающих дремать в этот мирный час раннего утра, по обеим сторонам причала, укрывшись здесь от западных ветров со стороны острова и от свирепых штормов с моря за высокими скалами, защищавшими всю бухту. Среди этой группы людей Марк заметил Шилла и Орма, и направился к ним, чтобы поздороваться. Ему было известно, что эти верные королю воины получили ордер на постой в нежилом доме, а некоторые жители деревни предоставили несколько свободных комнат в своих домах, так как надеялись извлечь какую-нибудь пользу для себя. В отличие от Феррагамо, которого здесь хорошо знали как своего человека, хотя и не подозревали о том, какое положение занимает он в обществе и вообще откуда он и что именно представляет собой, Шилл и его воины были встречены с большим подозрением и плохо скрытым неудовольствием. Однако вскоре такое впечатление о них резко изменилось, так как постояльцы исправно платили за жилье и еду, торговали за умеренную цену мехом и шкурами зверей, убитых на охоте, и помогали, не ленясь, своим хозяевам в их делах по хозяйству. Кроме того, следует отметить, что в этом прибрежном селении было много садов и огородов, которые могли бы давать обильные урожаи, если в них завозить по морю удобрения и все остальное, необходимое для этого. Вот почему Шилл и его бойцы, желая быть полезными жителям деревушки Хоум, хотя и не были обучены работе гребцов на ботах и лодках, работали добросовестно и быстро преуспели в этом новом для себя деле. Самые молодые из воинов иногда немного ворчали, жалуясь на несвойственную для их основного занятия работу, однако вскоре они убедились в том, что такое поведение совершенно необходимо и благоразумно в их нынешнем, достаточно опасном, положении. Известие о смерти короля Асера быстро быстро распространялось по стране, и жителям селения Хоум захочется узнать побольше о событиях в столице и они непременно и не без оснований заподозрят, что прибывшая с севера группа по всей видимости знатных людей и бойцов очевидно имеют или могли иметь какое-нибудь отношение к происшедшим событиям. И хотя никто из жителей пока еще не мог утверждать, что поселившиеся у них в деревне молодые воины как-то связаны с Приезжим, как они называли между собой Феррагамо, однако, кроме него, с чародеем прибыли также и сыновья короля Асера, другие неизвестные им лица, и было еще много такого, что заставит, разумеется, самых недоверчивых жителей считать все это подозрительным. Хотя, их врожденная деревенская вежливость вынуждает держаться подальше от прибывших и не надоедать им своими расспросами, однако сейчас некоторые из подобных условностей были отброшены. Конечно, в отсутствие пришельцев, суждения селян были менее сдержанные. По вечерам трактир "Русалка" от бесконечных разговоров на эту тему жужжал как улей. Увидел приближающегося к ним Марка, Шилл и Орм, вместе с двумя другими сотоварищами, отвернулись и поспешно прыгнули внутрь большого рыболовного баркаса, пришвартованного к причалу, показывая тем самым, что они незнакомы с Марком. Однако затем Шилл неприметным кивком головы дал понять Марку, чтобы он шел к дальнему концу пирса, а сам вместе с Ормом, не привлекая внимания сновавших по причалу и на берегу жителей деревни, пошли за ним и присели на камнях причала, свесив свободно ноги над водой, которая ярко сверкала на утреннем солнце. Они наблюдали за тем, как бот выходит в море. - Это хорошие люди, - произнес Шилл. - Конечно, но только как им вразумительно и достоверно объяснить, почему мы не остались в баркасе, - ответил ему Орм. - Их недоумение вполне справедливо, и нам не в чем их упрекать. Прошу прощения, Марк, но хочу вас предупредить, - продолжил Шилл, уже обращаясь к Марку, - всем жителям этой деревни неважно, кто уселся на троне в Стархилле, пока это не затрагивает их интересы. Они довольно искренно любили короля Асера, вашего отца, однако в настоящее время предпочитают подождать, чтобы увидеть, как отнесется именно к ним новый режим, новая власть в стране. Это довольно честно с их стороны, так как они не скрывают своих подобных рассуждений и, надо признать, они здраво смотрят на все происшедшее в столице. Марк, пытаясь помешать своему голосу сорваться от застрявшего в горле комка, ответил на это: - А о чем вы с ними обычно беседуете? - Они договорились между собой отправить по морю своих людей в город Стейн и, возможно, также в Бару, с тем чтобы разузнать новости из севера королевства, из столицы Стархилл, а также, разумеется, по пути ловить рыбу, так как путина обещает быть богатой и успешной. Но и мы тоже кое-чему уже научились, хотя этого пока еще недостаточно. Так что вскоре мы отправимся в плавание и попытаемся разведать, каково в действительности настроение людей в стране. - Может, следует направить кого-нибудь на остров Хильд и рассказать родственникам Фонтейны, что случилось в нашем королевстве? - Да, конечно, это разумно, Марк. Однако здешние рыбаки пока не осмеливаются на такое плавание. Нам придется подождать прибытия более крупного, чем их рыбацкие лодки, торгового судна. Орм в подтверждение этих слов согласно кивнул головой и, со своей стороны, добавил: - Король Пабалан почти наверняка послал кого-нибудь на остров Арк за новостями. Если повезет, он, возможно, скоро узнает правду обо всем. Кое-какие люди готовы оказать нам помощь, но прежде им хотелось бы прояснить ситуацию. Так что на данный момент, у нас нет таких людей, кто мог бы достоверно разузнать, что в действительности думает народ по поводу новых властей. Когда Орм остановился, Шилл заметил: - Завтра или послезавтра мы направим кое-кого в столицу Стархилл. Это опасное задание, но нам необходимы сведения о том, что там происходит. Марк нахмурил брови: - Мне кажется, это не совсем удачно придумано. - Отчего же? - У меня такое предчувствие. Шилл и Орм переглянулись поверх головы принца. Однако Марк следующим образом объяснил свое странное высказывание: - Я не могу всего объяснить, но мне очень не хотелось бы надолго застрять здесь. - Мне это очень понятно, - возразил Орм. - Тем более что меры, предпринимаемые нами, не всегда и не во всем были абсолютно верными и целесообразными. - Но мы не можем остаться здесь навсегда, - добавил Шилл. - Когда-нибудь мы вернемся в Стархилл. - И этого мы обязательно добьемся, - убежденно промолвил Орм. - Во что бы то ни стало. Они замолчали, глядя на непрестанно катившиеся по морю волны. Рыболовный бот был уже так далеко, что казался маленьким пятнышком. У причала готовились к выходу в море новые рыбацкие лодки и баркасы, а в это время Шилл с интересом и не без удовлетворения наблюдал, как Ричард, на берегу, усыпанном морской галькой, пытался починить рыбацкие сети, а за его работой молчаливо следил старый и вконец исхудавший рыбак. У Марка заворчало что-то в желудке и Шилл рассмеялся: - Судя по этим звукам, вам пока еще не удалось поесть сегодня. Может, доставите нам удовольствие и поедите вместе с нами скумбрию? - Спасибо, но будет лучше, если я вернусь домой. - Что ж, неплохое решение. Когда-нибудь и мы отведаем еду, приготовленную Корией, - вежливо рассмеялся, в свою очередь, Орм. Фонтейна сидела в гостиной комнате, когда Марк вернулся домой. Она сердито взглянула на него, ничего не сказав, но именно в этот момент Марк услыхал тихий и так давно знакомый ему кошачий голос, который предупреждал: - Осторожно! Ее Королевское Величество не в духе. Да, это действительно был Пушок, который появился из-за кресла, подошел к хозяину и приветливо потерся своей щечкой о его штанины. - Тебя можно поздравить с богатым уловом? - ядовито спросила Фонтейна у Марка. - По-видимому, ты считаешь, что здесь тебе нечем занять себя, а самое главное и интересное происходит где-то там на стороне. Марк ничего не ответил на этот выпад. - Ты что, язык проглотил или, наоборот, выплюнул, а кот слизал его? - продолжала язвить Фонтейна. В этот момент Марк услыхал тихий голос Пушка: "Я бы предпочел слопать ее язык". Принц не выдержал и прыснул со смеху, а Фонтейна чуть было не лопнула от злости: - Ты над чем смеешься, вытаращив свои рыбьи глаза, а? Марк вздрогнул от этого грубого окрика, сразу посерьезнел, но все еще не мог придумать, что ответить, как в ту же самую минуту в гостиной появилась Кория, поспешившая на шум из своей спальни. - А!... Я вижу, эти ранние птички уже проснулись и защебетали! - воскликнула она весело и несколько иронично. - А ну-ка, летите за мной поклевать гусениц и червячков! - Вот в чем дело! - почти завопила не умеющая быстро справиться со своим вздорным характером Фонтейна. - Теперь мне понятно, почему обед вчера был такой отвратительный! Такая совершенно лишенная какого-либо основания несправедливость со стороны Фонтейны и невоспитанное поведение напугали Марка настолько, что у него замерло сердце и сперло дыхание, но Корию это никак не смутило. - Вот это да! Значит, мы сегодня утром встали с левой ноги! Мы сегодня не в духе! Так что ли выходит, а?