и добрые, и за что ж такая напасть?! За что лупите, мужики? Шестеро на одну... За что ноженьку, правую, неповинную, пополам искрошили? И куда тока милиция смотри-и-и-ит... В общем, пришлось плюнуть на погоню и наводить порядок. Четверым захваченным гражданкам приносить официальные извинения, еще одной оплачивать порванный сарафан и обкусанный кокошник (сама виновата, оказала сопротивление). Двум буянам пригрозил порубом, если не охладят сыскное рвение, остальные успокоились так. Народ-то в целом добрый и отходчивый, пошумят, отогреют душу да и разойдутся. А вот Настасье вновь удалось уйти, это плохо. Хотя... если она настолько глупа, что нахально фланирует по базару в центре города, значит, стрельцы ее возьмут. Надо быстренько найти кого-нибудь из еремеевской сотни. - Никита Иванович, какими судьбами? Господи, ну еще бы я не узнал этот ласковый, грудной голос... - Здравствуйте, Олена. Как вижу, вы по-прежнему не опасаетесь разгуливать по базару? - А чего опасаться-то? Воровать у меня больше нечего, одно маменькино колечко и было... - Да, да... Я как раз имею некоторую информацию по этому поводу. Вы не заняты? Может быть, прогуляемся немного, побеседуем? - Я галантно согнул руку кренделем, но она ее не приняла. В те времена хождение под руку обозначало как минимум супружеские отношения, и естественно, что воспитанная девушка просто не могла себе такого позволить. Мы неторопливо шли с базара в сторону той же Колокольной площади, я подробно рассказывал о бандитском притоне Поганова, о подозреваемой Настасье, о дьяке Филимоне, о царе, о Митьке, из-за которого мы вечно влипаем в неприятности, о запертом в порубе карманнике Псурове, о чем-то еще... Она поразительно умела слушать! Это талант, не просто вежливость или хорошие манеры. Совершенно незаметно, легко и радостно, я выболтал малознакомому человеку практически все, что знал... - Таким образом, ей удалось сбежать. Надеюсь, стрельцы приложат все усилия, но тем не менее какое-то время все равно пройдет... А как отнеслись к краже ваши родственники? - Дядя и тетя? Я ничего им не сказала, - беззаботно отмахнулась Олена. - Заругают, а тетушка еще и прибьет! - Неужели такие суровые? - притворно посетовал я. - Вот буквально с час назад проходил по вашей улице, но дядюшкина лавка оказалась закрыта, а спросить вроде бы не у кого... - Новый товар завезли, вот дядюшка с приказчиками и возится. А как ваше дело по розыску царских чертежей? - Ого, да вы в курсе всей оперативной работы! - искренне восхитился я. - Не обидитесь, если поинтересуюсь? - Откуда про чертежи знаю? - сразу догадалась Олена, залихватским кивком перебросив толстую косу со спины на грудь. - Так ведь дьяк и пьяница этот, Псуров, на весь город об царской краже предупреждения орали. - Понятненько... ну что ж, ищем мы их. Пока не слишком успешно, к сожалению, но... впереди еще два с половиной дня, успеем. - Какой вы храбрый, Никита Иванович... - А вы... красивая! - жутко расхрабрился я. Ей определенно нравятся мои погоны, зачем же теряться? Олена счастливо рассмеялась и, остановившись у старой березы, приобняла ствол, многозначительно заглядывая мне в глаза. Прямо какая-то пасторально-русская картинка Константина Васильева... - Вы бы рассказали мне еще раз про Настасью эту. Сдается мне, знаю я ее... - Конечно, давайте уточним. Рост - примерно на голову выше вас... волосы длинные, заплетены в косу рыжевато-русого цвета, глаза небольшие, скорее серые, брови густо насурьмлены, губы пухлые, на подбородке родинка, сложение крепкое, бюст не менее шестого размера, руки небольшие, работой не изуродованы, но ногти обломаны... Вроде все? - Похожа... - подумав, кивнула Олена. - Вот только насчет бюста шестого размера я не поняла... - Ну... это... объем этих... - смутился я, невольно пытаясь руками показать - чего. Она сообразила, прыснула со смеху и еще раз подтвердила: - Тогда точно, Настька, мельникова дочь. У ее отца маленькая мельница, у запруды на речке Смородине. Заезжали на прошлой неделе за ремнями, да с дядей моим в цене не сошлись. Ругались долго, вот я и запомнила... - Тогда позвольте заранее выразить благодарность от лица всего отделения, - обрадовался я, ибо это уже была серьезная ниточка. - Как только мы ее возьмем, обещаю торжественно вернуть вам украденное колечко. Вот тут нас безапелляционно прервали. Из-за поворота выбежали двое стрельцов и бросились навстречу: - Сыскной воевода, дело до тебя срочное! - Так я пойду? - Девушка лучезарно улыбнулась, слегка коснувшись пальцами моего рукава. - У вас вон дел полно. Ну да не забывайте меня, сироту... Будете в наших краях, заглядывайте, я к вам завсегда выбегу. - Всенепременно буду! Мне очень жаль, что мы вот так, скомканно... Служба, черт бы ее побрал! До свиданья, Олена. - До свиданьица, Никита Иванович... - Ты уж извиняй, батюшка участковый, ежели помешали чем, - смущенно пожали плечами стрельцы. - Бабуля твоя нас послала: дело, вишь, к вечеру, а в порубе у тебя птица важная сидит. - Ну и что? - Дык дьяк Филимон со своими уже с полчаса у ворот трется. Руга-а-ется... ажно мух с морды воротит! - Забодал он меня... - честно признался я, но идти все-таки было надо, тут Яга права. Царь дал не много времени, все ухаживания придется отложить на потом. Шли быстро, широким шагом. - А вот, батюшка участковый, а позволю спросить-то, это кто ж девка такая красная, что вы сейчас допрашивали? - Во-первых, не девка! Во-вторых, не допрашивал! - Ну, виноват, баба молодая... - Да не баба! - А тады кто? - призадумался любопытный стрелец. У меня не было особенного желания вступать в филологические дебаты, просто такие определения, как "девка" и "баба", в отношении моей новой избранницы казались безбожно вульгарными. - Потерпевшая, гражданка Олена, племянница владельца кожевенной лавки на углу Колокольной. У нее украдено кольцо на базаре, обратилась к нам, ищем... - Это у Прохорова, что ль? - как бы говоря сам с собою, вступил другой стрелец. - Так у них вроде никаких племянниц отродясь не было... - Теперь есть. Приехала в позапрошлом месяце. Еще вопросы будут? По тону, каким я это спросил, страже было ясно - лимит вопросов исчерпан. Парни все поняли с лету и больше не приставали. У ворот отделения и впрямь маршировал дьяк Филимон. Его козлиная бородка вызывающе торчала под прямым углом, нос дергался, а глазки-буравчики подозрительно сверлили всех, кто попадал в поле зрения. - Пришли присутствовать на опознании? - Аспид, злодей, филистимлянин необрезанный! - без предисловий отбрил дьяк. В другой момент он бы точно словил за такие слова, но сейчас мне хотелось побыстрее разделаться с этим делом. - Нехорошо ругаетесь, гражданин. Пройдите в отделение, а вы, молодцы, приведите задержанного из поруба. Наскоро перебросившись парой фраз с Бабой Ягой, я занял свое законное место за обеденным столом, разложив бумагу и приготовив карандаш. Бабуля чинно присела в уголок, на этот раз даже не особо маскируясь безобидным вязанием. Дьяк вошел эдаким павлином, выгнув тощую грудь зубчатым колесом, подметая пол подолом обтрепанной рясы. - Присаживайтесь. - Бабник, висельник, биндюжник! Чтоб тебя пополам разорвало да наперекосяк склеило! - вежливо поблагодарил представитель альтернативного расследования, послушно опустившись на лавку. Я скрипнул зубами, повернувшись в сторону Яги, та тихо хихикнула. Дьяк мгновенно вскочил, отвесил ей поясной поклон, дрожащим голосом заявив: - Чтоб у тебя припухло сбоку, хрычовка старая! Да как только земля под такой курой недощипанной черным прахом не рассыпается, фараонка египетская?! Моя домохозяйка удовлетворенно крякнула и, не вводя меня в курс дела, зычно потребовала: - Эй, стрельцы-молодцы! Привели ли вора карманного? - Так точно! - в двери сунулся Митька. - Тут он уж, я его спереди тяну, стрельцы в спину толкают. Так он пятками упирается, рычит по-звериному, шипит по-змеиному и страшен аки смертный грех! - Митя, без театральщины, - напомнил я. - Заводи задержанного. Наш младший сотрудник кивнул, развернулся и поставил в центр комнаты невысокого тощего мужичка с редкой бороденкой и суетливыми руками. Одет неряшливо, дорогие сапоги все в грязи, на голове войлочный колпак, а глаза мечут трусливые молнии. Но оригинальнее всего, что это был... негр! Или арап... в общем, цвет, лица черно-коричневый. - Ваша фамилия, имя, отчество? - Псуров Павел Акакиевич, - тонким голосом ответствовал мужичок на чистейшем русском. "Видимо, мулат", - отметил я про себя, в жизни всякое бывает... - Филимон Митрофанович, вы признаете в этом человеке боярского следователя Павла Псурова? - В энтой харе черномазой?! Да чтоб ему пусто было, холодно и с утра не хлебамши! - твердо отрезал дьяк. - Суют под нос, сволочи, нехристей лакированных! Я вновь повернулся к Яге, обычно она первая затыкает рот грубиянам, но бабка только улыбалась, прикрывая клыки платочком. - Значит, не признаете... Так-так, не признают вас за Псурова, гражданин. Не тем именем прикрываетесь... Дмитрий, расскажи-ка всем нам, что произошло вчерашним вечером между тобой и задержанным? - Ох и дело было, батюшка сыскной воевода! - Митька ошалел от обилия зрителей, разыграв перед нами целый моноспектакль. На этот раз я ему не мешал... - Иду это я по улице после служебного задания. Усталый весь, будто на мне поле вспахали, а мысли тока о благе отечества... Миркую себе на досуге, как город наш от лиходеев избавить, а тока тут и слышу - шур, шур, шур! Вроде слева... Оглянулся - никого! Опять иду, ан снова - шур, шур, шур! Навродь справа... Глядь, и там никого! Ох ты, думаю, неспроста это... Не иначе маньяк тот кошачий меня с тигрой бенгальской перепутал. Да не на того, злопыхатель кровавый, нарвался! Я ж не мурзик какой, а милицейский работник! Прислонился я к заборчику плечиком, вроде сон меня морит, а сам так в засаде и бдю... Чую, рука вражеская, подлая, ко мне в карман штанинный лезет, че-то щупает. А че щупать-то, коли я без гроша? От тут-то я клешню его преступную как ухвачу, как заверну, да как выверну! Да в забор задом, а в лужу передом! Помакал его эдак душевно, со вкусом, так в отделение за портки и поволок. Впредь учен будет, не щупай у милиции чего не надо! Я зааплодировал первым, Яга и дьяк поддержали. Митька, изображавший нам всю трагедию в лицах, раскланялся на четыре стороны. Его сценическое искусство не оценил только задержанный. Он снял шапчонку, обнажив плешь и розовые уши, хлопнул ею об пол, размашисто перекрестился и завопил: - Не виноватый я! Ложь это все и подстава милицейская! Не лез я к нему в карман, и щупать там было нечего... - А вы откуда знаете, что нечего? - сощурился я. - Сотрудник отделения Лобов поймал вас за руку в своем собственном кармане. Как такое могло произойти? - Следил я за ним... - вынужденно выдавил мужичок, - думал, он меня к чертежам похищенным выведет. Ну, или уж на худой конец секрет какой следственный выболтает... А как подойдешь? О нем слава дурная ходит, а у меня здоровье холерическое, я свою головушку боярам в подмогу берегу. Вдруг да вдарит супостат по неприкосновенному?! Смотрю, а он за забор держится, тока доски хрустят. Думаю, вот оно! Подойду, спрошу, не заболел ли часом? Слово за слово, в кабак, за бутылочку, а там пошло-поехало... Кто ж знал, что он, ирод бессердечный, меня без вопросов в дегтярной луже мордой возить станет?! - Сразу насчет кабака говорить надо было... - с сожалением протянул Митька, но, встретившись со мной взглядом, осекся. Я же изо всех сил старался сохранять серьезное выражение лица, хотя смех неудержимо рвался наружу. Баба Яга уже втихую похохатывала в своем уголке, а пораженный дьяк встал с лавки и, выудив откуда-то грязнейший платок, начал заботливо оттирать лицо своего незадачливого напарника: - Павлушечка, скотинушка, ты ли это?! Дай харю твою поганую от дегтя да сажи пообколупаю. Стой, не колготись, поганочка мерзопакостная... Вымя коровье, хвост кобылячий, мурло собачье! От таких ласковых приветствий боярский советчик окончательно потерял жизненные ориентиры, даже не пытаясь сопротивляться. Я молча махнул рукой, пусть оба катятся отсюда к чертовой матери. Крепкая ругань счастливого Филимона еще долго разносилась по улице, но нам предаваться развлечениям было преступно. Время жмет... Мы отправили Митьку на царский двор за Ксенией Сухаревой, а сами присели за самовар, по ходу уточняя детали. - С дьяком - ваша работа? - Моя, Никитушка, грешна... Заколдовала я его - теперича что ни скажет, все в грубость ругательскую повернется. Пущай-ка эдаким языком с боярской думой да самим царем говорить попробует... - Да уж, на такое шоу я бы продавал билеты! Бабуля, пожалуйста, не расколдовывайте его до конца следствия, Горох нам этого не простит. - Как скажешь, Никитушка. - Яга перестала хихикать и очень серьезно потребовала от меня полного отчета по делу. Я рассказал о погоне на базаре, о вторично сбежавшей бандитской подружке, потом о случайной встрече с Оленой. Вроде бы рассказ достаточно содержательный, но абсолютно бессмысленный в практическом плане. Единственное достижение - это сведения о возможном местонахождении Настасьи. - Ох и не знаю, что тебе сказать, сокол ясный... Все бы хорошо, а тока не в той стороне мы огород лопатим. Ну, возьмут стрельцы преступницу эту, колечко твоей любезной вернем, а толку что?! Дело-то наше главное на месте топчется... У тебя хоть какая версия есть? - Нет... - грустно признал я, - с версиями полнейший туган. Ни единой зацепки... Или же они где-то есть, но я их не вижу. Может, хоть гражданка Сухарева что-нибудь подбросит? - Дура она... - сочувственно вздохнула бабка, - и ничего полезного наверняка не скажет. - А что делать? Других предложений нет, работаем с тем, что имеем... Вот примерно на том и порешили. Я, кстати, хотел в эту же ночь пойти на речку Смородину брать дочь мельника Настасью, но Яга отсоветовала. Ловить беглянку в полной темноте, на ее же территории - это мне всю еремеевскую сотню поднимать надо. Город на всю ночь без охраны, а преступницы может дома и не быть. Лучше отправить ребят поутру на разведку, а при наличии агентурных данных брать уже наверняка. Но в принципе главное не в этом, бабка права - я прежде всего обязан довести до конца царское следствие. Благо наш младший сотрудник заявился достаточно быстро... с большим полосатым мешком за плечами. По тому, как мешок взвизгнул, когда его шлепнули об пол, я с ужасом понял, кого он притащил... Баба Яга, охая и причитая, бросилась развязывать узлы, а честный Митяй споро пояснял мне побудительные мотивы: - Батюшка Никита Иваныч, ну совсем нет у девки этой ни стыда ни совести! Я ей по-человечески, со всей деликатностью объясняю - марш в отделение, следственно-подозреваемая, а она ни в какую! Рыдает себе в уголочке, печаль дочернюю изображает... Старушки эти, одуванчики божьи, меня взад толкать начали, не дают толком службу справить! Пришлось их... - Что-о? - похолодел я. - Не-не... не извольте беспокоиться, - тут же поправился он, - я ж ни в жизнь слабых не обижу! Старушонок тех, поминальщиц, и пальцем не тронул, но... - Что "но"?! Договаривай, кровопийца! - За что такими словами обижаете?! Не тронул я их, а только... как это... обезвредил. Усадил на крышу обеих, к трубе поближе, им там теплее и видать далеко... - А-а-а! - ...а Ксению я уж более уговаривать не мог, на старушечьи причитания народ сбегаться начал. Пришлось ее в перину сунуть, на плечо, да бегом к вашей милости... На какое-то время у меня отнялся язык. Первый вопрос, который наконец вырвался, был не совсем по делу: - В перине должны быть перья. Где они? - Там, на царевом дворе, остались, - огорченно признал Митька. - Я ж говорю, народ набежал, вот я им перья в нос и выпустил. Весело стало, как на Рождество... Пока все отплевывались, я с мешком-то и убрался. Баба Яга наконец высвободила из заточения бедную жертву милицейского произвола. Я приказал вредителю убраться с глаз моих навеки и бросился с извинениями к гражданке Сухаревой: - Прошу прощения. Все потери мы вам непременно компенсируем. Надеюсь, вы лично не пострадали? - Не очень...- Дочь покойного дворника позволила усадить себя за стол, и Яга мгновенно утешила ее большой ватрушкой. Я перемигнулся с бабулей и, прокашлявшись, попробовал начать допрос. Ей-богу, я был настроен к ней очень дружелюбно, но уже через десять минут самого безобидного разговора Ксения своей душевной простотой довела меня почти до исступления. - Скажите, пожалуйста, кого из лиц женского пола вы могли бы назвать своими близкими знакомыми? - Чего? - Царская фаворитка почему-то нагнулась и начала пристально рассматривать пол в горнице. - Где ж тут знакомые лица... нету их. - Нету... - кротко согласился я. - А подруги у вас есть? - У нас?! У кого это у нас, у всех, что ль? - Стоп, закроем тему. Давайте еще проще, перейдем на "ты". Ксюша, у тебя подруги есть? - Кто, подруги-то? - Да, да, подруги! Девки, девицы, девушки, девчонки, понимаешь? Друзей, мальчиков всяких, точно нет, иначе Горох бы с ними разобрался. А вот подруги есть? - Мальчики, говоришь? - неспешно призадумалась гражданка Сухарева, а у меня затряслись руки. - Не... мальчиков нет, они царя Гороха боятся. - А... подруги есть?! - И мужиков тоже нет, никто за мной ухаживать не хочет. Только государь наш батюшка не брезгует, чаями поит, пряники дает, любит... - Спасибо, я в курсе. Вернемся к подругам... - Подруг нет у него! - твердо объявила прекрасная дебилка. - Точно говорю - нет! Были б у него окромя меня подруги, я бы знала... Нет, меня одну он любит! - 3-з-замечательно! - улыбнулся я, хотя мне хотелось просто ее придушить. - А вот у тебя самой-то подружки есть? - Ах, у меня? - Ну да! - Значит, это у меня-то? Так сразу бы и сказали... что ж ходите вокруг да около. Совсем своими вопросами запутали... Какой вы веселый человек, Никита Иваныч! Я свел глаза на переносице и рухнул лбом в блокнот. Баба Яга молча затаилась в углу с самым сочувственным выражением лица. - Ксения, Ксюша, Ксюшенька, а есть ли у тебя подруженька?! - Боже, что я нес, сейчас вспомнить стыдно... - Ой, да вы прямо как песню поете! - воодушевленно приподнялась она. -- А ну-ка еще разок, дак я вам тут и спляшу! Через полчаса я сдался. Шестеро стрельцов проводили подозреваемую обратно на царский двор. Единственным результатом всего допроса оказалась сакраментальная девичья фраза: "...а я и не помню". Яга отпоила меня валерьянкой и отправила спать. Утро началось с радости. На этот раз я его подловил! Еще с вечера, поднимаясь к себе в спальню, мне удалось тайком унести в фуражке пять крепеньких желтых яблок. Укладываясь спать, я предусмотрительно разложил их на подоконнике. Словно пять боевых противопехотных гранат, они мирно лежали до зари, терпеливо ожидая своего часа. Когда в предрассветном мареве раздалось злорадное "ку-ка-ре-ку-у-у!!!", я пружинисто вскочил с кровати и распахнул окно. Не ожидавший такой прыти пернатый будильник удивленно воззрился на меня круглыми глазами. Я не прицеливаясь отправил в кукарекавшую мишень все пять штук, примерно с той же скоростью, с какой отплевывается шариками тренажер для теннисистов. Два раза попал! Сначала прямо в лоб, под гребешок, а когда он упал, то в полете еще и прямо в хвост! Четыре пера красиво закружились в воздухе... Я сделал локтем и коленом классический американский "йес!", после чего удовлетворенно приступил к зарядке. Петух, почти никакой, валялся под забором, и куры перепуганно обмахивали его крылышками. - Никитушка-а! Встал ужо, голубь сизокрылый? Давай-ка рученьки ополосни, личико белое умой да за стол к вареничкам и садись. Давай-ка вот двигай сметанку поближе... - Бабуля, завтрак должен быть легким. А при таком рационе нашу опергруппу скоро смело можно будет называть "Следствие ведут Колобки". Причем главный Колобок, естественно, я! Вы-то сами прчему не едите? - Дак я пока готовила, того-другого по крошке попробовала, вот и сыта, - охотно разулыбалась Баба Яга, глядя на мой аппетит. - Ты уж кушай, милок, не отвлекайся, а я тебе пока про дела наши ночные рассказывать буду. - Угу... случилось что-то интересное? - прожевав вареник, поинтересовался я. - Да уж кой-чего приключилось. - Бабка выдержала театральную паузу и выдала: - Маньяка кошачьего стрельцы взяли! - Вау!... ум... ням... ням... святое дело! Митьке на расправу отдадим или пусть царь сам порет? - Стрельцы злодея еще до первых петухов взяли. Тебя решили не будить, вот в поруб его и сунули. Ужо поутру доложились мне... Может, как покушаешь, так и поглядим на кошкодава проклятущего?! Я ить из-за него Васеньку свово милово третий день гулять не пущаю. Вконец измаяла кота... Мы порешили для начала разобраться с маньяком, потом я и плюс десяток стрельцов едем с проверкой на мельницу, оттуда по результатам: либо в отделение, либо на царский двор. За ночь у меня восстановились силы, восполнились неисчерпаемые запасы терпения, и, казалось, я свободно могу рискнуть еще на одну попытку собеседования с недалекой красавицей Ксенией Сухаревой. "Не помню" не означает "нет", возможно, за эту ночь она неторопливо подумала и вспомнила. А с чего это я вообще так вцепился в тему несуществующей подруги? Скорее всего, от недостатка иных версий, как утопающий, хватающийся за соломинку. Ведь Митька докладывал, что подруг у Сухаревой нет. Она сама при личном допросе тоже никого не смогла назвать. Бывшие царские пассии явно воротили от нее нос, что же оставалось? Если предположить, что Горох относительно честен в своих пристрастиях и не ведет двух амурных романов одновременно, то... минуточку! Кто же мне говорил о двух девицах, сразу посещавших царя! "Ведь загубят здоровье царя-батюшки..." - кто же это писал? Мысли прыгали в голове, как пинг-понговые шарики... Письмо... донос... Ксюха с подругой... дьяк... кот! - Кот! Это кот! Где он?! - Окстись, Никитушка! Ты что ж так орешь, милай? - пораженно вытаращилась Яга. - Я вон из-за тебя ложку в варенье утопила... - Это кот, бабушка! Понимаете... ну, в смысле... где он? - Кто?! - Да кот же! - Какой кот?! - Ваш кот! Черный! Василий который... - бегая по горнице и заглядывая во все углы, пытался объяснить я. - Ты что ж, на моего кота с подозрениями наезжаешь? -- угрожающе приподнялась бабка. - Ой, смотри, Никитушка... Как ни дорого мне наше дело милицейское, а Васеньку своего я в обиду не дам! И не смотри на меня таким умоляющим взглядом... Я мысленно досчитал до десяти, потом еще раз, но в обратном порядке. Дыхание выровнялось, охотничий ажиотаж остыл, теперь можно было говорить спокойно. - Ни в каких преступлениях я вашего кота не обвиняю, заявляю это совершенно официально. Просто два-три дня назад, как раз после кражи царских чертежей, дьяк Филимон всучил мне очередной донос. Так вот, если я правильно помню, то в нем говорилось о некой подруге гражданки Сухаревой, с которой та якобы ходит в спальню государя. Но в тот момент я не придал этому факту никакого значения и выбросил бумажку. С ней начал играть ваш кот, почему я его и ищу. Ведь теперь, в свете полного отсутствия улик, - это единственная ниточка... Баба Яга подумала, кивнула и молча пустилась на поиски кота. Разыскиваемого мурлыку общими усилиями обнаружили аж в подвале, где он бессовестно дрых в обнимку с пустеющей крынкой сметаны. Яга хладнокровно отодвинула меня в сторону и сухонькими ручками приподняла тяжеленного негодяя за грудки. - Васенька, сукин ты кот, глаза твои бесстыжие... Я ли тебя не кормлю, не лелею? Ты что ж, паскудник, по погребам шастаешь, у своих же, у милицейских, сметану воруешь?! Я ить тебя, кровиночку, с младых когтей вырастила-вынянчила... Ночей не спала, куска недоедала, все тока бы Васеньке моему яхонтовому хорошо было... Кочергой пришибу, жулика паршивого-о-о!!! Кот сонно лупал зелеными глазами и не сопротивляясь гнусаво орал на одной ноте. - Э-э... бабушка, - попытался вмешаться я, - мне понятно ваше праведное возмущение. Как домохозяйка вы абсолютно правы, но пусть он сначала скажет, где та бумага с доносом... - Не лезь под горячую руку, участковый! - не оборачиваясь рявкнула Яга. - А ты, херувим усатый, сейчас у меня за все сполна получишь... Давно ухватом поперек спины не огребал?! Колись, изменник, скока продуктов ты сметелил, а на мышей безвинных свалил? Ну?! Кот опустил лапки, прощально подмигнул мне, душераздирающе взвыл напоследок и обвис, имитируя сердечный приступ. - Да уж ты из меня дуру-то на старости лет не строй! Чай не кошка глупая, влюбленная... А то я всех твоих фокусов не навидалась, как облупленного знаю, стервеца! Никитушка, подай веник, вон у дверей стоит, и выдь-ка отседа... Ну, живенько! Не след тебе на такое любоваться... Когда Яга так просит, с ней лучше не связываться. В общество по защите прав животных позвоню на следующей неделе. Прикрыв дверь, я отошел в сторонку, засек время на часах и стал ждать. Звуки, доносившиеся с места экзекуции, слух не радовали. Ровно через пять минут вышел потрепанный кот. Он шел в полный рост, на задних лапах, по-арестантски опустив голову и заведя лапки за спину. Хорошенько порыскав за печкой, Василий молча вручил мне скомканный лист бумаги и, не поднимая глаз, вернулся к Яге. Суровая хозяйка появилась уже минут через десять, несколько вспотевшая, но готовая к делам следствия. - Вот... - я разгладил листок ладонью, - докладная записка Филимона Груздева, цитирую: "Девка дворовая, нескладная Ксюха, дочь дворникова, из Гороховых палат так и не вылазит, стерва бесстыжая! Срамотит царя нашего перед державами. Мало того, что сама лазит, так намедни еще и подругу с собой прихватила... Ведь загубят здоровье государя-батюшки, мыслимое ли дело - двух девок на одного мужика бросать?!" - Так, так, так... а ить это уже что-то! Ить это уже факт, Никитушка! Значится, все ж таки была такая подруга, которую Ксюшка-дура в царскую опочивальню запустила. Видать, пока Горох с одной миловался, другая-то ручки воровские в бумаги секретные и запустила... - Наверняка! Но почему государь ничего не сказал мне об акте группового секса? - Чего-чего? - переспросила Яга. - Вот не люблю, когда ты словами нерусскими сыпать начинаешь... Об чем речь, вроде улавливаю, ну так ты по-простому и скажи... - Был ли царь в постели с двумя девушками сразу, как об этом утверждает дьяк? - краснея, призадумался я. - Если был, то почему не сказал сразу - мы бы не тратили столько времени на поиски подозреваемых... А если не был, то каким же образом этой "подруге" удалось у всех на виду найти тайник, отпереть сундук и вытащить именно чертежи летучего корабля? Как бы ни был занят Горох, но такое бы он заметил... - Да уж о том его самолично допросить надо бы, - согласилась Баба Яга. - Давай-ка мы с тобой планы наши слегка поменяем. Маньяк кошачий пущай пока в порубе посидит, померзнет - поумнеет. Ты, как и собирался, на мельницу поезжай, надо Настасью-преступницу живьем брать. Уж больно похожей смертушкой и дворник и хозяин ее помереть сподобились. А я к себе на чай Гороха позову, он нам сейчас как бы и не царь, а ценный свидетель. Пущай Митька дьяка Филимона изловит, я их с государем на очной ставке и притру. Поглядим, который врет. В общем-то все выглядело достаточно логично. Кому еще я мог бы доверить отделение? Бабуля у нас серьезный эксперт, не напортачит. А мне и самому не терпелось изловить опасную рецидивистку, исполняя свои милицейский долг перед скромной русской девушкой Оленой... Со двора мы выехали верхами, я и десять стрельцов еремеевской сотни. Уже за воротами семерых просто отпустил... Нет, честное слово, даже как-то неудобно - идем брать одну-разъединственную девушку таким количеством здоровенных мужиков при полном вооружении. Позорище на все Лукошкино! Ну их, и троих стрельцов по уши хватит... Базар мы объехали за два квартала, добрые пожелания народных радетелей мне уже до смерти приелись, хотелось погулять без освистывания. Однако одна встреча все же произошла, зато приятная. У городских ворот, близ таможенно-пропускного пункта, я вновь встретил свою черноглазую любовь. - Доброго денечка, Никита Иванович! - И вам здравия желаю, Олена... Как вас по отчеству? - Ой, да не надо... - рассмеялась она. - Какое же у девицы отчество, уж так Оленкой и зовите! Что-то вы при параде весь, собрались куда? - Угадали... - Я склонился в седле, сделав знак стрельцам откатиться подальше. - Едем на Смородину, поискать нашу общую знакомую и задать ей пару вопросиков по поводу маленького золотенького кольца. - Ох, да разве вам четверым с этой лисой справиться?! - лукаво рассмеялась она, а у меня мгновенно стало так легко и весело на душе. - Для такого дела надо бы Дмитрия вашего брать и Бабу Ягу тоже. Только всей милицией небось и повяжете! - И так повяжем... А у наших сотрудников свои задания. Будем проводить очную ставку между царем, дьяком и некой особой, затесавшейся в это дело. Думаю, нам удастся выявить истинную виновницу кражи чертежей. - Да Господь с вами, Никита Иванович, разве ж Настасья и на такое пошла?! Вот не поверю! - Посмотрим... Может, это и не она. - Тогда удачи вам, сыскной воевода! Возвращайтесь поскорее. - Олена отошла в сторонку и, взобравшись на брошенное бревно, помахала мне платочком. Я откозырял и пустился догонять ребят. Дальше в наших делах начались маловразумительные проблемы. Во-первых, уже когда мы выехали непосредственно к реке, неожиданно оказалось, что никакой мельницы стрельцы здесь знать не знают. То есть старая, разрушенная - три пенька, полколеса и четыре спицы - имеется. А вот нормальной, функционирующей, вроде бы и нет. Я сквозь зубы выругал сам себя за излишнюю доверчивость и неуточнение правильного адреса. Хотя, с другой стороны, Олене вообще могли наврать и про мельницу, и про речку, она же не местная... Однако для очистки совести я приказал разделиться и проверить берег в обе стороны приблизительно на пару верст. В случае нахождения искомого объекта один остается сторожить, а другой скачет за остальными. Двое стрельцов уехали вверх по течению, направо, а я с оставшимся пареньком - вниз, налево. Он пустил своего коня чуть вперед, изо всех сил стараясь отличиться, и уже минут через десять басовито проорал: - Есть мельница! Вона, извольте поглядеть, сыскной воевода. Там, где Смородина делала мягкий поворот, у небольшой искусственной запруды действительно стояло крепенькое деревянное сооружение с огромным вращающимся колесом и грубыми мостками. - Тока странная она... - подозрительно сощурился стрелец. - В каком смысле? - От города далеко, до сел тоже неблизко, и дороги торной к ней нет, одна тропиночка малая... Зачем в таком негодящем месте мельницу ставить? Не след вам тут одному быть... - Ладно, разберемся. - Я похлопал парня по плечу: - Давай галопом дуй за остальными, а я пока осторожненько погляжу, что да как... Обещаю, до подхода основных сил в серьезные передряги не лезть. Гони, зови наших! - Слушаюсь, сыскной воевода! Оставшись один, я привязал свою пегую кобылу у ближайшей коряги и, пригибаясь к кустам, пошел осматривать таинственную мельницу. Лично мне это не представлялось особенно опасным. Осторожно проскользнув мимо небольшой запруды, я внимательно исследовал малую тропиночку, ведущую к дверям. Следов колес не было. Как не было и случайно выпавших зернышек, следов от просыпавшейся муки также не обнаружилось. Все это наводило на печальные размышления о театральной бутафории. Поскольку терять мне было уже нечего (и так понятно, куда влип), я смело выпрямился и широко зашагал к самой мельнице. Дверь отворилась прежде, чем я успел в нее постучать. На пороге в замызганных штанах и большом фартуке с нагрудником стоял... черт. Если я и удивился, то в лучшем случае отразил это долгим тягостным вздохом. - Чего надо, участковый? - Некую гражданку Настасью, фамилии не знаю, проходящую по нескольким делам и вроде бы проживающую по этому адресу. - Будет врать-то, - мрачно ухмыльнулся черт. Если бы не пятачок и бородка, он был бы здорово похож на растолстевшего Пушкина. - Нет тут никого, и ты сам это знаешь. Но попал куда надо, давно тебя всем болотом дожидаемся... Я обернулся - прямо на моих глазах запруда исчезла, превратившись в грязную, зловонную трясину с ржавыми камышами и пузырящейся тиной. - Стрельцов своих не жди, они это место долго искать будут. - Ну что ж, сами виноваты, - как можно равнодушнее бросил я, - придется производить арест в одиночку. - Чего? - Черт оттопырил кривым ногтем волосатое ухо. - Я чего-то не расслышал?! Тебе сейчас предстоит в болоте жижу хлебать, а ты перед смертью кого-то арестовывать собрался... - Служба такая, - охотно улыбнулся я, только сейчас обратив внимание на бицепсы его рук. Толщиной в мое бедро, честное слово! - И кого же? - Вас. - Меня?!! - едва не захохотал черт. - Ой, а за что? - За укрывательство преступников, за несанкционированное строительство в неположенном месте, за неуплату налогов и госпошлин, за угрозы работникам милиции при исполнении, за... - Ша! - Похоже, рогатому вдруг стало несмешно. - Кончай ваньку валять, участковый... Или не видишь, кто перед тобой?! Я же - черт! - Ну и что? - Как что... так это... нечистая сила же! Ты ведь, дубина неотесанная, от одного моего вида должен в пыли валяться, ибо... - Плюс еще и оскорбления в адрес органов, - перебил я. - ... ибо в Писании сказано, что мы, черти, так страшны, что глаз человеческий этого вынести не может. - Могу, - пожал плечами я, - не скажу, что был сражен вашей красотой, но в принципе мне встречались и более мордатые уголовники. - Да мы же одним движением мизинца можем землю перевернуть, по тому же Писанию! - взвыл обиженный псевдомельник. Слов не было, пришлось развести руками. В школе милиции нам преподавали и такой предмет, как психология преступника. Этот тип явно привык брать на "ура", со мной такие штучки давно не проходят. Я же не первый день в Лукошкине, насмотрелся всякого. Понадобится арестовать - я и черта арестую... Смущенный моей непоколебимой уверенностью в себе, нечистый заглянул мне за спину, навскидку смерил взглядом, зримых угроз не нашел, но поинтересовался: - А чего ж, ты такой храбрый? Может, у тебя меч-кладенец где запрятанный, или шапка-невидимка есть, или святой воды полны карманы? - Здесь я задаю вопросы! - мне взбрело в голову повысить тон. -- Где подозреваемая Настасья?! - Да нет ее... Сказано же тебе - нет и не было никогда... Ой! Чего это я?! - опомнился черт. - Ты мне зубы-то не заговаривай - давай силой мериться будем! Я тебя одолею - в болоте утоплю, ну а ты меня победишь... - Получу полную информацию о заказчике засады на мельнице. По рукам? - По рукам! - кивнул рогатый атлет и так сжал мою ладонь, что я едва не завопил благим матом. - Как силой мериться будем? - Надо подумать... вообще-то есть несколько традиционных предложений, из художественной литературы. В розовом детстве мама читала мне много сказок... Соображать приходилось быстро. У этого парня не самые чугунные мозги, а силища покруче Митькиной. Беда в том, что обычно в русских сказках черти гораздо более туповаты... - Слушайте, а вот у вас тут поблизости зайцы есть? - Есть, а тебе зачем? - Ну... это... он мне, в смысле заяц... этот... - В смысле кто? - Родственник, - наконец сформулировал я. - Можно сказать, брат мой меньший. Так вот, если вы его наперегонки обгоните, тогда... - Слушай, участковый, - мгновенно насупился черт. - Ты что ж меня за дурака последнего почитаешь?! Наперегонки с зайцами я больше бегать не буду! И кобыл тягать тоже! Был тут уже умник один, Балда, чтоб ему... А мне и годочков-то всего ничего, хоть бы совесть поимел! Наизгалялся, хам, как хотел, над ребенком, еще и денег под это дело огреб немерено... - Помню, помню, действительно очень печальная история, - скорбно согласился я. - Может, посвистим, кто громче? - Было... Потребуешь, чтоб я глаза завязал, и поленом по загривку! Не пойдет... - А если устав патрульно-постовой службы, по шесть вопросов, на засыпку? - Издеваешься, участковый?! - Нечистый аккуратно снял фартучек и поиграл волосатыми мышцами. - Просто бороться будем. Возразить я не успел, как не успел внести и новых, более цивилизованных методов решения спора без силовой демонстрации грубой мышечной массы. Черт бросился с разбегу, рассчитывая просто припечатать меня пузом к земле и задавить весом. Поэтому я легко принял его на бросок с упором ноги в живот, и рогатый спортсмен ласточкой полетел в сторону родного болота. Пропахав пятачком полметра целины, черт встал, отчихался и уже гораздо осторожнее пошел на второй раунд. Короче, мы провели ровно шесть схваток. В четырех победил я, две ему удалось свести вничью. Отдыхали на крылечке мельницы, черт приволок откуда-то две глиняные кружки холодного имбирного пива. Стрельцы так и не появлялись, поэтому беседовали мы не спеша. - Где ж так ловко подножки ставить научился? - В школе милиции. Это японская борьба, дзюдо называется. Пиво сам варил? - После боя мне уже не имело смысла обращаться к противнику на "вы". Черт кивнул, мы еще отхлебнули. - Мне нужна информация по некоторым вопросам. - Как пиво варить? Спрашивай... - Кто меня заказал? - Да уж есть тут один... или одна, - широко усмехнулся черт. - А только говорить я тебе об этом не буду. - Но я победил! - И что с того?! Где ты слышал, чтоб порядочный нечистый хоть раз слово сдержал? Можно подумать, мне тут трудно наврать тебе с три короба... Правду говорю, и на том спасибо, а на вопросы твои отвечать - жирно будет! - Ну, ты и гад... - вздохнул я. - Служба такая... - подковырнул он. - Силой мы помериться успели, тут твоя победа сказалась, но вот разумом ты не взял - так и не взыщи. Нас, чертей, еще никто в хитромудрости не обходил... - Понял... - на минуточку задумался я и быстро прикинул, что можно вывести из сложившейся ситуации. - У тебя еще одна кружка есть, пустая? Нечистый недоуменно пожал плечами, но кружку вынес. Порывшись в карманах, я извлек заблудившийся где-то орех и удобно устроился на крылечке. - А вот кручу-верчу, денег выиграть хочу! Смотри, у кого глаза есть, все честно, все без обмана... Три кружки, один орешек! Отсюда - туда, оттуда - сюда, через поворот навыворот, а здесь три круга с оборотами! Все на виду, ничего не прячу, мама с детства приучила - врать нехорошо! Где орех? - Ну тут. Под указанной кружкой, естественно, оказалось пусто. Черт вытаращил глаза и потребовал переиграть. С третьего раза я ненавязчиво повторил вопрос о заказчике. - Ох и настырный ты, участковый... Ответ-то на виду лежит - возьми да посмотри. Самый знатный злодей в твое Лукошкино наведался. Днем под землей хоронится, ночью делами занимается. Имя не скажу, он меня вмиг вычислит, а только встречались вы уже на узких тропочках... Тут, слева! - Опять мимо... - сочувственно протянул я. - Вот он, орешек, посередине. Продолжим? - Еще один раз, и все! - Как скажешь, я не заставляю... Кто украл царские чертежи?