му ничего не работает? Двери-то под током, открываются". "Потому и не работает, что для тебя приготовлен! " - услужливо подсказал внутренний голос. "Выходит, меня... э-э... поймали? " - ужаснулся капеллан. Перед глазами пронеслась фантастическая картина - русские захватывают базу. Начинают, как водится, с нейтрализации гарнизонного священника. Врачей, поваров и священников в таких случаях не убивают, это портит имидж. Затем и устроена была провокация в храме - чтобы капеллан сам приехал разбираться, искать этого... Харитонова. А Воровский его за воротами поджидал, ручки потирая. И крокодил на машину Джефферсона не случайно упал! Его русские сбили! Знали, что будет скандал, на плацу соберется все руководство базы - там его и накроют! Ракетой! Один Кэссиди останется, он сейчас дежурным стоит. Ему и скажут: будешь выкаблучиваться, так мы твоего дружка закадычного Причера на медленном огне зажарим. А не сдашься, тебе же хуже - огневая мощь у "Тревоги" вполне достаточная. В общем, спасайся кто может - объявляем Кляксу доминионом Российской империи. Креатин теперь наш, бессмертие только для русских! "Как же вы меня задолбали своим помешательством на бессмертии, господа хорошие! Стою, развлекаюсь, глупости себе на потеху выдумываю, так даже в них это бессмертие дурацкое лезет! " Причер в темноте рассмеялся, но как-то натужно. То ли потому, что его действительно утомил всеобщий психоз на креатиновой почве, то ли из-за общей нервозности обстановки. Ведь действительно попался. Классический прием - захват на доверии. Шуточки-прибауточки вещь хорошая, но какую ерунду могла себе вообразить про натовского священника русская контрразведка в лице Воровского и Кронштейна - а что, очень похоже! - Причеру даже задумываться не хотелось. Светящиеся цифры на часах показывали, что время к ужину. "Сколько я тут? - подумал капеллан. - Минут пять, не больше, а уже весь извелся. Нервы лечить надо. Обязательно попрошу у Кронштейна таблеточку какую-нибудь. Сразу после вербовки. Интересно, как они со мной поступят? Шантаж? Да не на чем меня взять, кажется. Ну, раздолбай. Ну, пьянь. Ну, без пяти минут саботажник - так это еще доказать надо, у меня такое намерение до сих пор в голове не оформилось - даже просто как намерение. Хотя делать что-то придется. Иначе сожрут... Эй, Причер! Отставить панику. Чего ты вбил себе в голову, будто погибнешь здесь? Не так уж стопроцентно база обречена. Может, еще обойдется... Ладно, если не шантаж, то что? Деньги? Зачем мне деньги, у меня папа генерал и недвижимость фамильная. Угрозы? Ага, запугали одного такого. Пытки? Ерунда, Господь терпел и нам велел. Я хоть и бывший, но десантник, отключаться от боли умею. Хм-м... как же они решили под меня подкопаться? " Тут Причер вспомнил, что, если верить слухам, русские когда-то достигли больших успехов в разработке психотронных систем, превращающих человека в зомби, и слегка затосковал. Провести остаток жизни агентом русских спецслужб, не осознавая этого, показалось ну совсем обидно. Даже авантюрную жилку в характере не потешишь. Собираешь информацию, отсылаешь шифровки - и никакого тебе морального удовлетворения. Кошмар. А может, просто химией накачают и допросят? Но какими секретными данными возможно разжиться у простого капеллана? Не-ет, если химия, тогда вкатят укол для расслабления воли и дадут гипнотическую установку - например, полковнику шею свернуть. За что тебя потом свои же посадят. Ужас. Щелкнул замок внутренней двери. Причер от неожиданности подпрыгнул, а еще через секунду - заслонился рукой от яркого света. - Извините, падре, выхо... О, черт! Да тут же лампочка накрылась! Проклятье! - Вы как больше любите, господин Воровский? - спросил Причер утробным голосом очень голодного людоеда. - Сапогом по нижней части тела или кулаком по верхней? - Падре! - взмолился прапорщик. - Не знал! Вот вам крест! Ну, заходите. Хватит конспирации, начинаем операцию. - Зачем все это было, а? - поинтересовался капеллан, выбираясь из тамбура и оглядываясь в поисках солдат с автоматами или Кронштейна со шприцем. Никого тут не оказалось, только пустой длинный коридор с зарешеченными дверцами камер. Гауптвахта, точь-в-точь как натовская. - У меня главный вход просматривается. Вам это надо? - Сами говорили, я тут смогу двери ногами открывать... - Пока не стоит, - загадочно сообщил Воровский. - Хорошо, ну а вы-то почему за мной не вошли? - А как ребята тогда придут? - Какие еще ребята?! - Ну... Разные. И девчонки тоже. Что им, через аварийку лезть? Нет уж, падре. Между обычной пьянкой и конспиративной пьянкой очень большая разница. Обычная у меня тут почти ежедневно. Начальство уже привыкло. А если мы прятаться начнем, могут быть сделаны далекоидущие выводы. Понятно? - Трудно было заранее объяснить... - буркнул капеллан. - Да вы сами меня с толку сбили расспросами про акцент! Я и забыл. А за лампочку отдельно извините. Понервничали? Ничего, сейчас подлечимся. Сюда, прошу. Они зашли в небольшой уютный кабинет. Причер увидел мягкий диван и без приглашения уселся. Воровский колдовал над дверцей сейфа. - Вот, собственно, мое рабочее помещение, - сказал он. - А вот и рабочая жидкость! На столе появилась внушительная канистра. За ней стаканы и нехитрая снедь. - Эту рабочую жидкость лучше не закусывать, а сначала запивать. - Прапорщик выставил на стол пару бутылок лимонада и небрежно прикрыл дверцу сейфа. - Значит, вам будет вполне привычно. Американцы, по моим наблюдениям, закусывать учатся долго и мучительно. Сказывается, наверное, разница культур. Пока одни гоняли по степи коров, другие в поте лица выдумывали радио, телевидение и периодическую систему элементов. Поневоле закусывать начнешь. "То-то вы так падки до американских денег - потому что своей закуски на всех не хватает! " - подумал, но не сказал Причер. Он все еще был очень зол на Воровского и даже соображал, не устроил ли тот ему "темную" нарочно, исходя из далеко идущих коварных планов. Прапорщик тем временем ловко разлил по стаканам "рабочую жидкость", оказавшуюся совершенно прозрачной и какой-то странно невесомой на вид. - Это что? - опасливо спросил капеллан, принимая свою дозу. - Это он! - радостно выпалил прапорщик и уставился на Причера, будто ожидая, что тот сейчас завизжит от восторга. - Он самый! - М-м?.. - Капеллан поднес стакан к носу и осторожно нюхнул. Потом заглянул в него. - Да спирт! - не выдержал прапорщик. - Настоящий оружейный спирт! Артиллерийский, для протирки оптических осей! Причер оторвал глаза от стакана, внимательно поглядел на Воровского и сказал: - Да пошли вы все в жопу! И немедленно выпил. Последующие несколько минут из памяти капеллана выпали напрочь. А когда сознание немного прояснилось, то обнаружил он себя на том же диване, с початой бутылкой лимонада в руке, дымящейся сигарой в зубах и радостной улыбкой от уха до уха. Более того, он говорил! - Понимаете, Воровский, я провожу небольшое социологическое исследование... - Как они вас заездили, падре! - возмущался прапорщик, разглядывая капеллана и удрученно качая головой. - Ну, уроды! - Всем задаю один и тот же вопрос... - Буквально пару дней назад вы были в отличной форме! - Зачем вам бессмертие? - У вас, извините, конечно, стали пустые глаза, падре. Но выход есть - мы их сейчас зальем! - Ну зачем вам бессмертие? - Между первой и второй перерывчик не более двух минут тридцати секунд! - Ну что вы будете делать с этим гребаным бессмертием?! - Давайте, падре. Na zdorovie! - Вы же элементарно не умеете им пользоваться! - выпалил капеллан и так лихо тяпнул полстакана спирта, будто всю жизнь в русской армии прослужил. Запил дозу лимонадом, пыхнул вкусным сигарным дымом и спросил: - А почему между первой и второй именно две с половиной минуты? Спросил и понял, что это уже говорит совсем другой Причер. Умиротворенный, расслабленный, добрый. Просветленный. Все ему было по фигу - даже мичман Харитонов, в поисках которого он, собственно, здесь и оказался. Воспоминание о хриплом провокаторе больше не терзало душу. Подумаешь!. Мало, что ли, в армии придурков? Зашел один, покуражился, да и хрен с ним. Как говаривал персонаж древнеамериканского эпоса "Двадцать две уловки воина" мудрый индейский вождь Йоссариан - если тебя что-то бесит, притворись, будто это прикол... "Так вот зачем русские пьют спирт! - догадался капеллан. - Ай, молодцы! Только они, как правило, не умеют вовремя останавливаться. А я сейчас возьму и остановлюсь. Ну, еще разок, может быть, выпью - и все". - Это я у адмирала подцепил, - сказал Воровский. - Две с половиной минуты - полная готовность нашего главного калибра. Захватил цель, нажал пуск, хлопнул стакан за помин ея души, перекрестился, закусил. В это время идет перезарядка и захват следующей цели. Нажал пуск, выпил, перекрестился, бросил на зуб колбаски - и так далее, пока цели не закончатся. - И на сколько целей хватает адмирала? Воровский завел глаза к потолку. - На прошлой неделе была небольшая тренировка... Так, в шахматы играли. Правда, мы пили водку, а не спирт. Но зато после каждого хода - по двадцать пять граммов на лицо. Классическая дегустационная норма. Где-то ходу к тридцатому я уже соглашался на ничью, но адмирал потребовал, чтобы противник дрался. И на сорок третьем влепил мне мат. Так и разошлись. Капеллан припомнил, как играют в шахматы, и заметил: - Что-то долго вы. - Сами попробуйте! - обиделся Воровский. - Под конец вообще доски не видно ни хрена, а он говорит - долго! И кронштейны всякие мешаются, советы дурацкие под руку дают: лошадью ходи, лошадью... Причер благодушно рассмеялся: - Это шутка была, прапорщик. Точнее - доктор. Отлично вы меня лечите. Спасибо. - Еще по одной! - обрадовался Воровский. Третья проскочила совсем замечательно. - Спирт - второе гениальное изобретение русских после колеса, - сообщил Воровский, слегка отдышавшись. - Вы чего, прапорщик, совсем уже... того? - обиделся за американцев Причер. - Больной, с вами проводят курс смехотерапии! - А-а... Ладно. Ха-ха. Так нормально? - Для начала сойдет. - Кстати, о спирте, - вспомнил капеллан. - Могу пополнить ваш словарный запас современного американского. Есть у нас такое выражение - "пошел по-русски". Это когда человек в глубоком продолжительном запое. Не слыхали? - Мы самая легендированная нация на свете, - гордо сообщил Воровский. - Евреи и те отдыхают. - Так керосинить надо меньше. - М-да? Это русский, что ли, поп оформил за неполный год тонну казенного винища? Причер от изумления аж подпрыгнул. - Спокойнее, больной, - посоветовал Воровский. - Не надо попусту напрягаться. Просто иногда я подслушиваю всякий пьяный кабацкий бред. - Не мог я вам такой ерунды наговорить, - буркнул капеллан удрученно. - А при чем тут вы? Это тыловики болтали. Кажется. Забыл уже кто. - И всего-то полтонны... - Капеллан не собирался защищать своего предшественника, он просто терпеть не мог, когда искажали факты. Воровский щедрой рукой плеснул ему спирта. - Держите, - сказал он, протягивая капеллану стакан. - И утешьтесь хотя бы тем, что в русском, например, ни одной поговорки, связанной с американцами, нет. Хотя попили вы нашей кровушки изрядно. - Сами виноваты. Ваши претензии на мировое господство... - О-о! Чья бы корова мычала! - Насколько я помню историю, уважаемый, - сказал Причер назидательно, - только ядерное сдерживание уберегло мир от красной угрозы. А кто сделал первую бомбу? И от кого? От вас же! - Расскажите это морпехам*, падре! Если б мы по-быстрому не сперли у вас технологию, вы бы нас этой бомбой и приложили... А согласитесь, землянам повезло с географией. Я вообще-то парень не религиозный, но в том, что Россию и Америку разделяет океан, вижу промысел Божий. Вплоть до появления ракетных средств доставки Атлантика мешала нам схлестнуться. *"Tell your story to marines" - американская сленговая форма, аналог русского "хорош лапшу на уши вешать", "расскажи это кому-нибудь другому". - Хорошо сказано! - оценил идею Причер. - Иначе остались бы от вас рожки да ножки! - Это еще как посмотреть... - Агрессор всегда проигрывает, - заверил прапорщик. - Доказано практикой. Мы бы вас шапками закидали и фуфайками загоняли. Кто с дубиной на Русь придет, тот с дубиной в жопе и уковыляет. Так давайте же выпьем, падре, за нерушимую дружбу наших великих народов! Русский и американец братья навек! Четвертая доза пошла идеально. Прапорщик закурил, положил ноги на стол, выпустил клуб дыма и сказал: - Допустим, я знаю, для чего мне пригодилось бы бессмертие. Причер от неожиданности чуть не проглотил сигару. Он, конечно, помнил, как приставал к Воровскому с "социологическим опросом". Но после третьего стакана его уже радовало, что прапорщик от ответа уклонился. ан нет. Похоже, на Кляксе вопрос бессмертия задевал и волновал каждого. Ничего удивительного - оно тут буквально под ногами текло. - Вы правы, уважаемый падре, - говорил Воровский, задумчиво глядя в потолок. - Большинство людей очень хочет бессмертия и при этом совершенно не понимает, зачем оно. Хочет просто из-за страха неминуемой смерти. Но что люди будут делать с этим даром, если получат его... Изменятся ли они... - Изменятся! - сказал капеллан твердо. - Я думал об этом сегодня. - С точки зрения священнослужителя? - Воровский, полулежа в глубоком кресле, сверкнул хитрым глазом. - Ну? - Капеллану почудился в этом вопросе какой-то подвох, он даже сел прямее. - Вы сколько лет при воротничке? Пять с лишним? И раньше были набожны? - допрашивал Воровский. - Набожен - это чересчур, но, в общем, да... Интересовался. - Как вас занесло в священники, падре? То есть мотивы ваши мне известны, вы сами рассказывали. А чисто по жизни - как это произошло? - Да если честно, родители все устроили, - усмехнулся Причер. - Когда меня по инвалидности списали. Я мог, конечно, на штабную работу пойти, но это был дохлый номер - характером не вышел, манеры неподходящие, да и вообще закалка не та. Короче, засел дома. Пенсию изничтожаю, и душу свою заодно. Пью, в общем. - Пошел по-русски, - напомнил прапорщик. - Да уж. Как вспомню, до сих пор стыдно. Ко мне иногда мама заезжала, старалась поддержать, а я каждый раз то в слезах, то в блевотине... Фу. Ну, мама не выдержала, рассказала отцу, как я загибаюсь. Тот пошел в отдел условно годного резерва, треснул кулаком по столу - что же вы, говорит, сволочи, делаете?! Мальчишка всего себя армии отдал, а вы, как только ему какая-то падла ногу откусила, - капитана в зубы и на пенсию? Хотите, чтобы он в двадцать семь лет спился и руки на себя наложил? Кстати, недалек был от истины. Я совсем вкус к жизни утратил. Поначалу Господа молил - подскажи что-нибудь, укрепи, помоги, - только без толку. Чересчур себя жалел. Господь таких обычно игнорирует. Чтобы получать свыше ответы, нужно грамотно ставить вопросы. "Милый Боженька, почему так херово жить без ноги и не отрастишь ли ты мне новую?! " - это, честно говоря, не вопрос, а розовые сопли атеиста. - А как правильно? - мягко спросил Воровский. - Хм... Сказал же Моисей: "Избери себе жизнь, чтобы жить". - Это вопрос? - Это ответ. Ну и, короче, в один прекрасный день приходит ко мне папуля. Заявляется ни свет ни заря, да ка-ак начнет костылем бутылки колошматить! Не признает расхлябанности в людях, одно слово - генерал. Спасибо, меня не отдубасил, вспомнил, наверное, что с инвалидами воевать нехорошо, и вообще - солдат ребенка не обидит. Бар разнес и ушел. Только я успел за пивом смотаться, гляжу - сообщение: вызов в штаб Службы поддержки. А там - опыт работы с личным составом? Ну, имеется... По общей психологии зачем курс прослушал? Так командиру полезно... Чем вообще занят? Бухаю... Назад в армию хочешь? Есть вакансия на ускоренных курсах полевого капеллана. Если святые отцы решат, что годен, шесть месяцев отучишься - и в строй. Я говорю - ребята, да какой из меня капеллан?! Мне в ответ: не придуривайся, священники, с которыми ты служил, подтверждают - нормальный падре хреновней занимается, десантника изображает. И особисты тебя рекомендуют крайне положительно. Вот, собственно, и вся история. Уф-ф... Знаете, Воровский, а вы умеете правильно слушать. Вовлеченно. Прямо исповедник. То-то я заливаюсь... На слове "заливаюсь" глаза капеллана обратились к канистре - видимо, рефлекторно. - Интересная у вас профессия, - задумчиво произнес Воровский. - Совмещающая элементы служения и власти. Очень похоже на литературу, если, конечно, относиться к ней серьезно. Допустим, падре, достанься вам это самое бессмертие - вы бы так и остались священником? - Я был бы должен, - сказал Причер убежденно. - Вы не представляете, что начнется, если креатин действительно окажется эликсиром жизни. Бессмертие - такая адская вещь... - Не очень укладывается в церковные догмы? - Дело не в догмах вообще. Тут сложнее во сто крат. Не вредно ли физическое бессмертие душе - вот в чем проблема. Расскажу как-нибудь. Просто это долгий разговор, целая... - Проповедь, а? Ну и закатите проповедь. "Кто-то мне это уже говорил, - вспомнил Причер. - Только кто именно? " - Чтобы люди знали вашу точку зрения, - продолжал Воровский. - А то чего вы мучаетесь в одиночку. Пусть у них тоже ежики под черепом побегают. - Дельная мысль, - согласился капеллан. - Я подумаю. - Адская штука, говорите? - Похоже, Воровский сейчас размышлял вслух. - И вправду, есть в бессмертии какая-то бесовщина. Повторяю, я не религиозен. Но чует мое сердце, что вечность рано или поздно убивает. В общем, на бессмертии я не настаиваю. Однако зачем мне подошла бы очень-очень долгая жизнь - предполагаю. Интересно вам? - Давайте уж, - согласился Причер обреченно. - Хоть умного человека послушаю. Задолбали дураки - прости. Господи! - Видите ли, падре, я довольно спокойно воспринимаю себя как писателя. И не в восторге от своих текстов. Каждый раз, просматривая вышедшую книгу, остаюсь недоволен. Это в общем-то нормально, потому что я вполне осознанно учусь писать. Учусь делать это как можно лучше. Но есть смутное подозрение, что жизни моей короткой не хватит, дабы научиться писать так хорошо, как мне хотелось бы. Достичь... Ну, не совершенства, это понятие слишком относительное. Но чего-то достичь. Увы, падре, я не гений. Они способны выстреливать поразительные тексты, опираясь на недостаточный опыт. А мне приходится всего добиваться годами. Техника-то оттачивается быстро, а вот то неуловимое, знаете, что отличает хорошую книгу от обычной... Чтоб оно было, нужно жить. Копить личный опыт, подглядывать за людьми, впитывать новые впечатления. У меня лежат проекты трехлетней, пятилетней давности. Лежат в черновиках, потому что я пока не могу с ними справиться. Задумки хорошие, а простейшего жизненного багажа не хватает. Не знаний, не наблюдений, а уже другого, совсем другого... Просто возраста. Тебе должно быть не тридцать, а сорок, чтобы ты мог справиться с такой-то задачей. Ты должен ощущать себя на сорок. Ничего проблемка, да? Поэтому я с определенной надеждой гляжу на креатин. - А зачем это вам? - спросил Причер. - Не понял. - Воровский сел прямо и взялся за канистру. - Между прочим, вы тоже умеете слушать, падре. Вот, блин, встретились два исповедника. - Не без этого. Я хотел задать глупый вопрос - что вы получаете взамен? Кроме денег и известности, конечно. - Да какие в фантастике деньги... - улыбнулся Воровский, разливая спирт. Улыбнулся немного устало, видимо, "исповедь" далась ему нелегко. - Так, на прокорм. Что же я получаю... Знаете, падре, бывают удивительные моменты. Подходят люди и говорят: мы прочли вашу книгу и получили огромное удовольствие, спасибо большое. А ты думаешь - надо же, эта мышиная возня, которую мы называем жизнью, все-таки может иметь смысл. И оказывается, смысл моей жизни - глубинный, потаенный, который вдруг открылся мне через улыбки читателей, - в том, чтобы им, моим читателям, стало хорошо! Каким-то совершенно незнакомым людям я принес радость. А теперь гляжу в их счастливые лица и так этим счастьем наслаждаюсь - без спирта пьяный. Впрочем, спирт тоже не помешает... Держите. Причер с благодарным кивком принял стакан, покрутил его в пальцах и сказал: - Понимаете, я к многим тут приставал с этим вопросом про бессмертие. И вы, прапорщик, единственный пока что на Кляксе человек, которому я без сомнений дал бы эликсир жизни. - Польщен. Но, честно говоря, очень хорошо, что распределять эликсир не в вашей компетенции. - Вы редкая язва, прапорщик. Да, не в моей компетенции. Но может быть, в моей власти. Может быть. - О-о, так у вас страхи? - спросил Воровский голосом Кронштейна. - Ночные кошмары? А в постель мочитесь? Причер даже не рассмеялся - заржал. - Na zdorovie, господин капитан! - Na zdorovie, господин прапорщик! И стало хорошо. Началась ерундовая добродушная болтовня "за жизнь", байки и анекдоты. Потом в кабинете появился третий, правда, не Кронштейн, а какой-то дежурный по пирсу, а может, по кранцу, или что там еще у флотских бывает на берегу. Дежурный сказал, что ребята пока задерживаются, а девчонки наводят марафет и скоро будут здесь. Посетовал, что сам на посту, и с удовольствием помог собравшимся употребить очередную порцию спирта, после которой хорошо стало вообще. Совершенно. Вплоть до момента, пока разомлевший и утративший бдительность Воровский не спросил: - И чего вы, падре, так вцепились в этот сраный креатин? Капеллан пару секунд глупо моргал - вспоминал, наверное, что такое креатин и с чем его едят, - и вдруг побагровел. - Да не я в него - он в меня вцепился! - заорал Причер, потрясая кулачищами. - Ко мне все лезут с этим вонючим креатином и долбаным бессмертием! Хотят вечности и боятся ее! А что б вы думали - вечность, мать-перемать! Не говно крокодилье! Вот и лезут - думают, утешу! Да хрен! Не утешения им надо, а п... дюлей!.. Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство?! Вся голова в язвах, и все сердце исчахло!.. Чье сердце? Мое! Ну не могу я, Воровский, понимаете, не могу в одиночку на себе такую ношу тащить! Помогите хоть кто-нибудь! - И поможем! - согласился Воровский, поспешно наливая еще. Уже затемно к стенке подошел дежурный бот с "Тревоги". По трапу наверх медленно поднялся усталый капитан-лейтенант. Услышал какой-то шум, наклонил голову, да так и замер, оставив ногу на ступеньке. Со стороны портовой гауптвахты доносился нестройный и, судя по всему, пьяный в соплю хор. Голосов на дюжину. Капитан-лейтенант прислушался и разобрал слова: Капитан на этой шхуне - Джон Кровавое Яйцо. Словно жопа крокодила Капитаново лицо! Дай-дай-дай-дай! Не дам, не дам! Дай-дай-дай-дай! Не дам, не дам! - Эй! Ну-ка, стой! - крикнул Кронштейн вниз собравшемуся отваливать Мотористу. Спустился обратно, сел в бот и сказал: - Лучше я сегодня посплю. ГЛАВА 10 Вызов разбудил Причера на рассвете. Капеллан спросонья не разобрал сигнала, решил, что боевая тревога, и чуть не упал с кровати. Оказалось, у него опять проблемы с вестибулярным аппаратом. И еще много с чем. - Дальняя связь, господин капитан, - сказал дежурный связист. - А?! - только и смог произнести капеллан. - Капитана Причера просит дальняя связь, - повторил связист, едва заметно улыбаясь. - Подключение через десять минут. К нам на командный пойдете или я на вас переброшу? - Ага! - сказал Причер. - Понял, - кивнул связист, расплылся-таки в улыбке и исчез с монитора. Капеллан, шатаясь, встал. До подъема оставалось всего ничего, поэтому он направился в душ. Процедура немного прояснила сознание - достаточно, чтобы возникло зверское желание опохмелиться. Причер мысленно погрозил себе пальцем, выпил несколько стаканов минералки и... Совершенно окосел. Пришлось сунуть голову под струю холодной воды. Случись этим утром прапорщику Воровскому оказаться в гробу, он бы там перевернулся раз двадцать. Ругаться-то у Причера легко выходило, само собой, а вот подключить к терминалу дешифратор... Разъемы не соединялись, пальцы били мимо клавиш. И все-таки, ценой невероятных усилий, через десять минут Причер был готов к связи и даже отдаленно напоминал человека. На священника-то он, конечно, не тянул. - Доброе утро, сын мой, - сказал шеф отдела колоний, появляясь на мониторе. - Извини, что так рано, мы тут немного со временем напутали. Ну, как устроился? - Устроился нормально, ваше святейшество, приступил к выполнению служебных обязанностей, готовлю первый отчет, - отчеканил Причер. - Мы уже получили... отчеты, - мягко улыбнулся шеф. - Похоже, сын мой, ты развил очень бурную деятельность. Недели не прошло, а на тебя уже две жалобы. Фантастика. Мы все просто сгораем от любопытства - кому же ты так крепко прищемил хвост? - И что доносят? - не удержался Причер. - Как обычно - пьяница, бабник, взяточник? - Да в том-то и дело, сын мой, что странное доносят. Смутьян ты, оказывается. Пацифист. Ведешь разлагающую антимилитаристскую пропаганду. Плюс манкируешь прямыми служебными обязанностями. - Догадываюсь, кто это писал, - хмыкнул Причер. - Нет, сын мой, не догадываешься, - сказал шеф с нажимом - так, чтобы Причер точно догадался: контрразведка. - Странно... - искренне удивился Причер. - Не странно, а плохо. Ты кому-то всерьез перешел дорогу и сам этого не заметил. Давай-ка рассказывай, что там у вас творится. С точки зрения военного рассказывай. Причер на миг замялся. Очень ему не хотелось прямо так, с бухты-барахты, говорить правду о своих ощущениях. Он действительно еще недели не пробыл на Кляксе. Ему могли элементарно не поверить. Вот просиди он тут годик, тогда... "Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей", - напомнил себе капеллан. - Если буду мямлить, получится, я всю эту шайку во главе с полковником выгораживаю. Нет уж! Ну, с Богом". - Базу надо эвакуировать, - сказал Причер твердо. - Клякса оказалась недостаточно изучена, теперь это выходит боком - военным в первую очередь. Концессионер вгрызся в планету, располагая недостаточной информацией о ней. И армия подмахнула договор об охране, тоже не вдаваясь в подробности. Теперь мы за это расплачиваемся. Вы цифры потерь смотрели? - Я знаю, что вы держите оборону... - начал было шеф. - Минуту, - перебил капеллан. - Вас наверняка снабжают неполными данными. Лучше я быстро доложу, как тут все на самом деле. - Мне кажется или ты действительно немного того... пьян, сын мой? - спросил шеф, вглядываясь в изображение своего подчиненного. - Это помехи, ваше святейшество! - очень натурально обиделся Причер. - Вы у меня тоже немного плаваете. - Ну-ну, - сказал шеф неуверенно. - Хорошо, я тебя слушаю. Доклад Причера занял минут пятнадцать. За это время шеф перебивал капеллана лишь дважды, сентенциями, мало относящимися к делу: "Надо было тебе в особисты идти" и "То, что русские без священника, - это интересно, ты бы с ними поработал, а? " В ответ на первое замечание Причер резонно заметил, что в контрразведку одноногих не берут, а на второе - что русские тут какие-то вконец расхристанные и обращать их в католичество боязно, побить могут. - Я понимаю, - заключил Причер, - что мои выводы звучат довольно сомнительно, но у вас должен быть на базе осведомитель. Попросите его подтвердить хотя бы объективную информацию. Пусть Доложит, какой здесь бардак. - Кстати, почему ты до сих пор публичный дом не проинспектировал? У них выручка снижается постоянно, мне финансовый отдел уже прямо тонзуру выел! - Да времени не было! - почти крикнул Причер. - База еле держится - какие тут блудницы?! - Выражения у тебя, сын мой... Не блудницы, а личный состав. Хорошо, успокойся. Мы понимаем твою озабоченность. Будет назначена проверка. А ты пока готовь плановый отчет. И держи себя в руках. Тебя специально направили на тяжелый участок, памятуя о твоих высоких моральных и боевых качествах. Помни об этом. Постарайся оправдать доверие. Будь благословен, и до связи. - Короче, покойся с миром, капитан Причер! - сказал капеллан потемневшему монитору. Переполз со стула на кровать и моментально отрубился. - Вы почему такой хмурый, святой отец? - участливо спросил полковник. - Работал, - сухо ответил Причер. - Служил. Они столкнулись возле столовой. После вчерашнего разговора капеллан ждал от командира чего угодно, только не улыбки. А вот не угадал. Полковник так и лучился доброжелательностью. - Это замечательно, - обрадовал капеллана полковник. - В смысле - что служите. Я вам скажу, чисто по-дружески, люди очень довольны. Ничто так не очищает душу, как исповедь у настоящего боевого капеллана, такого, как вы. Причер только хмыкнул. Час назад он отпел по полному чину сгинувший в джунглях первый разведвзвод, основательно вымотался, и на пустые разговоры его как-то не тянуло. Например, совершенно не хотелось напоминать полковнику, что приглашение на отпевание тот своевременно получил. И мог бы, в общем-то, чисто по-дружески заглянуть, постоять рядом. Если вдруг забыл, что ему это по уставу положено. - Да я и сам подумываю к вам на исповедь прийти, - говорил полковник. - Только разберусь с делами - и сразу! Капеллан явственно представил себе, как будет сидеть после этой исповеди по уши в полковничьем вранье: - "Как в говне - прости, Господи! " - и от омерзения чуть не перекрестился. - Жалко, конечно, что вы вчера так и не доехали до публичного дома, - блеснул знанием обстановки полковник. - Но я понимаю, вы были утомлены. "Отстань, а? - подумал капеллан. - Ну чего тебе стоит? " - Собственно, я тоже вчера был не в лучшей форме. Простите мне ту беседу на повышенных тонах. Хорошо? - Конечно, конечно, - согласился Причер. - Наверное, у вас создалось впечатление, будто я лезу не в свое дело... - Именно так, святой отец! Впечатление. Между прочим, зачем вам понадобился журнал оперативного дежурного? Что такое крамольное вы в нем надеетесь раскопать? Журнал как журнал. Если, конечно, не считать матерных стихов от мичмана Харитонова, чтоб его... - Надо будет подчистить, - ловко парировал капеллан, стараясь не обращать внимания на сосущее ощущение где-то под ложечкой. "Неужели Кэссиди проболтался? Но как он мог?! Журнал оперативного - не шуточки. Серьезный документ. Особенно для тех, кому не положено в нем рыться. Уел ты меня, господин полковник, уел". - Подчистить? Хм... Придется, наверное" Уж если это советует капеллан... - Почему нет? - Причер через силу улыбнулся. Гнусненько так - мол, все мы человеки, да еще и военные. - Хорошо, учтем ваше мнение. Спасибо за поддержку в деликатном вопросе. О, вспомнил! Что ваше начальство, святой отец? - Полковник заговорщически подмигнул. - Как прошла беседа по дальней? Тут Причер не выдержал и разозлился. Надоело ему быть в отбивающих, захотелось разок хорошо подать. Крученым. - Начальство? Хвалит, - заявил он гордо. - Говорит, такого количества доносов на тебя еще никогда не было. Значит, правильно служишь. - Причер оценивающе глянул на полковника, будто раздумывая, открыть ему страшную тайну или нет, и добавил, понизив для внушительности голос: - Вы же понимаете, господин полковник, бесовщина терпеть не может, когда ей наступают на хвост. Начинаются провокации, ложные обвинения, попытки всячески священника ошельмовать. Это самый верный признак того, что на вверенной пастырю территории нечистая сила распоясалась. - Причер уже на законном основании, без стеснения, осенил себя крестом. Полковник от изумления даже рот приоткрыл. Судя по всему, командир базы уже утвердился в мысли, что новый капеллан человек негибкий и упертый, короче говоря - дурак. А дураки так не шутят. - Там, - Причер ткнул перстом указующим в небо, - расследовали прискорбный случай с моим предшественником и сделали надлежещие выводы. Есть мнение, что с ним все не так просто, сын мой! - О, Боже! - только и сказал полковник, заметно бледнея. - В общем, мне даны совершенно четкие указания, - Причер уже шептал полковнику на ухо, - не ослаблять давления! - Вот как! - ошарашенно выдохнул полковник. - И если противодействие окажется серьезным, мой участок возьмут на епископский контроль. - О-о!.. - Похоже, выдуманное Причером словосочетание "епископский контроль" произвело на господина полковника неизгладимое впечатление. - И не исключено, что сюда пришлют кого-нибудь на усиление! - добил жертву Причер. - В более высоком чине. Конечно, я надеюсь справиться без помощи извне. Вы же понимаете, такие случаи не украшают анкету священника... - О да! Понимаю! - шепнул полковник, кивая. Что такое "усиление" и "анкета", он действительно хорошо понимал. - Послушайте, святой отец! Нам с вами этого совсем не нужно, правда? Так вы только прикажите - любое содействие! Любое! Помощь людьми, техникой... Причер с трудом удержался от хохота. Помощь техникой в борьбе с нечистой силой - это было мощно. По-военному. - Спасибо! - Он крепко сжал руку полковника. - Думаю, обойдемся, но все равно - спасибо. Рад найти в вашем лице доброго христианина и верного сына Церкви. Сами знаете, как трудно приходится священникам на этой планете. Ценю ваше отношение и постараюсь, в свою очередь... "Господи, что я несу! Тормози, Причер, пока совсем не заигрался". - Благословите, святой отец! - потребовал добрый христианин и верный сын Церкви, преклоняя колено. Из-за припаркованных у столовой машин за происходящим наблюдал майор Виллис. Лицо начальника военной полиции исказил благоговейный ужас. - Ты чего прячешься, коп? - толкнул его сзади Лурье. - В засаде? - Гляди... - только и смог выдавить Виллис. - Мама! - пробормотал Лурье, выглянув из-за его. плеча. - Чтоб меня! Совсем полкан сбрендил. - Может, придуривается? - с надеждой в голосе спросил Виллис. - Мы же договаривались: капеллан - вне игры. - А капеллану об этом сказали?! - поинтересовался Лурье саркастически. - Ну, послал черт священничка! Алкоголик хренов. Вдруг ему как раз очень хочется влезть в наши дела и упасть в долю? - Да откуда он знает?!.. - Откуда, откуда... Это я виноват, наверное, - сделал неожиданный вывод Лурье. - Помнишь, что вчера на плацу Джефферсон нес? Какие намеки капеллану делал? Ч-черт, сильно я тыловика прижал с этим джипом поганым - а зря. Пойду сейчас же перед ним извинюсь! - Как полковник мог пронюхать, что я интересуюсь журналом оперативного дежурного? - спросил Причер. - А ты вообще побольше лезь куда не надо, - посоветовал Кэссиди. - И с русскими бухай почаще. Таким колпаком накроют - задохнешься. У господина полковника это дело серьезно поставлено. Он же лично перед концессионером отвечает за промышленный шпионаж. В смысле, за его пресечение. - Ты уверен, что не проболтался? - Обижаешь, Джон. Я просто взял, зашел по сети и качнул этот злосчастный журнал. - Использовав свой личный пароль, естественно... - А как еще, через твой, что ли? У меня полный допуск. - Очень уж все сложно получается. - Причер возвел глаза к небу. - Не вяжется с образом уважаемого господина полковника. Заходил ты, а претензии сразу мне. Ну не может он быть такой ушлой бестией. Дурак ведь патентованный - ты посмотри, как бездарно служба войск поставлена. - Я бы попросил! - повысил голос Кэссиди. - Бездарно, - повторил капеллан. - Техника разбазаривается, отношение к ней безобразное. Материальная часть вообще ненормально изношена. Оборона построена тупо, в лоб. Разведка занимается сугубо тактическими вопросами... - Я бы еще раз попросил!.. - По безобидным крокодилам из зениток лупят, - гнул свое Причер. - Вечером по территории не пройдешь - боишься на пьяного наступить. Солдаты и "эм-пи" взаимно озлоблены, скоро друг в друга стрелять начнут. Это разве служба войск? - Ты что-нибудь выжал из журнала? - перебил Кэссиди. - Ничего, - вздохнул Причер. - Я грешил на шахту, но она качает ритмично. И серии пусков с космодрома никак на атаки зверья не накладываются. Впечатление такое, что джунгли просто накапливают силы и потом выплескивают их на нас. Припадки активности джунглей - словно кашель планеты, ты понимаешь? Клякса нас выхаркивает, как инородное тело. База ей будто кость в горле. Это конечно, просто гипотеза... - Тоже мне гипотеза! Аксиома. - Тогда зачем мы здесь? Чтобы нас в итоге съели. - Но креатин ведь, Джонни, - произнес Кэссиди почти благоговейно. - Креатин, понимаешь Как мы уйдем? Куда денемся? Нам тут сидеть еще лет пять, а то и шесть. Потом, даст Бог, начнется промышленная добыча, появятся деньги, сельву просто выжгут на фиг, угроза исчезнет... - Выжгут... - повторил капеллан, - Именно что выжгут. И не будет никакого креатина. Угробим целый мир по собственной тупости, да еще и впустую угробим. - Как это - не будет креатина? - удивился Кэссиди. - Да так, еще одна гипотеза. Ты пойми, Кэс. На Кляксе творятся чудеса. Естественно предположить, что, если под землей течет эликсир жизни, чудеса впрямую на него завязаны. Нужно просто это доказать. Вся база, до последнего кашевара, воспринимает Кляксу как единый организм. Особенно с тех пор, как звери начали "двоиться", - тут уж все сомнения отпали. Почему мы должны считать, будто это бред и армейские суеверия? Да может, так оно и есть! - И чего ты хочешь добиться? - Мы драпанем отсюда с лязгом и скрежетом. Только пятки засверкают, - пообещал капеллан. - Обязательно пойду еще раз в джунгли и возьму с собой пробник, наберу образцов. Придется как-то просочиться на скважину, в их лабораторию. И химик, конечно, понадобится, чтобы сделать анализ. У тебя есть связи в шахтерском городке? - Представь себе, нет. Только не удивляйся, но это действительно закрытая территория. - Ты что, вообще никого из их персонала не знаешь? - поразился капеллан. - Быть не может! - Они наружу просто не высовываются. А нам внутрь нельзя, там, куда ни плюнь, сплошная коммерческая тайна. Полковник, конечно, туда заезжает регулярно, с управляющим совещается - но каждый раз в одиночку. - Может, через транспортников подкопаться? Мы ведь без лабораторного анализа ничего не поймем. - Джонни, через месяц здесь будет грузовик, битком набитый биологами. Потерпи. Они все выяснят. На фига тебе эта самодеятельность? - А если мы не продержимся месяц? - спросил Причер. - Что тогда? С чудесами не шутят, Кэс. От таких чудес, как здешние, надобно драпать во все лопатки. Ты уж мне поверь, компетентному специалисту. - Опять свое заладил... - Кэссиди отвернулся и нервно забарабанил пальцами по рулю. Они сидели в машине начальника разведки - так распорядился Причер, ставший после разговора с полковником болезненно подозрительным. Он больше не намерен был откровенничать в служебных помещениях базы, пока их не прозвонили на "жучки". Кэссиди пообещал украсть для капеллана сканер, но глаза у него при этом были странные. Он явно заподозрил, что у Причера развивается паранойя. - Хорошо, - сказал Кэссиди после недолгого раздумья. - Я подумаю насчет скважины. В штабе конечно, есть план строений городка, только не уверен, что там обозначена лаборатория. А уж каким образом у них слежение организовано - просто тайна за семью печатями. Значит, придется вдоль забора ходить вполне предметно, с техн