нт спохватилась, и пирог выжил. - Ладно уж, - улыбнулся Макс. - В сущности, ты совершенно прав, дружище. Я тебя пригласил, мне и платить за ужин, это справедливо. К тому же когда это я отказывался языком поработать? Но учти, я воспользуюсь случаем и попробую рассказать о том, почему мы... Он умолк на полуслове, пристально поглядел на Лонли-Локли, тот понимающе кивнул. - Как ты гонялся за Магистром Хаббой Хэном? А что, расскажи, действительно. Мне и самому любопытно послушать, как все это выглядело с твоей точки зрения. - Что ж, если вы договорились, я пошел за часами, - говорит Франк. - Триша, пирог у тебя каким-то чудом не сгорел, вижу, а как насчет кофе? Не сбежит? - Ой! - И она несется к плите. - Напрасно ты так спешишь, - говорит ей Макс. - Ничего с кофе не сделается. В присутствии сэра Шурфа все кроме меня ведут себя прилично, даже забытые на огне пироги и напитки. Лонли-Локли укоризненно качает головой и встает, чтобы помочь Трише принести и расставить на столе посуду. - А я предупреждал, сэр Макс только тем и озабочен, чтобы как можно больше всякой красивой ерунды обо мне выдумать, - говорит он. - Не стоит ему верить. Однако Триша совсем не уверена, что это была выдумка. Пирог-то действительно не сгорел, даже не пересох, хотя она совсем о нем позабыла. И кофе не сбежал, а ведь полчаса на плите стоял, не меньше. Так что... Франк тем временем ставит на стол песочные часы. - Можно начинать, - объявляет он. - Теперь нас никто не потревожит. - Другое время? - понимающе спрашивает гость. Франк, страшно довольный, что избавлен от необходимости все объяснять, кивает, а Триша опять диву дается. Прежде этим часам все гости так изумлялись, а теперь, гляди-ка, кто ни придет, всем все сразу понятно. Ну и дела! Макс получает большую порцию пирога, и первая чашка кофе тоже ему - авансом. Отдав должное и тому и другому, он наконец начинает рассказывать. НЕУЛОВИМЫЙ ХАББА ХЭН История, рассказанная сэром Максом из Ехо Эту историю я до сих пор не рассказывал никому, по крайней мере целиком; даже заинтересованные лица знают лишь те ее эпизоды, в которых принимали участие. И не потому, что все это такая уж великая тайна, тайну-то выболтать для меня - пара пустяков, дело житейское. Просто я не очень люблю вспоминать тот период своей жизни. А когда я говорю "не очень люблю", это обычно значит - ненавижу. Вот именно тот случай. С точки зрения стороннего наблюдателя, дела мои в ту пору обстояли превосходно - впрочем, как всегда, или почти как всегда. Если бы кому-нибудь пришло в голову убить меня - не из корысти, не ради правого дела или, напротив, торжества мирового зла, а просто так, от непереносимой зависти, чтобы сердце свое исстрадавшееся успокоить, - я бы совершенно не удивился. Более того, я бы и сам с превеликим удовольствием придушил гада - не себя, любимого, конечно, а героя городских сплетен и приятельских пересудов, этого благополучного удачливого засранца, сэра Макса, с утра до ночи хрупающего мои пряники, пока я, стиснув зубы, отсчитываю удары предназначенного ему кнута. Ну, понятно, да? Речь, впрочем, не о том. Объяснить, что со мной творилось в те дни, непросто. Но я попробую. Начать, вероятно, следует с того, что несколько лет я прожил с невидимым волшебным мечом в груди[5]. Согласно легенде, меч когда-то принадлежал знаменитому Королю древности Менину; его собственная Тень любезно всадила мне в сердце сие мистическое оружие, объяснив, что отныне меч будет оберегать меня от смерти, простуды и прочих мелких неприятностей. Он, собственно, и оберегал - не от всех, но действительно от многих опасностей. Впрочем, время от времени меч проявлял характер и заставлял меня проделывать совершенно немыслимые поступки - одно только истребление несчастных пьянчужек-эльфов из Шимурэдского леса[6] чего стоило. Но, хвала Магистрам, подобные недоразумения случались не очень часто, так что я был вполне доволен нашим сосуществованием. Ну, скажем так, быстро к нему привык. Выбора-то у меня все равно не было. Все шло просто замечательно, пока в один прекрасный день меня не отрядили сопровождать бывшего Великого Магистра Ордена Семилистника Нуфлина Мони Маха на Уандук, в город мертвых Харумбу[7]. Для старика это был единственный шанс продолжить привычное существование после смерти. Особенно после того, как ему не удалось завладеть по дороге моим телом. Великий Магистр, надо отдать ему должное, очень старался, и его труды изрядно испортили мне путешествие. До сих пор вспоминаю - вздрагиваю. Этим дорожные неприятности не ограничились. В финале мне пришлось спасать своего вероломного спутника от его старинного врага, Великого Магистра Хонны из Ордена Потаенной Травы. Поскольку сражаться с этим могущественным существом было совершенно бессмысленно, я с ним сторговался. Обменял шкуру старика Мони Маха на меч Короля Менина и, надо сказать, был совершенно счастлив, хоть и понимал, что страшно продешевил. Но коммерсант я тот еще, известное дело, так что могло быть и хуже. Все закончилось, можно сказать, хорошо. Магистр Нуфлин обрел стол и кров в городе мертвых, среди нескольких тысяч других таких же условно бессмертных пенсионеров, как он сам. Прислал мне поутру записку, где вкратце описал сладкую жизнь в Харумбе и заодно назначил меня своим наследником, вернее, подробно проинструктировал, как должен вести себя кандидат в новые Великие Магистры Ордена Семилистника, чтобы добиться положительного результата. Я пожал плечами, вернулся домой, отдал бесценную записку Джуффину, позубоскалил, сочиняя самый абсурдный в мире список возможных преемников Нуфлина, да и выкинул из головы всю эту историю. Все же не самое приятное приключение в моей жизни, да и не самое увлекательное - так мне тогда казалось. К тому же настоящее всегда занимало меня куда больше, чем прошлое. Воспоминания хороши, когда у тебя ничего кроме них не осталось, ну или вот как сейчас, когда нужно развлекать байками теплую компанию, взимая плату за болтовню улыбками да имбирным печеньем. А в ту пору мне, мягко говоря, было чем заняться на досуге, зато самого досуга почти вовсе не выпадало. Прекрасная жизнь. На фоне столь идиллического существования особенно удивительным казался тот факт, что характер мой начал стремительно портиться. Вообще-то я и так - не подарок, но окружающим обычно кажусь на удивление милым и покладистым человеком. Договориться со мной, как правило, проще простого - потому что вещей, которые действительно имеют для меня значение, не слишком много. А из-за пустяков бессмысленных заводиться - нашли дурака! Поэтому в Ехо я быстро приобрел репутацию человека с феноменально легким характером. Она, чего греха таить, была мне чертовски приятна, как всякая незаслуженная слава. Но после возвращения с Уандука меня словно подменили. На следующий же день я рявкнул на сэра Кофу, который имел слабость, заявившись в Дом у Моста, усаживаться в мое любимое кресло. Ясное дело, кресло было "любимым" очень условно; возможно, я и полюбил-то его только для того, чтобы доставить удовольствие Кофе, превратить всякий его визит на службу в маленькое шоу. Необъявленная повседневная война за кресло и очередная сокрушительная победа над нерасторопным мной изрядно тонизировали нашего Мастера Слышащего. Но тут мне вдруг вожжа под хвост попала. Дескать, это мое, мое, мое кресло, пора бы уже всем это уяснить и запомнить, а если умственные способности тому препятствуют, записать и плакат на стенку повесить. Кофа, кажется, решил, что это я так неуклюже шучу, Джуффин уставился на меня с неподдельным интересом, а присутствующий здесь сэр Лонли-Локли потом полчаса читал мне лекцию о пользе внутреннего спокойствия. Хорошо хоть, за уши не оттаскал - к тому явно шло. Добро бы этим ограничилось. Но тем же вечером я всерьез повздорил с леди Меламори, которой пришла охота в полном одиночестве гонять на амобилере по загородным дорогам, вместо того чтобы сидеть на коврике в гостиной, преданно глядеть мне в глаза и всеми доступными способами выражать радость по поводу моего возвращения. Она, кажется, не столько рассердилась, сколько удивилась: на ее памяти я делал немало глупостей, но скучным самодовольным тираном не был никогда. Полчаса спустя я, конечно, опомнился, послал ей зов, покаялся и получил прощение. Вечер завершился - лучше не бывает, но я еще долго дивился собственной выходке. Долго - это значит до следующего полудня или около того. Честно говоря, я не посмотрел на часы перед тем, как поднял руку на друга своего сэра Мелифаро. Вернее, не руку, а ногу. Наподдал ему под зад коленкой - жест мог бы сойти за шутку, если бы я не вложил в пинок так много силы и страсти. По большому счету, сэр Мелифаро получил по заслугам, потому что близким друзьям, конечно, позволено издеваться надо мной, как им заблагорассудится, но только при условии, что их насмешки будут остроумны и, самое главное, разнообразны. А назвать меня "тайным внуком покойного Магистра Нуфлина" дюжину раз кряду - за это и убить не грех, я даже сейчас так думаю. И все же на глупые шутки пинками отвечать - такого за мной отродясь не водилось. И хвала Магистрам. Сказать, что Мелифаро удивился, было бы изрядным преуменьшением. Он не стал затевать драку, в которой, несомненно, вышел бы победителем, а лишь наградил меня укоризненным взором, слегка наморщил нос - как я понимаю, принюхался, чтобы проверить, не пахнет ли безумием, - пожал плечами и ушел. Пришлось его ловить и извиняться. Опять же, не сразу, а полчаса спустя, когда я остыл и пришел в ужас от собственной дурости. Мелифаро принял извинения и великодушно согласился продолжить издевательства над моей персоной, но еще пару дней обходил меня стороной. Щадил - не то мои расшатанные нервы, не то собственную задницу. Но его тактичное поведение ничего не изменило. Я то и дело срывался. И надо сказать, мелкие ссоры с окружающими были сущей ерундой на фоне прочих проблем. Настроение мое, обычно вполне лучезарное даже в тяжелые времена, как-то незаметно стало стабильно скверным. Я скрывал это как мог, но результат, честно говоря, не впечатлял. В придачу меня вдруг принялась терзать совершенно нелепая, беспричинная тревога. Все время казалось, что сейчас, вот-вот, буквально через пять минут, начнутся какие-нибудь невероятно гнусные неприятности. Какие именно - о, тут мое воображение услужливо рисовало дивные картины. Особенно популярны были две темы: конец света и внезапный отъезд леди Меламори на далекий материк Арварох. Кстати, удивительно, что она действительно не сбежала от меня на край земли. Я бы и сам от себя с радостью сбежал, с одной зубной щеткой и сменой белья за пазухой, но сей трюк был неосуществим по техническим причинам. Однажды, примерно дюжину дней спустя после возвращения с Уандука, я заступил на ночное дежурство. Сидел в Зале Общей Работы, пил камру, читал позавчерашний выпуск "Суеты Ехо" и вдруг обнаружил, что мне - ну вот не то чтобы по-настоящему страшно здесь одному, но все же здорово не по себе. Неуютно и неспокойно. И темнота в дальнем углу какая-то очень уж подозрительная. Да нет же, там действительно что-то шевелится. И... Ох. Когда я осознал, что действительно боюсь сидеть тут один, а о том, чтобы выйти в темный коридор опустевшего Дома у Моста, и речи быть не может, я сдался. Послал зов Джуффину, вкратце пересказал, что со мной творится, и не попросил даже, а потребовал помощи. "Хочешь, чтобы я приехал, посидел с тобой в страшном, пустом, темном Управлении Полного Порядка? - обрадовался шеф. - Хорошая идея. По крайней мере, смешная. Ладно, жди". Зная шефа, я поверить не мог в такое ангельское великодушие. Я-то привык, что он заботится исключительно о том, чтобы отыскать побольше опасных приключений на мою задницу и поглядеть, как я буду выкручиваться. Старые добрые времена, когда сэр Джуффин Халли был готов возиться со мной, как с любимым внуком-дошкольником, давно миновали. Считалось, что я уже такой взрослый и могущественный, хоть плачь. И тут вдруг гляди-ка. С ума сойти. - Только без паники. С ума сходить - дело житейское, со всеми случается, - добродушно заметил Джуффин, появляясь на пороге кабинета. Подслушал, значит, мой дурацкий внутренний монолог. Обычное дело. Но мне, как всегда, стало немного неловко. - Безумием от меня, надеюсь, не пахнет? - угрюмо спросил я, водружая на жаровню кувшин с камрой. - Или пора вызывать санитаров? - Обойдешься, - отмахнулся шеф. - Санитаров ему, видите ли, подавай... Не того ты полета птица, чтобы на чужую помощь рассчитывать. Сам, все сам. Ну разве что я могу подсобить - советом, не более того. - Понятно, - вздохнул я. - Все как всегда. Ну хоть объясните, что со мной происходит? - Нет, сперва ты объясни мне, что с тобой происходит, - возразил Джуффин. - Я-то и сам вижу, но мне нужно, чтобы ты четко сформулировал. Для себя - в первую очередь. Ясное понимание проблемы - половина успеха, ты же знаешь. - Ну вот вам четкая формулировка: я стал неуравновешенным, угрюмым, трусливым идиотом. И самое главное - непонятно, с чего бы? Когда меня от Книги Огненных Страниц скрутило[8], так хоть причина была уважительная. Страшное древнее колдовство, мало кому выжить после такого удавалось, так что просто рехнуться - дело простительное. Но сейчас-то, сейчас... - Не понимаешь, с чего бы? - ухмыльнулся Джуффин. - Вот это да! Причину-то понять проще простого. Где твоя светлая голова? Чего-чего, а ума меч Короля Менина тебе не прибавлял, так что давай работай, соображай. - Меч Короля Менина? - изумился я. - Хотите сказать, это я без него бешусь? Но он же просто охранял меня от опасностей, а не... Или это была смирительная рубашка? - Погоди, не тараторь, - остановил меня шеф. - Дай усталому старику спокойно выпить камры, прежде чем я захлебнусь в твоем монологе. Последнее желание приговоренного, ну? На мой вкус, Джуффин как-то не в меру разошелся. Не то чтобы я всерьез ждал от него сочувствия и сострадания, просто не мог понять, с чего это он так веселится. Добро бы что-то интересное со мной случилось. А то ведь просто характер испортился, все как у людей. Или все-таки нет? - Важно, чтобы ты понимал вот что: у тебя вовсе не испортился характер. И не надейся. Шеф, как всегда, видел меня насквозь. Вот уж действительно, стоило просить меня помолчать, чтобы немедленно заняться чтением мыслей, куда более сумбурных, чем устная речь. Нечего сказать, логичный и разумный поступок! - Ты именно такой и есть, с детства, - невозмутимо продолжил Джуффин. - Ничего страшного, бывает и хуже, тебе еще повезло. Прежде ты неплохо справлялся - и с нервами, и со страхами, и с другими проблемами. Но в последнее время отвык. Все же меч Менина тебя изрядно избаловал, а теперь его нет, и придется начинать все сначала, бедный, бедный мальчик... - на этом месте шеф ухмыльнулся, как натуральный людоед в процессе личного знакомства с будущим ужином. - И все-таки, при чем тут этот грешный меч? - буркнул я, уже изрядно выведенный из равновесия всеми этими намеками. Одно хорошо: я так рассердился, что темная тень в дальнем углу окончательно перестала меня тревожить. А о вероятной гибели Мира я и вовсе забыл. Такое вот несказанное вышло мне облегчение. - А ты еще немножко подумай. Задавать вопросы имеет смысл только после того, как окончательно убедился, что сам ответ не найдешь. То есть очень, очень редко. - Меч Короля Менина должен был беречь меня от смерти, - мрачно сказал я. - Так мне объяснила его Тень. Сказала, дескать, с этой штукой в груди я больше не буду "слишком живым" и, следовательно... - Стоп! - Джуффин даже руку поднял, словно я не рассуждал, а бежал и меня действительно требовалось остановить. - Вот тебе и ответ. Слишком живым - как по-твоему, что это значит? - То есть тяжелый характер, скверное настроение и страх перед всем, что шевелится, - это и есть проявления жизни? - Совершенно верно, - обрадовался он. - Это и есть проявления жизни, лучше и не скажешь. Умеешь ты все-таки формулировать, молодец. - Ну, должен же я хоть что-то уметь... И как мне теперь справляться с этими грешными проявлениями жизни? - Как раньше справлялся, - пожал плечами шеф. - Насколько я помню, когда ты только появился в Ехо, ты держался молодцом. На людей не кидался - разве что изредка, да и то в основном на генерала Бубуту, а ему это только на пользу. И от страха в темной комнате не дрожал. Да что там темная комната - ты и на Темной Стороне в штаны не навалял, я тому свидетель. То есть, весьма вероятно, тебе было очень страшно, но ты успешно скрывал сей факт от окружающих. И возможно, от самого себя. Ты умеешь держать себя в узде, когда требуется. Вернее, умел. А теперь подзабыл нехитрое это искусство. Ничего страшного, вспомнишь. Куда ты денешься? - Если бы я еще знал, с чего начинать, - вздохнул я. - А то ведь всех распугаю - кроме разве что вас. Вам, по крайней мере, все это кажется забавным. - И не только мне, - ухмыльнулся Джуффин. - На Кофу тоже можешь рассчитывать. А начинать... Да собственно, хоть бы и с дыхательных упражнений сэра Шурфа. Зря, что ли, он тратил на тебя свое драгоценное время, обучал всякой душеспасительной ерунде из древних книжек? Если ты подзабыл его науку, не сомневайся, Шурф с огромным удовольствием начнет все с нуля, еще и спасибо тебе скажет за такую уникальную возможность. Парня хлебом не корми, дай позанудствовать всласть. И это - одно из его величайших достоинств. - Ладно. Завтра же пойду к нему на поклон. А до утра мне как дожить? - сердито спросил я. - Вот прямо сейчас, когда вы уйдете домой, а я останусь в этом грешном кабинете, - что мне делать? - Делай вид, будто у тебя все в полном порядке, - посоветовал Джуффин. - Ты удивишься, когда поймешь, насколько это эффективный метод. После того как сумеешь обмануть сам себя, тебе вообще все на свете станет по плечу. Впрочем, ладно. Сегодня можешь просто отправляться домой, толку от тебя сейчас все равно немного. А завтра, как проснешься, начинай заниматься собой. Сразу же, не откладывая до вечера, ясно? Не хотелось бы отправлять тебя в бессрочный отпуск по причине полной непригодности к работе. Тут я содрогнулся и понял, что о неведомых неприятностях можно больше не тревожиться. Теоретических рассуждений шефа насчет бессрочного отпуска было вполне достаточно, чтобы полчаса рыдать, биясь башкой о дверной косяк, а после грохнуться в продолжительный обморок. Но я устоял перед искушением. Сей неприятный, в сущности, разговор оказал на меня чрезвычайно благотворное воздействие. Следующие несколько дней своей жизни я посвятил почти исключительно дыхательным упражнениям; охотно взявшийся меня опекать сэр Шурф Лонли-Локли, впрочем, не питал особых иллюзий на мой счет. Говорил, дескать, знаю я тебя, ты за все берешься с энтузиазмом, которого хватает максимум на дюжину дней. А тут желательно хотя бы лет сорок над собой работать. Он был совершенно прав, тем не менее дюжины дней вполне хватило, чтобы вернуть на место мою съехавшую было крышу. На людей я больше не кидался - по крайней мере, на тех, кем действительно дорожил. Страхи все еще имели надо мной власть, но не большую, чем в те времена, когда в моей груди покоился невидимый предохранитель. Ни действовать, ни даже спокойно спать они не мешали - вот и ладно. Мрачные мысли и скверные предчувствия приходили и уходили, раздосадованные моим невниманием, - чего ж еще? Настоящие неприятности начались в тот самый момент, когда я окончательно уверовал в свое исцеление. То есть делать дыхательные упражнения еще не перестал, но начал подумывать, что сэр Шурф, во-первых, зануда, во-вторых - исключительный зануда, а в-третьих, совершенно исключительный зануда. По крайней мере, он совершенно напрасно требует от меня столь полной самоотдачи. Получаса занятий в день вполне достаточно человеку, с которым все настолько в порядке. Ну и пропустить денек-другой - вовсе не такая большая трагедия, как кажется моему лучшему другу. У меня хватило ума не делиться с ним этими бесценными мыслями, но лишь потому, что я знал, с кем имею дело. Поглядит строго, вздохнет: "Ну я же говорил" - и пропишет мне три дополнительных занятия, дабы избавить от крамольных идей. Поэтому я благоразумно помалкивал. Впрочем, результаты наших общих усилий действительно казались мне фантастическими. Люди и домашние животные от меня больше не шарахались, а шеф не заводил лирических разговоров о грядущем бессрочном отпуске. Мне снова нравилось в полном одиночестве гулять по ночному городу, а пустой коридор Управления Полного Порядка казался самым уютным помещением в мире. Я даже на Темную Сторону Ехо разок смотался - не по делу, а на досуге, ради собственного удовольствия, ну и проверить заодно, так ли все со мной хорошо, как кажется. Оказалось, даже лучше. Много лучше. Тот, кто хоть немного повисел над пропастью, способен испытать настоящее блаженство от самой обычной прогулки по твердой земле - по крайней мере, поначалу. Вот я и блаженствовал несколько дней кряду, с утра до вечера. Вернее, с полудня до рассвета - от ночных дежурств меня, ясное дело, никто не освобождал. И хвала Магистрам. Впрочем, мой смятенный разум не желал вот так просто утихомириваться и нашел лазейку. Ясно какую: снилась мне в те дни по большей части всякая пакость. Не настоящие кошмары - тут я бы сразу насторожился, а просто разная беспокойная чепуха. Драки, погони, пьяные Магистры, Смертные шары, бурные скандалы и стрельба - из рогаток бабум и пулеметов "максим" попеременно. Меня такие сновидения даже забавляли, не хуже, чем приключенческое кино. Поводов для тревоги, казалось мне, не было, тем более что просыпался я на удивление свежий и бодрый, а вовсе не с тяжелой головой и ватными ногами, как можно было бы подумать. Словно бы драки да скандалы содержали какой-то таинственный витамин, позарез необходимый моему организму, и тот твердо вознамерился получать свою ежедневную дозу - не наяву, так во сне. Однажды за обедом я поделился своими соображениями с Шурфом, и он, к моему величайшему удивлению, сразу со мной согласился. - В тебе столько беспокойства и так мало дисциплины, что я удивляюсь, как ты до сих пор жив, при твоем-то могуществе, - сказал он. - По моим расчетам, тебе давным-давно пора бы взорваться, а это, мягко говоря, не в моих интересах. Вероятно, сумбурные сновидения действительно помогают тебе выпустить пар. Что ж, не так плохо - при условии, что это действительно пустые сны. Ты, кстати, в этом уверен? - Совершенно! - искренне сказал я. - Сам посуди: вчера мне снилось, что за мной гоняется генерал Бубута, причем во сне он был моим родным братом и мы повздорили из-за наследства. В конце концов я спрятался от него в "Джубатыкском фонтане"[9], но вместо того чтобы спокойно отсидеться, затеял ссору с хозяином, стал кричать, что его паршивой забегаловке нет места в таком прекрасном городе, как Ехо, метнул Смертный шар, причем не кончиками пальцев, как обычно, а просто из кармана вытащил пригоршню слипшихся леденцов и Смертных шаров, вперемешку, и - бац! - спалил этот притон. Проснулся с чувством выполненного гражданского долга, между прочим. Если уж эта чушь не пустой сон, то... Ты чего так на меня смотришь? - Для начала успокойся, пожалуйста. Шурф говорил тихо и ласково, как санитар из Приюта Безумных. Я сразу почувствовал себя умирающим и было запаниковал. Потом устыдился, вдохнул, выдохнул и - не то чтобы действительно успокоился, но по крайней мере, усидел на стуле, в обморок не грохнулся, не вскочил и не убежал прочь, хрипло выкрикивая древние заклинания. - А теперь, - так же мягко продолжил мой друг и мучитель, - скажи мне, пожалуйста, ты сегодня не читал утренний выпуск "Королевского голоса"? - Нет, не читал, - ласково, в тон ему, ответствовал я. - Кроме того, сегодня я не читал "Суету Ехо", все восемь томов Энциклопедии Мира, полное собрание сочинений поэтов эпохи Халы Махуна Мохнатого, "Маятник вечности", свод философских комментариев к Кодексу Хрембера, и это, поверь мне, далеко не полный список. Я могу составить для тебя перечень всех газет и книг, которые не удосужился прочесть сегодня. Но на работу уйдет несколько тысяч лет. Это ничего? - Я тронут твоим великодушным предложением, - совершенно серьезно сказал Шурф. - Но такой список мне не нужен, так что не трудись. А про "Королевский голос" я спрашивал вот почему... - Он взял с соседнего стола забытую кем-то газету, открыл ее на предпоследней странице и протянул мне. Одна из заметок в разделе "Досадные происшествия" сообщала, что сегодня на рассвете трактир "Джубатыкский фонтан" сгорел дотла. К счастью, посетителей в столь ранний час там не было, а хозяин пересчитывал выручку, закрывшись в погребе, так что никто не пострадал. Журналист, в отличие от меня, относился к заведению с глубокой симпатией; по крайней мере, заметка его почти целиком состояла из горестных причитаний и страстных призывов найти и покарать гнусных поджигателей. - Совпадение? - неуверенно предположил я. - Или это мне вещий сон приснился? А что, мое сердце учуяло всенародную беду и... - Не знаю, почему тебе так нравится прикидываться беспечным болваном, - задумчиво сказал Шурф. - Неужели ты действительно полагаешь, что это удачно выбранная маска? Дело хозяйское, но при мне можешь не стараться. Я-то знаю, что ты не таков. Если бы перед этим я не был вынужден проделать несколько дыхательных упражнений, я бы, несомненно, взвыл. А так - просто вздохнул. С тем, что сэр Джуффин Халли видит меня насквозь и знает как облупленного, я худо-бедно смирился. А теперь и этот туда же! - Ладно, - признал я. - Весьма вероятно, что совпадения тут ни при чем, и это был вовсе не пустой сон. Жаль... Погоди, но выходит, у жителей Ехо могут начаться серьезные неприятности? Я же каждый день сплю, хотя бы пару часов. А обычно больше. И снится мне, как я уже тебе говорил, черт знает что. Просто черт знает что! Шурф не стал расспрашивать меня, кто такой черт и почему он должен быть в курсе моих дел. Хвала Магистрам, за годы нашего знакомства я уже успел дать ему подробные разъяснения по целому ряду жизненно важных вопросов вроде этого. Шурф законспектировал мои лекции в специальную тетрадку и, надо думать, вызубрил наизусть. Поэтому сейчас он не обратил никакого внимания на чуждое словечко, а лишь одобрительно заметил: - Я же говорил, что на самом деле ты очень неплохо соображаешь. - И что мне теперь делать? - жалобно спросил я. - Не спать? Или как? - К сожалению, я не являюсь достаточно компетентным специалистом в этой области, - безмятежно ответствовал мой друг. - Единственное, что я могу тебе посоветовать, - немедленно расскажи все сэру Джуффину... Но это вовсе не значит, что ты должен отказаться от десерта, - добавил он, когда я стал выбираться из-за стола. - Промедление в четверть часа в таком деле мало что изменит, поверь мне. - Да ну, какие там десерты... С таким-то камнем на сердце? Нет уж, пойду к шефу прямо сейчас. Пусть сажает меня в Холоми, откусывает мне голову и лишает недельного жалованья. Чем скорее он меня покарает, тем лучше. - Нет, это все-таки поразительно, что ты до сих пор жив, - флегматично заметил Шурф, разрезая горячий пирог. - Все чудеса Эпохи Орденов меркнут в сравнении с этим фактом. Впрочем, в его голосе явственно звучало сочувствие. Сэр Джуффин Халли встретил меня такой ехидной ухмылкой, что я сразу понял: объяснять ничего не придется. Шеф уже в курсе. Ничего удивительного, он вечно все обо мне знает, причем явно из куда более надежных источников, чем утренние и вечерние газеты. Сидел небось, ждал, когда до меня дойдет и дойдет ли вообще. - Грозен ты, однако, - Джуффин внимательно оглядел меня с головы до ног и укоризненно покачал головой. - Что меня действительно поражает, так это нечеловеческие масштабы твоего деяния. "Джубатыкский фонтан" - вот уж воистину цитадель мирового зла! Обсчитали тебя там, что ли? Или на ногу кто наступил? Я вздохнул. - Никто мне никуда не наступал. Я и был там всего один раз, пару лет назад, да и то по делу. Мы с Кофой там кого-то ловили, уже и не припомню, кого именно...[10] - Всего один раз, пару лет назад? И гляди-ка, такая неукротимая ярость! Злопамятен ты, как я погляжу. - Есть такое дело, - флегматично согласился я. - Не понравилась мне тамошняя публика. И фонтан джубатыкской пьяни из пола бьет - запашок тот еще, я едва на ногах устоял... Вы, чем издеваться, объяснили бы, что со мной происходит. Однажды что-то в таком роде уже было, помните? Мне приснилось, что я перебил всех пьянчужек-эльфов из Шимурэдского леса, а потом оказалось, что они на самом деле мертвы. Но тогда вы сказали мне, что действовал, строго говоря, не я, а заключенный во мне меч Менина[11], поэтому вместо того, чтобы терзаться угрызениями совести, я могу просто пойти пообедать. Ладно, хорошо. Но теперь-то никакого меча нет, а... - Вот-вот, - подхватил Джуффин. - "Джубатыкский фонтан" ты самолично спалил, будь спокоен. Да уж, воистину бессмертный подвиг! Я молчал - что тут скажешь? Небось рано или поздно шефу надоест надо мной измываться и он все-таки объяснит, что происходит и как мне теперь жить. Потому что сейчас я как никогда нуждался в хороших инструкциях. И кому, как не Джуффину, это понимать. - Что ж, по крайней мере, теперь у тебя есть уникальная возможность проникнуться духом Эпохи Орденов, - шеф действительно угомонился и заговорил более-менее серьезно. - Слишком много могущества и никакой самодисциплины - это можно было сказать практически о любом из действующих лиц того времени. Тебя можно поздравить: за какие-то несчастные несколько лет ты зашел в тот самый тупик, в который все эти почтенные мужи шли на протяжении столетий. Блестящий результат. Вопрос - как долго ты теперь будешь оттуда выбираться? - Если вам действительно кажется, будто я хоть что-то понимаю, имейте в виду, это иллюзия, - мрачно сказал я. - А тут и понимать особо нечего, - пожал плечами Джуффин. - Недавно я дал тебе совет: учись справляться с собой самостоятельно, как делал прежде. И ты, как ни странно, более-менее преуспел в этом непростом деле. Останься ты таким, каким был, скажем, четыре года назад, сейчас мы с тобой беседовали бы о чем-нибудь более занимательном. Но, увы, время не стоит на месте. Ты потратил его с пользой и стал чрезвычайно грозным колдуном. На мой вкус, даже слишком. Не пытайся возражать, я же не комплименты тебе на светском приеме говорю, а просто констатирую прискорбный, в сущности, факт. Вышло так, что постоянное проживание в Сердце Мира, удачно выбранная профессия и некоторые особо интересные приключения сделали тебя чрезвычайно могущественным существом. То есть ты можешь практически все и при этом почти ничего не умеешь, даже такой ерунде, как контроль над собственными сновидениями, пока не обучился. Впрочем, и не мог: это даже для тебя не одного дня и не одного года дело, хотя, казалось бы, сущие пустяки... У тебя есть сила, которой ты не способен правильно распорядиться, и при этом - жизненный опыт мальчишки, горячая голова, буйное воображение и великое множество детских страхов в придачу. Точно таким же был твой приятель Лойсо Пондохва в начале своей карьеры. Будешь смеяться, но в ту пору - как раз перед тем, как основал Орден Водяной Вороны, - он тоже завел обычай, не вставая с кровати, разрушать все, что оскорбляет его взор. Нарочно он это вытворял или, как ты, сдуру - это дело темное, правды теперь не узнать. Хвала Магистрам, Лойсо, вопреки всему, что о нем рассказывают, был не таким уж раздражительным, иначе от Ехо камня на камне не осталось бы... Ты становишься похож на него все больше и больше, просто сердце радуется. Как сентиментальный старик я чрезвычайно рад иметь под боком такое трогательное напоминание о старинном недруге. Но как начальник Тайного Сыска я вынужден признать: все это немного некстати. Мягко говоря. - То есть я теперь такой крутой, что сам с собой не могу справиться? - уныло переспросил я. - И чем крепче я буду держать себя в руках наяву, тем больше бед натворю во сне? - Ты все очень правильно понимаешь, - обрадовался шеф. - Хорошо все же, что ты такой сообразительный. А то и вовсе рехнуться с тобой можно было бы. - Ничего себе расклад... А ведь я эти грешные дыхательные упражнения чуть ли не с утра до ночи делал! И все, значит, без толку. - Ну не то чтобы совсем без толку. Ты молодец. Ты правда большой молодец, Макс. Беда в том, что сэр Шурф ни капельки не преувеличивал, когда говорил тебе, что занятия принесут настоящий результат не раньше чем через пару дюжин лет. Научиться брать себя в руки и поступать сообразно обстоятельствам можно довольно быстро, особенно при твоих-то способностях. Что ты, собственно, и сделал. Но чтобы изменить свою природу, нужны годы. Десятки лет. Ты беспокоен и раздражителен; хуже того, ты полон страха и уже успел понять, что самое простое и доступное средство от него - гнев. Это не трагедия, когда речь идет о простом обывателе, все люди в той или иной степени таковы. Но при твоем нынешнем могуществе это настоящая катастрофа. - И что мы будем со мной делать? - спросил я. - В Холоми сажать, так, что ли? - Я не уверен, что это выход. Если бы ты был нормальным злодеем, злоупотребляющим Очевидной магией, тогда конечно. А так... Даже я не берусь предположить, во что выльются для нас дурацкие сны, которые ты будешь видеть на тюремной койке. Так что не будет тебе приятного отпуска и казенных харчей, мой бедный сэр Макс. Нельзя сказать, что я очень огорчился. Но прикинулся разочарованным, чтобы порадовать шефа. - Ладно, - решил Джуффин. - Не будем паниковать раньше времени. Может быть, это случилось с тобой в первый и последний раз в жизни. Есть такой шанс. Попробуем обойтись полумерами. - Это как? - насторожился я. - Постарайся спать как можно меньше, - объяснил он. - Сдохну я от таких ваших полумер, вот что. - Ничего, выживешь как-нибудь. Пей побольше бальзама Кахара, а спать ложись, только когда это зелье вовсе перестанет действовать. Возможно, от усталости и нервного истощения твои сновидения утратят разрушительную силу. Возможно, нет. Но проверить мою гипотезу можно только на практике. - От усталости и нервного истощения я сам утрачу силу. И разрушительную, и созидательную, вообще какую угодно. - Но это все же лучше, чем ссылка на неопределенный срок куда-нибудь подальше от столицы и Сердца Мира заодно, согласись, - меланхолично заметил Джуффин. От такого поворота дела я на некоторое время утратил дар речи. А когда снова обрел, так и не нашелся что сказать. - Ты пойми, сэр Макс, я не ради собственного удовольствия над тобой издеваюсь, - мягко сказал шеф. - Просто ситуация действительно очень серьезная. Хуже некуда ситуация, по правде говоря. Одно утешение: в Королевском замке тебе, вроде бы, понравилось, так что Его Величеству опасность не грозит. - Надеюсь, что нет, - вздохнул я. - Правда, мне очень не понравилась дворцовая камра. Передайте Королю, пусть они там приглядывают за кухней. А то мало ли... - Вот видишь! - совершенно серьезно подхватил Джуффин. - Даже тут ты не можешь дать мне никаких гарантий. И это очень скверно, Макс. Обстоятельства сложились так, что я обязан охранять столицу Соединенного Королевства от всех возможных бед. А ты теперь - потенциальный источник этих самых бед. И что прикажешь с тобой делать? Не убивать же, действительно... Ладно, давай так: для начала ты постараешься выполнить мои инструкции насчет сна, поглядим, к чему это приведет. Если не поможет, будем думать дальше. Что-нибудь придумаем, головы у нас с тобой светлые. Так что не отчаивайся раньше времени. И заодно вообрази, как много досуга у тебя теперь будет. Нет худа без добра. У меня по поводу худа и так называемого добра имелись свои соображения, но я не стал их высказывать. Вместо этого задал вопрос, от самой формулировки которого у меня в глазах темнело. - А куда вы меня отправите, если бессонница не поможет? Домой? - Домой? Что ты имеешь в виду? - удивился Джуффин. - А, ту причудливую реальность, которой ты когда-то принадлежал? Не дури, никто не заставит тебя туда возвращаться. Хвала Магистрам, во Вселенной столько разных обитаемых Миров! Есть где разгуляться. Не могу сказать, что он меня действительно утешил. Но хоть так. - Погоди-ка, - шеф остановил меня на пороге. - Еще кое-что. Думаю, ты должен возместить хозяину "Джубатыкского фонтана" причиненный ущерб. Формально ты, конечно, не обязан этого делать. Никто не докажет, что трактир сгорел именно по твоей вине. Но мы-то знаем... - Мы-то знаем, - эхом повторил я. - Ладно, вы правы. Моего недельного жалованья хватит, как думаете? - На твое недельное жалованье можно открыть полдюжины новых паскудных забегаловок вроде этой, - утешил меня Джуффин. - И имей в виду, тебе следует сделать анонимное пожертвование. Нам с тобой ни к чему лишние слухи, верно? - Верно, - с облегчением согласился я. Меньше всего на свете мне хотелось объясняться с хозяином загубленного притона, да еще и благодарности его выслушивать. Ну хоть от этой беды избавился. Когда я брел по коридору Управления Полного Порядка, мне казалось, моя жизнь теперь превратится в ад. Я буду все время хотеть спать и при этом постоянно помнить, что всякое прикосновение головы к подушке может стать роковым и закончиться ссылкой. Бессонница и страх - дивное сочетание. Зная себя, я подозревал, что все это сведет меня с ума в кратчайшие сроки. Но оказалось, что я здорово недооценил собственное легкомыслие. Вечером того же дня мы с Меламори взахлеб планировали путешествие в амобилере по окраинам Соединенного Королевства (я подозревал, что сейчас шефа будет очень легко раскрутить на внеочередной отпуск, и оказался совершенно прав). После ночи, проведенной на службе, я хлебнул бальзама Кахара и отправился с визитами, благо число друзей-приятелей, забывших уже, как я выгляжу, было к тому моменту хорошо если не трехзначным. Весь день я бешеной собакой носился по городу, не забывая время от времени прикладываться к бутылочке с чудодейственным тонизирующим зельем, вечером принимал самое что ни на есть активное участие в аресте бывшего младшего Магистра Ордена Стола на Пустоши, в полночь провожал домой леди Меламори, да так увлекся этими грешными проводами, что на службу вернулся чуть ли не на рассвете и мирно задремал в собственном кресле, часа на два. Неудивительно, что обошлось без сновидений - после такого карнавала сон мой был похож на глубокий, приятный обморок, и это было лучше, чем ничего. Много лучше. В таком ритме я прожил еще полдюжины дней, потом мы с леди Меламори все-таки реализовали часть своих безумных планов, то есть как следует прокатились по окраинам Соединенного Королевства, оглашая окрестности азартными воплями и до полусмерти пугая провинциалов своей лихой ездой. В городах, ради осмотра которых была, теоретически, затеяна поездка, мы, ясное дело, почти не задерживались, и размеры гостиничных бассейнов интересовали нас куда больше, чем памятники архитектуры. Неудивительно, что из отпуска я вернулся в столицу почти таким же счастливым придурком, каким был в первые годы своего тутошнего б