Совершенно верно, существует, как и всякая другая Тень. Но, по большому счету, этого знания совершенно достаточно, поверь мне. Есть немало вещей, понять которые невозможно, но при этом вполне можно иметь с ними дело - если умеючи. - Вот с этого места подробнее, пожалуйста, - проворчал я. - Умеючи, говоришь? Ладно, допустим. Но ты хоть смутное представление имеешь, как это делается и, самое главное, зачем? Что для нас с тобой изменится после обмена Тенями? - В найденных мною рукописях говорится, что Ульвиар Безликий поменялся Тенью со своим знахарем Фиттехом; одни источники утверждают, будто знахарь был первооткрывателем этой магической техники, другие - что он просто ассистировал Королю. Но вопрос первенства вряд ли должен нас с тобой занимать. Важно другое. Документы свидетельствуют, что после обмена Ульвиар оставался в здравом уме, прекрасно помнил, кто он такой, чем занимался, скажем, вчера и какие игры любил в детстве. Но при этом поведение Короля разительно изменилось. В частности, он обрел целительский дар да еще и страстное желание помогать ближним - верный признак знахарского Призвания. Знахарь же вел себя грубо и дерзко, можно сказать, по-королевски - при этом он помнил свое имя и должность, прекрасно сознавал, что не является Королем, но, по свидетельствам очевидцев, сей факт вызывал у него лишь досаду и желание исправить положение. За несколько часов Фиттех успел не только разругаться со своим присмиревшим повелителем, но и начать переговоры с воинственными внучками Ульвиара, которых счел перспективными союзницами. А это свидетельствует, что кроме тяжелого нрава и темперамента он обрел организаторские и дипломатические способности своего Короля. Неизвестно, к чему все это могло бы привести, но вскоре действие заклинания закончилось. Ульвиар и Фиттех пришли, так сказать, в себя, помирились и, по свидетельству автора рукописи прониклись безграничным уважением друг к другу. Король по достоинству оценил бескорыстную доброту знахаря, а тот, в свою очередь, был восхищен выдержкой своего повелителя - все же обычно Ульвиар вел себя куда более сдержанно и благородно, чем требовала его необузданная натура. Объяснения Лонли-Локли окончательно сбили меня с толку. - Так чем же они в итоге поменялись? - спросил я. - Характерами? Личностями? Чем?! - Тенями, сэр Макс. В рукописях сказано, что они поменялись Тенями. В то же время, внимательно изучив отчеты свидетелей, я пришел к выводу, что результат был очень похож именно на обмен личностями. Но вместо того чтобы гадать, как называется то, чем обменялись эти достойные мужи древности, тебе сейчас следует обдумать другой вопрос. Готов ли ты оказаться в моей шкуре? Надеюсь, ты понимаешь, что получишь в свое распоряжение не только сэра Лонли-Локли, но и Безумного Рыбника[21]. Он по-прежнему здесь, - Шурф выразительно приложил руку к груди. - Никуда не делся. - Но вместе с ним и твой многолетний навык держать себя в узде? Как Король получил мастерство знахаря, которому не обучался ни дня? - Думаю, что так. Строго говоря, сэр Лонли-Локли, с которым ты хорошо знаком, - и есть эта узда. - Вот! Именно она мне и требуется. Я же видел тебя в Кеттари. Если ты с этим справляешься, обуздать меня будет пара пустяков! - Это тебе только кажется, - вздохнул он. - Но шанс действительно есть. - Еще какой! Только... Слушай, а ты уверен, что у нас получится? - Как можно быть уверенным, когда делаешь что-то впервые? Но, по моим сведениям, Обмен Ульвиара практиковали многие известные Магистры древности - значит, метод подходит кому угодно, а не только первооткрывателям, как это порой бывает. Я внимательно изучил все рецепты, инструкции, рекомендации и свидетельства очевидцев, которые нашел в архиве библиотеки Иафаха. Не думаю, что тут можно ошибиться, все предельно ясно, разночтений нет. - Ну, если ты так говоришь, - вздохнул я. - Ладно, давай, валяй. Читай свое заклинание. - Не спеши, - строго сказал сэр Шурф. - Во-первых, требуется большая подготовительная работа. Хорошо, если к ночи управимся. А во-вторых, я не хочу, чтобы ты принимал решение второпях. Тебя, как я понимаю, больше всего пугает сам процесс обмена. Не ошибусь ли я, не случится ли что-то непредвиденное, не станем ли мы оба пациентами Приюта Безумных, да? Я смущенно кивнул. Конечно, он был прав. - Так вот, это тебя заботить не должно. Обмен Ульвиара, при всей кажущейся сложности, по сути своей очень простое действие. Грубый, эффектный и радостный жест, как большинство древних практик. За всю историю не было ни единого случая, чтобы с практикующими его колдунами что-то случилось. И, честно говоря, я не думаю, что мы с тобой менее удачливы и выносливы, чем наши предшественники. Но ты, конечно, сам должен решить, довериться мне или нет. Если нет - что ж, забудем об этом разговоре до тех пор, пока сам не захочешь его возобновить. Но если уж ты скажешь "да", будь добр, подчинись собственному решению, а не как обычно... - А обычно как? - спросил я. На всякий случай обиженным голосом. Ясно же, что он не комплименты мне говорить собрался. - Тот сэр Макс, с которым я знаком, легко согласится: "Да, конечно я тебе доверяю", а четверть часа спустя благополучно об этом забудет и снова пустится в расспросы: "А ты точно уверен, что все получится? А если не получится, что тогда? А может, еще раз прочитаем, что написано в рукописях, а потом спросим у Джуффина? А ты не хочешь сперва проверить свое заклинание на каких-нибудь портовых нищих?" Он так точно воспроизвел мою манеру говорить, что я не смог сдержать улыбку. - Твоя правда, сэр Шурф. Именно эти вопросы я и собирался непрерывно тебе задавать, слово в слово... Ладно, попробую не вести себя, как этот твой дурацкий знакомый сэр Макс. Обещать ничего не могу, но постараюсь. Как же ты, оказывается, хорошо меня знаешь! - Да, неплохо. И кстати, важный момент... - Шурф даже перст указующий воздел к потолку, чтобы привлечь мое внимание. - Имей в виду, если мы с тобой совершим Обмен Ульвиара, я буду знать тебя еще лучше. А ты - меня. Строго говоря, у нас вообще не останется тайн друг от друга. Мне-то все равно, а тебе это может не понравиться. Я призадумался было, но тут же решил махнуть на все рукой. - Да ну, ерунда какая. Знай себе на здоровье. Подозреваю, тебя мои тайны не шокируют. Заодно мне их перескажешь, объяснишь, как я на самом деле устроен. А то у меня куча вопросов, особенно в последнее время... - ...и ни малейшей готовности слушать ответы, - подхватил он. Все-таки внешность очень много значит. Я всегда подозревал, что пробуждаю в этом ужасном человеке дремучие отцовские инстинкты, но до сих пор он как-то держал себя в руках - ну, почти всегда. А стоило мне превратиться в малолетнего беспризорника, и Шурф как с цепи сорвался. Хотя теоретически должен бы понимать, что моя внешность - лишь видимость, в обоих случаях. У меня было огромное искушение - плюнуть на все дела и побежать показаться всем остальным коллегам, поглядеть, как они себя поведут. Но я устоял. Сэр Шурф поднялся со стула. - Что ж, если ты решился на обмен, я пошел. - Куда это? - удивился я. - На Сумеречный рынок за покупками. У меня в хозяйстве нет необходимых ингредиентов для изготовления Свечи Фиттеха. - Возьми меня с собой, - попросил я. - А то останусь один, буду тут сидеть, думать всякие глупости и бояться. Ты же меня знаешь. - Знаю. Но ты всерьез собрался выходить из дому в таком виде? Судя по выражению обычно невозмутимой физиономии Лонли-Локли, мне снова удалось его удивить. Я оглядел себя и понял, что он прав. - Да, действительно. Вид еще тот. Жалко. Друг мой неожиданно смягчился. - С другой стороны, я намерен изменить облик, чтобы остаться неузнанным. Обычно для этого бывает достаточно переодеться. Но твое присутствие могло бы стать неплохим дополнением к маскировке, благо всем в городе прекрасно известно, что детей у меня нет. Что ж, попробую подыскать для тебя что-нибудь более пристойное, чем лохмотья Кобы. - Спасибо, дяденька! - пискнул я ему вслед. Шурф не поленился обернуться, укоризненно покачать головой и только после этого вышел из кабинета. В тот же момент в моем сознании раздался голос Кобы. Легок на помине. "Сэр Макс, где тебя вурдалаки носят? - поинтересовался он. - Неужели до сих пор трех корон не заработал?" "Представь себе, нет, - покаялся я. - И короны не набралось. Но я не виноват. Меня, можно сказать, усыновили, еще на рассвете. Причем не чужой человек, а старый друг, которому я ни в чем не могу отказать. К тому же он, в отличие от некоторых, дал мне выспаться. Словом, мое обучение накрылось медным тазом, ты уж прости". "Ничего страшного, - успокоил меня Коба. - Я свалял дурака, когда взялся тебя учить. Мог бы сразу сообразить, что без толку. Ну хоть денег заработал... Кстати, не забудь вернуть мою одежду и забрать свою долю выручки". "Лохмотья верну, - пообещал я. - А деньги оставь себе. Мне они и правда не нужны". "Знаю, что не нужны. Но таков порядок, - сурово сказал Коба. - Если я оставлю себе твою долю, удача от меня отвернется, поэтому будь добр, не отказывайся. Я пришлю к тебе своего человека. Он отдаст деньги и заберет одежду". "Только не сегодня, - взмолился я. - Мне не до того будет". "Ничего, я подожду, - пообещал старшина нищих. И после короткой паузы спросил: - Ты на меня больше не злишься?" "А разве я злился?" - искренне удивился я. И почти сразу вспомнил - да, действительно, не далее как минувшей ночью. А кажется, вечность прошла и не я это вовсе был, а незнакомый, чужой человек. "Сам видишь, я не только не злюсь, а даже не помню, с какой стати на тебя взъелся". "То есть я не сверну шею нынче же вечером? И с моста не упаду? И от неведомой заразы не позеленею? Что ж, хорошо. Одно удовольствие иметь с тобой дело, сэр Макс. Но опасное, как почти все удовольствия". На том мы и распрощались, довольные друг другом, насколько это вообще возможно между людьми, которых объединяет неудавшаяся затея. Когда сэр Шурф вернулся в гостиную, я его едва узнал. И весьма вероятно, не узнал бы вовсе, если бы не теоретическое понимание, что кроме него войти сюда никто не может. И ведь, казалось бы, никаких разительных перемен и чудесных превращений в духе сэра Кофы. Просто сменил человек белоснежное лоохи на темно-красное с капюшоном, натянул тонкие алые перчатки, чтобы скрыть от любопытных взоров ногти, изрисованные защитными рунами, да усы с бородой не то наклеил, не то просто отрастил в одночасье, как это у них, могущественных колдунов, заведено. И еще слегка ссутулился, чего за ним отродясь не водилось. Вот, собственно, и все. А какой эффект! - С ума сойти, - сказал я. - Настоящий шимарский горец, только без парадной прически. С другой стороны, кому какое дело, что там у тебя под капюшоном таится - светлая голова или косы с перьями... - Вот именно. - И он швырнул мне желтое лоохи, расшитое черными стрелами. - Одевайся. Должно быть впору. Осталось у жены с тех времен, когда вдруг вошли в моду короткие лоохи, едва до колена. - А все остальное? - жалобно спросил я. - Другой одежды на твой нынешний рост в доме нет. Придется тебе закутаться как следует, чтобы только носки сапог и кончик носа было видно. - То-то и оно, что кончик носа, - проворчал я. - Тюрбан-то у тебя найдется? Желательно черный, чтобы по цвету хоть как-то сочеталось с этим безобразием. - А тюрбан тебе пока не положен. Дети головных уборов не носят, неужели не обращал внимания? Поэтому как следует причешись. Очень удачно, что ты давно не стригся, столичные подростки как раз предпочитают длинные волосы... И знаешь, давай-ка я принесу тебе бритву. Демонстрировать твой колючий подбородок уличной толпе и рыночным торговцам я бы не рекомендовал. Небритый ребенок - зрелище для избранных. - Вроде тебя? - ехидно спросил я. - Совершенно верно. Моя подготовка позволяет мне хладнокровно созерцать все что угодно. Даже твой нынешний облик. Эк он все-таки разошелся. - Ну что, меня уже можно выпускать на улицу? - спросил я четверть часа спустя. - Можно, - ответил Лонли-Локли. - Вопрос - нужно ли? Ну да ладно, пошли. В довершение всех бед он, разумеется, не пустил меня за рычаг амобилера. Дескать, в Ехо не принято, чтобы дети городским транспортом управляли. Это, честно говоря, нигде не принято, кто же спорит. Однако мне было обидно. Кажется, я тоже вошел в роль трудного подростка, угнетаемого строгим отцом. Оно и понятно, в такую роль войти - раз плюнуть. Пришлось мне бездарно ютиться на заднем сиденье, пока наш амобилер медленно и торжественно полз через весь город. Дорога до Сумеречного рынка отняла у нас часа полтора, я вконец извелся. Лучше бы пешком пошли, честное слово. Однако когда я смирился с мыслью, что поездка будет продолжаться вечно, мы все-таки остановились на Рыночной площади. - Держи, - сказал Лонли-Локли, протягивая мне большую корзину, сплетенную из кожаных лоскутов. - Что это? - опешил я. - Зачем? - Когда дети сопровождают взрослых на рынок, они обычно несут покупки, - объяснил мой друг. - Я просто стараюсь следовать сложившимся традициям. Ты же не хочешь, чтобы на нас все глазели? - Хорошо хоть, вы, взрослые, верхом на детях не ездите, - проворчал я, принимая корзину. - И палками их публично не бьете. Какая нечеловеческая удача! Лонли-Локли с видом мученика возвел глаза к бледному полуденному небу. Его, впрочем, можно было понять. Я и сам-то от себя уже начал уставать, а стороннему человеку, конечно, куда как труднее. Сумеречный рынок, занимающий целый квартал в самом сердце Старого Города, - одно из самых колоритных местечек в столице Соединенного Королевства. Это почти бесконечные лабиринты крытых прилавков и тесных павильонов, днем и ночью освещенные лишь тусклым оранжевым светом мелких грибов да голубым сиянием газовых шаров - отсюда, говорят, и название. Пространство такое же пестрое и шумное, как Речной Порт, но гораздо более компактное и чистое, насквозь пропахшее заморскими пряностями, свежеструганным благовонным деревом, запретными чудесами и чужими секретами. Здесь нет ни нищих, ни пьяных матросов, ни гнилых досок, ни пыльных мешков. Только деловитые продавцы да товары, попавшие сюда из корабельных трюмов, ремесленных мастерских и даже чужих сундуков: воры предпочитают торговать краденым именно здесь, на Сумеречном рынке, больно уж он велик, так что затеряться в толпе проще простого. Сюда несут свою добычу и знатоки подземных лабиринтов, профессиональные мародеры с университетским образованием, вдумчивые расхитители сокровищ из подвалов древних дворцов и тайных складов бывших Орденских резиденций, где, говорят, хитроумных ловушек больше, чем камней в стенах, зато до сих пор можно найти в высшей степени полезные и опасные сувениры минувших эпох. Я не раз слышал, что на Сумеречном рынке можно купить все что угодно - хоть тычинки серой орхидеи из Шиншийского Халифата, хоть скорлупу яиц арварохского хуба, хоть заплату от мехового плаща основателя Ехо Халлы Махуна Мохнатого. Нужно только прийти сюда в правильное время и обратиться с правильным вопросом к правильному человеку. Не знаю, я-то сам всегда посещал Сумеречный рынок скорее ради развлечения, чем в поисках редкостей. И покупки делал просто так, по вдохновению, а не по заранее составленному списку. Лонли-Локли, как нетрудно догадаться, действовал совсем иначе. Во-первых, у него действительно был заготовлен длиннющий список. Во-вторых, он явно представлял, где что искать и к кому следует обращаться с вопросами. Поэтому мы не праздно слонялись по рынку, как я привык, а методично прочесывали его территорию, то и дело останавливаясь у прилавков, заваленных какими-то загадочными порошками, травами и плотно закупоренными керамическими сосудами. Некоторые товары Шурф покупал не торгуясь; иногда, напротив, настойчиво сбивал цену, хотя речь шла о каких-то несчастных горстях, - я бы на его месте, не задумываясь, полез в карман за деньгами. Так то я, известный мот и транжира, непрактичная бестолочь. Пару часов спустя я был близок к тому, чтобы начать ныть и канючить, как и положено ребенку, измученному продолжительным шопингом. К счастью, сэр Шурф вовремя догадался купить мне отличное пирожное - невесомый комок сладкой ореховой пыли размером почти с мою голову. Это, как ни странно, на какое-то время вполне примирило меня с реальностью, я даже корзинку эту грешную ему простил. Ну, скажем так, почти. Меж тем мы сделали несметное множество покупок. Корзина моя наполнилась свертками, пакетами и склянками; самое поразительное, что все наши приобретения я видел впервые в жизни. Более того, никогда прежде не слышал об их существовании. Порошок Тротт, кора дерева кури, дымная глина из Лохри, сок маракумбы, смола ферниха, кислая шиншийская смесь, сушеные моллюски кримпи и еще добрая дюжина наименований, столь же загадочных, сколь и бессмысленных - с точки зрения необразованного болвана вроде меня. Наконец, когда я уже потерял надежду когда-нибудь выйти из душного полутемного павильона на свежий воздух, Лонли-Локли внимательно проглядел список и объявил: - Ну вот и все. Нам повезло. Я-то опасался, что некоторые ингредиенты придется специально заказывать у знакомых поставщиков; ожидание могло бы затянуться до глубокой ночи. Но сегодня на удивление удачный день. - Придется поверить тебе на слово, - вздохнул я. - Давно уже забыл, что это такое - удачный день. А оно вон как. Все моллюски кримпи наши, и ничего больше не нужно для счастья! - Моллюски - это как раз пустяки, - совершенно серьезно заверил меня Шурф. - Ходовой товар. А вот по дешевке купить у незнакомого торговца стеклянный пепел из Куними - огромная удача. Я на это, конечно, надеялся, но не слишком рассчитывал. - А теперь мы поедем домой? - жалобно спросил я. - У меня уже голова кругом идет, и снова спать хочется. Душно здесь. И запахи эти... - Думаю, дело не в духоте и не в ароматах. Скорее всего, через несколько часов к тебе вернется прежний облик. Эти старинные уандукские зелья чем плохи - похмелье от них хуже, чем от джубатыкской пьяни, почти от всех. Поехали, действительно, пока ты на ногах держишься. В амобилере я уже не сидел, а лежал. Думаю, Шурф был прав, все дело в этой Кобиной микстуре. По крайней мере, во рту у меня снова появился привкус серы и груш, а мышцы болели так, словно я дюжину дней не вылезал из тренажерного зала. Хотя, казалось бы, с чего? - Что, плохо дело? - сочувственно спросил Шурф. - Ничего, потерпи. Не слишком высокая плата за неосмотрительность. И как у тебя ума хватило из чужих рук неизвестное питье принимать? Ты же не мог знать, как оно на тебя подействует. После супа Отдохновения и убившего тебя приворотного зелья мог бы быть осторожнее! - Не мог, - огрызнулся я. - Если бы мог, то и был бы, неужели непонятно? - Да, действительно, - согласился мой друг. И, немного помолчав, добавил: - Если станет совсем скверно, скажи. Отвезу тебя к Джуффину. Для борьбы с уандукскими зельями моих знахарских познаний, боюсь, недостаточно. - А если просто в меру паршиво? - Тогда как-нибудь потерпишь. Случались с тобой вещи и похуже. Скажешь, нет? Он был совершенно прав, как всегда. Ехать к Джуффину, хвала Магистрам, все-таки не пришлось. Мышцы болели, голова кружилась, перед глазами плясали цветные круги, а к горлу подступала тошнота - но и только. Я даже из амобилера выйти смог. И по лестнице в кабинет Шурфа кое-как поднялся. Но уж там рухнул на одеяла и лежал не двигаясь, наслаждался полным покоем. Даже от обеда отказался наотрез, лишь бы не нужно было шевелиться. Хватит уж! Пока я валялся, Лонли-Локли сортировал покупки, сверяясь с какими-то своими записями. Кажется, остался доволен. - Макс, а мы можем воспользоваться твоей кухней? - вдруг спросил он. - Я имею в виду кухню Мохнатого Дома. Припоминаю, ты неоднократно высказывал намерение избавиться от слуг, в том числе и от поваров. Теперь там пусто? - К сожалению, это оказалось не так-то просто. Не забывай, в Мохнатом Доме живут Хейлах и Хелви. Хоть и отставные, а все-таки царицы народа Хенха. Им-то слуги нужны позарез. Леди Сотофа, насколько я знаю, уже научила девчонок таким чудесам, что нам с тобой и во сне не снились, однако приготовить себе завтрак эти красотки все еще не способны. Или просто не хотят... - Это все чрезвычайно интересно, - вежливо сказал Шурф. - Но я хотел выяснить, сможем ли мы воспользоваться твоей кухней. И все. - Нет проблем. Пошлю зов девочкам, они выставят из Мохнатого Дома поваров и всех прочих слуг. И сами отправятся гулять, если понадобится. Хоть до утра. Я редко их о чем-то прошу, вернее, вовсе никогда. Но раз в жизни можно - учитывая обстоятельства. - Вечно ты перегибаешь палку, - вздохнул Лонли-Локли. - Не нужно юным леди бродить по улицам до утра. Вполне достаточно, если на закате для нас освободят кухню. Что будет происходить в других комнатах дома, не имеет значения - при условии, что у твоих домочадцев хватит благоразумия не нарушать наше уединение. - Ладно, - примирительно сказал я. - Сейчас договорюсь с Хейлах. Ее благоразумия хватит на что угодно, не сомневаюсь. А потом усыпи меня, если тебе не трудно, ладно? Утром у тебя превосходно получилось. Может, проснусь уже взрослым... - Ну, это как раз вряд ли, - осадил меня сэр Шурф. - Взрослым ты проснешься хорошо если лет через сто, да и то, по правде сказать, сомневаюсь. А вот твой рост, похоже, скоро станет прежним. И переживать такие метаморфозы действительно лучше во сне, тут ты абсолютно прав. Проснулся я уже в сумерках. Некоторое время неподвижно лежал, пытаясь понять, на каком я свете. Новости из недр организма мне скорее нравились, чем нет: я чувствовал себя если не хорошо, то сносно. Мышцы все еще слегка ныли, но по сравнению с давешними муками это была сущая ерунда. Зато выданные Кобой шелковые штаны теперь едва закрывали колени: я, надо понимать, снова вырос, хвала Магистрам! Я-то в глубине души опасался, что, несмотря на все Кобины обещания, останусь маленьким навсегда. Вот был бы номер! Этакий Питер Пэн из Тайного Сыска, все мятежные Магистры плачут от умиления и бегут в лавку за конфетами... В связи с благополучным возвращением прежнего облика мне срочно требовалась нормальная человеческая одежда, но взять ее было негде, а попросить о помощи некого: сэр Шурф опять куда-то запропастился. Я, конечно, мог послать ему зов, но решил сперва спокойно выпить кофе. И съесть, что Щель между Мирами пошлет. И закурить - наконец-то! Повзрослевшее тело сразу же вспомнило все свои прежние привычки, и теперь каждая его клеточка истошно вопила, требуя кофеина и никотина - хорошо хоть, не большой и чистой любви. В этом вопросе я сейчас не смог бы ему помочь. А вот извлечь из Щели между Мирами чашку капуччино и пачку сигарет - запросто. Все-таки я невероятно могущественный колдун, сам иногда поражаюсь. Лонли-Локли вернулся через полчаса, когда я как раз лениво размышлял, что следует сделать раньше: послать ему зов или все-таки раздобыть и опустошить третью по счету чашку кофе. - Как ты себя чувствуешь? - с порога спросил он. - Немного хуже, чем превосходно. Но лучше, чем просто нормально, - отрапортовал я. - Еще бы роскошь эту сменить на нормальную человеческую одежду, совсем было бы распрекрасно. - И я выразительно помахал перед его носом драной полой лоохи из Кобиных сундуков. - Рад, что одежда - твоя единственная серьезная проблема, - ответствовал Лонли-Локли. - Правда, помочь тебе будет не так-то просто. Мои вещи тебе все равно велики. А одежда Хельны, напротив, мала. - Ничего, мне бы только до Мохнатого Дома доехать. Потому что в таком виде я даже ночью и в амобилере на улице показаться не рискну. Смотри, какой я теперь модник! И я поднялся во весь рост, чтобы дать ему возможность оценить мою несказанную красоту. Заодно убедился, что тело окончательно образумилось и решило больше меня не мучить. Вот и молодец, сразу бы так. Сэр Шурф глядел на меня во все глаза, куда только девалась его обычная невозмутимость! Впрочем, зрелище того стоило. Засаленные куманские штаны, короткие и широкие, теперь сидели на мне как пышная мини-юбка; куцая ташерская куртка больше не прикрывала пупок. Драное шимарское лоохи едва достигало колен, черно-желтый наряд жены Шурфа был ненамного длиннее и чрезвычайно эффектно дополнял мои лохмотья. - Я прекрасен, правда? - гордо спросил я. Лонли-Локли молча меня разглядывал. Могу его понять, я бы и сам на его месте пялился во все глаза. Когда еще такое увидишь. - Пойду поищу тебе что-нибудь, - наконец сказал он. - Ты совершенно прав, Макс, даже ночью и в амобилере все равно не стоит. - А кстати, где тебя опять носило? - бесцеремонно спросил я, усаживаясь за рычаг амобилера. - Пока я спал, что-то стряслось? И Джуффин попросил тебя вернуться в Дом у Моста? - Нет, что ты. Ходил в библиотеку, еще раз перечитал всю литературу, связанную с Обменом Ульвиара. Законспектировал некоторые нюансы, которые недостаточно твердо усвоил. На обратной дороге заехал в Канцелярию Тайных Волеизъявлений, составил завещание... - Завещание?! - в ужасе переспросил я. Почему-то шепотом. - Ну да. А что здесь необычного? У меня есть определенные обязательства перед Хельной. Когда я предложил ей стать моей женой, я честно предупредил, что из меня вряд ли получится такой спутник жизни, рядом с которым можно спокойно состариться. Во-первых, у меня довольно опасная работа, а во-вторых, неизвестно, когда мне придется расстаться с нынешней маской по имени сэр Лонли-Локли и кто, собственно, придет ему на смену. Но я твердо обещал, что, как бы ни сложились обстоятельства, ей до конца жизни не придется испытывать нужду. Для многих поэтов это, знаешь ли, довольно важно. У них, по правде сказать, не самая прибыльная профессия - времена, когда Короли осыпали сокровищами всякого, кто способен дельно срифмовать более двух строчек, давно миновали... - С этим-то все ясно, - отмахнулся я. - Но почему ты отправился писать завещание именно сегодня? Перечитал эти грешные рукописи и понял, что Обмен Ульвиара - более опасная затея, чем тебе казалось? - Сам по себе обмен? Нет, не беспокойся, я по-прежнему не думаю, что этот ритуал опасен. Быть тобой - вот это действительно опасная затея. Я уже не раз говорил тебе, как меня удивляет тот факт, что ты до сих пор жив. И радует, конечно, но сейчас не о том речь. Просто нет никаких гарантий, что я окажусь столь же удачлив. Я озадаченно умолк. Вот уж никогда не думал, что сэр Шурф Лонли-Локли хоть чего-нибудь опасается. И уж тем более я не мог предположить, что самой опасной вещью на свете ему представляется такой пустяк, как пребывание в моей шкуре. Подумаешь, горе! Я каждый день в ней живу, и ничего. Вроде бы. В Мохнатом Доме было как никогда тихо и пусто. В окнах второго этажа, впрочем, горел свет. Хейлах и Хелви, как я понимаю, засели наверху, не желая нам мешать. И Друппи там же заперли, чтобы не крутился под ногами с радостным лаем. И кошек с ним за компанию. А вот куда они дели слуг - загадка. То ли просто отпустили гулять, то ли превратили во что-нибудь малогабаритное и неподвижное. Я же действительно не знаю, чему их там леди Сотофа успела научить... Пока я оглядывался по сторонам, Лонли-Локли проследовал прямиком на кухню. Корзинку с закупленной на Сумеречном рынке чертовщиной он на сей раз нес сам, не стал меня навьючивать. Все-таки хорошо быть взрослым! - Твоя кухня очень скверно оборудована, - с упреком заметил сэр Шурф, завершив беглый осмотр кухонной утвари. - Хуже дворцовой, честное слово! - Надеюсь, ты понимаешь, что закупкой этого барахла занимался не я? Когда меня упросили стать царем кочевников, Его Величество любезно отправил в Мохнатый Дом каких-то специальных полезных людей, которые занимались обстановкой и доставкой всего необходимого. - А, ну если кухней занимались королевские придворные, тогда ничего удивительного, - высокомерно сказал мой друг. - Это самое слабое место династии Гуригов. У первого из них были весьма непритязательные, можно сказать деревенские вкусы, а когда на трон взошел следующий Король, незатейливые предпочтения его предшественника уже были объявлены нерушимой традицией. И никому из наших монархов не хватило духа эту традицию изменить. Даже покойному Гуригу Седьмому было легче развязать столетнюю войну против всех, изгнать из Ехо несколько тысяч мятежных колдунов и одним махом изменить весь жизненный уклад Соединенного Королевства, чем перевоспитать собственных поваров и церемониймейстеров. Возможно, Его Величество Гуриг Восьмой когда-нибудь в будущем проявит твердость и исправит положение. Но пока он этого не сделал, доверять его придворным обустраивать свое жилье - недопустимое легкомыслие. Как же это на тебя похоже, сэр Макс! Я невольно улыбнулся. Все-таки я обожаю иметь дело с Шурфом Лонли-Локли. Никогда не знаешь, на каком повороте его занесет. Единственное, в чем можно быть уверенным, - что удовольствие получишь по полной программе. И еще немножко сверх нормы, чтобы жизнь медом не казалась. - Ты лучше скажи по-человечески: тебе чего-то не хватает для работы? - спросил я. - Тоже мне беда. В Ехо, хвала Магистрам, можно достать все что угодно, в любое время суток. Хочешь, пошлю зов в ближайшую лавку? - Да нет, пожалуй, не стоит, - вздохнул Лонли-Локли. - Для работы мне понадобятся два котла, несколько кувшинов, ступка, пест и скалка. Все это у тебя, хвала Магистрам, имеется. - Ну и чего ты тогда ворчишь? Устал уже от моей бестолковости? Прости, дружище. Зато, говорят, я смешной. И вероятно, именно в этом секрет моего убийственного обаяния, которое действует на всех, кроме тебя. - Нет, сэр Макс, ты тут ни при чем. И разумеется, я от тебя не устал. Прости, если тебе так показалось. Дело совсем в другом. Я совершенно не ожидал, что сегодня вечером столкнусь с неразрешимой этической проблемой. А ведь мог это предвидеть. - Чего-о-о? - изумленно проблеял я. Лонли-Локли молчал. Мне показалось, он собирается открыть мне некую чрезвычайно страшную тайну, но никак не может решить, достоин ли я стать ее хранителем. - Видишь ли, - наконец сказал Шурф, - вот уже сорок три с половиной года я являюсь одним из восемнадцати постоянных членов закрытого Кулинарного клуба. Это тайное общество, о его существовании осведомлен очень узкий круг - сами участники, лучшие повара Соединенного Королевства и еще несколько чрезвычайно влиятельных персон, чье негласное покровительство нам совершенно необходимо. - Но ты же не повар, - жалобно сказал я. - Ты - Тайный сыщик, Мастер Пресекающий Ненужные Жизни. Какой, к чертям собачьим, Кулинарный клуб? Ты в кои-то веки решил меня разыграть? Очень вовремя, нечего сказать! - Разумеется, я не профессиональный повар, - важно подтвердил Шурф. - Это - основное требование к членам клуба. Нам нельзя зарабатывать кулинарным искусством на жизнь. Готовить и дегустировать можно только для собственного удовольствия. Собственно, даже дома я занимаюсь этим крайне редко: нет времени, да и условия неподходящие. Нельзя применять Очевидную магию высоких ступеней, а без нее ни один повар не может достичь вершин. Зато заседания нашего клуба проходят в одном из тайных подвалов Ордена Семилистника, и уж там-то разрешено колдовать вволю. Хорошо известный тебе сэр Кима Блимм является почетным председателем клуба; именно он и выхлопотал для нас разрешение. У меня голова шла кругом. Сэр Шурф, похоже, и не думал меня разыгрывать. Он был смертельно серьезен. Как никогда. - Ладно, - вздохнул я. - Все это просто замечательно. Но я по-прежнему не понимаю, откуда взялась эта твоя якобы неразрешимая этическая проблема? Я же не прошу тебя приготовить мне ужин. И заметь, не предлагаю денег за эту услугу. Так что все в порядке. - Устав Кулинарного клуба запрещает его членам работать на кухне, оснащенной менее чем семьюдесятью восемью соответствующими инструментами. А у тебя их всего сорок три, - печально сказал Шурф. - Я сам принимал деятельное участие в составлении минимального списка необходимых предметов. Если я соглашусь работать в таких неподобающих условиях, мне придется покинуть клуб, что, честно говоря, очень нежелательно. А скрывать от коллег этот неблаговидный поступок будет непорядочно. В то же время мы с тобой не можем тратить драгоценное время на поиски другой кухни. Неразрешимый конфликт интересов. Не знаю, что и делать. Мой друг был в отчаянии - насколько это вообще возможно в его случае. - Но ты же не еду готовить собрался, - хладнокровно заметил я. - Какие проблемы? - Не имеет значения, что я собрался готовить, - твердо сказал Лонли-Локли. - Важно, что я буду работать на этой кухне и использовать кухонные инструменты. Этого достаточно. Тут одно хорошо. Столкнувшись с непреодолимым препятствием, я обычно незамедлительно приобретаю все качества, необходимые для того, чтобы смести это самое препятствие со своего пути и устремиться вперед, к цели, которая начинает казаться мне вожделенной. Могу быть хитрым, изворотливым, безжалостным и неутомимым, - да что там, я мир способен перевернуть с ног на голову, если окажется, что это единственный способ устранить помеху, - а что ж, пусть себе летит в тартарары кверху тормашками. Вот и теперь так вышло. До сих пор я вовсе не был уверен, что действительно хочу по уши вляпаться в этот невнятный мистический эксперимент. Если бы предложение исходило не от Лонли-Локли, который словно бы специально создан предусмотрительной природой для витья из меня веревок, я бы, пожалуй, как-нибудь отвертелся. Ну разве что еще сэр Джуффин Халли мог бы втянуть меня в столь сомнительное предприятие, но Джуффин, ясно, особый случай, с его легкой руки я даже на тот свет отправиться однажды согласился[22]. Это я все к тому, что только теперь, когда сэр Шурф неожиданно затормозил, я вдруг решил, что этот его Обмен Ульвиара необходим мне как воздух. Единственный способ быстренько найти неуловимого Магистра Хаббу Хэна и вернуть свою жизнь в нормальную колею. Ну и сама по себе возможность оказаться в шкуре сэра Шурфа Лонли-Локли и узнать все его тайны - кто бы мог подумать, что со мной такое однажды случится?! Уникальный шанс, другого не будет. И я тут же нашел способ уладить дело - кто бы сомневался. - Видишь ли, - вкрадчиво сказал я, - честность, конечно, дело хорошее. Но ты при всем желании не сможешь сообщить членам клуба о своем проступке. Это же не наши с тобой приватные развлечения, а часть работы. И ты лучше меня знаешь, что разглашение служебных секретов недопустимо. Сэр Шурф поглядел на меня с заметным интересом. - Я, конечно, понимаю, что тобой в данном случае движет исключительно любопытство, вернее, страсть к новым знаниям, - продолжил я. - Но это просто удачное совпадение. На самом деле ты сейчас пытаешься спасти Соединенное Королевство от серьезной опасности. То есть от меня. А меня, государственного служащего высшего ранга, соответственно, от многолетнего изгнания. Неужели ты собирался выболтать все это своим товарищам по Кулинарному клубу? Не узнаю тебя, дружище. - Да, действительно, - с явным облегчением сказал Лонли-Локли. - Конечно ты прав. Сам не знаю, что на меня нашло. Все же это поразительно, сэр Макс! Иногда ты становишься на удивление рассудительным. Не так уж часто, но всегда вовремя, надо отдать тебе должное. Я снисходительно пожал плечами. - А что прикажешь делать, когда окружающие меня мудрецы вдруг выходят из строя? Давай, сэр Шурф, не тяни. Было бы неплохо совершить этот грешный обмен, пока мне действительно хочется. А то ведь через полчаса снова начну терзаться сомнениями, ты меня знаешь. - Постарайся продержаться хотя бы часа два, - попросил Лонли-Локли. - Для этого ритуала требуется долгий подготовительный процесс, и я не могу его ускорить. Сделать по всем правилам Свечу Фиттеха ненамного легче, чем испечь пирог Чакката, уж поверь мне на слово. - Ладно, буду держаться, если так, - вздохнул я. - Хочешь, добуду тебе кофе из Щели между Мирами? Впрочем, кофе ты, кажется, не слишком любишь. Ну тогда чаю. По дороге в графство Хотта он тебе, насколько я помню, понравился[23]. - Да, очень, - подтвердил Шурф. - И я бы не отказался освежить впечатления. Так мы и проводили время. Шурф работал в поте лица - толок что-то в ступе, гремел котлами, кидал в кипящую воду невнятные куски неизвестно чего, месил и раскатывал скалкой крутое черное тесто. А я пялился на него во все глаза, нервно курил одну сигарету за другой и добывал напитки из Щели между Мирами. Когда я наконец решил, что теперь так будет всегда - ну, подумаешь, застряли два хороших человека в довольно скучном моменте времени, как мошки в капле смолы, с кем не бывает, - Шурф наконец разогнул спину и отправился мыть руки. Я понял, что дело сделано, и чуть не умер на месте, не то на радостях, не то от страха, сам не мог разобраться. - Пожалуйста, запри дверь, - сказал Лонли-Локли. - А потом отправь зов кому-нибудь из обитателей этого дома, к примеру леди Хейлах, и еще раз настоятельно попроси, чтобы никто не вздумал заходить на кухню, пока мы тут находимся. Я знаю, что ты уже с нею говорил, но в таком деле лучше не поскупиться на предупреждения. Понятия не имею, что будет, если кто-нибудь нарушит наше уединение в ходе Обмена Ульвиара. И это тот редкий случай, когда я не готов получить ответ на вопрос опытным путем. - Вот так? - удивился я. - Вот так. Я посмотрел ему в глаза, содрогнулся и пошел запирать двери и окна. Так проникся важностью своей миссии, что даже кухонные шкафы закрыл на всякий случай. Мало ли что оттуда может выскочить в самый неподходящий момент. Стенографические записи моих кратких, но эмоциональных переговоров с леди Хейлах и Хелви (я решил не рисковать и предупредить обеих) могли бы украсить любой учебник по психиатрии. "Значит, ты поняла, что на кухню заходить нельзя ни в коем случае? Хорошо. А ты поняла, что на кухню ни в коем случае нельзя заходить не только тебе, а вообще никому? Очень хорошо. А что ты сделаешь, если тебе покажется, что кто-то все-таки решил зайти на кухню? Ты уверена, что сможешь этому помешать?" - и все в таком духе. Думаю, еще немного, и бедняжки просто сбежали бы из дома. На улицу или даже на родину, в Пустые Земли, лишь бы подальше от внезапно обезумевшего меня. Но, забегая вперед, скажу, что все-таки обошлось. Сэр Шурф тем временем установил на полу огромное блюдо из светлого металла и водрузил на него результат своих кулинарных усилий. Оный результат являл собой бурый конус; диаметр основания превосходил размером среднестатистическую тарелку, а высота почти достигала полуметра. - Иди сюда, - позвал он меня. - Свеча Фиттеха готова. Ты уже все запер? И всех предупредил? Хорошо. Тогда садись напротив. - А что нужно делать? - спросил я. - Ты же меня совершенно не подготовил! - Достаточно того, что я подготовил себя. Тебе ничего не нужно делать, просто сиди спокойно. Впрочем, это, пожалуй, невыполнимое требование. Ладно, тогда просто сиди и помалкивай. Заклинание я произнесу сам, нет никакой нужды читать его хором. - И хвала Магистрам, - вздохнул я. - А то непременно сбился бы... Слушай, дружище, давай-ка скорее, ладно? А то у меня руки дрожат и в глазах темно. Самому тошно быть таким трусом. - Испытыва