дом со мной -- ничего в таком роде. И все же..." -- Тут я заткнулся, поскольку у меня никогда не было таланта произносить такие вдохновенные монологи. Меламори тоже молчала -- могу себе представить, на ее месте я бы и сам растерялся! Так что мне пришлось продолжить свое сольное выступление -- пауза показалась мне мучительной. "Хочешь услышать окончание примерещившегося тебе стихотворения?" -- Спросил я. "Не хочу. -- Честно ответила Меламори. -- Мне почему-то страшно, Макс." "Тебе не должно быть страшно. -- Мягко сказал я. -- Не происходит ничего такого, о чем следует тревожиться. Просто я честно стараюсь освободить твою жизнь от своего назойливого присутствия... Не так давно мне пришлось узнать, что я -- Вершитель. Это опасная штука, Меламори. Все мои желания сбываются -- рано, или поздно, так, или иначе... Махи Аинти, старый шериф Кеттари, давно говорил мне об этом, но в то время я еще не умел слушать и понимать, тогда мне показалось, что это -- просто его странная манера выражаться... Помнишь, когда-то ты возмущенно утверждала, что я тебя все время к чему-то принуждаю? Теперь я вынужден признать, что ты была совершенно права, хотя мне, разумеется, и в голову не приходило ничего в таком духе..." "Я понимаю, что ты имеешь в виду. -- Безмолвная речь Меламори звучала так тихо, словно она говорила со мной откуда-то из другой Вселенной. -- Наверное, я должна сказать тебе спасибо, но пока мне только грустно... Так чем заканчивается это жуткое стихотворение из твоего Мира, Макс?" -- "Ты не сможешь остаться, друг. Я, возможно, вернусь обратно, а тебя ни здесь, ни вокруг." -- Я постарался сделать свою Безмолвную речь нежной, чтобы она не ранила маленькое храброе сердце леди Меламори -- уж не знаю, удалось ли мне совершить это чудо... "Я так и знала! -- Неожиданно весело и сердито отозвалась она. -- Представь себе, Макс, я знала это с самого начала! Но как этот неизвестный парень мог написать про нас с тобой? Это какая-нибудь таинственная магия твоего Мира, да?" "Наверное. -- Улыбнулся я. -- Иногда я и сам так думаю... Но что бы там не писали всякие зловещие поэты из моего Мира, мы с тобой еще не раз поболтаем, леди, правда?" "Я пришлю тебе зов через несколько дней, ладно? -- Нерешительно спросила она. -- Сегодня утром я собираюсь отправиться туда, где живут старые буривухи. Все местные герои, во главе с моим великим храбрецом Алотхо, были готовы потерять сознание, когда услышали, что я всерьез намерена нанести визит вежливости их пернатым божествам. Сэр Алотхо Аллирох весь вечер бегал по дворцу, громыхал своей знаменитой "полусотней связок ключей" от покоев Владыки Арвароха, и никак не мог решить, что он должен сделать раньше: грохнуться на пол и вознести мне молитву, или просто запереть меня в спальне... Но я решила -- а почему бы и нет?! Если уж в свое время мне удалось подружиться с нашим ворчуном Курушем, почему моя физиономия должна вызвать отвращение у его родственников? Во всяком случае, я настояла на своем, и утром отправляюсь в дорогу. Старые буривухи любят жить поближе к людям, так что до их поселения всего дня три-четыре пути... Я проведу там несколько дней, если они разрешат, а потом пришлю тебе зов и все расскажу, да?" "Конечно. -- Я почувствовал, как мои губы непроизвольно расплываются в улыбку: идея была как раз в духе нашей Меламори -- очаровательная и чуть-чуть безумная! -- Только будь осторожна, незабвенная: если ты действительно подружишься с буривухами, эти смешные белобрысые великаны, твои новые земляки, объявят тебя божеством и, чего доброго, начнут приносить тебе жертвы, воздавать всяческие почести... и слагать о тебе эти их ужасные песни. Обычно такие вещи весьма утомительны -- это тебе говорит несчастный Владыка Фангахра, совершенно замордованный несокрушимой сыновней любовью своих подданных. И мне еще везет: я вижусь с ними всего несколько раз в год, хвала Магистрам!" "Хорошо, что я с тобой поговорила. -- С явным облегчением сообщила Меламори. -- Знаешь, этот жутковатый стишок... он больше не звучит в моей голове, я даже понемногу начинаю забывать первую строчку -- стоило только вывалить его на твою лохматую голову... Кстати, а она еще лохматая?" "Можешь себе представить -- да! Я до сих пор так и не выбрал времени подстричься." -- Рассмеялся я. "Приятно слышать, что в этом Мире есть хоть что-то незыблемое! -- Я почти видел, как она улыбается -- насмешливо и чуть-чуть печально. -- Тогда я пожелаю тебе хорошего дня, и все-таки попробую немного поспать. Может быть теперь у меня получится..." "Святое дело! -- Уважительно отозвался я. -- Хорошей тебе ночи. И передавай привет арварохским буривухам -- от Куруша, и от меня, заодно." После нашего разговора с моего сердца упал последний камень, которого там, в общем-то, и не было с самого начала, разве что тень этого "камня" -- невидимая и неосязаемая тень в темноте... Так что я мог без сожалений распрощаться со своим похвальным намерением подумать в одиночестве -- собственно говоря, думать больше было не о чем. Вместо этого мне следовало постепенно отрывать свой зад от жесткого стула и отправляться в Дом у Моста: до заката оставалось не больше часа. -- Закрой форточку, сэр Шурф: этого парня сейчас унесет ветром! -- Насмешливо сказал Джуффин, окидывая меня преувеличенно восхищенным взглядом. -- Ты бы хоть делал вид, что еще ходишь по земле, Макс -- а то какая-нибудь сволочь настучит Магистру Нуфлину, что мы тут вовсю предаемся Запретной магии! Использование служебного положения, и все такое... Мне же потом это расхлебывать! Тем временем Лонли-Локли молча поднялся со стула, подошел к окну и закрыл форточку: дескать, метафоры метафорами, но если уж сэр Джуффин велел закрыть окно, его действительно лучше закрыть -- так, на всякий случай... Я тихонько хихикнул по этому поводу, а Джуффин только головой покачал -- не то изумленно, не то одобрительно. -- Ты и правда в хорошей форме -- как никогда! -- Шурф вернулся на свой стул и окинул меня внимательным, придирчивым взглядом. -- Что ты сделал, Макс? -- Так, ничего особенного, просто послушался нашего шефа -- ты же знаешь, какой я дисциплинированный! -- и быстренько заплатил по всем счетам, скопившемся на моем столе, как перед Последним Днем года. -- Улыбнулся я. -- Забавно: это оказалось не так уж хлопотно... и вообще довольно просто -- вот что удивительно! Я даже подремать успел. Уснул, сидя на стуле в собственной гостиной, можете себе представить! -- Ну, это как раз несложно! Я могу представить тебя спящим в любой ситуации, даже на потолочной балке. -- Усмехнулся Джуффин. -- И еще жующим -- это неповторимое зрелище постоянно маячит перед моим внутренним взором! -- Кстати, а какие блюда сегодня в вечернем меню мадам Жижинды? -- Невинно осведомился я. -- Вы не справлялись? -- Я послал заказ в "Обжору", как только ты вошел в кабинет. -- Вздохнул Джуффин. -- Я же знаю, зачем ты ходишь на службу: тебе кажется, что Управление Полного Порядка -- это такое специальное место, где можно бесплатно поесть... -- Все-то вы обо мне знаете! -- Вздохнул я. -- А ведь в юности я был такой таинственный -- самому не верится... -- Сомневаюсь! -- Фыркнул Джуффин. -- Скорее всего тебя просто окружали люди, не обремененные чрезмерной проницательностью. -- Ваша правда. -- Рассмеялся я. -- Именно "не обремененные", лучше и не скажешь! Скорость, с которой сгущались сумерки, не испортила мне ни настроения, ни аппетита, скорее наоборот -- честно говоря, мне не терпелось взяться за дело. -- Сотофа только что прислала мне зов. -- Вдруг сказал Джуффин. Он скомкал салфетку и лихо зашвырнул ее в дальний угол кабинета. -- Она говорит, что зверь просыпается, так что нам следует поторопиться. Вы готовы? -- Разумеется да. -- Усмехнулся я. -- А что, у нас есть выбор? -- Разумеется нет. -- В тон мне ответил Джуффин. Шурф уже стоял в дверях и укоризненно взирал на наши трогательные попытки оттянуть момент прощания с любимыми креслами. Мы отправились к паромной переправе. Если уж леди Сотофа утверждала, что невидимое чудовище притаилось неподалеку от острова Холоми, начинать нашу странную охоту следовало именно с неуютной тюремной набережной. Паром уже приближался к пристани у Королевской тюрьмы, когда мне снова начало казаться, что темные воды Хурона становятся зелеными, я уже не мог отвести взгляд от гипнотических переливов зеленого цвета, а потом знакомая ноющая боль в груди заставила меня опомниться -- в точности, как вчера. -- Оно окончательно проснулось. -- Вздохнул я. Джуффин молча кивнул. Лонли-Локли даже не шелохнулся: он внимательно смотрел вдаль тяжелым, неподвижным взглядом -- наверное репетировал какое-нибудь из своих коронных дыхательных упражнений. -- А мы расставили полицейских у мостов? -- Встревоженно спохватился я. -- Чтобы вчерашнее развлечение не началось с самого начала... -- Теперь это называется "мы"! -- Ехидно фыркнул Джуффин. -- Не примазывайся к чужим заслугам, парень! Разумеется, я приказал расставить полицейских -- не только у мостов, но и на набережных, и порт временно закрыли, и даже успели прикрыть до лучших дней все заведения Гребня Ехо и эвакуировать тамошних жителей во главе с нашим Кофой и его многострадальными слугами -- слышал бы ты, как виртуозно он брюзжал по этому поводу! -- а чем мы весь день занимались, как ты думаешь? -- Во всяком случае, вы не смотрели мультики, это точно! Я проверял. -- Важно кивнул я. Паром наконец причалил к пристани, мы сошли на берег и уселись прямо на холодные камни у самой воды. -- Твой ход, сэр Макс. -- Весело сказал Джуффин. -- Попробуй позволить этому наваждению овладеть тобой. Я молча кивнул и уставился на пестрое мельтешение света фонарей, отражающееся в темном зеркале Хурона. Вот среди жгуче-оранжевых точек появилось несколько зеленоватых пятнышек, а потом вся поверхность реки вспыхнула пронзительным изумрудным светом. Невидимый меч короля Менина снова заворочался в моей груди -- пока что боль была вполне терпимой, но я мог не сомневаться, что получу все, что мне причитается, по полной программе, если немедленно не возьму ситуацию под контроль. -- Дай мне уснуть. -- Я опустил голову и умоляюще уставился на собственную грудную клетку, поскольку не придумал ничего лучшего, чем обратиться вслух к своему назойливому защитнику. -- Я хочу немного поиграть в эту игру, а проснуться только тогда, когда опасность будет совсем близко -- не раньше и не позже... Это можно устроить? Очевидно меч Короля Менина не считал, что это действительно "можно устроить". Во всяком случае, надоедливая боль и не думала исчезать, скорее уж наоборот! -- Между прочим, у каждого есть свой любимый способ вести переговоры. -- Невинным тоном заметил Джуффин. Его голос доносился откуда-то издалека. -- Если ты сам предпочитаешь беседовать вслух, это еще не значит, что твое мнение на сей счет разделяют все остальные... Насколько мне известно, однажды этот хитрец Менин вступил с тобой в дружескую переписку. Почему бы тебе не ответить тем же -- не ему, так его бывшему оружию? -- Написать письмо мечу Короля Менина? -- Ошалело спросил я. -- Вообще-то это попахивает бредом, но... А у вас есть бумага и карандаш? -- Ох, парень! Ну зачем тебе бумага и карандаш? -- Насмешливо вздохнул Джуффин. -- Ты попробуй написать свое письмо без карандаша и бумаги -- это и будет настоящая магия. А ты думал, все так просто? Сам не знаю, как, но я его понял. "Написать письмо без карандаша и бумаги" -- это было немного похоже на мои первые уроки Безмолвной речи: я сосредоточился и представил себе, как в неописуемом -- или вовсе несуществующем? -- пространстве где-то перед моим лицом, в том самом месте, которое кажется темным, даже когда глаза остаются открытыми, вырисовываются крупные неровные буквы. Буквы послушно складывались в слова, а слова -- в нужные мне фразы, те самые, которые я только что говорил вслух: "дай мне уснуть, я хочу немного поиграть в эту игру, и проснуться, когда опасность будет совсем близко, не раньше и не позже... -- Я перевел дух и на всякий случай добавил: -- Пожалуйста!" Разумеется, ничего такого, что можно было бы считать официальным ответом на мое послание, не случилось. Огненные буквы не вспыхнули на горизонте, громовой голос не обратился ко мне откуда-нибудь с небес -- одним словом, обошлось без спецэффектов! Тем не менее я вдруг понял, что проблем с упрямым мечом короля Менина, готовым защищать меня от наваждений даже против моей воли, у меня больше не будет. Я просто знал это без тени сомнения -- оказывается, и так бывает... -- Переговоры завершились успешно, я правильно понял? -- Лукаво спросил Джуффин. Одобрительно похлопал меня по плечу, вздохнул, рассмеялся -- все это почти одновременно. -- А теперь попробуй еще раз -- какова на вкус эта хваленая "зеленая вода"? Наваждение не было сладким -- это точно! Я позволил своему взгляду погрузиться в пронзительную зеленую глубину речной воды -- теперь это было легко, легче легкого... "Я так давно родился, что слышу иногда, как надо мной проходит зеленая вода..." -- знакомый бормочущий речитатив снова звучал в моей голове, а через несколько секунд он уже звучал не только в голове, все мое тело ощущало горячую тяжесть гипнотического шепота, дыхание повиновалось его ритму, он наполнил меня, как вода заливает прохудившуюся лодку -- кажется, во Вселенной больше не существовало никаких слов, кроме этих. "Я так давно родился, что говорить не могу, и город мне приснился на каменном берегу..." -- Я уже лежал на дне реки, окутанный зеленым туманом, скорчившись от невыразимой тоски и неописуемой боли в сердце -- это было гораздо хуже, чем обыкновенная физическая боль. Такое уже было однажды, когда я уснул на втором этаже дома на улице Старых Монеток, а проснулся под стареньким клетчатым пледом в своей крошечной квартирке, в Мире, в котором мне довелось родиться. В тот день я был почти готов поверить, что три года моей жизни в прекрасной столице Соединенного Королевства были всего лишь восхитительным сном... Но сейчас дело обстояло еще хуже: я лежал на дне Хурона, неподвижный, бездыханный и бесконечно беспомощный -- больше, чем мертвый! -- и от меня не осталось ничего, кроме способности слышать тоскливый шепот, который говорил мне, что в моей жизни вообще никогда ничего не было, кроме смутных суматошных снов о невероятной человеческой жизни, о подвигах и приключениях, о любви, боли и чудесах -- обо всем, что никогда не могло со мной случиться, потому что меня самого тоже никогда не было. Был только никчемный кусок бесполезного мяса, наделенный смешным талантом видеть сны -- о прекрасном "городе на каменном берегу", например... А потом я собрался с силами и сумел процарапать себе путь к бегству от этого тоскливого наваждения -- пока этот путь уводил меня всего лишь к воспоминаниям, но это было уже что-то, по крайней мере, они помогли мне избавиться от назойливого речитатива, который когда-то, целую вечность назад, казался мне совершенным образцом поэзии, кто бы мог подумать... Я вспомнил, как неподражаемый Лойсо Пондохва -- еще один мой сон? -- дразнил меня своими импровизированными "семинарами" по философии. Однажды он скорчил совершенно серьезную рожу и заявил, что вполне может статься, что я -- обыкновенный овощ, давным-давно благополучно съеденные каким-нибудь травоядным чудовищем, желудочный сок которого способен вызывать фантастические галлюцинации у перевариваемой пищи, так что в настоящий момент я просто наслаждаюсь сокрушительной иллюзией своей замечательной интересной жизни, напоследок... Лойсо вообще обожал убеждать меня, что наша жизнь вполне может оказаться сном -- далеко не самая оригинальная идея! -- иногда мне казалось, что Лойсо был просто специально создан для каких-нибудь полупьяных ночных "симпозиумов" на прокуренных кухнях, которые так и не случились в его занимательной биографии... "Но если наша жизнь -- всего лишь сон, представляешь, какими усталыми и разбитыми мы проснемся, Макс? -- Насмешливо спрашивал он в финале. -- И учти: в таком состоянии тебе придется переться на какую-нибудь занудную службу... чтобы лет через двести выяснить, что и эта часть твоего существования была всего лишь сном, и так -- до бесконечности!" Я так увлекся воспоминаниями о нашей болтовне, что мне показалось -- Лойсо действительно сидит где-то поблизости, и одобрительно улыбается моим мыслям. Ценой невероятного усилия я заставил свои помертвевшие глаза пошарить вокруг в поисках его знакомого силуэта -- совершенно немыслимо, но все-таки я сделал это! -- но вокруг была только изумрудная муть речной воды. "Зеленые воды Хурона..." -- Тупо подумал я. "Зеленые воды Ишмы" -- тихо, но настойчиво поправил меня чей-то шепот. "Зеленые воды Ишмы -- где-то я уже это слышал. -- Лениво подумал я. -- Ну да, так говорил Нумминорих, вчера, в кабинете Джуффина, перед тем, как проснуться! А Ишма -- это же тот самый залив, из которого приплыл проклятый суммонийский корабль..." Судя по всему, мои дела были не так уж плохи. Я вспомнил все, что предшествовало моему бредовому сну о зеленой воде... и самого себя, заодно. А потом я понял, что уже не лежу на месте: меня подхватило течение и поволокло по речному дну -- лениво, но неумолимо. "Пока все идет очень хорошо, Макс, только постарайся не просыпаться окончательно, ладно? Иначе нам придется все начинать сначала." -- Это была даже не Безмолвная речь, скорее Безмолвный шепот Шурфа Лонли-Локли -- успокаивающий и убаюкивающий, он помог мне оставаться безучастным, бездыханным и неподвижным в густой зелени речной воды, хотя способность осознавать -- и даже запоминать! -- происходящее каким-то непостижимым образом все-таки вернулась ко мне... В отличие от всех остальных жертв невидимого чудовища из далекого залива Ишма, мне удалось сохранить хоть какие-то воспоминания об этом дрянном приключении -- скорее всего, просто потому, что еще сегодня днем я держал в руках волшебный шарик цвета свернувшейся крови, могущественное Дитя Багровой Жемчужины Гурига VII. Не думаю, что моих собственных сил хватило бы, чтобы самостоятельно справиться с этим сокрушительным наваждением... Я дремал под постылый речитатив, все еще бормочущий о "зеленой воде", пока какая-то неощутимая, но безжалостная сила притягивала меня к таинственному виновнику всего этого переполоха. Кажется, теперь я знаю, как течет время для червячка, насаженного на крючок: ничего выдающегося, просто щедрая порция смертной скуки перед тем, как тебя съедят -- боюсь, примерно таким образом и коротает свой досуг между рождением и смертью большинство людей... В какой-то момент я почувствовал на себе чей-то внимательный взгляд -- спокойный и нежный взгляд уверенного в своих правах собственника, так смотрят любящие, но утомленные матери на своих спящих детей, не в силах поверить, что эти шумные, суматошные существа наконец-то заснули -- единственное состояние, в котором их действительно легко и приятно любить... В этом взгляде было что-то довольно гадкое, но у меня не нашлось времени разбираться -- что именно. А потом события стали развиваться так быстро, что я не успел -- не то что испугаться -- даже выругаться! На этот раз боль в груди была жгучей, как пчелиный укус, но милосердно короткой. Я немедленно вернулся к жизни, взвыл от неожиданности и тут же захлебнулся ледяной водой -- этого можно было ожидать! Какая-то невероятная сила швырнула меня наверх, туда, где мерцали оранжевые огоньки далеких фонарей. Мгновение, и я уже пытался справиться со своими ошалевшими от холода и ужаса сердцами, судорожно вдыхая влажный ночной воздух, который казался мне сладким и густым, как молочный коктейль. В это время где-то внизу, в темной глубине реки вспыхнуло ослепительно белое пламя, вода Хурона стала почти горячей -- положим, это было как нельзя более кстати! -- а потом к небу взмыл настоящий фейерверк, неописуемый столб обжигающей белизны, образованный причудливым переплетением оживших струй воды и огня. Я смотрел на это великолепие, забыв обо всем на свете, в том числе и о своей новообретенной потребности осуществлять вдохи и выдохи. Темная гладь Хурона на миг вспыхнула угрожающим бледным светом, ночной воздух задрожал и рассыпался на миллионы сверкающих пузырьков. Они были повсюду, стремительные и неторопливые одновременно, я машинально протянул к ним руки, и моя голова окончательно пошла кругом, когда одна из этих призрачных сфер прикоснулась к моим ладоням -- она задрожала и лопнула, как лопается мыльный пузырь, с тихим, едва различимым хлопком, и тогда все закончилось, неправдоподобный сияющий мир исчез, как внезапно исчезает волшебный сон под звон зануды-будильника... Я вдруг понял, что мое дело -- дрянь: я довольно вяло барахтался в ледяной воде чуть ли не на самой середине Хурона, "лучшей из рек Соединенного Королевства", так сказать. Никаких спасательных команд на моем горизонте не обнаруживалось, и это обстоятельство не внушало оптимизма. Вообще-то я не так уж плохо плаваю, но это не относится к воде, температура которой близка к нулю по Цельсию -- в таких условиях я вообще никак не плаваю, если честно! -- Макс, почему ты еще не на берегу? Неужели тебе действительно так нравится купаться? -- Невозмутимо спросил Лонли-Локли. Он неожиданно вынырнул рядом со мной, мокрый и растрепанный, но его усталое лицо было таким бесстрастным, словно мы случайно встретились где-нибудь в начале улицы Медных горшков, по дороге на службу. Его сокрушительная флегматичная ирония стала последней каплей, подточившей камень моего здравого смысла: я истерически расхохотался, меня тут же накрыла тяжелая ленивая волна, и я отчаянно захлебнулся водой -- такой холодной, что у меня заныли зубы -- а потом все исчезло, осталась только тяжелая бархатная темнота. Признаюсь, я принял ее с благодарностью, как наилучший выход из положения: если это и пахло смертью, то совсем чуть-чуть, и в любом случае, я не мог сопротивляться загадочной силе, решительно повернувшей невидимый выключатель -- кажется, я окончательно вышел из строя и больше ни на что не годился... Когда ко мне вернулась способность соображать, я обнаружил себя на рыжем горячем песке. Мне было хорошо, по крайней мере, тепло и спокойно. Сухая трава щекотала мой бок и нежно покалывала щеку. -- Как тебя сюда занесло, Макс? -- С любопытством спросил сэр Лойсо Пондохва. Разумеется, он был тут, собственной персоной, иначе и быть не могло: это белесое небо, янтарно-желтая долина между пологих холмов и горячий ветер принадлежали Лойсо -- настолько, насколько тюремная камера принадлежит навечно запертому в ней узнику. -- Не знаю. -- Улыбнулся я. -- Кажется, я просто зашел к вам погреться... -- "Погреться"?! Да, это действительно то немногое, ради чего стоит заглянуть ко мне в гости. -- Усмехнулся Лойсо. -- Вот уж никогда не думал, что в один прекрасный день ты можешь просто свалиться мне на голову -- а именно это ты и сделал несколько минут назад... Признаться, мне очень нравились наши маленькие милые традиции: сначала ты торжественно заявляешь, что хочешь повидаться со мной, потом спокойно засыпаешь в собственной постели, оказываешься у подножия моего холма, поднимаешься, пыхтишь, мы беседуем -- в этих монотонно повторяющихся ритуалах есть что-то умиротворяющее. А тут безобразие какое-то! -- Извините. -- Смущенно сказал я. -- Всего несколько секунд назад я барахтался в Хуроне -- между прочим, в Ехо сейчас поздняя осень! -- вряд ли я мог заснуть в таких условиях, сами понимаете. Скорее всего я просто потерял сознание, а поскольку больше всего на свете мне хотелось согреться, меня каким-то образом занесло сюда... Мои дурацкие желания действительно приобретают свойство немедленно исполняться, как я погляжу! -- А ты сомневался? -- Насмешливо спросил Лойсо. -- Если уж на то пошло, мне придется сделать вывод, что на самом деле тебе ужасно хотелось меня удивить -- даже больше, чем согреться! -- потому что именно это ты и сделал... Знаешь, а я ведь уже довольно долго ничему не удивлялся! -- А как я здесь оказался? -- С любопытством спросил я. -- Я имею в виду -- как это выглядело со стороны? -- Божественно! -- Фыркнул Лойсо. -- Я лежал на траве и думал о том, какому из своих любимых сновидений посвятить выпавший на мою долю бесконечный досуг -- у меня не слишком большой выбор развлечений, сам понимаешь! -- и когда мои глаза наконец-то начали закрываться, моя правая нога жалобно хрустнула под тяжестью человеческого тела. Я открыл глаза и убедился, что это самое тело принадлежит тебе... Между прочим, ты действительно здорово меня ушиб! Из чего сделаны твои грешные кости, хотел бы я знать... -- Из костей. -- Решительно заявил я. И виновато добавил: -- Извините, Лойсо. Меньше всего на свете я хотел отдавить вам ногу, можете мне поверить! -- Не прикидывайся, сэр Вершитель! -- Расхохотался Лойсо. -- Уж если отдавил, значит хотел... А с какой стати тебя вообще занесло в Хурон? Надеюсь, ты не отправился топиться? -- Ох, Лойсо, у нас такое творилось! -- Я задумчиво покачал головой и понял, что это чертовски неудобно: качать головой, лежа на спине. Поэтому я попробовал подняться. У меня это отлично получилось, к моему величайшему восторгу. Я одобрительно кивнул и осторожно ощупал свое тело под еще мокрой одеждой. Кажется, оно было в полном порядке. -- Да живой ты, живой! -- Фыркнул Лойсо. -- Во всяком случае, пока. Но на твоем месте я бы попробовал отправиться домой, и чем раньше -- тем лучше. -- Я вам уже надоел? -- Весело спросил я. -- Так быстро? -- У тебя совершенно детская привычка напрашиваться на комплименты. -- Неожиданно сурово сказал Лойсо. -- "Надоел", "не надоел" -- какая, к Темным Магистрам, разница?! Я чувствую, что на этот раз тебе нельзя долго здесь находиться -- вот и все. Между прочим, я вообще не понимаю, почему ты до сих пор жив: в этом негостеприимном Мире есть только одно благословенное место, где может выжить новичок -- тот самый холм, на котором мы с тобой все время встречаемся. Я сам провел на вершине того самого холма чуть ли не дюжину лет, и только потом смог позволить себе первую прогулку по этой долине -- она продолжалась всего несколько минут, и я до сих пор содрогаюсь, вспоминая о ней... -- Правда? -- Испуганно спросил я. -- Но я отлично себя чувствую, Лойсо. На этот раз мне даже не жарко, и вообще... -- Да я вижу, что с тобой все в порядке. -- Задумчиво согласился Лойсо. -- Но я бы все-таки предпочел отложить наше общение до следующего раза. Может быть, у тебя действительно хватит могущества, чтобы справиться с ядовитым ветром моего Мира, а может быть, эта долина просто играет с тобой, как дикий кот с крольчонком -- с нее станется... Я уже говорил тебе, что здесь слишком твердый грунт, чтобы я мог позволить себе такую роскошь, как рытье могилы? -- Но как я попаду домой? -- Нерешительно спросил я. -- До сих пор все было просто: я спускался с холма и просыпался в своей постели... -- Если бы я знал, как уйти из этого места, меня бы здесь уже давным-давно не было. -- С неожиданной злостью сказал Лойсо. Наградил меня таким взглядом, что у меня волосы на затылке зашевелились, и тут же обезоруживающе улыбнулся. -- Не обращай внимания, Макс. Просто твой вопрос был несколько бестактным, тебе так не кажется? -- Наверное. -- Я виновато пожал плечами. -- Я как-то не подумал... Вообще-то я знаю один хороший способ попасть домой, но для этого мне нужна какая-нибудь дверь, и еще темнота... Хотя, темнота -- это не обязательно: я же могу просто закрыть глаза! -- Тебе нужна дверь? -- Заинтересованно переспросил Лойсо. -- Ты будешь смеяться, но в этой долине есть одна дверь. Правда, я сам не могу к ней приблизиться -- когда я иду в ее направлении, оттуда дует совершенно невероятный ветер, он уносит меня. Иногда я думаю, что эта дверь -- одна из садистских шуток твоего драгоценного Кеттарийца: вполне в его стиле, насколько я знаю... Но ты вполне можешь попробовать! -- Здесь есть дверь? -- Изумленно спросил я. -- Ага. Просто дверь в долине -- дверь и ничего больше. Именно то, что тебе нужно. -- А где она? -- Спросил я, поднимаясь на ноги. -- А, Магистры ее знают! То здесь, то там... С ней никогда не угадаешь! -- Я бы предпочел, чтобы она была здесь. -- Вздохнул я. -- Кажется у меня не все в порядке с ногами. Какие-то они непослушные... В общем, турист из меня сейчас тот еще! -- А ты оглянись. -- Усмехнулся Лойсо. -- Она уже здесь, эта грешная дверь. Стоило тебе только пожелать... Хорошо быть Вершителем! Я обернулся и обомлел: в нескольких метрах от меня действительно маячила дверь, небрежно выкрашенная полупрозрачной красноватой краской. Через секунду я с ужасом вспомнил, что именно так выглядела дверь моей собственной комнаты -- той самой, где я жил, пока не попал в Ехо. Однажды в мою сумасшедшую голову пришла бредовая идея насчет "косметического ремонта", и я как раз успел благополучно изуродовать дверь, оконные ставни и батарею центрального отопления, прежде, чем мне удалось взять себя в руки и прекратить это кошмарное мероприятие... -- Макс, у тебя такое лицо, словно ты увидел собственные похороны. -- Насмешливо заметил Лойсо. -- Да нет, -- улыбнулся я, -- но эта дверь... -- Не обращай внимания, она все время выглядит по-разному, но непременно как нечто знакомое -- на мой вкус, довольно глупое наваждение... -- Лойсо нетерпеливо подтолкнул меня к двери. -- Иди домой, Макс -- пока эта грешная долина не передумала! Я сделал несколько неуверенных шагов по направлению к двери, потом обернулся к Лойсо. -- Не хотите попробовать? А вдруг на этот раз ветер не станет дуть? -- А почему нет! Попробовать -- это я всегда готов, все, что угодно! -- Лойсо вскочил на ноги, и тут же мы оба снова оказались на земле -- нас свалил с ног ураганный порыв ветра, я и представить себе не мог, что такое бывает! -- Вот видишь, -- горько усмехнулся Лойсо, -- этот выход не для меня. Попробуй еще раз, один. Я с трудом поднялся на ноги и пошел к двери. Ветра не было и в помине, словно недавняя буря мне просто примерещилась. -- Что он действительно умеет, твой драгоценный Джуффин, так это насаживать бабочек на булавки. -- Голос Лойсо показался мне бесконечно печальным -- голос старого графа Монте-Кристо, который только что с ужасом понял, что ему никогда не светит удрать из замка Иф -- мало ли, что там написал на эту тему безответственный выдумщик Александр Дюма! Я остановился и обернулся к нему. Хотел сказать, что я обожаю своего шефа, но ненавижу, когда бабочек насаживают на булавки: однажды в детстве я сам напакостил подобным образом, чтобы не отставать от приятелей, внезапно ударившихся в коллекционирование насекомых, и до сих пор уверен, что это был самый мерзкий поступок в моей жизни. И еще я хотел сказать, что мы непременно попробуем договориться с этой проклятой дверью еще раз -- и не раз, если понадобится! -- но вовремя захлопнул пасть. В конце концов, кто я такой, чтобы давать ему обещания... Для начала мне следовало самому унести отсюда ноги, и чем скорее -- тем лучше! Так что я только виновато пожал плечами, а потом снова развернулся и затопал к грязно-розовой галлюцинации, которая была моим единственным шансом вернуться домой... Я закрыл глаза и наощупь толкнул эту дверь, как уже не раз открывал "двери в темноте", руководствуясь рецептом старого Махи Аинти, невероятного шерифа еще более невероятного города Кеттари. И это опять сработало: через несколько секунд мои ноги запутались в пушистых одеялах, которых до сих пор полным-полно на кровати в моей спальне на улице Старых монеток, хотя там уже давным-давно никто не спит... Я потерял равновесие, бухнулся на четвереньки и тихонько хихикнул по этому поводу. А потом огляделся. В спальне было темно и безлюдно. Экран телевизора, созерцанию которого в последнее время посвящают свой досуг все господа Тайные Сыщики во главе с почетным председателем этого секретного "киноклуба", сэром Джуффином Халли, в настоящий момент казался чем-то вроде старого тусклого зеркала -- в его мутной глубине таинственно мерцало мое искаженное отражение, и ничего больше. Несколько секунд я просто радовался благополучному окончанию своей незапланированной -- и, хвала Магистрам, непродолжительной! -- одиссеи, а потом послал зов Джуффину. "Не знаю, как, но я опять выкрутился!" -- Гордо сообщил я. И умолк, ожидая ответа. "Правильно сделал. Было бы довольно глупо с твоей стороны бесславно закончить свое занимательное существование на дне Хурона. -- Сдержанно ответил мой шеф. Немного помолчал и осторожно спросил: -- А где ты, собственно говоря, ошивался целых пять дней, радость моя?" "Шлялся по притонам, в обществе вашего лучшего друга Лойсо Пондохвы. Представляете, как это весело? -- Усмехнулся я. А потом до меня дошло, и я взвыл: -- Как это -- пять дней?!" "Каком кверху! -- Неожиданно брякнул Джуффин. -- Давай, отрывай свою задницу -- не знаю уж там, от чего именно ее в данный момент требуется оторвать! -- и дуй в Управление." "С удовольствием." -- Искренне сказал я. И вприпрыжку понесся вниз по лестнице, ведущей в холл. Выскочил на улицу, нырнул в лиловые сумерки, щедро разбавленные оранжевым сиянием фонарей, растерянно покрутил головой, пытаясь сообразить: рассвет это, или закат. Потом прислушался к собственным ощущениям, и понял, что все-таки закат: утренний воздух пахнет немного иначе... Разумеется, ни одного из моих амобилеров поблизости не обнаружилось, но эта беда показалась мне вполне преодолимой: до Дома у Моста отсюда всего десять минут быстрым шагом, а ходить медленно я попросту не умею! На ходу я послал зов Теххи: у меня были все основания полагать, что минувшие пять дней не стали самым приятным периодом в ее жизни. Все-таки на этот раз я не просто исчез неизвестно куда, к чему она уже вполне привыкла. У меня хватило гнусности предварительно закатить лирическую сцену, с торжественным вручением "прощального подарка", чтобы мало не показалось! "Теххи, я уже опять есть." -- Патетически заявил я. Глупо, конечно, но это было первое, что пришло мне в голову. "Вот и замечательно. -- Тут же отозвалась она. -- Вообще-то я не слишком сомневалась, что рано или поздно ты объявишься. И хорошо, что это случилось именно сегодня: у меня все из рук валится, да еще и ночи такие холодные... и вообще, без тебя не очень весело. Ты стал моей дурной привычкой, сэр Макс!" "Именно дурной?" -- Огорченно уточнил я. "Любая привычка -- паскудная штука, милый. -- Мягко ответила Теххи. -- Но я отношусь к счастливчикам, которые обожают собственные дурные привычки, так что все в порядке!" "Я прийду, как только смогу. -- Нежно пообещал я. -- А если не смогу... в этом случае я, скорее всего, тоже прийду!" А через несколько минут я уже летел по коридору на нашу половину Управления Полного Порядка, с наслаждением выдыхая знакомый запах стен Дома у Моста. -- Ну вот, я же всем говорил, что тебя ни одно чудовище жрать не станет, а даже если и проглотит по ошибке, его тут же стошнит! -- Ярко-оранжевый вихрь по имени Мелифаро чуть не сбил меня с ног. У него имеется совершенно очаровательная привычка повисать на шее утомленного собственными подвигами героя, восхищенно хлопать глазами, и говорить гадости -- все это по мнению сэра Мелифаро полагается проделывать одновременно и с максимально возможным энтузиазмом. -- Сейчас я тебя проглочу по ошибке! -- Грозно пообещал я. -- В последний раз я питался перед тем, как отправиться на эту грешную рыбалку, так что при взгляде на такое количество сырого мяса у меня слюнки текут! -- Сэр Джуффин, этот ваш ужасный заместитель наконец-то стал людоедом! -- Мелифаро спрыгнул с моей шеи, чтобы немедленно сообщить нашему шефу эту радостную весть. -- Тоже мне новость... -- Устало вздохнул Джуффин. Он замер на пороге своего кабинета, скользнул по мне тяжелым, настороженным взглядом, и тут же с облегчением заулыбался. -- Судя по выражению вашего лица, со мной действительно все в порядке. -- Рассмеялся я. -- Более чем... как ни странно. Честно говоря, на этот раз ты меня совершенно огорошил. С какой стати ты вообще куда-то исчез? -- А что мне было делать? -- Возмущенно отозвался я. -- Ну, положим, я и сам не очень-то понимаю, что случилось... Но оно случилось более чем вовремя: я же чуть не умер в этой ледяной воде! -- Да? -- Удивленно спросил Джуффин. -- В таком случае, извини, мальчик. Это моя вина: мне и в голову не пришло, что температура воды представляет для тебя какую-то опасность. Честно говоря, я был уверен, что такие вещи уже давно не являются для тебя проблемой... Странный ты все-таки тип, сэр Макс! При таком могуществе оставаться таким уязвимым -- и как тебе удается? -- А что, вы действительно думали, что я отлично приспособлен к купанию в реке в самом конце осени? -- Ехидно поинтересовался я. -- А почему бы и нет? -- Джуффин пожал плечами. -- Вообще-то к этому отлично приспособлены все граждане Соединенного Королевства, начиная с грудных младенцев... Другое дело, что купаться в теплой воде гораздо комфортнее! Придется Шурфу заняться твоей закалкой. Ты же у нас выдающийся специалист по вопросам обучения этого бестолкового парня элементарным вещам, правда, сэр Шурф? -- Теперь Джуффин улыбался не мне, а пространству за моей спиной. Я обернулся и угодил прямехонько в объятия Лонли-Локли. Он действительно взял меня за плечи, внимательно оглядел с ног до головы, удовлетворенно кивнул и даже улыбнулся краешками губ -- событие почти невероятное, если только дело не происходит на Темной Стороне... -- Я рад, что тебе удалось вернуться в Мир, Макс. -- Официально заявил этот потрясающий парень. -- Ты снял камень с моего сердца: за эти дни я не раз укорял себя за нерасторопность. Мне следовало сразу сообразить, что происходит, и помочь тебе добраться до берега... -- Вообще-то действительно следовало. -- Улыбнулся я. -- Знал бы ты, как я тогда замерз... Ничего, все хорошо, что хорошо кончается! Кстати, а как, собственно говоря, закончилась эта эпопея с невидимым чудовищем из залива Ишма? Я, конечно, принимал участие в событиях, но сначала видел только зеленую воду, а потом -- только белое пламя, и у меня не хватает воображения, чтобы додумать остальное. Расскажешь? -- Расскажу. -- Невозмутимо кивнул Шурф -- Хотя тут и рассказывать особенно нечего... -- Заодно можешь накормить это чудо природы ужином и доставить его домой. -- Вздохнул Джуффин. Потом с усталой улыбкой обернулся ко мне. -- Я бы и сам к вам с удовольствием присоединился, но нам с сэром Мелифаро в ближайшие пару часов такое счастье не светит. Нумминорих только что прислал мне зов, он как раз взял след одной шустрой команды, которая успела благополучно ограбить несколько кораблей, воспользовавшись суматохой в порту. Кроме всего, ребята немного переборщили с запретными чудесами -- сорок восьмая ступень Белой магии, чтобы не задремать под бормотание этого вашего уандукского чудовища, а потом двадцать четвертая Черной, на десерт, чтобы замести следы -- можешь себе представить! Беднягам и в голову не пришло, что у нас теперь есть такой лихой нюхач! -- Так вы довольны моим протеже? -- Обрадовался я. -- Доволен -- не то слово. -- Твердо сказал Джуффин. -- Как ни странно, ты был абсолютно прав, Макс: из любого прав