венир" на память об этом, с позволения сказать, приключении -- и какой сувенир! Когда я перебрался на палубу "Фило", Анчифа еще не закончил ржать после нашей беседы: парень сумел по достоинству оценить оригинальность моего времяпрепровождения. -- Тебе стало скучно, да? -- Весело спросил он. -- Бедный, бедный сэр Макс! Тебе так хотелось романтики -- крови, музыки и цветов -- а все оказалось настолько тоскливо, что пришлось почитать газетку... -- Кофа меня с самого начала предупреждал, что самый скучный рабочий день в Тайном Сыске дает возможность испытать куда более острые ощущения, чем участие в пиратском нападении на купеческое судно. -- Ехидно заметил я. -- Теперь мне остается признать, что Кофа -- мудрейший из смертных! -- Не преувеличивай. -- Сухо сказал Анчифа. -- Просто тебе немного не повезло. Ты связался не с тем капитаном, сэр Макс. -- Я уже понял. -- Примирительно улыбнулся я. -- Но оно и к лучшему. На кой она мне нужна, эта романтика! Вот ташерские пряности -- это я еще понимаю... -- Ты такой мудрый -- хоть в сортир беги! -- Фыркнул Анчифа. Одобрительно хлопнул меня между лопаток и отправился отдавать своей команде последние распоряжения: нам еще предстояло покинуть место происшествия, и чем скорее -- тем лучше. Не то что бы нам действительно угрожала какая-нибудь опасность, но со слов того же Анчифы я знал, что укумбийские пираты, обучившие его "морской охоте" и каким-то таинственным образом "повернувшие колесо его судьбы", считают, что после того, как дело сделано, удаляться от ограбленного корабля следует с максимально возможной скоростью, даже если это всего лишь безобидная рыбацкая лодка. Они говорят, что "неторопливый искушает судьбу"... На закате Анчифа наконец решил, что его дальнейшее участие в нехитром процессе управления шиккой не так уж необходимо, и отправился разыскивать меня. Это было несложно: я все еще стоял на корме и тупо пялился на великолепную поверхность моря, сверкающую в тусклых малиновых лучах заходящего солнца. -- Немного этой твоей загадочной черной воды из иного Мира нам бы не помешало, тебе так не кажется? -- С надеждой спросил он. -- Кажется. -- Согласился я и спрятал руку под необъятное кожаное лоохи, без которого пребывание на открытой палубе в это время года быстро перестает доставлять удовольствие. Я уже здорово наловчился довольствоваться этим нехитрым укрытием для своих фокусов со Щелью между Мирами -- сэр Маба Калох, в свое время обучивший меня этому странному искусству и предполагавший, что на усвоение его уроков у меня уйдет не меньше сотни лет, вполне мог гордиться моими темпами! Через несколько минут я осторожно протянул Анчифе маленькую чашечку, до краев наполненную горячим кофе, и снова полез за пазуху, чтобы раздобыть там что-нибудь и для себя. -- Все собирался спросить: на сколько лет в Холоми тянет этой твой фокус? Какую ступень Запретной магии ты только что применил, сэр "служитель закона"? -- Ехидно поинтересовался Анчифа. -- Абсолютно бесплатное удовольствие! -- Гордо сообщил я. Вытащил из-за пояса свой почти игрушечный кинжальчик с вмонтированным в рукоятку индикатором и поднес его к носу Анчифы. Стрелка индикатора вяло покачивалась на черной половине круга, где-то в районе двойки, как и положено на транспортном средстве, снабженном магическим кристаллом -- все правильно, вторая ступень знаменитой угуландской Черной магии, не больше и не меньше! -- Лихо! -- Анчифа изумленно покачал головой. -- Я-то думал, ты просто пользуешься своим служебным положением, и все такое... А каким образом, в таком случае, тебе удаются эти штучки? -- Просто я очень запасливый. -- С серьезным видом объяснил я. -- У меня за пазухой чего только нет... -- Смешно. -- Устало вздохнул Анчифа. -- Что, это такая страшная тайна? -- Да нет, не такая уж страшная. -- Улыбнулся я. -- Но все-таки тайна. Один веселый мужик, который обучил меня этому фокусу, полностью разделяет твое мнение, что есть вещи, о которых не следует подолгу говорить вслух... -- Ага, так это твоя месть! -- Хмыкнул Анчифа. -- Вот уж не думал, что ты можешь быть таким мелочным! -- Да ну, какая там месть... Если честно, я и сам не очень-то понимаю, как мне это удается. -- Признался я, с удовольствием пробуя содержимое только что добытой чашки. -- Просто с некоторых пор у меня это почему-то получается, и все. Какие уж тут объяснения! -- Да, так тоже бывает. -- Задумчиво согласился Анчифа. Немного помолчал, потом нерешительно сказал: -- Что касается обещания прекрасной леди по имени Смерть... Думаю, тебе я мог бы рассказать о нашем свидании. Кажется, ты специально создан для таких историй... -- Лучше не надо. -- Благодарно улыбнулся я. -- Боюсь, что об этом действительно не следует говорить вслух... кроме того, я и так наверное знаю, что это было за обещание. Иногда смерть смотрит на мир твоими глазами, правда? Одного такого взгляда вполне достаточно, чтобы убедить собеседника согласиться с твоим предложением, каким бы оно не было -- кто может устоять перед обаянием смерти! -- Откуда ты знаешь? -- Изумленно спросил Анчифа. -- Однажды мне довелось услышать твои шаги в темноте. -- Задумчиво сказал я. -- Ты здорово напугал меня тогда, сэр капитан! А теперь мне стало понятно, почему я так испугался: тот, кому доводилось умирать, не может не узнать тяжелую походку смерти... Чего я до сих пор так и не понял -- с какой стати она решила сделать тебе такой странный подарок? -- Потому что ей было отлично известно, что я родился не для того, чтобы убивать. -- Усмехнулся Анчифа. -- Можно сказать, я совершенно не подхожу для этого занятия! Но укумбийские колдуны переменили мою судьбу, и мне пришлось хорошенько поработать на эту грозную леди... Для нее это было что-то вроде неожиданного подарка -- заполучить такого усердного служащего! Но поскольку смерть любит справедливость -- можешь себе представить! -- она решила вознаградить меня за хорошую работу, избавив от необходимости и дальше пахать на ее ведомство. Иногда мне достаточно посмотреть в глаза своему противнику, и он сразу же забывает о том, что собирался сопротивляться, сам не понимая, почему... Разумеется, это работает не во всех случаях: на моем пути то и дело попадаются законченные безумцы, или просто непроходимо тупые ребята. И все же мне почти всегда удается обойтись без крайних мер! -- И это неплохо. -- Уважительно кивнул я. А потом запоздало удивился: -- Это надо же: смерть, оказывается, любит справедливость! Вот уж не подумал бы! -- Полагаю, у тебя с ней другие отношения. -- Серьезно сказал Анчифа. -- Предпочитаю даже не задумываться, какие именно... -- Насколько я знаю, она за мной охотится. -- Вздохнул я, вспоминая свою кошмарную беседу с сероглазой Тенью короля Менина, чей невидимый меч с тех пор навсегда увяз в моей груди -- предполагается, что он способен уберечь меня почти от чего угодно, хотя мне самому до сих пор трудно в это поверить... -- Я покосился на помрачневшую физиономию Анчифы и поспешно добавил: -- Ничего страшного, у меня полным-полно знакомых колдунов, которые то и дело принимают какие-то необходимые меры, поскольку им ужасно не хочется скидываться на мои похороны... Так что выкручиваюсь понемногу! Хочешь еще кофе? -- Не откажусь. -- С явным облегчением кивнул он. -- Да, и как насчет пива для моей команды? Ребята очень на тебя рассчитывают. -- Правильно делают. -- Весело сказал я. -- Будет им пиво... А теперь предлагаю сменить тему беседы и поговорить о чем-нибудь по-настоящему страшном. Например, как мы будем объясняться с Кофой. Я вот подумал: а может быть мы вообще ничего ему не скажем? Пусть считает, что просто задремал после завтрака... -- Ты забыл, сэр Макс: он же умеет читать мысли! -- Фыркнул Анчифа. -- Да? Ну, значит, мы не напрасно весь вечер говорим о смерти! -- Рассмеялся я. -- Очень актуальная тема, тебе так не кажется? Анчифа заулыбался до ушей. Пожалуй, наш тематический вечер, посвященный вопросам жизни и смерти, действительно можно было считать закрытым -- передать не могу, как меня это радовало! Еще три дня мы посвятили составлению фантастических прогнозов касательно своего ближайшего будущего: торжественный момент пробуждения сэра Кофы Йоха неумолимо приближался. Как и следовало ожидать, он проснулся ровно через пять суток после того, как заснул: маленькие служители его "полевой кухни" честно выполнили мое задание. Не могу сказать, что это было самое спокойное утро в моей жизни. Я подскочил чуть ли не на рассвете и нервно бродил по палубе, пытаясь сформулировать какое-нибудь логичное объяснение своего дикого поступка. Вообще-то я мог сослаться на Джуффина, но он сам был не в восторге от этой идеи. Моему шефу гораздо больше нравилось думать, что я буду выкручиваться самостоятельно... -- Хватит мучаться, Макс. -- Ворчливо сказал сэр Кофа из-за моей спины. -- Ты все время перегибаешь палку! Мне вообще не требуются твои объяснения: и так все ясно. Кстати, я не так уж плохо провел эти несколько дней... Мне снились сны, а это дорогого стоит! -- А что, обычно они вам не снятся? -- Изумленно спросил я. -- Не снятся. -- Спокойно подтвердил Кофа. -- Признаться, я уже давно успел смириться с этим грустным фактом, а тут такой подарок! -- Здорово! -- Обрадовался я. -- Я-то думал, вы сейчас из меня душу вытрясете... -- Неужели я так похож на идиота? -- Сварливо спросил Кофа. -- Между прочим, я с самого начала был уверен, что дело закончится какой-нибудь мелкой пакостью в таком роде. -- "С самого начала" -- это с какого момента? -- Осторожно уточнил я. -- С того самого чудесного момента, когда этот сумасшедший кеттариец, наш с тобой начальник, разбудил меня на рассвете первого дня года, чтобы сообщить, что мне предстоит деловая поездка на Уандук -- мало того, что в твоем обществе, так еще и на этой грешной краденой шикке, под предводительством сэра Анчифы, великого и ужасного! -- Насмешливо сказал Кофа. -- Ладно уж, проехали... Скажи только честно: тебе понравилось быть пиратом? -- Так, серединка на половинку. -- Улыбнулся я. -- Кажется, мы с вами здорово разбогатели, но сам процесс показался мне довольно утомительным. Дело кончилось тем, что я решил почитать газету, можете себе представить! -- Я так и думал. -- Невозмутимо кивнул Кофа. -- А твое "здорово разбогатели" -- что это значит в переводе на "пощупать"? -- Мы с вами стали обладателями восьми шкатулок с ташерскими специями... забыл, как они называются! Букики, или бубики... -- Может быть, букиви? -- Заинтересованно спросил Кофа. -- Ну да, наверное... И я собираюсь честно разделить наше богатство пополам. -- Сообщил я. -- Наш капитан утверждает, что это очень круто... -- Да, ничего себе. -- Кивнул Кофа. -- За свою жизнь я сменил немало занятий, но до сих пор мое бодрствование никогда не оплачивалось столь щедро, как эти несколько дней сладкого сна. С тобой вполне можно иметь дело, мальчик! Вечером того же дня сэр Кофа долго и со вкусом ворчал на Анчифу, за бутылочкой какой-то ташерской дряни из запасов ограбленного нами купца. Эти двое опять умудрились выжить меня из собственной каюты: слушать их пререкания и продолжать наслаждаться жизнью показалось мне совершенно невозможным делом! Так что остаток вечера и часть ночи мне пришлось провести на палубе, извлекая из-под собственного лоохи бесконечные чашки кофе и развлекаясь Безмолвной беседой с Меламори: у нее как раз случилось подходящее настроение, чтобы прочитать мне подробную лекцию о самобытной культуре далекого Арвароха. В последнее время моей прекрасной леди поневоле пришлось стать крупным специалистом в этом вопросе. Я так увлекся беседой, что сам не заметил, как выдержал несколько часов Безмолвной речи кряду -- от этой чудовищной цифры попахивало каким-то безумным личным рекордом! Прошло еще несколько вполне замечательных дней. Все шло по-старому, разве что сэр Кофа спал не три часа в сутки, а чуть ли не целую дюжину. Все остальное время он пребывал в несколько более приподнятом настроении, чем это было свойственно его длиннолицей и худощавой ипостаси. Я терялся в догадках, что именно сделало его счастливым: обладание несколькими шкатулками ташерских пряностей, или способность видеть сны, внезапно обретенная по моей милости... -- Ну вот, собственно, и все. -- Задумчиво сказал Анчифа. Он неслышно возник из темноты, но на этот раз я не испытал охоты пугаться. -- Что, неужели приехали? -- Весело спросил я. -- Ага. -- Мрачно подтвердил он. -- Хорошо путешествовать с таким торопливым пассажиром на борту! По моим расчетам, завтра утром мы будем в нескольких милях от Капутты -- на целую дюжину дней раньше, чем следовало ожидать... Знаешь, Макс, боюсь, что я не смогу лично доставить вас на берег. Капутта -- не тот порт, где будут рады увидеть "Фило". К тому же, если таможня Куманского Халифата обнаружит в моих трюмах эти грешные ташерские пряности... Моя удача -- великая сила, но тут даже ее может не хватить! Да и для вас будет лучше, если вы прибудете в Капутту на безымянной шлюпке. Ничего, это не так страшно, как кажется: на "Фило" имеется вполне просторная шлюпка, старая, но крепкая. Хватит места и для вашего багажа, и для вашего пленника. -- Ох, а о нем-то я и забыл! -- Рассмеялся я. -- Совсем из головы вылетело, что мы везем с собой какого-то пленника... Честно говоря, я даже не могу припомнить, как его зовут! -- Кумухар Манула. -- Мрачно сказал Анчифа. -- Боюсь, что я до самой смерти буду помнить грешное имечко этого мстительного куманца! -- Ну да, Кумухар Манула... Одним словом, спасибо, что напомнил. С меня вполне сталось бы оставить сию драгоценность валяться в твоем трюме. Пришлось бы идти к халифу с пустыми руками, а это не есть хорошо... Кстати, сэр капитан, а как мы с Кофой будем объясняться с куманской таможней? Насколько я знаю, в любой таможенной декларации следует указывать название своего судна... Думаешь, ребята поверят, если мы скажем, что приплыли на шлюпке из самого Ехо? -- Поверят, куда они денутся! Местные жители обожают всякие легенды об угуландских колдунах, поэтому никто не удивится, узнав, что вы преодолели Великое Средиземное море таким незамысловатым способом. Можете даже сказать им, что сначала шли по воде пешком, а шлюпку нашли после того, как преодолели больше половины дороги -- куманцы и такую байку проглотят! А вот если вы честно сообщите, что прибыли на "Фило", у вас сразу возникнет масса проблем. Оно вам надо?! -- Оно нам, пожалуй, действительно не надо. -- Согласился я. -- Ну ладно, а как мы будем добираться обратно? Я имею в виду: на чем мы поедем домой? -- На "Фило", разумеется. -- Удивленно ответил Анчифа. -- Я пока немного побезобразничаю где-нибудь у берегов Уандука, а когда ваше дело будет сделано, пришлете мне зов, и я заберу вас из какого-нибудь условленного места... Какие проблемы?! -- Действительно никаких. -- Улыбнулся я. -- Проблемы будут разве что у меня, когда я попытаюсь заставить Кофу взяться за весло... -- Да, тут тебе придется несладко! -- Понимающе расхохотался Анчифа. Впрочем, жизнь в очередной раз доказала, что я плохо разбираюсь в людях: оказавшись в шлюпке, сэр Кофа действительно скорчил самую недовольную из своих многочисленных недовольных гримас, но этим дело и ограничилось. Он не только сразу взялся за весло, но и оказался таким хорошим гребцом, что я быстро почувствовал себя лентяем и неумехой. Наша морская прогулка продолжалась часа два: никаких магических кристаллов на шлюпке, разумеется, не было, так что моя знаменитая страсть к большим скоростям на этот раз ничем нам не помогла. За это время меня успело укачать. Оно и неудивительно: в отличие от моего приятеля "Фило", эта проклятая шлюпка не получила от меня взятку несколькими каплями крови, так что у нее не было особых резонов заботиться о моем здоровье. -- Ложись на спину, несчастье, и попробуй вспомнить эти дурацкие упражнения, которым тебя обучал сэр Шурф. Я и сам справлюсь. -- Снисходительно вздохнул Кофа, устав созерцать мои мучения. Я чуть не умер от такого великодушия! -- Кажется, ты единственное живое существо, которому эта ерунда действительно помогает. -- Одобрительно заметил мой спаситель через несколько минут. К этому времени мне здорово полегчало, и я наконец нашел в себе силы восторженно уставиться на массивные башни и хрупкие остроконечные крыши Капутты. Мы были уже так близко, что до меня доносился шум портового квартала и целый букет незнакомых запахов, по большей части неописуемо сладких. Небо над моей головой было прозрачно-оранжевым, как нежная полоска над стремительно погружающимся в темноту закатным горизонтом, хотя дело только приближалось к полудню. -- Какое здесь странное небо, Кофа! -- Наконец сказал я своему спутнику. -- Это нормальный цвет неба над Уандуком. -- Небрежно заметил Кофа. -- Местные жители до сих пор уверены, что небесный свод -- это огромное зеркало, в котором отражаются красные пески Великой Пустыни Хмиро... Если бы я был уроженцем Уандука, я бы и сам так думал, наверное. Во всяком случае, никаких более разумных объяснений этого феномена до сих пор не существует, одни только дурацкие гипотезы... У тебя есть силы, чтобы переодеться, горе мое? -- Есть наверное. -- Растерянно сказал я. -- А зачем? -- Ох, Макс, когда-нибудь твое простодушие загонит меня в могилу! Ну сам подумай: нам предстоит официальная встреча с таможенниками Куманского Халифата. И желательно, чтобы эти господа с самого начала уяснили, с кем имеют дело. Между прочим, мы с тобой -- чуть ли не самые важные персоны в Соединенном Королевстве, и приехали сюда в качестве посланцев Его Величества Гурига VIII к местному монарху, ты уже забыл? Впрочем, неудивительно: мы выглядим, как самые неопрятные юнги с какой-нибудь нищей пиратской лоханки, сто лет прослужившие под началом самого неудачливого из капитанов... -- Да, действительно. -- Смущенно улыбнулся я. И потянулся за дорожной сумкой, где дожидались своего часа моя Мантия Смерти, роскошные черные сапоги с драконьими мордами на носках и прочие аксессуары, предназначенные для беззастенчивого запугивания простых смертных. Кофа тоже ненадолго отвлекся от спортивной гребли, так что через несколько минут передо мной был самый великолепный из солидных пожилых джентльменов нашего прекрасного Мира, элегантно задрапированный в неописуемые складки парадного темно-пурпурного лоохи -- на моей памяти сэр Кофа Йох облачался в эту роскошь только однажды, по случаю нашего официального визита в Иафах. Только на сей раз из-под пурпурного тюрбана на меня взирала не благодушная физиономия комиссара Мегрэ, на которого здорово смахивает наш "Мастер Кушающий-Слушающий", пока сидит в Ехо, а его истинный горделивый профиль -- ни дать, ни взять, какой-нибудь английский лорд, лихим ветром занесенный ко двору Гаруна-аль-Рашида! -- Знаете, теперь наверное я сам погребу. -- Ошеломленно сказал я. -- Вы у нас -- слишком важная персона, чтобы браться за весло! -- Спасибо за комплимент, сэр Макс. Но ты тоже не слишком похож на парня, которому следует немедленно заняться тяжелым физическим трудом. -- Усмехнулся Кофа. -- Честно говоря, я даже забыл, что ты можешь быть таким грозным типом! Ладно уж, думаю, наше достоинство не очень пострадает: до Таможенного причала рукой подать. Наше появление у Таможенного причала Капутты произвело настоящий фурор. Можно было подумать, что нас принимают за местный эквивалент Элвиса Пресли: вокруг столпилось такое количество заинтересованных особ женского пола, что у меня голова пошла кругом. Впрочем, оказалось, что все эти прекрасные леди находились здесь исключительно по долгу службы: в Таможенном Управлении Куманского Халифата служат исключительно дамы -- и какие! Они тут же подхватили наши дорожные сумки и тяжеленный сверток с бесчувственным телом бедняги Кумухара Манулы, и вежливо предложили нам следовать за ними. Я изумленно хлопал глазами: вот это был сюрприз, так сюрприз! -- А ты не знал? -- Меланхолично удивился Кофа, увлекая меня за собой. -- В Куманском Халифате считается, что хорошим таможенником может быть только женщина. У них действительно неплохая интуиция, да и нюх, если на то пошло, обычно получше, чем у нашего брата, но дело даже не в этом. Куманцы уверены, что женщины никогда не будут испытывать жалость, или сочувствие к господам контрабандистам: моряками во всем Мире по большей части становятся мужчины. Здесь считают, что людям свойственно с известным пониманием относиться к представителям своего пола, но любая женщина видит в мужчине своего личного врага -- по крайней мере, поначалу... С этим утверждением можно спорить, тем не менее, на таможне Куманского Халифата этот принцип работает уже не первое столетие... Впрочем, не только на таможне: среди местных полицейских тоже полным-полно прекрасных леди, куда больше, чем у нас! -- А я-то думал, что местные барышни смирно сидят дома и занимаются хозяйством. -- Растерянно сказал я. -- У них же, кажется, разрешается иметь гаремы, и все такое... -- Есть разные женщины, сэр. -- Холодно заметила одна из сопровождавших нас барышень. -- Некоторые действительно предпочитают сидеть дома, рожать детей и заниматься хозяйством, поскольку именно это делает их счастливыми. А мы предпочитаем сидеть в Таможенном Управлении и выполнять свой долг перед халифом Нубуйлибуни цуан Афией, да хранит его великий небесный ковер тысячезвездный... Дело вкуса, знаете ли! -- Здорово! -- Искренне сказал я. Мне действительно понравилось, что жизненные принципы обитателей Куманского Халифата отличаются некоторой гибкостью: в конце концов, нам предстояло какое-то время иметь дело с этими людьми! Мое восхищение сослужило нам с Кофой неплохую службу: барышни одобрительно заулыбались, выяснив, что мне пришлось по душе высказывание их коллеги... Вообще-то, могу себе представить, что им время от времени приходится выслушивать от невежественных иностранцев! Впрочем, неприятности нам в любом случае не светили. Помимо наших парадных одеяний сэр Кофа продемонстрировал таможенницам целую кучу устрашающих бумаг с гербовыми печатями Его Величества Гурига VIII, так что эти прекрасные леди быстро впали в состояние полного благоговения, наверняка предписанное им соответствующими служебными инструкциями. Никаких вопросов по поводу нашего неадекватного транспортного средства так и не последовало. Очевидно, здесь действительно полагают, что "эти ужасные угуландские колдуны" способны на все... Так называемый "таможенный досмотр" быстро превратился в некое импровизированное подобие детского дня рождения: нас вовсю потчевали знаменитыми куманскими сладостями и такими же приторно сладкими напитками. Мне оставалось только повздыхать, что с нами нет моих тройняшек: леди Хейлах, Кенлех и Хелви, постоянные клиентки "Меда Кумона", были бы просто счастливы посидеть за этим столом! Труднее всего оказалось выпросить у гостеприимных таможенниц кувшин обыкновенной неподслащенной воды -- бедняжкам казалось, что такое угощение будет верхом неучтивости -- но мне удалось даже это! Истребление сладостей продолжалось часа два, после чего прекрасные дамы сочли возможным все-таки приступить к делу. -- Итак, вам необходимо отправиться в Кумон, великолепные господа? -- Вежливо осведомилась рыжеволосая предводительница этих прекрасных амазонок, начальница таможни. Она и сама была вполне прекрасна, несмотря на довольно солидный возраст и дурацкое одеяние, вызывавшее у меня назойливые ассоциации со спортивным костюмом. Кажется, сэр Кофа был со мной совершенно солидарен: он косился на эту рыжую красотку с плохо скрываемым восхищением. -- Нам действительно необходимо без промедления отправиться в Кумон. -- Кивнул Кофа. -- К сожалению. -- Галантно добавил он. Впрочем, у него получилось более чем искренне! -- В наши обязанности не входит заботиться о подобных вещах, но ради такого исключительного случая... -- Леди задумалась, потом решительно кивнула. -- Думаю, что такие знатные вельможи, как вы, могут путешествовать только с караваном, доставляющим ко двору ту часть иноземных товаров, которая по закону причитается халифу... Там к вашим услугам будут все удобства -- из тех, что доступны тому, кто решился отправиться в путь, разумеется... Кроме того, придворные, сопровождающие караван, сумеют оказать вам все надлежащие почести. Услышав это обещание, я тяжело вздохнул. "Все надлежащие почести" -- это звучало более чем угрожающе! Вот уж чего я действительно не люблю... -- Ничего, сэр Макс. -- Понимающе усмехнулся Кофа. -- Поедем на куфагах, получишь море удовольствия! -- Да? -- Недоверчиво переспросил я. -- Думаете, действительно получу? Для начала мне хотелось бы выяснить, что такое куфаг. -- Куфаг -- это такое животное, специально созданное заботливой природой для комфортабельных поездок из Капутты в Кумон. -- Терпеливо объяснил сэр Кофа. Его покладистость меня просто поражала! -- Если вам не нравится мысль о путешествии с караваном халифа, городские власти могут предоставить вам пузырь Буурахри. Но в этом случае дорога отнимет у вас гораздо больше времени. -- Растерянно сказала начальница таможни. -- Что? Нет уж, спасибо! -- Ворчливо сказал Кофа. -- Я предпочитаю не покидать землю без крайней нужды... В юности мне однажды довелось путешествовать на этом вашем пузыре, и что-то больше не тянет. -- Да, это не так комфортно, как поездка на куфаге. -- Согласилась леди. -- Но ваш спутник показался мне недовольным... -- Не обращайте внимания, сэр Макс вечно всем недоволен. Этот господин -- самый избалованный вельможа в Соединенном Королевстве. -- Беззастенчиво соврал сэр Кофа. Я адресовал ему преувеличенно возмущенный взгляд -- безрезультатно! -- В таком случае, рада поставить вас в известность, что порядок вещей весьма благоволит к вам в этом путешествии, господа. -- Сообщила рыжая начальница. -- Караван в Кумон отправляется завтра утром. Вы сможете немного отдохнуть, и в то же время не потеряете драгоценные часы на ожидание достойных попутчиков. Если вы простите мне дерзкое желание вмешаться в ваши дела, я бы предложила вам провести ночь во дворце блистательного господина Кумкура Шимукурумхи, агальфагулы Капутты. Час назад я позволила себе ненадолго отвлечься от беседы с вами, чтобы послать ему зов и сообщить о вашем прибытии, посему мне известно, что господин агальфагула чахнет от непреодолимого желания оказать вам гостеприимство... -- "Агальфагула"? -- Строго переспросил я. Мой опыт свидетельствует, что когда чего-либо не понимаешь, лучше всего придать своему лицу суровое выражение! -- Да. -- Испуганно подтвердила леди. -- Боюсь, что в Капутте нет другого дома, достойного принять вас под сводами своей крыши. -- Ну, если нет, тогда ладно. -- Честно говоря, меня здорово подмывало заржать от нелепости нашего диалога, но у меня были некоторые основания опасаться, что мой смех может стать причиной какого-нибудь драматического международного конфликта... -- Не выпендривайся, Макс. -- Устало попросил Кофа. -- Агальфагула -- это что-то вроде почтеннейшего начальника города и его окрестностей, самое важное лицо в любом городе Куманского Халифата... одним словом, ничего особенного! -- Носильщики уже стоят у дверей. -- Тактично заметила рыжая начальница. -- Они готовы отнести вас и ваше имущество во дворец блистательного господина Кумкура Шимукурумхи, если у вас нет возражений. -- У нас нет возражений. -- Благодушно улыбнулся Кофа. -- Пусть несут. Дверь распахнулась, и я с ужасом увидел, что к нам приближается целая толпа здоровенных полуголых мужиков, вооруженных двумя огромными подобиями двуспальных диванов. Я вспомнил, что в свое время на таком же "диване" путешествовал по Ехо посол Куманского Халифата, господин Манива Умонары -- я был так потрясен этим зрелищем, что даже запомнил его заковыристое имечко! На этом странном транспортном средстве парень прибыл на официальный прием по случаю моего воцарения в землях Хенха и не слезал со своего "дивана" в течение всего вечера. Даже мою, с позволения сказать, царственную руку он лобызал лежа: очевидно правила куманского этикета не считают такое поведение дурным тоном... -- Что, сейчас мы с вами взгромоздимся на эту мебель, и в таком виде нас понесут через весь город? -- С ужасом спросил я у Кофы. -- Все-таки ты самое невыносимое существо во Вселенной, сэр Макс! -- Вздохнул тот. -- В кои-то веки тебе предоставилась возможность вкусить настоящего комфорта, а ты смотришь на лучший куманский уладас так, словно тебе принесли новенький гроб, сделанный специально по твоему размеру... -- А это называется "уладас"? -- Тоном великомученика спросил я. -- Что ж, будем считать, что это меняет дело. Поехали! "Уладас", который я упорно продолжал считать диваном, действительно был весьма удобной штукой. Носильщики, чей внешний вид совершенно не внушал мне доверия, оказались классными профессионалами. Они действовали так слаженно, что мне не довелось испытать никаких неудобств: мягкая поверхность, которой я так неохотно доверил свое единственное тело, не тряслась, не перекашивалась, и вообще все было в порядке. -- Ну что, ты наконец-то доволен жизнью? -- Ехидно поинтересовался Кофа. Я молча кивнул: в кои-то веки мне было не до разговоров! Всю дорогу я затаив дыхание решал, на что следует смотреть в первую очередь: на массивные громады разноцветных домов, или на прохожих, увешанных грудами каких-то сияющих драгоценностей, или на причудливо искривленные белые стволы огромных деревьев, растущих по краям тротуара, или просто уставиться в неописуемое оранжевое небо, безумный цвет которого все время заставлял меня усомниться в реальности происходящего... Дворец "блистательного господина" Кумкура Шимукурумхи тоже здорово смахивал на галлюцинацию. Посреди шумных кварталов Капутты, как и все южные портовые города, здорово похожей на крикливую роскошную красавицу, не слишком уделяющую внимание личной гигиене, высилась огромная башня из белоснежного камня. Широченный проем парадного входа был элегантно задрапирован полотнищем тонкой узорчатой ткани. Если я все правильно понял, этим и ограничивалась немудреная система дворцовой безопасности... Во всяком случае, никаких стражников у этой, с позволения сказать, "двери" не было. -- Это кричащая дверь, Макс. -- Снисходительно объяснил Кофа, посмеиваясь над растерянным выражением моего лица. -- Если в дом захочет зайти человек с дурными намерениям, дверь начнет пронзительно кричать, и тогда дворцовые стражи покинут покои, в которых они предаются отдохновению... -- Неплохая у ребят работа! -- Ехидно фыркнул я. -- "Предаются отдохновению", ишь ты! -- А ты как думал! -- Не менее ехидно подтвердил Кофа. -- Это же Куманский Халифат, мальчик! Здесь знают, как прожить жизнь, затрачивая на это минимальные усилия... -- В чьи покои блистательные господа прикажут отнести свое имущество? -- Робко осведомился предводитель носильщиков. Отмечу, что этот дядя, очевидно, тоже был в курсе насчет того, как "прожить жизнь, затрачивая на это минимальные усилия" -- его работа состояла в том, чтобы гордо вышагивать впереди нашей очаровательной компании. Впрочем, я вполне готов допустить, что он был единственным, кто знал дорогу к месту назначения... -- Две большие сумки -- в мои покои. -- Тут же ответил Кофа. -- А все остальное -- в покои этого господина. -- Он невежливо ткнул пальцем в мою сторону. -- "Все остальное" -- это нашего пленника? -- Ворчливо спросил я. -- Спасибо, сэр! Всю жизнь мечтал оказаться наедине с каким-нибудь бесчувственным телом... -- "Все остальное -- это значит: твою сумку... ну, и пленника, заодно. -- Подтвердил сэр Кофа. -- Должен же кто-то его сторожить! Перед отъездом Джуффин сказал мне, что ты несешь ответственность за благополучный исход нашего дела -- вот и неси ее на здоровье! Потом нас разлучили: диван, на котором лежал этот ужасный человек, считавший себя моим коллегой, поволокли направо по коридору, а меня, соответственно, налево. Оставалось только благодарить небо, что в этом прекрасном Мире существует Безмолвная речь: без Кофы мне сразу стало как-то чересчур одиноко, и только возможность в случае необходимости перекинуться с ним парочкой слов примиряла меня с жестокой действительностью... Вид моих апартаментов порядком поднял мне настроение: это были две небольшие смежные комнаты, такие уютные, что я, пожалуй, не отказался бы погостить здесь несколько дольше, чем предполагалось. Больше всего меня порадовало наличие второй комнаты, куда я тут же велел сгрузить сверток с нашим пленником: в обществе его неподвижного тела, которое совершенно не походило на нечто живое, мне действительно становилось немного не по себе... Носильщики почтительно откланялись и удалились, прихватив с собой громоздкий уладас. Я остался один и огляделся. Пол был устлан огромным пестрым ковром, мебель не отличалась особым разнообразием: пять мягких диванов, здорово похожих на тот, на котором меня сюда принесли. Я заглянул в дальнюю комнату, где уже лежал сверток с бесчувственным телом нашего пленника. Там я обнаружил еще несколько диванов -- или уладасов! Размеры одного из них вызывали особое уважение: по моим подсчетам, на нем могла бы выспаться целая дюжина человек. Логика подсказывала, что именно сие монументальное сооружение полагалось считать кроватью, а на остальных диванах следовало бодрствовать... Я задумчиво покивал, посвятил еще несколько минут сумбурным поискам ванной комнаты, ничего не нашел и послал зов Кофе. "Спасайте!" -- Потребовал я. "Что, ты уже влип в неприятности? -- Мне показалось, что он совершенно не удивился. -- И когда же ты успел?" "Я еще не влип в неприятности, но скоро влипну, если не найду уборную. -- Пообещал я. -- Вы, часом, не в курсе, где ее следует искать?" "А, понимаю! -- Рассмеялся Кофа. -- Знаешь, жители Куманского Халифата крайне застенчивы в вопросах личной гигиены. Поэтому вход в сортир ты обнаружишь где-нибудь под ковром, скорее всего в самой дальней комнате, если в твоих апартаментах их несколько: здесь принято тщательно маскировать подобные вещи!" "Спасибо. -- Вздохнул я. -- С ума сойти можно -- какие они, оказывается, деликатные!" Еще минут пять я от души развлекался, пытаясь приподнять тяжеленный ковер. Судьба была ко мне благосклонна: в конце концов я все-таки обнаружил крышку люка, под которой находилась хрупкая деревянная лестница, ведущая в подземелье. Зато там моему взору предстали не только минимальные сантехнические "удобства", но и такой роскошный мраморный бассейн, наполненный теплой ароматной водой, что я тут же простил стеснительному хозяину дома все свои мучения. Я отмокал там часа два, пока меня не настиг зов сэра Кофы. "В настоящий момент меня как раз несут по коридору на торжественную встречу с гостеприимным хозяином этого дивного дворца. -- Сообщил он. -- Полагаю, на твоем пороге уже топчутся носильщики, так что не вздумай пугать их своим обнаженным телом." "Спасибо, что предупредили. Вообще-то, с меня бы вполне сталось..." -- Вздохнул я, неохотно извлекая это самое "обнаженное тело" из бассейна. Парадная гостиная блистательного господина Кумкура Шимукурумхи, агальфагулы Капутты, превзошла мои самые смелые представления о гостиных вообще и о гостиных высокопоставленных вельмож Куманского Халифата в частности... Уладас, на котором мне пришлось совершить долгий путь по коридорам дворца, установили на краю бассейна -- вроде того, в котором я только что купался, вот только его размеры вполне позволяли устроить какие-нибудь международные соревнования по плаванию. Неподалеку я с облегчением обнаружил такой же "диван", на котором возлежал сэр Кофа. У него было лицо человека, только что попавшего в рай после долгих лет аскетического подвижничества. -- А где хозяин дома? -- Поинтересовался я. -- Или у местных жителей не принято делить трапезу с гостями? -- Хозяин дома сидит на другом берегу. -- Невозмутимо объяснил Кофа. -- Где? -- Ошалело переспросил я. -- На каком "другом берегу"?! -- На противоположной стороне бассейна. -- Пояснил Кофа. -- Вот он, разве не видишь? Согласно местным правилам хорошего тона мы еще не так близко знакомы с господином агальфагулой, чтобы обедать на одном берегу: иногда во время еды с людьми случаются всякие смешные казусы... ну, ты понимаешь, я полагаю! А вот нас с тобой усадили рядышком, как старых приятелей, поскольку мы приехали сюда вместе и вряд ли способны шокировать друг друга, что бы с нами не стряслось... По-моему, очень удобная система! -- Да уж! -- Фыркнул я. -- Знаете, Кофа, мне почему-то кажется, что я все-таки смог бы вас шокировать -- при определенном стечении обстоятельств, конечно! Обнаружить хозяина дома оказалось не так уж легко: нас разделяло метров двадцать, я полагаю. Все-таки я озадачил этой работой свои глаза и кое-как разглядел толстого бородатого дядю, удобно устроившегося на огромном уладасе. Покрой его костюма так и остался для меня полной загадкой: с такого расстояния я мог увидеть только сверкание нескольких пудов драгоценных ожерелий, каковые он на себя навесил в честь такого торжественного события. Судя по всему, это и был великолепный агальфагула благословенного города Капутты. -- Ага, значит дружеская беседа за обедом не предусмотрена местным регламентом. -- Понимающе кивнул я. -- Что ж, это даже к лучшему: больше съедим... -- Ну почему, дружеская беседа за обедом очень даже предусмотрена! -- Заверил меня сэр Кофа. Просто тебе лучше заранее смириться с мыслью, что общение происходит на повышенных тонах. К сожалению, в Куманском Халифате не принято пользоваться Безмолвной речью для светской болтовни. Куманцам, и вообще всем обитателям Уандука это искусство дается не так легко, как нам, угуландцам. -- Значит, они -- мои товарищи по несчастью. -- Усмехнулся я. -- Ну да, уж ты-то можешь их понять! -- Согласился Кофа. -- Так что к Безмолвной речи здесь прибегают только в случае крайней нужды: например, для неотложных деловых переговоров с отсутствующими... Сможешь докричаться до блистательного господина Кумкура Шимукурумхи, мальчик? Было бы неплохо, если бы у тебя хватило пороху поблагодарить его за гостеприимство фразой, состоящей больше, чем из двух слов! -- Попробую. -- Вздохнул я. -- Только напомните еще раз, как его зовут, этого самого "блистательного господина"? -- Кумкур Шимукурумхи. -- Флегматично повторил Кофа. -- Впрочем, тебе не обязательно называть его по имени. Вполне достаточно сказать: "Господин агальфагула"... -- Час от часу не легче! Думаете, я действительно способен произнести это слово хотя бы по слогам? -- Проворчал я. Потом сосредоточился, напрягся, несколько раз произнес шепотом: "агальфагула, агальфагула, агальфагула", -- убедился, что вполне способен совершить и это чудо, снабдил свои легкие хорошей порцией воздуха и истошно заорал: -- Я рад, что мне наконец удалось осчастливить ваш дом своим присутствием, господин агальфагула! -- Сразу видно царственную особу! -- Одобрительно заметил сэр Кофа. -- "Осчастливить своим присутствием" -- это надо же! До такой формулировки даже я не додумался! А что, правильно, сэр Макс, так и надо! -- Мой дом был готов смиренно рухнуть, когда принял под свою