я я бы с удовольствием присоединился к вам... Впрочем, рядом со мной тоже есть славные ребята. Я даже не ожидал, что они окажутся такими симпатичными... Будь моя воля, я бы вообще все отменил и занялся своими делами! Кому мешал этот мир? Был бы себе, и ладно. - А какие дела ты называешь "своими"? - С любопытством спросила она. - Да так, всякие пустяки. - Неопределенно отмахнулся я. - В этом прекрасном мире я иногда писал книжки - ничего особенного, но довольно забавные, а в другом мире я был чем-то вроде сыщика, можешь себе представить? Гонялся за всякими странными ребятами, которые слишком увлекались неуместными чудесами... И были еще всякие вещи, о которых мне сейчас не хочется вспоминать - даже для того, чтобы доставить тебе удовольствие, ты уж извини! В общем, я развлекался как мог... Впрочем, иногда мне кажется, что ничего такого на самом деле не было, да и меня на самом деле никогда не было, если разобраться. Не было, и не будет, несмотря ни на что... - Ну и дела! - Афина озадаченно покачала головой. - Хотела бы я знать, кто же ты все-таки? - Я и сам хотел бы... Впрочем, нет, вру! Я слишком боюсь узнать правду, поэтому я ее до сих пор и не знаю, наверное. - Вздохнул я. А потом осторожно добавил: - Может случиться так, что завтра я снова лягу спать и опять захочу увидеть этот сон - о том, как я сижу у вас в гостях, и мы болтаем, как добрые приятели, а глупая игра в войну, которую нам навязали, не имеет никакого значения... Как ты думаешь: я могу позволить себе такую роскошь? - А почему ты меня спрашиваешь? - Неожиданно улыбнулась Афина. - Как я могу указывать тебе, какие сны ты должен видеть? Если ты снова захочешь, чтобы тебе приснились мы - почему бы и нет? В конце концов, ты здорово нас выручил. И потом, может быть, ты вспомнишь одно из своих бывших занятий и захочешь поохотиться на этих загадочных чужих богов? Я бы с удовольствием составила тебе компанию: они меня здорово разозлили! - Я могу расценивать твои слова, как приглашение? - На всякий случай уточнил я. - Ты можешь расценивать мои слова, как тебе заблагорассудится. - Высокомерно сказала Афина. Потом, отвернувшись в сторону, добавила тихо и, кажется, даже смущенно: - Конечно, ты можешь навестить нас, если захочешь. Во всяком случае, я не собираюсь ни с кем делиться своим открытием, в том числе и с Одином. - Она немного помолчала и неожиданно весело призналась: - Честно говоря, мне ужасно интересно: хватит ли его хваленой мудрости, чтобы понять, кто ты такой... У нас с ним, знаешь ли, что-то вроде соревнования: мы постоянно выясняем, кто круче. Иногда это помогает отвлечься от печальных размышлений. - Еще бы! - Понимающе кивнул я. - Что ж, спасибо за приглашение, Паллада. А сейчас мне пора исчезать. Кажется, там, где я уснул, меня уже давно пытаются разбудить. Во всяком случае, мне очень трудно здесь оставаться... - Конечно, исчезай. - Согласилась она. - А почему ты до сих пор этого не сделал? - Потому что хотел объяснить тебе, что я хороший. - Честно признался я. - Уж не знаю, удалось мне это, или нет, но я сделал все, что мог. - Наверное, тебе удалось... Впрочем, я и сама не знаю. -Афина беспомощно пожала плечами. - Вообще-то прилагательное "хороший" тебе не слишком подходит, ты уж не обижайся. Но слово "плохой" тоже совершенно неуместно. - Твоя правда. Оба эти слова вообще неуместны в большинстве случаев. - Улыбнулся я, поворачиваясь, чтобы уйти. - Подожди. - Потребовала она. И робко попросила: - Ты не мог бы оставить мне эти твои книги? Ты говорил, что в них написано и о нас. Мне хотелось бы почитать... - Читай. - Кивнул я. - Но имей в виду: ты найдешь там сплошные глупости. Эти книжки написаны обыкновенными несведущими людьми, которые не были лично знакомы с теми, о ком писали... - Догадываюсь! - Фыркнула она. - Тем не менее, им откуда-то известны имена тех, кто за нами охотится, а это уже немало... - Немало. - Согласился я. - А о тебе там ничего не написано, да? - Осторожно спросила она. - Ни слова! - Подтвердил я. И поспешно нырнул в темноту коридора. Я уже не мог здесь оставаться: какая-то неописуемая сила гнала меня туда, где под теплым одеялом явно неземного происхождения сладко дрых мой старый знакомый Макс. Он очень хотел проснуться, а без меня у него ничего не получалось... Долгожданная темнота обступила меня со всех сторон. Мне показалось, что я засыпаю на ходу, как смертельно уставший человек. Незнакомый, но логичный и упорядоченный мир, окружавший меня, разлетался в клочья, а из хаоса мельтешащих пятен быстро рождалась какая-то новая картина, и я уже начал постигать неописуемую логику, связывающую ее в нечто целостное, как это бывает в самом начале каждого сна... Но я не уснул, а проснулся - впрочем, какая, к черту разница?! Я открыл глаза и увидел над собой перепуганную физиономию Джинна - вот уж не думал, что этот потрясающий тип способен испытывать такие примитивные эмоции! Рядом с ним обнаружились лица моих "генералов". Они тоже выглядели вполне перепуганными, так что я заподозрил неладное. - Что случилось? - Сонно спросил я. Они переглянулись с таким облегчением, что я сразу понял: ничегошеньки не случилось, просто эти славные ребята решили, что им прийдется срочно рыть для меня могилу в сухой песчаной почве пустыни. Малопривлекательная работенка, ничего не скажешь! - Аллах по-прежнему к нам милостив: ты жив, Али! - Констатировал Мухаммед. - Конечно, я жив, тоже мне новость! И чего вы все перепугались? - Виновато спросил я. - Можно подумать, спящих до сих пор не видели... - Видели. Только спящие, знаешь ли, как правило, дышат. - Анатоль выглядел почти сердитым. - А что, разве я не дышал? - Растерянно поинтересовался я. Мог бы и не спрашивать: ответ был вполне разборчиво написан на их взволнованных физиономиях. - Ну извините, ребята. - Вздохнул я. - В следующий раз постараюсь дышать, если это так важно... - Даже я счел тебя мертвым, Владыка! - Джинн удивленно покачал своей огромной сияющей головой. - До сих пор я никогда не ошибался, пытаясь отличить мертвого от живого. - Ну, ты-то уж мог бы и не паниковать. - Проворчал я. - Знаешь ведь, что я почти бессмертный... - В том-то и дело, что "почти"! - Заметил он. - Князь Влад даже великодушно решил подарить тебе свой гроб, если ты не оживешь! - Нервно хихикая сообщила Доротея. Она явно хотела закурить, но дрожащие пальцы никак не могли управиться с зажигалкой. - Почему-то он вбил себе в голову, что тебя следует похоронить по христианскому обряду, представляешь?! - Ехидно добавил Анатоль. Дракула смущенно отвернулся, тихо бормоча что-то насчет своего воспитания и уважения к церковным обрядам - я так и не разобрал, что именно. Он вообще был довольно застенчив, к моему величайшему изумлению... - Спасибо, князь. - Вежливо сказал я. И строго добавил: - Но меня вообще не нужно хоронить, ни по какому обряду, что бы не случилось. Имейте в виду на будущее, ладно? - Надеюсь, до этого не дойдет. - Мухаммед уселся рядом со мной, внимательно вглядываясь в мое лицо - очевидно желая убедиться, что это действительно я, и со мной все в полном порядке. - Хотел бы я знать, из какой дали ты вернулся к нам, Али! - Благоговейно сказал он. - Я никогда не устану хвалить Аллаха за то, что он велел тебе вернуться! - Я с удивлением заметил, что этот парень делает над собой невероятное усилие, чтобы не дать волю эмоциям. Мне стало немного неловко - как всегда в таких ситуациях. Нет ничего хуже, чем иметь дело с людьми, которые о тебе беспокоятся! Это стесняет движения, а в горле появляется тяжелый горьковатый привкус давно перебродившего детского чувства вины... - В нашем войске чуть было не началась смута. Они каким-то образом почувствовали, что ты ушел, и испугались. Хуже того, они стали обыкновенными детьми человеческими: испуганными, растерянными и озабоченными своим будущим. Мы не сумели бы их успокоить: эти люди чувствуют твое присутствие как солнечный луч на щеке, а твое отсутствие для них очевидно и мучительно, как морозный ветер в степи. - Кажется, Джинн нарочно выбрал такой высокопарный тон, чтобы немного меня позлить. Кажется, он догадывался, что я неплохо проводил время, пока они все тут волновались, и с видимым удовольствием подбрасывал сухие дрова в топку моего идиотского чувства вины. После его выступления мне захотелось добровольно встать в какой-нибудь угол, пока мой суровый слуга не приговорил меня к публичной порке. - Если вы все не прекратите на меня дуться, я впаду в кому до конца года! - Обиженно сказал я. - Между прочим, я здесь великий начальник, и все такое, так что на меня обижаться не положено... И волноваться за меня тоже не положено, если уж на то пошло. Так что отставить! Мои "генералы" растерянно переглянулись - видимо поверили, что я действительно решил воспользоваться своим служебным положением, и очень удивились: до сих пор я был такой демократичный - дальше некуда! - Ничего страшного не случилось. - Мягко сказал я. - Просто иногда я так крепко сплю, что это немного похоже на смерть... Извините, я не хотел вас пугать. Все хорошо, ребята! Они тут же расцвели и принялись наперебой рассказывать, как перепугались, потом заявили, что очень рады моему воскрешению, Мухаммед отошел в сторону и поспешно совершил какую-то очередную благодарственную молитву, Джинн вручил мне чашку горячего чая, что было весьма кстати: мне почему-то стало холодно - впервые с тех пор, как я влип в эту дикую историю и превратился в этакого "супермена", который плевать хотел на климатические недоразумения... Примерно через час все окончательно успокоились и начали расползаться в направлении своих одеял - досыпать. Мы с Джинном остались одни. Он внимательно смотрел на меня - мне казалось, что этот непостижимый парень быстро пролистывает меня, как утреннюю газету, выискивая интересующие его новости. - Ты был у наших врагов, Владыка? - Без обиняков спросил он. - Мне снилось, что я у них был. - Осторожно уточнил я. - Просто снилось. Есть разница? - Не думаю. - Спокойно возразил Джинн. - В твоем случае это практически одно и то же... Хорошо хоть они отпустили тебя живым! - Иначе и быть не могло. - Я пожал плечами. - Во-первых, я не представился. - Я решил не нервировать Джинна сообщением о том, что Афина меня все-таки раскусила. Я уже давно заметил, что он, к счастью, знает обо мне не все, а ПОЧТИ все и здорово надеялся, что моя тайна останется моей, вернее, нашей с Афиной тайной, одной на двоих. Я осторожно покосился на своего сурового ассистента и решил, что все в порядке. - Во-вторых, мне приснилось, что я сообщил им имена убийц, и теперь они погибают от благодарности. И наконец, я пока что вполне бессмертен, а они не так уж могущественны. Мне показалось, что долгие столетия безделия и забвения не пошли им на пользу... Даже чудеса у них какие-то детские! Ты же сам видел эти ожившие плюшевые игрушки? А напяливать на себя подержанную внешность кинозвезд - это же типичный маразм! - Но они тебе понравились. - Джинн не спрашивал, а утверждал. - Понравились. - Согласился я. - И я им, кажется, тоже. - Не сомневаюсь. - Насмешливо сказал он. - И как ты теперь собираешься с ними воевать? - Поживем - увидим. - Я пожал плечами. - Все равно, все происходит само собой. По крайней мере, пока все было именно так. Какая разница: чего мне хочется, а чего - нет? До сих пор это не имело никакого значения... В общем, я не думаю, что моя симпатия к этим существам окажется сильнее нашей с ними судьбы. Так не бывает. - Да, ты прав, Владыка. - Задумчиво согласился Джинн. - Только будь осторожен, если снова захочешь увидеть их во сне. Предположим, ты прав, и они пока понятия не имеют, кто ты такой. Но они ведь могут и догадаться. Если бы им удалось убить тебя, или, на худой конец, сделать своим пленником... Да, для них это шанс, о котором они и мечтать не смели! Не думаю, что эти существа так уж беспомощны. Не забывай: они все-таки боги. Кто знает, на что способны боги, накануне своей гибели! Я вежливо покивал и демонстративно укутался одеялом до бровей: спать я совсем не хотел, но мне требовалось немного помолчать, подумать, и вообще, побыть одному - насколько это возможно, когда неподалеку от тебя забылось беспокойным сном все человечество... У меня был хороший повод для размышлений: я успел порыться в сумке и обнаружить, что двухтомная "Энциклопедия мифов" больше не будет отягощать моего дромадера. Книги исчезли - ну да, все правильно, мне же приснилось, что я оставил их Афине... "Ничего себе!" - Растерянно подумал я. Никаких более умных мыслей в моей бедной голове не обнаруживалось. Примитивное, но бесспорное доказательство реальности моего визита к товарищам по несчастью оказало на меня совершенно сокрушительное воздействие. Я неподвижно лежал под теплым одеялом возле угасающего костра, тупо уставившись на ленивые судороги умирающего огня, и пытался хотя бы смириться с происходящим. Получалось не очень-то, если честно... Утром мне пришлось торжественно показать себя, любимого, войску. Вообще-то, ребята успокоились еще ночью, в тот момент, когда я открыл глаза, но мои военачальники в один голос заявили, что в таком случае лучше перегнуть палку. Никаких чудес я на сей раз не совершал: от меня ничего и не требовалось, Джинн сам все устроил. Он организовал какой-то замечательный смерчик - темный, теплый и донельзя деловитый - который осторожно подхватил меня, немного покружил и ласково увлек за собой. Несколько часов я довольно беспомощно болтался между землей и небом, с изумлением созерцая собственную армию. До сих пор я только теоретически знал, что за нами следует чуть ли не все человечество, теперь я своими глазами увидел, как их много. Отсюда, сверху, эти люди казались мне совершенно одинаковыми, хотя, разумеется, были здесь мужчины и женщины, черные и белые, подростки и старики, одетые по последней уличной моде и в совершенно идиотские тряпки, смутно знакомые мне по историческим кинофильмам. Но я чувствовал, что эти, такие разные, человеческие существа уже стали одним целым, они даже дышали в едином ритме: я слышал, как мощный общий вдох сменяется таким же мощным выдохом, словно дышали не разные люди, а одно-единственное, неописуемо огромное чудовище, такое ужасное, что никто так и не решился сложить о нем сказку... А ведь я не прикладывал никаких усилий, чтобы сплотить эту армию - признаться, я ими вообще не занимался, просто ехал куда-то на север, увлекая их за собой, навстречу нашей общей судьбе... И все они завороженно пялились на меня - вот что было по настоящему ужасно! На миллионах лиц застыло какое-то идиотское блаженное восхищение, которое показалось мне отвратительным. Меньше всего на свете я был готов к всенародному обожанию! "Ну почему на моем месте не оказался какой-нибудь бедняга, страдающий неизлечимой манией величия?! По крайней мере, он был бы по-настоящему счастлив! А я всю жизнь хотел от людей только одного: чтобы они мне не очень мешали..." - Устало думал я. Это официальное мероприятие здорово испортило мне настроение. Когда услужливый смерчик наконец опустил меня на землю, у меня был такой мрачный вид, что даже мой верный Синдбад попятился, а мои "генералы" подавились обрывками собственной беседы. - Спасайся, кто может, ребята! Кажется, конец света наступит прямо сейчас. - Криво улыбнулся Анатоль. Шутка получилась на редкость натянутая, но лучше, чем ничего - что бы я без него делал... - Кто прогневал тебя, Али? - Озабоченно спросил Мухаммед. - Мы могли бы посадить его на кол. - Застенчиво предложил Дракула. Он тут же начал оглядываться по сторонам - в поисках подходящего материала, я полагаю! - Не надо никого никуда сажать. - Вздохнул я. - Ничего не случилось, ребята. Просто мне стало паршиво. Но это пройдет. Можно сказать, уже прошло... Я уселся на песок между Мухаммедом и притихшей Доротеей и заставил себя улыбнуться. Я прекрасно понимал, что не имел никакого права заявлять, что мне, дескать, паршиво, да и чувствовать себя паршиво я тоже не имел права. Не та это была игра, из которой можно выйти после подробного ознакомления с правилами и составом участников! Так что по условиям контракта мне полагалось стиснуть зубы и вежливо сказать неведомому и непостижимому распорядителю: "да, сэр!" С горем пополам мне это удалось. Может быть, зубы я стискивал слишком старательно, улыбка вышла вымученная, а согласие с невидимым распорядителем прозвучало на редкость фальшиво, но, как и натужная шутка Анатоля, это было лучше, чем ничего. Гораздо лучше! Через полчаса я дисциплинированно взгромоздился на спину своего верного дромадера, и мы отправились в путь. Синдбад неторопливо шагал строго на север - куда же еще?! А я не нашел ничего лучшего, чем мечтательно уставиться в одну точку и с нежностью вспоминать сияющие глаза Афины... вообще-то, это была не самая лучшая идея, но до меня такие вещи, как правило, доходят, когда уже ничего нельзя исправить! Но по крайней мере, неуместные мысли о прекрасной греческой богине, счастливым образом не похожей на собственные скульптурные изображения, отвлекали меня от мучительных размышлений о многоликом кошмарном существе, которое покорно следовало за мной, ритмично дыша в такт моему собственному дыханию... Судьба давно не баловала меня такими хорошими ночами, как эта: время праздных разговоров прошло, я снова был при деле и чувствовал себя безгранично сильным, как в старые добрые времена. В эту ночь все зависело от меня - и все было в моей власти! Я призвал к себе Слейпнира, и он примчался так быстро, словно все это время пасся в долине у подножия столовой горы в ожидании моего оклика. Мой старый бессмертный конь был счастлив, как жеребенок, поскольку здорово соскучился за нашими совместными полетами сквозь темноту: давненько я не баловал его своим вниманием! А потом мы сломя голову носились с амбы на амбу, и я не винил Слейпнира за то, что иногда он пренебрегал кратчайшим путем ради редкостной возможности хорошенько растрепать на ветру свою гриву и мою бороду, заодно... Невидимые даже для зорких глаз Олимпийцев, мы появлялись у их дверей, и я одним стремительным движением, от которого сладко ныло все тело, чертил руны-близнецы по имени Эйваз у входа в жилища Олимпийцев, щедро поил их своей кровью и горячим шепотом называл им почти непроизносимые имена наших непостижимых врагов. На рассвете я вернулся на амбу Афины. Я ожидал, что застану там нашего разговорчивого гостя, но его там не было. Это мне не понравилось. - Он уже ушел? - Удивленно спросил я у Афины. Она сидела на пороге, задумчиво уставившись на светлую полоску неба на востоке. - Ушел. - Эхом отозвалась она. - Знаешь, а ведь этот странный парень не подшутил над нами. Он назвал нам истинные имена наших врагов! - Да я и сам уже перестал сомневаться. Не так уж трудно отличить правду от хитроумной лжи... А ты тоже сперва подумала, что наш гость решил подшутить над нами? - А почему нет? Всякое бывает! - Неопределенно заметила Афина. - Тем не менее, он нас не разыграл, в чем мне уже пришлось убедиться. После его ухода я задремала, но меня разбудил грохот. Эта тварь с веретенами - как там ее? Ну да, Тласольтеотль! - снова решила нас навестить и нарвалась на твою руну. Да, Один, твой колдовской знак теперь отлично нас охраняет, надо отдать тебе должное! Руна ее не убила, но причинила ей сильную боль - судя по тому, как выла эта "пожирательница грязи", убегая прочь! Я вышла, чтобы послать ей воздушный поцелуй на прощание, но ее уже и след простыл... А интересно, она действительно ест дерьмо, или наш гость просто решил нас насмешить? - Ну, должен же кто-то есть дерьмо! - Усмехнулся я. - А почему этот парень так быстро ушел? Честно говоря, я надеялся, что он погостит у нас подольше... Я даже начал думать, что он захочет быть с нами до конца. Признаюсь, я так и не понял, кто это был, но кажется, он мог бы стать сильным союзником - если уж ему ведомы вещи, спрятанные от нас под покровом тайны... - Делать ему больше нечего! - Мрачно сказала Афина. - Присоединяться к обреченным на поражение... Я бы ни за что так не поступила, если бы у меня был хоть какой-то выбор! - А кто тебе сказал, что мы обречены, Паллада? - Весело спросил я. В это утро мой дух был несокрушим. - Мало ли, что накаркала эта старая карга, Вельва! Мне как раз пришло в голову: возможно глумливый бродяга Лодур побывал у нее за день до меня и посулил ей больше серебра? Неплохая вышла шутка, признаю - и как раз в его духе... Ну да, конечно, еще о нашей гибели говорится во множестве глупых старых сказок, которые по большей части придумали несведущие люди, чтобы пугать перед сном своих сопливых чад! Какой надежный источник информации о нашем будущем! Между прочим, люди только и делали, что ошибались - пока были живы... Так что мы еще попрыгаем! - Я не верю тебе, Игг. Но мне нравится, что ты так говоришь. - Слабо улыбнулась она. - Наш ночной гость здорово поднял тебе настроение да? - Да, отчасти это его заслуга. Сегодня ночью я впервые за долгое время занимался настоящим делом, и все шло как по маслу! Я даже не испытываю желания собирать своих валькирий и спрашивать у них, как прошла эта ночь на других амбах - я и без того уверен, что все в полном порядке... Несколько дней назад - как раз перед нашим путешествием к Аиду - я раскинул руны, чтобы спросить у них, как наказать чужаков, которые убивают моих союзников. Руны обещали мне, что помощь прийдет со стороны, и я начал опасаться, что они меня обманывают - я был совершенно уверен, что нам неоткуда ждать помощи! И тут из темноты ночи появляется этот странный незнакомец - языкастый, как Лодур, но приветливый, как утренняя птица - выкладывает нам полный список имен наших врагов и исчезает невесть куда, так и не представившись... Или он все-таки рассказал тебе, кто он такой? Афина отрицательно покачала головой. - Ну да, этого следовало ожидать! Досадно: я так спешил взяться за дело, что даже не успел поблагодарить его должным образом... - Не переживай, я не забыла сказать ему "спасибо". И потом, я совершенно уверена, что он еще заявится. Во всяком случае, он спрашивал, можно ли навестить нас снова. Я сказала, что можно. - Хмуро сообщила Афина. - А что, разве он тебе не понравился? - Мне стало любопытно: неужели эти двое успели повздорить? - Да нет, вполне понравился. - Так же хмуро возразила она. - Чудной он, верно? Не похож ни на человека, ни на одного из нас. - Заметил я. И добавил: - Не могу поверить, что ты не развязала его язык, и без того охочий до болтовни! - Да какое там, я был совершенно уверен, что наш гость, кем бы он ни был, не смог отвертеться от расспросов Афины, и теперь она решила оставить свои трофеи при себе - а старик Один пусть сам разбирается, что к чему! Такое за ней всегда водилось. - Ну, "вытрясла" кое-что - так, сущие пустяки! Он, знаешь ли, упорно утверждал что просто спит и видит нас во сне. - Неохотно сообщила Афина. - Потом заявил, что сейчас исчезнет, потому что его, дескать кто-то будит. Вышел в коридор и действительно тут же исчез - я поспешила за ним, но его уже нигде не было. И его следов тоже не было. Вообще-то, все существа оставляют за собой следы, но он - нет. Так что можно считать, что он нам примерещился, и спокойно жить дальше. У нас с тобой была очень полезная и своевременная галлюцинация, Игг. Это все. - Так уж и "все"! - Недоверчиво усмехнулся я. - Все. - Твердо сказала она. - Знаешь, я собираюсь пойти к себе и немного поспать. Эти последние дни меня совершенно вымотали. Можно подумать, что я не дочь Зевса, а пожилая домохозяйка с дюжиной детишек на руках... - Ну уж, выдумала, дуреха! - Улыбнулся я. - Ты юная, прекрасная и бессмертная. Я уже не говорю о дюжине детишек - откуда бы им у тебя взяться?! - Да уж, действительно... Я так устала, что даже не буду с тобой ссориться. - Вздохнула Афина. - Но больше не надо этих дурацких комплиментов, ладно? - Ладно. - Великодушно согласился я. - Могу исправиться прямо сейчас - вот, слушай: ты - дряхлая морщинистая старуха, и твоя дряблая грудь болтается на ветру, достигая узловатых колен, а жидкие пряди седых волос не могут прикрыть этот срам... Так лучше? Афина изумленно уставилась на меня, криво улыбнулась и покачала головой. - Ну ты разошелся, груз виселицы! - Впрочем, она не выглядела слишком недовольной. Я не стал на нее сердиться за то, что она снова вспомнила это недостойное прозвище. - Это еще что! Вот когда я по-настоящему разойдусь, никому мало не покажется! - Весело пообещал я. - Тебе еще предстоит не раз удивиться, Паллада! - Я люблю удивляться. - Неожиданно улыбнулась она. - Так что ты уж расстарайся, Отец битв! - Вот такое обращение мне по душе. - Одобрительно заметил я. Весь день я снова мотался между амбами, оседлав верного Слейпнира - на мой непритязательный вкус, он куда надежнее, чем аэропланы! - и творил чудеса. На сей раз это были чудеса дипломатии: я встречался с Олимпийцами, ораторствовал, уговаривал, доказывал, льстил, искушал и даже угрожал. Разумеется, я добился своего: еще бы я с ними не справился! Я отправил шестерых валькирий за Аидом, и мои девочки вернулись в срок, поскольку расстояние не имеет для них никакого значения. По дороге они потрудились омыть лицо Гадеса в водах океана - не думаю, что это привело его в чувство, но по крайней мере, его вид не слишком оскорблял мой взор. Одним словом, на закате мы наконец-то собрались все вместе на пустующей амбе погибшей Геры. Я выбрал это место для встречи, поскольку здесь всем хватало места, к тому же теперь эта гора была общей территорией: имущество мертвого принадлежит всем живым понемножку... Впервые я увидел всех Олимпийцев одновременно - впрочем, не всех: троих уже навсегда вычеркнули из списка бессмертных умелые руки таинственных убийц, а безумная Персефона, покинувшая Аид вместе с мертвецами, так и не объявилась у нас - впрочем, насколько мне было известно, она вообще нигде не объявилась, а ее следы обрывались в мокром песке на берегу Леты... Мои союзники представляли собой весьма причудливое зрелище: ни один из них не явился на совет при своем собственном лице. Афина снова превратилась в загорелого Марлона Брандо и теперь снисходительно косилась на своих сородичей: они выглядели не столь внушительно, особенно Арес, которому внезапно взбрело в голову напялить на себя тело белокурой девы. Возможно, ему просто надоело спорить с Аполлоном, кому из них достанется вожделенный облик Элвиса, но я заподозрил, что Арес придумал способ подшутить над моими воинственными планами. Если уж бог войны является на военный совет в облике какой-то кудрявой девки, едва прикрыв ее прелести полупрозрачным белым тряпьем, кто станет с должной серьезностью относиться к происходящему?! Я открыл было рот, чтобы приказать ему принять пристойный вид, но потом (уже в который раз) напомнил себе, что сейчас не время для ссор - а с этого дурня Ареса сталось бы затеять долгую свару, ему только повод дай! Зевс прибыл последним, хмурил кустистые брови, старательно делая вид, что попал сюда совершенно случайно. Поначалу Зевс и слышать не хотел ни о каких собраниях: дескать, если бы он считал, что Олимпийцам нужно собраться вместе, он бы призвал всех к себе, и дело с концом! Он бы и не пришел, если бы не мое заклинание, позволяющее убедить самого несговорчивого собеседника. Когда я был молод, это заклинание действовало только на людей и гномов - впрочем, некоторые турсы впадали от него в оцепенение и умолкали навсегда, а тролли начинали плакать, как голодные дети - но и Ванов, и моих родичей оно могло только насмешить. А вот Зевса я околдовал так быстро, что он ничего не успел заподозрить. Я испытал нечто вроде разочарования: я никогда не сомневался, что смогу его одолеть, но никак не ожидал, что это случится так быстро! Все напряженно молчали, выжидающе уставившись на меня. Судя по всему, мне до сих пор не слишком-то доверяли. Ничего удивительного: я был для них чужаком - вроде бы, дружественным, но слишком могущественным, чтобы сойти за своего! Правда, я стал личным гостем Афины - а насколько я успел разобраться в сложных взаимоотношениях своих новых приятелей, Афина была единственной, от кого никогда не требовали объяснений: считается, что она всегда права, что бы не учудила, так что уместность моей персоны на ее амбе не вызывала ни жарких дискуссий, ни даже сплетен: "если уж Палладе кажется, что так надо..." Все это хорошо, но я не был одним из них. До сегодняшнего дня такое отношение не вызывало у меня никаких возражений, я и сам заботился о том, чтобы держаться на должном расстоянии: положение чужака развязывает руки, поскольку ни к чему не обязывает. Но сегодня вечером мне требовалось их доверие: я твердо решил развязать войну, не дожидаясь Дня Судьбы, и теперь мне предстояло убедить Олимпийцев, что эта война нужна не только мне одному. Для начала я завел речь о таинственных убийцах и моей руне, которая наконец-то их остановила. Поначалу Олимпийцы довольно холодно отнеслись к моему сообщению о том, что эта опасность миновала - они попросту не могли в это поверить. Я не стал на них гневаться: когда дела идут все хуже и хуже, хорошие новости раздражают, как нелепые пожелания долголетия у одра смертника. Так что они предпочитали считать спокойствие минувшей ночи счастливой случайностью и гадать, кто следующий: иногда обреченный боится надежды, которая может причинить боль тому, кто от нее отвык, часто - напрасную... Но Афина подробно рассказала своим родичам о том, как пронзительно визжала маленькая темнолицая девка с веретенами, напоровшись на мою руну на пороге дома. Упомянула она и незнакомца, который явился невесть откуда, чтобы сообщить нам имена наших убийц и снова исчезнуть. Олимпийцы удивленно переглянулись и тут же принялись судачить: кто бы это мог быть? - Выходит, теперь ты уверена, что руны Одина надежно защищают нас от убийц? - Хмуро спросил Зевс. - Хотелось бы верить... - Он пристально посмотрел на меня и настороженно спросил: - Но тогда почему ты с самого начала не защитил нас, Один? Я скрипнул зубами от ярости: что я действительно ненавижу, так это препираться с бестолковым собеседником из числа тех, кого куда легче убить, чем вразумить! Но поскольку бестолковым собеседником на сей раз был Зевс, остаток силы которого мог бы мне пригодиться, пришлось - в который раз! - втолковывать ему, что мои руны не могут остановить того, чье имя им неизвестно. - Так получается, если завтра к нам заявится новый безымянный охотник, твои руны его не остановят? Плохо наше дело! - Зевс окончательно помрачнел. - Что ж, в любом случае, их число не бесконечно. - Оптимистически заметила Афина. - А наш щедрый гость назвал нам так много имен! И если даже он не упомянул кого-то из них - невелика беда: он оставил мне свои книги, те самые, в которых черным по белому написаны имена наших таинственных врагов, и еще много имен, знакомых моему уху, и совершенно мне неизвестных. Кстати, все твои имена, Юпитер, там тоже имеются, да и мои... - А мои? - Ревниво спросил Аполлон. - Не переживай, Мусагет, и тебя не забыли! - Усмехнулись губы Марлона Брандо. - Обо всех нас там написано. И вот что удивительно: имена наши названы верно, но в остальном не так уж они и правдивы, эти чудесные книги! Впрочем, их прежний владелец честно предупреждал меня об этом с самого начала... Я недоверчиво покосился на Афину: она не говорила мне, что наш гость оставил ей свои книги! Это была великая удача: в глубине души я, как и Зевс, опасался, что в один прекрасный день среди наших недоброжелателей обнаружится кто-то, чье имя нам неизвестно, и все начнется сначала. - Хорошо, что у нас есть эта защита. - Задумчиво протянул Гермес. - Кажется, я должен сказать тебе спасибо, Один: кроме меня пока никто не собрался, не знаю уж, почему... Но не можем же мы все время сидеть взаперти на своих амбах! Думаю, до этих ночных охотников скоро дойдет, что нас можно подстеречь где-нибудь на свежем воздухе... Когда утром ты приглашал меня на этот совет, Один, ты обмолвился, что знаешь выход. - Разумеется! Отчасти именно поэтому я и хотел, чтобы вы собрались все вместе. Защитная руна над входом в дом - это не так уж плохо. Но если начертить ее на груди, это раз и навсегда решит наши проблемы - по крайней мере, некоторые... - Как это - "на груди"? - Удивленно перебила Афина. - А вот так. - Я неторопливо извлек из-за пояса нож, распахнул плащ, аккуратно расстегнул рубаху и одним движением нарисовал руну Эйваз на собственной груди острым концом холодного лезвия. Краем глаза я заметил, что Олимпийцы смотрят на меня, как завороженные, а потом я перестал обращать на них внимание: мне пришлось склонить голову, чтобы шепнуть имена наших врагов маленькому могущественному кровоточащему узору, только что родившемуся на моем теле. Через несколько минут я покончил с этим делом, поднял голову и торжественно сообщил: - Вот, собственно, и все! Теперь ни одна из этих тварей не сможет даже приблизиться ко мне на расстояние вытянутой руки. - С чем тебя и поздравляю. - Насмешливо сказал Аполлон. - Но неужели ты думаешь, что мы позволим тебе чертить свои колдовские знаки на наших телах? - Дело хозяйское. - Холодно ответил я. - Если тебе по душе все время озираться по сторонам в поисках неизвестного охотника на твою голову, или сидеть сиднем на своей амбе - на здоровье, красавчик! - Но пойми, Один: то, что ты предлагаешь, совершенно невозможно. - Смущенно сказала Афина. - Мы не можем позволить тебе оставить на наших телах свои руны. Мы не знакомы с твоей магией. Кто знает, какую власть над нами ты можешь получить, если... - А кто знает, какую власть над вами может получить смерть? - Насмешливо спросил я. - По крайней мере, я могу дать вам слово, что мои руны не предназначены ни для чего, кроме защиты. Я нечасто приношу клятвы, но ради вашего спокойствия могу снизойти и до этого. А вот что касается смерти - не думаю, что она станет давать вам хоть какие-то гарантии... И потом, если вы мне не верите - что ж, в таком случае, вы слишком поздно спохватились! Все вы видели в деле моих валькирий. Думаю, дюжина моих воинственных дев могла бы без особого труда справиться даже с Аресом! А ведь в доме каждого из вас теперь стоят на страже мои верные помощницы. Если бы я хотел учинить какое-нибудь злодейство, мне было бы достаточно шепнуть им словечко... Олимпийцы озадаченно переглянулись. Кажется, до сих пор им и в голову не приходило, что они уже давно в моих руках. - Не тревожьтесь, я позвал их только для того, чтобы они вас охраняли. - Примирительно сказал я. - Когда я впервые появился среди вас, я дал слово, что буду вести себя как друг. Поэтому не стоит волноваться: эти грозные девы не будут наглядно демонстрировать вам свою удаль. - Еще чего не хватало! - Мрачно заметил Зевс. Уверен, ему ужасно хотелось испепелить меня на месте, но он и сам знал, что не выйдет... - Опомнитесь! - Сердито сказал я. - На вас охотятся могущественные незнакомцы. Я предлагаю вам свою помощь. Мало того, что никто, кроме Гермеса, не потрудился сказать мне "спасибо", вы вдруг начинаете коситься на меня, как на смертельного врага. Это по меньшей мере неразумно! - Извини, Один. - Мягко сказала Артемида. - Наверное, мы кажемся тебе неблагодарными свиньями. Отчасти ты прав: мы не привыкли к тому, чтобы нам кто-то помогал - о богах, знаешь ли, обычно некому позаботиться! - и не научились испытывать благодарность. Но мы до сих пор не знаем, зачем ты пришел к нам, и что тебе нужно. Мы приняли тебя, потому что так хотела Афина. Но ребята вроде тебя ничего не делают просто так. Разумеется, мы все время ждем подвоха. Что бы ты не совершил, мы сразу же настороженно думаем: "ага, вот сейчас он откроет свои карты!" А почему, собственно, ты ждал, что мы будем тебе доверять? Разве ты сам когда-нибудь доверял незнакомцам, да еще и таким, чья жизнь не в твоей власти? - Раньше - никогда. - Согласился я. - Но теперь - почему бы и нет?! У нас осталось слишком мало времени, чтобы тратить его на хитрости. День нашей судьбы определен. Через полгода я встречу свою смерть на поле Оскопнир - если не нарвусь на нее раньше. Не думаю, что нити ваших судеб окажутся намного длиннее моей... Неужели ты действительно полагаешь, что обреченный на смерть станет интересоваться такими пустяками, как власть над другими? Если бы мне по-прежнему требовалась власть, я мог бы спокойно сидеть у себя дома и повелевать достойнейшими из Асов. Нужны мне вы, олухи, как прошлогоднее конское дерьмо! Тот, над кем я действительно хотел бы получить власть, слишком далеко отсюда. Он движется на север, и каждый его шаг приближает наш с вами конец, а вы готовы гордо швырнуть мне в лицо свой единственный шанс удержаться над пропастью - можно подумать, что вы все еще верите в собственное бессмертие... - Ты сердишься, Один? - Удивленно спросил Гелиос. - Никогда не видел тебя таким! - Я очень сержусь. - Спокойно согласился я. - На нашу общую судьбу, и на вас, дурней. Вы не даете мне защитить вас. Дело кончится тем, что вас перебьют поодиночке. И что я буду без вас делать, хотел бы я знать?! Кажется, моя досада впечатлила Олимпийцев куда больше, чем мои попытки убедить их разумной речью. - Ну, а что же ты собираешься делать, если нас не перебьют? - Наконец спросил Зевс. - Выкладывай, Один. Артемида права: мы все еще не знаем, зачем ты вообще к нам заявился? До сих пор мы не задавали тебе никаких вопросов, поскольку невежливо лезть в чужие дела, но оказалось, что вежливость порождает недоверие. - Хорошо. - Кивнул я. Мне уже удалось утихомирить свой гнев, теперь я был готов нанизать на нить беседы столько слов, сколько понадобится, лишь бы ожерелье приглянулось этим упрямцам! - В любом случае, я собирался об этом поговорить. Я пришел к вам по многим причинам: в поисках союзников, и для того, чтобы не сидеть без дела, но прежде всего я пришел к вам потому, что об этом нет ни слова в предсказании. Это - главное. - Объясни. - С любопытством попросил Зевс. - У людей всегда существовало множество предсказаний о конце мира: и дурацких сказок, и пугающе правдивых пророчеств. Самая достоверная версия принадлежит моему народу, поскольку в свое время я сам приложил руку к ее созданию, так уж вышло! Впрочем, в любом из предсказаний можно найти крупицу истины, даже в бессмысленном бормотании глупой старухи, спьяну пытающейся прослыть пророчицей, и если бережно сложить нужные осколки, мы получим вполне правдоподобную картину судьбы этого мира, и нашей собственной судьбы... Когда предсказания начали сбываться, одно за другим, и мне стало ясно, что день нашей гибели близок, я подумал, что мы все еще можем кое-что сделать. Мне пришло в голову, что если все мы начнем совершать поступки, которые не были предначертаны, мы можем изменить наше будущее, сделать его непредсказуемым. Может быть, оно станет даже более страшным, чем было предсказано, но возможно, нам удастся изменить его к лучшему - пока не попробуешь, не узнаешь! Сначала я пытался объяснить это своим сородичам, но они слишком долго готовили себя к смирению перед лицом судьбы, поэтому мои слова достигали разве что их ушей, но не сердца... И тогда я совершил поступок, который не мог совершить, поскольку в страшном предсказании старой безумной Вельвы не было ни слова о том, что накан