заболели пальцы. - Ой! - Виновато сказал я, перебирая страницы, исписанные торопливым почерком Доротеи. - Почти никого не знаю. Стыдно-то как! А что, разве генерал Мак-Артур тоже был великим? Я думал, он так, посредственность... - Может быть и посредственность, нам-то какая разница? - Доротея пожала плечами. - По крайней мере, свое дело он знает. Я так поняла: чем больше полководцев - тем лучше. Или тебе требуются только гении? - Да нет. - Растеряно признал я. - Пожалуй, ты права... Еще несколько минут я с любопытством рассматривал список: учиться никогда не поздно. А потом у меня появился вопрос. - Слушай, а почему в твоем списке нет ни одного норвежского конунга? Насколько я знаю, они были ребята что надо - взять того же Харальда Завоевателя, или Святого Олава... Или ты специализировалась на другом историческом периоде? - Можно сказать и так. - Кивнула она. - Нет, я знаю имена некоторых скандинавских королей, но они нам все равно не понадобятся. Они же теперь все в Вальгалле у Одина - разве нет? - Об этом я как-то не подумал. - Удивленно признался я. - А ты сообразила. Молодец. - Рада стараться. - Она комично отсалютовала мне, приложив руку к козырьку несуществующей фуражки. - Если уж хочешь, чтобы было смешно, надо орать: "яволль майн фюрер!" - Улыбнулся я. - Номер семьсот восемьдесят четвертый в твоем списке может дать тебе профессиональную консультацию по этому вопросу, как только мы его отыщем. - А кто у меня проходит под этим номером? - Герман Геринг. - Вздохнул я. - Очень полезный парень: нам же как раз предстоит иметь дело с вражеской авиацией... А может быть, он тоже в Вальгалле? - Нет его там. - Зевнула Доротея. - А ты откуда знаешь? - Удивился я. - Это элементарно, дорогой Ватсон. - Рассмеялась она. - Не было у него в руках никакого меча, когда он умирал. Да и не верил он ни в какую Вальгаллу. Думаю, это тоже важно. Признаться меня здорово удивила уверенность ее тона: до сих пор Доротея не производила впечатление человека, понимающего, что происходит - оно и неудивительно, думаю, я и сам не производил такое впечатление! А сейчас она говорила как крупный специалист по вопросам загробной жизни. "Черт, как быстро мы все меняемся! - печально подумал я. - Хотел бы я знать, во что мы успеем превратиться в финале!" Впрочем, сейчас у меня были более неотложные дела, чем размышления о нашем туманном будущем... Я вручил список Джинну. - Разыщи этих людей, дружок. - Привести их к тебе? Я задумался. Ко мне - это конечно, правильно... Но мне почему-то ужасно не хотелось проводить инструктаж великих полководцев всех времен и народов. Мне вообще не хотелось их видеть. Что-то внутри меня отчаянно сопротивлялось этой идее. Впрочем, я всю жизнь любил отлынивать от разного рода совещаний! - Ко мне не надо. - Решительно сказал я. - Веди их к Мухаммеду. В конце концов, он у нас и сам великий полководец, а я - так, скромный "представитель заказчика"... В общем, это его работа. - Я так увлекся, что чуть было не заявил, что ему, дескать, за это деньги платят! Впрочем, мне показалось, что Мухаммед очень доволен возложенной на него хлопотной миссией. - Ты же прекрасно с этим справишься, правда? - С надеждой спросил я пророка. Мухаммед важно кивнул. - С помощью Аллаха я справлюсь с чем угодно, Али. Не скрою, мне будет приятно главенствовать над достойнейшими мужами всех времен. Когда я думал о том, что происходит с праведниками в раю, я всегда представлял себе нечто в таком роде. А если еще и твой могущественный слуга соблаговолит оказать мне содействие... - Разумеется. - Я обернулся к Джинну. - Ты ведь соблаговолишь, дружище? Помогай ему во всем, ладно? А я пока попробую разузнать, когда нам следует ждать неприятностей, и как они будут выглядеть. - Ты снова собираешься в гости к нашим врагам? - Шепотом спросил Джинн. Я развел руками с видом мученика: дескать - а что делать, если надо? Ясное дело, я лукавил: надо - не надо, какая разница?! Если бы дело было только в необходимости, я вполне мог бы продолжать пялиться на экран чудесного телевизора Джинна, который по-прежнему находился в моем распоряжении. Но я твердо решил снова нанести Афине и Одину личный визит. Они меня совершенно очаровали, оба. Мне хотелось подружиться с ними, как в детстве хотелось дружить с ребятами не из своего, а из соседнего двора, а еще лучше - с другой улицы: в чужаках всегда есть нечто неописуемо притягательное, по крайней мере, для меня. Кажется, мой сон ждал меня с таким же нетерпением, как и я его. Стоило мне свернуться клубочком и закрыть глаза - вместо темноты под опущенными веками меня ждал мягкий лунный свет и узкая дорожка между камнями, уводящая на плоскую вершину столовой горы. Защитная руна, старательно начерченная Одином, пропустила меня без возражений, как и в прошлый раз, да и таинственные Хранители не преградили мне путь. Уж они-то знали, что на самом деле меня здесь нет... Меня ждал сюрприз: никого не было дома. Наверное, этот их военный совет затянулся допоздна. Я лениво подумал, что как был дураком, так им и остался: мне бы сейчас полагалось стойко бодрствовать у телевизора и следить за Олимпийцами, чтобы выведать их драгоценные стратегические секреты, а не предаваться сладким грезам о том, как я скитаюсь по пустому жилищу Афины. Тем не менее, я и не подумал просыпаться. Прошелся по коридору, без особого любопытства заглянул в прохладные темные комнаты. Они были так похожи друг на друга, что я так и не смог определить, какие из них служат спальнями моим новым приятелям, а какие пустуют в ожидании редких гостей. В конце концов я отыскал что-то вроде гостиной, ту самую комнату, в которой мне довелось побывать прошлой ночью, уселся на пол, скрестив ноги - смешно сказать, но я почему-то не решился потревожить своим задом хозяйские ложа! - и принялся ждать. "Если уж я хочу, чтобы они вернулись домой, значит скоро кто-нибудь да появится, - лениво думал я, - это же мой сон, в конце-то концов!" Словно в ответ на мои оптимистические размышления, из коридора послышался голос Марлона Брандо, каковой, вне всякого сомнения, принадлежал Афине: "хорошо, что ты растормошил их, Игг, теперь я удивляюсь, почему ты не сделал этого раньше..." Она осеклась на пороге комнаты, увидев меня. Наверное все-таки не ожидала, что у меня хватит наглости явиться на следующую же ночь, после ее гениального разоблачения. - Я рад, что ты решил вернуться, гость. Приветствую тебя. - Важно сказал Один. Я сразу понял, что Афина сдержала слово и не поделилась с ним своим открытием: его радость по поводу моего появления была более чем сдержанной, но совершенно искренней. - Я и сам рад, что решил вернуться. - Улыбнулся я. - Впрочем, я заглянул только на минутку. Хотел узнать, помогли ли вам мои книжки. - А разве ты не следил за нами в своих снах, как прежде? - Настороженно спросила Афина. - Я бы и рад, - я развел руками, - но я, знаешь ли, не все время сплю. Вот, только что задремал и сразу увидел, что пришел к вам в гости, а вас нет дома. Решил подождать и посмотреть, что будет дальше... - А у тебя, часом, нет желания увидеть сон о том, как ты вместе с нами сражаешься с армией мертвецов? Мы собираемся хорошо повеселиться. - Чувствовалось, что Один только что вернулся с совещания: он тут же попытался взять быка за рога и завербовать еще одного наемника в свое малочисленное, но более чем элитное войско. - Не знаю... - Нерешительно протянул я, и уже тверже добавил: - не думаю! Не люблю сны про войну. Да и зачем я вам нужен? Вояка из меня никудышний. Афина саркастически усмехнулась краешком марлоновского рта и вышла из комнаты. Ну да, могу себе представить, насколько комично звучало подобное заявление в устах предводителя той самой "армии мертвецов", с которой они как раз собирались сражаться... Знала бы она, как искренне я сам верил, что говорю чистую правду! Я и в школе-то дрался кое-как: моих познаний в этой немудреной науке как раз хватало, чтобы с горем пополам "сохранить лицо" - не больше! Через минуту Афина вернулась. Теперь это была именно она - не какой-нибудь дурацкий Марлон Брандо, а та невероятная женщина, которая с самого начала очаровала меня несколько больше, чем я мог себе позволить в данных обстоятельствах. Я заметил, что Одина эта перемена обрадовала не меньше, чем меня самого. "Наверное, он в нее немножко влюблен, - печально подумал я, - или даже не "немножко"... Ничего удивительного, могу его понять!" - Да, к сожалению я действительно не так безобразна, как мне этого хотелось бы. - Ворчливо сказала Афина, заметив, с каким нескрываемым восторгом мы оба на нее пялимся. - Ничего, переживете! Один нахмурился, смущенно и сердито, словно его застали за каким-то неприличным занятием, вроде ковыряния в носу. Мне стало смешно и немного грустно: тоже мне, боги! Проблемы этих симпатичных ребят вполне укладывались в рамки какого-нибудь примитивного молодежного телесериала - по крайней мере, некоторые... - А ты ведь тоже красавчик, гость. - Неожиданно заметила Афина. Ее комплимент прозвучал на удивление ехидно, словно она собиралась тут же посоветовать мне почаще пользоваться каким-нибудь патентованным средством от прыщей и шампунем от перхоти, заодно. - Тебе это никогда не мешало? - Скорее наоборот, - усмехнулся я, - я бы даже не отказался кое-что подправить и улучшить, чтобы моя жизнь стала совсем уж лучезарной... - Ну да, ты же мужчина... если, конечно, не притворяешься! - Вздохнула она. - Куда уж мне... Да и зачем? - Я пожал плечами. - Ну, не знаю - мало ли, зачем... Мне, например, доставляет удовольствие пребывать в мужском теле, да и нашего Ареса никто не заставляет время от времени превращаться в белокурую красотку - просто ему так нравится... Скучно всю жизнь оставаться тем, кем родился. - Весело объяснила Афина. - Так что попробуй на досуге, мой тебе совет! - Мне кажется, что гостя, да еще и такого, которому мы обязаны избавление от напасти, следует не только развлекать беседой, но и щедро угощать. - Заметил Один. - Ну да, конечно, как я могла забыть, с кем имею дело! Легендарное гостеприимство северных варваров, как же, как же! - Звонко рассмеялась она. - Ладно уж, Хрофт, не дуйся. Если уж тебе кажется, что в нашего гостя следует запихать как можно больше пищи - значит будем запихивать! Кто я такая, чтобы спорить с тобой, о Отец Мудрости! Пойду, погляжу, осталось ли хоть что-то в наших оскудевших закромах... - Она вышла из комнаты с таким довольным и злорадным выражением лица, словно собиралась насильно напоить нас с Одином рыбьим жиром, а на десерт подать кипяченое молоко с пенками. - Я давно не видел Палладу такой веселой. - Задумчиво сказал мне Один. - Ты вернул ей радость, гость. Хотел бы я знать, кто ты! Не из пустого любопытства, а для того, чтобы понять: кем надо быть, чтобы вернуть ей радость? - Наверное для этого надо быть наваждением, - печально усмехнулся я, - не более того... - И каково оно - быть наваждением? - С неподдельным интересом спросил Один. - Мертвым я уже был, а вот наваждением - никогда... - Я тоже был мертвым, - гордо сообщил я, - правда, всего пару раз и совсем недолго... Если честно, мне совсем не понравилось. - Мне тоже. - Серьезно кивнул Один. - А вот быть наваждением - редкостное удовольствие: все равно, что быть живым, только еще лучше. - Доверительно сообщил я. - Мне понравилось, как ты это сказал. Ты произнес свои нескладные слова, в которых не было ни капли пойла скальной твари, так, что на миг меня посетили все твои чувства. Это великий талант - говорить так, гость! Ты мог бы стать знаменитым скальдом... - Скальдом? Я уже пробовал однажды, получилось не очень-то. - Смущенно признался я. - Правда, тогда я был ужасно молодой и такой глупый - завидки берут! - Значит тебе следует попробовать снова. Глядишь, теперь получится. Ты не кажешься мне молодым, хотя на твоем лице отпечаталось не слишком много свидетельств прожитых лет. - Обнадеживающе заметил он. Мне показалось, что теперь Один смотрит на меня с явной симпатией - насколько его единственный глаз вообще был способен выражать мало-мальски теплые чувства. - Ладно, я попробую, - улыбнулся я, - если еще успею... - Все можно успеть, - строго сказал Один, - даже за день до Последней Битвы еще можно успеть сделать все, что должно. Если бы я так не думал, я бы уже давно узнал на собственной шкуре, что такое отчаяние... - Что ж, я рад, что ты до сих пор не знаком с его горьким вкусом, от которого сохнут губы и появляются слезы на глазах... Один поморщился. - Не продолжай, гость. Ты слишком хороший скальд! Если ты произнесешь еще несколько слов, я, чего доброго, сам почувствую этот проклятый вкус... - Извини. - Удивленно сказал я. - Но думаю, что дело не в моих гипотетических талантах. Просто ты сам - гениальный слушатель. - Это почти правда. - Спокойно согласился он. - Больше того: я - единственный НАСТОЯЩИЙ слушатель. Всякий скальд слагает слова в строчки лишь для того, чтобы доставить мне радость, даже те, кто не подозревает о моем существовании - и горе тому, чьи труды не достигли моего слуха! В его стихах не будет силы: как бы мастерски не сплетал он слова, без моей помощи они не найдут путь ни к одному из сердец... - Теперь все ясно: уж мои-то труды явно не достигали твоего слуха! - Рассмеялся я. - Оно и к лучшему: по крайней мере, сегодня мне не приходится краснеть. - Веселитесь? Ну-ну... Впрочем, это не так плохо: наконец-то в моем доме хоть кто-то веселится! А то в последнее время здесь уже стены стонут от наших с Одином угрюмых рож... - Афина вернулась к нам в главе целой армии своих больших оживших игрушек - Любимцев, как она их называла. Эти трогательные мохнатые существа тут же принялись хлопотать, торопливо расставляя где попало многочисленные мисочки и кувшинчики. У меня создалось впечатление, что их хозяйка велела им с максимальной скоростью загромоздить посудой все свободное пространство, не слишком заботясь о правилах сервировки: один из драгоценных сосудов они умостили точнехонько между носками моих сапог. Я выразительно потоптался на месте, рыжий плюшевый медвежонок виновато пискнул и торопливо потянул посудину в самый дальний угол. Мне оставалось тихо умиляться... - За тебя, гость! Ты не только избавил нас от охотников, ты принес в этот дом радость. Вечер, завершившийся улыбками - такой роскоши мы давненько не знавали. - Торжественно сказал Один, поднимая восхитительную чашу - подобной красоты я не встречал ни в одном из альбомов по античному искусству. Еще бы - это же была не какая-нибудь очередная археологическая находка, а личное имущество великой богини! Афина протянула мне точно такую же чашу и ободряюще подмигнула: дескать, не бойся, не отравлено! Я попробовал было сделать глоток: этого требовала элементарная вежливость, но у меня ничего не вышло. Вообще-то, мне не раз снились сны, в которых я ел и пил - порой в таких невероятных количествах, что вспомнить страшно! Самое смешное, что иногда после таких сновидческих пирушек я просыпался в самом настоящем похмелье - это при том, что наяву не пил ничего крепче обыкновенного чая! Но на сей раз у меня ничего не получилось - кажется в моем горле просто отсутствовали какие-то важные приспособления, с помощью которых производятся глотательные движения... - Плохо все-таки быть наваждением! - Виновато сказал я. - Ни тебе выпить, ни тебе пожрать... Обидно! Вы уж не сердитесь, ребята: в этой истории я скорее пострадавший... - Ты не можешь есть? Интересно! - Афина разглядывала меня с откровенным любопытством, словно у меня только что появилась еще одна пара глаз и начала проклевываться третья. - Обычно могу. - Я уже чуть не плакал от досады! - Надеюсь это не потому, что наше угощение тебе не по нраву? - Забеспокоился Один. - Угощение-то мне как раз по нраву. - Вздохнул я. - Тем более, что на холяву уксус сладкий, и все такое... Просто я разучился есть - вот уж никогда не думал, что со мной может случиться нечто подобное! Надеюсь, что это временно, иначе что за жизнь у меня начнется? Никаких развлечений! Афина рассмеялась, Один сочувственно покачал головой. Уж он-то не счел мои слова шуткой! Впрочем, я и вправду чувствовал себя пострадавшим: в кои-то веки получил возможность попробовать легендарные нектар и амброзию - и тут на тебе, такое расстройство! Тем не менее, вечеринка вполне удалась - невзирая на то, что под конец я пал так низко, что принялся рассказывать своим новым приятелям анекдоты - почему-то мне в голову приходили только самые бородатые и все больше про Чапаева. Разумеется им не было смешно! Ребята сосредоточенно морщили лбы, пытаясь постичь таинственную логику анонимных сочинителей этих шедевров - увы, почти безуспешно. Тем не менее, я был вынужден признать: такой задушевной болтовни у меня давно ни с кем не получалось. Мне ужасно не хотелось просыпаться - возвращаться к дурацкой действительности, больше всего похожей на замысловатую продолжительную галлюцинацию душевно больного генерала. Хуже всего, что после пробуждения мне предстояло хорошенько подумать о том, как мы с ними будем воевать. Думать об этом мне, разумеется, не хотелось, а уж предпринимать какие-то действия - тем более... - О, да у вас тут весело, а меня почему-то не позвали. - Я обернулся и увидел, что на пороге стоит невысокая симпатичная барышня с совершено роскошной кудрявой шевелюрой. - И трудиться не стоило: ты же любишь приходить без приглашения. И как это мои Хранители тебя пропустили? - Хмуро сказала Афина. Я сразу понял, что она не слишком рада гостье. "Не рада" - это еще мягко сказано! - О, договориться с Хранителями было проще простого. - Злорадно сообщила гостья. - В сущности, они - всего лишь тени, а мне всегда было легко находить общий язык с существами, рожденными темнотой... - Сидела бы ты лучше на амбе Геры и усердно возносила хвалу Зевсу за то, что он не захотел оставлять тебя без крова! Я, знаешь ли, еще не успела истосковаться по тебе, Геката! - Афина в сердцах швырнула на пол свой пустой кубок и отвернулась. - Не стоит сердиться на нашу гостью, Паллада. - Мягко сказал ей Один. - Нельзя гнать на улицу того, кто стоит на твоем пороге: сколько раз я тебе говорил, что такие поступки отпугивают удачу. - Это - всего лишь твои суеверия, Игг. При чем тут я? - Сердито буркнула она. - Ты напрасно злишься на меня, Минерва. - Примирительно сказала гостья. Я заметил, что она оценивающе и с нескрываемым интересом разглядывает мою персону - словно напряженно раздумывает: брать ли меня на ответственную должность в своей фирме, или поискать кого-нибудь другого. "Геката, Геката... - я мучительно напрягал свою дырявую память. - Богиня ночи, кажется... Опасная дамочка, если я ничего не перепутал! Странно, что я ее до сих пор не видел... Но по-моему, она должна быть трехликой, огромной и ужасающей - разве нет? Впрочем, какую только чушь порой не вычитаешь в книжках..." Мои сумбурные размышления были прерваны довольно бесцеремонным образом. - А это кто такой? - Спросила Геката, бесцеремонно тыча в мою сторону указательным пальцем. - Он мне нравится! - Приятно слышать. - Растерянно сказал я. И честно добавил: - Хотя вообще-то мне по фигу... - Ну и правильно. - Неожиданно согласилась она. - Ладно, кто ты такой - это не так уж интересно. Пойдем, прогуляемся. - С какой это стати? - Удивился я. - Просто так. Луна сегодня чудо как хороша - уж я-то знаю толк в оттенках лунного света! - Что ты замышляешь, Геката? - Встревоженно спросила Афина. - Не вздумай причинять вред моему гостю. Пока он здесь, он под моей защитой! Я был приятно удивлен: так мило с ее стороны - знать кто я такой, и все равно заботиться о моей безопасности! - Поверь мне, Минерва: легче погасить десяток звезд на небе, чем причинить хоть какой-то вред твоему драгоценному гостю. - Усмехнулась Геката. - Впрочем, ты и сама это знаешь... - На твоем месте я бы не пренебрегал приглашением такой девы, гость! - Неожиданно вмешался Один. Мне показалось, что он чертовски рад такому развитию событий. Ну да, я уже сделал свое дело: немного поднял им с Афиной настроение, а теперь мне следовало выметаться, оставить их вдвоем, чтобы он еще раз попробовал найти путь к каменному сердцу сероглазой богини... Мне показалось, что у Одина нет никаких шансов, и он прекрасно знает, что их нет, но все-таки попытается - да на его месте я бы и сам попытался! - В любом случае мне пора исчезать. - Я пожал плечами. - Этот сон о том, как я сижу у вас в гостях, был одним из лучших снов в моей жизни, но любой сон должен заканчиваться пробуждением - если он не хочет оказаться смертью... - Хорошо сказано. - Важно одобрил Один. Афина выразительно посмотрела на меня - мое сердце сжалось от этого ее взгляда. "Все хорошо, что хорошо кончается, и смотри, не вздумай еще раз сюда заявиться!" - Говорили ее глаза. Впрочем, было в них еще что-то - кажется, гремучая смесь нежности и сожаления... или мне это примерещилось? - Вот и хорошо. Я провожу тебя до порога. - Невозмутимо заявила Геката. - Для того, чтобы исчезнуть, мне необходимо остаться в одиночестве. - Возразил я. - Догадываюсь. Ничего, я же сказала: только до порога. - Она решительно ухватила меня за руку и потащила к выходу, как заботливая мамаша, спешащая увести свое чадо из дурной компании. Я так растерялся, что безропотно последовал за ней. Пресловутый порог быстро остался далеко позади, а Геката с энтузиазмом увлекала меня все дальше в душистую темноту летней ночи. Я взбунтовался и попытался отнять руку. - Ты же сказала: "только до порога"! - Мало ли, что я сказала! - Она наконец остановилась и отпустила мою ладонь. В темноте ее глаза фосфоресцировали, как у огромной кошки. - Ты всегда такой идиот, или только в полнолуние? - Ее лицо исказилось от ярости, но голос звучал спокойно и насмешливо. - По обстоятельствам. - Сухо ответил я. - А с какой это стати ты вдруг решила, что можешь учить меня уму-разуму, голубушка? - Сначала скажи, с какой стати ты решил сообщить этим лопухам имена Охотников? - Гневно спросила она. - Все могло быть так замечательно! Сегодня вечером мне удалось привести Охотников к месту сборища моих драгоценных родственничков. Я здорово рисковала, между прочим: им-то абсолютно все равно, чью жизнь забирать... И вдруг выясняется, что я зря старалась: этот одноглазый уже снабдил почти всю компанию защитными амулетами! Пришлось спешно делать вид, что я в восторге от его находчивости, и все такое... Если бы ты поменьше болтал языком, от этих никчемных божков уже не осталось бы и воспоминания, а Один убрался бы восвояси - туда, где ему следует смирно дожидаться дня своей смерти... А теперь они живы, здоровы и обнаглели настолько, что собираются напасть на твою армию. Послезавтра, на рассвете, к твоему сведению! - Стоп! - Решительно сказал я. - Начнем сначала. Спасибо за информацию, конечно... А с чего это ты так жаждешь крови Олимпийцев? Я думал, вы заодно... - Думай пореже, мой тебе совет. - Язвительно хихикнула Геката. - Судя по всему, это у тебя не очень-то получается, так что нечего и стараться! Я играю на твоей стороне, ты еще не понял? - А если ты на моей стороне, почему ты до сих пор не в моем войске? - Удивленно спросил я. - Только не говори, что нас трудно было найти - не поверю! Когда все человечество бредет по пустыне, это довольно сложно не заметить... Хоть бы познакомиться заглянула! - Ну вот, считай, уже познакомились. - Нетерпеливо отмахнулась она. - А что касается этого сброда, который бредет за тобой - с какой стати я должна болтаться среди них? Я не одна из них, я - Геката, я всегда сама по себе! - Ну да, и бродишь, небось, где вздумается... - Улыбнулся я. - Разумеется. - Сухо согласилась Геката. Судя по всему, она никогда не читала Киплинга, так что моя робкая попытка пошутить не возымела успеха. - Так почему все-таки ты шляешься к ним в гости, да еще и оказываешь столь ценные услуги? Неужели Афина тебя приворожила? Ну и вкус у тебя! - Ты действительно рассчитываешь, что я стану объяснять тебе причину своих поступков? - Я наконец вспомнил, какой я "большой начальник" и взял соответствующий тон. - Не заставляй меня сердиться, Геката! К моему величайшему удивлению, это подействовало. Геката тут же присмирела. Яростный огонь в ее глазах потух, теперь она смотрела на меня снизу вверх, как и положено такой миниатюрной барышне. - Это какая-то хитрость, да? - Уважительно спросила она. - Но ты мог бы рассказать мне... Я же должна знать, как мне себя с ними вести. Я могла бы тебе помочь. Собственно говоря, для этого я здесь... - Приходи ко мне, когда я буду бодрствовать, тогда и поговорим. - Холодно сказал я. - А пока я сплю, никаких производственных совещаний! Так что будь любезна, оставь меня одного: мне уже давно пора просыпаться... И подумай, как ты объяснишь Афине и Одину свое долгое отсутствие. - Я скажу им, что мы с тобой занимались любовью! - Расхохоталась она. - И пусть завидуют! - Было бы чему! - Усмехнулся я. - Если хочешь, мы можем сделать так, что мои слова будут звучать правдиво. - Кокетливо предложила она. - Не хочу. - Честно сказал я. - Ты не любишь женщин? - Геката не только не обиделась, но почему-то даже обрадовалась своему открытию. - Не люблю. - Я немного подумал и ехидно добавил: - Кроме того я не люблю мужчин, детей и домашних животных. В последнее время я что-то вообще никого не люблю - сам себе удивляюсь! - А богинь? - Лукаво спросила она. - Например, сероглазых богинь. Я же видела, как ты пялился на Афину - тоже мне, роковая страсть! - Я же сказал: никого. И не старайся меня рассердить: это довольно легко, а вот успокоить меня потом будет непросто. - Грозно сообщил я. - А таких богинь, как я? Я действительно начинал сердиться: с какой стати эта стерва решила, что ей позволено портить мои сны своей бессмысленной болтовней? И вообще, я жуткий консерватор: мне больше нравится самому приставать к малознакомым девушкам, чем быть объектом их сексуальных домогательств... Но пока я набирал в легкие побольше воздуха, чтобы хорошенько на нее рявкнуть, Геката удивительным образом преобразилась. Теперь передо мной стояла настоящая великанша: метра три, не меньше! Ее роскошные черные волосы оказались пучком живых гадюк, которые дружно уставились на меня крошечными равнодушными бусинками глаз. Три прекрасных и яростных женских лица вызывающе смотрели на меня из темноты - мифы все-таки не врали... "Боже, неужели она действительно надеется произвести на меня впечатление?!" - Устало подумал я. - Таких, как ты - в первую очередь. Мой тебе совет: когда прийдешь ко мне в гости, постарайся выглядеть хоть немного приличнее. Что случилось с твоей прической, дорогуша? - Что, и так не нравится? Ладно, дело хозяйское. Тебе же хуже! - Я и не заметил, когда она успела вернуть себе прежний очаровательный облик. - О'кей, договорились. Мне действительно хуже. - Примирительно сказал я. - А теперь все-таки оставь меня одного. Мне и правда пора просыпаться, и я не хочу делать это в твоем присутствии. - Не хочешь, или не можешь? - Насмешливо уточнила она. - Не хочу. - Твердо сказал я. - Те дни, когда я чего-то не мог, давно остались в прошлом. Прощай, Геката. И учти: если хочешь играть на моей стороне - добро пожаловать, но тебе прийдется научиться говорить с другим интонациями. Чего я терпеть не могу, так это хамства. - Я могу и передумать. - Буркнула она. - Никто никогда не ставил мне никаких условий! - Все когда-нибудь происходит впервые. - Ухмыльнулся я. - А если передумаешь - на здоровье! Обходился же я как-то без тебя до сих пор! Скажу по секрету: я вообще могу обойтись без кого угодно! Даже если все мое войско завтра решит разбежаться, я только вздохну с облегчением. - Что ж, значит ты сильнее, чем я думала. - Удивленно сказала Геката. - Это хорошо. Я прийду к тебе завтра... или через два дня. Одним словом, скоро. Очень скоро. - Ладно, приходи. - Вздохнул я. Она кивнула, развернулась и горделиво удалилась. Некоторое время я с равнодушным любопытством смотрел ей вслед: у Гекаты была на редкость легкомысленная походка, она так энергично вертела задом, словно решила меня насмешить, напоследок. Впрочем, я здорово опасался, что это была не прощальная шутка, а обыкновенное женское кокетство. "Что-то в последнее время меня то и дело пытаются соблазнить. - Весело подумал я. - Сначала эта соленая индеанка, теперь вот еще одна... Спохватились! Где они все раньше были, хотел бы я знать?!" На этот раз мое пробуждение не сопровождалось всенародной истерикой. Насколько я мог судить, мое войско все еще мирно созерцало сладкие предрассветные сны. Только неугомонный Джинн немного поворчал, что я, дескать, завел себе дурную привычку не дышать во сне. Потом я с удивлением выяснил, что ужасно выгляжу и получил здоровенную кружку горячего шоколада. Кажется ему просто ужасно понравилось меня опекать. У меня не было никаких возражений на сей счет, и вообще я проснулся в невероятно благодушном настроении, из меня можно было вить веревки - к счастью, никто кроме Джинна об этом не догадывался, так что обошлось. - Ерунда какая-то получается! Все неправильно! - Жизнерадостно сообщил я своим "генералам" за завтраком. - Что именно кажется тебе неправильным, Али? - Осторожно уточнил Мухаммед. - Все. - Я улыбнулся еще лучезарнее. - Ты небось всю ночь провел на ногах, возился с нашими полководцами, пока я предавался созерцанию сновидений - а толку-то! Авиации-то у нас пока нет. Надо что-то делать. - Нельзя сказать, что мы понапрасну тратили время. - Задумчиво сказал Мухаммед. - Достойные мужи, с которыми мне пришлось иметь дело, показались мне искушенными в воинской науке...и вообще они произвели на меня благоприятное впечатление, хотя большинство из них не почитает Аллаха. Но я по-прежнему не понимаю, что такое "авиация", поэтому твои мудрые советы могли бы пойти нам на пользу. - Ну, мои-то вряд ли, а вот мудрые советы какого-нибудь специалиста... - Протянул я. - А ну-ка, позовите ко мне Германа Геринга, ребята. Думаю, он - неплохой специалист... Правда, есть ребята и покруче, наверное... - Я беспомощно посмотрел на Доротею: - Поройся в своем списке, ладно? Отметь там еще десяток-другой хороших летчиков. Всех зовите ко мне. Будем что-то придумывать... Через несколько минут ко мне подошел пожилой толстяк, одетый явно не по сезону: на нем было наглухо застегнутое кожаное пальто. - Ты звал меня, мой фюрер? - Его голос дрожал от едва сдерживаемого восторга. Я подскочил от неожиданности: вообще-то, в последнее время я был готов к чему угодно, но только не к такому обращению! - Герман Геринг. - Весело подсказал Анатоль. - Номер семьсот восемьдесят четвертый в нашем списке. - Я могу послужить твоему великому делу? - С энтузиазмом поинтересовался Геринг. - Не уверен, что оно такое уж "великое", - невесело усмехнулся я, - тем не менее, вы действительно вполне можете ему послужить, герр Геринг - почему бы и нет?! В сущности, у вас просто нет выбора... Он не обратил никакого внимания на мое задумчивое мычание. Какое там, дядя испытывал натуральный религиозный экстаз! Кажется, близость к моему телу действовала на него как пригоршня стимуляторов. Честно говоря, мне стало немного не по себе от этого открытия, хотя я уже давно мог бы привыкнуть... - Ага, вот и герр Адольф Галанд подтянулся! - Жизнерадостно заявил Анатоль. - И генерал Мак-Артур почему-то... Странно, вроде бы ты не включал его в список! И правильно, на кой он нам сдался?! - Зато я включала. - Невозмутимо заявила Доротея. - А чем, интересно, тебе не угодил генерал Мак-Артур? Что, он много курил? Эти двое тут же затеяли жизнерадостный спор о достоинствах генерала Мак-Артура, вреде курения и вообще обо всем на свете. Я бы с удовольствием включился в их дискуссию, но на меня наседали возбужденные авиаторы. Я здорово надеялся, что они не станут выяснять отношения между собой: большинство этих ребят были непримиримыми противниками в годы Второй Мировой войны. Впрочем, им, кажется, и в голову не приходило пускаться в воспоминания, к моему величайшему восторгу... "Господи, а ведь считается, что я здесь самый главный, и все такое! - Тоскливо подумал я. - Почему же, в таком случае, я понятия не имею, о чем говорить с этими ребятами?! Кажется, теперь я как раз должен объяснять им, что от них требуется - какой ужас!" Впрочем, я как всегда преувеличивал. Никакие ужасы мне не светили. Разговор оказался приятным и необременительным. Я лаконично сообщил своим новым военачальникам, что в ближайшее время нам прийдется пережить налет вражеской авиации, потом попросил Джинна включить волшебный телевизор и наглядно продемонстрировал технический потенциал наших противников. - У них очень мало самолетов. - Оптимистически заметил Геринг. И пренебрежительно добавил: - И по большей части одно старье! - Зато на этом старье летают боги. - Усмехнулся я. - Это не метафора. Они -самые настоящие боги. Олимпийцы. Читали в детстве мифы Древней Греции? Ну вот, с ними нам и предстоит иметь дело. Да, и еще Один со своими валькириями - чтобы нам с вами мало не показалось! - Один - это серьезный противник. - Спокойно согласился Геринг. - Думаю, Олимпийцы - тоже. Тем не менее, эти ребята летают на настоящей рухляди. Вчерашний день! - Даже позавчерашний. - Согласился я. - Но у нас с вами пока вообще нет никаких самолетов. - Но ведь ты можешь сделать так, чтобы они были! - Геринг не спрашивал, а утверждал. Он был почти прав: я здорово сомневался, что действительно могу справиться с этой проблемой, зато у меня имелся замечательный личный Джинн, который уж точно мог все что угодно. Собственно говоря, для того я и затеял это совещание, чтобы наконец-то обзавестись самолетами... - Лучше всего мессесршмидты последнего поколения. - Деловито добавил Геринг. Его коллеги с энтузиазмом закивали - я отметил, что в этом вопросе они пришли к полному единодушию: ни англичане, ни американцы даже не пытались лоббировать свои отечественные модели. - Реактивные, что ли? - Вздохнул я. - Ну да, конечно! Ме-262. - А почему не Hellcat? - Обиженно осведомился Анатоль откуда-то из-за моей спины. - Потому что джентльмены предпочитают Ме-262 - а кто мы с тобой такие, чтобы спорить с профессионалами! Осталось только разжиться некоторым количеством этих самых "Ме"!... Сделаешь? - Я вопросительно уставился на прозрачное облачко над своей головой - видимо, Джинн решил, что в таком виде он будет меньше смущать наших новых знакомых. - Если ты объяснишь мне, что такое "реактивные мессершмидты", ты получишь их столько, сколько пожелаешь. - Отозвалось облачко. - Да уж, чего-чего, а объяснений ты от меня вряд ли дождешься... - Растерянно протянул я. - Разве что у ребят хватит на это интеллекта. - Я с надеждой обернулся к авиаторам: - Кто из вас способен растолковать Джинну, что такое "реактивный мессершмидт"? К моему величайшему удивлению, они отнеслись к этой идее с неописуемым энтузиазмом. Через полчаса я понял, что могу сойти с ума от нагромождения технических терминов и чудовищных чертежей, которые они рисовали прямо на песке, и тихонько покинул эту милую компанию - пусть сами разбираются! У меня были весьма незамысловатые планы: прогуляться, размять ноги и желательно поболтать о пустяках с подходящим собеседником. Честно говоря, на моем глупом сердце лежал довольно увесистый камень, и с каждым часом его вес понемногу увеличивался. Я делал что мог, можно сказать, честно выполнял свой "профессиональный долг", старался подготовить свою огромную, но совершенно необученную армию к первой битве с Олимпийцами, как и полагается всякому порядочному Антихристу... Но когда я думал о том, что возможно уже завтра новенький, извлеченный из небытия моим верным Джинном, мессершмидт под управлением Адольфа Галанда атакует "Бристоль" Афины, я чувствовал себя законченным идиотом. В глубине души я здорово надеялся, что Афина все еще вполне бессмертное существо, но ведь удалось же безумным индейским богам убить Диониса, Геру и Афродиту, которым, если верить мифам, тоже полагалось бы быть бессмертными... Я сам не заметил, как позволил невеселым размышлениям захватить все мое внимание. Я брел по пустыне, не глядя по сторонам, петляя наугад между нашими флегматичными дромадерами, сложенными на земле одеялами и их владельцами, взирающими на меня с благоговейным трепетом, пока не угодил прямехонько в объятия Доротеи. - Еще немного, и ты сбил бы меня с ног, как пьяный шофер, Владыка! - Рассмеялась она. - Ищешь кого-то? - Нет. - Честно ответил я. - Спасибо, что нарушила ход моих размышлений, Дороти. Уж очень они были безрадостные, эти самые размышления! - Мои тоже. - Вздохнула она. - Я уже говорила тебе, что мне страшно? - Говорила. - Печально улыбнулся я. - А я, часом, не отвечал тебе, что мне тоже? - Отвечал, с завидным постоянством. Извини, но в твоих устах это утверждение звучит не очень-то убедительно... - Ну так вот: я говорил тебе правду. Наверное, это нормально: мы с тобой - просто живые люди... по крайней мере, мы все еще ощущаем себя таковыми. Нас ждет неизвестность, а людям свойственно бояться неизвестности... - Почему ты так упорно называешь себя обыкновенным человеком? - Робко спросила она. - Я отлично помню, как на меня подействовал твой голос, в самом начале нашего пути! Собственно говоря, тебе удалось воскресить меня из мертвых, и не только меня, как видишь... - Она небрежно махнула рукой куда-то в сторону неритмично колышущегося моря человеческих голов. - И еще я помню, что ты сотворил с храмом Сетха, и как это выглядело со стороны! - Я уже устал объяснять: я не совершаю чудеса, они сами со мной происходят, когда им приспичит. Это большая разница. - Тихо сказал я. - Меня никто не спрашивает: "Эй, Макс, не хочешь ли совершить пару-тройку чудес сегодня после обеда?" Я ничего не решаю. Иногда я чувствую себя распахнутой форточкой, через которую в дом может ворваться все что угодно: и свежий ветер, и золотистый лист вяза, и комья грязи, и шаровая молния... Но какая-то часть меня сидит в комнате вместе с вами и с ужасом ждет, что будет дальше. Так что мы в одной лодке... - А что будет дальше, ты знаешь? - Робко спросила она. - Чем все закончится? - Какая разница, чем все закончится?! - Я пожал плечами. - Скорее всего, всех нас сметет неведомо кем затеянная буря, вот и все. Не думаю, что о нашей храбрости сложат легенды, поскольку делать это будет некому, так что слава нам не светит... Тем не менее, ничего страшного не происходит, наверное. Все мы с самого начала знали, что любая человеческая жизнь заканчивается смертью: это входит в условия задачи. Можно сказать, что нам еще повезло: никто никогда не обещал нам, что накануне конца с нами случится множество невероятных чудес, тем не менее, они уже происходят, и это только начало! Прежде, чем умереть, мы успеем побыть куда более живыми, чем прежде - не худший подарок напоследок! - Это правда. - Тихо сказала Доротея. - Я никогда не чувствовала себя такой живой. Мне никогда не удавалось так долго смотреть на небо, Макс. А теперь только этим и занимаюсь: дромадеры бредут так медленно, и ритм их ходьбы примиряет меня с судьбой... Даже наша поездка через храм Сетха