ацким писклявымтолосом, словно я был маленьким ребенком и он считал своим долгом убедить меня в том, что разбитая коленка -- это еще не конец света. -- Анавуайна? -- растерянно переспросил я. -- Джуффин, что это еще за дрянь такая?.. -- Я не договорил, потому что увидел лицо своего шефа. Оно показалось мне призрачно бледным, словно кто-то убрал цветное изображение перед тем, как выключить всякое изображение вообще... -- Мне надо возвращаться, -- тихо сказал шеф. -- Макс, ты уж сам разбирайся с этой историей. Ребята тебе помогут, а я должен быть в Ехо. Может быть, еще не поздно... Не успел я осознать смысл его слов, а Джуффин уже исчез. Теперь нас осталось только трое, если не считать двойного красавчика Угурбадо, конечно. На лице леди Сотофы был написан откровенный ужас. Сэр Шурф выглядел не намного лучше. Я понял, что самое страшное уже случилось и не имеет значения, каким именно словом называется настигшая нас беда -- пусть даже это будет красивое слово "анавуайна", похожее на имя какой-нибудь удивительной женщины эльфийских кровей, какая разница! Земля уходила из-под ног с невероятной скоростью. Мир вокруг меня дрожал и таял, рассыпаясь на миллионы мелких ярких огоньков. Все становилось сияющим и тусклым одновременно, и мне даже нравился этот неожиданный дар судьбы: ничего не понимать, ничего не чувствовать и вообще не быть -- в тот момент меня вполне устраивала такая анестезия. Но потом я ощутил острую боль в груди -- там, где с недавних пор был погребен невидимый и неосязаемый меч Короля Менина, -- и с изумлением обнаружил, что оружие снова принадлежит материальному миру: резная рукоять меча нахально торчала из моей груди. -- Ох, какой сердитый маленький Вершитель! -- иронично протянул великан. Карлик одобрительно хихикнул, но проворно отступил назад и спрятался за спину своего странного двойника -- кажется, он сделал это почти машинально. В принципе, парня можно было понять: думаю, что со стороны я выглядел как предводитель какой-нибудь шайки живых мертвецов. Это предположение показалось мне и жутким, и глупым одновременно, тем не менее оно заставило меня улыбнуться. А когда я улыбаюсь, это всегда значит, что жизнь продолжается. Моя рука невольно потянулась к рукояти меча, и в этот момент меня сбила с ног невероятной силы затрещина. Откуда-то издалека раздался восторженный визг карлика: "Они дерутся, мумуся, они уже дерутся!" -- а потом я временно утратил способность вникать в смысл его высказываний. На сей раз у меня был куда более веский повод распрощаться с реальностью, чем несколько секунд назад, но я не позволил себе эту роскошь. Вместо того чтобы отрубаться, я попытался приподняться и изумленно уставился на Лонли-Локли. Он присел на корточки рядом со мной. Лицо у него было самое виноватое. -- Извини, Макс, но мне показалось, что ты собираешься убить своего пленника, -- мягко сказал он, -- а сэр Джуффин говорил, что это совершенно недопустимо... Честно говоря, у меня не было времени, чтобы обдумать свои действия, поэтому я просто постарался сбить тебя с ног, пока не поздно. -- Ты не очень расстроишься, если узнаешь, что я не собирался убивать эту очаровательную парочку? -- ехидно спросил я. Потом обеими руками обхватил голову: я был почти уверен, что она вполне может рассыпаться на кусочки! -- Ты не собирался его убивать? -- изумленно спросил Шурф. -- А зачем ты взялся за меч? -- Понятия не имею, -- вздохнул я. -- Может быть, просто потому, что он каким-то образом является частью моего тела. Хватаются же некоторые за сердце...- С этими словами я невольно покосился на свою грудь и с облегчением обнаружил, что меч Короля Менина снова стал невидимым и неосязаемым, как ему и положено. Кажется, затрещина сэра Шурфа не только оглушила меня, но и помогла мне как-то справиться с собственным могуществом, совершенно вышедшим из-под контроля. -- Может быть, ты сам и не собирался убивать Угурбадо, мальчик, но меч Менина очень хотел узнать вкус его крови, -- неожиданно сказала леди Сотофа. -- Это странное оружие привыкло принимать самостоятельные решения, и плевать оно хотело на твои планы! Имей это в виду на будущее... Так что вполне может быть, что сэр Шурф оказал неоценимую услугу всем обитателям нашего Мира. Хотя ты-то сейчас вряд ли готов со мной согласиться... -- Во всяком случае, не раньше, чем у меня перестанет болеть голова, -- проворчал я. -- Между прочим, я как раз собирался ею думать, а тут такой конфуз! -- Ну, это как раз можно устроить, -- улыбнулась она. Потом подошла ко мне, небрежно провела рукой по моим волосам -- от затылка ко лбу. Я открыл было рот, чтобы заявить, что тут требуются более решительные меры, но с изумлением понял, что чувствую себя так хорошо, словно только что получил в подарок новенькое тело. -- Ну вот, теперь все в порядке, -- одобрительно кивнула леди Сотофа, -- можешь использовать ее по назначению. Только решай скорее, ладно? Если в Ехо действительно пришла анавуайна... Нам всем следует вернуться в Мир как можно раньше. Там сейчас каждый колдун на вес золота! -- Вот-вот! -- насмешливо сказал великан. Оба Угурбадо смотрели на нас с видом победителя. Странно: он стоял здесь совершенно беспомощный, связанный по рукам и ногам моими приказами, но лица его лучились нескрываемым торжеством. -- На твоем месте я бы просто приказала ему оставаться здесь и ничего не делать, -- мягко сказала Сотофа. -- У нас еще будет время подумать, как с ним поступить. А сейчас... -- Ты слышишь? Эти господа ужасно заняты. Так что сегодня нас не будут убивать, мумуся, -- усмехнулся карлик. -- Они хотят, чтобы мы немного отдохнули в этом дивном местечке. Ты рад? -- О, они такие гуманные, эти ребята! -- согласился великан. -- Скорее уж они опять передерутся, защищая друг от друга нашу жизнь... Мне ужасно понравилась оплеуха, которую получил наш маленький Вершитель! -- Мне тоже! -- с энтузиазмом подхватил карлик. Я вдруг понял, что эти нелепые ребята действительно искренне верят, что их ехидные замечания могут вывести меня из себя. Уж не знаю, как там у сэра Угурбадо обстояли дела с могуществом -- ему так и не удалось продемонстрировать нам все свои достижения в области прикладной магии, -- но его умение читать в человеческих сердцах меня отнюдь не впечатляло. Знал бы он, что мне ежедневно приходится выслушивать от великолепного сэра Мелифаро, -- куда уж ему, бедняге! -- Вы уверены, что, оставшись здесь, он не сможет ничего натворить? -- осторожно спросил я у леди Сотофы. -- Да, если ты правильно сформулируешь свой приказ, -- кивнула она. -- Я хочу, чтобы ты остался на Темной Стороне, Угурбадо, -- нерешительно начал я. Немного подумал и усмехнулся. Смешок получился самый что ни на есть зловещий -- сам от себя не ожидал! Но осенившая меня идея вполне того стоила. -- Я хочу, чтобы ты стал каменным изваянием, неподвижным и бессильным. Я хочу, чтобы ты ничего не мог сделать -- ни здесь, ни в Мире. Но ты должен оставаться живым и осознавать все, что с тобой происходит. А лет через сто я навещу тебя, чтобы узнать, как тебе это понравилось... Я увидел, что тело великана свела судорога. Он застыл в нелепой и довольно неудобной позе: немного наклонившись в сторону, ноги широко расставлены, ступни развернуты внутрь, одну руку он зачем-то поднял к лицу, другая бессильно свисала вдоль тела. Карлик сопротивлялся дольше: его маленькое тело корчилось еще несколько секунд. Это жутковатое зрелище почему-то отозвалось самой настоящей физической болью в моем желудке. -- Однажды ты подавишься своим могуществом, дурак! -- с ненавистью прохрипел он.- Ты будешь корчиться от боли, как дикарь, посаженный на кол, и тогда... -- На этом месте маленький сэр Угурбадо прервал свое выступление и неподвижно замер рядом с огромным двойником. -- Какое красивое проклятие! -- усмехнулся я. -- Даже жаль, что тебе не удалось договорить до конца: мне ужасно интересно, какие еще гадости может сказать такая непривлекательная садовая скульптура своему создателю! Я подошел к окаменевшей парочке и не отказал себе в удовольствии небрежно щелкнуть их по носу -- поочередно. Во-первых, дешевый выпендреж -- это моя стихия, а во-вторых, мне ужасно хотелось убедиться, что Угурбадо действительно окаменел. -- Как вы думаете, ребята, это была хорошая идея? -- на всякий случай спросил я у своих спутников. -- Если у вас есть предложения получше, я еще могу все переиграть... -- Это была просто шикарная идея! -- улыбнулся Лонли-Локли. -- Ты его не убил, а результат примерно тот же... -- Мне тоже кажется, что это неплохой выход. Во всяком случае, на какое-то время... -- задумчиво сказала леди Сотофа. -- Мне надо возвращаться в Ехо, Макс. Вам тоже, но вас заберет ваш Страж, а мне придется выбираться самостоятельно... Увидимся в Мире, мальчики. Я молю Темных Магистров, чтобы обстоятельства нашей встречи были не таким печальными, как обещает мое сердце. -- Она резко развернулась, торопливо пересекла двор, вышла на улицу, обернулась, на секунду замерла в темном проеме ворот, помахала нам на прощание и растворилась в густых зеленоватых сумерках. Я печально посмотрел ей вслед. На мое плечо легла тяжелая рука Лонли-Локли. -- Эй, Мелифаро! -- тихо, но настойчиво позвал он. -- Ну наконец-то хоть кто-то понял, что кричать не обязательно. Обычно вы все орете так, что у меня уши закладывает! -- усмехнулся Мелифаро. Я и опомниться не успел, как все встало на свои места. Чудеса закончились: зеленоватые сумерки Темной Стороны сменились знакомой темнотой подземного коридора, да и наш Мелифаро снова был в единственном экземпляре, как и положено всякому нормальному человеку. -- Сколько времени нас не было? -- тут же озабоченно осведомился я. -- Спроси чего-нибудь полегче! Неужели ты думаешь, что мое время течет так же, как время тех, кто остался в Мире? -- фыркнул он. -- Могу сказать одно: вас не было довольно долго. Я уже с ног валился, когда здесь появился шеф. Он спешил наверх, словно ему срочно припекло в уборную, но все-таки выбрал время, чтобы немного меня растормошить, -- самое доброе дело, которое этот злодей совершил за свою долгую жизнь! -- Да? -- А вы не можете поговорить на ходу, господа? -- сухо осведомился Лонли-Локли. -- Боюсь, что нам тоже следует поспешить. Если Угурбадо говорил правду... У нас не каждая минута, а каждая секунда на счету! -- Да, конечно, -- виновато сказал я. Мы поднимались наверх почти бегом. Выяснилось, что говорить нам особо не о чем: Мелифаро отлично знал, что происходило на Темной Стороне, поскольку следил за каждым нашим шагом, как и положено Стражу. А о том, что в это время творилось в Мире, он не имел никакого представления, как и мы сами. А что касается нормальной человеческой болтовни -- боюсь, что у нас было немного не то настроение, в кои-то веки... Коридор Управления Полного Порядка показался мне огромным и слишком пустым. Что-то было не так с этим замечательным местом, один запах которого раньше всегда заставлял меня невольно улыбнуться, потому что именно здесь я был по-настоящему дома! -- Здесь стало плохо, -- неожиданно сказал сэр Шурф.- Вы чувствуете? В воздухе пахнет тревогой -- совсем как в Смутные Времена... Мне это не нравится. -- Да уж, музыки, цветов и красивых девушек мы здесь определенно не обнаружим! -- буркнул Мелифаро. Его лицо показалось мне ужасно усталым -- впервые в жизни я подумал, что сэр Мелифаро не так уж молод, да и я сам... Грешные Магистры, только мыслей о старости и смерти мне сейчас не хватало! На нашей половине Управления никого не было -- даже младших служащих, которых здесь, как правило, в избытке. Мы с Мелифаро застыли на пороге и молча переглянулись: больше всего на свете нам обоим сейчас хотелось удариться в панику, но эту роскошь мы как раз не могли себе позволить ни при каких обстоятельствах! -- Подождите, сейчас я пошлю зов сэру Джуффину... или еще кому-нибудь, если понадобится, -- решительно сказал Лонли-Локли. Он уселся в кресло и уставился в одну точку. Мы с Мелифаро как по команде вытаращились на него. Вообще-то каменная физиономия сэра Шурфа -- не та книга, в которой можно прочитать о чувствах, но мы здорово надеялись на свою проницательность и могучий интеллект -- считается, что у нас вроде бы имеется и то и другое, при такой-то профессии! Через несколько секунд мы немного расслабились: нам показалось, что Лонли-Локли действительно связался с нашим шефом и теперь старательно запоминает его инструкции -- у него были спокойные и сосредоточенные глаза отлично вышколенного референта, а не отчаянный взгляд человека, только что окончательно уяснившего, что все пропало. -- Я пошлю зов Кенлех, узнаю, Что делается дома, -- шепнул мне Мелифаро. Отошел к окну, присед на подоконник. Через мгновение он уже улыбался с таким облегчением, что я мог не сомневаться: что бы там ни творилось в Ехо, а с леди Кенлех все в полном порядке! Я зашел в наш с Джуффином кабинет и замер на пороге: там не было нашего Куруша! Сначала мне ужасно захотелось забыть обо всем на свете и броситься на поиски буривуха, но потом я сообразил, что Куруш вполне может находиться там же, где и сам Джуффин, -- мне следовало просто подождать несколько минут, пока Лонли-Локли закончит свою Безмолвную беседу и введет нас в курс дела. Поэтому я просто уселся в кресло, машинально открыл ящик письменного стола, нашарил там бутылку с бальзамом Кахара, сделал небольшой глоток изумительно вкусного напитка, способного творить настоящие чудеса с усталыми людьми, и бережно спрятал бутылку за пазуху: я подозревал, что поспать мне удастся еще не скоро. Потом я порылся в карманах своей Мантии Смерти, достал сигарету, закурил, почти не ощущая ни вкуса, ни аромата. Тем не менее этот привычный процесс заставил мои сердца биться в более сдержанном ритме. Через несколько секунд я успокоился настолько, что решился послать зов Теххи: больше всего на свете я боялся этого момента, поскольку понимал, что ответа может и не последовать. Но она отозвалась почти мгновенно, и я чуть не умер от восхищения. "У меня все в порядке. Макс. Все хорошо, насколько это сейчас возможно, -- сразу сказала она. -- Ты только что вернулся с Темной Стороны?" "Да. Меня долго не было?" "Всего три дня, но... Ты еще не знаешь, что происходит, да?" "Я ничего не знаю. Сижу в совершенно пустом Доме у Моста и жду, когда Шурф выяснит обстановку и объяснит нам с Мелифаро, как мы будем жить дальше... А что происходит в Ехо?" "Эпидемия, -- коротко ответила она. Немного помолчала и добавила: -- Анавуайна. На мой вкус, это самая пакостная вещь, какая вообще может произойти. Даже если бы Мир рухнул... Знаешь, это было бы как-то гигиеничнее!" "Гигиеничнее?! -- ошеломленно переспросил я. -- Ну ты даешь!" "Ты сам все увидишь, -- мягко сказала Теххи. -- Вообще-то я предпочла бы знать, -что ты все еще шляешься по Темной Стороне и не собираешься возвращаться. Но наверное, ты не сможешь последовать моему совету. Считается, что Тайный Сыск существует для того, чтобы всех спасать и все такое... А сейчас самое время заняться спасением всех желающих, так что и тебя припашут!" "А это значит, что я не смогу вернуться к тебе сегодня вечером, -- печально добавил я. -- И завтра утром, и, чего доброго, послезавтра... Не самая хорошая новость!" "Ты в любом случае не сможешь вернуться ко мне -- по крайней мере, пока все это не закончится, -- отозвалась Теххи.- В городе эпидемия, Макс. А это значит, что каждый спасается как может... Большинство горожан заперлись в своих подвалах, и я в их числе. В маленьком закрытом помещении легче противостоять болезни. Во всяком случае, у некоторых это получается. Надеюсь, что и моего могущества хватит, чтобы не пустить в свой дом эту заразу!" -- Извини, Макс, но нам следует поторопиться. -- Сэр Шурф осторожно потряс меня за плечо.- Заканчивай разговор, ладно? Ты уже выяснил, что леди Теххи жива, -- по нынешним временам это единственное, что имеет значение! -- Да, конечно, -- покорно согласился я. -- Сейчас, Шурф. Мне нужно попрощаться. Он кивнул и тактично вышел из кабинета. "Макс, ты больше не можешь со мной разговаривать? -- понимающе спросила Теххи.- Это не страшно. Теперь я знаю, что ты жив, все остальное не имеет значения..." "Я буду часто говорить с тобой, пока все это не закончится, ладно?" -- почему-то спросил я. Можно подумать, что у Теххи могло появиться внезапное отвращение к разговорам со мной! "Часто не обязательно, -- откликнулась она.- Не думаю, что у тебя будут время и силы... Но делай это хотя бы изредка, ладно?" "Ладно", -- эхом отозвался я. -- Рассказывай, Шурф, -- попросил я, выходя в Зал Общей Работы. -- Ты уже знаешь, что творится в городе и куда все подевались? Потому что я не успел узнать почти ничего... -- В Ехо пришла анавуайна, как и обещал сэр Угурбадо, -- деловито сообщил Шурф. -- Паршивая история -- да ты и сам успеешь это понять, стоит только выйти на улицу... Есть и хорошие новости: все наши коллеги живы, Его Величество Гуриг тоже в полном порядке, разумеется. Оно и неудивительно: по-настоящему могущественные люди могут выстроить стену между собой и болезнью. -- К нам это тоже относится? -- осторожно уточнил я. -- Вообще-то я не знаю, что следует делать для того, чтобы выстроить эту самую стену... -- А тебе вообще не нужно ничего делать, -- мягко сказал Лонли-Локли. -- Этот таинственный меч Менина, который каким-то образом прижился в твоей груди, защитит тебя еще и не от таких бед! Что касается нас с Мелифаро -- будь спокоен, наши тела отлично знают, что нужно делать, чтобы справиться с болезнью, а уж сил у нас хватит еще и не на такие чудеса... К сожалению, с большинством горожан дело обстоит совсем иначе: у них нет могущества, чтобы бороться с проклятием анавуайны. Шанс есть только у тех, кто успел спрятаться в каком-нибудь чулане в самом начале эпидемии. Остальные обречены. -- Неужели их нельзя вылечить? -- изумленно спросил я.- Эти ребята из Ордена Семилистника -- они же могут чуть ли не все на свете, если уж в свое время им удалось завалить все остальные Ордена, разве не так? -- Для того чтобы вылечить каждого больного, требуется применить Белую магию сто сорок первой ступени, -- сухо сказал Лонли-Локли. -- Любой Младший Магистр Ордена Семилистника справится с этой задачей, но они не могут позволить себе роскошь вылечить всех заболевших: наш хрупкий Мир попросту рухнет, если в Ехо будет совершаться так много магических обрядов одновременно. Ты же сам знаешь, что Кодекс Хрембера, который запрещает гражданам Соединенного Королевства экспериментировать с высокими ступенями Очевидной магии, -- не личная прихоть Магистра Нуфлина, а суровая необходимость, что бы ни думали по этому поводу бывшие Магистры распущенных Орденов... Знаешь, Макс, я уверен, что сэр Джуффин сам тебе все объяснит куда лучше, чем я. Он просил нас присоединиться к ним как можно скорее: Тайный Сыск временно переехал в его дом, так что поехали. -- Ладно, поехали, -- растерянно кивнул я. И уже на ходу спросил Мелифаро: -- Ты ведь уже поговорил с Кенлех, да? Как дела у нее и ее сестричек? -- Они живы и совершенно здоровы, -- лаконично ответил Мелифаро. Немного подумал и с удовольствием добавил: -- Кажется, эти твои девчонки -- куда более могущественные ведьмы, чем я смел надеяться! Кен весело сообщила мне, что она "чуть-чуть расхворалась", -- можешь себе представить, как меня порадовала эта чудесная новость! -- но потом приехали Хейлах и Хелви, напоили ее какой-то "вонючей водой", и через полчаса все было в порядке... Теперь они все втроем сидят в твоем Мохнатом Доме и ужасно удивляются, что "все слуги куда-то подевались", -- такая милая наивность, вполне в их духе! -- А как себя чувствует сэр Манга? -- осторожно поинтересовался я. -- Ну, за мое семейство можно не переживать! -- заулыбался Мелифаро. -- Во-первых, их поместье довольно далеко от Ехо, а во-вторых... Знаешь, в свое время Манга был далеко не последним человеком в Ордене Потаенной Травы. Говорят, что он был даже круче своего собственного отца -- моего знаменитого дедушки Фило! Другое дело, что ему довольно быстро все это надоело... Одним словом, мои старики чувствуют себя куда лучше, чем кто бы то ни было! -- Хорошая новость, -- улыбнулся я. -- Ох, ребята, а на чем же мы поедем? Я настолько привык к тому, что на улице перед входом в Управление Полного Порядка всегда стоит несколько пустых служебных амобилеров, что их отсутствие показалось мне самым страшным свидетельством постигшей нас беды. -- Кажется, нам придется идти пешком, -- задумчиво сказал Лонли-Локли. -- Не так уж близко, но часа через полтора будем на месте. -- Возле Мохнатого Дома стоят два амобилера: один мой, а второй -- тот, что я отдал сестричкам, -- вспомнил я. -- Вернее, не стоят, а стояли, но я не думаю, что в Ехо вдруг нашелся такой великий герой, которому пришло в голову угнать мой амобилер... Туда можно добраться всего за четверть часа, если резво перебирать ногами. -- Да, это лучше, чем идти пешком к дому сэра Джуффина, -- согласился Шурф. -- Лучше, -- флегматичным эхом подтвердил Мелифаро. При дневном свете его лицо показалось мне еще более усталым -- вот уж не подумал бы, что это возможно! Я молча достал из-за пазухи бутылку с бальзамом Кахара и протянул ему. После второго глотка эта бледная тень снова превратилась в нормального сэра Мелифаро -- к моей несказанной радости. -- Что, ты с ним вообще никогда не расстаешься, с этим пойлом? -- спросил он. В его голосе была гремучая смесь ехидства и благодарности -- вполне в его стиле! -- Иногда расстаюсь, -- невозмутимо возразил я. -- Вот только что расстался, например... Отдавай назад мое имущество: ты уже такой бодрый, что смотреть противно! Только что был такой тихий, интеллигентный молодой человек... А тебе не требуется глоток этого волшебного зелья, сэр Шурф? Я знаю, что ты железный, но сегодня какой-то особенно дурацкий день! -- Спасибо, не надо. День действительно вполне дурацкий. Но не так уж я и устал... -- задумчиво протянул Лонли-Локли. Прогулка по пустынным улицам Ехо с самого начала казалась мне довольно безрадостным способом скоротать время. Одного только вида заколоченных досками дверей нашего любимого "Обжоры Бунбы" хватило, чтобы камень лег на мои замирающие от тоски сердца -- впрочем, на них уже и без того покоилась весьма солидная пирамидка, аккуратно выложенная из камней, которые хлебом не корми -- дай полежать на человеческом сердце! Теплый ветер доносил до нас едва ощутимый сладковатый запах. Он не был похож на запах разлагающейся плоти, скорее уж на тонкий, но неприятный аромат каких-то незнакомых духов, но почему-то действовал на меня угнетающе -- может быть, просто потому, что был слишком чужим: на моей памяти в Ехо никогда так не пахло... Одним словом, я с самого начала понимал, что того Ехо, который я знал и любил, больше нет и, наверное, уже никогда не будет, что нам придется идти по пустынным улицам совсем другого города -- возможно, все еще прекрасного, но умирающего... Но действительность оказалась куда хуже. К счастью, у меня слишком убогое воображение, так что я не очень-то представлял себе предстоящее нам удовольствие... Даже когда мы повернули за угол и я увидел человеческий скелет, лежащий в луже темной тягучей жидкости, у меня хватило ума решить, что этого не может быть, просто потому, что быть этого не может! -- Это анавуайна, Макс, -- сказал Лонли-Локли, сочувственно уставившись на мою обескураженную физиономию. -- Пошли отсюда, у тебя еще будет возможность насмотреться на такие вещи... -- Но почему скелет? -- с ужасом спросил я, невольно ускоряя шаг. -- Если бы просто мертвое тело, это я бы еще как-то понял... И почему он валяется на улице, в какой-то луже? -- А ты думаешь, что в Ехо сейчас есть желающие покинуть свои спасительные подвалы и заняться уборкой улиц? -- мрачно хмыкнул Мелифаро. -- Хорошо же ты все себе представляешь! -- Еще один скелет! -- с отчаянием сообщил я, поспешно отворачиваясь от нового зрелища. -- И опять в луже... Но почему скелеты? Что, их кто-то обгладывает? -- Я сам содрогнулся от этого нелепого предположения -- но что еще я должен был думать?! -- Это анавуайна, -- невозмутимо повторил Лонли-Локли.- Тело заболевшего становится жидким и постепенно утекает, как дождевая вода с тротуара. С некоторыми людьми это случается очень быстро, а некоторые живут довольно долго, утекая капля по капле, -- это может продолжаться дюжину дней и даже дольше. Но конец всегда один. -- Он кивнул в сторону еще одного белоснежного остова. -- Только кости остаются твердыми, но одних костей недостаточно, чтобы выжить... В юности мне довелось пережить такую же эпидемию. Правда, это происходило почти за триста лет до Смутных Времен и наш Мир еще не был таким хрупким, как сейчас, -- вернее, мы просто не знали, что равновесие уже пошатнулось и наши заклинания в любой момент могут заставить Мир рухнуть. Так что в тот раз выжили почти все... по крайней мере те, у кого хватило денег, чтобы заплатить хорошим знахарям, и сообразительности, чтобы обратиться за помощью в самом начале: после того как у больного начинает течь сердце, любые заклинания бессильны! -- Так эти лужи...- Я не договорил, поскольку мне не очень-то хотелось утруждать себя формулировками: все и без того было ясно -- яснее некуда! Лонли-Локли отлично меня понял: он молча кивнул и пожал плечами, словно хотел сказать, что не отвечает за необдуманные поступки каких-то непостижимых высших сил, которые не только сотворили этот восхитительный Мир, но и не поленились сочинить для его жителей пару-тройку хороших проблем -- чтобы никому не было скучно! -- А здесь собралась целая компания, -- угрюмо констатировал Мелифаро, показывая нам большую лужу напротив трактира "Пьяный дождь", в которой плавала добрая дюжина скелетов. -- Наверное, это была их любимая забегаловка... -- Наверное, -- спокойно согласился Лонли-Локли. -- У каждого свой способ прощаться с жизнью. Когда человек видит, что его тело начало течь, он может быть совершенно уверен, что скоро умрет. При этом у умирающего ничего не болит, он еще может передвигаться -- по крайней мере, пока у него есть хоть какое-то подобие ног -- и даже не теряет сознание до последнего мгновения своей угасающей жизни. Многие люди в таких случаях просто отправляются на последнюю прогулку, чтобы еще раз посмотреть на мир, который им предстоит покинуть, заглянуть в те места, где им нравилось бывать... Наверное, это правильно. -- Я бы просто сразу сошел с ума, если бы...- На этом месте я суеверно запнулся, потом продолжил, поскольку мне позарез требовалось выплеснуть наружу хоть какую-то часть страха и отвращения, внезапно заполнивших все мое существо, словно я был пустой кружкой, в которую можно налить все, что угодно: -- Видеть, как твое тело утекает по капле, и знать, что смерть неотвратима... Ужас какой! -- Не так-то просто сойти с ума, душа моя! Особенно если очень хочется, -- с неожиданной горечью сказал Мелифаро. -- Так что и не мечтай! Обычно человек даже представить себе не может, как много он способен выдержать... -- Это как раз не повод для сожалений, -- невозмутимо возразил сэр Шурф. -- Лучше держаться до последнего... Не знаю уж зачем, но так действительно лучше! -- Это ты нам говоришь как крупный специалист? -- понимающе улыбнулся я. -- Вот именно, -- спокойно согласился он. -- В свое время мне довелось лично попробовать оба варианта по очереди. Так что я знаю, о чем говорю... А что это там происходит? Я уставился туда, куда показывал Лонли-Локли. У парадного подъезда невысокого жилого дома на углу улицы Хмурых туч и улицы Фонарей стоял новенький амобилер. Вокруг амобилера околачивалось несколько дюжин человек -- полагаю, их внешний вид мог повергнуть в глубокий шок кого угодно! У одного из ребят почти не было лица: растрепанные волосы кое-как прикрывали комок желеобразного месива -- все, что осталось от его головы. Среди его спутников попадались самые ужасающие экземпляры: оголенные кости вместо кистей рук, пустые глазницы на лицах, все еще сохранивших человеческие черты, у одного из этих бедняг была неправдоподобно тонкая студенистая шея, которая уже не могла удерживать голову в нормальном положении, так что она беспомощно болталась, свисая на грудь, как некий чудовищный кулон... Некоторые еще казались совершенно нормальными людьми, но жуткие мокрые пятна на их нарядных лоохи и темные густые лужицы под ногами не оставляли места для сомнений: их дела были настолько плохи, насколько это вообще возможно. -- Старинные приятели выбрались на свою последнюю прогулку, чтобы умереть в хорошей компании -- так, что ли? -- с ужасом спросил я. -- Не думаю, -- серьезно возразил Мелифаро. -- Они не похожи на людей, которые собираются просто навсегда попрощаться с улицами, где прошла их жизнь. Тут что-то другое... Ага, теперь мне все понятно! -- Что тебе понятно? -- хмуро поинтересовался я. -- Это элементарная засада. И теперь я знаю, на кого собрались поохотиться эти кандидаты в покойники. Видишь? Из подъезда вышел человек в бело-голубом лоохи Ордена Семилистника. Толпа умирающих угрожающе надвинулась на него. Парень нерешительно замер на месте, но заходить обратно в дом почему-то не стал.. -- Надо выручать коллегу, -- мрачно сказал Мелифаро, -- они не дадут ему уехать! Лонли-Локли молча кивнул и начал осторожно снимать защитные рукавицы со смертоносных рук. Сияющие полупрозрачные кисти сверкнули в тусклых лучах солнца. Длинные когти рассекли воздух и сверкнули ослепительно-белым огнем -- я и забыл, как это бывает красиво! Один из горожан на мгновение замер в неестественной позе, потом его искалеченное тело вспыхнуло и исчезло -- от него не осталось даже пригоршни пепла. Толпа обернулась к нам. Краем глаза я заметил, что Мелифаро приподнялся на цыпочки и сделал несколько странных танцующих шажков, с силой размахнулся, и целая стайка маленьких шаровых молний полетела в сторону этой кошмарной компании. Три изуродованных тела рухнули на землю, но остальные поспешно приближались к нам и не собирались останавливаться. -- Действуй, Макс! -- рявкнул на меня Шурф. -- Это уже не наши безобидные горожане, а люди, которым по-настоящему нечего терять. В случае чего они попытаются просто впиться зубами нам в горло -- некоторым кажется, что умирать веселее в большой компании... Я торопливо кивнул и привычным движением прищелкнул пальцами левой руки. Крошечный шарик пронзительно-зеленого света стремительно преодолел расстояние между нами и нападающими и ударился в беспомощно болтающуюся голову того самого парня. -- Я с тобой, хозяин! -- глухим, утробным голосом сообщил тот, оседая на землю. Толпа на мгновение замерла: разумеется, им действительно было нечего терять, но у большинства жителей столицы страх перед моей Мантией Смерти давным-давно стал чем-то вроде дурной привычки... а привычки редко умирают раньше своих хозяев! -- И все-таки ты не хотел его убивать, да? -- сочувственно спросил Шурф, занося свою смертоносную руку для нового удара. -- Разве ты не видишь, Макс: для него это было бы скорее хорошим подарком. -- Я сам не знаю, чего я хотел! -- буркнул я и удрученно посмотрел на своего новоиспеченного раба, пытаясь сообразить, какой полезный для всех нас приказ я мог бы ему отдать... и тут меня осенило: многочисленные жертвы моих Смертных Шаров уже не раз дисциплинированно выполняли самые невероятные просьбы: мертвецы начинали отвечать на вопросы, законченные безумцы становились вменяемыми занудами, бодрствующие засыпали непробудным сном, преступники самостоятельно добирались до своих тюремных камер, -- одним словом, чего только не было! -- Подожди секундочку. Шурф, -- попросил я. Лонли-Локли неохотно опустил занесенную для удара руку: хвала Магистрам, у него уже не раз была возможность убедиться, что некоторые мои требования, из разряда особо идиотских, следует выполнять беспрекословно. -- Я хочу, чтобы ты выздоровел, -- охрипшим от волнения голосом сказал я, обращаясь к жуткому искалеченному существу, беспомощно сидящему в луже жидкости, в которую постепенно превращалось его тело. К моему величайшему изумлению, он тут же поднял голову и ошеломленно уставился на меня серыми глазами, бессмысленными, как у новорожденного. Да он в каком-то смысле и был новорожденным: его шея снова стала нормальной -- раз уж ему удалось поднять голову! -- а это значило, что и все его тело... -- Вот и все. Теперь просто оставайся живым и здоровым -- так, словно с тобой вообще ничего не случилось, -- тоном детского доктора сказал я. На мой вкус, фраза получилась довольно глупой, зато ее содержание полностью соответствовало нашим насущным потребностям. -- Я буду живым и здоровым, хозяин, -- покорно согласился тот. -- Вот и славно... А теперь я приказываю тебе освободиться от моей власти и стать нормальным человеком -- тем, кем ты был до того, как заболел. -- Я вытер вспотевший лоб полой Мантии Смерти и с облегчением улыбнулся: на лице моего пациента появилось вполне осмысленное выражение. Парень пытался разобраться, что с ним случилось, но пока он понял только одно: его смерть, которая казалась неотвратимой, отменяется, откладывается на неопределенный срок, -- Господи, а какого еще Магистра надо тому, кто минуту назад был уверен, что делает свои последние шаги по этой прекрасной земле! Его товарищи по несчастью снова медленно двинулись по направлению к нам, но теперь ими руководило не безумие смертников, а отчаянная надежда. -- Ты его вылечил, чудовище! -- изумленно сказал Мелифаро. -- И никаких заклинаний, никакой Запретной магии -- все оказалось так просто! -- Так просто, что самому не верится, -- улыбаясь до ушей, согласился я и повернулся к нашим недавним противникам: -- Ну что, будем лечиться, ребята? Можете не отвечать, сам знаю, что будем! -- С этими словами я поднял левую руку и быстро защелкал пальцами: мне показалось, что разумнее сначала превратить всех этих бедняг в моих верных рабов, а потом устроить им групповой сеанс интенсивной терапии, один на всех. -- Спасибо, господа! -- крикнул нам парень в бело-голубом лоохи.- Я уверен, что вы спасли мне жизнь: мои шансы пробиться через эту толпу были самые ничтожные... Вам нужна моя помощь или я могу ехать? -- Можете ехать, только подвезите меня до Мохнатого Дома, вам это по дороге, -- сказал Мелифаро. Потом он вопросительно посмотрел на меня и добавил: -- Пока ты тут творишь чудеса, я могу доставить сюда наш амобилер... -- Между прочим, амобилер не наш, а мой! -- весело огрызнулся я, на секунду прерывая свою мистическую физзарядку. -- Тоже мне, нашелся сторонник коллективной собственности... -- Надо отдать тебе должное, сэр Мелифаро, это весьма практичная идея.- Лонли-Локли на радостях даже расщедрился на комплимент. Мелифаро гордо кивнул и пулей полетел к амобилеру нашего потенциального вечного должника. Мне пришло в голову, что сэр Мелифаро наверняка выкроит время, чтобы на несколько минут заскочить в мой дворец и нежно обслюнявить счастливое личико леди Кенлех -- влюбленные обычно называют эту процедуру поцелуями... Мне-то такое удовольствие в ближайшее время не светило, это уж точно! Так что я завистливо вздохнул и снова защелкал пальцами. Мои пациенты один за другим оседали на пол, не забывая о дежурной фразе: "Я с тобой, хозяин", -- но сегодня бормотание жертв моих Смертных Шаров раздражало меня куда меньше, чем обычно: дело того стоило! -- Макс, тебе пора остановиться, -- мягко сказал Лонли-Локли. -- Но я еще не закончил, -- растерянно возразил я. -- Видишь, осталось еще почти две дюжины человек... -- Я знаю, -- кивнул он, -- но ты забыл, что никто не может позволить себе роскошь выпустить больше трех дюжин Смертных Шаров без ущерба для собственного здоровья. А ты уже успел немного превысить эту норму... Лучше спасти столько людей, сколько ты можешь спасти, и остаться в живых самому, чем надорваться, пытаясь сделать невозможное. -- Спасибо, что напомнил. То-то я смотрю, у меня энтузиазма поубавилось! -- усмехнулся я, извлекая из-за пазухи керамическую бутылочку с бальзамом Кахара. Сделал небольшой глоток этого изумительного тонизирующего средства и снова прищелкнул пальцами. -- Вот теперь другое дело! -- небрежным тоном настоящего мужчины и великого героя заявил я. Глупо, конечно, но я до сих пор обожаю выпендриваться! -- Да, мне почему-то не пришло в голову, что ты все равно поступишь так, как считаешь нужным. Ладно, не драться же мне с тобой... -- вздохнул Шурф. -- Вот-вот! Драться мы сегодня уже пробовали, честно говоря, мне совершенно не понравилось! -- ехидно огрызнулся я. -- Макс, ты твердо решил, что тебе необходимо в очередной раз подразнить свою смерть? -- резко спросил Лонли-Локли. Мне показалось, что он по-настоящему расстроился, и я на время отвлекся от своей работы, чтобы немного исправить его настроение. -- Шурф, мой личный рекорд -- четыре с половиной дюжины этих самых грешных Шаров! -- Я виновато посмотрел на его мрачную физиономию и на всякий случай добавил: -- Честное слово, не веришь -- спроси у Кофы, он как раз при этом присутствовал! -- Это было, когда вы пытались истребить оживающих мертвецов на Зеленом Кладбище Петтов? -- с любопытством уточнил он. -- Ну да, а когда же еще... -- Говоришь, четыре с половиной дюжины? -- переспросил Лонли-Локли. -- Ну да... А здесь их примерно столько же, этих бедняг, -- примирительно сказал я. -- Может быть, даже немного меньше... И спасибо, что ты за мной присматриваешь. Шурф. Как правило, это действительно необходимо! -- Тебе не следует благодарить меня. Макс. Это не дружеская услуга. Я должен за тобой присматривать, поскольку несу ответственность за твою жизнь, пока мы оба находимся в этом Мире, -- невозмутимо объяснил мой опекун. -- Правда?! А почему?.. -- начал было я. Лонли-Локли не дал мне договорить. -- Это происходит потому, что в свое время ты взял на себя ответственность за мою жизнь в других Мирах, -- сухо сказал он. -- Я знаю, что ты не принимал сознательного решения на сей счет, все случилось само собой... тем не менее так случилось. Сначала во время нашей миссии в Кеттари, когда ты провел меня по удивительным местам и позаботился о том, чтобы я смог вернуться домой. И потом ты еще не раз делал мне такие же странные подарки... Я обязан ответить тем же -- просто потому, что так правильно, и этого совершенно достаточно. -- Ладно, -- вздохнул я, -- будем считать, что я все понял, хотя на самом деле я не понял абсолютно ничего... -- Если ты захочешь вернуться к этому разговору в более подходящее время, я с удовольствием дам тебе все необходимые объяснения, -- великодушно пообещал Лонли-Локли. -- Ну, насчет удовольствия ты, пожалуй, преувеличиваешь: до меня все довольно медленно доходит, так что тебе предстоит тяжелая работа! -- усмехнулся я. А потом снова защелкал пальцами левой руки: мне ужасно хотелось поскорее довести до конца процедуру всеобщего исцеления. Еще через минуту можно было приступать ко второй части операции. Я откашлялся, собрался с мыслями и решительно заявил своим пациентам, что теперь они обязаны: во-первых, выздороветь, а во-вторых, освободиться от моей власти и стать нормальными людьми. Эта формулировка по-прежнему казалась мне с