маленького городка, я даже не успел восхититься изумительными очертаниями остроконечных крыш старинных домов. Судя по всему, это была Авала: крошечная цветная точка на карте внезапно решила доказать мне, что она действительно существует, и оказалась скоплением изящных кирпичных домов, робко прижавшихся друг к другу, чтобы выстоять перед лицом сокрушительной ночной темноты, в омут которой я сам погрузился через несколько минут... Еще один город мне довелось увидеть при сером свете утренних сумерек. Он показался мне даже менее реальным, чем Авала: приземистые деревянные дома не слишком соответствовали моим представлениям о человеческом жилье, и мостовые здесь были не каменные, а деревянные -- можно сказать, паркетные. Впрочем, я так быстро миновал этот городок, что даже не успел как следует удивиться... Ночь пролетела удивительно быстро. Хотя солнце почему-то осталось недовольно происходящим, во всяком случае, оно так и не появилось на небе. У впавшего в мизантропию светила была отличная возможность надолго лишить меня своего общества: туч на низком небе было даже несколько больше, чем требуется. Но меня такими штучками не проймешь: пасмурная погода тоже вполне в моем вкусе, к тому же она удачно гармонировала с пейзажем. Довольно узкую, но ровную дорогу, по которой я несся сломя голову, обступала такая угрюмая лесная чаща, что веселенький солнечный свет был бы совершенно неуместен! Толстые кривые стволы деревьев утопали в густых клубах утреннего тумана -- честно говоря, зрелище казалось мне совершенно великолепным! От созерцания всех этих чудес меня отвлекла возня Друппи, который наконец-то проснулся и попытался перебраться на переднее сиденье: ему приспичило пообщаться. -- Нет уж, душа моя, все вопросы к сэру Нумминориху! -- злорадно сказал я.- Пока не вернемся домой, можешь считать себя его собакой: это он тебя пригласил, а я -- просто чужой дядя, сердитый возница, который пытается проложить курс через этот кисель, так что со мной не стоит связываться! Друппи мне не поверил, но Нумминорих тут же проснулся, порадовал меня дежурным сообщением о "хорошем утре" и как-то уговорил Друппи вернуться на место. Удивительно, но его слова для псины значили куда больше, чем мои собственные! -- Хочешь получить на завтрак что-нибудь экзотическое, парень? -- гостеприимно осведомился я. -- Экзотическое? Конечно, хочу! -- обрадовался Нумминорих. Так что мне снова пришлось повозиться со Щелью между Мирами. Я до сих пор в восторге от собственного умения экономить на питании -- вот это настоящие чудеса! -- Ото, кажется, мы уже в Гугланде! -- уважительно сказал Нумминорих, расправившись с огромной порцией горячего шоколада: на сей раз мне почему-то приспичило устроить для нас настоящий классический завтрак. Друппи получил здоровенный окорок и изумленно занялся его исследованием: до сих пор мне еще не приходилось кормить свою собаку пищей из иного Мира. -- Думаю, что в Гугланде, -- гордо подтвердил я.- Не знаю, каким образом ты отличаешь леса Угуланда от лесов Гугланда, но по моим подсчетам, мы уже проехали около тысячи миль. -- Сколько? -- потрясенно уточнил Нумминорих. -- Сколько слышал! -- гордо сказал я. -- А чему ты, собственно, удивляешься, парень? Мы покинули Ехо сразу после полуночи, и я всю ночь несся как сумасшедший... -- Значит, мы уже проскочили Богни, -- уважительно сказал Нумминорих. -- Это такой городок с деревянными мостовыми, да? -- весело спросил я.- Его мы проехали еще часа два назад, было дело... А почему они строят такие нелепые дороги? -- А что им еще делать? -- пожал плечами Нумминорих. -- Ребята стараются все мастерить из дерева: когда тебя окружают сотни миль непроходимого леса, поневоле станешь пользоваться тем материалом, который есть под рукой... Каменные тротуары обошлись бы им слишком дорого, поскольку за камнем пришлось бы ехать аж в графство Шимара. А в Богни живут отнюдь не богачи! -- Бедняги! -- сочувственно сказал я.- А ты хорошо знаешь эти места? -- Какое там "хорошо"! Я действительно однажды был в Богни, но довольно давно, а вот дальше не забирался. -- Да? Ну, значит, тебе должно быть так же интересно, как и мне! -- оптимистически заметил я.- Знаешь, Нумминорих, я хотел тебя попросить... Ты любишь читать вслух? -- Не люблю, -- честно сказал он. -- Но у меня большой опыт: время от времени Хенна ловит меня за шиворот, усаживает в гостиной и заставляет читать сказки нашим детям... -- Значит, тебе придется меня усыновить, -- рассмеялся я. -- У меня с собой как раз имеется сборник сказок. Наш шеф решил, что однообразие гугландских пейзажей не пойдет нам на пользу, и позаботился о том, чтобы у нас с тобой был хоть какой-то культурный досуг...- Я достал из кармана самопишущие таблички с писаниной коменданта Нунды. -- К сожалению, Джуффину кажется, что мы должны ознакомиться не с древними манускриптами, оставшимися в наследство от какого-нибудь Короля Менина, а всего лишь с отчетами сэра Андагумы. Почитай мне, ладно? -- Ладно, -- бодро откликнулся Нумминорих. -- Надеюсь, что, в отличие от моего Фило, ты не будешь восторженно взвизгивать после каждого слова... -- После каждого не буду! -- пообещал я. -- Разве что изредка... -- Изредка можно, -- великодушно согласился он. Впрочем, восторженно взвизгивать мне так и не пришлось: отчеты коменданта Нунды оказались отнюдь не такой захватывающей литературой, как я это себе представлял, так что я начал потихоньку клевать носом. В его интерпретации тридцать восемь побегов заключенных из каторжной тюрьмы выглядели банальнейшим фактом, скучнее этого были только отчеты о смертях в результате так называемых "несчастных случаев"... Мелифаро был совершенно прав: отчеты сэра Капука Андагу-мы производили впечатление совершенно достоверных. В какой-то момент меня даже одолели сомнения: а не зря ли мы вообще затеяли эту грешную "инспекцию"? В общем, я так и не извлек никакой пользы из этого изобилия информации -- по нашим предположениям, заведомо ложной! -- скорее уж наоборот. Наверное, я просто устал. Можно было влить в себя очередную порцию бальзама Кахара, но мне не слишком хотелось ставить рискованные эксперименты над своим организмом -- только для того, чтобы приехать в Нунду на несколько часов раньше. Я все взвесил и решил, что вполне могу позволить себе немного поспать. -- Я собираюсь ненадолго покинуть этот чудесный Мир, -- торжественно сообщил я Нумминориху. -- Ты хочешь уйти на Темную Сторону? -- восхищенно ужаснулся он. -- Прямо сейчас? А зачем? -- Да ну тебя к Магистрам! -- рассмеялся я. -- Просто я собираюсь поменяться с тобой местами и посмотреть парочку снов, вот и все. А ты пока поработай возницей. -- С удовольствием. По крайней мере, это приятнее, чем читать вслух... Но я езжу гораздо медленнее, чем ты, -- честно предупредил он. -- Все ездят гораздо медленнее, чем я, -- кокетливо вздохнул я. -- А ведь все так просто: в свое время сэр Шурф сказал мне, что любой амобилер вполне способен ехать с той скоростью, о которой втайне мечтает возница. Я ему тут же поверил, и результат налицо! А потом этот принцип проверила леди Меламори. Через несколько дней она носилась по Ехо так, что булыжники из-под колес летели, но других таких сумасшедших больше не нашлось, к сожалению... Ты ведь не был с ней знаком? -- Не был, -- вздохнул Нумминорих. -- И судя по всему, что мне довелось о ней услышать, я много потерял. -- Да, немало! -- печально усмехнулся я. Опасная волна пронзительно-ярких воспоминаний собралась было накрыть меня с головой, но я вовремя увернулся: только этого мне сейчас не хватало! А потом перебрался на заднее сиденье, укутался в теплое одеяло, опустил руку на мохнатый загривок Друппи, закрыл глаза и сам не заметил, как задремал. Когда я проснулся, уже сгущались сумерки. Впрочем, в конце зимы вечер наступает очень рано. Несколько секунд я ошалело хлопал глазами, пытаясь сообразить, что происходит, а потом понял: амобилер несся по узкой лесной дороге на такой хорошей скорости, словно за рычагом по-прежнему сидел я сам. -- У тебя получилось, парень! -- восхищенно сказал я. -- Грешные Магистры, кто бы мог подумать! Тебе кто-нибудь говорил, что ты гений? -- Ты первый, -- смущенно улыбнулся Нумминорих.- Зато ты делаешь это довольно часто... Но у меня не сразу получилось. Первые два часа мне что-то мешало разогнаться. Страшно было, что ли... -- Всего два часа? -- рассмеялся я, -- Ну ты даешь! Вот здорово! Наконец-то появился еще один такой же ненормальный, как я. Надеюсь, нам достанутся соседние комнаты в Приюте Безумных, душа моя... Слушай, а ведь тебе это пригодится, как никому: ты живешь очень далеко от Управления, а теперь будешь добираться домой всего за четверть часа! -- У меня правда получается? -- замирающим от счастья голосом уточнил Нумминорих. -- Я все никак не мог понять: то ли я действительно еду так же быстро, как ты, то ли мне только ка" жется... -- Можешь себе представить, ты действительно едешь почти с такой же скоростью. Пока еще немного медленнее, чем я, но через несколько дней ты меня перегонишь! -- заверил его я. Нумминорих только восхищенно покачал головой. Уж кто-кто, а я мог его понять: я еще очень хорошо помнил свои первые головокружительные победы и собственный телячий восторг по этому поводу... Одним словом, путешествие в Нунду оказалось в высшей степени приятным: выяснилось, что я могу со спокойной совестью валяться на заднем сиденье и методично извлекать более чем странные произведения кулинарного искусства из Щели между Мирами. В последнее время мне все чаще приходится искренне удивляться, разглядывая свой очередной трофей: теперь мне нередко удается нечаянно извлекать из небытия не только ностальгические сувениры на добрую память о моей "исторической родине", но и какие-то совершенно невероятные вещи, происхождение которых представляется мне абсолютной загадкой, -- иногда они оказываются вполне съедобными, но иногда их даже нюхать не следует... На закате я все-таки взял в руки рычаг: к этому моменту я понял, что смертельно устал отдыхать. А еще через два часа я резко затормозил: открывшаяся перед нами панорама того стоила. Пустынное побережье Гугландского залива казалось каким-то невероятным полузабытым фрагментом самого волшебного из моих детских снов. Песчаные дюны мягко мерцали в темноте призрачным голубоватым светом, еще более безумным, чем зеленоватый свет нашей сумасшедшей луны. Вдалеке бархатно темнела густая чернота воды -- теоретически я понимал, что это именно вода, но мои глупенькие сердца панически замерли: им показалось, что мы нечаянно забрели туда, где кончается этот прекрасный Мир... Даже Друппи окончательно притих и безуспешно попытался целиком спрятаться под задним сиденьем. -- Я много слышал о светящихся песках Гугландского залива, и все равно... Знаешь, Макс, у меня такое ощущение, что ты завез меня в какой-нибудь другой Мир, -- вздохнул Нумминорих. -- У меня самого такое ощущение, -- улыбнулся я. -- Тем не менее сверимся с картой... Знаешь, наверное, это все-таки побережье Гугландского залива! -- Вообще-то мне бы хотелось, чтобы твой голос звучал более уверенно, -- вздохнул Нумминорих. -- Ну да ладно, будем считать, что это действительно побережье... Примерно через час мы нашли в себе силы поверить, что над нашими головами по-прежнему темнеет то же самое ночное небо, под которым нам и положено находиться. А потом Нумминорих завернулся в одеяло и уснул так крепко, словно его выключили из розетки, -- у парня выдался тот еще денек, одно только укрощение амобилера чего стоило... Утро нового дня застало на моем месте совсем другого человека. Он был мне вполне симпатичен -- хотя бы потому, что не слишком напоминал поднадоевший уже вариант начинающего сутулиться под бременем собственного могущества сэра Макса из Ехо, ошалевшую рожу которого в последнее время я все чаще обнаруживал в своем зеркале. Несколько часов сумасшедшей езды сквозь сияющие дюны этого невероятного побережья, наперегонки с ледяным ветром, пошли мне на пользу. Кажется, теперь я понял, что чувствует заколоченный дом после того, как новый владелец открывает все окна, чтобы как следует проветрить помещение... -- О, мы уже в Пустых Землях! -- восхищенно сказал Нумминорих. У этого потрясающего парня обнаружился совершенно особенный талант просыпаться в хорошем настроении -- я мог ему только позавидовать! -- А как ты определил? -- удивленно спросил я. -- Ну, во-первых, мы едем теперь не на север, а на юг, а это значит, что мы уже обогнули залив, -- рассудительно заметил Нумминорих.- А во-вторых -- видишь эти кривые деревца справа от дороги? -- Самые странные деревья, какие мне доводилось видеть! -- заметил я. -- Это знаменитые голые деревья Пустых Земель. Вообще-то у них есть и другое название -- кукирайта, но все зовут их "голыми", и правильно делают: у этих деревьев никогда не появляются листья. Правда, иногда они приносят плоды, да и то раз в дюжину лет или еще реже... Кукирайта растут только в Пустых Землях, ни в Гугланде, ни в графстве Вук их нет, даже на самой границе, так что ошибиться невозможно. -- Какой ты умный, с ума сойти можно! -- одобрительно хмыкнул я. -- Все-таки образование -- великая вещь! Потом я забрался на заднее сиденье и благополучно проспал до самого Авалати. Я бы и дальше спал, но Нумминориху почему-то показалось, что я буду в отчаянии, если упущу возможность осмотреть этот очаровательный сонный городок, безнадежно утонувший в клубах густого тумана. Несмотря на то что мы попали туда сразу после полудня, улицы Авалати были такими же пустынными, как улицы Ехо во время недавней эпидемии, только у входа в безымянный трактир на центральной улице переминалась с ноги на ногу теплая компания седобородых старцев в коротких, до колена, клетчатых лоохи и просторных штанах -- кажется, эти почтенные господа спали стоя, во всяком случае они не обратили никакого внимания ни на наш амобилер, ни на звонкий лай Друппи, искренне восхищенного тем, что кроме нас с Нумминорихом в этом Мире все еще существуют какие-то другие люди... Через полчаса после того, как мы выехали за пределы Авалати, нам пришлось сделать остановку и пересесть на мое любимое чудовище, оснащенное танковыми гусеницами: раскисшая от зимней сырости дорога стала совершенно непроезжей. Наш усталый товарищ по путешествию получил отличную возможность удалиться на отдых в мою загадочную пригоршню. -- Научишь? -- завистливо спросил Нумминорих, которому пришлось стать свидетелем моего скромного чудотворства. -- Запросто! -- Я вернул амобилер на место и снова сделал неуловимое, совершенно особенное движение, кистью левой руки, которое позволяет уменьшить до микроскопических размеров все, что по какой-то причине необходимо уменьшить. Я проделывал его снова и снова, пока Нумминориху не начало казаться, что он вполне способен повторить этот подвиг. Через полчаса наш амобилер все-таки оказался в пригоршне самого Нумминориха, взмокшего от напряжения, но неописуемо гордого и счастливого. Парень вполне мог задирать нос: он научился этому загадочному фокусу куда быстрее, чем я в свое время. Труднее всего мне было поверить, что с того дня, когда величайший педагог всех времен и народов -- героический сэр Шурф Лонли-Локли предпринял Первую попытку посвятить меня в основы замысловатой науки, каковую я про себя легкомысленно окрестил "бытовой магией", прошло чуть больше четырех лет -- всего-то! -- и вдруг я застаю себя с самой что ни на есть самодовольной рожей при попытке передать это "великое учение" новому адепту... -- Ну что, поехали? -- весело спросил я. -- А амобилер? -- растерянно поинтересовался Нумминорих. -- Пусть остается у тебя, -- улыбнулся я. -- Раз уж у тебя получилось... Что может быть лучше хорошей практики! -- А если он вывалится? -- решил уточнить Нумминорих. -- Не вывалится, -- оптимистически пообещал я. Честно говоря, я был совершенно счастлив: сэр Нумминорих оказался таким талантливым парнем, что мне удавалось постепенно перекладывать на него повседневные обязанности, которые я привык считать своими, Остаток пути Нумминорих провел в самом задумчивом настроении: он неподвижно сидел рядом со мной, изумленно уставившись на свою левую руку. Я уже в который раз ловил себя на мысли, что мне знакомы его переживания: в свое время я сам точно так же нервно поглаживал собственную непостижимую конечность, словно пытался уговорить ее вести себя хорошо и не ронять на землю огромный тяжелый предмет, каким-то чудом притаившийся между пальцами... Почему-то складывалось так, что этот парень шея нашим общим странным путем, наступая на мои следы -- не на все, конечно, но все-таки... Под конец дорога стала такой топкой, что даже гусеницы начали увязать в ненадежном густом коктейле, смешанном из приблизительно равных частей земли и воды. Я тут же воспользовался случаем, чтобы извлечь из пыльных сундуков пассивной лексики несколько особо замысловатых ругательств -- просто для поднятия жизненного тонуса! Нумминорих даже не стал спрашивать меня о значении этих загадочных словечек -- кажется, он просто наслаждался их звучанием. Мой обширный словарный запас был на грани полного истощения, когда на сумрачном горизонте обозначились четкие контуры непривлекательного, но величественного сооружения. Башни крепостной стены вокруг каторжной тюрьмы Нунда были словно специально созданы для того, чтобы вызывать приступы тяжелой депрессии у новых жильцов этого приюта для беспокойных сердец: если бы мне сказали, что за этими мрачными стенами мне придется провести несколько лет своей единственной и неповторимой жизни, я бы, пожалуй, забился в какой-нибудь укромный угол, чтобы вволю поплакать... -- Приехали! -- удивленно сказал Нумминорих. -- Вообще-то считается, что в Нунду можно добраться за полдюжины дней -- да и то по короткой дороге и если очень постараться! -- но до сих пор даже этот срок казался мне фантастическим... Лихо ты все-таки ездишь, сэр Макс! -- Не я, а мы, -- улыбнулся я. -- Ты же провел за рычагом почти столько же времени, сколько я сам, забыл? -- Я еще не успел привыкнуть к мысли, что научился, -- вздохнул Нумминорих. У него было такое счастливое лицо, что даже угрюмые приземистые башни на горизонте начали казаться мне вполне симпатичным дополнением к пейзажу... Наш приезд действительно оказался полнейшим сюрпризом для служащих Нунды: дежурный Мастер, Охраняющий Врата, хватал ртом воздух, как только что извлеченная из воды жертва жестокой рыболовной страсти, -- меня так и подмывало тут же прочитать ему лекцию о пользе дыхательной гимнастики, но я взял себя в руки и промолчал: в Тайном Сыске, хвала Магистрам, уже имеется один потрясающий зануда, великолепный сэр Шурф Лонли-Локли, и этого вполне достаточно! -.Канцелярия Скорой Расправы известила нас о вашем приезде только позавчера, господа... -- растерянно сказал страж вместо приветствия. -- Совершенно верно, -- подтвердил я.- Мы покинули Ехо в тот же день, после полуночи... Вы мне вот что скажите, сэр: у вас принято предлагать усталым путникам принять ванну или нам следует прополоскать свои запылившиеся тела в ближайшем болоте? И еще мне ужасно интересно, в котором часу у вас ужин... -- Сейчас я вызову кого-нибудь из ребят, они проводят вас в покои для гостей, -- смущенно кивнул парень, затем нерешительно помялся и осторожно уточнил: -- Сэр, вы хотите сказать, что уехали из столицы позавчера вечером? -- Не вечером, а ночью, -- гордо поправил я. А потом не удержался и серьезно добавил: -- Да, я понимаю, что мы немного задержались и ваш начальник наверняка уже начал беспокоиться, но нас почему-то понесло в объезд -- два столичных идиота решили устроить себе бесплатную экскурсию по Гугланду... После этих слов моя несчастная жертва окончательно сникла, а Нумминорих тихонько хихикнул. -- Хороший день, господа, -- вежливо сказал внезапно вынырнувший откуда-то из-за угла невысокий молодой человек в зимнем лоохи невнятного коричневатого цвета- таком же коротком, как одеяния сонных старцев из Авалати, и настолько толстом, что я всерьез заподозрил, будто парень собственноручно смастерил свой непритязательный костюмчик из первого попавшегося теплого одеяла. -- Ничего себе денек, -- устало согласился я. Нумминорих снова хихикнул, потом поспешно придал своему лицу серьезное выражение и вежливо поздоровался -- и правильно: должен же был хоть кто-то из нас вести себя по-человечески1 -- Меня зовут Мени Халлус, я личный помощник сэра Андагумы, -- невозмутимо сообщил парень. -- Вы, наверное, и сами понимаете, что ваш приезд является для нас сюрпризом, поскольку до сих пор путешествие из столицы в наши места занимало несколько больше времени, так что мы ждали вас дней через пять-шесть... Тем не менее мы постараемся сделать все возможное, чтобы вы могли хорошо отдохнуть после дороги. -- Вот и славно, -- улыбнулся я.- Честно говоря, в настоящий момент я совершенно уверен, что мы приехали сюда исключительно для того, чтобы "хорошо отдохнуть после дороги". Во всяком случае, ни на что иное я в настоящий момент не способен... А ты, сэр Нумминорих? -- Ну, на что-то еще я все-таки способен... наверное, -- с заметным сомнением в голосе сказал он. -- Где мы можем оставить амобилер? -- безмятежно спросил я. -- Лучше всего, если вы поставите его сразу за воротами: для прогулок по внутренней территории Нунды он вам не понадобится, у нас все близко -- иногда мне кажется, что слишком близко! -- мрачно усмехнулся Мени Халлус. Потом он с любопытством уставился на танковые гусеницы нашего транспортного средства. -- Новейшая конструкция, специально для деловых поездок по Гугланду, -- весело объяснил я. -- Чего только люди не придумают, правда? -- Правда, -- удивленно согласился он. Тяжелые ворота наконец-то распахнулись, и мы въехали во двор каторжной тюрьмы. -- Ваши комнаты будут готовы через полчаса, а спустя час, я надеюсь, мы сможем пригласить вас на торжественный ужин, -- деловито сообщил помощник коменданта. -- Я тоже на это надеюсь, -- зевнул я.- Но торжественный не обязательно. Простой человеческий ужин, в процессе которого мы будем увлеченно пережевывать продукты питания, -- этого вполне достаточно. Надеюсь, мне удастся не уснуть раньше, чем он начнется... Нумминорих удивленно на меня покосился -- у него были основательные причины хорошенько поудивляться: я полдня нахально валялся на заднем сиденье, а теперь осоловело хлопал глазами и демонстративно зевал так, что стены дрожали: мне ужасно хотелось, чтобы комендант Нунды был совершенно уверен, что сегодня ночью господа Тайные Сыщики будут дрыхнуть без задних ног. К счастью, у Нумминориха хватило ума обойтись без комментариев, -- боюсь, что на его месте я сам вполне мог бы все испортить каким-нибудь идиотским вопросом. Но парень тактично промолчал и принялся теребить Друппи -- вот уж кто действительно спал непробудным сном! Наконец пес согласился открыть один глаз, увидел господина Мени Халлуса, ужасно обрадовался новому знакомству и приветливо гавкнул. Помощник коменданта покосился на него с откровенным ужасом, но быстро взял себя в руки и придал своему лицу вполне бесстрастное выражение -- у меня хватило великодушия признать, что ему это удалось. -- Сэр Капук Андагума был бы просто счастлив, если бы согласились выпить что-нибудь в его обществе, пока ваши комнаты приводят в порядок, -- вежливо сказал он. -- А куда мы денемся! -- рассмеялся я.- Не топтаться же во дворе! Надеюсь, что в наших стаканах будет не слишком много яда и дело не кончится расстройством желудка... Бедняга одарил меня изумленным взглядом: кажется, мне удалось по-настоящему его шокировать! Но он снова взял себя в руки, развернулся и решительно зашагал через вымощенный крошечными серыми камешками двор по направлению к самому монументальному из дюжины приземистых зданий в его глубине. "Что-то ты сегодня разошелся. Макс". По дороге Нумминорих не преминул возможностью воспользоваться Безмолвной речью, чтобы осторожно навести справки об истинном состоянии моего душевного здоровья. "Ага, -- жизнерадостно подтвердил я. -- Знаешь, мне очень хочется, чтобы нас здесь как можно дольше принимали за идиотов. Наглых столичных идиотов. Пусть делают дикие глаза и шепчутся за спиной, лишь бы не относились к нам всерьез!" "Надо было сразу мне сказать, я бы тоже побузил!" -- огорчился Нумминорих. "Еще успеешь, -- утешил его я. -- Нас ведь ждет веселенькая вечеринка в обществе господина коменданта -- вот там и побузим как следует!" "А ты не зря стараешься? -- засомневался он. -- Наверняка у здешнего коменданта куча знакомых в столице и он уже послал им зов, чтобы получить о нас подробную информацию". "Скорее уж подробное изложение городских сплетен, да и то лишь обо мне: ты-то у нас новенький! -- отозвался я.- Во-первых, ни один человек в здравом уме не станет серьезно относиться к той ерунде, которую обо мне плетут, а во-вторых... Насколько мне известно, по Ехо никогда не ходили сплетни о моем могучем интеллекте -- только о ядовитой слюне. Смертных Шарах, царской короне и прочих вредных привычках. А уж легенда о моей жизни в Пустых Землях и вовсе не оставляет камня на камне от предположения, что я хоть что-то соображаю... Одним словом, господин комендант вполне может думать, что ему отчаянно повезло: вместо настоящих проверяющих к нему прислали недавно отмытого дикаря и вечного студента". "Вообще-то ты прав, -- обрадовался Нумминорих. -- Тогда ладно... А сонным ты тоже нарочно прикинулся?" "Совершенно верно, -- подтвердил я. -- Имей в виду: я еще и за ужином засну, и тебе советую вовсю клевать носом. Пусть наши гостеприимные хозяева думают, что мы совершенно вымотались и уже ни на что не годимся, -- у меня большие творческие планы на эту ночь!" Тем временем мы вошли в просторный холл угрюмого четырехэтажного дома, преодолели несколько дюжин ступенек и переступили порог святая святых Нунды -- кабинета ее коменданта. Сэр Капук Андагума вежливо поднялся нам навстречу. Высокий седой человек с некрасивым, но породистым лицом, он показался мне образцом элегантности -- в отличие от своих подчиненных, одевался в строгом соответствии со столичной модой: я заметил, что он уже успел разжиться зимним лоохи из тонкой, но неправдоподобно теплой ту-ланской шерсти, а ведь они появились в модных лавках Старого Города только прошлой зимой и стоили невероятно много, -- уж насколько я люблю транжирить деньги, но даже мне показалось, что это чересчур... -- Сэр Макс и сэр Нумминорих Куга? Меня предупредили о вашем приезде, но, сами понимаете, я не рассчитывал увидеть вас уже сегодня. Вы удивительно быстро добрались. Насколько я знаю, даже в Эпоху Орденов не случалось ничего подобного... Единственное, о чем я сожалею, -- это о том, что мы не успели как следует подготовиться к вашему приезду. Тем не менее я бесконечно рад приветствовать вас, господа. -- В тоне коменданта звучала непринужденная вежливость опытного дипломата -- можно было подумать, что он всю жизнь провел при Королевском Дворе, а не командовал толпой каторжников и горсткой государственных служащих, прозябая в печально знаменитых гугландских болотах! Даже Друппи сразу понял, что ему в кои-то веки приходится иметь дело с важной персоной, поэтому он не полез к нашему новому знакомому обниматься и обнюхиваться, а смирно присел в углу. Да и мне самому захотелось стать таким же светским господином, дабы не ударить в грязь лицом. Но я решил не поддаваться: специально придуманный для нашей встречи образ великовозрастного столичного балбеса казался вполне подходящим, к тому же он пробуждал во мне остатки рудиментарных низменных инстинктов -- я с детства мечтал нахамить какому-нибудь важному дяде вроде сэра Андагумы. Поэтому я лучезарно улыбнулся коменданту: -- Вообще-то приветствовать нас -- удовольствие весьма и весьма сомнительное, сэр! Так что если вы действительно рады... Знаете, на вашем месте я бы непременно проконсультировался с хорошим знахарем! -- С этими словами я прошествовал к окну, уселся на подоконник и отчаянно зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой. Нумминорих придал своей обаятельной роже максимально наглое выражение и тоже взгромоздился на подоконник. Сэр Капук Андагума и бровью не повел -- можно было подумать, что за годы своей жизни в Гугланде он успел смириться с мыслью, что из столицы до его владений добираются только законченные хамы. Он невозмутимо развернул свое кресло таким образом, чтобы не сидеть к нам спиной, и продолжил усердно демонстрировать нам свое гостеприимство. -- Вы удивительно быстро добрались сюда из Ехо, господа. Жаль только, что не послали мне зов за пару часов до приезда: в этом случае вы смогли бы принять ванну и переодеться, не изнуряя себя утомительным ожиданием. -- Да уж, этот поступок не свидетельствует о нашей сообразительности! -- рассмеялся я.- Что ж, значит, немного поизнуряем себя "утомительным ожиданием" -- так нам и надо! Скажите только: а у вас принято совмещать это самое ожидание с приемом внутрь разнообразных напитков вроде камры? -- Разумеется. -- Комендант изобразил на своем лице выражение такого искреннего счастья, словно с детства мечтал угостить нас камрой и вот сбылось наконец-то! В кабинете тут же появилась какая-то шустрая леди несколько странного вида и засуетилась возле стола. Через несколько секунд на нем стояло такое количество подносов, словно у этой непостижимой дамы была как минимум дюжина рук. Она отошла на несколько шагов, критически оглядела произошедшие на столе перемены, удовлетворенно кивнула и исчезла за дверью. -- Сэр Макс, сэр Куга, прошу вас. -- Сэр Капук Андагума не поленился привстать с кресла, чтобы пригласить нас подвинуться поближе. Мы спрыгнули с только что согретых нашими задами подоконников и устроились в креслах напротив нашего гостеприимного хозяина. -- Считается, что мы должны выяснить, что за фигня творится с вашими подопечными, сэр Андагума, -- весело сообщил я, придвигая к себе кружку с камрой. Сделал глоток и скорчил недовольную рожу -- надо сказать, это получилось у меня довольно неискренне: вообще-то напиток был вполне хорош. Немного хуже, чем в "Обжоре Бунбе", но значительно лучше сомнительной субстанции, приготовленной по так называемому "классическому дворцовому рецепту", которой вынуждено ежедневно давиться наше многострадальное Величество в своем замке Рулх, -- очевидно, династии Гуригов с самого начала катастрофически не повезло с поваром, а со временем это вошло в традицию... -- Вам не понравилось? -- озабоченно спросил комендант. -- Да нет, ничего страшного, -- снисходительно откликнулся я. -- И вообще, Магистры с ней, с вашей камрой! Лучше мне вот что скажите: сами-то вы догадываетесь, почему ваши заключенные внезапно стали такими шустрыми и повадились шастать по болотам, вместо того чтобы спокойно ждать конца своего срока? У вас же здесь нет ребят, осужденных пожизненно, и вообще сюда попадают сравнительно ненадолго: на дюжину лет, не больше. Я не ошибаюсь? -- Вы не ошибаетесь, -- сухо подтвердил комендант. -- Может быть, вы стали их плохо кормить? -- весело предположил я. -- Или в камерах завелись привидения? Честно говоря, я буду рад любой версии, которая покажется моему начальству мало-мальски логичной: меньше всего на свете мне сейчас хочется сидеть в ваших болотах до Последнего Дня года! -- Я понимаю, -- сочувственно согласился комендант. Ни одна черточка не дрогнула в его лице, и даже взгляд остался вежливо равнодушным, но мое чуткое сердце сладко замерло, я понял, что сэра Андагуму охватило неописуемое облегчение: кажется, я был достаточно убедителен, разыгрывая роль отупевшего от постоянного осознавания собственной важности столичного начальника, для которого необходимость инспектировать какую-то дурацкую каторжную тюрьму была не только противной работой -- вроде мытья посуды, но и почти смертельным оскорблением... Еще полчаса я старался продолжать в том же духе, Нумминорих косился на меня с искренним восхищением, время от времени переходящим в легкий испуг. Сам-то он все больше помалкивал, и, кстати, правильно делал: ему вряд ли удалось бы более-менее правдоподобно корчить из себя самодовольного идиота -- явно не его амплуа! Наконец нам сообщили, что комнаты для нас готовы и мы можем немного почистить перышки, пока готовится ужин. Я с удовольствием повторил свою глупую шутку касательно яда, который, дескать, непременно попадет в наши тарелки. Бедняга комендант сделал вид, что ему смешно, я ухватил задремавшего в углу Друппи за мохнатое ухо, и мы с Нумминорихом отправились приводить себя в порядок. Сначала нам пришлось довольно долго кружить по коридорам, потом подниматься по лестнице, потом -- снова спускаться, так что я напрочь перестал ориентироваться в пространстве. На всякий случай я послал зов Нумминориху: "Ты запоминаешь дорогу, парень?" "Разумеется, -- невозмутимо откликнулся он. -- Было бы что запоминать!" "Ну, значит, моя жизнь в твоих руках, дружище. В случае чего тебе придется взять меня за ручку и проводить к выходу, -- с оптимизмом сообщил я. -- И учти: мне не до шуток! Я действительно вполне способен заблудиться в этом грешном лабиринте". -- Просто ты пытаешься запомнить дорогу, как все, -- глазами, а я запоминаю ее носом, -- смущенно сказал Нумминорих после того, как молоденький младший служащий распахнул перед нами тяжеленную, обитую каким-то красноватым металлом, парадную дверь гостевых покоев и ушел.- Каждый участок пространства -- особенно обитаемого -- имеет свой особенный аромат. Жаль, что ты не можешь различать эти запахи, иногда они бывают весьма изысканными! -- Действительно жаль, -- согласился я. -- Но хуже всего, что я чувствую себя совершенно беспомощным в этих грешных коридорах. Убить пару дюжин человек -- все еще запросто, а вот выйти во двор... -- Ничего, Макс, я тебя не брошу, -- улыбнулся Нумминорих.- Слушай, а комнаты ничего себе, правда? -- Не совсем в моем вкусе: слишком уж монументально.- Я пожал плечами, снисходительно оглядывая уставленный громоздкой старинной мебелью просторный зал, в дальних углах которого обнаружились две двери, ведущие в спальни, -- кажется, их размеры не уступали гостиной, -- Ну да ладно, переживу -- лишь бы не выяснилось, что в Нунде всего одна ванная, да и та находится при кабинете господина коменданта!- Ужас какой! -- фыркнул Нумминорих, оглядываясь по сторонам. -- Да нет, Макс, дверь в ванную должна быть в спальне. -- Ну тогда пойдем поищем, -- усмехнулся я. -- Ты же у нас нюхач... Кстати, а вода пахнет? -- Разумеется, -- удивленно ответил Нумминорих. Немного подумал и заявил тоном эксперта: -- Все в Мире как-нибудь пахнет. Макс. Я бы с удовольствием одолжил тебе свой нос, честное слово! -- Спасибо, не нужно, -- вежливо отказался я. -- Представляешь, как я буду выглядеть с двумя носами?.. Потом мы разбрелись по своим ванным комнатам: я решил, что вполне можно пренебречь интересами безопасности и ненадолго расстаться, поскольку нас явно никто не собирался убивать -- ни прямо сейчас, ни завтра, ни в финале нашего визита. В конце концов, если в Нунде действительно творится что-то неладное, виновники происходящего безобразия должны сделать все, чтобы "два столичных придурка", каковыми мы изо всех сил старались казаться, благополучно вернулись домой и рассказали своему начальству какую-нибудь успокоительную чушь, поскольку на смену убиенным болванам непременно приедут новые -- и нет никаких гарантий, что эти самые "новые" не окажутся гораздо сообразительнее! За ужином я так старательно клевал носом, что понемногу вошел в роль и захотел спать по-настоящему. Нумминорих тоже позевывал -- я подозревал, что уж он-то делал это совершенно искренне: в конце концов, парень проснулся еще на рассвете, и вообще у него был трудный день. Так что по возвращении в свои апартаменты мы оба с нежностью косились на двери, ведущие в спальни. -- А знаешь, ты действительно можешь немного вздремнуть, -- великодушно сказал я Нумминориху.- Все равно еще слишком рано, чтобы начинать шастать по этому замечательному заведению. -- А какая разница -- рано или поздно, -- у нас же есть Кофин плащ! -- с сомнением отозвался он. -- Ну, не знаю...- Я пожал плечами.- Все равно мне почему-то хочется, чтобы во время нашей прогулки как можно больше народу смирно лежало под одеялами. И потом, отправляться куда-то в полночь гораздо романтичнее, чем сразу после заката... -- Логично, -- улыбнулся Нумминорих.- Ну, если так, я, пожалуй, действительно посплю... А ты меня разбудишь? -- Разбужу, конечно, -- пообещал я. Немного подумал и рассудительно добавил: -- Я же не варенье жрать собираюсь, а работать; такими вещами всегда лучше заниматься в хорошей компании. Нумминорих вяло хихикнул и скрылся в спальне, а я уселся в уютное старое кресло и задумался -- честно говоря, до этого момента я ни разу не дал себе труда как следует продумать наши дальнейшие действия. Я вообще предпочитаю полагаться на импровизацию, но на сей раз мне предстояло как-то руководить действиями бедняги Нумминориха -- ох, не хотелось бы оказаться на его месте! Для начала я перебрал самопишущие таблички с отчетами, поскольку не очень-то помнил, указано ли там, в каких камерах сидели сбежавшие и умершие заключенные. На мое счастье, эта ценная информация действительно имелась. В частности, я выяснил, что Джуба Чебобарго сидел в камере номер восемнадцать восьмой линии третьего подземного этажа. "Ну что ж, с него и начнем, -- подумал я. -- В конце концов, с визита его дурно воспитанного призрака и началась вся эта канитель. Парень исчез совсем недавно, к тому же он -- почти что мой знакомый. Выясним, какой дорогой он отсюда уходил, а там будет видно..." "Там будет видно" -- это вообще моя любимая формулировочка! А потом мне пришло в голову, что, пока Нумминорих дрыхнет, мне следует не согревать своим задом старую мебель, а душевно пообщаться с местным знахарем -- тем самым молодым человеком, которому мой шеф в свое время помог получить хорошо оплачиваемую работу в Нунде. В конце концов, он-то уж точно не являлся "государственным служащим высшего ранга", а посему я вполне мог позволить себе роскошь запустить в беднягу свой Смертный Шар и посмотреть, что будет... На всякий случай я решил проконсультироваться с Джуффином. Послал ему зов и быстренько изложил свои планы на вечер. "Разговорить Киролу Тахха? Конечно, можно, -- тут же отозвался мой шеф.- Я здорово сомневаюсь, что ваша беседа будет такой уж поучительной: если в Нунде творятся лихие дела, вряд ли об этом сообщается каждому желающему развлечься доверительной беседой. Но ты действительно попробуй -- чем только Темные Магистры не шутят... А как тебе сэр Андагума?" "Скорее понравился, чем наоборот, -- задумчиво ответил я. -- Серьезный дядя. Ему бы при Королевском Дворе сшиваться -- и что он забыл в этой грешной Нунде?" "Одиночество, -- лаконично пояснил Джуффин. Немного помолчал и добавил: -- И деньги, конечно. Он принадлежит к весьма почтенной аристократической семье, разорившейся еще в Эпоху Орденов. Для таких людей отсутствие денег означает скорее утрату личного достоинства, чем житейского комфорта, без которого они вполне готовы обходить