Николай Гацунаев. Звездный скиталец Фантастический роман ТАШКЕНТ Издательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма 1984 Р2 Г 24 Рецензент-доктор филологических наук, член СП СССР А. 3. Ву- лис 4702010200-124 г Ш52(04)^84~дoп-84 c Издательство литературы и искусства им. Гафура Гуляма, 1984 г. OCR: Виталий Шахназаров ГЛАВА ПЕРВАЯ Город Повестка была последней каплей. Неказистый прямоугольник из матового пластиката с тисненым текстом и заполненным на машинке пробелом для фамилии вошел в его жизнь как символ скорых и отнюдь не радостных перемен. Повестка была реаль- ностью и реальностью угрожающей. Эрнсту Симмонсу предлага- лось в течение трех суток явиться на призывной пункт для прохождения службы в Вооруженных Силах Стран Всеобщей Кон- венции, имея при себе удостоверение личности и смену белья. Вначале его охватил ужас. Животный, панический, парализу- ющий волю и замораживающий сознание. Потом ужас схлынул и осталось ощущение безмерной усталости, тупая сосущая пустота под ложечкой. И отчаяние, какого Симмонс не испытывал ни ра- зу в жизни, даже в самые трудные минуты, когда все валилось из рук и обессилевший мозг вхолостую ворошил факты. Даже когда Генеральная Дирекция Научных Исследовании установила в их отделе очередную партию автоматов и Спммонса вместе с сотней других сотрудников вышвырнули на улицу. К счастью, автоматы себя не оправдали и вскоре Симмонс и его сослуживцы получили официальные извещения Дирекции, в которых им предлагалось "занять открывшиеся вакансии". После этого в общем-то заурядного (пока и поскольку это не касается вашей собственности персоны) инцидента Симмонс с удвоенной энергией окунулся в работу, а после службы, наско- ро перекусив в каком-нибудь кафе-автомате, спешил домой, чтобы допоздна корпеть над своим детищем в домашней лабора- тории. Изобретение, над которым он работал вот уже несколько лет, было предметом его тайной гордости, единственной, быть может, надеждой выбиться наконец в люди, стать одним из пре- успевающих воротил большого бизнеса. Впрочем, так высоко мечты Симмонса взлетали все реже и реже. Год изматывающего труда сделали свое дело: он устал, устал душой и телом и все чаще с тоскливым вожделением думал о том, теперь уже недалеком времени, когда он повыгоднее запродаст свое изобретение и сможет, хоть на время не забо- тясь о завтрашнем дне, окунуться наконец в ласковые волны блаженного безделья. За стенами квартиры лихорадочно бился пульс XXIII века. С душераздирающим свистом и грохотом проносились тысячеместные воздушные лайнеры, подземка выплескивала на гигантские квад- раты площадей пестрые людские потоки, звенели, щелкали, за- ливались на все голоса автоматы, изрыгая из неистощимых недр патентованные блага цивилизации: саморазогревающиеся завтра- ки, самозажигающиеся сигареты, самозамораживающиеся фрукто- вые желе, саморазжевывающиеся резинки, словом, все самое и самое... Мир, в котором жил Симмонс, гарантировал потребителю ре- шительно все: комфортабельные квартиры, массовые и индивиду- альные увеселения, сверхскоростные транспортные средства, возможность в любую минуту связаться по видео с любым насе- ленным пунктом Стран Всесбщей Конвенции. Единственным, что не гарантировалось, была работа, и, стало быть, средства к существованию. А без звонкой монеты (Симмонс уже испытал это га собственном опыте) все бесчисленные гарантии не стоили выеденного яйца. Впрочем, о натуральном курином яйце рядовой обыватель имел самые смутные нредпавления, как и о самой ку- рице, знакомой ему лишь по стилизованному изображению на фирменной пластиковой коробке компании "Нейчрл эгз". Именно такую яичницу Симмонс выдавливал из саморазогрева- ющейся тубы на прозрачную разового пользования тарелку, ког- да мелодичный звонок известил его о поступлении почты. Сим- монс достал из ящика конверт, вскрыл, и к его ногам выпала повестка. ...Сгущались сумерки за утрачивающими прозрачность окон- ными стеклами, и стены постепенно наливались голубоватым спокойным свечением. Негромкий удар гонга вернул Симмонса к действительности. Над входом медленно гасло оранжевое световое табло. Симмонс отворил дверь. Вертлявый неопределенного возраста субъект, белозубо улы- баясь, скользнул в комнату. - Добрый вечер, мистер Симмонс! Не отвечая на приветствие, Симмонс сделал выразительный жест в сторону открытой двери. - Минутку, сэр! - Чего-чего, а бесцеремонности типу было не занимать. - Буквально два слова. Наша фирма... Симмонс продолжал стоять на пороге. Из коридора едва за- метно тянуло холодом. Дверь напротив со светящейся номерной табличкой чуть приоткрылась. Мяукающая мелодия скользнула над имитированным под паркет пластикатом. Женский голос воз- мущенно произнес какуюто фразу. Окончание ее утонуло в ут- робном мужском смешке. Дверь захлопнулась. Симмонс вздохнул и вернулся в комнату. - Говорите, и покороче. Только теперь он обратил внимание на предмет, который держал в руках незнакомец. "Лет триста назад эта вещь была в обиходе, - машинально отметил он про себя. - "Атташе", так, кажется, она называлась". - Примите мои соболезнования, - гость скосил глаза на все еще валяющуюся на полу повестку. - Парни из Военного Ведомс- тва начисто лишены юмора. Симмонс покосился на циферблат часов. - Понимаю. Так вот наша фирма... Впрочем, взгляните сами. Он поставил "атташе" на край стола, щелкнул переключате- лем, и посредине коричневого прямоугольника засветился эк- ран. - Зря стараетесь. - Возможно. И все-таки... "Какая разница? - устало подумал Симмонс. - Мне он эту штуку все равно не навяжет. А спешить некуда". С экрана на Симмонса глядела красивая молодая женщина. Вначале он не прислушивался к тому, что она говорит, но пос- тепенно смысл ее слов стал доходить до сознания. - ...любая точка планеты, любая эпоха, любой общественный строй. Право выбора за клиентом. Устали? Не повезло в любви? Увлеклись этнографией? Просто захотели встряхнуться? Фирма к вашим услугам. Успех гаранти- руется. Вглядитесь в эти кадры. Перед вами хроника. Подлинная хроника стран и эпох. Экран погас и тут же засветился снова. Гнали хронику. Су- дя по царапинам на эмульсии, гнали не впервые. Мелькали зас- ветки. Временами изображение было не в фокусе. Чувствова- лось, что снимал дилетант. "Дешевка, - отметил про себя Симмонс. - Трюкачи и шарла- таны". ...По мощенной булыжником узенькой улочке средневекового города тянулся обоз. Одетые под итальянских крестьян статис- ты нахлестывали тощих лошаденок. Лохматая собака перебежала дорогу и остановилась на углу, обнюхивая грубые камни огра- ды. Проскакал всадннк в начищенных до блеска доспехах. Двое взъерошенных мальчишек сосредоточенно колотили третьего. Тот не сопротивлялся и даже не делал попытки удрать, лишь закры- вался руками, размазывая по лицу розовые сопли. Обоз свернул в боковую улицу, и стала видна просторная площадь перед собором. На фоне далеких облаков выделялись характерные очертания башни. "Пиза, - догадался Симмонс. - Падающая башня". Что-то заставило его вглядеться в изображение вниматель- нее. Ошибки быть не могло, башня высилась совершенно верти- кально. - С вашего позволения... - Что? - вздрогнул Симмонс. Гость мял в пальцах сигарету. - Да, конечно. ...Из густых колючих зарослей вышел человек. Приземистый, неправдоподобно широкий в плечах, он стоял, озираясь по сто- ронам и словно принюхиваясь. В правой руке охотник сжимал зазубренный обломок камня. Что-то затрещало в зарослях. Человек обернулся, и в то же мгновение длинное пятнистое тело обрушилось на него откуда-то сверху. Несколько секунд ничего нельзя было разобрать. Изображение бешено скакало, теряя и вновь обретая четкость, Затаив дыхание, Симмонс следил за схваткой. На мгновение он оторвался от экрана и взглянул на гостя. Тот невозмутимо дымил сигаретой. ...Зверь был, пожалуй, вдвое крупнее человека. Однако, когда Симмонс снова взглянул на экран, охотник уже сидел верхом на распростертом чудовище и обеими руками заталкивал ему в пасть обломок камня. Зверь отчаянно извивался, молотил воздух лапами, то и дело задевая человека. По груди и плечам ручейками струилась кровь, но исход поединка уже не вызывал сомнения. Человек победил. Лапы зверя двигались все медленнее. По гигантскому телу пробежала конвульсия, и оно замерло. Человек поднялся. Шата- ясь, сделал несколько шагов в сторону зарослей, вскинул над головой окровавленные руки и, застонав, рухнул в траву. В то же мгновение из зарослей к убитому хищнику ыетнулись приземистые, полуголые фигуры. Симмонс различил среди них женщин и подростков. Не обращая внимания на неподвижного охотника, они набросились на добычу. Тускло блеснули камен- ные острия. Зарябили засветки, мелькнула длинная полоса неэкспониро- ванной пленки с потеками химикалий. Пошел новый сюжет. ...Среди оранжевой пустыни под неправдоподобно голубым небом высился на холме город из "Тысячи и одной ночи". Поб- лескивали купола минаретов и мечетей. Город огибала широкая лента реки. С противоположной сто- роны, насколько хватало глаз, простиралась степь, гладкая, как площадка для гольфа. По степи, вздымая белесое облако пыли, двигался караван. Груженные пестрыми тюками верблюды шли цепочкой, вытянув шеи и устало переставляя ноги. Внезапно из прибрежных зарослей вырвалось десятка два всадников на низкорослых лохматых лошаденках. Размахивая сверкающими на солнце кривыми клинками, всадники помчались наперерез каравану. Секунда-другая, - и облако пыли заволок- ло изображение. Метались неясные силуэты. Хромая, проковылял верблюд со сбившимся набок, распоротым тюком. Из клубов пыли вырвалась крохотная человеческая фигурка. Отчаянно размахи- вая руками, человек побежал к городу. Из ворот навстречу ему скакали всадники... - Что вы на это скажете? - гость выключил аппарат и испы- тующе уставился на Симмонса. Симмонс пожал плечами. - Ничего. - Так-таки ничего? - Гость нагнулся и подобрал с пола по- вестку. - А на это? - Не вижу связи. - Сейчас увидите, - пообещал гость, усаживаясь в кресло. - Здесь, - он похлопал ладонью по "атташе", - ваш единствен- ный шанс. - Вот как? - усмехнулся Симмонс. - Да. Через пару минут вы в это уверуете. - Если не вышвырну вас за дверь. - Допустим. А через три, ну, скажем, четыре дня вас в на- ручниках доставят на призывной пункт. Я уже говорил, у них там насчет юмора слабовато. Симмонс снова скосил глаза на циферблат часов. - Ладно. - Гость поднялся. - Эту штуку я вам пока остав- ляю. Он порылся в кармане и швырнул на стол проспект в глянце- вой обложке. - Прочтите на досуге. Решитесь, - отнесете сами. Адрес указан. А нет, - послезавтра заберу. И нечего пялиться на часы. Прощайте. Первым побуждением Симмонса было запустить "атташе" вдо- гонку непрошеному гостю. Он уже шагнул было к столу, но пе- редумал и устало плюхнулся в кресло. "Нахлещусь, - решил он с каким-то тупым злорадством. - Девчонку приведу. Теперь все равно". Алкоголь успокоения не принес. Зато девчонка подвернулась что надо - стройная синеглазая блондинка, знавшая, что от нее требуется. Все знали, что от них требуется, кроме Симмонса. Так по крайней мере утверждала его жена, подавая в суд заявление о разводе. - Все знают, чего хотят. Делают деньги, заботятся о се- мейном благе. Один ты не вылезаешь из своей идиотской лабо- ратории. Выбирай - она или я! Объясняться было бесполезно. Симмонс понимал это и выбрал лабораторию. С тех пор его редкие общения с представительницами прек- расного пола дальше постели не шли. Вот и эта, - Симмонс до- садливо наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя гостьи, - уйдет утром, чтобы навсегда кануть в небытие. Он поднялся с постели, запахнул на груди фланелевую пижа- му м сел в кресло. - Послушай... - Да? - с готовностью откликнулась блондинка. - Как тебя зовут? - Эльсинора. А что? - она живо повернулась к нему, широко раскрыв огромные чуть не с поллнца глаза. - Эльсинора так Эльсинора. - Потанцуем? - несмело предложила она. Теперь это была сама невинность, непорочная, робкая, не имеющая ни малейшего представления о коварстве вероломных мужчин. Такие метаморфозы всегда загоняли его в тупик. Он зевнул и уткнулся носом в проспект. Эти, судя по всему, тоже знали свое дело. Фирма величала себя не иначе как "Сафари во все времена" и предлагала тем, кто рискнет ей довериться, увлекательное путешествие "в лю- бую эру, в любую часть света". Клиент, правда, за изрядную плату, мог позволить себе полюбоваться извержением Везувия, гибелью Атлантиды, восхождением Иисуса Христа на Голгофу. Он, ничем не рискуя (безопасность клиента - первая заповедь фирмы); мог искупаться в волнах силурийского моря, подсесть к костру вооруженных каменными топорами первобытных охотни- ков, принять участие в Крестовом походе, присутствовать на похоронах Джорджа Вашингтона. Подписав контракт с фирмой, клиент получал право отпра- виться на любое время в любую эпоху, континент, страну. Далее следовало популярное описание технической стороны путешествия. Симмонс дочитал проспект до конца, отложил в сторону и задумался. Скорее всего обычное шарлатанство. Известные штучки с корой головного мозга. Упрячут в кабину, как подо- пытную мышь, и продержат, пока не запросишься назад. Хотя... Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. В инструк- ции есть любопытные детали. Чувствуется, что писал не диле- тант. А что если они... - Мне скучно. Симмонс вздрогнул и открыл глаза. Блондинка глядела на него, капризно надув и без того пухлые губки. - Потерпи! - проворчал он сквозь зубы, с трудом подавляя в себе вспыхнувшее желание. - Успеешь. - Фи! - Эльсннора зарылась лицом в подушку. - Противный... - приглушенно донеслось с постели. - Гад- кий... Равнодушный... - Помолчи! - прикрикнул Симмонс. - Ты мне мешаешь! Блондинка умолкла. Симмонс плеснул в стакан джина и сделал крохотный глоток. Мысль работала четко, без сбоев. А что если им удалось решить то, над чем он бился все эти годы? Ему вдруг стало нестерпимо холодно. Он залпом осушил ста- кан и налил снова. Дрожащими пальцами перелистал проспект. Ага, вот: "Браун, Чичестер, Каневски и Кo". Фамилии ни о чем не говорили. Какая-то частная лавочка. Эти, пожалуй, могли и не регистрировать патент на изобретение. Тогда... Что "тогда", страшно было себе представть. Эго означало крушение ссех надежд на будущее, крах планов, полное мораль- ное и финансовое банкрогстьо. Какой идиот купит у него право на использование его изобретения, если нечто аналогичное давным-давно напропалую использует фирма "Сафари во все вре- мена"! Что он там лепетал, этот проныра от вечных скитальцев? В памяти всплыла нахально ухмыляющаяся физиономия агента, заз- вучал его глуховатый голос: "Это ваш единственный шанс... Парни из Военного Ведомства начисто лишены юмора". Даже так. Не просто экзотические сафари, но и пособничество в дезер- тирстве. Это попахивает уголовщиной! Не так уж, видно, слад- ко живется бражке "Браун, Чичестер, Каневски и К". От хоро- шей жизни с законом в конфликт не вступают. Хотя, что им ме- шает вернуть дезертира обратно по первому же требованию властен? Деньги получены, сафари состоялось, а что будет с их бывшим клиентом по возвращении - никого не интересует. По-видимому, так оно и есть. Иначе правительство давно прих- лопнуло бы эту лавчонку. Какой там к дьяволу юмор! Служить в Вооруженных Силах Стран Всеобщей Конвенции все равно, что играть в лотерею, где на десятки тысяч билетов один выигрышный. Каждый год где-нибудь на планете вспыхивает война. Не- большая, локальная. Зато с примененном всех видов наисовре- меннейшего смертоносного оружия. Так что шансов уцелеть практически нет. Симмонс допил джин и с сожалением поглядел на пустую бу- тылку. - Эльсинора! - Да. - Одевайся. - Уже? - в голосе ее прозвучало разочарование. - Сходишь за выпивкой. Ни слова не говоря, она выбралась из постели, привела се- бя в порядок. - Деньги, - он кивнул в направлении утопленного в стене платяного шкафа, - в боковом кармане пиджака. - О-о! - донеслось до него минуту спустя. - Ваша фамилия не Морган, сэр? - Бери выше! - усмехнулся Симмонс. - Моего пра величали Крезом. Зачем ей знать, что он сегодня снял с банковского счета все свои сбережения? Пусть воображает, что ей заблагорассу- дится. - Тут только крупные. - Возьми кредитку. Сдачу оставишь себе. - Благодарю, сэр. Ну а если я не вернусь? - Дело твое. Передашь с кем-нибудь виски. Она рассмеялась. Он - даже не улыбнулся. - Я пошла? - Да. И поторопись, пожалуйста. Услышав, как щелкнул за ней замок входной двери, он утк- нулся лицом в ладони и закрыл глаза. Безвыходных положений нет. Даже в самых отчаянных ситуа- циях всегда есть хоть какой-то шанс. Должен быть и теперь. Главное, не терять голову. Если фирма действительно органи- зует сафари во времени - его изобретению грош цена. Допус- тим. Удар, конечно, что и говорить, но в конце концов ему всего тридцать лет. Отчаиваться рано. Куда сложнее другое: повестка на призывной пункт. Шансов надуть Военное Ведомство - никаких. Дезертировать? Бессмысленно: отыщут в два счета. Да, тут, кажется, ничего не светит. Симмонс взял со стола бутылку и опрокинул над стаканом. Тоненькая струйка скользнула из горлышка и тотчас иссякла. Продолжая держать бутылку над стаканом, он угрюмо наблюдал, как скатываются по стенкам прозрачные капли. Все медленнее, реже. Вот одна маленькая поползла почему-то наискосок. Еле-еле, вот-вот остановится. А рядом - капля покрупнее скользит вертикально вниз. Внезапно, словно притянутая маг- нитом, маленькая капля круто изменила направление, слилась с той, что побольше и уже совсем крупная капля стремительно скользнула в стакан. Стоп! Симмонс резко опустил бутылку на стол. "Спокойно, - сказал он себе, - не суетись. Похоже, ты нащупал тропинку. Не потеряй же ее, черт тебя возьми! Думай. Думай. Думай... Если мощность твоего времятрона недостаточна для того, чтобы прорваться сквозь силовое поле, это вовсе не означает, что там, за барьером времени, ты не сможешь с его помощью перед- вигаться из страны в страну и из эпохи в эпоху. Уж это-то твой времятрон осилит. А стало быть..." Симмонс саркастически усмехнулся, представив себе, как засуетятся молодчики из "Сафари", когда Военное Ведомство возьмет их за глотку. Пусть попляшут, голубчики! Пусть поп- робуют отыскать его там, куда они его отправили. Легче обна- ружить иголку в пустыне Сахара, чем его, Симмонса, в хаосе эпох. Им-то ведь невдомек, что он может шнырять в прошлом взад и вперед, как мышь в стоге сена! Он расхохотался, потирая ладони. - Я смотрю, виски уже не требуется? Симмонс вздрогнул от неожиданности и ошалело уставился на гостью, а она тем временем опустила на стол объемистый плас- тиковый пакет, в котором глухо звякнуло, убрала в шкаф плащ и шляпку. Потом уверенно, как в собственном доме, принесла из кухни посуду и принялась хозяйничать у стола. - Ресторан уже закрыт. Пришлось довольствоваться автома- тами. Надеюсь, вы меня не осуждаете, Эрнст Симмонс? - Откуда ты знаешь, как меня зовут? - опомнился он нако- нец. - Из повестки на призывной пункт, мистер Симмонс. Она у вас в боковом кармане пиджака, рядом с бумажником. Кстати, сдачу я положила туда же. На этот раз она играла роль добропорядочной хозяйки дома и, надо сказать, играла безупречно. Час спустя, усталые и разомлевшие после горячего душа, они, сидя за столом, с аппетитом уписывали импровизированный ужин, - ни дать, ни взять счастливая супружеская пара. Опустошив свою тарелку, Симмонс налил в стаканы виски, разбавил тоником и через стол потянулся за сигаретами. Он прикурил от ее миниатюрной электронной зажигалки и пустил к потолку синеватую струйку дыма. Сытный ужин, виски, красивая женщина - все это вместе взятое настраивало на бла- годушный лад. - Послушай, золотко, - Симмонс легонько похлопал ее по округлому колену. - Почему бы тебе не отправиться со мной в путешествие? "В самом деле, почему? - подумал он. - Если все пойдет, как задумано, мне будет там чертовски скучно одному". - Далеко? - поинтересовалась Эльсинора. - По крайней мере, надолго. - Жаль. - Она, казалось, была искренне огорчена. - Почему? - Я вам скоро надоем, мистер Симмонс. Вы человек настрое- ния, а я, увы, так привязчива. В этой роли он ее еще не видел. - К тому же, вы меня совсем не знаете, мистер Симмонс, - продолжала она, стыдливо потупившись. - Перестань паясничать, - он затянулся сигаретой и разда- вил окурок в тарелке. - Я говорю вполне серьезно. - Вы хотели сказать, "не корчи из себя дурочку", мистер Симмонс. - Она встряхнула головой, и волосы взметнулись вок- руг ее лица золотистым ореолом. В упор взглянула на собесед- ника. - А если серьезно, - голос прозвучал как-то по-новому, глубокий, печальный. - Ты ведь и в самом деле меня не зна- ешь, Эрнст. - Расскажи о себе. - Зачем? - Просто так. - Когда-нибудь расскажу. А пока... - Она помолчала, слов- но собираясь с мыслями. - Пока я тебе одно скажу, Эрнст. Не знаю, почему, но я за тобой готова идти хоть на край света. - А если дальше? - усмехнулся Симмонс. - Дальше тоже. - Прикажете понимать это как согласие? Она опять взглянула на него испытующе, недоверчив во, молча. И он вдруг с пронзительной ясностью понял, откуда пришло к нему решение позвать ее с собой: она так же одинока и беззащитна, как и он, так же бьется в поисках выхода, мол- ча, одними глазами умоляет о помощи, сама толком не зная, кого. А все остальное в ней - всего лишь мимикрия, защитная реакция, маска, игра. Словно читая его мысли, Эльсинора резко толкнула пальцами и, подражая жаргону обитателей трущоб, процедила сквозь зу- бы: - Заметано! ...Лежа в темноте, Сяммонс курил сигарету за сигаретой, перелистывая в памяти страницы прожитой жизни. Эльсинора, казалось, дремала, но всякий раз, когда он прикуривал, отра- жение трепетного огонька зажигалки металось в ее широко отк- рытых глазах. Неожиданно для самого себя Симмонс понял, что думает о женщине рядом с необъяснимой, неизвестно откуда взявшейся нежностью. Они расстались в половине седьмого, когда заря уже начала высвечивать восточное окно, уговорившись ветретиться к обеду в ресторане "Наварра". После ее ухода Симмонс еще некоторое время оставался в постели, тщетно стараясь вспомнить, где и при каких обстоя- тельствах встретил Эльсинору. Он помнил, как, выйдя из зда- ния Первого Национального Банка, свернул в фешенебельный бар на Главной авеню. Помнил, что народу в этот час в баре было немного, а возле стойки он устроился в полном одиночестве. Как бармен с подбритыми в ниточку усиками подал ему двойную порцию неразведенного виски, но дальше все расплывалось в тумане. Пил он натощак, выпил, по-видимому, много к не муд- рено, что его так развезло. Алкогольный дурман, словно лас- тик, стер из его памяти все события вплоть до того момента, когда он безуспешно пытался попасть ключом в замочную сква- жину собственной квартиры, но тогда Эльсинора была уже ря- дом, она-то, собственно, и помогла ему в конце концов отпе- реть дверь. Часы просигналили восемь. Обычно в это время он уже мчал- ся, сломя голову, чтобы, трижды пересев с поезда на поезд, без четверти девять выплеснуться с людским потоком из жерла подземки у небоскреба Генеральной Дирекции Научных Исследо- ваний. Сегодня ему некуда было торопиться. Он не спеша побрился, принял душ, надел темный в полоску выходной костюм, тщательно подобрал галстук. В девять рос- кошно позавтракал в старомодном кафе "Ватерлоо". В половине десятого ступил на экскалатор метрополитена, с сожалением отметив про себя, что не может припомнить, когда в последний раз так приятно проводил время, и что, начиная с этой мину- ты, противиться ритму города будет чистейшим безумием. И, очертя голову, ринулся вниз по экскалатору, отчаянно работал локтями, втискиваясь в вагоны поездов, сжав зубы, продирался сквозь толпы людей на пересадочных станциях, и в четверть одиннадцатого, одергивая на ходу костюм, вошел в вестибюль Генеральной Дирекции. Час спустя, закончив все формальности, Симмонс вышел из парадного, унося в нагрудном кармане послужной список, кон- верт с выходным пособием и тщетно стараясь отделаться от все еще звучавшего в ушах навязчивого голоса шефа, который изъ- явил желание лично пожать ему руку на прощание и пожелать "достойной службы в доблестных Вооруженных Силах". Те же по- желания, слово в слово, были отпечатаны типографским спосо- бом на фирменной открытке Генеральной Дирекции, вложенной в его послужной список. Два часа он праздно слонялся по городу, стараясь выбирать начменее оживленные улицы, заглянул в рыжий от осенней лист- вы муниципальный парк, поглазел на черных лебедей, невозму- тимо плавающих по загаженному пруду, скормил несколько цен- тов игорному автомату, получив взамен жевательную резинку и пачку дешевых сигарет, которые тут же выкинул в урну, и, взглянув на часы, отправился на встречу с Эльсинорой. Ресторан "Наварра" встретил их оглушительными синкопами джаза. - Отдельный кабинет, - бросил Симмонс метрдотелю. - И ни- какой музыки. Разве что Брамс. У вас есть записи Брамса? - У нас есть все, - многозначительно заверил метрдотель, стилизованный под кастильского гранда. - Это будет стоить бешеных денег, - шепнула Эльсинора. - Ну и что? - Симмонс похлопал себя по нагрудному карма- ну. - Здесь выходное пособие за пять лет безупречной службы. И мне не терпится просадить его до последнего цента. Выражение глаз его спутницы в эту минуту можно было ис- толковать по-разному. В шестом часу вечера, слегка осоловелые от стары к мароч- ных вин, изысканных кушаний и хорошей музыки, они добрались наконец до берлоги Симмонса, не сговариваясь, улеглись в постель и уже через несколько минут спали сном праведников. Пробуждение было ужасным: какофония свиста и воющего гро- хота беспеременно ворвалась в сознание, хлестнула по нервам, смяла в комок волю и смолкла, выбросив перепуганного Симмон- са на позванивающий иллюзорной тишиной берег. Придя в себя, он обнаружил, что сидит на кровати, судо- рожно прижимая к груди Эльсинору. - Что это было? - испуганно спросила она. - Ничего особенного, - он ласково провел ладонью по ее голому дрожащему плечу, изо всех сил стараясь говорить спо- койно. - Сверхсветовые бомбардировщики. Где-то началась вой- на. - А как же?.. - она не договорила, пытливо вглядываясь в его лицо. В расширенных зрачках ее бился ужас. - О чем ты? - Эта повестка... Тебя, наверное, уже ищут?.. - Обойдутся. - Он встал с кровати, узкобедрый, широкопле- чий, в синих плавках. - У меня еще по крайней мере сутки фо- ры. Часы показывали половину третьего ночи. Симмонс прошел в ванную, принял ледяной душ, докрасна растерся старинным мах- ровым полотенцем и, надев пижаму, вернулся в комнату. Эльси- нора, по-видимому, успокоилась и с интересом разглядывала "атташе". - Что это за штука, Эрнст? - Сейчас узнаешь. Он усадил ее в кресло, присел напротив так, что их колени сопрокасались. - Выслушай меня внимательно и не перебивай. Вчерашний разговор не в счет. Считай, что его не было. И учти, - я те- бя не уговариваю. Сама решай, как тебе поступить. Он посвятил ее в свой план, показал времятрон - компакт- ный аппарат, размером и формой напоминающий средней величины чемодан,- и попытался в общих чертах обрисовать их будущее, невероятнейшим образом переплетающееся с прошлым. - Ну, а теперь хорошенько поразмысли, прежде чем сказать да или нет. Симмонс встал, закурил. За окном занимался рассвет. Отсю- да, с высоты восьмидесятого этажа, город напоминал огромный рождественский пирог, там и сям утыканный свечами небоскре- бов. Ночью выпал снежок, и это еще более усиливало сходство. "Идиллия", - усмехнулся Симмонс. Не оборачиваясь, он услышал, как зашелестела перелистыва- емая страница. "Читает проспект", - машинально отметил Сим- монс и задумался, глядя на открывающуюся внизу панораму. Если пойдет, как задумано, через несколько часов все бу- дет далеко позади. Симмонс поймал себя на мысли, что ему не жаль расставаться с городом. Это скопище домов, улиц, площа- дей, скверов всегда было для него чужим. Даже в детстве, когда там, где теперь построили огромное противоядерное убе- жище, стоял их дом - розовый двухэтажный коттедж с палисад- ником, окруженным чугунной оградой. Тогда мирок Эрнста огра- ничивался тенистым зеленым пригородом, где обитали люди среднего достатка. За чертой пригорода начинались сверкающие стеклом и сталью улицы с нескончаемым потоком автомобилей и пешеходов, слепящей, оглушающей рекламой магазинов, рестора- нов, кинотеатров, игорных домов. Улицы таили в себе угрозу. Он чувствовал это и инстинк- тивно старался избегать всего, что было связано с городом. Туда по утрам отправлялись на работу его родители и возвра- щались вечером обессиленные, словно выжатые, будто город, как гигантский спрут, высасывал из них за день жизненные со- ки, оставляя самую малость, чтобы они могли доползти домой, отдохнуть, набраться сил и утром снова принести ему очеред- ную лепту. Во время учебы в Техническом Колледже Симмонс узнал город ближе. Впервые увидел трущобы, разъедаемые тайными и явными пороками. Человеческая жизнь не стоила здесь ломаного гроша. Позднее, делая первые шаги в мире бизнеса, он с ужасающей безысходностью понял, что и в респектабельных особняках на Нейшнл-стрит, и роскошных виллах Голд-Лейк-Виллидж процвета- ют те же нравы, правит все тот же подлый закон джунглей. Здесь не было публичных домов, не грабили и не убивали отк- рыто, зато стены комфортабельных вилл скрывали такой изощ- ренный разврат, какой обитателям трущоб и не снился, а уж если здесь грабили кого, то разоряли дотла, до петли, до пу- ли в лоб или таблетки стрихнина на сон грядущий, который оборачивался вечным покоем. И над всем этим витала ханжеская мораль, опирающаяся на десять библейских заповедей. Растерянный и одинокий, он, как утопающий за соломинку, ухватился за прописную, как ему тогда казалось, истину: "Хо- чешь выжить - делай монету". Поступил на службу в Генераль- ную Дирекцию Научных Исследований и не без содействия своего бывшего однокурсника женился на Кэтрин - дочери одного из членов правления ГДНИ, рыжеволосой неврастенической особе с крикливо накрашенными губами и развинченной походкой певички из кабаре. В качестве свадебного подарка тесть преподнес молодоженам роскошную квартиру в центре города, виллу в Голд-Лейк-Вил- лидж и только начинавший тогда входить в моду "Кадиллак" с квантовым двигателем. Отец Кэтрин - один из биржевых воротил, отчаявшись воспи- тать деловую хватку у своего зятя, в приливе благодушия и родственных чувств, вызвал Симмонса на откровенность и, ког- да узнал, что тот всерьез намерен заняться наукой, приобрел для него квартиру в западном секторе города и оборудовал от- личную лабораторию. Однако вскоре акулы покрупнее в клочья растерзали чадолю- бивого тестя, и Кэтрин, убедившись, что ее супруг звезд (а тем более денег) с неба не хватает, подала на развод. Судя по всему, она вела далеко не затворнический образ жизни. Не раз, проезжая вечером мимо своего бывшего гнездышка, Симмонс видел в окнах силуэты извивающихся в эротических танцах. Голос Эльсиноры вернул его к действительности. - Не возражаешь, если я включу эту штуку? - Да. То есть нет, - спохватился Симмонс и махнул рукой. - Включай, конечно. Он снова отвернулся к окну. Город заволакивало сизой дым- кой смога. С тех пор, как он остался один, минуло пять лет. И все эти годы он, не покладая рук, трудился над своим дети- щем. Из смутной догадки, казалось бы, неосуществимых предпо- ложений родился аппарат, позволяющий шагнуть за пределы су- ществующей реальности. Аппарат в двух вариантах: более мощный - величиной с че- модан и портативный - совсем крохотный, размерами и формой напоминающий обычные карманные часы-луковицу. Прибор позво- лял перемещаться во времени и в пространстве, правда, огра- ниченном силовым барьером, которым Страны Всеобщей Конвенции отгородились от коммунистического мира. Изобретение не принесло ему ни денег, ни славы. В патент- ном бюро, куда он обратился, чтобы зарегистрировать его, от- неслись весьма скептически. Патент, правда, выдали, огово- рившись, что практического значения для промышленности изоб- ретение не имеет, и посоветовав, уже в частном порядке, об- ратиться в Военное Ведомство. Симмонс в Военное Ведомство не пошел, но из патентного бюро туда, по-видимому, все-таки сообщили, и он, правда, чисто интуитивно, видел прямую связь между своим изобретени- ем, и повесткой на призывной пункт. Больше того, он в этом уже почти не сомневался. И все же, несмотря ни на что, пять лет не были потрачены зря: времятрон теперь стал единствен- ным шансом, единственной надеждой на спасение. Он без сожаления покидал этот город, хищно раскинувший там, внизу, сеть улиц и переулков, город, ежедневно, ежечас- но калечащий миллионы человеческих душ, злокачественную опу- холь, нарыв на теле земли, выделяющий вместе с гноем мириады бактерий разврата, преступности, наркомании, которым одни предаются, не видя другого пути удовлетворить несбывшиеся желания, другие - напротив - от полного пресыщения самыми изощренными благами цивилизации. Симмонс вздохнул и бросил окурок в утилизатор. Эльсинора по-прежнему сидела в кресле и, не мигая, смотрела на выклю- ченный "атташе". Она не заметила, как Эрнст подошел к ней, и очнулась лишь тогда, когда он ласково коснулся ее затылка. - Мне страшно, Эрнст, - сказала она, и в голосе ее проз- вучало отчаяние. Он усмехнулся: - Мне тоже. Но у меня нет выбора. Она продолжала выжидающе смотреть на него снизу вверх, но он молчал, и она заговорила снова: - Я пойду с тобой, Эрнст. Не знаю, что нас ждет там, но в одном можешь не сомневаться: в тягость я тебе не буду. Симмонс внезапно почувствовал резь в глазах и поспешно отвернулся к окну. - Ладно, - произнес он некоторое время спустя. - Будем считать, договорились. Оставляю тебе список и деньги. Поста- райся управиться с покупками до четырех. Второй ключ в ван- ной комнате. - Я видела. Он сел к столу и, не спеша, набросал список. Сложил лис- ток вдвое и накрыл пачкой кредиток. Потом надел плащ и взял шляпу. - Мне пора. Позавтракаешь одна. Она молча кивнула, не вставая с кресла. На улице не по-осеннему теплый ветер слизывал с тротуаров остатки ночного снега. Грязные ручейки бежали по сточным ка- навам и исчезали за решетками канализационных люков. В насы- щенном влагой воздухе носился запах мокрого асфальта, резины и дешевой косметики. Серая пелена скрывала верхушки небоск- ребов, и они казались опорами, на которых держится небо. Симмонс перешел улицу и спустился в подземку. В толчее переполненного вагона кое-кто из пассажиров умудрялся просматривать газету. Через плечо низкорослого со- седа Симмонс пробежал заголовки на первой полосе "Дженерал трибюн": "Боевые действия в Индокитае", "Мятежники получат по заслугам", "Пит Снайдерс - гордость морской пехоты". Значит, он не ошибся, война действительно началась. Что ж, для него лично это могло означать только одно: на- до спешить. И он не стал терять времени зря. Без пяти двенадцать он уже оформил бумаги на продажу квартиры, лаборатории и ос- тальной недвижимости. В половине первого предъявил чек на довольно внушительную сумму в одном из отделений Националь- ного Банка. Не будь у него с собой повестки, вряд ли удалось бы провернуть все так быстро. Пластикатовый прямоугольник срабатывал без осечки. - Какой разговор? - развел руками владелец конторы по купле-продаже недвижимости. - Вы - наш почетный клиент! Симмонса обслужили вне очереди. То же самое повторилось в отделении банка. Управляющий лично проследил за тем, чтобы Симонсу оплатили чек, а прощаясь, крепко пожал ему руку и одарил дюжиной сигар в силиколовом ящичке. "Нет худа без добра, - с усмешкой подумал Симмонс, выходя из здания банка. - Но каковы стервецы? Все заодно. Систе- ма..." Ему вдруг стало не по себе при мысли о том, что он, Сим- монс, волей-неволей противопоставляет себя этой системе, но он тотчас загнал эту мысль на самые задворки сознания, пе- рехватил такси на одной из центральных улиц и, сверившись с проспектом, назвал адрес. Накрапывал мелкий моросящий дождь. Как и следовало ожидать, "Сафари во все времена" явно не принадлежала к категории государственных. Неказистое пятиэ- тажное здание в южном секторе города могло сойти за все что угодно, только не за экскурсионное бюро, хотя это и утверж- дала крикливая вывеска на явно пристроенном позднее парад- ном. В скудно освещенном вестибюле у стойки, облицованной под красное дерево, толстяк в модном до пят плаще и зеленой шля- пе препирался со служащим фирмы, - судя по деформированным ушам и носу, - бывшим боксером. Боксер нехотя шевелил губа- ми: - При несоблюдении правил фирма не гарантирует безопас- ности. - Хотел бы я знать, какого дьявола она гарантирует! - взвился толстяк. - Позапрошлый раз меня чуть не сожрал саб- лезубый тигр! - Выбирайте эпоху, - служащий явно хотел сказать "выби- райте выражения". - Кто вас просил соваться к саблезубым? - Допустим. - Толстяк побагровел. - Допустим, вы правы. А в прошлый раз? Верзила зевнул, прикрывая пасть пятерней. - А что было в прошлый? - Меня высадили на рельсы перед экспрессом! Крохотные глазки на мясистом лице сверкнули любопытством. - Экспресс стоял? - Черта с два! Несся на всех парах! - Понятно. - Верзила почесал под мышкой. - Тебе повезло, приятель. Тут одного телепортировали прямо в сопло реактив- ного лайнера. Толстяк застонал. Боксер опять зевнул и смачно сплюцул куда-то за стойку. - Пришлось фирме раскошелиться на компенсацию. - Хорошенькое дело! - возмутился толстяк. - Угробили че- ловека! - Что делать, - равнодушно пожал плечами служащий. - Бы- вают неполадки. Дело-то новое. - Неполадки! - казалось, толстяка вот-вот хватит апоплек- сический удар. - Это ваша паршивая контора - сплошное дерь- мо! Да, да! Дерьмо! И гоните обратно мои денежки! - Полегче, приятель. Мы тут не терпим, когда задевают честь фирмы. - Плевал я на вашу фирму! - Ты вот что, - верзила поднялся и вышел из-за стойки. - Я тебя по-всякому урезонивал. А ты все свое да свое. Не сог- ласен, - иди объясняйся с администрацией. А будешь безобраз- ничать, - в два счета на улицу выкину! "Дай толстяку вместо глаз спаренные пулеметы, - лежать боксеру изрешеченному вдоль и поперек", - подумал Симмонс. Однако толстяк был безоружен и благоразумно ретировался за дверь с табличкой "Администрация". - Ходят зануды всякие. Душу выматывают! - проворчал вер- зила, забираясь обратно за стойку. - Сами не знают, чего хо- тят. - И много таких? - полюбопытствовал Симмонс. - Каких таких? - насторожился служащий. - Хотящих? - А! - верзила осклабился. - Хватает. А вам чего? - Того же самого. - Не усек. - Сейчас усечешь. - Симмонс достал коробку дареных сигар и протянул одну чиновнику. Тот подозрительно повертел ее пе- ред носом, зачем-то понюхал и вдруг заржал по-жеребячьи, ос- калив желтые от никотина зубы. - Настоящая! Небось кучу монет отвалили? Он с уважением оглядел Симмонса. "Вот это клиент! - было написано на его холуйской роже. - Сразу видно, - при день- гах. Такой мельчить не станет". Симмонс положил на стойку вторую сигару. - Вот что, приятель, ты, я вижу, парень свойский. Общий язык найдем. - Ну... - начал было отставной боксер, но Симмонс пресек попытку в зародыше. - Найдем, не сомневайся. А теперь слушай. Эти умники, что - в самом деле в прошлое отправляют людей или так, на арапа? - Н-не знаю, - выдавил из себя верзила, с вожделением разглядывая лежащую на стойке сигару. Симмонс положил рядом еще одну. - Вроде бы, вправду. Четвертая сигара немного развязала церберу язык. Пятая сделала словоохотливым. После шестой стали закадыч- ными друзьями. - Отправляют, - доверительно зашептал верзила на ухо Сим- монсу, перегнувшись через стойку и воровато озираясь. - Отп- равляют, душегубы. Думаешь, тот зря тут хныкал? У них там чего-то еще недоуле... недоури... фу, чер