брошь в
правую руку мальчика.
-- Смелее, мой принц, -- прошептал он, отошел за алтарь и вновь простер
руки в мольбе.
Час настал.
Рука Келсона немного дрожала, когда он подносил золотую застежку к
левой ладони, нащупывая нужную точку на коже. Он чуть помедлил, мысленно
готовя себя к боли, которая, он знал, сейчас пронзит его.
Спустя мгновение мальчик воткнул иглу застежки в свою руку.
Боль! Иссушающий огонь! Мука!
Проколотая рука стала как будто отдельным живым существом, посылающим
его мозгу сигналы бедствия, как искры огненной кузницы, как ослепительный
солнечный свет незащищенным глазам. Он почувствовал, что боль вошла в руку,
как лезвие клинка, горячая, холодная, как стрела, бесконечно пронзающая
кожу, сухожилия, мускулы, чувствовал, как она скользит в его плоти, видел
темное острие, в конце концов выходящее на поверхность.
Невольный крик сорвался с его губ, когда брошь вырвалась из руки и сама
устремилась в его плоть. Он скорчился, тихо постанывая, когда рука начала
пульсировать в собственном ритме, и прикрыл глаза, -- некое излучение стало
разрывать изнутри его череп, его глазные яблоки.
Все, что мог сделать Морган, -- это подавить в себе мучительное желание
поддержать своего молодого господина. Лицо мальчика было искажено мукой, в
каждом движении его маленького тела сквозила боль. Никогда он не выглядел
таким беспомощным.
Дункан тоже обернулся и смотрел на Келсона; его строгий взгляд
напоминал Моргану, что он не должен вмешиваться и пытаться помочь.
Когда Келсон, прижав к груди раненую руку, опять обрел способность
видеть и взглянул на свои ноги, он увидел, что начал светиться бледным,
призрачно-золотым светом. Свечение усиливалось; внезапно мальчик замер и
перестал стонать. Его товарищи, затаив дыхание, наблюдали, как расширились
глаза Келсона, словно бы напряженно всматриваясь в то, что было видно ему
одному.
Свечение... боль... кружатся цвета... пульсирует боль... холодная
дрожь... боль проходит... теперь лучше... что-то холодное в руке...
Смотри!... Цвета... кружатся лица... свет, тьма... свет блекнет... лица...
теперь темнее... кружится... темно... Отец!.. темно!.. Отец... темно...
-- Отец, темно...
Внезапно мальчик, скорчившись, опустился на пол. Свечение вокруг него
пропало.
-- Келсон! -- закричал Морган, поворачивая лицо принца к свету и
нащупывая пульсирующую сонную артерию. -- Келсон, как ты?
Дункан тоже, став на колени, склонился над неподвижным Келсоном, а тем
временем пальцы Моргана нащупали пульс, и тот был сильным, даже когда Аларик
расслабил пальцы. Он приподнял одно веко мальчика и увидел, что зрачок
расширяется на свету. Пульс все усиливался.
-- Правая рука Господа поразила его силой своей, -- прошептал Дункан,
крестя Келсона. -- Он не умрет, но будет жить.
Дотянувшись до левой руки мальчика, он мягко вынул из нее брошь, затем
обернул руку белым шелковым платком.
-- Ты думаешь -- получилось? -- спросил Морган, приподымая голову
мальчика и натягивая на его плечи малиновый плащ.
Дункан, садясь, кивнул и поправил свое облачение.
-- Думаю, да. Наверняка говорить рано, но все признаки того налицо. --
Он коснулся губами облачения, затем легко сбросил его на алтарь и открыл
секретную дверь. -- Одно странно. Он пережил нечто большее, нежели просто
боль в руке. Надо будет расспросить, что с ним было.
Когда Дункан открыл дверь, Морган поднял не пришедшего еще в себя
Келсона на руки, поплотнее укутав своего подопечного плащом. Дункан поднял с
пола клинок, еще раз осмотрел башню, затем откинул закрывавшую вход шпалеру
и вернулся в кабинет.
Вместе с Морганом они направились по секретному ходу назад в
апартаменты Келсона.
-- В жисть не видывал, чтобы так -- раз и нету, и никто знать ничо не
знает!
Говоривший зажег свечу и установил ее в канделябр у постели Келсона.
-- Я думал, ты смотришь, Лоуренс!
Лоуренс, сделав безнадежный жест, вложил меч в ножны и отбросил капюшон
темного плаща, покрывавшего его плечи.
--Не могу знать, милорд. Как днем вошли принц с его светлостью, так с
тех пор никто не входимши, не выходимши. -- Он подошел к очагу, пошевелил
угли концом сапога и подкинул поленьев в угасающий огонь.
-- Ну, что до меня, -- сказал третий, тоже убрав клинок в ножны, -- я
рад, что их тут нету. Я не думаю, что это так уж здорово -- прикончить лорда
Аларика. Ко всему прочему, он наш сеньор. -- Он осторожно сел на край
кровати и ощупал постель, проверяя, нет ли здесь кого, затем снова встал под
пристальным взглядом Лоуренса.
-- Может, есть другой выход из этой спаленки? -- сказал Лоуренс,
оглядывая комнату со своего места у очага. -- Что-то такое болтали о
потайных ходах и прочих хреновинах. Как по-твоему -- может, так они и того?
Эдгар, первый из говоривших, нахмурился и стал обдумывать эту мысль.
Хотя он и вышел из дворян и был вассалом Моргана, он не отличался быстротой
соображения. Он был известен как хороший воин и вполне справлялся с
обязанностями капитана охраны, но, сталкиваясь со сложным вопросом,
становился тугодумом. Долго он сидел так, покачивая головой и то вытаскивая
клинок из ножен, то убирая его обратно.
-- Эге, это, может, и правда. А если так, то они могут вернуться в
любую минуту.
Пока он обшаривал покои, заглядывая во все углы и держа меч наготове,
третий человек осторожно пододвинулся к огню.
-- Ты взаправду думаешь, что лорд Аларик подчинил молодого господина
своей воле, как они говорят? Хватит и того, что он убил королевских слуг, но
покуситься на самого короля -- это все ж таки другое дело.
-- Что там другое -- все одно злодейство... -- бросил Эдгар, рыская по
комнате, как плененный зверь. -- Ну не мог же он...
-- Тcс! -- внезапно прошептал Лоуренс, подняв левую руку и призывая к
молчанию. -- Я, кажись, слышу что-то.
-- Гарольд, внимание! -- скомандовал Эдгар, выстроив охранников слева у
очага вдоль стены.
Отсюда всем троим был слышен шаркающий звук -- будто кто-то осторожно
приближался. Они погасили свет и замерли в тени с оружием в руках.
Они увидели, как часть стены внезапно дрогнула и сдвинулась в сторону.
В проходе появился освещенный пламенем свечи Морган с лежащим без сознания
принцем на руках, а за ним -- Дункан. Вошедшие, не сделав и двух шагов,
насторожились, почувствовав, что в покоях кто-то прячется.
-- Сатана! -- раздался в темноте голос Эдгара. -- Что ты сделал с его
высочеством?
Три человека с лицами, скрытыми черными капюшонами, вошли в круг света
от горящей свечи и стали перед Морганом и Дунканом с обнаженным оружием.
-- Нечего сказать, ты, нелюдь? -- гневно продолжал Эдгар. -- Защищайся!
ГЛАВА Х
Откуда это чудо?
Откуда это диво?
Слова незваного гостя побудили Дункана и Моргана к действию. Дункан
швырнул на пол свечу, загасив ее, и бросил Моргану его меч. Генерал уже
успел опустить на пол бесчувственного Келсона и легким стремительным
движением обнажил клинок. Дункан, не растерявшись, выхватил из ножен меч
Келсона и тоже приготовился сражаться.
В ту же минуту один из нападающих вступил с ним в поединок, оттесняя
священника обратно в угол. Его сообщники -- со шпагою один и с двуручным
мечом другой -- бросились на Моргана. Но их клинки отскочили от меча
генерала, как молот от наковальни, со свистом рассекая воздух.
После первой отбитой атаки Морган стал легко и проворно увертываться от
их выпадов, явно не думая о том, как поразить противников, а только стараясь
не подпустить их к безжизненному телу принца. В его левой руке появился
тонкий стилет, что дало ему некоторое преимущество при отражении ударов
рапиры, но против тяжелого меча он был, конечно, бессилен. Однако Морган не
смел перейти в наступление, чтобы нанести полновесный ответный удар,
поскольку для этого ему пришлось бы оставить Келсона без защиты, а он даже
не знал толком, кто же из них все-таки нужен этим людям. Во всяком случае,
рисковать жизнью принца генерал не имел права и продолжал защищаться, не
подпуская нападавших к телу мальчика.
Дункан, загнанный в угол, тоже ничем не мог ему помочь -- он сам-то
оказался в весьма затруднительном положении. Меч Келсона был короче и легче
обычного клинка, а вдобавок священник сражался с человеком, превосходящим
его в силе, весе, ловкости да и в воинском опыте.
Нельзя сказать, чтобы Дункан не умел обращаться с оружием, -- он прежде
всего был сыном дворянина, которого готовили к сражениям в духе боевых
традиций и в течение многих лет обучали воинскому искусству. Но Дункан не
любил таких переделок да и не попадал в них давненько. На нем не было даже
кольчуги -- люди редко обнажают мечи против священника, особенно если он
имеет епископское достоинство.
Отбиваясь, Дункан напряженно следил за своим противником, понимая, что
он бессилен перед ним с этим легким мечом и что спасти его могут только
внимание и выдержка.
Чувствуя полное свое превосходство, воин, атакующий его, расслабился,
стал драться словно нехотя, решив, очевидно, что жертва уже у него в руках;
после каждого выпада он отступал медленнее, чем мог бы, и это стоило ему
жизни. Прежде чем он понял свою ошибку, Дункан нанес сильный удар, и его
клинок, пробив кольчугу, поразил противника. С удивлением, застывшим на
лице, тот замертво свалился на пол.
А Дункан уже вглядывался в полумрак, решая, кого из атакующих Моргана
взять на себя. Удары двуручного меча, видимо, доставляли генералу особенно
много хлопот, и священник тотчас сделал выбор.
Отбросив окровавленный меч, он бесшумно подкрался к сражавшимся,
простер перед собой руки, сложив ладони вместе, а затем медленно отвел их
назад. В воздухе тут же повис зеленоватый огненный шар, который поплыл прямо
к затылку обладателя двуручного меча. Как только шар коснулся шлема,
вспыхнула дуга зеленого пламени, и противник упал без чувств. Это так
ошарашило его сотоварища, что Морган без труда обезоружил его и загнал в
нишу.
Все трое услышали, как снаружи колотят в дверь подоспевшие стражники,
-- отчетливо доносились их тревожные крики.
Стук в дверь становился все настойчивее.
-- Государь, -- звал чей-то голос. -- Государь, как у вас дела? Генерал
Морган, что случилось? Откройте дверь, или мы вынуждены будем ее выломать.
Морган многозначительно указал кончиком меча на своего пленника,
который начал медленно пятиться к двери. Дункан кивнул, и прежде чем тот
что-либо сообразил, бросился к нему и коснулся его лба, при этом тихим
голосом отдавая команду. Глаза незнакомца приняли отсутствующее выражение,
руки повисли, он и не пытался больше сопротивляться.
-- Ты меня не видел, -- шептал Дункан, глядя ему прямо в глаза, -- ты
видел только принца и его светлость. Понял?
Тот медленно кивнул.
Дункан опустил руки и двинулся к двери, ведущей на балкон, жестом давая
понять Моргану, что теперь этот человек ничего не сможет сказать по поводу
его присутствия здесь. В противном случае было бы довольно трудно объяснить
стражникам, как он появился в этой самой комнате и именно в это время.
Морган отодвинул засов на двери, его стилет скользнул обратно в ножны
на запястье. В ту же минуту он услышал стон в углу, где лежал Келсон,
говоривший о том, что мальчик пришел в себя. Когда дверь распахнулась,
Морган уже отошел в центр комнаты, посылая Келсону заряд силы и уверенности;
комната тем временем наполнилась вооруженными людьми.
Капитан дворцовой охраны -- тот самый, что и в саду днем, быстро
оглядел покои, в то время как его помощники взяли на себя заботу о пленнике
Моргана. Сам капитан важно направился к генералу.
-- Стойте и не двигайтесь, Морган. Бросайте меч, -- приказал высокий
белокурый лорд, сопровождая каждое слово взмахом меча. -- Где его
величество?
Морган и не оглядываясь знал, что он окружен и что превосходство,
безусловно, на стороне стражников. Примирительно пожав плечами, генерал
разжал пальцы, и его меч упал на пол, а он сразу шагнул назад, туда, где
лежал Келсон. Никто не попытался остановить его, когда он, встав на колени,
склонился над мальчиком.
-- Как дела, мой принц? -- спросил Морган, помогая мальчику подняться.
Ослабевший Келсон кивнул и оперся на его руку.
-- Все в порядке, -- пробормотал он, глубоко дыша и собираясь с
мыслями, -- я никого не просил нападать на меня, пока я сплю.
Он обежал глазами комнату, пытаясь разобраться в происходящем, и понял
одно -- этих людей ни во что нельзя посвящать, все равно они ничего не
поймут. Сейчас, кажется, самое лучшее -- слушаться Моргана.
Он еще раз глубоко вздохнул и повернулся к капитану дворцовой охраны:
-- Как сюда проникли эти люди, капитан?
Капитан сразу же начал оправдываться.
-- Не знаю, государь. Очевидно, прорвались снаружи через пост дворцовой
охраны; они убили троих и тяжело ранили по меньшей мере четверых.
Келсон кивнул, как будто ожидал чего-то подобного.
-- Понятно. Морган, кто это на нас напал?
Генерал подошел к незнакомцу и сдернул с него капюшон.
-- Лорд Мателвейтский! -- воскликнул Келсон, увидев хмурое лицо.
-- Это один из ваших вассалов, генерал Морган? -- спросил капитан, и
его опущенный было меч снова взметнулся вверх.
В его голосе Морган уловил угрожающую ноту и, отвечая, обернулся, чтобы
не выпускать из виду рук офицера.
-- Да, капитан, это мой человек. -- Он взглянул на пленника и сурово
спросил его: -- Не могли бы вы объяснить нам, Эдгар, что все это значит? Я
уверен, что у вас была серьезная причина изменить своему королю.
Эдгар на мгновение смешался, затем виновато посмотрел на Келсона.
-- Да мы только выполняли приказ, ваша светлость.
-- Чей приказ, Эдгар?
Тот неловко поежился.
-- В-ваш приказ, милорд.
-- Мой приказ?..
-- Морган приказал вам убить короля? -- в негодовании выпалил капитан,
шагнув к генералу и поднеся меч к его горлу.
-- Довольно! -- воскликнул Келсон, отводя от Моргана меч капитана. --
Лорд Эдгар, может быть, вы объяснитесь точнее?
Эдгар, беспокойно переступая с ноги на ногу, упал на колени и, склонив
голову, простер руки в мольбе:
-- Простите меня, государь! -- умолял он. -- Не хотел я делать этого!
Никто из нас не хотел. Это все лорд Аларик, это он заставил нас. У него же
особая власть над людьми. Он их что угодно заставит сделать. Он...
-- Хватит! -- оборвал его Келсон глаза его при этом метали молнии.
-- Государь, -- капитан свирепо взглянул на Моргана, -- разрешите мне
арестовать его! Теперь я уверен -- то, что о нем говорят, -- правда, он
убийца, нелюдь, он...
-- Этот человек лжет, -- оборвал Келсон, смерив капитана холодным
взглядом. -- Морган не предатель.
-- Государь, я клянусь вам, -- начал Эдгар, устремив на Келсона
безумный умоляющий взгляд.
Принц беспомощно посмотрел на Моргана, не зная, что делать, но тот лишь
кивнул ему незаметно головой. Келсон должен был выпутываться из создавшегося
положения сам, ведь что бы ни сказал сейчас генерал, все могло лишь
усложнить дело.
Принц взглянул на Эдгара.
-- Подойдите ближе.
Когда тот повиновался, Келсон, оглядев присутствующих, обратился ко
всем сразу:
-- Все вы думаете, что лжет Морган, не правда ли? И считаете, что я
выгораживаю его; вы думаете, что Морган вводит меня в заблуждение так же,
как и вас. -- Он перевел глаза на Эдгара. -- Но я говорю вам, что лжет вот
этот человек. Я говорю вам, что Морган никогда бы не приказал кому-либо
лишить меня жизни. Генерал дал торжественную клятву моему отцу, а он --
человек слова.
Келсон посмотрел Моргану в глаза и продолжил:
-- Итак, лжет Эдгар. А теперь мы выясним, по чьему наущению и зачем. Я
мог бы поручить Моргану допросить этого человека. Вы все знаете о силах
Дерини, знаете, что их можно заставить служить истине. Но раз вы не верите
Моргану, вы начнете подозревать, будто бы он управляет и ответами.
Он снова перевел взгляд на Эдгара, и когда их глаза встретились, все
затихли.
-- Сударь, я сын своего отца, учтите это, я вижу, когда мне лгут. Я,
как и он, требую только правды!
Келсон пристально смотрел в глаза обвиняемого.
-- Лорд Эдгар Мателвейтский, смотрите на меня, -- приказал он. -- Кто
я?
Казалось, Эдгар не может отвести взгляда от лица принца. Морган
изумленно наблюдал за происходящим.
Дункан, должно быть, научил мальчика читать мысли!
-- Кто я?-- повторил Келсон.
-- Вы принц Келсон Цинхиль Рис Энтони Халдейн, наследник моего
господина короля Бриона, -- ответил Эдгар.
-- А это кто? -- спросил Келсон, указывая на Моргана.
-- Лорд-генерал Аларик Энтони Морган -- мой сеньор, государь.
-- Хорошо, -- сказал Келсон, сосредоточенно прищуриваясь, -- лорд
Эдгар, приказывал ли вам Морган убить меня?
По-прежнему не опуская глаз, Эдгар ответил:
-- Нет, государь.
Стража беспокойно зашевелилась, по комнате прошел негромкий ропот.
Капитан глядел недоверчиво.
-- Тогда кто приказал вам убить меня, лорд Эдгар?
Эдгар вытаращил глаза; казалось, что изнутри его раздирает какая-то
борьба, и выпалил:
-- Мы не вас пришли убивать, государь, а лорда Аларика. А чего же еще
заслуживает убийца, подкарауливающий в темноте беззащитных людей!
Он вырвался от стражников и бросился к Моргану, собираясь вцепиться ему
в горло, но тот вовремя сделал шаг в сторону и, удержав его, вернул на
попечение стражи. Эдгар продолжал вырываться и успокоился, лишь когда Келсон
поднял руку, требуя тишины.
-- Объясните, Эдгар, -- спросил принц, подходя еще ближе, -- кто это
подкарауливает в темноте беззащитных людей? Вы о чем?
-- Морган знает о чем! -- Эдгар сплюнул. -- Спросите его, кто
расправился с молодым Майклом де Форестом, проткнув его кинжалом, когда он
стоял на посту в дальнем коридоре. Спросите, знает ли он, что сработал-то не
чисто, у молодого де Фореста, значит, хватило сил кровью из смертельной раны
начертить на полу знак своего убийцы -- Корвинского грифона, во!
-- Что? -- переспросил капитан.
Снова неясный гул прошел по комнате; на этот раз он был громче.
Изумленный Келсон повернулся к Моргану.
-- Вы знаете, о чем он говорит? -- прошептал мальчик.
Шум сразу же затих, все замерли, ожидая ответа Моргана. На него была
нацелена дюжина мечей -- с последними словами Эдгара все стражники угрожающе
придвинулись к генералу.
Морган кивнул:
-- Вникайте глубже, Келсон. Я понятия не имею, о чем он говорит.
-- Оно и видно, что не имеете, -- негромко пробормотал кто-то сзади.
Келсон, грозно оглянувшись, вновь обратился к Эдгару, пристально глядя
ему в глаза:
-- Лорд Эдгар, вы точно знаете, что это правда?
Эдгар сник под его взглядом.
-- Я видел собственными глазами, милорд. Втроем: я, значит, лорд
Лоуренс и Гарольд Фитцмартин -- мы видели это.
-- Само убийство или убитого? -- настаивал принц.
-- Убитого.
Келсон нахмурился и, задумавшись, прикусил губу.
-- А как вы его нашли, Эдгар?
-- Ну, нам...
-- Продолжайте, -- приказал Келсон.
-- Нам... значит... сказали, чтобы мы пошли в тот коридор, ну, в то
место, -- неохотно пробормотал Эдгар.
-- А кто велел вам пойти туда? -- упорствовал Келсон. -- Кто, зная уже
о случившемся, направил вас туда?
Эдгар содрогнулся.
-- Государь, пожалуйста, не принуждайте меня!
-- Кто вас туда направил? -- требовал ответа Келсон, глаза его
вспыхнули.
-- Государь... я...
Неожиданно, прежде чем кто-либо успел его остановить, Эдгар быстро
повернулся и вырвал кинжал из-за пояса одного из охранников. Даже Морган,
раньше других понявший, что сейчас произойдет, и бросившийся к нему, ничего
не успел сделать.
Когда рука Моргана коснулась Эдгара, было слишком поздно -- тот уже
вонзил кинжал себе в живот, тяжко осел и повалился на пол. Морган и
ошеломленные стражники уложили тело на полу, а капитан наблюдал за всем этим
с расширенными от ужаса глазами.
-- Он... Он предпочел скорее покончить с собой, чем объясниться,
государь, -- прошептал капитан, тревожно поглядывая на Моргана, -- какая
нечестивая сила могла бы заставить человека?..
-- Уберите его, -- коротко приказал Келсон, -- и его друзей -- тоже, и
не беспокойте нас больше сегодня ночью.
Как только стражники бросились выполнять приказание, он отвернулся,
зная, что благоговейные и испуганные глаза следят за каждым его движением.
Морган тоже отошел в сторону, стараясь привлекать как можно меньше внимания,
а потом и вообще незаметно выскользнул в коридор.
Дерри, да поможет ему Бог, здесь не было. Если он следовал его приказу,
а Морган в этом не сомневался, то он должен был находиться на том посту,
через который прорвались незваные гости. Капитан сказал: трое убитых и по
крайней мере четверо раненых. Только бы Дерри оказался среди живых.
В коридоре он увидел следы недавней резни. Казалось, все вокруг покрыто
кровью; несколько неподвижных тел были окружены стражниками и офицерами.
Слуги уносили двоих убитых, и Морган с опаской взглянул на них; к счастью,
Дерри среди них не было.
В волнении он быстро шел по коридору, пока не увидел яркий плащ
голубого цвета у противоположной стены. Слуга только что осмотрел рану в
боку у лежащего человека. Когда подошел генерал, он обратил к нему скорбное
лицо:
-- Очень сожалею, но боюсь, я ничем не могу помочь этому человеку,
милорд, -- сказал слуга, покачав головой, -- он отойдет через несколько
минут. Я пойду, поищу кого-нибудь, кто поможет ему. -- Он повернулся и
быстро ушел.
Морган опустился на колени рядом с неподвижным телом и откинул плащ,
наполовину прикрывавший лицо. Это был Дерри.
Когда он посмотрел на него, дотронулся до его руки, слова Кариссы эхом
отозвались в его сознании:
-- Я заставлю тебя заплатить... убивая всех, кого ты любишь, каждого в
свое время, одного за другим.
Первым был Брион, потом лорд Ральсон, юный Колин Фианский, его люди. А
теперь Дерри уснет вечным сном. И Морган действительно ничего не мог
поделать.
Он взял Дерри за ослабевшую руку, приподнял отяжелевшее веко. Дерри был
еще жив, но едва жив. В боку у него зияла ужасная рана; похоже, была
разорвана селезенка и Бог знает, что еще. По-видимому, были повреждены и
крупные артерии, так как ярко-красная кровь толчками лилась из раны с каждым
ударом сердца.
Морган плотно прижал к ране носовой платок, пытаясь остановить
кровотечение и зная, что это бесполезно. Если бы он только мог что-то
сделать, если бы мог повернуть время назад, чтобы ничего этого не произошло.
Если бы он мог вызвать какой-нибудь неисчерпаемый источник целительной силы.
Вдруг он выпрямился, пораженный мыслью, внезапно пришедшей ему в
голову. Когда-то, давным-давно, он читал о такой исцеляющей силе, силе,
которая приписывалась Дерини. Они упражнялись в этом искусстве в древние
времена.
Но нет -- этой силой обладали чистокровные Дерини, обученные всем
приемам, исполненные могущества, а не полукровки вроде него. Да и времена
переменились: прошла эра, когда люди верили в чудеса и было не так уж трудно
управлять Силами Небесными. Посмеет ли он?..
Но ведь если у Дерри есть хотя бы ничтожный шанс выжить, если он,
Морган, способен все-таки вызвать из прошлого утраченное могущество... Да
только Бог знает, как это сделать.
Он должен попробовать.
Быстро возложив руки на лоб Дерри, он сосредоточился, освободив свое
сознание ото всего, и сконцентрировал внимание на перстне с грифоном так,
как сделал это недавно в библиотеке.
Закрыв глаза, Морган неистово взывал к исцеляющей силе, упорно
представляя себе, что Дерри снова невредим. Он стоял на коленях в полумраке
холодного коридора, но по его лицу струился пот; он неясно чувствовал, как
излучают тепло и покрываются испариной ладони.
И вот что-то произошло. Всего лишь на мгновение у него возникло
мимолетное ощущение, что поверх его рук легли еще чьи-то, что с ним
соединился кто-то еще, присутствующий здесь, влившийся в него, дающий жизнь
и силы телу, неподвижно лежавшему под его руками.
Он удивленно открыл глаза. Дерри глубоко вздохнул. Тотчас же его веки
задрожали, и дышать он стал так, как будто крепко спал.
Морган завороженно перенес руки со лба юноши на платок, прикрывающий
рану: он немного помедлил, боясь разрушить чары, и осторожно сдвинул лоскут.
Рана пропала, исцелилась, исчезла бесследно, не оставив даже рубца!
Морган недоверчиво уставился на собственные руки, все еще не веря, потом
осторожно дотронулся до перевязанного запястья Дерри -- и оно исцелилось
тоже! Он присел на корточки, не в силах осознать, что же на самом деле
произошло.
Вдруг позади раздался голос, от которого у него кровь застыла в жилах и
волосы встали дыбом.
-- Неплохо сработано, Морган!
ГЛАВА XI
Сын, достойный своего отца
Морган, вскочив на ноги, повернулся и принял оборонительную позу,
ожидая, может быть, вновь увидеть лицо из своего видения.
Но к нему приближался вовсе не бледный призрак давно умершего Святого
Камбера, а, напротив, весьма яркая и самодовольная фигура Брэна Кориса.
Эван, Нигель, Ян и еще десятка два придворных аристократов торопливо шагали
за ним мимо кровавых луж, еще не убранных слугами. Позади всех шествовала
просто-таки разъяренная Джеанна с двумя придворными дамами. Брэн Корис
подошел первым.
-- Да, да, действительно неплохо сработано, -- повторил он, -- вы
довели дело до конца, не правда ли? Теперь вы -- единственный живой
свидетель того, что же на самом деле произошло во время долгого пути в
Ремут!
Морган осмотрительно поджидал, пока остальные подойдут ближе, заставляя
себя тем временем успокоиться, дабы ответить подобающим образом.
-- К сожалению, я разочарую вас, лорд Брэн, -- произнес он, подзывая
одного из слуг, чтобы тот позаботился о Дерри, -- но он не мертв. Его
ударили, он без сознания, но не ранен. А вот насчет того, кто руководил этим
маленьким ночным спектаклем, можно не сомневаться.
Морган никому не собирался сообщать о своем новоприобретенном таланте,
это могло бы только усилить страх и враждебность.
Джеанна, проложив себе дорогу в галдящей толпе, остановилась между
лордом Эваном и как всегда элегантным Яном. Морган еще не видел ее такой
очаровательной, как сейчас, -- с длинными, струящимися по спине каштановыми
волосами. Он больше, чем когда-либо, сожалел, что вряд ли ему дано
помириться с гордой вдовой Бриона. На ней было светло-лиловое домашнее
платье прямо поверх ночной рубашки, и она придерживала его у ворота бледной,
тонкой рукой, на которой сияло драгоценными камнями кольцо Бриона.
-- Ваше величество, -- поклонился Морган, стараясь избежать дальнейших
трений, -- я сожалею, такая суматоха, в такой поздний час... но я здесь ни
при чем.
Зеленые глаза Джеанны холодно блеснули на помрачневшем лице.
-- Это вы-то не виноваты? Вы что, Морган, считаете меня идиоткой? Вы
думаете, я не знаю о том стражнике, которого вы убили прямо здесь, в моем
доме? Думаю, вы дадите объяснения, прежде чем я велю арестовать вас и
казнить за убийство.
В эту минуту в дверях появился Келсон, усталый и изможденный, но
решительный.
-- Морган уже дал мне исчерпывающие объяснения, матушка, -- тихо сказал
он, выходя из своих покоев и становясь рядом с генералом. -- Без моего
приказа здесь больше не будет никаких арестов и казней. Вы поняли?
Когда вышел Келсон, все, кроме Джеанны, почтительно поклонились.
Мальчик бесстрастно встретил их вопрошающие взгляды.
-- Джентльмены, вы взволнованы ночным покушением на мою жизнь? Я тоже,
-- ровным голосом продолжал он. -- В свое время мы узнаем все, -- он
уверенно оглядел присутствующих, -- но я предупреждаю вас: дальнейшие
попытки побеспокоить меня до начала коронации будут рассматриваться как
государственная измена. И я с этой минуты не потерплю более никакого
обсуждения верности Моргана, а также и моего решения. Вы поняли? Попробуйте
только ослушаться, и вы узнаете, как я научился у своего отца править
Гвинеддом.
Все, кроме Джеанны, согласно кивнули. Джеанна, замерев на месте,
впилась в сына взглядом.
-- Келсон, вы не собираетесь принимать в расчет и мое мнение? --
прошептала она. -- Или я не права?
-- Пожалуйста, идите в ваши покои, матушка, -- твердо ответил он, -- я
не желаю с вами спорить на глазах всего двора.
Так как она ничего не ответила, Келсон отвернулся и обратился к
капитану дворцовой охраны, окончившему обыск в королевских покоях и.
собравшему своих людей у дверей.
-- Капитан, я удаляюсь на покой. Не могли бы вы проследить, чтобы меня
не беспокоили? Генерал Морган останется со мной.
-- Да, ваше величество, -- поспешно ответил капитан.
-- Что касается вас, джентльмены, и вас, матушка, -- продолжал Келсон,
-- со всеми вами я увижусь утром. А сейчас, мне кажется, всем нам нужно
отдохнуть. Завтра необычный день.
Келсон повернулся и вошел в опочивальню, Морган -- следом. Щелчок
дверного засова обозначил конец разговора.
Королева, поколебавшись, покорно удалилась в свои покои. Ян, следуя за
группой придворных лордов, отозвал в сторону охранника и повел его куда-то
боковым коридором.
Когда дверь была наконец заперта, Келсон повалился без сил у ног
генерала, вцепившись в плащ своего друга. Морган поднял его и, сердито
ворча, понес на постель. В это время Дункан выбрался из своего укрытия на
балконе.
-- М-м-м, как там холодно, -- прошептал он, согревая руки дыханием и
приближаясь к постели с другой стороны. -- Ну как, он в порядке?
-- Будет в порядке, -- сказал Морган, освободив шею мальчика от тугого
воротника и принимаясь расшнуровывать красный бархатный камзол. -- Ему
стоило большого труда держать себя в руках. Я думал, что ты велел ему спать
до утра.
Дункан пощупал лоб принца и стал развязывать повязку на раненой руке.
-- Хорошо, что он очнулся. Тебе было бы трудно объяснить этим
стражникам некоторые вещи. Да и так оказалось непросто.
Он одобрительно хмыкнул и снова забинтовал Келсону руку. Морган
расстегнул плащ Келсона и приподнял мальчика за плечи, чтобы Дункан смог
снять с него камзол. Келсон вдруг открыл глаза.
-- Морган? Отец Дункан? -- позвал он еле слышно.
-- Мы здесь, мой принц, -- ответил Морган, снова укладывая его на
подушки.
Келсон повернул голову направо и встретился с ним взглядом.
-- Морган, я все правильно сделал? -- спросил он почти шепотом, --
боюсь, я слишком уж торжественно выражался.
-- Все было прекрасно, -- улыбнулся Морган, -- Брион мог бы гордиться
вами.
Келсон слабо улыбнулся и посмотрел на потолок.
-- Я видел его, Морган, и слышал его голос, то есть до того, как
увидел. Он назвал меня по имени, а потом, -- мальчик повернулся к Дункану,
-- все было как будто завернуто в шелк или сплетено из солнечного, нет,
лунного, света, и там был еще кто-то, отец Дункан. Это был человек с сияющим
лицом и золотыми волосами, но не вы, Морган. Я помню, мне было страшно, а
потом...
-- Тише, тише, мой принц, -- сказал Морган, наклонившись и положив
ладонь ему на лоб, -- вы должны поспать. Усните, мой принц, я буду рядом.
Пока он говорил, веки Келсона затрепетали и сомкнулись, дыхание
замедлилось, как в глубоком сне. Морган разгладил его взъерошенные волосы и
помог Дункану разуть мальчика. Они укрыли его от ночного холода, священник
задул все свечи вокруг спящего, кроме одной, и проследовал за Морганом к
камину.
Генерал склонился над камином, глядя в огонь и протянув к нему руки.
-- Странные вещи происходят, -- прошептал он, когда сзади подошел
Дункан, -- могу побиться об заклад, что знаю, чье лицо видел Келсон во время
ритуала.
-- Святого Камбера? -- отозвался Дункан. Он, отступив на шаг, стоял,
сцепив руки за спиной. Морган поднял голову и устало потер рукой глаза.
-- Да, -- сказал генерал, -- есть и еще кое-что, от чего у тебя дух
захватит. Дерри ранили там, в коридоре. Когда я подошел, он был при смерти,
в боку у него зияла такая рана -- твой кулак впору просунуть. И я его
вылечил!
-- Что? Что ты сделал?
-- Я знаю, это звучит нелепо, -- продолжал Морган, -- просто я
неожиданно вспомнил о древней исцеляющей силе, которой, как считалось,
владели Дерини в прежние времена. И как-то, в безрассудной надежде, что ли,
попробовал воззвать к ней. Я не ожидал, что это подействует. Можно ли было
предположить, что Дерини-полукровка, никогда не владевший силами Дерини до
конца, сможет... Словом, я попытался. Как точку сосредоточения я использовал
свою печать с грифоном и действовал точно так же, как тогда, в библиотеке,
когда искал "ключ". Закрыв глаза, я возложил руки ему на лоб и вдруг
почувствовал чье-то присутствие рядом, чьи-то руки поверх своих. Некая сила
пронизывала меня, но исходила она от кого-то другого.
Он остановился и глубоко вздохнул.
-- Дункан, я клянусь всем, что для меня свято, я никогда ничего
подобного не испытывал. Когда я открыл глаза, поверь мне, я был в смятении.
Дерри начал дышать ровно, как во сне. Я взглянул на рану -- ее не было!
Исчезла без следа!
Дункан, открыв рот, уставился на собеседника.
-- Клянусь, Дункан, -- продолжал Морган, словно убеждая самого себя, --
он был исцелен, полностью, как будто ничего и не было. Даже запястье
исцелилось. Я... -- тут он запнулся, -- ты же специалист по чудесам, отец
мой. Объясни мне, что произошло?
Дункан наконец закрыл рот и недоверчиво покачал головой.
-- Я и сам не понимаю, Аларик. А ты, ты думаешь, рядом с тобой
присутствовал Тот, из твоего видения?
Морган потер подбородок и покачал головой.
-- Не знаю. Но как будто кто-то вкладывал мысли мне в голову, мысли, за
которыми я в самом деле даже не мог уследить. Пока это добрые мысли, но,
черт возьми, Дункан... Может быть, и впрямь Святой Камбер действует на нашей
стороне? Ну, тогда я готов поверить всему, даже самому неправдоподобному.
Он подошел к двери, ведущей на балкон, и раздвинул шторы, всматриваясь
в темный город. В конце концов, что могут знать обо всем этом двое
Дерини-полукровок?
Дункан пересек комнату и тоже посмотрел в окно.
-- Всему должно быть разумное объяснение, Аларик. Может быть, когда
противостояние закончится, что-нибудь прояснится.
Морган кивнул.
-- Ладно, не хочешь -- не будем говорить об этом. У меня есть еще
вопрос. Тебя больше ничто не удивило нынешней ночью?
-- Ты имеешь в виду нападение лорда Эдгара или его сбивчивые обличения?
-- Ни то ни другое, -- ответил Морган, -- а то, что Келсон мог видеть
истинное. Было бы лучше, если бы ты раньше сказал мне, что научил его этому,
я бы меньше беспокоился.
-- Я? -- переспросил Дункан, недоумевая. -- Ты хочешь сказать, что это
не ты научил его?
Морган запахнул штору и, пораженный, повернулся к Дункану.
-- Да ты шутишь! Я никогда... -- Он остановился и задумался. -- Может
быть, Брион?
-- Ни в коем случае, -- ответил Дункан, -- Брион -- не Дерини, а
научить этому может только Дерини.
-- Может быть, он видел, как ты это делаешь? -- настаивал Морган.
-- Никогда! Я не практиковал ничего такого при Келсоне до сегодняшнего
дня. Вспомни, он даже не знал, кто я на самом деле. Он мог видеть, как это
делаешь ты?
-- Конечно, десятки раз. Но без отцовского могущества... Знаешь,
Дункан, что мне подумалось? А нет ли в Келсоне крови Дерини?
Дункан задумался.
-- Не понимаю, каким образом? Брион был только человек, в этом нет
абсолютно никаких сомнений, значит... Но ты же не считаешь, будто его отец
--не Брион, нет же? Это -- абсурд.
Морган смущенно покачал головой.
-- Нет, Брион, конечно же, его отец. Достаточно взглянуть на мальчика,
и все ясно. Логичнее предположить, что Джеанна...
Он прищурился, замолчав, но посмотрел на Дункана и приободрился,
заметив, что реакция кузена в точности повторяет его собственную.
Дункан глубоко вздохнул и недоверчиво покачал головой.
-- Королева -- Дерини? Будь так действительно, это объясняло бы все: и
ее сверхчувствительность к могуществу Бриона, и непреклонность по отношению
к тебе, вроде бы основанную на религиозном рвении. Ты думаешь, она осознает
это?
-- Может быть, и нет, -- задумчиво сказал Морган, -- ты так же хорошо,
как и я, знаешь, насколько это опасно -- быть Дерини. Думаю, за прошедшие
пять или шесть поколений многие Дерини решили, что спокойнее будет жить, не
открывая детям, кто они такие. Да и как иначе уберечься в мире, где
колдовство дважды запрещено и духовными, и светскими законами? Обладающий
способностями Дерини и знающий об этом всегда найдет кого-нибудь, кто
поможет ему развить эти способности, если, конечно, он достаточно силен.
Но если вы не знаете, кто вы, если в ответ на все ваши расспросы
хмурятся, в общем, тогда вы немного можете сделать, не правда ли? Я не хочу
сказать, что именно так случилось с Джеанной. Однако ты знаешь, как легко мы
теряли себя все эти годы. Может быть, тысячи Дерини не знают, кто они на
самом деле.
-- Ты прав, -- ответил Дункан, -- и знаешь, если Джеанна -- Дерини, это
дает нам определенное преимущество, преимущество, столь необходимое завтра.
Пусть даже мы в чем-то ошиблись, все равно Келсон не попадет к ним в руки
беспомощным, он будет защищен хотя бы своими собственными силами. Ночью мы
видели блестящий тому пример.
Морган покачал головой.
-- Не очень мне это нравится. Келсон еще недостаточно опытен.
Предполагалось, что мастерство придет к нему, когда он обретет могущество
Бриона, -- он помолчал. -- Едва ли сам Брион подозревал, кого он нам
оставляет на попечение. Я даже не знаю, воспринимать ли нам это как
проклятие или как благословение.
Дункан улыбнулся и вернулся к камину.
-- А почему мы приняли на себя ношу Бриона? Не потому ведь, что думали,
будто это легко? Скорее потому, что мы любили Бриона, любим его сына, и
вообще, потому, что это -- наш долг.
Морган мягко усмехнулся:
-- Хорошо, отец мой, не надо проповедей. Думаю, мы оба в равной степени
отдавали себе отчет в том, на что решились. -- Он сжал руки, машинально
потирая большим пальцем печать с грифоном. -- Но согласись, открылись новые
обстоятельства -- это и собственное могущество Келсона, и Джеанна.
Полагаешь, она будет праздно стоять и смотреть, как погибает ее сын? И потом
-- убийца-то, кажется, здесь.
-- Убийца?
-- По крайней мере, во дворце. И, очевидно, человек довольно
высокопоставленный. Ты же не думаешь, что Карисса лично подстроила этот
эпизод с Эдгаром, не правда ли? Она заставила кого-то другого работать на
себя, вот так.
-- Да, учитывая все это, у нас еще немало забот, -- сказал Дункан. --
Представляешь, если завтра Карисса победит Келсона? А это может случиться,
стоит обстоятельствам повернуться утром против нас. Что будет с Келсоном?
Что будет с королевой? Что будет со всеми теми, кто, как и ты, помогал
Бриону и Келсону?
-- И с тобой, кузен, -- добавил Морган, приподняв бровь. -- Если
победит Карисса, то твой сан тебя уже не спасет. Ты сразу будешь проклят
дважды -- и как духовник Келсона, и как мой родственник. А твое участие в
завтрашней церемонии, которого не миновать, оно ведь только усугубит твою
судьбу.
-- Боишься? -- улыбнулся Дункан.
-- Да, черт возьми! -- фыркнул Морган. -- Я был бы дураком, если бы не
боялся, а я надеюсь, что еще не стал им. И вообще, мне кажется, сейчас мы
ничего не решим, думай не думай. Не знаю, как ты, а я уже сплю стоя.
-- Пожалуй, ты прав! -- согласился Дункан. -- Да и пора возвращаться,
пока меня не хватились. Надеюсь, никто не предполагает, что я здесь. Как бы
то ни было, не думаю, что мой дражайший архиепископ дознается, где это я был
всю ночь. -- Он поглядел на спящего Келсона и