го, о чем говорит часовой. -- Что это?--повторил Имр. В его голосе чувствовалось нетерпение. Король знаком отослал часового, затем придвинулся поближе к постели. -- Вероятно, убийца хотел уничтожить это перед смертью, чтобы сохранить в тайне этот документ. Я могу только заключить, что он хотел скрыть имя своего нанимателя. Ему это почти удалось. -- Так что же это?--спросил Имр, широко раскрыв глаза. -- Мне не хочется говорить, сир. -- Черт побери, Коль, мне все это совсем не нравится,-- воскликнул Имр, с силой ударив кулаком по постели.--Кто это?! Коль положил бумагу так, чтобы Имр мог прочесть ее. -- Катан МакРори...--тихо произнес он. Эти подпись и печать можно было узнать безошибочно. ГЛАВА 10 Вино--глумливо, сикера--буйна; и всякий, увлекающийся ими, неразумен. Книга Притчей Соломоновых 20:1 -- Катан,--прошептал Имр, когда снова обрел дыхание.-- Этого не может быть. Здесь какая-то ошибка. Он не мог. Коль медленно кивнул, прикрыл глаза, как бы не в силах поверить тому, что случилось. -- Я знаю, сир. Теперь вы понимаете, почему я не хотел говорить вам. В свете того, что говорят о связи Катана с виллимитами, теперь, мне кажется, связь очевидна. -- Связь,--повторил Имр. Он лег на подушки и глядел в Потолок.--А в чем ты видишь эту связь? Коль откашлялся. -- За казни крестьян отвечал Молдред. А если Катан в союзе с виллимитами, то следующей жертвой должен был быть Молдред. -- Но Молдред действовал по моему приказу,--сказал Имр.--И если Катан хотел отомстить за крестьян, он должен был ударить... О, Боже! Он вдруг осекся, поняв, что хотел сказать. Он в ужасе прижал кулаки ко рту и отвернулся. Так Имр сидел почти минуту. Коль старался угадать, что же думает король, но боялся прервать его молчание. Наконец Имр повернулся. Глаза его были сухими и холодными, а голос, когда он заговорил, был бесстрастным и ровным. -- Принеси мне одежду. Коль, не рискуя выказать неповиновение, держал меховой халат, терпеливо дожидаясь, когда Имр встанет с постели. Наконец король рассеянно сунул руки в рукава и затянул шнур на талии. Имр прошел к камину и долго смотрел на пляшущие языки пламени, бросавшие зловещие отблески на его угрюмое лицо. Затем он повернулся к Колю. Тот не двинулся с места и все еще стоял у постели короля. -- Если это сделал Катан, он будет наказан. Понял? Коль кивнул, не решаясь заговорить. -- Но я не буду выдвигать против него никаких официальных обвинений. Это тоже понятно? Коль внимательно взглянул на короля, пытаясь понять, что кроется за этим заявлением. -- Никаких официальных обвинений, сир? -- Никаких,--ответил Имр, поворачиваясь к огню спиной.--Если Катан виновен в том, в чем ты его обвиняешь, значит он--предатель и его ждет судьба предателя. Но я не хочу, чтобы это дело было предано широкой огласке, понятно? Катан МакРори никогда не подставит голову под топор палача. -- Тогда как? -- Это не твоя забота!--рявкнул Имр.--Я сам займусь этим. Где бумага? Коль посмотрел на документ в своей руке и протянул его Имру. Даже не взглянув на бумагу, король без колебаний бросил ее в огонь и ждал, пока она сгорит. Тогда он палочкой растолок пепел в пыль, а палочку бросил туда же. -- Этого больше нет,--прошептал он, глядя в огонь.--Кто еще знает об этом? -- Только двое часовых, сир. Я приказал им хранить все в тайне. -- Хорошо. Но ты их обработай, чтобы они все забыли, Делай что хочешь, но лучше бы оставить их в живых, если возможно. Не их вина, что они видели то, чего им не следовало видеть. -- Я выполню ваш приказ, сир,--ответил Коль, кланяясь. Он был доволен, что Имр не видит его лица. -- Ты никому не говорил об этом? -- На моих губах печать, сир. -- Ты можешь идти. -- Ваше Величество,--прошептал Коль, поклонившись и поворачиваясь к выходу. -- И еще одно,--добавил король, когда Коль был почти у двери. -- Слушаю, сир. -- Отправь посыльного к Катану. Я хочу, чтобы завтра перед праздником он был у меня. Коль резко повернулся, совсем забыв о больной ноге. -- Здесь, сир? -- Ты слышал мой приказ? Иди!--рявкнул Имр. Когда Коль выскользнул за дверь и закрыл ее за собой, Имр едва сдержал рыдания, рвавшиеся из него. * * * Приказ короля был передан Катану. Подчиняясь ему, Катан в назначенный час был во дворце, одетый согласно этикету. На улице было темно, и с самого полудня шел снег. Глядя на хмурые стены дворца, Катан обнаружил, что ему хочется быть где угодно, только не здесь. Он не мог объяснить это чувство, которое испытывал впервые по отношению к Имру. Но когда открылись ворота дворца, Катан выбросил из головы эту мысль и вышел из кареты. Паж провел его по узким коридорам, сводчатым залам, и наконец они стали подниматься по пологой спиральной лестнице, ведущей в покои короля. Паж постучал в дверь, и появился один из личных слуг Имра в белой ливрее. Он вежливо поклонился Катану и пригласил его войти в комнату для приемов. Все происходило в тишине, без слов и объяснений. Оставшись один, Катан осмотрелся. Он здесь часто бывал раньше, но только летом. В этой комнате Имр любил устраивать небольшие ужины с ближайшими друзьями и советниками. Иногда беседа оживлялась игрой музыкантов и пением бардов. Но Катан никогда не бывал здесь один. Полы, стены, потолки--все это было отделано белым алебастром и мрамором. Здесь было холодно и сыро, несмотря на огонь в камине, и полутемно, хотя в подсвечниках на стенах горели свечи. Катан посмотрел на огонь в камине, но затем его взгляд упал на дверь в боковой стене. Через щель в двери проникал яркий свет из соседней комнаты. Заинтересовавшись, Катан подошел ближе и заглянул туда. Он увидел маленькую молельню, отделанную серым мрамором и освещенную множеством свечей. Даже подушка для колен перед небольшим алтарем была покрыта серым ковриком. Эта молельня напоминала ему гробницу. Странная мысль, подумал он, обнимая себя руками, чтобы хоть немного защититься от пронизывающего холода. Летом эта комната была убежищем от палящего солнца и зноя. Она всегда была убрана цветами, в воздухе плавал запах розмарина и других ароматных трав. Но разве могло быть здесь что-нибудь иное, кроме холода и пронизывающей сырости, особенно теперь, когда его господин... Нет, ему не следует строить иллюзий. Он знал, что делает комнату такой угрюмой, почему зимний холод так дышит на его душу. Имр должен прийти сюда. В противном случае, зачем его король вызывал? Но такого приема раньше, до убийства гнусного, развратного дерини и до того, как он рискнул дружбой с королем ради спасения невинных крестьян, не было. Ну что же, прими это, Катан, Имр уже не такой, каким был раньше. Катан склонил голову и прочел про себя молитву, перекрестился и снова повернулся к камину, и тут с удивлением увидел, что Имр уже в комнате. Король стоял, прислонившись к двери и заложив руки за спину. Катан замер. Он не слышал, как вошел король. -- Ты так печален перед самым праздником?--спросил Имр, медленно приближаясь к Катану. Он был одет с головы до ног в белый бархат, отделанный внизу, на рукавах и на воротнике мехом белой лисицы. Пояс из светлых серебряных пластин довершал его туалет, стягивая у талии свободную мантию так, что она спадала просторными складками. Тяжелая серебряная цепь висела у него на шее, опускаясь до самого пояса. Голова его была обнажена, и каштановые волосы блестящими волнами падали на плечи. Имр смотрел на Катана, и лицо его было спокойным. Катан упал на колени и поцеловал протянутую руку. -- Прошу прощения, сир. Я не был уверен, что вы примете меня. -- У тебя есть причины бояться этого?--поинтересовался Имр. Он похлопал Катана по плечу и прошел в молельню. Катан заморгал, поднялся на ноги и пошел за королем в нескольких футах сзади. -- Причин нет, сир. Если я каким-то образом вызвал ваше недовольство, то, умоляю, скажите, как мне заслужить прощение. Король знает, что я всегда был честным и преданным слугой, когда-то он оказывал мне честь, называя своим другом. Имр опустил голову и оперся руками о дверь молельни. Серебряный кинжал в ножнах четко обозначался под мантией. Не повернув головы, он заговорил: -- Да, Катан,--сказал он спокойно,--ты прости, но я сегодня плохой компаньон. Я узнал о смерти друга. Катан с трудом сдержал вздох облегчения. Может, вовсе и не он причина плохого настроения Имра. -- Мне очень жаль, сир. -- Ты не хочешь узнать, кто он?--спросил Имр, полуобернувшись, чтобы видеть реакцию Катана.--Это лорд Молдред. У Катана глаза округлились от удивления. -- Его убил наемный убийца,--сказал Имр. Он наблюдал, как меняется выражение лица Катана.--Ты удивлен. Когда я вошел, то решил, что ты молишься за его душу, но вспомнил, что ты еще не знаешь об этом. -- Нет, я... Катан отвернулся и попытался собраться с мыслями. Его беспокоили внимательные, изучающие глаза Имра. Молдред убит! И убит наемником-убийцей! Нет, здесь не только скорбь по придворному. В лице Имра было какое-то напряжение. Он как бы ждал, что скажет на это Катан. -- Если вы печалитесь по нему, то я присоединяюсь к вам,--осторожно сказал Катан. -- Ты скорбишь потому, что скорблю я, а не потому, что Молдред убит! Имр громко рассмеялся. -- Ну что же, хорошо хоть так. Ведь это он руководил казнями крестьян. По-твоему, он заслужил такую участь? Катан в смятении опустил глаза, не понимая, в каком направлении ведется разговор. Затем он испугался. -- Сир, если вы думаете, что я желал такой судьбы Молдреду, то, умоляю, выбросьте это из головы. Может, Молдред исполнял свои обязанности с большей жестокостью, чем того требовала необходимость, в этом я почти уверен,--тихо добавил он,--но я не могу упрекнуть его, ведь он исполнял свой долг. -- Но зато ты можешь упрекнуть меня, не так ли?--рявкнул Имр, заставляя Катана встретиться с ним взглядом.--Я приказал проводить казни, Катан. Я--король. Закон есть закон. Ты рискнешь упрекнуть меня что я требую выполнения закона? -- Сир, я никогда не говорил... -- Конечно, ты не говорил!--крикнул Имр.--Даже ты не рискнул бы зайти так далеко, несмотря на нашу дружбу. Но ты так думал, не так ли? Ах, Катан, я ждал от тебя лучшей службы. Большей преданности! Катан покачал головой. Он не мог понять логики Имра, если, конечно, она была в его словах. -- Я никогда не ругал лично вас, сир, клянусь в этом! Если в моем сердце и была горечь, то ее вызывали не вы, а ваши законы. Вы--просто человек, который должен выполнять законы, склоняясь под их тяжестью. Когда Катан поднял голову и посмотрел на Имра, в глазах его стояли слезы. Имр отвернулся, руки его были сложены на груди. -- Ты никогда, даже в мыслях, не упрекал меня в смерти крестьян? Катан рухнул на колени, и в мольбе воздел руки вверх. -- Бог свидетель, я клянусь в этом, Имр,--прошептал он. Наступила долгая, тиши на, которую нарушало только их дыхание. Имр медленно прошел к молельне и плотно прикрыл ее дверь. Он долго стоял, повернувшись спиной к Катану, затем обернулся к нему и прислонился спиной к двери. -- Может, это виллимиты убили Молдреда, те же, что убили Раннульфа,--сказал он спокойно.--Встань, встань. Катан повиновался и встал перед успокоившимся Имром, но тот не смотрел ему в глаза. Катан почувствовал, что Имр ждет его слов. Но Катан слов не находил, он молча смотрел на Имра, затем перевел взгляд на горящую свечу и коснулся пальцем расплавленного воска. Что он мог сказать? И чего ждал от него Имр? -- Ходят странные слухи об убийстве Раннульфа, Катан. Ты знаешь об этом? -- Странные слухи, сир?--переспросил Катан, беспокойно облизнув губы. -- Да, говорят, что ты как-то связан с этим делом. --Я?! -- Да. Чудовищно, не правда ли?--усмехнулся Имр. Губы его улыбались, но глаза были холодны как лед. -- Говорят, что ты потому так был подавлен казнями крестьян, что чувствовал себя виноватым в их гибели. Говорят, что ты связан с виллимитами и организовал убийство Раннульфа. Это, конечно, чушь, но ведь ты не раз встречался с Раннульфом? -- Сир, это был жестокий человек, садист,--сказал Катан.--Независимо от того, дерини он или нет, ни я, ни мой отец не могли позволить ему оставаться в наших владениях. Каждый знал об этом. Я, конечно, его убийства не организовывал, но я не могу сказать, что сожалею о его смерти. -- Даже когда узнал, что он умер страшной смертью предателя? Он ведь дерини, дворянин! -- Его убийцы знали, что он заслужил такую смерть,--ответил Катан твердо. Имр замолчал, отвернулся и закрыл глаза, словно от боли, но Катан не видел этого. -- Благородные дворяне должны погибать от меча или топора, а не от предательского кинжала и петли. Они не должны испытывать предсмертные муки, какие испытал Раннульф. -- Благородство не дается одним фактом рождения, сир,--мягко сказал Катан.--Если человек не обладает внутренним благородством, никакие диадемы, никакие короны, Цепи не смогут сделать его благородным! -- Нет!--выдохнул Имр.--Даже смерть не может отнять благородства! Он опустил глаза и посмотрел на свои руки, поворачивая их ладонями вверх и вниз, будто видел их впервые, и придал лицу мягкое выражение. -- Но мы заговорились,--сказал он. Он медленно повернулся к Катану с распростертыми руками. Он подошел, как будто хотел обнять Катана, улыбаясь, хотя сердце переворачивалось в груди. Рука его легла на плечо Катана, и тот с облегчением улыбнулся. Другая рука Имра нащупала рукоятку кинжала, спрятанного под одеждой. Легкое движение корпусом, поворот кисти, и все было кончено. Кинжал вошел между ребрами, разорвав артерию и нервы, и вонзился в сердце. Катан умер на руках Имра. На его красивом лице застыло выражение удивления и недоумения, оно было невинным, как лицо ребенка. Имр опустился на пол вместе с мертвым Катаном. Он без слов, без мыслей смотрел на своего обожаемого друга. Кровь Катана окрасила праздничную одежду снежно-белого цвета. И в таком положении их нашел Коль Ховелл через четверть часа после многократных расспросов слуг короля, из ответов которых он смог узнать только то, что король уединился с лордом Катаном и не желает, чтобы их беспокоили. В тревоге поигрывая набалдашником палки, Коль ждал. Наконец нервы его не выдержали. Не в силах больше выносить неизвестность, он подскочил к двери и постучал, затем постучал громче. Не услышав ответа, он рискнул открыть дверь и заглянуть в щель. Коль замер при виде открывшейся перед ним сцены. Он проскользнул внутрь, тихо закрыв за собой дверь. У него перехватило дыхание. Имр лежал на спине, не двигаясь. На белой одежде и белом полу расплылось красное пятно. На мгновение Коль подумал, что король убит. -- Сир? Ваше Величество, с вами ничего не случилось? Имр не отвечал, но Коль заметил, что он дышит. Король держал безжизненное тело Катана на руках, прижав голову бывшего друга к груди. Темные волосы Катана закрывали лицо Имра. На руках короля и на серебряном кинжале, валявшемся на полу, была кровь. Коль тихо опустился возле них на колени, морщась от боли в ноге. -- Ваша милость, вы ранены? Что случилось? Имр вздрогнул, но головы не поднял. -- Я убил его, Коль,--прошептал он так тихо, что Коль не расслышал первые слова.--Все что ты говорил, оказалось правдой. Он лгал мне. О, Боже, что мне делать? Я убил его! Он поднял заплаканное лицо, посмотрев с несчастным видом на Коля. Глаза его распухли и покраснели. Затем он, взглянув на Катана, разжал руки, и тело Катана медленно выскользнуло на колени. Лицо Катана все еще было спокойным и хранило удивленное выражение. Глаза были полуоткрыты. Имр вздрогнул, увидев эти глаза, но когда Коль хотел закрыть их, Имр отстранил его руку и сделал это сам. Положив тело на пол, король опустил голову и еле сдержал душившее его рыдание. Коль нервно сглотнул и вытер вспотевшие ладони о штаны. Имр поверил, что Катан предал его, и он должен продолжать верить в это. Только тогда смерть Катана пойдет на пользу Колю. Пока Имр не пришел в себя, необходимо еще подлить масла в огонь. Может, пустить в ход результаты расследования деятельности Йорама МакРори и Риса Турина? Потом все это будет выглядеть не столь убедительно. -- Идемте, сир,--сказал он мягко.--Теперь уже ничего нельзя изменить. Прошлое всегда остается в прошлом. Вы сделали то, что должны были сделать. Имр несколько раз высморкался и покачал головой. -- Он лгал мне, Коль,--прошептал он.--Я дал ему свою любовь и доверие, а он ответил мне предательством. -- И все же вы ответили ему любовью, оказав милосердие, сир. Не каждый король позволит предателю умереть такой достойной смертью. -- Он--не предатель,--выдохнул Имр.--У нас с ним личные счеты, и я не мог отдать его под топор палача. -- Все равно, лучше умереть такой смертью, как он. До того, как все будет раскрыто и предательство его обнаружится,--пробормотал Коль. Он бросил новые зерна и надеялся, что они упадут на благодатную почву. Наступила пауза, и Имр посмотрел на Коля с некоторым интересом. -- Что? -- Я очень сожалею, сир. Но есть данные, что он может быть замешан в чем-то худшем. Умоляю, не думайте больше об этом. Он уже мертв. -- Что еще?--настаивал Имр.--Я хочу знать. -- Я пока точно не знаю, но тут замешана его семья, его брат Йорам, Целитель по имени Рис Турин и, возможно, его отец.--Он изображал нежелание говорить.--У меня пока нет доказательств, только подозрения, но за всеми нужно следить. Должен ли я этим заниматься? Король заморгал, проглотил слюну. В глазах его отразилась тревога. Он кивнул и поднял руку, чтобы вытереть лицо, но на рукаве была кровь. Кровь была и/на меховой оторочке, и на груди--кровь Катана. Имр замер, словно впервые увидев кровь, взглянул на Коля и испугался. -- Боже, он мертв. Что скажет его отец?! -- Разве дело в этом?--ответил Коль.--Несмотря на ваше к нему уважение, вам совсем не нужно согласовывать свои действия с ним. А кроме того, он и сам под подозрением... -- Но... -- Об убийстве Катана можно не говорить. Достаточно сказать, что он умер от разрыва сердца во время беседы с вами перед праздником,--упрямо сказал Коль, стараясь поймать взгляд Имра.--Вы--король, кто осмелится усомниться в ваших словах? -- Но рана... -- Если вы никому о ней не скажете, никто и не узнает,-- твердо сказал Коль.--Идемте, сир. Коль взял короля под руку. -- Прием скоро начнется, и вам нужно переодеться. А я пока распоряжусь, чтобы тело отправили в Кэррори. С сожалением, но без прежнего ужаса Имр еще раз взглянул на труп Катана и коснулся его плеча, как бы прощаясь с ним. Он вздохнул и поднялся на ноги. Но он не принял руку, протянутую Колем, и не взглянул ему в глаза. * * * Оставив короля в руках слуг, бросившихся мыть и переодевать его, старый интриган был очень задумчив и обеспокоен, и когда он отдавал распоряжения охранникам, слова его были обдуманны и осторожны. Через полчаса с приказами, которые он написал, Коль постучал в покои короля и вошел туда, не дожидаясь, пока слуга впустит его. Из соседней комнаты раздался звон разбитой бутылки, и тут же оттуда вылетел слуга, стараясь стереть ярко-красное пятно на своей белой ливрее. Почти сразу же раздался голос Имра, требовавшего еще вина. По голосу можно было понять, что он и так уже выпил больше чем достаточно. -- Сир,--начал Коль, осторожно входя в спальню.--Уже давно пора. Занавеси алькова откинулись, и оттуда показалась всклокоченная, с дикими глазами голова Имра. Одной рукой он стискивал ткань занавеси, а в другой держал серебряный бокал. Имр был одет в короткую тунику алого бархата, разукрашенную золотым шитьем. Двое слуг, одетых в белые ливреи с белым мехом, были очень испуганы. Один держал в дрожащих пальцах корону, а другой стискивал гребень из слоновой кости. Во второй комнате, служившей гардеробной Имра, царил хаос: перевернутые стулья, ящики с одеждой, а посреди комнаты, на полу, валялась окровавленная белая бархатная одежда. Нетрудно было представить, что творил здесь Имр, оставшись в обществе бессловесных перепуганных слуг и выпив огромное количество вина на пустой желудок. Слуга с гребнем шевельнулся и поднес руку к голове короля, но остановился и испуганно оглянулся на Коля. -- Его милость решил сегодня надеть алую тунику, милорд,--объяснил он дрожащим голосом. В его тоне слышалось явное неодобрение, и он ждал поддержки знатного дворянина. -- Это его воля,--ответил Коль. Он поклонился королю и спрятал документ, который Держал в руке, в складках своей туники. -- Сир, вашего появления ожидает весь двор. Если вы позволите, я помогу вам закончить туалет, и мы сможем отослать слуг, чтобы они выполнили другие свои обязанности. Имр посмотрел на него, покачиваясь на нетвердых ногах, и глупо хихикнул. -- Конечно, мой друг. Отошли прочь этих идиотов. Схватив гребень, он сделал отчаянную попытку расчесать волосы, выплеснув при этом вино из бокала на новую тунику. Тогда он встал и без слов отдал Колю бокал, который тот поставил на маленький столик. Коль показал слугам на кучу окровавленной одежды и шепотом приказал немедленно сжечь ее. Выпроводив слуг, он закрыл дверь и вернулся к Имру, который, стараясь причесаться, взлохматил волосы еще больше. С улыбкой и поклоном Коль взял гребень из рук Имра и стал расчесывать каштановые волосы. Закончив, он повернулся, чтобы взять в руки корону, но тут же отложил ее, чтобы воспрепятствовать Имру допить оставшееся в бокале вино. К счастью, Имр находился в благодушном настроении, так что он не сопротивлялся и покорно отдал Колю бокал. Но Имр и так уже много выпил. Сможет ли король без посторонней помощи покинуть Большой зал, это Коля не волновало, но он по крайней мере должен прийти туда сам, иначе принцесса Ариэлла, которая и так была в ярости из-за его опоздания, разозлится еще больше. Коль отставил подальше бокал с вином. Он надеялся, что Имр не будет устраивать сцен,--король, когда напивался, становился упрям и несговорчив. Но на этот раз Имр не сопротивлялся. Он полностью подчинился Колю, и тот водрузил на него корону. Затем король спокойно стоял, пока Коль накидывал и поправлял горностаевую мантию. Мех горностая эффектно контрастировал с кроваво-красной туникой. И только когда они вышли из дверей и Имр тяжело оперся на его руку, Коль вспомнил о документе, спрятанном в тунике. Он развернул Имра и повел к письменному столу. Там он положил перед ним документ. -- Еще одно, сир,--сказал он,--и мы пойдем в зал, где сможем хорошенько выпить. Он макнул перо в чернила и протянул его Имру. Глаза короля стали холодными, как два агата, и Коль внезапно понял, что весь пьяный вид короля был лишь маской. -- Это приказ относительно Камбера?--спросил Имр, тщательно выговаривая каждый слог. Коль кивнул. Искра сомнения вспыхнула в его мозгу, хотя на лице не отразилось никаких эмоций. Имр долго смотрел на Коля, выхватил перо из его рук и написал свое имя внизу страницы. Изумленный Коль смотрел, как Имр с силой воткнул перо в чернильницу, будто ставя точку над всем делом, и отвернулся. Король даже не прочел бумагу. -- Вы не хотите прочесть, сир? -- Нет. Король отошел в сторону, опустив голову. Коль посмотрел на подпись Имра, на слова, им написанные, и после некоторых колебаний рискнул спросить: -- Я ведь много написал, сир. А если это смертный приговор для всех? -- Даже ты не решился бы на это,--тихо ответил Имр, не глядя на Коля.--Я подписал; многие сочли бы это за знак доверия. Ты сомневаешься в моей способности мыслить? Коль, изображая улыбку, взял бумагу в руки и посмотрел на подпись--чернила уже высохли. -- Конечно, нет, сир. Вы сами поставили подпись. И сами поставите печать, или это сделать мне? -- Печать в ящике,--мягко сказал Имр.--Когда-то это была привилегия Катана. Теперь, после того как я убил его, твоя. -- Эта грустная история позади, сир,--сказал Коль.--Печальная, но необходимая,--добавил он, доставая печать. -- Необходимая...--повторил Имр сдавленным голосом. Он уже не замечал, как зашипел расплавленный воск, как капля упала на бумагу, как прижалась к ней королевская печать. Вскоре они уже шли по коридору к Большому залу. Имр держал в руке бокал, и Коль уже не осмелился забрать у короля вино. Солдаты, которые должны были сопровождать тело Катана в дом Камбера, уже получили подписанные приказы. На празднике в эту ночь все оказалось гораздо хуже, чем предполагал Коль, -основываясь на том, что Имр опоздал к открытию и пришел пьяным. Ариэлла, встревоженная опозданием брата, подождала разумное время, заставив гостей слоняться по залу, затем вышла, приказав всем садиться за столы, хотя даже она не имела права открывать этот праздник Зимы без короля. Зазвучала музыка, вино полилось рекой, начались оживленные разговоры. Сидя на возвышении рядом с пустым креслом брата, Ариэлла смеялась, пила вино, флиртовала с дворянами, сидевшими рядом с ней. Ее красоту подчеркивала роскошь одежды: белый бархат, шелк и мех. Алмазы сверкали на шее, на руках и по подолу платья. На лбу соблазнительно трепетала прядь волос, как бы случайно выбившаяся из-под мехового капюшона, обрамляющего ее прекрасное лицо, делая похожим на волшебный, зимний цветок. Сегодня все были одеты в белое--такова была воля Имра. Каково же было изумление гостей, когда на пороге показался монарх, с ног до головы одетый в ярко-красную одежду, за исключением королевской мантии. По его виду все поняли, что именно задержало его королевскую милость. Не ожидая церемоний, Имр пошел по залу. Коль в легком замешательстве следовал за ним. Удивленные гости вскакивали с мест и кланялись, когда он проходил мимо, хотя Имр не заметил бы, даже если бы они оставались на местах. Ариэлла, привыкшая к чудачествам брата, подняла бокал с вином и предложила его с поклоном Имру, когда он поднялся на возвышение и плюхнулся в кресло. -- Ты пьян и опоздал,--прошептала она тихо, но угрожающе, когда он принял кубок из ее рук.--Где ты был? -- В аду, мадам, в аду! Имр икнул и махнул рукой, позволяя всем садиться и продолжать праздник. Как только музыка и разговоры возобновились, Коль сел в свое кресло рядом с королевским возвышением и стал с беспокойством наблюдать за Имром. Тот выпил второй бокал, полностью игнорируя все расспросы Ариэллы, затем, подождав, пока паж наполнит следующий, выпил и его. Слуги не успели поставить перед королем первое блюдо, как он уже вскочил на ноги. Лицо его было красно от выпитого вина, нетвердой рукой он держал бокал, выплескивая его содержимое на скатерть, на себя и Ариэллу. -- Почему вы все смеетесь и развлекаетесь?--громовым голосом возопил он. Музыканты с перепугу сбились, начали фальшивить и прекратили игру. Наступила мертвая тишина. -- Почему вы так веселы?--повторил король. Голос его был хриплым от негодования, глаза сверкали зловещим блеском. -- Вот ты, Селкирк, скажи, почему сегодня ночью такое веселье? Старый мастер фехтования, сидевший в дальнем углу в окружении своих учеников, поклонился. Лицо его стало бледным, бледнее снега. Белее, чем его праздничная одежда. -- Вы сами приказали веселиться, ваша милость. --Я?.. Имр сделал паузу и воспользовался ею, чтобы сделать большой глоток вина. -- Я приказал?..--повторил он язвительно, словно никогда не слышал ничего более чудовищного.--Черт побери, Селкирк, разве ты не знаешь, что убит человек? Он швырнул бокал в учителя, и тяжелый снаряд едва не размозжил голову неуспевшему увернуться пажу. Затем Имр с силой ударил кулаком по столу так, что блюда, ложки и вилки посыпались на пол. -- Черт возьми! Уходите прочь отсюда! Все прочь отсюда! Он схватил тарелку и с силой швырнул ее на пол, повернулся и выбежал из холла, переворачивая на ходу кресла. Его сестра, безмерно удивленная и разгневанная, дала шепотом указания слугам и управляющему и пошла за Имром. Испуганный охранник, держась за скулу, показал на дверь, за которой скрылся король. Но ни мольбы, ни ругань Ариэллы не помогли ей проникнуть в комнату. Тогда, сама придя в ярость, она вернулась в зал, чтобы посмотреть, как выполняются ее приказы, а затем пошла к себе. Имр спал в своем убежище, распростертый на полу, лицом вниз. Бокал вина стоял рядом с ним. Однако чувство вины скоро разбудило его. Он все еще был пьян и с трудом Поднялся на ноги. Голова отчаянно кружилась, дрожащими руками он поднес к губам бокал. Только после этого он подошел к двери, откинул засов и вышел. Коридор был пуст, настенные факелы почти догорели. Охранник вскочил и отдал салют. Король, покачиваясь и придерживаясь рукой за стену, прошел мимо. До Имра донеслись звуки--это слуги убирали Большой зал после неудачно закончившегося праздника. Внезапно Имр вспомнил, почему он так напился. Он содрогнулся, и снова поднес бокал вина, взятый из комнаты, к губам. Он начал подниматься по винтовой лестнице, ведущей в его покои, но на полпути остановился. Имр снова направился вниз и, спустившись, прошел по узкому коридору к другой лестнице. Он должен увидеть Ариэллу. Она все поймет, она знает, что делать. Она всегда помогала ему в детстве, защищала его от всех невзгод, и теперь у нее, наверное, найдутся слова, которые дадут ему душевный покой. Она-то не предаст его, как Катан и другие. Через несколько минут он стоял перед ее покоями, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу и глядя в пустой бокал. -- Ари!--позвал он внезапно охрипшим голосом.--Ари! Открой дверь, пожалуйста. -- Кто там?--послышался из-за двери сонный голос. Это, несомненно, был кто-то из слуг. -- Мне нужно увидеть Ари. Это я, Имр. Послышался возглас удивления, издалека донеслись какие-то неразборчивые слова. Дверь отворилась, и служанка присела перед ним в низком поклоне. Не обращая на нее внимания, Имр прошел прямо в дверь спальни. Там уже другая служанка зажигала свечи, и, войдя, Имр увидел сестру, натягивающую халат поверх ночной сорочки. Она стояла у большой кровати с балдахином. Свечи ослепили Имра, и ему пришлось зажмуриться. -- Мой бокал пуст, Ари,--прошептал он. Имр жалобно повторил эти слова, переворачивая бокал, показывая, что это действительно так. Во тьме послышался голос сестры, спокойный, ровный. -- Карие, налей вина его милости и оставь нас. Девушка оставила свечи, подошла к королю и с низким поклоном наполнила бокал. Когда она повернулась, чтобы уйти, Имр схватил ее за рукав и, крепко держа ее, быстро выпил вино и снова протянул пустой бокал. Виновато взглянув на госпожу, девушка наполнила бокал снова, поставила бутылку на стол и вышла из спальни. Имр, запрокинув голову, стал пить, но заметив, что на него упала тень, поднял глаза. Перед ним стояла сестра. Ее упавшие на плечи волосы в свете свечей были похожи на золотой пожар. Этот пожар ослепил, и он не мог рассмотреть ее лица. -- Ари,--тихо сказал он. Узкая рука протянулась к нему и опустилась на руку, державшую бокал. -- Тебе не кажется, что на сегодня хватит?! -- Никакого вина не хватит, чтобы смыть то, что произошло,--промямлил он, снова пытаясь поднять бокал, и, когда сестра не отпустила его руку, он нахмурился.--Ты не понимаешь, Ари. Он мертв. Я убил его. -- Кто мертв? Кого ты убил, Имр?! Ее рука была неподвижна. Он вздрогнул и выронил бокал, который Ариэлла подхватила. Все тело Имра стала бить дрожь, он застонал и спрятал лицо в ее ладони. -- Катан! Я убил Катана! Он предатель, и я должен был сделать это! Но... О, Боже, Ари! Я убил его! Но я люблю его!.. Ариэлла, прикрыв глаза, вспомнила величественного, уверенного в себе лорда-дерини, который так много сделал для них с братом, что переоценить его помощь было невозможно. Она медленно поднесла бокал к губам и выпила, как бы отдавая дань погибшему. Бросив пустой бокал на пол, она обняла брата так, как обнимала в детстве. -- Ты--король, и ты должен выполнять свой долг. Но ты--человек, и ты должен оплакивать смерть друга. При этих словах Имр зарыдал еще сильнее. Он упал на колени и зарылся лицом в ее одежду. Она Ладила его волосы, плечи, целовала его голову. Наконец он стал успокаиваться, всхлипывания стали реже и тише. Дрожь, пронизывающая его тело, передалась и ей. Подняв заплаканное лицо, он прочел страсть в ее глазах, почувствовал мягкое обещание ее тела, заключенного в его объятия. В этот короткий миг прозрения он понял, что они долго и неуклонно шли к этому... Он поднялся на ноги. Губы Ариэллы нашли его рот и жадно впились в него. Ее тело крепко прижалось к нему, и они слились в одно целое. Его губы медленно двинулись вниз, и наконец лицо его утонуло в упругой нежности груди, обещающей неописуемое блаженство. Затем они, растворившись друг в друге, погрузились в бездонную мягкость ее бескрайне" постели. Кровь хлынула ему в голову, и он забыл обо всем в сладкой истоме. ГЛАВА 11 Он во век не поколеблется; в вечной памяти будет праведник. Псалтирь 111:6 На следующий день печальный эскорт прибыл в дом Камбера МакРори, все обитатели которого были потрясены случившимся. Кортеж из Валорета прибыл около полудня, во время небольшого снегопада. Тело Катана на носилках везли две лошади, украшенные траурными перьями и попонами. Тело было покрыто черным бархатом. Люди короля держали свои пики остриями вниз, упираясь ими в стремена. С обеих сторон носилок шли два монаха, облегчая путь усопшему: они перебирали четки и распевали молитвы. За ними в карете ехали вдова с детьми. Вульфер и несколько преданных слуг ехали сзади на конях. Никого из них не обманула эта пышность, поскольку они видели окровавленное тело еще до того, как его обмыли и подготовили для последнего пути. Они чувствовали, что в смерти Катана виновен сам король, но не могли даже предположить, как велика его вина. Вести о случившейся трагедии достигли замка Кэррори ночью. Их принес Кринан, любимый телохранитель Катана. Он был в доме, когда солдаты принесли тело его господина. Почти обезумев, он слышал, как лейтенант отдавал приказы подготовить тело. Он видел, как старый управляющий Вульфер оттолкнул лейтенанта и сам занялся телом хозяина. Разрываясь между желанием остаться рядом со своим господином и необходимостью предупредить всю семью о том, что произошло, Кринан стоял неподвижно до тех пор, Пока солдаты не спустились в холл, чтобы устроиться там на Мочь, так как им предстояло сопровождать тело в Кэррори. Затем, подстегиваемый страхом, что король подвергнет репрессиям все семейство МакРори, он сорвался с места, бросился в конюшню и, взяв лучшего коня, поскакал в Кэррори. Через три часа он уже въезжал во внешние ворота замка. Стук его копыт по мощеному двору нарушил ночной покой обитателей замка. Везде стали зажигаться свечи, из окон выглядывали удивленные лица, залаяли собаки, и вскоре в насквозь промокшем плаще он очутился в промерзшем большом холле, где собралось все семейство. Первое время Кринан не мог вымолвить ни слова, настолько он был потрясен увиденным и измучен сумасшедшей скачкой в морозной ночи, но он был уверен, что Камбер понял все без слов. У Камбера были свои методы узнавать невысказанное. Камбер отвернулся в сторону и через некоторое время ровным, бесстрастным голосом сказал Сэм'лу, чтобы тот немедленно ехал в святой Лайэм и сообщил о случившемся Йораму. Рис Турин был здесь, в доме. Сейчас он тоже был в холле и поддерживал плакавшую Эвайн. Камбер громким голосом отдал слугам распоряжение подготовить все к завтрашнему дню и посоветовал остальным разойтись и постараться отдохнуть. Однако в Кэррори никто не мог спать в эту ночь. На следующее утро холодное сапфировое небо нависло над замком. Семейство МакРори собралось в деревянной церкви, чтобы помолиться за душу убиенного и подождать, пока тело его навек вернется в родной дом. Вскоре приехал Йорам, а еще через час Джеймс Драммонд, Эвайн и Рис стояли на коленях с Камбером, Кринаном, Сэм'лом и дюжиной других ближайших слуг. Йорам служил печальную мессу. У церкви собрались жители деревни. Некоторым из них Камбер позволил войти в церковь, другие, не поместившись внутри, стояли на коленях во дворе. Когда наконец сообщили, что печальный кортеж приближается, крестьяне выстроились вдоль дороги. Они молча склонили головы, когда мимо них проезжали носилки с телом Катана. Королевский лейтенант был явно обеспокоен всем этим. Он не ожидал, что дворянину будет оказано такое королевское почтение, однако он не осмелился что-либо сказать, заметив на крыльце гордого, величественного человека, скорбно ожидающего своего сына. Это был лорд Камбер, высший дерини, способный на жестокую месть, если он пожелает мстить. Лейтенант сам был дерини и прошел хорошую подготовку, но он бы не рискнул вступить в магическую дуэль с самим Камбером. Лейтенант приказал своим людям хранить спокойствие и молился, чтобы Камберу не вздумалось ослушаться приказа короля. Но страхи лейтенанта были необоснованными. Он должен был бы знать, что жестокость не в духе Камбера даже тогда, когда он в гневе. Камбер стоял прямо и спокойно. Он был смертельно спокоен и смотрел на солдат холодным взглядом. Когда кортеж остановился, Йорам, Рис, Кринан и Сэм'л сняли носилки с повозки и внесли в церковь. Камбер обнял Элинор и своих внуков. Они пошли за телом. Камбер стоял и смотрел на солдат. Перед ним опустились на колени рыдающие Вульфер, Реван и другие слуги из дома Катана. Он тихо предложил им встать и тоже войти в церковь. Он медленно пошел за ними и плотно прикрыл за собой дверь, давая совершенно недвусмысленно понять, что присутствие людей короля в этот скорбный час нежелательно. Лейтенант не решился оспаривать это и приказал своим людям оставаться на месте. В церкви Йорам МакРори начал служить заупокойную мессу по убитому брату. Когда месса кончилась, Камбер долго стоял на коленях у тела сына, собираясь с силами. Могила была еще не готова, и похороны назначили на вечер, поэтому многие крестьяне вышли из церкви, оставив скорбеть у гроба только близких. Солдаты все еще стояли у церкви. Камбер решил, что в их функции входит не только сопровождение тела в замок, вероятно, они получили от короля и другой приказ. Лейтенант еще ничего не сказал, правда, Камбер еще не Дал ему такой возможности, но Камбер предполагал, что на этом миссия солдат не кончается. А может, он просто Чересчур подозрителен? А что если у них есть ордер на арест всей семьи, и они, дождавшись окончания ритуала, выполнят приказ? Ведь были какие-то основания для убийства Катана? Может, до Имра дошли слухи об их поисках принца Синила? .. Он посмотрел на тех, кто остался в церкви: на Риса, на Эвайн, державшую в объятиях Элинор, на Джеймса Драммонда, погруженного в глубокую скорбь и стоявшего на коленях в стороне от всех слуг Катана. Сэм'л уже отвел детей в дом--им не следовало больше оставаться в церкви, они были чересчур потрясены и испуганы. Теперь Камбер должен был сделать самое трудное, но необходимое. С легким вздохом Камбер перекрестился и поднялся на ноги. Он покачал головой, заметив, что Рис хочет присоединиться к нему. Он прошел в глубь церкви и остановился рядом с молодым пажом. Камбер долго говорил ему что-то, и юноша время от времени кивал головой, выслушивая приказ господина. Затем Камбер легонько погладил мальчика по голове, печально улы