взглянуть наверх, туда, где высоко вздымался купол базилики святого Иова. По словам отца Иренея, внутреннее убранство восточной церкви всегда призвано отражать образ Царства Божия на земле, и полукруглый купол объемлет освященное пространство, словно в любящих объятиях. Внутренняя поверхность купола была выкрашена в небесно-голубой цвет, а на ней красовались позолоченные фрески, изображавшие четверых евангелистов по краям и Христа, в величии Своем царствующего посреди. Обратившись к востоку, Келсон обнаружил еще кое-что, достойное внимания. Здесь были не привычные ему резные панели, хоры и высокий алтарь, как в традиционных западных церквях, а украшенная позолотой и иконами перегородка, отделявшая неф от самого святилища, находившегося за открытыми двойными дверями. В этом проходе тускло освещенном единственной лампадой, Келсон различил алтарь квадратной формы, покрытый золотым пологом, богато украшенным спереди самоцветами и вышивкой, на котором стояла золотая дароносица в форме миниатюрного дворца и массивный канделябр с семью ветвями, а рядом с дароносицей, судя по украшенному драгоценными камнями переплету, лежало Евангелие. - Слово Божие покоится пред Агнцем Божьим, - пояснил отец Кароли, заметив направление взгляда Келсона. - Икона за большим семисвечником над алтарем изображает Христа во Славе... А если бы вы могли взглянуть на алтарь изнутри святилища, то увидели бы над ним икону Теотокос, чреватой Христом. - Теотокос? Это означает "выносившая Христа"? - отозвался Келсон, вспомнив наставления отца Иренея. - Именно так, - с горячностью подтвердил отец Кароли и, оживившись, пустился в дальнейшие пояснения: - Иконы по обеим сторонам Царских Врат являют собой Теотокос, держащую Христа, и Христа восславленного, указывая тем самым, что все Творение заключено между двумя этими событиями: Его приходом как Спасителя, рожденного от Девы Марии - Теотокос - и его явлением как Царя и Судии в конце времен. - Он вопросительно покосился на Келсона, внезапно испугавшись, что слишком многое себе позволил. - Желаете ли вы, чтобы я описал прочие образа на иконостасе? - Наверное, не сейчас, отче, - отозвался Келсон, покачав головой, и улыбнулся. - Полагаю, что Святейший Альфей предпочел бы, чтобы я уделил больше внимания церемонии. Но могли бы вы поведать мне, что представляют собой "Скользящие Защиты"? Сегодня я несколько раз слышал, как кто-то упоминал о них. Немного помявшись, отец Кароли пожал плечами. - Это сложнейший магический ритуал, который используется лишь в ходе киллиджалая. Но в этом нет никакого особого секрета. Для установления Скользящей Защиты требуется четыре адепта, очень опытных и крепких физически. Их именуют еще порой Столпами Царства. Они окружают падишаха, символизируя четверых великих архангелов четырех Сторон Света, и окружают его куполом защитной энергии. - Впрочем, это самая простая часть, - продолжил Кароли, - хотя поддержание защиты и требует больших усилий. Пожилому человеку выдержать такое невозможно. Однако чтобы превратить эту защиту в Скользящую, сам падишах должен объединить в себе энергию четырех Столпов и контролировать ее. Иные утверждают, будто в этот миг четыре святых архангела на самом деле занимают место своих земных воплощений в самый торжественный момент киллиджалая... Но лично я в это не верю. - Любопытно, - пробормотал Келсон и надолго замолчал, пытаясь догадаться, что же подразумевалось под "самым торжественным моментом" киллиджалая, от чего именно требовалось защищать падишаха, и на самом ли деле архангелы воплощались в этот миг в смертных участниках ритуала. Когда спустя добрых четыре часа репетиция, наконец, закончилась, Келсон ожидал, что всех участников отправят обратно в Беддор на тех же кораблях, что привезли их из столицы, но едва лишь они с Морганом и Дугалом двинулись к дверям церкви, заранее готовясь претерпеть невыносимую жару снаружи, Лайем отвел их в сторону, дабы показать великолепную мозаику, изображавшую Святую Мудрость, украшавшую северную стену собора. Когда они, наконец, вышли наружу, Келсон с изумлением обнаружил, что двор совсем опустел, и последние придворные уже занимали места в лодках, привязанных у причала, где их ожидали прохладительные напитки. Державный корабль, на котором расположились мать Лайема и его брат, находился уже на середине реки, а вслед за ним отплывал тот, где разместились Арилан, Сэйр, Летальд и форсинские наблюдатели. Еще на одном суденышке, отдававшем концы в этот самый момент, Келсон обнаружил Махаэля, Теймураза и прочих торонтских сановников. Теперь у причала остался лишь корабль самого Лайема со всей командой и дюжиной стражников, выстроившихся в два ряда у трапа. Их капитан, держась за рукоять изогнутой сабли, о чем-то беседовал с графом Матиасом, то и дело косясь на падишаха и его свиту. Внезапно граф устремился прочь от пристани и вскоре, пройдя по мощеной дороге, оказался рядом с ними. - Я велел всем прочим отправляться без нас, - пояснил Лайем, завидев Матиаса. - Но прежде чем мы вернемся, я хотел показать вам Николасеум и, возможно, могилу моего брата. - И он указал вверх, на Дорогу Королей, что шла дальше, мимо северной стены Хагия- Иов, к обширному, окруженному стенами некрополю, где хоронили королей Фурстанов. - Там есть очень красивые могилы. Мы не задержимся надолго. - Но это безопасно? - неуверенно переспросил Морган, глядя на быстро исчезающие вдали суда. Теперь здесь оставался только корабль Лайема, отряд стражи - и сам Лайем со своим дядей Матиасом. Дугал также озирался по сторонам не слишком уверенно. Матиас с едва заметной улыбкой указал на безмолвный некрополь. - Лишь мертвые обитают здесь, герцог Аларик, но, разумеется, вы не страшитесь мертвецов. Келсону показалось, что Морган намерен вступить в спор, однако он ощутил в манере держаться Лайема какую-то странную напряженность, словно тот ждал чего-то необычного, - и понял, что, вероятно, сейчас должно произойти нечто важное. - Нет, разумеется, мы не боимся мертвецов, - легким тоном отозвался Келсон, не дав Моргану заговорить. - Герцог Аларик просто беспокоится о моей безопасности, точно так же, как граф Матиас заботится о тебе, Лайем. Думаю, нам не стоит задерживаться надолго, иначе те, кто призван охранять нас обоих, могут забеспокоиться. Однако прошу тебя, расскажи нам побольше об этом Николасеуме, пока мы идем туда... Не скрывая облегчения, Лайем первым двинулся по мощеной дороге и, миновав высокую арку, крытую пурпурной черепицей, устремился к семиярусному алебастровому склепу, похожему скорее на храм, который располагался среди других, более скромных могил и огромного количества лазурных пирамид того же цвета, что и базилика святого Иова. Матиас жестом велел стражникам ожидать снаружи, и лишь двое из них последовали за ним на почтительном расстоянии. Приблизившись к одной из могил, окруженной высокими кедрами, юный торентский король с жаром принялся рассказывать своим спутникам историю отважного принца Никкола, возлюбленного младшего брата будущего короля Аркада Второго, павшего в битве при Килингфорде сто лет назад. - Он погиб, спасая Аркаду жизнь, - пояснил Лайем, пока они поднимались по белоснежным ступеням ко входу в здание, - и после того, как Аркад сделался королем, он построил Николасеум, дабы почтить память брата. Теперь его считают одним из чудес восточного мира. У входа они на миг задержались, чтобы стражники могли первыми заглянуть внутрь и убедиться, что там безопасно, но тут же они скрылись из вида, по знаку Матиаса. Вместе с Морганом и Дугалом Келсон сделал несколько шагов внутрь здания и застыл, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку после яркого солнечного света. Несмотря на то, что снаружи у этого сооружения имелось семь ярусов, внутри оно состояло из одного-единственного зала с высоким сводчатым потолком и стенами, выложенными все той же звездчатой плиткой священного синего цвета, что и в религиозных сооружениях. А в центре помещения находился помост, озаренный серебристым сиянием, где и покоился брат короля Аркада. - Пойдемте, - негромко окликнул их Лайем. Барельеф, изображавший покойного, на черной базальтовой плите, был чуть крупнее, чем в натуральную величину, высеченный из единого куска розоватого кароланского мрамора столь искусно, что плоть казалась полной жизни, словно принц всего лишь спал. Прожилки и рисунок камня придавали естественности складкам и текстуре савана, в который был закутан мертвец. Лицо его было красивым, почти нечеловечески прекрасным, и дышало покоем. Никколу было всего двадцать шесть лет, когда он погиб. У подножия саркофага были высечены три боевых барабана и перекрещенные штандарты с оленем, эмблемой Торента, ярко написанным краской на алебастре. Рядом с могилой возвышалась статуя из желтоватого камня, изображавшего мужчину в плаще с низко надвинутым капюшоном, который стоял, преклонив колена и закрыв лицо руками, а рядом на полу лежала каменная корона. С другой стороны к саркофагу был прислонен изящный меч, украшенный золотом и серебром, который был поставлен таким образом, что его украшенная самоцветами рукоять возвышалась, подобно распятию, над склоненной головой скорбящего Аркада. - Принц Никкол умер за своего короля, - промолвил Матиас негромко и добавил чуть погодя: - Так же и я готов отдать жизнь за своего владыку. Глава семнадцатая Жребий твой ты будешь бросать вместе с нами Притчи 1:14 Келсон воззрился на Матиаса, почему-то не ощущая тревоги. Дугал также обернулся рывком, не удержавшись от изумленного возгласа, а у Моргана был такой вид, словно он в любой миг готов броситься между королем и дядей Лайема. Он уже взялся за рукоять кинжала на поясе... Но Матиас по-прежнему стоял неподвижно, с пустыми руками, и не делал никаких угрожающих движений. Келсон вопросительно покосился на него, подавая своим спутникам знак держаться поодаль, а Лайем поспешно схватил его за руку, с трудом сдерживая волнение, хотя голос его по-прежнему не поднимался громче шепота. - Сир, умоляю вас, выслушайте его, он принес мне весть о смертельной опасности... Об измене, что должна свершиться во время киллиджалая. У нас есть шанс помешать заговорщикам, но нужна ваша помощь. От взволнованной мольбы Лайема по спине у Келсона прошел холодок, и свободной рукой он преградил путь Моргану, чтобы тот не набросился на Матиаса, а затем устремил вопросительный взор на торентского принца. - Я готов отдать за него жизнь, - напряженным шепотом повторил Матиас. - Ты веришь ему? - едва слышно спросил Морган у Келсона. - Он никогда не причинит мне зла, - заявил Лайем. - По крайней мере, выслушайте его... Келсон не сводил взгляда с Матиаса, одновременно пытаясь использовать физический контакт с Лайемом в отчаянной попытке отыскать следы возможного предательства, однако так ничего и не обнаружил. - Что вы хотели мне сообщить, граф Матиас? - ровным тоном вопросил он. - Вы многого требуете от нас. - И должен потребовать еще большего, - отозвался тот. - Но прошу вас.., я не смею говорить об этом здесь. Я вынужден просить вас отправиться со мной. Пусть лорд Дугал останется здесь, на случай, если стражники будут нас искать и станут задавать вопросы... Хотя даю слово, что мы не задержимся надолго. - И куда же вы предлагаете нам отправиться? - поинтересовался Келсон. - Здесь, рядом с головой изваяния, находится Портал, - показал Матиас. - Я не осмелюсь поведать вам о конечном пункте нашего назначения, однако вы можете запомнить местонахождение этого Портала. Возможно, он послужит для вас путем бегства, если киллиджалай обернется катастрофой, но хотя бы кому-то из нас удастся уцелеть. - Вы предлагаете нам запомнить местонахождение Портала в Торенте. Однако чтобы им воспользоваться, нам придется опустить перед вами свои защиты. Матиас на мгновение закрыл глаза, а затем тяжело вздохнул, готовясь воззвать к благоразумию Келсона. - Я прекрасно понимаю ваши опасения касательно меня, но, возможно, вы позволите, чтобы Лайе провел вас. Я понимаю, у вас нет твердой уверенности, что мы с ним не замешаны в каком-то заговоре против вас, и не готовим вам погибель... Так же, как вы не можете знать наверняка, не попытаюсь ли я напасть на Дугала в ваше отсутствие, прежде чем броситься на помощь Лайе против вас. Если вы опасаетесь именно этого, тогда я отправлюсь первым. И пусть пока вы не верите мне, но доверьтесь хотя бы своему вассалу Лайему-Лайосу, который поклялся служить вам верой и правдой перед Господом Богом. Прошу вас.., умоляю вас! Келсон медленно обернулся к дрожащему от волнения Лайему, который в этот миг практически опустил свои защиты, демонстрируя, что до глубины души убежден в правдивости и преданности своего дяди. Быстро обменявшись мысленными посланиями с Морганом, Келсон убедился, что герцог-Дерини, пусть и неохотно, но готов положиться на суждения Келсона касательно Матиаса, хотя сам он ему по-прежнему не доверял. Что касается Дугала, то король не сомневался, что он в точности исполнит все, что ему будет приказано. - Кто-то должен проявить доверие, если мы желаем покончить с той напастью, которая стоила жизни Никколу, - пробормотал Келсон, взирая на изваяние скорбящего Аркада и его брата. Опустив руки, он сделал шаг по направлению к изголовью саркофага и почти тут же ощутил покалывание действующего Портала, расположенного прямо на мраморной плите, примыкавшей к гробу. - Вы позволите? - обратился он к Матиасу, указывая на Портал и взглядом подзывая к себе Моргана и Дугала. Матиас коротко кивнул, и Келсон вместе с обоими своими спутниками опустился на колени и положил обе ладони на мраморный пол. Морган с Дугалом в точности повторили все его движения. Когда они как следует запомнили координаты Портала, то не стали спешить подниматься на ноги, а вместо этого король, образовав со своими друзьями ментальную цепь, обратился к ним: "Вы считаете, я безумен, что доверяю ему?" "Как вы верно сказали, государь, кто-то должен проявить доверие", - донесся до него уверенный ответ Моргана. "А что скажешь ты, Дугал?" "Похоже, что мне досталась самая простая роль, - не без мысленной усмешки отозвался Дугал. - Мне нужно лишь сдерживать любопытных стражников". "Если мы не вернемся через полчаса или что-то пойдет не так, - предупредил его Келсон, - то отправляйся немедленно в Ремут и предупреди Нигеля, что мы пали жертвой заговора, а затем возвращайся сюда и попытайся отыскать Арилана. Но я надеюсь, что ничего не случится". Наконец, Келсон поднялся на ноги, опираясь на край саркофага Никкола, и Морган с Дугалом также встали. Лайем пристально наблюдал за ними, а Матиас стоял рядом, склонив голову, теребя одной рукой образок на груди. Дугал кивнул им обоим. - Ну что ж, я готов встать на караул, - бодрым тоном заметил он, указывая на вход в гробницу. - Граф Матиас, вы дали какие-то особые указания своим друзьям, что ждут снаружи или они будут просто дожидаться там, пока мы не выйдем сами? Чуть заметно вздрогнув, Матиас поднял глаза. - Они уже имели возможность убедиться, что это место не таит для нас никакой опасности. Теперь, если какие-то тревожные звуки не привлекут их внимания, или мы не останемся здесь слишком надолго, то они не осмелятся нам помешать. Со своей стороны, мы постараемся вернуться как можно скорее, дабы не возбуждать подозрений. - Тогда я с пользой проведу время, любуясь местом упокоения принца Никкола, - с легкой улыбкой промолвил Дугал, - и буду держаться поблизости от входа.., на тот случай, если у стражников любопытство пересилит чувство приличия. Матиас кивнул с благодарностью и, сглотнув, обошел саркофаг с другой стороны, а затем встал на плиту Портала рядом с Келсоном и Морганом. - Лайе, я буду ждать тебя, - заявил он, бросив на Лайема напряженный взгляд... И тут же исчез во мгновение ока. Чуть слышно вздохнув, Лайем встал на то же самое место, где только что находился Матиас и протянул вперед обе руки ладонями вверх, встретившись взором с королем. - Не будем терять время, у нас его и так немного, - заявил он. - Честное слово, я вполне способен сделать это, - добавил он, покосившись на Моргана. - Правда, до сих пор я не пробовал переносить с собой больше одного человека, но разница не столь уж велика, и я хорошо знаю конечный пункт назначения. Без малейших колебаний, ибо теперь он окончательно принял решение, Келсон сделал шаг вперед и взял Лайема за руку. Спустя несколько мгновений за ним последовал и Морган. - Ну, давай, - прошептал Келсон, закрывая глаза и опуская щиты.., полностью открываясь перед Лайемом. В том вечном миге, что длился от одного удара сердца до следующего, прежде чем земля покачнулась у них под ногами, он ощутил, как Морган тоже убрал защиту, затем пришло скоротечное головокружение и потеря ориентации, которые тут же миновали, стоило Келсону открыть глаза. Морган по-прежнему был рядом с ним и Лайем тоже, - но они оказались уже не в Николасеуме. Первое, что ощутил Келсон в этом новом месте, был запах благовоний и медовый аромат восковых свечей. Они оказались в дальнем углу крошечной часовни. В дрожащем огне лампад мозаики на стенах и на высоком куполе казались почти живыми. Светильники свисали со сводчатого потолка на длинных золотых цепях и являли собой чаши тончайшей филигранной работы, украшенные рубиновым, изумрудным и сапфировым стеклом. Длинноликие святые и позолоченные ангелы взирали с раскрашенного иконостаса. Иконы по обеим сторонам дверей, что вели в святилище, и которые отец Кароли именовал Царскими Вратами, - были полностью закрыты окладами, богато выложенными самоцветами, так что на виду оставались одни только лица. Сами Врата оказались закрыты, но их створки были высотой всего от плеча до колена. - Сойдите с Портала, - шепотом велел им Лайем, увлекая гвиннедцев к центру часовни. - Я не могу позволить вам узнать, где мы находимся. Морган невольно напрягся, но именно об этом и был их уговор с самого начала. Келсон ободряющим жестом тронул друга за локоть, и вместе с Лайемом они встали посреди часовни, пытаясь отыскать впотьмах следы Матиаса. Его нигде не было видно, однако он не чувствовал здесь никакой опасности; скорее, ощущение мира, покоя и подлинной благости, хотя внешне это святилище и казалось для него совершенно чуждым. Лайем, ненадолго обернувшись к иконостасу, поклонился и перекрестился на святые образа, а затем вновь с неуверенной улыбкой взглянул на своих спутников. - Матиас пошел обновить защиты, окружающие это место, чтобы мы были в полной безопасности. Надеюсь, вы не станете возражать? Келсон невольно подумал, что уже слишком поздно для возражений, если Лайем и впрямь завел их в ловушку, но вместо ответа лишь согласно кивнул. Почти в тот же миг он ощутил, как встают вокруг стены защиты, плотные и умело выставленные. И потоки энергии устремились вверх вдоль стен, загибаясь и смыкаясь наверху, над головой, образуя защитную сферу, совпадавшую очертаниями с помещениями часовни. Лайем отступил в сторону, когда какая-то тень шевельнулась в проходе у иконостаса. Вскоре оттуда появился Матиас, распахнув перед собой двойные врата, а затем тщательно закрыв их. Украшенная эмалью иконка Девы Марии вспыхнула у него на груди, словно драгоценное украшение. - Благодарю вас за доверие, - произнес он негромко. - Уверяю вас, что я высоко ценю это. Я постараюсь быть кратким, ибо не хочу, чтобы нас хватились. Я прекрасно понимаю, что после моего рассказа у вас может возникнуть множество вопросов и сомнений. - И все же, что это за место? - спросил его Келсон. - Здесь нет никакого обмана, это просто часовня, моя личная часовня. Одна из тех, где я люблю бывать. - В Торентали? - полюбопытствовал Келсон. - Нет, и даже не рядом с Белдором. Однако еще раз повторяю, что в этом месте против вас не умышляется никакого обмана. Но вот братья мои попытаются обмануть вас даже в самой Хагия-Иов... Они твердо намерены сделать это и хотят предать нашего короля. Я не могу этого допустить. - Продолжайте. Матиас склонил голову. - Они считают, что я с ними заодно. Мы с Теймуразом, а также граф Ласло и Бранинг должны будем установить Скользящую Защиту на церемонии восшествия на престол Лайема-Лайоса. Надеюсь, отец Кароли объяснил вам, о чем идет речь... Это большая честь, и требует значительных магических способностей. Задача Скользящей Защиты - охранять будущего короля перед инаугурацией, в те моменты, когда он будет наиболее уязвим, прежде чем овладеет всей полнотой мощи Фурстанов. Он немного помолчал, а затем продолжил: - Но Махаэлю принадлежала часть этой силы, пока он был регентом, и теперь он не желает расстаться с ней. Он скорее готов уничтожить Лайе, нежели лишиться хоть толики своего влияния. Что же касается Ронала-Рурика, то он либо погибнет, в поднявшейся суматохе, либо с ним вскоре произойдет "несчастный случай", в точности, как с его братом Алроем-Арионом. В любом случае, королем станет Махаэль. - Но какова же роль Мораг во всем этом? - спросил Келсон. - Участвовала ли она в заговоре против Алроя и готова ли теперь содействовать убийству своих оставшихся двух сыновей? - Ответ - нет, на оба вопроса, - отозвался Матиас. - Хотя она и была регентом при обоих своих сыновьях, но женщина не способна владеть магией Фурстанов. Конечно, сила ее и без того велика, ведь она сестра Венцита хо-Фурстаноса... Однако ей не с руки тягаться с Махаэлем, когда тот получит дополнительную энергию Скользящей Защиты. - А Ронал-Рурик? Матиас пренебрежительно пожал плечами. - Ему всего десять лет, и он не владеет фурстанской магией. Лайе взял на себя ее малую часть, когда был препоясан державным мечом, однако он будет вынужден расстаться с ней и полностью опустить защиты, прежде чем сможет овладеть всей полнотой своего могущества. И в этот миг он будет чрезвычайно уязвим. Именно столь подлого замысла и ожидал Келсон от Махаэля, а в сознании Матиаса сейчас он читал самое искреннее отвращение перед подобным злодейством. Сам Лайем, слушая дядю, побледнел, как полотно, и изо всех сил стиснул зубы. Морган, судя по всему, также верил в правдивость торентца. - И что вы предлагаете? - спросил его Келсон. Матиас стиснул в кулаке образок, висевший у него на шее, и с растерянным видом нахмурил брови. - Чтобы спасти своего короля, я вынужден предать братьев, - прошептал он едва слышно. - Перед Господом Богом и Богоматерью я клянусь, что никогда не желал принимать участия в интригах и борьбе за власть, которые сгубили стольких моих родичей. Герцог Аларик, я говорил правду, когда утверждал, что величайшее счастье для меня - это растить виноград и воспитывать детей. Я хочу, чтобы сын мой повзрослел у меня на глазах, хочу увидеть дитя, что растет сейчас в утробе матери. И если замысел мой постигнет неудача, я буду навсегда лишен этого счастья. - Надеюсь, что этого не случится, - произнес Морган сквозь стиснутые зубы. - Однако если вы попытаетесь нас обмануть, то клянусь, я лично уничтожу вас, пусть даже мне придется для этого вернуться из преисподней. - Постараюсь уберечь вас от такого возвращения, - с улыбкой возразил Матиас. - Клянусь, я не хочу обманывать никого, но братья мои предали собственную семью, погубили последнего законного короля и готовы вновь пойти на цареубийство... А я люблю Лайе так же сильно, как Аркад любил Никкола. Желаю я того или нет, но я вынужден вмешаться, иначе братья мои попытаются захватить власть, которая им не принадлежит, и помешают Лайе насладиться всем тем, что удалось изведать мне самому: познать любовь и счастье в супружеской жизни с женой и детьми, познать покой и наслаждение... - Я хочу, чтобы он обрел все это, - продолжил граф решительным тоном. - Я наделен немалыми способностями.., куда большими, чем полагают мои братья. Однако мне не выстоять в одиночку. - Но что тут можно предпринять? - спросил у него Келсон. Матиас развел руками. - О, у меня есть план, но это потребует от вас немалой отваги и готовности пойти на риск. - Так в чем же ваш замысел? - Я сделаю так, чтобы граф Ласло не смог принять участие в обряде.., неважно, каким образом. Тогда Лайе предложит, чтобы место Ласло в Скользящей Защите заняли вы. Больше того, он категорически этого потребует. - Вы намерены убить Ласло? - невозмутимо спросил Морган. Матиас, поморщившись, отвел глаза. - Я никогда никого прежде не убивал... Но он замышляет убийство короля. Смерть - достойная участь для предателя. - А ваши братья? - промолвил Келсон. - Я надеюсь, их будут судить, если мы преуспеем, - отозвался Матиас, опуская взор. - Но и они, как предатели, должны понести справедливую кару. Однако если ради спасения короля мне придется убить их собственной рукой - да будет так. Надеюсь, что вы поддержите меня. - Отец Кароли сказал, что для участия в Скользящей Защите нужна большая подготовка, - заметил Келсон. - Однако я никогда прежде не принимал участия в подобном обряде и ничего не знаю о нем. Матиас кивнул. - Понимаю. Однако вы получите все необходимые сведения из самого надежного источника. Расход сил будет весьма значительным, но насколько мне известно, потенциал Халдейнов почти беспределен. Думаю, вы справитесь с этой задачей. - А что потом? - спросил его Келсон. - Будет ли моего присутствия в Защите достаточно, чтобы помешать вашим братьям напасть на Лайема? - Сомневаюсь, - отозвался Матиас. - Но вместе мы с вами сумеем его защитить достаточно надолго, чтобы он успел принять в себя Силу... После чего мы втроем одолеем их. - Либо, - пробормотал Морган, - вы с братьями одолеете двух мешающих вам королей, дабы со временем править всем миром... Ибо я уверен, что амбиции Махаэля не ограничиваются пределами Торента. - Если бы я лгал вам.., и Лайе, - проронил Матиас, - это могло бы быть правдой. Но я не лгу. *** Вскорости они вернулись в Николасеум, чтобы никто не успел заметить их отсутствия. Дугал доложил, что все это время стражники держались совершенно спокойно, не проявляли никакой подозрительности, и посторонние также не появлялись на Дороге Королей. Поскольку, выйдя из Николасеума, они оказались в поле зрения чужих глаз, то Морган с Келсоном не стали даже пытаться поделиться с Дугалом происшедшим, - довольно и того, что он мог убедиться, что они вернулись целыми и невредимыми. Стражники, сопровождавшие их к королевской ладье, не были Дерини, однако среди моряков Дерини, несомненно, имелись. Лишь поздно вечером, после утомительного церемонного ужина в присутствии Махаэля, Теймураза и предателей Ласло с Бранингом, Келсон сумел, наконец, поведать Дугалу обо всем, что рассказал им Матиас. Дугал не скрывал своих сомнений относительно этого замысла, хотя и мог понять, почему король все же на него согласился. - Полагаю, тебе приходило на ум, что Матиас мог придумать какой-то способ обойти чары истины, - хмуро заметил он. - Но даже если он говорит правду, если он способен сделать то, что обещает, то как ты сможешь выучить все необходимое для ритуала, и достаточно быстро, чтобы принять в нем полноценное участие? - Не знаю. - Вот и я не знаю. Келсон, у них здесь все по-другому. Они даже крестятся иначе, чем мы. То, что ты описываешь... Это потребует от тебя напряжения всех сил - я уж не говорю о доверии, - и вам с Матиасом придется выдержать натиск Махаэля, Теймураза и этого их дружка.., как там его... Бранинга. Даже Матиас признает, что не уверен, хватит ли у вас сил совладать с ними. - На нашей стороне будет еще Лайем, - возразил Келсон. - Да.., но лишь в том случае, если вы сумеете довести обряд до конца, иначе от него не будет никакого прока. Насколько я мог понять, в ходе ритуала он сперва полностью лишается своей силы, прежде чем вновь обрести ее во всей полноте. Но ведь и магия здесь совсем.., иная. А что, если Матиас все же солгал? И это заговор с целью убить тебя, а не Лайема... Либо прикончить вас обоих. - Тот же самый вопрос я задал и Матиасу, - заметил Морган. - Это вполне может оказаться двойной игрой с любой стороны. - Может быть, - согласился Келсон. - Но я так не думаю. - Ты, похоже, вообще ни о чем не думаешь, - хмуро отозвался Дугал. - Это очень серьезный риск, Кел... Самый серьезный, на какой тебе до сих пор доводилось идти. - Знаю, - отозвался Келсон шепотом. - Но я не могу бросить Лайема на произвол судьбы, когда все ополчились против него. Я обещал ему защиту и покровительство, когда он принес мне вассальную клятву. Я не могу нарушить данный мной обет, иначе это будет бесчестье для меня как для мужчины и для короля. Нам остается лишь молиться, чтобы Матиас не солгал... И принять все возможные предосторожности, если он все же попытается нас обмануть. - Не знаю, стоит ли нам посоветоваться с Ариланом, - предложил Морган, - или, может, лучше с Азимом? - Предлагаю подождать немного, увидим, действительно ли Матиас готов пожертвовать графом Ласло, - возразил Келсон. - Торопиться не стоит. Сперва посмотрим, как будет держаться наш загадочный граф. - Во всем, что он поведал нам, открывается огромный простор для всяческих домыслов, - протянул Морган задумчиво. - Я все вспоминаю его утверждение, что он никогда прежде никого не убивал.., это может означать лишь то, что он лично не марал руки в крови. Чары истины не отличают таких нюансов, но он вполне мог отдавать приказ об убийстве кому-то другому. - Думаешь, так оно и было? - недоверчиво переспросил Келсон. Морган на мгновение задумался, затем медленно покачал головой. - На самом деле, нет. Не могу толком объяснить, почему, но в душе я убежден, что он именно тот, за кого себя выдает... То есть честный и достойный человек, который искренне ненавидит любую жестокость и все преступления прошлого. Однако он действительно идет по самой грани... - Но что, если вы оба ошибаетесь? - воскликнул Дугал. - Тогда мы скоро об этом узнаем. Будущее покажет, - отозвался Келсон. - Однако на основании нашего сегодняшнего разговора, думаю, мы можем предположить, что если граф Ласло и впрямь обретет безвременную кончину в ближайшие дни, то, скорее всего, это будет делом рук одного из братьев Фурстанов. И если это будет Матиас, то у нас и впрямь появится союзник. Однако в том случае, если в дело окажется замешан еще кто-то из этого семейства, то вся ситуация сделается куда более сомнительной... Ибо это будет означать, что нам так и не удалось завоевать Лайема на свою сторону, и старая вражда между Гвиннедом и Торентом готова в любой миг возобновиться с новой силой. Глава восемнадцатая И впали могучие мужи в бесчестье Мудрость Иисуса 11:6 На следующий день не было намечено никаких репетиций, и потому гости Торента смогли провести утро, как им заблагорассудится. Графа Ласло нигде не было видно, но пока о нем не пришло дурных вестей. По личному приглашению Лайема, Келсон, Дугал и Морган провели некоторое время в королевской купальне, расположенной в самом сердце дворца, спасаясь там от дневной жары. После обеда им пришлось посетить еще один державный прием для высокопоставленных гостей, которые с каждым днем прибывали на грядущий киллиджалай. Этот прием был дан в честь князя Центула Везаирского и кронпринца Якки по имени Ротруа, которые представляли еще два форсинских княжества. Ротруа привез с собой дочь, принцессу Екатерину, черноглазую красотку, вызвавшую живой интерес Дугала. - Хотел бы я знать, почему никто не прислал тебе ее портрет, - прошептал он Келсону на ухо. - Лучше бы ты больше думал о деле. - А я и думаю, - возразил Дугал. - Но хоть полюбоваться-то на нее можно? Как это уже вошло в привычку, прием, учитывая летнюю жару, состоялся под сенью висячих садов, где гости могли спокойно прогуливаться между фонтанов и прудов, наслаждаясь прохладным ветерком и пробуя лакомства из королевских кухонь, а также охлажденные вина из лучших погребов, под звуки арфы и лютни, доносившиеся из женских покоев. Келсон уже засвидетельствовал свое почтение вновь прибывшим, а также княгине Ангелонской, миловидной невозмутимой женщине, которая, кажется, приходилась дальней родней Росане, хотя он не рискнул спросить об этом ее лично. Прежде чем их познакомить, Расул сказал ему, что княгиню Софиану считают одной из самых сильных Дерини во всем Форсине, и детям своим она нашла супругов в самых влиятельных королевских домах Востока. И в самом деле, похоже, эта женщина была на короткой ноге почти со всеми из присутствующих. Помимо ее мужа, любезного мужчины в пышном якканском одеянии, с совершенно непроницаемыми ментальными щитами, ее сопровождал также младший сын с женой, которая явно в скором времени ожидала ребенка. - Ангелон - это процветающее княжество, - чуть позже поведал им граф Берронес, когда принес вина Келсону с Дугалом. - А Софиана отличается острым умом и политическим чутьем: достойная дочь своего отца во всех отношениях. Он был величайшим правителем. Говорят, она вышла за лорда Рейхана по любви, поскольку в ту пору он практически был бедняком. Прямым наследником является старший сын, принц Камилл, но ходят слухи, что его брат, принц Тагер, настоящий любимчик Софианы. А дочь она выдала за кронпринца Нур-Халая... Кажется, вы знакомы с его сестрой. Именно эту родственную связь Келсон и имел в виду. Кронпринц Нур-Халайский приходился братом Росане. Чуть позднее, когда гости начали расходиться, не выдержав полуденной жары, Расул предложил Келсону со свитой небольшую прогулку за пределы городских стен, пообещав, что на холмах им будет прохладнее, - к тому же это была превосходная возможность спастись от удушающих требований дворцового этикета хотя бы на пару часов. Однако хотя звучало это весьма соблазнительно, Келсон сперва попробовал отказаться. Он исполнил все, что от него требовалось в этот день, но хотел дождаться интересующих его известий. Ведь оба дяди короля и граф Бранинг были готовы удалиться вместе с Лайемом, дабы попрактиковаться в установлении Скользящей Защиты, едва лишь появится граф Ласло. Но тот до сих пор так и не пришел. Причина этого вскоре сделалась ясна, как если бы у Келсона еще могли оставаться сомнения, - ибо среди присутствующих вдруг пронесся взволнованный шепоток, всколыхнувший покой садов и зеленых лужаек. В центре всеобщего интереса оказался суровый пожилой вельможа, а также взволнованный, взмокший от пота юноша в доспехах городского стражника; за ними по пятам следовал преисполненный достоинства старец, на которого Келсону указали как на великого визиря Белдора, ответственного за безопасность в городе. В это самое время Келсон вместе с Дугалом? Морганом и Дерри обсуждал предложенную Раеулом прогулку, и к их беседе присоединился отец Иреней, а также любезный, благовоспитанный юноша по имени Радуслав, приходившийся внуком графу Берронесу, однако вскорости все разговоры стихли, и присутствующие, как один человек, обернулись к Лайему и его дядьям, когда гонец в ливрее пал ниц у их ног и торопливо принялся что-то говорить. - Что-о? Вопль Махаэля разнесся по всему саду, и на лице его, вмиг раскрасневшемся, отразилось негодование и смятение. Иреней и лорд Раду немедленно устремились в том направлении и держались неподалеку от короля, покуда Махаэль с братьями и перепуганным Лайемом не исчезли во дворце вместе с визирем и гонцом. Отец Иреней двинулся за ними следом, однако юный Радуслав, запыхавшись, вернулся с новостями к Келсону. - Тысяча извинений, что покинул вас на время, - воскликнул он, кивая Расулу. - Однако мне показалось, будет разумно узнать, что же стряслось. - И в чем же дело? - нетерпеливо воскликнул Расул. Радуслав закатил глаза. - Теперь ясно, почему до сих пор не появился наш любезный граф Ласло. Всего час назад его безжизненное тело извлекли из реки, причем он был совершенно обнажен, если не считать женской вуали, замотанной у него на шее. Расул также возвел очи горе и шумно вздохнул, не проронив больше ни слова. Келсон переглянулся со своими спутниками. - У графа Ласло были - как бы это сказать - чрезмерные аппетиты, - пояснил Радуслав смущенно. - В это время года любовники нередко предаются плотским утехам под открытым небом, в небольших уютных лодочках, увы, боюсь, что Ласло оскорбил одного из слишком ревнивых мужей. Судя по его тону, то, как умер Ласло, никого особенно не удивило, и многие полагали такую смерть заслуженной, однако Келсон, разумеется, про себя усомнился, действительно ли ревнивый муж мог лишить жизни незадачливого графа, - и какую роль на самом деле сыграл во всем этом Матиас. - Герцог Махаэль, похоже, оказался весьма расстроен, - заметил он. - Они с графом Ласло были близкими друзьями? - Дело не в этом, - пояснил Расул. - Но Ласло должен был стать четвертым в Скользящей Защите, одним из Столпов Царства. Милорду Махаэлю неприятна мысль, что теперь придется искать ему замену. - Верно, - согласился Радуслав, - они уже принялись спорить, кто займет его место. Я не слышал, что предложил падишах, но, похоже, его дядьям это не слишком понравилось. Не хотел бы я присутствовать при их споре. Келсон еще ненадолго задержался в саду, прислушиваясь к разговорам, но братья так и не вышли, - из дверей показался лишь Азим, который тут же отыскал Расула и что-то принялся шептать ему на ухо, после чего, явно желая отвлечь внимание гостей от разногласий в торентской правящей семье, Расул вновь предложил гостям отправиться на прогулку, - и теперь Келсон был готов принять это предложение, ибо стало ясно, что в ближайшее время он не узнает ничего нового о судьбе графа Ласло. Однако на всякий случай он оставил в замке Моргана с Летальдом и Ариланом, а с собой взял лишь Дугала и Дерри. К его вящему изумлению, к ним присоединился также принц Азим, и когда они остановились, дабы передохнуть и напоить лошадей, утомленных долгой скачкой по зеленым холмам, адепт Лерини ловко отвел Келсона в сторону и увлек его за собой по тропинке к озерцу с небольшим водопадом. Когда лошади напились и всадники завели их в тень раскидистых сосен, Азим принялся поправлять ремень на седле и искоса бросил внимательный взгляд на Келсона. - Вы знаете, какое предложение сделал Лайем-Лайос своим дядьям? - спросил он так тихо, что Келсон едва смог расслышать его сквозь шум падающей воды. - Я ничего об этом не слышал, - искренне отозвался он. - Но, судя по всему, вам что-то известно. Азим усмехнулся поверх луки седла. - От простой опасности к смертельной угрозе, государь... Он желает, чтобы вы заняли место Ласло в Скользящей Защите. Изображая полнейшую неосведомленность, Келсон широко раскрыл глаза. - Кто, я? - Похоже, вы завоевали его доверие, - нейтральным тоном пояснил Азим, не сводя с короля пристального взора. - Старшие братья решительно настроены против этого. Однако младшие члены Совета склонны во всем потакать юному падишаху.... который, судя по всему, в конечном итоге добьется своего. Келсон лишь покачал головой с деланным недоумением. - Вы говорите об этом очень уверенно, но откуда вам все это известно? - У меня есть свои.., источники, - с серьезным видом ответил тот. - И не играйте со мной в эти игры, Келсон Гвиннедский. Вы впустую тратите и свое, и мое время. Если уж вы готовы довериться мне в том, что касается своей будущей женитьбы, то должны поверить мне и в этом. Способны ли вы справиться с задачей, которую готов возложить на вас Лайем-Лайос? - А что вы сами скажете об этом? - парировал Келсон. - Можете ли вы меня обучить? Азим склонил голову. - Могу. И, судя по всему, придется. Как мне сказали, юный Лайос может быть непреклонным, если уж что-то решит. В этом он похож на своего отца. Что же касается вас, государь, то, думаю, что вы справитесь. Вопрос лишь в том, хотите ли вы этого. - У меня нет иного выбора, если таково желание Лайема, - отозвался Келсон, глядя чуть в сторону, туда, где на берегу озерца Дугал и Дерри поили своих лошадей.., то и дело встревоженно поглядывая в его сторону. - Он принес мне вассальную клятву, но и я дал ему обет сюзерена. Я прекрасно понимаю, какие сложности вызывает его восшествие на престол. Он... даже поведал мне свои сомнения относительно намерений кое-кого из близких родичей. Азим также повернулся к озеру и позволил себе негромко вздохнуть. - Государь, я считаю, вы делаете очень важное дело, помогая Лайему-Лайосу, - промолвил он негромко. - Да благословит Бог вас обоих, и да сохранит вас невредимыми. Келсон бросил взгляд на Азима и попробовал прощупать его ментальную защиту, но, разумеется, тщетно. - Азим, уж не пытаетесь ли вы предупредить меня о какой-то опасности? - прошептал он. - Я полагаю, что любой, кто недооценивает коварство старших братьев Фурстанов, будет настоящим глупцом, - загадочно проронил на это Азим. - А что вы скажете о младшем брате и о самом Лайеме? - настаивал Келсон. -