т недоставать. Куан был очень забавный. - Она печально вздохнула. - А потом появилась Росана. И ты должен понять одну вещь... У меня не было времени объяснить это, когда мы встретились в Хортанти, и ты сделал мне предложение... Я дважды встречалась с ней в тот первый год, когда родился Альбин, - она ездила в Нурхалай, чтобы представить мальчика своим родителям. И, думаю, именно тогда у нее уже зародился план, как вынести хоть что-то благотворное из всей этой трагедии: сделать так, чтобы Лерини смогли жить вместе с людьми в мире и согласии. Она хочет создать для них школу... - О, да, об этом я знаю, - перебил он. - Мне сказала Риченда... Хотя, похоже, она не знала о той роли, которую сыграла в этом ты. Я уже начал подыскивать место прямо здесь, в Ремуте. Точнее, этим занят Дункан. Я бы сказал, что это будет просто прекрасно: первая деринийская школа под королевским покровительством за целых два столетия. - А ты - первый из Халдейнов, который полностью развил свой магический потенциал за эти века, - добавила она. - Если ты поддержишь начинание Росаны, то представь, сколь многого мы сможем добиться! - Но ты ведь тоже из рода Халдейнов, - напомнил ей Келсон. - За эту неделю я много размышлял обо всем, что мне известно, и подумал, что раз уж было возможно пробудить магический потенциал Халдейнов в Нигеле - а мы знаем, что и Конал добился огромного могущества, - так почему бы не сделать этого и с другими Халдейнами? Например, с тобой. Она задумчиво склонила голову, не соглашаясь, но с ходу и не отвергая этой мысли. - На троне Гвиннеда никогда не было правящей королевы, поэтому ничего подобного никто до сих пор, должно быть, не делал, - заметила она. - Однако отчасти это объясняет, почему Азиму и Росане удалось добиться со мной таких успехов. Впрочем, я ведь все-таки отчасти Лерини, - признала она. - И, возможно, общение с другими Дерини помогает развивать магические способности. Но как бы то ни было, я готова во всем последовать твоему совету и сделать, как ты считаешь нужным, чтобы помочь тебе в твоих делах. - Ты станешь самой отважной королевой на свете! - прошептал он, целуя ее руку. - Мы непременно поговорим об этом чуть позже. Однако сейчас, полагаю, нам лучше расстаться, пока нас обоих не хватились, иначе пойдут слухи. - Какие слухи? - воскликнула она с видом совершенной невинности. - Ведь всем вокруг известно, что я уже почти обручена с Куаном... А ты все же приходишься мне кузеном. - О, милая кузина, - протянул он с улыбкой и, склонившись, вновь поцеловал ее в губы. Она отозвалась с чуть слышным радостным вздохом, но тут же они выпустили друг друга из объятии и обернулись к дверям. - На самом деле, ты прав насчет слухов, и к тому же мне не терпится узнать, как прошел разговор Джолиона с Осканой. - Она забавно наморщила носик, как делала это ребенком. - Пока что я не слышала ни криков, ни звона посуды... - Я тоже, - со смехом отозвался Келсон. - И думаю, что пора передать Нигелю твое предложение насчет титулов. Все же это имеет отношение и к его, собственному титулу, а также к Альбину... Это и есть одна из тех проблем, о которых я говорил чуть раньше. Он еще раз, нагнувшись, легонько поцеловал ее в губы, а затем, улыбнувшись, в последний раз сжал руку, перед тем как отпустить насовсем. - Я выйду первым, а ты подожди еще пару минут. На выходе из комнаты он невольно заулыбался, - и торопливо, по- братски обнял Ришель, прежде чем устремиться в свои покои, отослав по пути Даворана, чтобы тот пригласил к нему Нигеля и Рори. *** Зато Нигелю стало совсем не до улыбок, когда Келсон выложил ему свое предложение. - Я надеюсь, ты не пытаешься шантажировать меня тем, что отменишь свадьбу Рори, если я не уступлю? - Разумеется, нет. Но думаю, тебе пора смириться с тем, что, как бы мы ни относились к Коналу, это не имеет никакого отношения к его сыну, который также является сыном Росаны и твоим внуком. Рори взирал на отца с побелевшими от напряжения губами. - умоляю тебя, не разрушай все то, что так дорого для нас, не порти нам радость, - выдохнул он. - Я никогда не желал получить титул, который по праву должен принадлежать Альбину. Он ничем не заслужил того, что ты отрекся от него. И мне его титул не нужен. Келсон щедро предложил мне другой. Я стану основателем новой ветви нашего семейства. - Тогда я передам Картмур Пейну, - упрямо возразил Нигель. - Кроме того, Росана тоже не хочет, чтобы Альбин был моим наследником. Келсон, он ведь может представлять угрозу для тебя самого, как ты не хочешь этого понять? - Я понимаю, что в любой момент кто-то из куда более дальних наследников может попробовать сместить меня.., как это сделал Конал, - возразил Келсон. - Если король не способен принять такой вызов, то он не достоин своей короны... Но я сделаю тебе другое предложение. Ты должен вновь сделать Альбина наследником герцогства. Его мать по-прежнему намерена отдать его Церкви... И переубедить ее - это уже моя проблема, чтобы мальчик мог сделать собственный выбор. Но если по каким угодно причинам он все же не женится и не произведет на свет наследников, то тогда его преемником станет Пейн, а не Рори... Потому что Рори и без того уже будет герцогом. Кроме того, что бы ни случилось, когда Пейн достигнет совершеннолетия, я тоже дам ему титул. Ведь изначально ты желал именно этого, не так ли? Позаботиться обо всех своих отпрысках? Нигель мозолистым пальцем чертил на столешнице замысловатые узоры. Не поднимая глаз на короля, он медленно отозвался: - Когда я лежал недвижимый, сраженный заклятьем Конала, - прошептал он, - Я сознавал, что творится вокруг. Я не мог ни пошевелиться, ни подать кому-либо знак... Но я был в сознании. И я думал... Мне хотелось поверить.., что на самом деле Конал совсем не хотел, чтобы все сложилось именно так. Он всегда был своевольным мальчишкой - слишком гордым, иногда высокомерным, - но он заботился о чести семьи. Я думаю, что сила, которую он использовал против меня... Он сделал это в порыве отчаяния, пытаясь исправить хоть что-то из того, что натворил, невольно послужив, как он думал, причиной твоей гибели. А если бы ты и впрямь умер, тогда он действительно, как мой наследник, обязан был позаботиться о своих преемниках в будущем поколении... Впрочем, с этой необходимостью ты прекрасно знаком и сам, - добавил он, покосившись на Келсона, который медленно кивнул в знак согласия. - О, да, - согласился король. - Хотя бы в этом он исполнил свой долг. На миг потупившись, Нигель затем продолжил: - Мой сын был честолюбив - и увы, завистлив, - отчего мы оба и пострадали. Но, может статься, изначальной причиной его падения послужила обида на то, что ему заказан доступ, - как ему казалось, - к наследию Халдейнов, которое должно было принадлежать ему по праву рождения. - Нигель вздохнул. - Если бы он знал то, что нам известно сейчас, касательно магического потенциала нашего рода, мы могли бы даровать ему хотя бы часть этого наследия, как случилось со мной... И он стал бы для тебя надежным и преданным другом. - Поэтому нам всем не повезло, что именно в это время он встретился с Тирцелем Кларонским, - печально продолжил Нигель. - Соблазн запретной магии оказался слишком велик, а обстоятельства благоприятствовали заговорщикам. Конал смог обрести эту силу и использовал ее. Затем он невольно стал причиной гибели Тирцеля, испугался последствий и, пытаясь замести следы, стал на путь куда худшей лжи, с которого свернуть было уже невозможно... Все прочие его действия вытекали из этого стремления удержаться на плаву. Когда же ты, наконец, вернулся, то настало время расплаты. К несчастью, он уже натворил много непоправимых вещей. - Верно, - согласился Келсон. - Однако, увидев его сына.., своего внука... Можешь ли ты честно сказать, что хотел бы избавиться и от него тоже? Нигель покачал головой. - Конечно, нет. Когда я смотрю на Альбина, то вижу Конала в том же возрасте. Он так полон жизни, обладает живым умом и любопытством... Но затем я тут же вспоминаю о предательстве Конала... - А когда я смотрю на него, - возразил Келсон. - То вижу также сына Росаны, который мог бы быть и моим сыном, и думаю, что он был плодом ее любви и преданности, имеющим полное право на имя и наследие Халдейнов. И это еще может случиться, Нигель. Нет, выслушай меня! - добавил он, видя, что Нигель готов его перебить. - Я смирился с тем, что она никогда не подарит мне сыновей. Но я надеюсь и верю в то, что со временем Альбин Халдейн воплотит в жизнь часть той мечты, которую разделяли мы с Росаной, а избранная мной невеста, - которую предложила мне та же Росана, - как и мы, принадлежит к роду Халдейнов и подарит моим сыновьям еще более ценное наследие. Она уже показала мне, какой может стать королевой, ведь это именно она предложила дать титул Оскане... Что же до Росаны, то теперь я осознаю, что дар, который она несет Гвиннеду - и мне - может быть более ценен для будущих поколений, чем любые дети от ее плоти. Аракси и Риченда рассказали мне о замыслах Росаны касательно Служителей Святого Камбера, и о школе, которую она намерена создать. Возможно, для будущего нашего королевства это станет самым важным шагом. Он немного помолчал, а затем продолжил: - Вот почему я собираюсь предложить Росане основать эту школу здесь, в Ремуте, под прямым покровительством короны. Я уже попросил Дункана подыскать подходящее место, и поскольку прошлое неподвластно нашей воле, то на будущее мне бы хотелось, чтобы Альбин смог обрести законное наследие во всей его полноте, и от матери, и здесь, при дворе, и стал бы мужчиной, наделенным всей ответственностью и привилегиями, которых достоин по праву рождения. - Если же он после этого решит избрать монашескую жизнь, - Келсон развел руками, - все в воле Божьей. Однако со временем мне бы хотелось, чтобы именно Альбин как герцог Картмурский занял твое место рядом со мной, дабы помогать править Гвиннедом моим сыновьям, вместе с сыновьями Моргана и Дугала... А также с сыновьями Рори и Ришель, которые будут править в Меаре от моего имени, неся мир всему нашему королевству. Но чтобы это свершилось, мне нужно, чтобы ты восстановил Альбина в правах и признал его своим наследником. Долгое время Нигель сидел молча и когда наконец подал голос, то так и не поднял взор на короля. - Я дам согласие, - промолвил он негромко. - Если согласится Росана. *** Капитуляция Нигеля значительно укрепила Келсона в его решимости при встрече с меарцами. Когда Джолион явился к нему поутру, дабы рассказать о том, как прошел их разговор с супругой накануне, король уже точно знал, какое предложение сделает сэру Джолиону Рэмси и его жене. - Молчание было куда страшнее, чем если бы она принялась вопить или швырять тарелки, - заключил Джолион и рухнул на скамью в нише напротив Келсона. Поняв, что больше он ничего не скажет, Кеслон вопрошающе приподнял брови. - Но потом она с вами заговорила? - В общем-то, нет. Сперва побелела, потом побагровела, наконец, разразилась рыданиями и ушла в постель. Я спал в другой комнате. Утром, когда я проснулся, она сидела у окна и смотрела в сад. Не сказала мне и двух слов. Я попросил, чтобы ей наверх принесли завтрак. - Понятно. - Немного поразмыслив, Келсон чуть нагнулся вперед. - Ну что ж, у меня есть для вас предложение, которое, возможно, придется ей по душе. Как вы посмотрите, если мы внесем небольшое изменение в брачный договор Брекона и Ришель, по которому именно вы получите герцогский титул, который я намеревался предложить Брекону после рождения у них первенца? У Джолиона отвисла челюсть. - Разумеется, после вашей смерти он все равно унаследует титул, - продолжил Келсон, забавляясь изумлением меарца. - А тем временем останется графом Киларденским. Но зато вы с супругой до конца жизни сможете наслаждаться герцогским титулом и соответствующими доходами. С этими словами он с удовлетворенным видом откинулся на спинку кресла. - Что же касается вашей дочери, то я уже сказал, что намерен сделать Рори герцогом... И счастлив сообщить, что Нигель согласился на мое предложение и сделал своим прямым наследником в Картмуре принца Альбина. Разумеется, предстоит еще согласовать это с матерью мальчика, однако это уже не ваша забота. Застывший, точно статуя, Джолион внимал Келсону, а затем изумленно покачал толовой в ответ на вопросительный взгляд короля. - Сир, вы и впрямь владеете чудотворной магией. Неужто Нигель одобрил это? - Он согласился, что, в общем-то, одно и то же, - проронил Келсон. - А что скажете вы? Обрадуется ли ваша супруга, если они с дочерью обе станут герцогинями? Джолион расплылся в улыбке. - Вы куда лучше разбираетесь в женщинах, чем я думал, государь. Я согласен... Ради всех нас. - Вот и отлично, - усмехнулся Келсон. - Мне не под силу исправить прошлое, Джолион, но, если будет на то воля Божья, я смогу построить на этом фундаменте прочное будущее. Так могу ли я сообщить нашим придворным дамам, что они могут начать подготовку к двойной свадьбе? - Конечно, можете, - вздохнул Джолион. - И признаюсь, что лично мне подобный исход дела представляется наилучшим. Оба брака будут удачными, и я желаю счастья своим детям. - Тогда я займусь подготовкой необходимых документов, - объявил Келсон, поднимаясь с места, - Прошу вас, передайте мое почтение герцогине, вашей супруге. Глава двадцать девятая Тогда я был невежда, и не разумел Псалтирь 72:22 Разумеется, до подписания брачного договора между леди Ноэли Рэмси и принцем Рори Халдейном нельзя было прилюдно объявить об их помолвке, но в ближайшие дни их часто видели вместе в компании ее батат кузенов короля и прочих гостей, которые со всех концов королевства прибывали, дабы стать свидетелями брачного союза между Бреконом Рэмси, меарским наследником, и принцессой из рода Халдейнов. Мать жениха наслаждалась всеобщим вниманием, которым окружили жениха и невесту и их родню, любезно соглашаясь участвовать во всех увеселениях, которые предлагались гостям королевского двора. И хотя леди Оскану по-прежнему терзала обида, что король Гвиннеда не выбрал себе в жены Ноэли Меарскую, все же мысль о герцогской короне, которая вскоре украсит ее чело, значительно смягчала разочарование. Несколько дней ушло на то, чтобы согласовать основные положения договора, и как-то поутру, когда Келсон заседал с Джолионом и с советниками обеих сторон, уточняя и выверяя мельчайшие детали, - ибо грядущее возведение самого Джолиона в герцогский титул требовало изменения и в уже составленных бумагах, - герцогиня Мерауд пригласила супругу и дочь Лжолиона присоединиться в ее гостиной к ним с Джеханой, Сиворн и ее дочерьми, чтобы провести время за вышиванием и дружеской болтовней. Допущенная в общество вельможных дам, Оскана пришла в неподдельный восторг, ибо именно об этом она мечтала всю жизнь, и потому с удовольствием ответила утвердительно на посыпавшиеся вопросы, - хотя до сих пор официально этого никто не подтвердил, - что второй брак между Меарой и Халдейнами состоится в тот же самый день. Большего не могла бы желать ни одна мать. Джехана, видя, что Оскана готова окончательно уступить, почувствовала облегчение, ибо понимала, как сильно тревожит сына ситуация в Меаре. Она некоторое время посидела с остальными дамами, старательно расшивая золотой нитью ворот новой туники Келсона, но затем, извинившись, удалилась и направилась в библиотеку. Как она и ожидала, дверь оказалась заперта, поскольку отец Нивард находился сейчас с королем, исполняя роль секретаря, но молодой священник Дерини давно уже вручил королеве собственный ключ, пошутив при этом, что не желает скомпрометировать Джехану, если вдруг кто-то обнаружит ее на корточках перед дверью библиотеки, в то время как она будет пытаться открыть замок с помощью магии. Вспомнив об этом, она не удержалась от улыбки и вошла в комнату, тщательно закрыв за собой дверь. Занавеси были задернуты, чтобы прямые солнечные лучи не попадали на манускрипты, но света было вполне достаточно, чтобы она беспрепятственно добралась к проходу, который вел в соседнюю комнату. Теперь она проходила сквозь Вуаль, не задумывалась, и, в отличие от первой встречи, не испытывала больше страха перед Барретом, который, как обычно, сидел у окна с развернутым свитком на коленях. Заслышав приближение королевы, он отложил рукопись и обернулся к ней. - Милорд Баррет, я надеялась застать вас здесь, - промолвила она и, подойдя ближе, взяла его протянутую руку. Усевшись на скамью напротив, она склонила голову и поднесла его руку к своему лбу, жестом, преисполненным почтения, как подобает ученику приветствовать учителя. - У меня есть хорошие новости. Моему племяннику Рори дозволили жениться по любви.., на леди Ноэли Рэмси. Мы опасались, что мать девушки будет против этого брака, ибо она надеялась выдать свою дочь за Келсона, но, похоже, она, наконец, дала согласие. Обещание герцогской короны помогло ей примириться с этим союзом. - Я рад за юного Рори и за эту даму, - с ласковой улыбкой отозвался Баррет. - И я рад, что вел довольны. - Он ласково потрепал Джехану по руке, затем слегка отодвинулся с печальным видом. - Это великое благословение - жениться по любви. - О, да, - согласилась Джехана. Глядя на Баррета, она задумалась, а был ли он когда-нибудь женат. И если да, то был ли его брак основан на искренних чувствах. Сама она очень любила Бриона, особенно поначалу... Сейчас Джехана старалась не думать о том, какой ущерб нанесла их отношениям с мужем тем, что отказалась признать его право на владение магией... Как много времени она потеряла, отрицая его истинную природу и свою собственную! Баррет заверял ее, что еще не слишком поздно изменить судьбу, научиться всему, чем она могла владеть, полностью освоить наследие Лерини... Но было слишком поздно, чтобы поделиться этим с Брионом. - Я никогда не надеялась, что мне кто-то предоставит выбор, за кого идти замуж, - заметила она, немного помолчав. - Принцы, и особенно принцессы, с самого рождения узнают, что их браки должны отвечать династическим требованиям, а отнюдь не велению сердца. Я печалюсь о Келсоне, что ему довелось пережить такие горестные разочарования в юном возрасте, но надеюсь и молюсь, чтобы они с Аракси все же были счастливы вместе. В чем-то она напоминает мне ту женщину, какой я сама могла бы стать, если бы жизнь сложилась иначе. - В самом деле? - прошептал Баррет, хотя это был скорее не вопрос, а утверждение. - О, да, она наделена силой духа и изяществом, и, по-моему, она любит его сильнее, чем он думает. Они чудесно играли вместе, когда были детьми, и она с готовностью приняла свои деринийские способности, дабы поставить их на службу королевству. - Джехана опустила взор на свои руки. - Я прежде не могла признать, что наша сила может быть наградой. Слишком долго я считала ее проклятьем. - Вы проделали долгий путь, Джехана, - промолвил он. - Да, но достаточно ли далеко я уже зашла? - вопросила она со вздохом. Он с улыбкой потянулся и вновь потрепал ее по руке, а затем откинулся назад, опираясь о стену, и закрыл глаза, наслаждаясь солнечным теплом. - Помню дни, такие же, как этот, когда я был совсем юным, - промолвил он. - В замке моего отца были великолепные сады. Особенно часто я вспоминаю одно дерево, увитое плющом. Ребенком я любил забираться на него, когда прятался от своих наставников, или часто лежал в тени на траве в летний полдень, слушая, как жужжат вокруг шмели, и тренируясь гонять облака, пока лакомился украденным на кухне виноградом, который еще с утра прятал у ручья, чтобы он немного охладился. - Что значит "гонять облака"? - изумленно воскликнула Джехана. - Вы умеете это? - Умел в те дни, - Баррет пожал плечами. - Это не такая уж глупая забава, как кажется. Для погодной магии это умение весьма полезно, как и способность изменять очертания туч. Но для этого необходимо владеть зрением. Однако это было еще до той поры, когда я узнал подлинную цену магии, которую расходовал столь щедро. - Это имеет отношение к тому, как вы утратили зрение? - осмелилась она спросить. Он слабо улыбнулся и покачал головой. - Конечно, я утратил его не потому, что гонял облака или занимался погодной магией. Но тогда я был юн и порывист, и должно быть, считал себя непобедимым, как это свойственно юности... Особенно, когда ты наделен необычными способностями. - В ту первую ночь, когда мы встретились, - промолвила она негромко, - вы что-то говорили о том, как спасли детей и поплатились за это зрением... - Может быть, расскажу в другой раз, - перебил он ее резко. - Прошу меня простить, я не хотела показаться навязчивой... - Не в том дело. Когда-нибудь, если вы действительно захотите это узнать, я вам все расскажу. - Тогда... - Вы напомнили мне еще об одной вещи, которой мне так недостает: возможности любоваться чудесами божьего творения, такими как роскошь прекрасного сада. Там, где я живу сейчас, тоже есть сад, и ароматы его порой вызывают в памяти знакомые цвета... Но это не одно и то же. Несколько ударов сердца длилось молчание между ними, как вдруг, внезапно, потрясенная Джехана не подумала об одной возможности помочь Баррету в его утрате, которая никогда прежде не пришла бы ей на ум. - Сады здесь, в Ремутском замке, тоже прекрасны, - промолвила она неуверенно. - Я бы могла... показать вам их в воспоминаниях. Либо, возможно, мы бы могли даже пройти туда вместе сквозь Вуаль и погулять вдвоем! - внезапно выпалила она. - О, Баррет, как вы думаете, у меня получится? Думаю, Келсон не стал бы возражать. - Вот уж в чем я лично сомневаюсь, - возразил Баррет. - Но с другой стороны, - заметил он чуть погодя, - теоретически вполне возможно, чтобы я прошел сквозь Вуаль, держась рядом с кем-то вроде вас, для кого доступ всегда открыт. Честно говоря, мне это и в голову прежде не приходило, поскольку я уважал желание вашего сына, чтобы ни один из приходящих Дерини не мог попасть в замок за пределы этой комнаты. - И вы никогда даже не хотели попросить об этом дозволения? - изумилась Джехана. - Честно говоря, нет. Но я не хочу, чтобы ради меня вы нарушали волю короля. - Вы ни о чем не просили, я предложила сама, - возразила она. - Несомненно, он питает к вам глубокое уважение, иначе не позволил бы приходить сюда. О, Баррет, я очень хочу попробовать! Проверить, действительно ли я способна на это! Вы так многому меня научили, давайте попытаемся. Я мечтаю хоть отчасти отплатить вам за доброту, показав свой сад. Она вновь потянулась, чтобы взять его за руку, и ощутила, как Баррет едва заметно вздрогнул, но затем он также сжал руку Джеханы и склонил голову; - Ну что ж, попытаемся, - отозвался он прерывистым шепотом. - Да, пойдемте! - с этими словами она поднялась с места. - Кто знает, может быть, мы сможем просто пройти, если возьмемся за руки... - Понятия не имею, что будет. Но в такой чудный летний день стыдно было бы не попытаться. Без единого слова он позволил Джехане подвести его к Вуали. Она чувствовала, как заледенела и содрогнулась его рука, когда они подошли ближе, и она без труда миновала закрытый заклятием проход и попыталась потянуть Баррета за собой. Однако, едва лишь коснувшись Вуали, он тут же отпрянул со стоном. - Не могу! - выдохнул он. - Вам больно? - всполошилась она. Сжав губы, он покачал головой и вслепую потянулся, прощупывая границы Вуали, а затем, поморщившись, отступил на шаг. - Я и не думал, что это будет так просто, - пробормотал он. - Возьмите меня за руку и попытайтесь еще раз... Только помедленнее. Если это вообще возможно, то мне придется очень постараться. Она сделала так, как он просил, но все оказалось тщетно. Склонив голову, Баррет принялся простирать руку, и Джехана вернулась к нему сквозь Вуаль. - Простите меня, - прошептала она. - Я так надеялась... - И я надеялся тоже, - отозвался он. - Но должен быть и другой путь. Он запрокинул голову и поднял глаза, словно действительно мог что-то видеть, а затем вновь обернулся к королеве со слабой улыбкой на губах. В этот миг он словно сбросил с плеч груз нескольких десятков лет. - Скажите, вы и впрямь ощущаете сегодня прилив отваги? Она с опаской покосилась на него. - А почему вы спрашиваете? - Я предлагаю вам показать мои сад, раз уж не могу увидеть ваш. Но для этого вы должны достаточно довериться мне, чтобы я мог провести вас через Портал. В желудке у нее что-то болезненно сжалось, и Джехана бросила испуганный взгляд на плиту Портала. До сих пор они старательно избегали этой темы, но она предчувствовала, что рано или поздно момент настанет. И все же, как ни удивительно, перспектива воспользоваться переносящим Порталом, сейчас показалась ей отнюдь не столь ужасающей, как прежде. - Я бы очень хотела увидеть ваш сад, - отозвалась она неожиданно спокойным голосом. - Надеюсь, вы простите меня, что мне все-таки немножко страшно. Он улыбнулся. - Если вам страшно всего лишь немножко, то мы и впрямь проделали долгий путь. - Полагаю, что да. - Поглубже вздохнув, Джехана расправила плечи. - Что я должна делать? Он безошибочно прошел на плиту Портала и приглашающим жестом протянул ей руку. - Подойдите ко мне, чтобы я мог коснуться вас. Она повиновалась, вложив руку в его ладонь. Он развернул королеву к себе спиной и положил руки ей на плечи. Она чуть заметно вздрогнула, когда он мягким движением притянул ее к своей груди, а затем прижал пальцы правой руки к каким-то точкам на горле. Она чувствовала, как бьется под ними пульс, но закрыла глаза и постаралась расслабиться, ибо ее доверие к Баррету было безграничным. - Превосходно, - прошептал он ей на ухо. - А теперь успокойте свое сознание и постарайтесь ни о чем не думать. Представьте белые облака, о которых я говорил раньше, как они медленно плывут по озаренному солнцем небосводу, и пусть мысли ваши плывут им вслед. Вздохните поглубже и сделайте очень медленный выдох. А теперь еще раз. Джехана с удовольствием повиновалась. - Хорошо. Пусть облака уносят вас... И очень скоро вы почувствуете, как мой разум касается вашего, обволакивает его так же нежно, как эти облака, Не сопротивляйтесь, расслабьтесь, и я сделаю все необходимое. Расслабьтесь... Несмотря на таящееся в душе опасение, Джехана. почувствовала, как разум ее замирает и преисполняется покоя, который еще пару недель назад она могла познать лишь во время молитвы. В этот миг она с благоговением осознала, что это было почти одно и то же. Затем она ощутила мысленное касание Баррета, мягкое, но уверенное, которое принесло с собой еще более глубокий покой. Краткий миг перемещения энергий ускользнул от нее, и Джехана лишь слегка покачнулась, когда пол словно бы вылетел у нее из под ног. Но он был здесь и поддерживал ее, обнимая руками за плечи, и она не ощутила страха. Внезапно донесшийся сладковатый аромат напомнил ей о церковных благовониях, и, открыв глаза, королева обнаружила, что оказалась в кромешной тьме, - но тут же ее рассеял магический огненный шар, созданный Барретом специально для нее, поскольку сам он совершенно не нуждался в освещении. Вообще, как обнаружила Джехана, эта комната идеально подходила для человека, лишенного зрения. Здесь не было окон, но зато со стен, украшенных резными панелями, свисали гобелены, - все это могло доставить наслаждение не только глазу, но и рукам. На другом конце комнаты обнаружились два уютных мягких кресла перед зевом гигантского очага, а между ними, на мохнатом ковре, стоял круглый стол. На столе было сложено с полдюжины тяжелых фолиантов в кожаных переплетах, между страниц которых топорщились закладки: ясное подтверждение тому, что свои ученые изыскания Баррет не ограничивал ремутской библиотекой. - Должно быть, обстановка вам не слишком по вкусу, - промолвил он, сознавая, что Джехана с жадностью осматривается по сторонам. - Напротив, - возразила она. - Эта комната - точное отражение своего хозяина... - Она потянулась к гобелену, ощущая под пальцами выпуклые стежки на боку резвого скакуна, затем тронула золотые доспехи всадника. - Даже если бы не могли видеть все это своим разумом, то увидели бы ваши пальцы, верно? Баррет, это так прекрасно!.. С улыбкой он взял Джехану под руку и не спеша повел к дверям. - Так мне и говорили, - сказал он. - И для старого холостяка вполне годится. Но что касается сада, то о нем я могу судить с большей уверенностью. Дверь перед ними распахнулась, открывая воздух на крытую колоннаду, окружавшую сад с его буйством красок и ароматов. Воздух здесь был чуть прохладнее, чем в Ремуте, и в нем ощущался солоноватый привкус. Джехана вздохнула с наслаждением, наполняя воздухом легкие. - Мы рядом с морем, - прошептала она, полуприкрыв глаза. - Эта свежесть напоминает мне о летних днях в Бремагне. Баррет, где же мы? - спросила она, поворачиваясь к нему лицом. Он с легкой иронией усмехнулся в ответ. - И впрямь, недалеко от Бремагны... Но, наверное, лучше я не стану говорить, где именно. - Так это ваш дом? - переспросила она. - Да, насколько я могу какое-то место назвать своим домом, - отозвался он. - Родился я в Пурпурной Марке, но уже очень долгое время не бывал в тех краях. - С тех пор, как потеряли зрение? - осмелилась она спросить. Сжав губы, он отвернулся, чтобы скрыть свою боль, а затем двинулся по тропинке, выложенной белоснежными ракушками. Густой аромат лаванды и полыни сопровождал их всю дорогу. - На свете нет ничего ценнее жизни детей, - заметил он негромко, после того как они прошли с полсотни шагов в молчании, нарушаемом лишь далекими криками чаек и хрустом ракушек под ногами. - Двадцать три ребенка сгорели бы заживо, если бы я не вмешался в тот день. Она в ужасе уставилась на него, широко раскрыв глаза. - Неужто кто-то хотел сжечь заживо детей?! - Несколько Дерини втайне обучали их, вопреки Рамосским уложениям. За это им грозила смерть. Тот наставник, что был с детьми в день, когда их обнаружили, поплатился жизнью. Ему перерезали горло, и он захлебнулся собственной кровью.., на глазах у малышей. А затем местный владетель велел сжечь их заживо, - хотя там не было ни одного ребенка старше десяти лет. - И вы остановили их? Баррет уверенно остановился перед каменной скамьей и устало опустился на нее, выпустив руку Джеханы. - Да, но это обошлось мне куда дороже, чем я мог вообразить в ту пору. Я думал, что совершаю благородное самопожертвование. Я предложил обменять мою жизнь на их жизни: опытный Дерини, обученный и опасный, против двух дюжин малышей, которые, возможно, выживут и придут мне на смену. Он на пару мгновений прикрыл глаза. - И некоторые, действительно, выжили... А я - я думал, что меня сожгут вместо этих детей. Однако они начали с того, что лишили меня зрения. А затем другой наставник этой запрещенной школы ринулся мне на выручку... И поплатился своей жизнью. С чуть слышным стоном Баррет уронил голову на руки, в который раз переживая этот ужас. - Он оказался отважнее, чем я, и использовал магию, чтобы дать мне свободу. Но лучники сразили его на бегу, и позже он скончался от ран. Его жена была при этом, и с ней случился выкидыш... То был бы их первенец. Была потеряна еще одна жизнь... При этих словах глаза Джеханы наполнились слезами. Мысленно она вновь вернулась к тем временам, когда носила Келсона под сердцем... И вспомнила малютку дочь, которая прожила лишь несколько часов. - Вы поступили очень отважно, - прошептала она. - Отважно - или глупо? - возразил он. - Я был юн и слишком самоуверен. И потерял не только зрение, - утратив и способность приносить пользу другим людям, - но также заплатил жизнью другого опытного Дерини, и ребенка, который однажды мог бы продолжить дело его жизни. - Но ведь вы спасли тех, других детей! - воскликнула Джехана. - Об этом тоже нельзя забывать. - Возможно. Но многие из них все равно погибли чуть позже. Для них моя глупость лишь отдалила неизбежный конец... А я лишился возможности быть полезным своему народу в будущем. При этих словах между ними повисло молчание, нарушаемое лишь пением птиц, жужжанием пчел и рокотом далекого прибоя. - И все равно, я считаю, - наконец заметила Джехана, - что вы потратили свою жизнь с куда большей пользой, чем я. Отказываясь признать свое происхождение, я отреклась от собственного наследия, от любви, которую питал ко мне муж... И испытывала терпение своего единственного сына, сделав его жизнь совершенно невыносимой, когда он так нуждался в моей поддержке. - Однако в тот день, когда эта поддержка была ему действительно необходима, - на коронации, где он был так уязвим, - вы сделали все, что могли, - мягко поправил ее Баррет. - И в тот миг готовы были отдать за него свою жизнь. - Это правда, - печально отозвалась она. - Мой миг божественного безумия, полагаю... И я не желала бы изменить ничего, ни единого биения сердца из того часа, когда поставила на кон свою жизнь ради спасения сына. Но многое другое я бы изменила, если бы то было в моей власти. Как могла я быть столь еле... Она осеклась, осознав, что за слово едва не сорвалось у нее с языка, и кровь прихлынула к ее щекам, чего, по счастью, Баррет не мог увидеть... Но он тут же потянулся и ласково взял ее за руку. - Госпожа моя, воистину вы очень отважны... И поверьте, куда лучше прозреть наконец, нежели по-прежнему проклинать тьму. Сам я почти смирился с собственной тьмой... И думаю, что рано или поздно вы смиритесь и с вашей. Поверьте, худшая слепота приходит не с потерей зрения телесного... С этими словами он встал и помог ей подняться на ноги, а затем любезно взял Джехану под руку. - Но пойдемте же, и я покажу вам свой сад. Позвольте мне увидеть его вашими глазами, а я покажу, каким он видится мне... Глава тридцатая Пусть строится дом на том месте, где приносятся жертвы, и пусть будут положены прочные основания для него Ездра 6:3 На то, чтобы окончательно согласовать брачный договор Рори и Ноэли, ушла почти вся неделя, - при том, что Келсону приходилось заниматься также повседневными дворцовыми заботами, принимать гостей, прибывающих на свадьбу, и у него не было ни мгновения свободного времени. Впрочем, любовь между сыном Нигеля и меарской наследницей вскоре перестала быть секретом для окружающих, и потому мало кто удивился, когда на особом собрании придворных было сделано официальное заявление, что принц Рори Халдейн, первый кузен короля, возьмет в жены леди Ноэли Рэмси Меарскую ровно через неделю, в тот же день, когда брат ее женится на принцессе Ришель Халдейн. - Полагаю, никто не сомневается, что это будет союз истинно любящих людей, которые вступают в брак не только из политических соображений, - с улыбкой заметил Келсон, после того как архиепископ Браден засвидетельствовал обмен клятвами при обручении. - Однако, говоря о политической стороне этого союза, я решил возродить и передать своему благородному кузену древний титул и владения герцога Ратаркинского, и намерен возвести его в этот ранг в день свадьбы... После чего на будущий год намерен сделать нового герцога вице-королем Меары. При этих словах короля восхищенный шепот пробежал по залу, в особенности среди меарцев, ибо даже Джолион не знал об этом замысле Келсона. Если Меара станет вице-королевством, то это будет почти равносильно тому, когда, в былые времена, она являлась независимым княжеством, тем более, что будущие герцоги Ратаркинские станут одновременно наследниками Халдейнов и древнего правящего меарского рода. Оскана от радости была не в силах даже вздохнуть, ведь теперь дочь ее станет не только герцогиней, но и вице-королевой... А это почти то же самое, что стать королевой Гвиннеда. - Насколько я могу судить, Меара довольна, - мягким тоном заметил Келсон, с улыбкой окинув взглядом перешептывающихся меарцев, которые в ответ разразились приветственными возгласами. - Но я хотел бы предложить вам еще кое-что, - добавил он, когда в зале вновь воцарилось спокойствие. - В залог нашей вечной дружбы и родственного союза, и в силу того, что должен состояться также брак моей кузины Ришель с Бреконом, братом леди Ноэли, я решил несколько изменить то заявление, которое сделал в день их помолвки. Он бросил доброжелательный взгляд на молодую пару, а затем на родителей Брекона, которые до сих пор не пришли в себя от счастья, свалившегося на их дочь. - Я по-прежнему намерен сделать Брекона Рэмси графом Киларденским в день его свадьбы, - продолжил король. - Однако мне пришло на ум, что сын не должен рангом превосходить отца, и потому пришло время признать перед всеми заслуги семейства Рэмси, которое всегда было искренне предано гвиннедской короне. Вот почему одновременно я намерен наградить отца Брекона герцогским титулом... который со временем перейдет графу Киларденскому и его потомкам. Джолион опустил глаза. Лицо его закаменело, а прочие меарцы вновь принялись взволнованно перешептываться. Оскана мертвой хваткой вцепилась мужу в плечо. По щекам ее струились слезы: похоже, Келсону удалось растопить последний ледок недоверия между ними и окончательно добиться любви и преданности от семейства Рэмси, навеки привязав его к гвиннедскому престолу. Довольный, что смог подарить хоть немного счастья среди холодных реалий браков, заключающихся по расчету, и династических союзов, вызванных к жизни политическими и финансовыми требованиями, Келсон, расплывшись в улыбке, продолжил: - Вот почему накануне того дня, как они породнятся через брак своих детей с моим родом, я намерен возвести сэра Джолиона Рэмси в титул герцога Лаасского - а леди Оскану сделать герцогиней Лаасской. Надеюсь, что после этого мы навсегда положим конец враждебности, которая так долго отравляла отношения между нашими землями, и мир наконец восторжествует. Меарцы так шумно радовались по поводу восстановления на своей земле прежних герцогств, что от внимания собравшихся ускользнули мелочи, касавшиеся вопроса наследования у одного из новых вельмож. Чуть позднее, когда собравшиеся наконец разошлись, Нигель незаметно удалился, не замеченный доброжелателями, которые с поздравлениями окружили счастливую пару и родителей невесты. Один лишь Келсон знал, что, как и было условлено между ними, утром Нигель подписал документы, вновь сделавшие Альбина наследником Картмура. Впрочем, Келсон надеялся, что этот шаг ни у кого не вызовет недовольства, потому что с самого начала многие утверждали, что отречение герцога от внука было незаконным и слишком жестоким. И все же понадобится куда больше, чем клочок пергамента, чтобы мальчик получил доступ к сердцу деда. И теперь, наконец, когда благополучно разрешился и торонтский вопрос, и меарский, - и, похоже, даже вопрос с его собственным браком, - Келсон мог больше внимания уделить домашним проблемам. Для этого ему понадобилась помощь своей будущей супруги, матери и еще нескольких дам, занимавших особое место в жизни короля. И, разумеется, все они с радостью согласились посодействовать Келсону в его замыслах. - Нигелю нелегко дался этот шаг, - заметил Морган, когда они вместе с Дугалом и королем направлялись к залу Совета, где их уже дожидался Дункан со своими предложениями о том, где лучше разместить новую школу Дерини. - По крайней мере, он подписал бумаги по Картмуру, - отозвался Келсон, поприветствовав Дерри и отца Ниварда, которые присоединились к ним по пути. - И, к счастью, женщины в нашей семье отличаются куда большим здравомыслием, чем мужчины. Аракси и Риченда взяли на себя следующий шаг в решении этой проблемы, заручившись поддержкой моей матери и тетушки Мерауд. - Как это? - Морган удивленно поднял брови. - Лучше не спрашивай, - пробормотал Келсон в ответ. - А если хочешь, то можешь пойти со мной в базилику после обеда, чтобы осмотреть новую часовню. Там тоже дела движутся как надо. Следующий час они провели с Дунканом, обсуждая его предложение. К вящему удивлению и радости Келсона, у того родился замысел разместить Деринийскую школу в самой базилике, которая как нельзя лучше подходила для этой цели, поскольку рядом находился бывший монастырь и еще несколько строений, в которых могли разместиться все необходимые службы. - Часовня и без того посвящена святому Камберу, так что это дополнительный плюс, - резонно указал Дункан, указывая Келсону на составленный им приблизительный набросок. - Так что для Служителей это вполне подойдет. А самое главное, базилика расположена внутри крепостных стен, то есть в ведении короля, что очень полезно из соображений безопасности. Строения почти все отлично сохранились, и есть место для новых пристроек. Еще одно преимущество состоит в том, что там уже имеется Портал и потайные ходы, выводящие прямо к замку. Об этом я пока не стану сообщать Служителям, однако убежден, что более подходящего места нам не найти. Келсон кивнул, окидывая взглядом изображен