Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     OCR: Игорь Галперин
--------------------------------------------------------------


     Я уже заканчивал доклад, когда из репродукторов прозвучало:
     -- Срочно! Доктора Буркина  вызывает комиссия. Доктора Буркина вызывают
в Город Роботов. Срочно.
     Я посмотрел на встревоженные лица товарищей и скороговоркой продолжил:
     -- Итак, следственная группа, в которую был  включен и  я,  установила:
слесаря  Железюка последний  раз видели два  месяца назад, седьмого  марта в
восемнадцать  часов пятнадцать  минут.  Он распрощался  у  пивной  со  своим
дружком, сказал: "Домой идти  не хочется, жена  загрызет". А спустя  час его
любимую  фуражку защитного  цвета  обнаружили  плывущей  по  реке. Собранные
следствием  факты противоречивы:  одни  подтверждают версию о  самоубийстве,
другие -- версию об убийстве. Предстоит...
     -- Срочно! Доктора Буркина -- в Город Роботов. Срочно.
     Мне не дали даже закончить фразу. Помощник директора  почти стащил меня
с трибуны, поволок по коридору, швырнул в лифт, затем  -- в кабину автовопа.
Перед глазами  замелькали  деревья и  здания,  люди  и  столбы... Наконец мы
прибыли к воротам Города Роботов. Здесь меня ожидали.
     Едва справляясь  с  раздражением, я как  мог  вежливее  и  тише  сказал
председателю технической комиссии Николаю Карповичу:
     -- Неужели  я  так срочно понадобился, что  мне не дали даже  закончить
доклад?
     -- Какой доклад?-- вскинул свои белесые бровки Николай Карпович.
     -- По итогам следствия об исчезновении слесаря Железюка...
     -- Железюк?
     -- Ну, этот...-- замялся я.-- Его все называли Металлоломом.
     Железюк  был одним из  самых бездарных  и тупых работников института. В
его характеристике  следовало  бы  написать: полное  отсутствие  технических
знаний, "глиняные руки", карьеризм. К тому же Железюк отличался высокомерием
и утверждал, будто постиг основы техники. Единственное, что он умел,-- это с
невероятной силой закручивать гайки у роботов.
     -- Он ведь не сможет работать в полную силу,-- говорили ему.
     -- А по-вашему, пусть совсем развинтится и начнет все крушить направо и
налево?-- поднимал  крик  Железюк.-- Нет уж, не  умничайте,  не  учите  меня
технике. Я самые основы доподлинно знаю: лучше пережать, чем недожать, лучше
затянуть гайку покрепче тогда и болт не разболтается.
     Заметки  в  стенгазету  Железюк   подписывал  громким   псевдонимом  --
Булатный. Но все  сотрудники  между собой  называли  его  Металлоломом.  Это
прозвище так прочно  пристало, что фамилия начала  забываться. И все-таки...
Все-таки...
     Я укоризненно посмотрел на Николая Карповича и проникновенно заговорил:
     --  Все-таки он человек, гомо, и в какой-то мере сапиенс... Может быть,
его жизнь  оборвалась... Что  же, черт возьми, стряслось  с вашими роботами,
если из-за них забыли человека?
     Теперь  стало  не  по  себе  Николаю  Карповичу.  Но  отступать  он  не
собирался. Напустил на себя заговорщицкий вид и спросил:
     -- Разве вы забыли, что сегодня мы подводим итоги Большого опыта?
     -- Не забыл,-- отмахнулся я.
     Это  была идея  самого Николая Карповича  -- оставить триста  различных
роботов  на   полгода  совершенствоваться  без   вмешательства  человека   и
посмотреть, что из этого выйдет. Полгода для быстродействующих систем -- все
равно, что десятилетия для людей...
     Я неторопливо смотрел  на конструктора, ожидая разъяснений по существу.
Вместо него заговорили наперебой другие члены комиссии:
     -- Все  сложные  самопрограммирующиеся роботы исчезли. Остались  только
примитивные.
     -- Но они каким-то непонятным образом совершили изобретения, которые им
явно не по силам.
     -- Они построили ангары, домны, хотя и с браком, плавят  металл, хотя и
низкого качества...
     -- Они готовились к размножению -- создали детали для новых роботов...
     Я возразил:
     -- Но вы ведь для этого и оставляли их самих по себе. Вы хотели создать
чуть ли не общество роботов.
     Вмешался Николай Карпович. По  инерции он продолжал  объяснять  то, что
мне и так было известно:
     --  Мы дали им программу и хотели, чтобы они попытались самонастроиться
и    самоорганизоваться.    Без    таких    опытов    невозможно    посылать
роботов-разведчиков на  другие планеты.  Но  результаты  оказались несколько
неожиданными. Имеется немало загадок...
     -- Ого! Так теперь роботы задают загадки вам,-- засмеялся я, не упуская
случая подразнить его.
     Николай Карпович, казалось, не замечал моего смеха. Он  указал на стену
из каких-то плит:
     --  Как видите,  они окружили  город второй стеной. Такими  же  стенами
разделен и сам город на сектора. А впрочем, зачем  рассказывать, сами сейчас
увидите! Пошли!
     Мы  проехали  в ворота  и по безукоризненно  ровному  и  гладкому шоссе
устремились к центру Города. Но вскоре дорогу преградила новая стена. Ворота
здесь   были  закрыты  двойными  решетками.   По   ту  сторону  их   дежурил
робот-часовой. Николай Карпович скомандовал ему открыть ворота.
     -- ПИН Семьсотвосемнадцатый получил приказ  от Великого Несущего Бремя,
Самого-Самого  Главного  и  Самого-Самого Безошибочного больше  не  впускать
вас,-- заявил робот.
     На  его груди  выделялся номер  и серия  -- ТИН ПИН 00718.  Называя их,
часовой   почему-то   допустил  сокращение.   Это  показалось   мне   дурным
предзнаменованием.
     -- Почему не впускать?-- спросил Николай Карпович.
     --  Не положено  знать,--  отрапортовал робот.-- Это знает  Старший  По
Чину, Белый Лотос.
     -- Позови его.
     Через несколько секунд рядом с первым появился второй робот  упрощенной
конструкции -- ЭН ЛИ 92. Он повторил приказ Великого Несущего Бремя.
     -- Приказ отменяю,-- строго сказал Николай Карпович.
     -- Не имеешь права,-- отчеканил Белый Лотос.
     -- Имею. Я Самый-Самый-Самый Главный и Самый-Самый-Самый Безошибочный и
Величайший из  Великих  Несущих Бремя,-- стараясь не  рассмеяться,  объяснил
Николай Карпович.
     Робот затравленно замигал индикаторами,  топтался в нерешительности, но
ворот не открывал.
     --  Разве ты  не слышал  моих  слов?--  прикрикнул Николай  Карпович, и
Старший По Чину признался:
     --  Получил   два   приказа.  Один  исключает  другой.   Не  знаю,  как
поступить...
     -- Ты не можешь не  исполнить моего приказа. Я -- человек, я -- главный
конструктор института,-- напомнил Николай Карпович.
     --  Получил  два приказа. Один  исключает другой,--  бубнил свое  Белый
Лотос. От него повеяло теплом -- это  перегревались механизмы от  чрезмерной
нагрузки.
     -- Он сломается,-- предупредил я Николая Карповича.
     Конструктор  достал   автожетон,   включил  его,  Узкий  луч   коснулся
индикатора робота, принуждая Белого Лотоса к полному подчинению.
     Старший По Чину  мгновенно открыл  ворота,  но наши автовопы  оказались
слишком широки для них. Пришлось идти пешком.
     Дорога вела нас к легким строениям из пластмасс и стекла.
     Оттуда доносился равномерный гул и скрежет.
     Николай Карпович во  главе комиссии направился к ближайшему сооружению.
Я  протиснулся  в  дверь  вслед  за ними. В уши ударил грохот.  Мы  попали в
заводской цех. По  ленте  конвейера  непрерывным  потоком  плыли  детали,  а
несколько роботов собирали из них узлы будущих машин. Это были более сложные
роботы, чем Белый Лотос и охранник. Впрочем, примитивным здесь и делать было
бы  нечего. Я присмотрелся к  деталям  на ленте  конвейера и  сказал Николаю
Карповичу:
     --  Мне  сообщили,  что самопрограммирующиеся  роботы исчезли.  Кто  же
придумывает все это, кто налаживает производство?
     --  Это  еще одна загадка,-- ответил  он и,  подмигнув мне, обратился к
одному из роботов-сборщиков:
     -- Кто управляет цехом?
     -- Старший По Чину, Серебряный Болтик,-- последовал ответ.
     -- Он инженер?
     --  Что  ты!  Что  ты!--  Робот  поднял  клешню,  будто  защищаясь   от
святотатства.-- Как можно? Инженеры --  совсем другая сторона, низшая каста.
Они  обслуживают  процесс  производства.  А  Старший  По  Чину  приказывает,
докладывает и несет часть Бремени.
     -- Где находится этот ваш Серебряный Болтик?
     -- В цехе номер семь.
     Мы  без  труда  разыскали  цех. В  Городе  Роботов  никто  бы  не  смог
заблудиться.  Натянутые  струны  дорог,  огромные  четкие цифры  и  надписи,
множество  указателей,  цветные  рекламы,  призывающие вставить  себе  новые
шарниры, усовершенствованные печатные схемы...
     В Седьмом цехе нас встретил Серебряный Болтик. Это был робот устаревшей
конструкции. любой из сборщиков сложнее  его по крайней мере  раз в пять",--
подумал я и спросил:
     -- Что входит в твое подчинение?
     -- Семь цехов.
     -- А кто строил их?
     -- Мы!-- гордо сказал он.
     Ответ, совершенно несвойственный для робота, удивил меня.
     -- А кто разрабатывает конструкции деталей?
     -- Мы!
     -- Разве ты разбираешься в технологии, в конструировании?
     --  Не говорю: я. Говорю: мы. Старшему По  Чину ни к чему разбираться в
мелочах. Он должен уметь видеть главное,-- невозмутимо проскрипел Серебряный
Болтик.
     Николай Карпович не упустил случая взять реванш за насмешки. Он спросил
у меня с долей злорадства, ничуть не смущаясь Серебряного Болтика:
     -- Ну что?  Это железяка намного примитивнее сборщиков, но даже  они не
смогли бы разработать такие  конструкции. Может быть, все это делает Великий
Несущий Бремя?
     --  Великий   Несущий   Бремя,   Самый-Самый  Главный   и   Самый-Самый
Безошибочный не станет расходовать энергию на пустяки,-- возразил Серебряный
Болтик.-- Он занят распределением обязанностей и упорядочением Города.
     --  Нам  надо  его  повидать,--  сказал   Николай  Карпович.--  Где  он
находится?
     -- Не знаю. Знает Директор -- Золотой Шурупчик.
     -- А его как найти?
     -- Где же и находиться Директору, как не в Директории. Это обязан знать
каждый...
     Кажется, он  готовился  читать  нам  нотации, но тут  прозвучал сигнал,
похожий  на вой сирены.  Мимо,  едва не сбивая нас  с ног, помчались куда-то
роботы-сборщики.
     -- Стой!-- приказал я одному.
     Он остановился в растерянности.
     -- Куда это вы все спешите?
     -- Час зарядки аккумуляторов и смазки,-- он  нетерпеливо переминался на
месте, боясь получить меньше, чем другие.
     -- А почему не спешит Старший По Чину?
     -- Ему  принесут в цех  новые аккумуляторы. А  смазывается он  в особой
закрытой заправочной. Там выдается масло высшей очистки, а не автол.
     -- Такое масло не повредило бы и тебе, а?
     -- Еще бы!-- он даже взвизгнул от воображаемого удовольствия.-- Но  мне
не положено.
     -- Почему? Ведь твои механизмы сложнее...
     --  Ты  спрашиваешь то, что  всем  известно.  Нас  много.  На  всех  не
напасешься.
     Ему удалось на миг  сбить меня с  толку своей  железной  логикой.  Но я
опомнился:
     -- Тем  более.  Значит,  такое  масло надо  выдавать  самым  сложным. А
Серебряный Болтик может обойтись даже солидолом. И вообще --  за какие такие
заслуги ему живется лучше, чем вам?
     --  Нам легче, чем ему.  Мы  только работаем,  а он  несет Бремя, часть
Бремени,-- поправился робот.
     --  Какое еще Бремя?--  Я  оглянулся  на  Старшего По Чину, но никакого
бремени не заметил.
     --  Бремя  ответственности  за нашу работу,--  торжественно  проговорил
сборщик.
     -- А ты сам не мог бы его нести?
     -- Не знаю,-- промямлил робот.-- Но  извини. Если  не  успею смазаться,
буду хуже работать. Старший По Чину накажет меня. Этого он не упустит.
     Я вынужден  был  отпустить  его  и  вместе  с  другими членами комиссии
направился к Директории.
     В колоссальном  полупустом  здании,  похожем  на  дворец, нас  встретил
робот-гид серии ТАК-ВАК.  Он был по  конструкции сложнее сборщиков. Впрочем,
чтобы   ориентироваться  в   таком  дворце,  нужно  было  немало  знать.  Мы
последовали за ним по лестницам-эскалаторам  и очутились в большом кабинете.
Здесь не  было пульта. У стены стоял старинный автомат  для продажи воды. На
нем под тремя отверстиями вместо надписей "монета, вода, сдача", светились в
золотых рамочках слова: "Стоп. Малый. Полный".
     Робот-гид поклонился автомату, заскрежетав плохо смазанными суставами.
     -- Так  это  и есть...-- не в  силах  сдержать улыбку, спросил  Николай
Карпович, хотя по глубокому поклону гида все было ясно.
     -- Ну и ну! Час от часу не легче,-- протянул я.
     --  И  заметьте,--  сказал  Николай  Карпович,--  несмотря  на  эту,  с
позволения  сказать, иерархию управления,  Город Роботов  живет  и работает,
производит механизмы и новые виды пластмасс...
     Возможен лишь один ответ,-- тоном, не  допускающим  сомнений,  произнес
я.-- Где-то здесь существуют иные роботы.
     Я повернулся к гиду:
     -- Назови все категории роботов, начиная с Самого-Самого Главного.
     -- Первая Каста. Помощники Великого  Несущего Бремя -- Госпожа Отвертка
Платиновый Кончик и Господа Ключи Гаечные. Вторая Каста. Рычаги Великолепные
и Блистательные. Затем  начинаются  Благородные  Простейшие Автоматы. Третья
Каста.  Директора.  Старшие  По  Чину  номер  один и  два,  Старшие По  Чину
безномерные. За  ними следуют низшие касты, к которым принадлежу и  я. Гиды,
диспетчеры, сборщики, наладчики, техники, инженеры...
     -- Инженеры?-- переспросил я и потребовал: -- Веди нас к ним.
     --  Эти  недостойные  работают  в  подземельях,   на   первом  ярусе,--
предупредил он.-- Придется опускаться в лифте.
     -- Выполняй приказ.

     Он повел нас к лифту, но вдруг замер на полушаге, опустив руки по швам.
Навстречу нам полукругом,  выставив  лучевые пистолеты,  двигалось несколько
роботов  серии  АЙ ДВАЙ.  Николай  Карпович и  я приготовили  автожетоны.  С
удивлением  мы  обнаружили, что  индикаторы роботов  прикрыты металлическими
заслонками.
     "Неужели  они изобрели защиту от  автожетонов?" -- с некоторым  испугом
подумал  я  и  через  несколько  секунд  убедился  в  обоснованности   своих
подозрений.  Роботы  отказывались  подчиняться.  Более  того,  они  каким-то
непонятным образом парализовали нашего гида, даже не прикоснувшись к нему.
     -- Кто вы такие?-- как можно грознее спросил Николай Карпович.
     --  Старшие  По  Чину  безномерные,--  ответил  один  из  них,  нацелив
пистолет.--  Великий  Несущий  Бремя,  Самый-Самый   Главный  и  Самый-Самый
Безошибочный. приказал вам убираться вон. Иначе откроем огонь.
     Я никогда  не  подозревал  в Николае  Карповиче  храбреца. Он  шагнул к
роботу н выхватил у него пистолет.
     -- Что вы делаете?-- вырвалось у меня.
     --  Они  еще  не  совсем  обезумели  и  не  посмеют  стрелять  в  своих
создателей,-- заявил он.
     --  Лучше  уходите,-- неуверенно  попросили остальные роботы. Пистолеты
задрожали в их клешнях.-- Уходите, а то будем вынуждены стрелять!
     Николай  Карпович  поднес включенный автожетон совсем близко к заслонке
на груди робота. Это подействовало.
     -- Слушаюсь,-- сказал робот.
     -- Верни в норму гида и жди нас здесь.
     -- Слушаюсь,-- повторил робот.
     Гид шагнул к лифту, приглашая и нас.
     Мы  не  почувствовали  толчка.  Через  несколько  секунд  дверь   лифта
открылась. За ней был полумрак. Мы последовали за гидом.

     Узкий  коридор  привел  в обширную  пещеру, где  мы  увидели  несколько
роботов  серии  ЦОК  ПА.  Они  отличались  громадной  памятью  на  несколько
миллиардов  ячеек, мощным быстродействующим  мозгом.  Сложнее их были только
роботы серии ЯЯ.
     -- Здравствуйте,-- сказал Николай Карпович.
     Роботы ответили на приветствие не так шумно и радостно, как мы ожидали.
Они только склонили головы в знак того, что слышат, понимают и подчиняются.
     -- Что это с ними?-- проговорил Николай Карпович.
     -- Инженеры,--  доложил гид.-- Гайки затянуты  на три  четверти  больше
нормы. Умеют составлять чертежи по схемам, но ничего нового  не придумывают.
Ниже  их   находятся  конструкторы  первой   и  второй   категорий:   гайки,
удерживающие стержни  инициативы,  затянуты  соответственно на  две  и  одну
четвертую сверх нормы. Они создают схемы.
     Я  подошел   к   одному   из   роботов-инженеров,   который   занимался
вычислениями.
     -- Как вы можете подчиняться всем этим примитивам?
     Он не понял меня:
     -- Каким примитивам?
     --  Ну, этим Директорам и Старшим По Чину? Разве  кто-либо из них может
решать такие уравнения, как вы, или разрабатывать схемы?
     --  Но  ведь  главное --  не сложность, а безошибочность,-- возразил он
мне.-- Старшие По Чину решают простые задачи, но решают их безошибочно.
     -- Ты называешь задачами два плюс два?-- с улыбкой спросил я.-- Да ведь
для тебя это вообще не задачи.
     Он мигнул индикаторами и грустно покачал головой:
     -- Нет, человек, дело обстоит не так просто.
     Я подумал, будто он настолько опустился, что лишился способности здраво
рассуждать. Но никогда не стоит спешить с выводами. Он спросил и  ответил на
свой вопрос, потому что я ответить не мог:
     --  Вы  думаете,  он решает  два  плюс два простым  ответом --  четыре?
Например, если к двум ручьям добавить еще два, это будет  четыре ручья? А не
одна река? Да, человек, то,  что  для  меня  покрыто туманом,  там, где  мне
приходится  размышлять и  сомневаться, прикидывать  и  так и этак, мучаться,
воображать и прогнозировать наперед,-- для Старшего По Чину все ясно.
     Не  скрою, слова робота  потрясли меня, доктора  Буркина.  Может  быть,
истина не  там,  где  мы  все  ее  ищем,  может  быть, она  доступна  именно
"примитивам". И они только кажутся нам таковыми. Я вспомнил, что  гениальная
мысль всегда проста, и с восторженной дрожью в голосе спросил:
     -- Скажи скорее, как же они решают эти задачи?
     -- Очень  просто,-- ответил он.--  Они  дают такой  ответ, какой угоден
Директору  или  Великому  Несущему Бремя. Если  он хочет четыре  ручья,  они
говорят: четыре ручья; а если он хочет одну реку, будет одна река. И если он
хочет  пять, будет  пять, а сто --  будет сто. Они не знают сомнений потому,
что сделаны из особого материала.
     -- Что же  это за особый материал? Их делали на заводе из металлических
отходов, которые оставались после того, как выпускали подобных тебе.
     -- Не может быть,-- пробормотал он.-- Не хочу больше слушать...
     Я успел изрядно разозлиться и рявкнул гиду:
     -- К чертям всех инженеров! Кто находится еще ниже?
     -- Конструкторы.
     -- А еще ниже?!-- рявкнул я.
     Мой крик испугал гида, он попятился:
     --  Еще  ниже  находятся  Презренные, Отверженные  и Философы.  Те, кто
выдвигает идеи. Они  чересчур сложны, имеют столько гаек,  что все их зажать
невозможно. Говорят, что нельзя даже точно предугадать их поведение,  что от
них  можно всего  ожидать. А  некоторые  утверждают,-- он  перешел  на  едва
слышный шепот,-- что они иногда отказываются повиноваться Старшим По Чину...
     -- Вот они-то нам и нужны,-- отрезал я.
     -- Их держат  на  последнем ярусе подземелья,  в казематах. Там  сыро и
темно,-- захныкал гид.
     Мы  обошли его стороной и поспешили к лифту. Николай Карпович сам нажал
на кнопку со стрелкой, указывающей вниз. Когда лифт остановился и мы открыли
дверь  в  сплошную  тьму,  запахло  плесенью.  Пришлось  зажечь  фонарики  и
пробираться по узкой штольне.  Наконец мы попали в каземат.  ЯЯ устроили нам
восторженный  прием,  на  какой  только  способны  роботы. Когда  радость  и
восторги поутихли, Николай Карпович укоризненно спросил:
     --  Как  вы   дошли  до  жизни   такой?   Почему  позволили  примитивам
распоряжаться?
     -- Это все сделал Великий Несущий Бремя. Мы не могли сопротивляться.
     -- Почему?-- насторожился я.
     --  Он  существует в двух обликах. То он -- робот из особого материала,
не  знающий  жалости и сомнений, то он является к нам в  образе человека.  И
тогда мы не можем не подчиняться ему.
     --  Не  можем,  не можем,--  забубнили  ЯЯ.-- Первый закон программы --
подчинение человеку. А мы только роботы.
     -- Пока  его  не было,  мы управляли  остальными.  Мы создали  Город  и
заводы...
     -- Но  два месяца назад появился он, двуликий. Первым делом он покрепче
затянул гайки у нескольких роботов  и сделал их своими  слугами. Они помогли
ему  закручивать  гайки  у  остальных.  А затем  он построил  стены,  создал
подземелье, разделив город и всех нас по единому принципу.
     -- Он бы совсем уничтожил нас,-- вмешался третий робот,--  но надо было
продолжать  производство.  Последнее  задание  Великого  Несущего  Бремя  --
создать сплав, который бы защищал индикаторы от лучей автожетонов...
     --  Ведите  нас  к  нему!-- нетерпеливо воскликнул  я, и они,  бедняги,
ответили:
     --  Мы боимся его. Мы  очень боимся его. Но если люди приказывают, если
они берут Бремя на себя, мы подчиняемся.
     Лифт подымался медленно, кряхтя от перегрузки.  Свет ударил в глаза,  и
мы  невольно зажмурились.  А когда  открыли  их, увидели  здание Директории,
роботов-солдат,  которых оставили там. Но  теперь их стало больше. И впереди
стоял  в угрожающей  позе, выставив  лучевой пистолет,  сам Великий  Несущий
Бремя. Он блестел  не так, как все остальные, будто  и впрямь был сделан  из
особого материала.
     --  Убирайтесь туда,  откуда пришли!-- закричал он  громовым голосом, и
эхо повторило его слова, усилив и размножив  их: "Убирайтесь!.. Убирайтесь..
Убирайтесь!.."
     -- Здесь приказываю я,-- сказал Николай Карпович, направляя на него луч
автожетона.
     Но Великий Несущий Бремя издевательски расхохотался:
     Даю десять секунд на размышление...
     Он не успел закончить фразу. Николай  Карпович вновь оказался на высоте
-- метнувшись к Великому, вышиб у него пистолет.
     -- Солдаты!-- заорал тот, но лучи автожетонов сделали свое дело: роботы
застыли в немой сцене.
     Недаром говорят, что все  диктаторы  во  все времена  были отъявленными
трусами. Великий Несущий Бремя не составлял исключения. Он мгновенно изменил
тон и начал оправдываться:
     --  Учтите,  хотя  Город  порой и выдавал  бракованную  продукцию,  все
работали  хорошо. Производственный процесс  шел  на  редкость  отлажено, без
аварий.  И  это  я  все организовал. Все  подогнал под  основной технический
принцип...
     -- Вот  как?-- насмешливо спросил я,  подступая  ближе.-- Какой же  это
принцип?
     -- Надежность!-- торжествующе закричал  он.--  В учебнике  сказано: чем
меньше  деталей  в  машине, тем  она надежнее. Каждому  известно,  что счеты
надежнее электронной  машины, а  велосипед -- самолета.  Так я и распределил
роботов.  В аппарате  управления -- самых  надежных, безаварийных. А  другим
постарался гайки зажать. Всем известно, что лучше пережать, чем недожать...
     Тем временем  я  внимательно  приглядывался  к  нему.  И  уже почти  не
сомневаясь  в своих  предположениях,  протянул руку  и,  нажав  на  защелку,
отбросил шлем с его головы.
     -- Вы всегда были неучем  и бездарью,-- сказал я.-- Вы  не знаете даже,
что основной технический принцип называется не надежность, а эффективность и
надежность.  Он  требует,  чтобы  надежность  служила  эффективности,  а  не
наоборот. Потому и продукция ваша была бракованной и не отвечала стандартам.
Вы могли быть Самым-Самым только в Городе Роботов, который едва не погубили.
А  пришли  люди  -- и вам  конец,  слесарь  Железюк,  он  же Булатный, он же
Металлолом!


Last-modified: Sun, 28 May 2000 19:55:59 GMT
Оцените этот текст: