сь Даждьбогу, что он уговорил их остаться и вместе странствовать в небесах, распрягать-запрягать, как сулились, белых коней. Зоря, чьи слезы подняли его из могилы, стала ему любимой подругой, верной женой. Это ее алая свадебная фата, ее ласковая улыбка так красит небосклон поутру, когда Солнце отправляется в путь. А вечером, на берегу западного Океана, их ждет в гости братец Светозор - румяный закат. И, должно быть, не врут, будто летом, в пору коротких ночей, брат с сестрою не разлучаются вовсе, или разлучаются ненадолго. Говорят также, все втроем они растопили снега Кромешного Мира, и души не самых лучших Людей, не удостоенные ирия, избавились от мучителя-мороза. В память об этом живые что ни год жгут огромные костры из соломы, обогревая умерших, а те посещают внуков и правнуков, рассказывая судьбу. Впрочем, немного мороза в Исподней Стране все же осталось - у запертых Железных Гор, и там мерзнут злодеи. Перунич, чье Посвящение скрепил удар отцовской секиры, отпросился бродить по Земле вдвоем со Светленой. Бог Грозы подарил ему власть над всякой дышащей тварью, птицей и зверем, хищным волком и боязливой косулей. И до сих пор в безбрежных лесах встречают могучего тура - золотые рога, а на спине у него сидит юная женщина. Или сам Перунич незримо седлает свирепого серого волка и объезжает на нем дозором людские стада. И если при этом у волка сомкнута пасть, значит, до осени можно за бурушек не бояться. Чернобог и Морана так и сидят заклепанные в Железных Горах. Злые Люди, кому они пролили в душу достаточно яда, разыскивают по всему белому свету осколки ледяного зуба, надеясь сложить его воедино и освободить темных Богов. Сказывают, от добрых Людей зависит, удастся ли им это. И надобно верить, что не удастся - ведь именно Люди, не кто-нибудь, однажды остановили беду. Смерть и холод с тех пор уже тысячи раз пытались вернуться, прогоняя птицу с гнезда, обрывая с деревьев золотые одежды, заваливая снегами леса. Но Люди всякий раз вовремя вспоминают Киевича с его жертвой и сообща помогают Солнцу воспрянуть: гасят прежний и возгнетают новый, не знавший скверны Огонь, жгут на том Огне корявое, изогнутое полено-бадняк, похожее на летучего Змея, а пепел дают выпить скоту, чтоб лучше водился. А потом кто-нибудь рядится седым воином, подвязывает рыжую бороду и водит по деревне медведя - покорного, на поводке. И вот опять приходит весна, и дни делаются длиннее ночей, и чучело злобной Мораны под веселые прибаутки скоморохов сжигают на масленичных кострах, повергают в быструю реку. И наконец наступает великий праздник Самого Долгого Дня, когда Мать Лада сменяет Лелю в земных заботах, а Солнце заново правит свадьбу с верной подругой и умывается, готовя себя для любимой. Вот почему этот праздник еще называют Купальским. Так доныне сменяются в году времена. Гремят Перуновы грозы, сияет золотом многоплодная осень, распевает метельные песни зима. Только теперешние зимы очень мало похожи на ту, великую, что едва не выморила Людей. Стоит появиться в Небе Даждьбогу, и пышные шубы сугробов переливаются на все лады, отделанные серебром и зернами хрусталя. Красива зима и приносит с собой не только печаль. Говорят, с наступлением Нового Года, когда Солнце поворачивает на лето, все грехи прощаются Людям, уходят вместе с минувшим годом, вместе со старым Огнем. И если когда-нибудь Люди оставят злобу и жадность, заткнут уши перед нашептываниями темных Богов и их посланцев - зима не наступит, а Чернобог и Морана навек перестанут скрестись в Железных Горах, в заклепанной крысиной норе. Наверное, Солнце тогда станет ярче, а Перун снимет с секиры и выбросит стальное лезвие, способное убивать: больше не пригодится! ...А что же Кий со своею доброй кузнечихой? Он не просил для себя никаких наград у Бога Грозы, не просил и жизни подольше, но до сих пор никто не слыхал, чтобы он умер. Наверное, так и живет на священной Русской Земле, кует своим молотом что-нибудь Людям на славу и на добро. У такого, как он, всегда найдутся дела, такому даже и бессмертие не наскучит.