Ах да, зеленый цвет. Такой же цвет смерти, как желтый или синий. Поскольку магия и талисманы отныне едины, две наши предполагаемые катастрофы сольются в одну. Свободная энергия талисманов, выпущенная на волю, будет перехвачена самоподдерживаюшимися заклинаниями Эриоха. В свою очередь, заклинания изменятся непредсказуемым образом. Их мощи хватит, чтобы достигнуть самых отдаленных уголков Побережья; вот и все, что заключает в себе зеленый свет. - Вот даже как, - пробормотал Валентин. Дрожь земли по всему Побережью - да еще усиленная и искаженная талисманами? Мало того, что потом в командировки некуда будет ездить; эдак можно и без Замка остаться! - Так это и будет Время Темных Сил? Акоста покачал головой. - Не путайте одну катастрофу с целой эпохой катастроф, - сказал он. - Битва за Перстень и произведенные в ходе нее разрушения - лишь заурядный эпизод в истории Времени Темных Сил. Эпизод, в котором вам предстоит принять самое непосредственное участие, - но тем не менее эпизод, не первый и далеко не последний. - Не последний? - с сомнением спросил Валентин. - Как же это не последний, если всему Побережью конец? - Это еще не конец, - горько усмехнулся Акоста. - Даже Пророчество предвещает вам две войны. Первая из них уже идет и приближается к решающей битве; финалом ее станет схватка за Лигийский перстень. Допустим, в результате мы все погибнем; кто же тогда будет сражаться во второй войне? Пророчество уже доказало нам свою силу; отсюда я заключаю, что Эльсимская катастрофа не будет последней. - Догадываюсь, почему, - сказал Валентин, чувствуя нарастающее раздражение. - Что ж это получается, я так и буду всю жизнь затыкать дырки в плотине? А Время Темных Сил - готовить все новые? - Еще одна земная поговорка? - поднял глаза Акоста. - Затыкать дырки в плотине - это что-то вроде "носить воду в решете"? - Нет, это вроде как вычерпывать море наперстком, - ответил Валентин. - Столь же приятная и полезная процедура. - Время Темных Сил не оставляет выбора, - сказал Акоста, покосившись на горящий позади него костер. - Вам досталась не самая трудная доля, Фалер. Затыкая дырки в плотине, вы все-таки побеждаете стихию; окажись вашим противником само Время Темных Сил, вы были бы обречены на вечное поражение. - Я предпочел бы окончательную победу, - ответил Валентин. - Мне уже порядком надоело раз за разом предотвращать всемирные катастрофы! - Надоело или нет, - угрюмо ответил Акоста, - вам все равно придется это делать. Придется, мысленно согласился Валентин. Теперь уж не отвертишься. Но как только я закончу это долбанное Пророчество, Временем Темных Сил займется самый серьезный комитет за всю историю Эбо. Комитет под моим руководством! Ой, что это я такое думаю, опомнился Валентин. Туда же, шкуру неубитого медведя делить. Сперва Пророчество выполни, герой-спасатель! - Понятно, - сказал Валентин, поднимая со стола листок бумаги и складывая его вчетверо. - Значит, на две напасти - два спасателя? Ваша забота - Время Темных Сил, моя - всеобщее позеленение? Отлично. Ужаснуться мы с вами ужаснулись, теперь можно и к практическим вопросам перейти. Как вы думаете, устранение Эриоха поможет мне предотвратить катастрофу? - Не знаю, - покачал головой Акоста. - Лично я не не вижу смысла убивать Эриоха. В Пророчестве упомянуты "два колдуна", которых Фалеру, по всей видимости, предстоит уничтожить. Если один из них - Эриох, убить его дозволено лишь Фалеру. Любой другой убийца столкнется не только с Эриохом, но и с самим Пророчеством. Честно говоря, я не настолько силен, чтобы выполнять чужое предназначение. - Тут все понятно, - кивнул Валентин. - Но все-таки: может ли это случиться, - он помахал листком, - если Эриох будет мертв? - Может, - кивнул Акоста. - Представьте себе, что произойдет, когда вы станете убивать Эриоха. Он будет защищаться, составит мощное заклинание, призовет на помощь Перстень... - Перстень? - удивился Валентин. - Перстень-то у него откуда? - В настоящее время, - сказал Акоста, - армия Эриоха разбивает лагерь в десяти лигах от Храма Вечности. - Вы хотите сказать, - воскликнул Валентин, - что Перстень?.. Он замолк на полуслове. Ответ выплыл из памяти раньше, чем Валентин успел сформулировать вопрос. "Последний талисман из четырех, сокрытый Вечностью, вновь обретет свободу, и сможет выбирать себе раба". Катрен Марвуда, верховного жреца этого самого Храма Вечности. - Перстень, - сказал Акоста, - будет у Эриоха уже к середине ночи. Середина ночи, подумал Валентин. Это еще очень не скоро. - Понятно, - сказал он. - А если я успею напасть на Эриоха раньше? - Тогда, - пожал плечами Акоста, - вместо зеленой катастрофы может случиться синяя. А может и не случиться. Я не знаю, какие пророчества получил Эриох. - Однако вы неплохо осведомлены о местонахождении Перстня, - заметил Валентин. Акоста пожал плечами: - Я видел его в Храме Вечности. Марвуд просил меня забрать Перстень с собой, но я отказался. Ему уготована иная судьба. - Но как Перстень оказался в Храме Вечности?! - задал Валентин давно висевший на языке вопрос. Вместе с большинством экспертов Управления он полагал, что после смерти Алефа Перстень достался Детмару. Но Детмар никогда не имел ничего общего с Храмом! - Марвуд сказал, что Перстень сам перенесся в храм, - ответил Акоста. - Долгое время Марвуд хранил это в тайне. Потом он прочитал свои катрены и лишился покоя. - Еще бы, - усмехнулся Валентин. - Талисман, выбирающий себе раба - не самое приятное приобретение. Кстати, а что еще сказано в катренах Марвуда? - полюбопытствовал Валентин. - Об этом вам расскажет сам Марвуд, - ответил Акоста. - Второй его просьбой было разыскать Фалера и пригласить его в Храм. Точнее, проводить в Храм. Валентин пожал плечами. Это мы уже проходили. Вообще, это их Время Темных Сил куда больше напоминает дикую охоту на Фалера. - Означает ли это, - спросил Валентин, - что мы отправимся в Храм вместе? Акоста покачал головой: - У каждого из нас свой враг, Фалер. У нас нет времени на ссоры. Я передал вам просьбу Марвуда; думаю, этого достаточно. - Похоже на то, - усмехнулся Валентин. - Объясните только, зачем я Марвуду понадобился. Уж не собирается ли он принести меня в жертву Вечности? - Он собирается понять, кто вы такой, - ответил Акоста. - У вас нет выбора, Фалер. Ваше появление в Храме предсказано Пророчеством. Единственное, что беспокоит Марвуда - упоминание о вашей черной душе. Валентин фыркнул. - Я же пришелец! Откуда у меня душа? - Спросите об этом Марвуда, - пожал плечами Акоста. Понятно, какой Марвуду достался катрен, подумал Валентин. Вот будет потеха, когда он попробует отловить Емая у меня в черепушке. Битва ментальных ящеров... - Ну хорошо, - сказал Валентин. - Значит, силком вы меня в Храм не потащите? Акоста отрицательно покачал головой. Надо же, какими разумными могут быть великие маги, подумал Валентин. Особенно во времена Темных Сил. - Тогда придется мне самому, - сказал Валентин, разводя руками. - Только еще один вопрос, напоследок. Я все-таки никак не соображу - как же мне предотвратить эту чертову катастрофу? - Это вопрос? - уточнил Акоста. - Еще какой вопрос! - воскликнул Валентин. - Так же, как и предыдущую, - ответил Акоста, неожиданно для Валентина подаваясь вперед. - Пробуйте все подряд, что-нибудь да получится. Это же уникальное событие, какие тут могут быть стандартные решения! Валентин широко раскрыл глаза. Конечно, в глубине души он знал, что все великие маги в чем-то похожи. Но сейчас он смотрел на Акосту - а видел Хеора. Хеора, произносящего свое любимое "Думай!" - Ну, тогда я начну с талисмана, - заявил Валентин. - Правильно, - одобрил Акоста. - Если Перстень вам не подчиниться, это будет очень хорошим знаком. - А потом, - набравшись храбрости, продолжил Валентин, - я убью Эриоха! - Тоже правильно, - кивнул Акоста. - По крайней мере, один раз стоит попробовать. - У меня не получится? - нахмурившись, спросил Валентин. Акоста с интересом посмотрел ему в глаза. - Очень любопытный вопрос, - сказал он. - Вы что же, считаете, что великого мага можно убить с первого раза? Глава 16. Бесхозная Вечность Маячит рядом этакая флешь-рояль, И приглашает на данс-макабр. Оп-па, подумал Валентин. Кажется, я что-то не то сказал! С того самого мгновения, когда рука Валентина помимо его воли бросила в Хеора роковую монету, Валентин словно забыл все, чем его учили шесть долгих лет. Умом он помнил, сколь невероятно сложной системой заклинаний защищен каждый из великих магов, в скольких разных местах могут находиться частички их Силы, сохраняющие своему хозяину жизнь даже после полного разрушения тела. Но простой кусочек тумнарка, талисманного металла, изредка встречающегося в горах Крайнего Севера, за несколько секунд превратил великого мага Хеора в неподвижный, лишенный магии труп. И с тех самых пор Валентин больше не верил в неуязвимость великих магов. Не верил бы себе и не верил, подумал Валентин, зачем же об этом на всех перекрестках кричать? На Побережье убивать великого мага приходилось в два, а то и в три приема - сначала уничтожать его тело, потом дожидаться исчерпания его Силы в попытках воссоздать себе материальное пристанище, а в некоторых случаях - отправляться еще и в Страну Мертвых, чтобы истребить жаждущую отмщения душу. В случае с Хеором Валентин совместил два этапа в одном, но душа Хеора осталась целехонькой. Так можно ли вообще считать, подумал Валентин, что я его убил? Акоста с любопытством смотрел на вытянувшуюся физиономию Валентина, и терпеливо дожидался ответа. Валентин набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: - Так талисманом же! Акоста вытянул губы в трубочку и издал разочарованное "у-у-у". - Что-то не так? - спохватился Валентин. А что тут может быть не так? Талисман - он и в Африке талисман! Акоста повернулся к Валентину вполоборота и задумчиво посмотрел на костер. - Как давно, - спросил он, - Хеор Бессмертный является вашим учителем? - Третью неделю, - машинально ответил Валентин, выдавая себя с головой. Хеор, пронеслось у него в голове. "Думай"; так что же означает "у-у-у" Акосты? То, что талисманы бессильны против великих магов? Валентин тоже посмотрел на костер, и тут его осенило. У нас же Время Темных Сил! - В таком случае, молодой человек, - философски заметил Акоста, - для вас еще не все потеряно. Вы уже догадались, в чем заключается ваша ошибка? Только не бери меня в ученики, мысленно взмолился Валентин. Хватит с меня Хеора, видит Бог, хватит! - Время Темных Сил? - предположил Валентин. - Эриох теперь защищен и от талисманов тоже? - Вот видите, - улыбнулся Акоста, - как все просто. Я абсолютно уверен, что Эриох начал работать с талисманами с первого же дня Времени Темных Сил и к сегодняшнему дню многому научился. Я допускаю, что вам удастся его основательно потрепать; но убить? С первого раза? - Акоста покачал головой. - Я поверил бы в это, только будь у Емая прямо написано: Фалер придет к Эриоху и убьет его с первого раза. - Ну что ж, - сказал на это Валентин. - Надо же с чего-то начинать! - Будет гораздо лучше для всех нас, - сказал Акоста, поднимаясь на ноги, - если сначала вы встретитесь с Марвудом. Поверьте, у него есть что вам рассказать. И закончим на этом, Фалер: наши враги слишком сильны, чтобы и дальше терять время на разговоры. - Уговорили, - кивнул Валентин, также вставая из-за стола. - Вот прямо сейчас и закончим! - Удачи вам, Фалер, - сказал Акоста, скрещивая руки на груди. Валентин ответил тем же жестом - традиционным для пангийских магов символом доверия к собеседнику. - Удачи и вам, Акоста, - сказал он на прощание. А потом Валентин повернулся и, не оглядывась, пошел обратно к своему Зверю Прямого Пути. Розенблюм лежал на прежнем месте, успешно изображая покойника; но Валентин уже несколько минут ощущал на себе его пристальное внимание и поэтому лишь коротко кивнул, проходя мимо. Розенблюм мгновенно оказался на ногах, бросил быстрый взгляд в сторону уже погасшего костра и бросился догонять Валентина. - Раскройся, - сказал Валентин, подходя к месту, где должен был стоять пряп. Тот возник из пустоты, словно принесенный резким порывом ветра. - Это был сам Акоста! - воскликнул Розенблюм, делая шаг вперед. - Он обращался с тобой, как с равным! - Полезай первым, - сказал Валентин, неодобрительно глядя на перепачканную еще у жрецов веревочную лестницу. Потом хлопнул себя по лбу и одним щелчком пальцев отряхнул грязь. - И давай договоримся - впредь от меня ни на шаг! Пока Акоста обращался со мной как с равным, ты изволил чуть не загнуться от обыкновенной "серой отравы"! - Это была вовсе не "серая отрава"! - прокричал Розенблюм со спины пряпа. - Акоста подарил нам новое заклинание! Валентин фыркнул и, покачав головой, полез следом за Розенблюмом. Маги Побережья и впрямь иногда преподносили друг другу такие вот "подарки" - смертельное заклинание в физиономию. Успеешь разобраться - подарок; не успеешь - естественный отбор. - Ну так тем более, - огрызнулся Валентин, забравшись в свое сидение. - Не отходи дальше чем на два шага, понял? Убьют же! Хотя нет, подумал Валентин про себя. Вряд ли его убьют. Согласно Пророчеству, убьет как раз сам Розенблюм. Какого-то там "вождя". - В Храм Вечности? - спросил Розенблюм, держа в руке иглу управления. - В Храм, в Храм, - кивнул Валентин. Розенблюм вонзил иглу в нужное место, пряп загудел, набирая скорость, а Валентин устроился в кресле поудобнее и неожиданно для самого себя закрыл глаза. Ему захотелось спокойно подремать - быть может, в последний раз перед очередными великими подвигами. Кто знает, что написано в катренах Марвуда? "С белым гневом и черной душой, не поужинав, не похмелившись, он отправился в бой роковой"... - Ты узнал новые катрены? - требовательно спросил Розенблюм. - Только один, - пробормотал Валентин, не открывая глаз. - Хранитель: Марвуд. Текст: последний талисман из четырех, сокрытый Вечностью, вновь обретет свободу, и сможет выбирать себе раба. Розенблюм издал короткий стон, но Валентин предпочел не вмешиваться. Он выровнял дыхание, подготовил тонизирующее заклинание и нежился в кресле, расслабляя мускул за мускулом, обмывая теплом и бодростью каждый кусочек своего тела. Давно надо было побездельничать, подумал Валентин, от этих непрерывных встреч того и гляди голова закружится. Вот поговорю с Марвудом, а потом передам слово товарищу Маузеру. - Фалер, - тихо сказал Розенблюм. - Мне страшно. Валентин чуть не выпал из кресла. Тонизирующее заклинание расплескалось по всему телу, вышибив дремоту прочь. Валентин открыл глаза и уставился на своего подмастерья: - Что-о? - Мне страшно, - повторил Розенблюм. - Когда наступает Время Темных Сил, талисманы подчиняют себе своих повелителей. Валентину мигом представилась Шкатулка, выпускающая в него свои шарики и отдающая идиотские приказания. Может, оно и к лучшему, что Шкатулка осталась дома? - Это понятно, - сказал Валентин. - Страшно-то почему? - Лигийский Перстень сделает тебя своим рабом, - сказал Розенблюм. - И ты никогда не узнаешь полного текста Пророчества, - усмехнулся Валентин. - Есть чего испугаться! - Перстень помешает тебе исполнить Пророчество, - продолжил Розенблюм. - Ты не должен к нему прикасаться! - Однако! - воскликнул Валентин. - Подмастерье ставит условия мастеру! - У тебя в руках Жезл Повиновения, - воскликнул Розенблюм, - в твоем кармане Перчатка, твоя защита отразила заклинания самого Акосты! Зачем тебе еще и Перстень? Нельзя идти в бой с двумя мечами в одной руке! - Успокойся, - сказал Валентин, сообразив, что Розенблюм действительно близок к панике. - Во-первых, я и так уже в рабстве у Пророчества; а во-вторых... - Поверь мне, Фалер, - сказал Розенблюм, прикладывая руку к сердцу, - я никогда еще не испытывал такого страха. Я боюсь этого Перстня! Он может оказаться сильнее Пророчества! Может, мысленно согласился Валентин. Время Темных Сил, тут все что угодно может случиться. Бойся, не бойся, все едино. - Хорошо, - сказал Валентин, решив закончить этот бессмысленный диалог. - Когда я захочу прикоснуться к Перстню, ты будешь рядом со мной. И если ты снова ощутишь страх, я оставлю Перстень другим кандидатам. У него и без меня неплохой выбор рабов! - Я уничтожил бы его, если б смог, - сказал Розенблюм, опуская руки. - Все зло, что творится в Эльсане, - от этого Перстня. Я удивляюсь твоей беспечности, Фалер. Ты был в Ампере, ты должен знать, что это такое - талисман, вырвавшийся на свободу. - Именно поэтому я спокоен, - повысил голос Валентин. - Я знаю, как обращаться с талисманами. - Тогда, - сказал Розенблюм, - присмотри за Перчаткой. Она только что залезла тебе в рукав. Валентин вздрогнул всем телом и в ужасе схватился за правую руку. Действительно, под толстой тканью костюма шевелилось что-то мягкое; Валентин замахал рукой, пытаясь вытряхнуть Перчатку из рукава, но та держалась крепко. Валентин опустил левую руку за пазуху, просунул ее в правый рукав и перехватил Перчатку на уровне бицепса; она тут же отозвалась легким дрожанием, и Валентин почувствовал мгновеный прилив сил. - Вот-вот, - пробормотал Валентин, извлекая Перчатку на свет и вытираю ею выступивший на лбу холодный пот. - Так и действуй. За этими талисманами нужен глаз да глаз! Перчатка подрагивала в его руке, готовая душить и стирать в порошок. Валентин сделал глубокий вдох и посчитал до двадцати. Как ни странно, этот маленький эпизод с второстортным талисманом напугал его куда больше, чем алтарь емайских жрецов и серые демоны Акосты. Такого он от Перчатки не ожидал. - Вот видишь, - сказал Розенблюм. - А ведь это только Перчатка. Странно, подумал Валентин. Я же прощупывал ее пару часов назад - никакого отклика! И вот на тебе! Правда, с тех пор у меня появилась душа - но талисманам-то какое до нее дело? Это что же получается, раз Время Темных Сил, то теперь они любому пангийцу подчиняться начнут? Подчиняться? Валентин хлопнул себя по лбу. Ничего подобного! Они будут подчинять! Вот вам и Время Темных Сил! Теперь каждый талисман сам себе хозяин! Запрыгнул на какого-нибудь аборигена, и пошел командовать! Причем плевать ему глубоко на хозяина, как "слезе дракона" на Акосту! - Знаешь что, Розенблюм, - сказал Валентин, засовывая Перчатку обратно в карман, - по-моему, ты совсем не того боишься. Со мной Перстню придется повозиться; а что будет, если он подчинит себе кого-нибудь послабее? Розенблюм отвел взгялд в сторону и втянул голову в плечи. - Воля твоя, Учитель, - пробормотал он. - Ты пожелал, чтобы я померялся силой с талисманами; что ж, я справлюсь и с этим. Валентин посмотрел на Розенблюма, оценил бледность его лица, дрожь в голосе и с сомнением покачал головой. Розенблюм вовсе не был уверен, что справится. - Мы прибыли, мастер, - сказал Розенблюм, посмотрев на карту. - Еще раз прошу - будь осторожен! - Пошли, - сказал Валентин, вытаскивая из-за пояса Жезл. - И не отходи от меня ни на шаг, видишь, что талисманы вытворяют! Ну-ка, откройся, - приказал он пряпу. И пряп открылся. Валентин увидел прямо перед собой вертикальную стену, сложенную из огромных каменных глыб, и машинально задрал голову, пытаясь оценить ее высоту. Когда спина его уперлась в спинку кресла, а край стены так и не появился в поле зрения, Валентин нахмурился и перевел взгяд на Розенблюма. - Это Храм! - воскликнул тот, указывая в противоположную от стены сторону. - Взгляни, вот обсидиановая дорога, а вон там сверкают Стражи Эльсима! Валдентин обернулся через левое плечо и убедился, что Розенблюм говорит правду. Метрах в двухстах от пряпа каменистую почву пересекала поблескивающая в лучах заходящего солнца глянцевая черная полоса. Петляя, она спускалась с холма, на котором высилась непонятно откуда взявшаяся стена, и уходила к большому городу, видневшемуся у самого горизонта. Над городом ярко сверкали две золотистые точки, родные сестры эльсанского Государева Ока. Валентин узнал этот город, узнал дорогу из черного обсидиана; не далее как три года назад он смотрел практически с этого же самого места на пляску цветных облаков, которую сам же и устроил на эльсимском фестивале факиров. Но тогда с этого же места был виден и Храм Вечности, отделенный сейчас от остального мира поистине циклопической стеной. - Посмотри, - сказал Розенблюм, показывая в этот раз на стену. - Она задержала Зверя! Валентин посмотрел на стену - стена как стена, разве что камни слишком похожи один на другой, - проследил, куда показывает Розенблюм, приблизил изображение - и все равно ничего не увидел. Потом сообразил, что смотреть нужно совсем не глазами, и ощутил магию стены - неожиданно сильную для такого примитивного сооружения. Там, куда показывал Розенблюм, магия стены дрожала и пульсировала, как лист металла после удара молотком. Похоже, подумал Валентин, что пряп ткнулся в стену, поднял тут целую бучу, но пройти насквозь так и не сумел. Хорошая стенка, такую голыми руками не возьмешь. Не иначе как Акоста выстроил, вместо того чтобы Перстень с собой забрать и Фалера на веревочке привести. Так вот великие маги откликаются на просьбы о помощи. - Конечно, задержала, - сказал Валентин, поднимаясь на ноги. - Не для того она здесь поставлена, чтобы сквозь нее кто попало шлялся. Пойдем, поищем ворота. На этот раз Валентин сошел на землю первым. Он сильно надеялся, что ворота окажутся совсем рядом, за первым же поворотом, скрывавшим обсидиановую дорогу. Приказав пряпу исчезнуть, Валентин двинулся вдоль стены, нет-нет да и поглядывая вверх. На таком расстоянии - от силы десять метров! - стена подавляла своим величием. Валентин вспомнил Великую Восточную Стену - отвесную скалу высотой двадцать километров - и нашел, что ощущения от обеих стен очень похожи. Точно так же как и там Валентину все сильнее хотелось перелететь через стену, подкопаться под нее или убежать куда подальше - но только не ползти у ее подножия ничтожной букашкой. Ворота показались, когда до обсидиановой дороги оставалось еще добрых пятьдесят метров. Валентин почему-то предполагал, что они тоже окажутся высотой до небес, и потому издал легкий свист, увидев впереди небольшую, с пятиэтажный дом в диаметре арку, снабженную изнутри широкой прорезью для падающей сверху двери. Около арки прохаживались несколько стражников, да из двух бойниц по обе стороны от нее выглядывали чьи-то бледные лица. Больше у ворот Храма не было ни одной живой души. В былые времена, вспомнил Валентин, в любое время суток обсидиановая дорога была заполнена людьми. По ночам она устремлялась на вершину холма огненной змеей - паломники шли при свете факелов и магических огней, чтобы скорее достигнуть Храма. Требовалось несколько сотен служителей, чтобы поддерживать порядок в непрерывно движущемся людском потоке; а в главный зал Храма паломников запускали группами по сорок восемь человек, и их свидание с Вечностью длилось считанные минуты. Глядя на обезлюдевшую обсидиановую дорогу, Валентин понял, что в Эльсане действительно идет война. - Приветствую вас, дети Вечности! - громко сказал Розенблюм, скрещивая руки над головой. Один из стражников шагнул ему навстречу, жестом приказав остановиться. Валентин подошел к Розенблюму и встал рядом с ним. Беглый взгляд на экипировку стражников - а все они оказались в подогнанных по размеру кольчугах - убедил его, что ворота охраняют именно слуги Вечности. Наемники в Эльсане выглядели куда беднее, не говоря уже о регулярной армии. - Кто вы такие? - спросил лейтенант охраны, а его подчиненные нацелили на Розенблюма миниатюрные арбалеты, заряженные взрывающимися стрелами. - Мое имя - Гарт Розенблюм, и я - слуга великого Фалера! - гордо ответил Розенблюм, указывая на Валентина. - Я прибыл по приглашению Марвуда, - добавил Валентин. - Проводите нас к Верховному жрецу! - Так это ты Фалер? - удивленно спросил лейтенант, переводя взгляд на Валентина. - Я, - кивнул Валентин. - Он факир, а не маг, - вмешался Розенблюм, - не трать время на прощупывание его Силы! Веди нас к Марвуду, промедление вряд ли его обрадует! - Успокойся, - холодно бросил лейтенант. - Марвуд лично отдал приказ, как следует встретить Фалера. Если ты, - он показал на Валентина пальцем, - и в самом деле Фалер, вот тебе слова Марвуда. Входи, но входи как подобает великим - не через Врата, а через Стену! С этими словами лейтенант тоже вытащил арбалет и попятился назад. Ощетинясь пятью разрывными стрелами, стражники отступили под защиту арки, и в ту же секунду сверху беззвучно опустилась огромная дверь. Храм Вечности закрыл перед Фалером свои ворота. Толково, подумал Валентин. Конечно, он не ожидал такой встречи, но по здравому размышлению понял, что Марвуд в какой-то степени прав. Если у Фалера и впрямь имеется черная душа, в такой ситуации ей нипочем не сдержаться! Валентин разжал сведенные судорогой кулаки и несколько раз резко выдохнул воздух. Когда окружающий мир снова приобрел объем и краски, Валентин покосился на Розенблюма. Тот стоял рядом, буквально истекая злобой и Силой. Валентин весело рассмеялся. Провокация Марвуда удалась на славу. Ну что ж, тем интереснее будет его разочаровать. - Постой пока здесь, - сказал Валентин, дотрагиваясь до плеча Розенблюма. Это короткое прикосновение перекачало в бублик добрую половину розенблюмова гнева. Валентин подошел к стене, оставив Розенблюма решать очередную магическую задачку: как это эмоции могут стихать так быстро? Ну, а мы займемся стеной, подумал Валентин и прикрыл глаза. Все, что создал один маг, может разрушить другой; с Замком у меня получилось очень даже неплохо... Едва перед мысленным взором Валентина засветились первые, нечеткие еще линии заклинаний, он понял, что Акоста создавал Стену в безумной спешке. Сила, только Сила и ничего, кроме Силы; Валентин, привыкший за последнее время к изощренной манере Хеора, даже расстроился. Для борьбы с такой магией не нужны были ни заклинания-пиявки, ни заклинания-вирусы, трансформирующие преобразование магических энергий. Достаточно было разрушить один-единственный силовой жгут, опоясывающий Стену - и все остальные в тот же миг лопнули бы один за другим. Валентин собрал пальцы в щепоть, готовя "иглу" - аналог "жала" для неодушевленных структур. Все верно, Сила у меня не та, чтобы стенку лбом прошибать, а вот ткнуть куда следует будет в самый раз. Жгуты разорвуться, стена рухнет... Валентин раздраженно встряхнул пальцами. Что, так трудно было сразу сообразить?! Когда стометровая стена рухнет, завалы сколько метров составят? Где потом Храм искать? Да и задачу Марвуд ставил совсем по-другому - пройти через Стену, а не развалить ее к чертовой матери! Ну, разозлился Валентин, через стену - так через стену. Камень мы сами преодолеем, хоть и противное это дело, а со жгутами пускай бублик борется. Вот прямо сейчас и попробуем. Валентин сделал глубокий вдох, поиграл пальцами на обеих руках - хождение сквозь стену требовало трех разных заклинаний, исполненных практически одновременно, - и затрясся, как студень на вибростенде. Вот именно поэтому, подумал он, делая первый шаг вглубь стены, и не люблю! Потом целый час как паралитик подпрыгиваешь... К удивлению Валентина, бублик повел себя по отношению к жгутам очень аккуратно. Он слизывал часть Силы с дальней стороны, заставляя жгут выгибаться в противоположную от себя сторону, и спокойно занимал образовавшееся пространство. Жгуты восстанавливались, но аналогичный маневр вновь отводил их на должное расстояние. Валентин шел сквозь камень, практически не чувствуя никакого дополнительного сопротивления. И трясся при этом так, что зуб на зуб не попадал. Ничего, утешал он себя привычным уже соображением. На Земле я давно бы на элементарные частицы рассыпался бы. А здесь держусь... пока держусь. Только услышав дикий вопль и увидев прямо перед собой перекошенное от ужаса человеческое лицо, Валентин понял, что Стена осталась позади. А впереди пятился прочь несчастный охранник, вознамерившийся отлить как раз на тот участок стены, откуда вышел Валентин. Спущенные штаны выпали из ослабевших рук, ноги заплелись, и стражник повалился на спину, завопив громче прежнего. Валентин трясущимися руками отменил заклинания, превратившие его в полупрозрачного, окутанного черными испарениями демона, и привалился к стене, переводя дух. - Фалер, - услышал он отдаленные голоса, - смотрите, это Фалер! Валентин потряс головой, пытаясь преодолеть слабость, и с трудом повернулся на звук. Лейтенант снова оказался впереди всех; но теперь он держался с куда большим почтением. Подбежав к Валентину, он остановился за пять шагов, поклонился в пояс и сказал, выпрямившись далеко не в полный рост: - Прости, я лишь выполнял приказ! Марвуд ждет тебя, пойдем скорее! Валентин затряс головой, сдерживая тошноту. - Сначала, - выдавил он, - впусти Розенблюма. Мы пойдем вместе. И даже не думай сказать, что Марвуд хочет видеть меня одного! С этими словами Валентин покатал "иглу" между пальцами левой руки. Лейтенант изменился в лице - теперь он был испуган по-настоящему. - Хорошо, - сказал он, поворачиваясь к своим подчиненным. - Открыть ворота! Валентин переступил с ноги на ногу и закрыл глаза, погружаясь в короткий, успокаивающий сон. Обычно ему хватало десятка секунд, чтобы выключиться из надоевшей реальности, увидеть какой-нибудь старый, земной пейзаж и проснуться заметно повеселевшим. На этот раз он проспал несколько дольше - Розенблюм успел зайти внутрь и тронуть Валентина за рукав. - Пойдем, - сказал Розенблюм. - Лейтенат вот-вот потеряет голову! Интересно, подумал Валентин, в каком смысле он ее потеряет. Он неохотно разлепил веки и шагнул вперед, заставляя себя полностью проснуться. А ведь нам еще идти и идти, подумал он, делая следующий шаг. Если бы на Панге существовал перечень "чудес света", он несомненно начинался бы именно с Храма Вечности. Черная глянцевая дорога шириной с футбольное поле вела к далекому белому куполу, увенчанному шпилем с неизменном золотым шаром на острие. А по обеим сторонам дороги поднимались, становясь с каждым шагом все выше и выше, руины храмов прежних веков - начиная с простых земляных курганов и кончая величественными колоннадами времен императора Георга. Впервые ступив на обсидиановую дорогу, Валентин провел на ней почти шесть часов, подробно осматривая каждый встретившийся на пути древний храм; но сейчас перспектива пройти пешком все девять километров, отделявших ворота от самого Храма Вечности, казалась чистым издевательством. - Что значит "пойдем", - пробормотал Валентин, оглядываясь по сторонам. - У них что, так все пешком и ходят? Розенблюм остановился и жестом подозвал к себе лейтенанта. Тот покачал головой и молча указал вперед. - Понятно, - пробормотал Валентин. - Еще один экзамен. Он тоже остановился и приложил руку к животу, преодолевая приступ тошноты. Рукоятка Жезла уперлась в запястье. Валентин посмотрел себе под ноги, на идеально гладкую поверхность обсидиановой дороги, и в голову ему пришла столь безумная мысль, что отказаться от нее не было никакой возможности. - Вперед, - сказал Валентин, вытаскивая Жезл и направляя его себе под ноги. Мысль его была, в сущности, очень проста. Поскольку обсидиановая дорога была построена Георгом с помощью талисмана и вот уже сто лет оставалась такой же гладкой, как в первый день творения, в ней должна была заключаться какая-то сила. Талисманная, скорее всего - но разве нынче магия не дружит с талисманами? Так почему бы Жезлу не покомандовать дорогой? Несомненно, подобная мысль могла придти в голову лишь уставшему до последней степени человеку. Дорога вздрогнула, едва не сбив Валентина с ног, и медленно поползла в сторону Храма. - Быстрее, - скомандовал Валентин, не выпуская Жезла из рук. - Еще быстрее. Вот так! Ветер гудел в ушах. Розенблюм вцепился Валентину в рукав. Лейтенант, не удержавшийся на ногах, встал на колени и отбивал поклоны Вечности. Храм приближался на глазах, заставляя задуматься о том, как тормозить. - Около Храма, - сказал Валентин, - постепенно сбавь скорость и остановись! Дорога содрогнулась в знак повиновения. Валентин посмотрел налево - сейчас они проносились мимо храмов тысячелетней давности, состоящих, казалось, из одних только десятиметровых каменных статуй. Выветрившиеся лица неведомых богов осуждающе смотрели на выскочку Фалера. Валентин снова посмотрел вперед - до Храма было уже рукой подать. - Они могут испугаться, - сказал Розенблюм, отпуская валентинов рукав. - Могут, - согласился Валентин. Овладевшее им игривое настроение подсказало решение - столь же простое, сколь и рискованное. Валентин поднял Жезл и направил его вперед. - Не бойтесь! - прокричал он, поднимая эхо в древних руинах. - Не бойтесь, я иду с миром! Вот уж последнее явно было лишним, подумал Валентин, опуская Жезл. Знаем мы, кто тут прозывается миротворцем. Тот, кто уничтожает обоих противников. Храм между тем приблизился настолько, что можно было разглядеть людей, стоявших у его входа. Приказ Валентина возымел действие - они не боялись. По крайней мере, никто не закрывал лицо руками, не опускался в слезах на колени, не пытался спастись бегством и не стрелял по стремительно приближавшемуся Фалеру огромными фаерболами. Через несколько секунд Валентин разглядел посреди одинаково белых жрецов высокого бородатого человека, чьи одежды были расшиты золотом. Должно быть, это и есть Марвуд, подумал Валентин. - Марвуд! - воскликнул Розенблюм. - Он сам вышел встречать тебя! - Раз сам пригласил, - пожал плечами Валентин, - пусть сам и встречает. Осторожно, дорога тормозит! Хотя дорога точно поняла приказ Валентина, навыка в торможении у нее все-таки не было. Скорость ее резко упала, Валентин присел едва ли не до пола, а Розенблюм, не удержавшись, упал вперед, опершись на выставленные руки. Через несколько секунд дорога остановилась, и Валентин ступил на белые плиты Храма Вечности. - Приветствую тебя, Марвуд! - воскликнул он, махнув рукой жрецу в золотых одеждах. Розенблюм за его спиной медленно поднялся на ноги. - Перед вами Великий Фалер! - закричал он, указывая на Валентина. - Приветствуйте его, слуги Вечности! Валентин неодобрительно покосился на своего самоуверенного подмастерья. Но он оказался единственным, кому речь Розенблюма пришлась не по вкусу. Все стоявшие около Храма жрецы, не исключая и самого Марвуда, склонились перед Валентином в поясном поклоне. Валентин виновато развел руками, подождал, пока жрецы выпрямятся, и двинулся вперед, направляясь прямиком к Марвуду. - Акоста передал мне ваше приглашение, - сказал он, останавливаясь в шаге от верховного жреца. - Сказать по правде, я рассчитывал на более скромный прием. - Мы всего лишь оценили тебя по достоинству, Фалер, - сказал Марвуд, складывая руки на своем объемистом животе. - Здесь, в Храме Вечности, ты не просто желанный гость. Ты - тот, кого принесла на себе обсидиановая дорога. Ты - Повелитель Вечности! Наверное, Валентину уже пора было привыкнуть ко все новым высокопарным прозвищам. Но и на этот раз слова Марвуда застали его врасплох. - Чего? - растерялся Валентин. - В каком смысле - повелитель Вечности? - Пророчество не лжет, - произнес Марвуд, медленно опуская голову - очевидно, преклоняясь перед мудростью Емая. - Ты прошел через Стену, ты оседлал дорогу, и ты смутился, узнав о своем величии. - Марвуд сделал шаг в сторону и жестом пригласил Валентина внутрь Храма. - Входи, нам о многом нужно поговорить. - Охотно, - кивнул Валентин, делая шаг вперед. - Но нельзя ли сперва услышать катрен? Тот самый, про Стену и обсидиановую дорогу? Розенблюм шагнул следом за Валентином и с напряженным вниманием посмотрел на Марвуда. Тот с пониманием кивнул: - Все, что захочешь, Фалер. Второй из доверенных мне катренов звучит так. Стена расступится перед Повелителем Вечности, обсидиановая дорога сама понесет его, и только Фалер смутится, узнав, кто он такой. Валентин затряс головой, пытаясь разобраться в двусмысленной фразе. Вот ведь как закручено, а! То ли Фалер должен опознать Повелителя Вечности, то ли он сам - Повелитель Вечности, но об этом не подозревает. По крайней мере, если сюда заявится еще кто-то, прошедший сквозь стену и оседлавший дорогу, я знаю, что мне следует делать. - А что должен делать Повелитель Вечности? - поинтересовался Валентин, решив, что отказаться от очередного титула еще успеет. - Что на этот счет говорит Пророчество? - Пойдем, - сказал Марвуд, делая шаг вперед. - О Повелителе Вечности говорят совсем другие Пророчества, многие из которых вдвое старше Емая. Каждый Храм должен иметь своего мессию, свое воплощенное божество; вот кем является для нас Повелитель Вечности. Твое появление - знак, что мы верно служили Вечности последнюю тысячу лет. Скорее, подумал Валентин, это знак моей полной беспомощности в делах Побережья. Здесь у любой сущности все как у людей; и слуги, и повелители. Даже у такой странной сущности, как Вечность. Сделав Розенблюму знак не отставать, Валентин поплелся за Марвудом, спокойно двинувшимся под своды громадного сферического купола. У Валентина сразу же возникло подозрение, что основная беседа состоится в его геометрическом центре, посередине самого большого помещения на Панге. Валентин однажды уже бывал внутри Храма, и до сих пор честно полагал, что одного раза более чем достаточно. Вечность в восприятии ее слуг была сущностью предельно абстрактной и более всего походила на полную пустоту; именно эта пустота и наполняла Храм. Абсолютно черные стены и потолок; выбитые в полу шероховатые дорожки, проложенные по архимедовым спиралям; один-единственный источник света - негасимый огонь, пылавший над сферической впадиной в центре зала. Пробыв в этом храме всего несколько минут, Валентин вышел наружу с твердым убеждением, что Вечность - самая скучная вещь на свете. - Так все-таки, - спросил Валентин, которому быстро надоело покорно шагать след в вслед за верховным жрецом, - что этот ваш Повелитель должен делать? Я, признаться, полагал, что фигурирую только в одном пророчестве! - Наши пророчества совсем не такие, как у Емая, - не оборачиваясь, ответил Марвуд. - Мы знали, что рано или поздно Повелитель появится; мы знали, что Вечность сама узнает его и даст нам знак. Все, что будет потом, решит сам Повелитель. Как можем мы, смиренные слуги Вечности, указывать или даже советовать избраннику Вечности? - То есть, - не поверил Валентин, - если я решу прекратить всяческое служение Вечности и заняться производством самогона?... - То такова будет воля Вечности, - подхватил Марвуд, - и все мы с величайшей радостью исполним ее! Кто мы такие, чтобы пренебрегать столь явно высказанной волей нашего бога? Валентин протяжно свистнул и надолго замолчал. В сравнении с такой беспредельной преданностью Розенблюм явно оставался на вторых ролях. Потом Валентин догадался, зачем они идут в центр Зала. - Погоди-ка, - сказал он, останавливаясь. - Вечность еще не дала тебе своего знака, не так ли? - Ты прав, Фалер, - ответил Марвуд, продолжая идти