о два часа, чтобы восстановить мою родословную. Я оказался прямым потомком Раггера Занга, предводителя клана наемных убийц. С этого дня я понял причину своей ненависти. - И в чем же она заключалась? - решил уточнить Валентин. Короткие фразы Занга оставляли слишком большой простор для интерпретаций. - Извините, - ответил Занг, - я выразился не совсем точно. Я подумал, что понял причину - так будет вернее. Я решил, что во мне заговорила память предков. Клан Фан-Раббат сотни лет славился своим мастерством. Быть может, подумал я, долг уничтожить Акино передавался от отца к сыну, минуя слова? Быть может, это был единственный способ добраться до принца? Валентин цокнул языком. Ай да Занг! Он же нас всех переплюнул - включая самого принца! Нам такая гипотеза даже в голову не пришла! А что, если он и в самом деле - того? Мститель?! - Очень может быть, - сказал Валентин, поворачиваясь к Зангу. - Генетическая память - не слишком сложная штука; но, кажется, такое объяснение вас тоже не слишком устраивает? Занг стукнул себя по груди. - В таком случае, - спросил он, повернувшись к Валентину и слегка прищурившись, - куда она подевалась, эта память предков?! - То есть как - куда? - не понял Валентин. - Моя ненависть исчезла, - пояснил Занг. - И вместе с ней исчезло многое другое. Помните, с чего я начал наш разговор? - С просьбы объяснить... - начал было Валентин, но тут же понял. - С вашего самочувствия? - Вот именно. - Занг снова скрестил руки на груди. - Впервые за многие годы я почувствовал себя счастливым. - Ну, - пожал плечами Валентин, - на то и психотерапия... - Шеллер! - повысил голос Занг. - Что вы понимаете в психотерапии?! Валентин мигом вспомнил про специализацию Занга - ментальную магию - и втянул голову в плечи. - Поверьте мне, как специалисту, - смягчился Занг, - никакая психотерапия не в состоянии изменить генетическую память. Для этого требуется специальная магия, о которой ваши терапевты даже не слышали. Скажите, только честно: со мной работали маги? Валентин замотал головой: - Какие маги?! Шаггар, вы же наш лучший специалист! Работать с вами мог только мастер, превосходящий вас по классу, все они - жители Побережья, а там сейчас такое творится! - Вы не ответили на вопрос, - мягко, но настойчиво напомнил Занг. - Нет, Шаггар, - решительно сказал Валентин. - Маги с вами не работали. - Вот видите, - развел руками Занг. - Не сходится. Если бы во мне проснулась память предков, я и сейчас чувствовал бы смутную неприязнь к Акино. А этого нет. Следовательно, со мной произошло что-то другое. - И что же именно? - спросил Валентин в надежде, что Занг успел придумать еще несколько гипотез. - Я надеюсь услышать это от вас, - ответил Занг. Как хорошо, подумал Валентин, что меня целый месяц и близко к нему не подпускали. По крайней мере, я успел подготовиться. - Ну что ж, - улыбнулся Валентин, устраиваясь поудобнее на жесткой скамейке. - Сейчас услышите. Но сначала я хочу вам кое-что рассказать. - Я весь внимание, - сказал Занг. Он наклонился вперед, оперся локтями на колени и сцепил кисти рук в замок, приготовившись слушать и запоминать каждое слово. Валентин, не ожидавший со стороны собеседника такого интереса, решил еще раз собраться с мыслями. Все, что он собирался выложить Зангу, было не раз обсуждено с Донованом и многократно перепроверено самим Акино; и все-таки Валентин колебался. В отличие от других "измененных", Занг воспринял случившееся с ним крайне серьезно; узнай он сейчас, что стал жертвой таинственного Не-Билла - и прощай, больничный режим. Потомственный наемный убийца из клана Фан-Раббат снова встанет на тропу войны. Нет уж, решил Валентин. Никаких гипотез, только факты. Пусть сам выводы делает, если захочет. - Вы были приглашены в Эбо весной две тысячи семьсот девяносто четвертого года, - начал Валентин с самого начала. - В то время туризм еще не был нашим национальным развлечением. Посещать Побережье могли исключительно пангийцы - на пришельцев шла самая настоящая охота. Но даже для уроженцев Панги подобные экскурсии были крайне опасны - тайная полиция Георга с подозрением относилась к любым чужаками, и никто не мог считать себя застрахованным от превентивного ареста. Фактически в ту пору Побережье было закрыто для граждан Эбо; весь наш мир ограничивался этим прекрасным морем с его бесконечным разнообразием островов. Быть может, островов этих было слишком много для тогдашнего немногочисленного населения; так или иначе, никому из эбовцев даже в голову не пришло организовать всепангийскую туристическую компанию. Эта идея пришла в голову вам, Шаггар Занг. Валентин выдал эту длинную и откровенно льстивую тираду исключительно для того, чтобы сбить боевой задор Занга. Услышав о добрых старых временах, Занг расслабился и немного изменил позу. Теперь он сидел, подперев голову руками, и даже чуть-чуть повернулся в сторону Валентина. Убедившись, что грубая лесть достигла цели, Валентин перевел дух и продолжил: - За десять лет вам удалось сотворить маленькое чудо. Создать целую сеть постоялых дворов, гостиниц и транспортных контор по всему Побережью. Обеспечить каждого туриста из Эбо деньгами, документами, персональной легендой и тремя уровнями защиты - социальной, магической и талисманной. Проложить и обезопасить несколько сотен маршрутов к выдающимся ландшафтным и архитектурным памятникам Побережья. Организовать взаимодействие сотен людей и, наконец, подготовить преемника. То, что вы сделали, можно сравнить с работой самого Акино. Вы открыли для эбовцев еще один мир - Побережье. Занг снова сцепил пальцы в замок и нахмурился. Валентин улыбнулся - его намек достиг цели. Теперь ему оставалось только развивать обозначенную тему. - В последующие семьдесят лет вы принимали участие в добром десятке проектов. Все они имели непосредственное отношение к Побережью - "Черная Цитадель", "Драконий замок", даже "Запретное королевство" и "Остров фламинго". Все они развивали достигнутые вами успехи, в конечном счете превратив большую часть территорию Побережья в загородный парк страны Эбо - извините за банальное сравнение. Все это время вы занимались своим любимым делом - открывали красоты Побережья и делали их доступными другим людям. Честное слово, Занг, когда я изучил вашу биографию, я долго не мог поверить, что вы - это вы! Занг молча кивнул и опустил голову, уставившись в землю. Все нормально, сказал себе Валентин; он все понимает правильно. - Теперь мы подходим к моменту "изменения", - сказал Валентин, наклоняясь вперед и тоже опуская голову. - Девятнадцатого июля семьдесят пятого года вы связываетесь с Натоми и переходите в проект "Управление внешней разведки". Этот проект резко отличается от всего, что вы делали прежде; вы больше не интересуетесь уникальными географическими и архитектурными объектами, полностью переключившись на изучение явных и тайных организаций и просто могущественных людей. Вы живо интересуетесь всеми источниками силы и власти, уделяя особое внимание тальменам, великим магам и легендарным древним амулетам, которые считаются утерянными. В течение восьми лет вы курируете операцию "Меч Судьбы", в течение шести - "Храм Забытых Богов", хотя негативные результаты обеих становятся очевидны уже в первые месяцы. По сути дела, вы все это время проводите систематический поиск оружия, способного уничтожить тальменов. В конечном счете ваши поиски завершаются относительным успехом - вы обнаруживаете Хеора и Незримых, вступаете с ними в контакт и предлагаете союз. Еще немного, и вы вместе с Хеором выступили бы против Акино. - Вы думаете, Хеор согласился бы?.. - спросил Занг, не отрывая взгляда от земли. Валентин фыркнул: - С радостью! Для них, великих магов, сильный противник - единственный смысл существования. Ваш план имел очень хорошие шансы на успех. Честно говоря, - Валентин развел руками, - я до сих пор не могу понять, как же так получилось, что у вас ничего не получилось. - Вы? - спросил Занг, поворачиваясь к Валентину лицом. - Вы?! Это что, шутка? Валентин покачал головой: - Не шутка. Направь вы к Хеору любого другого агента, ваш союз был бы заключен в тот же день. - Зачем мне было так рисковать? - пожал плечами Занг. - Хеор требовал Фалера, и никого, кроме Фалера. Правда, он так и не объяснил, почему ему нужен именно Фалер. - Ну, об этом нетрудно догадаться, - махнул рукой Валентин. - Наверняка собирался расспросить меня про катастрофу в Гельвеции. Он же как раз собирался устроить в Ампере нечто подобное, в полном соответствии с поручением своего оригинала. Хотя... Валентин замолчал, вспомнив слова Хеора, услышанные сегодня утром. Как там - "Я понял, что в мире есть нечто посильнее Избранных"? И это в тот момент, когда я смотрел на него, как баран на новые ворота? Уж не Фалера ли он имел в виду?! - Вот именно - хотя, - со вздохом произнес Занг. - В Гельвеции остались в живых сотни свидетелей; но Хеор разыскивал именно факира Фалера. Когда я говорил с ним, он назвал это имя, не раздумывая ни минуты. Он точно знал, чего хочет. - Ну, не знаю, - развел руками Валентин. - Вечером спрошу, зачем я ему был нужен. Или это настолько важно, что мне следует спросить его прямо сейчас? Занг коротко махнул рукой: - Вовсе нет. Простите, Шеллер, я отвлек вас от основной темы. Продолжайте, пожалуйста. - На чем я остановился? - спросил себя Валентин. - Ах да, на Управлении. Итак, десять лет назад вы неожиданно бросили дело своей жизни и занялись совсем другим проектом. Причиной послужила ненависть к принцу Акино, ненависть, которая возникла примерно в то же время. Быть может, вы помните момент, когда впервые ощутили эту ненависть? Занг нахмурил брови и поднял голову, посмотрев на верхушки деревьев. - Нет, - сказал он после продолжительного раздумья. - Точного момента я не помню. Все происходило постепенно - сначала подозрения, потом несколько подтверждений, потом - целенаправленная проверка, и наконец - твердая уверенность в том, что Акино должен быть уничтожен. - Тогда начнем с подозрений, - кивнул Валентин. - Когда вы впервые заподозрили, что Акино играет в людей, как в шахматы? - Как в шестьдесят замков, - поправил его Занг. - Послушайте, Шеллер, хватит наводящих вопросов. Вы наверняка изучили мою биографию, и лучше меня знаете, что там происходило. Называйте значимые слова, иначе я буду вспоминать до вечера! - Шестьдесят замков, - послушно повторил Валентин. - Двенадцать лет назад, - вспомнил Занг. - Операция "Запретное королевство", Тантор, самый северный из действующих вулканов. Раскаленная лава в ледяных берегах. На южном склоне мы обнаружили деревянный домик, в котором жил маг-отшельник. Я попытался завербовать его, а вышло так, что он завербовал меня... - Ну уж, Шаггар, - возразил Валентин. - Не надо преувеличивать! - Я сказал то, что думал в те годы. Отшельника звали Палезор Трин. Он специализировался в магии иллюзий и был очень удивлен, когда я постучал в его дверь. Я использовал легенду о Черной Цитадели, но Палезора не интересовал туризм. Его интересовало совсем другое - война с Хеором. Три часа он рассказывал мне о Запретном Королевстве; именно тогда я и услышал о шестидесяти замках. - Расскажите поподробнее, - попросил Валентин. - Я видел ваш разговор, но я не знаю, что именно произвело на вас впечатление. - Игра, - ответил Занг. - Шестьдесят замков - игра, в которую Хеор играет уже сорок лет. Все королевство разделено на шестьдесят лэндов; во главе каждого стоит лэндлорд, связанный с Хеором священной клятвой. Суть клятвы проста: лэндлорд правит десять лет, и за эти десять лет он должен достичь максимального могущества. Разрешено все - войны, магия, яды, подкуп, предательство. Запрещены лень, убийства детей до десяти лет и злоумышление на самого Хеора. Каждые десять лет Хеор подводит итоги; лучшие лэндлорды - причем заранее никто не знает, сколько именно, - получают место при дворе короля, оставшиеся отправляются к палачам. Семьи и приближенные проигравших лишаются личности - Хеор владеет этим заклинанием - и расселяются по стране на правах ремесленников или крестьян. В лэнды назначаются новые лэндлорды, по большей части завербованные на Побережье. Я долго не мог поверить, что такое государство способно просуществовать сорок лет. - А почему нет? - поинтересовался Валентин. - Большая часть лордов всегда оказывается на плахе, - ответил Занг. - Даже в последний год их суммарная мощь превышает мощь победителей. Я никак не мог понять, почему они покорно отдают себя палачам. Сопротивление или даже бегство разрушили бы игру Хеора раз и навсегда. Валентин пожал плечами: - На то и клятва. Хеор - довольно сильный маг. Занг повернулся к Валентину и скривил губы в презрительной усмешке: - Хеор - самый сильный маг Побережья, Шеллер. Но он не специалист! Даже я сумел бы разрушить любое из его ментальных заклинаний. - Вот как? - Валентину пришла в голову дурацкая мысль. - Вы готовы попробовать? - Хоть сейчас, - беспечно ответил Занг, складывая руки на груди и с любопытством глядя на Валентина. - Хеор у вас с собой? - Думаю, что сумею его заменить, - ответил Валентин, вспоминая давным-давно подсмотренное у Хеора заклинание Призрака. - Дайте мне три секунды, а потом - разрушайте сколько угодно! В конце концов, подумал Валентин, складывая руки в "коробочку", именно Занг отдал меня Хеору, который только и думает, как бы ловчее меня прикончить. Я имею право на маленькую месть. Валентин выпустил заклинание на волю и на всякий случай откатился в сторону. Призрак, сгустившийся из воздуха прямо перед Зангом, держал в руке совсем не призрачный меч. Занг остался сидеть, где сидел, спокойно глядя на гремящего воронеными доспехами гиганта, замахивающегося на него длинным, сверкающим на солнце клинком. В следующее мгновение Призрак нанес удар - и меч его со свистом прошел сквозь Занга, разрубив скамейку пополам. Валентин почувствовал прикосновение к своему плечу. - Пожалуйста, развейте материализацию, - услышал он голос Занга. - Ментальную составляющую я убрал, но меч-то у него настоящий! Валентин с опаской покосился на Призрака, оглядывающегося по сторонам в поисках исчезнувшего противника, и поспешно инвертировал заклинание. Призрак растаял в воздухе, а меч с печальным звоном свалился на землю. - Шеллер! - услышал Валентин душераздирающий вопль Хельги. - Вы же обещали!.. - Все в порядке, Хельга, - ответил за Валентина Занг. - По моей просьбе Шеллер проверил, насколько я восстановил магические способности. Как видите, ваше лечение и здесь оказалось успешным. Валентин поднялся на ноги и принялся отряхивать брюки. Занг подошел к месту битвы и поднял с земли трофейный меч. - Вы знаете, Шеллер, - сказал он, проведя пальцем по длинному, слегка изогнутому лезвию, - я никогда не видел такой качественной материализации. Это же эльфийская заточка, нанесенная на рунный металл! - Некогда было разбираться, - пробормотал Шеллер, материализуя деревянный брусок и подкладывая его под покосившуюся скамейку. - Я это заклинание всего второй раз применяю. - Оно действительно принадлежит Хеору? - спросил Занг, проверяя рукой прочность скамейки. - Да, - ответил Валентин. - Это тот самый Призрак, которым Хеор напугал Серого в Ганагане. Честно говоря, Занг, я уже вообще ничего не понимаю. Зачем вам был нужен Хеор, если его заклинания настолько слабы? Занг подбросил на руке рунный, как теперь выяснилось, меч. - Слаба их ментальная часть, Валентин, - сказал он, вонзая меч в землю и устало опускаясь на скамейку. Валентин понял, что развеивание Призрака отняло у Занга немало Силы. - Кроме того, как говорится у вас на Земле, - ломать не строить. Хеор создал это заклинание, я его всего лишь разрушил. И еще он создал этот меч. Вы только посмотрите на него, Шеллер! Этот меч опасен даже для тальменов. - Как это?! - не понял Валентин. - А талисманная защита? Занг едва заметно вздохнул. - Универсальной защиты не существует, - сказал он, - даже талисманной. Этот меч способен уязвить врага различными способами. Если тальмен будет открыт для удара, меч разрубит его пополам. - Толку-то, - пожал плечами Валентин. - Талисман перенесет его в безопасное место и там восстановит тело. - Верно, - кивнул Занг. - Но поле битвы останется за владельцем меча. Круто, подумал Валентин. Получить таким мечом по башке - то еще удовольствие. Даже для тальмена. Черт его знает, как там талисман мозги восстановит. - А вы говорите - клятва, - продолжил Занг, не отрывая взгляд от раскачивающейся перед ним рукояти заколдованного меча. - Нет, лэндлордов в Запретном королевстве удерживала вовсе не клятва. - А что же? - спросил Валентин, понимая все меньше и меньше. Подсознательно он ожидал встретить прежнего Занга, неторопливого и основательного, и теперь не поспевал за полетом мысли своего собеседника. - Надежда, - ответил Занг. - Могущество лэндлорда заключается не только в численности армии и обширности земель. Преданность и любовь подданных - тоже составляющие могущества. Особенно преданность! Валентин прокрутил в памяти весь разговор Занга с Палезором. Преданность? Палезор много говорил о семейном укладе лордов, об их обязанности шесть дней в году отправлять жен в гости к Хеору - но при чем здесь преданность? По-моему, так это обыкновенное право сеньора! - И как же Хеор измеряет эту преданность? - спросил Валентин, интерес которого окончательно переключился с Не-Билла на Хеора и его Запретное королевство. - На себе, - просто ответил Занг. - Начиная с пятого года семья каждого лэндлорда обязана провести в замке Хеора шесть дней. Под семьей понимаются близкие, с которыми лэндлорд контактирует каждый день - по выбору самого лэндлорда. Жены, наложницы, дети, верные слуги, ближайшие друзья. Разрешено все - даже покушения на самого Хеора. Запрещены лень, убийства детей и самоубийство. Задача семьи - показать преданность к своему господину, наилучшим образом услужив Хеору и убедив его в прекрасных качествах очередного лэндлорда. Самому лэндлорду запрещено появляться при дворе Хеора; его интересы отстаивают только его приближенные. Валентин цокнул языком. А ведь, по сути, это такой же точно Хеор, как и тот, что сидит у меня в банке! Мой Хеор - практически точная копия оригинала, хотя я его по каким-то причинам даже за равного не считаю. А он вон какую игру придумал! Преданность и любовь мерить! - Преданность подданных, способная вызвать уважение даже у врага, - продолжил Занг, - оценивается как высшее достижение лэндлорда. - В роли врага выступает сам Хеор? - уточнил Валентин. - Разумеется, - кивнул Занг. - Можете мне поверить, шесть дней в его замке многим казались шестью годами. Но лэндлорд, семья которого произвела на Хеора достойное впечатление, почти всегда оказывается победителем. Валентин припомнил свои разговоры с Хеором и нервно рассмеялся. - А что, были и такие? - спросил он. - Были, - кивнул Занг. - Четыре семьи за тридцать лет. Может быть, кто-то еще - в четвертом цикле. - Не представляю... - пробормотал Валентин, вдруг остро осознавший свое ничтожество перед Учителем. Хеор, сумевший запустить такую Игру и даже получить результаты, впечатлял куда больше Хеора, бормочущего о великих магах и поминутно обещающего убить Валентина при первой возможности. - Были, - повторил Занг, качая головой. - Самое страшное, что были. Валентин вздрогнул и превратился в слух. В последних словах Занга явственно ощущалась ненависть. Но к кому? Ведь об Акино Занг говорил вполне спокойно! - Вы правы, Шеллер, - сказал Занг. - Все началось именно тогда. Я представил себя на месте этих людей и решил, что подобные игры не имеют права на существование. Палезор думал точно так же. Он был придворным магом Ратмира, одного из лэндлордов, и трижды гостил у Хеора. На четвертый раз он бежал, окутал свое обиталище сетью иллюзий и принялся копить Силу, чтобы отомстить. - Долго же ему придется копить Силу, - заметил Валентин. - Палезор никуда не спешит, - ответил Занг. - Он просил меня не трогать Хеора и дать ему достаточно времени. Поскольку массовый туризм на Тантор разрушил бы все его планы... - Я помню, - кивнул Валентин. - Вот почему вы сменили проект? - Поначалу я тоже так думал. Я решил помочь Палезору - а заодно проверить, не ведется ли на Побережье других столь же чудовищных игр. Занг замолчал и ткнул пальцем в рукоять торчащего перед ним меча, заставив его закачаться из стороны в сторону. Валентин понял, что разговор о Запретном королевстве завершен. Пора было переходить к стране Эбо. - Летучие Армии, - сказал Валентин и откинулся назад, приготовившись слушать. Занг пренебрежительно махнул рукой: - Несущественно! Согласен, после разговора с Альмейро я заподозрил принца в какой-то Игре. Уж слишком похожи оказались четыре армии на шестьдесят замков, особенно с учетом трехлетнего цикла подготовки. Вполне возможно, подумал я, что принц любит играть; но куда ему до Хеора! - Тогда, - после минутного колебания произнес Валентин, - наш знаменитый поэт. Эдион Гиз. Занг опустил голову. - Вот тут вы попали в точку, - сказал он, сцепляя руки в замок. - Эдион Гиз. Человек, побывавший в гостях у Хеора и в гостях у Акино. Вы, конечно же, помните наш разговор. - Каждое слово, - подтвердил Валентин. - Признаться, мне самому было интересно, чем Акино отличается от Хеора. - Тогда вы должны помнить, с каким восхищением Эдион говорил о каждом из них, - с горечью произнес Занг. - О да, - невольно улыбнулся Валентин. - Хорошие, мол, люди - могли бы в порошок стереть, а вместо этого по голове погладили и леденец дали. - Не надо цинизма, Шеллер, - поморщился Занг. - Эдион говорил о том же, но совсем другими словами. Впрочем, его вы, конечно же, слышали. - Эдион Гиз - поэт, - развел руками Валентин. - Его слова подобны песне, которую знаешь с детства. Но каждый слышит в этих словах что-то свое. - Я понял, - кивнул Занг. - Я действительно услышал нечто свое. Нечто такое, с чем сам Эдион никогда бы не согласился. Валентин промолчал, предлагая Зангу продолжить. - Как вам известно, Эдион принадлежал к замку Гюнтера, лэндлорда Каменных Снегов, - начал Занг с самого начала. - Уже тогда его талант - ну, вы сами слышали! - не знал себе равных на Побережье. В семьдесят третьем году его выступление на турнире бардов привлекло к себе внимание принца. В семьдесят четвертом Эдион был приглашен в Эбо. Вскоре после этого Гюнтер был казнен, а все его приближенные, в том числе и дубль Эдиона - лишены личности. В последующие три года Эдион прошел адаптационный курс, обосновался в Аркадии среди собратьев по перу и заслужил несколько призов нашей придирчивой Академии Изящной Словесности. Осенью семьдесят шестого Эдион посвятил принцу Акино свою очередную поэму, и вскоре после этого принц пригласил его в свой дом. Кстати, - Занг повернулся к Валентину, - вы знаете, что это такое - Дом Акино? Валентин пожал плечами: - Надо быть принцем, чтобы выдерживать этот дурдом. Но ему нравится. - Вы что, там бывали? - удивился Занг. Все-то тебе расскажи, подумал Валентин. И про принца, и про его Дом, и про его обитателей. Эдак мы до вечера не закончим! - Проездом, - нейтрально ответил Валентин. - Но общее впечатление получил. - Жаль, что все это уже в прошлом, - заметил Занг. - Лет десять назад я с удовольствием бы выслушал ваше "общее впечатление"... Вернемся к Эдиону. Он прожил у принца шесть месяцев - до марта семьдесят седьмого - и за это время успел влюбиться в Акино, посвятить ему еще десяток поэм, написать и поставить на сцене Дома эпическую трагедию "Падение Града" - между прочим, самую длинную пьесу в стихах из когда-либо написанных на Панге, - а затем впасть в черную меланхолию, поскольку все его попытки добиться от принца хоть какого-то особого внимания оказались тщетны. Еще бы, подумал Валентин, невольно вспомнив собственные визиты в Дом Акино. В этом доме даже Великий Фалер - лишь третий среди равных! - Эдион Гиз появился у меня в кабинете двенадцатого апреля семьдесят седьмого года, - продолжил Занг, демонстрируя отменную память. - В ту пору я координировал группу проектов, связанных с Запретным королевством. Эдион обратился ко мне с довольно редкой просьбой - обеспечить безопасность его индивидуального туристического маршрута на Побережье. Естественно, я пригласил его побеседовать. Эдион вошел, церемонно поклонился, присел на стул и начал говорить. Я слушал, вставляя отдельные вопросы; собственно, я мог их и не вставлять. Эдион Гиз точно знал, чего хочет, и пришел, чтобы убеждать. Я нисколько не сомневаюсь, что он смог бы убедить меня в чем угодно. Но в тот день ему не повезло. Занг с минуту помолчал, разглядывая торчащий из земли меч. - Собственно, вы все слышали сами, - сказал он, качая головой. - Сначала Эдион долго рассказывал о маршруте. О родине, то есть о Запретном королевстве. О том, какой замечательный человек правит этой страной. О том, что ему стыдно за свое бегство и что его долг - вернуться, чтобы достойно встретить смерть. Собственно, безопасность на маршруте нужна была Эдиону только для этого - добраться до Хеора живым и здоровым. Понятно, что в таком состоянии его не то что из Эбо - из больницы не выпустили бы. Но он сидел передо мной и рассказывал, рассказывал, рассказывал. И понемногу я стал его понимать. Занг вздохнул, ткнул пальцем в рукоять меча и продолжил. - У Эдиона совершенно особый, не похожий на наш с вами взгляд на мир. Он придает личным отношениям совершенно фантастическую значимость - и заражает этим других. Когда Эдион влюбляется - а когда я разговаривал с Эдионом, он все еще был без ума от Акино, хотя эта влюбленность уже и близилась к печальному завершению, - он забывает обо всем, не имеющим отношение к интересующему его человеку. Он готов говорить о нем часами - чем он, собственно говоря, и занимался. За эти часы я узнал об Акино больше, чем за всю остальную жизнь. Впрочем, - Занг криво усмехнулся, - не все, что я узнал, было правдой. Но как бы там ни было, Эдион смог донести до меня свое представление о ситуации. Он любил Хеора, тот не ответил взаимностью, Эдион ошибочно подумал, что отвергнут, эмигрировал, встретил Акино, полгода провел в его Доме - и только тут осознал, что же на самом деле двигало его прежним кумиром. Видите ли, Хеор был связан долгом и честью и не мог позволить себе любви к отдельному представителю семьи, которая в целом оказалась несовершенной. Надо отметить, что когда Эдион перешел с Акино на Хеора, в глазах его появились слезы. Душераздирающая история. Валентин шмыгнул носом. Что верно, то верно, подумал он; даже со второго просмотра. - Эдион рассказывал, я слушал, все более впадая в транс, - продолжил Занг, - а в голове у меня тем временем все отчетливей формировался некий вопрос. А чем же, собственно говоря, Акино отличается от Хеора? Разве что тем, что не устанавливает четких сроков своим лэндлордам, предоставляя им самостоятельно определять, победили они или потерпели поражение? Разве что тем, что может себе позволить себе просто не замечать влюбленного в него поэта, в то время как Хеор связан хоть какими-то обязательствами? Я понимаю, что все эти аналогии притянуты за уши - но в тот момент они полностью завладели моим воображением. И когда Эдион произнес свою знаменитую фразу - "Хеор более достоин любви, чем Акино, потому что он человек чести", - передо мной словно сверкнула молния. Я понял, что так оно и есть. Валентин пожал плечами. Зная и того, и другого, он легко мог согласиться с Эдионом Гризом. Уж кого-кого, а Хеора было за что любить. Он из кожи лез, чтобы выглядеть крутым, умным и справедливым. Не то что Акино. - А поскольку Хеор в то время казался вам исчадием ада, - подхватил Валентин, - вы сделали совершенно логичный вывод, что Акино и вовсе дьявол в образе человеческом? - Не логичный, - поправил его Занг. - Совершенно эмоциональный. Но в ту пору я работал восемнадцать часов в сутки, стремясь уничтожить Хеора. Видимо, мне было очень неприятно осознать, что я сам, подобно Эдиону, являюсь марионеткой в руках принца Акино. Глава 3. Следы невидимки Валентин еще раз припомнил свое короткое пребывание в Доме Акино и покачал головой. Лично на него Дом Акино произвел совершенно обратное впечатление. У Валентина сложилось чудовищное подозрение, что как раз принц выступает там в роли паяца, развлекая огромное количество манерных бездельников. Надо будет спросить его напрямик, решил Валентин. А то и у меня крамольные мысли заведутся, насчет Акино. Что он только для виду своими проблемами занят, а на самом деле с живыми людьми играется! - Эмоции эмоциями, - сказал Валентин, обращаясь отчасти и к самому себе. - Но ведь для того, чтобы действовать, нужны и другие основания? Я что-то не припомню, чтобы вы проводили исследования на тему "Принц Акино и его игры с живыми людьми". Занг закинул ногу на ногу, скрестил руки на груди и на минуту задумался. - Вы знаете, Шеллер, - сказал он через минуту, - я действительно не проводил такого исследования. Зачем? Я возненавидел Акино раз и навсегда; я понял, что даже самый лучший тальмен все равно остается тальменом. Да, подданные Акино счастливее подданных Хеора; но они в любом случае остаются подданными. Здесь, в стране Эбо, мы вольны осуществить наши самые заветные желания, - но должны заплатить за них полной зависимостью от принца. Все, что мы видим вокруг, - Занг обвел рукой ярко-синее небо, темно-зеленые кроны яблонь, стоявшие поодаль аккуратные домики, - все это держится только на талисмане Акино. Исчезни он, и все мы мгновенно сгорим в пламени Жгучих Песков. Наше существование - обман, прекрасный сон в сотни лет. Даже Хеор не имеет над людьми подобной власти - он вынужден соблюдать клятвы, для него имеют значение верность и любовь. Принц Акино, понял я, - худшее искушение для любого свободного человека. Он заставляет нас, лучших людей Побережья, променять реальную жизнь на беспробудный, пусть и сладостный сон. Вы ведь были в Доме Акино, Шеллер; разве вы не почувствовали всей бессмысленности тамошней жизни? Валентин оторопело посмотрел на Занга. Интересные последствия психотерапии, подумал он. Это что же получается, у него вместо эмоциональной ненависти появилось рациональное понимание?! - Ну, почувствовал, - осторожно согласился Валентин. - Но то ж я! Другим-то нравится... - Вот видите, - печально улыбнулся Занг. - Вы можете думать не только за себя, но и за других. Я был лишен такой возможности; я ненавидел Акино, и мне казалось, что я знаю всю правду о стране Эбо. Валентин облегченно вздохнул. К счастью, многочасовой спор с Зангом по философским проблемам свободы и реальности отменялся. - Вы недолго носили в себе это знание, - поддакнул Валентин. - Уже через две недели вы встретились с Рейнером Вундтом. Занг пренебрежительно отмахнулся: - Надеюсь, вы не стали прослушивать всю эту галиматью? - Как раз напротив, - возразил Валентин. - Прослушал, и с немалым интересом. - Дело ваше, - пожал плечами Занг. - Конечно, Рейнер усугубил мои подозрения, но нисколько не поколебал основной идеи. Я имею столько же прав поиграть с Акино, сколько он имел прав поиграть со мной. Меня останавливало только одно: сила моей ненависти. Я до боли сжимал кулаки каждый раз, когда речь заходила о принце. Я заподозрил, что стал жертвой изощренного заклинания, и несколько дней провел на острове для медитаций, очищая сознание. Все напрасно; я ненавидел Акино только потому, что он - Акино, что он тот, кто он есть. За всю свою жизнь я ни разу не испытывал ничего подобного! - Первый вопрос, который вы задали Куэртену, - напомнил Валентин, - звучал именно так: что вы знаете о беспричинной ненависти? - Да, я начал разговор издалека, - кивнул Занг. - Не мог же я прямо спросить: кто и за что ненавидел принца в последние шесть веков? - Почему бы и нет? - пожал плечами Валентин. - Я полагаю, что на момент начала разговора вы просто не предполагали, чем он закончится. Вас интересовали ваши собственные чувства, а вовсе не чувства людей, живших шестьсот лет назад. Но Куэртен ответил на ваш вопрос именно так, как должен был ответить - в хронологическом порядке, начав с самого первого случая беспричинной ненависти. С ненависти клана Фан-Раббат к принцу Акино, выстроившему Блистающий Град на землях, никакого отношения к данному клану не имевших. - Я услышал только одно слово, - ответил Занг. - Фан-Раббат. Карлос говорил еще около часа, но меня уже не интересовали его противоречивые истории. Я почувствовал, что главное сказано; все остальное я узнал из архивов. Между прочим, ненависть нашего клана к принцу вовсе не была беспричинной. Вестник клана явился к принцу и предупредил, что земли к востоку от Харраба - запретны. Принц ослушался и выстроил там Блистающий Град. Пока он жив, клан Фан-Раббат мертв. Никто из бакшатов никогда не воспользуется услугами убийц, упустивших хотя бы одну жертву. - Итак, - кивнул Валентин, - вы поняли, что ваша ненависть отнюдь не беспричинна. С этого момента и до самого конца вы действовали как мститель из клана Фан-Раббат. - Именно так, - подтвердил Занг. - Я выслушал все, что вы собирались мне рассказать, Шеллер. Теперь я жду объяснений. Объяснений, повторил про себя Валентин. Я бы тоже не отказался от объяснений. Я все еще не решил, стоит ли говорить ему про Не-Билла. И я все еще не знаю, как он воспримет альтернативную версию. Но уйти сейчас от ответа - значит потерять его доверие навсегда. Валентин поднялся на ноги, отошел от скамейки на пару шагов и повернулся к Зангу. - Я до сих пор не знаю, какое их двух объяснений истинно, - сказал он, глядя Зангу в глаза. - Вы можете выбрать сейчас, вы можете подождать, когда я закончу расследование. Объяснение первое: вы действительно мститель из клана Фан-Раббат. Но заклинание, переданное вам через сотни веков, действовало не на вас. Оно подбирало вам подходящие ситуации, заставляя постепенно вспомнить, кто вы такой. Когда вы вспомнили, заклинание самоликвидировалось. Шестьсот лет назад никто не мог представить, на что окажется способна наша психотерапия. Подождите, - прервал Валентин привставшего Занга, - я закончу! Объяснение второе: вы стали жертвой неизвестного манипулятора человеческими личностями. Именно он, а вовсе не древнее заклинание, столкнул вас с нужными людьми в нужное время. Именно он использовал ваши личные качества - такие как обостренное чувство чести и абсолютную самостоятельность - чтобы пробудить в вас нужные эмоции по отношению к Акино. Именно он заставил вас десять лет прожить чужой жизнью - жизнью мстителя из клана Фан-Раббат. - Восемь, - сказал Шаггар Занг, тоже поднимаясь на ноги. Ну вот, подумал Валентин, так я и знал. Сейчас будет проситься на фронт. - Восемь лет, Шеллер. Но это тоже немалый срок. Насколько я понял, именно вы ловите этого "неизвестного манипулятора"? Валентин поморщился: - Шаггар! Ну чем вам не нравится версия с древним заклинанием? - Шеллер, - покачал головой Занг, - не считайте меня глупее, чем я есть. Какое заклинание может быть умнее человека? Валентин воспринял вопрос Занга всерьез и задумался. А действительно, какое? Даже учебное заклинание Хеора, наложенное на Розенблюма и едва его не прикончившее, по интеллекту едва ли превосходило хорошо обученную собаку. - Вот видите, - улыбнулся Занг. - Так как насчет проекта? Так я и знал, что этим кончится, подумал Валентин. То-то Донован обрадуется. - Я передам вашу просьбу его руководителю, - пробормотал Валентин. - В принципе, ваш опыт может оказаться полезен... - Вот именно, - перебил его Занг. - И не только опыт. Передайте своему руководителю, что у меня есть кое-какие соображения об этом "манипуляторе". Но я изложу их только в том случае, если смогу лично заняться данной разработкой. Ваша квалификация вызывает у меня определенные сомнения. Валентин развел руками. Какие уж там сомнения! Ни черта мы не умеем и учимся исключительно на собственных ошибках. Даже Занга в проект пригласить - и то сами не додумались. А ведь интрига, которую он провел против Хеора, ничуть не слабее интриг самого Не-Билла... - Договорились, - сказал Валентин, высвечивая в воздухе циферблат виртуальных часов. Ну так и есть - засиделись; без пятнадцати двенадцать, удивительно, как это Донован оба кольца еще не оборвал. - Я вижу, вам пора, - заметил Шаггар Занг. - Да, - кивнул Валентин. - Счастливо оставаться, Шаггар. Полагаю, у нас еще будет время надоесть друг другу до смерти! С этими словами Валентин потер переговорное кольцо - и безо всякого предупреждения перенесся в лабораторию Баратынского. Посреди огромного подвала все еще громоздился моделятор, но зато вокруг него заметно прибавилось мебели. Донован притащил себе удобное мягкое кресло, принц материализовал полукруглый диванчик с низким столиком для бумаг, а Баратынский раздобыл где-то колченогий стул, на котором и восседал сейчас задом наперед, опершись руками на спинку. - Опаздываешь, братишка, - сказал он фальшиво-сварливым тоном, - совсем загордился, старых друзей позабыл... - Занг, - пожаловался Валентин, разводя руками. - Никогда не думал, что он так любит поболтать. Валентин осмотрелся по сторонам и убедился, что единственное свободное место имеется рядом с Акино. - Ну и что Занг? - поинтересовался Донован, медленно поворачивая голову в сторону Валентина. - Просится в проект, - мстительно ответил Валентин. Конечно, за опоздания надо отвечать, но совесть тоже иметь надо! Как будто я не знаю, что вы здесь без меня уже кучу вопросов обсудили, и наверняка что-нибудь придумали! - Говорит, что у него есть соображения по личности Не-Билла, но разрабатывать их он предпочел бы сам. Уж слишком мы плохо работаем. - Как умеем, - зевнул Донован, - так и работаем... Ну что, принц, сначала моделирование, потом дискуссия? Или наоборот? Акино погрозил Доновану пальцем: - Это ваш проект, Майлз! Командуйте! - На талисман его! - распорядился Донован. - И привязать хорошенько! - Эй, эй, - воскликнул Валентин, никак не ожидавший столь несерьезного отношения к предстоящему совещанию. - А что моделируем-то?! - Как обычно, братишка, - успокоил его Баратынский. - Финальную разборку моделируем, с твоим непосредственным участием. Да ты не бойся, больно не будет... Валентин вспомнил, как это "больно не будет" выглядело в предыдущий раз, передернул плечами и безо всякого энтузиазма полез в моделятор. Как обычно, серая поверхность кресла мягко обволокла половину тела, Валентин почувствовал восхитительную легкость и послушно закрыл глаза. Он еще услышал, как зажужжали, набирая обороты, окружавшие кресло бесчисленные кольца, а потом этот шум уплыл куда-то в сторону, уступив место полному страха голосу Эриоха: - Фалер? Фалер?! Лицо великого мага исказила гримаса отчаяния. Валентин не смог отказать себе в маленьком удовольствии и отвесил Эриоху издевательский поклон. - Бежим! - пробормотал Эриох, хватая за руку свою спутницу - темноволосую красавицу по имени Виола. Валентин усмехнулся, откуда-то в точности зная, насколько неуд