-- напомнил Максим, -- про наши игры знает вся школа. И все просят лунад. Гум-гам вдруг улыбнулся, хлопнул в ладоши. -- Я остаюсь! Великий Фантазер, как всегда, спас всех: придумал чудесную игру. Мы сыграем в школу и угостим всех учеников лунадом. Понимаете меня? -- Не-ет, -- протянули ребята. -- На этом лунаде, -- продолжал Гум-гам, -- будут написаны совсем другие слова: "Я ВСЕ ЗНАЮ". А для школьников очень важно все знать. Теперь они будут все знать и забудут про нас. Гум-гам прищелкивал пальцами, глаза его сверкали: он уже представлял, что случится в школе. -- А Коробков тоже получит новый лунад? -- спросил Максим. Гум-гам нахмурился: -- На его лунаде написано: "Я ВСЕ УМЕЮ", а это совсем другое дело. Он хотел обмануть меня. Но Гум-гама не так просто обмануть. Вовка Коробков еще помучается со своим лунадом! Я ВСЕ ЗНАЮ Бедный Коробков сидел над учебником и жевал. Он упорно смотрел в книгу, ничего не понимая. Слова прыгали перед глазами, складывались наоборот, и получалась чепуха. "Луга пасутся на коровах, -- читал про себя Вова. -- Мед летает за пчелами... Трава щиплет гусей..." Вова закрывал слова ладонью, подглядывал за ними одним глазом, бил по книге линейкой. Но опять получалась бессмыслица. "Все пропало, -- уныло подумал Вова. -- Завтра снова ребята будут смеяться. "Мед летает за пчелами" -- так и скажу... А что это я жую?" Он выплюнул на ладонь липкий комок и подскочил на стуле: лунад! Неужели он незаметно для себя ел этот противный, запутавший его лунад?! -- Тьфу, надоел! -- с досадой сказал Вова и почувствовал во рту новый кусок. На этот раз Вова побежал на кухню, выплюнул лунад в ведро. Он подозрительно косился на свою руку. "Что это она таскает из кармана и незаметно кладет в рот? Может, привязать ее к стулу?" -- подумал Коробков. -- Мама, где у нас веревка? -- крикнул Вовка и чуть не подавился: во рту у него была целая плитка. Наверное, лунад выскакивал из кармана сам, когда хоть на секунду открывался рот. И Вова решил молчать, что бы ни случилось. Сейчас он покажет этому лунаду-приставале! Первую лунадку он истолок молотком в порошок, высыпал в раковину и растворил в горячей воде. Но в кармане лежала новая плитка, и Вова со злорадством схватил ее. Он истреблял лунад, как только мог: ломал, резал ножом, стриг ножницами, молотил утюгом, плавил на сковородке, опускал в мусоропровод, кидал с балкона, кормил лунадом собаку, закапывал его в саду, разбивал кирпичами, совал в костер, подбрасывал под троллейбусное колесо, ронял с моста в реку... Борясь с лунадом, Коробков сначала вышел во двор, потом бегал по улице и очень устал. Вернувшись домой, он лег в кровать. Утром его разбудила перепуганная мама: -- Что с тобой, Вова? Ты весь измазанный. А подушка, одеяло -- ты только погляди! Вова показал кончик языка, замычал. Он боялся открыть рот. -- Ты заболел? Что ты делал ночью? -- Ел лунад! -- не выдержал Вова. Теперь он нарочно разинул рот, чтоб мама видела, как в него влетает лунад. Но лунад не появлялся. Может быть, он боялся маму? Вова закрыл рот. -- Ты уже большой, -- укоризненно сказала мама. -- Тайком шоколад едят только неразумные дети. Ты даже не подумал, что мне придется стирать. -- Мамочка, я не виноват... -- пожаловался Вова и не стал объяснять, что она ослышалась, что он, Вова, уже не маленький и лунад вовсе не простой шоколад. -- Какой ты еще ребенок, -- покачала головой мама. -- Умывайся и завтракай, а то опоздаешь на урок. Вова Коробков пришел в школу очень хмурый. Он знал: если его вызовут к доске, он снова начнет молоть всякую чепуху. В его кармане спокойно лежал лунад "Я ВСЕ УМЕЮ", который он так и не смог уничтожить. Бедный Коробков был готов переносить неприятности. Но в классе никто не обратил внимания на Коробкова. Пятый "А" жевал лунад. Каждый ученик нашел в своей парте круглую, похожую на медаль плитку со словами на синей обертке "Я ВСЕ ЗНАЮ" -- вкусный, ароматный лунад. -- Не ешьте! Это лунад! -- закричал Коробков. -- Он вредный! -- Завидуешь? -- сказал ему сосед. -- У тебя в парте ничего нет. Вова пощупал свой карман и поморщился. -- У меня-то есть, хотя и с другими словами. Я бы тебе подарил свой лунад, если б мог. Выкиньте его в окно, ребята! Товарищи Коробкова засмеялись. Виданное ли дело -- выбрасывать подарки в окно! -- Вы еще пожалеете, -- мрачно предупредил Вова. И в других классах -- от первого до пятого этажа -- шло лунадное пиршество. Как будто сегодня был праздник школьника -- каждый получил подарок. Только десятиклассники положили лунад в карман. Они уже не маленькие, чтобы есть перед уроком. Да и то не все выдержали: девчонки отщипнули по кусочку. Анна Семеновна, классная руководительница пятого "А", была приятно удивлена: все ее ученики прекрасно знали урок. Когда Анна Семеновна задавала вопрос, в классе как будто вырастал забор: это ребята поднимали над партами руки -- все хотели отвечать. Даже те, кто не решил дома примеры, здесь, у доски, мгновенно складывали большие числа и ни разу не ошибались. За полчаса учительница поставила двенадцать пятерок. Чуть позже Анна Семеновна написала на доске новые примеры и начала объяснять деление сложных чисел. Ученики подняли руки. -- Ты что, Смехов? -- спросила учительница. -- Анна Семеновна, -- сказал Борис Смехов, -- это я уже знаю: в ответе будет сто пять. -- Правильно, сто пять, -- подтвердила учительница. -- Но как ты решил? Мы еще не проходили деление сложных чисел. -- И мы знаем! -- загалдели ребята. -- Нам это неинтересно. Анна Семеновна растерялась: ее школьники знали ответы всех примеров. -- Можно сказать, Анна Семеновна? -- поднял руку Лева Тряпкин. -- Да, пожалуйста. -- Анна Семеновна, я могу перемножить эти числа в уме. -- И Лева Тряпкин затараторил ответ. -- Правильно! -- подтвердили хором пятиклассники. Анна Семеновна удивленно оглядела класс. -- Ну, хорошо, -- наконец сказала она. -- Раз вы знаете деление сложных чисел, то повторите дома правила. Один Коробков сидел в классе тихо. Он мучительно вспоминал, в каких случаях лунад может исчезнуть из кармана навсегда. И никак не мог вспомнить. Надо было что-то спросить. Но что? -- Почему я такой несчастный? -- шептал Коробков, сжимая лунад. -- Почему мне так в жизни не везет?.. Почему этот прилипчивый лунад не исчезает?.. Ничего не помогало! Лунад даже не таял в потном кулаке Коробкова. ...На других уроках выяснилось, что пятиклассники знают все стихи, напечатанные в учебнике, все исторические события с древнейших времен до наших дней, все реки, озера, моря, города, океаны и даже высоту горных вершин. Хоть сию минуту переводи пятый класс в седьмой! А куда переводить восьмой или десятый классы? Там -- во всех соседних классах -- тоже творилось что-то невероятное. Едва учителя открывали рот, как ученики кричали: "Знаем! Знаем!" Сколько пятерок появилось в этот день в журналах -- не сосчитать. А один восьмиклассник сказал, что помнит наизусть роман в стихах "Евгений Онегин", и начал читать вслух. До самого звонка он читал стихи и еще обиделся, что не закончил: на четыреста двадцать пятой строке прервался... На последнем уроке вдруг сами собой захлопали крышки парт, замигали лампочки, заверещал ни с того ни с сего звонок. Упали со стен карты, покатились по полу глобусы -- ребята бросились их подбирать. Но какие уж тут занятия, когда звонок трещит не умолкая. А под окнами собрались малыши, даже еще не первоклассники, скачут на одной ножке и кричат: Учиться -- скука, Учиться -- лень! Играйте в игры Целый день! Учителя в своей комнате два часа обсуждали поведение своих учеников. Их, конечно, радовали пятерки. Но откуда ребята знали все уроки, даже то, что не проходили? Не могли же они за один вечер выучить учебники от корки до корки! -- Если так дальше будет продолжаться, мы им не нужны, -- пошутил историк. Учителя улыбнулись. На столе перед ними лежали синие обертки. Кто-то взял бумажку и прочитал вслух: -- "Я ВСЕ ЗНАЮ". Не правда ли, странное совпадение? -- При чем тут шоколад, лунад, марсиад -- не могу сказать точно, как это называется! -- строго заявил директор. -- Если бы знания можно было получать с лунадом-шоколадом, мы бы с вами давно работали не здесь, а на кондитерской фабрике. Нус, понаблюдаем, что будет в классах завтра. А назавтра в школе выдался обычный день, даже хуже, чем обычный. Никто из учеников -- от первого до десятого класса -- уроков не выучил. Лунада в партах на этот раз не было. Вот почему в классных журналах за один только день были проставлены сто восемьдесят семь двоек и одна тройка. Тройку получил пятиклассник Вова Коробков, который с трудом вспомнил реки Азии. Как известно, вчера вечером Вова пытался избавиться от лунада, пока не выбился из сил. Стараясь ничего не говорить, он прочитал страницу из учебника географии и кое-что запомнил. А на ночь завязал рот полотенцем. После уроков Коробков разыскал во дворе Максима, игравшего с товарищами, попросил открыть ему тайну: как избавиться от лунада. Он рассказал, как страдал весь вечер, как спал с завязанным ртом, как он ненавидит свой лунад, и Максим пожалел бедного Коробкова. -- Попробуй сказать так, -- предложил Максим и заволновался, представив, что его слышит сейчас таинственный Автук, тот самый Автук, который в наказание сорвал с него летающий бант. -- Попробуй спросить: "Почему лунад все умеет?" Ну! -- "Почему лунад все умеет?" -- повторил побледневший Коробков. -- "Почему умеет все на свете?", "Зачем он мне нужен?" -- "Зачем он мне нужен?" -- эхом отозвался пятиклассник и удивленно посмотрел на свою пустую ладонь. Он сунул руку в карман, подскочил на месте. -- Ура, лунад исчез! -- закричал радостно Коробков. -- Ура, я свободен! Спасибо, Максим. -- И убежал. Максим посмотрел ему вслед и вздохнул: "Счастливый человек". А кто подскажет ему, Максиму, как помочь его другу? Недавно он спросил отца: -- Что надо сделать, чтоб человек рос? -- Каждое утро есть кашу, -- пошутил отец. -- Я не про кашу, я серьезно. -- Ну, надо делать гимнастику, заниматься спортом. -- А если человек совсем не растет? Проходит год за годом, а он все такой же. Отец внимательно посмотрел на него, сказал: -- Максим, ты самый типичный почемучка. -- Что значит ти-пич-ный? -- Ты, как и многие ребята, бесконечно задаешь вопросы, на которые очень трудно ответить. "Да, -- сказал себе Максим, -- никто не может ответить на самый простой вопрос. Ни на Земле, ни в СТРАНЕ БЕЗ ПОЧЕМУ..." Я НИЧЕГО НЕ УМЕЮ -- Привет, Великий Фантазер! Так встречали Максима приятели. Не удивительно, что Максим начал важничать. Кто лучше его придумывал самые интересные игры? Кто в любую минуту мог отправиться в гости к Гумгаму? Все видели, как исчез Максим после того, как Коробков попросил прощения, и через полчаса он появился в наряде из пестрых перьев и с боевым индейским копьем. -- Гум-гам шлет всем привет! -- кричал посыльный, потрясая копьем. -- Эй, Витька, тащи вон тот ящик. Будем бросать в него копье!.. Да, нелегко быть Фантазером, когда в кармане у всех плитка лунада. Давным-давно владельцы лунада выходили в закрытые двери, не тратили драгоценного времени, чтобы умыться, почистить ботинки, пережевывать котлеты, -- они играли только в "р-раз!". Забыты были мячи, книжки, куклы, карандаши, пластилин. Вся прежняя жизнь казалась игрунам очень далекой, как в перевернутом бинокле. Только к лунаду тянулась рука, к магическому лунаду, который так и просился в рот. Весь двор знал историю о том, как Великого Фантазера признали три самых известных драчуна, здоровенные дылды из восьмого класса. Максим бежал по асфальтовой дорожке и натолкнулся на одного из драчунов. -- Эй ты, свинья! -- выругал его драчун и показал кулак. -- Испачкал мне ботинки. -- Не свинья, а собака, -- поправил его приятель, -- шмыгает, понимаешь, между ног. -- Я нечаянно, -- оправдывался Максим. -- Не огрызайся, осел, -- закричал третий драчун, -- а то получишь! -- Ах так, -- угрожающе сказал Великий Фантазер и полез за лунадом. Драчуны вдруг развеселились. -- Смотри, смотри! -- тряслись они от смеха. -- Вот это да! Ого-го! Умора! И Максим засмеялся. У одного задиры вместо носа торчал красный пятачок. У другого изо рта вылезли свирепые клыки. А третий стоял открыв рот и помахивал большими, как лопухи, ушами. Дылды тыкали друг в друга пальцем и чуть не плакали от смеха. Потом тот, с пятачком, беспокойно пощупал свой нос, выхватил из кармана зеркальце. Он даже хрюкнул от ужаса и бросился в кусты. Приятели -- за ним. Малыши носились за драчунами и визжали от восторга и страха. Куда те только ни прятались, везде их преследовал смех. Один Зайчик пожалел несчастных: -- Почему над ними все смеются?.. -- Никаких почему! -- оборвал его Максим. -- Они наказаны. Максим заигрался с друзьями и вспомнил про драчунов только тогда, когда Зайчик спросил: -- Теперь они всегда будут такие безобразные? -- Совсем забыл! -- сказал Максим и достал лунад. Говорят, что драчуны, став самими собой, поклялись не говорить никогда таких слов, как "собака", "осел", "свинья", когда обращаешься не к животным, а к человеку. Больше никто не слышал, чтоб они ругались. А при встрече с Максимом здоровались первыми. И продавцы в магазине игрушек знали Фантазера. Максим, Мишка и Сергей пришли туда покупать маски. Они давно придумали спектакль для малышей из детского сада, только никак не могли договориться, кого им представлять. И здесь, в магазине, они продолжали спорить. -- Я буду Бармалеем, -- заявил Мишка. -- А я -- Волком, -- сказал Сергей. -- Нет, нельзя, -- вздохнул Максим. -- Как нельзя?! -- возмутились братья. -- Мы умеем рычать. И щелкать зубами. И говорить страшным голосом. -- Нельзя, -- упорствовал Максим. -- Малыши разревутся и испортят все представление. -- Но ведь здесь одни Бармалеи да Волки! Братья были правы: над прилавком висели, скаля зубы, картонные страшилища. Ни одной симпатичной физиономии, ни одного доброго зверя. -- У вас нет других масок? -- спросил Максим. -- Не-ет, -- зевнул продавец. -- А вы посмотрите на складе. -- И на складе нет... Василь Кузьмич, они у нас еще с прошлого года? -- С позапрошлого, Степан Степанович, -- уточнил второй продавец. -- Берите, ребята, других не будет. -- Будут! Максим щелкнул пальцами, сказал "р-раз!". Продавцы ахнули. На их лицах появились маски. Оторопевшие продавцы сняли с себя маски и удивились еще больше: они держали глупого утенка и зайца-хвастуна. А над прилавком качались добрые, веселые, озорные лица и мордочки: Буратино, Ежик, Лисица, Колобок, Красная Шапочка... -- Слушай, Максим, как это ты догадался? -- зашептали братья-близнецы. -- Теперь малышня повеселится. Давай покупать маски! Дядь, сколько они стоят? -- Рубль двадцать две копейки штука, -- хором сказали продавцы и переглянулись. Покупатели подошли к прилавку, стали выбирать маски. Продавцы только и успевали снимать с гвоздей Красных Шапочек и Лисиц. Заворачивая покупку нашим друзьям, продавец Степан Степанович наклонился к Максиму: -- Скажи, мальчик, как это у тебя получилось? -- Секрет, -- небрежно сказал Максим. А второй продавец -- Василь Кузьмич -- попросил: -- Ты не мог бы заменить нам не только маски, но и игрушки? Которые никто не покупает... -- Ладно, в другой раз, -- сказал Максим. Никто в магазине не обратил внимания на мальчишку с голубым лицом. Он стоял в углу и с удовольствием наблюдал превращение масок. Когда три приятеля забрали свои покупки и ушли, он сказал себе: -- Прекрасный фокус-мокус. Запомним... Гум-гам -- это он, конечно, наблюдал игру Максима, -- морщась, оглядывал новые маски. -- По-моему, немножко глупые и грустные лица. Великий Фантазер чуть ошибся... Пусть они будут поумнее, повеселее, -- бормотал Гум-гам. Он с минуту подумал и потом щелкнул пальцами: "Р-раз!" Маски над прилавком стали голубыми. "Ха-ха! -- веселился в своем углу Гум-гам. -- Кажется, я узнаю эти забавные лица. Вон тот, курносый, -- Тин-лин. А строгий, задумчивый -- вылитый мой старший брат Кри-кри. А это что за симпатичный игрун? Неужели это я?.. Ну, теперь все в порядке: торговля пойдет нарасхват..." -- Это вы мне заворачиваете? -- раздался возмущенный голос. -- Я платил за Буратино и гадкого утенка, а вы мне заворачиваете какие-то синие привидения! -- Извините, сейчас поменяю, -- бодро сказал продавец. Он обернулся и оторопел: на полках висели одни голубые маски. -- Василь Кузьмич, -- позвал Степан Степанович, -- где-то была коробка с масками. Нагнувшись, продавцы извлекли пыльную коробку. Они долго возились под прилавком и вылезли очень хмурые. -- У нас все маски одинаковые, -- буркнул Степан Степанович. -- Если вам не нравятся, верните чек в кассу. -- Безобразие! -- возмутился покупатель и двинулся к кассе. -- Ведь я покупаю детям! -- Вечно эти взрослые сердятся, -- удивился Гум-гам и вышел из магазина. -- Он хочет обрадовать детей гадким утенком. Чудак! А в это время Максим, Мишка и Сергей, бережно неся свои маски, вбежали во двор и остановились в недоумении: весь двор смеялся. Смеялись школьники с портфелями, смеялись взрослые на балконах и в окнах, смеялись дети, катаясь по зеленой траве. Подходили прохожие, спрашивали: "Вы не знаете, почему все смеются?" И сами начинали хихикать... На двор напала эпидемия смеха. И началась она как будто с пустяка: из подъезда выскочил Петя Зайчиков, а за ним бабушка с поварешкой. Они побежали вокруг клумбы, но Зайчик так уморительно подскакивал, а бабушка так лихо размахивала поварешкой, догоняя внука, и так грозно кричала: "Где мой обед? Куда ты девал суп?.." -- что ребята, наблюдавшие эту сцену, захохотали. Они смеялись так заразительно, что выглянувшие из окон взрослые не могли удержаться от смеха, а в школе прервались занятия. Никто не понимал, о каком супе идет речь и почему белоголовый мальчишка, оглядываясь, выразительно показывает на свой рот, -- все продолжали смеяться. Одни смеялись потому, что видели бег с поварешкой, другие -- потому, что любили смеяться, третьи -- потому, что смеялись остальные. Уже Зайчик и бабушка, забыв о супе, который исчез из кастрюли, присоединились ко всеобщему веселью, уже наши три друга с масками стали смеяться, -- эпидемия смеха не утихала. "Хи-хи-ха-ха..." -- звенело над двором. Взвыла сирена, влетела машина с красным крестом. Из "скорой помощи" вылез голуболицый доктор в белом халате и, посмотрев на смеющихся, хлопнул в ладоши: -- Все понятно! Увидев доктора, перестали смеяться взрослые, за ними -- школьники, а кое-кто закричал: -- Гум-гам! Привет, Гум-гам! Доктор поднял руку и, приятно улыбаясь, сказал в полной тишине: -- Смейтесь на здоровье! Десять минут смеха полезнее, чем стакан сметаны. Доктор что-то записал в своем блокноте (разумеется, новую игру), вскочил в машину и уехал. Взрослые сразу успокоились, а дети, захватив с собой Зайчика, помчались на улицу. Осталась одна бабушка: она разыскивала в траве утерянную поварешку. Фантазер был раздосадован, что он не рассмешил целый двор. Не из-за него, а из-за Зайчика прикатил Гум-гам в докторском скафандре, чтобы научиться играть в смех. Максим даже обиделся на Зайчика, который ни в чем не был виноват. Максим и не подозревал, что его друг -- веселый доктор -- удирает сейчас на "скорой помощи" от милиции. Кто знает, почему милицейский мотоцикл помчался с перекрестка за белой машиной. Обычно машине с красным крестом всегда свободный путь на перекрестках. Но тут милиционеры, проводив взглядом быструю машину, засвистели и вскочили на свой мотоцикл. Вот это была гонка по самой середине широкой улицы! "Скорая" выла, все машины тормозили, светофоры заранее включали зеленый свет. А сзади торопливо трещал мотоцикл. Потом "скорая" свернула в переулок. Мотоцикл, резко сбавив скорость, последовал за ней. Это был тупик. Обычный, очень короткий переулок упирался в широкий дом. Мотоцикл торжественно прострекотал до самых ворот дома. Ворота были закрыты. "Скорой помощи" в переулке не было. Милиционеры, осадив мотоцикл, внимательно осмотрелись. На тротуаре стояла детская коляска. Рядом с коляской -- мальчишка в белом халате: наверное, школьник, убежавший с урока. И все. Никаких больше машин, никакого транспорта. Мотоцикл трижды объехал пустынный переулок и, недоуменно стрекоча, выкатил на улицу... Ну и натерпелся страху Гум-гам! Он был совсем не рад, что ввязался в эту игру со смехом. Еле улизнул от милицейского мотоцикла! Даже белый халат не успел снять. -- Не умею я играть со взрослыми! -- пробормотал Гум-гам. Гум-гам оставил на тротуаре детскую коляску, которая несколько минут назад была быстроходной "скорой помощью", и направился в знакомый двор. Вдруг он удивленно поднял голову: ветер нес ему навстречу синюю фольгу. Гум-гам усмехнулся: ктото жевал сейчас лунад и выбросил обертку в окно. ...Голубая фольга "Я ВСЕ УМЕЮ" усеяла тротуары, садовые дорожки, лестницы. "Я ВСЕ УМЕЮ" -- подметали дворники с утра до вечера. "Я ВСЕ УМЕЮ" -- разносил ветер по городу. АВТУК -- Я самый неудачливый в мире, -- жаловался Гум-гам другу. -- Ничего у меня не получается. -- Мои маски никому не нравятся. Милиция почему-то гоняется за мной... И еще этот глупый зеленый лук! -- Какой лук? -- спросил Максим. Гум-гам рассказал, чем кончилась его игра в маски и смех, и не хотел упоминать нелепую историю с луком, но случайно проговорился. Он был в белом халате, надетом поверх скафандра, -- веселый доктор еще час назад, а теперь -- несчастный игрун. Оказалось, Гум-гам подсмотрел, как Максим наказал трех драчунов, и сказал себе: ну, теперь я могу подшутить над любым грубияном. За воротами он увидел ужасного, как ему показалось, грубияна. У овощного ларька человек в серой шляпе сердито выговаривал продавщице: "Ну разве это зеленый лук? Это прошлогоднее сено, а не лук!" Покупатель размахивал каким-то грязно-желтым пучком, и очередь за его спиной грозно гудела. Как вдруг покупатель схватился за голову, и все ахнули, из шляпы, новой серой шляпы сердитого человека, пробивались сочные перья превосходного зеленого лука. Тут поднялся такой шум, что Гум-гам перепугался и решил: нет, ему ни за что не победить грубияна! И он незаметно исчез... -- Но почему ты решил, что он грубиян? -- спросил Максим, размышляя об этой странной истории. -- Он говорил грубое слово "лук"! -- убежденно произнес Гум-гам. -- И очень грубым голосом. Максим рассмеялся. Они сидели в беседке, скрытые от всего мира зеленой вьющейся стеной. Там, за этой надежной стеной, ходили из магазина в магазин покупатели, наблюдала за автомобильным порядком милиция и любитель свежего лука возмущенно обрывал со своей шляпы сочные перья. -- Ты обидел этого человека, -- серьезно сказал Максим. -- Когда кто-то говорит "лук", "морковь" или "репа", он просто хочет лук, морковь или репу. Но если кто-нибудь говорит "собака", а рядом никакой собаки нет и в помине, значит, этот человек ругается. Понимаешь? Гум-гам тяжело вздохнул: -- Не понимаю... Раньше я всегда только выигрывал, и вот пожалуйста: что-то со мной случилось... Ничего я не понимаю... Может быть, я нарушил запрет?.. Может, на меня сердится Автук? И сразу же после этих слов для Максима пропал весь привычный за зеленой стеной беседки мир и возник другой -- мир спокойного голубого пространства, с кочующими шарами домов, с одиноким стариком на летящем неизвестно куда облаке, с вечным утренним солнцем. -- У вас еще не наступило "завтра"? -- спросил Максим. -- Нет, не наступило. -- Гум-гам покачал головой. -- Я думаю, оно никогда не наступит. -- Не наступит... -- задумчиво повторил Максим. Гум-гам огляделся по сторонам, шепотом сообщил: -- Я узнал... Я узнал, кто остановил время... -- Кто? -- Максим от волнения подскочил. -- Его звали Почемук... -- Почемук, -- произнес вслед за другом Максим. -- Может быть, я неправильно говорю. Наверное, его звали Поче-мук... Мне рассказал Кри-кри, а он старше меня, он помнит, как это было... Однажды Поче-мук взял да и разобрал на части свой автомат. Я, кажется, говорил тебе, что на день рождения нам всем дарили Автук. И у Поче-мука был свой Автук. Но он хотел узнать, что у Автука внутри, и сломал его. -- Вот молодец!.. А что оказалось внутри? -- возбужденно сказал Максим. -- Тс-с! -- Гум-гам приложил к губам палец. -- Это страшная тайна... -- Тайна? -- Страшная тайна, -- повторил Гум-гам. -- Потому что никто этого не видел. -- А-а, -- разочарованно протянул Максим. -- Ты ничего не понял, Максим! -- возмутился Гум-гам, увидев скучное лицо друга. -- Ты не понял самое главное: почему эта тайна -- страшная. -- Ну! -- нетерпеливо сказал Максим. -- Слушай! Он, этот несчастный Поче-мук, когда развинтил свою машину, перестал с нами играть и не выходил из дома. А потом однажды он подошел к окну, увидел Кри-кри и попросил у него зонт. -- Зачем зонт? -- Он спустился с этим зонтом на землю, чтобы охотиться на диких зверей. -- На диких зверей? Здорово! Он смелый человек, ваш Почемук! -- убежденно сказал Максим. -- Просто он не мог жить без Автука так, как жил раньше, -- пояснил Гум-гам. -- Ведь у него ничего больше не было. Никаких вещей, даже еды. -- И что же тут страшного? -- Это было утром... -- продолжал Гум-гам. -- Конечно, утром! Сначала все ребята очень удивились, как бесконечно тянется утро, и ждали, когда наконец зайдет солнце. Но оно все светило, все слепило нас. И сейчас оно на том же самом месте... -- Время? -- догадался Максим. -- Да, время, -- вздохнул Гум-гам. -- Оно остановилось. -- А где твои родители? Где все взрослые? -- спросил Максим. -- Они делают то, что делали... когда остановилось время. Завтракают, читают газету, говорят по телефону и никак не могут закончить свои утренние дела. -- Надо найти Почемука! -- решительно сказал Максим. -- Ну да, найдешь его... -- горько протянул Гумгам. -- Никто даже не представляет, где эта страшная земля. -- Ты говорил, что твой Автук все знает. Все умеет и все знает. -- Его нельзя спрашивать! -- напомнил Гум-гам. -- А ты спрашивал его хоть о чем-нибудь? -- Нет. -- Чего ж ты боишься! -- упрекнул Максим друга. -- Ты ведь не трус. Гум-гам внезапно поголубел, встал со скамейки. -- Я не трус! -- насупившись, произнес он. -- Ты знаешь, как я пробивался через космос, чтобы найти тебя. Ты знаешь, что я схватил тебя, когда ты летел к земле... -- Знаю! -- твердо сказал Максим. -- Знаю о тебе все, и ты знаешь обо мне все... Но, -- тут Максим вздохнул, -- я еще никогда не видел твой Автук... А я так хотел поиграть с Автуком! -- От друга я ничего не скрываю, -- чуть удивленно произнес Гум-гам. -- Хочешь поиграть с Автуком -- пожалуйста. Только по правилам... -- Я как будто умею играть и не проигрываю... -- напомнил Максим. -- Да, ты умеешь играть, -- согласился Гумгам. -- Я с удовольствием покажу тебе Автук. Фьють -- и ты дома!.. -- Я уже привык путешествовать туда и обратно, -- весело заметил Максим. -- Вот он! -- с гордостью сказал Гум-гам. В этой комнате был только Автук -- до самого потолка, из сверкавшего стекла или металла, с множеством кнопок. Максим никак не ожидал, что всемогущий Автук, который один во всем воздушном городе, один во всей СТРАНЕ БЕЗ ПОЧЕМУ может ответить ПОТОМУ ЧТО, -- этот мудрый Автук всего-навсего машина. Хоть и огромная, таинственная, красивая, но... машина. Максим был растерян. Он, конечно, схитрил, сказав, что будет играть с Автуком. Он решил спросить Автука о самом важном для Гум-гама -- о пропавшем времени. Он был готов даже сразиться с Автуком, если тот нападет на него. Но сражаться с машиной глупо. На всякий случай Максим вяло сказал: -- Привет, Автук... Тот, разумеется, кнопкой не щелкнул в ответ. Неужели этот Автук сорвал с него летающий бант? Наверное, бант соскользнул сам собой, и потому Максим стал падать вниз. -- Что бы ты хотел, Максим? -- торжественно сказал Гум-гам. -- Автук может сделать что угодно. Я дарю тебе любой подарок. Максим неожиданно для себя попросил: -- Портфель. -- Бр-р... -- поежился Гум-гам. -- Ну ладно, портфель так портфель -- пожалуйста! Он нажал на кнопки, и Автук приятно засветился изнутри, пустив на стены и потолок синих зайчиков. Распахнулась блестящая дверца, и Гумгам подал гостю новенький портфель. -- Держи! -- Спасибо. -- Максим удивленно разглядывал подарок. -- Если хочешь, я тебе подарю тысячу таких портфелей, -- пообещал Гум-гам. -- Что тебе еще нужно, Максим? -- щедро продолжал хозяин Автука. И тут Максим вздрогнул, вспомнив что-то, побледнел от волнения. Сделал шаг вперед, хрипло сказал: -- Коня! Я очень хочу белого коня... -- Деревянного или пластмассового? -- спросил Гум-гам. -- Живого! -- Живых Автук не делает, -- вздохнул Гум-гам. В этот момент Максиму показалось, что мимо него процокал по гладкому полу белый скакун. Процокал рядом с Автуком, скакнул в окно и уплыл по воздуху. Один, без всадника. Вон он -- снежное облачко тает в синем небе. Эх, не удалось прокатиться Максиму на белом коне... Не конь процокал мимо Максима -- так громко стучали ботинки Гум-гама. Он прибежал из соседней комнаты с растрепанной толстой книгой и, заглядывая в нее, затрещал кнопками Автука. -- Ша. Шахматы. Получай, Максим, шахматы.. Эм. Мотороллер... Пожалуйста, вот тебе мотороллер. Нож... Это на "П". Перочинный нож... Знаешь, Максим, когда я был такой, как ты, мне подарили Автук-малютку и вот эту книжку, где написаны разные подарки... Хорошо, что она сохранилась! Как только ее не выбросил Вертун! Из Автука один за другим выскакивали подарки: удочка, конструктор, велосипед, сачок, бинокль, мышеловка, очки от солнца, рогатка, часы, теннисные ракетки, компас, лук со стрелами, оловянные солдаты, водяная ракета, хлопушки, транзистор. Через несколько минут комната была завалена вещами, которых хватило бы на целый двор, а Гум-гам все листал свой справочник. -- Уже целая гора. Спасибо, Гум-гам, хватит, -- успокаивал друга Максим. Щеки его пылали: он мог задарить своими подарками всю улицу. Но Гум-гам, отдуваясь, продолжал щелкать кнопками, и Максим вырвал у него книгу подарков. -- "АВТУК. Автоматический универсальный конструктор", -- прочитал Максим слова на замусоленной обложке. -- Что значит у-ни-вер-саль-ный, Гум-гам? -- "Универсальный"? Наверное, это умный. Автук очень умный: он делает все из простого воздуха. -- Умный, -- повторил Максим. -- Очень умный! Какую игру его ни попросишь, он все сделает... Я, когда удирал от милиции, только успел сказать, чтобы машина превратилась в обычную чепуху, и -- пожалуйста: я стою на тротуаре и держу детскую коляску. -- Значит, Автук управлял грузовиком, на котором мы ехали? -- спросил Максим. -- Да. -- И летающими бантами? Поющими замками? Теплоходами? Каруселью? -- Да, да, да. -- И это он сделал лунад? -- Конечно, он! Автук блистал перед ним своими доспехами, и Максим, взглянув на него, оробел. Он подошел к прозрачной стене. Висело за стеклом вечное солнце. Пустынный город качался в небе: шары, шары, гонимые ветром шары. Никто не играет, никто не гуляет, никто не летает на улице. И в каждом доме -- там, за стеклом, -- свой Автук. "Мне семь с половиной, -- сказал про себя Максим. -- И если я останусь здесь, мне всегда будет семь с половиной. Всегда", -- повторил он очень страшное слово. И он спросил, стоя спиной к Автуку и лицом к спокойному пустому городу, звонко и отчетливо произнес в тишине: -- Почему подсолнух растет под солнцем, которое... Он задумался и услышал, как кто-то, повторил: -- Которое... -- ...которое гаснет, едва придет ночь, которая... -- Которая... -- вздохнул кто-то тяжело. -- ...которая прячет Землю, которая... -- Которая... -- простонал тот же голос. -- ...которая утром ждет Солнца... -- Ой, Солнца! -- взвизгнул голос. -- ...под которым растет подсолнух? Максим тяжело дышал, еле выпутавшись из очень трудного вопроса, который у него неожиданно получился. Что-то упало за его спиной. Оглянувшись, он увидел сидящего на полу Гум-гама. -- Что с тобой? -- бросился к другу Максим. -- Вот это вопро-ос! -- выдохнул Гум-гам. -- У меня от твоих "которых" закружилась голова... -- Вот видишь, -- прошептал Максим, помогая приятелю встать, -- видишь, совсем ничего не случилось. Я спросил, а он нисколько не рассердился. Максим усмехнулся, произнеся эти слова: ну как это машина может сердиться. Автук по-прежнему сверкал холодным серебром. Гум-гам, наморщив лоб, тревожно смотрел на Автука и ничего не говорил. -- Почему я стал падать на землю? -- спросил вслух Максим, подбадривая улыбкой Гум-гама. -- Почему я падал вниз, а не вверх?.. Почему Почемук улетел на землю?.. Почему его звали Почемук? -- Максим подошел к молчавшему Автуку и с чувством превосходства измерил его взглядом с головы до ног -- холодного и стеклянного. -- Нет, -- сказал он пренебрежительно, -- в этой СТРАНЕ БЕЗ ПОЧЕМУ никто... никогда... ни за что... не ответит!.. -- Он стукнул пальцем по кнопке и вскрикнул: -- Ой! Внутри Автука словно вспыхнул огонь. Он стоял все такой же -- сверкающий, неприступный, -- но от него исходил жар. Даже кнопка, которой коснулся Максим, была горячей. -- Что такое? -- подскочил к другу Гум-гам. -- Он тебя обидел? Отвечай! Максим смотрел на Автука с испугом и ожиданием, как смотрят на пробуждающегося великана. -- Отвечай же! -- потребовал Гум-гам, сжав кулаки. -- Он просыпается, он очень горячий! -- восхищенно произнес Максим. -- Сейчас он что-то скажет... Автук молчал. Но было заметно, как он накаляется, как постепенно золотеют изнутри его стенки: в нем как будто разгоралось живое солнце. -- С ним что-то случилось! -- тревожно сказал Гум-гам. -- Не знаю, -- отвечал Максим. -- Подожди одну только минуту... Сейчас ты все увидишь... Ты увидишь, кто твой верный друг... Увидишь, что тебе нечего больше бояться... Он пошире расставил ноги, сунул в карманы крепкие кулаки. Сказал, глядя в гневное лицо машины: -- Автук, ты слышишь меня? Автук светился так ярко, что казалось, сейчас из него посыплются искры. Гум-гам застыл рядом с Максимом. Плечом к плечу. -- Автук, -- громко сказал Максим, -- зачем ты остановил время, Автук? Словно сверкнула холодная молния. Прозрачный шар, внезапно возникнув, разделил друзей и, захватив маленькую фигуру, закружился на одном месте. Гум-гам, отброшенный невидимой силой, впервые в жизни изумленно наблюдал, как неожиданно исчезает его друг... Максим очнулся в знакомой беседке. Придя в себя, он прежде всего ощупал карманы. Синего камня путешествий в них не было... Максим вздохнул: Автук победил его. ИГРА НЕ КОНЧАЕТСЯ НАДОЕЛИ ЧУДЕСА -- Каждый день одно и то же: чу-де-са! -- Зайчик зевнул, показывая, что ему очень и очень скучно. -- Ты что? -- Максим кинулся к Пете. -- Хочешь остаться без лунада? -- Подумаешь! -- отмахнулся Зайчик. -- А ну давай лунад! Зайчик полез в карман и протянул Максиму лунад в блестящей обертке. "Я ВСЕ УМЕЮ" -- сверкали магические слова. -- У меня зубы болят от этого лунада! -- Зайчик повернулся на одной ноге, крикнул: -- Кто со мной в прятки? Ребята молчали. -- Пошли играть в дрессированные троллейбусы, -- предложил Максим. -- Пусть они бегают на задних колесах! Никто не шевельнулся. -- Сергей, Мишка, за мной! -- позвал Максим. -- Нам удочки нужно готовить, -- буркнул Мишка. -- С отцом на рыбалку едем, -- поддакнул Сергей. Максим разозлился: -- Знаете, вы кто? Знаете... У человека беда, а вы... -- Беда? У какого это человека беда? -- Я бы сказал, да разве вы поймете! -- Максим махнул рукой. -- Вы лучше отвечайте: будете играть с Гум-гамом? -- Мы идем на рыбалку, -- вздохнул Мишка. -- Договорились, -- вздохнул вслед за братом Сергей. -- Вы... -- Максим задохнулся... -- вы... предатели... Вот вы кто! Отдавайте лунад! Еще две плитки были возвращены Максиму. -- А ты? -- спросил Максим Лешу Попова. Изобретатель из семнадцатой квартиры вытащил лунад, надкусил и лениво сказал: -- Р-раз! За его спиной повис кружевной гамак. Леша лег в гамак, уставился в небо. -- Я буду думать, -- сказал он, наморщив лоб. -- Может, и ты не хочешь играть? -- наступал Максим на розовощекого Леню. Леня пятился, дергал плечом: -- Не знаю. Что-то не хочется... -- Выкладывай лунад! -- И не подумаю... -- А я говорю: давай! Через секунду приятели тузили друг друга, и компания вокруг них сразу оживилась. -- Честный бой! Без лунада! -- кричали зрители. -- Мишка, суди! Даже ленивый изобретатель соскочил с гамака, запрыгал, замахал кулаками. -- Раз! -- считал Мишка. -- Два!.. Три!.. Бой длился до десяти. Неожиданно крепкие руки схватили мелькавшие в воздухе кулаки. И все увидели Гум-гама. Он был в спортивном костюме -- настоящий судья. -- Победа присуждается двум сторонам, -- сказал с улыбкой космический путешественник. -- Эх, вы, разве так сбивают из воздуха мороженое? Смотрите, как надо леденить воздух. Эту морозильную игру придумал я! Руки Гум-гама завертелись с быстротой пропеллера. Он словно отбивался от отряда невидимок. Наконец перестал взбивать воздух и поднял над головой кулак. -- Эскимо, -- похвастал Гум-гам. Каждый его палец оброс мороженым с шоколадной корочкой. -- Самый приятный завтрак, -- продолжал Гум-гам, облизнув палец, -- это мороженое. Кто хочет? Эскимо из воздуха... Кое-кто принялся махать кулаками, но не все. Большинство стояло со скучающим видом. -- А вы? -- спросил Гум-гам. -- Вы не любите мороженое? -- У них болят зубы, -- мрачно пояснил Максим. -- Им надоел лунад. Лицо Гум-гама странно поголубело. Он молча смотрел на друзей. -- Вы не хотите больше играть? -- удивленно сказал он. Его друзья молчали. -- Вы не хотите играть в луну и звезды? В деревья и качели? В стрекоз и смех? Не хотите играть со мной? -- Мы уже во все играли, -- раздался голос Мишки. -- Ага, -- пискнул Зайчик. -- И так каждый день обманываешь бабушку. А это нечестно... -- От ремня не уйдешь, -- поддержал его Сергей. А Леша Попов сказал, лежа в гамаке: -- Понимаешь, Гум-гам... Когда с лунадом -- все очень легко, все само собой получается. А мне, может, не хочется, чтоб получалось. Что я -- не человек, что ли? Я сам хочу, сам, понимаешь? Гум-гам рассердился. Глаза его сверкнули синим светом. -- Я ухожу! -- оглядывая друзей, предупредил Гум-гам. -- Ты что, Гум-гам... -- испуганно произнес Максим. -- Я ухожу из вашего двора! -- еще громче сказал Гум-гам. -- Я найду веселых людей. -- Я иду с тобой! -- заявил Максим и вдруг вспомнил, что у него нет камня путешествий. Но он не смутился. -- Я буду играть с тобой, Гум-гам! У меня есть лунад... Он хлопнул себя по карманам, стал выворачивать их. Карманы были пусты, только что в них лежал чужой лунад... Теперь и его нет. -- Автук, -- прошептал Максим никому не понятное слово, и Гум-гам сразу догадался, что минуту назад, когда он сказал, что навсегда покидает этот скучный двор, лунад исчез из карманов всех игрунов. -- Я найду новую планету -- планету для игр! -- горячо сказал космический путешественник, обращаясь к Максиму. -- Пускай там никого не будет! Только ты и я! Нам всегда весело. Жди моего знака! Он вытащил синий камень и, чуть помедлив, подбросил его в воздух. -- Прощайте! -- крикнул Гум-гам ребятам. -- Не скучай, М