находите их улья и уничтожайте зародышей! Помните: эти паразиты могут внедряться в человеческий организм! На экране снова появились войска, готовящиеся к сражению. Затем экран погас, и начался новый сюжет. Диктор телевизионной службы новостей: - Сегодня вечером в своей квартире был убит человек, на которого каждый житель Земли возлагал огромные надежды. Доктор Генри Симпсон был выдающимся ученым. Именно ему мы обязаны открытием физиологии инопланетных тварей, вторгшихся на Землю. Благодаря разработанной им сыворотке, удалось значительно замедлить процесс размножение этих паразитов. Опасность отступила, но отнюдь не миновала. Еще во многих районах Земли сохраняется опасность чужого присутствия. В последнее время доктор Симпсон работал над усовершенствованием своей сыворотки. Напомню, около половины населения Земли погибло в борьбе с Чужими. И вот теперь был злодейский убит выдающийся ученый, которого по праву называют спасителем человечества. Будут ли доведены до конца эксперименты доктора Симпсона, пока не известно. Власти не могут дать внятного комментария по поводу этого чудовищного преступления. Следующий выпуск новостей состоится ровно через час. Оставайтесь с нами! Квентин и Миракл еще долго смотрели в темноту экрана, пытаясь осмыслить увиденное. - Но если они победили, откуда же снова возникли эти твари? -- спросил Квентин. Старик сидел с низко опущенной головой и, казалось, пребывал далеко от этого мира. Юноша решил не беспокоить его. Тут только он вспомнил про воду. Ее уровень значительно снизился. - Откуда они взялись в распадке? Неужели таились с того самого времени? -- задавал себе вопросы Квентин. Он раньше и слыхом не слыхивал о том, что где-то в его мире водились такие чудовища. Если тогда, в Древности, человечество выстояло и смогло победить, то, что же произошло дальше? - Эния, есть ли еще материалы на эту тему? - Комплекс был оставлен в результате вторжения, и данные больше не пополнялись. - Что произошло после вторжения? - Неизвестно. Персонал комплекса аварийно эвакуировался, комплекс был законсервирован, и люди сюда не возвращались. - А есть ли сейчас какие-либо признаки существования Древней цивилизации? - спросил Квентин. - После того как вы меня активировали, я нашла некоторые признаки разумного присутствия в сети. - Кто это может быть? - Не знаю. Попробуйте зайти на страничку АА110. Квентин уже знал, что делать. На страничке был изображен дракон в окружении языков пламени. Знак, хорошо знакомый им обоим. Знак церкви Конаха. Миракл ахнул от удивления, никто не ожидал такого. Оказывается, их общий "друг" Конах владеет технологией Древних. Появилось поле запроса для доступа на эту страничку. Квентин спросил Энию. Пароль ей был неизвестен. Тогда он вопросительно посмотрел на Миракла, - старому волшебнику не составит труда разгадать эту загадку. Но Миракл, помедлив, покачал головой: - Не могу, пароль защищен специальным заклинанием. Тогда принц, не долго думая, написал в окне запроса несколько слов, которые могли бы показаться не вполне пристойными в светском обществе, но зато четко определяли его отношение к Конаху. Едва он успел нажать на ввод, как экран компьютера разорвался с ослепительной вспышкой, окатив их градом мелких стеклянных осколков. "Однако, сработало", - подумал Квентин, отряхивая лицо и волосы от стеклянной пыли. Все происходящее его несколько развеселило: реакция на его послание была быстрой и неожиданной. Но стоило ему взглянуть на Миракла, и вся его веселость в тот же миг улетучилась. - Надо уходить, - серьезно произнес маг. Они вышли в коридор. Вода спала и лениво плескалась в лужах под ногами. Освещение коридора стало значительно слабее, горящие в полсилы лампы едва рассеивали полумрак. Кабина лифта по-прежнему находилась на верхнем уровне. - Эния, что с лифтом? - озабоченно спросил Миракл. Квентин впервые видел старика в таком подавленном состоянии. Известие о том, что Конах проник в компьютерную сеть, сильно омрачило его. В шахте мерно загудели двигатели, и через некоторое время перед ними распахнулись двери кабины лифта. Квентин хотел войти в кабину, но Миракл ухватил его за руку. Он проследил направление взгляда старика, и сам увидел: на полу лифта блестели капли вязкой зеленоватой слизи. - Думаете, она ожила? - Возможно, вылупилась из того яйца. Квентин стянул с плеча автоматическую винтовку и передернул затвор. Миракл посмотрел на него, на минуту задумался, затем взял у Квентина винтовку и вытащил заряд из подствольного гранатомета. - Пусть сначала поднимется она, - указал он на гранату. Положив гранату на пол кабины, он приказал Энии поднять лифт. Когда шум моторов стих, старик выждал минуту, сосредоточился, а затем, сделав в воздухе неуловимое движение пальцами, высек искры. Наверху громко бахнуло, и им показалось, что они услышали какой-то пронзительный визг. Осколки пластика и стекла разлетелись по шахте. - Теперь наша очередь, первый плацдарм мы захватили, - сказал маг. Лифт вернулся с дырой в полу и стенками, иссеченными осколками. Они встали по краям кабины, Квентин, сжимая наизготовку винтовку, а Миракл здоровенный обрубок металлической трубы, который он нашел в коридоре. - Поехали, - произнес он. Лифт тронулся. Двери лифта распахнулись, и перед ними открылся совершенно темный коридор второго уровня. - Эния, что со светом? - тихо спросил Миракл. - Авария в осветительной сети второго уровня, - ответил из темноты голос незримой женщины. - Выходы из подвала открыты? - Нет, выходы будут блокированы вплоть до устранения опасности заражения. - Ты знала? Минутное молчание. Затем: - Да, - выдохнула Эния. - Где она? - Системы слежения отключены. - Теперь ты понял, Квентин? - Миракл хитро улыбнулся юноше. - Нас не выпустят отсюда, пока мы не разделаемся с этой тварью. Как тебе это нравится? - Что, это все - ловушка?! Авария в реакторе: все подстроено? - Нам необходим свет, - резюмировал Миракл. -- Что-то, что может гореть. -- Они все еще стояли в кабине лифта, освещенной тусклой подпотолочной лампочкой, которая чудом уцелела при взрыве. - Вы говорили про огненный вал, использованный вами в битве. - Верно, но тогда и нам придется заживо изжариться в этом тоннеле или, в лучшем случае, задохнуться от дыма. Нет, это не подойдет, может, небольшой костерок... - задумался волшебник. Какая-то мысль не давала покоя Квентину, назойливой мухой кружилась в голове, а он никак не мог ухватить ее. Решение уже было, но его надо было еще осмыслить. Он похлопал себя по карманам и понял, у него есть именно то, что им нужно. - Я знаю, где взять свет. Вот он! -- Квентин извлек из кармана зеркальную коробочку. Миракл недоверчиво, но с интересом поглядел на своего юного друга. -- Здесь заключено солнце, - пояснил Квентин. -- Ну, мои дорогие, пришло время показать, на что вы способны! - он распахнул шкатулку, и два солнечных лучика ослепительными пятнами запрыгали по ноздреватым стенам из бетона. Мираклу даже показалось, что он расслышал переливы тоненького смеха. - Что это? -- спросил маг. - Это мои маленькие друзья! - с гордостью ответил Квентин. Лучики прыгали по стенам, доставали до самого верха, ничуть не теряя своей яркости. - Молли, ты остаешься со мной. А ты, Рикки, будь любезен, помоги моему другу Мираклу. - Солнечные зайчики, до того веселой парой кружившие по стенам, разделились и протянули лучистые руки вглубь мрака, заполняющего помещение. - Прекрасно, юноша! -- похвалил Миракл. -- А я попробую один мой старый фокус. Это тоже может ее неплохо поджарить. -- Из трубы, что была у него в руках, с гудением и треском вырвался сноп ослепительных молний и с шумом пронесся по темному коридору. - Ну что, пошли? - предложил Квентин. - Двинулись! Запомни, открываем двери комнат по очереди. Ты справа, я слева. Стреляй на любое движение. Эния ты с нами? -- Миракл вступил в коридор. Два с небольшим десятка дверей вдоль каждого из тоннелей, лучами расходящихся от центрального ствола. Первая дверь. Квентин рывком распахивает ее. Миракл, то ли от испуга, то ли чтобы упредить возможное нападение, стреляет молниями. Все чисто, никого нет. - Идем дальше! -- Солнечные блики прыгают по стенам. Пройдена половина первого тоннеля. - Эния, вход в башню по-прежнему заблокирован? - Да, сэр. - Это хорошо, - Миракл, пользуясь паузой, переводит дыхание: в его возрасте носиться по темным коридорам, стреляя в чудовищ, не очень-то легко. -- Идем дальше. Первый коридор чист. Они подходят к шахте лифта, уходящей к верхним уровням башни. Квентин несколько раз нажимает на кнопку лифта, Эния права: кабина заблокирована. Проверили дверь на лестницу, ведущую к выходу из подвала, она тоже закрыта намертво. Что это? Квентин замечает следы слизи около лестницы. Значит, тварь уже побывала здесь. Надо продолжать зачистку. Второй тоннель первого подземного уровня. Здесь расположены помещения, предназначенные для отдыха и питания. Стойки баров и столики кафе. Можно только удивляться хитрой премудрости Древних в приготовлении пищи: каких только устройств здесь нет. До сих пор на больших плитах стоят сверкающие кастрюли, а в прозрачных чанах видны следы высохшего кофе. Здесь все сохранилось настолько хорошо, что кажется, люди покинули это место только вчера, а не сотни лет назад. Прекрасные кресла с мягкой шелковистой обивкой, такие в их мире никто не умеет делать. Следующее большое помещение. Табличка на двери: "КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ". Ряды кресел, небольшая сцена с трибуной для выступлений и рядом больших экранов. "КОМНАТА ОТДЫХА ПЕРСОНАЛА ГРУППЫ "А". Так и хочется развалиться на мягкой кушетке, под диковинным аппаратом, похожим на изогнувшуюся цаплю. Странно, но воздух в помещениях чистый и свежий, веет прохладой. Да, Древние жили неплохо. Экраны компьютеров, каких-то других устройств неизвестного назначения. Множество блестящих дисков и кристаллов, такие в больших городах продают украдкой по пять золотых монет. Некоторые чокнутые покупают. А может, знают их секреты? Было бы время, можно было о многом расспросить Энию. Столько секретов, столько всего нового. Пыль за сотни лет толстым слоем осела на всех предметах. Как это древние не научились бороться с пылью, или она непобедима? Что это? На одном из столиков блеснула яркая обложка. Квентин нагнулся и глазам своим не поверил. Такая вещь в отцовской библиотеке считалась бы раритетом. Журнал. Квентин открыл слежавшиеся глянцевые страницы. После шершавой желтой бумаги, из которой делали книги в его мире, подержать в руках яркий глянец страниц было праздником. Красивая девушка на обложке. Журнал для домашнего чтения, ничего интересного, кроме некоторых страничек, на которых изображены рекламные красотки. Вот бы отец порадовался этой находке. На мгновение стало невыносимо больно. Ничего больше не было: ни отца, ни матери, ни дома. Следующая комната -- душевая. Отдельные застекленные кабинки с блестящими ситечками душевых леек. Белая и розовая кафельная плитка. Хромированные краны и фаянсовые унитазы. Ничего подобного так и не научились делать. Редкая капель воды из кранов: за столько лет простительно. Вентиляционные отверстия, забранные решетками из белого пластика. Ничего особенного, но одна из них выломана. Осмотреть поближе? Да нет, ерунда, мало ли что могло произойти, когда Древние в панике покидали башню. Через небольшой коридор с номерами отдельных ванн - бассейн. Миракл творит какое-то заклинание, и замок в двери легко открывается. Не может быть, неужели вода? Так и есть, огромная чаша бассейна заполнена водой. Миракл и тот присвистнул от удивления. Видимо, стараниями Энии здесь поддерживался обычный режим. Белый с розовыми прожилками кафель "под мрамор". Вдоль стен ряд продолговатых светильников, закрытых матовыми плафонами. Плохо, что они не горят. От этого помещение кажется еще большим, чем на самом деле. Дальние его углы погружены в непроницаемый мрак, рассеять который Рикки и Молли не в силах. Темная вода омутом притягивает к себе. Почему-то хочется раздеться и, с шумом нырнув в темную глубину, нащупать невидимое дно. Миракл насторожился, как гончая. Квентин уже хорошо изучил этого человека, и стал понимать его настроение. Хотелось бы знать, что насторожило старину мага. Может быть, эта необычная темнота воды, когда солнечный зайчик не может достать до дня каменной чаши. Куда это пошел старик, неужели хочет пройтись вдоль края бассейна? Видимо, так. Он указывает на противоположный край бассейна. Почему бы ему не сказать то же самое вслух, хотя и так понятно: он хочет, чтобы Квентин обошел бассейн с другого края. Что ж, сэр, будет сделано, сэр! Как скажете. Но зачем такая таинственность? Рикки и Молли по-прежнему мотаются с края на край водяной чаши, пытаясь рассеять столь нелюбимый ими мрак. Вот только почему они притихли, что-то давно не слышен их веселый щебет. Старик как-то очень осторожно крадется по краю бассейна. Мог бы и сказать, что его насторожило. Вода тянет к себе все сильнее, или это сказываются рассказы отца о темных озерах в пещерах Монтании. Тонкий свист, затем какой-то шипящий звук. Может, показалось. С тех пор, как он надел этот золотой ободок, чего только ему не слышится. Для Миракла эта грибная симфония вполне осознана и действует на него, как наркотик, а для него всего лишь набор бессмысленных звуков. Наконец-то лучик Молли смог осветить противоположную стену. Все нормально, но отчего это Молли, как угорелая, носится по водной поверхности. Все равно до дна она дотянуться не сможет, оно так и останется похороненным в непроницаемой тьме. А это что за металлическая конструкция, нависающая на бассейном. Вышка для прыжков? Наверное. Слабо прыгнуть с самого верха? Интересно... Ослепительная вспышка молнии, вырвавшая из темноты фигуру Миракла и черную вытянутую тень на поверхности воды. Взрыв воды под тяжестью упавшего тела и фонтан брызг, окативший его с ног до головы. - Стреляй, Квентин, стреляй! -- кричит Миракл. Ослепительные молнии стегают по воде. Пронзительный визг, застывший в воздухе. Два солнечных зайчика, нырнувшие под воду, на мгновение озаряют в глубине бассейна вытянутое змеистое тело. Винтовка уже в руках Квентина. Выстрелы тяжелыми ударами отдаются в плечо. Странно, но звуки становятся объемными и отчетливыми, он теперь слышит все: оглушительные автоматные очереди, металлический звон гильз, падающих на каменный пол, всплески воды под автоматными очередями, нарастающее гудение молний Миракла, бьющих по воде. Пар с шипением вздымается под ударами молний, и Квентин слышит пронзительный визг, от которого закладывает уши и судорогой сводит желудок, выворачивая его к горлу. Длинное тело вьется в воде, уворачиваясь от настигающих его ударов. Тварь пытается уйти и вырастает над дальним краем бассейна. Но там уже каким-то чудом оказывается Миракл. Его молнии ложатся точно в цель, и Квентину кажется, что пронзительные визги этой твари переходят все границы человеческой чувствительности и становятся непереносимыми. Принц бежит на выручку другу, который стоит перед чудовищем, выросшим их воды. Он стреляет на ходу, боясь только одного, как бы не растянуться на скользком полу. Маг и чудовище, вставшее на дыбы, стоят друг против друга. Тварь извивается под жалящими ударами молний, но неумолимо надвигается на Миракла. "Миракл слишком близко", - думает Квентин и снимает палец со спускового крючка. - Уходи! -- что есть силы кричит Квентин, но его крики тонут в нестерпимом визге, который издает чудовище. Сколько еще до них метров: двадцать, пятнадцать? Он видит, что старик выдыхается, и молнии утрачивают свою силу. Огромная тварь вытягивается во всю свою длину и нависает над Мираклом. Сверкающие стрелы молний выхватывают из мрака оскаленную морду с рядами острых зубов и пару верхних членистых конечностей, оканчивающихся острыми ножами зазубренных костей. Сочлененная лапа вытягивается, чтобы нанести удар. - Уходи! -- истошно кричит Квентин. Он не понимает, почему старик медлит, еще немного, и смертельный удар будет нанесен. Квентин нажимает на гашетку гранатомета. Яркая вспышка взрыва расцветает на стене огненным букетом. Осколки кирпича и кафеля с шумом осыпаются вниз. "Слишком высоко!" - понимает Квентин. Острая конечность вытягивается в ударе и пронзает старика. К Квентину поворачивается оскаленная морда с нависшим над головой горбом. Он уже близко, на расстоянии прицельного выстрела, и пытается остановиться. Но ноги не слушаются и продолжают нести вперед. "Только бы не упасть!" -- успевает подумать Квентин и, поскользнувшись на мокром полу, падает. Чешуя скребет по полу - тварь подползает ближе. Она уже в нескольких метрах. Из многочисленных пробоин в ее броневом панцире сочится зеленая кровь. Лежа, Квентин стреляет. Раз, другой, третий, - очередь взрывов накрывает тварь. Чешуя с треском лопается и разлетается кровавыми клочьями в разные стороны. Один из зарядов отрывает часть острой конечности, и она летит в сторону. Омерзительная каша зеленых внутренностей вываливается на пол, но тварь продолжает волочить их за собой, подбираясь к Квентину. Оставшаяся боевая конечность уже занесена для удара, когда Квентин в последний раз нажимает на гашетку. Выстрел, и палец проваливается, не встречая знакомого сопротивления рычажка, -- зарядов больше нет. Острый нож конечности ударяет по мраморной плитке рядом с головой Квентина. Последняя граната влетает ей прямо в раскрытую пасть, яркая вспышка взрыва, и голова чудовища раскрывается, как бутон диковинного огненного цветка. Еше через мгновение, показавшееся Квентину вечностью, тварь с чавкающим звуком падает на землю. Все кончено. Квентин, опираясь на пол руками, с трудом поднимается на непослушные ноги. Даже удивительно, какая стоит тишина, или это он оглох после близких разрывов. Что с Мираклом? Принц осторожно обходит тушу чужого. Рикки и Молли радостно пляшут возле него. Два ярких блика выхватывают из темноты распростертое на полу тело старика в белых одеждах. На его груди расплывается и становится все больше темное пятно. - Как вы? -- Квентин склоняется так близко, что может расслышать слабое дыхание Миракла. Воздух с шумом вырывается из его пронзенных легких. Глаза туманятся и время от времени закатываются кверху. Квентин разрывает рубаху на груди старика и видит огромную сквозную дыру. Лоскутьями ткани он пытается остановить кровотечение. - Слушай меня... - тихий шепот, перемежаемый свистом выходящего воздуха, вылетает из горла Миракла. -- Тебе надо в Магоч, там Небесный Огонь - оружие Древних... Найди Лору... в скобяной лавке... поможет найти Круг Посвященных. Условный знак... - шепот становиться еле слышным, и Квентин поднимает голову старика, чтобы он не захлебывался кровью, - ...моя книга: "Власть слова". Кольцо в... -- голова старого мага завалилась на бок. Его дыхание стало чуть заметным и вскоре прекратилось вовсе. *** Квентин опустился на залитый кровью и водой пол. Его тело дрожало в безвучных рыданиях. Наверное, прошло немало времени, прежде чем он пришел в себя. - Двери разблокированы, опасность миновала, - бесстрастным голосом сообщила Эния. С трудом он подтащил тело старого Мага к лифту. Надо поднять его наверх и похоронить. Снаружи стояла ночь. Темное небо пестрело звездным одеялом, заботливо укрывая уставшую за день землю. В кладовке принц нашел лопату, и через два часа скромная могила последнего из Великих Магов была готова. Квентин похоронил его рядом с древней башней, которая приняла его и долгие годы служила ему домом. После этого он вернулся в подвал и обнаружил, что Рикки и Молли куда-то подевались, - вокруг стояла полнейшая темнота. Он облил керосином труп чужеродной твари и поджег его. К тому времени, когда, покончив со всеми делами, он поднялся в обиталище Миракла, солнце уже вставало над горизонтом. Глава 19. Вызов в Цитадель Альдора выкорчевали из сна самым бесцеремонным образом. Только что его сознание пребывало в блаженной истоме, купалось в сладостных волнах грез, и вдруг чья-то дерзкая рука безжалостно швырнула его об земную реальность. Альдору было неимоверно трудно вырваться из окутывающих его сладких сновидений, но всего за несколько секунд он смог перейти от блаженного к гневному состоянию рассудка только лишь для того, чтобы на месте испепелить негодяя Фелиция, посмевшего потревожить его покой. Когда Альдор окончательно открыл подернутые пеленой сна глаза, он увидел перед собой весьма перепуганное лицо мерзавца Фелиция, своего слуги, посмевшего его побеспокоить. Лицо Фелиция сильно вытянулось и приобрело такую испуганную бледность, что Альдор понял - случилось что-то серьезное. - Вставайте, господин, вас вызывает повелитель, - губы подлеца Фелиция еле ворочались от страха, будто замороженные лошадиной порцией наркоза. Сон окончательно умчался в безвозвратную даль. Сделанное заявление подействовало на Альдора отрезвляюще. Теперь он уже не сомневался, произошло нечто из ряда вон выходящее. Он еще раз бросил презрительный взгляд на трясущееся искаженное неровным светом свечи лицо Фелиция и велел подавать одеваться. Было около четырех часов утра, когда коляска, запряженная четверкой лошадей, отъехала от дома Альдора, теперь уже Главного Наместника Священного престола. Ощущая всем телом утренний холодок кожаных сидений кареты, Альдор перебирал в памяти события последних дней, пытаясь отыскать причину для столь поспешного вызова во дворец. После того, как с мятежной Монтанией было покончено, и огненные псы дочиста вылизали все развалины замка, Альдор возвратился в столицу. Должность наместника Монтании была упразднена в связи с ликвидацией мятежной провинции. Оставшихся жителей бывшего королевства было решено подвергнуть Изменению, что являлось стандартной процедурой, а Альдор был назначен на должность Главного Наместника Священного престола. Теперь ему подчинялись администрации всех наместников в сохраняющих лояльность провинциях. В ночном вызове смущало одно: почему Его Святейшество не воспользовался изобретением его божественной мудрости - Алтарем магической силы, чтобы передать ему нужное сообщение. Везде, даже в самых отдаленных уголках империи, были установлены Алтари и успешно использовались для связи между наместниками и Верховным Жрецом. Благодаря им, астральный двойник Его Святейшества мог свободно перемещаться в пространстве и достигать самых удаленных провинций. Утренний холодок заставлял Альдора ежиться и плотнее кутаться в одеяло, которое предусмотрительно было положено в карету Фелицием. Улицы столицы империи - Араны в этот ранний час были пусты. И Альдору в призрачном свете фонарей открывался совершенно незнакомый ему город. Арана находилась на острове, со всех сторон окруженном Северным морем. Около тридцати морских миль неспокойных вод угрюмых северных морей отделяли остров от материка. Конах победителем воцарился на острове, низвергнув прежнего короля Симила. Это было так давно, что даже долгожители, останься они в живых после прихода Конаха, этого бы не упомнили. С тех пор население острова полностью обновилось. К настоящему времени оно в основном состояло из потомков преданных Верховному Жрецу первых его воинов, гвардии, с которыми он шел от победы к победе. Потомков аборигенов, подданных короля Симила, практически не осталось, настолько тщательными были зачистки. Со времени воцарения Конаха Арана была превращена в неприступную крепость. Массивные стены крепостных укреплений со всех сторон окружали остров. Остроконечные башни со стрельчатыми прорезями бойниц высоко взметнулись над мрачными водами. Грозные бастионы сплошь окружали береговую линию, чернея рядами бойниц, как оскаленные в беззубой усмешке злобные старческие рты. В гавани стоял многочисленный флот Его Святейшества, красуясь сверкающей на солнце броней. Сотни галер с тысячами прикованных пленников, рабов и заключенных. С башен грозно уставились в сторону моря Треножники Праведного Гнева, орудия подобные тем, с помощью которых Альдору приходилось усмирять непокорные народы. Команды младших жрецов несли круглосуточную вахту возле этих орудий. Наблюдатели на башнях неусыпно всматривались в даль морских просторов: не несут ли угрюмые северные воды вражеские армады. Караул тяжеловооруженных пехотинцев во главе с молодцеватым капралом при виде кареты Альдора, украшенной государственным гербом, поспешил отдать честь, лихо завернув головы и вытянув руки по швам. Железная поступь солдат долгим эхом отдавалась в каменной мостовой и узких проулках. Странные люди в серых сутанах и плотно надвинутых на голову капюшонах спешили укрыться в темных подворотнях. Кое-где дворники, чувствуя приближение рассвета, принялись за свои метлы и лопаты, спеша к утру привести улицы в надлежащий вид. Особо усердные лавочники и трактирщики уже открывали свои заведения в стремлении заработать золотые на ранних клиентах. В заведениях же, работающих по ночам, наоборот, торопились избавиться от засидевшихся посетителей, нередко за руки, а то и за ноги вынося их проветриться на холодок. Уже несколько месяцев, как Альдор, приближенный ко двору, жил в столице, но ощущение декоративности здешней жизни не проходило. Все происходящее в Аране казалось ему одним большим кукольным театром, а все эти придворные людишки марионетками в какой-то неведомой игре Его Святейшества. Иногда Альдор думал, что и он сам не более чем тряпичная кукла в руках Конаха. Хотя теперь он и занимал важный пост в иерархии престола, это не только не доставляло ему радости, а напротив, в течение всех этих месяцев держало его в состоянии постоянной напряженности и непрерывной тревоги. "Что ж годы берут свое, и мы становимся другими: глупыми, бессильными, больными", - давал он волю невеселым мыслям, с большим сожалением вспоминая о той вольнице, которая была предоставлена ему в Монтании. Монтания вспоминалась как идиллическая страна, почти райский уголок, премилое, спокойное королевство, где жизнь текла ровно и спокойно на протяжении десятков лет. Годы, проведенные в Монтании, были самыми лучшими в его жизни. С ранних лет поступил он на службу Верховному Жрецу. Начинал с самого низа, преодолевал ступеньку за ступенькой, пока не достиг всех мыслимых вершин служения. Дальнейший подъем был не доступен, и это его особенно беспокоило. Новая должность множила завистников и недоброжелатей, любого доноса, обвинения в измене и посягательстве на Священный престол теперь было достаточно, чтобы расправиться с Главным Наместником. Ему было очень хорошо известно, какие нравы царили на самой верхушке пирамиды власти, и поэтому он с таким сожалением вспоминал о прежней жизни в Монтании. Лишь теперь он понял, за что ненавидит короля Роланда: не за отступничество, не за бунт, не за гордость, а зато, что разрушил эту его спокойную, безмятежную и размеренную жизнь. Кроме того, в столице Священного престола на него вновь нахлынул давнишний страх, который на время был позабыт в Монтании. Страх перед Конахом. Альдор был искусным магом, он был посвященным третьей, последней ступени. Эта ступень была настолько высока, что все, вместе взятые, Великие Маги были ничтожнее мышей перед ним. Но чем выше он поднимался по ступеням овладения магическим знанием, тем таинственнее и непостижимее представлялось ему искусство Великого Жреца. Конах, казалось Альдору, был всесилен, а магия со всеми ее законами и тайными знаниями придумана самим Верховный Жрецом. И это особенно пугало Главного Наместника. Возможность лично лицезреть Верховного Жреца представлялась нечасто. Альдор со времени своего прибытия в столицу виделся с Конахом всего два раза. Первый, когда, прибыв после усмирения бунта в Монтании, докладывал о результатах операции, второй, когда был представлен на должность Главного Наместника Священного престола. Связь всегда осуществлялась через Алтарь. В резиденции каждого мало-мальски значимого чиновника империи была оборудована особая комната с Алтарем магической силы, чтобы он мог ощущать присутствие своего единственного бога и повелителя Конаха и общаться с ним. Альдор в этом смысле, конечно же, не составлял исключения. Что побудило властителя прибегнуть к личной встрече, составляло тревожащую тайну. Только одно мог с уверенностью предполагать Альдор: вряд ли Его Святейшество приготовил ему приятный сюрприз, ради приятных сюрпризов не поднимают среди ночи. Речь могла идти либо о наказании, либо о поручении какого-то сверхответственного и срочного дела. И то, и другое нарушало привычное течение жизни и было способно в немалой степени ее усложнить. "Все, пора уходить на покой", - думал Альдор, даже под теплым одеялом ощущая пробирающийся туда противный нервный холодок. Ему, старому человеку, уже давно пора отправляться на покой. Свою жизнь он прожил честно и всеми силами служил повелителю. Но годы берут свое, приходит пора задуматься об отдыхе и уступить место молодым. Да, именно так он и заявит повелителю, независимо от темы предстоящего разговора. Все, - скажет он, - пора старому верному псу убираться на покой. Быть может, другого удобного случая сказать все это у него и не будет. Карета Альдора, на дверцах которой был изображен государственный герб Его Святейшества -- золотой дракон на фоне объятого пламенем солнца, подкатила к воротам дворца. Караульные гвардейцы, закованные в вороненую сталь с золотыми гербами на груди и высокими белыми перьями на шлемах, звонко отсалютовали алебардами господину Главному Наместнику. Тяжелые железные ворота с затейливым рисунком распахнулись, и Альдор ступил на широкую лестницу из белого мрамора, застланную красной ковровой дорожкой. Парадный вход был ярко освещен факелами, стоявшими в подставках вдоль стен. Два дракона, вознесшиеся над пьедесталами, украшали лестницу парадного входа. Поднявшись по ней, Альдор очутился в большом зале, ярко освещенном многочисленными светильниками, но которые все же были не в силах развеять мрак по куполом, выложенным прозрачной цветной мозаикой Каждый раз Альдора, когда он бывал во дворце, неприятно поражало разительное отличие, которое существовало между парадными комнатами для приемов и внутренними помещениями резиденции Его Святейшества. Насколько торжественными и праздничными были залы для приемов, настолько мрачными, пугающими и аскетичными выглядели внутренние покои Его Святейшества. К Альдору приблизился один из разнаряженных придворных бездельников и пригласил следовать за собой. Наместник, испытывающий презрение ко всей этой придворной камарилье, так и не мог вспомнить, какую в точности должность занимает этот человек. Они быстро прошли по длинной анфиладе комнат, затем придворный кивнул на одну из винтовых лестниц, спускающихся вниз, и велел Альдору дальше следовать одному. Это было не очень-то хорошим предзнаменованием. Здесь в подвалах находилось то, что старались не афишировать. Конах называл это сердцем Священного престола. Только люди, лично отобранные Его Святейшеством, допускались сюда. Альдор за все время своего служения так и не удостоился этой чести, и по правде сказать, не слишком страдал от этого. Контраст с верхними парадными этажами был разительным, и это понимал каждый, кто начинал спускаться по лестнице, сложенной из грубоотесанных каменных блоков. Перила этой крутой лестницы казались дородному Альдору слишком хлипкими и ненадежными, поэтому он старался держаться поближе к обнаженной кладке замшелых от времени кирпичей. С треском горели факелы, укрепленные в металлических держателях, выхватывая из мрака участки закопченных стен. На площадке нижнего этажа его уже поджидали. Начальник личной охраны Его Святейшества генерал Трип в сопровождении четырех гвардейцев подошел к Главному Наместнику, вежливо поздоровался и предложил следовать за ним. Они прошли по длинному коридору, несколько раз повернули направо-налево так, что Альдор, до этого не бывавший в подземельях замка, вконец запутался. Толстые каменные стены и массивные решетчатые двери с постами охраны за каждой из них производили угнетающее впечатление. За рядами решеток, мимо которых они шли, скрывались небольшие изолированные помещения. Не требовалось обладать аналитическим умом, чтобы понять: они находятся в подземной тюрьме Его Святейшества. Камеры этого этажа были пусты, но, проходя мимо лестничных маршей, Альдор слышал доносящийся снизу лязг цепей, нетерпеливую ругань охраны, душераздирающие вопли и стоны. Наместник по-прежнему следовал под конвоем гвардейцев, не понимая: он еще гость или уже пленник. Наконец караул остановился возле тяжелой двери с узором из металлических цветов. Начальник охраны постучал толстым кольцом по двери и заглянул в открывшееся смотровое окошко. Дверь тотчас распахнулась, и они оказались в помещении, в котором Альдор до этого никогда не был, и сразу же понял, что вряд ли бы захотел снова в нем очутится. Вытянутый прямоугольник большого зала уходил в непроницаемую темноту его дальнего конца. Первое, что шокировало Альдора, были колонны и потолок. Потолок был бесформенным нагромождением извилистых бугров и выступов. Его поддерживали перекрученные массивные колонны, свитые из вен, артерий и жил. Пульсирующими трубами устремлялись они к потолку и терялись в бугристой массе. Бугристая масса, покрывающая потолок, вздымалась и опадала с тяжелыми хлюпающими вздохами, впитывая в себя жизненные соки, поставляемые колоннами. Альдору нестерпимо захотелось покинуть это помещение. Он обернулся к генералу Трипу: - Генерал, зачем мы здесь? На вытянутом лице генерала Трипа не было ни кровинки. Пошамкав губами, он собирался что-то ответить, но в этот момент раздался голос Его Святейшества: - Генерал, вы свободны. - Конах, как всегда, возник неожиданно. Повторять приказание не пришлось, генерал, лихо повернувшись на каблуках и отсалютовав, поспешно покинул зловещее помещение. - Не надо так волноваться, мой дорогой Альдор, вы находитесь в самом сердце Священного престола. Приводите свои чувства в порядок и следуйте за мной. Конах, не обращая внимания на Главного Наместника, двинулся вдоль ряда пульсирующих колонн. Альдору не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Они шли по залу, направляясь к его дальнему концу, который утопал во мраке и, казалось, был недостижим. Альдор с отвращением прислушивался к булькающим, чмокающим и сосущим звукам, что неслись отовсюду. - Обстоятельства сложились таким образом, что вам, мой друг, предстоит подняться еще на одну ступень посвящения, - голос Верховного Жреца звучал глухо из-под низко надвинутого капюшона сутаны. Наряд властелина, сколько его знал Альдор, оставался неизменен: черная монашеская сутана с капюшоном, скрывающим лицо. Единственным предметом в его одеянии, за что мог зацепиться взгляд, была золотая цепь на шее с символом власти - пламенным драконом. Альдор пытался вспомнить, сколько же лет он знает Его Святейшество: тридцать, сорок? Если быть точным: тридцать три. Служить престолу Альдор начал с молодых ногтей, едва ему стукнуло двадцать лет. Сейчас он постарел и расползся вширь, а Конах остался таким же, как был. За прошедшие годы ничего в нем не изменилось: те же руки, обтянутые желтоватой кожей, с распухшими суставами на длинных пальцах, отчего они походили на лапы курицы; лицо серо-желтого глинистого цвета с впадинами глубоко посаженых глаз и носом, загогулиной растаявшего воска нависшим над тонкими коричневыми губами, - все было таким же, как и двадцать, и тридцать лет назад. Других частей тела, скрытых под длинной сутаной, не видел, надо полагать, никто. Они подошли к двери, скрытой в темной половине зала. Верховный Жрец положил ладонь на небольшой выступ около двери, и дверь с легким гудением открылась. - Прошу вас, Альдор! - Верховный Жрец уступил дорогу министру, пропуская его вперед. -- Теперь, когда вы узнали, где находится Сердце Священного престола, пришло время узнать, где находится его Мозг. И Альдор, переступив небольшой порожек, вступил в освещенный тусклым зеленоватым светом зал. В отличие от предыдущего этот зал был значительно скромнее в размерах. Но когда Альдор поднял голову, чтобы посмотреть на потолок, дух невольно захватило. На неимоверную высоту, уходя в просторы ночного неба, из центра зала вздымался огромный столб. Его поверхность с круглыми выпуклостями, как у стручка гороха, была полупрозрачной, и Альдор видел, как внутри столба в вихреобразном движении закручиваются сгустки зеленой слизи. Облака слизи сливались друг с другом, создавали причудливые образования, затем делились и распадались, принимая все новые формы. Весь этот поток, закручиваясь в спиральном хороводе, двигался беспрестанно, устремляясь от земли к небу. Альдор был настолько потрясен открывшимся ему зрелищем, что долгое время не мог вымолвить ни слова, и тогда Конаху, которому надоело любоваться потрясением своего помощника, пришлось прервать затянувшееся молчание: - Теперь, мой друг, вы достигли последней ступени посвящения доступной смертному. Вы видите перед собой Мозг Священного престола. Это он дал мне ту силу, которая позволила спасти мир, погрязший в войнах и разврате. Не правда ли он величественен -- Великий Разум Зерга, которому мы все преданно служим. Альдор оторвал взгляд от Мозга и посмотрел на повелителя. Он никогда еще не видел Верховного Жреца в столь возбужденном состоянии. Темные глаза Его Святейшества метали молнии, а он сам словно бы лучился некой энергией, бледно-зелеными сполохами просвечивающей сквозь серую кожу на его лице. Наклонясь к Альдору, Верховный Жрец горячо шептал: - Великому Мозгу Зерга мы обязаны своим существованием. Мы у него в вечном и неоплатном долгу. Мы всего лишь жалкие твари, чувствующие свое полное ничтожество, перед его совершенным величием. - На колени, мой друг! - долго сдерживаемые нотки истерического экстаза прорвались в голосе Его Святейшества, и он рухнул на колени, увлекая за собой Альдора. -- Преклоним головы перед организмом, совершеннее которого нет во вселенной. Припадем челом к его могущественному телу, чтобы насладиться его силой, - Конах обхватил Альдора и с силой прижал его голову к пульсирующему колоссу. Вселенная с мириадами звезд вспыхнула в сознании Альдора. Он ощутил себя ничтожной частичкой, звездной пылью, рассеянной среди мириад галактик. Перед его глазами в бешеном ритме плыли, сливаясь и распадаясь, тысячи миров. Он видел, как перед ним рождаются, размножаются и умирают миллионы жизней. Все они были здесь в этом огромном организме. - Чувствуешь ли ты его силу, Альдор?! Можешь ли ты теперь называть себя микрокосмом?! Можешь ли ты называть себя вершиной творения?! Или ты просто тварь, лишенная всякой благодарности к создавшим тебя и от этого чувствующая свою ничтожность! - пытался докричаться до него Верховный Жрец. - Что ты чувствуешь, Альдор? Чувствуешь, что он сильнее тебя, или все еще пытаешься ухватиться за соломинку своего неверия? Понял ли ты, наконец, что нет другого пути служения, кроме служения ему, самому совершенному из всех мировых творений?! -- неистовствовал Конах. -- Ты, столько лет пребывающий в неверии и лицемерном притворстве, познал ли ты наконец истину?!