писано ожидание встречи. И встреча состоялась. Другой человек в расшитой неведомыми узорами рубахе и болотно-зеленых шортах подошел со стороны леска, видневшегося на горизонте. - Здравствуй, Локи. "Так. Он изменился. Раньше он не сказал бы мне "ты" и не назвал бы меня "Локи". Хотя бы уже потому, что не знал имени своего загадочного работодателя." - Здравствуй, Владимир, - Локи говорил медленно. - Все, что я хочу тебе сказать, я скажу сразу. Вопреки собственному заявлению, он надолго замолчал, разглядывая небеса, в которых разглядывать было ровным счетом нечего. Даже "Аргуса-18" в них больше не было. Его собеседник не нарушал молчания. Наконец Локи сказал: - "Снарк" мертв. Террористов в России больше не существует. Денег у меня нет. И новый доступ в ВР я тоже сделать тебе не могу. "Убить он меня не сможет. Я выстрелю все равно быстрее. Все равно быстрее." - Значит так тому и быть, - Владимир Роговцев не был расстроен. - Все равно возьми. Владимир вынул из кармана холщовый мешочек и на его ладонь выкатилось одно крохотное смолистое зернышко. - Это и есть саама. Будь осторожен. - Спасибо, Владимир. Я твой должник. Клянусь Утгардом, если я останусь жив, я расплачусь с тобой по счетам. Если ты обманул меня и это не саама, я тоже расплачусь с тобой. Другими купюрами. Красными. Владимир улыбнулся. - Через тысячу кальп. Локи опустил глаза. - Извини. Тяжело было добыть ее? - Нет, это было просто. - Честно говоря, ты не производишь впечатления хорошего вора. А Хотой не похож на человека, который плохо хранит свои тайны. - Я не крал. Хотой дал мне ее сам. Локи развел руками. В этом жесте было и удивление, и восхищение, и бессилие. Говорить больше было не о чем. - Спасибо, Володя. - Локи поднялся. - Извини, что мы тебя тогда убили. - Тебе спасибо, - сказал натурал Владимир Роговцев и, не прощаясь, пошел туда, где его ожидало оружие. Холодное оружие реальности. 18 "Ты - диктатор. Ты - безраздельный повелитель какого-нибудь несчастного государства. Колумбии. Индонезии. Заира. Ливии. России. Англии. Ты, разумеется, умен, циничен и беспощаден - иначе ты не стал бы диктатором - и ты понимаешь, что такое виртуальная реальность. Ты понимаешь, что виртуальная реальность может стать отличным орудием в достижении твоих целей. Если, конечно, переделать виртуальный мир так, как тебе того хотелось бы. Если распространить свою власть на все, в особенности на самые укромные закоулки всех зон включения, отведенных твоему государству. Ты умен и ты знаешь, что виртуальная реальность - это Сеть, а Сеть - это сверхсложный мозг. Невозможно переделывать по своему желанию виртуальную реальность снаружи, насильственно перепрограммируя все рабочие станции и компьютеры Координационных Центров своей страны. Это все равно что пытаться обучить человека математике, трепанировав его череп и нанося иглой на его мозг математические формулы. С той лишь разницей, что человека так можно убить, а Сеть останется жива. Здоровые рабочие станции всего мира рефлекторно поддержат твои сектора, пытаясь во что бы то ни стало спасти нарушенные правила игры. В лучшем случае у тебя ничего не выйдет, в худшем - сектора твоего государства выродятся в некое подобие Утгарда. Но Утгард уже есть и он тебе не нужен, потому что Утгард - Хаос, а ты стремишься к Порядку. Итак, путь прямого насилия над Сетью для тебя заказан. Но есть второй путь. Он сложнее, он тоньше, но рано или поздно он может привести тебя к желанной цели. Создай в виртуальной реальности свое государство. Сеть это позволяет. Милитаризуй его до крайней степени. Сеть позволяет и это. И, наконец, завоюй все зоны включения. А уж потом можешь с полным правом творить все, что твоя душа пожелает. Да, абсолютно все. Сеть стерпит любое количество виртуальной крови. Но ты должен помнить о цвергах." Олаф Триггвассон. "Страннее чем рай" 19 Столица Социальной Республики Сол, Аквилея Великая, надменно взирала на просторы материального мира сквозь прицелы крепостной артиллерии. Над черным глянцем сырой нефти, заполнявшей до краев противоштурмовой ров, вздымались броневые утесы стен и исполинские башни, увенчанные республиканскими штандартами. Но выше стен, выше самых высоких крепостных башен, возносилось ступенчатое, построенное по образу ацтекских пирамид, здание Народного Сената Комиссаров. Самый большой штандарт не то чтобы "украшал", но по крайней мере венчал плоскую площадку на вершине пирамиды. А на обширном бетонированном поле у стен Аквилеи были выстроены республиканские легионы. Оседлав какого-то несчастного в аватаре вороного жеребца с белой звездой во лбу, перед легионами разъезжал Генеральный Политический Комиссар. Под низким небом виртуального мира, под малиновыми солнцами, на вершине лысого, как колено, холма, медленно материализовались трое. Два человека и пес. Таких ощущений Августин не испытывал никогда в жизни. И сэр Томас тоже. Августин видел свое тело, оставшееся там, "наверху", в реальном мире. Одновременно с этим он видел себя, свой аватар, здесь, в Митгарде. Оба этих тела, реальное и виртуальное, воспринимались им отчужденно. Но между этими двумя отчуждениями была ощутимая разница. Его земное тело, добротно и грубо сработанное топором эволюции из белков, жиров, углеводов, микроэлементов и воды, сейчас было совсем чужим. Чтобы поверить в него, на нем следовало бы написать "Августин Депп, homo sapiens". А второе, виртуальное тело, которым его сознание повелевало в данный момент, казалось отчужденным потому, что рациональные, насквозь материалистические мозги Августина не могли смириться с аватаром, который порожден не виртуальной станцией, а вибрациями мировой пустоты с помощью саамы. Да, он видел оба своих тела, но это "видение" совсем не было похоже на нормальное, человеческое, повседневное. Скорее, оно напоминало магическое зрение Джирджиса. Но даже с ним сходство было более чем приблизительным. Вместо прямого видения в сознании Августина сразу возникало знание о том, что он "видит". Что по этому поводу думает сэр Томас, заключить было невозможно. Но, когда прошло полное непонимание первых секунд, Августин с удивлением обнаружил, что, помимо его собственных, ему стали доступны чужие эмоции. Он ощутил две волны дружеских симпатий, которые как бы легким теплым ветерком овевали его сознание. Первая волна исходила от Томаса, вторая - от Хотоя. Кроме симпатий он ощущал полное спокойствие. К его удивлению, не только Хотой, но и сэр Томас чувствовали себя вполне в своей тарелке. И тут Августин вспомнил, что для спокойствия нет никаких оснований. - Хотой, это же Митгард, сектор АВ-16! А ты обещал локальную ВР ВИН! - Обещал, - согласился Хотой. - Но я не смог провести вас туда сразу. Слишком опасно. В Сети очень сильная и пока не вполне понятная мне флуктуация. Так что придется немного погулять. 20 Бетонная равнина, до которой на глазок было четыре-пять виртуальных километров, взорвалась дружным солдатским криком. Легионы приветствовали своего комиссара. - Смотр перед генеральным наступлением на Герцогство. Они специально подгадали так, чтобы было побольше включенных. А сейчас будет самое интересное, - заметил Хотой, имевший богатый опыт вхождений в ВР с помощью саамы. Поэтому он видел и, главное, понимал куда больше Августина. Августин молчал, пытаясь сфокусировать свое новое зрение-понимание на легионерах. Когда ему это более или менее удалось, он "взглянул" на их комиссара. Страшное лицо. Правда, это всего лишь аватар. Но, как известно, "скажи мне какой у тебя аватар и я скажу тебе кто ты". Аватар комиссара имел каменное лицо. Именно каменное. Вырубленное из мрамора. И под одеждой аватара скрывался тоже мрамор. Каменный человек. Морф "Голем". Вкус параноиков. "Салмаксов, небось. Или сам господин Щюро, - заработала фантазия Августина. - Впрочем, нет конечно. Им сейчас не до этого. Комиссаром может оказаться кто угодно. Пятидесятилетний отставной полковник ДБ или просто сумасшедший любитель свежевать живую птицу, обожатель кошек, ненавистник детей; человек-шинель, мелкий держатель акций компании ВИН; или, наоборот, утонченный ценитель Ницше; или вообще женщина - этакая фригидная госпожа де Сад." Тем временем милитаристский шабаш начал превращаться в комедию абсурда. Августин уже заметил, что во многих когортах есть пустующие ячейки. Но сейчас волна плановых отключений нарастала. Один за другим испарялись рядовые Адамы, центурионы в классе Агасферов, исчез легат Четвертого Сдвоенного Гвардейского легиона имени Серпа и Молота. Его место по уставу занял центурион-примипил, но и его спустя несколько секунд смели беспощадные законы виртуальной реальности. Августин хохотнул. - Ну что, двинулись? - спросил он у Хотоя. - Нет, подожди еще пару минут. Это было не самое интересное. Комедия продолжалась. Августин, конечно, понимал, что где-то в зоне включения Аквилея Великая в своих персональных ячейках появляются новые актанты, но им сюда еще надо прийти, занять пустующие места и так далее. И так может продолжаться вечно. Что же они - дурака валяют, что ли? Увы, в Социальной Республике Сол дурака валять не привыкли. СРС была гордостью триумвирата Щюро-Салмаксов-Воронов. СРС была моделью грядущей Социальной Республики России и поэтому никакие шутки политическими комиссарами не признавались. На восемьдесят восьмом шоссе, проходившем по краю бетонной равнины и соединявшем зону включения Аквилея Великая с Славянобратском, Августин увидел огромную колонну киборгов. Все сплошь морфы "Бешеный Макс". Они выстроились позади легионов. Часть из них заняла пустующие места в когортах. Войско проорало еще что-то и двинулось мерным солдатским шагом в направлении сто третьего шоссе. В направлении границ (по крайней мере, бывших границ) Герцогства Велес. - Ну и что? - бросил Августин Хотою. - Это ведь не снимает проблемы. - Все киборги - шатуны. Среди них нет ни одного человека. Комедия закончилась. В том, что такую массу шатунов может выпустить в ВР только ВИН, Августин не сомневался. 21 Августин, Хотой и Томас перемещались по направлению к "кроличьей норе", некогда зарегистрированной террористами как "Утгард-лиловый", а в СРС помпезно именуемой Тарпейским Провалом. На краю "кроличьей норы" маячила вышка с подъемником и узким трамплином. С этого трамплина в недра Утгарда отправляли приговоренных на смерть. Чтобы, значит, отступники и еретики могли спокойно достичь Идеального Катарсиса. На противоположной стороне провала в Утгард, который здесь по неведомой иронии Сети выглядел просто и наглядно - озеро, бурлящее крохотными и с виду безобидными термоядерными взрывами - были сооружены трибуны для высоких гостей и праздных зрителей. Ни одна казнь в Республике не обходилась без соответствующей проповеди политических комиссаров. Об Идеальном Катарсисе, о Сердце Материи, и о Великом Кетцале. Но сейчас окрестности "Утгарда-лилового" были пусты как никогда. Августин, Хотой и Томас остановились у края. Перед ними разворачивались сотни сцен ядерного Апокалипсиса в миниатюре. "Тоже ведь интересно, - подумал Августин. - Где-то, на каком-то сервере, может быть в Новой Зеландии, а может быть в Марьиной Роще, находится база данных по ядерным испытаниям. И вот террористы Локи что-то взрывают, а Сеть наскоро латает образовавшуюся дыру, прикрывая ничто изображением чего ни попадя, но обязательно либо ужасом, либо с ужасом ассоциирующимся. Возле Каменных Столбов взяла, кажется, пустыню Мохаве. В секторе АМ-5 - "Гернику" Пикассо. А здесь - вообще кошмар. У нее, у этой паскудной Сети, явно есть свои предпочтения. Или просто пытается установить что-то вроде запретного знака, "кирпича"?" - Покурить не хочешь? Нервишки успокоить? - ехидно осведомился Хотой. - Я бы, например, с удовольствием выпил бы чашечку саке. - Да куда уж тут курить?! У меня все нервы перегорели за последние двое суток. Нечего успокаивать, - ответил Августин. Ответа Хотоя не последовало. Потому что один из только что распустившихся перед ними ядерных цветков достиг необычной высоты в два локтя и продолжил расти. Из него выбились несколько подозрительных отростков, быстро достигших длины в полметра. Августин невольно попятился. - Цверги! - прогремел изменившийся голос Хотоя. В тон ему зло рявкнул Томас. Еще два кольца - следы подземных испытаний - не уступили место новым видениям, а стали все явственнее выступать на поверхности "Утгарда-лилового". Одновременно с этим со всех сторон начал доноситься монотонный, леденящий душу гул, сквозь который слабо пробивался рокот больших африканских барабанов. - Какие еще, к дьяволовой матери, цверги?! - спросил Августин, все еще достаточно спокойно. - Демоны Сети! Некогда! - от привычной спокойной и рассудительной манеры Хотоя не осталось и следа. - Вообрази свой самый страшный кошмар и стань им! - Мы же неуязвимы, ты говорил... В этот момент метаморфозы ядерных грибов окончились. Над поверхностью "Утгарда-лилового", пренебрегая геенной, пасть которой была разверзта под ними, попирая все известные Августину законы виртуальной реальности, в ореоле багрового пламени, возвышались три сущности. Казалось, они сплошь сотканы из движения, изменений, вихрей и потоков. И это непрестанное, хаотическое движение было залито в форму полупрозрачных антропоморфных тел. Пожалуй, если человека скрестить с крабом, в четвертом поколении начнут появляться именно такие особи. Массивные членистые руки и ноги. Вытянутые вперед головы с мощными челюстями. Миллионы волосков, каждый из которых поет о своем. Пространство взорвалось мириадами оглушительных звуков. Но явственнее и настойчивее всех были конвульсивные содрогания африканских барабанов. Цверги не двигались, но Августин с ужасом обнаружил, что расстояние между ним и неописуемыми тварями сокращается. Хотой больше не был Хотоем. Он стал огромной толстой старухой с выступающими изо рта желтыми клыками и голой тяжелой грудью. Старуха была вооружена каменным ножом длиною в добрый каролингский меч. Ее засаленные штаны, увешанные бубенцами, истекали потоками крови, в левой руке она держала щит-бубен. Томаса Хотой тоже принял под свою опеку. Завязанная для верности узлом, на его шее болталась большая черная змея. "Самый страшный кошмар, самый страшный кошмар..." - лихорадочно соображал Августин, дурея от угнетающего волю барабанного грохота. Он не успел ничего придумать, когда ближайший цверг, молниеносно выбросив вперед руку-клешню с пальцами, сплошь покрытыми мелкими коготками, впился ему в лицо. Точнее, в августиново представление о своем лице. Разницы не было. Была только адская боль, словно бы его бороде вздумалось расти не наружу, а внутрь. И это подсказало ему выход. По крайней мере, то, что показалось выходом. Воля Августина еще не была до конца подавлена, когда он стал Тварью. Тварь была омерзительна. Тварь была настолько тошнотворна, что по земному телу Августина, прикорнувшему под яблоней, пробежала судорожная волна. Тварь была соткана из отвратительных осязательных ощущений и порождала их вокруг себя в изобилии. Всякий, кто прикасался к ней, должен был испытать, как по нему пробежала верткая сколопендра. Как просучил гадкими коленчатыми лапами паук. Как прикоснулась медуза. Как рассыпалось по его телу сальное потное мясо. Разумеется, все эти ощущения касались людей. Как они действовали на цвергов, Августин знать не мог. Поэтому его аватар для верности принял вид Психопатского Хирурга. В его правой руке был острейший, увеличенный в должное количество раз, скальпель, в левой - трепанатор черепа с электроприводом. Вместо глаз у Августина светились два вставных стеклянных шарика, на шее болтался с виду безобидный стетоскоп. С омерзительными ощущениями, которыми он надеялся отвратить цверга, Августин сильно перебрал. Цверг очень быстро, но совершенно плавно изменился, превращаясь в огромный разверзтый желудок, и прильнул к нему каждым дюймом своей алчущей плоти. Лапа, которая до этого впивалась в его лицо, превратилась в некое подобие пуповины и стала намертво прирастать к нему толстой сосущей ложноножкой. Цверг лакомился. Это было очень похоже на конец. Августин почему-то ни на секунду не сомневался, что речь не идет ни о каком убийстве до смерти. Августин в этот момент с абсолютной ясностью осознал, что цверг намерен поглотить его сознание без остатка, оставив холодеть под яблоней лишь бесхозную материальную оболочку. Руки и ноги Августина были очень плотно облеплены цвергом и он не мог толком пустить в ход свое оружие. Своим зрением-знанием Августин видел, что цверг пронзен насквозь его скальпелем, а в другом месте псевдоплоть хищника разодрана зубьями трепанатора. Но цвергу это, похоже, не причиняло никаких хлопот. Рот Августина тоже был полностью залеплен отвратительной хищной тварью. Он не мог позволить себе даже нормальный предсмертный крик. Он взорвал свои никчемные стеклянные глаза. Тщетно. Цвергу было плевать на две рваные дыры в своем желудке. Августин пустил в ход стетоскоп. Он присосался к желудку цверга и стал пожирать пожирателя. Тщетно. Стетоскоп быстро забился и лопнул, как обожравшийся питон. Цверга было слишком много. "Идиот! - мысленно возопил Августин. - Кожа!" Он изменил ощущения, которые источал его аватар. Теперь это были не сколопендры и медузы, а ласковые женские касания, вкус свежего яблока на губах, в общем - полная противоположность предыдущих. Долгожданного результата не последовало. Цверг уже давно сожрал его кожу и, войдя во вкус, готов был переварить мясо. Августин понял, что, как себя не приправляй, а все равно сойдешь на корм голодному цвергу. Все тщетно. Тщетно, тщетно, тщетно... Кошмар закончился внезапно. Желудок потерял былую хватку. Отлип. Опал. Обглоданные руки Августина обрели долгожданную свободу. Толком не осознавая, что происходит вокруг, он кромсал подлую алчную плоть цверга беспощадным скальпелем, топтал ее ногами, и только когда Августин принял аватар гиены и вознамерился сожрать все, что осталось от цверга, властный голос Хотоя приказал: "Достаточно". 22 - Нас спас Томас, - ответил Хотой. С точки зрения Августина, это было, мягко говоря, неполное пояснение к тому кошмару, из которого они только что выбрались. Хотой снова был Хотоем, Томас - Томасом, Августин - Августином. Они вновь были тем, чем положено - призраками в призрачной реальности. Чувствовалось, что Хотой тоже очень сильно не в себе. Из них троих полное, удивительное спокойствие демонстрировал только Томас. - Это были цверги, - пояснил Хотой, когда они плавно погрузились в пасть Утгарда-лилового. - Цверги, цверги... - пробормотал Августин, с трудом припоминая самую туманную и самую неудобочитаемую главу из фундаментального труда Олафа Триггвассона, Библии XXI века, "Страннее чем рай". 23 У нас, у скандинавов, десять веков назад так называли злых карликов, которые некогда были червями в теле великана Имира, из которого произошел мир. Цверги - слуги тьмы, они ненавидят свет и обычно не показываются на поверхности земли. Но иногда наступает их время. Я создал законы виртуальной реальности так, чтобы ни одну большую войну нельзя было выиграть. Хочешь иметь аватар серийного убийцы и резать на куски другие аватары - пожалуйста. Это твое личное дело, в виртуальной реальности ты - патологический слюнтяй и неудачник - можешь немного расслабиться. Хочешь шесть часов кряду стрелять из крупнокалиберного ружья по живым мишеням - на здоровье. Пока не пристрелят тебя. Но если ты хочешь "сплотить массы", "устроить порядок", "подарить всем счастье" - может и не получиться. Даже если ты найдешь достаточно болванов, тебе едва ли удастся завоевать больше четырех-пяти зон включения. Ну, допустим, тебе удалось развязать большую войну. Допустим, тебе удалось наводнить виртуальную реальность смертью с помощью, например, фальшивых аватаров. Вот в этот-то момент, когда ВР начнет погружаться во тьму твоего мракобесия, могут появиться цверги. Ты, может быть, знаешь о нон-идентифицируемых виртуальных феноменах (НИВФ). Они возникают потому, что Сеть стоит выше Порога Предсказуемости. В подавляющем большинстве случаев НИВФ не представляют никакой угрозы. Легкая рябь, пробежавшая по небесам. Шнурок на левом ботинке, который превратился в тонкого бронзового червя. Голос, который пять минут подряд бубнит тебе в ухо: "А вот и неправда". Бывают феномены и похуже, но всем им далеко до самых безобидных чудес Утгарда. НИВФ - это сны Сети. Цверги - экстремальные, наиболее опасные нон-идентифицируемые виртуальные феномены. Цверги - это кошмары сети. Я о них никогда ничего не слышал, но я их предвижу и я дал им это мрачное имя. Сеть - изначально совершенно здоровый организм и кошмары ей сниться не должны. Когда террористы стали взрывать рабочие станции, в виртуальном мире появился Утгард. Это, строго говоря, тоже один огромный постоянно наблюдаемый нон-идентифицируемый сетевой феномен, но сном его назвать нельзя. Это, скорее, явь шизофреника. Эта явь - следствие внешней перегрузки Сети из-за разрушения ее элементов. А вот если в здоровой части Сети, в Митгарде, возникнет внутренняя перегрузка, тогда произойдет что- то другое. Тогда, насколько я понимаю собственное детище, Сеть попытается уничтожить источник перегрузки, не нарушая при этом собственных законов. Как Сеть будет выполнять эту задачу - я не знаю. Я знаю лишь, что когда свет сменяется тьмой, в мир приходят цверги. 24 - Вспомнил! - торжествующе воскликнул Августин, когда они, покинув хаос Утгарда, очутились в Зоне Стабильности. - Только какого черта они напали на нас? Насколько я помню, Триггвассон утверждал, что цверги должны стремиться к уничтожению источника внутренней перегрузки. То есть шатунов Социальной Республики Сол. - Во-первых, почему ты решил, что наше появление не перегружает Сеть? Во-вторых, разве лейкоциты столь уж хорошо разбираются в инородных бактериях, которые им предстоит сожрать? Насколько мне известно, цверги атакуют все, что по загадочному мнению Сети служит источником серьезной внутренней угрозы. - Что-то слабенькие цверги оказались, - скептически заметил Августин, который иной раз был не прочь помахать кулаками после драки. - Слабенькие? - Хотой хохотнул. - Ну ты нахал! Первый раз я встретил цверга вчера, когда Республика захватила Амстердам. Тот цверг по сравнению с этими был ничем, и то я едва унес от него свои виртуальные ноги. Если бы не Томас... - М-да? - Августин покосился в сторону ньюфа, который спокойно трусил рядом с ним. - Да. Собаки, в отличие от человека, совершенно естественны. Даже я не могу похвастаться этим и даже мое сознание иногда доверяется химерам, которые порождают так называемая "реальность" и так называемая "материя". У собак восприятие мира не замутнено ничем. Они видят вещи такими, какие они есть. Поэтому Томас смог принять единственно верный аватар, с помощью которого он обратил двух цвергов в бегство. Ну а третий был так увлечен тобой, что нам с Томасом пришлось его убить. Ты искромсал не цверга, но его дезактивированный фантом. - И каков же был этот аватар Томаса? - Есть вещи, к описанию которых человеческий язык неприменим, - жестко отрезал Хотой. - Для этого нужно уметь выть и скулить так, как это делают собаки ненастной осенней ночью в полнолуние на окраине крохотной деревеньки, которую по недомыслию построили там, где Срединный Мир слишком тонок. - Срединный Мир? Это между Асгардом и Утгардом? - иронично спросил Августин, сам не понимая, шутит он или говорит чудовищную глупость. - Это между небом и землей, - сказал Хотой так, что Августин понял - он сморозил чудовищную глупость. 25 Зона Стабильности была совершенно пуста. Ни Пантеры, ни Острова, ни Железной Башни, ни Океана, ничего. Хотой, который уже довольно давно молчал, прислушиваясь к каким-то одному ему слышным звукам, увлек своих спутников в произвольном с точки зрения Августина направлении. Но, по всей вероятности, Хотой, как всегда, знал что делает. И действительно, вскоре они оказались перед тайным пропускником, где Зона Стабильности смыкалась с локальной виртуальной реальностью ВИН. Когда они уже собрались проникнуть в пропускник, из бескрайнего пространства Зоны Стабильности донесся далекий грохот африканских барабанов. Августина передернуло при одной только мысли о новой встрече с Демонами Сети. - Цверги, - заметил Хотой без тени беспокойства. - Много цвергов. Но им сейчас не до нас. 26 К счастью, ландшафт не успел измениться до неузнаваемости. Стальное поле с флюоресцирующими стрелками Августин узнал сразу. И хотя то здесь то там можно было заметить растущие из ниоткуда гранитные столбики причудливой формы, которых раньше не было и в помине, в остальном окрестности блока "комати" были вполне узнаваемы. - Веди, Августин. У нас очень мало времени. Имей это в виду, - сказал Хотой. Но первым пошел Томас. Как ни странно, он успел вполне освоиться внутри ВР и чувствовал себя вполне свободно. Словно был на ежеутренней прогулке в сквере. Не хватало только поводка. Вскоре на горизонте показалась стена из розовых кирпичей с эмблемами ВИН. - Мы почти пришли, - сказал Августин, указывая Хотою в сторону цели. 27 Треугольные ворота с оптически проницаемым смотровым окошком приковывали к себе внимание, но Августин не торопился подходить к ним. Пожалуй, из-за того, что боялся. Он боялся поражения. Он боялся, что и в этот раз они окажутся запертыми. - У нас несколько минут, Августин, - Хотой придал своему мыслеобразу тревожную окраску. - Я пойду один. Стойте здесь, - сказал Августин и направился к воротам. Томас и Хотой провожали его исполненными надежды взглядами. Едва ли черный кудлатый ньюфаундленд понимал, что происходит. Но общее настроение ожидания чего-то значительного и важного передалось и ему. Августин прильнул к смотровому окошку. Вот он, постамент с русской надписью "Не медли!" и ее латинским переводом. Вот оно, безумное творение инженерного гения Бориса Михайловича Деппа, ключ к защите ВИН. Августин помедлил еще минуту, размышляя над смыслом надписи на постаменте. Возможно, она просто украшение. Возможно, медлить действительно нельзя. Нужно положить руку на постамент и когда появится системное сообщение "Вы активировали блок саморазрушения защиты. Работа программы начнется через столько-то минут" сматываться подобру-поздорову. Впрочем, задерживаться в локальной ВР ВИН у Августина и так не было никакого желания. Августин оглянулся. Хотой и Томас стояли на том же месте, словно изваянные из мрамора монументы. Августин толкнул треугольные ворота. И его рука свободно прошла сквозь них. 28 Локи никогда раньше не пробовал саамы. Но все, что произошло с ним, было воспринято Локи сравнительно спокойно. Когда не с чем сравнивать, все кажется естественным и нормальным. И хотя у Локи был весьма обширный опыт покорения различных уровней виртуального пространства, такого он никогда не видел и не чувствовал. Он долго охотился за саамой. Долго мечтал о ней и готовился к этой встрече. Он узнал о Хотое все, что смог. Он сделал все что смог для того, чтобы заполучить ее и теперь она с ним. Владимир Роговцев, он потрудился на славу... Теперь виртуальный мир открыт для него. Сегодня ему, Локи, не нужны ни альфа- станции, ни форсажи... Пока бездыханное тело Локи покоилось на водительском сидении форда "Саманта" цвета мокрый асфальт, загнанного на лесную просеку в двенадцати километрах от Главного Корпуса ВИН, истинный бестелесный Локи покачивался на волнах многоцветных иллюзий саамы. 29 Локи был вне себя от ярости. Аваллон, созданный Борисом Деппом по приказу Щюро, на то и задумывался Зоной Стабильности, чтобы в ней все оставалось стабильным и не поддавалось напору виртуального хаоса. Но вместо стабильности его взору теперь открывалось нечто, похожее на начисто выеденную внутренность гигантского черного арбуза. Где-то на периферии пустоты били африканские барабаны, звенели бубны и стреляли новогодние хлопушки. Локи не знал, что это работа цвергов. Ему очень повезло - волна флуктуаций задела его слабее, чем Хотоя, Августина и Томаса. Он миновал Митгард, через который сейчас пробирались полчища цвергов. Они сожрали все и оставили за собой только бой африканских барабанов, звон бубнов и стрельбу новогодних хлопушек. В бытность свою нередким гостем в Аваллоне, Локи толком не имел возможности ознакомиться со структурой Зоны Стабильности. С одной стороны, его интересовала по большому счету только Пантера, а с другой - ничего путевого всего равно разузнать было невозможно, поскольку всюду шлялась охрана, разные там шатуны... Разумеется - и в этом Локи не сомневался - где-то был мостик между локальной ВР ВИН и Зоной Стабильности. Обязательно был. Локи помедлил немного, припоминая пристрастия и слабости Бориса. Ну про свиристеля понятно... Это даже Августин, если ему верить, не понимал... Про то, как муравьи скоро завоюют Вселенную - тоже понятно. Наконец Локи вспомнил. Вскоре перед его глазами появилась карта Главного Корпуса. 30 Карта Главного Корпуса в ее виртуальной интерпретации была похожа на бесконечно раскладывающееся портмоне. Открываешь одно отделение - тут же появляются новых десять, каждое из которых в свою очередь раскрывается еще на пять. Карта была довольно поверхностной и отражала только самые важные объекты, причем имеющие непосредственное отношение к Аваллону. Но Локи не нуждался в нудном картографическом пережевывании каждого означенного на карте пункта. Недаром же он десять лет занимал президентское кресло и заправлял всем и вся в столь ненавидимой им сейчас компании ВИН. Многое он прекрасно помнил сам, многое домысливал. Да его и не интересовало все. Его интересовало только одно - где находится установка, поддерживающая жизнедеятельность живого прототипа и хозяйки аватара Пантеры. Где лежит тело Бриджит Льюис, агента Интерпола. Коль скоро он не может встретиться с пантерой на Аваллоне, он хотя бы увидит ее в жизни. Хоть бы и погруженную по самые уши в питательный биораствор. И Локи нашел ее. Точнее, нашел то место на карте, где была обозначена лаборатория "Биомос". Насколько он знал Щюро и Главный Корпус ВИН, эта лаборатория была самым удобным местом для заточения Пантеры. Пока Бриджит плавает в капсуле входа, ее альфа-станция транслирует в мозги одно и тоже. Аваллон, сказочный лес, с недавних пор - Железный Замок, маленькие кошачьи радости, да и то в пределах, предусмотренных господином Щюро. Теперь никто не мешал Локи узнать, каким образом пробраться к Пантере. Это было сравнительно просто - восьмой подземный уровень он помнил неплохо. Но тогда "Биомос" был совсем иным. План Локи был довольно прост. Пробраться в локальную ВР ВИН, доступиться до лаборатории "Биомос", посмотреть на пантеру и слинять. Иными словами, Локи решил воспользоваться пустотой в Утгарде и свободой "кроличьей норы", соединяющей локальную ВР ВИН с Утгардом для того, чтобы погулять по своим бывшим владениям. ГЛАВА 8. ИДЕАЛЬНЫЙ КАТАРСИС 1 Диктор Шестого канала был на редкость весел, хотя дикторам программ новостей больше к лицу озабоченность. Хорошие новости - это не материал для программы. О них умалчивают. Иное дело новости плохие. Они будоражат голову, собирают у стереоэкранов аудиторию. Именно поэтому веселье дикторам новостей ни к чему. - Сегодня утром, в десять часов тридцать минут, на Главный Корпус компании ВИН было совершено беспрецедентное нападение. Вооруженный отряд наемников зарубежных спецслужб, прикрываясь мандатом Интерпола при помощи боевых вертолетов предпринял попытку штурма. Охрана ВИН, действуя всецело в рамках действующего законодательства, обезвредила нападавших. Часть боевиков уничтожена, остальные и в том числе их главарь - некто Мак-Интайр - взяты в плен. Наш репортаж с места событий. На экране стереовизора появился Главный Корпус. Солнечный день. Опрятная лужайка пред парадным входом. На ней - четыре целых и невредимых вертолета "Навахо". Четырнадцать человек, заложив руки за голову, стоят у розовой стены. Охрана общается с ними через переводчика. - Мы попросили так называемого специального агента Интерпола господина Мак-Интайра прокомментировать случившееся. На экране появился Мак-Интайр. Он с независимым видом курил толстую сигару и выпускал дым прямо в камеру. - Господин Мак-Интайр, какую цель преследовали вы и ваши люди, предпринимая этот беспрецедентный штурм? Мак-Интайр говорил на слэнговом английском, глотая артикли. Переводчик гнусавил ему в тон. - Это наша работа, за которую нам платят деньги. Ну и, конечно, мы хотели немного поразвлечься. Как говорится, спустить пар. Это было замечательно! - Мак-Интайр осклабился. Типичная американская улыбочка. Даром что ирландец. Общий план - охрана ВИН и президент Щюро. Он треплет отличившихся по плечу, заботливо беседует с ранеными, осматривает кабину "Навахо" и сокрушенно цокает языком. Наконец, на экране снова возникло лицо диктора. - Ничего не скажешь, хорошо зарабатывают и отлично развлекаются парни из Интерпола. Но чем же было их нападение на самом деле? Отчаянной попыткой добыть новые компьютерные технологии? Политической провокацией? Или промышленной диверсией? Ответы на эти вопросы сможет дать только всестороннее расследование Департамента Безопасности. Ну а господин Щюро еще раз напоминает всем честным людям России, что настало время сплотиться под знаменами Социальной Партии Справедливости. 2 - ...А сейчас генерал Воронов прокомментирует ситуацию в стране, - заявила смазливенькая ведущая. В голографическом кубе стереовизора прокрутилась огромная единица Первого Канала и вслед за этим возникла говорящая голова Воронова. - Для беспокойства нет ни малейших причин. Ситуация во всех отношениях находится под контролем наших органов безопасности. Сегодня ночью в результате специальной операции, проведенной под моим руководством, была полностью уничтожена опаснейшая террористическая организация "Снарк". Несколько позже отражена попытка наемников зарубежных конкурирующих фирм внести разлад в деятельность компании ВИН. Все это - только первые шаги России к истинному порядку, который обязательно наступит после избрания господина Салмаксова на пост президента... - И так далее, и тому подобное, - подмигнул Щюро Мак-Интайру. Щюро громко приказал: - Шестой! Первый канал сменился Шестым. - Только что стало известно решение Конституционного Суда России по поводу предстоящих выборов. Суд единогласно признал легитимность предстоящих выборов по причине наличия трех кандидатов. Выборы начнутся завтра в восемь часов утра, в соответствии с предыдущими решениями избирательной комиссии. - Суров закон, но закон! - ликующе воскликнул Щюро, снова подмигивая Мак-Интайру. Специальный агент, который давно уже находил директора компании ВИН, мягко говоря, эксцентричным малым, остался нарочито невозмутим. - Правительственный канал пожалуйста! - вежливо приказал Щюро. Теперь Мак-Интайру была представлена возможность насладиться зрелищем российского президента. - ...не имеет никакого значения. Старое, отжившее, уходит на покой. Новое, молодое, талантливое приходит ему на смену. Не вызывает сомнений тот факт, что истинным олицетворением нужд и чаяний российской нации в настоящий момент является партия господина Салмаксова. Поэтому я призываю народ России сделать правильный выбор... - Тоже ведь не дурак, а? - Щюро вскочил и прошелся по комнате несколько раз взад-вперед. Потом он неожиданно резко развернулся и, ткнув пальцем в сторону растекающегося мыслью по древу президента, неожиданно гаркнул: - Вот он, гений Бориса Деппа! Вот то, чего вы так боялись, Мак! Депп делал блистательные сектора, Депп стабилизировал кусок Утгарда, Депп сотворял замечательные аватары! Но последнее творение, последний аватар Деппа - это что-то особенное. Вот он, смотрите! Мак-Интайр для верности еще раз посмотрел туда, куда указывал палец Щюро, но ничего, кроме президента, не увидел. В первый раз за все время общения с директором компании ВИН он был действительно удивлен. - Вы хотите сказать, что подделали своего президента? - спросил он осторожно. Щюро коротко хохотнул. Потом замолк на секунду. Потом на него напал приступ совершенно безудержного смеха. - А-а! Можно, да, - он продолжал смеяться, - конечно, можно. Но дорого, боже, как дорого! Потом еще надо подменять тела! Киборги третьего поколения! Да и кроме президента еще остается куча придурков. Все вместе - дорого. А главное... Щюро отсмеялся и сделал торжественную паузу. - ...а главное, что все это совершенно излишне. Олаф Триггвассон подарил человечеству возможность менять аватары, как перчатки. Менять форму, оставляя в неприкосновенности мозг. Дом души, понимаете ли. Наш путь проще. Тело остается телом. Но мозги мы чистим и чистим основательно, пока в них не остается последняя, кристальная, единственная ясность! Это и есть лучший, это и есть последний аватар. Тело без души. Щюро перевел дух и, обращаясь к компьютеру управления стереовизором, сказал: - Достаточно. Стереовизор, однако, продолжал работать. - Достаточно, спасибо! - приказал Щюро. Стереовизор снова переключился на Первый канал. - Мелочи, не беспокойтесь, - Щюро любезно улыбнулся Мак-Интайру. - Маленький непорядочек. Мак-Интайр не успел и глазом моргнуть, как Щюро выхватил из-под мышки АПЛ-9 и в пять выстрелов разделал стереовизор как Бог черепаху. - Вот видите, Мак, - сказал он странным тоном, возвращая пистолет обратно в кобуру, - что вы наделали одной-единственной электромагнитной бомбой. Вечор уж на дворе, а по моей бедной сети все еще бегают разные завихрения. Надо было, все-таки, угробить вашу "Пандору" еще над Шереметево. - Сочувствую, - сухо сказал Мак-Интайр, но его одно-единственное слово потонуло в надсадном вое сирены. В центральном командном пункте Щюро, расположенном на двадцатом подземном этаже, загорелось табло "Защита отключена". Щюро побледнел. Мак-Интайр понял: "Сейчас или никогда". Согласно агентурным сведениям, Щюро располагал простой и надежной системой экстренной эвакуации с двадцатого уровня. Это был сверхскоростной реактивный лифт в изолированной шахте. Мак-Интайр уже давно прокручивал в голове трехмерную карту Главного Корпуса, буквально склеенную по кусочкам из сотен агентурных донесений. Как он уже мог сегодня убедиться, многое в этой карте было ложным, кое-что - истинным. Является ли сверхскоростной лифт правдой или ложью Мак-Интайр не знал. Его все равно ждет смерть. Быстрая или медленная. Мучительная или легкая. Мак-Интайр пулей вылетел из кресла, всем телом ударил Щюро - директор компании ВИН грузно влетел в осколки стереовизора - и бросился к неприметной двери, на которую косился уже давно. 3 Когда Августин открыл глаза своего физического тела, он с испугом обнаружил, что он и его "братья по сааме" находятся под более чем пристальным наблюдением нескольких вооруженных людей. "Теперь точно конец", - подумал он. Подобные мысли навещали его за сегодняшний безумный день уже несколько раз, но Августин все никак не мог к ним привыкнуть. Говорят, фронтовики второй мировой войны привыкали со временем ко всему, но только не к вою пикирующего бомбардировщика. Августин был проще. Он никак не мог привыкнуть к осознанию того, что уже больше суток его могут убить практически в любую минуту. Августин приподнялся на локте, пытаясь различить лица и форму людей - низкое солнце било в глаза и сделать это было не так-то просто. - Проснулся наконец, - дружелюбно сказал один из них, садясь на корточки перед Августином. - Черт побери... - пробормотал Августин. Перед ним сидел капитан спецподразделения "Перун" Сергей Гаспаров. - Да, Августин, да. У меня тоже голова кругом идет. Вас уже пятый час нету, а тут такое творится... - грустно сказал он. На его лице была написана нечеловеческая усталость. В кармане у Сергея что-то пискнуло. - Гаспаров! - бросил он в трубку. С полминуты он слушал чей-то доклад, а потом лицо его расплылось в широченной улыбке. - Сукин ты кот, будь я неладен! - завопил Сергей, крепко обнимая Августина. Августин ничего не понимал. - По машинам! - скомандовал Сергей трем сержантам, которые продолжали стоять у них над душой. Сержанты удалились быстрым бегом. - Защита снята! Ты понимаешь это или нет?! - воскликнул Сергей, обращаясь к Августину. После пребывания в виртуальной реальности Августин соображал исключительно плохо. - Ну, снята. А зачем бы мы еще туда лазили? Сергей фыркнул. - Тоже мне, Клинт Иствуд! То есть для тебя уже снять защитный экран вокруг Главного Корпуса как мне два пальца об асфальт? - Я только на кнопку нажал, - скромно пробормотал Августин. - А остальное делал мой отец... - Вы, извините, до ночи болтать будете? - деликатно вмешался Хотой, который уже давно вышел из транса и лежал на спине с закрытыми глазами, чтобы как следует сконцентрироваться. События последних дней тоже не прошли для него даром. Хотой ощущал себя сосудом, прежде полным до краев, а теперь растрескавшимся и наполовину опустевшим. Сейчас Хотой поднимался. Томас тоже был здесь. Он подошел и лизнул своего хозяина в щеку. - Да, правда, - Сергей встал, привычным жестом поправил бронежилет и сказал: - Все, Августин. Ты свое дело сделал так, как не смог бы ни один из нас. Дальше - наша работа. - То есть как это?!