-  а  на
остальных мне наплевать.
     Рег  поморщился.  Что-то  похожее  на  усмешку мелькнуло в  углах  глаз
Хенсура.
     - Я хочу уехать, - сказал Рег.
     К его удивлению,  старик на этот раз промолчал, положил локти на стол и
стал  потирать  переносицу большим  пальцем,  рассматривая Рега  деловито  и
пристально.  Рег  скрипнул  стулом;  игра  эта  начинала  казаться ему  мало
забавной.
     - Сколько? - выпалил Хенсур.
     "Клюнуло",   -   мысленно  сказал   Рег.   Вопрос   Хенсура  относился,
по-видимому, к деньгам.
     - Пятьдесят золотых большого калибра. Кроме того, у голубятни привязана
лошадь. Она - ваша.
     Хенсур ласково посмотрел на  Рега,  и  тот  заметил,  что небритые щеки
старика окрасились слабым румянцем. Должно быть, он не ожидал такой цифры.
     - Вы думаете -  я поеду с вами? - злобно процедил Хенсур, тасуя колоду.
- Фига с маслом,  молодой человек.  Я ранен в обе ноги. Меня подстрелили три
ночи тому назад,  но мне на это наплевать. Вы уедете, или я более не Хенсур.
Вы кто?  -  неожиданно спросил он,  подскакивая. - Принц, герцог, трубочист,
банкир?
     - Я - Рег, - сказал путешественник.
     - Рег!  Рег!  -  пробормотал Хенсур. - Рег, молодой человек из четырех*
букв. Спать хотите? Если не хотите, то наплевать.
     ______________
     *  По  старой орфографии слово "Рег" писалось с  твердым знаком:  Регъ.
(Прим. ред.)

     - Хочу. Я уже сплю.
     - Вы,  может быть,  хотите и есть? - подозрительно спросил Хенсур. - А?
Так вы поедете завтра ночью.  Изотта!  -  закричал он с  непонятным для Рега
воодушевлением, - эй, ты, девчонка!
     Рег  оглянулся.  На  пороге двери,  морщась от  резкого крика  старика,
стояла девушка лет  двадцати,  двадцати двух;  решительные большие глаза  ее
скользнули по лицу Рега с улыбкой нетерпеливой досады.
     - Не ори! - сказала она, пряча маленькие босые ноги под клетчатый подол
юбки. - Или я отниму карты.
     Хенсур подмигнул Регу.
     - Вот нынешние девчонки,  -  сказал он,  -  а ведь я драл ее за уши лет
пятнадцать назад.  Впрочем,  тогда  же  она  хватила меня  зубами в  мякоть.
Наплевать!  Изотта!  Уложи и насыть молодца...  то бишь,  герцога.  Они едут
завтра.
     Рег молча смотрел на девушку, испытывая смутное удовлетворение мужчины.
В ее движениях,  небольшой статной фигуре, маленьких круглых плечах, смуглом
лице  и  отсутствии всякой прически сверкало нечто  пленительное.  Спутанные
темные волосы лежали на голове пышной шапкой.  На строгий взгляд она не была
красавицей, но оставляла впечатление редкости.
     - Завтра?  -  Девушка, поджав губы, безразлично осмотрела Рега и резким
движением застегнула пуговицу бумажной кофты. - Ну... идите сюда.
     Он  вошел вслед за ней в  другую,  совсем маленькую комнату.  Неуклюжая
кровать и  несколько деревянных стульев вокруг низенького стола скрашивались
старинным  комодом,   уставленным  цветными  коробками  и  яркими  помадными
банками. Над стулом, обернутая шерстяным платком, висела гитара.
     - Садитесь пока, - сказала девушка, - хотите мяса?
     - Хочу.
     - Вина нет,  все выпил старик.  -  Она бросила это на  ходу,  исчезая в
дверях. И из-за стены Рег услышал: - Черт побери!
     - Что герцог? - спросил Хенсур.
     Ответа не было.  Рег судорожно зевнул,  сел на кровать,  вытянул ноги и
ткнулся головой в подушку. Пестрый круговорот дня взмыл перед ним. Он закрыл
глаза, намереваясь отдохнуть, пока не принесли ужин, сунул руку под голову и
уснул.
     Минут через десять вошла Изотта.  В  левой руке ее колыхалась тарелка с
хлебом и холодной свининой, правая помахивала бутылкой, добытой, вероятно, с
боя.  Девушка подошла к  кровати,  нагнулась,  пожала плечами,  улыбнулась и
вышла.


        V

        ИЗОТТА

     - Проснитесь!
     Кто-то  положил руку на  плечо Рега;  он перешел из небытия к  тяжелой,
послесонной дремоте,  перевернулся на другой бок,  глубоко вздохнул и вдруг,
осилив момент сознанием, проснулся и сел, протирая заспанные глаза.
     Перед  ним,  с  туго  обвязанной грудью,  в  тяжелой,  короткой юбке  и
полусапожках из  ременной  сырой  кожи,  стояла  девушка.  Брови  ее  слегка
хмурились.
     - Вы едете? - сухо осведомилась она. - Так проснитесь. Все готово.
     - Готов и я,  -  зевая,  сказал Рег, - но вот что объясните вы мне. Кто
вывезет меня из этого кладбища?
     - Вы  поедете со  мной.  -  Изотта бросила на него один из своих беглых
взглядов,  похожих одновременно на осмотр и вопрос.  -  Через три часа, если
повезет, вам можно будет не беспокоиться.
     - Но вам нужно вернуться,  -  возразил удивленный Рег и прибавил:  - вы
рискуете из-за денег?
     - Деньги?  -  презрительно дернула головой Изотта.  -  Деньги, конечно,
нужны мне,  как и  всем.  Только из-за одних денег я  не проехала бы и  двух
шагов.
     - Объясните,  -  Рег с  любопытством смотрел на девушку,  -  что же вас
привлекает?
     - Вам это зачем? - проговорила Изотта. - Вас везут - и кончено.
     - Не совсем,  -  серьезно сказал Рег.  -  Там,  где я всецело завишу от
неизвестного мне человека,  естественно разузнавать о  нем,  хоть бы от него
самого.
     - Вы долго спали...  - Изотта села, положив голову на деревянную спинку
стула.  -  Вы спали двадцать часов. С двенадцати до восьми. Теперь восемь. Я
не  люблю  солдат.  Их  наставили везде.  Город  окружен  морем,  а  море  -
солдатами.  Они  думают,  что  я  взаперти.  Когда  подстрелили  Хенсура,  я
благополучно проскочила два раза под самым носом у них. Я приезжаю и уезжаю,
как будто их нет.
     - Уезжайте и не возвращайтесь, - сказал Рег, - здесь чума.
     - Чума! - Изотта презрительно улыбнулась. - Это забавно!
     Рег  не  понял  ее  восклицания.   Впрочем,   в  нем  было  столько  же
легкомыслия,  сколько и  странного убеждения в недоступности своего тела для
этой  болезни.   Он  почувствовал  голод,   потянулся  к  тарелке  с  пищей,
оставленной на столе,  и уничтожил все до последней крошки. Покончив с этим,
Рег заметил, что Изотты нет в комнате; она вышла, вероятно, из деликатности.
     Открыв дверь,  он вошел в соседнее помещение. По-прежнему у стола сидел
Хенсур, смакуя что-то из фаянсовой кружки; глаза его, посмеиваясь, встретили
Рега прищуренным, тонким взглядом.
     - Я  выспался и готов ехать,  -  сказал Рег,  опуская на стол маленький
золотой сверток.  Хенсур прикрыл деньги локтем, забормотал что-то про себя и
окончил резким проклятьем, ударив сухим кулаком в стол.
     - Я поддену этих стрелков на веревочку!  - крикнул он. - Вы не думайте!
Дайте только зажить ногам!
     - Кость тронута? - спросил Рег.
     - Наплевать! - Хенсур беспокойно заворочался, вспомнив, что Рег ждет. -
Изотта! Слушай!
     Рег оглянулся. За ним, прислонившись к стене, стояла девушка. Спокойная
лень ее фигуры не вязалась с  предстоящей опасностью;  рискованная прогулка,
по-видимому, была для нее чем-то вполне будничным и законным.
     - Девчонка,  -  сказал Хенсур,  -  выехав за  сигнальную мачту,  против
эллинга,  держи к Новому молу. Там проплыви под сваями, остановись в конце и
жди,  пока  крейсер не  начнет  перемигиваться!  Когда  ослепнет,  греби  до
полусмерти, пройди под кормой и взвейся к берегу изо всех сил, шарахнись!
     Изотта полузакрыла глаза.
     - Я знаю все это наизусть. Рег, идемте.
     - Вы поступаете добросовестно,  - сказал Рег Хенсуру, - но все-таки мне
приятнее было бы ехать с мужчиной.
     - Будьте сами мужчиной, - гневно возразила она. - Я вас тоже не знаю.
     Задетый сам, Рег хотел объясниться, но Хенсур перебил его:
     - Изотта! Господин герцог боится за вас. Вы - дама.
     Девушка  вопросительно посмотрела на  Рега;  скупая  улыбка  тронула ее
небольшой твердый рот, передалась глазам и угасла.
     - Идемте, - повторила она.
     - Спокойной ночи,  Хенсур!  -  Рег  махнул шляпой,  переступил порог и,
закрывая дверь, подметил в лице старика нечто похожее на одобрение.
     Голубятни выступили по  бокам,  скрылись,  лошади возле  них  не  было.
Изотта шла впереди,  песок быстро хрустел под ее ногами.  Рег нагнал ее,  на
душе у  него было смутно и весело.  Они пошли рядом,  но молча.  Под отлогим
спуском блестела иссиня-темная  полоса  воды,  обрызганная звездами;  сонный
прибой лениво шуршал гравием. Горб опрокинутой лодки чернел справа.
     - Надо  перевернуть,  -  сказала девушка,  хлопая рукой по  осмоленному
килю. - Возьмите снизу.
     Рег пропустил руки между песком и  бортом,  приподнял судно и опрокинул
резким  усилием.   Изотта  подошла  ближе,  намереваясь  помочь;  он  жестом
отстранил ее,  схватил шкот и, стиснув зубы, протащил лодку к воде. Спутница
его нагнулась, опуская в корму ружье и небольшой узелок.
     - Садитесь,  я столкну. - Рег перевел дух, вытянул руки и приготовился.
Изотта поместилась к  рулю.  Сдвигая лодку,  Рег  умерил ее  быстрый разбег,
вскочил сам и взял весла.  Берег медленно отходил прочь;  в глубине его,  на
фоне ломаной черты крыш,  громоздились массивные нефтяные цилиндры.  Дохнуло
нежной сыростью океана, соленой духотой и запахом гниющих отбросов.
     Изотта  держала руль.  Лицо  ее  смутно  белело  в  ровной  мгле  ночи,
представляясь Регу одновременно таинственным,  веселым и озабоченным. Лодка,
сон  бухты,  неизвестная девушка и  ожидание серьезных препятствий наполнили
его   томительной  остротой   темных   провалов  будущего,   он   пристально
рассматривал их в себе и был спокоен.
     - Вы, может быть, боитесь? - медленно спросила Изотта.
     - Я?  -  Рег  покачал головой.  Вопрос этот показался ему странным.  Он
бегло восстановил в  памяти свое поведение у  Хенсура;  там не  было ничего,
способного возбудить подобный вопрос. - Нет, я не боюсь. А вы?
     - Я не бегу, - вызывающе сказала Изотта.
     - А! - Рег улыбнулся. - Тот, кто боится смерти, боится ее везде?
     - Да.
     К  его  удивлению,  в  голосе  ее  не  было  теперь  оттенков досады  и
раздражения, как на берегу. Он объяснил это их взаимной зависимостью.
     - Я не жил в Южном порту, - помолчав, сказал он, - я приехал и уезжаю.
     - Зачем вы приезжали?
     - По делу.
     - По какому делу?
     Она   спрашивала   определенно   и   твердо,    тоном   спокойным,   но
требовательным.
     Рег  пожал  плечами.  Эта  настойчивость у  всякого другого получила бы
немедленный  мягкий  отпор;   но   девушка,   рисковавшая  жизнью  ради  его
безопасности, как будто имела право на некоторую формальную близость.
     - Я обязался, - сказал Рег, - привезти из Южного порта ценные документы
и съездил за ними.
     - А ваша профессия?
     - Скучно заниматься одним.  Я  делаю все  то,  где  другие отступают по
недостатку сообразительности,  смелости или  воображения.  Я  -  вторая душа
людей.
     Он  посмотрел в  стороны.  Черный  полукруг гавани,  намеченный кое-где
редкими огнями домов,  расширил свои  объятия.  Под  килем глухо заворковала
вода - Изотта повернула к набережной. Рег вспомнил Соррона, трупы на улицах,
Денсона;  вспомнил, что уезжает, и беглое чувство торжества сменилось полной
уверенностью.
     - Нас могут убить, - сказал он. - Что вы об этом думаете?
     - Двумя  станет  меньше...  -  Изотта  неожиданно  рассмеялась странным
горловым смехом. - А что?
     - У вас есть отец. Он болен.
     - Хенсур?  Много таких отцов.  Я -  подкидыш.  Старик болен, верно, так
ведь у него есть брат. Тот здоров.
     - Где мы едем?
     - За   эллингом.   -   Изотта  перегнулась  через  борт,   рассматривая
набережную. - Гребите тише.
     Лодка,   описав  медленный  полукруг,   стукнулась  о   толстое  бревно
деревянного мола. Из-под настила тянуло холодком и плесенью.
     - Перейдите на ту сторону. Перебирайтесь по сваям.
     Рег встал,  нагнулся,  чтобы не удариться головой о  верхние балки,  и,
хватаясь за  попутные сваи,  провел  между  ними  лодку  на  противоположную
сторону.  Теперь он  понимал план Хенсура.  Мол  вытянулся по  направлению к
безлюдной стороне бухты;  это был выигрыш, так как, оставляя мол между собой
и сторожевым крейсером, можно было проехать у свай незамеченным почти третью
часть всего расстояния.
     Рег сел, приготовляясь грести.
     - Не торопитесь, - заметила Изотта. - Силы еще понадобятся.
     - Да, в самом деле. Давайте-ка мне ружье.
     Девушка молча зашевелилась,  и приклад штуцера уперся в колени Рега. Он
быстро ощупал затвор, магазинную коробку и успокоился.
     - Надежный,  -  проговорил он, - с системой этой я познакомился. Резкий
бой.
     Вздрогнув,  он отчетливо увидел Изотту с  зажмуренными глазами,  черные
тени  свай  на  озаренной воде и  свои руки.  Упавший издалека свет подрожал
некоторое время  вокруг,  перекинулся к  набережной и  скрылся.  Это  сильно
походило на глаз, мелькнувший в замочной скважине.
     Рег бросил ружье.
     - Крейсер  подмигивает,  -  сказал  он,  беззвучно проводя  веслами.  -
Плывем!
     Настил  мола  потянулся  над   его  головой  ровной,   высокой  линией.
Однообразный  шепот  воды   звучал  подозрением.   Справа  блеснули  огоньки
крейсера.
     - Стойте!  -  Изотта круто поворотила руль.  -  Молу конец. Сидите пока
смирно. Рефлектор делает круг. Вон пятно.
     Короткая в  ракурсе полоса света,  дымясь пронизанными ею  испарениями,
сверлила далекую отмель;  затем прыгнула вверх углом к бухте, взяла направо,
потерялась распыленным обрывком в глубине моря,  метнулась к гавани,  обошла
воздушное пространство на высоте двух-трех сажен от лодки и погасла.
     - Теперь не жалейте рук - это был сигнал. Посмотрим...
     Рег  взмахнул веслами.  Внимание его ушло целиком к  пустынному выступу
мола,  исчезавшего с  быстротой камня,  брошенного в  озеро.  Изотта  что-то
сказала;  он  не расслышал ее,  не понял и  оглянулся,  хрипя всей грудью от
неимоверного напряжения. За плечами бежал к нему тупой свет иллюминаторов, а
рядом, внизу, дрожали подводные огни мачтовых фонарей.
     В  этот  напряженный момент инстинкт подсказал Регу  нужный маневр.  Он
поднял  весла,  инерция стремительного разбега двигала лодку  еще  некоторое
время и иссякла только тогда, когда массивная кривизна кормы крейсера прошла
над головой Рега.
     - А  теперь тише,  -  сказал он себе,  переходя к  беззвучным всплескам
весел.
     Огни крейсера уменьшались,  очертания его таяли,  делаясь призрачными и
смутными, теряя реальную убедительность вооруженного запрета. Рег колебался.
Выигрывая на тишине,  он терял в скорости,  но шумная быстрота движений тоже
не   представляла   выгоды.   Крейсер   напоминал   дальнозоркого  человека,
ожидающего, когда предмет зрения окажется в надлежащем расстоянии.
     - Гребите! - с недоумением прошептала Изотта.
     Рег задержался,  не рискуя произвести шум так близко от ушей вахты,  но
через мгновение ему показалось,  что пройденное расстояние служит гарантией.
Он взмахнул веслами,  замедлил очередной удар, прислушался к безмолвию моря,
наклонился,  поднял ружье и  положил рядом с  собой.  Тень крика мелькнула в
оцепенении тишины.
     Рег  хрустнул  пальцами.  В  этот  момент  он  испытал  знакомое глухое
волнение,  подобное  волнению  человека,  в  уши  которому спрятанный где-то
оркестр грянул пленительную мелодию.
     - Изотта, - сказал Рег, - как вы? Ваше мнение?
     - Гребите.  -  Голос ее вздрогнул,  но тотчас же ровные, лениво-быстрые
фразы осыпали Рега: - Гребите, пока хватит сил. Не отвечайте. Это бесполезно
и утомительно. Что будет.
     Невидимый  бич,   взвизгнув,   распорол  воздух,  тупой  удар  выстрела
сопровождал его коротким предупреждением.
     - Еще раз! - жадно сказала девушка. - Слепой тычет пальцами... Ну, еще.
     Вторая пуля провизжала неподалеку от ее головы.  И  вдруг электрические
щупальца крейсера показали им обоим друг друга, лодку и воду. Изотта встала,
придерживаясь  за  руль,  гневно-веселое,  взволнованное и  мокрое  лицо  ее
казалось освещенным лицом ночи.  Неподалеку,  на прямой линии светлой полосы
аппарата,  Рег  увидел карантинную шлюпку;  спереди она  напоминала корзину,
утыканную темными булками.
     Он выпустил весла,  так как против его двух мчалось восемь,  лег на дно
и,  прежде чем испытать действие штуцера,  разрядил полный револьвер, пуская
пули вдогонку одна другой;  сбоку у  самого его  локтя,  крутясь,  залязгала
уключина, тронутая ответной пулей. Рег вспомнил Изотту.
     - Ложитесь! - быстро сказал он. - И не высовывайтесь.
     Она не  ответила.  Рег сжал потной ладонью холодную шейку штуцера,  это
было надежнее.  Он выстрелил,  прицеливаясь как можно тщательнее, три раза и
встал.  Девушка стиснула его руку,  он молча посмотрел в  затуманенные глаза
Изотты и  рассеянно кивнул головой.  Это  существо держало его  все  время в
состоянии легкого по отношению к ней любопытства, проникнутого инстинктивным
уважением.
     - Стреляйте!  - Изотта ударила каблуком в дно лодки, словно медленность
Рега висела над ними в воздухе, угрожая обвалом. - Стреляйте, говорят вам!
     Чужие всю  жизнь,  они были связаны теперь заботой о  сохранении жизни,
это делало их такими,  каковы были они в действительности.  Спасаясь вдвоем,
трудно сохранить тон незнакомых людей.
     Слегка задетый, Рег освободил руку.
     - Я  не  делаю  промахов,  -  уклончиво сказал он.  -  На  шлюпке один.
Посмотрим, что он намерен выкинуть.
     Шлюпка  стояла  боком.  Смутная  солдатская фигура  раскачивалась у  ее
борта, нагибаясь и выкрикивая беспорядочные обрывки фраз.
     - Вот ночная птица с  перебитым крылом,  -  сказал Рег,  прицеливаясь в
растерявшегося матроса. - Чтобы нас оставили наконец в покое...
     Он тронул спуск.  Выстрел дал положительный результат.  По простоте это
напоминало тир; все же, когда Рег опускал штуцер, руки его слегка дрожали.
     Свет поднялся вверх; растянутый круг его блеснул у карантинной шлюпки и
замер на теплых трупах. Рег сосредоточенно греб; он был задумчив и утомлен.
     - Берег, - произнесла девушка. - Все кончится через пять минут.
     - Что дальше? - спросил Рег.
     - Лодку придется бросить. Но это всегда так, иначе ничего не поделаешь.
- Изотта вздохнула.  -  Эту мне жаль,  очень легка и устойчива. Вы тронетесь
пешком, Рег, до устья реки, в пяти милях отсюда пароходная пристань.
     - А вы?
     Она поправила волосы, сдвигая к затылку изношенный кружевной платок.
     - Я  возвращусь  берегом,  -  сказала  она.  -  Через  сутки  вам  надо
исчезнуть. Эта проделка может обойтись дорого.
     - Вероятно, - задумчиво согласился Рег. - Однако я держусь того мнения,
что  люди нерасчетливы или  тупы.  Продавать жизнь за  медный грош,  тарелку
похлебки и железную койку - это верх бесстыдства, Изотта. Они вправе ожидать
всяческих неприятностей.
     Девушка  засмеялась.   Светящийся  жук  описал  над  головами  плывущих
фосфорическую дугу  и  ткнулся в  складки платья Изотты,  запятнав ее  грудь
дрожащим зеленоватым кружком. Тотчас же Рег увидел затлевшие пальцы девушки;
схватив насекомое,  она  быстро запутала его  волосами около  уха.  Огненная
шпилька  выделяла  из  тьмы  половину  ее  лица,  вторая  половина  осталась
затушеванной мраком.
     - Зачем вы сделали это? - серьезно спросил Рег.
     - Зачем?   -   Изотта  пожала  плечами.   -   Потому  что  у  меня  нет
драгоценностей.  Кто  живет только морем,  тот  ценит и  раковины и  вот эти
волосатые угольки. Они довольно милы, Рег. Правда?
     - Я отвечу вам завтра,  Изотта. - Рег обернулся. - Поворачивайте, иначе
мы сядем на мель.
     Киль скрипнул о песок,  лодка накренилась и остановилась.  Выходя,  Рег
коснулся ногой берега одновременно с  Изоттой,  легкий силуэт ее отдалился к
кустам и замер.
     Рег постоял немного,  раздумывая, вытащить лодку на сушу или возвратить
океану;  затем нагнулся,  расшатал суденышко,  заплывшее по  килю песком,  и
оттолкнул его в синюю тьму.


        VI

        СУДЬБА ТЕЛЛУРИ

     Они прошли в глубь берега,  за холмы,  остановились, и Рег повернулся к
Изотте. Он не видел ее лица, но помнил его таким, каким было оно открыто ему
беглым лучом крейсера: сильным и прелестным в своей редкости.
     - Когда рассветет,  -  сказала девушка, - вы тронетесь направо, в обход
гор. Теперь слишком темно.
     Она села,  обхватив колени руками,  a Рег вытянулся на спине, сунув под
голову ружье. Ночная земля скрылась от его глаз; звездный провал неба осенял
тишину  великим покоем холодных пространств;  глухой запах  травы  мешался с
острым  ароматом  камеди,  тополевой  листвы  и  неизвестных ночных  цветов,
любовно раскрывших тьме невидимые маленькие немые рты.
     Человек исчез в Реге;  теперь он был тьмой, звездным блеском, застывшим
сознанием земли,  всем и  ничем.  Сон бежал от  него,  но  Рег не  торопился
уснуть; живой и близкой была для него в этот момент тьма, ее видения неслись
перед его глазами -  грозный вихрь жизни,  полный таинственного, неуловимого
ритма.
     Видения перешли в  сон,  но  и  здесь,  не покидая дремлющего сознания,
благоухала трава, обвеянная сухим ветром.
     Когда  рассвет посмотрел в  закрытые глаза  спящих -  Рег  приподнялся.
Дымчатое на горизонте и ясное в зените небо растопило звездный узор, голубея
от  брызнувших  за  холмами  прозрачных ливней  зари.  Неяркие  ковры  света
устилали траву; беглый золотой блеск дрожал в матовой от росы зелени.
     Неподалеку, окружив голову кольцом рук, спала Изотта. Рег подошел к ней
и  тронул девушку за  плечо.  Прежде чем встать,  она потянулась всем телом,
вздрагивая от холода.
     - Куда идти?  -  спросил Рег,  улыбаясь обычной своей улыбкой -  смесью
ожидания и замкнутости. - Направо?
     - Да.  -  Изотта подняла руку.  -  Все дальше,  берегом.  Но  вы можете
сократить путь,  держась высохшего ручья. Он попадется через полмили. Мне же
- в другую сторону. Прощайте.
     Рег отвернулся, рассматривая зеленый мох почвы.
     - Торопиться хорошо  изредка,  -  сказал он,  выдержав довольно большую
паузу, во время которой пришел к легкому и веселому решению, - отчего бы вам
не двинуться тоже направо? Я думал об этом еще вчера, под выстрелами.
     Рег замолчал и добавил взглядом то,  что не поддается резцу слова. Лицо
девушки,  спокойное по-утреннему,  смотрело на  него  рассеянной ленью глаз,
дышащих еще сонным теплом ночи.
     - Проще говоря,  - продолжал Рег с некоторым нетерпением, - я предлагаю
вам пойти со мной.  Случай показал мне вас с великолепной стороны -  едва ли
представится еще  такой  же  другой,  в  другом месте и  с  другой женщиной.
Сказать,  что я вас люблю -  много,  для этого у меня было мало времени.  Но
что-то есть. И окончательное, вероятно, случится.
     Изотта сдержанно рассмеялась.
     - Меня ничто не удерживает.  Но вам следовало бы за мной поухаживать. Я
- женщина.
     - Пустое,  -  мягко возразил Рег.  -  Я живу быстро и не в таком теперь
положении,  чтобы говорить комплименты.  Но вы для меня ценны,  Изотта. Я не
могу упустить вас,  мое существование может быть связано только с такой, как
вы. Из нас получится хорошая пара.
     Он говорил это как будто про себя, негромко, тоном соображения.
     - Рег,  -  серьезно возразила девушка,  -  все так,  но вы ездили не за
мной. Цель вашей поездки - у вас в кармане. А я - между прочим; ведь верно?
     Удовлетворенный, Рег одобрительно кивнул головой, слова эти понравились
ему.
     - Я,  признаться,  забыл об этом, - сказал он, вынимая пакет Таймона. -
Эти  бумаги могли  бы  осчастливить сотни тысяч людей.  Но  посмотрите,  как
изменится смысл всего происшедшего.
     Он поднял руку и швырнул паспорт Теллури в глухие кусты цепкой заросли.
     - Там они и сгниют.  Я принес вам в подарок великолепный модный курорт,
с  источником  восхитительного синего  цвета,  может  быть,  единственным на
земле. Здесь были гостиницы, пансионы и множество людей, вылеченных от самых
разнообразных болезней.
     - Поднимите!  -  изумленно сказала девушка. - Потом вы будете жалеть об
этом.
     - Нет,  -  с  досадой возразил Рег,  -  я  был  мальчиком очень  давно.
Отправитесь вы со мной или нет -  бумаги останутся там, куда я зашвырнул их.
Я  не  хочу  всю  жизнь  обонять  больницу и  размышлять о  катарах желудка.
Воспоминание о  воздвигнутых мной  нечистых зданиях преследовало бы  меня до
гробовой доски.  Я равнодушен к людям.  В этом -  мое холодное счастье. Чего
доброго, несколько господ, пораженных желтухой, сложатся, поставят на газоне
мой бюст и вздумают позавтракать под его тенью.  Ведь у меня есть своя жизнь
- пропитывать ее запахом лечебницы я  не имею желания.  К  тому же,  если мы
почувствуем друг к другу любовь,  хорошее удовольствие - постоянно связывать
ее в уме с ядом отличной коллекции болезней,  собранных в один твердый узел,
- нет,  я  остаюсь при своем.  Вы не можете повторить свой упрек,  я изменил
смысл этой тревожной ночи, идемте, небезопасно оставаться вблизи от бухты.
     Девушка протянула руку и сбросила стебелек, приставший к рукаву Рега.
     - Я слышу вас как будто издалека,  -  задумчиво проговорила она.  - Это
потому, что вы мне еще далеки. Пойдемте. С каждым шагом мы будем ближе.
     Рег взял ее за руку с  нежностью в душе,  а не в жесте,  потому что еще
чуждой была ему  эта женщина,  и  крепко сжал ее  пальцы,  улыбаясь простоте
жизни, медленно высвобождаемой им из-под обрушившихся на нее загадок.
     - Хенсур будет ждать и раскладывать без конца пасьянс!  - Изотта громко
расхохоталась.  -  Ну...  Я напишу ему.  В городе чума,  Рег,  а меня мучает
любопытство.  Я хочу смотреть на вас дальше, в разных местах. Но я уйду в ту
же минуту, как только... Если вы лжете о себе.
     - Вы не будете жаловаться.  - Рег положил руку на ее маленькое, твердое
плечо. - Ведь я говорю то, что думаю...
     - Постойте. - Она пригладила немного растрепавшиеся волосы Рега быстрым
движением,  выразившим доверие и волнение.  -  Ну, вот. Но мне жаль все-таки
старика, представьте себя на его месте!
     - Представляю,  -  сказал Рег.  - Что же? Лицо его источено жизнью, как
старый шкап -  червями. Шкап видел много посуды, Хенсур видел много жизни. Я
и так всю жизнь дразню смерть.  А если пристукнет -  кончусь без сожаления и
отчаяния,  вежливо и прилично,  не унижаясь до бессильных попыток разглядеть
темную пустоту.


     Океан  тонул  в  зное.  Красный  песок  берега,  обрезанный к  материку
тенистой чертой леса, сиял гладкой, лучистой плоскостью, исчезавшей в крутом
повороте мыса.  На  ровной  его  поверхности вытянулись зигзагом два  следа:
крупный и  маленький.  В начале своего появления они держались друг от друга
на расстоянии около десяти футов;  дальше, к мысу, промежуток этот суживался
наподобие острия шпаги.  На повороте, за волнистым хребтом каменных валунов,
следы,  перебиваясь,  уничтожили последнюю,  крошечную дистанцию и исчезли в
сухом блеске камней.


        ПРИМЕЧАНИЯ

     Синий каскад Теллури. Впервые - "Новый журнал для всех", 1912, Э 1.
     Парусник - здесь: парусных дел мастер.
     Шаланда - небольшое парусное рыболовное судно.
     Эллинг - сооружение на берегу для строительства судов.
     Камедь - застывший клейкий сок некоторых деревьев.

                                                                    Ю.Киркин