И было так много обид прощено И пролито слез умиленья! О, пусть нас уносит волшебной игрой Туда, в те надзвездные дали, Где нет ни вражды, ни тревоги земной, Ни зла, ни борьбы, ни печали! Павловск 17 ноября 1889 ГРАФУ П. Д. БУТУРЛИНУ в ответ на его "Двенадцать сонетов" Когда певучие твои звучат сонеты, Мне мнится, что на миг взвились края завес, Сокрывших славный век художества чудес, Любовью к вечному, к прекрасному согретый. О, как далек тот век! И где его поэты? Где незабвенные избранники небес? Не их ли дух, певец, в твоем стихе воскрес За то, что набожно ты их хранишь заветы? Не изменяй же им! Верь в светлый идеал, Что, как звезда, тебе путь жизни осиял, Звезда, какой была Лаура для Петрарки! Люби, как он любил; как он, пой до конца, Чтоб звучный, словно гром, и, словно молнья, яркий Твой стих восторгами воспламенял сердца! Контрксевиль 18 мая 1892 НА ДВУХСОТЛЕТИЕ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ М. В. ЛОМОНОСОВА Среди полночных диких скал При блеске северных сияний Его томила жажда знаний И свет науки привлекал. Еще над русскою землею Невежества царила ночь, И долго, долго превозмочь Ее он силился мечтою. Его пленяло с ранних пор Величье северной природы: Двины стремительные воды И моря Белого простор, И в необъятном океане Плавучие громады льдин, И блеск алмазный их вершин В золото-пурпурном тумане, И ночь, забывшая зимой Про утра свет, про вечер ясный, И беззакатный день прекрасный Цветущей летнею порой. Юношей, светлой надеждой манимым, Зимнею ночью, тайком, С севером смело расставшись родимым, Отчий покинул он дом. Труден, пустынен был путь до столицы, Долго он брел... И вдали Стены зубчатые, башни, бойницы Путника взор привлекли, Встала Москва перед ним: золотые Главы соборов горят, Алой морозною мглой повитые Высятся кровли палат. Гулко разносится звон колокольный, Словно пришельца зовет. Радостно внемля призыв богомольный, Смело пошел он вперед. Начал под эти гудящие звуки Дальнего севера сын Жадно умом погружаться в науки, В тайну их вечных глубин. Монастырский ученик Много лет трудолюбиво Черпал мыслью терпеливо Вековую мудрость книг. Из развенчанной столицы - Белокаменной Москвы К берегам реки Невы, В город северной царицы Был он вызван. И его Отослали к иноземцам, За рубеж, к ученым немцам, Чтоб постигнуть существо И искусства, и науки... Он пытливостью своей Превзошел учителей. Там любви восторг и муки Он впервые пережил. Страсти творческой волненья И усладу вдохновенья Странник сердцем ощутил. Испытал он много, много И лишений, и забот, И напастей, и невзгод; Но идя прямой дорогой И томясь в чужих краях, Претерпел лихую долю И рекрутскую неволю В прусских воинских рядах. После долгих лет скитанья, Возвращаясь в край родной, Из земли привез чужой Он сокровища познанья. У престола сплотясь, в те года Чужеземцы гнушалися нами. Весь отдался он жизни труда И упорной борьбе со врагами. Словно молотом тяжким ковал Он певучее русское слово, И стихами его зазвучал Наш язык величаво и ново. Он познал тяготенье миров, В горных недрах металлов рожденье. Грозный ток молньеносных громов И небесных созвездий теченье. В темный век свой всезрящим умом Разгадал он средь тайн мирозданья, Что теперь лишь мы смело зовем Достояньем наук и познанья. Горячий, в гневе страстный, Любил он и душой И сердцем свой прекрасный, Свой милый край родной. Надеждой окрыленный Провидел он мечтой Россию просвещенной, Счастливою страной. И мы любовью нежной Покроем страстный пыл, Который так мятежно Всю жизнь его палил. Тебя страна родная Уж третий славит век, Тебе хвалу слагая, Великий человек. Стрельна 8 сентября 1911 Из цикла "Мечты и думы" СЕРЕНАДА О, дитя, под окошком твоим Я тебе пропою серенаду... Убаюкана пеньем моим, Ты найдешь в сновиденьях отраду; Пусть твой сон и покой В час безмолвный ночной Нежных звуков лелеют лобзанья! Много горестей, много невзгод В дольнем мире тебя ожидает; Спи же сладко, пока нет забот, И душа огорчений не знает, Спи во мраке ночном Безмятежным ты сном, Спи, не зная земного страданья! Пусть твой ангел-хранитель святой, Милый друг, над тобою летает И, лелея сон девственный твой, Песню рая тебе напевает; Этой песни святой Отголосок живой Да дарует тебе упованье! Спи же, милая, спи, почивай Под аккорды моей серенады! Пусть приснится тебе светлый рай, Преисполненный вечной отрады! Пусть твой сон и покой В час безмолвный ночной Нежных звуков лелеют лобзанья! Палермо 5 марта 1882 ТЫ ПОБЕДИЛ, ГАЛИЛЕЯНИН! Сраженный стрелою парфянскою, пал Кесарь, отступник Христова учения; В смертной тоске к небесам он воззвал: "Ты победил, Галилеянин!" Погиб Юлиан, враг Христова креста, Церковь свободна от злого гонения. Снова воскликнули верных уста: "Ты победил, Галилеянин!" Расторгнем же сети порока и зла, К свету воспрянем из тьмы усыпления; Вновь да раздастся и наша хвала: "Ты победил, Галилеянин!" Палермо 30 марта 1882 x x x Опять снизошло на меня вдохновенье, И звонкие струны рокочут опять: Иль прежние снова вернулись волненья, Иль снова я стану любить и страдать? Нет, выдохлись старые, скучные песни, Вы их от меня не услышите вновь. Доныне дремавшая сила, воскресни! Воскресни, проснися, иная любовь! Любви безнадежной забота напрасна. К чему тяготиться уныньем, тоской? Взгляните, как жизнь хороша и прекрасна, И сколько блаженства дано нам судьбой! Гремите же, струны! Полна увлеченья, В честь жизни раздайся, о, песня моя! Забыв и печаль, и тоску, и мученья, Живите и пользуйтесь жизнью, друзья! Стрельна 12 июля 1882 x x x Поймете ль вы те чудные мгновенья, Когда нисходит в душу вдохновенье, И зародившись, новой песни звук В ней пробуждает столько тайных мук И столько неземного восхищенья? Те приступы восторженной любви, Тот сокровенный творчества недуг - Поймете ль вы?.. Я всю любовь, все лучшие стремленья, Все, что волнует грудь в ночной тиши, И все порывы пламенной души Излил в свои стихотворенья... Но если, бессознательно порою Высокий долг поэта позабыв, Пленялся я чарующей мечтою, И звуков увлекал меня наплыв, - Не осудите слабости случайной, Души моей поймите голос тайный. Что может ум без сердца сотворить? Я не умею петь без увлеченья И не могу свои творенья Холодному рассудку подчинить!.. Стрельна 13 июля 1882 ОТДОХНИ Отдохни, отдохни! Совершая Утомительный жизненный путь, Ты устала, моя дорогая! Не пора ли тебе отдохнуть? Среди всякого зла и гоненья, Всякой злобы и желчи людской Не нашла ты себе утешенья В этой грустной юдоли земной. Как волна беспокойного моря, Без тревоги ты жить не могла: Если б даже и не было горя, Ты сама бы его создала! Но вглядись: в нашей жизни печальной Разве нет и хороших сторон? Ведь не все слышен звон погребальный, - Раздается ж и радости звон. Помирись же с судьбою суровой, Горемычной земли не кляни И, сбираяся с силою новой, Милый друг, отдохни, отдохни! Стрельна 8 августа 1882 x x x Уж гасли в комнатах огни... Благоухали розы... Мы сели на скамью в тени Развесистой березы. Мы были молоды с тобой! Так счастливы мы были Нас окружавшею весной; Так горячо любили! Двурогий месяц наводил На нас свое сиянье: Я ничего не говорил, Боясь прервать молчанье; Безмолвно синих глаз твоих Ты опускала взоры: Красноречивей слов иных Немые разговоры. Чего не смел поверить я, Что в сердце ты таила, Все это песня соловья За нас договорила. Павловск 30 июля 1883 x x x Принцессе Елизавете Саксен-Альтенбургской Взошла луна... Полуночь просияла, И средь немой, волшебной тишины Песнь соловья так сладко зазвучала, С лазоревой пролившись тишины. Ты полюбила, - я любим тобою, Возможно мне, о друг, тебя любить! И ныне песнью я зальюсь такою, Какую ты могла лишь вдохновить. Стрельна 8 сентября 1883 РАЗЛУКА Еще последнее объятье, Еще последний взгляд немой, Еще одно рукопожатье, - И миг пронесся роковой... Но не в минуту расставанья Понятна нам вся полнота И вся действительность страданья, А лишь впоследствии, когда В семье, среди родного круга, Какой-нибудь один предмет Напомнит милый образ друга И скажет, что его уж нет. Пока разлука приближалась, Не верилось, что час пробьет; Но что несбыточным казалось, Теперь сознанью предстает Со всею правдой, простотою И очевидностью своей. И вспоминается с тоскою Вся горесть пережитых дней; И время тяжкое разлуки Так вяло тянется для нас, И каждый день, и каждый час Все большие приносят муки. Стрельна 5 октября 1883 x x x Принцессе Елизавете Саксен-Альтенбургской Я засыпаю... Уж слабея и бледнея, Сознанье еле властно надо мной, И все еще, как наяву, дрожа, немея, Я вижу образ твой перед собой. За мной смыкаются действительности двери, Я сплю, - и в царстве призраков и снов Ты мне являешься, пленительная пери, И звуки ласковых я слышу слов. Я просыпаюсь, полн волшебных впечатлений, К тебе протягиваю руки я, - Но расступилися уже ночные тени, Уж воцарилося сиянье дня. И пронеслися мимолетные виденья... И целый день с томлением, с тоской Я темной ночи жду, - жду грез и усыпленья, Чтоб хоть во сне увидеться с тобой! Мраморный дворец 9 октября 1883 x x x Я не могу писать стихов, Когда встречаюся порою Средь всяких дрязг и пустяков Со лживой пошлостью людскою. Я говорил себе не раз: Оставь, не обращай вниманья! Смотри: не каждый ли из нас Несовершенное созданье? Мы жертвы слабые судьбы, Проступки наши так понятны: У розы даже есть шипы, И есть на самом солнце пятна. Но нет, пусть ум твердит свое! Душа с рассудком не мирится, И сердце бедное мое Тоской и злобою томится. И тщетно ищешь рифм и слов, Зовешь напрасно вдохновенье, - И раздраженный, в озлобленье Я не могу писать стихов! Дрезден 22 мая 1885 x x x Нет! Мне не верится, что мы воспоминанья О жизни в гроб с собой не унесем; Что смерть, прервав навек и радость, и страданья, Нас усыпит забвенья тяжким сном. Раскрывшись где-то там, ужель ослепнут очи, И уши навсегда утратят слух? И память о былом во тьме загробной ночи Не сохранит освобожденный дух? Ужели Рафаэль, на том очнувшись свете, Сикстинскую Мадонну позабыл? Ужели там Шекспир не помнит о Гамлете, И Моцарт Реквием свой разлюбил? Не может быть! Нет, все, что свято и прекрасно, Простившись с жизнью, мы переживем И не забудем, нет! Но чисто, но бесстрастно Возлюбим вновь, сливаясь с Божеством! Штадтгаген 24 мая 1885 x x x Мне снилось, что солнце всходило, Что птицы очнулись от сна И стаей неслись легкокрылой Поведать природе унылой, Что скоро вернется весна! Забыты снега и морозы, Уж льды расторгает поток; И вот - оживают березы, Повеяло запахом розы, И теплый пахнул ветерок... То сном мимолетным лишь было, Обманчивым призраком грез: Нет, солнце еще не всходило, И в мире царили уныло И льды, и снега, и мороз! И прежнего боле тоскуя, Душа нетерпенья полна, Я жду твоего поцелуя, Дождаться тебя не могу я, Весна, молодая весна! Мраморный дворец 16 декабря 1885 МОЛИТВА Научи меня, Боже, любить Всем умом Тебя, всем помышленьем, Чтоб и душу Тебе посвятить И всю жизнь с каждым сердца биеньем. Научи Ты меня соблюдать Лишь Твою милосердную волю, Научи никогда не роптать На свою многотрудную долю. Всех, которых пришел искупить Ты Своею Пречистою Кровью, Бескорыстной, глубокой любовью Научи меня, Боже, любить! Павловск 4 сентября 1886 НА СТРАСТНОЙ НЕДЕЛЕ Жених в полуночи грядет! Но где же раб Его блаженный, Кого Он бдящего найдет, И кто с лампадою возжженной На брачный пир войдет за Ним? В ком света тьма не поглотила? О, да исправится, как дым Благоуханного кадила, Моя молитва пред Тобой! Я с безутешною тоскою В слезах взираю издалека И своего не смею ока Возвесть к чертогу Твоему. Где одеяние возьму? О, Боже, просвети одежду Души истерзанной моей, Дай на спасенье мне надежду Во дни святых Твоих Страстей! Услышь, Господь, мои моленья И тайной вечери Твоей, И всечестного омовенья Прими причастника меня! Врагам не выдам тайны я, Воспомянуть не дам Иуду Тебе в лобзании моем, Но за разбойником я буду Перед Святым Твоим крестом Взывать коленопреклоненный: О, помяни, Творец вселенной, Меня во царствии Твоем! Мраморный дворец Страстная Среда 1887 В ДОЖДЬ Великому Князю Сергею Александровичу Дождь по листам шелестит, Зноем томящий сад Жажду теперь утолит; Слаще цветов аромат. Друг, не страшись. Погляди: Гроз не боятся цветы, Чуя, как эти дожди Нужны для их красоты. С ними и я не боюсь: Радость мы встретим опять... Можно ль наш тесный союз Жизненным грозам порвать? Счастье не полно без слез; Небо синей из-за туч, - Лишь бы блистал среди гроз Солнышка радостный луч. Красное Село 4 июля 1888 x x x О, не гляди мне в глаза так пытливо! Друг, не заглядывай в душу мою, Силясь постигнуть все то, что ревниво, Робко и бережно в ней я таю. Есть непонятные чувства: словами Выразить их не сумел бы язык; Только и властны они так над нами Тем, что их тайну никто не постиг. О, не гневись же, когда пред тобою, Очи потупив, уста я сомкну: Прячет и небо за тучи порою Чистой лазури своей глубину. Красное Село 17 июля 1888 x x x Принцу Петру Александровичу Ольденбургскому Говорят мне: "Собою владеть ты умей, "Научиться пора хладнокровью; "Надо сдержанней быть; ты не мало людей "Необдуманной сгубишь любовью..." Но любовь удержать разве властна душа, Как добычу орел в сильных лапах? Нет, цветам, благовоньем весенним дыша, Не сдержать упоительный запах! Коль любить, так безумствуя в страсти слепой, В этом бреде бессилен рассудок... Знать ли солнцу, что им с вышины голубой Спалена красота незабудок? Красное Село 19 июля 1888 x x x Любовью ль сердце разгорится, - О, не гаси ее огня! Не им ли жизнь твоя живится, Как светом солнца яркость дня? Люби безмерно, беззаветно, Всей полнотой душевных сил, Хотя б любовию ответной Тебе никто не отплатил. Пусть говорят: как все в творенье, С тобой умрет твоя любовь, - Не верь во лживое ученье: Истлеет плоть, остынет кровь, Угаснет в срок определенный Наш мир, а с ним и тьмы миров, Но пламень тот, Творцом возжженный, Пребудет в вечности веков. Павловск 10 октября 1889 x x x П. И. Чайковскому О, люди, вы часто меня язвили так больно, Слезы не редко мои с досады текли, И все-таки вас люблю я невольно, О, бедные дети земли! Виновники скорби своей, творите вы злое, Множа печаль на земле неправдой своей, Но, если поздней скорбите вы вдвое, Мне жаль вас, как малых детей. И как от души не простить задора ребенка, Коль не под силу ему свой гнев затаить? Хоть больно его колотит ручонка, Но можно ль дитя не любить! Павловск 24 октября 1889 В ДЕТСКОЙ Князю Гавриилу Константиновичу Крошка, слезы твои так и льются ручьем И прозрачным сверкают в глазах жемчугом. Верно, няня тебя в сад гулять не ведет? Погляди-ка в окно: видишь, дождик идет. Как и ты, словно плачет развесистый сад, Изумрудные капли на листьях дрожат. Полно, милый, не плачь и про горе забудь! Ты головку закинь: я и в шейку, и в грудь Зацелую тебя. Слезы в глазках твоих Голубых не успеют и высохнуть, в них Уж веселье блеснет; в пухлых щечках опять Будут взор мой две мягкие ямки пленять; И зальешься ты хохотом звонким таким, Что и сам небосвод синим оком своим Засияет тебе из-за сумрачных туч, И сквозь капли дождя брызнет солнышка луч. Павловск 4 ноября 1889 В РАЗЛУКЕ Великой Княгине Елизавете Маврикиевне В тени дубов приветливой семьею Вновь собрались за чайным мы столом. Над чашками прозрачною струею Душистый пар нас обдавал теплом. Все было здесь знакомо и привычно, Кругом все те же милые черты. Казалось мне: походкою обычной Вот-вот пойдешь и сядешь с нами ты. Но вспомнил я, что ты теперь далеко И что не скоро вновь вернешься к нам Подругою моей голубоокой За чайный стол к развесистым дубам! Павловск 29 июня 1890 x x x О, как люблю я этот сад тенистый! Со мною здесь лишь птицы да цветы. Беспечно я вдыхаю воздух чистый Здесь, вдалеке от светской суеты. Как я им рад, певцам крылатым неба, Когда, слетясь доверчивой семьей, Клюют они, порхая, крошки хлеба, Что любящей им сыплю я рукой! А вы, питомцы северного лета, - Цветы мои, - я каждого из вас, Лишь расцветет, улыбкою привета Люблю встречать, счастливый всякий раз. О, милый сад, приют отдохновенья, Приветливой и мирной простоты! Ты мне даришь часы уединенья, - Со мною здесь лишь птицы да цветы. Красное Село 19 июня 1893 x x x Княгине С. Н. Голицыной Родного севера картина: Полей зеленых предо мной Необозримая равнина И церковь Божья над рекой. Кругом, что ни обнимут взоры, Жилья далеко не видать; Луга, овраги, лес да горы, Простор, раздолье, - благодать! Как веют на сердце целебно И этот мир, и тишина! И песнью радостно хвалебной Опять душа моя полна. Стрельна 25 мая 1899 x x x Когда креста нести нет мочи, Когда тоски не побороть, Мы к небесам возводим очи, Творя молитву дни и ночи, Чтобы помиловал Господь. Но если вслед за огорченьем Нам улыбнется счастье вновь, Благодарим ли с умиленьем, От всей души, всем помышленьем Мы Божью милость и любовь? Красное Село 10 июня 1899 x x x Бывают светлые мгновенья: Земля так несравненно хороша! И неземного восхищенья Полна душа. Творцу миров благоуханье Несет цветок, и птица песнь дарит: Создателя Его созданье Благодарит. О, если б воедино слиться С цветком и птицею, и всей землей, И с ними, как они, молиться Одной мольбой; Без слов, без думы, без прошенья В восторге трепетном душой гореть И в жизнерадостном забвенье Благоговеть! Стрельна 2 июля 1902 x x x Угасло дитя наше бедное В расцвете младенческих дней; Все грезится личико бледное Мне милой малютки моей. Черты ее детски прекрасные Не детскую думу таят, А светлые, чистые, ясные Смежились очи; их взгляд Со строгостью, с грустью блаженною Как будто во внутрь устремлен, Лазурь созерцая нетленную И ангельских сил легион. Над гробом малютки склоненные, На милые глядя черты, Горюем мы, тайной плененные Небесной ее красоты; И плачем, бояся рыданьями Смутить этот сон гробовой, Стяжавшей земными страданьями Бессмертия вечный покой. Павловск 10 марта 1906 x x x Блаженны мы, когда идем Отважно, твердою стопою С неунывающей душою Тернистым жизненным путем; Когда лукавые сомненья Не подрывают веры в нас, Когда соблазна горький час И неизбежные паденья Нам не преграда на пути, И мы, восстав, прах отряхая, К вратам неведомого края Готовы бодро вновь идти; Когда не только дел и слова, Но даже мыслей чистоту Мы возведем на высоту, Все отрешаясь от земного; Когда к Создателю, как дым Кадильный, возносясь душою, Неутомимою борьбою Себя самих мы победим. Иматра 1 августа 1907 x x x О, если б совесть уберечь, Как небо утреннее, ясной, Чтоб непорочностью бесстрастной Дышали дело, мысль и речь! Но силы мрачные не дремлют, И тучи - дети гроз и бурь - Небес приветную лазурь Тьмой непроглядною объемлют. Как пламень солнечных лучей На небе тучи заслоняют - В нас образ Божий затемняют Зло дел, ложь мыслей и речей. Но смолкнут грозы, стихнут бури, И - всепрощения привет - Опять заблещет солнца свет Среди безоблачной лазури. Мы свято совесть соблюдаем, Как небо утреннее, чистой И радостно тропой тернистой К последней пристани придем. Стрельна 21 августа 1907 Из цикла "Времена года" x x x Повеяло черемухой, Проснулся соловей, Уж песнью заливается Он в зелени ветвей. Учи меня, соловушко, Искусству твоему! Пусть песнь твою волшебную Прочувствую, пойму. Пусть раздается песнь моя Могуча и сильна, Пусть людям в душу просится, Пусть их живит она; И пусть все им становится Дороже и милей, Как первая черемуха, Как первый соловей! Красное Село 20 июня 1884 СИРЕНЬ Сирень распустилась у двери твоей И лиловыми манит кистями: О, выйди! Опять любоваться мы ей Восхищенными будем глазами. Смотри: гнутся ветви все в пышном цвету, - Как обильны они и пушисты! Не долго глядеть нам на их красоту И вдыхать этот запах душистый. Весна промелькнет словно шаткая тень, Как во сне пронесется крылатом... Скорей! Наглядимся ж на эту сирень И упьемся ее ароматом. Красное Село 6 июня 1888 x x x Вчера соловьи голосистые Запели порою ночной, И тополя листья душистые Шептались во сне меж собой. С зарею встречаясь малиновой, Другая заря занялась... С тобою за рощей осиновой В полночный мы встретились час. Напрасно тропинкой знакомою Ты шла на свиданье со мной: Я, сладкой объятый истомою, Не мог любоваться тобой. Любуясь той ночью единою, Я молча и млел, и дрожал; За песнью следя соловьиною, Я тополей запах вдыхал. О, вешняя ночь благовонная! Я понял волшебный твой свет: Земля, в это небо влюбленная, Ему свой являла расцвет. Красное Село 8 июня 1888 ЛЕТОМ Давно черемуха завяла, И на сирени средь садов Уж не качались опахала Благоухающих цветов. По длинным жердям хмель зеленый Вился высокою стеной, И рдели пышные пионы, Нагнувшись низко над травой. Гляделись звезды золотые В струи прозрачные реки, И словно очи голубые Во ржи синели васильки. Мы дождались средины лета, Но вешних дней мне было жаль, И с этой радостью расцвета Прокралась в душу мне печаль. Лишиться вновь мне страшно стало Всего, чем жизнь так хороша, Чего так долго сердце ждало, Чего так жаждала душа! Красное Село 14 июля 1888 x x x С. А. Философовой Я нарву вам цветов к именинам, Много пестрых, пахучих цветов: И шиповнику с нежным жасмином, И широких кленовых листов. Подымуся я ранней порою, Заберуся в густую траву И, обрызганных свежей росою, Вам лиловых фиалок нарву. Побегу я в наш садик тенистый И по всем буду шарить кустам: Есть у нас и горошек душистый, И гвоздика махровая там; Камыши берега облепили, Отражаясь в зеркальном пруде, Белоснежные чашечки лилий Распустились в прозрачной воде. Я в широкое сбегаю поле, Где волнуется нива кругом, Где хлеба дозревают на воле, Наливается колос зерном; Где кружится рой пчел золотистый, Копошатся проворно жуки, Где, пестрея во ржи колосистой, С алым маком цветут васильки. Я обеими буду руками И цветы, и колосья срывать И со всеми своими цветами Вас скорей побегу поздравлять. Стрельна 28 августа 1884 x x x Как жаль, что розы отцветают! Цветов все меньше по садам, Уж дни заметно убывают, И звезды ярче по ночам. Жасмин отцвел, сирень увяла, Давно нет ландышей нигде, Один шиповник запоздалый Еще алеет кое-где. Уж сено убрано; долины Лиловым вереском полны; Уж спеют ягоды рябины, Уж листья желтые видны... Мы и заметить не успели, Как осень скучная пришла, Как пронеслися те недели Весны, и солнца, и тепла,