пил в сторону, уклоняясь от удара. Его соперник представлял себя, начиная с "маваси-уши", давая возможность Миуре парировать удар. Миура блокировал правую руку противника, попытавшись нанести ответный удар круговым движением кисти, словно отталкивая руку от себя. Его соперник легко, парировал этот удар кулаком и, развернувшись, попытался быстро провести прием "хице-кери" - удар коленом, один из наиболее эффективных приемов в манере "богомола". "Этот соперник действительно опасен", - мелькнуло у Миуры. С кратким возгласом он присел на землю, смещая центр тяжести, и удар у нападающего не получился. Но Миура потерял пространство. "Богомол" сразу подпрыгнул, пытаясь нанести удар двумя руками одновременно. Миуре пришлось блокировать сразу обе руки нападавшего, подставляя внешние части обеих кистей; "Богомол" попытался избежать блокировки, но Миура уже успел зацепить подъемом правой ноги лодыжку нападавшего, и "богомолу" пришлось перенести центр тяжести влево, чтобы не упасть на соперника. Противник еще не успел опомниться, как Миура, прыгнув в двойном прыжке, нанес два мощных удара ногами. Это был излюбленный прием стиля "потерянной трассы", когда удары в прыжке делаются из неудобных положений. Первый удар правой ноги пробил оборонную стойку противника, а второй удар был сделан в воздух, путем изменения положения корпуса. Но удар не достиг цели. "Богомол" успел подставить кисть левой руки, отводя непосредственную угрозу. Однако он уже начал терять инициативу. Отбив несколько ударов противника, Миура попытался нанести удар в солнечное сплетение - "чжонкоан". Но противник успел уклониться и внезапно вновь попытался провести свой грозный удар коленом. Нападавший на этот раз не рассчитал. Миура не стал уклоняться от удара, а извернувшись, нанес быстрый удар пяткой в колено опорной ноги "богомола". Прием был проведен эффективно, благодаря полной неожиданности. "Богомол" на мгновенье остановился, смешался. Этого было достаточно Взлетев над соперником в высоком прыжке, Миура нанес удар "тоби-чери" - двойной боковой удар в прыжке. Первый удар "богомол" еще успел парировать, но второй достиг цели. Соперник полетел на землю. Миура бросился к нему, нанося еще несколько ударов в прыжке. Через несколько мгновений все было кончено. "Богомол" с разбитым лицом неподвижно лежал на земле. Наставник молча поднялся и под восторженный шум немногочисленных зрителей кивнул в знак одобрения. - Тебя ждут, - тихо сказал наставник, подходя совсем близко, - срочный заказ. Миура наклонил голову. Как никто другой он умел одним ударом руки убить человека, прорваться сквозь строй вооруженных людей и уйти невредимым. Для этого нужно было высокое мастерство, и Миура обладал им. Западный Берлин. 15 ноября 1988 года Обычно он получал задания по почте, когда в конверте к нему приходила фотография и точный адрес жертвы. Его никогда не интересовали дополнительные подробности, если они не нужны были для дела. Даже имен своих "клиентов" Шварцман предпочитал не узнавать. Так было спокойнее, а. Альфред Шварцман любил спокойную жизнь. Свою работу Шварцман делал мастерски, даже с вдохновением истинного художника. Он умел ждать, когда нервы на пределе и обстановка требует быстрых нестандартных решений, он умел выбирать нужный момент, проявляя должную выдумку и находчивость. Его ничего не подозревающие жертвы получали пулю в самый неподходящий для этого момент. Однажды он даже умудрился застрелить министра одного африканского правительства, стоявшего в окружении пятерых охранников. В другой момент это был японский бизнесмен, приехавший развлекаться на Ямайку. Шварцман почти безупречно прострелил ему голову в тот самый момент, когда японец заканчивал свой "ритуальный танец" с очаровательной блондинкой. Женщина, не понявшая в чем дело, не успела даже закричать, когда вторая пуля Шварцмана вошла ей точно под левую лопатку. В последнее время работать приходилось все чаще. У Альфреда подрастало трое детей - две девочки и очаровательный голубоглазый малыш. Ради них он принимал и грязные заказы, как тот, прошлогодний, в Бразилии. Тогда пришлось убрать всю семью незадачливого конкурента, осмелившегося пойти на конфликт с местной мафией Шварцман очень аккуратно пристрелил двоих детей, жену конкурента, прежде чем выпустил пулю в голову обезумевшего отца семейства. Но подобные дела он не любил. После них оставались мрачные воспоминания, которых он хотел избежать больше всего. Да и платили за такие убийства по обычной ставке, не учетверяя гонорар. Очевидно, в расчет принималась несложность подобных заданий, а душевные страдания самого Шварцмана никогда не волновали хозяев. Получив вызов на этот раз, Альфред Шварцман не поверил своим глазам В конверт была вложена фотография, адрес и указана цена убийства - сто тысяч долларов Так много он никогда не получал. Греция. Афины Отель "Гранд Британия". 15 ноября 1988 года - И все-таки я не понимаю, - не сдавалась Моника Вигман, - для чего нужен был весь этот маскарад? Прямо из Вены мы должны были лететь в Южную Америку, наши люди должны были контролировать встречи Грубера с Торнером, искать связи Рабинада и Вебера, а вместо этого мы теряем время и летим в Афины. - Не совсем, - мягко усмехнулся Саундерс, - "Интерпол" хочет еще раз все проверить. Если в Центре работает только один шифровальщик, передающий информацию, то все ясно. А вдруг им удалось внедрить и второго И тогда наша дезинформация становится информацией для них, а их информация - дезинформацией для нас Поэтому мы передали сразу несколько сообщений о нашем выезде в Южную Америку Наш "общий знакомый" не знает, что мы летим через Грецию Значит, здесь за нами никто не должен следить. И именно это сейчас проверяется На всякий случай по другим каналам уже сообщено о нашем вылете в Парагвай через Италию и Швецию В Стокгольме и Риме уже сидят дублирующие пары Саундерс - Вигман. Если все будет в порядке, за нашими двойниками будут следить в Риме и тогда мы сможем вылететь уже завтра .. - По-моему, довольно сложный способ проверки, - улыбнулась Моника Вигман. - Да, - согласился Ричард, - и не надо улыбаться. В таком деле все нужно проверять несколько раз. - Я понимаю, но немного обидно, что эксперта с вашей квалификацией используют в качестве "подсадной утки" "Интерпол" мог бы и получше распорядиться вашим опытом. - Это в порядке критики или лести? - быстро спросил Саундерс. - Только чтобы польстить немного вашему самолюбию, - засмеялась на этот раз Моника. - Спасибо. Но я думаю, нам не стоит особенно жаловаться. Мы живем в прекрасном отеле красивого города. Кстати, вы, наверняка, раньше не были в Афинах. - Была один раз проездом. - Ну вот видите. Убивать нас даже здесь вряд ли будут. Да и в Риме нашим двойникам ничего не угрожает. Скорее, наоборот, "легионеры" попытаются узнать, что именно нас интересует, с кем мы будем встречаться в Южной Америке. И. именно поэтому они проявляют к нам такой интерес и даже позволяют себе открыто запугивать нас, уверяя, что поездка небезопасна. Конечно, она очень опасна, но лишь после того, как "легионеры" выяснят сферу наших интересов. И после этого нам, конечно, будет очень нелегко. - Вы считаете, что они не поверят попытке покушения? - Конечно, нет. В Вене это была отчаянная попытка самоубийцы, понявшего, что их игра раскрыта. А здесь за что. Им очень важно узнать, что именно мы знаем, - снова сказал Саундерс, - а после этого, конечно будут попытки, И не одна, уверяю вас. - С вами все-таки невозможно разговаривать, - покачала головой Моника, - вы говорите об этом так спокойно, словно речь идет не о вашей собственной жизни - Не обращайте внимания, - махнул рукой Саундеpc, - давайте лучше пойдем смотреть город. Выйдя из отеля, они спустились вниз, дошли до Национального банка Греции. Отсюда открывалась великолепная в своей красе площадь Омония, от которой тянулись длинные улицы греческой столицы. Саундерс и Моника перешли, на другую сторону. - Обратите внимание, Моника, на этот оружейный магазин, - показал Ричард, - здесь бывают великолепные образцы оружия. - Вы часто бываете в Греции? - удивилась миссис Вигман, - В третий раз. Афины - огромный город, причудливо сочетающий в себе стили древнего эллинского мира, турецкой и европейской архитектур. - Признаюсь, - грустно сказал Ричард Саундерс, - в первый раз я приехал сюда молодым человеком. Я был убежден, что Акрополь - нечто величественное, имеющее мировое значение для истории цивилизации и поражающее своими размерами и грандиозностью архитектурных ансамблей. Но увидел только кучу старых колонн и полуразвалившихся зданий. Не знаю, может, мне не хватило воображения. Был август и там, наверху, на Акрополе, солнце было особенно беспощадно. Я и сейчас считаю, что этот город и сам Акрополь имели огромное значение для развития человечества, но при ближайшем рассмотрении они кажутся куда более скромными, чем легенды и мифы, знакомые с детства. Они вышли к фонтану с причудливой архитектурой, стоявшему в самом центре Омонии. Мимо с ревом проносились мотоциклисты. Это был район богатых туристов, где находилось наибольшее количество отелей и магазинов В левую сторону шла улица, на которой рас полагались дешевые магазинчики, торгующие сувенирами и различного рода поделками. В правую - ходили обладатели чековых книжек и кредитных карточек Ричард и Моника решили идти прямо Пройдя мимо отеля "Мираж" и нескольких небольших ресторанчиков, они спустились вниз, не обращая внимания на шумную суету вечернего города. На небольшом расстоянии от них все время мелькали фигуры Ленарта и Гомикавы, не спускавших глаз с Ричарда Саундерса. Однако никаких подозрительных моментов никто из четверых не замечал. Саундерс и миссис Вигман вышли к полицейскому управлению. По всей улице стояли полицейские автомобили, пока не выезжавшие на вечернее дежурство. После того как Ричард предложил свернуть направо, они вышли прямо к публичному дому, у входа в который в равнодушных и скучных позах сидели несколько женщин. Мимо спешили соседи, жители ближайших домов, полицейские. Они приветливо здоровались с женщинами, многие знали их в лицо. Те также приветливо отвечали им. Саундерса поразило равнодушие на лицах этих женщин. Мимо проходили мужчины - потенциальные клиенты, женщины даже не поворачивали головы. И даже когда их выбирали, они спокойно вставали и с такими же непроницаемыми лицами шли за своими клиентами обратно в дом. - Жалкое зрелище, - отвернулась миссис Вигман. - Вы знаете, сколько они стоят? - мрачно спросил Ричард. - Я как-то узнавал. Примерно полторы-две тысячи драхм "Приблизительно шесть-восемь рублей по курсу, действовавшему до 1 ноября 1988 года, и 60-80 по новому". За такую сумму они отдаются любому. Это заведение, правда, невысокого класса, но зато расположено в "отличном месте", рядом с полицией. Можно не бояться скандалов, обычных драк, побоищ с участием моряков иностранных судов. - Я все время хочу спросить у вас, - тихо сказала , Моника, - что это за два типа, которые следуют за нами по пятам? - Вы их заметили? - Еще бы. Один из них, по-моему, даже был с нами в Вене, - кивнула Моника. - Это как раз наши помощники. Когда вернемся в отель, я вас познакомлю. Один из них улетает сегодня ночью через Африку. Другой - завтра утром через Лондон. Эти двое будут работать с нами в Асунсьоне. Если все будет в порядке, мы вылетим туда завтра вечером. - В порядке, это если наши "легионеры" обнаружат себя в Риме? - Конечно. Наши двойники должны приковать к себе внимание "легиона" и дать нам несколько свободных дней. Два, от силы три. Потом, я думаю, секрет будет раскрыт и "легионеры" поймут, что их просто дурачат. - Значит, в запасе у нас не так много времени, - серьезно сказала Моника Вигман. - Да, и нам придется действовать быстро и слаженно, если мы действительно хотим добиться хоть каких-то результатов. x x x Особое сообщение Литера "А" НАЦИОНАЛЬНОМУ БЮРО ГРЕЦИИ ОТ ПРЕЗИДЕНТА "ИНТЕРПОЛА" За нашими представителями в Риме начато наблюдение. При верна подтвердила наши предположения. По нашим агентурным данным, Вольфган Грубер встречался в Мадриде с Торнером. По нашим сведениям, полковник Торнер является руководителем военного округа в Парагвае. Сегодня утром он вылетел на родину Сделайте все возможное для непосредственного контакта с ним. Торнеру 48 лет, холост. По сведениям нашего бюро, в Латинскс Америке имел связи с представителями наркобизнеса. В настоящее время наблюдение за ним в Парагвае не ведется. По картотеке не проходит. Вольфганг Грубер вернулся в Чили. Наблюдение за ним не ведется. За Мануэлем Рабинадом установлено постоянное наблюдение в Рио-де-Жанейро. Для облегчения вашей работы получите документы строительной компании. Напоминаем о максимально быстром результате вашей миссии. Агентурные сведения позволяют предполагать; что готовящаяся акция намечена yа начало - середину декабря этого года.  * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *  Асунсьон. 17 ноября 1988 года В аэропорту Асунсьона "Альфредо Стресснер" ярко светило солнце. В южном полушарии ноябрьские дни были концом весны и началом жаркого лета, длящегося порой пять-шесть месяцев. Сходя с трапа авиалайнера, доставившего его в столицу Парагвая, Джордж Хаксли улыбался, прищуриваясь от дневного света. После многочасового перелета через океан приятно было чувствовать под ногами твердую землю. Самолетов Хаксли не любил, однако в последнее время ими приходилось летать все чаще и чаще. В аэропорту его уже встречал представитель компании, посланный сюда на день раньше его. Мистер Хаксли был вице-президентом крупной торговой фирмы, специализирующейся на строительстве дорог, и прибыл в Парагвай по вопросам переговоров с представителями парагвайского правительства. Построенная несколько лет назад совместная бразильско-парагвайская ГЭС "Итайпа", превосходившая своими размерами даже знаменитую Асуанскую плотину в Египте, требовала все больше внимания со стороны правительства, так как качество близлежащих дорог оставалось крайне невысоким. В Европе и Америке были начаты срочные переговоры с представителями строительных компаний, и одним из таких представителей был Джордж Хаксли, впервые прилетевший в Парагвай. Как настоящий бизнесмен Хаксли послал вперед своего секретаря Жака Рандю и прибыл в Асунсьон в сопровождении элегантной секретарши - мисс Симоны Уолд, Сухо поздоровавшись с представителями парагвайских официальных лиц и своим секретарем, Хаксли сел в поджидавший его автомобиль вместе с мисс Уолд и Жаком Рандю. За руль сел Рандю. Только в автомобиле мистер Хаксли, наконец, впервые за день улыбнулся. - По-моему, неплохо для начала, - сказал он, обращаясь к Монике Вигман, - мисс Уолд. - По-моему, просто здорово, - согласилась Моника. - Вы неплохой актер, Ричард. - Они вас ждут со вчерашнего дня, - сказал, обращаясь к Саундерсу-Хаксли, Марк Ленарт. Он, прибывший сюда вчера, играл роль Жака Рандю. - Узнали что-нибудь насчет Торнера? - поинтересовался Саундерс. - Да, он, наверняка, тоже будет на переговорах. Во всяком случае, строительство дороги пройдет и через его военный округ, и, значит, его дивиденды в этом деле немалые. - Главное, чтобы мы с ним встретились. Информация, которую нам предоставил "Интерпол", явно недостаточная. В отеле, куда Ленарт привез Саундерса и Вигман, уже жил богатый южнокорейский коммерсант, путешествующий по разным странам. Прибывший из Африки Сэй Гомикава прекрасно проводил время, ухаживая за длинноногими барменшами и официантками. Он выходил из бара в холл отеля, когда там проходили Саундерс и его спутники. Гомикава, сделав непроницаемое лицо, прошел мимо, а Ричард, чуть усмехнувшись, вошел в лифт гостиницы, пропуская вперед миссис Вигман. В номерах, даже при наличии скэллеров, они предпочитали не разговаривать, обмениваясь знаками, понятными всем троим. Вечером начались переговоры. Парагвайцы суетились, нервничали, доказывали преимущество строительства новых дорог. Среди пятерых участников переговоров четверо были военными, каждый из которых старался показать Саундерсу, что именно от него зависит заключение контракта. Мистер Хаксли, внимательно слушавший своих партнеров, на переговорах предложил компромиссный вариант. Для окончательного заключения контракта он должен непосредственно побывать на месте, посмотреть эти места. Парагвайцы переглянулись. - Это будет трудно сделать, - пробормотал один из них, - но мы постараемся. Вечером, ужиная в ресторане отеля, Саундерс-Хаксли искренне потешался над корыстолюбивыми парагвайскими чиновниками, каждый из которых старался урвать свою долю прибыли в намечавшемся проекте. Когда Ленарт и Саундерс вышли на балкон и Марк затянулся сигарой, Ричард быстро сказал: - Если ты помнишь, Рубио, давая показания, упоминал, что в Асунсьоне он получал свои последние инструкции. Там названа улица и номер дома. Я с вами должен буду поехать на встречу с Торнером и нам нельзя самим соваться туда, но Гомикава может. Сделаем так - сегодня ночью он посетит это здание. Ты будешь его подстраховывать. Я буду сидеть всю ночь в баре, чтобы видели меня те, кто заинтересуется нами. Скажу, чтобы Моника Вигман ночевала в твоем в номере. - Все понял, - кивнул Марк, - сегодня ночью мы вместе с Гомикавой пойдем туда. - Постарайтесь не рисковать, - напомнил Саундерс, - главное, что вам нужно там узнать: под каким прикрытием действует этот "Легион", кто фактически является владельцем этого дома. Я уже смотрел на карте, это здесь совсем недалеко. Наверное, минут пятнадцать пешком. Машины не берите. Здесь каждое такси на учете, могут засечь. И возвращайтесь тоже пешком. И по одному. Но так, чтобы видеть друг друга на расстоянии. "КОРРУМПИРОВАННОЕ ОБЩЕСТВО" ... Более того, контрабанда приобрела характер национального спорта. Ни один продукт с маркой "Сделано в Парагвае" не имеет никаких преимуществ перед товарами нелегального импорта. Зачем производить на месте вентиляторы, радиоприемники и даже туалетную бумагу? Зачем нужны заводы по сборке автомобилей? Ведь бразильская промышленность все это производит, а парагвайские военные берут на себя доставку всего этого в страну, не уплачивая при этом ни таможенных пошлин, ни полагающихся налогов. Впрочем, с автомобилями они просто обнаглели: перекрашивают краденные в Бразилии машины десятками тысяч в год. Поскольку большая часть транспорта Бразилии работает не на бензине, а на спирте, контрабандисты открыли соответствующую торговлю спиртом, также добытым в Бразилии. В 1967'году в Парагвае приняли программу по выращиванию пшеницы, на реализацию которой израсходованы миллионы. Наконец, в 80-х годах собрали кое-какой урожай - около сотни тысяч тонн. Но национальное зерно продать так и не удалось. Рынок оказался затоваренным аргентинской мукой, ввезенной в страну контрабандой крупнейшим владельцем хлебопекарен, который, к тому же, занимал пост... президента Ассоциации парагвайских промышленников. Парагвай производит в год 300 тысяч мешков кофе, 80 тысяч он потребляет сам, а экспортирует... миллион мешков! Такую чудесную арифметику легко объяснить. Кофе произведен в Бразилии, но мешки на нелегальных кофемольных фабриках в пограничном районе маркированы как парагвайские. Подобные операции дорого обходятся Бразилии, которая устраивает регулярные проверки. Когда проводилась последняя по времени, удалось конфисковать 10 тысяч мешков кофе, уже погруженных на греческое судно "Карпатос". Однако по декларации значилось, что судно загружено... мостовыми плитками. Подобных комбинаций множество. В совокупности они составляют вторую экономику страны, куда более значительную, нежели официальная. И, конечно же, она находится в руках высокопоставленных деятелей режима. У каждого из них своя специализация, если не сказать, своя монополия. Дело дошло до того, что люди говорят о генерале "Хейг", о генерале "Баллантайн" (марки виски). Парагвай официально импортирует ежегодно 450 тысяч ящиков виски и реэкспортирует продолжительно 340 тысяч только лишь бразильцам. Подобные вещи настолько распространены, законами так нагло пренебрегают, что некоторые парагвайские коммерсанты осмелились об этом доложить президенту, Они жаловались Стресснеру на губительные последствия бессовестной контрабанды. Генерал был на редкость откровенен, возразив, что такова "цена мира, который он обеспечивает Парагваю". Это цена, главным образом, его собственного спокойствия. Пока его окружение занято своими торговыми делишками, им некогда думать о государственном перевороте. Уж такого старого конспиратора, как Стресснер, в этом деле не проведешь! Систематически расправляясь с недовольными или задабривая оппозицию, имея мафию, не склонную рисковать своими торговыми интересами ради сомнительных выгод дворцового переворота, Стрессснер создал систему, которая может показаться неуязвимой. И тем не менее с некоторых пор у него возникают осложнения. Действительно, диктатор попался в свою же собственную ловушку. Колесо истории не остановить. Где-то его движение можно затормозить, но повсюду оно продолжает свой ход. "Жен Африк Магазин" Париж. Пьер Гардель. Рим. 18 ноября 1988 года Он стоял Спиной к дверям и не повернулся даже тогда, когда в номер требовательно постучали. Он просто молча смотрел в окно, словно не реагируя на происходящее вокруг. В номер постучали еще раз. Не поворачиваясь, он кивнул головой. Сидевшие за его спиной двое мужчин вскочили и, быстро подойдя к дверям, открыли их. В номер вошел плотный, широкоплечий господин с припухшими мешками под глазами и большим широкоскулым лицом. Вошедший не скрывал своего испуга, тревожно обводя глазами всех троих мужчин. Не поворачиваясь, стоявший у окна негромко спросил: - Ну?. - Это не они, - тревожно залепетал вошедший, - это совершенно точно не они. Мы сумели через наших людей в США доставить фотографию этой самой Моники Вигман. Там она работала под другим именем. Это не она. Да и другой не похож на Ричарда Саундерса... Это не "Дронго". Стоявший у окна, не поворачиваясь, спокойно сказал: - Значит, мы их упустили. - А... - не нашелся что ответить его собеседник, - наверное, да, - судорожно вздохнул он. - Что будем делать? - Не знаю, - растерялся вошедший. - Может, их ликвидировать? На этот раз стоявший у окна повернулся к нему. Внимательно посмотрел, чуть усмехнулся и четко сказал: - Пошел вон. Вошедший не заставил себя упрашивать, и, пятясь задом, через несколько секунд исчез из комнаты. Стоявший у окна снова повернулся, глядя прямо перед собой. - Куда они могли деться? - едва слышно спросил он и, повернувшись, быстросказал: - Соедините меня с Росетти. Через полминуты один из сидевших у него за спиной протянул ему трубку: - На проводе Росетти. Он взял трубку. - Чезаре, здравствуй, это я, Вебер. Ты знаешь, наши люди их упустили. Видимо, твой человек в Париже был блефом с самого начала. Да, нас обманули, подсунули других. А наша парочка сейчас резвится где-нибудь в Америке. Мы не знаем, что они знают, а это сейчас особенно опасно. Да, я постараюсь что-нибудь сделать. Он передал трубку. Из-за спины ее взял стоявший за ним молодой человек. - Скэллер был включен? - спросил Вебер. - Конечно, - обиженно сказал молодой человек. - Все, кто следил за этой парой в Риме, вышли из игры, - требовательно сказал Вебер, - никаких контактов, никаких встреч. "Интерпол" переиграл нас. Кого можно тихо убрать-уберите, кого нельзя - черте ними, они все равно ничего не расскажут. Срочные телеграммы в Чили, Аргентину, Парагвай, Бразилию, Колумбию, Перу, Боливию. Пусть ищут этого "Дронго" - А эту парочку подставных лиц нужно трогать? - спросил молодой человек. Вебер на этот раз не повернулся. Он просто покачал головой. - Ты такой дурак, как и все остальные. Думаешь, "Интерпол" разрешит тебе так просто подойти к этим двоим и вытащить свое оружие? Тебя заберут сразу, как только ты подойдешь к ним на расстояние ближе ста шагов. Тем более, что твоя физиономия, кажется, известна в этой организации. Молодой человек обиженно засопел. - Передать по всем нашим каналам. Осведомитель в "Интерполе" оказался предателем. Либо дураком, что еще хуже. Никаких контактов с ним не иметь. Найти какого-нибудь подставного дилетанта-убийцу, пусть попытается убрать нашего связного в "Интерполе". Если удастся, хорошо, если нет, еще лучше. Во всяком случае "Интерпол" будет знать, что мы пытаемся отомстить. Хотя я-то прекрасно знаю, что теперь к нему не подберешься. Но пусть они думают, что среди нас тоже есть много дилетантов. Заказать билеты на Сантьяго, на завтра. Как там наши гости? - Миури и Шварцман уже прибыли в Рим, но пока ждут нашего условного сигнала. - Передайте им, чтобы выезжали в Южную Америку. Чтобы быть поближе к месту действия. Я все-таки, думаю, что "Дронго" полетел именно туда, из-за информации этого ублюдка Рубио. Какой дурак этот Грубер, и как только мы могли его послушать? Я начинаю думать, что работаю в организации безголовых. - Я считаю, - продолжал Вебер, - что этот "Дронго" скорее всего постарается выйти на одного из тех, о ком он мог слышать или знать. Это Рабинад в Бразилии, Грубер в Аргентине, Торнер в Парагвае или я в Чили. Если он приедет ко мне, это не так страшно. Но он может поехать в другое место. У нас осталось меньше трех недель. Всем троим передать - пусть готовятся встретить гостей. Он вдруг на мгновение остановился и затем рассмеялся неприятным, лающим смехом. - А все-таки молодец этот голубь. Полчаса слежу за ним. Там между трубами застрял кусок хлеба. Как он туда попал - ума не приложу. Полчаса он мучился, а все-таки достал этот хлеб. Молодой человек, стоявший за его спиной, недоуменно переглянулся с другим, находящимся в комнате. Тот пожал плечами. - Выполняйте, - коротко бросил Вебер, отходя наконец от окна. Асунсьон. 18 ноября 1988 года Саундерс терпеливо ждал приглашения от официальных пграгвайских лиц, когда в пятом часу ему принесли приглашение... на прием к генералу Родригесу, заместителю диктатора Стресснера, который возглавлял вооруженные силы страны. Ричард, показав приглашение миссис Вигман и Марку Ленарту, понял, что это было сделано специально теми военными кругами, которые хотели прощупать компанию мистера Хаксли в виде источника собственной наживы. Диктатура Альфреда Стресснера довела народ до нищеты. За исключением дорогостоящей ГЭС, диктатор по существу не затевал никаких больших строек. Он панически боялся присутствия рабочих в стране. После убийства в Парагвае диктатора Самосы, который пытался укрыться здесь от революции и был убит неизвестными мстителями, Стресснером овладел панический ужас. Охрана президентского дворца была удвоена, и диктатор стал реже появляться на торжественных приемах в собственную честь. Итогом тридцатитрехяетнего правления Стресснера явилось почти полное разорение страны. Из трехмиллионного населения почти половина убежала за рубеж. В стране почти не было своей промышленности. Были лишь ткацкие фабрики, заводы по производству безалкогольных напитков, небольшие мастерские, изготавливающие сувениры и нехитрую утварь. Стресснер понимал, что время работает против него. Однако он отчаянно сопротивлялся всяким новым веяниям, препятствовал проникновению в страну любых новых идей. На вечерний прием Саундерс не смог даже достать фрак. В Асунсьоне не нашлось ни одного прокатного пункта, столь обязательного в столицах других стран. Пришлось идти на прием в обычном белом костюме, предусмотрительно купленном в Афинах. Ко дворцу Родригеса его доставило местное такси. У дверей его встретили вышколенные слуги. Саундерс сразу обратил внимание на сидевших в кустах полицейских и детективов в штатском. На приеме собралось все высшее общество страны. Был здесь и американский посол с супругой. В шумной компании молодых людей весело смеялась дочь диктатора Стресснера, невестка хозяина дома генерала Родригеса. Саундерс сразу узнал в числе приглашенных полковника Торнера. Тот был в черном штатском костюме и выделялся военной выправкой. Даже среди парагвайских военных, привыкших к военной форме, он смотрелся особенно привлекательно, выделяясь своей подтянутой, худощавой фигурой. Ричард мило шутил с дамами, был представлен хозяйке дома, невестке, другим дамам. Успел улыбнуться американскому послу, заметив, что его компания ценит вклад американцев в укрепление стабильности в Парагвае. Посол мило улыбнулся, предпочитая не затрагивать эту тему. Саундерс, успевший познакомиться с местными газетами, знал, что ультраправые сторонники Стресснера даже посла США именовали "заговорщиком", "красным", "коммунистом", а некоторые, впадая в раж, сравнивали его с Арафатом и Каддафи. Поистине можно было удивляться человеческой натуре. Саундерс, внимательно наблюдавший за Торнером, видел, что и тот не менее внимательно следит за ним. Наконец, прогуливаясь по залу, они оказались почти рядом. - Мистер Хаксли? - улыбнулся Торнер. - Не имею чести знать вас, - весело ответил Ричард. - Я полковник Торнер. Строительство вашей дороги пройдет через мой округ. - Очень приятно, - обрадовался "мистер Хаксли". - Мне давно хотелось поговорить с вами. Вы когда приехали в нашу страну? По-моему, несколько дней назад? - весело спросил Торнер. - Нет, вчера, - честно сказал "Хаксли". - Только вчера и уже успел провести ряд переговоров, увы, бесполезных. - Мне бы хотелось с вами переговорить, мистер Хаксли, - стал еще любезнее Торнер, - вы ведь, кажется, хотели проехать, посмотреть места будущего строительства дороги. Я мог бы это организовать. - Я был бы вам очень благодарен. Но, увы - боюсь, что мне не дадут возможности здесь работать, - вздохнул "Хаксли", - впрочем об этом меня предупреждали еще в Европе. Но я наивно надеялся. "Не переигрывай, - внутренне приказал себе Саундерс, - у тебя должен быть интерес к его предложению. Не очень большой, но должен быть. Прояви заинтересованность". - Хотя, - продолжал "Хаксли", - если вы настаиваете, я мог бы осмотреть эти места, но боюсь, что будет трудно добиться разрешения. Это ведь довольно далеко от столицы. - По европейским масштабам - да, - улыбнулся Торнер, - но по нашим масштабам - не очень. Если поедем по реке, думаю, к вечеру доберемся. Но выезжать нужно ранним утром. - Вы так заинтересованы в строительстве этой дороги? - сделал удивленное лицо Хаксли-Саундерс. - Не только я один, вся нация, - торжественно сказал Торнер. К ним подошел генерал Родригес, одетый в парадный генеральский мундир. - Я рад видеть вас у себя, мистер Хаксли, - торжественно-напыщенно произнес он. - Вы делаете очень нужное, важное дело для всей страны. Думаю, что строительство новых дорог - это строительство будущей цивилизации парагвайского народа. Рад, что вы посетили мой дом. - Конечно, вы правы, господин генерал, - почтительно сказал Торнер, - я как раз хотел просить вас о выдаче разрешения господину Хаксли на посещение тех мест. - Если бы это было возможно, - робко поддержал "Хаксли", - я бы с удовольствием посмотрел эти места. - Вам нужен один пропуск? - спросил Родригес. "Быстрее думай, - приказал Саундерс, - нужно решать". - Честное слово, я бы с удовольствием поехал один, если бы господин Торнер взялся меня сопровождать. А своих секретарей я бы мог оставить в Асунсьоне. - Так и сделаем, - наклонил голову генерал. - Думаю, что на завтра вам выпишут пропуск. - Значит, я могу надеяться, - обрадовался "Хаксли". - Конечно, - сказал Родригес, кивая на прощание. - Я заеду за вами утром, - добавил Торнер, отходя за ним. Саундерс долго смотрел им. вслед. Вернувшись ночью в отель, он зашел в номер к Ленарту. Договорившись, что Марк и Гомикава продолжают наблюдение за полицейской явкой, он приказал послать миссис Вигман в Бразилию, для координации действий с группой, следившей за Рабинадом. Ричард Саундерс понимал, что не имеет права, нарушая инструкции, один ехать с Торнером. Однако другого такого шанса могло не быть и нужно было рискнуть. Возражения Моники и Марка он отвел, приказав им выполнять его распоряжения. На следующее, утро в отель действительно заехал Торнер. Он был одет в дорожный костюм, захватил с собой две пары сапог и плащ. Саундерс, отдав последние распоряжения "своим секретарям", сел в машину и через полчаса уже подъезжал к берегу, где их ждала моторная лодка полковника. В ней сидел молодой лейтенант лет двадцати пяти. Увидев полковника и его гостя, он вскочил, вытягиваясь и отдавая честь. - Садись Луис, - махнул рукой Торнер, - мы сейчас едем. Саундерс пересел в лодку вслед за Торнером, и они наконец отчалили от берега. Никаких разрешений у них никто, конечно, не спрашивал. Первые два часа Торнер и Саундерс говорили о Европе, о женщинах, о лучших сортах французских вин, словом, обо всем, о чем говорят мужчины в дальней дороге. После обильного завтрака на поляне, куда Луис ловко причалил, Саундерс улегся на корме и стал посапывать, давая понять, что его клонит ко сну. Незаметно, под жарким солнцем он уснул. Проснулся уже тогда, когда лодка пересекла южный тропик, подъезжая к Консепсьону. Плотно пообедав в местном ресторанчике, они двинулись дальше. И именно здесь Торнер начал разговор, собственно, ради которого и планировалась эта поездка. - Вы понимаете, мистер Хаксли, - осторожно начал прощупывать своего собеседника Торнер, - строительство дорог потребует больших капиталовложений. Я думаю, вы как коммерсант понимаете, что без поддержки вам трудно будет начать такое строительство. Мы знаем, что ваша компания - это новая компания и хотели бы иметь некоторые гарантии. - Какие гарантии? - не понял "Хаксли". - Что вы вложите деньги в развитие нашей экономики. Здесь ведь места очень глухие, поселений мало. В основном встречаются вдоль реки. Если вы захотите помочь нашему народу, то и мы обещаем вам свою поддержку. А это очень важно и для вас, и для вашей компании. "Хаксли" начал понимать. - Какую помощь я мог бы оказать вашей стране? - Скажем, финансовую, - осторожно продолжал полковник, - кроме того, бывают некоторые виды грузов, которые мы доставляем из соседних стран, особенно из Бразилии. В последнее время бразильские таможенники совершенно обнаглели - проверяют буквально все наши грузы, да и аргентинские стали не лучше. Когда бывают грузы иностранных компаний, их обычно не проверяют, особенно грузы европейских компаний. - Вы ввозите в страну нечто запретное? - догадался "Хаксли". - Не совсем, - покачал головой Торнер, - вы же знаете, наша страна нуждается в производстве многих товаров. Просто иногда мы отказываемся платить разорительную для нас пошлину, а на это плохо смотрят некоторые наши соседи. С недавних пор, разумеется. - Вы хотели бы, чтобы моя компания помогала вам в этом? Но какие у меня есть гарантии, что груз не конфискуют? - поинтересовался "Хаксли". - Я говорю с вами от имени влиятельных кругов, - пояснил улыбающийся Торнер, - мне поручено сделать вам такое предложение. Думаю, что ваши грузы будут под надежной охраной. А мы гарантируем вам решение любых проблем и поощрение ваших финансовых проектов. - Мне нужно будет посоветоваться с директоратом нашей компании, - нерешительно сказал "Хаксли". - Конечно, конечно, - согласился Торнер, - это нельзя решать в одиночку. - А с кем именно в Бразилии я мог бы сотрудничать? - спросил Хаксли-Саундерс, - нам нужен будет надежный партнер в соседней стране. - Такой партнер уже есть. Банкир Рабинад может помочь вам. Вы не слышали о его банке в Бразилии? - Честно говоря, нет, - насторожился "Хаксли", - это солидный банк? - Да, он имеет филиалы даже в США. Все финансовые операции вы могли бы проводить через него. Кроме всего прочего, он мог бы финансировать и ваше строительство. - А почему вы убеждены, что я соглашусь? - вдруг спросил "Хаксли", Саундерс внимательно смотрел на Торнера. Полковник улыбнулся: - Я был убежден, что вы деловой человек, мистер Хаксли. А если бы вы отказались.. хотите скажу откровенно... - Конечно, только так. - Посмотрите, сколько в реке крокодилов. Несчастный случай на нашей реке не такая уже большая редкость. Ну это я, конечно, шучу, - засмеялся Торнер, увидев, как стремительно отодвинулся от края лодки "Хаксли". Вечером они прибыли к пункту назначения, где их уже встречали местные официальные лица, очевидно, заранее предупрежденные Торнером. В небольшом городишке Пуэрто-Гуарани, почти на самой границе с Бразилией, они провели ночь в единственном в городе приличном заведении - доме местного "мбарете" (районного руководителя единственной в стране не запрещенной, правительственной партии "Колорадо"). Вечером, за поздним ужином Саундерс вдруг, словно что-то вспомнив, улучил момент и спросил у Торнера: - А когда мне лучше встретиться с мистером Рабинадом? Может быть, мне прямо отсюда полететь в Рио? - Не стоит, - беспечно махнул рукой подвыпивший Торнер, - увидите его после десятого. Может, тогда будет лучше ситуация. Саундерс замолчал, отметив это высказывание. "ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ" Ничего не было сделано для развития страны. Можно даже сказать: было сделано все, чтобы она не развивалась. Некоторые иностранные капиталисты, безразличные к характеру режима, вздумали открыть в Парагвае свои филиалы, но вскоре отказались от этой затеи. Конечно, здесь им не угрожали ни забастовки, ни взятие заложников. Но зато коррупция была гарантирована. Все генералы и полковники приходили с предложением своей дорогостоящей протекции. "Здесь действуют без зазрения совести. Один за другим идут и требуют деньги", - возмущался один - бразильский предприниматель, который на свою беду открыл здесь дело" "Четвертый рейх Альфреда Стресснера" "Жен Африк Магазин", Пьер Гардель. x x x Особое сообщение Литера "А" ПРЕЗИДЕНТУ "ИНТЕРПОЛА" ОТ ФЕДЕРАЛЬНОГО БЮРО РАССЛЕДОВАНИЙ (США) По имеющимся у нас сведениям, международный банк Рабинада в настоящее время сбывает свои акции, имеющиеся во всех отделениях банка. Данным делом занимается секретная служба Министерства финансов США. После вашего запроса в настоящее время мы проверяем деятельность всех отделений банка. Пуэрто-Гуарани. Парагвай 20 ноября 1988 года Рано утром, плотно позавтракав, Торнер и Саундерс отправились на окраину города посмотреть места, где будет проложена дорога. Торнер был мрачен после вчерашней попойки, когда за ужином он позволил себе выпить много лишнего. Торнер недовольно отдал распоряжения местным руководителям и в сопровождении своего адъютанта пошел вслед за Ричардом. Они уже выходили из города, сопровождаемые двумя местными жителями, когда Торнера окликнули. Подбежавший солдат передал ему телеграмму, очевидно, срочную. Ричард сразу понял, что случилось нечто серьезное. Когда Торнер прочел телеграмму, он словно сразу изменился, хмуро посмотрел по сторонам и негромко выругался. Отозвав своего адъютанта в сторону, он отдал ему какой-то приказ и тот, козырнув, бросился его выполнять. Не понимая, в чем дело, местные жители двинулись дальше. Саундерс пошел за ними, когда сзади раздалось громкое: - Дронго!..