дорове. - А что будет с ним потом?- не унимался настырный голос. - Сюда в Москву, сейчас прибывает один мой знакомый человек. Я его хорошо знаю, так вот, он уберет лейтенанта после исполнения акции,- раздался голос Чараева. - Вы только уж там поакуратней, пожалуйста,- прохрипел какой-то бас. - А вот и Людочка. Положи поднос сюда. Спасибо, девочка. Иди досыпай. В комнату вошла Люда, у двери скинула халатик и прыгнула ко мне в кровать. Голоса исчезли. - Невезенье какое-то,- шепотом начала она,- как только я оказываюсь с тобой, обязательно у папы гости и бесконечные разговоры о политике. Но теперь они сюда не сунуться. Действительно, нас никто не тревожил до утра. Но когда, часов в шесть до выходной двери мы с Людой пробирались на цыпочках, сзади раздался голос генерала. - А ну-ка постойте, молодой человек. Да это знакомая личность. Машкин охламон. Вот с кем моя дочка крутит по ночам хвост. Люда, марш в свою комнату. - Папа, я не пойду. Я уже взрослая и сама выбираю себе друзей. - А ну, марш, тебе сказал,- генерал покраснел от ярости. Она метнулась в свою комнату. - Значит так... Чараев заходил по коридору. Гнев его стал испарятся. - Ты, со вчерашнего вечера здесь? - Да. - Все слышал? - Почти все. - Ну если слышал, то должен молчать. Уразумел? Если бы не Людка... Генерал успокоился совсем. - Почему Машу бросил? - К ней приехал муж. - Что?- генерал как споткнулся на месте.- Синицин приехал? Вот это новость. Люда, выйди сюда. Появилась заплаканная Люда. - Проводи своего охламона до двери. Чараев пошел быстрым шагом в свой кабинет. В части меня начал донимать майор Лагутин. - Сержант Ковалев, из-за вас показатели части падают. - Разве я чего-нибудь нарушил, товарищ майор? - В нашей образцовой части идет повальный прием в партию. Мы взяли обязательство, что весь командирский состав, включая и младший должны быть коммунистами. Я готов дать вам свое поручительство, другое даст майор Сергеев. - Простите, товарищ майор. Как можно брать обязательство, не спрашивая живых людей? - Вы находитесь в армии, товарищ сержант, где существуют свои нормы поведения. Не коммунист, не должен быть командиром. - Могу я признаться вам, товарищ майор? Я еще не готов в партию, за мной столько грехов, что мне стыдно быть коммунистом. - Все грешны. Идеальных нет. Вот тебе лист бумаги. Садись и пиши заявление. Я выйду по делам, через двадцать минут что бы все было в порядке. Я заявление не написал и он держал меня в кабинете 4 часа не выпустив даже на обед. - Что же, придется с вами говорить по другому. Вы у меня еще наплачетесь, сержант Ковалев. Вон от сюда. На следующий день вместо майора Сергеева подполковник Миронов сам делал утреннюю разводку части. Он подошел к сержанту Дубинину. - Товарищ сержант, вы сегодня являетесь старшим в дежурном расчете. Вместо сержанта Ковалева, пойдет младший сержант Александров. Сам сержант Ковалев, пусть готовиться сегодня идти дежурным по кухне. Дежурному расчету, выйти из строя и через двадцать минут зайти на инструктаж в 18 комнату. Обслуживающим взводам приступить к своим обязанностям. Меня разбудил, Вася Дубинин. - Сашка, что было. Никита разошелся, психанул. - Погоди, погоди. Давай по порядку. - Построились мы как надо. - А кто был офицером? - Да, вонючка Козлов. Ты послушай что было. Построились мы. Подходит Никита и стазу: "А это кто?"-на Алесандрова глядит. Миронов говорит, что мол замена сержанта Ковалева. "А где же сам сержант?". "Готовиться в наряд"- отвечает наш идиот. "А вы другого в наряд поставить не могли?"-спрашивает Хрущ. Миронов забормотал что-то, что мол нужна свежая смена, новые кадры. "Наверно нам нужны еще свежие командирские кадры"- ответил Никита. Развернулся и ко всем "Пошли в бункер". Мы отстрелялись и умотались, как на похоронах. - А где сейчас Миронов? - Валидол в кабинете пьет. Замполита чуть чернильным прибором не прибил. Я заступил дежурным по кухне и началась нервотрепка. Штаб спускает на завтрак 700 порций, приходит 850 человек. Где достать нехватающие 150 неизвестно. Тащу старшин с постелей и начинаю из кладовых загружать дежурные поварские баки. Завтрак прошел с запозданием. Я получил выговор. К обеду выяснилось, что штаб заказал 920 порций, но 120 человек отправили в Москву на ремонт Ярославских казарм и у меня теперь избыток порций. Пока я ломал голову, в столовой появился молоденький лейтенант с медицинскими петлицами на погонах. - Дежурный, подойдите сюда. Я подошел и доложил. - Дежурный по кухне сержант Ковалев. - Я теперь ваш новый военврач. Прибыл на проверку пищи. Мы идем ко мне в маленькую комнатушку и я даю знак поварам, что бы они тащили туда на пробу пищу. Лейтенант снимает фуражку, плотно усаживается и сжирает по двойной порции первого и второго И куда в него такого тощего только вместилось? Он отдувается. Встает. - Обед хороший, давайте книгу я распишусь. Витиеватая подпись появляется на странице за сегодняшнее число. - А теперь пойдемте со мной сержант, поможете мне. Мы выходим в столовую и лейтенант достает из кармана две большие пачки красного порошка. - Вот возьмите, вы пойдете по левому ряду столов, я по правому и подсыпайте порошок в красный перец. - Это зачем, товарищ лейтенант? - По инструкции, я должен делать это раз в месяц. Это порошок, что бы солдаты не бесились по бабам. - Да мы же все будем импотентами? - Не говорите глупости, сержант, раз не знаете. Это безвредный порошок, его действие не вызывает серьезных последствий. - Интересно, что же нам еще могут или должны всадить медики по инструкции. Лейтенант наелся, он благодушен и разговорчив. - Еще, по инструкции, в начале военных действий, я должен добавить в пищу другой порошок, что бы солдаты и офицеры могли с доблестью воевать. - Наркотик, что-ли? - Нет, препарат "Л". Давайте, сержант, действуйте рассыпайте порошок, а то скоро придут солдаты, не дай бог они увидят. Маша легла в больницу. У нее на нервной почве началась дикая чесотка и она занесла себе какую-то заразу. - Ты зайди к ней,- попросила ее мать.- Господи, жила девочка нормально. Счастье уже рядом было, пришел этот изверг и все пошло насмарку. - Где она лежит? - А кто это спрашивает?- сзади матери стоял здоровяк в форме капитана десантных войск.- Так это ты, без меня ее натягивал? - А я с такой скотиной, за одним столом водку не жрал и таких друзей у меня на "ты", нет. Я повернулся и пошел по лестнице. - Стой, гаденыш. - Иди ты, в... Он за мной не побежал, хотя я немножко струхнул. Такой амбал меня просто измолотил бы. Маша была бледна и еще больше похудела. - Саша, все кончилось. Он просто меня растоптал. - Почему ты не ушла от него? - Не знаю. Сначала сопротивлялась, а потом... Он три дня по восемь часов мучил меня. Откуда у него только такая звериная сила. На четвертый день я была как выжатый лимон. И вдруг, я поняла, я никуда от него не уйду. - Но почему? - Не обижайся. Он сильнее тебя. Он настоящий мужик. - Что было потом? - Все доводил. Грозил, если не скажу кто любовник, то убьет. - И ты сказала? - Да. Он про тебя все знает. Потом он меня часто бил, тут у меня стало чесаться тело, а вскоре я очутилась здесь. - Значит между нами все кончилось? - Да, Сашенька. Ты уходи, он скоро придет. Тебя изуродует. Людке скажи, что бы тебя берегла. Прощай. Людка открыла мне дверь и тут же схватила за руку. - Папа тебя ждет. Уже два часа сидит. В гостинной с рюмкой любимого коньяка сидел в генеральской форме Чараев. - А, Льдкин охламон. Теперь так тебя можно называть? - Папа... - Молчу, дочка. Молчу. Не могла бы ты погулять где-нибудь минут двадцать, у нас здесь будет мужской разговор. Людка махнула рукой и вышла на лестницу. - Я уже собрал кое - что о тебе, сержант, и имею весьма определенное мнение. Да, умен, боек, обворожителен, но ты не для нас. У нас свой клан, свой круг и свои друзья из верхних эшелонов власти. А ты с низов, этим и опасен. Люда должна быть с другим. - Может быть я опасен потому, что кое-что знаю. - Нет. Если бы провинился человек нашего круга, его прихлопнули бы как простого смертного. Но я хочу сделать отклонение из общих правил и имею к тебе предложение. Хочешь жениться на Люське, выполни одно поручение. - А если бы его выполнил лейтенант Федоров, он бы тоже женился на Люсе? Ловко вы торгуете своей дочерью. Генерал подпрыгнул на месте. - Ты даже это знаешь? - Я догадываюсь и больше. Вы же сами сказали, что я умен. - И что же ты можешь сказать еще? - Кто выполнит ваше поручение, тот покойник. Ваши старперы помогут удрать исполнителю вашего поручения на газике, а там ваш капитан воздушно десантных войск разделает его под орех. Мы оба не раскрывали смысл "поручения". Генерал выпил коньяк и задумался. Потом спохватился и сказал. - Хочешь выпить. На,- он налил мне и себе пол стакана и мы выпили.- Так когда ты демобилизуешься? - Осенью, этого года. - Тяжеленькая будет осень в этом году. В этом году должна быть война. Никита повез ракеты на Кубу. Он ждал моей реакции. Я молчал. - Ну хорошо. Женись на Людке. Ты неправ, я дочерью не торгую. Кого она полюбит, за того и выйдет. Но вот мое условие. В Москве с женой ты жить не будешь. Поезжайте в свой Ленинград и устраивайтесь там. Помогать буду, пока буду жив. - Мы сыграем свадьбу в эту тяжелую осень? Генерал вдруг разъярился - Пошел вон, сопляк. Войну мы остановим любым путем... Без тебя... Распределение на работы проводит сам майор Сергеев. Лицо его расплылось от улыбки. Руки в карманах и он опять играет яйцами. -В какой руке? - В левой,- поспешно кричит лейтенант Федоров.. - Подсмотрел, перемешаем. А вы, что скажите вы, товарищ сержант? - Оба в левой. - Вот и не отгадал. Сегодня назначаетесь старшим в дежурный расчет. - Есть. - Через 20 минут в 18 комнату на инструктаж. Выводите людей. - Есть. Дежурный расчет, из строя, два шага вперед, шагом -марш. Сомкнись. На пра-во. Шагом -марш. Опять два полковника начиняют нас информацией. - Сегодня у нас египетская делегация во главе с президентом Египта Насером. Русского юмора совсем не понимают. Расскажите им анекдот примитивный, вот текст. В остальном вы уже знаете как себя держать. Если в чем затрудняетесь, сделайте вот так пальцами и к вам придут на помощь. Быстро заучиваем анекдоты и рассказываем их офицерам. - Сержант Ковалев, останьтесь. Остальные свободны. - Какие у вас новости?- начал один из полковников. - Но я не собирался быть вашим осведомителем. - А мы интересуемся не содержание ваших разговоров с домодчатцами семьи генерала или его гостями, а интересует нас, когда вы женитесь на Люсе. Я немного растерялся. - Этой осенью. - Спасибо. Это нам и хотелось знать. Можете идти, товарищ сержант. В наш расчет поставили офицером, лейтенанта Федорова. Он сегодня неузнаваем. Мешки под глазами, нездоровый блеск их создает впечатление, что лейтенант всю ночь не спал и только-что отпивался кофе. - Вам не плохо, товарищ лейтенант?- спрашиваю я. - Нет, нет. Не обращайте внимания. Он в комбинезоне так же как и мы. Затрещала радиостанция. - Все в машину,- кричит лейтенант. Мы прыгаем в люки. Последним влетает туловище лейтенанта. И тот-час же мы слышим удар металла о металл. - Что это?- подпрыгивает Вася. - Ребята, я в туалет, по быстрому,- стараюсь отвлечь ребят. Выскакиваю наружу и прошу лейтенанта. - Товарищ лейтенант, можно вас на минутку. Он уже все понял. На негнущихся ногах вылез из машины и пошел за мной за кусты. - Отдайте пистолет, лейтенант. Я протягиваю ладонь. - О чем ты говоришь? - Не дурите, я все знаю. Сейчас у вас нет выхода. - Ты из КГБ? Я молчу. Трясущаяся рука лейтенанта достает маленький бельгийский браунинг и кладет на мою ладонь. Я покрутил его и выбросил в зеленые заросли. - Пошли. Нас ждут. Мы вышли из-за кустов. Любопытные рожи ребят смотрели нас из люков. - Заводи, поехали... - Боже, кого мы видим? Саша, своей собственной персоной,- Хрущев обнял меня как старого знакомого. Вокруг по-прежнему большая свита. Черные, носатые лица арабов, перемешались с европейской белизной. - Знаешь, это кто?- говорит Хрущев Насеру.- Самый оригинальный солдат, полный народной мудрости и ума. Саша, отмочи что-нибудь. Заранее раздвигаются губы у Брежнева и вот-вот он готов рассмеяться над очередной моей глупостью. - Значит так. Похвастались друг перед другом три президента, русский, американский и французский, что каждый сумеет накормить кошку горчицей. "Я это делаю так, только хитростью"- говорит француз. Запихнул он горчицу в сардельку и дал голодной кошке, та ее проглотила даже не успев распробовать. "Ну, у меня уж совсем просто,- сказал американец,- все с позиции силы". Связал он кошке лапы, раздвинул вилкой рот и стал вдавливать горчицу через вилку в пасть. "А у меня все кошки добровольно горчицу жрут-говорит русский президент". Все. "Как-так?". "Очень просто, беру горчицу, намазываю ей под хвостом. Смотрите. Она орет, но все слизывает". Опять начинается умопомешательство, все дико хохочут. - Говоришь, сама жрет,- Хрущев смеется до слез. Арабы после перевода, криво посмеиваются. Насер после того как все кончили смеяться, чуть презрительно задает мне вопрос. Переводчик переводит. - Вы, конечно коммунист? - Нет. Пришла очередь удивляться Насеру. - Разве в элитных частях, не все партийные? - Нет. Но справа и слева от меня коммунисты и я всегда чувствую их плечо. - Вот видите, господин Насер,- ухмыляется Никита Сергеевич,- У нас каждый простой человек чувствует себя коммунистом. Народ и партия едины. Сейчас мы покажем вам запуск ракеты, пошли в бункер. Все отходят, Хрущев задерживается. - Соврал, что не коммунист? - Нет, правда. - Ну и дела. Он как колобок покатился за делегацией. Лейтенант совсем завял. Я толкнул Васю в плечо. - В случае чего подстрахуй его. Волоки в окоп и обратно. Он кивнул головой. - К бою,- еле-еле пропищал лейтенант. Мы быстро справились с работой и я скатился в окоп. В блиндаже абсолютно трезвый генерал Чараев, с тревогой смотрел на меня. - Там на верху все в порядке? - Да. Установка к пуску готова. - Значит все... Слушай...- он замялся,- я сейчас задержу пуск ракеты. Сбегай по окопам туда в лощину, там за кустами стоит газик. Скажи шоферу, что бы он уезжал, не ждал меня. Давай быстрей. - Есть. Я побежал к указанному месту. За рулем сидел военный в комбинезоне. - Товарищ... Я обомлел. За рулем сидел капитан Синицин и зло смотрел на меня. - Генерал просил передать, что бы вы его не ждали. - Говно, ваш генерал и ты говно тоже. Газик рванул на дорогу и исчез в леске. Я побежал обратно к блиндажу не замечая ничего по пути. Только бы успеть. Генерал сидел сгорбившись у микрофона. - Товарищ маршал, неисправность устранена. Установка к бою готова. Есть, пуск. Я выскочил в окоп и увидел странную картину. Лейтенант сидел на земле, прислонившись к стенке окопа, абсолютно безучастный ко всему. Вася держал два пальца на кнопках пульта. - Пуск!- крикнул я. Тотчас же Васины пальцы сжали кнопки. Раздался грохот. Ракета пошла. - К машине,- опять кричу я. Мы с Васей хватаем лейтенанта и несемся к дымящейся установке. Заталкиваем его в люк машины и начинаем поднимать домкраты и опускать ствол. Когда приехали на место базирования, лейтенант выбрался из машины и ушел от нас покачиваясь по шоссе в сторону части. Через десять минут, старшина на газике подвез бидоны с краской. - Литер, пьяный что ли. Идет навстречу машине, шатается. Вот фуражку на дороге потерял. Передайте ему, когда придет. Но лейтенант не пришел и мы двинулись обратно на место пуска заливать все краской. Генерал встретил меня, как родного. - Привет, жених. Сейчас матери тебя покажем. Людка, где ты? Веди своего охламона. Толстая матрона сидела в кресле и критически рассматривала меня. - Как, он разве солдат? Ей чуть не сделалось худо. - Не солдат. Посмотри, мать, он уже сержант. - Хрен редьки не слаще. Как же мое золотце будет жить с таким... - Живут же. Вспомни, ты сама от куда? - Мама, Саша имеет высшее образование. У него есть специальность. Это уже приободрило матрону. - Господи, столько женихов крутилось и все из каких хороших домов, а она выбрала... солдата. - Мать, это не простой солдат. Это умный солдат. - Ну раз вы так считаете, давайте пить чай. Мы с Люськой быстро расправились с церемонией представления и удрали в Хлебниково, благо все в городе и дача пуста. Третью неделю нет показательных запусков. Газеты тревожно начали говорить о Кубе. Меня загнали дежурным по части. Под утро поступил сигнал тревоги. Не простой, а боевой. - Тревога. Боевая тревога,- выла казарма и начался жуткий бедлам. - Посыльные,- орал я,-где посыльные? Все срочно за командирами. Встреча в районе сбора части. Вася, Дубинин, мать твою. Вася, иди первым, ломай машинами заборы, не создавай пробки на дорогах. Это война. Выла сирена уже по городку. Я организовывал вывоз знамени, давал пинков отстающим салагам и вскоре казарма опустела. За окнами выла техника и где-то с грохотом рушились заборы. Первым прибежал старшина части. Я сдал ему имущество и бросился вниз к стоящему наготове газику. На месте сбора был хаос. Пока командиры не прибыли, я организовал проходы для выезда техники и приказал нарубить деревьев и кустов, чтобы накрыть ими машины. Гул пошел по лесу, но через пол часа место сбора было не узнать. Стали прибывать встревоженные офицеры. Приехал подполковник Миронов и тут же умчался в штаб дивизии. Мы томились в неизвестности три часа. Прибыла кухня и тут возник знакомый лейтенант медик. Увидев меня он как старому знакомому кивнул и подошел ко мне. - Не знаю что делать, по инструкции я должен в еду высыпать препарат "Л" на случай войны. Никто ничего не сообщает и я не знаю как быть. - Все надо делать в соответствии с инструкцией,- строго сказал я. - Вы так думаете? Я кивнул головой. Лейтенант покачал головой, потом бросился к походной кухне и что-то зашептал на ухо повару. Тот кивнул головой и лейтенант высыпал из пакета порошок в бак с кашей. Я решил это дерьмо не есть. Вскоре на стоянку прибыло несколько машин. Всю часть выстроили в поле. Показался полковник Кирсанов. - Солдаты и офицеры, сержанты и старшины!- начал он.- Сегодня все американские войска и их союзники приведены в состояние боевой готовности. Американский флот окружил Кубу и создал полную блокаду свободолюбивого острова. В любую минуту может начаться страшная атомная война. Вы ракетчики, краса и гордость нашей родины должны первыми дать отпор ненавистным империалистам. Сейчас по приказу командующего вы выступите в поселок А..., где погрузитесь в эшелоны и двинетесь в Германию на поддержку наших передовых частей. Порядок следования и маршрут движения доложит начальник штаба, майор Сергеев. Вышел майор Сергеев. - Наша часть является наипервейшей целью для противника, поэтому охрана части возложена на вспомогательные войска. Огневики, по взводно выйдут под охраной зенитных установок, бронетранспортеров пехоты и взвода танков, которые разделятся. Часть пойдут впереди и часть сзади колонны. Первыми идут топопривязчики и связисты, прикрытие обеспечивают вычислители и транспортировщики. Сейчас, как только подойдут охранные части и машины с боеприпасами, тронемся в путь. Дежурным по эшелону, остается сегодняшний дежурный по части, сержант Ковалев. По машинам. Мы разбежались. И тут я увидел газик генерала Чараева. Он стоял недалеко от моей установки. Сам генерал в открытое окно с укоризной смотрел на меня. Я все понял, генерал,- мысленно и взглядом ответил я ему. Прибежал Вася. - Саша, лейтенант Федоров не пришел. - Что говорит посыльный? - Дома его нет со вчерашнего дня. - Черт. Поведешь взвод за него. По должности, мы сержанты являемся заместителями командиров взводов. Поэтому офицеры так часто гоняют нас начальниками караулов, дежурными по части и столовой. Вася побежал к своей машине. Вот и приехали охранные части: зенитчики, танкисты и пехота. Колонна двинулась в поселок А... Мы погрузились в эшелон и я принялся как дежурный по эшелону наводить порядки. Подошел паровоз и подцепил состав. И вдруг что-то сломалось среди солдат и офицеров. Все стали галдеть и размахивать руками. Подлетел газик начальника штаба, все столпились около него. - Сколько? Четыре часа,- услышал я выкрики. Здесь-то и началось. Вопль о четырех часах и что скоро все равно все подохнем под ядерным взрывом, пронзил эшелон. Солдаты и офицеры сорвались как безумные и понеслись в поселок А... Я с трудом удержал двух дневальных которые чуть не бросились за ними. - Назад, перестреляю как собак,- орал я на них. В поселке зазвенели окна, послышались вопли женщин, где-то закрутился дым. Эшелон был пуст, в теплушках небрежно валялись автоматы, цинки с патронами, гранатометы, ящики с гранатами, не считая бесчисленного имущества и продовольствия. Хлопали от ветра плохо закрытые брезентом установки и машины.. Я расставил по концам эшелона вооруженных дневальных и приказал открывать огонь по всяким гражданским или неизвестным военным, которые приблизятся к составу. Вой в поселке продолжался. Где-то кто-то кричал, что-то там ломали. Из поселка вышла фигура и двинулась к составу. Господи, это Вася. Вася Дубинин, но в каком виде. Рукав плеча порван, щека оцарапана, рука кровоточит. - Что произошло, Вася? - Саша, все сошли с ума. Они уверены, что они не жильцы на этом свете и устроили на прощание настоящий погром в поселке. Представляешь какой ужас. Насилуют всех женщин: старух, молодых, малолеток. Грабят магазины, все перепились, дерутся с парнями и жгут их дома. - У тебя кровь. Отчего? - Я пытался вмешаться, разогнать, но меня отдубасили и свои, и местные. Саша, дай мне автомат, я пойду шугану эту сволочь. - Нет. Оружия не дам. Вдруг раздалась автоматная очередь. Дневальный, стоящий в конце эшелона стрелял по близ лежащему срубу. Я помчался туда. Пьяный мужичонка, валявшийся у сруба сразу отрезвел. - Ребяты, думал хаза. Не туды зашел. Отпусти родной. Я дал ему пару пинков и пошел к середине состава. Вася сидел на ящике, склонив голову и плакал. - Они же звери. Понимаешь, звери. А это офицерье, не лучше. Замполит, засранец, первым взломал дверь радио магазина и утащил от туда приемник. А командир взвода связи изнасиловал женщину в присутствии ее детей. - Успокойся, Вася. Я не знаю, чем тебя утешить, но то что произошло это кошмар. Опять послышалась стрельба, но уже со стороны паровоза. Несусь туда. Какие-то мужики пытались пройти к эшелону, но их отогнал дневальный. Я ему помог, выпустив целый диск в проклятое, уходящее солнце. Вася все сидит, но уже не плачет, он просто пустым взглядом смотрит на вопящий поселок. Вернулись еще несколько солдат и два офицера. Многие были избиты, кое у кого виднелись пятна крови. Лейтенант третьего взвода облокотился на теплушку и все повторял: "Не может быть. Мы же коммунисты. Мы же элитная часть". Солдаты свалились у колес состава и тупо смотрели на испоганенный своими же поселок. Откуда-то взялся лейтенант-медик. Глаза его были выпучены и сам он трясся. - Это я виноват. Я им сыпанул эту гадость в кашу. Теперь они и бесятся - Успокойтесь, лейтенант, виновата война. - Но я же все делал по инструкции. Лейтенант заплакал и как ребенок крутил руками глаза. Через четыре часа вернулись все. Даже порезанные и побитые, пьяные и трезвые. Большинство волокли вещи, бутылки с водкой или вином и продукты. А еще через пол часа, война кончилась. Объявили, что Кеннеди договорился с Хрущевым о мире. Мы стали собираться в казармы. О событиях в поселке А... нигде не сообщалось. Чтобы успокоить народ, армия отстроила новые дома, магазины и даже дом отдыха. Мы хороним лейтенанта Федорова. Его нашли в поселке Голицино с проломленной головой. Вся часть торжественно провожает офицера, которого надо было бы похоронить тихо. Следователи прибыли к нам в казарму и меня вызвали к себе первым. В комнате сидело двое. Тот самый капитан, что допрашивал меня раньше и пожилой полковник, лицо которого я не видел, так как он сидел сзади меня. Вопросы задавал капитан. - Скажите сержант, что произошло у вас с лейтенантом Федоровым на полигоне перед показательным пуском? - Ничего. Мы поговорили. - После вашего разговора, лейтенант заболел? - Да. Вел себя странно. Мы его даже с сержантом Дубининым волокли на себе после запуска ракеты. - Он себя повел странно после вашего разговора? - Мне показалось, что он прибыл к нашему расчету уже таким. - Так что ж вы ему сказали? - Что он мудак? - А что ответил лейтенант? - Ничего. - Не клеится как-то. Вы сказали только одну фразу и он сразу скис? - Люди-то разные. Один в морду бьет, другой скисает. - А вот это вам не знакома вещица? Капитан вытащил на стол бельгийский браунинг, который я запусти тогда в кусты. - Знакома. - Откуда? - Ее из кармана вытащил лейтенант, когда мы там говорили. - Значит он что-то все же сказал вам? - Вы спрашивали только про то, что я сказал. Я вам ответил. Теперь отвечаю на этот новый вопрос. Он вытащил браунинг приставил к моему животу и сказал, что бы я бросил Людку, иначе он меня сейчас продырявит. - Что было потом? - Я ткнул его в живот, обозвал мудаком и вырвав пистолет, закинул его в кусты. - Так зачем вы убили, лейтенанта Федорова? - Я надеюсь на дурацкие вопросы надо давать дурацкие ответы. Хотите? Пожалуйста. Я сижу в казарме, готовлюсь к разводу, что бы стать дежурным по части и тут приезжаете вы. - Я? - Да вы. Вы ж хотели дурацкий ответ. Приезжаете вы и сразу к подполковнику Миронову и орете на всю казарму: "Где тут у вас сержант Ковалев, надо срочно убить лейтенанта Федорова". - Хватит паясничать. - Хватит задавать идиотские вопросы. - Постойте, товарищ капитан,- раздался сзади голос. Полковник вышел и остановился передо мной. - Значит, вы поругались с лейтенантом из-за девушки?- спросил он меня. - Да. - Людмилой Чараевой? - Да. - Я думаю, это действительно меняет дело. Товарищ капитан, сержанта можно отпустить. - Но, товарищ полковник... - Никаких но... Идите сержант. Машина мама, встретила меня со слезами. - Куда исчезла Маша? Ее в больнице нет. - Увез нечестивец. Увез. - Куда. - Да на место своей новой службы. Кажется в Казахстан. Все за день сделал. Прибежал, вещи собрал, за Машей съездил и... - Адрес, есть? - Откуда же. Генерал Чараев зло принял меня в своем домашнем кабинете. - Вы облили грязью мою дочь. Как вы еще посмели придти сюда? - Да полно вам, товарищ генерал. Может мне нужно было расколоться и рассказать чем здесь кружок ваших друзей пичкал лейтенанта? - Да как ты, подлец, смеешь? - Я ничего не смею. Передо мной стоял выбор либо спасти от позора своего будущего зятя, либо вместе с ним сгнить где-нибудь под забором. - Щенок, меня спасать не надо. - Мне жаль вас генерал. Если бы я раскололся, то капитан Синицин, задержался бы еще на один день и вас нашли уже в другом бы районе Москвы с проломленной головой. Генерал вдруг обмяк. Он свалился на кресло, вытащил из тумбочки стола распечатанную бутылку коньяка и дрожащей рукой влил в себя из горлышка два глотка. - Уходи. - Где Люда? - Она уехала в Крым. Вон тебе письмо на краю стола. Чтоб ее не мучил следователь, я отправил ее отдохнуть. Я развернул письмо. Люда писала, что бы я не волновался, и мы через месяц встретимся вновь. - Почему ты служишь три года, а не два, как положено будущему офицеру запаса?- оторвал меня от письма голос генерала. - Я не желаю быть офицером. - Ну что ж, иди. Перед строем части стоит подполковник Миронов и зачитывает приказ министра обороны о моей досрочной демобилизации. Мне присваивается звание лейтенанта запаса. Но на этом экзекуция не кончается. Подполковник достает новую бумагу, где говориться, что в связи с беспорядками устраиваемыми в Москве демобилизованными солдатами и сержантами срочной службы, министр приказывает всех демобилизованных не москвичей силами комендатуры города Москвы и командиров частей способствовать вывозу вне черты города. - К сожалению, в соответствии с приказом, я должен дать вам конвой и выпроводить из Москвы,- улыбаясь говорит Миронов.- Мы довезем вас до вокзала, посадим в поезд, а там выдадим документы и деньги. - Но это же... Мне не хватало слов, как обозвать этот идиотизм. - Все, разойдись,- командует Миронов,- а вам, товарищ сержант, два часа на сборы. Я бросился к телефону, но дома у генерала Чараева никто трубку не поднял. Черт возьми, это заговор. Через два часа меня под конвоем лейтенанта и двух солдат отвезли на Ленинградский вокзал, где купили билеты, посадили в вагон и действительно здесь выдали деньги и документы. Лейтенант пожелал мне удачи и соскочил на ходу поезда. ЭПИЛОГ Прошло тридцать лет. Я опять в Москве. Телефонный звонок в номере гостиницы разбудил меня. - Кто? Кто-кто. Люда? Не может быть. Конечно приеду. Где. У "Сокола". Хорошо. Я ошалело гляжу на трубку. Как же она меня вычислила? Это была не та худенькая Людка, это была здоровая, крупная женщина с нервными чертами лица. Еле-еле что-то знакомое пробивалось сквозь ее улыбку. - Не узнал? После первых объятий мы глядели друг на друга. - Не узнал бы. На улице прошел бы мимо. - Ты посмотри лучше на моего сына. Александром звать. Рядом стоял полковник с чертами лица похожими на генерала Чараева. Мы пожали друг другу руки. Это был разговор -воспоминание. О прошлом, кто как устроился и кем стал, сколько детей и кто они теперь. - А где Маша Синицина? - Не знаю, как уехала, так ни весточки, ни письма. Тут ведь знаешь, какое интересное дело. Саша служит в ФСК и вот он в архиве нарвался на интересную папку, где есть сведения о тебе и о нас. О тех событиях, что произошли тридцать лет назад. - Да, Александр Дмитриевич, мама упросила меня познакомить вас с этими документами. Если вы не против, то завтра мы пойдем с вами в архив и посмотрим на них. - Нет. Всю мою прожитую жизнь меня преследует непонятный Караибский кризис и что творилось вокруг него. - Вот и хорошо. Завтра к семи в приемную на Лубянке. А сейчас я вас покину. Вы уж извините. Он ушел, а мы еще два часа с Люсей говорили и говорили обо всем. - Вот они, Александр Дмитриевич. На папке слово "дело" было зачеркнуто, чернилами написано "Операция "КОРСЕТ". Первым документом, начинался донос генерала Сергея Николаевича К... о том, что в доме генерала Чараева собираются консервативные высшие офицеры армии, недовольные правлением Хрущева. Далее, данные оперативной слежки за офицерами и наконец задача операции и ее цель. Оказывается в то время КГБ само стремилось ликвидировать или убрать Никиту Сергеевича любыми средствами. Главным лицом в операции был генерал Сергей Николаевич К..., который должен найти подходящего человека, доступного к генсеку и с его помощью ликвидировать его. КГБ помогла генералам подобрать этого человека, им оказался лейтенант Федоров. Но дальше спец обработки молодого офицера дела не шло. Никто не решался сделать первого шага и тогда Семичастный предложил ввести "ускоритель", то есть меня. По замыслам КГБ, я должен войти в семью генерала и наверняка нарваться на лейтенанта. Что и произошло бы, но я нарвался на заговор, и невольно заставив участников действовать. Вот донесение из дела. "Генералу К... был передан бельгийский браунинг, он обещал его отдать объекту завтра. Завтра же все службы должны быть готовы к действию в случае успеха. Генералы договорились на должность генсека выдвинуть Шелепина. Заговор сорвал я. И все заговорщики попрятались в норы как кроты. - Спасибо, Саша,- сказал я полковнику.- А где здесь, Синицин, капитан Синицин? - Это уже генерал. Величина. Здесь выдраны некоторые листы, я подразумеваю, что они о нем. - Не лучше бы уничтожить папку. - Это опасней, чем вырвать листы. Вы уходите? Мама ждет вас дома. КОНЕЦ. 30 30