оверха. Самолеты в Австралию летели забитыми под завязку. Удар по экономике основных стран НАТО был нанесен жуткий. Встали сотни заводов, простаивали гиганты вроде "Филипса" или "Фольксвагена". Зато гостиницы Франции и Швейцарии огребали необыкновенные барыши. Выросли заказы на переоборудование подвалов в персональные бомбоубежища, впервые за много лет жители Европы закупали продукты мешками и ящиками. Цены на консервы выросли в несколько раз. Сазонтьев внимательно просмотрел репортаж Бойля, хмыкнул и спросил: -- Кто сервировал стол? Капитан корабля, не поняв интонаций голоса главковерха, переглянулся со старпомом: -- Мичман Никитенко. -- Представить к очередному званию. Никогда не думал, что курицу можно замаскировать под фазана. Объединенный флот стран НАТО под командованием английского адмирала Уайта встретил эскадру Сазонтьева восточней Шепландских островов. На все призывы остановиться русские коробли отвечали молчанием и упрямо шли вперед. Вытянувшись в линию, корабли английского, американского и немецких флотов преграждали путь российской эскадре. Расстояние неминуемо сокращалось, в бинокли было видно, что крышки всех двадцати контейнеров с крылатыми ракетами открыты, так же как и шахты противокорабельных ракет типа "Москит". На мостике английского тяжелого крейсера "Хок" царило напряженное молчание. Казалось, что еще немного -- и произойдет непоправимое. -- Пора открывать огонь, -- тихо сказал американский адмирал Вайс, представитель Объединенного командования НАТО на эскадре. -- У меня не было такого приказа, -- отозвался англичанин. -- У вас приказ не допустить русских в Северное море. -- Те, кто отдавали этот приказ, не обозначили в нем действий моей эскадры. -- Не смешите меня, адмирал, есть только один метод остановить этого монстра -- пустить его на дно. Уайт не отвечал, в бинокль он всматривался в приближающиеся корабли. Вопреки всем флотским канонам впереди на полной скорости в тридцать два узла шел сам крейсер, за ним, заметно отставая, эсминцы и остальные корабли сопровождения. Пора было открывать огонь, но в этом целеустремленном движении двадцати четырех тысяч тонн стали было что-то завораживающее. Адмирал, набрав в грудь воздух, приготовился отдать роковую команду, но тут вскрикнул дежурный радист: -- Господин адмирал, вас вызывает Сазонтьев. -- Что ему надо? -- Не знаю. -- Звук на громкую связь. Через секунду из динамиков громкой связи донесся голос Сазонтьева. Со своим характерным, мягким славянским акцентом тот равномерно и размеренно повторял одно и то же: -- Сазонтьев вызывает "Хок", Сазонтьев вызывает "Хок", адмирал Уайт, адмирал Уайт. -- Адмирал Уайт на связи. Что вы хотели нам сказать? -- Слушай, дружище, -- судя по голосу, Сазонтьев явно обрадовался ответу. -- Вот у меня на столе стоят две бутылки виски, "Гленливен" и "Маккалоун", какой сорт лучше? -- А по какому поводу собираетесь праздновать? -- Как по какому, сегодня же день рождения адмирала Нельсона. Мне бы хотелось отметить этого достойнейшего адмирала не менее достойной выпивкой на английский манер. Уайт неотрывно смотрел на приближающийся крейсер. Время было упущено, взрыв нашпигованного ядерной начинкой русского корабля означал бы и конец эскадры Уайта. "Петр Великий", не сбавляя скорости, шел точно на немецкий фрегат "Байер". Расстояние сократилось до трехсот метров, крейсер уже не успевал остановиться. И у командира фрегата не выдержали нервы. Под кормой корабля забурлила вода, и "Байер", освобождая проход, двинулся вперед. -- Слабак, -- пробормотал Уайт в адрес немецкого капитана. Корабли разошлись в каких-то тридцати метрах друг от друга. Круто задранный вверх нос крейсера затмил скромно выглянувший из-за туч и линии горизонта ущербный кусочек солнца, и волна от буруна ракетоносца заметно качнула фрегат. Вслед за своим лидером в освободившийся проход втянулись и остальные корабли эскадры. Все это происходило под непрерывным обзором доброй полдюжины телекамер. Никогда еще ни один конфликт не освещался с такими подробностями в эфире реального времени. Корреспондент Си-эн-эн Джон Райт начинал свои репортажи одной и той же фразой: -- Добрый вечер из преддверия ада. Если человечеству суждено будет погибнуть, то вы узнаете об этом первыми. Оставайтесь с нами на канале Си-эн-эн... Получив сообщение о том, что русский корабль находится в ста пятидесяти милях от Лондона, срочное ночное собрание парламента отправило в отставку правительство Стоквуда. За это голосовали и консерваторы, и лейбористы. Тем же утром из английской столицы начался многотысячный исход. Побросав работу и жилье, англичане, с трудом вспомнив адреса дальних родственников, мчались в захолустье Эссекса, Кента, а то и дальше, в Шотландию. Активней всего на угрозу уничтожения отреагировали жители Брюсселя. Началось все с пикетов у штаб-квартиры НАТО, а когда эскадра русских прорвалась в Северное море, в гости к генеральному секретарю НАТО Сантосу пожаловал сам мэр города, господин Йенсон. По такому поводу он был одет официально, в черную, бархатную мантию, с массивной цепью на шее и большим ключом в руке. -- Господин генеральный секретарь, от лица жителей города Брюсселя я выражаю вам недовольство вашей деятельностью на территории Бельгии и предлагаю вашему учреждению покинуть территорию города в течение суток. Сантос откровенно опешил. -- Но, господин мэр, это несерьезно. Во-первых, только правительство Бельгии может принять такое решение. Во-вторых, мы на этой земле по долголетнему договору, и в-третьих, так подобные дела в цивилизованном обществе не делаются. -- И все-таки вы должны оставить наш город как можно быстрее. Через час мы отключим электричество и воду. -- Как хотите, надеюсь, вы понимаете, что у нас есть система автономного снабжения своих объектов. И вообще, это свинство, Йенсон! Два года назад вы сами мне говорили, что наша контора -- золотое дно для города, а теперь выкидываете такие фортели. Но мэр был невозмутим. -- В таком случае мы силами полиции перекрываем дороги и опечатываем здание штаб-квартиры. -- Может быть, вы еще рискнете пойти на штурм здания? -- съязвил Сантос. -- Морским пехотинцем давно уже надо потренироваться в стрельбе в реальных условиях по движущимся мишеням. Но утром работники штаб-квартиры обнаружили, что мэр свое слово сдержал и перекрыл проезд машин к зданию. Из него пропускали всех, туда же не пускали никого. Кроме чахлых переносных заграждений и трех десятков полицейских дорогу блокировала десятитысячная толпа демонстрантов с пацифистскими лозунгами. Сазонтьев еще пробивался со своей эскадрой в Северное море, а в Москве готовились к приему высокопоставленного гостя. -- К нам летит Кэтрин Джонс, -- сказал Володин, появляясь в дверях зала заседаний Временного Военного Совета. -- Только этой суки не хватало, -- вздохнул Ждан, мотнув головой. -- Что она везет, Сергей, как ты думаешь? -- спросил Сизов министра иностранных дел. -- Как что, ультиматум. На другое она просто не способна. Что мне ей говорить? -- А стоит вообще разговаривать? -- спросил Сизов. -- Дипломатический этикет надо соблюдать. -- Ты вроде бы собирался ехать в Берлин? -- Да, самолет уже готов. -- Вот и езжай, а мы ее тут сами встретим. -- Хорошо, только ради бога, -- Володин умоляюще приложил к груди правую руку, -- не переборщите. Это такая вредная баба! -- Ладно-ладно, не сомневайся. -- Мы ей рога поотшибаем, -- хохотнул Ждан, получив в ответ укоризненный взгляд министра иностранных дел. Именно Володину приходилось расхлебывать всю кашу, заваренную этими "молодыми нахалами", а Ждан и молодчики из ФСБ были его постоянной головной болью. Когда "Боинг" Кэтрин Джонс приземлился в Домодедово, его встречала лишь небольшая кучка людей. Трап подали с большой задержкой, внизу госсекретаря встретили посол США в России и молодой человек с погонами старшего лейтенанта. На безупречном английском он обратился к высокому гостю: -- От лица правительства и народа России мы приветствуем вас, госпожа Джонс, на российской земле. Прошу вас пройти в машину, все переговоры пройдут в здании МИДа на Смоленской площади. Госсекретарь с явным недоумением уставилась на встречающего. -- А где Володин? -- спросила она. -- Полчаса назад он вылетел в Германию. Презрительно пожав плечами, госсекретарь прошла в поданный ей "Линкольн". По дороге она спросила посла Джона Стайка: -- Как здесь, в Москве, чувствуется напряжение? Они еще не бегут из столицы? -- Не особенно. По крайней мере внешне ничего не заметно. -- А эти вшивые немцы и англичане рванули так, будто ракеты уже поднялись в воздух. Кстати, в каком звании этот мальчик, что встречал меня? -- Старший лейтенант. -- Похоже, они хотят унизить в моем лице Соединенные Штаты, вам так не кажется, Джон? Посол дипломатично пожал плечами. В отличие от своей гостьи, он хорошо знал эту страну и где-то даже любил ее. Следующий удар по самолюбию Кэтрин был нанесен в высотке на Смоленской площади. Ее привели в кабинет человека, едва ли более старшего по возрасту, чем встречавший ее лейтенант. На погонах его были четыре маленьких звезды, и госсекретарь быстро сообразила, что перед ней не более чем капитан. -- Советник министерства иностранных дел Пантелеймонов, -- представился офицер. -- Мне поручено вести с вами переговоры от лица Временного Военного Совета. -- А что, у вас не нашлось никого более старшего по званию? -- разозлилась Джонс. -- Увы, все в разъезде. Володин в Германии, Черышев в Англии, Юдин в Югославии. -- В таком случае я от лица Объединенного командования стран НАТО и Соединенных Штатов выражаю свой протест по поводу введения в Северное море военных кораблей России. Если в течение трех дней вы не вернете корабли в Мурманск, мы пустим их на дно. Кроме того, мы нанесем удары крылатыми ракетами с ядерными боеголовками по важнейшим объектам вашей страны. -- Хорошо, мы ожидали что-то подобное. Хочу только уточнить, это официальный ультиматум от лица глав стран НАТО или одних Соединенных Штатов? -- Какая разница? -- Большая. -- Это официальная позиция правительства Соединенных Штатов, поддержанная главами всего альянса. -- Разрешите ознакомиться с официальным документом. -- Пожалуйста, -- хмыкнула Джонс. Внимательно изучив документ, Пантелеймонов с сомнением покачал головой: -- Я не уверен, что эта бумага соответствует действительным намерениям стран Североатлантического альянса. Канцлер ФРГ, например, не давал согласия на участие в акции. Кэтрин чуть скривила свои знаменитые губы. Этот капитан вольно или невольно угадал самое больное место документа. У Джонс не хватило времени, чтобы до конца согласовать документ с главами всех правительств. Но считаться с подобными мелочами было не в стиле "стальной леди". Она давно уже чувствовала себя на европейской политической арене выше всех этих канцлеров и премьеров. -- В любом случае это не меняет сути документа, -- госсекретарь сгустила голос до откровенно угрожающих тонов. -- Каков будет ответ вашего правительства? -- Ответ будет адекватным. В случае прямой агрессии Соединенных Штатов против России наше правительство берет на себя ответственность нанести удар баллистическими ракетами морского базирования по территории Соединенных Штатов. -- Вы говорите так, словно европейских стран и вовсе не существует. -- С ними у нас отдельный диалог. Просто вы там, на континенте, чувствуете себя неуязвимыми. Именно этого чувства мы и хотим вас лишить. На подводной лодке класса "Дельта" шестнадцать ракет с десятью отделяющимися боеголовками, умножьте все это на шесть -- это и будет ваша доля апокалипсиса. -- Мы держим все ваши лодки под прицелом. -- Не все. Далеко не все. Это было действительно так. ВМС США потерял три "Дельты" и один "Тайфун". Этого вполне хватило бы для уничтожения всей страны. Кэтрин Джонс указала пухлым пальцем на папку в руках капитана: -- Это все, что вы желаете сказать мировому сообществу? -- Да. -- Но вы даже не информировали ваших лидеров о тексте ультиматума! -- вспылила она. -- Зачем? Мы примерно знали, с чем вас ждать. Если вы действительно хотите соблюсти процедуру, я передам ваш документ членам Временного Военного Совета. -- Куда, в баню? -- съязвила госсекретарь. -- Нет, это недалеко, в центр управления стратегических войск. Джонс с минуту молчала, пристально рассматривая своими выпуклыми глазами бесстрастное лицо собеседника. -- Что ж, тогда мне не стоит зря терять времени. Она поднялась и решительно направилась к выходу. Капитан еле успел сунуть бювар с ответом правительства России в руки растерянного посла. Уже в машине, глядя в окно на Москву, госсекретарь сказала Стайку: -- Вам, кажется, нравится этот город, Стайк? -- Да, мадам. -- А мне он кажется чудовищным. Слава Богу, что скоро его сотрут с лица земли. На борту самолета Кэтрин Джонс узнала еще одну неприятную новость. На Мальорке в это время открывалось первое собрание саммита глав правительств стран НАТО. Само по себе это собрание не было чем-то необычным, Джонс сама готовила это сборище. Но то, что переговоры начали, не дождавшись госсекретаря, больно ударило по самолюбию "Стальной леди". В том же аэропорту произошла еще одна знаменательная встреча. "Боинг" Джонс транспортировали по рулежкам, когда выглянувшая в иллюминатор госсекретарь увидела только что приземлившийся самолет со знакомой эмблемой Организации Объединенных Наций. -- А этот-то что тут делает? -- возмутилась она, ткнув пальцем в сторону личного самолета главы ООН Хамаза аль-Гамани. Представителя Египта давно уже никто не ставил и в медный грош. Его участие в решении мировых проблем было определено прихотью администрации США. -- Не знаю, про этот визит мы даже не слышали. -- Старый дурак решил поиграть в большую политику? Ну-ну! Пускай побегает впереди тележки с яблоками. Он, кажется, забыл, что скоро перевыборы главы ООН. Но аль-Гамани наоборот прекрасно помнил про выборы. Годы пребывания в последней должности не были для престарелого дипломата самыми счастливыми в его жизни. Впрочем, его честолюбие с возрастом чуть угасло, аль-Гамани вполне устраивало номинальное первенство на мировой сцене. Но месяц назад у него обнаружили рак в запущенной форме. Как истинный мусульманин, он воспринял это известие с философским спокойствием. Собственная судьба его уже мало интересовала, но внезапно вспыхнуло честолюбие. Захотелось уйти красиво, так, чтобы все поняли, чего он стоил на самом деле. В отличие от предыдущего посланника генерального секретаря ООН принимали на высшем уровне. Несмотря на поздний час аль-Гамани привезли в Большой Кремлевский дворец. С любопытством оглядываясь по сторонам и пытаясь найти видимые следы боев июньского переворота, низкорослый араб, тяжело опираясь на палку, прошел в Георгиевский зал. Там его встречал одетый в парадную форму Сизов. -- Приветствую вас, господин генеральный секретарь, от лица народа и правительства России. Мы рады, что в этот сложный час в мировой истории вы посетили нашу столицу с миротворческой миссией. В сложившийся ситуации только ООН может стать посредником между конфликтующими сторонами. -- Да, я тоже так считаю. Именно поэтому я здесь. Переговоры были недолги, и через три часа самолет генсека ООН вылетел на Мальорку. ЭПИЗОД 46 В самый разгар событий вокруг Югославии было объявлено об окончательном слиянии в одно государство России и Беларуси. Церемонию подготовили торжественную и даже помпезную, но все западные корреспонденты отметили в своих комментариях довольно кислую физиономию бессменного белорусского лидера. Похоже было, что он все-таки не ожидал столь быстрого объединения, тем более в не очень приятных условиях балканского кризиса. Белорусам оставили их парламент, видимые черты самоуправления, но в тот же день по российскому телевидению были показаны кадры, объясняющие всю подоплеку столь стремительного объединения. По Минскому шоссе, мимо стенда с надписью "Беларусь" проследовали десять мощных тягачей со стратегическими ракетами типа "Тополь". Бесконечные колонны танков и моторизованной пехоты смотрелись уже как довесок основного оружия первого удара. Ядерное дуло российского шантажа уперлось в висок старушке Европе. Особенно не понравилось это новообращенным странам НАТО: Польше, Венгрии и Чехии. Пока конфликт тлел в Северном море, они чувствовали себя более или менее в безопасности. Но теперь, когда ракеты оказались у них под боком, и они почувствовали леденящий холодок атомного апокалипсиса. Кроме этого, явно видимого противостояния существовал и еще один незримый фронт в глубинах Мирового океана. И борьба эта началась за две недели до выхода Северного флота России из своих портов. С одного из аэродромов в Сибири с ревом поднялся в воздух тяжелый стратегический бомбардировщик Ту-160. Сорок минут он упорно забирался все выше и выше. Достигнув максимальной высоты пятнадцать километров, самолет еще пять минут выжидал и в точно определенное полетным заданием время выпустил тяжелую ракету класса "воздух-воздух". Пронзив стратосферу, она отработала первую ступень, и отделившаяся небольшая головная часть управляемого снаряда нашла и уничтожила низколетящий спутник-шпион. Это был уже третий сбитый американский спутник за последние сутки. Теперь разрывы в наблюдениях территории России достигли нескольких часов. Через сутки, рассматривая последние фотоснимки космической разведки, аналитик ЦРУ Джозеф Адамски присвистнул. Просмотрев их внимательно еще раз, он набрал номер телефона своего непосредственного начальника: -- Господин адмирал, надо поговорить. -- Хорошо, подваливай к борту. Через три минуты я тебя жду. Вице-адмирал Джонсон в своем ведомстве заведовал отделом, курирующим военно-морские силы России. Всего лишь полгода назад он водил корабли Шестого флота США и еще не до конца втянулся в новую для него работу. Нарочитая грубоватость манер старого морского волка была для него защитной броней в обществе рафинированных интеллектуалов. -- В чем дело, Джо, что-то сверхъестественное? -- Мне кажется, что да. Адамски разложил на столе перед адмиралом два ряда снимков. -- Это данные за последние сутки. Судя по ним, большая часть ракетных подводных лодок России покинула свои причалы и вышла в океан. -- Да, мы засекли три "Дельты" и два "Тайфуна", наши парни висят у них на винтах. -- Это я знаю, но в море вышло как минимум девять субмарин. Теперь адмирал уже внимательно всмотрелся в фотографии. -- В последнее время они посылали на дежурство не более трех лодок, -- напомнил Джозеф, -- остальные, по нашим агентурным сведениям, либо не имели топлива, либо нуждались в ремонте. А тут сразу такая активность, причем во всех портах. Это и Скалистый, и Камчатка, и Владивосток. -- Какое твое мнение обо всем этом? -- спросил адмирал. -- Война? Адамски пожал плечами: -- Я знаю одно. Залпа любой из "Дельт" хватит для того, чтобы у нас на континенте некому оказалось справлять Хеллуин. Спустя две недели, одна из русских подводных лодок "К-445", по классификации НАТО "Дельта-3", двигалась строго на юг в двухстах километрах от западного побережья Англии. Ровно в восемь утра по московскому времени командир корабля капитан 1-го ранга Сергей Михайлович Заманихин появился в центральном посту управления подводным ракетоносцем. Месяц назад ему исполнилось ровно сорок, но выглядел он даже моложе. Высокого роста, с коротко стриженными волосами и фигурой борца, он уже третий сезон ходил на этом судне капитаном. -- Смирно! -- скомандовал дежурный офицер капитан 3-го ранга Семенов. -- Вольно, -- кивнул головой капитан и, подойдя к настольному светящемуся штурманскому планшету, всмотрелся в расположение надводных и подводных кораблей. -- Какова обстановка в Северном море? -- Все такая же. Дрейфуют в поле видимости друг друга. До конца ультиматума еще сутки. -- Как реактор? Главный инженер-механик дивизиона капитан 1-го ранга Сергей Иванов со вздохом признался: -- В норме. -- Без выкрутасов? -- Да. Я уже не знаю, что делать, похоже на него, как на деда-ревматика, влияет смена погоды. Еще в прошлом походе с реактором начало твориться что-то странное. Без видимых причин начинала расти мощность, постепенно, но неуклонно достигая опасного уровня. Для регулировки приходилось опускать графитовые стержни, после чего мощность резко падала, едва не заглушая при этом реакцию. Техническая комиссия не нашла у реактора видимых изъянов, на всякий случай лодку должны были вывести в ремонт, но тут подвернулась вся эта заваруха с югославами, и экипажу под командованием Заманихина пришлось выйти в море. Для страховки ему в поход прикрепили Иванова, но и он, в своем деле ас высшего пилотажа, не смог найти никаких явных причин подобных аномалий реактора. -- Как ведут себя соседи? -- спросил Заманихин, кивая куда-то в сторону. Он даже прислушался, хотя услышать шумы американской подводной лодки сейчас было невозможно. -- Вполне пристойно, идут на цыпочках, шаг в шаг. -- Расстояние? -- Одна миля. Американская атакующая подводная лодка типа 688 "Чикаго" прицепилась за "К-445" сразу по выходу из фиорда Североморска, в Баренцевом море. Обычно в таких случаях капитаны ракетоносцев пытаются всеми возможными способами оторваться от своих опекунов, но в этот раз Заманихин сознательно увел за собой американца. Он знал, что с интервалом в час вслед за ним на океанскую вахту выйдут еще две "Дельты" и один "Тайфун". Уже тогда Заманихин понял, намечается что-то экстраординарное, подобное задание он получил в первый раз. Когда же начали поступать сообщения о походе российских кораблей в Северное море, капитан ракетоносца осознал всю подоплеку своей миссии. -- Товарищ капитан, докладывает пост гидроакустики. -- Что там у тебя, Андрейченко? -- К шумам винтов эсминца добавились еще два, оба квалифицирую как противолодочные корабли. -- Хорошо, молодец. Слушай дальше, -- отключившись, Заманихин обернулся к своему штурману Василию Смыслову, за имя и фамилию получившему кличку "Шахматист". -- Час от часу не легче. Зажимают. -- Да, теперь нам пикнуть не дадут. Утопят как котят. -- А надо бы подвсплыть для сеанса связи. -- Попробуем? -- Да. Подвсплыть на перископную глубину! -- скомандовал Заманихин. Через десять минут радист доложил: -- Товарищ капитан, телеграмма из штаба ВМС. Прочитав бланк, Заманихин с напряженным лицом глянул на всех присутствующих в рубке: -- Готовность номер один. Вместе со штурманом и замполитом он открыл небольшой сейф, вытащил пакет и дискету. На ней были записаны координаты целей для боеголовок его корабля. Сто шестьдесят целей на территории Соединенных Штатов Америки. Через пару минут Смыслов доложил: -- Координаты введены, ракеты к пуску готовы. -- Ну что ж, осталось только ждать. После этого время на корабле словно остановилось. Громадная махина высотой с семиэтажный дом почти бесшумно скользила в толще вод. Прошел обед, затем и ужин, сменялись на вахте офицеры, мичманы и матросы, но капитан не покидал центр управления. Раз в полчаса он запрашивал акустиков о расстоянии до судов преследователей, оно не изменялось. Это внушало некоторую надежду. На корабле все понимали, что они уже заложники, почти смертники. Если начнется вооруженный конфликт и ракеты полетят на Россию, их уничтожат в ту же самую секунду. Если же Россия первая ударит по Американскому континенту, то придется вступить в бой и субмарине. Только что из этого получится, дадут ли им выпустить ракеты? Стоит акустикам с американской лодки услышать, как открываются люки ракетных шахт и вода заполняет их, тотчас в сторону лодки полетят торпеды, а сверху посыплются глубинные бомбы. Имелся еще и третий путь -- не выполнить приказ командования. Оправдание этому с точки зрения обычной логики можно было найти. С самого начала Заманихин знал, что основная его функция -- быть приманкой, отвлекать внимание на себя. -- Фамилия у тебя такая, Заманихин, вот и будешь их заманивать, -- пошутил на последнем инструктаже адмирал. Но не только фамилия сыграла при этом роль. Стоило пожертвовать лодкой с барахлящим реактором ради того, чтобы ушли незамеченными другие суда. Сейчас они также дрейфуют вдоль берегов Америки или лежат на грунте и ждут своего часа. Они даже смогут уйти после залпа, не все, но уйдут. Субмарине Заманихина тоже можно было попробовать уйти. Не выпускать ракеты, просто врубить на полную мощность реактор и, используя весь набор технических средств и опыт и интуицию капитана, укользнуть от торпед и мин американцев. Про этот вариант знали немногие -- Смыслов, Семенов, еще несколько офицеров. Но ни один из них не подал вида и даже не намекнул своему капитану на возможность подобных действий. Всю сознательную жизнь их готовили к часу Икс, ради этого они надели погоны, ради этого их семьи долгие годы жили в скалистом неуютном краю за полярным кругом. Вольно или невольно, но среди офицеров, этой замкнутой касты, выросли люди, мыслящие совсем по-другому в век сплошного чистогана. Смыслов и Иванов, сидя за столом в кают-компании, тихо беседовали о главном. -- Если они угрожают нанести удар крылатыми ракетами, то значит, война может носить локальный характер, -- сказал штурман. -- В таком случае больше шансов, что они ударят по Скалистому. -- Да, хотя если они долбанут баллистическими по крупным городам, нам тоже мало не покажется. За этим простым разговором стояло главное -- мысли о семье и доме. -- У тебя Нелька-то поступила? -- спросил Смыслов. Машинально он крутил по столу стакан с компотом, весь остальной обед стоял перед ним без следов прикосновения ложки. Его собеседник нехотя ковырял вилкой котлету. -- Да, в МГУ. -- Ну вот, я же тебе говорил, все-таки золотая медалистка. -- Да, что ты! Сейчас без денег никуда. Хорошо, она выиграла областную олимпиаду и получила соросовский грант. -- Дурдом! Чтобы выучить ребенка, надо получить деньги от потенциального противника. -- Может, все еще обойдется? -- Не знаю. Сейчас все как в цейтноте, вечный шах. -- Все у тебя шахматы на уме. Только фигуры в этих играх больно страшные. Смыслов отодвинул от себя так и не тронутые тарелки. -- Ладно, пора идти, время менять Мишина. Как реактор? -- Тьфу-тьфу, не сглазить бы. -- Хоть это хорошо. Увидев входящего Смыслова, капитан кивнул ему головой: -- Ты как раз вовремя. Я так подумал, нечего ждать милостей от природы... Будем пробовать оторваться сейчас, пока у них нет приказа открыть огонь. Давай-ка все просчитаем, куда и как мы сможем уйти. Через полчаса Заманихин глянул на часы. До конца времени, определенного ультиматумом, оставалось два часа. -- Ну что ж, начнем. Команде боевую тревогу. Ныряем на глубину двести пятьдесят метров, под термонесущий слой. Машинное, прибавить мощности реактора и увеличить скорость до двадцати пяти узлов, курс прежний, -- приказал он. И тихо, сам у себя спросил: -- Что они там думают, черт возьми! Надо же все это как-то кончать. ЭПИЗОД 48 Похожие слова произнес председательствующий на саммите на Мальорке канцлер ФРГ Шнейдер. Оглядев расположившихся за овальным столом глав правительств стран НАТО, он сухим звенящим от внутреннего напряжения голосом заявил: -- Господа, ситуация в Европе стала предельно напряженной, и требуется что-то решать. Мы не можем выпустить развитие событий из-под контроля политиков и отдать все на откуп военным. -- По-моему, как раз политикам уже не стоит ввязываться в происходящее, -- резким тоном заявил Апдайк. -- Колесо запущено, его не остановишь. Мы не можем отказаться от нашего ультиматума. По истечении положенного времени "Петр Великий" уйдет на дно вместе со своим сумасшедшим генералом. -- Что вы называете "нашим ультиматумом"? -- Шнейдер даже побагровел от гнева. -- Я под этой бумажкой своей подписи не ставил! -- Это не решает дела. Вы же не хотите сказать, что против всех пунктов ультиматума? -- Нет, я как раз против! Вы поступили как фальшивомонетчик, Апдайк, вы и ваша "Ржавая леди"! Что-то я сегодня не вижу ее за вашей спиной? Кто же без нее диктует вам решения? Апдайк скривился. За спиной президента действительно сегодня сидел один Гарри Линч. Американского президента давно уже коробили эти насмешки над превалированием идей и решений Кэтрин Джонс в международных делах. Сам он не очень-то разбирался в международной кухне, без помощи советников не мог отличить Польшу от Венгрии, а Корею от Филиппин. Особенно в память президента врезалась карикатура из "Нью-Йорк Таймс". Кэтрин Джонс там была представлена в роли кукловода, а он сам в роли глупой марионетки в ее руках. -- Я бы на вашем месте выбирал выражения, Шнейдер! Нам сегодня нельзя ссориться, на это и делают упор русские. А Джонс сейчас летит из Москвы. Кстати, хочу сообшить вам, что эти нахалы приняли ее как посла какого-нибудь Заира. С ней говорил от лица правительства юный лейтенант. Реакция на его слова оказалась абсолютно неожиданной. Шнейдер во всю глотку захохотал, да и остальные главы правительств начали оживленно переговариваться между собой с откровенно издевательскими улыбками. Апдайк почти с ненавистью взглянул на немецкого лидера. Этот бывший мясник, любитель пива и бабник коробил своими грубоватыми манерами даже его, "Техасского ковбоя". -- Наконец хоть кто-то указал нашей леди ее истинное место в политике, -- сказал канцлер. -- Я не понимаю вашего сарказма, -- возмутился Апдайк. -- Она выступала от лица глав стран НАТО. -- То, что сейчас происходит в Европе, является следствием проводимой вами, вернее ею, политики. Не стоило доводить Югославию до белого каления. -- И вообще с этими албанцами вы переборщили, -- проворчал греческий премьер-министр. -- Их откровенно финансируют мусульманские фундаменталисты. Мы уже раскрыли на своей территории несколько групп, проповедующих распространение ислама силовыми методами. Там было уже все -- наркотики, взрывчатка. В основном это были как раз албанцы, застрявшие в стране с девяносто девятого года. -- Вообще с албанцами трудно, они что-то не сильно стремятся вернуться к себе на родину, -- поддержал грека глава правительства Италии Беллини. -- Мы уже жалеем, что в свое время предоставили такую большую квоту для беженцев. -- И ни один албанский беженец не попал на территорию США, -- напомнил Шнейдер. -- Господин канцлер, вы сегодня настроены неконструктивно, -- попробовал утихомирить немца Апдайк. -- Еще как конструктивно! Я велел отозвать наши корабли из эскадры Уайта. -- Вы могли бы это сделать и раньше, они что есть, что их нет. Именно из-за вашего фрегата Сазонтьев прорвался в Северное море. И теперь его корабли дрейфуют всего в ста пятидесяти милях от нашей столицы! -- взорвался английский премьер. -- Кстати, Стоквуд, а кого вы представляете? Насколько я знаю, парламент послал вас к чертовой матери, -- ответил колкостью на колкость Шнейдер. -- Посмотрим, что скажет ваш парламент и ваш народ на очередных выборах, -- огрызнулся англичанин. Этот глупый спор оборвал премьер-министр Бельгии Ван-Фоссен, болезненного вида грузный старик с белоснежной шевелюрой и красными глазами альбиноса. -- По-моему, вы все говорите какие-то глупости. Причем тут выборы и парламент? Через трое суток нас уже никто и никогда не будет избирать, у нас просто не будет избирателей! Когда Бельгия после войны вступала в Атлантический союз, она прежде всего думала, что большие страны защитят ее от страшной угрозы коммунистической агрессии. Еще десять лет назад у меня было искреннее желание выйти из блока, так как положение в Европе представлялось более чем безоблачным. К сожалению, тогда я не настоял на своем и теперь пожинаю плоды своей нерешительности. Для Бельгии хватит и одной крылатой ракеты, чтобы прекратить существование моей страны и моего народа. -- Я не понимаю ваших претензий, -- сказал Апдайк. -- Все вооруженные силы НАТО стоят на защите вашей страны, что вам еще надо? Мы гарантируем, что ни одна ракета не упадет на вашу кукольную державу. Лицо Ван-Фоссена начало наливаться кровью. Как все представители небольших государств, он не любил, когда подчеркивали незначительность их территории. -- То, что вы называете претензиями, я называю другим словом. Я обвиняю вас, и в вашем лице Соединенные Штаты, в чрезмерном хозяйничанье в Европе! Вы не считаетесь с нашими национальными интересами. Именно вы довели ситуацию до конфликта! Я считаю, что военную операцию в Югославии стоит приостановить и сесть за стол переговоров с русскими и сербами. Именно это предложение я выношу на обсуждение. -- Мы собрались вообще-то совсем по другому вопросу, -- напомнил Апдайк. -- О мере участия стран НАТО в боевых действиях на территории Сербии. Военную наземную операцию стоит закончить в кратчайшие сроки и уже не останавливаться в Косово, а идти до Белграда. Кстати, Бельгия обязалась в свое время предоставить в распоряжение Объединенного командования полицейский батальон. -- Мы отказываемся от этих обязательств, -- пояснил Ван-Фоссен. -- Кроме того, мы закрываем все представительства НАТО в стране, включая штаб-квартиру в Брюсселе. -- Я думал, что самовольные действия вашего мэра будут осуждены и пресечены, -- настаивал президент США. -- Нет. Если остальные страны не поддержат наше предложение, то Бельгия оставляет за собой право в одностороннем порядке начать переговоры с командующим русской эскадры. -- Это предательство, Ван-Фоссен! На США сейчас нацелены сотни боеголовок, но мы же не поднимаем руки перед русскими! -- Это личное дело Соединенных Штатов. Бельгия как суверенное государство имеет право поступать по-своему. Апдайк и бельгийский премьер замерли, с упрямством глядя друг на друга. Никто из остальных членов саммита не решался прервать эту странную дуэль. Лишь Шнейдер с заинтересованным видом просматривал поданную ему помощником бумагу. Разрядила ситуацию появившаяся в дверях зала Кэтрин Джонс. Она не сразу разобралась в ситуации. Занятая своими мыслями, "Стальная леди" даже не обратила внимания на странную тишину в большом гулком зале. Грузно усевшись на зарезервированное для нее место, она тихо сказала на ухо президенту: -- Я прошу слова для доклада. -- Госпожа госсекретарь хочет рассказать нам об итогах своей поездки в Москву, -- объявил за Апдайка нервничающий Гарри Линч. Но госсекретарь не успела открыть рот, как пребывающий сегодня в ударе Шнейдер откровенно захохотал и спросил: -- Скажите, мадам, вы переговорили со всеми лейтенантами в России? Может, кого-то еще пропустили? "Стальная леди" забыла весь свой заготовленный текст. -- Я не понимаю вашего тона, канцлер! Пощечина была нанесена всему сообществу, можно сказать, всему миру, а вы тут позволяете себе ерничать! -- Да что вы говорите: "Всему миру"... После вас главу ООН почему-то принял сам Сизов. Это говорит о многом, в частности, о вашем истинном авторитете, мадам. Кстати, самолет аль-Гамани уже вылетел из Москвы, и генсек ООН запросил разрешения выступить на нашем саммите со своими мирными инициативами. -- Мы не для того собирались, чтобы выслушивать всякие бредни старого араба! -- взорвалась Джонс. -- И все-таки я предлагаю подождать генерального секретаря. Кто за это предложение? Против оказались только США и Англия. Оглядываясь по сторонам, Кэтрин Джонс впервые за свою политическу жизнь почувствовала себя загнанной в угол крысой. ЭПИЗОД 50 Постепенно усилиями аль-Гамани конфликт начал сходить на нет. Войска НАТО перестали бомбить Сербию, эскадра Сазонтьева покинула Северное море и направилась на свою базу в Мурманске. В Македонии начались переговоры югославских генералов и представителей НАТО при посредничестве ООН. Генерал Шлиман, командующий войсками альянса в Европе, в знак протеста подал в отставку. Она была принята. Больше того, воспользовавшись ею, главы европейских стран продвинули на этот пост своего представителя, германского генерала Андреаса Бюлова. Сильно обострились отношения не только между Америкой и Европой, но и внутри правительства США. Апдайк впервые дал понять, что недоволен действиями своего госсекретаря. Сместить Джонс с ее поста у президента все-таки не хватило духа. Злая на весь белый свет "Стальная леди" уехала на Балканы, чтобы попытаться протащить на переговорах свою точку зрения. В рекламных целях она посетила один из палаточных городков албанских беженцев. Госсекретарь США мирно беседовала с закутанными в платки молодыми мамашами, даже подержала на руках обделавшегося в ее объятиях толстощекого младенца. Неожиданно толпу вокруг Джонс растолкал высокий старик с обезумевшими глазами. Прежде чем его остановили, албанец успел ударить старинным кинжалом госсекретаря в спину. Как потом оказалось, у него при отступлении из Косова погибла вся семья. Это была очередная ошибка пилотов НАТО. Джонс выжила, но сошла с арены мировой политики и до конца дней оказалась прикована к инвалидной коляске. К подписанию соглашения Апдайка подтолкнула и необычно резкая реакция на кризис в собственной стране. Пока конфликт тлел на Европейском континенте, американцы чувствовали себя спокойно. Но с подачи российской агентуры в средства массовой информации была организована утечка данных об обложивших Америку русских подводных лодках. Сначала об этом сделала громадный репортаж Си-эн-эн, потом информация пошла и по остальным каналам. "Нью-Йорк Таймс", также не без помощи российской разведки, раскопала историю об изрядно поредевшем космическом щите страны. Тысячи американцев начали освобождать от хлама давно заброшенные бомбоубежища времен холодной войны и заполнять их продуктами и запасами воды. Республиканское большинство в сенате попыталось прощупать возможности импичмента президента, конгресс потребовал предотвратить любой ценой возможность нанесения ядерного удара по США. И президенту пришлось пойти на уступки европейцам. Всего в дни всеобщей паники по миру погибло несколько сот человек. Примерно половина из них покончили жизнь самоубийством, остальные стали жертвами обезумевших маньяков, с удивительной периодичностью поднимавших стрельбу по согражданам в самых людных местах. Тринадцать человек погибли только в маленькой Бельгии, грабя оставленные хозяевами дома. Мародеры настолько обнаглели, что при виде полиции начинали отчаянно отстреливаться. Трое полицейских погибли, шестеро были ранены. В Канаде совершила коллективное самоубийство секта огнепоклонников в составе пятидесяти шести человек. Кроме того врачи отметили резкий пик смертей от инфарктов, особенно среди пожилых людей. В России также нашелся повод для траура. Не вернулась из похода подводная лодка под командованием капитана 1-го ранга Заманихина. "К-445" и преследующий ее "Чикаго" устроили рискованную игру на глубине. На скорости тридцать узлов и на глубине двухсот метров они двигались друг за другом с интервалом чуть больш