ехидны ядовитей! Как не пристало полу твоему Торжествовать, подобно амазонке, Над горем тех, кто сокрушен судьбой! Не будь твое бесстыжее лицо, Привыкшее скрывать твои злодейства, Столь неподвижно гладким, как забрало, Тебя, гордячка, в краску б я вогнал, Сказав, откуда ты, какого рода; Стыдить бы стал, когда б ты знала стыд. Родитель твой зовется королем Иерусалимским, Неаполитанским И Сицилийским, но на деле он Беднее, чем английский поселянин. Не он ли дерзостям тебя учил? Но пользы нет от них тебе, гордячка; Ты только подтверждаешь поговорку: "Коня загонит нищий, сев верхом". Красой нередко женщины гордятся, Но, видит бог, в тебе ее немного. Их добродетель восхищает нас, Но ты обратным поражаешь всех. Их сдержанность нам кажется небесной, А ты чудовищна своим развратом. Ты далека от всякого добра, Как антиподы далеки от нас, Или как юг от севера далек. О сердце тигра в женской оболочке! Смочила ты платок в крови ребенка И слезы утереть даешь отцу, - И все же образ женщины ты носишь? Но женщины добры, нежны, покорны, - Ты ж зла, груба, сурова, непреклонна, Взбесить меня ты хочешь? Я взбешен. Ты хочешь, чтоб я плакал? Я рыдаю. Вихрь бешеный к нам пригоняет ливни; Утихнет ярость - и прольется дождь. По Ретленде поминки - эти слезы, И каждая их капля вопиет О мщении тебе, свирепый Клиффорд, - Коварная француженка, тебе! Нортемберленд Ей-богу, так сильны в нем гнев и скорбь, Что слезы я едва могу сдержать. Йорк Его лицо голодный каннибал - И тот бы пощадил, не залил кровью; Но вы жесточе и бесчеловечней, О, злее в десять раз гирканских тигров! Смотри, безжалостная королева, На слезы злополучного отца! В кровь отрока ты окунула ткань, - А я слезами смою эту кровь. Возьми платок, иди и хвастай им; И если правду страшную расскажешь, Клянусь душою, люди станут плакать; Мои враги - и те слезу уронят. И скажут: "Это жалости достойно". Бери же мой венец и с ним проклятье; Такую же отраду встреть в несчастье, Какую мне дала рукой свирепой! - Срази меня, жестокосердный Клиффорд! Пускай душа моя летит на небо А кровь - на ваши головы падет! Нортемберленд Будь палачом он всей моей родне, Не мог бы я не зарыдать с ним вместе При виде мук, что грудь ему терзают. Королева Маргарита Как! Ты готов рыдать, Нортемберленд? Припомни зло, что нам он причинил - И высохнут мгновенно эти слезы. Клиффорд Вот за отца, вот в исполненье клятвы! (Закалывает его.) Королева Маргарита А вот за мягкосердного монарха. (Тоже наносит удар.) Йорк Дверь милосердия отверзни, боже! К тебе сквозь раны дух мой отлетает. (Умирает.) Королева Маргарита Снять голову, прибить к воротам Йорка: Пусть Йорк обозревает город свой. Трубы. Уходят. АКТ II СЦЕНА 1 Равнина близ Креста Мортимера в Херифордшире. Марш. Входят Эдуард и Ричард с войсками. Эдуард Хотел бы знать я, как отец наш спасся, И удалось иль нет ему избегнуть Погони Клиффорда с Нортемберлендом. Будь взят он в плен, до нас дошла бы весть; Будь он убит, до нас дошла бы весть; А если бы он спасся, мы б имели Известье радостное о спасенье. - Но что с тобою, брат? Ты так печален! Ричард Не радоваться мне, пока всей правды О доблестном отце я не узнаю. Я видел, как носился он в сраженье; Заметил я: он Клиффорда искал. Казалось мне, в густой толпе врагов Он был, как лев среди коров пугливых, Иль как медведь среди собачьей своры: Иных, примяв, визжать заставит зверь, Другие лают, стоя в стороне, - Так ваш отец с врагами расправлялся, Так враг бежал от нашего отца. Большая честь - героя сыном быть. - Смотри: открыв ворота золотые, Прощается заря с победным солнцем; На щеголя-юнца оно походит, Что пред своей красуется любимой. Эдуард Мне чудится, иль вижу я три солнца? Ричард Три ясных, три победоносных солнца, Не рассеченных слоем облаков, Но видимых раздельно в бледном небе. Смотри, смотри, слились, как в поцелуе, Как бы клянясь в союзе нерушимом; Теперь они единым блеском стали, Единым светочем, единым солнцем! Каких событий это вещий знак? Эдуард Да, странный знак, чудесный, небывалый! Он, мнится, брат, нас призывает в поле, Чтоб мы, три сына доблестного Йорка, Блистая каждый собственною славой, Теперь слили в одно свои лучи И озарили землю, словно солнце. Но, что б ни означало это, впредь Носить три солнца буду на щите. Ричард Нет, лучше три луны, сказать осмелюсь: Ведь ты предпочитаешь женский пол. Входит гонец. Но кто ты? Взор твой мрачный предвещает, Что новость жуткую расскажешь ты. Гонец Ах, я один из тех, кто с болью видел, Как умерщвлен был благородный Йорк, Ваш царственный отец, мой господин! Эдуард О, замолчи! Сказал ты слишком много. Ричард Скажи, как умер он? Я знать хочу. Гонец Он окружен был множеством врагов; Их отражал, как Гектор, слава Трои, Оборонял мечом от греков Трою. Но и Геракл один не сладит с войском; И если часто повторять удары, Хоть мал топор, но дуб могучий срубит. Отец ваш побежден руками многих, Но злобною рукой его сразили Лишь Клиффорд яростный и королева. Она ему, глумясь, венец надела; Когда же он от горя зарыдал, - Дала ему, чтоб слезы утереть, Платок, омоченный в крови невинной Малютки Ретленда, который был Жестокосердным Клиффордом сражен, И после злых ругательств и обид, Сняв голову ему, ее прибили К воротам Йорка, - там теперь она. Печальней зрелища я не видал! Эдуард О милый герцог Йорк! Опора наша! Тебя не стало, и наш посох отнят. О Клиффорд! О неукротимый Клиффорд! Цвет рыцарства Европы ты убил! Предательски ты одолел его; Тебя он одолел бы в поединке. Тюрьмою стал дворец моей души. Ах, если бы ей вырваться оттуда, Чтоб тело обрело в земле покой! О, никогда мне радости не видеть! Всех радостей отныне я лишен! Ричард Не в силах плакать я: вся влага тела Огня в горниле сердца не зальет; Не облегчить речами бремя сердца. Ведь самое дыханье слов моих В груди раздует угли и сожжет Меня огнем, что залили бы слезы. Рыданья ослабляют горечь мук... Нет, слезы - детям; мне ж удел - отмщенье! О Ричард! Имя я твое ношу. Отмщу за смерть твою или умру, Себя прославив дерзкою попыткой. Эдуард Тебе оставил имя славный герцог, Мне ж герцогство и сан оставил он. Ричард Коль ты птенец могучего орла, Взглянув на солнце, докажи свой род, - Скажи: не "герцогство и сан", а "трон И королевство"; иль они твои, Иль ты не сын прославленного Йорка. Марш. Входят Уорик и Монтегью с войсками. Уорик Что, лорды? Как дела? Какие вести? Ричард Могучий Уорик! Если перескажем Мы злую нашу весть, при каждом слове Себе пронзая грудь, пока не кончим, - Слова больней ударов будут нам. О славный лорд, великий Йорк убит! Эдуард Ах, Уорик, Уорик! Тот Плантагенет, Который так тобою дорожил, Как собственной души своей спасеньем, От Клиффорда свирепого погиб. Уорик Уж десять дней, как я омыл слезами Ту весть; но чтоб усилить ваше горе, Все, что потом случилось, расскажу. Вслед за кровавым Уэкфилдским сраженьем, Где испустил свой дух отец ваш храбрый. Ко мне домчались спешные известья О пораженье и его кончине. Я, в Лондоне стерегший короля, Стянул войска, собрал толпу друзей И, как мне думалось, вполне готовый, К Сент-Олбенсу направился с войсками, Чтобы пресечь дорогу королеве. Я короля с собою взял нам в помощь, Узнав через разведчиков своих, Что двинулась она, чтоб уничтожить Последнее парламента решенье О вашем праве на престол английский. Короче, у Сент-Олбенса сошлись мы, И оба войска яростно сражались. Но хладнокровие ли короля, Что за супругой с нежностью следил, В моих войсках убило бранный пыл, Иль слухи о победах королевы, Иль просто страх пред Клиффордом свирепым, Грозившим страшною расправой пленным, - Судить я не берусь, но, молвить правду, Как молнии сверкали их мечи, А наши воины мечом махали, Как филины ленивые крылами, Иль как цепом ленивый молотильщик; Казалось, бьют приятелей своих. О нашей правоте им говорил я И ободрял, награды обещая, - Напрасно: мужества они лишились, А мы чрез них - надежды на победу. Бежали мы, король же - к королеве. Лорд Джордж, ваш брат, я сам и герцог Норфолк Соединиться с вами поспешили, Узнав, что пребываете вы здесь И рать сбираете для новой битвы. Эдуард А где же герцог Норфолк, добрый Уорик? Давно ль вернулся от бургундцев Джордж? Уорик С войсками герцог за шесть миль отсюда; А что до брата вашего, он послан Бургундской герцогиней, вашей теткой, С отрядом войск, чтоб вам помочь в войне. Ричард Огромен, верно, был их перевес, Коль обратился в бегство храбрый Уорик. Слыхал я, он преследовать умеет, Но не слыхал, чтоб он бежал постыдно. Уорик Про стыд мой и теперь ты не услышишь. Знай, этой мощною рукой могу Сорвать корону с вялого монарха И грозный скипетр выхватить из рук, Хотя б он так же славился отвагой, Как благочестьем, кротостью, смиреньем. Ричард Я это знаю, Уорик, не сердись; Твоею славой дорожа, сказал я. Но что же предпринять нам в день тревоги? Железные кольчуги снять, облечься В одежды траурные и по четкам Отсчитывать свои "Ave, Maria" {"Радуйся, дева Мария" (католическая молитва).} Иль мстительной рукою начертать На шлемах вражеских молитвы наши? Коль так решим, - тогда скорей за дело! Уорик О да, затем и разыскал я вас, Затем пришел и брат мой Монтегью. Прошу вас выслушать меня, милорды. Гордячка дерзостная королева, Нортемберленд высокомерный, Клиффорд И много птиц подобной же породы Монарха, сердцем мягкого, как воск, Своей жестокой воле подчинили. Вам передать наследье он поклялся, - В парламенте записана та клятва, - Теперь же в Лондон двинулась вся шайка, Чтоб уничтожить клятву ту и все, Что может быть Ланкастерам во вред. У них должно быть тридцать тысяч войска; И коль подмога Норфолка с моею И с тем отрядом из друзей, граф Марч, Что наберешь ты средь валлийцев верных, Составят вместе тысяч двадцать пять, - Тогда вперед! Направим путь свой в Лондон. Поскачем вновь на взмыленных конях И крикнем вновь: "Руби! Круши врага!", Но никогда не побежим назад. Ричард Вновь Уорика великого я слышу. Пусть не увидит солнца, кто решится Кричать: "Назад!", когда велит он биться. Эдуард Лорд Уорик, обопрусь я на тебя, И если ты, не дай бог, будешь сломлен, - И я паду. Оборони нас, боже! Уорик Ты был граф Марч, теперь ты герцог Йорк, А следующий шаг - престол английский. Ты будешь королем провозглашен Во всех местечках, городах, поселках, Которые мы встретим на пути. И кто с восторгом не подбросит шапку, Поплатится за это головой. - Король Эдуард, брат Монтегью и Ричард, Довольно нам о славе здесь мечтать; Пусть трубы грянут, и скорей за дело. Ричард Будь, Клиффорд, у тебя стальное сердце Как показали нам твои поступки, - Пронжу его или свое утрачу. Эдуард Бей, барабан! Святой Георгий с нами! Входит гонец. Уорик Ну что? Какие вести? Гонец Велел мне герцог Норфолк вам сказать, - Что близко с мощным войском королева. На совещанье спешно вас зовет он. Уорик Отлично! Храбрые бойцы, вперед! (Уходит.) СЦЕНА 2 Перед Йорком. Трубы. Входят король Генрих, королева Маргарита, принц Уэльский, Клиффорд и Нортемберленд с барабанным боем и трубами. Королева Маргарита Привет вам, государь мой, в славном Йорке. Вот голова проклятого врага, Что вздумал завладеть короной вашей. Не радует ли этот вид вам сердце? Король Генрих Как моряка - скала перед крушеньем, Мне душу это зрелище гнетет. - Карающую руку удержи, Великий боже! Нет на мне вины: Ведь клятву я без умысла нарушил. Клиффорд Мой государь, избыток доброты И гибельная жалость тут - некстати. Кого встречает кротким взором лев? Не тех, кто завладел его пещерой. Чью руку лижет ласково медведь? Не ту, что похищает медвежат. Кто жала смертоносных змей избегнет? Не тот, кто попирает их ногой. И червь, коль на него наступят, вьется; И горлицы, потомство защищая, Жестокого обидчика клюют. Йорк дерзновенный на венец твой метил, - Ты улыбался, он же хмурил брови. Он, герцог, прочил сына в короли, Мечтал его, наследника, возвысить, А ты, король, благословленный сыном, Лишить его наследства согласился, Себя отцом холодным показав! Тварь неразумная детей питает; Хоть птицам страшен человека вид, Но все ж, птенцов своих обороняя, - Не думая трусливо улетать, - Вы видели не раз, - крылами бьют Того, кто проникает к ним в гнездо, И жертвуют собою за птенцов. Стыдись, властитель! С них бери пример. Печально, если юноша достойный Виной отца лишится прав наследства И после скажет сыну своему: "Что прадед мой и дед приобрели, Отец беспечный отдал неразумно". Какой позор! На юношу взгляни. Пусть мужественный вид, сулящий принцу Успехи, сердце закалит тебе, Чтоб ты сберег свое добро для сына. Король Генрих Ты говорил, как опытный оратор, И доводы сильнейшие привел. Скажи, однако, разве не слыхал ты, Что впрок нейдет неправдой нажитое? И счастлив ли наследник, чей отец За скопидомство угодил в геенну? Я добрые дела оставлю сыну, И был бы рад, когда бы мой отец Мне ничего другого не оставил! За прочее мы слишком много платим: Хранить его - заботы больше стоит, Чем радости приносит обладанье. - Брат Йорк! Когда б твои друзья узнали, Как тяжек мне вид головы твоей! Королева Маргарита Воспряньте духом, государь! Враг близок, И вы друзей смутите малодушьем. Сан рыцарский вы обещали сыну, Так обнажите меч и посвятите Скорей его. - Эдвард; склони колено. Король Генрих Вставь рыцарем, Эдвард Плантагенет. Меч обнажай для праведных побед. Принц Уэльский Отец мой добрый, с вашего согласья Я обнажу его, как ваш наследник, И буду драться в этом споре насмерть. Клиффорд Ответ, достойный доблестного принца! Входит гонец. Гонец Державные вожди, готовы будьте: С отрядом в тридцать тысяч человек Подходит Уорик, чтоб за Йорка биться; Его они по городам и селам Везде провозглашают королем, И многие перебегают к ним. К сражению готовьтесь - близок враг. Клиффорд Вам лучше, государь, покинуть поле. Без вас верней удача королевы! Королева Маргарита Да, удались, наш добрый повелитель, И предоставь нас собственной судьбе. Король Генрих У нас одна судьба; останусь с вами. Нортемберленд Но лишь приняв решение сражаться. Принц Уэльский Ободрите, отец державный, лордов; Вдохните пыл в бойцов и, меч подняв, Воскликните: "Святой Георгий с нами!" Марш. Входят Эдуард, Джордж, Ричард, Уорик, Норфолк, Монтегью и солдаты. Эдуард Клятвопреступник Генрих! О пощаде Моли меня, колени преклонив; Мне возложи на голову корону Иль счастье испытай в смертельной битве. Королева Маргарита Брани любовниц, дерзостный мальчишка! Как смеешь ты столь нагло говорить С твоим монархом, королем законным? Эдуард Я - государь; ему - склонять колени. Наследником я стал с его согласья, Но клятву он нарушил. Я слыхал, Что правишь ты, хоть носит он корону. Его склонила ты издать закон Парламентский, где, вычеркнув меня, Подставил имя собственного сына. Клиффорд И справедливо: Кто, как не сын, отцу прямой наследник? Ричард Ты здесь, мясник? - О, говорить нет сил! Клиффорд Я здесь, горбун. Готов тебе ответить И всем тебе подобным гордецам. Ричард Ведь юный Ретленд был тобой убит? Клиффорд И старый Йорк, но все еще мне мало. Ричард Сигнал подайте к битве, ради бога! Уорик Уступишь, Генрих, мне свою корону? Королева Маргарита Свой придержи язык, болтливый Уорик; Когда в Сент-Олбенсе мы повстречались, Вам пригодились ноги больше рук. Уорик Был мой черед бежать, теперь же - твой. Клиффорд Так говорил в тот раз ты - и бежал. Уорик Не ваша храбрость погнала нас, Клиффорд. Нортемберленд Но мужество не удержало вас. Ричард Нортемберленд, хочу я быть с тобою Почтительным. Брось эти пререканья. Едва я в силах сердце обуздать, Что рвется мстить детоубийце злому. Клиффорд Отец твой мной убит, - он не дитя. Ричард Как трус, его убил ты, как предатель; И так же умерщвлен мой нежный Ретленд. Но скоро ты свой подвиг проклянешь. Король Генрих Довольно, лорды; дайте мне сказать. Королева Маргарита Брось вызов им, иль уст не размыкай. Король Генрих Прошу, не ставь моим речам преграды: Ведь я король и волен говорить. Клиффорд Не исцелить словами, государь, Нам раны, породившей эту встречу, А посему замолкнуть лучше вам. Ричард Так обнажай, палач, скорей свой меч. Клянусь создателем, я убежден, Что доблестен ты только на словах. Эдуард Скажи, мои права признаешь, Генрих? Отдай венец, иль тысячи людей, Что завтракали нынче поутру, Не будут больше никогда обедать. Уорик Их кровь падет на голову твою: Ведь лишь за правду поднял Йорк оружье. Принц Уэльский Коль правда то, что Уорик назвал правдой, Неправды больше нет, - все в мире правда. Ричард Кто б ни зачал тебя, вот мать твоя: Ты унаследовал ее язык. Королева Маргарита А ты не вышел ни в отца, ни в мать, Но - безобразный, мерзостный урод - Судьбой отмечен, чтоб тебя бежали, Как ядовитых ящериц иль жаб. Ричард Ты, неаполитанское железо, Покрытое английской позолотой! Отец твой носит королевский титул, - Как будто лужа может зваться морем! Иль не стыдишься, зная, кто ты родом, Речами скверну сердца обнажать? Эдуард Дам тысячу я крон за пук соломы, Чтоб привести в сознанье эту шлюху. Красивее тебя была Елена; Хоть Генрих может зваться Менелаем, Но брат Агамемнона никогда Так не был оскорблен женой коварной, Как твой супруг тобой. Его отец Отпраздновал во Франции победы; Смирил он короля, смирил дофина, И если б сын его себе избрал Жену, вполне достойную по сану, И сын бы эту славу сохранил. Но нищенку он взял себе на ложе, И вознесен был жалкий твой отец. Но сразу солнца луч сменился ливнем, Унесшим все заморские победы И причинившим внутренний раздор. Не ты ль, гордячка, породила смуту? Будь кроткой ты, дремало б наше право, И мы, жалея доброго монарха, Свои бы отложили притязанья. Джордж Но увидав, что солнцем дома Йорка Порождена твоя весна, а лето Нам не приносит жатв, подсекли мы Твой чужеродный корень топором; Хоть нас самих задело острие, Все ж знай: начав рубить - не перестанем, Пока тебя мы не повергнем в прах, Иди цветенье буйное твое Не оросим своей горячей кровью. Эдуард Решился я: тебе бросаю вызов! Переговоров больше не желаю. Ты говорить мешаешь королю. - Трубите сбор! Вздымайте стяг кровавый! Могила ждет нас иль победы слава. Королева Маргарита Стой, Эдуард! Эдуард Нет! Обойдутся в десять тысяч жизней, Строптивая, твои слова отчизне. (Уходит.) СЦЕНА 3 Поле сражения между Таутоном и Секстоном в Йоркшире. Шум битвы. Стычки. Входит Уорик. Уорик Измучен, словно бегом скороход, Прилягу здесь, чтоб дух перевести. Удары, что я принял и нанес, Лишили сил мои тугие мышцы - И, будь что будет, отдохнуть я должен. Вбегает Эдуард. Эдуард О небо, улыбнись! Иль, смерть, рази! День хмур, затмилось солнце Эдуарда. Уорик Что, государь? Есть на успех надежда? Входит Джордж. Джордж Надежды нет у нас, пропало все! Наш сломлен строй, за нами гибель мчится. Скажи, что делать нам? Куда бежать? Эдуард К чему бежать? Они на крыльях мчатся. Мы слабы - не уйти нам от погони. Входит Ричард. Ричард Ах, Уорик! Почему ты удалился? Уже всосала жадная земля Кровь брата твоего, что пролил Клиффорд Стальным копьем; кричал он в смертных муках, - И разносился голос, как набат: "Уорик, мой брат, отмсти за смерть мою!" Так, распростерт под брюхами коней, Окрашивая кровью их копыта, Лорд благородный испустил свой дух. Уорик Так пусть земля упьется нашей кровью! Убью коня, - не побегу отсюда. Что мы стоим здесь, о потерях плача, Как женщины, меж тем как враг бушует, И смотрим, словно перед нами драма, Актерами разыгранная в шутку? Клянусь я на коленях пред всевышним, Не отдохну, не перестану биться, Пока мне очи не закроет смерть Иль рок не даст исполнить меру мщенья. Эдуард Уорик! Колени преклоню с тобой И душу клятвою свяжу с твоею! И прежде чем с земли холодной встать, Взор, руки, сердце обращу к тому, Кто королей возводит и свергает. - Молю тебя, когда тебе угодно, Чтобы врагам досталась эта плоть, - Пускай разверзнутся врата небес И примут душу грешную мою. - Теперь простимся все до новой встречи, Где б ни случилась - на земле иль в небе. Ричард Дай руку, брат. - Тебя, любезный Уорик, Усталыми руками обниму. Я, слез досель не знавший, ныне плачу, Скорбя о том, что смерти зимний холод Так уничтожил наш весенний цвет. Уорик Спешим! Прощайте, милые друзья! Джордж Идемте к войску нашему все вместе, И пусть бегут все, кто не хочет драться. Мы назовем оставшихся оплотом. Они получат, в случае успеха, Награды, как на олимпийских играх, Пусть это мужество вдохнет им в грудь! Надежда есть на жизнь и на победу, Не будем медлить, двинемся скорей. Уходят. СЦЕНА 4 Другая часть поля сражения. Стычки. Входят Ричард и Клиффорд. Ричард Ну, Клиффорд, ты один передо мною; Одной рукой за Йорка отомщу, Другою же - за Ретленда, хотя бы Ты был стеною медной окружен. Клиффорд Ну, Ричард, мы наедине с тобой; Вот этою рукой убит был Йорк, А этою рукою - Ретленд юный, А это сердце радо смерти их И умертвить тебя велит рукам, Убившим твоего отца и брата. Итак, держись! Они сражаются. Входит Уорик, Клиффорд бежит. Ричард Нет, Уорик, выбери другого зверя, А этот волк затравлен будет мной. Уходят. СЦЕНА 5 Другая часть поля сражения. Шум битвы. Входит король Генрих. Король Генрих Походит битва на рассветный час, Где слабый мрак с растущим светом спорит, Когда пастух, себе на пальцы дуя, Не скажет, день ли это или ночь. То бой уносится вперед, как море, Гонимое приливом против ветра; То вспять несется он, как то же море, Когда его отбросит ярость ветра. То пересилит натиск волн, то ветер; Здесь верх берет один, а там - другой; Ведут, грудь с грудью, за победу бой. Но ни один не победил; не сломлен, - Так равны силы в этой злой войне. Присяду здесь, на бугорке кротовом. Пусть бог, кому захочет, даст победу. Клиффорд и королева Маргарита Меня прогнали с поля, поклялись, Что без меня удачливей они. Ах, если бы господь послал мне смерть! Что в этом мире, кроме бед и горя? О боже! Мнится мне, счастливый жребий - Быть бедным деревенским пастухом, Сидеть, как я сейчас, на бугорке И наблюдать по солнечным часам, Которые я сам же смастерил Старательно, рукой неторопливой, Как убегают тихие минуты, И сколько их составят целый час, И сколько взять часов, чтоб вышел день, И сколько дней вмещается в году, И сколько лет жить смертному дано. А сосчитав, я разделил бы время: Вот столько-то часов пасти мне стадо, И столько-то могу отдать покою, И столько-то могу я размышлять, И столько-то могу я забавляться; Уж столько дней, как в тягости овечки, Чрез столько-то недель ягниться им; Чрез столько лет я буду стричь ягнят. Так дни, недели, месяцы и годы Текли бы к предопределенной цели, Ведя к могиле седину мою. Ах, мне мила, желанна жизнь такая! И не отраднее ли тень куста Для пастухов, следящих за стадами, Чем вышитый роскошно балдахин Для королей, страшащихся измены? О да, отрадней, во сто раз отрадней! А пища пастуха, творог домашний, Из фляги кожаной глоток воды, Привычный сон под свежей сенью рощи, Все, чем спокойно пользуется он, - Ценней безмерно пышности монарха, Вин, что сверкают в кубках золотых, Ценней его затейливого ложа, Которое бессменно стерегут Заботы, недоверие, измены. Шум битвы. Входит сын, убивший отца; он волочит за собой его тело. Сын Плох ветер, если дует он без пользы. Быть может, кроны есть у человека, Которого убил я в рукопашной. А я, что обобрал его сейчас, Могу отдать сегодня жизнь и деньги Другому, как мне отдал этот мертвый. Кто он? О боже! То черты отца, Которого убил я невзначай. О злые дни, когда возможно это? Из Лондона я призван королем; Отец мой, графа Уорика слуга, Им призванный, пошел за Йорка биться. Я, получивший жизнь из рук его, Лишил его своей рукою жизни. - Прости мне, боже; я не знал, что делал! - Прости, отец, я не узнал тебя! С тебя слезами смою пятна крови; Пока не выплачусь - ни слова больше. Король Генрих О дни кровавые! О вид плачевный! Когда воюют львы из-за пещер, От их вражды бедняги овцы терпят. Несчастный, плачь; пролью с тобою слезы, И пусть у нас и очи и сердца, Подобно яростной гражданской смуте, От слез ослепнут, разорвутся с горя. Входит отец, убивший сына; он волочит за собой его тело. Отец Ты, что так храбро мне сопротивлялся, Отдай мне золото, когда имеешь: Его купил я сотнею ударов. Но дай-ка, посмотрю я, враг ли это. Ах, нет, нет, нет. Единственный мой сын! Ах, мальчик мой! Коль жизнь в тебе осталась, Открой глаза! Смотри,