Деметрий Замолчи! Для виду Как будто вырывается, бушует, А сам ни с места. Ты, брат, просто трус. Лизандр Да отцепись, репейник, кошка! Дрянь! Не то тебя я, как змею, стряхну! Гермия Какой ты резкий! Что за перемена? Мой друг... Лизандр Твой друг? Прочь, бурая татарка! Прочь, зелье гнусное! Отрава, сгинь! Гермия Ты шутишь? Елена Да, конечно; как и ты. Лизандр Деметрий, слово я сдержу. Деметрий Дай запись Своей рукой. Тебя легко связуют Собственноручно. Я словам не верю. Лизандр Мне что ж, приколотить ее, убить? Ее я ненавижу, но щажу. Гермия Мне ненависть твоя страшней всех зол. Я - ненавистна! Милый мой, за что? Иль я не Гермия, ты не Лизандр? И я красива так же, как недавно. В одну и ту же ночь - любить и бросить! Или меня ты бросил - боги, боги! - Действительно, не в шутку? Лизандр Да, клянусь. Тебя я больше не желаю видеть. Оставь надежды, муки и сомненья: Знай достоверно, что тебя не в шутку Я ненавижу и люблю Елену. Гермия Мошенница! Цветочный червь! Воровка Чужой любви! Так ты во тьме ночной Украла сердце у него? Елена Недурно! Куда девались стыд, девичья скромность, Застенчивость? Ты силишься сорвать Дурной ответ с моих пристойных губ? Ты лицедейка, кукла! Вот кто ты! Гермия Ах, кукла? Так. Теперь мне все понятно. Ей, видите ли, хочется сравнить Наш рост; ей хочется хвастнуть своим; Ее фигура, длинная фигура, Высокий рост - вот что его пленило. Он потому тебя высоко ценит, Что я так низкоросла, так мала? У, майская раскрашенная мачта*, Пусть я мала, а все ж, как ни мала, До глаз твоих я дотянусь ногтями. Елена (Деметрию и Лизандру) Хоть оба вы смеетесь надо мной, Я от нее прошу у вас защиты. Я - тихая, браниться не умею; По робости я истая девица. Велите ей не драться. Не считайте, Что раз она немного ниже ростом, То с ней я справлюсь. Гермия Ниже! Вот! Опять! Елена Ах, Гермия, не будь со мной так зла. Ведь я всегда тебя любила, Гермия, Всегда, во всем твои хранила тайны; И только вот теперь, любя Деметрия, Ему сказала, что вы скрылись в лес. И он пошел за вами; я - за ним; Но он меня прогнал, он мне грозился Меня толкнуть, прибить, грозил мне смертью. Теперь же, если ты меня отпустишь, Я унесу в Афины дурь мою И вас покину. Отпусти меня. Смотри, как я проста и неразумна. Гермия Ну что ж, иди. Помех как будто нет. Елена Есть сердце, оставляемое здесь. Гермия Лизандру? Елена Нет, Деметрию. Лизандр Елена, Не бойся. Гермия тебя не тронет. Деметрий Не тронет, нет, хоть ты ее сообщник. Елена Когда она сердита, с ней беда. Она была и в школе сущей ведьмой. И хоть мала, она душой свирепа. Гермия Мала! Опять! Что слово, то - мала. Вы ей даете надо мной глумиться? Пусти! Я к ней хочу. Лизандр Прочь! Убирайся! Прочь, порченая карлица, козявка, Клоп, желудь! Деметрий Не старайся угождать Той, кто твои услуги презирает. Оставь, не заступайся за Елену, Не говори о ней. И если ты Ей выкажешь хоть чуточку любви, То берегись. Лизандр Я снова на свободе. Иди за мной, коль ты не трус; посмотрим, Кто больше прав имеет на Елену. Деметрий Что? За тобой? Нет, нет; щека к щеке. Уходят Лизандр и Деметрий. Гермия Все из-за вас, сударыня, случилось. Постой, постой! Елена Нет, не проси напрасно. С такою злюкой быть вдвоем опасно. Для драки руки у тебя ловчей, Зато вот ноги у меня длинней. (Уходит.) Гермия Не понимаю, что такое с ней. (Уходит.) Оберон Все ты напутал; вечно ошибешься, А то и преднамеренно хитришь. Пак О царь теней, поверь мне, я ошибся. Ведь ты же сам сказал мне: то юнец, Одетый на афинский образец. Я потому воистину безвинен, Что спрыснул ведь кого-то из афинян. И вышло все, по-моему, на славу: Я в их раздорах нахожу забаву. Оберон Они пошли сражаться, как-никак. Поэтому сгусти немедля мрак; Скорей набрось на звезды небосклона Сплошной туман, чернее Ахерона*; И так бойцов ревнивых закрути, Чтоб им друг друга было не найти. То у Лизандра позаимствуй речь, Чтоб гневный пыл в Деметрий разжечь; То, как Деметрий, выругайся зло; Пусть бегают, пока на их чело Смертоподобный сон не опустил Свинцовых стоп и нетопырьих крыл. Увидя, что Лизандр во сне глубоком, Его опрыскай этим травным соком, Который с глаз снимает заблужденье И возвращает правильное зренье. Когда враги проснутся, то сочтут Бесплодной грезой все, что было тут, И тотчас же воротятся в Афины Жить в нерушимой дружбе до кончины. Пока ты будешь их водить, кружа, Я у царицы выпрошу пажа, Ее очей чудовищный кумир Развею в прах, - и всюду будет мир. Пак Мой государь, спешим! Драконы ночи Сквозь облака несутся что есть мочи; Гонец Авроры* поднял светоч свой, И призраки торопятся толпой К своим гробам; проклятые, чей прах Схоронен на распутьях и в волнах, В свои постели улеглись к червям. Боясь, чтоб день не увидал их срам, Они бегут от света сами прочь, И с ними вечно - сумрачная ночь. Оберон Мы - духи, но не те. Вот я, смотри, Ходил на лов с возлюбленным зари*; Я, как лесничий, здесь брожу далеко, Пока багряные врата востока, Раскрывшись вдруг в красе лучей живых, Не позлатят зеленых струй морских. Однако поспеши; мы дело это Должны с тобой закончить до рассвета. (Уходит.) Пак Вверх и вниз, вверх и вниз, Буду гнать их вверх и вниз. Я страшнее всяких крыс. Дух, гоняй их вверх и вниз! А! Вот один! Возвращается Лизандр. Лизандр Деметрий, где ты? Отвечай, гордец! Пак Я здесь, с мечом в руке. Ты где, подлец? Лизандр Сейчас приду. Пак Нет, ты иди за мной. Там место поровней. Уходит Лизандр, следуя за голосом. Возвращается Деметрий. Деметрий Лизандр, постой! Бежал, трусишка, дрянь? Да где же ты? Молчишь? Забился с головой в кусты? Пак Трус! Чтобы звезды изумить собою, Ты хвастаешь кустам, что вышел к бою, И прячешься? Малыш, поди сюда, Отведать розог. Хуже нет стыда, Чем меч скрестить с твоим. Деметрий Да где ж ты сам? Пак Иди на голос. Мы сразимся там. Уходят. Возвращается Лизандр. Лизандр Он бросит вызов, я спешу вослед. Приду на место, а его уж нет. Уж очень, видно, легконог злодей. Я быстро шел, но он бежал быстрей. Здесь, что ни шаг, то рытвина, то пень. Нет, отдохну. (Ложится.) Приди, желанный день! Как только мне блеснет твой серый свет, Деметрию я должный дам ответ. (Засыпает.) Возвращаются Пак и Деметрий. Пак Хо, хо, хо! Трус, ты где? Себя жалеешь? Деметрий Дождись меня и бейся, если смеешь. Ты убегаешь, кружишь без конца, Юлишь, боишься моего лица. Ты где теперь? Пак Иди сюда, я тут. Деметрий Ну нет, шалишь! Ты мне заплатишь, плут, Когда мы встретимся при свете дня. Ступай. Измученность зовет меня На этом влажном ложе протянуться. Но поутру тебе не увернуться. (Ложится и засыпает.) Возвращается Елена. Елена О долгая, томительная ночь, Теки быстрей! Свет, воссияй с востока, Чтоб я могла бежать в Афины, прочь От злых людей, чье сердце так жестоко! Сон, верный друг тех, кто уснул скорбя, Дай мне до утра позабыть себя! (Ложится и засыпает.) Пак Только трое? Каждой твари Нужно поровну, по паре. Вон идет: мрачней, чем ад. Купидон известный хват: Бедных женщин мучить рад. Возвращается Гермия. Гермия Как я устала! Нет нигде пути. Я вся в росе, истерзана шипами. Нет сил идти, нет даже сил ползти, Моих желаний не догнать ногами. Прилягу здесь. Я верю, небеса Спасут Лизандра, если б он дрался! (Ложится и засыпает.) Пак Крепко спи, Не храпи. Я сейчас С этих глаз Смою чары дивной силой. (Выжимает сок в глаза Лизандру.) Утром встав, Сон прогнав, Ты поймешь, Как хорош Взор твоей недавней милой. Пробуждение твое Подтвердит, что не вранье Притча: "Каждому свое". Милый милую найдет, С ней на славу заживет, Отыщется кобыла, И все будет очень мило. (Уходит.) ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 Там же. Лизандр, Деметрий, Елена и Гермия спят. Входят Титания и Моток; Боб, Паутинка, Мотылек, Горчица и другие эльфы; в глубине - невидимый Оберон. Титания Смотри, вот грядка, вся в цветах. Присядь, А я прилащусь к моему милуше. Дай мне твой лобик розами убрать И целовать твои большие уши. Моток Где Боб? Боб Здесь. Моток Поскребите мне голову, Боб. Где мадам Паутинка? Паутинка Здесь. Моток Мадам Паутинка, дорогая мадам, вооружитесь чем-нибудь и убейте-ка мне этакого шмеля с красными ляжками, который на макушке у чертополоха сидит - и засим, дорогая мадам, принесите мне его медовый мешочек. Вы при этом, мадам, не слишком горячитесь и смотрите, дорогая мадам, чтобы мешочек не лопнул. Мне будет очень неприятно, если вы обольетесь медом, синьора. А где мадам Горчица? Горчица Здесь. Моток Пожалуйте ваш кулачок, мадам Горчица. Прошу вас, без церемоний, дорогая мадам. Горчица Что прикажете? Моток Ничего, дорогая мадам; только вот помогите синьоре Паутинке поскрести меня. Мне пора бы к цирюльнику, мадам; потому что я, кажется, удивительно оброс вокруг лица; а я такой деликатный осел, что если меня хоть одна волосинка щекочет, то я сейчас же скребусь. Титания Мой милый, хочешь музыку послушать? Моток У меня на музыку изрядный слух. Пускай сыграют на железках и костяшках. Титания Или чего бы ты хотел покушать? Моток Что ж, от гарнца корму я бы не отказался. Охотно почавкал бы доброго сухого овса. Мне чувствуется, что я был бы очень рад охапке сена. Хорошее сено, вкусное сено ни с чем не идет в сравнение. Титания Один мой храбрый эльф тебе достанет Со складов белки свеженьких орехов. Моток Я предпочел бы пригоршню-другую сушеного гороха. Но только, пожалуйста, пусть сейчас никто из ваших меня не беспокоит. Я чувствую предположение ко сну. Титания Усни, я обовью тебя руками. Уйдите, эльфы, разойдитесь все. Уходят эльфы. Так жимолость сплетается с вьюнком; Так повилика нежно окружает Перстнями кряжистые пальцы вяза. О, я люблю тебя, люблю безумно! Они засыпают. Входит Пак. Оберон (выступая) А, Робин, здравствуй! Видишь? Полюбуйся. Я начинаю бедную жалеть. Сейчас она сбирала на опушке Цветы для этой гнусной образины; Мы встретились, я стал ее бранить. Она его мохнатый лоб венчала Пахучими и свежими цветами; И те росинки, что блестят в траве, Как яркие жемчужины востока, В глазах у милых цветиков стояли, Как слезы, плача о своем позоре. Когда я вдоволь пожурил ее И кроткий внял ответ, я ей сказал, Что требую индийского пажа; Она, не споря, приказала эльфу Снести его в мой царственный шатер. Теперь он мой, и я глаза царицы Избавлю от противного недуга. Ты, милый Пак, сними уродский череп Прочь с головы афинского мужлана, Так чтобы все они, когда проснутся, Могли домой отправиться в Афины И вспоминать событья этой ночи, Как образы горячечного сна. Но я сперва царицу расколдую. Будь такой, как ты была, Светлым взором будь светла. Купидонов крин багряный, Покорись цветку Дианы. Титания, проснись, моя царица! Титания Мой Оберон! О, что за небылица! Мне снился сон, что я люблю осла. Оберон Вот он, твой нежный друг. Титания Как я могла? О, мне противно на него смотреть! Оберон Молчанье! Пак, личину удали. А ты, царица, музыке вели Всех пятерых сковать глубоким сном. Титания Напев, напев, в глубины сна манящий! Тихая музыка. Пак Теперь, дурак, гляделки сам таращи. Оберон Под эти звуки, друг, дай руку мне И укачаем грезящих во сне. Опять с тобою мы друзья вполне И завтра в полуночной тишине В чертог Тезея вступим при луне, Даруя мир ему и всей стране. И две четы, счастливые вдвойне, Венчаются с Тезеем наравне. Пак Царь мой, слушай и приметь: Жаворонок начал петь. Оберон Значит, нам пора и в путь, Вслед за ночью ускользнуть. Мы проворнее луны Шар земной обвить вольны. Титания Да, летим. И ты, мой друг, Мне расскажешь, как так вдруг Вы меня застали спящей Между смертных в этой чаще. Уходят. Звуки рогов за сценой. Входят Тезей, Ипполита, Эгей и сопровождающие. Тезей Один из вас пусть сходит за лесничим. Мы совершили должные обряды*, День начался, и милая моя Должна услышать музыку собак. Спустить их надо в западной долине, Сейчас же; и сходите за лесничим. Уходит один из сопровождающих. Мы на гору взойдем, моя царица, И будем слушать звучное смешенье Собак и эхо стройное сплетенье. Ипполита При мне однажды Геркулес и Кадм* Спартанских псов спустили на медведя, В лесу на Крите. Я такого гона* Не слышала нигде. Не только рощи, Но небеса, ручьи, весь край сливались В единый крик. Я в жизни не слыхала Стройней разлада, грома благозвучней. Тезей Мои собаки - сплошь спартанской крови: Брылясты, пеги; вислыми ушами Росу с травы сметают; лучконоги; Как фессалийские быки, с подвесом; Не резвы, но подбором голосов - Колокола. Стройнее гон не вторил Ни возгласам, ни рогу ни на Крите, Ни в Спарте, ни в Фессалии. Услышишь Сама. Но тише! Это что за нимфы? Эгей Мои повелитель, это дочь моя Уснула здесь; а вот Лизандр, Деметрий; А здесь дочь Недара, Елена. Странно! Что их сюда всех вместе привело? Tезей Они, наверно, в ранний час свершали Обряды мая* и пришли сюда, Услышав о намерении нашем. Скажи, Эгей: не наступил ли день, Когда нам Гермия должна ответить? Эгей Да, государь. Тезей Пускай ловцы трубят, Чтоб разбудить их. Звуки рогов и крики за сценой. Лизандр, Деметрий, Елена и Гермия просыпаются и встают. Здравствуйте, друзья. Как? Валентинов день давно прошел, А эти птицы только что сдружились? Лизандр Простите, государь. Тезей Прошу всех встать. Вы злобные соперники, я знаю. Откуда ж это тихое согласье, Где ненависть настолько неревнива, Что спит бесстрашно с ненавистью рядом? Лизандр Мой государь, ответ мой будет смутен, Меж сном и явью. Только я клянусь, Что сам не знаю, как попал сюда. Но, кажется, - хочу всю правду вспомнить, - Ну да, конечно, так оно и было: Я с Гермией сюда пришел; мы с нею Бежать хотели из Афин и скрыться От грозного афинского закона. Эгей Довольно, государь, для вас довольно! Закон, закон срази его главу! Они побег замыслили, Деметрий; Они хотели нас с тобой лишить, Тебя - жены, меня - отцовской воли, Отцовской воли дочь отдать тебе. Деметрий Мой государь, Елена мне открыла Их замысел бежать вот в этот лес. Я в ярости пошел сюда за ними, Елена из любви пошла за мной. И вот, - не знаю, чьей могучей волей, Но это так, - моя мечта о Гермии Растаяла, как снег; об этой страсти Я вспоминаю, словно об игрушке, Которую в дни детства обожал. Вся вера, весь порыв моей души, Предмет и наслажденье глаз моих - Одна Елена. С ней я был помолвлен, Когда еще и Гермии не знал. Но мне она, как хворому, приелась; Теперь, оправясь, вновь со здравым вкусом, Хочу ее, люблю, томлюсь по ней И буду ей отныне вечно верен. Тезей Друзья мои, я рад, что встретил вас, И вы мне все расскажете подробно. Эгей, смирись перед моею волей: Сегодня эти две четы во храме, Как мы, соединятся навсегда. А так как утро потеряло свежесть, Охоту нам придется отменить. Я всех зову в Афины. Три четы Увидят праздник дивной красоты. В путь, Ипполита. Уходят Тезей, Ипполита, Эгей и сопровождающие. Деметрий Все кажется мне маленьким и смутным, Как облачная цепь далеких гор. Гермия Мои глаза расщеплены как будто: Я вижу все вдвойне. Елена Я точно так же. И мне Деметрий кажется находкой: Мой и не мой. Деметрий Уверены ли вы, Что мы проснулись? Нет, мы спим, мы грезим, По-моему. Неужто в самом деле Здесь герцог был и звал нас всех с собой? Гермия Да, был, с моим отцом. Елена И с Ипполитой. Лизандр И нам велел идти за ним во храм. Деметрий Так значит, мы проснулись. Что ж, пойдем. И по пути припомним наши сны. Уходят. Моток (просыпаясь) Когда подойдет моя реплика, позовите меня и я отвечу. Теперь мне нужны слова: "Прекраснейший Пирам". Эй, вы там! Питер Клин! Дуда, починщик раздувальных мехов! Рыло, медник! Заморыш! Боже милостивый, все удрали, тюка я спал! Мне было редкостное видение. Мне был такой сон, что человеческого разума не хватит сказать, какой это был сон. И тот - осел, кто вознамерится истолковать этот сон. По-моему, я был... никто не скажет чем. По-моему, я был, и, по-моему, у меня было, - но тот набитый дурак, кто возьмется сказать, что у меня, по-моему, было. Человеческий глаз не слыхивал, человеческое ухо не видывало, человеческая рука не способна вкусить, человеческий язык не способен постичь, человеческое сердце не способно выразить, что это был за сон. Я скажу Питеру Клину написать балладу об этом сне. Она будет называться "Сон Мотка", потому что его не размотать. И я хочу ее спеть в самом конце представления перед герцогом; и, может быть, чтобы вышло чувствительнее, лучше спеть этот стишок, когда она будет помирать. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ II Афины. В доме у Клина. Входят Клин, Дуда, Рыло и Заморыш. Клин А вы посылали к Мотку на дом? Неужто он еще не возвращался? Заморыш О нем ни слуху ни духу. Он не иначе как преобразился. Дуда Ежели он не придет, наше представление провалилось. Разве может оно состояться? Клин Никак не может. Кроме него, во всех Афинах нет человека, который был бы способен изобразить Пирама. Дуда Нет, он попросту самый мозговитый из всех афинских ремесленников. Клин Да, и самый благообразный. А голос у него до того сладкозвучный, - ну прямо афериста слушаешь. Дуда Арфиста, хочешь ты сказать. С аферистами мы, слава Богу, не водимся. Входит Пила. Пила Господа, герцог возвращается из храма, и кроме него там еще двое или трое кавалеров и дам поженились. Если бы наше представление состоялось, мы были бы устроенные люди. Дуда Эх, Моток, молодчага милый! Таким вот образом он лишился шести пенсов в день пожизненно! Ему бы не избежать шести пенсов в день. Если бы герцог не положил ему шесть пенсов в день за исполнение Пирама, то пусть меня повесят. Он бы их заслужил. Шесть пенсов в день за Пирама - или ничего. Входит Моток. Моток Где эти юноши? Где эти душеньки? Клин Моток! О степеннейший день! О блаженнейший час! Моток Господа, я должен вам поведать чудеса. Но не спрашивайте меня ни о чем. Потому что если я вам расскажу, то я плохой афинянин. Я вам расскажу все в точности, как оно случилось. Клин Мы тебя слушаем, милый Моток. Моток Ни слова обо мне. Единственное, что я вам скажу, - это что герцог отобедал. Забирайте ваши костюмы, прочные тесемки к бородам, новые ленты к башмакам. Всем немедленно собраться во дворце. Каждому перечесть свою роль. Ибо, так или иначе, заявка на нашу пьесу подана. Во всяком случае, Фисба должна надеть чистое белье; а тот, что играет льва, пусть не вздумает стричь себе ногти: они должны торчать наружу, будто львиные когти. И, дражайшие актеры, не кушайте ни луку, ни чесноку, потому что дыхание мы должны испускать сладостное; и я не сомневаюсь, всякий скажет: это сладостная комедия. Довольно слов. Идем! Прочь отсюда! Идем! Уходят. ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ ЯВЛЕНИЕ 1 Афины. Дворец Тезея. Входят Тезей, Ипполита, Филострат, вельможи и слуги. Ипполита Мой друг, рассказ влюбленных этих странен. Тезей Да, но правдив едва ли. Я не верю Всем этим старым басням, детским сказкам. Мозг у влюбленных и безумцев пылок, Их властная мечта объемлет больше, Чем хладный разум мог бы восприять. Безумец, и влюбленный, и поэт Пронизаны насквозь воображеньем; Безумцу больше видится чертей, Чем есть в аду; влюбленный, столь же дикий, В цыганке видит красоту Елены*; Глаза поэта в чудном сие взирают С небес на землю, на небо с земли; И чуть воображенье даст возникнуть Безвестным образам, перо поэта Их воплощает и воздушным теням Дарует и обитель, и названье. Воображенье так легко играет, Что если в нем забрезжит радость, тотчас И вестник этой радости рожден; А в темноте, страшилищами бредя, Мы куст принять готовы за медведя. Ипполита Однако их рассказ об этой ночи, Об их совместном извращеньи мыслей Свидетельствует больше, чем о грезах, И вырастает в подлинное нечто; Хоть это все и странно, и чудесно. Тезей Вот и влюбленные, полны веселья. Входят Лизандр, Деметрий, Гермия и Елена. Друзья мои, да озарит вам сердце Счастливая любовь! Лизандр Еще светлее Да озарит ваш путь она, ваш стол и ложе! Тезей Ну, что же нам предложат: маски, танцы, Чтоб сократить трехчасовую вечность Меж ужином и приближеньем сна? Где наш изобретатель развлечений? Что он для нас готовит? Нет ли зрелищ, Чтоб скрасилось мучительное время? Где Филострат? Филострат Здесь, мощный государь. Тезей Скажи, чем нас потешишь ты сегодня? Театром? Музыкой? Чем обмануть Ленивые часы, как не забавой? Филострат Вот список всяческих увеселений. С чего начать прикажет ваша светлость? (Подает бумагу.) Тезей (читает) "Сражение с кентаврами; поется Афинским евнухом под звуки арфы". Нет. Это я рассказывал невесте. Там славится мой родич Геркулес. (Читает.) "Неистовство упившихся вакханок, Терзающих фракийского певца"*. Уже я видел это представленье, Когда из Фив с победой возвратился. (Читает.) "Плач муз, всех трижды трех, над свежим прахом Учености, умершей в нищете". Какая-нибудь едкая сатира, Излишняя на брачном торжестве. (Читает.) "Пространно-краткий акт: Пирам и Фисба. Весьма трагичное увеселенье". Пространно-краткий! Трагико-веселый! Горячий лед и столь же странный снег. Кто согласует эти разногласья? Филострат Ах, это пьеса, в десять слов длиной, Короче всех, какие я видал; И все-таки она чресчур пространна, Как сказано; в ней нет ни слова кстати, Ни одного пригодного актера. При этом, государь, она трагична: Пирам кончает в ней самоубийством. На репетиции, сознаюсь честно, Я плакал; но таких веселых слез Еще вовеки смех не проливал. Тезей Кто в ней играет? Филострат Здешний мелкий люд, Мастеровые с жесткими руками, Вовек не изощрявшие мозгов; Они в честь вашей свадьбы утрудили Неопытную память этой пьесой. Тезей И мы ее посмотрим. Филострат Государь, Не стоит. Я ее прослушал всю, - И это вздор, чистейший вздор. Конечно, Вас может позабавить их затея. Они долбили роли с тяжкой мукой, Чтоб услужить вам. Тезей Мы посмотрим пьесу. Всегда уместно и приятно все, Что нам поднесено чистосердечно. Сходи за ними. Дам прошу садиться. Уходит Филострат. Ипполита Мне больно видеть слабость изнемогшей И честное усердье посрамленным. Тезей Ты не увидишь этого, мой друг. Ипполита Он говорит, что это чистый вздор. Тезей За этот вздор мы скажем им спасибо, Их промахи мы примем как подарки. Где бедный труд бессилен, благородство Должно ценить старанье, не успех. Меня кой-где ученые мужи Встречали приготовленною речью; И всякий раз дрожали и бледнели, В средине предложенья запинались, Их голос с перепугу замирал, И наконец они совсем смолкали, Не вымолвив приветствия. Поверь мне, Я в их молчаньи почерпал привет; И в боязливой скромности усердья Мне больше слышалось, чем в трескотне Крикливого и наглого витийства. Простое чувство и безмолвный взгляд Без многих слов о многом говорят. Возвращается Филострат. Филострат Коль вашей милости угодно будет, Пролог готов. Тезей Пусть выйдет. Звуки труб. Входит Клин, в роли Пролога. Пролог В чем наша цель? Терзать ваш слух и глаз. Мы никогда бы в жизни не посмели Явить наш с