Ларций О доблестный товарищ мой! Живой, Меча безжизненного тверже ты: Когда он гнется, ты несокрушим. Ты, Марций, нас покинул, и потерян Алмаз чистейший, более прекрасный, Чем все другие в мире. Сам Катон Такого воина в мечтах не видел {3}; Не только ты свирепым и ужасным В ударах был, но потрясал врагов И грозным видом, голосом своим Громоподобным. Мир как будто бился Весь в лихорадке, трепетал... Входит Марций, обливаясь кровью; за ним - враги. 1-й Воин Смотри... Ларций Да это Марций! Мы должны Его отбить иль вместе в ним погибнуть! Сражаясь, врываются в город. СЦЕНА 5 Улица в Кориолах. Входят несколько римских воинов с добычей. 1-й Римлянин Вот это я возьму с собой в Рим. 2-й Римлянин А я - это. 3-й Римлянин Чтоб тебе сдохнуть! Я принял это за серебро! Вдали шум продолжающейся битвы. Входят Марций и Тит Ларций с Трубачом. Марций Вот полюбуйся на вояк! Они Ни в грош не ценят дорогое время. Не решено сраженье, а они Укладывают, низкие рабы, Подушки, ложки из свинца, и лом Железный, и нательную одежду, Которую палач зарыл бы в землю С тем вместе, кто ее носил {4}. Убить их! - Послушай, Тит, какую суматоху Затеял полководец наш. К нему! Авфидий там, проклятый, режет римлян. Ну, добрый Тит, бери отряд пригодный, Чтоб город охранять, а я людей Из тех, кто посмелее, отберу И поспешу к Коминию. Ларций О друг мой Достойнейший, ты истекаешь кровью, И слишком ты суровую задачу Берешь, когда стремишься снова в бой. Марций Нет, не хвали; я не успел еще Разгорячиться в битве. Ну, прощай, Потеря крови для меня скорей Целебна, чем опасна. Покажусь Авфидию я вот таким и с ним Сражусь. Ларций Тогда прекрасная богиня, Фортуна, пусть тебя полюбит крепко И чарами волшебными введет Мечи противников твоих в смятенье! Да будет для тебя слугой удача, Храбрейший из людей! Марций И пусть к тебе Она не менее благоволит, Чем к вознесенным ею. Ну, прощай! Ларций Достойнейший наш Марций! Уходит Марций. (Трубачу.) Иди на площадь и сзывай трубою Всех городских начальников ко мне: Им волю нашу сообщу. Ступай! Уходят. СЦЕНА 6 У лагеря Коминия. Входит Коминий с войсками (они отступают). Коминий Переведите дух, друзья; сражались Прекрасно вы - без дерзости безумной; И в этот час, когда мы отступаем, Средь вас трусливых не было. Такими Всегда должны быть римляне. Поверьте - Мы скоро нападем на них опять. Порой, когда стихал шум битвы, к нам По ветру доносился клич друзей. О боги Рима! Дайте им победу, И дайте нам ее: пусть обе рати Сойдутся радостно, с улыбкой, здесь На жертву благодарственную. Входит Гонец. Эй, Что нового? Гонец Покинув Кориолы, Там с Ларцием и Марцием в сраженье Вступили горожане. Видел я - В окопы наших гнали. А потом Я поскакал сюда. Коминий Хотя бы правду Ты говорил, - но мне твои слова Не по душе. Давно ли это было? Гонец Да час тому назад. Коминий Отсюда в миле слышны барабаны. Так как же мог ты к нам так долго ехать И с вестью опоздать? Гонец Шпионы вольсков Устроили облаву на меня: Я мили три-четыре прокружил; Иначе донесенье я принес бы И полчаса тому назад. Входит Марций. Коминий О, кто Пришел к нам, весь в крови? Благие боги! На Марция похож; случилось мне Видать его таким. Марций Не опоздал я? Коминий Пастух не отличит скорее грома От звуков бубна, чем я - голос этот Средь шума заурядных голосов; То голос Марция! Марций Не опоздал я? Коминий Да, если не в крови врагов пришел, А собственной покрыт. Марций Позволь обнять Тебя так крепко, как жену когда-то; На сердце весело, как в брачный день. Когда он был закончен и зажглись У ложа свечи. Коминий Цвет храбрецов, скажи нам, где Тит Ларций? Марций Порядком в городе теперь он занят: Одних он приговаривает к казни, Других - к изгнанью; тем назначит выкуп, Других простит, - чтоб всех их устрашить. В узде во имя Рима Кориолы Он держит, как собаку, что виляет Хвостом, чтоб отпустил ее на волю. Коминий Но где тот раб, который говорил, Что вас они прогнали до окопов? Где он? Позвать! Марций Оставь его в покое: Он прав. Одни патриции дрались. Плебеи же... Чума на них! И им Дают трибунов! - Мыши никогда Не бегали от кошки так, как эти От сволочи, что хуже их самих, Бежали. Коминий Как же победить ты мог? Марций Да время ли рассказывать? Едва ли! А где наш враг? За вами поле битвы? И если нет, - зачем не бьетесь вы? Коминий Не без потерь сразились, Марций, мы И отступили, чтоб иметь успех. Марций Как расположены войска врагов? Не знаешь ли, с которой стороны Стоят отряды верные у них? Коминий Насколько знаю, Марций, во главе У них стоят отряды анциатов, Их лучшая опора; там - Авфидий: Он сердце их надежд. Марций Молю тебя Во имя битв, в которых мы сражались, И крови, вместе пролитой, обетов Быть неизбежно в дружбе, - дай сейчас Мне на Авфидия и анциатов Обрушиться. Не пропускай минуты; Пусть в воздухе сверкнут мечи и копья, Чтоб испытать нам этот час успеха. Коминий Хотя тебе я пожелал бы баню, Для ран твоих целительный бальзам, Однако никогда я не решусь В той просьбе отказать тебе. Возьми На выбор лучших, кто тебе полезен В сраженье будет. Марций Я возьму с собою Лишь тех, кто пожелает сам идти. (К войску.) Когда из всех найдется здесь один (А сомневаться было бы грешно), Кому глядеть приятно на румяна, Которыми измазан я, кому Страшней дурная слава, чем опасность, Кто понимает, что кончина храбрых - Превыше прозябанья, и кому Милей отчизна самого себя, - Пусть воин тот иль все, кто тех же мыслей, Поднимут руку так вот, в знак согласья Пойти за Марцием. Крики. Воины потрясают мечами и, подхватив Марция, поднимают его высоко, над собой, кидая вверх шлемы. Пустите! {5} Приняли меня за меч? Когда из вас чистосердечен каждый, Так кто ж не равен вольскам четырем? Таких здесь нет, чтоб не могли сойтись, Щит со щитом, сурово и с самим Авфидием прославленным. Хоть всех Благодарю, но выберу немногих. Для остальных, по прихоти войны, Найдется дело и в других боях. Вперед, друзья! Пусть четверо из вас Тех отберут, которые со мною Всего охотнее пойдут в поход. Коминий Вперед! Себя на деле покажите - И будете во всем подобны нам. Уходят. СЦЕНА 7 У ворот Кориол. Тит Ларций, оставив отряд для защиты Кориол, выходит под звуки труб и барабанов на помощь к Коминию и Каю Марцию. При нем Военачальник, воины и Проводник. Ларций (военачальнику) Мои приказы соблюдайте строго. Когда дам знать, - отправить сотни те Нам в помощь. С остальными ты пока Удержишь власть. Коль битву проиграем, - Нам города не удержать. Военачальник Ты можешь, Конечно, положиться на меня. Ларций Ворота вслед за нами запирайте. Ну, проводник, вперед, и проведи Нас в римский стан. Уходят. СЦЕНА 8 Поле битвы между лагерями римлян и вольсков. Шум битвы. Входят с разных сторон Марций и Авфидий. Марций Дерусь с тобой одним. Клятвопреступник Мне ненавистен менее, чем ты. Авфидий По ненависти оба мы равны. Ты мне гнусней, чем африканский гад, Со всей твоею злобою и славой. Готовься к бою. Марций Кто отступит первый - Пусть станет навсегда рабом другого, И пусть богами будет проклят он! Авфидий Меня, как зайца, Марций, улюлюкай, Когда я побегу. Марций Послушай, Тулл: Я три часа, ворвавшись в Кориолы, Один сражался и себя потешил. Я не в своей крови измазан так. Готовься мстить - сбери свои все силы! Авфидий Когда б ты был сам Гектор, - этот бич Для вас, его хвастливые потомки {6}, - Ты все же бы не спасся от меня. Они сражаются. Несколько вольсков бросаются на помощь к Авфидию. Марций теснит их. Услуга вялая! Меня вы ею Лишь в стыд вогнали. К черту вашу помощь! Уходят. СЦЕНА 9 Римский лагерь. Трубы. Шум битвы. Отбой. Входят с одной стороны Коминий и римляне, с другой стороны - Марций с рукой на перевязи и его отряд. Коминий Когда б я стал рассказывать тебе О всех делах, тобой свершенных нынче, Ты в подвиги свои бы не поверил. Составлю донесенье: пусть с улыбкой Сенаторы смешают, слезы; будут И славные патриции внимать, Плечами пожимая, а потом Придут в восторг. В волнении приятном, Вздыхая, будут наши жены жадно Слова ловить; и глупые трибуны, Которые, с своим плебейством затхлым, Хотя твою и ненавидят славу, А все же скажут нехотя: "Хвала Богам, что в Риме есть такой воитель". - Но ты на пир явился лишь к концу, Уж раньше пообедав. Входит Тит Ларций с войском, преследовавшим неприятеля. Ларций Полководец. Вот бранный конь, мы - лишь его попона. Когда б ты видел... Марций Замолчи, прошу! Хоть мать моя и вправе кровь свою Во мне превозносить, но я бываю При похвалах ее лишь огорчен. Как вы, я совершил, что мог, и так же Я это сделал только для отчизны. Кто от души сражался, тот свершил Не менее, чем я. Коминий Мы не позволим Тебе могилой быть твоих заслуг: Пусть знает Рим своих сынов деянья. Скрывать твои дела - то было б кражей, Поистине предательством, - хотя бы Ты скромностью облечь старался то, Чем выше всех похвал. Прошу тебя Поэтому (не для наград за подвиг, А ради правды) пред войсками здесь Меня послушать. Марций Я изранен. Если О ранах вспоминать, они заноют. Коминий А если вспоминать не будем ран, Их может загноить неблагодарность И к смерти привести. Из всех коней (Мы взяли их немало) и сокровищ, Что в городе и в битве мы забрали, Мы часть десятую тебе даем. Ее возьми пред общим дележом, И выбирай свободно. Марций Полководец, Благодарю! Но сделать меч корыстным При неподкупном сердце невозможно. Я отклоняю и стою за долю С другими наравне, кто, был в бою. Продолжительный звук труб. Все кричат: "Марций, Марций!", бросая вверх шлемы и копья. Коминий и Ларций снимают шлемы. Не оскверняйте этих бранных труб! Пусть замолчат они! Уж если станут Они льстецами на полях сражений, То, видно, при дворах и в городах Найдем мы только худших лицемеров. Когда железо делается мягким, Как шелк на паразите, уж оно Для битвы не годится. Послушайте, довольно! Иль за то, Что не успел кровь отереть с лица, Или за то, что нескольких несчастных, Тщедушных победил, - что совершили И многие из вас, но неприметно, - Вы шумно мне кричите одобренье, Раздув его, как если бы я сам Своих заслуг ничтожных не припомнил Без лживой похвалы? Коминий Ты слишком скромен: Не столько благодарен нам за то, Что искренно тебя мы одобряем, Как сам жесток к своей ты доброй славе, И если постоянно раздраженным Ты будешь против самого себя (Как тот, кто сам себе вреда желает), - Ручные кандалы тебе наденем, Чтобы спокойней говорить с тобой. Поэтому - пуст! знают все на свете, Как знаем мы, что в настоящей брани Венок победный Марций заслужил; В залог того мой благородный конь, Известный всем, со всей своею сбруей, К нему, как дар, на память переходит. А сверх того, за все, что сделал Марций У Кориол, пускай получит он, При шумных и хвалебных криках войска, От нас прозвание - Кориолан. Пусть он вовек его со славой носит! Трубы и барабаны. Все Кориолан - Кай Марций! Кориолан Пойду, умоюсь - и тогда увижу, Не покраснел ли. Так или иначе, Я вас благодарю. (Коминию.) А на коне Я буду ездить и всегда стараться Свое прозванье доблестью украсить. Коминий Пойдем в палатку. Там, не отдыхая, Напишем об успехах наших в Рим. - Тит Ларций, ты в Кориолы вернешься, Вождей их в Рим пошли для мира с нами На выгодных и им и нам условьях. Ларций Исполню, полководец. Кориолан Боги стали Меня дразнить. От царственных даров Сейчас я отказался; между тем Тебя просить я должен, полководец... Коминий Бери, что пожелаешь. Просьба в чем? Кориолан Случалось в Кориолах мне не раз У бедняка в дому иметь ночлег. Он был со мной приветлив. А теперь Он в плен попался и взывал ко мне; Но я в тот миг Авфидия заметил, И гнев во мне всю жалость подавил; Прошу тебя бедняге дать свободу. Коминий Счастливейший проситель! Если б был Он даже сына моего убийцей, Он должен быть свободен, точно ветер. (Ларцию.) Освободи его. Ларций Как имя, Марций? Кориолан Клянусь Юпитером, забыл. Устал я. Да, утомилась память. Есть вино? Коминий Пойдем в палатку. На лице твоем Кровь запеклась. Подумать бы пора О перевязке. - Ну, пойдемте все. Уходят. СЦЕНА 10 Лагерь вольсков. Трубы и рожки. Входят Тулл Авфидий весь в крови и два или три воина. Авфидий Наш город взят! 1-й Воин Вернется к нам на выгодных условьях. Авфидий Условьях! Хотел бы быть я римлянином, если Самим собою быть я не могу Как вольск! Условья! Добрые условья Возможны ль для того, кто побежден? - Пять раз сходились мы с тобою, Марций, И всякий раз меня ты побеждал; И будешь побеждать, хотя б так часто Встречались мы с тобой, как хлеб едим. Стихиями клянусь, что если снова Когда-нибудь лицом к лицу я встречу, - Он - мой, иль я - его. Раз не могу я Сломить его, сражаясь с ним как равный, - От чести отказаться я готов: К иным прибегнув средствам, одолею Не яростью, так хитростью его. 1-й Воин Он сущий дьявол! Авфидий Смелей его, хотя не так хитер. Он доблесть отравил мою: позором Он запятнал мне честь, и для него Теперь я отрекаюсь от себя. Будь в храме он, нагой иль безоружный, В священном Капитолии, в часы Молитв иль жертвоприношений, - все Обычаи и ржавые законы, Что ярости могли б служить помехой, Меня не сдержат. Если б в доме я Его нашел и защищал его Мой брат родной, то даже там, забыв Закон гостеприимства, у него Свирепо в сердце руку бы омыл. Идите в город и узнайте там - Что там решили и кого для Рима В заложники назначили. 1-й Воин А ты Идти не хочешь? Авфидий Нет, ждут меня здесь в роще кипарисов. За городскими мельницами к югу Я подожду известий. Там решу, Что делать мне. 1-й Воин Исполню непременно. Уходят. АКТ II СЦЕНА 1 Рим. Площадь. Входят Менений и народные трибуны Сициний и Брут. Менений Авгур сказал мне, что к вечеру будут вести. Брут Хорошие или дурные? Менений Не по вкусу народа, потому что он не любит Марция. Сициний Природа и зверей учит, как распознавать друзей. Менений А скажи мне, кого любит волк? Сициний Ягненка. Менений Да, чтобы пожрать его; так и голодные плебеи хотели бы уничтожить благородного Марция. Брут Он - ягненок, который только блеет по-медвежьи. Он - медведь, который живет по-овечьи. Вы оба - старики, - ответьте мне на один вопрос. Оба трибуна Спрашивай. Менений Какой гнусностью Марций беден, тогда как у вас она процветает? Брут Да он ни одной не беден, а всеми недостатками украшен. Сициний Особенно гордостью. Брут А хвастливостью и того больше. Менений Странно, а известно вам, за что осуждают вас в городе, - не все, конечно, а мы, люди почтенные? Знаете? Оба трибуна Ну, за что же вы нас осуждаете? Менений Да вы, пожалуй, рассердитесь. Вы сейчас толковали как раз про гордость. Оба трибуна Ладно, ладно, продолжай. Менений И в самом деле, большой беды не будет, раз все равно малейший пустяк может расхитить все ваше терпение. Дайте волю своему нраву и сердитесь себе сколько угодно, если это может доставить вам удовольствие. Итак, вы порицаете Марция за гордость? Брут Не одни мы. Менений Знаю, что одни вы не много значите. Помощников у вас много; не будь их, все, что вы делаете, было бы только смешно. Ума у вас не больше, чем у младенцев, и одни вы много не сделаете. Вы толкуете про гордость, а не плохо бы было заглянуть в свои мешки за спинами и полюбоваться своими особами! Очень не плохо было бы! Брут А что тогда было бы? Менений Да то, что тогда вы увидели бы пару недостойных, гордых, наглых, злобных трибунов, - проще сказать, дураков, каких Рим еще не видывал. Сициний Мы тебя, Менений, хорошо знаем. Менений Меня все знают за весельчака-патриция, любителя кубка горячего вина, не разбавленного ни одной каплей воды из Тибра {7}. Во мне считают недостатками только то, что я т_а_ю от первой жалобы и вспыхиваю, как трут, из-за всякого пустяка, что я больше знаком с хвостом ночи, чем со лбом утра; что я говорю то, что думаю, а в сердцах молчать не умею. Встретив таких двух государственных мужей, как вы (я не назову вас Ликургами), я морщусь от напитка, который вы мне преподносите, ибо он мне не вкусу. Не могу же я сказать, что речи ваших милостей искусны, когда в каждом звуке, издаваемом вами, я слышу ослиный рев. И хотя я терпеливо слушаю, когда другие называют вас людьми почтенными и серьезными, я все же скажу, что бесстыдно лгут утверждающие, что у вас добродушные лица. Если вы все это замечаете на карте моего малого мира {То есть моего лица.}, то следует ли отсюда, что вы меня хорошо знаете? Какие же ваша безглазая проницательность сумела найти в моей личности изъяны, позволяющие сказать, что вы меня хорошо знаете? Брут Брось, брось, мы тебя хорошо знаем. Менений Ни меня, ни себя, да и вообще ничего вы не знаете. Вам нравится, что разные голяки вам кланяются. Вы способны целое утро убить, решая спор между торговкой апельсинами и трактирщиком, я отложить тяжбу из-за трех грошей на следующий день. Если при выслушивании сторон у вас схватит живот, - вы начинаете гримасничать, словно шуты, теряете терпение, злитесь, шумно требуя себе ночной горшок, распаляете тяжбу и, плохо прислушиваясь к говорящим, еще больше запутываете дело. И правый и виноватый у вас оказываются мошенниками. Да, вы замечательная парочка чудаков! Брут Ты, видно, и сам понимаешь, что тебе легче балагурить за столом, чем дельно говорить в Капитолии. Менений Сами жрецы научатся смеяться, если будут иметь дело с такими чудаками, как вы. Даже в вашей лучшей речи смысла меньше, чем в потряхивании ваших бород; а бороды эти не заслуживают даже такой почтенной могилы, как дрянная подушка или ослиное вьючное седло. А вы еще говорите, что Марций горд; да он, по самому скромному суждению, лучше всех ваших предков, начиная с Девкалиона {Согласно античному мифу, единственный человек, спасшийся от потопа и сделавшийся таким образом прародителем человеческого рода.}, хотя лучшие из них, кажется, были потомственными палачами. Пожелаю хам всего хорошего, а то боюсь, как бы долгая беседа с вами, пастырями плебейского стада, не замусорила моих мозгов. Будьте здоровы. Брут и Сициний отходят в сторону. Входят Волумния, Виргилия и Валерия. Что с вами, прекрасные и благородные дамы, столь же чистые, как была бы луна, если бы она спустилась на землю? Куда устремляются с таким нетерпением ваши взоры? Волумния Почтеннейший Менений, мой сын Марций подходит к Риму. Ради Юноны, не задерживай нас. Менений Как! Марций возвращается? Волумния Да, достойнейший Менений, и с великой славой. Менений (бросая вверх шапку) Вот тебе шапка, Юпитер! Благодарю тебя. Неужели Марций к нам возвращается? Виргилия и Валерия Да, да, это верно. Волумния Смотри, вот его письмо ко мне; в сенате получено другое, к его жене пришло третье, да и тебя, наверно, дома письмо дожидается. Менений Весь дом мой сегодня запляшет от радости! Неужели письмо ко мне? Виргилия Да, да, письмо к тебе. Я видела его. Менений Письмо ко мне! Да оно сделает меня здоровым на семь лет, и я натяну нос моему лекарю. Лучшие рецепты Галена по сравнению с этим - сущее шарлатанство или, самое большее, слабительное для лошадей. А он не ранен? Он всегда возвращается раненым. Виргилия Ах, нет, нет, нет. Волумния О, ранен, конечно, и я благодарю богов за это. Менений И я тоже, если раны не слишком тяжелые. А победу он принес в кармане? Раны ему к лицу. Волумния Он принес победу на челе, Менений. Третий раз возвращается он с дубовым венком. Менений А здорово он проучил Авфидия? Волумния Тит Ларций пишет, что они сразились в единоборстве, но что Авфидий бежал. Менений И хорошо сделал, даю мое слово. Потому что, если бы он не сбежал, Марций так бы его разавфидил, что я не согласился бы быть на месте Авфидия за все кориольские ларцы с золотом. Знает ли обо всем этом сенат? Волумния (Валерии и Виргилии) Идемте, милые. (Менению.) Да, да, да, сенат получил письма от полководца, в которых он говорит, что вся слава этой войны принадлежит моему сыну. В этом походе он превзошел свои прежние деяния. Валерия Действительно, о нем рассказывают чудеса. Менений Чудеса? Ручаюсь вам, что только самые правдивые! Виргилия Да подтвердят боги истину этих слов! Волумния Истину? Еще бы! Менений Истину? Могу поклясться, что это истина. - В какое место он ранен? (Трибунам.) Привет вам, почтеннейшие! Марций возвращается, и теперь у него еще больше причин гордиться. (Волумнии.) Куда же он ранен? Волумния В плечо и в левую руку; у него теперь достаточно рубцов, чтоб показать их народу, когда он будет требовать себе консульского звания. Когда мы отбивались от Тарквиния, Марций получил семь ран. Менений Одну - в шею и две - в бедро; всего девять, мне известных. Волумния У него еще до этого похода было двадцать пять ран. Менений Теперь их двадцать семь, и каждая из них была могилой для врага. Крики и трубы за сценой. Слушайте, трубы!.. Волумния О Марции то вести. Перед ним Ликуют все, а позади - рыдают. Едва протянет руку всем на страх - И гибнут люди под ее размах. Трубы. Входят Коминий и Тит Ларций; между ними Кориолан, увенчанный дубовым венком; за ними - военачальники, воины и Глашатай. Глашатай Пусть знает Рим: в воротах кориольских Один сражался Марции, и со славой Он прозвищем почтенным награжден: Добро пожаловать, Кориолан, Желанный Риму, славный, знаменитый! Трубы. Все Добро пожаловать, Кориолан! Кориолан Довольно! Это мне не по душе, Прошу... Коминий Взгляни, вот мать твоя подходит! Кориолан О, знаю я, ты всех богов молила Послать мне счастье! Становится на колени. Волумния Встань, мой славный воин, Мой Марций благородный, Кай достойный И нареченный заново за подвиг... Ну, как?.. Кориолан - так звать должна я? Но вот твоя жена. Кориолан Привет тебе, Прелестная молчальница моя! При торжестве моем ты вся в слезах! Ужель смеяться стала бы, когда б В гробу к тебе я прибыл? Дорогая, Так только вдовы в Кориолах плачут И матери, лишенные детей. Менений Увенчан будь богами ты теперь. Кориолан Ты жив еще? (Валерии.) Прости, душа моя! Волумния Не знаю я, куда и повернуться... (Коминию.) Привет вернувшимся. И полководцу Привет. Добро пожаловать вам всем! Менений Сто тысяч вам приветов! Я готов И плакать и смеяться. Мне легко И вместе тяжело. До корня сердца Пусть будет проклят тот, кому с тобой Теперь не весело при встрече станет! А вас троих обязан до безумия Весь Рим любить. Однако, наряду С людьми честнейшими, здесь дома есть И несколько дичков закоренелых; Как пням, им не привить достоинств ваших. Но это вздор! Всем воинам привет! Ведь мы зовем крапиву лишь крапивой И дурью - дурь глупцов. Коминий Всегда - он прям. Кориолан Всегда, во всем - Менений! Глашатай Вперед. Вперед! Дорогу! Кориолан (Волумнии и Виргилии) Дайте руки! Но прежде чем в тени родного дома Главу склонить, мне надо навестить Патрициев почтенных, от которых, Помимо слов привета, получил Я много почестей. Волумния Мне удалось Дожить до исполненья всех желаний - Того, о чем всегда мечтала я. Недостает мне только одного; Но, несомненно, Рим исполнит это. Кориолан Пойми, мать добрая моя, что лучше По-своему служить я буду им, Чем править с ними и по их указке. Коминий Идемте в Капитолий! Трубы и рожки. Все уходят в торжественной процессии. Брут и Сициний выступают вперед. Брут Все говорят о нем. Слепые люди, Чтоб на него взглянуть, очки надели. О нем болтает нянька в восхищенье, Не слыша криков своего малютки. Глаза таращит с кухни судомойка, Скрепив на потной шее грубый шарф Булавкою, она на стену лезет. Заполнены ларьки, прилавки, окна, На крышах люди, на коньках верхом Сидят на кровле: все кругом пестрит, И все слилось в одном желанье жадном - Его увидеть. Средь толпы народной Затворники-жрецы яв