я. - Я не могу воспроизвести открытие Пейджа и Маннинга, но могу попробовать сделать собственное открытие. - Вы уж постарайтесь, ради Бога, - сказал Чемберс и повернулся к Гранту. - Как я понял, вы успешно проводите в жизнь наши планы. Акции "Марсианской ирригации" сегодня снова упали. - Это было не трудно, - ухмыльнулся Грант. - Пара намеков там-сям нужным людишкам... Чемберс глядел на свои ладони, медленно сжимающиеся в кулаки. - Мы должны остановить его любым способом. Распускайте слухи. Мы не позволим Грегу Маннингу финансировать его открытие. Мы отберем у него все деньги, все до последнего доллара! - Он бросил на подчиненного свирепый взвод. - Вы меня поняли? - Да, сэр, - ответил Грант. - Прекрасно понял. - Ну и хорошо. А ваша задача, Крэйвен, - либо повторить открытие Пейджа, либо создать что-нибудь конкурентоспособное. - А что, если ваши идиотские слухи не повредят Маннингу? - раздраженно спросил Крэйвен. - Или если у меня ничего не выйдете. - В таком случае мы испробуем другие способы. - Другие способы? Чемберс неожиданно улыбнулся: - Я собираюсь вызвать Статсмена обратно на Землю. - Да, похоже, у вас есть другие способы, - проговорил доктор, задумчиво барабаня пальцами по ручке кресла. Грег резко дернул рычаг, экран внезапно опустел, а телекамера тут же вернулась в лабораторию. - Это многое объясняет, - сказал Грег. - В том числе и неприятности с моими акциями. Расс, потрясенный, неподвижно застыл в кресле. - Подумать только, какое ничтожество! Трусливый подлый крысенок! Да он за новенькую хрустящую десятку собственную мать продаст не пожалеет! - Зато теперь мы в курсе, - сказал Грег. - А Чемберсу и невдомек, что мы в курсе. Мы будем следить за каждым его движением, за каждой мыслью! Шагая взад-вперед по комнате, Грег уже набрасывал план предстоящей кампании. - Нужно еще поработать, - сказал он. - Не исключено, что мы упустили какие-то возможности. - Но хватит ли у нас времени? - Думаю, хватит. Чемберс спешить не будет. Слишком уж крупная ставка, тут торопиться опасно. А неприятности с законом ему ни к чему. Он не решится на открытую рукопашного схватку... по крайней мере пока не отзовет с Каллисто Статсмена. Грег как вкопанный остановился посреди комнаты. - Когда в игру вступит Статсмен, против нас ополчатся все силы ада. - Он сделал глубокий вдох. - Но мы их встретим во всеоружии! 6 - Если этот аппарат позволяет принимать телепередачи, - задумчиво сказал Грег, - что мешает ему их передавать? Может, попробуем? Расс машинально чиркал карандашом по листку с вычислениями. - Давай, - сказал он. - Пораскинем мозгами. То, что мы имеем дело с четырехмерной средой, конечно, несколько затрудняет задачу. Это тебе не трехмерное пространство. Хотя постой... Он внезапно умолк и выронил карандаш. Медленно повернулся и встретился взглядом с Маннингом. - Что с тобой? - спросил Грег. - Слушай, - возбужденно заговорил Расс, - мы работаем в четырехмерном пространстве. Что получится, когда мы начнем передавать телеизображение? Грег задумчиво нахмурил брови. И вдруг лицо его просветлело. - Ты хочешь сказать, что мы сможем передавать изображение в трех измерениях, да? - Так должно быть! - заявил Расс. Развернувшись обратно к столу, он подобрал карандаш и стал быстро записывать уравнения. Потом поднял глаза и осипшим голосом прошептал: - Объемное телевидение! - То есть еще одно открытие, - заметил Грег. - И какое! Расс придвинул к себе калькулятор, проворно набрал уравнения, щелкнул тумблером. Машина крякнула, затарахтела и выдала результат. Расс не дыша склонился над ответом. - Похоже, все правильно. - Да, но потребуется уйма оборудования, - сказал Грег. - А Уилсон смылся, черт бы его побрал! Кто же нам будет помогать? - Сами сделаем, - ответил Расс. - Пока мы с тобой вдвоем, можно не опасаться утечки информации. Просидев еще несколько часов за вычислительной машиной, Расс полностью уверился в своей правоте. - А теперь за работу! - весело заявил он. За неделю они смастерили стереотелевизор, усовершенствовав и упростив стандартную коммерческую конструкцию настолько, что их аппарат лишь ненамного превосходил размерами обычный телевизор, зато был куда мощнее и показывал гораздо более четко. Работая, они не переставали вести наблюдение за кабинетом Спенсера Чемберса и за лабораторией, в которой по шестнадцать часов в сутки трудился доктор Крэйвен. Они стали незримыми, неслышными, но неотступными спутниками ничего не подозревающих противников: читали их почту, слушали их беседы, следили за их действиями. И в результате парочка, засевшая высоко в горах в уединенной лаборатории, хорошо изучила характеры своих противников. - Оба абсолютно беспощадны, - подытожил Грег, - и совершенно уверены в том, что в мире торжествует право сильного. Странные люди, какие-то допотопные. Но к Чемберсу, например, невозможно не проникнуться симпатией. В глубине души он совсем не подлец и по-своему даже милосерден. Мне кажется, он искренне верит, что облагодетельствует человечество, установив над Солнечной системой свою диктатуру. Это честолюбивое устремление подчинило себе всю его жизнь. Оно ожесточило его и одновременно сделало сильнее. Он без малейших колебаний, не задумываясь, сметет со своего пути любое препятствие. Вот почему нам надо готовиться к серьезной схватке. Крэйвен, похоже, не слишком продвинулся в своих изысканиях. Друзьям оставалось лишь гадать, чего же он хочет достичь. - Я думаю, - сказал Расс, - он пытается создать коллектор, способный аккумулировать энергию излучений. Неплохая задумка, если получится, конечно. Немытый, нечесаный, Крэйвен часами сидел, утопая в мягком кресле, погрузившись в размышления. Лицо его было спокойно, рот слегка приоткрыт, глаза отрешенно глядели вдаль. Но время от времени он вскакивал из кресла, хватал карандаш и записывал что-то на листочках бумаги, заваливших весь стол. Новые идеи, новые подходы. Стереотелевизор был почти готов - за исключением одной детали. - Не знаю, как быть со звуком, - вздохнул Расс. - Изображение мы можем передавать, но звук... - Послушай, - сказал Грег, - а почему бы нам не попробовать звуковой конденсатор? - Звуковой конденсатор? - Ну конечно. Эту штуку изобрели еще в 1920 году. Насколько я знаю, ею долгое время никто не пользовался, но не исключено, что у нас получится. Расс расплылся в улыбке. - Черт, как же мне это в голову не пришло? Я все мозги себе сломал, пытаясь изобрести чего-нибудь новенькое... А тут и изобретать-то нечего! - Должно сработать, - сказал Грег. - По принципу действия это устройство противоположно микрофону. Вместо того чтобы механически излучать звуковые волны, оно излучает переменное электрическое поле, которое непосредственно воспринимается ухом. И хотя, похоже, никто на свете не понимает, как работает этот конденсатор, но он работает - а это главное. - Верно, - подхватил Расс, - и он действительно работает без звука. То есть он создает электрическое поле, заменяющее звук. Как раз то, что нам нужно: ведь его практически невозможно заглушить. Разве что металлическим экраном, но только жутко толстым. Сборка заняла немало времени. Но вот наконец он был готов - массивный аппарат с мерцающим внутри силовым полем, приводимый в действие двумя мощными генераторами энергии материи. К контрольной панели присоединили привод с часовым механизмом, устроенным таким образом, чтобы при передаче на другие планеты автоматически сводить на нет помехи, создаваемые движением Земли. Расс отступил назад и оглядел конструкцию. - Встань перед экраном, Грег, - сказал он. - Мы испробуем его на тебе. Маннинг шагнул к экрану. Аппарат заурчал - и вдруг в воздухе материализовалось изображение Грега. Зыбкое и расплывчатое вначале, оно быстро обрело четкие формы. Грег взмахнул рукой; изображение махнуло в ответ. Расс оставил пульт управления и подошел, чтобы изучить изображение поближе. Как ни разглядывай, со всех сторон объемное. Расс прошел сквозь него и ничего не почувствовал. Пустота! Всего лишь трехмерное изображение - и только. Но даже с расстояния двух футов его невозможно было отличить от человека из крови и плоти. - Привет, Расс, я рад тебя видеть, - прошептало изображение, протягивая руку. Расс со смехом протянул свою. Ладонь сжала воздух, но со стороны казалось, будто двое людей обменялись рукопожатием. В тот же вечер они испытали машину. Их изображения бродили над кронами деревьев, гигантская копия Грега громовым голосом вещала с вершины дальнего пика, а маленькие фигурки высотой не более двух дюймов полировали ножку стола. Удовлетворенные результатом, они выключили аппарат. - Вот и одна из упомянутых тобой возможностей, - сказал Расс. Грег серьезно кивнул. Осенний ливень барабанил в окно, в соснах завывал сырой свирепый ветер. Беспокойно метались огненные языки в камине. Глубоко угонов в кресле, Расс глядел на пламя и дымил трубкой. - С верфи требуют еще денег на корабль, - сказал Грег, сидевший напротив. - Пришлось заложить еще несколько акций под новый заем. - Курс по-прежнему падает? - Да не курс, а только мои акции. Сегодня все они опять упали. Расс задумчиво затянулся. - Я все ломаю голову над этой историей с акциями, Грег. - Я тоже ломаю, но что толку? - Слушай, - медленно проговорил Расс, - а на каких планетах есть биржи? - На всех, кроме Меркурия. Юпитерианская биржа находится в Ранторе. И даже на Плутоне есть одна, но она специализируется на химической и горнодобывающей отраслях. Расс не отреагировал. Он сидел, отрешенно глядя на план. Над трубкой клубился дымок. - Почему ты спрашиваешь? - не выдержал Грег. - Да так, какая-то мысль вроде мелькнула. Интересно, где Чемберс проворачивает свои операции? - Сейчас в Ранторе. А раньше в основном на Венере, там рынок шире. Но когда Чемберс прибрал к рукам Юпитерианскую конфедерацию, он перевел свой бизнес туда. Там ниже налоги на деловые операции, об этом он позаботился. - На бирже Каллисто в обращении те же самые акции, что и в Нью-Йорке? - Естественно, только список чуть меньше. Расс уставился на облако дыма над трубкой. - За сколько минут свет доходит от Каллисто до Земли? - По-моему, минут за сорок пять. - Грег напряженно выпрямил спину. - Но какое отношение к этому имеет свет? - Самое непосредственное, - сказал Расс. - Вся коммерция основывается на предпосылке, что свет перемещается мгновенно. Но это не так. Бизнес в Солнечной системе ведется по гринвичскому времени. Сигнал, посланный с Земли в полдень, принимают на Марсе тоже в полдень, но на самом деле его получат там только в четверть первого. А когда тот же сигнал достигнет Каллисто, коммерческий хронометр опять-таки покажет полдень, хотя в действительности будет уже без четверти час. Такая система упрощает ведение дел, унифицируя время. И до сих пор она не давала сбоев, поскольку никому не удавалось превысить скорость света. Ни одно межпланетное сообщение, ни один сигнал невозможно было послать со сверхсветовой скоростью. И все шло как по маслу. Грег, не усидев в кресле, вскочил на ноги; огненные блики рельефно вылепили его атлетическую фигуру. От маски наружного спокойствия не осталось и следа - Грег был откровенно взволнован. - Я понял, к чему ты клонишь! У нас есть почти мгновенное средство перемещения! - Почти, - отозвался Расс, - хотя и не совсем. Временной интервал все же существует. Но он незаметен, разве что на очень уж больших дистанциях. - Получается, что мы сможем опередить обычные световые сигналы, посланные на Каллисто, почти на сорок пять минут! - Почти, - согласился Расс. - Может, на долю секунды меньше. Грег заметался возле камина, словно лев, запертый в клетке. - Клянусь небесами, теперь мы припрем Чемберса к стенке! Зная заранее котировку акций в Нью-Йорке, мы будем играть на Каллисто с большой форой и вернем все мои потери, все до единого цента! И разделаем мистера Чемберса под орех! - Точно! - усмехнулся Расс. - Мы будем в курсе событий на сорок пять минут раньше всех остальных. Пускай Чемберс попрыгает! 7 Бен Рейл расслабился. Вытянувшись в кресле, с удовольствием посасывая сигару, он слушал радиопередачу с Земли. Из окна квартиры, расположенной на верхушке небоскреба, открывалась панорама купольного города Рантора. Слегка искривленный тяжелым экраном купола, на небосводе висел исполинский шар Юпитера - красный, с желто-оранжевым оттенком. Потрясающе яркий, чудовищно громадный, он занимал большую часть видимого неба. Это зрелище ежегодно привлекало на Юпитерианские спутники миллионы туристов, и даже заядлых старожилов оно не оставляло равнодушными. Бен Рейл не сводил с Юпитера глаз, попыхивая сигарой и слушая радио. Вид за окном внушал благоговейный трепет - казалось, эта нависшая над головой планета вот-вот сорвется с небес и раздавит свой замерзший безвоздушный спутник. Рейл был старожилом. Вот уже тридцать лет земных лет - прошло с тех пор, как он обосновался на Каллисто. На его глазах заштатный шахтерский поселок вырос в большой многолюдный город. Но теперь все переменилось. Спенсер Чемберс накинул уздечку на Юпитерианские миры, и теперь здесь распоряжаются его прихвостни. Избранные по всем правилам, конечно, но над выборами все время висела невысказанная угроза, что "Межпланетная энергия" в любой момент может убраться отсюда и оставить спутники без тепла, воздуха и энергии. А жизнь на планетах Юпитерианской конфедерации, на всех без исключения, зависит от привозных аккумуляторов. В воздухе, заключенном под куполом (когда-то совсем небольшим, а теперь уже вмещающим полумиллионное население), постоянно витали разговоры о бунте. Нынешний купол был четвертым по счету. Четыре раза, словно наутилус, город перерастал свою раковину, пока не превратился в самый большой купольный город в Солнечной системе. Подумать только - ведь не так давно в этом захудалом поселке жизнь человеческая не стоила ни гроша, сюда слетались отбросы общества со всей Системы! А ныне он стал гордым городом Рантором, столицей Юпитерианской конфедерации. И он, Бен Рейл, приложил свою руку к созданию конфедерации. Был членом конституционной комиссии, участвовал в формировании правительства и более десятка лет помогал ему в законодательной деятельности. А теперь... Бен Рейл со злостью сплюнул и сунул в рот сигару. Разговоры о бунте, конечно, не стихли, но без лидера они ни к чему не приведут. А Джона Мура Меллори упрятали на один из тюремных кораблей, что курсируют через всю Солнечную систему. Его тайно перевели туда с Каллисто несколько месяцев назад, но эта новость, передаваемая возмущенным шепотом из уст в уста, за неделю облетела все спутники. И тем не менее, если грянет кровавый бунт, толку от него не будет никакого. Ибо революция, даже успешная, не решит проблему. "Межпланетная энергия" просто уберется отсюда - и лишит купольные города жизненно важного обеспечения. Бен Рейл нервно заерзал в кресле. Сигара догорела. Радио вопило, но Бен его не слышал, как не видел Юпитера, на который устремил отсутствующий взор. - Черт! - выругался он. Зачем портить себе вечер, размышляя над этой проклятой политической ситуацией? Да, он участвовал в создании конфедерации, но ведь он бизнесмен, а не политик. И все равно... Больно смотреть, как рушится здание, которое помогал возводить, - пусть даже из истории известно, что на все богатые месторождения в конце концов накладывают лапу нахрапистые и могущественные дельцы. Это знание должно было помочь, смягчить боль, но не помогало. И сам Рейл, и другие пионеры Юпитера надеялись, что им удастся избежать подобной участи. Зря надеялись, конечно. - Бен Рейл! - раздался за спиной знакомый голос. Рейл вскочил как ужаленный и повернулся к окну спиной. - Маннинг! - завопил он. Человек, стоявший посреди комнаты, невесело усмехнулся в ответ. - Но как ты вошел, что я даже не слышал? Ты давно здесь? - Я не здесь, - сказал Грег. - Я на Земле. - На Земле? - недоуменно переспросил Рейл. - Звучит довольно глупо, ты не находишь? Или ты позволил себе расслабиться и немножко похохмить? - Я не шучу, - сказал Маннинг. - Это просто мое изображения. А сам я на Земле. - Ты хочешь сказать, что ты помер? И сделался привидением? Лицо Грега не утратило обычной суровости, но улыбка стала шире. - Нет, Бен. Я такой же живой, как и ты. Позволь мне объяснить. Перед тобой сейчас телеизображение. Объемное телеизображение. Я могу в таком виде появиться где угодно. Рейл опустился в кресло. - Полагаю, нет смысла пытаться пожать тебе руку. - Точно, - согласилось изображение Маннинга. - Тут нет никакой руки. - И приглашать тебя присесть тоже не стоит? Маннинг покачал головой. - Ну и ладно, - сказал Рейл. - Я все равно чертовски рад, что вижу тебя - или думаю, что вижу. Не знаю, как правильнее выразиться. Надеюсь, ты можешь остаться и поболтать со мной немного? - Безусловно, - ответил Маннинг. - Я за этим и явился. Хочу попросить тебя об одолжении. - Слушай, Маннинг, ты не можешь быть на Земле, - заявил Рейл. - Я задаю вопрос - и ты сразу мне отвечаешь. Такого не может быть. Должно пройти три четверти часа, пока ты услышишь меня, и еще столько же, пока твой ответ дойдет досюда. - Все верно, - согласилось изображение, - если ты непременно хочешь вести разговор со скоростью света. Но у нас есть кое-что получше. - У нас? - У Рассела Пейджа и у меня. У нас есть телевизионный приемопередатчик, работающий практически мгновенно, во всяком случае на расстоянии от Земли до Каллисто. У Рейла отвисла челюсть. - Черт меня побери! И что же вы, друзья-приятели, затеяли? - Много чего, - лаконично ответил Маннинг. - Во-первых, мы намереваемся в пух и прах разгромить "Межпланетную энергию". Эй, Рейл, ты меня слышишь? Рейл словно остолбенел от изумления. - Конечно, слышу. Просто не могу поверить собственным ушам. - Хорошо, - мрачно промолвил Маннинг, - я представлю тебе доказательства. Как ты думаешь, Бен, что ты смог бы сделать, если бы мы тебе рассказали о котировке акций на нью-йоркской бирже... НА СОРОК ПЯТЬ МИНУТ РАНЬШЕ, ЧЕМ НОВОСТИ ДОЙДУТ ДО КАЛЛИСТО? - Что я смог бы сделать? - Рейл вскочил из кресла. - Да я бы всю биржу по миру пустил! Я делал бы по миллиарду за минуту! - Он замолчал, взглянул на изображение: - Но это не в твоих правилах, я знаю. Ты таких вещей не признаешь. - Я не хочу, чтобы ты разорял кого-нибудь, кроме Чемберса. Ну, естественно, если кто-то станет мешать, туда ему и дорога. Но Чемберсу надо нанести сокрушительный удар. За тем я к тебе и явился. - Видит Бог, я сделаю это, Грег! - воскликнул Рейл. Он быстро шагнул вперед, протянул руку, чтобы скрепить договор, - и пожал пустой воздух. Изображение Маннинга откинуло голову и рассмеялось. - Вот тебе и доказательство, Бен. Достаточно убедительное? - Да уж, - согласился Рейл, растерянно глядя на совершенно натуральную ладонь, сквозь которую он сжал свои пальцы. День 6 ноября 2153 года надолго запомнился в финансовых кругах Солнечной системы. Начался он на Ранторской бирже довольно вяло. Чуть повысились некоторые акции. Немного упали горнорудные. По-прежнему необъяснимо низко котировались акции "Марсианской ирригации", а также "Химикатов Плутона" и "Разработки ископаемых на астероидах". Действуя через двух брокеров, Бен Рейл сразу после открытия биржи купил 10.000 акций компании "Фермы Венеры, инкорпорейтед" по 83 с половиной доллара. Через несколько минут те же брокеры приобрели 10.000 акций фирмы "Скафандры, лимитед" по 106 долларов и 25 центов за штуку. Фермерские акции упали на один пункт, акции "Скафандров" на столько же поднялись. А потом неожиданно цена подскочила на те и на другие. Через час с небольшим акции Венеры повысились на пять пунктов и Рейл продал свои. Десять минут спустя они стали падать, а к концу дня стоили уже на два доллара меньше первоначальной цены. Вечером Рейл выбросил на рынок все свои 10.000 акций фирмы "Скафандры" и продал их по 110 долларов. К закрытию биржи они стоили всего на полдоллара дороже, чем утром. И это были только две операции из множества подобных. Акции предприятия, занимающегося строительством космических кораблей, перед своим падением взлетели на три пункта - и Рейл на этом нажился. Металлургические акции Меркурия подскочили на два пункта, а потом с треском шлепнулись почти на доллар ниже, чем до подъема. Рейл продал их как раз перед падением. За один день игры на бирже он нажил полмиллиона. Выиграв на другой день миллион, этот человек, имевший устойчивую репутацию осторожного бизнесмена, которого невозможно втянуть ни в какие авантюры, окончательно поверил в удачу и пустился во все тяжкие. Зрелище было просто потрясающее. Рейл совершенно точно знал, когда покупать, а когда продавать. Биржевики следили за ним, стараясь не отставать, но он сбивал их со следа, то и дело меняя брокеров. Рынок лихорадило. Сам Рейл на бирже не появлялся. Звонки в его контору никакого результата не давали: "Очень сожалеем, но мистера Рейла нет на месте". Его брокеры, получившие солидное вознаграждение, держали язык за зубами. Они продавали, они покупали и все. А Бен Рейл, запершись в конторе, внимательно глядел на два монитора. На одном из них было табло Нью-Йоркской биржи, на другом - изображение Грега Маннинга, сгорбившегося в кресле в далекой горной лаборатории Пейджа. Перед Грегом тоже было два экрана: один, как и у Рейла, показывал табло биржи в Нью-Йорке, второй - контору Бена Рейла. - По-моему, акции "Туриста" идут неплохо, - сказал Грег. - Почему бы тебе не купить пакет? Насколько я знаю, у Чемберса есть дом в этом предприятии. Пусть понервничает. - Они выросли на два пункта, верно? - усмехнулся Бен Рейл. - Здесь их продают за 60. Через сорок пять минут курс поднимется до 62. Он поднял телефонного трубку. - Купите акции "Туриста" - чем больше, тем лучше. Прямо сейчас. Я сообщу, когда продать. А ровно в 10:30 избавьтесь от всех акций "Титана и меди". - Лучше избавляйся от акций "Ранторского купола", - посоветовал Грег, - они начинают падать. - Я за ними прослежу, - пообещал Бен. - Может, они еще поднимутся. И оба погрузились в созерцание нью-йоркского табло. - Знаешь, Грег, - сказал чуть погодя Бен Рейл, - а я ведь до конца поверил тебе, только когда кредитные сертификаты материализовались у меня на столе. - Пустяки, - проворчал Грег. - Наша машина может переместить что угодно куда угодно. Стоит мне только руку протянуть и схватить тебя - и ты мгновенно окажешься на Земле. Бен тихонько присвистнул. - Больше я уже ни в чем не сомневаюсь. Два дня назад ты прислал мне полмиллиарда. Сегодня они превратились в миллиард с хвостиком. Он снова поднял телефонную трубку и приказал брокеру: - Когда за "Ранторский купол" начнут давать по 79, выбрасывай акции на рынок. Но настоящий фурор Рейл произвел на Ранторской бирже, когда скупил акции "Титана и меди". Он сразу приобрел несколько больших пакетов, и акции молниеносно взлетели вверх, вызвав ажиотаж на всех рынках Солнечной системы. А Рейл под шумок окончательно загнал в угол "Скафандры, лимитед". "Скафандры" лопнули. Два дня подряд все центральные биржи четырех миров трясла жестокая лихорадка. Биржевики следили за тем, как поднимались в цене акции "Титана и меди". Представители "Межпланетной энергии" предлагали их на продажу, но желающих купить не находилось. Акции неуклонно ползли вверх. А затем в течение одного часа все скупленные Рейлом на двух биржах акции были выброшены по демпинговым ценам на рынок. Агенты "Межпланетной", напуганные перспективой потери контроля над двумя важными отраслями, судорожно их скупали. Цена резко ухнула вниз. В результате этой операции Спенсер Чемберс потерял три миллиарда, если не больше. А Бен Рейл превратился в мультимиллионера. Грег Маннинг тоже приумножил свое состояние. - Все, хватит, - сказал Грег. - Чемберса мы проучили, Пора закругляться. - С удовольствием, - согласился Бен. - Так играть не интересно: слишком легко выигрывать. - До встречи, Бен. - Как-нибудь непременно выберусь на Землю. И ты тоже заходи вечерком, когда будет свободная минутка. Посидим посумерничаем. - Приглашение принято, - отозвался Грег. - С нашей трехмерной машиной это раз плюнуть. Он протянул руку к пульту управления. Экраны в конторе Рейла погасли. Рейл достал сигару, аккуратно поджег кончик и задрал ноги на стол. - Ей-богу, - промолвил он довольно, - в жизни так не развлекался! 8 На экране громоздился гигантский цилиндрический корпус из первоклассной бериллиевой стали. Исполинский цилиндр прочно удерживали на месте массивные поперечные балки. Сверкая в ярком свете прожекторов, корабль уходил верхушкой в тень, где вокруг него копошились крошечные фигурки рабочих. - Какой красавец! - сказал Расс, попыхивая трубкой. - Они трудятся день и ночь, чтобы поскорее закончить его, - откликнулся Грег. - В один прекрасный момент нам может понадобиться корабль, и понадобиться срочно. Когда Чемберс действительно спустит на нас всех собак, нам придется скрываться в космосе. - Он коротко и невесело хохотнул. - Но долго мы играть в прятки не будем. Подготовимся к бою - и заставим Чемберса открыть карты. Пускай выкладывает все свои козыри! Расс выключил телевизор, экран потускнел. В лаборатории тотчас сгустились причудливые тени. Ярче замерцали огоньки, фантастические машины выпятили круглые бока, словно их распирала скрытая внутри безбрежная энергия. - Мы прошли долгий путь, Грег. Действительно долгий. У нас есть такая энергия, о которой можно только мечтать. У нас есть космический двигатель практически неограниченной мощности. У нас есть стереотелевидение. - И мы разгромили Чемберса на бирже, - сухо добавил Грег. Они замолчали. Запах дыма из трубки Расса смешивался в воздухе с запахом смазки и легким ароматом озона. - Но мы не должны недооценивать Чемберса, - снова заговорил Грег. - Президент допустил всего одну ошибку: он недооценил нас. Нам его ошибку повторять нельзя. Чемберс опасен. Он не остановится ни перед чем, даже перед убийством. - Он, однако, не торопится, - отозвался Расс. - Видно, надеется, что Крэйвен сумеет догнать нас или даже перегнать. Но доктору не везет. Он упорно вгрызается в теорию радиации, но особых успехов пока по достиг. - А если бы и достиг, какое это имеет значение? - Большое. Он смог бы заставить работать на себя все виды излучений, существующие в природе. Космические лучи, тепловые, световые - какие угодно. В мире уйма радиации. - А все этот чертов Уилсон! - прорычал Грег. - Если бы не он, Чемберс спокойно жил бы, ничего не ведая, до тех пор пока мы сами не выступили бы с открытым забралом. - Уилсон! - воскликнул Расс, всем телом подавшись вперед. - Я напрочь забыл про него! Давай-ка попробуем его разыскать. Гарри Уилсон сидел за столиком в Марсианском клубе и смотрел, как полуобнаженные девушки исполняют экзотический танец. Над тлеющей сигаретой клубился ленивый дымок. Уилсон, прищурившись, разгадывал танцовщиц. Что-то в этом танце было такое, что пробирало его до мозга костей. По залу раскатилось мощное крещендо, музыка стихла до еле слышного шепотка - и вдруг оборвалась. Девушки убежали со сцены. Раздались вежливые негромкие аплодисменты. Уилсон вздохнул, раздавил в пепельнице окурок и глотнул из бокала вина. Рассеянным взводом скользнул по разгоряченным лицам ночной публики. Вот они великие, почти великие и допущенные до лицезрения великих. Брокеры и бизнесмены, художники, писатели и артисты. Были тут и какие-то темные, никому не известные личности, и такие, о которых было известно даже слишком много - плейбои и леди, все с родословными и при деньгах. Мужчины в безупречных костюмах, женщины в изысканных дорогих нарядах... И он, Гарри Уилсон. Официанты, обращаясь к нему, называли его "мистер Уилсон". Люди за соседними столиками шепотом пытались выяснить, кто он такой. Душа его таяла от блаженства и жаждала лишь одного чтобы так продолжалось вечно: хорошая еда, хорошие напитки, пастельных расцветок стены, мягкий свет и странная экзотическая музыка. Холодное, но красочное совершенство. Всего пару месяцев тому назад он стоял на улице всем чужой в этом городе, механик из маленькой лаборатории, которому за мастерскую работу платили жалкие гроши. Он стоял и смотрел, как завсегдатаи поднимаются по ступенькам и скрываются за чудесной дверью. С горечью смотрел... Зато теперь! Оркестр заиграл новую мелодию. Блондинка за соседним столиком кивнула Уилсону. Он важно кивнул в ответ, ощущая, как шумит в голове выпитое вино, как греет оно в жилах кровь. И тут кто-то окликнул его по имени. Уилсон оглянулся, но не поймал ни единого обращенного к нему взгляда. И вновь, перекрывая звучи музыки, гул застольных бесед и шум в его собственной голове, раздался голос, холодный и твердый как сталь: - Гарри Уилсон! Уилсон содрогнулся. Потянулся за вином, но рука, не успев дотронуться до ножки бокала, вдруг затряслась мелкой дрожью. Прямо напротив него сгустилось туманное сероватое пятно, словно какое-то потустороннее мерцание. Из этого мерцания внезапно материализовался карандаш. Уилсон ошалело уставился на него. Карандаш коснулся острием скатерти и принялся медленно выводить черные буквы. Загипнотизированный зрелищем, Уилсон почти физически ощущал, как безумие запускает свои костлявые пальцы прямо к нему в мозги. Карандаш тем временем писал: "Уилсон, ты продал меня!" Несчастный попытался что-то сказать, хотя бы вскрикнуть, но в горле до того пересохло, что у него вырвалось лишь хриплое клокотание. А карандаш безжалостно продолжал: "Но ты за это заплатишь. Куда бы ты ни скрылся, я везде тебя достану. Тебе от меня не уйти". Грифель плавно оторвался от стола - и карандаш исчез, будто его и не было. Уилсон вытаращил глаза, не в силах оторвать их от черных букв на скатерти. "Уилсон, ты продал меня! Но ты за это заплатишь. Куда бы ты ни скрылся, я везде тебя достану. Тебе от меня не уйти". Оркестр гремел, ему вторил аккомпанемент застольных разговоров, но Уилсон не слышал ни звука. Он весь без остатка был поглощен этими буквами и словами, наполнявшими душу смертельным страхом. А потом словно что-то лопнуло у него внутри, и ужас захлестнул его ледяной волной. Уилсон, шатаясь, встал из-за стола, смахнул рукой бокал. Тот со звоном брызнул осколками. - Они не имеют права! - раздался пронзительный крик. В зале тотчас сгустилась тяжелая тишина. Осуждающие взгляды устремились к нарушителю спокойствия. Брови недоуменно поползли вверх. Рядом с Уилсоном возник официант. - Вам нехорошо, сэр? Смертельно бледного клиента взяли под руки и вывели из зала. Снова загудели голоса, заиграла музыка. Кто-то надел на Уилсона шляпу, подал пальто. В лицо ему ударил прохладный ночной ветерок, и дверь за спиной с тихим вздохом захлопнулась. - Осторожнее на ступеньках, сэр, - напутствовал его швейцар. Шофер аэротакси открыл дверцу машины и отсалютовал. - Куда прикажете, сэр? Уилсон ввалился в такси, заплетающимся языком промямлил адрес, и машина влилась в поток городского транспорта. Потом, нашарив непослушными руками ключ, Уилсон несколько минут возился, отпирая двери своего номера. Наконец замок щелкнул, дверь распахнулась. Трясущийся палец нашел выключатель, и комнату залил яркий свет. Уилсон вздохнул с облегчением. Здесь, в своем номере, он чувствовал себя в безопасности. Это его дом, его убежище... За спиной раздался тихий, еле слышный смешок. Уилсон резко повернулся - и, ослепленный светом, сначала ничего не увидел. А затем заметил, как что-то шевельнулось у окна, что-то серое и смутное, словно клубящаяся туманная пелена. Привалившись к стене, Уилсон смотрел, как сгущается эта пелена, принимая очертания человеческой фигуры. Наконец туман затвердел и образовал человеческое лицо - суровое лицо, без малейших признаков веселья, с горящими от гнева глазами. - Маннинг! - вскрикнул Уилсон. - Маннинг! Он метнулся к двери, но серая фигура неправдоподобно быстрым прыжком, будто сгусток пара, подхваченный ветром, загородила ему дозору. - Куда ты так спешишь? - с издевкой спросил Маннинг. - Ты же меня не боишься, верно? - Послушай, - простонал Уилсон, - я не думал, что все так обернется. Я просто устал от работы, Пейдж меня загонял. Мне надоели эти жалкие гроши, мне хотелось денег, много денег. - И поэтому ты нас продал, - сказал Маннинг. - Нет! - воскликнул Уилсон. - Я не хотел! Я даже не задумывался о последствиях! - Так задумайся теперь, - сурово проговорил Маннинг. - И как следует задумайся. Где бы ты ни был, куда бы ни шел, что бы ни делал - знай, что я не спускаю с тебя глаз. Я не дам тебе покоя ни на секунду. - Прошу тебя, - взмолился Уилсон, - пожалуйста, уйди, оставь меня! Я отдам тебе деньги... все, что осталось. - Ты продал нас за двадцать тысяч. А мог, между прочим, потребовать двадцать миллионов. Чемберс заплатил бы, поскольку твое сообщение на самом деле стоит двадцати миллиардов. Уилсон, хрипя и задыхаясь, бросил на пол пальто, попятился и, наткнувшись на кресло, неуклюже свалился в него, не спуская глаз с серой туманной фигуры. - Подумай об этом, Уилсон, - насмешливо продолжал Маннинг. - Ты мог стать миллионером, даже миллиардером. И все сокровища, которые дает богатство, лежали бы у твоих ног. А ты продался за жалкие двадцать тысяч. - Что же мне теперь делать? - со стоном выдохнул Уилсон. Туманное лицо скривилось в усмешке. - Не думаю, чтобы ты смог сделать еще что-нибудь. И прямо на глазах у Уилсона лицо начало таять: черты его размылись, растворились в струящейся дымке. Потом и она испарилась. В воздухе заискрилось слабое мерцание - и погасло. Уилсон зашаркал к столу и схватил бутылку виски. Руки у него тряслись так сильно, что рядом с бокалом образовалась лужа. Он с трудом поднес бокал ко рту и расплескал половину прямо на белую рубашку. 9 Людвиг Статсмен крепко сжал тонкие губы. - Такой, значит, расклад, - сказал он. Спенсер Чемберс, сидя за столом, изучал своего собеседника. Статсмен напоминал ему волка - поджарого, жестокого и коварного. И даже наружность у него какая-то волчья: длинное худое лицо, маленькие блестящие глазки, бескровные тонкие губы... Но этот хищник не дожидается инструкций, а действует по своему усмотрению. И действует безошибочно, хотя и беспощадно. - К чрезвычайным мерам, столь вами излюбленным, прошу вас прибегнуть лишь в самом крайнем случае, - предупредил Чемберс. - Если придется, мы ни перед чем не остановимся. Но не сейчас. Я хочу решить этот вопрос по возможности без шума. Пейдж и Маннинг - не такие люди, чье исчезновение могло бы пройти незамеченным. Начнется расследование, забегают ищейки - в общем, будет куча неприятностей. - Понимаю, - кивнул Статсмен. - Конечно, лучше бы их записи просто пропали и кто-то бы их нашел. Вы, например. Скажем, в один прекрасный день они оказались бы у вас на столе. Собеседники смерили друг друга долгими взглядами, скорее как враги, нежели как союзники. - Не у меня, - буркнул Чемберс, - а у Крэйвена. Чтобы Крэйвен открыл эту новую энергию. Все открытия Крэйвена принадлежат "Межпланетной". Президент встал из-за стола, выглянул в окно. Потом вернулся и вновь уселся на стул. Откинулся на спинку, сложил вместе кончики пальцев. Под усами промелькнула белозубая усмешка. - Я о ваших делах ничего не знаю, - сказал он. - Ни про какую энергию материи слыхом не слыхал. Пусть Крэйвен ею занимается, это его проблема. Вы будете работать самостоятельно, вы и Крэйвен. А я вас не знаю и знать не желаю. - Я всю жизнь работаю самостоятельно, - отрезал Статсмен и захлопнул челюсти, словно стальной капкан. - Кстати, как поживает Юпитерианская конфедерация? - не без ехидства осведомился Чемберс. - Надеюсь, там все в порядке? - Не совсем, - ответил Статсмен. - Народ до сих пор возмущается, не может забыть про Меллори. - Но Меллори сидит в тюремном корабле! Сейчас он должен быть где-то возле Меркурия, если я не ошибаюсь. - Они его не забыли, - покачал головой Статсмен. - Похоже, не сегодня-завтра там начнутся беспорядки. - Мне это совсем не нравится, - вкрадчиво заметил Чемберс. - Боюсь, меня это сильно расстроит. Я специально послал вас туда, чтобы вы привели их в чувство. - Беспорядки в конфедерации - сущая мелочь по сравнению с угрозой, о которой вы мне рассказали, - парировал Статсмен. - Обе эти задачи я возлагаю на вас, - сказал Чемберс. - Уверен, что вы справитесь. - Я справлюсь, - заявил, вставая, Статсмен. - Я в этом не сомневаюсь, - отозвался Чемберс. Он стоял и глядел на дверь, которую Статсмен захлопнул за собой. Может быть, он допустил ошибку, вызвав Статсмена с Каллисто? Может, вообще не стоило прибегать к его услугам? Президента коробило от мысли о методах, которыми его подручный добивался цели. Бесчеловечных методах... Чемберс медленно опустился на стул, лицо его ожесточилось. Он создал свою империю из множества миров, а такую империю без железного кулака не создашь. Он завоевывал дюйм за дюймом, подчинял себе планету за планетой, он силой устанавливал свою власть. А теперь его империи угрожают двое, открывшие более мощную силу. С этой угрозой должно быть покончено! И чем скорее, тем лучше. Чемберс нажал на кнопку переговорного устройства. - Да, мистер Чемберс? - откликнулась секретарша. - Доктора Крэйвена ко мне, - приказал президент. В кабинет, ссутулясь, вошел Крэйвен. Волосы, как всегда, всклокочены, глаза из-за толстых стекол настороженно буравят президента. - Посылали за мной? - буркнул он, садясь в кресло. - Посылал, - сказал Чемберс. - Выпьете что-нибудь? - Нет. И курить не буду тоже. Чемберс взял из ящичка длинную сигару, обрезал кончик и сунул ее в рот. - Я человек занятой, - напомнил о себе Крэйвен. Президент, не спуская с ученого насмешливо прищуренных глаз, зажег спичку. - Похоже, вы и впрямь сильно заняты, доктор. Но мне бы хотелось услышать что-нибудь поконкретнее. - Через несколько дней, может, и услышите! - огрызнулся ученый. - Если оставите меня в покое и дадите работать. - Насколько я знаю, вы все еще работаете над коллектором излучений? И как успехи? - Пока не очень. Открытия не делаются по заказу, это вам не конвейер. Я тружусь дни и ночи, и, если проблема в принципе разрешима, я ее решу. Чемберс просиял. - Продолжайте трудиться. Но я хотел поговорить с вами о другом. Полагаю, вы слышали о том, что я потерял на Ранторской бирже кучу денег? - Кое-что слышал, - ехидно ухмыльнулся Крэйвен. - Я в этом не сомневался. - Чемберс помрачнел. - Похоже, весь мир уже знает о том, как Бен Рейл посадил Чемберса в лужу. - Значит, он вас действительно обставил? Я думал, что это слухи. - Обставил, вы правы. Но меня сейчас волнует другое. Я хочу знать, как ему это удалось. Никто, даже самый искушенный знаток рынка, не в состоянии так точно предвидеть его колебания, как это делал Бен Рейл. А ведь он вовсе не такой уж знаток. Когда человек, всю жизнь играющий лишь наверняка, вдруг переворачивает рынок с ног на голову, это выглядит неестественно. Еще более неестественно то,