рп.-Когда ты разговаривал со мной сегодня вечером, ты уже имел в виду все это? - Нет. Непредвиденная случайность. - Дорогостоящая случайность! - заметил Шарп.- Может быть, тебе будет интересно узнать, что ты затормозил работу Института времени лет на сто, если не больше. Правда, если вы просто унесли Артефакт и где-то его припрятали, это еще можно исправить. В таком случае даю вам, мой друг, ровно пять секунд на то, чтобы вы его мне вернули. Максвелл судорожно глотнул. - Я его не уносил, Харлоу. И к нему даже не прикасался. Я сам не понимаю, что произошло, Он превратился в дракона. - Во что? Во что? - В дракона. Пойми же, Харлоу... - Ага! - воскликнул Шарп. - Ты ведь всегда бредил драконами. И в систему Енотовой Шкуры отправился подыскать себе дракона. И вот теперь ты им обзавелся! Надеюсь, не завалящим каким-нибудь? - Он очень красивый,- сказала Кэрол.-Золотой и сияющий. - Чудесно. Нет, просто замечательно. Мы все можем разбогатеть, таская его по ярмаркам. Организуем цирк и сделаем дракона гвоздем представления. Я уже вижу анонс - большими такими буквами: "ЕДИНСТВЕННЫЙ В МИРЕ ДРАКОН" - Но его же здесь нет,- объяснила Кэрол. - Он взял и улетел. - Оп! А вы почему молчите? - поинтересовался Шарп. - Что с вами приключилось? Обычно вы гораздо разговорчивее. Что произошло? - Я глубоко огорчен,- пробормотал Оп. Шарп отвернулся от неандертальца и посмотрел на Максвелла. - Пит,-. сказал он,- возможно, ты все-таки понимаешь, что ты натворил. Сторож позвонил мне и хотел вызвать полицию. Но я велел ему подождать, пока я сам не посмотрю, что произошло. Правда, ничего подобного я все-таки же ожидал. Артефакт исчез, и, значит, я не могу вручить его покупателю и должен буду вернуть деньги - и какие деньги! - а чуть ли не половина экспонатов разбита вдребезги... - Их разбил дракон, - объяснил Максвелл. - Прежде чем мы успели его выпустить. - Ах, так вы его выпустили? Он не сам удрал, а вы его просто выпустили! - Но он же громил музей. Мы совсем растерялись, ну и... - Пит, скажи мне, только честно. А был ли дракон? - Да, был. Его заключили в Артефакт. Но возможно, что Артефакт - это и был он. Не спрашивай меня, как это было сделано. Скорее всего, с помощью чар... - Ах, чар! - Но чары существуют, Харлоу. Я не знаю принципа их действия. Хотя я много лет занимался их изучением, мне так и не удалось узнать ничего конкретного. - Мне кажется,- сказал Харлоу,- здесь кое-кого не хватает. Еще одной личности, без которой не обходится ни один такой скандал. Оп, скажите, будьте так добры, где Дух, ваш ближайший и дражайший друг? Оп покачал головой. - Разве за ним уследишь? Постоянно куда-нибудь исчезает. - И это еще не все,- продолжал Шарп.-Есть еще одно обстоятельство, которое нам следует прояснить. Пропал Шекспир. Не мог ли бы кто-нибудь из вас пролить свет на это исчезновение? - Он некоторое время был с нами, - сказал Оп.- Мы как раз собрались поужинать, но он вдруг перепугался и удрал. Это случилось в тот момент, когда Дух припомнил, что он - дух Шекспира. Вы же знаете, как он все эти годы мучился оттого, что не знал, чей он дух. Медленно, постепенно Шарп опустился на верхнюю ступеньку и медленно, постепенно обвел их взглядом. - Ничего,- сказал он,- ну, ничего вы не упустили, начав губить Харлоу Шарпа. Вы прекрасно справились со своей задачей. - Мы не собирались вас губить, - возразил Оп.- Мы питаем к вам самые лучшие чувства. Но просто все пошло вкривь и вкось, да так и не остановилось. - Я имею полное право,- сказал Шарп,-подать на вас в суд для взыскания всех убытков музея. Я должен был бы потребовать судебного постановления - и, будьте спокойны, я его добился бы! - и оно обязало бы вас всех работать на Институт времени до скончания ваших дней. Но вы все трое вместе взятые неспособны отработать и миллионной доли того, во что обошлись Институту ваши сегодняшние развлечения. Поэтому мне нет никакого смысла обращаться в суд. Хотя, полагаю, без полиции обойтись будет нельзя. Я обязан поставить ее в известность. Так что, боюсь, вам всем придется ответить на порядочное число вопросов. - Если бы кто-нибудь из вас только согласился меня выслушать! - пожаловался Максвелл.- Я мог бы все объяснить. Только этого я и добивался с момента моего возвращения на Землю - найти кого-то, кто бы меня выслушал. Я ведь пытался объяснить тебе ситуацию, когда мы говорили вечером... - В таком случае, - заявил Шарп, - можешь начать объяснения немедленно. Признаюсь, мне будет любопытно их послушать, Пойдемте в мой служебный кабинет, где нам будет уютнее разговаривать. Это ведь близко - через дорогу. Или это вам неудобно? Возможно, вам еще осталось сделать два-три завершающих штриха, чтобы окончательно разорить Институт времени? - Да нет, пожалуй,- сказал Оп.-Насколько могу судить, мы уже сделали все, что было в наших силах. 2З. В приемной Шарпа им навстречу поднялся инспектор Дрейтон. - Хорошо, что вы, наконец, пришли, доктор Шарп,- сказал он.Произошло нечто... Тут инспектор увидел Максвелла и на мгновение умолк. - А, это вы! - продолжал он после короткой паузы.- Рад вас видеть. Вы-таки заставили меня погоняться за вами! Максвелл скорчил гримасу. - К сожалению, не могу сказать, инспектор, что ваша радость взаимна. Уж если он мог без кого-нибудь спокойно обойтись в настоящую минуту, сказал себе Максвелл, то, конечно, без инспектора Дрейтона. - А кто вы, собственно, такой? - резко спросил Шарп.- По какому праву вы сюда врываетесь? - Я инспектор службы безопасности. Моя фамилия Дрейтон. Позавчера у меня была короткая беседа с профессором Максвеллом касательно его возвращения на Землю, но, боюсь, осталось еще несколько вопросов, которые... - В таком случае,- заявил Шарп,-будьте добры встать в очередь. У меня есть к доктору Максвеллу кое-какое дело, и, боюсь, оно важнее вашего. - Вы меня не поняли,- терпеливо оказал Дрейтон.- Я пришел сюда не для разговора с вашим другом. Его появление с вами - всего лишь приятный сюрприз. А ваша помощь нужна мне в связи с совсем другим делом, возникшим довольно неожиданно. Видите ли, я узнал, что профессор Максвелл был в числе гостей на последнем приеме мисс Клейтон, а потому я отправился к ней... - Ничего не понимаю! - перебил Шарп.-Ну, при чем тут Нэнси Клейтон? - Право, не знаю, Харлоу,- сказала Нэнси Клейтон, выходя из его кабинета.- Я всегда стараюсь избегать историй. Я просто люблю, когда у меня бывают мои друзья, и, по-моему, в этом нет ничего плохого! - Нэнси, пожалуйста, погоди! - взмолился Шарп.- Объясни сначала, что, собственно, происходит. Зачем ты пришла сюда? И зачем пришел инспектор Дрейтон? И... - Из-за Ламберта,- сказала Нэнси. - Из-за художника, который написал эту твою картину? - У меня их три! - с гордостью сообщила Нэнси. - Но Ламберт умер пятьсот с лишним лет назад! - Я и сама так думала,- ответила Нэнси. - Но сегодня вечером он пришел ко мне. Говорит, что заблудился. Из кабинета, вежливо отодвинув Нэнси в сторону, вышел мужчина - высокий, крепкий, белобрысый, с лицом, изборожденным глубокими морщинами. - Господа! - сказал он. - Кажется, речь идет обо мне? В таком случае не разрешите ли вы и мне принять участие в вашей беседе? Его произношение производило странное впечатление, но он улыбнулся им всем такой веселой и добродушной улыбкой, что они почувствовали к нему невольную симпатию. - Вы - Альберт Ламберт? - спросил Максвелл. - Не кто иной,- ответил Ламберт.-Надеюсь, я вам не помешал? Но со мной приключилась большая неприятность. - Только с вами одним? - осведомился Шарп. - Право, не могу сказать,- сказал Ламберт. - Вероятно, неприятности приключаются со множеством людей. Однако для каждого в подобном случае вопрос ставится просто - как найти выход из положения? - Почтеннейший! - воскликнул Шарп. - Вот над этим-то я и ломаю голову, совсем как вы. - Разве ты не понимаешь, что Ламберт его уже нашел? - спросил Максвелл у Шарпа.-Он явился именно туда, где ему могут помочь. - На вашем месте, молодой человек,-вмешался Дрейтон,- я держался бы потише. В тот раз вы меня провели, но теперь вам от меня так просто не отделаться. Сначала вы ответите на некоторые вопросы. - Инспектор,- попросил Шарп,- ну, пожалуйста, не вмешивайтесь. И без вас голова идет кругом. Артефакт исчез, музей разгромлен, Шекспир пропал. - Но мне-то,- вразумительно сказал Ламберт, - мне-то нужно всего лишь одно: вернуться домой. В мой две тысячи двадцать третий год. - Погодите минутку,- потребовал Шарп.- Вы лезете без очереди. Я не... - Харлоу,- перебил Максвелл,- я же тебе уже объяснял. Не далее, как сегодня вечером. Я еще спросил тебя про Симонсона. Не мог же ты забыть! - Симонсон? А, да! - Шарп посмотрел на Ламберта.- Вы - тот художник, который нарисовал картину с Артефактом? - С каким Артефактом? - Большим черным камнем на вершине холма. Ламберт покачал головой. - Нет, я ее не писал. Но наверное, еще напишу. Вернее, не могу не написать. Мисс Клейтон показала ее мне, и кисть, несомненно, моя. И хотя не мне бы это говорить, но вещь получилась недурная. - Значит, вы действительно видели Артефакт в юрском периоде? - Когда-когда? - Двести миллионов лет назад. - Так давно? - удивился Ламберт. - Впрочем, я так и полагал. Там ведь были динозавры. - Но как же вы не знали? Ведь вы путешествовали во времени. - Беда в том,- объяснил Ламберт,- что настройка времени закапризничала. Я больше не способен попадать в то время, в которое хочу. Шарп вскинул руки и сжал ладонями виски. Потом отнял руки от головы и проговорил: - Давайте по порядку. Не торопясь. Сначала одно, потом другое, пока во всем не разберемся. - Я ведь объяснил вам,- сказал Ламберт,- что хочу одного, самого простого. Я хочу вернуться домой. - А где ваша машина времени? - спросил Шарп. - Где вы ее оставили? Мы могли бы ее наладить. - Я ее нигде не оставлял. Я вообще не могу ее оставить. Она всегда со мной. Она у меня в голове. - В голове?! - взвыл Шарп.- Машина времени в голове? Но это же невозможно! Максвелл посмотрел на Шарпа и ухмыльнулся. - Когда мы разговаривали про это сегодня вечером,- сказал он,- ты упомянул, что Симонсон не публиковал никаких сведений о своей машине времени. И вот теперь выясняется... - Да, я тебе это сказал,- согласился Шарп. - Но кто в здравом уме и твердой памяти мог бы заподозрить, что машина времени вживляется в мозг объекта опыта? Это какой-то новый принцип. Мы прошли мимо него.Он повернулся к Ламберту.- Вы не знаете, как она действует? - Не имею ни малейшего представления,- ответил тот.- Мне известно только, что с тех пор, как эту штучку засунули мне в череп - весьма сложная была операция, могу вас заверить! - я получил способность путешествовать во времени. Мне нужно было просто подумать о том, куда я хочу попасть, используя определенные несложные координаты, и я оказывался там. Но что-то разладилось. Что бы я ни думал, меня бросает вперед и назад, точно бильбоке, из эпохи в эпоху, причем совсем не в те, в которые я хотел бы попасть. - А ведь в этом есть свои преимущества,- задумчиво произнес Шарп, ни к кому не обращаясь. Возможность независимых действий и малый объем аппарата... несравненно меньший, чем тот, которым пользуемся мы. Иначе ведь нельзя было бы вживить его в мозг и... Ламберт, а что вам все-таки про него известно? - Я же вам уже сказал: ничего. Меня совершенно не интересовало, как он работает. Просто Симонсон - мой друг, и... - Но почему вы очутились здесь? Именно здесь? В данном месте и в данное время? - Чистейшая случайность. Но, попав сюда, я решил, что этот городок выглядит куда цивилизованнее, чем многие из тех мест, куда меня заносило, и начал наводить справки, чтобы сориентироваться. Повидимому, я еще никогда не забирался так далеко в будущее, поскольку почти сразу узнал, что вы тут уже начали путешествовать во времени и у вас есть Институт времени. Потом я прослышал про свою картину у мисс Клейтон и рассудил, что в этом случае она может отнестись ко мне благожелательно, а потому отправился к ней в надежде, что она поможет мне связаться с теми, кто мог бы оказать мне большую любезность, отправив меня домой. А пока я беседовал с ней, пришел инспектор Дрейтон... - Мистер Ламберт! - сказала Нэнси. - Прежде чем вы будете продолжать, я хотела бы задать вам вопрос. Почему вы, когда вы были в юрской... в юрском... ну, там, где, как сказал Харлоу, вы были и написали эту свою картину... - Вы забыли,- прервал ее Ламберт,-что я еще ничего не написал. Правда, у меня есть эскизы, и я надеюсь... - Ну, хорошо. Так почему, когда вы начнете ее писать, вы не введете в нее динозавров? На ней динозавров нет, а вы только что сказали, что поняли, в какую древнюю эпоху попали, когда увидели там динозавров. - Я не написал динозавров по самой простой причине,- ответил Ламберт.- Там не было динозавров. - Но вы же сами сказали... - Поймите,- начал терпеливо объяснять художник,- я пишу только то, что вижу. И никогда ничего не опускаю. Я никогда ничего не опускаю. А динозавров там не было, потому что другие создания, которые есть на картине, их разогнали. И я не написал ни динозавров, ни прочих. - Прочих? - переспросил Максвелл.- О чем вы говорите? Что это были за прочие? - Ну, те, на колесах,- ответил Ламберт. Он умолк и обвел взглядом их ошеломленные лица. - Я сказал какую-то неловкость? - Нет-нет, что вы! - успокоила его Кэрол. - Продолжайте, мистер Ламберт. Расскажите нам про этих... на колесах. - Вы, наверное, мне не поверите,-сказал Ламберт.- И я не могу вам объяснить, что они были такое. Может быть, рабы. Рабочий скот. Носильщики. Сервы. По-видимому, они были не машинами, а живыми существами, но они передвигались не с помощью ног, а с помощью колес и представляли собой что-то вроде гнезда насекомых. Ну, как пчелиный рой или муравейник. Общественные насекомые, по-видимому. Разумеется, я не жду, чтобы вы мне поверили, но даю вам честное слово... Откуда-то издали донесся глухой нарастающий рокот, словно от быстро катящихся колес. Они замерли, прислушиваясь, и поняли, что колеса катятся по коридору. Рокот все приближался, становясь громче и громче. Внезапно он раздался у самой двери, затих на повороте, и на дороге кабинета возник колесник. - Вот один из них! - взвизгнул Ламберт.- Что он тут делает? - Мистер Мармадьюк,- сказал Максвелл,- я рад снова увидеться с вами. - Нет,- сказал колесник.- Не мистер Мармадьюк. Так называемого мистера Мармадьюка вы больше не увидите. Он в большой немилости. Он совершил непростительную ошибку. Сильвестр двинулся было вперед, но Оп быстро протянул руку, ухватил его за загривок и не выпустил, как ни старался тигренок вывернуться. - Гуманоид, известный под именем Харлоу Шарп, заключил условие о продаже. Кто из вас Харлоу Шарп? - Это я,- сказал Шара. - В таком случае, сэр, я должен спросить вас, как вы думаете выполнить указанное условие? - Я ничего не могу сделать,- ответил Шарп. - Артефакт исчез и не может быть вам вручен. Ваши деньги, разумеется, будут вам немедленно возвращены. - Этого, мистер Шарп, окажется недостаточно, - сказал колесник. - Далеко, далеко недостаточно. Мы возбудим против вас преследование по закону. Мы пустим против вас в ход все, чем мы располагаем. Мы сделаем все, чтобы ввергнуть вас в разорение и... - Ах ты, самоходная тачка! - вдруг взорвался Шарп.- На какой это закон вы думаете ссылаться? Галактический закон неприложим к таким тварям! И если вы воображаете, что можете являться сюда и угрожать мне... В проеме двери из ничего возник Дух. - Явился, наконец! - взревел Оп сердито.- Где тебя носило всю ночь? Куда ты девал Шекспира? - Бард в безопасном месте,- ответил Дух,- но у меня другие известия.- Рукав его одеяния взметнулся, указывая на колесника.-Его сородичи ворвались в заповедник гоблинов и ловят дракона! Так, значит, они с самого начала охотились именно за драконом, несколько нелогично подумал Максвелл. Значит, колесники всегда знали, что в Артефакте скрыт дракон? И сам себе ответил - да, конечно, знали! Ведь это они сами или их предки жили на Земле в юрский период. В юрский период - на Земле? А в какие времена на разных других планетах? Ламберт назвал их сервами, носильщиками, рабочим скотом. Были ли они биологическими роботами, которых создали эти древние существа? А может быть, одомашненными животными, приспособленными с помощью генетической обработки к выполнению определенных функций? И вот теперь эти бывшие рабы, создав собственную империю, пробуют завладеть тем, что с некоторым правом могут считать своим. Потому что больше нигде во всем мире, исключая разрозненные, вымирающие остатки былых поселений, не осталось иных следов гигантского замысла освоить новую юную вселенную, о котором мечтала хрустальная планета. И может быть, может быть, подумал Максвелл, это наследие и должно принадлежать им. Ибо осуществление этого замысла опиралось на их труд. И не пытался ли умирающий баньши, томимый сознанием давней вины, не пытался ли он искупить прошлое, когда обманул хрустальную планету, чтобы помочь этим бывшим рабам? Или он полагал, что лучше отдать это наследие не чужакам, а существам, которые сыграли свою роль - пусть небольшую, пусть чисто служебную - в подготовке к осуществлению великого замысла, который так и не удалось привести в исполнение? - То есть пока вы стоите здесь и угрожаете мне,- говорил Шарп колеснику,-ваши бандиты... - Уж они ничего не упустят,- вставил Оп. - Дракон,- сказал Дух,- отправился в единственное родное и близкое место, какое ему удалось отыскать на этой планете. Он полетел туда, где живет маленький народец, в надежде увидеть вновь своих сородичей, парящих в лунном свете над речной долиной. И тут на него с воздуха напали колесники, пытаясь прижать его к земле, чтобы там схватить. Дракон доблестно отбивает их атаки, но... - Колесники не умеют летать,- перебил его Шарп.- И вы сказали, что их там много. Этого не может быть. Мистер Мармадьюк был единственным... - Возможно, и. считается, что они не могут летать,- возразил Дух.Но вот летают же! А почему их много, я не знаю. Может быть, они все время были здесь и прятались, а может быть, пополнение к ним прибывает с передаточных станций. - Ну, этому мы можем положить конец! - воскликнул Максвелл.Надо поставить в известность транспортников, и... Шарп покачал головой. - Нет. Транспортная система не принадлежит Земле. Это межгалактическая организация. Мы не имеем права вмешиваться... - Мистер Мармадьюк,- сказал инспектор Дрейтон самым официальным своим тоном,- или как бы вы там себя ни называли, судя по всему, я должен вас арестовать. - Прекратите словоизлияния! - воскликнул Дух.- Маленькому народцу нужна помощь. Максвелл схватил стул. - Довольно дурачиться! - сказал он и, занеся стул над головой, обратился к колеснику.- Ну-ка, выкладывайте все начистоту, иначе я вас в лепешку расшибу! Внезапно из груди колесника высунулись наконечники сопел и раздалось пронзительное шипение. В лицо людям ударила невыносимая вонь, смрад, который бил по желудку, как тяжелый кулак, вызывая мучительную тошноту. Максвелл почувствовал, что падает на пол - тело перестало ему повиноваться и словно связалось в узлы, парализованное зловонием, которое выбрасывал колесник. Он схватил себя за горло, задыхаясь, жадно глотая воздух, но воздуха не было, был только густой удушливый смрад. Над его головой раздался ужасающий визг, и, перекатившись на бок, он увидел Сильвестра - вцепившись передними лапами в верхнюю часть тела колесника, тигренок рвал когтями мощных задних лап пухлое прозрачное брюхо, в котором извивалась отвратительная масса белесых насекомых. Колеса колесника отчаянно вращались, но с ними что-то произошло: одно колесо вертелось в одну сторону, а другое - в противоположную, в результате чего колесник волчком вертелся на месте, а Сильвестр висел на нем, терзая его брюхо. Максвеллу вдруг показалось, что они танцуют нелепый стремительный вальс. Чья-то рука ухватила Максвелла за локоть и бесцеремонно поволокла по полу. Его тело стукнулось о порог, и он, наконец, глотнул более или менее чистого воздуха. Максвелл перекатился на живот, встал на четвереньки и с трудом поднялся на ноги. Потом кулаками протер слезящиеся глаза. Вонь достигла и коридора, но тут все-таки можно было кое-как дышать. Шарп сидел, привалившись к стене, судорожно кашлял и тер глаза. Кэрол скорчилась в углу. Оп, согнувшись в три погибели, тащил из отравленной комнаты бесчувственную Нэнси. а оттуда по-прежнему доносился свирепый визг саблезубого тигра, расправляющегося с врагом. Максвелл, пошатываясь, побрел к Кэрол, поднял ее, вскинул на плечо, как мешок, повернулся и заковылял по коридору к выходу. Шагов через двадцать он остановился и оглянулся. В этот момент из двери приемной выскочил колесник. Он наконец стряхнул с себя Сильвестра, и оба колеса вращались теперь в одну сторону. Он двигался по коридору, выписывая фантастические вензеля, прихрамывая - если только существо на колесах способно прихрамывать,- натыкаясь на стены. Из огромной прорехи в его животе на пол сыпались какие-то маленькие белые крупинки. Шагах в десяти от Максвелла колесник упал, потому что одно из колес, ударившись о стену, прогнулось. Медленно, с каким-то странным достоинством колесник перевернулся, и из его живота хлынул поток насекомых, образовавших на полу порядочную кучу. По коридору крадущейся походкой скользил Сильвестр. Он припадал на брюхо, вытягивал морду и осторожными шажками подбирался к своей жертве. За тигренком шел Он, а за неандертальцем - все остальные. - Вы могли бы спустить меня на пол,-сказала Кэрол. Максвелл бережно опустил ее и помог встать на ноги. Она прислонилась к стене и негодующе заявила: - По-моему, трудно придумать более нелепый способ переноски. Тащить женщину, как узел с тряпьем! Где ваша галантность? - Прошу прощения,- сказал Максвелл.-Мне, конечно, следовало оставить вас на полу. Сильвестр остановился и, вытянув. шею, обнюхал колесника. Он наморщил нос, и на его морде было написано брезгливое недоумение. Колесник не подавал никаких признаков жизни. Сильвестр удовлетворенно попятился, присел на задние лапы и принялся умываться. На полу возле неподвижного колесника копошилась куча насекомых. Около десятка их ползло к выходу. Шарп быстро прошел мимо колесника. - Идемте,- сказал он,- Надо выбраться отсюда. В коридоре все-еще висела отвратительная вонь. - Но что произошло? - жалобно спросила Нэнси.- Почему мистер Мармадьюк... - Горстка жуков-вонючек, и ничего больше! - объяснил ей Оп.- Нет, вы подумайте! Галактическая раса жучков-вонючек! И они нагнали на нас страху! Инспектор Дрейтон встал поперек коридора. - Боюсь,- сказал он внушительно,- что вам всем придется пойти со мной. Мне понадобятся ваши показания. - Показания? - злобно повторил Шарп.-Да вы с ума сошли! Какие там показания, когда дракон на воле и... - Но ведь был убит внеземлянин! - возразил Дрейтон.- И не простой внеземлянин, а представитель наших возможных врагов. Это может привести к самым непредвиденным последствиям. - Да запишите просто: "Убит диким зверем", - посоветовал Оп. - Оп, как вы смеете! - вспылила Кэрол.- Сильвестр совсем не дикий. Он ласков, как котенок. И он вовсе не зверь! - А где Дух? - спросил Максвелл, оглядываясь. - Смылся,- ответил Оп.- Его обычная манера, когда дело начинает пахнуть керосином. Трус он, и больше ничего. - Но он же сказал... - Правильно,- отозвался Оп.- И мы напрасно тратим время. О'Тулу нужна помощь. 24. Мистер О'Тул ждал их у шоссе. - Я знал, что вы не преминете прибыть,- приветствовал он их, едва они сошли с полосы. - Дух сказал, что разыщет вас и оповестит. А вам безотлагательно потребен кто-то, кто сумеет вразумить троллей, которые попрятались в мосту, бессмысленно бормочут и не слушают никаких доводов. - Но при чем тут тролли? - спросил Максвелл. - Хоть раз в жизни не могли бы вы забыть про троллей? - Тролли,- возразил мистер О'Тул,-как они ни подлы, одни лишь способны оказать нам помощь. Они ведь единственные, кто, не вкусив плодов цивилизации с ее множеством удобств, сохранили сноровку в колдовстве былых времен, и специализируются на самых черных, самых вредных чарах. Феи, естественно, также хранят заветы старины, но их волшебство направлено лишь на все доброе, а доброта это не то, в чем мы нуждаемся сейчас. - Не могли бы вы объяснить нам, что, собственно, происходит? - попросил Шарп. - Дух испарился, ничего толком не сказав. - С удовольствием,- ответил гоблин.-Но прежде отправимся в путь, не мешкая, и я поведаю вам все обстоятельства на ходу. Нам не осталось времени, чтобы терять его зря, а тролли упрямы, и много потребуется убеждений, дабы они согласились помочь нам. Они засели в замшелых камнях своего дурацкого моста и хихикают, как умалишенные. Хотя, как ни горька такая правда, но этим грязным троллям и лишаться-то нечего! Они начали гуськом подниматься вверх по узкому оврагу, разделявшему две гряды холмов. Небо на востоке посветлело, но на тропинке, вьющейся среди кустов под густыми деревьями, было совсем темно. Там и сям уже звучал щебет просыпающихся птиц, а где-то на холме верещал енот. - Дракон прилетел к нам, - рассказывал О'Тул.- В единственное место на Земле, где он еще мог найти близких себе, а колесники - которые в древние времена назывались совсем по-другому напали на него, как метлы, летящие боевым строем. Нельзя позволить, чтобы они принудили его спуститься на землю, ибо тогда они без труда изловят его и утащат к себе. И поистине, он сражается доблестно и отражает их натиск, но он начинает уставать, и нам надо торопиться, если мы хотим поспособствовать ему в тяжелую минуту. - И вы рассчитываете,- сказал Максвелл,- что тролли сумеют остановить колесников в воздухе, как они остановили автолет? - Вы догадливы, друг мой. Именно это я и замыслил. Но поганцы тролли задумали погреть здесь руки. - Я никогда не слышал, что колесники умеют летать,- сказал Шарп.- Все, которых я видел, только катались по твердой земле. - Умений их не перечесть,- ответил О'Тул. - Они способны сотворять из своих тел разные приспособления, которые ни назвать, ни вообразить невозможно. Трубки, чтобы выбрасывать гнусный газ, пистолеты, чтобы поражать врагов смертоносными громами, реактивные двигатели для метел, что движутся с дивной быстротой. И всегда они замышляют только подлости и зло. Сколько ни прошло веков, а они, все еще полные злобы и мести, затаились в глубинах вселенной, лелея и вынашивая в своих смрадных умах планы, как стать тем, чем им никогда не стать, ибо они всегда были только слугами и слугами они останутся. - Но к чему нам возиться с троллями? - растерянно спросил Дрейтон.- Я мог бы вызвать орудия и самолеты... - Не валяйте дурака,- сердито ответил Шарп. - Мы их пальцем тронуть не можем. Нам необходимо обойтись без инцидента. Люди не могут вмешиваться в дело, которое обитатели холмов и их прежние служители должны разрешить между собой. - Но ведь тигр уже убил... - Тигр. А не человек. Мы можем... - Сильвестр только защищал нас! - вмешалась Кэрол. - Нельзя ли идти не так быстро? - взмолилась Нэнси.- Я не привыкла... - Обопритесь на мою руку,- предложил Ламберт. - Тропа тут действительно очень крута. - Знаешь, Пит,- радостно сказала Нэнси,- мистер Ламберт согласился погостить у меня год-другой и написать для меня несколько картин. Как мило с его стороны, не правда ли? - Да,- сказал Максвелл.- Да, конечно. Тропа, которая до сих пор вилась вверх по склону, круто пошла вниз, к оврагу, усыпанному огромными камнями, в полусвете раннего утра напоминавшими приготовившихся к прыжку горбатых зверей. Через овраг был переброшен мост, казалось доставленный сюда прямо с одной из дорог средневековья. Поглядев на него, Максвелл усомнился, действительно ли его построили всего несколько десятилетий назад, когда создавался заповедник. И неужели, подумал он, прошло всего двое суток с того момента, когда он вернулся на Землю и попал прямо в кабинет инспектора Дрейтона? За этот срок произошло столько событий, что они, казалось, никак не могли вместиться в сорок восемь часов. И столько произошло - и продолжает происходить - самого невероятного! Но от исхода этих событий, возможно, зависели судьбы человечества и союза дружбы, который человек создал среди звезд. Он попытался вызвать в своей душе ненависть к колесникам, но ненависти не было. Они были слишком чужды людям, слишком от них далеки, чтобы внушать ненависть. Они представлялись некоей абстракцией зла, а не злыми ожесточенными существами, хотя, как он прекрасно понимал, это не делало их менее опасными. Например, тот, другой Питер Максвелл: его, конечно, убили колесники - ведь там, где его нашли, в воздухе чувствовался странный, отвратительный запах - и теперь, после тех нескольких минут в кабинете Шарпа, Максвелл легко представил себе, что это был за запах. А убили его колесники потому, что, по их сведениям, первым на Землю должен был вернуться Максвелл, попавший на хрустальную планету, и, убив его, они рассчитывали помешать ему сорвать переговоры, которые они вели о покупке Артефакта. Когда же появился второй Максвелл, они уже не рискнули прибегнуть к такому опасному средству вторично, а потому мистер Мармадьюк попытался подкупить его. И тут Максвелл вспомнил, какую роль сыграл во всем этом Монти Черчилл, и обещал себе по завершении нынешнего утра, каким бы ни оказался исход, отыскать его и скрупулезно свести с ним счеты по всем статьям. Тем временем они приблизились к мосту, прошли под ним и остановились. - Эй вы! Ничтожные тролли! - завопил мистер О'Тул, обращаясь к безмолвным камням.- Нас много пришло сюда побеседовать с вами! - Ну-ка, замолчите! - сказал Максвелл, обращаясь к О'Тулу.- И вообще не вмешивайтесь. Вы же не ладите с троллями. - А кто,- возмущенно спросил О'Тул,-поладить с ними может? Упрямцы без чести они, и разум со здравым смыслом равно им чужд! - Замолчите, и ни слова больше,-повторил Максвелл. Все они умолкли, и вокруг воцарилась глубокая тишина нарождающегося утра, а потом из-под дальнего конца моста донесся писклявый голос. - Кто тут? - спросил голос.- Если вы пришли помыкать нами, мы не поддадимся! Крикун О'Тул все эти годы помыкал нами и поносил нас, и больше мы терпеть не будем. - Меня зовут Максвелл,- ответил Максвелл невидимому парламентеру.- И я пришел не помыкать вами, я пришел просить о помощи. - Максвелл? Добрый друг О'Тула? - Добрый друг всех вас. И каждого из вас. Я сидел с умирающим баньши, заменяя тех, кто не захотел прийти к нему в последние минуты. - И все равно ты пьешь с О'Тулом, да-да! И разговариваешь с ним, да! И веришь его напраслине. О'Тул выскочил вперед, подпрыгивая от ярости. - Вот это я вам в глотки вобью,-взвизгнул он.- Дайте мне только наложить лапы на их мерзкие шеи... Он внезапно умолк, потому что Шарп ухватил его сзади за штаны и поднял, не обращая внимания на его бессвязные гневные вопли. - Валяй! - сказал Шарп Максвеллу.- А если этот бахвальщик еще посмеет рот раскрыть, я окуну его в первую попавшуюся лужу. Сильвестр подобрался к Шарпу, вытянул морду и начал изящно обнюхивать болтающегося в воздухе О'Тула. Гоблин замахал руками, как ветряная мельница. - Отгоните его! - взвизгнул он. - Он думает, что ты мышь,- объяснил Оп.- И взвешивает, стоишь ли ты хлопот. Шарп попятился и пнул Сильвестра в ребра. Сильвестр с рычанием отскочил. - Харлоу Шарп! - закричала Кэрол, кидаясь к нему.- Если вы позволите себе еще раз ударить Сильвестра, я... я... - Да заткнитесь же! - вне себя от бешенства крикнул Максвелл.Все заткнитесь. Дракон там бьется из последних сил, а вы тут затеваете свары! Все замолчали и отошли в сторону. Максвелл выдержал паузу, а потом обратился к троллям. - Мне неизвестно, что произошло раньше,- сказал он.- Я не знаю причины вашей ссоры. Но нам нужна ваша помощь, и вы должны нам помочь. Я обещаю вам, что все будет честно и справедливо, но если вы не поведете себя разумно, мы проверим, что останется от вашего моста после того, как в него заложат два заряда взрывчатки. Из-под моста донесся тихий писклявый голосок. - Но ведь мы только всего и хотели, мы только всего и просили, чтобы крикун О'Тул сварил нам бочонок сладкого октябрьского эля. - Это правда? - спросил Максвелл, оглядываясь на гоблина. Шарп поставил О'Тула на землю, чтобы тот мог ответить. - Эта же будет неслыханное нарушение всех прецедентов! - возопил О'Тул.- Вот что это такое! С незапамятных времен только мы, гоблины, варим радующий сердце эль. И сами его выпиваем. Мы не можем сварить больше, чем мы можем выпить. А если сварить его для троллей, тогда и феи потребуют... - Но ты же знаешь,- перебил его Оп,-что феи не пьют эля. Они ничего не пьют, кроме молока. И эльфы тоже. - Из-за вас нас всех мучит жажда,-вопил О'Тул.- Неизмеримый тяжкий труд мы тратим, чтобы сварить его столько, сколько нужно нам! И времени, и размышлений, и усилий! - Если вопрос только в производительности, - вмешался Шарп,- то ведь мы могли бы вам помочь. Мистер О'Тул в бешенстве запрыгал на месте. - А жучки?! - неистовствовал он.- А что будет с жучками? Вы не допустите их в эль, я знаю, пока он будет бродить. Уж эти мне гнусные правила санитарии и гигиены! А чтобы октябрьский эль удался на славу, в него должны падать жучки и всякая другая пакость, не то душистости в нем той не будет! - Мы набросаем в него жучков,-пообещал Оп.- Наберем целое ведро и высыпем в чан. О'Тул захлебывался от ярости. Его лицо побагровело, - Невежество! - визжал он. - Жуков ведрами в него не сыплют. Жуки сами падают в него с дивной избирательностью и... Его речь завершилась булькающим визгом и воплем Кэрол: - Сильвестр! Не смей! О'Тул, болтая руками и ногами, свешивался из пасти Сильвестра, который задрал голову так, что ноги гоблина не могли дотянуться до земли. Оп с хохотом повалился на пожухлую траву, колотя по ней кулаками. - Он думает, что О'Тул - это мышка! - вопил неандерталец. - Вы посмотрите на эту кисаньку! Она поймала мышку! Сильвестр держал О'Тула очень осторожно, раня только его достоинство. Он почти не сжимал зубов, но огромные клыки не позволяли гоблину вырваться. Шарп занес ногу для пинка. - Нет! - крикнула Кэрол.- Только посмейте! Шарп в нерешительности застыл на одной ноге. - Оставь, Харлоу, - сказал Максвелл. - Пусть себе играет с О'Тулом. Он ведь так отличился сегодня у тебя в кабинете, что заслужил награду. - Хорошо! - в отчаянии завопил О'Тул.- Мы сварим им бочонок эля! Два бочонка! - Три! - пискнул голос из-под моста. - Ладно, три,- согласился гоблин. - И без увиливаний? - спросил Максвелл. - Мы, гоблины, никогда не увиливаем,-заявил О'Тул. - Ладно, Харлоу,- сказал Максвелл.-Дай ему хорошего пинка. Шарп снова занес ногу. Сильвестр отпустил О'Тула и попятился. Из моста хлынул поток троллей - возбужденно вопя, они кинулись на холм. Люди начали взбираться по склону вслед за троллями. Кэрол, которая шла впереди Максвелла, споткнулась и упала. Он помог ей подняться, но она вырвала у него руку и повернулась к нему, пылая гневом: - Не смейте ко мне прикасаться! И разговаривать со мной не смейте! Вы велели Харлоу дать Сильвестру хорошего пинка! И накричали на меня! Сказали, чтобы я заткнулась! Она повернулась и бросилась вверх по склону почти бегом. Максвелл несколько секунд ошеломленно смотрел ей вслед, а потом начал карабкаться прямо на обрыв, цепляясь за кусты и камни. С вершины холма донеслись радостные вопли, и Максвелл увидел, как с неба, бешено вращая колесами, скатился большой черный шар и под треск ломающихся веток исчез в лесу справа от него. Он остановился, задрал голову и увидел, что над вершинами деревьев два черных шара мчатся прямо навстречу друг другу. Они не свернули в сторону, не снизили скорости. Столкнувшись, они взорвались. Максвелл проводил взглядом кувыркающиеся в воздухе обломки. Через секунду они дождем обрушились на лес. Вверху на обрыве все еще слышались радостные крики, и вдали, у вершины холма, вздымающегося по ту сторону оврага, что-то, скрытое от его взгляда, тяжело ударилось о землю. Максвелл полез дальше. Вокруг никого не было. Вот и кончилось, сказал он себе. Тролли сделали свое дело, и дракон может теперь опуститься на землю. Максвелл усмехнулся. Столько лет он разыскивал дракона, и вот, наконец, дракон, но так ли все просто? Что такое дракон и почему он был заключен в Артефакте, или превращен в Артефакт, или что там с ним сделали? Странно, что Артефакт сопротивлялся любым воздействиям, не давая проникнуть в себя, пока он не надел переводящий аппарат и не посмотрел на черный брус сквозь очки. Так что же высвободило дракона из Артефакта? Несомненно, переводящий аппарат дал к этому какой-то толчок, но самый процесс оставался тайной. Впрочем, тайной, известной обитателям хрустальной планеты в числе многих и многих других, еще скрытых от жителей новой вселенной. Да, но случайно ли переводящий аппарат попал в его чемодан? Не положили ли его туда для того, чтобы он вызвал то превращение, которое вызвал? И вообще, действительно ли это был переводящий аппарат или совсем иной прибор, которому придали тот же внешний вид? Максвелл вспомнил, что одно время он раздумывал, не был ли Артефакт богом маленького народца или тех неведомых существ, которые на заре земной истории вступали в общение с маленьким народцем. Так, может быть, он и не ошибся? Не был ли дракон богом из каких-то невообразимо древних времен? Он снова начал карабкаться на обрыв, но уже не торопясь, потому что спешить больше было некуда. Впервые после того, как он возвратился с хрустальной планеты, его оставило ощущение, что нельзя терять ни минуты. Максвелл уже достиг подножия холма, когда вдруг услышал музыку - сперва такую тихую и приглушенную, что он даже усомнился, не чудится ли она ему. Он остановился и прислушался. Да, это, несомненно, была музыка. Из-за горизонта высунулся краешек солнца, ослепительный сноп лучей озарил вершины деревьев на склоне над ним, и они заиграли всеми яркими красками осени. Но склон под ним все еще был погружен в сумрак. Максвелл стоял и слушал - музыка была, как звон серебряной воды, бегущей по счастливым камням. Неземная музыка. Музыка фей. Дада. Слева от него на лужайке фей играл их оркестр. Оркестр фей! Феи, танцующие на лужайке! Он никогда еще этого не видел, и вот теперь ежу представился случай! Максвелл свернул влево и начал бесшумно пробираться к лужайке. - Пожалуйста! - шептал он про себя.-Ну, пожалуйста, не исчезайте! Не надо меня бояться. Пожалуйста, останьтесь и дайте посмотреть на вас! Он подкрался уже совсем близко. Вон за этим валуном! А музыка все не смолкала. Максвелл на четвереньках пополз вокруг валуна, стараясь не дышать. И вот - он увидел! Оркестранты сидели рядком на бревне у опушки и играли, а утренние лучи солнца блестели на их радужных крылышках и на сверкающих инструментах. Но на лужайке фей не было. Там танцевала только одна пара, которую Максвелл никак не ожидал увидеть в этом месте. Две чис