тые и простые души, каким только и дано танцевать под музыку фей. Лицом друг к другу, двигаясь в такт волшебной музыке, на лужайке плясали Дух и Вильям Шекспир. 25. Дракон расположился на зубчатой стене замка, и солнце озаряло его многоцветное тело. Далеко внизу, в долине, река Висконсин, синяя, как уже забытое летнее небо, струила свои воды между пламенеющими лесными чащами. Со двора замка доносились звуки веселой пирушки - гоблины и тролли, на время забыв вражду, пили октябрьский эль, гремя огромными кружками по столам, которые ради торжественного случая были вынесены из зала, и распевали древние песни, сложенные в те далекие времена, когда такого существа, как Человек, не было еще и в помине. Максвелл сидел на ушедшем в землю валуне и смотрел на долину. В десяти шагах от него, там, где обрыв круто уходил на сто с лишним футов вниз, рос старый искривленный кедр - искривленный ветрами, проносившимися по этой долине несчетное количество лет. Его кора была серебристо-серой, хвоя светло-зеленой и душистой. Ее бодрящий аромат доносился даже до того места, где сидел Максвелл. Вот все и кончилось благополучно, сказал он себе. Правда, у них нет Артефакта, который можно было бы предложить обитателям хрустальной планеты в обмен на их библиотеку, но зато вон там, на стене замка, лежит дракон, а возможно, именно он и был настоящей ценой. Но если и нет, колесники проиграли, а это, пожалуй, еще важнее. Все получилось отлично. Даже лучше, чем он мог надеяться. Если не считать того, что теперь все на него злы. Кэрол - потому что он сказал, чтобы Харлоу пнул Сильвестра, а ее попросил заткнуться. О'Тул - потому что он оставил его в пасти Сильвестра и тем принудил уступить троллям. Харлоу наверняка еще не простил ему сорванную продажу Артефакта и разгром музея. Но может быть, заполучив назад Шекспира, он немного отойдет. И конечно, Дрейтон, который, наверное, еще прицеливается снять с него допрос, и Лонгфелло в ректорате, который ни при каких обстоятельствах не проникнется к нему симпатией. Иногда, сказал себе Максвелл, любить что-то, бороться за что-то - это дорогое удовольствие. Возможно, истинную мудрость жизни постигли только люди типа Нэнси Клейтон - пустоголовой Нэнси, у которой гостят знаменитости и которая устраивает сказочные приемы. Он почувствовал мягкий толчок в спину и обернулся. Сильвестр немедленно облизал его щеки жестким шершавым языком. - Не смей! - сказал Максвелл.- У тебя не язык, а терка. Сильвестр довольно замурлыкал и устроился рядом с Максвеллом, тесно к нему прижавшись. И они начали вместе смотреть на долину. - Тебе легко живется, - сообщил Максвелл тигренку.- Нет у тебя никаких забот. живешь себе и в ус не дуешь. Под чьей-то подошвой хрустнули камешки. Чей-то голос сказал: - Вы прикарманили моего тигра. Можно, я сяду рядом и тоже им попользуюсь? - Ну конечно, садитесь! - отозвался Максвелл. - Я сейчас подвинусь. Мне казалось, что вы больше не хотите со мной разговаривать, - Там, внизу, вы вели себя гнусно,-сказала Кэрол,- и очень мне не понравились. Но вероятно, у вас не было выбора. На кедр опустилось темное облако. Кэрол ахнула и прижалась к Максвеллу. Он крепко обнял ее одной рукой. - Все в порядке, - сказал он. - Это только баньши. - Но у него же нет тела! Нет лица! Только бесформенное облако... - В этом нет ничего странного,-сказал ей баньши.- Так мы созданы, те двое из нас, которые еще остались. Большие грязные полотенца, колышущиеся в небе. И не бойтесь - человек, который сидит рядом с вами, - наш друг. - Но третий не был ни моим другом, ни другом всего человечества,сказал Максвелл.- Он продал нас колесникам. - И все-таки ты сидел с ним, когда остальные не захотели прийти. - Да. Это долг, который следует отдавать даже злейшему врагу. - Значит,- сказал баньши,- ты способен что-то понять. Колесники ведь были одними из нас и, может быть, еще останутся одними из нас. Древние узы рвутся нелегко. - Мне кажется, я понимаю,- сказал Максвелл. - Что я могу сделать для тебя? - Я явился только для того, чтобы сообщить тебе, что место, которое вы называете хрустальной планетой, извещено обо всем,- сказал баньши. - Им нужен дракон? - спросил Максвелл. - Тебе придется дать нам их координаты. - Координаты будут даны Транспортному центру. Вам надо будет отправиться туда - и тебе и многим другим,- чтобы доставить на Землю библиотеку. Но дракон останется на Земле, здесь, в заповеднике гоблинов. - Я не понимаю, - сказал Максвелл. - Им же нужен был... - Артефакт,- докончил баньши.- Чтобы освободить дракона. Он слишком долго оставался в заключении. - С юрского периода,- добавил Максвелл. - Я согласен: это слишком долгий срок. - Но так произошло против нашей воли,- сказал баньши.- Вы завладели им прежде, чем мы успели вернуть ему свободу, и мы думали, что он пропал бесследно. Артефакт должен был обеспечить ему безопасность, пока колония на Земле не утвердилась бы настолько, чтобы могла его оберегать. - Оберегать? Почему его нужно было оберегать? - Потому что, - ответил баньши, - он последний в своем роду и очень дорог всем нам. Он последний из... из... я не знаю, как это выразить... У вас есть существа, которых вы зовете собаками и кошками. - Да, - сказала Кэрол. - Вот одно из них сидит здесь с нами. - Предметы забавы, - продолжал баньши. - И все же гораздо, гораздо больше, чем просто предметы забавы. Существа, которые были вашими спутниками с первых дней вашей истории. А дракон - то же самое для обитателей хрустальной планеты. Их последний четвероногий друг. Они состарились, они скоро исчезнут. И они не могут бросить своего четвероногого друга на произвол судьбы. Они хотят отдать его в заботливые и любящие руки. - Гоблины будут о нем хорошо заботиться, - сказала Кэрол. - И тролли, и феи, и все остальные обитатели холмов. Они будут им гордиться. Они его совсем избалуют. - И люди тоже? - И люди тоже, - повторила она. Они не уловили, как он исчез. Только его уже не было. И даже грязное полотенце не колыхалось в небе. Кедр был пуст. Четвероногий друг, подумал Максвелл. Не бог, а домашний зверь, И все-таки вряд ли это так просто и плоско. Когда люди научились конструировать биомеханические организмы, кого они создали в первую очередь? Не других людей - во всяком случае, вначале - не рабочий скот, не роботов, предназначенных для одной какой-нибудь функции. Они создали четвероногих друзей. Кэрол потерлась о его плечо. - О чем вы думаете, Пит? - О приглашении. О том, чтобы пригласить вас пообедать со мной. Один раз вы уже согласились, но все получилось как-то нескладно. Может, попробуете еще раз? - В "Свинье и Свистке"? - Если хотите. - Без Опа и без Духа. Без любителей скандалов. - Но конечно, с Сильвестром. - Нет, - сказала Кэрол. - Только вы и я. А Сильвестр останется дома. Ему пора привыкать к тому, что он уже не маленький. Они поднялись с валуна и направились к замку. Сильвестр поглядел на дракона, разлегшегося на зубчатой стене, и зарычал. Дракон опустил голову на гибкой шее и посмотрел тигренку прямо в глаза. И показал ему длинный раздвоенный язык.