о его развитие происходит очень медленно и оно находится в резерве, ожидая своего времени. - Примерно так, но... - Именно теперь оно нам понадобилось, - прервал его Фландерс. - Таков ответ на ваш вопрос. У нас было предчувствие, что вы туда направитесь. - Вначале я подозревал Крофорда, но оказалось, что он здесь ни при чем. Фландерс утвердительно кивнул головой. - 78 - - Крофорд не мог этого сделать. Он слишком нуждается в вас и потому не стал бы вас запугивать. Здесь ваше предчувствие вас подвело. - Боюсь, что нет. - Ваши предчувствия не эффективны, - сказал Фландерс, - потому что вы не верите в них. Вы пока остаетесь в мире логики и доверяете логическим рассуждениям, которые были характерны еще для пещерного человека. Рассматривать проблему под всеми углами зрения, взвешивать все за и против, словно решается арифметическая задача. Вы не верите вашим предчувствиям, и в этом кроется ваша ошибка. "Да, именно в этом", - подумал Виккерс. У него было предчувствие, что волчок следует запустить на террасе дома Престонов. Тогда ему не пришлось бы долгие дни идти через пустынную страну второго мира. У него было предчувствие, что он должен прислушаться к совету Крофорда не трогать вечмобиль. Тогда он избавил бы себя от многих неприятностей. Но, когда у него появилось предчувствие, что он должен отыскать волчок, он тут же бросился на его поиски. - Как много вы знаете? - спросил Фландерс. Виккерс отрицательно покачал головой. - Немного, - признался он. - Я знаю, что существует организация мутантов. Что она действует несколько лет и что человечество отклонилось от привычного пути, как вы говорили мне однажды вечером в Клиффвуде. Организация ушла в подполье, на эти миры, потому что ее деятельность приняла широкий размах и стала привлекать внимание. У вас есть заводы, которые производят товары, подрывающие экономику старого мира. Я видел один из них. Там трудятся роботы. Скажите, а на самом деле только роботы? Фландерс засмеялся. - Конечно. Мы лишь говорим им, что нам надо. - А потом эта история со слушанием звезд. - Мы почерпнули у тамошних обитателей много хороших идей, - сказал Фландерс. - Но не все из нас способны слушать звезды. Только некоторые - это врожденный талант, телепатия. И как я говорил вам в тот вечер, не все можно использовать. Иногда мы имеем только отправную точку и все разрабатываем сами. - А каковы ваши цели? Что вы намерены сделать? - Этого я вам сказать не могу. Все время открывается масса новых возможностей, появляются новые направления. Мы так близки ко многим великим открытиям. К примеру, бессмертие. Один из слушающих... - Вы имеете в виду, - перебил Виккерс, - вечную жизнь? - Почему бы и нет? "И в самом деле, - подумал Виккерс, - почему бы и нет? Если у вас есть вечные лезвия и вечные лампочки, почему бы и не иметь вечной жизни? Зачем останавливаться на полпути?" - А андроиды? - спросил он. - Какова роль андроидов вроде меня? Ведь роль андроида не может быть столь ответственной? - Для андроидов есть свое поле деятельности, - сказал Фландерс. - В частности, ваша работа - Крофорд. - Что я должен сделать с Крофордом? - Остановить его. Виккерс рассмеялся. - Я? Вы знаете, что стоит за его плечами? - Я знаю, что стоит за вашими. - Просветите меня. - Предчувствие, развитое в самой высшей степени. Такой остроты предчувствия нет ни у одного человеческого существа. У вас выше всего развитое и менее всего используемое предчувствие. - 79 - - Подождите. Вы забываете, что я не человек. - Вы были им, - сказал Фландерс. - И снова станете. Когда мы взяли вашу жизнь... - Как взяли мою жизнь? - Содержимое вашей жизни, - разъяснил Фландерс, - то, что называется душой, мысли, впечатления, реакции, которые присущи Джею Виккерсу, подлинному Джею Виккерсу в возрасте восемнадцати лет. Мы как бы перелили содержимое из одного сосуда в другой. Мы пере местили вас из вашего тела в тело андроида, а ваше настоящее тело храним до того времени, когда вы сможете вернуться в него. Виккерс чуть не вскочил со стула. Фландерс успокоил его движением руки. - Сидите. Вы спросите, зачем мы это сделали? - А вы мне ответите, - сказал Виккерс. - Конечно, отвечу. Когда вам было восемнадцать лет, вы не подозревали о своем даре. И мы не в силах были на это повлиять. Если бы мы сказали вам об этом, это ничего бы не дало, вам следовало осознать себя самостоятельно. Мы считали, что процесс займет пятнадцать лет, он затянулся за двадцать, а вы все еще окончательно не пробудились. - Я мог бы... - Да, - сказал Фландерс, - вы могли бы расти в вашем собственном теле, но существовал еще один фактор- наследственная память. В ваших генах запечатлена еще одна мутация, встречающаяся столь же редко, как и телепатия. Нам хотелось, чтобы к моменту появления у Виккерса детей, он полностью осознал, что собой представляет и каким даром наделен. Виккерс вспомнил, как задумался о возможностях наследственной памяти, когда лежал на чердаке дома Эндрюса. Наследственная память, память, переходящая от отца к сыну. Теперь он понял ее механизм. Когда он стал взрослым и - он не мог подыскать более верного слова - пробудился, наступил момент узнать или вспомнить о ней. - Итак, - сказал Виккерс, - вы хотите использовать этот мой дар против Крофорда, хотите, чтобы у меня появились дети, наделенные тем же даром. Фландерс утвердительно кивнул. - Думаю, мы поняли друг друга. - Да, - согласился Виккерс. - Прежде всего я должен остановить Крофорда. Это нелегкая задача. А какова будет плата? - Нам есть чем отплатить вам, - сказал Фландерс. - И думаю, форма оплаты заинтересует вас. Вы спрашивали о Кэтлин Престон. Вас интересовало, существовала ли она, и я могу вам ответить, что существовала. Кстати, сколько вам было лет, когда вы с ней познакомились? - Восемнадцать. Фландерс кивнул. - Прекрасный возраст. - Он глянул на Виккерса. - Не так ли? - Нам тоже так казалось. - Вы любили ее, - сказал Фландерс. - Да, любил. - И она любила вас? - Думаю, любила, - сказал Виккерс. - Я не уверен в этом сейчас. Но думаю, что любила. - Вы можете удостовериться в этом. - Вы хотите сказать, что она здесь? - Нет, - ответил Фландерс, - здесь ее нет. - 80 - - Но вы... - Когда вы выполните работу, вы сможете вернуться в свое восемнадцатилетие. - Такова ваша плата? Значит, вернуться в свое тело и начать все сначала. Снова стать восемнадцатилетним... - Это вас не привлекает? - Думаю, да, - сказал Виккерс. - Поймите, Фландерс, мечты восемнадцатилетнего юноши растаяли. Они были убиты в теле сорокалетнего андроида. Иметь физически восемнадцать лет еще не все. Грядущие годы и то, что они обещают, и мечты, и любовь, которые идут рядом с тобой по веснам жизни. - Восемнадцать лет, - напомнил Фландерс. - Восемнадцать лет и надежда на бессмертие, и семнадцатилетняя Кэтлин. - Кэтлин? Фландерс кивнул. - Так же как и прежде? - усомнился Виккерс. - Но так не может быть, Фландерс. Я чувствую фальшь. Ведь что-то исчезло, улетучилось. - Все будет точно так же, - уверенно сказал Фландерс. - Словно и не было всех этих лет. 38 Все-таки он был мутантом, только в облике андроида, и, как только ему удастся остановить Крофорда, он снова превратится в восемнадцатилетнего мутанта, влюбленного в семнадцатилетнюю мутантку, и у них будет надежда, что бессмертие станет явью при их жизни. А если так произойдет, то они с Кэтлин смогут вечно совершать прогулки по заветной долине и у них родятся дети-мутанты, наделенные исключительным даром предвидения, и все они проживут такую жизнь, какой могли бы позавидовать все языческие боги старой Земли. Он откинул одеяло, вылез из постели и подошел к окну. Застыв у окна, он смотрел на залитую лунным светом долину, по которой когда-то гулял, и видел пустынное место, которое навсегда останется пустынным, что бы ни произошло. Более двадцати лет он лелеял мечту, и вот, когда она почти стала явью, понял, как она потускнела с годами: невозможно вернуться в тот день 1956 года, человек не в силах вернуть ушедшее. Нельзя стереть прожитые годы, их нельзя собрать, сложить в уголок, оставить там и уйти. Их можно упрятать в глубины памяти и забыть там, но наступит день и воспоминания вернутся. И тогда вам станет ясно, что вы прожили не одну, а две жизни. Это и тревожило - ведь прошлое забыть нельзя. Скрипнула дверь, и Виккерс обернулся. В дверях стоял Айзекайя, его металлопластиковая кожа блестела на свету, проникавшем из коридора. - Не спится? - спросил он. - Могу вам помочь. Принесу снотворное или... - Вы действительно можете помочь, - сказал Виккерс. - Я хочу заглянуть в дело. - Дело, сэр? - Да, дело. Дело моей семьи. Оно должно быть где-то здесь. - В архиве, сэр. Я могу его принести. Подождите немного. - А также дело Престонов, - добавил Виккерс. - Дело семьи Престонов. - Хорошо, сэр, - сказал Айзекайя. - Подождите. - 81 - Виккерс включил свет у изголовья кровати и присел на край постели. Теперь он знал, что делать. Заветная долина оказалась пустыней. Лунные тени на белизне колонн были мертвым воспоминанием. А аромат роз давно ушедшей ночи унесли ветры пролетевших лет. "Энн, - сказал он сам себе. - Я веду себя по отношению к тебе как дурак". - Как ты считаешь, Энн? - спросил он вполголоса. - Мы ругались и ссорились и хоронили нашу любовь под этой пикировкой, и если бы не мои мечты о долине, мечты, которые с каждым годом становились все призрачнее, хотя я не знал этого, мы бы давно поняли, как обстоят дела. "Они забрали у нас обоих, - думал он, - врожденное право прожить нашу собственную жизнь в наших подлинных телах, данных нам при появлении на свет. Они превратили нас в подобие мужчины и женщины, и мы шли по жизни, словно тени, бегущие по стене. А теперь они хотят отнять у нас право на смерть и сознание выполненного долга. И мы должны прожить лживую жизнь - я как андроид, наделенный жизненной силой человека, который вовсе не является мной, и Энн тоже". - Порвать с ними, - сказал он. - Порвать со всеми их двойными жизнями и состоянием искусственного существа. Он вернется на ту Землю. Разыщет Энн Картер, скажет, что любит ее, любит не призрачной любовью при лунном свете и аромате роз, а настоящей любовью мужчины, утратившего пыл юности. Они уедут вместе и проживут свою собственную жизнь- он будет писать книги, а она - ходить на службу, и они постараются, насколько возможно, забыть, что они мутанты. Он прислушался к шорохам дома, тихим шорохам ночного дома, которые не слышны днем, когда он наполнен человеческими голосами, и подумал, что при желании этот язык дома можно понять. Дом расскажет вам все, что вы хотите знать - какое было выражение лица у кого-то и как было произнесено то или иное слово, и все, что мог сделать или о чем мог думать человек, находящийся наедине с самим собой. В деле он не найдет всего, что хотел бы узнать, там не окажется всей правды, которую он ищет, но там будут сведения о нем и о бедном фермере и его жене, которые были его отцом и матерью. Дверь открылась и появился Айзекайя с папкой под мышкой. Он протянул папку Виккерсу и в ожидании застыл у стены. Дрожащими пальцами Виккерс открыл папку и на первой же странице увидел: Виккерс Джей, род. 5 авг. 1937 г. , п. ж. 20 июня 1956 г. , д. п. , в. , н. п. , скр. Он не улавливал смысл написанного. - Айзекайя. - Да, сэр. - Что все это значит? - О чем вы говорите, сэр? - Вот эти обозначения, - Виккерс ткнул пальцем, - п. ж. и так далее. Айзекайя наклонился и прочел. - Джей Виккерс, родился 5 августа 1937 года, перемещение жизни 20 июня 1956 года, дар предвидения, ощущение времени, наследственная память, скрытая мутация. Все это означает, что вы еще не пробудились. Виккерс глянул ниже - там были имена, вклейка о браке, в результате которого он родился. Чарльз Виккерс, род. 10 янв. 1907 г. , конт. 8 авг. 1928 г. , пр. , в. , эл. , н. п. , пр. ж. 6 февр. 1961 г. - 82 - И ниже: Сара Грэхем, род. 16 апр. 1910 г. , конт. 12 сент. 1927 г. , пр. , ук. об. , в. , н. п. , пр. ж. 9 марта 1960 г. Его родители. Он попытался расшифровать: - Чарльз Виккерс, родился 10 января 1907 года, контужен, нет, тут что-то другое... - Контакт установлен, сэр, - подсказал Айзекайя. - Контакт установлен 8 августа 1928 года, пробужденный, в. , эл. , что это означает? - Ощущение времени и электроника, сэр, - сказал Айзекайя. - Ощущение времени? - Ощущение времени, сэр. Другие миры. Все заключено во времени, вам это известно? - Нет, я этого не знаю, - сказал Виккерс. - Времени не существует, - разъяснил Айзекайя. - В том смысле, как его понимают обычные люди. Нет беспрерывного потока времени, а есть отрезки времени, как бы секунды, следующие одна за другой. Хотя ни секунд, ни похожих соизмеримых отрезков времени нет. - Знаю, - сказал Виккерс. И он действительно знал. Он все вспомнил - объяснения этих миров, следующих друг за другом, когда каждый мир заключен в капсулу своего времени, в какой-то странный и произвольный отрезок времени, и эти отрезки времени со своими мирами тянулись в прошлое и настоящее, но как далеко тянулась их цепь не мог ни знать, ни предполагать никто из живых существ. Словно кто-то нажал скрытый выключатель и вся его наследственная память оказалась в его распоряжении, ведь она всегда была в нем, а он не осознавал ее присутствия, как и не осознавал еще в полной мере своего дара предвидения. - Времени не существует, - продолжал Айзекайя. - Во всяком случае, в понятиях обычного человека. Время состоит из отрезков, и каждый отрезок - одна из фаз столь обширного мира, что человеческая мысль пасует перед ним, отказываясь постигнуть его целиком. Но само время? Время представало бесконечной средой, тянувшейся в прошлое и будущее, хотя не было ни прошлого, ни будущего. Просто существовало бесконечное множество отрезков, протянувшихся в обе стороны, и каждый отрезок был одной из фаз Вселенной. На исконной Земле человека кто-то задумался о путешествии во времени, о возможности вернуться во вчерашний день или уйти в завтрашний. Теперь он знал, что такое путешествие невозможно, что один и тот же момент времени заключен в своей собственной капсуле, что Земля людей двигалась в одной временнй капсуле с самого рождения до самого конца и что она возникла и вернется в небытие в одном и том же отрезке времени. Вы могли путешествовать во времени, но ни во вчера, ни в завтра. Если вы обладали неким ощущением времени, вы могли перейти из одного временного отрезка в другой и тогда оказывались в другом мире, а не во вчерашнем или завтрашнем дне. Так произошло, когда он запустил волчок, хотя волчок был ни при чем - он лишь облегчал переход. Он продолжил чтение. - Пр. ж. Что такое пр. ж. , Айзекайя? - Приостановленная жизнь, сэр. - Моих отца и матери? - Их жизнь приостановлена, сэр. До того момента, как мутанты окончательно разработают бессмертие. - 83 - - Но они умерли, Айзекайя. Их тела... - Их тела андроидов, сэр. Мы должны соблюдать внешнюю видимость. Иначе у обычных людей возникнут подозрения. В комнате словно взорвалась бомба, и истина явилась Виккерсу в своей неприкрытой наготе. Приостановлена жизнь. Его мать и отец ожидали в состоянии приостановленной жизни дня, когда они обретут бессмертие. А он, Джей Виккерс, истинный Джей Виккерс, где был он? Его жизнь не была приостановлена, потому что ее переместили из тела истинного Джея Виккерса в тело андроида, находившегося в этой комнате и державшего в своих руках андроида судьбу своих родителей. - А Кэтлин Престон? - спросил Виккерс. Айзекайя отрицательно качнул головой. - Я ничего не знаю о Кэтлин Престон, - сказал он. - Но у вас есть дело семьи Престон? Айзекайя опять покачал головой. - У нас нет дела Престонов. Я сверился по генеральному каталогу. О Престонах нигде не упоминается. Нет никаких Престонов. 39 Итак, принятое им решение оказалось неверным. Перед его внутренним взором встали два родных лица. Он прикрыл глаза и увидел мать, каждую черточку ее лица, вспомнил, в какой ужас привело ее его путешествие в сказочную страну, как ругал его отец и как исчез волчок. Ведь волчок исчез. И они говорили ему, что у него слишком разыгралось воображение. В конце концов им, по-видимому, трудно было постоянно присматривать за ним, чтобы предотвратить его посещения других миров. Восьмилетний человечек достаточно самостоятелен, чтобы найти себе занятие сразу в нескольких мирах. Лицо матери и рука отца, с суровой нежностью положенная на плечо, навсегда остаются в памяти человека. Исполненные доверия, они ждали дня, когда мрак окутает их сознание, но этот мрак будет не концом, а началом жизни, на которую они и не надеялись, когда много лет назад присоединились к маленькой группе мутантов. Если они так верили в дело мутантов, могла ли быть меньшей его вера? Имел ли он право отказаться внести свой вклад в создание мира, которому они отдали так много? А они отдали все, что могли, - свой тяжкий труд, свою негасимую веру, и плоды их жизни должны собрать те, кого они оставили после себя. Он был один из них - и он не мог их предать. "Каков же будет этот мир?" - спрашивал он себя. Если мутанты-телепаты раскроют секрет бессмертия, какой мир они создадут? Предположим, что люди перестанут умирать, но будут ли они жить вечно? Это уже не будет прежний мир. Мир станет другим, в нем появятся иные ценности и иные стимулы. Какие факторы будут управлять жизнью вечного мира? Какие стимулы и условия предотвратят его деградацию? Какие постоянно растущие возможности и интересы уберегут его от тупика скуки? В чем будут нуждаться люди бессмертного мира? - 84 - У них будут неограниченные возможности; и они будут существовать всегда. Потому что можно открыть следующие и предыдущие миры. А если не хватит этих миров, то есть Вселенная со всеми ее солнцами и солнечными системами - коли Земля есть планета, повторяющая себя до бесконечности, то каждое солнце и каждая планета должны бесконечно повторять себя. Возьмите Вселенную и умножьте ее на неизвестное число, возьмите все миры всех вселенных и умножьте их на бесконечность, и вы получите ответ. Место найдется всем и всегда. Появится нужда в бесконечных стимулах и возможностях, и каждый мир предложит столько стимулов и возможностей, что даже вечному человеку не удастся исчерпать их полностью. Но и это не все - в вашем распоряжении будут бесконечное время и бесконечное пространство, появятся новые отрасли техники, и новые области науки, и новые философские учения - и никогда бессмертному человеку не придется скучать от отсутствия дел и мыслей. Как вы используете бессмертие, если получите его? Оно поможет вам сохранить силу. И если ваше племя не так велико и невысока рождаемость, оно не остановится в своем развитии - никто не будет умирать. Бессмертие позволит сохранить таланты и знания. Вы сможете рассчитывать на всю силу, все знания и все таланты каждого члена племени. Ведь, умирая, человек уносит с собой не только настоящие знания, но и будущие. "Сколько знаний, - подумал Виккерс, - лишилось человечество из-за того, что кто-то умер на десятилетие раньше? Какие-то знания можно восстановить последующими работами других людей, но какие-то будут утрачены навсегда, какие-то мысли никогда больше не возникнут, как никогда не выкристаллизуются какие-то концепции". В обществе бессмертных людей такого не произойдет. Вы могли черпать знания на звездах, вы обладали наследственной памятью, у вас были технические знания, позволяющие производить вечные вещи, а теперь ко всему этому добавлялось бессмертие. Такова была доктрина. Но доктрина чего? Бесконечной жизни? Вершины знания? Возможности стать богами? Вернуться на сотню тысяч лет назад. Выяснить, что за создание человек. Дать ему огонь, колесо, лук и стрелы, домашних животных и культурные растения, племенную организацию и заложить в его мозг понятие о том, что он хозяин Земли. Что скрывалось за всем этим? Начало цивилизации и зарождение человеческой культуры. Доктрина мутантов была новой вехой в развитии человечества, как сто тысяч лет назад такими вехами были покорение огня, изобретение колеса, одомашнивание собаки. Доктрина мутантов не была конечным результатом человеческих усилий, человеческой мысли и знаний; это был новый шаг вперед. Еще один. Еще один шаг в будущее. Человеческий разум был способен еще на многое, но он, Джей Виккерс, не мог представить себе всех масштабов подобного развития, как не мог человек, покоривший огонь и приручивший собаку, представить себе временн ю структуру последовательных миров. "Мы еще дикари, - думал он. - И пока сидим в пещере и со страхом вглядываемся через дым костра, охраняющего вход в нее, в безбрежный мрак окружающего мира". Придет время и люди рискнут рассеять этот мрак, но время еще не пришло. Бессмертие окажется инструментом, рабочим инструментом. И оно всегда останется только простым рабочим инструментом. - 85 - Что скрывает мрак за пределами пещеры? Человеческое неведение своего собственного состояния, смысла своего существования, своих корней и конечных целей. Извечные, как мир, вопросы. Быть может, с помощью такого инструмента, как бессмертие, человеку удастся разрешить их, постичь неумолимые законы Вселенной, живой материи и энергии. И это явится следующим шагом в истории человечества. И у человека не останется ни колебаний, ни сомнений, он поймет себя и навсегда откажется от веры, заменив ее знаниями и твердой уверенностью. А когда человек поставит смерть вне закона, когда ворота смерти захлопнутся навсегда, человеку понадобится разработать и соответствующую концепцию жизни, если он не хочет превратиться в вечного скитальца галактик. Виккерсу пришлось напрячь все силы, чтобы прервать ход своих мыслей и вернуться к действительности. - Айзекайя, - обратился он к роботу, - вы уверены? - В чем, сэр? - В том, что Престонов нет? - Уверен, - ответил Айзекайя. - Кэтлин Престон существовала, - сказал Виккерс. - Я уверен в ее существовании. Но откуда он черпал такую уверенность? Он помнил ее. Фландерс подтвердил ее существование. Но его память, как и память Фландерса, могла быть определенным образом сформирована. Кэтлин Престон могла оказаться привнесенным эмоциональным фактором, дабы привязать его к этому дому, дабы он никогда и нигде не забыл о своих связях с этим домом. - Айзекайя, - снова обратился к роботу Виккерс, - кто такой Гортон Фландерс? - Гортон Фландерс, как и вы, - андроид, - ответил Айзекайя. 40 Итак, они рассчитывали, что он остановит Крофорда. И сделает это с помощью своего дара предвидения. Но проблему следовало рассмотреть всесторонне. Взвесив все факторы, определить силы обеих сторон. Мутантам придется вступить в борьбу с промышленной мощью многих стран мира. Опираясь на нее, Крофорд и его единомышленники объявили войну мутантам. Кроме того, существовало секретное оружие. - Отчаяние и секретное оружие, - заявил Крофорд, сидя в номере гостиницы. - Но оно недостаточно эффективно, - добавил он. Прежде всего следовало выяснить, о каком оружие шла речь. И пока это неизвестно, никаких планов строить нельзя. Лежа на кровати и глядя в потолок, он перебирал факты, систематизировал их, подвергал анализу. Иногда силы обычных людей и силы мутантов оказались ему равными, а иногда он видел неоспоримое превосходство одной из сторон. Рассуждения завели в тупик. - Так и должно было быть, - произнес он вслух. - Рассуждение - инструмент обычного человека. Следовало воспользоваться своим исключительным даром. - 86 - Но как? Он постарался отрешиться от известных ему фактов, изгнать их из своих мыслей и ни о чем не думать. Лежа в постели и глядя во тьму, он физически ощущал, как наперекор желанию они теснятся в его мозгу. Вдруг с особой отчетливостью проступила мысль о войне. Он остановился на ней. Мысль стала весомей и овладела им. Война, но война, совершенно отличная от тех войн, которые до сих пор вело человечество. Невероятно раздражала необходимость думать о чем-то неопределенном. Появилась новая мысль - бедность. Он чувствовал, как обе мысли, и о войне и о бедности, словно койоты, кружат во мраке вокруг костра его разума за границей зоны, освещенной интеллектом. Он хотел прогнать их, но они не желали уходить. Через некоторое время он привык к ним. "Существует еще один фактор, - подсказал ему засыпающий мозг. - Недостаток рабочих рук у мутантов. Вот почему они создали роботов и андроидов". Можно было обойти эту трудность. Можно было взять одну жизнь и разделить ее на несколько. Жизнь одного мутанта- растянуть, удлинить, увеличить. Рабочую силу можно было создать, следовало лишь знать, как это делается. Мысли совсем замедлили свой бег, он почти уснул. "Я остановлю тебя, Крофорд, и получу ответ, я остановлю тебя, я люблю тебя, Энн, я..." И вдруг, даже не сообразив, спал он или нет, Виккерс встрепенулся и уселся на постели. Он знал! Он съежился от прохлады летнего утра, быстро высунул ноги из-под одеяла и ощутил босыми ногами холод пола. Виккерс бросился к двери, распахнул ее и выскочил на площадку винтовой лестницы, ведущей в холл. - Фландерс! - крикнул он. - Фландерс! Откуда-то появился Айзекайя и стал взбираться по ступеням, спрашивая: - Что случилось, сэр? Вам что-нибудь надо? - Мне нужен Гортон Фландерс. Открылась еще одна дверь, и появился Гортон Фландерс с торчавшими из-под ночной рубахи худыми лодыжками и всклокоченными волосами. - Что происходит? - спросил он спросонья. - Что за шум? Виккерс быстро пересек холл, схватил его за плечи и спросил: - Сколько нас? На сколько частей разделена жизнь Джея Виккерса? - Может, вы перестанете трясти меня? - Как только вы мне скажете правду. - С удовольствием, - сказал Фландерс. - Нас трое. Вы, я и... - Вы? - Конечно. Вас это удивляет? - Но вы намного старше меня. - С синтетической плотью можно делать чудеса, - промолвил Фландерс. - Тут нечему удивляться. "Действительно, ничего удивительного", - согласился вдруг про себя Виккерс, словно всегда знал это. - Кто третий? - спросил он. - Вы сказали, нас трое. Кто он? - А вот этого я вам сообщить не могу, - ответил Фландерс. - Я и так сказал слишком много. - 87 - Виккерс разозлился, схватил Фландерса за ворот ночной рубашки и сдавил его. - Насилие вам не поможет, - сказал Фландерс. - Не надо насилия. Я вам сказал все это лишь потому, что кризис наступил быстрее, чем мы предполагали. Вы еще не готовы знать все. Не достойны. Мы слишком многим рискуем, заставляя вас развиваться так быстро. Больше я вам ничего не скажу. - Не достоин! - вскипел Виккерс. - Не готовы. Вам следовало предоставить больше времени. А сейчас отвечать на ваши вопросы и говорить с вами просто-напросто невозможно. Это повлечет за собой лишние трудности. Снизит вашу эффективность и действенность. - Но я уже все знаю, - зло сказал Виккерс. - Готов я или не готов, но я знаю, как взяться за Крофорда и его друзей, а это значительно весомее того, что сделали все вы, несмотря на уйму потраченного времени. Ответ у меня готов, и вы надеялись, что я его найду. Я знаю их секретное оружие и знаю меры защиты. Вы мне сказали, что надо остановить Крофорда, и я могу его остановить. - Вы уверены? - Абсолютно уверен, - сказал Виккерс. - Кто третий? В его мозгу уже зрело подозрение, странное подозрение. - Я должен знать, - сказал он. - Именно этого я вам не могу сообщить. Никак не могу, - повторил Фландерс. Виккерс отпустил ворот ночной рубашки Фландерса, а потом и вовсе уронил руки. То, что начало обретать контуры в его мозгу, разрывало душу, и с каждым мгновением мучения становились все сильнее. Он медленно пошел прочь. - Да, я уверен, - повторил Виккерс. - Я уверен, что знаю все ответы. Я их знаю, но что это мне дает? Он вернулся в свою комнату и захлопнул дверь. 41 В какой-то момент словно вспышка осветила его мозг. Воспоминания о Кэтлин Престон, которое могло быть вымыслом, и запечатленная в его мозгу прогулка по заветной долине долгие годы мешали ему понять, что он давно любит Энн Картер, а она платит ему взаимностью. Потом он узнал, что его родители находились в состоянии прерванной жизни и ждали возвращения в мир любви и взаимопонимания, которому они так много отдали. Он не мог их предать. "Быть может, - сказал он сам себе, - это к лучшему, ибо есть новый фактор - умение делить одну жизнь на несколько частей". Такой метод был разумен и, по-видимому, приносил свои плоды - ведь у мутантов не хватало рабочих рук и приходилось наилучшим способом использовать имеющиеся средства. Вы передаете роботам то, что им можно доверить. А жизнь каждого мутанта делите, получая несколько личностей, помещенных в тела андроидов. Он не был самим собой, он представлял часть другой личности - треть подлинного Джея Виккерса, чье тело ожидало дня, когда в него будет возвращена жизнь. Энн Картер тоже не была сама собой, а представляла часть другой личности. Быть может, он впервые позволил своему подозрению - 88 - оформиться: она была частью Джея Виккерса и вместе с Фландерсом разделяла жизнь, бывшую некогда единой. Три андроида несли в себе некогда единую жизнь - он, Фландерс и еще кто-то. Его не переставал терзать вопрос - кто же все-таки этот третий? Все трое, они были связаны одной нитью, составляя почти одно целое, и в какой-то день три их жизни вернутся в тело подлинного Джея Виккерса. А когда это произойдет, кто станет новым Джеем Виккерсом? Или им никто не станет - быть может, возвращение будет равносильно смерти всех троих и возобновлению сознания прежнего Джея Виккерса? Или все они смешаются и в воскресшем Джее Виккерсе будут сочетаться его черты, черты Фландерса и черты третьего, неизвестного? А как же его любовь к Энн Картер? Если этим неизвестным человеком была Энн, во что обратится его вдруг вспыхнув шая нежность к ней? Что станет с его нынешней любовью после долгих лет бесплодных мечтаний? Он понимал, что, если Энн была этим третьим, они не смогут любить друг друга. Нельзя любить самого себя, как другого человека. Невозможно любить какую-то грань самого себя, как невозможно, чтобы эта грань любила вас. Вы не могли любить человека более близкого вам, чем сестра или мать... Дважды он испытал любовь к женщине и дважды ее у него отняли - он оказался в ловушке, и у него не оставалось иного выбора, как выполнить свою задачу. Он сказал Крофорду, что явится к нему, когда узнает, что происходит, и расскажет все, чтобы найти компромисс, если он возможен. Теперь он знал - компромисс невозможен. Если его предвидение было верным. Фландерс сказал, что дар предвидения - метод более естественный и более зрелый, чем рассуждения. Он, по словам Фландерса, прямее извилистого пути логических рассуждений, которыми человечество пользовалось все время своего становления. И секретное оружие оказалось старым, как мир, - войной, развязанной с расчетливым цинизмом. "Сколько же войн, - подумал он, - может еще пережить человечество?" И понял - ни одной. Мутанты - залог выживания человеческой расы. У него самого не осталось ни Кэтлин, ни Энн, ни даже надежды на собственную человеческую жизнь, и он должен был приложить все силы, чтобы уберечь человеческую расу от гибели. Кто-то постучал в дверь. - Войдите, - отозвался Виккерс. - Завтрак будет подан, - сказал Айзекайя, - как только вы закончите свой туалет. 42 Когда Виккерс спустился вниз, Фландерс уже ждал его в столовой. - Остальные ушли, - сказал он. - У них дела. А нам надо выработать план действий. Виккерс ничего не ответил. Он выдвинул стул и сел напротив Фландерса. Фландерс сидел спиной к окну, так что его пышные седые волосы, словно ореол, блестели на солнце. Одежда по-прежнему выглядела поношенной, а галстук знавал лучшие дни, но старик был все также опрятен. - 89 - - Я вижу, Айзекайя отыскал вам кое-какие вещи, - сказал Фландерс. - Не знаю, что бы мы делали без него. Он очень заботлив... - Не только вещи, но и деньги, - добавил Виккерс. - На комоде, рядом с рубашкой и брюками, лежала целая пачка. Я не успел пересчитать, но похоже, в ней несколько тысяч долларов. - Да, Айзекайя ничего не упускает. - А зачем мне столько денег? - Не беспокойтесь, - сказал Фландерс. - У нас их тюки. - Тюки?! - Разумеется, мы все время производим их. - Вы подразумеваете фальшивые деньги? - О нет, ни в коем случае, - воскликнул Фландерс. - Хотя иногда мы подумывали и об этом. Еще одна стрела для нашего лука. - Вы хотели наводнить мир фальшивыми деньгами? - Почему фальшивыми? Мы можем воспроизводить деньги с абсолютной точностью. Бросить в мир сотни миллиардов долларов и посмотреть, что из этого выйдет. - Замысел ясен, - сказал Виккерс. - Удивлен, что вы не привели его в исполнение. Фландерс испытующе поглядел на него. - Мне кажется, наше поведение вас шокирует. - В какой-то мере, - ответил Виккерс. Айзекайя принес поднос, на котором стояли стаканы с охлажденным апельсиновым соком, тарелки с яйцами, беконом, гренками с маслом, баночка конфитюра и чашка кофе. - Доброе утро, сэр, - сказал он Виккерсу. - Доброе утро, Айзекайя. - Вы обратили внимание, - спросил робот, - какое сегодня чудесное утро. - Конечно, - ответил Виккерс. - Погода стоит исключительная, - сказал робот, - значительно лучше, чем на предыдущей Земле. Он поставил еду на стол, удалился через качающуюся дверь на кухню и занялся повседневными делами. - Мы оставались людьми, - сказал Фландерс, - пока было возможно. Но мы делали наше дело и со временем стали наступать кое-кому на ноги. Теперь мы, наверное, станем порезче, ведь и с нами не церемонятся. Окажись Крофорд и его банда помягче, все прошло бы мирно и спокойно, и мы никому не причинили бы зла. Через десять лет все было бы проще. Через двадцать лет это было бы детской забавой. Но сейчас нет ни уверенности, ни простоты. В данный момент речь идет чуть ли не о революции. Имей мы двадцать лет, тот же процесс прошел бы как эволюционный. Будь у нас время, мы бы взяли контроль не только над промышленностью и финансами. Кризис разразился слишком рано. - Теперь нам нужен, - сказал Виккерс, - контркризис. Фландерс, казалось, не слышал его. - Мы создали множество фиктивных компаний, - продолжал он. - Следовало создать их еще больше, но нам не хватало исполнителей, даже для созданных фирм. Иначе мы открыли бы громадное количество компаний по производству самых необходимых вещей. Но мы нуждались в наших людях в других местах, в наиболее критических точках. Следовало искать других мутантов, которые могли бы присоединиться к нам. - Мутантов должно быть много, - сказал Виккерс. - Их действительно немало, - согласился Фландерс, - но большинство из них настолько вросли в жизнь и дела обычного мира, что не могли - 90 - порвать с ним. Возьмите, например, мутанта, женатого на обычной женщине. Мы не можем разбивать счастливый брак просто по гуманным соображениям. А если мутантами являются дети? В такой ситуации остается только ожидание. С ними можно вступать в контакт, когда они вырастают и покидают родное гнездо, но не раньше. Возьмите банкира или промышленника, на чьих плечах лежит целая экономическая империя. Скажите ему, что он мутант, и он расхохочется вам в лицо. Он нашел свое место в жизни. Он доволен собой, весь идеализм или либерализм его юности исчез, подавленный его воинствующим индивидуализмом. Его устраивает созданный им образ жизни, и что бы вы ни предложили, это не заинтересует его. - Вы можете расплатиться с ним бессмертием. - У нас пока его нет. - Вам следовало бы организовать атаку на них на правительственном уровне. Фландерс отрицательно покачал головой. - Не удалось. Мы сделали несколько попыток, но тщетно. Будь у нас тысяча ключевых мест в правительствах, мы бы победили легко и быстро. Но у нас не было тысячи мутантов для правительственных и дипломатических постов. Самыми разными методами мы преодолевали один кризис за другим. Углеводы изменили ситуацию, которая могла обернуться войной. Но мы не были достаточно сильны и у нас не хватало времени для нормального воплощения хорошо отработанной долгосрочной программы, поэтому мы стали импровизировать. Мы выпустили наши приспособления, чтобы ускорить развал этой социально-экономической системы и рано или поздно промышленники должны были восстать против нас. - Но на другое вы и не рассчитывали? - спросил Виккерс. - Вы вмешались... - Думаю, что мы должны были это сделать, - сказал Фландерс. - Представьте, Виккерс, что вы оперируете больного раком. Чтобы больной выздоровел, его придется резать. И вы вскроете тело больного без всяких раздумий. - Несомненно, - подтвердил Виккерс. - Человеческая раса, - продолжал Фландерс, - и есть наш пациент. У него злокачественный рост отдельных тканей. Мы- хирурги. Пациент будет страдать, потом наступит период выздоровления, и в конце концов он останется в живых, но я сомневаюсь, что человеческая раса переживет еще одну войну. - Ваши методы довольно жесткие! - Минуточку! - воскликнул Фландерс. - А вы считаете, что они должны быть иными? Я бы мог согласиться с вами, будь у нас хоть какие-то реальные возможности переговоров. Представьте, являемся мы перед народом, встречаемся с главами правительств и говорим им, что мы - новая мутация человеческой расы и что наши знания и наши способности выше, чем у них, а потому они должны передать все в наши руки. Как вы думаете, какая реакция нас ожидает? Могу вам сказать. Они вышвырнут нас вон и будут не так уж неправы. С какой стати они должны просто так поверить нам. У нас не было иного выхода. Мы могли действовать лишь в подполье. Следовало захватить ключевые позиции. Другого пути мы не видели. - Ваши слова, - заметил Виккерс, - может, и верны в масштабе народов, но