Оцените этот текст:


        Болгария
        Перевела Л. Павлик
        Spellcheck: Wesha the Leopard

                             Воспоминание

   Он шествует к огромному дереву с прозрачными желтыми  листьями,  по
пестрому ковру из света и тени, к овалу  стоячих  светло-зеленых  вод,
пронизанных копьями тростника  и  лучами.  Там  водные  змеи  -  точно
светло-коричневые полосы на дне  -  и  лягушки  стерегут  свои  тайны,
которые он хотел бы раскрыть, как хотел бы взять это размытое округлое
пятно с поверхности пруда и  унести  с  собою  туда,  куда  он  уйдет.
Скрыться в тени запруды,  ощутить  спиною  холодноватые  прикосновения
ящерицы, а после достать из кармана размытое округлое пятно,  поднести
к губам и дунуть. Оно рассыплется на миллион  парашютиков  одуванчика,
песнь скворца подхватит парашютики, вознесет к синему покрову небес  и
растворит в синеве.
   И тогда появится тот самый знакомец. Лицо у него цвета раскаленного
железа, усталые от бессонницы глаза, и вечно он держит в  руках  ветку
спелых черешен.
   - Как тебя зовут? - спросит его мальчик.
   - Васко!
   - Ну и ну! И я Васко.
   Знакомец  двинется   по   косогору,   слегка   согнувшись   вперед,
искривленный, как зеркальное колечко под  часами  в  комнате  учителя,
поскольку путь неблизок и  предстоит  шагать  да  шагать.  Ступни  его
оставят широкие следы на светло-коричневом песке, мальчик  прикоснется
к  следу,  и  в  жесте  его   просквозят   усталость,   боль,   тяжкая
привязанность.
   - Эй, дяденька, постой! - окликнет мальчик человека с  усталыми  от
бессонницы глазами. - А почему и меня не возьмешь с собой?
   Но знакомец будет все отдаляться, светлеть, будто сжигаемый  зноем,
поскольку неблизок путь и предстоит шагать да шагать.


                             Лживые кванты

   Мальчик идет по дороге к селу, горы изнывают в безветрии, и  небеса
темнеют, как засыхающая капля чернил.  Что-то  его  влечет  к  дому  с
колодцем и крупными розами, устало поникшими в ту сторону,  где  берег
речки. У ворот приютилась женщина в выцветшем платке, с опущенными  на
колени руками, лицо ее, цвета березовой коры, застыло в тревоге. Глаза
недвижны, в груди поселилась боль, которая не  может  выйти  наружу  и
кинуться - корчащаяся в безумье -  к  реке.  Женщина  молчит,  ибо  не
существует, она еще не нужна, еще мертвы и застывши  дома,  колодец  и
тропинка к нему, розы и кролик во дворе. Пока что все это лишь  мелкие
зерна  серебряного  хлорида  -  темные,  более   светлые,   белые,   -
беспорядочно рассыпанные  по  целлулоиду,  тихие,  прилежные,  готовые
заблестеть в красивом обмане. Пока что все это  лишь  консервированная
иллюзия, которая способна породить мир, исполненный нежности,  заботы,
укоризны. Отсветы и тени окружат мальчика, и он  окунется  в  них,  он
поверит в призрачное соприкосновение,  примет  иллюзорную  реальность,
свыкнется  с  псевдообъемностью  -  тогда,  когда  сольются  правда  и
вымысел.
   - Мальчик приближается к территории эксперимента, - говорит Старший
конструктор. - Привести аппаратуру в готовность. Пусть  в  этот  вечер
охотник убьет волка, и вообще - да будет хороший конец.
   - Все понятно, - отвечает Дежурный.
   - Если за семь дней его организм  не  отторгнет  генный  заряд,  мы
сможем спокойно докладывать об успехе.
   - Семь дней не так уж мало, шеф. Включаю!
   - Мама, ты ведь не сердишься, что я запоздал?
   - Нет, мой малыш.
   - Дежурный, сделай голос теплее,  вспомни,  каким  голосом  говорят
матери! Подчеркни гармоники озабоченности.
   - Иди, знаешь, какую вкусную картошку я  нынче  пожарила,  ты  себе
пальчики оближешь.
   - А сказку перед сном расскажешь?
   - Дежурный, расфокусируй немного  глаза  женщины,  чтобы  выглядели
прослезенными. Тогда дети становятся другими.
   - Конечно, расскажу тебе одну веселую сказку, но сперва поешь.  Про
Красную Шапочку ты вроде бы не знаешь, а?
   - Нет. А я тебя люблю!
   Зернышки ожили,  трепещут  в  живом  кристалле,  иллюзии  текут  по
тысячам тонких световодов, и  лазеры  превращают  их  в  явь.  Танцуют
многоцветные  спирали,  сплетаются,   расплетаются,   превращаются   в
прозрачные конусы, пестрые и  привлекательные,  как  поделки  народных
умельцев. Волны и поля покорны воле компьютера,  пред  глазами  камер,
зеркал   и   резонаторов   разыгрывается   голографическое    действо,
интегральные излучатели жестоко  правдоподобны,  и  кванты  моделируют
мирозданье площадью в двадцать квадратных метров, где  обитает  добрая
женщина  из  зернышек  серебряного  хлорида  и  мальчик  с  евгеничным
зарядом.
   - Пусть женщина его не целует, мальчик уснул. Отключи аппаратуру, -
говорит Старший конструктор. - Оставь включенным только амнезатор!


                     Монолог Старшего конструктора

   Он должен забыть обо всем. Завтра ему снова предстоит  открыть  лес
возле института, реку, мосток, будто он  никогда  здесь  и  не  бывал.
Времена подопытных  кроликов  миновали,  и  я  не  знаю  самопризнания
жестче, чем это. Он никогда не простит мне ложь, голографическую мать,
синтезированную любовь. Но я не знаю, перед  кем  в  большем  долгу  -
перед малышом или перед тысячами детей, которые появляются на  свет  с
наследственными уродствами, генетически обремененные и обреченные.  Их
можно спасти посредством генного  заряда  от  здоровых  людей,  и  это
единственный способ борьбы  с  несовместимостью,  единственный  способ
преодолеть генетическое насилие - да это так, психологическое насилие.
Насилие для борьбы против насилия -  пойми  меня,  у  меня  нет  иного
выхода, ты должен доказать мою правоту.
   Все было бы прекрасно, если бы не препятствие в образе дяди Васко с
веткой спелых  черешен.  Когда  он  это  видел,  почему  это  намертво
втиснулось в его хрупкую память,  почему  непобедимо?  Ты  должен  его
забыть, забыть в семь дней.
   Потому что нельзя перестроить гены,  не  "разрядив"  предварительно
память. Да, это нелегко. Это на грани возможного.
   Но ведь во имя жизни больных детей!
   А пока спи спокойно, мой малыш, стрелка  амнезатора  -  на  делении
"III". Ты должен забыть этого дядю Васко и ветку спелых черешен. Прошу
тебя, малыш, забудь его. Это единственный способ  снова  вернуться  ко
мне. Я не могу иначе, я не властен над чужими детьми.
   Спи, малыш, спи и позабудь.


                              Эксперимент

   - Мама, ты ведь не сердишься, что я запоздал?
   - Нет, мой малыш. Иди,  знаешь,  какую  вкусную  картошку  я  нынче
пожарила, ты себе пальчики оближешь.
   - А сказку перед сном расскажешь?
   - Конечно, расскажу тебе одну веселую сказку, но сперва поешь.  Про
Красную Шапочку ты вроде бы не знаешь, а?
   - Нет. А я тебя люблю.
   И  тогда  неизвестно  откуда  появляется  тот  самый   знакомец   и
останавливается у деревянных ворот. Лицо  у  него  цвета  раскаленного
железа, и, как всегда, в руке ветка спелых черешен. Мальчик  бросается
к воротам, его босые ноги стучат по черепичным плитам, мимо роз,  мимо
колодца.
   - Как тебя зовут? - спрашивает мальчик.
   - Васко.
   - Ну и ну! И я Васко.
   - Дежурный, верните его немедленно.
   Знакомец  движется   по   косогору,   слегка   согнувшись   вперед,
искривленный, как зеркальное колечко под часами в доме учителя.
   -  Эй,  дяденька!  -  окликает  мальчик  человека  с  усталыми   от
бессонницы глазами. - А почему и меня не возьмешь с собой?
   -  Дежурный,  пусть  мать  закричит,  пусть  догонит  его.   Включи
поперечное поле.  Обычно  его  воспоминания  останавливаются  на  этом
месте, но ты включи поперечное поле. Он не  должен  соглашаться  взять
его с собой, мальчик не должен уходить с ним. Это же конец  -  мальчик
не  должен  возвращаться  к  самому  себе.   Ты   понял:   не   должен
возвращаться.
   - Эй, дяденька, а почему и меня не возьмешь с собой?
   - Повысь мощность до пяти мега-псих, подними  альфа-ритм.  Слышишь,
Дежурный, блокируй все до этой отметки!
   - Эй, дяденька, а почему и меня не возьмешь с собой?
   - Идем, малыш.
   - Я сделал все возможное, шеф, не могу. Это уже не воспоминание.  С
этим  нельзя  бороться.  Мальчик  продолжил  сам   себя,   он   одолел
переживание и превратил свое желание  в  реальность.  Видите,  как  он
протянул руку, будто кого-то держит. Будто идет с ним. Идут  вдвоем  -
мальчик и продолженное воспоминание - и уходят. Как будто  они  уходят
вдвоем - один рядом с другим. Потому что мальчик, как и любой человек,
хочет быть только одним - самим собой. Значит, снова - в поиск!

Last-modified: Wed, 23 May 2001 19:40:52 GMT
Оцените этот текст: