лость и выхватил меч. - Нет, Теофрин, - крякнул он, преодолевая боль - Я тебе помогу! - и прыгнул вперед, обрушивая клинок на Рода. У Рода не оставалось выбора; его меч вскинулся отразить удар, и Теофрин резко вырвался из его рук, словно те были резиновыми. Клинок герцога скользнул в сторону по мечу Рода, но эльфейский герцог Теофрин схватил Рода за правую руку, вскинул его над головой, раскрутил в воздухе и швырнул наземь, словно он был мешком со щепками. Род закричал, и крик этот превратился в вопль, когда он, ударившись, и почувствовал как что-то в нем сдвинулось. Плечо его пронзала острая боль. Сквозь вызванный ею туман, он с трудом поднялся на колени. Правая рука его висела, как плеть. Он увидел, как Теофрин направляется к нему с эльфейским мечом, хлещущим, словно змеиный язык. Позади него герцог Фойдин и его люди неистово парировали удары клинков эльфейцев. Его попытка снискать расположение, оказав услугу, не сработала. Один придворный взвыл, когда клинок эльфейца проткнул его. Из груди у него хлынула кровь, и он рухнул наземь. А пляшущий клинок Теофрина все приближался. Род выхватил кинжал - что еще ему оставалось? Теофрин презрительно усмехнулся и сделал выпад. Род парировал, но эльфейский герцог рванулся, и Род чиркнул клинком кинжала по руке Фейри. Фейри завизжал от прикосновения холодного железа и схватился за раненную руку, выронив наземь эльфейский меч. Род, шатаясь, поднялся на ноги, и двинулся вперед. Лицо Теофрина исказилось в рычании, он выдернул левой рукой собственный кинжал. - Папа! - прорвался сквозь шум боя вопль Магнуса. Род резко повернул голову и увидел своего первенца, распластанным на земле, борющимся с невидимыми путами. Над ним стоял высокий худой фейри, лицо его осветила радость, когда он рубанул мечом лежащего. Адреналин стремительно пробежал по жилам, и Род атаковал. Теофрин шагнул преградить ему путь. Род врезался в него, выставив вперед кинжал, и эльфейский герцог с воем ярости отскочил в сторону, кинжал из холодного железа чуть-чуть не угодил ему по ребрам. Затем плечо Рода попало противнику сына в живот, и рубящий удар прошел мимо, саданув его по болтающейся правой руке. Род взревел от боли, но схватил за рукоять и выкрутил меч из рук противника. И снова взвыл, меч оказался холодным и обжег его кожу, словно сухой лед; но он вцепился в него, бросившись на фейри и коля его. Меч врезался фейри в живот, и тот с воплем сложился пополам, растянувшись на земле. Род не задержался посмотреть умер ли тот. Он стремительно обернулся к сыну и увидел, что из плеча Магнуса хлещет кровь, когда тот попытался приподняться на локте. Невидимые узы сгинули вместе с фейри, чьи, чары выковали их. - Магнус! - Род прижал к себе мальчика. - Что они с тобой сделали! - Просто... порез... - выдавил из себя мальчик. Глаза его блуждали. - Не смог разбить его чар, папа... Странные... слишком сильные... - А затем он повис на руке у Рода, Рода пронзил отчаянный ужас, когда он уставился на старшего сына. Этого не могло быть - он же полон жизни! Он не мог... - Умер? Горло ему кольнуло металлическое острие. Род поднял голову и увидел глядящего на него светящимися, злорадными глазами Теофрина. - Умер, как умрешь и ты! Но не так быстро. Я вытяну из тебя все внутренности, смертный, за такое жестокое оскорбление, и набью туда вместо них горячие уголья, пока ты еще жив! Твоя жена будет у нас рабой и шлюхой, а дети твои рабами с ошейниками на шеях! Рот его презрительно скривился. - Ты называешь себя чародеем? Будь ты им, бой вышел бы поистине королевский! Будь ты лордом Керном, то наши эльфейские веревки рассыпались бы прежде, чем коснулись вас, а наши спригганы превратились в камень. Воздух вокруг вас заполнился бы холодным железом в тысяче обличий, а каждый твой шаг пробуждал бы звон церковных колоколов! Тут Род услышал яростный вопль Гвен. Он взглянул в ее сторону и увидел, что она стоит на коленях прижимая к себе Корделию и Джефри. Она подхватила силой мысли три упавших меча, и те плели вокруг нее смертельный танец, отражая дюжину эльфейских придворных. Но клинки эльфейцев свистели все ближе и ближе... - Они пока не покончили с ней, не наигравшись еще, - сказал Теофрин - Вот позабавятся с ней еще немного, а потом отобьют ее ведьмины мечи. А потом снова поиграют с ней и с ее детенышами. А когда закончат, и почувствуют желание помилосердствовать, тогда могут и убить их. - Глаза его засверкали холодным, самодовольным светом. Род с ненавистью смотрел на него, страх за семью перекипел в гнев. Он впрыснул эту энергию в жгучее желание наполнить воздух сталью, зазвонить в церковные колокола - что угодно лишь бы изгнать этого гнусного фейри! А под его яростью поднялось оно, то ощущение доброго, возмущенного присутствия, иного духа, чем его, успокаивающее его, но разящее со всей яростью Рода в одном сокрушительном ударе молота. Вдали начали звонить колокол. Еще ближе начал греметь другой колокол. Затем к ним присоединился еще один, и еще на севере, востоке, юге и на западе - и все новые и новые пока, должно быть, не забили колокола во всех деревнях на много миль в округе. Ему удалось! Он прорвался сквозь свой барьер, прорвался к Гвен, - и она заставила колокола зазвонить! Эльфейский герцог в ужасе поднял голову, его свечение казалось померкло. Затем он откинул голову и издал яростный вой. Его подхватили со всех сторон, весь его двор откликнулся эхом, все вокруг стало одним огромным воплем. А затем, все еще вопя, они бежали. В кургане распахнулась дверь, и эльфейцы оторвавшись от земли, помчались к ней, словно несомые смерчем сухие листья. Герцог задержался на миг. - Не знаю, какой магией ты вызвал это кудесник, все ж будь уверен, я отомщу! - А затем взмыл и унесся к кургану с долгим протяжным воплем гнева, который становился все тише и тише и оборвался, когда закрылась дверь кургана. Еще несколько минут из холма по-прежнему слышались вопли, приглушенные и отдаленные, а затем все стало тихо. Лунный свет разлился на мирный дол, позванивали на ветру серебряные листья, остался лишь круг примятой травы, показывавший, где танцевали эльфейцы. Герцог Фойдин стоял, уставясь на эльфейский холм, а затем медленно обвел взглядом дол, пока его глаза не остановились на Роде. Он прищурился, затем по лицу у него расползлась злорадная усмешка, затем он двинулся вперед. Род медленно положил тело Магнуса и поднялся, пошатываясь, на ноги с кинжалом наготове. Гвен обернулась и увидела это. Тогда она переместила взгляд, разыскивая упавший меч Рода. Тот поднялся с земли и закружил в воздухе рядом с ним, нацелив острие на герцога Фойдина. Сквозь заполнившую его печаль, Род почувствовал утешение от ее поддержки. - Если кто умрет, милорд, первым будете вы. Герцог и его подручные остановились, усмешки исчезли. Глаза Фойдина следили за парящим мечом Рода, потом за его кинжалом. Увидев его болтающуюся руку, он провел языком по губам и приказал: - Отдайте моего подопечного и племянника. - Он пойдет со мной, - процедил сквозь зубы Род. Лицо герцога потемнело. Он оглянулся на своих людей, а те переглядывались друг с другом. Руки нащупывали рукояти мечей, но они бросали тревожные взгляды на Рода. Гвен шепнула Корделии, и девочка пристально посмотрела на меч. Гвен перевела взгляд на трехфутовой высоты валун в пятидесяти футах от герцога. Тот дрогнул, затем покачнулся и потом начал опрокидываться, покатился, переворачиваясь, все быстрее и быстрее, прямо на герцога и его людей. Придворные в страхе бежали. Герцог задержался, чтобы бросить ядовитый взгляд на Рода, а потом тоже убежал. Род глядел им вслед горящим взором. Вдруг послышался слабый звук. Род упал на землю рядом с неподвижной фигурой Магнуса. - Гвен! Быстро! И она очутилась рядом и в ужасе уставилась на сына. Род прижал большой палец к запястью Магнуса. - Пульс еще есть... - Дети, быстро! - резко скомандовала Гвен, - Клевер-четырехлистник, красную вербену и зверобой! - нагнувшись, она распахнула Роду камзол и содрала с раны повязку с растениями. - Сгодится, пока они не найдут свежих! Она нужна сейчас! Род скривился от боли и смотрел, как она распахнув камзол Магнуса, прижала припарку свежей стороной к ране. - Ах, если б только действовали рифмованные заговоры! Это, казалось, разумным, во всяком Случае гармонизировало со всем случившимся здесь. Родом овладело странное головокружение, а с ним опять пришло ощущение строгого, но доброго присутствия. Рот у него открылся, и он обнаружил, что произносит нараспев: Подымайся, кровь красна, Жизнью жилы наполняя, Затворяйтесь раны все, Яд эльфейский исторгая! Сила фейри унялась, Живо власть свою теряя, Воин встань, приветствуй день, И живи, забот не зная. Гвен метнула на него признательный взгляд. Его правая рука произвела великолепный поворот, и что-то щелкнуло. Род, охнув от боли, схватился за плечо. - Аааа... айййй! - он хватанул воздух открытым ртом и с трудом сглотнул. Дол поплыл у него перед глазами, а затем остановился, и боль постепенно притупилась. - Милорд! Что тебя мучает? - Ничего теперь, - Род, дивясь, помассировал плечо. Он пошевелил рукой, та одеревенела, но действовала. - Да ладно про меня! Как Магнус? - Он опустил взгляд и увидел, что к лицу мальчика возвращается цвет. Гвен уставилась на него, а затем медленно сняла припарку. Под ней, только слабая красная линия отмечала след от меча. Род едва расслышал се шепот: - Он исцелился! Она вскинула голову, пристально глядя в глаза Роду. - Где ты научился этому заговору? Род медленно покачал головой. - Просто пришел на ум... Э - ведь это ты зазвонила в церковные колокола, не правда ли? Не отрывая от него взгляда, она отрицательно покачала головой. Они молча стояли на коленях, смотря друг на друга. Затем Род отвел глаза. - У меня было ощущение, будто мне помогает... нечто... какое-то... некий... - Дух? - тихо спросила Гвен, Род пожал плечами. - Не знаю, как назвать... Магнус застонал. Они оба склонились над ним, затаив дыхание. Он приподнялся на локтях, хмурясь и моргая. - Папа... извини... - Извинить? За что? - За то что... мне пришлось позвать на помощь. Понимаешь... там была мощнейшая магия. С одной силой я бы справился, но... она была странной, непохожей на любую, с какой я имел дело раньше. Род встретился взглядом с Гвен. - Это имеет смысл: какую б там магию не применяли эти эльфы, она вероятно не псионическая. Что это вообще за место? - Я думаю, такое, где истинно царит магия. Ты же исцелил своего сына рифмованным заговором, не так ли? - Ну, да - но слова всего лишь сфокусировали совершившую исцеление силу. У Гвен расширились глаза. - Ты обладаешь такой силой? - Ну, в то время она была во мне. - Род нахмурился. - Тот "дух", о котором я тебе говорил. Пли может это все-таки я... Ну, не имеет значения. Он снова посмотрел на Магнуса. - Насколько ты здоров, сынок? - Я чувствую себя одеревенелым, но сильным, как всегда. И прежде, чем они смогли остановить, Магнус перевернулся на колени и встал. Он сделал несколько испытующих шагов, а потом кивнул. - Я чувствую себя усталым, папа, но я здоров. Род испустил вздох облегчения. - Ну, какая б магия не совершила это, я целиком за нее! - И все же, чем она была, на самом деле? - гадала Гвен - Или... чьей? - Я не уверен, что хочу знать ответ, - медленно произнес Род. - Пошли, давай убираться отсюда. Как только герцог Фойдин вернется в замок, по пятам за нами бросится целая армия. ГЛАВА 16 Изменились не только деревья, но и время дня. Когда отец Ал шагнул мимо Векса через линию камней было утро, а здесь была ночь с проступающими сквозь блестящую листву лучами лунного света. Он затаил дыхание при виде красоты этой лесной поляны. Да, Здесь может быть магия. Затем он вспомнил о своей миссии и огляделся в поисках каких-либо следов Гэллоугласов. Лесной ковер из лишайника был основательно утоптан, здесь, наверняка, прошло много людей. Нагнувшись поближе, он сумел различить отпечатки маленьких и больших ног, наверняка, Гэллоугласы и их дети. Он выпрямился и огляделся кругом, сразу же увидел два уходящих от него следа, маленький и широкий. Подумав, он решил, что маленький след оставлен предварительной вылазкой, а широкий - всей семьей, двигавшейся вместе. Идти по этому следу оказалось легко - палую и лежалую прошлогоднюю листву разворошили, прутья поломали, а маленькие растения затоптали. Значит он не намного отстал от них, не больше, чем на сутки. И если он поспешит... Он отправился за ними, по освещенной луной проторенной тропинке. Он прошел примерно двадцать шагов, прежде чем случайно поднял взгляд и увидел на стволе зарубку. Он остановился, обрадовавшись. Какие они внимательные, оставляют ему такой четкий след! Конечно же, предназначали они его не для него - откуда им знать, что кто-то последует за ними? Они несомненно хотели знать, что смогут найти обратный путь к точке, где появились; она являлась, надо полагать, единственным местом, где этот мир соединялся с их собственным. Мир? Он огляделся кругом, соображая. На Земле никогда не росло серебряных деревьев, как и на любой планете, о какой он когда-либо слышал. Доказательство едва ли решающее, но все же... Закралась холодящая мысль, что он, возможно, даже не в своей вселенной, и ему в первый раз пришло в голову, что следует побеспокоиться о том, как попасть обратно домой. Любопытное дело, никакого беспокойства он не испытывал. Если Бог захочет, чтобы он вернулся на Грамарий или на Землю, то Он несомненно предоставит средства. А если Он не захочет, ну, отец Ал давным-давно решил выполнять ту работу, какую ни пошлет ему Бог, где бы она не оказалась. Смерть на родной планете не имела большого значения, по сравнению с выполнением воли Божьей. Поэтому он бодро зашагал меж лесных деревьев, идя по следу зарубок и, насвистывая, - и не просто от хорошего настроения. Он вышел на берег реки и посмотрел в обе стороны, высматривая деревья с... Какие там зарубки! Ничего! Ни одного отмеченного ствола! Ну, конечно, возвращаться-то они будут вдоль берега реки; они будут знать, в каком они шли направлении. Для ориентации хватало и самой речки. Им нужно лишь знать, у какого дерева сворачивать снова в лес. Вот тут возникла непростая задачка. В какую сторону они пошли? Налево или направо? Вверх или вниз по течению? - Какая приятная встреча при лунном свете, красивый незнакомец. Она поднялась из воды, темные волосы переливались у нее на плечах, прикрывая груди - и прикрывали их только они. У нее были большие, раскосые глаза, маленький нос, но широкий рот с полными, красными губами и очень бледная кожа. - Как я счастлива, - промурлыкала она, - что нашла господина, способного поухаживать за мной. Она вышла к нему из воды. Когда она поднялась вокруг ее бедер обвился, отдавая символическую дань скромности, водяной кресс. Отец Ал сумел силой вернуть свой взгляд к ее лицу, чувствуя в своем теле реакцию, напомнившую ему, что священники тоже люди. Он облизал губы и пробормотал: - Приветствую вас, Леди Вод. - Я не леди, - прожурчала она - А шалунья, жаждущая выполнять приказания смертного мужа, - она обвила ему руками шею и прижалась к нему всем телом. Это противоречило всем требованиям, которых желало его тело, но отец Ал мягко, но твердо высвободился из ее объятий и прижал ей ладони друг к другу у себя перед грудью, вынуждая ее тело отстраниться от него. Она в удивлении уставилась на него. - Как так! Не отрицай будто ты не хочешь меня! - Хочу, - признал отец Ал - но сие было бы не правильным. Он взглянул, на ее пальцы и заметил между ними крошечные, рудиментарные перепонки. - Не правильно потому, что ты смертный, а я нимфа? - рассмеялась она показывая безупречные, очень белые зубки. - Полноте! Это делалось часто, и всегда к восторгу мужчин! Да, к восторгу! - Но отец Ал вспомнил кое-какие древние легенды о том, как соблазнение водяной девой приводило к смерти. А, если это не получалось, то к возрастающему отчаянию, что обязательно рвало душу смертному любовнику. Он уцепился за эти воспоминания для придания себе сил и объяснил. - Такого не должно быть. А то, что я человек, а ты нет, имеет к этому небольшое отношение. Видишь ли, девушка, если ты расточаешь милости своего тела там, где тебя только вожделеют, а не любят, то нарушаешь свою нетронутость. - Нетронутость? - улыбнулась она, видимо забавляясь его словами - Такие слова только для смертных, а не для эльфейцев. - Отнюдь, - строго поправил ее отец Ал. - Слово это означает целостность, целостность твоей души. Она рассмеялась, ослепительным водопадом звуков. - Да ты, наверное, шутишь! У эльфейцев же нет бессмертных душ! - Значит есть личности, - отец Ал разозлился на себя из-за забывчивости. - Самоотождествление. Самая суть тебя, то, что делает тебя неповторимой, особенной - не совсем такой, как любая другая, бывшая на свете нимфа. Она стала серьезной. - По - моему ты не шутишь. - В самом деле, не шучу. Твое самоотождествление, девушка, твое истинное "я", сокрытое ото всех и известное только тебе самой, и есть то, чем ты являешься в действительности. Оно основано на тех немногих принципах, в кои ты искренне и глубоко веришь - верования, какие по-прежнему останутся па дне, в основании твоего "я", если напрочь убрать все манеры и стили поведения, - Ну в таком случае, - улыбнулась она - я шалунья-нимфа, ибо в самой глубине моего "я" находится самый главный мой принцип - половые наслаждения. - И снова попыталась обвить руками его шею. Эти истории отец Ал уже слышал раньше и не только от русалок. Он твердо удержал ее руки и смотрел пристально ей в глаза. - То, о чем ты говоришь, лишь оправдание, и оно никуда не годится. Какой-то мужчина глубоко ранил тебя, когда ты была молода и нежна. Ты открыла перед ним свое сердце, позволив ему вкусить твое тайное "я", открыла также и свое тело, что казалось вполне естественным. Она потрясение уставилась на него, а затем вдруг рванулась, пытаясь вырваться на волю, - Я не стану больше тебя слушать! - Станешь, - строго сказал он, крепко держа ее за запястья. - Ибо юный воздыхатель, насытившись тобою, удрал и забрал с собой часть твоего тайного "я". А потом весело пошел своей дорогой, посмеиваясь над тобою, А ты заблудилась в печали и боли, так как он вырвал часть тебя, которую никогда нельзя будет вернуть на место. - Смертный, - так и возопила она, - ты с ума сошел? Я же нимфа! Это отец Ал уже слышал. - Не имеет значения. Никогда не возникало мыслящего существа, могущего разрывать на мелкие кусочки свое тайное "я" и бросать их прохожим; ты таким образом постепенно раздать все свое тайное "я", пока ничего не останется, и ты перестанешь существовать. Останется только ходячая оболочка. Это происходит всякий раз, когда ты открываешь свое тело тому, кто тебя не любит и тому, кого не любишь ты. Все это нарушает цельность твоего тайного "я". Мы так созданы, что наши внутренние "я" и тела неразрывно соединены меж собой, и когда открывается одно, должно открыться и другое. Поэтому, когда ты открываешь свое тело, держа закрытым свое тайное "я", то нарушаешь цельность своего "я". - Я тысячу раз проделывала это, - фыркнула она - и все же внутри я цельная! - Нет, неверно. Всякий раз исчезал крошечный кусочек тебя, хотя ты упорно старалась не замечать. - Нет, не правда - ибо у меня в природе отдавать свое тело и сохранять нетронутым свое "я"! Я ведь нимфа! - Это не слабое оправдание, впервые придуманное тобой, когда у тебя в первый раз разорвали твое тайное "я". Ты тогда сказала себе: "Это не имеет значения, меня не трогает. У меня природа отдавать свое тело, а не душу, мое единственное истинное желание - наслаждение." - Чтобы доказать самой себе, ты стремилась сойтись с каждым подвернувшимся мужчиной, и каждый раз тебя рвали вновь и тебе требовалось вновь оправдывать случившееся желанием наслаждений с большим неистовством, хотя знала в глубине души, что это не то, чего бы тебе хотелось. - А тебе-то что? - сердито спросила она. - Почему ты читаешь мне проповеди? Почему ты заставляешь меня слушать, когда я отворачиваюсь? Разве не из-за собственного оправдания, жаркой похоти, что бушует в тебе при виде меня? Осторожно, - подумал отец Ал. - Да, так. Но разве мое оправдание вредит тебе? Или мне? Она нахмурила бровки, вглядываясь ему в глаза. - Нет... мне нисколько. И все же тебе, по - моему, это вредит, потому что для тебя было бы куда естественней схватить меня и сойтись со мной буйно и самозабвенно. - Ты видишь меня насквозь, - признал отец Ал. - Хотя это и естественно, по не правильно, так как будет оторвана часть меня, равно как и часть тебя. - Он вздохнул - По мнению мужчин, женское "я" может быть растерзано спариванием одной ночи, в то время, как мужскому "я", такая участь не грозит, но это только мнение. Мы тоже созданы единым куском, тело и душа столь хитро соединены друг с другом, что мы не можем отдать одно, не отдав другого. И нас тоже может растерзать первое спаривание с той, которая не любит. Но и мы пытаемся иной раз отрицать, стараясь переспать со всеми девицами, с какими удастся. Вот так и родилась легенда о мужской мощи. Души многих молодых были растерзаны беспорядочными связями, проистекающими из таких вот соображений, что по существу являются призраком. Если б молодые люди сказали правду, то признались, что удовольствия весьма сомнительны, так как спаривание без любви, когда наслаждение переходит в экстаз, на самом деле превращается в пепел и отдает желчью. - Я думаю, - медленно проговорила она - что ты говоришь так из-за боли, которую сам познал. Он печально улыбнулся. - Все молодые люди совершают одни и те же ошибки. Многие ступают на дерн, прикрывающий ловчую яму, как бы их не предупреждали о беде старшие. И я был некогда молод, и не всегда носил рясу. Вдруг ее глаза расширились от ужаса. Отпрыгнув назад, она окинула его одним быстрым взглядом с ног до головы и прижала ладони ко рту. - Ты - монах! Он улыбнулся. - Ты видела лишь, что я мужчина? Она кивнула. - Если б ты внимательно посмотрела, то поняла, что я гуляю по берегу речки не в поисках удовольствий. - Нет, это совсем необязательно, - нахмурилась она, - я знала. Нет, неважно. Если ты пришел сюда не развлекаться, то зачем? - Я ищу тут одного мужа, жену и трех детей, - медленно проговорил отец Ал. - Они вышли некоторое время назад из этого леса, пока светило солнце. Ты случайно не видела их? - Видела, - медленно отвечала нимфа, - они разбудили меня после дневного сна: малыши сильно шумели. - Понимаю. - Отец Ал читал проповеди в семейных церквях. - Ты не могла бы сказать, в какую сторону они направились? Она покачала головой. - Я видела их недолго. Успела только заметить, что с ними женщина, очень красивая. Это воспоминание, кажется, раздражало нимфу. - Я не возымела никакой надежды на удовлетворение, хотя мужчина и мальчики были миловидные, поэтому снова отправилась в свою водную постель. - Пропади все пропадом! - отец Ал стиснул кулак. - Как же мне определить, в какую сторону идти? - Если дело столь важно для тебя, - медленно проговорила нимфа - то, может, я сумею помочь. Ты посиди здесь и подожди, а я быстро поплыву по речке и поищу их следы. - Тогда сплавай же! - выкрикнул отец Ал. - Вот то, что надо! Ну, спасибо тебе, девушка! Да благословит тебя... - Умоляю тебя, остановись! - подняла руку нимфа. - Прошу тебя не называй своего Божества! Побудь здесь, я поищу. - Она нырнула в воду и пропала. Отец Ал посмотрел ей вслед, а затем вздохнул и осторожно опустился на речной берег. Он уж не так юн, как раньше. Но в некоторых отношениях все еще достаточно молод для удовольствий, а? Он гадал, будет ли от его настойчивой лекции какой-то прок, запомнит ли ее нимфа. Вероятно нет. Когда дело касалось секса, молодежь ничему не способна научиться, а девушка была вечно молодой. Но с ее стороны было очень любезно предложить ему помощь или это послужило лишь удобным предлогом убраться подальше от болтливого старика? С этой мыслью он сидел, как на иголках, напряженно гадая, соизволит ли нимфа хотя бы вернуться. Вдруг вода перед ним с шумом расступилась, и из нее поднялась нимфа, отбрасывая с лица волосы. - Они идут, любезный монах. Возвращаются вверх по течению берегом реки. - Она показала где, - хотя и не могу сказать почему. - Тысячу тебе благословений! - воскликнул, стремительно вскакивая на ноги, отец Ал. Нимфа в ужасе ахнула и с плеском исчезла. Отец Ал уставился на широкие круги ряби, прикусив язык от испуга из-за своего ложного шага. Ну, она несомненно поймет, что он просто увлекся, и припишет ему добрые намерения. Затем он повернулся, готовясь идти. Нимфа уже отступила на второй план. Он нырнул в росший вдоль берега подлесок, направляясь обратно в лес, вниз по течению и, волнуясь при мысли, что он встретится, наконец, с Гэллоугласами. ГЛАВА 17 Они путали след по серебряному лесу, полагаясь на чувство направления Гвен, пока не вышли на берег озера. Род облегченно вздохнул. - Ладно, в воду. Если нас выслеживают с гончими, то нам нужно оборвать след. - Он уж собирался прыгнуть в воду, когда заметил, что семья не решается последовать за ним. - Эй, в чем дело? Прыгаем в воду! - Милорд, - деликатно сказала Гвен. - неплохо бы вспомнить про Эйк Уисги... - Чего про него вспоминать? Он мертв! - Да, но он мог быть не один. Мы мало знаем об этой стране... У Рода вдруг тоже пропало желание вступить в воду. - Э... как насчет этого, Элид... э, Ваше Величество? Водятся в воде другие недружелюбные зверушки? - О, да! - не замедлил подтвердить Элидор. - Водятся ФУАТАНЫ всех видов и обличий! Ракушкошкурые, ПЕЛЛАДЫ, ФИДЕГЛЫ, УРИСКИ, МЕЛУЗИНЫ... - Э, думаю этого хватит, - перебил Род. - Рискнем оставить след гончим. Они двинулись по берегу озера. Идти тут можно быстрее, деревья не подступали к самому краю воды. Оставалась тропа, по меньшей мере, в два фута шириной. - Кажется мы попали в страну с довольно странным населением, - признался Гвен Род. - В самом деле, - согласилась она. - Я слышала о фейри и некоторых духах, упомянутых Элидором, - но многие совершенно незнакомы. Можем ли мы находиться на Грамарие, Род? Род пожал плечами. - Разумеется. При населении, состоящем из скрытых телепатов, способных убедить ведьмин мох принять любую форму, о которой они вместе думают, и при тысяче лет тренировки, кто может знать, что тогда появиться? - Я не могу себе представить, чтобы эльфы исчезли, - указала Гвен, - и некоторые виды магии, о которых упоминал эльфейский герцог. Ни одна ведьма или чародей в Грамарии не обладают такими свойствами. - Верно, - признал Род, - по обоим пунктам. Веревки спригганов - это нечто новое, также как и умение заставить их рассыпаться до того, как они коснутся Лорда Керна. И все же я могу объяснить способ сделать это при помощи телекинеза. Но вот превратить эльфейцев в камень? Нет, это действительно нечто новое, если он говорил предметно. - А если мы все - таки на Грамарие, - тихо произнесла Гвен - То где мы? - Хороший вопрос. - Род поднял взгляд на звездное небо над озером. - Можем быть, где угодно, милая. Машина времени Мак-Арана служила не только для перемещения во времени, но и передатчиком материи. Полагаю, мы можем находиться на любой планете, около любой звезды во вселенной. - Он нахмурился, глядя, на небо. - Хотя, если поразмыслить, в этих созвездиях есть что-то знакомое... - Он покачал головой. - Не могу определить что. Но я знаю, что видел уже такое расположение звезд! - Небо тут не грамарийское, - тихо сказала Гвен. Род умолк. А затем медленно покачал головой. - Да, милая. Не наше. Несколько минут они шли молча, взявшись за руки и переводя взгляд с неба на землю. Дети уловили мысли Гвен и столпились поближе, чтобы быть в безопасности. Элидор, оставшись в одиночестве, много не понимал. Гвен протянула руку и привлекла его к остальным. - У меня есть подозрение, что здесь мало людей, наделенных хоть какой-то Силой. Поэтому едва ли это наш остров Грамарий. - Да, - сумрачно подтвердил Род. - Нам не встретился даже самый завалящий теленок. Правда, я и не привык к тому, чтоб слышали мои мысли... - Он задумчиво спросил Гвен. - Странно, не правда ли? Когда я впервые заявился на Грамарий, ведьмы королевы читали мои мысли, но к тому времени, когда я встретился с тобой, их никто уже не мог прочесть. - О, в самом деле? - раздался у него за спиной мягкий баритон. - Это интересно! Род круто обернулся. К ним пробирался через кустарник инок в коричневой рясе, подпоясанный черной веревкой. От его тонзуры отражался лунный свет. - Вам приходит на ум что-либо, способное вызвать такой эффект? - С ходу нет, - медленно отозвался Род. - Вы меня простите, но я замечаю, что вы говорите не совсем так, как остальное местное население. - Неудивительно, ведь я не от мира сего, - чернец протянул руку. - Отец Алоизий Ювэлл, к вашим услугам. - Надеюсь, что так. - Род изучал лицо стоявшего перед ним человека. Это был полноватый монах с честными глазами и твердым ртом. Что-то и в нем вызывало симпатию и у Рода возникло к нему теплое чувство. Он пожал руку отцу Ювэллу. - Рад с вами познакомиться. - Тут он заметил в нагрудном кармане священника крохотную желтую отвертку. - Вы катодианец! - Разве это удивительно? - улыбнулся отец Ювэлл. - Я же вам сказал, что я не с этого мира, - Или с соседнего? - не мог не улыбнуться Род. - С какого же? - Первоначально с Мак-Корли, но последние двадцать лет я прожил на Земле, в Ватикане. За исключением, конечно, поездок в беспокойные места, такие как Грамарий. - Грамарий? - удивился Род. - Так значит вы явились сюда тем же путем, что и мы? - Да, не буду скрывать, это оказалось не очень-то легко! Почти месяц я летел с Земли, только для того, чтобы встретиться с вами. А когда прибыл на Грамарий, то обнаружил, что вы только-только отбыли! Не очень-то гостеприимно с вашей стороны, сэр. - Сожалею, но с вашей бронею получилась накладка. Извините за любопытство, мне трудно предположить, что Ватикан даже слышал обо мне, не говоря уж о том, чтоб интересоваться мной? - Так оно и было, пока папа не вскрыл письмо, дожидавшееся в подземном хранилище примерно тысячу лет. - Тысячу лет? - Род быстро произвел в уме вычитание. - Кто знал обо мне в 2000 г. н. э. - Затем его осенило. - О. Нет. Только не Мак-Аран. - А, я вижу вы встречались! Да, оно пришло от доктора Энгуса Мак-Арана. Он уведомил папу, что Род Гэллоуглас с Грамария является потенциально самым могущественным из всех когда-либо рожденных кудесников. Гвен ахнула. Дети замерли. Род плотно зажмурил глаза и быстро мотнул головой. - О, нет, только не опять! Этот тощий старый су... - Он вспомнил о детях и сделал глубокий вздох. - Боюсь, что это артель "Напрасный труд", отец. Я никогда не проявлял ни малейших магических способностей. - Он же сказал "потенциально", - напомнил отец Ювэлл, - и я нахожу вашу внезапную "телепатическую блокаду крайне интересной - О, да, я верю, что телепатия действует, особенно с тех пор как посетил Грамарий. Род улыбнулся. - Встретили кого-нибудь из наших ведьм, да? Отец Ал поморщился. - Только одну и эльфа. На самом-то деле я предпочел бы, если вы не против, называть ваших "ведьм" эсперами. "Ведьма" - понятие сверхъестественное, а в псионических способностях нет ничего метафизического. Да, кстати, я видел вашего младшего. - Грегори! - Взор Гвен приковался к священнику. - Как он там, любезный отец? - Заверяю вас, сударыня, очень хорошо, - успокаивающе сказал отец Ал. - За ним присматривают две старых эльфессы, а теперь им помогает и юная ведьма, доставившая меня к вашему дому. Дверь охраняет сам Пак. Род улыбнулся, чувствуя, как тяжесть упала с плеч. - Ну, раз он там, то никакой враг не сможет даже приблизиться к двери. - Он неспокоен? - встревоженно спросила Гвен. - Внешне нет, - нахмурился отец Ал. - На вид он очень тих. Но та юная ведьма прочла его мысли и сказала мне, что разум его беспрестанно ищет вас, даже когда он спит. Удачно вы его назвали - "Грегори", сторож, часовой. Но Гвен его больше не слушала; глаза у нее потеряли фокус, когда ее мозг принялся зондировать. Внезапно она ахнула. - Я чувствую его прикосновение! - Через время? - воскликнул Род. А затем нахмурился. - Минутку. - У Мак-Арана применялась подобная техника, когда разум путешествовал по времени к телу-носителю. Но как ей мог обучиться младенец? - Он еще слишком мал, чтобы знать о времени, - предположил отец Ал. - Наверно для него все мгновения одинаковы. - Есть и слова! - воскликнула с огромными глазами Гвен. - Слова?!! Но малыш же не умеет говорить! - Нет... то Векс. Гвен нахмурилась. - Не спрашивайте меня, каким образом. Род ударил себя кулаком по ладони. - Передает на моей частоте мысли, а Грегори мой ребенок, и поэтому его частота резонирует с моей! Он подхватывает мысли Векса, а телепатические волны Грегори служат для Векса несущей волной! Что он говорит, Гвен? Она напряглась. - Доходит слишком слабо, много не разберешь... Говорится что-то о машине, Броме О'Берине и д-ре Мак-Аране... А также об аббате и короле. По-моему... о том, что аббат непонятно почему повернул назад. К полному гневу Их Величеств! Он счел, что его обманули... их договоренность сорвана... аббат в возмущении удалился обратно в монастырь... Туан послал призыв своим баронам прислать ему войска из рыцарей и ратников и приготовился к войне... - Голос у нее прервался. - Муж, они могут начать войну, а наш младенец лежит там беззащитный! - Не беззащитный, раз дверь охраняет Пак, - быстро успокоил ее Род. - И можешь быть уверена, если там Пак, то Брому О'Берину докладывают ежечасно. Если возникнет какая-то угроза малышу, он так быстро унесет его в страну эльфов, что Грегори даже не поймет, что с ним перенесли! - Ты действительно так думаешь? - Гвен чуть не заплакала. - Конечно! В конце концов он же ему де... дорогой крестный! Поверь мне, на него можно положиться. Ну, кончай разговоры, милая, успокой бедного малыша, пока не сорвался контакт. - Да... - Взгляд Гвен, казалось, ушел внутрь. Она сидела одна-одинешенька, сложив руки на коленях, мысленно тянулась окутать мозг своего ребенка. Отец Ал вежливо кашлянул. - Э, можно мне спросить - кто такой "Бром О'Берин"? - Король эльфов, - рассеянно ответил Род, а затем быстро спохватился. - Э, это секретные сведения! Вы еще чтите тайну исповеди, отец? - Да, хотя больше не употребляем этого выражения, - улыбнулся повеселевший отец Ал. - И только что сорвавшееся у вас с языка защищено ею. Вас успокоит, если я назову вас "сын мой? - Нет, это необязательно, - улыбнулся Род, еще больше располагаясь душой к священнику. - Видите ли, Бром также королевский тайный советник, так что нужда в секретности есть. - Гм, - нахмурился отец Ал. - Тогда следует ли это слышать вашим детям? - Детям? - Род взглянул на травянистый берег, где спали его дети, беспокойно ворочаясь. - День был трудный, не так ли? Нет, думаю, они не слышали, отец. - Я так и вижу, - нежно улыбнулся отец Ал. Род чуть склонил голову набок, наблюдая за ним. - Вы немножко сентиментальны, не правда ли? Имея в виду, конечно, то, что они вроде бы маленькие чародеи и маленькая ведьма. Пораженный отец Ал уставился на него. - Полноте, сэр! Души этих детей совершенно нормальные, судя по тому, что я вижу! В псионических способностях нет ничего сверхъестественного! - Уверены в этом? - искоса поглядел на него Род. - Ну, это ваша область, а не моя. Э - вы ведь специалист, не так ли? Отец Ал кивнул. - На самом-то деле антрополог, но я специализируюсь на изучении магии. - Зачем бы римской церкви интересоваться магией? Священник засмеялся. - Как зачем, хотя бы для доказательства, что ее не существует, а это, уж поверьте, требует иной раз весьма дотошной работы; не раз бывали крайне хитрые обманы. И конечно же, редкого настоящего эспера можно очень легко по ошибке принять за колдуна. Помимо этого, во многих культурах концепция магии обладает странной властью над людскими душами, а душа - наша забота. - Значит, когда-нибудь появится настоящая магия, то вы хотите знать, как с ней бороться. - Если она демоническая, да, У экзерсизма, например, давняя история. Но по - настоящему интересоваться магией Церковь начала лишь в 25-м веке, когда стали заметными эсперы. Они не были ни сатанистами, ни одержимы злыми духами. Это не потребовалось долго устанавливать. С другой стороны, не были они и святыми, что было еще более очевидным. Хорошие, в большинстве, люди, но не лучше среднего, такого как я. - Поэтому, - заключил Род. - вам пришлось решить, что существует "магическая" сила, не имеющая никакого отношения к сверхъестественному. Отец Ювэлл кивнул. - Потом мы на какое-то время сорвались с крючка. Но некоторые из катодианцев начали размышлять, как же должна будет реагировать Церковь, если она когда-нибудь столкнется с настоящей магией, не являющейся ни колдовством, ни чудом. Род нахмурился. - Что вы, собственно, подразумеваете? Если способности эсперов не соответствуют этому описанию, то что же соответствует? - О, вы сами знаете - сказочная магия. Помахать руками в воздухе, прочесть, нараспев, заклинание и что-либо произвести посредством ритуала, а не силой своего ума. - Сказать "Абракадабра" и взмахнуть волшебной палочкой, да? Ладно, сдаюсь. Как же должна реагировать Церковь? Отец Ювэлл пожал плечами. - Откуда мне знать. Мы же обсуждали это всего пятьсот лет. Род искоса поглядел на него. - Я думаю, что это достаточный срок, чтобы прийти к каким-то выводам. - О, да, к сотням! Видите ли, в том-то и трудность, что мы знаем, как нам следует реагировать, если когда-либо столкнемся с примером настоящей магии, но пока нам не приходилось сталкиваться. - О-О-О, - кивнул Род. - Не на ком испытать свои теории, да? - Именно так. Конечно мы искали настоящего мага. Мы исследовали сотни случаев. Но большинство из них оказались эсперами, не знавшими, что они таковые. Конечно, попалось несколько лиц, одержимых демонами. А остальные - обман. Поэтому, если мы когда-нибудь найдем настоящего "кудесника", то сумеем правильно действовать, но... - А как? Отец Ювэлл пожал плечами. - Так же, как на появление науки. Так, как мы в конечном итоге и отнеслись к ней, то есть, как к чему-то не являющемуся ни добром, ни злом. Хотя, безусловно, поднялось множество вопросов, на которые мы должны ответить. Род откинул голову, губы его образовали букву задолго до того как он произнес ее. - О! Значит, если откуда-то возьмется настоящий кудесник, то вы хотите быть рядом с ним, чтобы разобраться, какие вопросы он подымает. - И отпасовать их теологам, чтобы те искали ответы. - кивнул отец Ювэлл. - Есть опасность, что кудесник-неофит начнет вмешиваться в сверхъестественные вещи, не понимая что творит. Если случится такое, то там должен быть тот, кто направит его в безопасное русло. - А если он не направится? - Убедить его, конечно. - А если он не остановится? Отец Ювэлл пожал плечами. - Задраить люки и приготовиться к самому худшему. Но нужно и узнать весь процесс его воздействия, чтобы в случае, если он вып