ал от зверей еще большего: одного льва он заставил кувыркаться, другого - стоять вниз головой, а лев и львица, поднявшись на задние лапы, прошлись у него под ручку. Одним словом, представление получилось изумительное: львы, из боязни получить еще одну железную затрещину, были послушны, как собачки; и когда номер окончился, раздались бурные аплодисменты. Никогда еще ни один укротитель не имел такого головокружительного успеха. Три лилипута, Ромпиколло и Ридарелло подняли Гвоздика на руки и с триумфом унесли за кулисы. Зрители от восторга кричали "браво" и требовали повторить номер. Директор прыгал от радости, так что медали на его груди звенели, словно маленький оркестр. - Ты спас меня, Гвоздик! Дай я тебя поцелую! - И он порывисто бросился на шею Гвоздика. Но вслед за этим раздался не звук поцелуя, а крик боли: ничего не подозревавший директор расквасил себе нос о железные щеки Гвоздика. - Да ты железный! Весь железный! - завопил он, стуча костяшками пальцев по груди Гвоздика, который, увидев, что тайна его открыта, страшно испугался. Но директор от радости забыл и свой разбитый нос, и свою боль. - Железный мальчик! - закричал он. - Какой замечательный аттракцион! Да это будет такой сенсационный номер, какого никогда еще не видели на свете! Я уже представляю себе афишу: "Гвоздик, железный укротитель". Да это богатство! Это слава! - И он тут же предложил Гвоздику заключить чрезвычайно выгодный контракт. - Твое имя будет написано вот такими огромными буквами на тысячах афиш! Ты объездишь весь свет. Ну скажи, что ты согласен. Услышав об афишах и путешествиях, Гвоздик сейчас же подумал о Перлине: теперь-то уж она узнает, где он находится. Гвоздик на все согласился. Артисты закричали "ура!" Только Оп-ля, скривив губы, пренебрежительно произнесла: - Сколько шуму из-за куска старого железа! - Тут она получила от своего папаши, директора цирка, такую пощечину, которая не только заставила ее замолчать, но и разгладила презрительную гримасу. ГЛАВА XII ГВОЗДИК СТАНОВИТСЯ ЗНАМЕНИТЫМ, НО ОСТАПТСЯ ПЕЧАЛЬНЫМ Для Гвоздика наступили дни головокружительного успеха. У входа в цирк появилась большая афиша, где рядом с огромным портретом железного мальчика красовались слова: "Гвоздик, железный укротитель". Каждый вечер цирк был до отказа набит зрителями, а на улице стояла длинная очередь людей, - желавших получить билет хотя бы на завтрашнее представление. Под дробь барабанов и звуки фанфар Гвоздик, в красной куртке, выходил на арену. Вместо хлыста он, словно дирижер, держал в руке легкую деревянную палочку. Этого ему было достаточно, чтобы командовать львами. Они очень боялись Гвоздика, и директор приказал ежедневно для бодрости духа и смелости выдавать им двойную порцию мяса, а перед самым представлением - по стакану виноградного вина. От страха львы даже научились делать двойное сальто мортале и возить Гвоздика на спине. Не желая разгневать своего грозного и неуязвимого повелителя, они, кажется, с удовольствием дали бы обстричь себе гриву и кисточку на кончике хвоста - эмблему того, что лев - царь зверей. Однажды во время представления молодой лев увидел на арене пуговицу, схватил се в зубы и уже готов был проглотить, но Гвоздик бросился к нему и залез головой прямо в звериную пасть. - Отдай сейчас же! Ты подавишься! - закричал он. Зрители побледнели от ужаса, но опасность грозила не Гвоздику, а льву, и бедняжка действительно разинул пасть как можно шире, чтобы железная голова и руки не обломали ему зубы. А когда неуязвимый укротитель, найдя пуговицу, вытащил голову из львиной глотки, зрители разразились такими рукоплесканиями, что Гвоздик решил повторять этот трюк на каждом представлении... Механический мальчик не был честолюбив и решил разделить свой успех с друзьями. Гвоздик научил львов катать на спине трех лилипутов, и дикие звери делали это очень осторожно; если же маленький человечек случайно скатывался на землю, лев принимался ласково лизать его, только бы Гвоздик не подумал, что он сбросил своего седока нарочно. В прежние времена этот же лев проглотил бы трех братцев одним махом, а теперь звери боялись лилипутов - друзей их грозного укротителя, и публика была в восторге. Каждый вечер представление кончалось настоящим триумфом Гвоздика. И каждый вечер после представления Гвоздик просил у публики минутку внимания и грустным голосом произносил: - Перлина, если ты здесь, знай, я глубоко раскаиваюсь в том, что обидел тебя. Вернись ко мне!.. - И потом прибавлял: - Если кто-нибудь из вас, синьоры, знает что-либо о Перлине, очень прошу сообщить мне об этом. Но никто ни разу не ответил Гвоздику, и каждый вечер он уходил с арены печальный, опустив голову, несмотря на рукоплескания и восторженные крики зрителей. В каждом городе, куда приезжал цирк, Гвоздик, как только у него выдавалась свободная минутка, бежал искать Перлину. Артисты цирка знали печальную историю Гвоздика; все, конечно, кроме Мустаккио и Оп-ля, всячески старались утешить его. Странствующие актеры - народ пылкий, горячий, увлекающийся, они всегда легко привязываются к людям, и понятна их горячая любовь к Гвоздику, который не только помогал всем, но и делился успехом с другими. Лилипуты старались развлечь его, рассказывали забавные истории, кувыркались и прыгали, щекотали его - все было напрасно: им не удавалось вызвать у Гвоздика даже улыбки. Ридарелло - а смешить он был мастер - нарочно изобрел разные новые фокусы. Например, он наливал себе в ухо пиво, а затем вытаскивал из кармана два полных стакана, не пролив при этом ни капли. Но даже глядя на него, Гвоздик не смеялся. - Понимаю, - ты не любишь пива, - продолжал Ридарелло и, словно по волшебству, доставал из кармана огромный бидон бензина: - Ну, уж это должно тебе понравиться! Гвоздик не хотел и бензина. Его никак не удавалось рассмешить, и это очень огорчало актеров: ведь рассмешить Гвоздика им хотелось, пожалуй, еще больше, чем публику. Но вот кто радовался беде Гвоздика, так это Мустаккио. После того как он постыдно убежал с арены, директор послал его чистить конюшни; за это бывший укротитель всеми силами души возненавидел Гвоздика, который занял его место и в клетке со львами и в сердце зрителей. Мустаккио Грозные Усы и Оп-ля часто встречались тайком и строили тысячи планов, как бы им освободиться от железного мальчишки. Мустаккио, усы которого уже давно не стояли торчком, а печально висели, топал ногами и плакал, как ребенок: - У-у-у! Хочу опять быть укротителем, не хочу чистить конюшни! Оп-ля старалась утешить его: - Подожди, мы еще добьемся своего, - говорила она. - Я не успокоюсь до тех пор, пока этот железный хлам не выкинут из цирка! Из-за него никто больше не обращает внимания на мой номер и не аплодирует мне. ГЛАВА XIII МИЛЕДИ ГОВОРИТ: "АХ, КАКОЙ УЖАС" - ГЛАВА БЫСТРО КОНЧАЕТСЯ И ПЕРЛИНА ОСТАПТСЯ ПЕЧАЛЬНОЙ Как вы помните, Гвоздик поступил работать в цирк, чтобы скорее разыскать Перлину. Каждый вечер он обращался к зрителям и спрашивал, не встречал ли ее кто-нибудь, но до сих пор ему ничего не удалось узнать. Наконец цирк прибыл в город, где жила Перлина. В тот же день, катаясь с Миледи в карете, девочка проехала мимо цирка. Вот как это случилось. Тент только начали устанавливать и как раз собирались повесить большую афишу, где аршинными буквами было выведено: "Гвоздик, железный укротитель". Но афишу держали так, что Перлине не видны были эти слова. Однако... - Ах, Миледи, как мне хочется пойти в цирк! - вырвалось у девочки. Миледи наморщила нос. - Какой ужас! - сказала она. - Разве ты не знаешь, что цирк - зрелище для черни? Нет, ты пойдешь сегодня вечером на концерт классической музыки. Карета проехала, и афиша с именем Гвоздика осталась позади. Бедная Перлина, ей действительно не везло! Если бы она прочитала афишу, то с радостью прибежала бы к Гвоздику: ведь она не только простила его, но за время разлуки поняла, что никогда у нее не было такого верного друга, как железный мальчик. ГЛАВА XV ГОСТЬ, УПАВШИЙ С НЕБА В одно прекрасное утро актеры репетировали на арене свои номера. Вдруг Нуволино и Нуволетта, раскачиваясь на трапеции, увидели какого-то старичка. Он робко заглядывал в щелку занавеса. - Что вам угодно? - спросили актеры, подлетая к нему на трапеции. Но не успел старичок пробормотать и двух слов, как воздушные гимнасты радостно закричали: - Неужели? Это вы?.. Мы сейчас отнесем вас к нему... по воздуху. И, схватив гостя под мышки, они подняли его с земли, перелетели арену и оказались над Гвоздиком, который репетировал новый номер со львами. - Гвоздик! - закричали они. - К тебе гость! - и опустили старичка так ловко, что он сел прямо на спину Гвоздику. - Папа Пилукка! - и мальчик запрыгал от радости. Действительно, старичок, которого Нуволетта и Нуволино бросили прямо в объятия Гвоздика, оказался папой Пилуккой: он не в силах был терпеть дольше разлуку со своим сыночком и решил его проведать. Читатель может себе представить, сколько им надо было всего пересказать друг другу. Конечно, они сейчас же заговорили о Перлине, но Пилукка тоже нигде не встречал ее; можно было подумать, что девочка провалилась сквозь землю. Увидев, как это огорчило Гвоздика, папа Пилукка стал его утешать: - Давай я останусь с тобой; я не совсем еще старый, могу работать, а когда я поселюсь здесь, в цирке, ты не будешь больше чувствовать себя таким одиноким... - Нет, папочка, - отвечал Гвоздик, - вы не должны больше работать, вам пора уже отдохнуть. И потом смотрите... Он показал свою копилку - такая копилка могла быть только у Гвоздика, - целиком из стали. Чтобы скорее открыть ее, железный мальчик сунул два пальца в замочную скважину и - крак - вскрыл стальной ящичек, из которого посыпался целый дождь золотых монет. - Вот мои сбережения, возьмите их, папочка; все это ваше. Вы теперь не должны ни в чем нуждаться, будьте хоть вы счастливы! При виде такой доброты у папы Пилукки даже слезы выступили на глазах... Почему же Перлина не хочет простить Гвоздика и вернуться к нему? Ведь он заслуживает прощения, хотя и обошелся с ней дурно. Несколько дней Пилукка гостил в цирке, и Гвоздик проводил с ним все свободное время. Узнав, что Пилукка - отец Гвоздика, все актеры полюбили его и старались изо всех сил сделать ему приятное. Даже животные относились к нему с уважением: львы каждый раз, когда он проходил мимо их клетки, отвешивали ему глубокий поклон, а слоны просовывали хобот между прутьями, чтобы почтительно пожать ему руку. Но папа Пилукка все-таки был печален, так как очень беспокоился, не о себе, конечно, а о Гвоздике, который сильно тосковал. Старый ученый огорчался, что не может, несмотря на все свои знания, вылечить, то есть, конечно, не "вылечить", а починить грустное настроение своего механического мальчика. Ведь и у машины, как мы знаем, тоже может быть разное настроение. То она еле движется, медленно перебирая колесами, то мчится на последней скорости. Когда наступил день отъезда, Пилукка решил проверить, как работает сердце Гвоздика. Он уложил мальчика на койку в его фургоне, открыл дверцу на груди, с тысячью предосторожностей вынул золотое сердце и очень тщательно осмотрел все его зубчики и колесики. Старый ученый был так погружен в эту тонкую операцию, что не заметил, как две пары глаз следили за ним через окошечко. Такие злые глаза могли быть только у Мустаккио и Оп-ля. - Проклятие! - воскликнул бывший укротитель. - У этого ненавистного Гвоздика, оказывается, в груди бьется чрезвычайно нежное сердце! - Теперь, когда мы узнали его слабое место, - прибавила Оп-ля, - мы уж сумеем расправиться с ним! Гвоздик, ничего не подозревая, пошел провожать на вокзал папу Пилукку; с ними отправились все его цирковые друзья - и люди, и животные. Гвоздик с Пилуккой открывали шествие. Гвоздик вел на поводке трех львят. За ними семенили лилипуты в праздничных костюмах. Дальше, гримасничая и балагуря, шел на ходулях Ромпиколло; за ним верхом на верблюде ехал Ридарелло; на трамвайных проводах проделывали свои головокружительные трюки воздушные гимнасты - Нуволино и Нуволетта. Позади, как заправский носильщик, выступал слон с чемоданом Пилукки на спине. При виде необыкновенного шествия прохожие хлопали в ладоши и приветствовали Пилукку: благодаря пышной свите его принимали по меньшей мере за индийского магараджу. На вокзале папа Пилукка поцеловал Гвоздика и, как все родители на свете, стал давать ему тысячу наставлений, разумеется таких, каким мог следовать железный мальчик. - Будь осторожным, берегись ушибов, - ведь ты можешь сплющиться; не забывай хорошенько смазывать себя маслом, чтобы не заржаветь. И не будь слишком строг со львами - животные любят ласковое обращение... - А под конец папа Пилукка добавил: - И не отчаивайся из-за Перлины, я уверен, что она скоро найдется. Начальник станции дал сигнал отправления, раздался паровозный гудок, но Гвоздик, чтобы продлить расставание, пустил в ход одну из своих "шуток": он поставил железную ногу под колесо вагона, так что поезд не мог сдвинуться с места. Только когда Пилукка вырвался из его объятий, Гвоздик убрал ногу. Поезд пронзительно загудел, тронулся и пошел, увозя Пилукку, который долго еще махал платком из окошка. ГЛАВА XV О ТОМ, КАК ГВОЗДИК ПОМОГ РИДАРЕЛЛО После отъезда Пилукки Мустаккио и Оп-ля не замедлили воспользоваться своим открытием. Однажды ночью, когда Гвоздик спал у себя в фургоне, Оп-ля сказала Мустаккио: "Ну, настало время избавиться от этого железного хлама. - Она теперь иначе не называла Гвоздика. - Если ты хочешь снова занять свое прежнее место укротителя, ты должен разбить часы, которые бьются у него в груди вместо сердца..." Мустаккио, по правде сказать, страшно боялся даже близко подойти к Гвоздику, но не подавал вида, что трусит. Он пробрался в фургон и маленьким буравчиком начал сверлить грудь железного мальчика. Гвоздику стало щекотно, он подумал, что это блоха, и, не открывая глаз - бац - хлопнул себя железной ладонью по груди... Бедный Мустаккио! Еще немножко, и голова его расплющилась бы в лепешку! Физиономия его перекосилась и помялась, словно по ней прошелся дорожный каток. - Мустаккио, бедняжка, что с тобой? У тебя судорога! - воскликнул Гвоздик, открыв глаза: его разбудил пронзительный вопль Мустаккио. И так как железный мальчик был добрым и отзывчивым, то он залепил бывшему укротителю еще одну затрещину, чтобы выпрямить ему физиономию. Лицо Мустаккио действительно выпрямилось, но зато он пулей вылетел из фургона и упал прямо на спину своей подруге. Это смягчило падение Мустаккио, но зато Оп-ля оказалась вся в синяках. Таким образом оба получили по заслугам. Теперь милая парочка старалась держаться подальше от железного мальчика, не переставая, однако, строить все более коварные планы. Гвоздик, которому не удавалось ничего узнать о Перлине, с каждым днем становился печальнее, и напрасно друзья старались развеселить его новыми шутками. Чтобы порадовать их, Гвоздик делал вид, будто ему весело, но однажды вечером его охватила сильнейшая тоска, и он не сумел скрыть ее. - Бедная Перлина! - тяжело вздохнул он. - Что-то сейчас с ней! Это я во всем виноват! Может быть, она голодает; может быть, заболела. При этих словах Ридарелло, который всегда шутил и смеялся, стараясь развеселить Гвоздика, вдруг заплакал. - Что с тобой? Это что, новая шутка? - спросил его изумленный Гвоздик. Ему казалось невероятным, что клоун, который всю свою жизнь только и делал, что смеялся, может плакать по-настоящему. - Прости меня, - сказал Ридарелло сквозь слезы, - но твои слова разбередили рану, которую я все время пытаюсь скрыть. Моя дочурка больна, тяжело больна... и может умереть... - Ее нужно лечить! - воскликнул Гвоздик. - Я и не знал, что у тебя есть дочка! Почему ты никогда не говорил мне о ней? - Я не хотел огорчать своих друзей... Да, кроме того, все равно ничего не поделаешь! Чтобы лечить ее, нужны доктора и лекарства, а у меня нет денег. Тут золотое сердце Гвоздика забилось так сильно, что казалось, выскочит из груди. Мальчик побежал в свой фургон и вернулся, неся в руках заработок за целый месяц. - Возьми, это все твое. И беги сейчас же домой. Не беспокойся о вечернем представлении, я заменю тебя! Ридарелло не хотел ничего брать, но Гвоздик настаивал, и в конце концов клоун, бормоча тысячу благодарностей, взял деньги и ушел. Это принесло счастье не только его дочке и ему, но, как вы увидите дальше, и самому Гвоздику. От хорошего худа не бывает! ГЛАВА XVI НАКОНЕЦ-ТО И НА ДОЛЮ ПЕРЛИНЫ ВЫПАДАЕТ БОЛЬШАЯ РАДОСТЬ И ДЛИННАЯ-ПРЕДЛИННАЯ ГЛАВА Ридарелло купил лекарства на деньги Гвоздика и побежал домой к своей больной дочке. Девочку взялись лечить лучшие доктора; ей сразу стало легче, она начала поправляться и, наконец, выздоровела. И чем лучше становилось малютке, тем больше росла в сердце Ридарелло признательность к Гвоздику. Бедный клоун был счастлив, такого же счастья он желал Гвоздику, который не переставал грустить о Перлине, - мальчик никак не мог разыскать свою подругу. Очевидно, надо было помочь ему найти эту девочку. Но как, если даже самому Гвоздику это не удавалось? Думал Ридарелло, думал, и, наконец, придумал: в один прекрасный день, когда он слушал радио, в голову ему вдруг пришла мысль, от которой он так и подпрыгнул. Сейчас же побежал он на радио и дал там объявление. "Где бы Перлина ни находилась, - подумал Ридарелло, - девочка обязательно услышит этот призыв и, если у нее в самом деле доброе сердце, она пожалеет Гвоздика". В день, когда объявление передавали по радио, Перлина в белых перчатках, передничке и накрахмаленной наколке, подавала чай Миледи, стараясь не наступить на собачонку и кота, которые все время вертелись у нее под ногами. - Ты все еще не научилась держать поднос на трех пальцах! - сердилась Миледи. - Какая же ты глупая! Ну, живее! Ты медлительна, как черепаха! В ответ Перлина только глотала слезы. Но в это мгновение из радиоприемника послышался громкий голос: "Внимание! Внимание! Гвоздик разыскивает Перлину. Если Перлина слышит нас, пусть сейчас же возвращается к Гвоздику. Он ждет ее в цирке". Перлина подскочила так, будто наступила на сотню иголок, и поднос с чайным прибором опрокинулся прямо на Миледи. - Невежа, грубиянка, дура! - закричала Миледи. Но Перлина больше ее не слушала. Одним прыжком она оказалась у двери, одним пинком отшвырнула ненавистных собачонку и кота... еще прыжок - и она оказалась на улице. Девочка сорвала с себя передник, перчатки, накрахмаленную наколку и с криком: "Да здравствует свобода! Гвоздик, я здесь!" - понеслась к цирку, как ракета. Она бежала не переводя дыхания, словно стремилась завоевать первенство на соревнованиях. - Эй, синьорина, а билет?.. - закричал кассир из своего окошечка, когда она с разгона перескочила порог, точно линию финиша. - Гвоздик заплатит! - не останавливаясь, крикнула Перлина и, не обращая внимания на контролеров, побежала к арене. Гвоздик исполнял номер со львами. Наступил самый драматический момент: он сунул голову в пасть зверя. И вдруг среди напряженного молчания раздался крик, от которого все подскочили: - Гвоздик, это я - Перлина! Я вернулась к тебе! Голова Гвоздика в этот момент находилась в пасти льва. Услышав голос Перлины, железный мальчик так вздрогнул, что ударил затылком прямо по зубам хищника, и, верно, ни одному зубному врачу не приходилось слышать такого вопля, какой вырвался у бедного зверя, но еще громче закричал Гвоздик: - Перлина, это ты?! - И он бросился ей навстречу, забыв закрыть за собой дверцу клетки. Сердце Перлины запрыгало от радости. А золотое сердце-часы Гвоздика весело заиграло. Мальчик и девочка взялись за руки и заплясали под сердечную музыку. - Она простила меня! Она простила меня! - пел Гвоздик. - Я нашла его! Я нашла его! - пела Перлина. Публика замерла от изумления. Но какой поднялся переполох, когда львы через открытую дверцу один за другим начали выходить из клетки! Зрители бросились врассыпную. - Спасите! Нас съедят! - вопили перепуганные люди. Но паника продолжалась всего одну секунду. Гвоздик, оставив Перлину, бросился к львам, стал хватать их за хвосты и одного за другим вталкивать обратно в клетку. - Непослушные звери, - бранил он их, - вас ни на минуту нельзя оставить одних, вы сейчас же начинаете безобразничать. Синьоры заплатили за билет, а вы хотели съесть синьоров! Мы с вами поговорим еще как следует после представления! В этот вечер спектакль кончился настоящим праздником в честь Перлины. Все в цирке слышали о ней и знали, как Гвоздик любил ее, и поэтому вышли на арену, чтобы торжественно отметить встречу Перлины и Гвоздика. Лилипуты кувыркались от восторга, Нуволино и Нуволетта спустились с трапеции и преподнесли Перлине букет цветов, а Ромпиколло, стоя на голове, продекламировал приветственные стихи. Директор тоже принял участие в общей радости: он приказал оркестру сыграть триумфальный марш. Никогда еще в цирке не было такого шума и такого веселья. Одним словом, Перлина и Гвоздик встретились так хорошо, как только можно было придумать. После спектакля директор, боясь, как бы Гвоздик не ушел вместе с Перлиной, пригласил ее остаться в цирке. - Благодарю вас, - ответила ему Перлина, - но даже если бы вы мне этого не предложили, я все равно осталась бы здесь. Теперь ничто уже не может разлучить нас с Гвоздиком; и потом, мне у вас в цирке очень нравится. Только двое не участвовали в общем веселье: Оп-ля и Мустаккио. Они так ненавидели Гвоздика, что его радость доставила им настоящее огорчение. - Мне не нужны нахлебники в моем цирке, - ворчала Оп-ля, со злостью глядя на Перлину; Оп-ля, дочь директора, держала себя как настоящая хозяйка. - Совершенно верно, - согласился Мустаккио, - поэтому нужно поскорее избавиться от Гвоздика. - И в то время как все пили за здоровье Перлины, бывший укротитель побежал к телефону и набрал номер. - Алло! Это атаман шайки Тек-Тек? В трубке раздался рев, от которого задрожал аппарат. - Да, это я, Джо Косой Глаз собственной персоной. - Тогда слушай... - и голос Мустаккио перешел в шепот. Шайка Тек-Тек, надо вам сказать, была самой грозной разбойничьей бандой в городе. Если бы у Джо Косого Глаза была визитная карточка, то на ней стояло бы: "Осужденный всеми судами мира, лауреат самых знаменитых тюрем, академик краж со взломом, почетный член всех окрестных шаек, специалист по грабежам, мошенничествам, шантажу, вымогательству, контрабанде..." и так далее... Мы не продолжаем этого перечня, так как иначе глава оказалась бы слишком длинной. ГЛАВА XVII ШАЙКА ТЕК-ТЕК На следующий же день после телефонного разговора с Мустаккио две подозрительные личности, затесавшиеся среди публики, внимательно следили за Гвоздиком. Это были Джо Косой Глаз, атаман шайки Тек-Тек, и его правая рука - Пистола-Пистолет. Оба то и дело почесывались, но не от блох, а оттого, что их щекотали револьверы, автоматы и кинжалы, спрятанные под одеждой. Гвоздик стоял в клетке со львами вместе с Перлиной. В красном костюме укротительницы, Перлина была прелестна и, конечно, рядом с Гвоздиком ничего не боялась. Львы, отчасти из страха перед Гвоздиком, отчасти очарованные девочкой, в этот вечер старались проделывать свои упражнения еще лучше, чем обычно. Подозрительные личности не отрывали глаз от Гвоздика. - Проклятие! - пробормотал Джо Косой Глаз. - Да он же весь из железа! И силища у парнишки, должно быть, изрядная! Не уничтожить его надо, а постараться извлечь из него пользу. - Да это вышло здорово. Просто нам на руку, что Мустаккио позвал нас, - прибавил Пистола. - Только бы заполучить Гвоздика, и мы станем самой сильной шайкой в мире. Когда представление окончилось, оба они незаметно приблизились к Гвоздику, который вместе с Перлиной остановился покормить слонов. - Приятель, - сказал Джо Косой Глаз Гвоздику, протягивая ему сигару, - мы пришли предложить тебе сделку... Гвоздик, чтобы не обижать Джо, взял сигару, но незаметно сунул ее обезьяне, которая из любопытства сразу же закурила. - Мы образовали небольшое общество... Это, как бы сказать... благотворительное общество, - продолжал Джо Косой Глаз, пытаясь скрыть револьвер и автомат, которые болтались у него под курткой. - Не хочешь ли и ты стать членом нашего общества? Дело, видишь ли, в том, чтобы различными путями добывать деньги, а потом раздавать их тем, кому они нужны. По физиономиям обоих молодчиков нельзя было сказать, что они добрые люди, и Гвоздику их слова показались подозрительными. - А кто же эти люди, которые так нуждаются, - спросил механический мальчик, - и как вы будете доставать деньги? Пистола ухмыльнулся. - Знаешь, какая теперь дорогая жизнь. Ты спрашиваешь, кто нуждается, - да хотя бы мы сами... А достать деньги проще простого - пойти и взять их там, где они лежат, взломать какой-нибудь несгораемый шкафчик и... Тут только Гвоздик все понял; он с такой силой сжал кулаки, что они заскрипели, размахнулся, но... - Не трогай их, - закричала Перлина, - не надо! Лучше с ними не связываться. Гвоздик сейчас же опустил руки, но подмигнул слону, который прекрасно понял его и с удовольствием ударил хоботом обоих бандитов так, что они мигом вылетели из цирка. - Я их не тронул, - сказал Гвоздик невинным голосом, - видишь, я послушался тебя... Перлина, конечно, расхохоталась. Мустаккио тоже присутствовал при этой сцене, но ему было совсем не до смеха: прячась в кустах, он нечаянно сел на окурок сигары, который обезьянка только что с отвращением отшвырнула от себя. - Ну, Гвоздик, это не пройдет тебе даром, - заревел Мустаккио, в то время как от штанов его так и валил дым, - шайка Тек-Тек избавит меня в конце концов от твоего присутствия. Возмущенный Мустаккио тотчас же побежал в логово грабителей. - Какие же вы бандиты, - закричал он, - если не можете справиться с простой железной куклой! Можно подумать, что вы не честные и опытные разбойники, а какая-то коллегия ученых! Надо было не уговаривать его, а просто похитить. Сегодня не будет вечернего представления и Гвоздик пойдет гулять. Смотрите, не упустите эту возможность. Уязвленные в своем разбойничьем самолюбии, бандиты обещали любой ценой похитить Гвоздика, и Мустаккио ушел успокоенный. - Не будем терять времени, Пистола, - сказал Джо Косой Глаз, - сию же минуту идем к доктору Каппе. ГЛАВА XVIII ПРОГУЛКА КОНЧАЕТСЯ ПЛОХО Доктор Каппа убежал из тюрьмы и жил в лаборатории, которую устроил себе в старом, заброшенном канализационном люке. К нему бандиты обращались то за советом, то за инструментами для какого-нибудь крупного "дела". Каппа прославился тем, что искусно делал отмычки, ключи и прочий воровской инструмент. Одним словом, если Пилукка был одержим страстью изобретать всякие полезные вещи, то доктор Каппа - лишь вредные. - Не мешайте мне! - заорал он, когда к нему вошли Джо Косой Глаз и Пистола. - Разве вы не видите, что я изготовляю особый динамит для бесшумного взрывания несгораемых шкафов? - Брось эти игрушки! Мы пришли к тебе с выгодным дельцем, на котором можно заработать много денег. Слово "деньги" всегда производило на доктора магическое действие. Он тотчас же стал чрезвычайно любезным и внимательно выслушал все, что бандиты рассказали ему о Гвоздике. - Значит, вы хотите заполучить железного мальчика? - спросил, наконец, Каппа. - Это очень интересно! Я сейчас же возьмусь за работу. Достаньте мне небольшой грузовик и все то, что я напишу вам на этом клочке бумаги. Через три часа вам будет так же легко похитить Гвоздика, как грудного ребенка у слепой няньки. Джо Косой Глаз и Пистола с восторгом бросились добывать все необходимое. Это было в полдень, а вечером того же дня Гвоздик и Перлина весело прогуливались по городу. Гвоздик держал Перлину за руку, стараясь не причинить ей боли своими железными пальцами. - Я чувствую себя таким счастливым, мне так легко, - сказал Гвоздик и, не зная, что словам его вскоре суждено было сбыться, добавил: - мне кажется, будто я не иду, а лечу по воздуху. Гвоздик весело болтал с Перлиной и не заметил, что за ними по пятам следовал какой-то странный грузовик. Машина была покрыта брезентом, под которым скрывались доктор Каппа и Джо Косой Глаз. Когда Гвоздик и Перлина свернули в пустынный переулок, Пистола, сидевший за рулем, произнес: "Пора!" - дал условный сигнал, нажал на клапан и перешел на третью скорость. - Смотри, какая смешная машина! - успела только сказать Перлина, как вдруг из-под брезента появилась длинная механическая "рука" подъемного крана и, управляемая доктором Каппой, потянулась прямо к Гвоздику. На конце ее был прикреплен какой-то предмет; от него посыпались мириады искр, и Гвоздик, притянутый этой необыкновенной молнией, взлетел на воздух, словно щепка, подхваченная водоворотом. - Прыгай, Гвоздик, спасайся! - крикнула Перлина, но ее друг, сколько ни барахтался, никак не мог оторваться от "руки" крана: на конце ее был укреплен электромагнит огромной мощности, и Гвоздик, железный мальчик, так и прилип к нему, словно муха к липкой бумаге. Отчаянно зовя на помощь, Перлина побежала за грузовиком, который все набирал скорость, но в конце концов девочка споткнулась, упала, а когда поднялась, - машина уже исчезла. Словно рыбка, попавшаяся на удочку, Гвоздик действительно "улетел" по воздуху. ГЛАВА XIX ВО ВЛАСТИ КОВАРНОГО ДОКТОРА КАППЫ Гвоздика доставили в лабораторию доктора Каппы, где собралась вся шайка Тек-Тек. Железного мальчика заковали в цепи, и Джо Косой Глаз с Пистолой снова принялись уговаривать его присоединиться к банде. Сначала они предложили Гвоздику кучу денег - ими можно было набить три чемодана, - потом такое количество одежды, что можно было бы одеть весь город; наконец столько конфет, что их хватило бы на целый детский дом. Но каждый раз Гвоздик только потрясал своими цепями и кричал: "Нет!" - Хм! Этот мальчик какой-то странный, - сказал доктор Каппа. - Он, очевидно, болен тяжелой формой честности. Может быть, причина его болезни кроется у него внутри?.. Но если это так, то наше дело выиграно. Тут Каппа взял рентгеновский аппарат, при помощи которого доктора видят больных насквозь, направил его на грудь Гвоздика и начал просматривать внутренности железного мальчика. У всех присутствующих вырвался крик изумления: ребра Гвоздика были сделаны из вилок, желудок - из камеры футбольного мяча, легкие - из двух небольших кастрюлек, а сколько там оказалось проволочек, колесиков, винтиков... и все это было так искусно пригнано, что у доктора Каппы невольно вырвалось признание: "Да, это произведение великого мастера!" Такое искреннее восхищение искусством папы Пилукки, даже в устах коварного Каппы, заставило Гвоздика улыбнуться от гордости. Но улыбка исчезла с его лица, когда Каппа, подпрыгнув на месте и показывая на что-то пальцем, заревел: "Нашел! Его болезнь честности происходит от золотого сердца". Да, спрятанные глубоко в груди Гвоздика, золотые часы папы Пилукки служили сердцем железному мальчику; равномерно тикая, они четко регулировали работу всех остальных органов. - Пока у него золотое сердце, мы не сможем сделать из него бандита! - заявил Каппа. - Надо остановить или разбить это сердце; только тогда станет он настоящим преступником. Услышав слово "разбить", Пистола обрадовался: ломать и разбивать было по его части. Он вытащил из-под куртки автомат и сказал: - Ну, это уж мое дело, эй, посторонись! Потом он широко расставил ноги, стал как раз напротив Гвоздика, поднял автомат и пустил ему в грудь целую очередь, но тут случилось нечто удивительное: броня Гвоздика была такой прочной, что пули отскакивали рикошетом в бандитов: разбойники бросились врассыпную. - Идиот! - заревел Каппа. - Убирайся со своим автоматом... Здесь я обойдусь без тебя. Его злобный ум уже изобрел способ, как заставить Гвоздика покориться и стать соучастником воровских дел шайки Тек-Тек. Доктор Каппа сейчас же усердно принялся за работу и в самый короткий срок сконструировал прибор, который он назвал: "Спи и действуй!" Поскольку это был вредоносный прибор, мы не будем вам объяснять его устройство, а повторим только то, что сказал доктор Каппа Джо Косому Глазу и Пистоле: - При помощи этого прибора мы не только усыпим Гвоздика, не тронув его золотое сердце, но по проводу будем на расстоянии передавать ему приказанья и заставим его выполнять нашу волю. Понимаете теперь, почему я назвал этот прибор "Спи и действуй"? Бедный Гвоздик тоже все понял, но так как он был закован, то мог только громко кричать и возмущаться. Не обращая внимания на крики Гвоздика, доктор Каппа надел ему металлический шлем на голову, вставил в рот воронку и при помощи электрического тока влил в воронку снотворное, приготовленное из макового сока с железными опилками. Тело Гвоздика заскрипело, взгляд затуманился и сердце-часы стало биться все медленнее и медленнее: Гвоздик заснул. Вдруг ему показалось, что он видит перед собой папу Пилукку: старый ученый бросился к нему, разбил цепи, помог встать на ноги... Но это был только сон, Гвоздик крепко спал и так и не услышал, как доктор Каппа закричал: "Ну, видите, какой я гений! Прибор действует! Гвоздик в нашей власти!" Мальчик спал поистине железным сном. Но на лице его не было выражения безмятежного покоя, как у всех спящих детей; на его металлических губах появилась злобная усмешка, которой раньше никто никогда у него не видел. ГЛАВА XX ПИЛУККА ВЫСТУПАЕТ ПРОТИВ КАППЫ И "ТЕЛЕ-ГВОЗДИК" - ПРОТИВ "СПИ И ДЕЙСТВУЙ" Как только в цирке узнали от Перлины, что Гвоздика похитили, все бросили работу и побежали его разыскивать. Лилипуты спускались в канавы и ямы; Нуволино и Нуволетта, перелетая с трамвайных проводов на подоконники и балконы, заглядывали внутрь домов, а остальные искали Гвоздика на улицах и площадях. Ридарелло, Ромпиколло и Перлина расспрашивали о Гвоздике всех встречных, но никто не принимал их вопросов всерьез, - ведь друзья были одеты в цирковые костюмы; все прохожее думали, что это новая реклама цирка. Тогда Перлина в отчаянии телеграфировала папе Пилукке: "Приезжайте! Гвоздика похитили!" Получилось так, что Пилукка, который являлся Гвоздику только во сне, к Перлине приехал на самом деле. Он прибыл в красном блестящем автомобиле, одетый - подумайте только! - в настоящий фрак. Дело в том, что Гвоздик, отдавая папе все свои сбережения, просил его жить получше, как подобает богатому синьору. Но Пилукка так и не привык к богатству, он даже не научился управлять автомобилем; или, вернее, вести машину он мог, но не умел ее останавливать: подкатив к цирку со скоростью ста километров в час, он, очевидно, решил вместо тормоза воспользоваться огромным деревом; понятно, что при таком торможении машина разлетелась на куски, а от фрака остались одни клочья. - Тем лучше, - произнес ученый. - Ну какой я синьор! - И, вынув из чемодана свою старую одежду, он надел ее. Тут только Перлина узнала папу Пилукку, бросилась его обнимать и сообщила ему печальные новости. - Спасите Гвоздика, - в заключение сказала она со слезами, - вы один можете это сделать! Все друзья Гвоздика - три лилипута, Ридарелло и другие - были очень опечалены. Один только Мустаккио радовался: после похищения Гвоздика он снова занял в цирке место укротителя и надел свой блестящий костюм. - Теперь уж никто не отнимет у меня этого костюма, - бормотал он, с гордостью поглаживая золотые нашивки. - Попробуйте, найдите теперь Гвоздика! Ха-ха-ха! Вот и на моей улице праздник! Но Пилукке было не до смеха. Засучив рукава, он взялся за дело: из деталей разбитого автомобиля он стал собирать какую-то странную машину. Перлине, которая смотрела на него, ничего не понимая, он объяснил: "Это специальный телевизионный аппарат, и мы временно назовем его "Теле-Гвоздик". Нет ли у тебя зеркальца?" Перлина достала из сумочки зеркальце и отдала ученому. - Теперь смотри, - продолжал Пилукка, - стоит только присоединить это зеркальце к аппарату, и, где бы ни находился Гвоздик, мы увидим его, как на экране телевизора! И действительно, как только Пилукка приложил зеркальце к Теле-Гвоздику, в стекле появилось отражение железного мальчика. Но как он изменился! Это был совсем не тот Гвоздик с золотым сердцем, которого все очень любили. Голову его покрывал металлический шлем, а от шлема тянулся провод. Гвоздик шел как лунатик, вытянув вперед руки, и на лице у него было такое злое выражение, что присутствующим стало страшно. Пилукка, Перлина и все остальные ничего не могли понять. - Что это с ним? - удивлялись они. - Что он делает? Где он? Но вдруг все поняли, где находится Гвоздик: в зеркальце было видно, как механический мальчик направился к городскому банку, разбил железную решетку, вошел внутрь, устремился к несгораемому шкафу и одним ударом кулака взломал дверцу. - Он вор! Я всегда говорил это! - закричал Мустаккио. - Видите? Он грабит банк! Зовите полицию, чтобы арестовать его, а потом быстро возвращайтесь к работе... Скоро начнется представление. Я не дождусь часа, когда снова явлюсь перед публикой в роли укротителя. Но никто не слушал его, даже Оп-ля, которая, одна зная правду, начинала чувствовать угрызения совести. Вдруг все вздрогнули. - Смотрите на провод, - закричал Пилукка, который лучше других понимал, в чем дело. - Гвоздик невинен! Кто-то усыпил его и управляет им на расстоянии! Нужно спасти мальчика! Лилипуты сейчас же бросились к директору: - Позвольте нам бежать к Гвоздику, - умоляли они. - Мы не можем оставить его в беде. Директор (в глубине души он очень любил Гвоздика) моментально отдал распоряжение: "Долой представление! Бегите все в банк спасать парнишку!" ГЛАВА XXI О ТОМ, КАК В БАНКЕ ПРОИЗОШЛА ДРАКА ПОЧИЩЕ, ЧЕМ В ЛЮБОМ ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКОМ КИНОФИЛЬМЕ Актеры во весь опор помчались к банку; они ехали - кто на лошади, кто на верблюде, кто на слоне. Тем временем Гвоздик, повинуясь воле доктора Каппы, взламывал в банке двери, несгораемые шкафы и сейфы, а Джо Косой Глаз и остальные бандиты шайки Тек-Тек набивали карманы деньгами. - Вот это называется работенка! - приговаривал Джо. - Загребай золото лопатой - и никаких забот. - Но не успел он закончить фразу, как в банк верхом на верблюде ворвался Ридарелло. - Стой, Гвоздик, - закричал он, - не помогай этим разбойникам! Однако Гвоздик, подчиняясь воле доктора Каппы, злобно ухмыльнулся и дал клоуну такого пинка, что бедняжка совершил тройное сальто мортале. - Друг мой, что же ты делаешь? - пролепетал растянувшийся на полу Ридарелло. - Гвоздик не виноват! Настоящий виновник тот, кто управляет им по этому проводу, - ответил ему Пилукка; он ворвался в банк вместе с Ромпиколло, Перлиной, лилипутами, Нуволино и Нуволеттой. Артисты ринулись на бандитов, а Пилукка ножницами перерезал провод, который