акиваем на ножки... Тут Подковкин, а за ним все сорок четыре поршка вскочили. - ...вытягиваемся вот так... Подковкин вытянул шейку вперед и вверх, все тело его тоже вытянулось, и он стал похож на длинную бутылочку на тонких ножках. А поршки, как ни вытягивались, остались похожи на пузырьки на коротких ножках. - ...и удираем, прикрываясь травой, - докончил Подковкин. Бутылочка вдруг быстро побежала с кочки в лен и пропала в нем. Сорок четыре пузырька покатились за ней - и весь лен кругом зашевелился. Подковкин сейчас же выпорхнул из льна и опять сел на свою кочку. Вернулись и поршки. - Никуда не годится! - сказал Подковкин. - Разве так удирают? Весь лен закачался там, где вы бежали. Мальчишка сейчас же схватит палку или камень и швырнет в вас. Надо научиться бегать в траве так, чтобы ни одного колоска не задеть. Вот глядите... Он опять превратился в бутылочку на ножках и покатил в лен. Густой зеленый лен сомкнулся за ним, как вода над ныряльщиком, и больше нигде ни один стебелек не шелохнулся. - Замечательно! - вслух сказал Жаворонок. - Долго же придется вам, дети, учиться, чтобы так ловко бегать! Подковкин вернулся совсем не с той стороны, куда направился, и сказал: - Запомните еще вот что: удирать надо не прямо, а непременно углами, зигзагами - вправо, влево; вправо и вперед. Повторим. Жаворонок проголодался и не стал смотреть дальше, как поршки будут учиться бегать. - Я на минутку, - сказал он Оранжевому Горлышку и полетел разыскивать гусениц. В несжатой ржи он нашел их много, да таких вкусных, что забыл про все на свете. Вернулся он к Подковкиным только вечером. Перепела во ржи кричали уже: "Спать пора! Спать пора!", и Оранжевое Горлышко укладывала детей. - Вы уж большие, - говорила она поршкам, - и теперь не будете спать у меня под крылышком. С сегодняшнего дня учитесь ночевать так, как спят взрослые куропатки. Оранжевое Горлышко легла на землю, а поршкам велела собраться в кружок вокруг нее. Поршки улеглись, все сорок четыре носика внутрь, к Оранжевому Горлышку, хвостиками наружу. - Не так, не так! - сказал Подковкин. - Разве можно засыпать хвостом к врагу? К врагу надо всегда быть носом. Враги - кругом нас. Ложитесь все наоборот: хвостами внутрь круга, носами наружу. Вот так. Теперь с какой стороны к нам ни подойдет враг, кто-нибудь из вас его непременно заметит. Жаворонок пожелал всем покойной ночи и поднялся. Сверху он еще раз взглянул на Подковкиных. И ему показалось, что на земле среди зеленого льна лежит большая пестрая много-много-многоконечная звезда. Как в поля пришел Охотник с большим Рыжим Псом и чем это кончилось Перед прощаньем Оранжевое Горлышко сказала Жаворонку: - Когда люди уберут всю рожь и озимую пшеницу и повыдергают весь лен, - ищите нас в ячмене. Когда примутся за ячмень, - мы перейдем в яровую пшеницу. Когда возьмутся за яровую пшеницу, - мы в овес, а из овса - в гречиху. Запомните это, и вы всегда легко найдете нас. После комбайна высыпал в поле весь колхоз. Колхозники и колхозницы сгребали высохшую ржаную и пшеничную солому и метали ее в большие стога. А там, где рос лен, опять показался трактор. Но в этот раз он вез за собой другую машину; люди называли ее "льнокомбайн". Он выдергивал из земли, теребил лен, обмолачивал зерно из его спелых головок в свой ящик, а стебли вязал в снопы и ровными рядами устилал ими за собой гладкосжатое поле. Прилетали в поля хищные птицы: луни и канюки-мышатники, маленькие сокола - пустельги и кобчики. Они присаживались на стога, высматривали оттуда мышат, птенцов, ящериц, кузнечиков и, сорвавшись, подхватывали их в когти и уносили в лес. Жаворонок все реже теперь поднимался в облака, все реже пел. У всех жаворонков - его родственников - подрастали птенцы. Надо было помогать родным учить птенцов летать, разыскивать себе пропитание, прятаться от хищников. Было уж не до песен. Частенько теперь Жаворонок слышал громкие выстрелы то за рекой, то за озером: там бродил Охотник с большим Рыжим Псом, стрелял тетеревов и другую дичь. Так страшно гремело его ружье, что Жаворонок спешил улететь подальше. И вот раз Жаворонок увидел, как Охотник направился в поля. Он шел по сжатой ржи, а Рыжий Пес сновал перед ним справа налево, слева направо, пока не добежал до ячменного поля. Тут он разом остановился как вкопанный - хвост пером, одна передняя лапа подогнута. Охотник направился к нему. - Батюшки-светы! - ахнул Жаворонок. - Да ведь там, в ячмене, живут теперь Подковкины! Ведь рожь вся сжата и лен весь повыдерган! И он помчался к ячменному полю. Охотник подошел уже к Рыжему Псу. Пес как стал, так и стоял неподвижно, только чуть скосил один глаз на хозяина. - Красивая стойка, - сказал Охотник, снял с плеча двустволку и взвел оба курка. - Сигнал, вперед! Рыжий Пес вздрогнул, но не тронулся с места. - Вперед, Сигнал! - повторил Охотник строго. Рыжий Пес осторожно, на одних пальцах, пошел вперед - тихо-тихо. Жаворонок был уже над Охотником и остановился в воздухе, не в силах от страха крикнуть. Рыжий Сигнал осторожно шел вперед. Охотник подвигался за ним. Жаворонок думал: "Сейчас, сейчас выскочат Подковкины и..." Но Сигнал все шел вперед, поворачивал то вправо, то влево, а куропатки не вылетали. - Наверное, тетерев-косач в ячмене, - сказал Охотник. - Старый петух. Они часто удирают от собаки пешком. Вперед, Сигнал! Сигнал прошел еще несколько шагов и опять стал, вытянув хвост и поджав одну лапу. Охотник поднял ружье и приказал: - Ну, вперед! "Вот сейчас, сейчас!" - думал Жаворонок, и сердчишко его замирало. - Вперед, Сигнал! - крикнул Охотник. Рыжий Пес подался вперед - и вдруг с треском и чириканьем брызнуло из ячменя все многочисленное семейство Подковкиных. Охотник вскинул ружье к плечу и... Жаворонок зажмурил глаза от страха. Но выстрела не было. Жаворонок открыл глаза. Охотник уже вешал ружье на плечо. - Куропатки! - сказал он громко. - Хорошо, что я удержался. До сих пор не могу забыть, как там, за озером, - помнишь, Сигналка? - я застрелил курочку. Наверное, весь выводок погиб: одному петушку не уберечь поршков. Сигнал, назад! Сигнал с удивлением глядел на хозяина. Пес нашел дичь, сделал стойку, поднял дичь по приказу хозяина, а хозяин не стал стрелять и вот зовет его назад! Но Охотник уже повернул и пошел прочь от ячменного поля. И Сигнал побежал за ним. Жаворонок видел, как Подковкины опустились на другом конце поля, и живо их там разыскал. - Вот счастье! - закричал он Оранжевому Горлышку. - Я все видел и так боялся, так боялся! - Что вы! - удивилась Оранжевое Горлышко. - А я почти совсем не боялась. Ведь охотничий закон разрешает стрелять нас, серых куропаток, только тогда, когда опустеют все хлебные поля и колхозники примутся рыть картошку. Этот Охотник ходит сейчас только за тетеревами да за утками, а нас пока не трогает. - Он сам говорил, - горячо заспорил Жаворонок, - что на днях убил курочку за озером. Бедные поршки, они теперь все погибнут с одним петушком! - Эк ты хватил! - перебил Подковкин. - Уж будто так сразу и погибнут! Вот, познакомься, пожалуйста: петушок Заозеркин. Тут только Жаворонок заметил, что рядом с Оранжевым Горлышком и Подковкиным сидит еще один взрослый петушок. Петушок кивнул ему головой и сказал: - Мне бы и правда трудно было уберечь малых деток одному, после того как погибла моя жена. Вот я и привел их сюда и попросился к добрым соседям, к Подковкиным. Они меня приняли со всем моим семейством. Теперь мы втроем заботимся о детях. Видите, как много их у нас? И он показал клювом на целое стадо поршков в ячмене. Жаворонок сразу узнал среди них новых приемышей Оранжевого Горлышка: поршки Заозеркины были маленькие, гораздо меньше ростом, чем Подковкины и Бровкины. - Отчего ваши детки, - спросил он удивленно, - такие... небольшие? - Ах, - ответил Заозеркин, - у нас столько несчастий в этом году! В начале лета моя жена свила гнездо, положила яйца и уже несколько дней сидела, высиживала их. Вдруг пришли мальчишки и разорили наше гнездышко. Все яички погибли... - Ай, какое горе! - вздохнул Жаворонок. - Да. Пришлось жене новое гнездо делать, новые яйца класть и опять сидеть - высиживать. Поздненькие вышли детки. Вот и маленькие еще. - Ничего, подрастут! - добрым голосом сказала Оранжевое Горлышко. - Всех поднимем. И у Жаворонка опять защекотало в горлышке, как тогда, когда Оранжевое Горлышко приютила сирот Бровкиных. Какую хитрость придумала Оранжевое Горлышко, когда опустели хлебные поля и колхозники принялись за картошку С каждым днем теперь быстро пустели поля. Подковкины то и дело переходили с места на место. Сжали колхозники ячмень - Подковкины перешли в яровую пшеницу. Сжали пшеницу - Подковкины перебежали в овес. Сжали овес - Подковкины перелетели в гречиху. Охотник больше не приходил в поля, и Жаворонок перестал о нем думать. Жаворонку теперь было еще больше дела. Приближалась осень; многие перелетные птицы готовились уже к путешествию в дальние края. Собирались в путь и все родственники Жаворонка. Они слетались в стаи на сжатых полях, вместе кормились, вместе перелетали с места на место: приучали своих детей к долгим перелетам, к высоким полетам. Жаворонок жил теперь в стае. Все чаще дули холодные ветры, все чаще поливало дождем. Убрали колхозники и гречиху. Подковкины переселились к речке, в картофельные поля. Жаворонок видел, как они бегают там между длинными высокими грядками, как в узких уличках. Видел, как подросшая молодежь учится летать. По команде Подковкина все стадо сразу взлетало и мчалось вперед. Раздавалась новая команда - все стадо круто поворачивало в воздухе, летело назад, потом вдруг переставало махать крылышками и плавно спускалось в кусты или картошку. Круто повернуть назад на всем лету - это считалось у куропаток самым трудным делом. Как-то рано утром Жаворонок летел в своей стае над деревней. Из крайней избы вышел Охотник. Жаворонок забеспокоился, отделился от стаи и спустился пониже. Охотник громко говорил сам с собой: - Ну, вот и пятнадцатое сентября. Сегодня - открытие охоты на серых куропаток. Выходит, надо идти в поля. Рыжий Сигнал радовался, что идет на охоту. Он плясал перед хозяином на задних лапах, махал хвостом и громко лаял. Жаворонку нельзя было терять из виду свою стаю. Грустный, полетел он догонять ее. Он подумал: "Когда теперь увижу Подковкиных, уж не будет у них такого стада. Половину перебьет Охотник". Думы о друзьях не давали ему покоя. Стая залетела высоко вверх и снова спустилась. Улетела далеко за лес, сделала большой круг и к вечеру вернулась в родные поля. Наскоро проглотив несколько червячков, Жаворонок полетел к речке, в картофельное поле. В картофельном поле трактор плугами выпахивал клубни из земли - изрыл все поле. Колхозники и колхозницы собирали картошку в большие мешки и грузили их в машины. Машины отвозили картошку в деревню. По сторонам поля горели костры. Вымазанные углем ребятишки пекли в золе картошины и тут же ели их, посыпав солью. А некоторые копали в песчаных берегах канав настоящие печи-духовки и в них пекли картошки. Подковкиных в картофельном поле не было. С того берега речки к этому плыл в лодке Охотник. Рядом с ним сидел Сигнал. Охотник пристал, вытащил лодку на берег и сел отдыхать. Жаворонок подлетел к нему и услышал, как Охотник рассуждал сам с собой. - Измучили!.. - говорил он. - Что я им, нанялся сто раз с берега на берег ездить? Нет, шалишь! Гоняйся за ними, кому охота. А мы лучше другое стадо поищем, попроще которое. Правильно я говорю, Сигналушка? Рыжий Пес завилял хвостом. Солнце уже садилось. Охотник устало побрел к деревне. Жаворонок видел, что у него ни дичинки, и понял, что Подковкины как-то сумели перехитрить Охотника. "Где же они?" - подумал Жаворонок. И словно в ответ ему, с того берега послышался голос самого Подковкина: - Червяк! Червяк! Червяк! И с разных сторон ему отозвались тоненькие голоса: - Чичире! Чичире! Чичире! Чичире! Это откликались разлетевшиеся во все стороны молодые куропатки. Через минуту Жаворонок был среди них, и Подковкин рассказывал ему, как Оранжевое Горлышко обманула Охотника. - Говорил я тебе, что умней Оранжевого Горлышка нигде курочки не сыщешь! Ведь что придумала! Выходит Охотник из дому, а она уж знает. - Как же она может это знать? - спросил Жаворонок. - Ведь из кустов не видно. - А очень просто: когда Охотник выходит на охоту, его Рыжий Пес лает? - Сигнал-то? Верно, лает! - Да как еще громко! Вот Оранжевое Горлышко услыхала и, ни слова не говоря, марш-марш за реку! Мы, конечно, все за ней. - Через реку? Вот это ловко! - Ищет, ищет нас Рыжий Пес на этой стороне: следы наши чует, - а нас нет! Ну, Охотник, тот хитрей, скоро догадался, где мы спрятались. Достал лодку, переехал на этот берег. - Понимаю, понимаю! - обрадовался Жаворонок. - Он туда, а вы сюда; он сюда, а вы туда! Он ездил, ездил, да и говорит: "Измучили совсем! Лучше я за другими куропатками пойду, которые не такие хитрые". - Ну да, - сказал Подковкин. - Ему на лодке долго переезжать, а мы - порх! - и на том берегу. Солнце уже зашло, а друзья еще долго не могли расстаться: все радовались, как ловко Оранжевое Горлышко сумела провести Охотника. Как Жаворонок простился с друзьями и о чем он пел, покидая родину Давно вспахали трактористы пустые поля, и колхозники опять посеяли рожь и пшеницу. Высоко в небе, то собираясь углом, то растягиваясь вожжой, летели стаи диких гусей. Поля опустели. Взрыхленные мокрые пашни чернели там, где летом шумела высокая рожь. Но там, где не было ржи, уже взошли и весело блестели шелковые зеленя. Все многочисленное семейство Подковкиных кормилось теперь сладкой травкой зеленей. Ночевали Подковкины в кустах. Ветродуи-листодеры срывали последние листья с кустов и деревьев. Настала пора Жаворонку улетать в далекие теплые страны. И он отыскал Подковкиных в зеленях, чтобы проститься с ними. Целое стадо, целое Большое Стадо полевых петушков и курочек с веселым криком окружило его. В стаде было сто или, может быть, тысяча куропаток. Не сразу отыскал Жаворонок среди них Оранжевое Горлышко и Подковкина: все молодые куропаточки стали уже ростом с родителей, все были нарядно одеты. У всех на груди были подковки вкусного шоколадного цвета. У всех щеки и горлышки стали оранжевые, бровки красные, грудки голубые, хвостики рыжие. И только приглядевшись, Жаворонок рассмотрел, что у молодых куропаточек ножки зеленоватые, а у взрослых - желтоватые. - Что я тебе говорил! - закричал Подковкин, подбегая к Жаворонку. - Вот собирается Большое Стадо, и кто же в нем старшая курочка? Конечно, Оранжевое Горлышко! Но Оранжевое Горлышко сейчас же перебила его. Она спросила: - Вы улетаете от нас в далекие края? Ах, как там, верно, красиво, как тепло, хорошо! Жаворонок грустно покачал головой: - Не очень-то хорошо. Тепло там, это верно. Но никто из нас, певчих перелетных, не вздумает там петь, никто там не завьет гнездышка, не выведет птенчиков. И страшно там! - Почему же страшно? - удивилась Оранжевое Горлышко. - Там, в тех чужих краях, даже нас, жаворонков, считают дичью. Там охотятся за нами с собаками и ружьями. Там ловят нас сетями. Там жарят нас на сковородках, - много-много надо жаворонков на одну сковородку. Нас жарят на сковородках и едят! - Ах, какой ужас! - в одно слово вскрикнули Оранжевое Горлышко и Подковкин. - Так оставайтесь тут зимовать. - И рад бы, да ведь тут снег, холод. Все червячки и гусеницы попрячутся. Я вам удивляюсь: что вы едите тут зимой? - А очень просто, - ответил Подковкин. - Видишь, сколько зеленей посеяли для нас колхозники? На сто зим хватит нам еды. - Да ведь зеленя скоро покроет снег! - А мы его лапками, лапками! За кустиками, в заветерках, такие местечки есть - всю зиму там снегу чуть-чуть. Лапками поскребешь-поскребешь, смотришь, - зеленая травка! - А говорят, - спросил Жаворонок, - зимой бывает страшная гололедица и весь снег покрывается ледком? - А тогда, - сказала Оранжевое Горлышко, - нам поможет Охотник. Охотничий закон запрещает стрелять и ловить нас зимой. Охотник знает, что мы можем погибнуть в гололедицу. Он будет ставить на снегу шалашики из елочек, а в шалашики сыпать для нас зерно - ячмень да овес. - Хорошо тут! - сказал Жаворонок. - Ах, как хорошо у нас на родине! Скорей бы весна, - и я опять вернусь сюда. Ну, до свиданья! - До свиданья! - сказала Оранжевое Горлышко. - До свиданья! - сказал Подковкин. - До свиданья! - закричали все старые и молодые петушки и курочки на сто, на тысячу голосов сразу. И Жаворонок полетел к своей стае. Было еще утро, но тяжелая серая туча скрывала небо, и все казалось серым и скучным на земле. Неожиданно из-за тучи выглянуло солнце. Сразу стало светло и весело, как весной. И Жаворонок начал подниматься выше и выше и вдруг - сам не знал как - запел! Он пел про то, как хорошо в его родных полях. Пел про то, как люди сеяли хлеб, а в хлебах жили, выводили детей и прятались от врагов разные птицы и звери. Пел про то, как прилетела в поля злая Ястребиха, убила сразу петушка и курочку, как остались после них сиротами крошки поршки, как пришла другая курочка и не дала погибнуть чужим малым деткам. Пел про то, как будет зимой водить Большое Стадо мудрая полевая курочка Оранжевое Горлышко, а Охотник будет ставить на снегу шалашики и сыпать в них зерно, чтобы было что поклевать куропаткам в лютый мороз. Пел про то, как он снова прилетит в родные поля и звонкой песней расскажет всем, что началась весна. А внизу, на земле, останавливались удивленные люди. Им было так странно и так приятно, что вот осень, а Жаворонок опять запел. Люди запрокидывали голову и, прикрыв глаза от солнца, напрасно старались разглядеть в небе маленького певца: там, в высоте, вились и сверкали крошечные белые звездочки-снежинки и, долетев до земли, таяли.