в сторону и ответил почтительно: -- Я видел, как на охоту пошли белые дети, капитан... Рыжий Пес нерешительно подергал свои бакенбарды, снял шляпу и поклонился Юрке. -- Добрый день, господин бой. Как ваше здоровье? -- А как вы думаете? -- Не знаю, клянусь брюхом акулы... -- Стерегу наш дом. Рыжий Пес что-то соображал. -- От кого же, господин бой, надо сторожить дом на необитаемом острове? -- Будто вы не знаете... -- От кого же? Юрка таинственно понизил голос: -- От диких зверей! -- Я не видел на острове ни одного четвероногого, кроме ланей. -- Зато я видел двуногих! -- Ай-я-я! -- воскликнул Рыжий Пес, заражаясь игривым тоном Юрки. -- Вы видели двуногих зверей? -- Да, именно двуногих, представьте себе! -- Вот как? И много их вы видели? Юрка демонстративно пересчитал пиратов, указывая на них пальцем: -- Целых пять... -- Вот как? Пять зверей и три ребенка! Ну так они вас слопают. -- Подавятся! -- подмигнул чернолицый Юрка Рыжему Псу. -- У зверей острые зубы, господин бой! Кошачий Зуб прибавил мурлыкающим голосом: -- А у вас такие нежные косточки! -- Ничего! -- бодро ответил Юрка. -- У нас есть такие приспособления, которыми мы выбиваем слишком острые зубы! -- Ха! -- рявкнул Одноглазый. -- Вы там один, господин бой? -- спросил Рыжий Пес. -- Нет, с приятелем... Рыжий Пес метнул на Кошачьего Зуба бешеный взгляд. Кошачий Зуб безмолвно пожал плечами. Честно говоря, мы с Милой тоже не сразу поняли, какого приятеля Юрка имеет в виду. -- Кто же этот приятель, господин бой? Он или она? -- Она... -- Можно на нее взглянуть? -- Да, конечно, можно! -- и Юрка показал пиратам большую палку. -- Хороша приятельница! -- кашлянул Кривая Нога, потирая ушибленное место. Пираты окружили своего главаря и о чем-то пошептались. -- Скажите, господин бой, вы любите деньги? -- внезапно спросил Рыжий Пес. Вопрос был таким неожиданным, что Юрка не сразу сообразил, что ответить. -- Как вам сказать... -- Давайте будем откровенны, господин бой, как джентльмен с джентльменом. -- Вообще я не против денег. Рыжий Пес торжествующе взглянул на пиратов. -- Так я и думал. Хотите получить много денег, господин бой? -- Сколько? -- бодро спросил Юрка. -- Ровно столько, сколько влезет в ваши карманы! И, клянусь брюхом акулы, чистым золотом! -- Интересно, почему вам так захотелось подарить мне золото? Красная физиономия Рыжего Пса расплылась в улыбке: -- А мы добрые люди, господин бой! -- О, я знаю! -- тут Юрка не выдержал и рассмеялся, показав белые зубы. -- А что же я должен сделать, чтобы получить золото? -- Выполнить одно пустячное поручение, господин бой... И заметьте, что это вам ничего не будет стоить, -- быстро говорил Рыжий Пес. -- Когда молодой белый джентльмен будет есть, посыпьте его пищу порошком... Рыжий Пес порылся в кармане и что-то показал Юрке. -- А, понимаю! -- заговорщицки воскликнул Юрка. -- Я должен его отравить? -- Совершенно правильно, господин бой! Я всегда любил догадливых мальчиков! Обрадованный Рыжий Пес оседлал одного из пиратов и протянул руку Юрке, который бесстрашно высовывался из пещеры. -- Значит, по рукам, господин бой? -- Нет, по голове! -- задорно крикнул Юрка и сразу с размаху ударил палкой по клеенчатой шляпе. Рыжий Пес взвыл и свалился на землю. -- Тысяча чертей и одна ведьма! Ты мне еще попадешься, чернокожий! -- У нас предателей не бывает, Рыжий Пес! -- скрестив руки, наставительно говорил Юрка. Рыжий Пес топал у костра ногами. -- Жаль, что у нас нет пороха, не то я по кусочкам разнес бы вас всех по этому острову! Должно быть, я слишком неосторожно высунул из травы голову, потому что кто-то из пиратов в страхе закричал: -- Белый джентльмен! Пиратов словно сдуло с поляны. С минуту мы слышали удаляющий треск и шуршание веток. Посмеиваясь, мы собрались у костра и зажарили птицу. Я совсем расхрабрился. -- Вы видите, они меня по-прежнему боятся! Сегодня же я пойду к ним и потребую свой платок. -- Тише! Мила испуганно дернула меня за рукав. Я оглянулся. Из-за дерева высовывалась улыбающаяся физиономия Рыжего Пса. -- Добрый вечер, сэр, -- пролепетал он снова хриплым басом и, не переставая кланяться, сделал несколько шагов к костру. -- Не пожертвуете ли бедному морскому волку хотя бы небольшой кусочек вашей ароматной дичи? Моя храбрость моментально улетучилась. -- Зачем вы пришли сюда. Рыжий Пес? -- Дрогнувшим голосом спросил я. -- Запах, сэр... Райский запах от вашего костра бродит по всему острову и бьет в нос, будто ваши кулаки. Ведь мы голодны, как бездомные собаки, сэр: пьем один ром! Мои парни боятся идти к вам, но я подумал, что у белого джентльмена доброе сердце и он не обидит несчастного Рыжего Пса... -- На острове много дичи, сказала Мила. -- Вы можете сами себя накормить. -- Мы привыкли есть чужое, миледи, -- вздохнул Рыжий Пес. -- Ой, как мне хочется есть! Сердобольная Мила зашептала мне и Юрке: -- Может быть, дать ему кусочек? Я не ответил Миле, потому что вдруг увидел, что на шее Рыжего Пса повязан мой синий волшебный платок! Мое сердце заколотилось, к лицу прилила кровь, и, забыв о всякой предосторожности, я подскочил к пиратскому капитану. -- Рыжий Пес! -- закричал я гневно. -- Вы вор! -- Конечно, сэр, -- ответил он, испуганно пятясь. -- Даже больше, сэр: бандит!.. -- Отдайте мне платок! -- Разве это ваш платок, сэр? -- Да, мой. Я рывком протянул руку к платку. Рыжий Пес отшатнулся и инстинктивно схватил меня за руку. Суставы моей кисти захрустели. Я рванулся, но было уже поздно... -- Что? -- как бык заревел Рыжий Пес. -- Ха-хаха! Юный джентльмен, кажется, потерял силу? Хаха-ха! Теперь мы посчитаемся с тобой, мальчишка! -- Пустите меня, -- кряхтел я, еле ворочая языком от страха и боли. -- Пустите!.. Тут Юрка и Мила, мои добрые, славные друзья, как вихрь налетели на пирата. В руках они держали большие палки. -- Мы тебе покажем, морская медуза! -- кричал разъяренный Юрка. -- Брюхо акулы! -- вторила ему Мила. -- Старая ведьма! Палки мелькали в воздухе и с таким треском обрушивались на Рыжего Пса, что где-то в лесу даже послышалось эхо от их ударов. Капитан отпустил меня и, закрывая голову руками и страшно сопя, бросился наутек. Я быстро сказал товарищам: -- Скорей наверх, ребята! Сейчас они вернутся! Плохо наше дело... Теперь они знают, что я потерял силу... Мы поднялись в пещеру и втащили за собой лестницу. Пираты долго не являлись. По-видимому, они удрали далеко, оставив своего капитана. Мы беспрерывно высовывали из пещеры головы, напряженно прислушиваясь к шелесту деревьев и далекому рокоту прибоя. Наверно, у меня был очень жалкий вид, потому, что Мила участливо спросила: -- Тебе страшно? -- Страшновато... -- сознался я. -- А что? -- Так просто... Борик, ты не волнуйся, все будет хорошо. -- Да я... -- Видишь, Рыжего Пса мы одолели без всякого волшебства. -- Это верно, но... -- Что "но"? -- ободряюще говорила Мила. -- И жилище без всякого волшебства себе устроили. -- Я ведь не спорю... -- И еды у нас достаточно. -- И знаете, ребята, -- взглянул я на лица своих товарищей, -- ведь это тоже похоже на волшебство... На острове восемь человек... -- Три человека и пять животных, -- поправил меня Юрка. -- Пусть так, -- подумав, согласился я. -- Трое ребят и пятеро сильных зверей. И эти звери ничего не могут с нами сделать. Разве это не похоже на волшебство? Мила чуть-чуть улыбнулась: -- А ты прав, у нас есть один добрый волшебник... -- Кто же это? Она не успела ответить, потому что кусты в отдалении затрещали и на поляну выскользнули пираты. Рыжий Пес рычал, восторженно потрясая руками. -- Он стал слабым, как мокрица! Я мог бы свить из него веревку! Мы быстро выкурим их из этого гнезда! -- Ха! -- громыхнул Одноглазый. -- Жареная птица! -- Молчать! -- ткнул его кулаком капитан. -- Сперва добудьте мне этого мальчишку! Пираты попытались добраться до нашей пещеры, становясь друг другу на плечи. Но догадливый Юрка метнул в них кокосовый орех, и Кошачий Зуб со стоном полетел на землю. Мы обрушили на пиратов целый град кокосовых орехов. Тяжелые, как бомбы, они сбивали разбойников с ног. Бессильно ругаясь и проклиная нас, разбойники отползали по траве в сторону. -- Не лезьте, куда вас не просят! -- крикнула Мила, стараясь попасть орехом в Рыжего Пса. -- Это вам не поможет, миледи! -- ответил он, уклоняясь от удара. -- Мы расположимся здесь лагерем и возьмем вас измором. Хотите условие? -- Какое условие? -- Выдайте мне юного джентльмена, и мы оставим вас в покое! -- Никогда! -- в один голос крикнула Мила и Юрка. -- Прекрасно, тысяча чертей и одна ведьма! Эй! Тащите сюда бочонок с ромом! Будем пировать здесь, на страх птенцам. Рано или поздно они выпадут из своего гнездышка! ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ, в которой раскрывается секрет узелка Осада была долгой и утомительной... Каким-то образом пиратам удалось доставить на поляну тяжелую бочку с ромом. Вероятно, в ней сильно поубавилось содержимое. Они пили, пели и даже плясали. Только на вторые сутки четверо из них свалились и заснули. Но Рыжий Пес все еще бодрствовал. Покачиваясь, он бродил по поляне и пьяно бормотал: -- Кошачий Зуб, налей еще... Спишь? Спи, Кошачий Зуб! Вы все спите? Один я держусь на ногах... Рыжего Пса не так-то легко свалить, клянусь брюхом акулы! -- Он отхлебнул из фляжки и погрозил мне кулаком. -- Я сделаю из тебя медузу! Ветер раздувал его рыжие волосы. Он потоптался на одном месте и пропел заплетающимся языком: Нужно лишь пиратом быть, Обмануть, украсть, убить, Ой -- ха -- ха!.. Он хотел потанцевать, но, зацепив одной ногой за другую, упал в траву. -- Все спят, тысяча чертей и одна ведьма! -- невнятно бормотал он, беспомощно, барахтаясь в траве. -- Один я... держусь на ногах! Через несколько секунд мы услышали его зычный храп. Мила вдруг сбросила из пещеры лестницу. Прежде чем я успел сообразить, что она собирается сделать, мы с Юркой увидели ее уже внизу на поляне. Мы отчаянно махали ей руками. -- Вернись! Что ты делаешь! Ты погибнешь!.. Она приложила палец к губам. -- Тише... Я за твоим платком, Борик... Затаив дыхание, я видел, как она наклонилась над Рыжим Псом. Он заворочался и зачмокал губами. Мне показалось, что она заколебалась на несколько секунд, но вдруг решительно сдернула платок с шеи пиратского главаря. Кто бы мог думать, что в этой девочке столько смелости! Через минуту, слегка задыхаясь, она поднялась в пещеру. -- Они завязали на платке какой-то узелок... Такой крепкий! Придется зубами... -- Не развязывай! -- закричал я. -- Не смей! В этом узелке главное волшебство! -- Ой! А я уже развязала!.. Вокруг нас вдруг потемнело. -- Что ты наделала. Мила! Я выхватил из ее рук платок и безнадежно сел на шкуру лани. Наступила полная тишина. Что-то загремело и заскрежетало. Красные, желтые, синие, зеленые огни вихрем закружились вокруг меня. Я зажмурился, но как раз в это время все смолкло. Мне было так страшно, что я долго не решался открыть глаза. -- Ребята, -- тихонько позвал я. Мне никто не ответил. Я чуть-чуть приоткрыл один глаз и сквозь ресницы увидел белую скатерть и настольную лампочку. Я попал домой! Какое это было счастье! Я перенесся с острова прямо на диван в столовой. -- Миленькая ты наша столовая! -- зачарованно шептал я, озираясь. -- Миленький ты мой диванчик! Настольная лампа тускло освещала комнату. Мне показалось, что в темном углу кто-то стоит. -- Мила, Юрка! -- окликнул я. -- Это вы? Из мрака вышли... кто бы вы думали? Пираты! Пять звероподобных людей подходили ко мне, сняв шляпы и противно улыбаясь. -- Здравствуйте, сэр! -- прохрипел Рыжий Пес. -- Зачем вы бежали с острова? -- Уходите... -- стучал я зубами не в силах закричать. -- Не будем больше ссориться, сэр. Мы уже так привыкли к вам, и без вас нам сделалось очень грустно. Они окружили меня, и я почувствовал душный запах рома. -- Уходите! -- сжимался я на диване. -- Что вам от меня нужно? -- Мы хотим, сэр, чтобы вы поняли, что такие люди, как мы... -- Бездельники и тунеядцы! -- перебил я. -- Я это давно понял. -- Ха! -- рявкнул Одноглазый. -- А ведь мы вас так полюбили, сэр! -- продолжал Рыжий Пес. -- Я даже решил уступить вам добровольно место капитана! -- Пропадите вы пропадом! Как вы сюда попали? -- Это легко объяснить, сэр. Ведь вы сами вызвали нас из старой книжки, которую читали... -- Уходите опять в книжку! -- Нет, сэр, промурлыкал Кошачий Зуб, топорща усы. -- Теперь мы не расстанемся с вами. Куда вы, туда и мы. Вы наш волшебник! -- Никакой я не волшебник! -- воскликнул я. -- Теперь я знаю, что самый великий волшебник на свете -- это труд... -- Ха! -- Убирайтесь вон! -- завопил я. -- Мама, мама! -- Не зовите маму, сэр, -- покачал головой Кошачий Зуб, старательно пожевывая табак, -- это бесполезно. Я замахал волшебным платком. Но платок больше не действовал: ведь Мила развязала узелок! -- Мы больше вас не отпустим, сэр! Вы -- наш! -- говорил Рыжий Пес. -- Наш! -- зарычали пираты, протягивая ко мне руки. Я в ужасе зарылся лицом в подушку и вдруг почувствовал легкое прикосновение чьей-то руки к плечу. Так осторожно и ласково прикасаться ко мне мог только один человек на свете... -- Мама! -- закричал я. -- Мамочка, милая!.. Как я обнимал и целовал ее! Она очень растрогалась и даже сделала вид, будто не замечает, что я в ботинках лежу на диване. -- Мама, а где... -- я хотел сказать "пираты", но почему-то так и не выговорил этого слова. -- Ты хотел спросить, где Юра и Мила? -- Да... -- Они только что звонили по телефону. Это очень странно. Они оба чувствуют себя плохо и не придут сегодня. -- Она легонько сжала мою голову своими теплыми ладонями. -- Ты выглядишь тоже совсем больной милый... -- Нет, я здоров, мамочка... Я случайно взглянул на синий платок, который все еще держал в руке, и вздрогнул. -- Мама, ты говорила, что главное волшебство этого платка заключалось в узелке. Она улыбнулась: -- Да, у бабушки в старости была плохая память, и чтобы не забыть чего-нибудь, она завязывала на платке узелок. -- Ну? -- Поэтому она ничего не забывала и в конце концов стала называть свой платок волшебным. -- И все? -- Все... -- Но кто же тогда развязал узелок на платке? -- Наверно, ты сам, -- сказала мама, поглаживая меня по голове. -- А ты снова завяжи его, чтобы никогда не забывать... -- Чего? -- Ну, например, того, что нужно помогать своей маме. Вот тогда этот платок и для тебя станет волшебным! Ночью я спал плохо, бредил и вскакивал с постели. Но, знаете, что самое удивительное? Утром я узнал, что милиция задержала в нашем городе пять жуликов. Говорят, что один из них был совершенно рыжий, другой прихрамывал на одну ногу, а третий носил на лице черную повязку. Человек, который рассказывал мне об этом, не запомнил, как выглядели еще два задержанных. Может быть, эти жулики никогда не были пиратами, но с моего сердца свалилась тяжесть, и в следующую ночь я спал совершенно спокойно...  * ПРЕДАНЬЕ СТАРИНЫ ГЛУБОКОЙ *  ФЕЯ МЕЧТА Есть такие скучные люди, которые не верят в Волшебство. Не верь этим людям, дружок! Я даже знаю имена некоторых волшебников: Любовь, Дружба, Честность. Красивые имена, правда? А однажды я познакомился с одной доброй феей. Ее зовут Мечта. К иным мальчикам и девочкам она является среди ясного дня. Другие встречаются с феей Мечтой во сне. Я уверен, что и ты знаком с ней. Вот какая история произошла совсем недавно в славном городе Новгороде. В самом центре этого города майским утром на балконе четвертого этажа сидели брат и сестра, Игорь и Таня. Оба они были одногодками, оба учились в одном классе, и так как они родились близнецами, то и не мудрено, что очень походили друг на друга. Оба были светловолосыми и голубоглазыми, у каждого правая бровь чуть-чуть повыше левой. А их одинаково пухлые губы пунцовели, как спелые черешни. Впрочем, была между ними и разница: Игорь пошире в плечах и на его переносице отчетливо виднелся кривой шрам -- след какой-то давнишней мальчишеской битвы. В то воскресное утро Игорь и Таня скучали. Они молча смотрели, как под балконом по мокрому, только что политому дворником асфальту то и дело приезжают, шурша шинами, автобусы. Потом их внимание привлекла мороженщица в белом халате, открывающая свой стеклянный ларек в зелени сквера. Двое мальчишек уже выжидательно остановились перед ларьком, на их лицах было написано нетерпение. -- У тебя нет немножко денег? -- спросил сестру Игорь, облизывая губы. -- Нет, -- вздохнула она. -- Вот так всегда, -- тихонько проворчал он, -- неужели ни папа, ни мама не могли нам оставить хотя бы копеек двадцать на двоих. -- Им сейчас не до нас, -- снова вздохнула Таня, -- они, кажется, нашли на своих раскопках чтото очень интересное про древний Новгород и уходят из дома ни свет ни заря. -- Ха! -- невесело воскликнул Игорь. -- Что-то очень интересное! Обыкновенная берестяная грамота. Вот уж я не хотел бы стать археологом, как они! Даже по выходным дням копаются в земле изза какого-то кусочка бересты! -- Ну уж тут ты не прав, Игорь, -- сказала она, -- ведь по этим кусочкам мы узнаем, как жили наши предки много столетий назад! Ты только представь себе: бумаги тогда не было, грамотные люди писали письма на кусочках древесной коры! Мама говорит, что эти письма помогают увидеть прошлое. Да ведь ты сам любишь историю, я знаю. У тебя просто плохое настроение, потому что мы не можем купить мороженое. Игорь помолчал. -- Конечно, увидеть прошлое -- это интересно, -- задумчиво проговорил он наконец. -- Только я хотел бы увидеть его не нацарапанным на деревяшке, а своими глазами. Так, как мы видим эту мороженщицу и вот этот автобус. Вот бы познакомиться с моим тезкой князем Игорем, когда он был такой, как я! И здесь произошло чудо. За их спинами раздался негромкий, но очень мелодичный смех, похожий на звон маленького колокольчика. Они разом обернулись и застыли с приоткрытыми ртами: на пороге балкона стояла очаровательная девушка с распущенными до пояса золотистыми волосами. На ней было легкое и длинное -- до самых пят -- платье, словно сделанное из серебристого шелка. Но самое удивительное было в том, что незнакомка была прозрачной, как туман, как неясный дымок, который поднялся над костром и на мгновение застыл в тихом воздухе. Необычная девушка насквозь просвечивалась солнцем: сквозь шевелящиеся под ветром складки ее платья Игорь и Таня видели комнату, паркет с тенями от оконной шторы и отцовский письменный стол, в центре которого на белом листе лежала берестяная грамота. -- Извините... -- приходя в себя, прошептала Таня. -- Кто вы? -- Фея Мечта, -- прозвенел голос, и ее лицо озарилось доброй улыбкой. -- Вы действительно хотите посмотреть прошлое своими глазами? -- Да, -- после небольшой паузы сказал Игорь. -- А ты, девочка? -- Разумеется, хочу! -- вырвалось у порозовевшей Тани. Фея взмахнула рукой, и вокруг все сразу потемнело. -- Итак, -- продолжал звенеть ее голос, -- пусть будет по-вашему... Длинь-длинь-длень! Воротись, прошедший день! Время, мчись наоборот! Воротись, прошедший год! Во-семь-сот во-семь-десят вто-рой!.. Голос умолк, и стало совсем темно. -- Игорь, где ты? -- шепотом спросила Таня и, отыскав в темноте руку брата, крепко сжала ее. -- Мне страшно... Что все это значит? -- Не знаю... -- таким же шепотом ответил он. -- Фея сказала, что сейчас восемьсот восемьдесят второй год... -- Ужас! -- воскликнула сестра. -- Из нашей жизни каким-то непонятным образом исчезла целая тысяча лет! -- Даже больше, чем тысяча лет! -- Что мы будем теперь делать? -- Посмотрим... -- Что смотреть, когда кругом ни зги не видно! -- А вон я вижу какой-то свет... Слушай, Таня, это же утренняя зорька! Скоро взойдет солнце! ГОРДЕЙ, СЫН МИКУЛЫ Действительно, за черной грядой недалекого леса розовело небо. Они огляделись. На холме, над неясной в сумраке рекой, поднимались бревенчатые стены старой крепости со шпилями и башнями. Пониже виднелись усадьбы с высокими и ладно сколоченными тынами -- стоймя бревно к бревну, острием к небу. Кривые улочки тянулись от крепости в разные стороны и под конец разбегались беспорядочно построенными бедными хижинами. Чем дальше от крепости к лесу, тем беднее строение. Хлюпала в реке вода о деревянный настил, низкие суда с опущенными парусами покачивались на волнах. Было слышно, как там, на пристани, со скрипом терлись борт о борт два суденышка. Ночной сторож стучал колотушкой и время от времени хрипловато покрикивал: "Чу-ую! Чу-ую!" Утренний ветер резво налетел на Игоря и Таню. Он принес запахи речной сырости и конюшен. И вдруг косой дождь из небольшой тучки, что нечаянно выползла из-за леса, тонкими бичами захлестал по траве. Таня взвизгнула и, подобрав юбку, стремглав понеслась к ближайшей хижине. -- Скорей, Игорь, скорей! -- кричала она на бегу. -- Иначе мы вымокнем до нитки! Они перескочили через низкую полуразвалившуюся деревянную ограду и в четыре руки забарабанили в покосившуюся дверь. За дверью зашаркали ногами, сонный голос подростка испуганно спросил: -- Кто там еси? -- Да открой же, пожалуйста! -- жалобно простонала Таня. Должно быть, голос девочки успокоил его. Запор защелкал, дверь распахнулась, и в лучах выглянувшего из-за тучки утреннего солнца они увидели вихрастого паренька в длинной домотканой рубахе. Лицо паренька неожиданно скривилось от страха. Он отступил и замахал руками. -- Мара! -- диковато бормотал он. -- Мара! О, Перун, спаси меня! -- Он принимает нас за привидения! -- сказал Игорь. -- И, кажется, просит, чтобы его спас главный языческий Бог Перун! Паренек упал на колени. -- Отче нету, мати нету, -- в отчаянии заламывал он руки, -- не троньте бедного смерда! Серые расширившиеся глаза паренька совсем побелели от ужаса. Он сжался и умолк, схватившись за голову, словно защищая ее от удара. В гриве его спутанных каштановых волос торчали соломинки. -- Отче нету... -- вдруг снова забормотал он. -- Мати нету... Один я еси и в хиже, и на всем свете подярилом... -- Один я и в хижине, и на всем свете под солнцем, -- перевел Игорь, подумав. У Тани задергался подбородок. -- А где твои... отче и мати? -- сдавленным голосом спросила она и смахнула со щеки теплую слезу. -- Все от глада мрем, -- быстро заговорил паренек, уловив, по-видимому, сочувствие в ее словах. -- Беда, беда! Рубища на чересах носим, на пепле спим... Тиун вельми хитер: все дай да дай боярину! Мяса дай, меда дай, гречихи дай! А что дать? Не токмо мяса, горстки гречихи нету! Беда, беда! Таня обвела глазами хижину. Пусто в хижине. У стены голый помост, посредине холодный каменный очаг без дымохода. Пахнет в хижине задымленным деревом, золой и давно не мытой одеждой. В маленькое оконце, затянутое бычьим пузырем, едва пробивались лучи солнца. Большой паук свил у оконца паутину и притаился под притолочиной, выжидая жертву. -- Как зовут тебя? -- спросила Таня вздыхая. Паренек не ответил, должно быть, не понял вопроса. -- Встань, пожалуйста, с колен... Очень прошу... Паренек поднялся и, осмелев, открыл рот, чтобы сказать что-то, но в эту минуту за дверью прозвучал резкий мужской голос: -- Гордей! Паренек стремительно выскользнул за порог. Из сумрака хижины брат и сестра видели через открытую дверь, как к нему подошли два бородатых мужчины в синих кафтанах с бердышами в руках. -- Гордей, сын Микулы? -- спросил один из бородатых. -- Так, -- кивнул Гордей и поклонился. -- Отче твой Микула брал у боярина Путяты купу -- одно гривно. -- О, тиун! Отче помер и мати померла... Нет у меня мяса и меда, чтобы гривно стоили... нечем купу покрыть... -- Отче твой, -- усмехнулся тиун, -- ныне на перуновых лугах мед пьет, а купа его на твоей душе висит. До месяца сеченя должен ты был купу вернуть, а уж месяц цветень давно прошел. По слову князя будешь ты отныне отрабатывать купу боярину Путяте. А надумаешь бежать хоть на полуденьхоть на полуночь, все одно найдут тебя княжьи мечники, и будешь ты батогами бит. -- Так, -- прошептал Гордей и снова поклонился. -- Ступай на дворище боярина Путяты, Гордей! Тиун повернулся, чтобы уходить, но тут его взгляд скользнул в открытую дверь хижины. -- Что за отроки еси? -- изумленно воскликнул он, разглядывая необычную одежду Игоря и Тани. -- Эка невидаль! Уж не варяги ли? Коли малые здесь, небось и большие близко... Давай-ка отведем их в детинец пред ясны очи князя Олега. Князь разберется, что к чему. И охраняемые тиунами с поднятыми бердышами Игорь и Таня отправились в новгородский кремль девятого века. БОЛЬШАЯ ПАЛАТА Сначала они шли берегом Волхова. Мутная река лениво плескалась о деревянный настил. Великие и малые лодии позванивали цепями, покачиваясь на волнах. Десятка два бородатых, но, как видно, молодых мужчин в холстяных рубахах ниже колен торопливо грузили на палубу большого судна бочки с медом и смолой и мешки с пенькой. Рослый купец в голубом кафтане зычно покрикивал на палубе: -- А еще побыстрей, добры молодцы! Ныне плыть нам далече -- аж за Русское море до самых греков! Грузчики кряхтели и молча шлепали босыми ногами по мокрому настилу. А неподалеку от настила, нисколько не боясь людей, сидели на воде два серых кулика. Резко пахло рекой, смолою и свежей пенькой. От пристани дорога свернула на холм. Игорь и Таня шли впереди тиунов по кривой улочке мимо высоких и крепких тынов. Худая собака с поджатым хвостом неторопливо бежала им навстречу. -- Ату тя, пес! -- крикнул один из тиунов и пристукнул бердышем о землю. Собака взвизгнула и исчезла в подворотне. Тиуны голосисто расхохотались. Черное море. Два всадника с мечами у пояса обогнали их и с любопытством оглянулись на пленников. Но всадники, судя по всему, торопились, они взмахнули плетями, кони перешли на галоп и быстро скрылись за широко распахнутыми тяжелыми воротами кремля. У ворот скучающий стражник принял у тиунов пленников и повел их в княжеский терем с бесчисленными клетями и подклетями. Видно, много потрудились умельцы новгородские, когда воздвигали над Волховом этот громадный дом из бревен. По скрипучим ступеням Игорь и Таня поднялись в Большую палату княжеского терема. В Большой палате после яркого утреннего солнца было сумеречно. Неясно светились ряды узких окон, затянутых тончайшей желтоватой кожей. На каждом окне -- железная решетка. Просторно и пусто в палате. Вдоль бревенчатых стен тянутся деревянные лавки, отшлифованные задами воевод, бояр да богатых купцов, кои собирались здесь по слову князя вершить дела древнего Новгорода. Велика Большая палата княжеского терема -- шагов шестьдесят в длину, шагов тридцать в ширину. Игорь и Таня стояли у порога входной двери в самом центре палаты и тревожно озирались. Направо, у стены, в рост человека возвышался деревянный идол -- Перун, с тяжелым подбородком и золочеными, страшно поблескивающими глазами. Налево, в другом конце палаты, виднелись резные двери в княжеские покои. Прямо, против этой двери, на небольшом помосте стояло дубовое кресло с высокой остроконечной опорой и закрученными к полу подлокотниками. От многочисленных окон на деревянный пол падали неясные столпы солнечного света. Пол был тщательно вымыт, на стертых досках повсюду отпечатались царапины и вмятины от кованых сапог. Резные двери вдруг неслышно распахнулись, и в палату быстрыми шагами вошли статный русобородый мужчина и такой же русоволосый сероглазый мальчик лет двенадцати-тринадцати. Игорь и Таня сразу заметили, что оба они одеты совершенно одинаково: на том и на другом затканное серебром белое плато с длинными рукавами, широкий золотой пояс и красные сафьяновые сапоги. У того и у другого пышно вились русые волосы. -- Бью челом, княже! -- сказал стражник, стаскивая с головы шапку. -- На твой суд, для твоего слова привел двух отроков. Поймали их ныне в посаде Великого Новгорода тиуны боярина Путяты. Не варяги ли? Князь Олег неторопливо сел в кресло и положил руки на подлокотники. Русоволосый мальчик стал рядом с ним и прижался плечом к креслу. Его большие серые глаза заблестели от любопытства. -- Подойдите, -- негромко сказал князь красивым грудным голосом. Игорь и Таня подошли к креслу. -- Кто вы еси, отроки? -- услышали они уже знакомую фразу. -- Брат и сестра, -- сказал Игорь, передохнув. Олег усмехнулся. -- Вельми похожи! Двоядцы? -- Да, двойняшки... -- А какого же вы роду-племени? Варяги? -- Нет, нет, -- закачал головой Игорь, -- мы русские! -- Русичи? -- Да, да, русичи! -- Игорь растерянно посмотрел на сестру, и она прочла в его глазах то же, о чем подумала в эту минуту сама: если сказать, что они явились в Великий Новгород девятого века из будущего, из двадцатого века, князь Олег все равно не поверит и посчитает их сумасшедшими. -- Кто же вы еси: древляне, кривичи, уличи? А может, вы из полоцкой земли или ростовской? -- задумчиво спрашивал Олег, поглаживая пальцами русую бороду. -- А еще может статься, что родились вы во славном граде Киеве или во граде Смоленске? -- Да! -- обрадовался Игорь. -- Так и есть! Мы действительно родились в Смоленске, а потом переехали в Новгород! -- Речь твоя вельми странная, отрок, -- пожал плечами Олег, -- и платно на вас чудесное, и ноговицы носишь ты не наши, -- и он ткнул пальцем с блеснувшим перстнем в аккуратно выглаженные брюки Игоря. -- Ноговицы как ноговицы, -- пробормотал Игорь, краснея. ВОЛХВ ФАРЛАФ В эту минуту резная дверь вновь неслышно открылась, и в Большую палату вошел старец в длинном, до самых каблуков, темном платно. На его руках переливчато зазвенели золотые браслеты. В левой руке старец держал бубен. -- Зачем ты пришел, волхв Фарлаф? -- неожиданно пошевелился у кресла и сердито спросил сероглазый мальчик. -- Кто звал тебя? Старец с достоинством проговорил сипловатым однотонным голосом: -- Ты опять, княжич, злые слова речешь главному волхву Великого Новгорода! -- Не я злой, а ты злой, волхв Фарлаф! Великий Новгород знает сие и потому боится тебя, аки дурного пса! Князь Олег остановил мальчика повелительным движением руки: -- Не молви такого, племянник! В голосе мальчика вдруг зазвучали неожиданно набежавшие слезы: -- Ах, дядя! Кабы не он, не легла бы моя мама в могилу! Разве не ты, дядя, выписал ей лекарей заморских, когда заболела она студеницей? Игорь и Таня видели, как старый волхв дергался от гневных слов мальчика. Его бесцветные, водянистые глаза в зарослях седых волос совсем побелели от ярости. Однако он сдержал себя и сказал спокойно: -- Твою маму, княжич, призвали Боги на Неруновы луга... -- Лжа! -- воскликнул княжич. -- Ты один виновен, что ее обрядили покойницей и положили в корсту! -- Слушай, племянник! -- строго проговорил князь Олег. -- Твой отец и мой учитель был храбрым воином и много лет княжил в Великом Новгороде. Почитали его новгородцы за ум и отвагу на рати. Был он исконным русичем, верно соблюдал законы и обычаи наши... Хазарская стрела оборвала его жизнь... Умирая на моих руках, просил он, чтобы я воспитал тебя славным русичем... -- Я русич! -- горячо прошептал мальчик. -- О том же просила меня перед кончиной своей твоя мать, моя ненаглядная сестра. -- Я готов за Русь положить живот свой, дядя! -- продолжал шептать мальчик. -- Я русич! -- Знаю, -- сказал Олег, -- а потому и прошу тебя не ссориться с волхвами, коих почитают все русичи и в полуденной стороне, и в полуночной. -- Но мама! -- вырвалось у мальчика. Олег сурово взглянул на волхва. -- Сердцем я и сам не могу простить Фарлафу ее смерти, но перед народом волхвы и князья должны быть едины... -- Он помедлил и вздохнул: -- Зачем ты пришел в Большую палату, Фарлаф? -- Я за дверью слышал, княже, о чем говорил тебе сей отрок в чудесных ноговицах... -- Ну? -- И понял, что надо их обоих допросить с испытом! -- злобно сказал волхв, сверля глазами Игоря и Таню. -- Да ведь они дети! -- воскликнул Олег. -- Вельми ты кровожаден, Фарлаф! Они против тебя, что воробей против коршуна! -- Княже! -- волхв предостерегающе поднял палец, звеня золотыми браслетами. -- А если они духи Чернобога? Нет Бога злее Чернобога! Тогда сиих отроков вязать надо и во славу Перуна рубить им головы на Перуновой горе! Отдай мне отроков, княже! -- Нет! -- сорвался с места маленький князь. -- Я имею к ним приязнь! Отдай мне их, дядя! Олег испытующе посмотрел на побелевших пленников, и ласковая улыбка тронула его губы. -- А как твое прозвище, отрок? -- спросил он вдруг. -- Игорь... -- Как? -- Игорь, -- с трудом ворочая языком от страха, повторил пленник. Олег, маленький князь и волхв на минуту онемели. Наконец Олег с усмешкой взглянул на племянника: -- Имя -- наше, русское... Твой тезка, юный княже! -- Лжа! -- пробормотал волхв. -- Сам ты лжа! -- вырвалось у маленького князя. -- Как сие лепо -- он Игорь, и я Игорь! Отдай же мне их, дядя! -- Пусть по-твоему будет, князь Игорь, -- сказал Олег, -- бери их. А паче случится что, сии отроки, Фарлаф, от тебя не уйдут: ворота в детинце крепкие и стража надежная! Слушай, стражник, -- внезапно повысил он голос, -- вели глашатаям собрать на княжеский совет воевод, бояр да купцов именитых! Стражник, который безучастно слушал весь разговор и, по-видимому, ничего не понял, захлопнул глуповато отвисшую челюсть и, нахлобучив шапку, исчез за входной дверью. Олег повернул лицо к навострившему слух волхву: -- Прибыли ко мне гонцы с грамотой из града Искоростеня, из земли древлянской. Будем совет держать о вельми важном деле, Фарлаф. Нужна мне поддержка Перуна. -- Он помедлил и прибавил: -- А коль не будет поддержи -- пеняй на себя: найдется другой главный волхв на земле Новгородской! А юный князь Игорь меж тем подошел к пленникам и улыбнулся: -- Пошли в трапезную! Накормлю я вас... Небось голодны? ТРАПЕЗА В трапезной, такой же сумеречной и почти такой же длинной и широкой, как Большая палата, стоял огромный стол. В Перунов день, а также по всяким другим праздникам много именитых мужей новгородских пировало за этим столом. Три раза похлопал ладонями юный князь Игорь, и пустая трапезная сразу наполнилась движением: то княжеские подавальщики в белых платно начали уставлять край стола яствами. На одном блюде аппетитно дымились куски жареной телятины, на другом -- тетерка с поджаристой корочкой на вертеле, на третьем -- сом, запеченный в тесте с гречневой кашей. Далее шли пироги с грибами, с ягодами. А между блюдами зелень, сочиво в брусничном соку, орехи лущеные, морошка с медом и жбан сыта -- медовый напиток, который и пить приятно, и пьян не будешь (подавать юному князю крепкие напитки Олег запретил строго-настрого). Перед столом, на возвышении, жертвенник -- каменное блюдо с раскаленными углями. Перед тем как сесть за стол, князь Игорь от каждого кушанья взял щепотью по кусочку и положил на угли. Жертвенник задымился, наполняя воздух смрадом. Князь Игорь поднял руки ладонями вперед и сказал скороговоркой: -- Возьми нашу пищу, Перун, и дай нам пищу ныне, завтра и всегда... Два холопа поднесли миску с водой и полотенце. Князь Игорь окунул пальцы в воду, вытер их насухо и предложил гостям проделать то же самое. Затем они сели за стол, и слуги немедленно повязали их чистыми полотенцами, чтобы не закапать платно жиром. Князь Игорь сказал гостеприимно: -- Берите, братие, по куску мяса, -- и сунул руку в блюдо с телятиной. -- А где же вилки? -- шепнула брату Таня. -- Чудачка! -- так же шепотом ответил ей брат. -- До вилок люди еще не додумались, ешь все руками... Они взяли по куску горячего мяса. -- Смачно, -- сказал князь, вгрызаясь в телятину. Жир стекал по его подбородку и капал на полотенце. А чашники уже налили им по кружке прохладного кисло-сладкого сыта. -- Пейте, братие, -- улыбнулся князь, поднимая кружку, -- смывайте жир с кишок, мясо в брюхе урчать не станет. -- Здесь так всего много, -- заговорила Таня, нерешительно взглянув на гостеприимного хозяина, -- но у меня кусок застревает в горле, когда я думаю об одном голодном человеке. Князь Игорь перестал жевать и поставил кружку. -- Кто такой еси? Она сбивчиво рассказала ему о Гордее. Юный князь терпеливо выслушал ее, усмехнулся и пожал плечами. -- Таких смердов вельми много на земле Великого Новгорода, и на земле киевской, и на земле полоцкой... Есть они и у варягов, и у франков, и в Германии, и в Болгарии, и в землях греков... Так Перун жизнь устроил... -- Он говорил медленно, с немальчишеским достоинством, чтобы поняли гости, как образован их хозяин. -- Князь землей правит, бояре ему советники, воеводы войска водят, купцы торговлю ведут в землях дальних и близких, а у смердов одна забота -- рало. -- Рало? -- не поняла она. -- Соха, -- подсказал ей брат. -- Значит, смерды всех хлебом кормят, а живут хуже всех! -- совсем осмелев, сказала Таня. -- Несправедливо это, княже! Князь покачал головой. -- В Великом Новгороде каждый волен жить по своему разуму и умению. Не по душе рало -- будь кузнецом, кожемякой, скудельником... Таких ремесленников в Великом Новгороде множество. Живи во славу Перуна да плати подати в скарбницу, -- говорил он, очевидно, повторяя слова своих учителей. -- А если нечем платить? Он снова пожал плечами. -- Не по душе быть ремесленником -- иди в услужение к боярину или купцу именитому. Всегда сыт будешь! А коли ты лучший муж -- поступай в княжескую дружину, добывай на рати победу Великому Новгороду, а князю славу! Наживешь богатство -- можешь купцом стать, паче ты не обельный холоп!.. -- Но у Гордея жизнь, как у раба! -- воскликнула Таня. -- Неужели тебе не жаль Гордея, княжич? -- Но ведь ты сказал, что он не выплатил купу... -- Да, но купу-то брали у князя Путяты не он, а его покойные родители! -- Все едино, такой закон! -- Танька, -- шепнул в ее ухо брат, чего ты разбушевалась? Ты же знаешь, что все смерды станут потом рабами -- крепостными крестьянами! -- Отстань! -- оттолкнула она брата и громко сказала: -- Княжич, помоги Гордею! Позови его за этот стол, пусть он хоть раз поест как следует! -- За сей стол? Да ведь он рядович, простолюдин! -- изумился князь, но, подумав, крикнул: -- Эй, позвать ко мне ябедника! Через минуту явился задыхающийся рыжебородый ябедник -- княжеский чиновник. -- Бью челом, княжич! -- Ступай к боярину Путяте, -- приказал князь, -- заплати выкуп за обельного холопа Гордея, сына Микулы, одно гривно. Помыть его, одеть и накормить на княжеском дворище. А коли пожелает, пусть остается в услужении дворянином. Ябедник исчез так же быстро, как и появился. -- Пересидели мы за трапезой, -- вдруг сказал князь, поднимаясь из-за стола, -- небось в Большой палате уже совет идет. Пошли в Большую палату! ВЕЧЕВОЙ КОЛОКОЛ Едва два Игоря и Таня перес